На закате Девлин вернулся в замок, неся под мышкой топор и арбалетные стрелы. Воспоминание о презрении, с которым смотрел на него хозяин кузницы, больно жгло душу. Раньше любая кузница всегда была для него спасительным убежищем, единственным местом, где он чувствовал себя человеком. Теперь он лишился и этого. Мастер Тимо ясно дал понять, что носящий звание Избранного — нежеланный гость.

Девлин свернул в коридор, ведущий к его покоям, и внезапно почувствовал сильный голод. Он вспомнил, что с самого утра ничего не ел. Увидев у двери своей комнаты служанку в форменном платье, он понял, что на тихий обед в одиночестве можно не рассчитывать. Когда Девлин приблизился к двери, женщина сделала реверанс.

— Милорд Избранный, главный распорядитель шлет вам поклон и любезно просит вас отужинать в Большом зале вместе с другими придворными.

Девлин с недоверием покосился на служанку. Вряд ли заносчивый распорядитель хоть раз в жизни «любезно просил» о чем-нибудь. Конечно, это лишь вежливый оборот речи.

— Я польщен оказанной мне честью, — осторожно сказал Девлин, — но предпочту более скромную трапезу.

Служанка затрясла головой.

— Милорд, вы не можете отказаться, это невежливо. Весь королевский двор раз в неделю собирается на ужин, таков обычай.

«Невежливо», «обычай» — эти слова связывали Девлина не хуже заклятия уз. Соблюдение правил гостеприимства всегда было для него столь же естественно и неизменно, как цвет волос или тембр голоса. Он не мог отказать в этой просьбе.

— Похоже, у меня нет выбора.

Служанка облегченно улыбнулась, и Девлин вдруг подумал, что бы с ней сделали, если бы он отказался прийти. Женщина вытянула руку, открыла дверь в комнату и, поклонившись, пригласила его войти.

— Я приготовила ваши одежды и помогу вам облачиться.

— Нет! — испуганно воскликнул Девлин и добавил уже мягче: — Не нужно, я оденусь сам.

Он плотно затворил дверь и, кинув быстрый взгляд на кровать, увидел, что служанка приготовила его официальный наряд. Первым делом Девлин поставил топор в шкаф, прислонив его к дальней стенке, затем развязал свой мешок и высыпал арбалетные стрелы в один из кармашков. Он разделся и сложил старую рубашку и штаны в аккуратную стопку, потом с сомнением поглядел на непривычные одеяния. Серая шелковая сорочка легко скользнула через голову, и с застежками удалось справиться довольно легко, хотя они находились не спереди, а почему-то на плече. После этого Девлин надел серые штаны, которые были сшиты из кожи, выдубленной до невероятной мягкости. Штаны оказались немного великоваты, но пояс из серебряных звеньев исправил этот недостаток. Короткие серые сапоги, однако, никуда не годились. Широкая нога Девлина не влезала в узкие остроносые полусапожки. После двух безуспешных попыток он с отвращением отбросил их в сторону. Придется идти в старых башмаках, как бы ужасно они ни выглядели. К счастью, Девлин мог прикрыть верх башмаков достаточно свободными штанинами.

Он посмотрел на свое отражение в зеркале возле шкафа. Ну просто шут гороховый. Может, для лорда наряд и подходит, но вот обветренное лицо и разбитые башмаки выдают в нем простолюдина.

В дверь постучали.

— Милорд? Нужно поспешить, иначе вы опоздаете, — послышался голос.

— Я готов, — отозвался Девлин.

Служанка проводила его по коридорам дворца. Он узнал холл, который видел утром; вместо того чтобы свернуть направо, на половину челяди, его провожатая двинулась прямо. Наконец они свернули за угол, и, не успев опомниться, Девлин уже вошел в огромный зал. В дальнем конце зала на возвышении стоял длинный стол, обращенный к гостям. Внизу размещались остальные столы, выстроенные в десять линий под прямым углом к возвышению. Зал освещался люстрами, подвешенными к высокому потолку. Стены украшали яркие флаги, на столах блестела серебряная утварь. В зале могло одновременно обедать больше сотни людей… Впрочем, оглядевшись, Девлин понял, что недооценил величину помещения. Пожалуй, за столы можно усадить и четыре сотни гостей, не считая бесчисленной прислуги.

Спутница Девлина не позволила ему медлить.

— Идемте же, — сказала она и потянула его за рукав, видя, что он застыл в нерешительности. — Распорядитель велел мне привести вас в комнату для сбора гостей, где вы присоединитесь к остальным.

Комната для сбора гостей оказалась скромным помещением слева от Большого зала. Завидев Девлина, стражник у входа вытянулся по стойке «смирно» стукнул в дверь один раз и отворил ее. Девлин вошел внутрь и, оглянувшись, обнаружил, что служанка исчезла.

В комнате находились около дюжины гостей. Разбившись на группы, они о чем-то беседовали. При появлении Девлина несколько человек повернули головы в его сторону, но, небрежно скользнув по нему взглядом, снова занялись разговорами.

— Наконец-то! Вы что, не знаете, который час? Его величество вот-вот прибудет, — недовольным тоном обратился к Девлину королевский распорядитель, отделившийся от группы беседующих. Он посмотрел на Девлина, оценивая его с головы до ног, и, задержав взгляд на разбитых башмаках Избранного, поджал губы.

— Хотя могло быть и хуже… — пробормотал распорядитель, качая головой. — Пойдемте, нужно выполнять свои обязанности.

Он подвел Девлина к небольшой кучке придворных, которые образовали полукруг, устремив все внимание на стоявшего в центре мужчину, чей наряд сверкал ослепительной белизной. Мужчина рассказывал какую-то историю; кто-то из слушателей вежливо улыбался, кто-то потягивал из высоких бокалов светлое вино. Не отпуская от себя Девлина, распорядитель дожидался, пока вельможа закончит рассказ и умолкнет смех гостей. Увидев главного распорядителя, мужчина в белом вопросительно поднял брови.

— Ваша светлость, — обратился к нему распорядитель с легким поклоном, — долг велит мне представить вам Девлина Стоунхенда из Дункейра, нового Избранного. Избранный, перед вами герцог Джерард, Первый рыцарь его величества и генерал королевской армии.

Герцог мельком взглянул на Девлина.

— Приветствую вас, Избранный. Добро пожаловать на королевскую службу.

Несмотря на любезные слова, в глазах герцога не было и намека на радушие.

Девлин решил, что этот человек не заслуживает положенного приветствия, поэтому использовал фразу, которую привык произносить в пути.

— Это честь для меня, — сказал он и отвесил короткий поклон по обычаю Джорска.

Герцог Джерард ответил на его поклон едва заметным кивком и отошел.

С видом человека, выполняющего неприятную обязанность, распорядитель представил Девлина остальным присутствующим. На каждое приветствие Девлин отвечал со сдержанной учтивостью, после чего имена придворных немедленно вылетали из его головы. Все разодетые аристократы казались ему на одно лицо.

Даже встреча с королем вызвала у Девлина разочарование. Изысканные одежды не скрывали, что правитель Джорска перешагнул порог молодости. У него были редеющие волосы и уже наметившееся брюшко. Король производил впечатление беспокойного и снедаемого тревогами человека. Девлина он приветствовал всего лишь взмахом руки, унизанной кольцами. Возможно, взмах служил не более чем сигналом, потому что в следующую минуту распорядитель властно кивнул, и два королевских стражника распахнули двойные двери. Король в сопровождении свиты прошествовал в Большой зал.

Подошедший слуга отвесил поклон.

— Милорд Избранный, я провожу вас к вашему месту.

Как и прочие, он старательно избегал смотреть в глаза Девлину.

Король и его приближенные заняли стол на возвышении, Девлина же слуга подвел к столу в дальнем правом углу зала. Усевшись, Девлин принял из рук слуги бокал и, неторопливо потягивая вино, принялся рассматривать придворных, постепенно заполнявших зал. Накрыта была лишь половина столов, и, глядя на незанятые места, Девлин вдруг понял причину. То ли двор в последнее время сильно уменьшился, то ли многие аристократы оставались в своих владениях, предпочитая, чтобы в столице о них забыли.

Двое вельмож в великолепных камзолах подошли к столу Девлина, остановились как вкопанные, пошептались и сели на дальнем конце. Вскоре к ним присоединились немолодая дама в простом темном платье и юноша в мундире цвета летнего неба.

— Лейтенант Олафсон, адъютант герцога Джерарда, — представился юноша, усаживаясь слева от Девлина. Он единственный из всех открыто признал общество Избранного.

— Да, лейтенант, — холодно кивнул Девлин.

Как и все его соотечественники, он не любил солдат. Даже после пятидесяти лет в составе Джорской империи жители Дункейра так и не приняли новую власть. Солдаты королевской армии, отправленной в Дункейр, прекрасно знали, что их прислали сюда не столько для охраны границ, сколько для того, чтобы держать под контролем местное население.

Кроме лейтенанта Олафсона, сидящие за столом игнорировали Девлина, как будто не замечая его. Девлин понял, что своим присутствием смущает их, как на его месте смущал бы их любой, кому вынесен смертный приговор. Для них он уже мертв.

Грубость придворных показалась ему нелепой, но такая мелочь не могла его ранить. Те, чье мнение что-то значило для Девлина, находились за сотни лиг отсюда, и он слишком хорошо знал, что они о нем думают.

В самом деле, чудно здесь обходятся с Избранным. Девлина-чужестранца в Джорске встретили холодно, однако в качестве Избранного ему оказали просто ледяной прием. Эти странные люди наградили его титулом лорда, а теперь обращаются без всякого уважения. Показная вежливость скрывает под собой одно лишь презрение.

Слуги суетились, разнося первое блюдо — речную рыбу с овощным гарниром. За ней последовали ракушки из теста, фаршированные мясом не то куропатки, не то другой птицы — Девлин так и не понял. Он съел, сколько мог, но не оценил изысканную пищу, хотя соседи по столу в полной мере отдали должное искусству повара. Молодой лейтенант поглощал каждое блюдо с такой жадностью, словно ужинал в последний раз.

За едой Девлину удалось поймать обрывки разговоров.

— Настоящий дикарь…

— А чего вы ожидали? В наше время…

— Я слыхал, мастер Дренг ставит семь к одному, что…

Похоже, среди придворных уже заключаются пари на то, сколько он продержится. Стало быть, проигрыш не излечил мага от глупости. Интересно, на что ставит Дренг — на то, что Избранный выживет, или на его скорую смерть?

Ужин прошел спокойно. Девлин наелся досыта, после чего отказался от предлагаемых блюд. Слуги подали кубки с легким белым и крепким красным вином, но Девлин ограничился двумя бокалами. Он больше не хотел провести ночь с отяжелевшей от вина головой. Его взгляд упал на люстры, на длинных цепях подвешенные к высокому потолку. По виду металл, из которого были сделаны цепи, напоминал серебро, но такую тяжесть могло выдержать только железо или сталь. Хотя, возможно, цепи просто посеребрили. Девлин решил, что как-нибудь при случае рассмотрит их поближе.

Он снова начал разглядывать придворных. Сборище казалось ему странным. Поначалу он думал, что это с непривычки — он никогда не видел столько роскошно одетых людей, — однако потом понял: в зале нет детей. В Дункейре такое было бы просто невозможно. Даже в самых торжественных случаях дома оставляли только грудных младенцев, а все дети, отметившие свои первые именины, обязательно приглашались в гости вместе с родителями. Здесь же Девлин видел только подростков-пажей, которые прислуживали за королевским столом. Он покачал головой, спрашивая себя, какие еще нелепые обычаи распространены в Джорске.

Наконец король встал из-за стола. Придворные тоже поднялись со своих мест и стояли до тех пор, пока король не покинул зал. После этого большинство возобновили трапезу. Девлин использовал удобную возможность, чтобы улизнуть.

Уже совсем стемнело. Девлин не спал почти двое суток, но не испытывал желания вернуться к себе в комнату, напоминавшую ему о глупой попытке самоубийства прошлой ночью. Без всякой цели он принялся бродить по дворцу.

* * *

Когда капитан Драккен нашла его, была почти полночь. Девлин вышел к зубчатой стене с бойницами и, стоя на краю парапета, рассматривал город внизу. В первую минуту Драккен удивилась, что здесь делает в такой час рыцарь его величества, и только потом, узнав темные волосы Девлина, догадалась, что видит Избранного.

В эту ночь капитан несла дежурство, поэтому пропустила ужин в кругу придворных. Глядя на одежду Избранного, она поняла, что ему не удалось отвертеться от приглашения. Было бы весьма любопытно узнать его впечатление — не каждый день крестьянина приглашают на трапезу в обществе короля.

Подойдя к Девлину, капитан вдруг увидела, как близко он стоит от опасного края. Одной ногой он опирался на зубец стены, а носок башмака выступал над парапетом.

— Отсюда до земли далековато, — негромко сказала капитан, не желая испугать Девлина.

— Не бойтесь, не прыгну. Меня удержит заклятие уз.

Горькая усмешка Девлина удивила ее. Она всего лишь имела в виду неосторожный шаг, а не обдуманный прыжок. Если бы она застала в такой опасной позе кого-нибудь из стражников, то преподала бы тому хороший урок. Но Девлин Стоунхенд не был ее подчиненным, поэтому капитан Драккен спокойно стояла, ничего не говоря.

Девлин спустился с парапета и посмотрел на нее.

— Зачем вы меня искали?

Факелы, расставленные через каждые десять шагов, освещали зубчатую стену, бросая неровный отблеск, который мешал женщине рассмотреть выражение лица Избранного. Капитан Драккен заколебалась. Кто такой Девлин Стоунхенд? Один из многих неудачников, который, если повезет, погибнет в одиночку, не забрав с собой на тот свет невинных людей? Или же в нем скрыто нечто большее?

Капитан потерла подбородок, как часто делала, задумавшись. Есть только один способ испытать храбрость этого человека — проверить его в деле.

Капитан встала по стойке «смирно» и отсалютовала Девлину, ударив себя кулаком правой руки по левому плечу.

— Избранный, для тебя есть задание.

Девлин кивнул.

— В столицу приходят донесения о шайке разбойников, промышляющих в Аставардском лесу. Они подстерегают путников на старом Королевском тракте.

— А почему с ними не справятся местные стражи порядка?

— Аставард относится к исконным королевским землям. Эти обширные охотничьи угодья в нынешние смутные времена заброшены. Король больше не выезжает на охоту, поэтому в Кингсхольме посчитали, что дорога утратила важность. Советники решили, что нет нужды посылать кого-нибудь разбираться с этим делом, но в последние месяцы число жертв стало увеличиваться.

Капитан Драккен говорила, стараясь скрыть тревогу и горечь. Болваны! Сколько людей должно погибнуть, чтобы советники наконец раскрыли глаза? Дороги — артерии государства. Без хороших дорог собранные налоги не попадут в казну, а народ в провинциях не узнает о королевских указах. Жизнь купцов и важных сановников тоже зависит от безопасности трактов. Во время войны армии не обойтись без добрых дорог. Ни в коем случае нельзя терять над ними контроль, а капитан Драккен никак не может убедить Совет предпринять хоть какие-то действия! Когда стало ясно, что герцог Джерард не желает поручать расследование солдатам королевской армии, капитан обратилась к Совету за разрешением послать в Аставард отряд своих гвардейцев якобы для осмотра королевского охотничьего домика, охрана которого входила в обязанности стражи. Она назвала это учебным выездом, но все равно получила отказ. До сих пор у разбойников хватало ума не трогать знатных дворян или королевских гонцов, однако скорее всего это лишь вопрос времени. Тогда, и только тогда, Совет будет вынужден прислушаться к ее словам.

— Понятно, — сказал Девлин после долгого молчания. — Королевских солдат нельзя отвлекать на борьбу с грабителями, поэтому вы посылаете меня. Скажите, а есть сообщения о размерах шайки? Это полдюжины недоумков или хорошо организованная банда?

Капитан пожала плечами:

— Трудно сказать. Крупные отряды проезжают через Аставард беспрепятственно, так что, я думаю, это небольшая группа, во всяком случае, очень осторожная. Нападения начались по меньшей мере год назад, а может, и раньше, но лагерь разбойников или тела жертв пока не обнаружены.

Это и беспокоило капитана Драккен больше всего — тщательность, с которой преступники заметали следы, указывала на действия организованной банды.

— Имей в виду, если разбойников много, ты вовсе не обязан разбираться с ними в одиночку. Твоя задача — остаться в живых и рассказать об увиденном королю. Тогда мне удастся уговорить его отправить в Аставард военный отряд.

Бесполезная затея — посылать Избранного, но ей нечего терять. В лучшем случае Девлин привезет доказательства, с помощью которых она сможет убедить короля Олафура в том, что угроза вполне реальна. В худшем случае Девлин погибнет. Жаль, конечно, зато, вне всяких сомнений, этого будет достаточно, чтобы король и Совет поняли, какую серьезную опасность представляют бандиты.

Капитан ни на секунду не допускала, что Девлин справится с преступниками. Только в песнях герой-одиночка всегда побеждает в неравном бою и с триумфом возвращается домой.

Девлин подошел на шаг ближе — теперь пламя факела полностью освещало его лицо.

— Я возьмусь за это задание, — бесстрастно проговорил он. Даже его взгляд оставался странно безучастным, будто Девлин смотрел не на капитана, а сквозь нее.

— Я рада, — ответила она, ощутив, как жалость сдавила ей грудь. Она знала, что у Девлина нет иного выбора, кроме как выполнить ее приказание. Охваченная внезапным предчувствием, что посылает Избранного на верную смерть, капитан боролась с желанием отменить собственный приказ, но сумела взять себя в руки. Она — капитан королевской стражи. Отправлять мужчин и женщин на смерть — такая же часть ее работы, как и защита жителей Кингсхольма. А кто такой этот человек? Он не принадлежит ни к ее гвардейцам, ни к тем, кого она поклялась защищать. Он по своей воле сделался орудием Богов, и только глупец отказался бы использовать его, пока он жив. — Мои ребята помогут тебе со снаряжением, а главный распорядитель выдаст все остальное, что может понадобиться. Только скажи.

— Спасибо, — отозвался Девлин. — С вашего позволения, я пойду. Спокойной ночи.

* * *

Поговорив с капитаном Драккен, Девлин вернулся к себе. Он поспал всего несколько часов и проснулся еще до рассвета. К счастью, в эту ночь кошмары не мучили его, и уже одно это принесло ему облегчение.

Он ушел еще утром. Когда он проходил через дворцовые ворота, охранявшие их стражники встали по стойке «смирно» и отдали честь. И все же вслед ему не трубили фанфары, не слышалось пожеланий удачи и дружеских напутствий…

К полудню Девлин вышел через Западные ворота, оставив за спиной Кингсхольм, и испытал настоящую радость от того, что снова оказался в пути — не важно, какова цель путешествия. Сапожник вовремя выполнил заказ, и новые сапоги подошли Девлину даже лучше, чем он ожидал, хотя, как и любую новую обувь, их нужно было разносить, поэтому в первый день Девлин запланировал пройти немного. Лучше сделать привал на закате, а не продолжать путь ночью, как он привык. Девлин хотел подальше уйти от столицы, от высоких домов, обступавших его со всех сторон. Он предпочитал видеть вокруг себя открытую местность, а не бесконечное нагромождение дерева и камня.

Заклятие уз настойчиво тянуло Девлина на запад, на выполнение задания, но тяжесть уз была лишь слабым отзвуком той жгучей потребности, которая привела его в Кингсхольм и заставила присягнуть на верность Джорску. Девлин выдержит давление заклятия. Пока что у него есть на это силы.

Его мысли вернулись к капитану Драккен. Она не верит в то, что он справится; скорее она видит в нем инструмент, с помощью которого можно добиться преимущества в запутанной сети дворцовых интриг. Если он привезет сведения о разбойниках, капитан получит информацию, которой прежде не обладала, а если ему суждено умереть, то погибнет лишь он, а не кто-то из ее подчиненных. На месте Девлина другой, возможно, и оскорбился бы, что его открыто используют в своих целях, но Девлина только восхитило хладнокровие этой женщины. Он догадывался, что ей самой не нравилось то, как она с ним поступила, тем не менее в следующий раз она без колебаний сделает то же самое — таков долг командира.

Керри тоже выбрала путь воина. Когда Девлин разговаривал с капитаном Драккен, ему иногда казалось, что он видит в ней ту, какой однажды стала бы Керри, если бы прожила еще пятнадцать лет и закалила свою отвагу опытом. Если бы осталась с теми, кто охранял покой людей, а не бросила все, решив разделить судьбу с ним. Если бы…

Девлин сжал кулаки, дав боли отвлечь его от невыносимых мыслей. Он не будет думать о Керри и о том что все могло бы пойти по-другому… Прошлое навсегда сгинуло, а вместе с ним похоронено и будущее. Есть только настоящее, которое не продлится долго, если у Богов осталась хоть капля милосердия. Нужно отправиться в Аставард и встретить свою судьбу.

* * *

— Он ушел? Уже? Даже не заглянув в храм испросить благословения Богов, как принято? — всполошился брат Арни.

Капитан Драккен кивнула. После яркого солнца ее глаза никак не могли привыкнуть к мрачной полутьме храма.

— Стражники у Западных ворот сказали, что Избранный покинул город еще до того, как колокола возвестили полдень.

— Ничего не понимаю. Неужели нельзя было задержаться на несколько минут, чтобы прочесть молитву?

— Он ушел очень рано, — попыталась успокоить священника капитан Драккен. — Как я поняла, главного распорядителя он поднял с постели еще до рассвета.

Капитан спрятала усмешку, представив, как возмутила королевского распорядителя подобная наглость. Этот высокомерный сукин сын вполне заслуживал, чтобы с него хоть раз сбили спесь.

Священник задумчиво почесал подбородок.

— Может, он хотел помолиться в уединении и приходил в храм, пока я спал? Да, скорее всего.

Капитан Драккен сильно сомневалась, что Избранный повел себя именно так, но благоразумно промолчала.

— Теперь, когда его нет, ты достанешь камень? — спросила она, переходя к цели своего визита.

— Ах да, конечно.

Брат Арни развернулся и засеменил к алтарю. Приблизившись, он низко склонился и нараспев прочитал короткую молитву, потом выпрямился и взял в руки деревянную коробочку, которая стояла на алтаре со дня церемонии. Брат Арни открыл ее, и капитан увидела сверкающий рубин.

Священник с благоговением вынул Камень Души из коробочки, и тот начал пульсировать вишневым пламенем, точно живое сердце. Брат Арни подошел к стене, расположенной в глубине храма. Стену украшал затейливо выложенный узор из мозаики, с поразительной точностью воспроизводивший карту королевства. Священник поклонился и подбросил камень в воздух. Рубин описал плавную дугу — и вдруг прилип к стене, так естественно вписавшись в узор, словно всегда находился на этом месте.

Капитан Драккен шагнула вперед и всмотрелась в мозаичный узор. Примерно на уровне ее груди располагался знакомый двойной кружок, обозначавший Кингсхольм. Чуть дальше, на тонкой коричневой линии, которая изображала Западную дорогу, сиял Камень Души. Капитан знала, что, стоя у стены, сможет проследить за почти неуловимым перемещением рубина, повторяющего путь Избранного. Во время ритуала посвящения камень получил связь с душой Девлина и отныне будет отмечать место, где находится Избранный, пока тот не вернется в Кингсхольм, после чего рубин снова положат на алтарь. Если рубин тускнел, это означало, что жизнь Избранного в опасности, но помочь ему, воздействуя на камень, было нельзя. Если же Избранный погибал, Камень Души чернел, выпадал из стены и рассыпался в прах.

Капитан Драккен обвела взглядом карту. С годами к ней добавлялись новые элементы; в последний раз это произошло после присоединения Дункейра, тридцать лет назад. Королевство выглядело очень внушительно, но капитан знала, что впечатление обманчиво. Несмотря на все ее старания, Джорская империя рушилась, распадалась на части. Больше четверти века капитан Драккен отдала службе в королевской страже, пройдя все ступени от рядового до командира. И все эти годы она видела, как королевство неумолимо погружается в хаос. Постепенно, кусочек за кусочком, ткань, из которой было соткано королевство, истиралась и ветшала. У берегов хозяйничали пираты; мародеры из Нерикаата безнаказанно совершали набеги на приграничные земли двух провинций, а Южную дорогу затопило огромное болото — поговаривали даже, что здесь не обошлось без черной магии.

А король продолжал бездействовать, пока его советники яростно спорили, как лучше противостоять надвигающимся бедам. Если бы к границам королевства подступило неприятельское войско, враг из плоти и крови, король Олафур немедленно приказал бы армии встать на защиту Джорска, но стране грозила куда более коварная опасность — медленный распад, который постепенно парализовал монарха и его королевство липким страхом.

Трудно свыкнуться с мыслью, что твой господин боится. Боится послать солдат в бой и узнать, что истинный враг скрывался совсем в другом месте. Боится, что он как полководец и в подметки не годится своему отцу, королю Торвальду, который завоевал Дункейр еще юным принцем. А герцог Джерард умело играет на страхах короля, нашептывая ему, что тот поступает благоразумно и что такое благоразумие — признак мудрости правителя.

И вот солдаты сидят по казармам, капитан Драккен и ее стражники охраняют покой в Кингсхольме, а за пределами столицы дела идут все хуже. Если раньше напасти сыпались только на приграничные районы, то теперь они подбирались ближе и ближе к сердцу королевства. Та же шайка разбойников орудовала всего в неделе езды от Кингсхольма.

Глупо надеяться, что один человек, пусть даже Избранный, справится со всеми бедами. Капитан понимала это, но все равно отправила Девлина в дорогу, ведь у нее тоже не было выбора.

Драккен вновь перевела взгляд на Камень Души, желая, чтобы он и дальше сиял чистым и сильным светом. Уже много лет она не взывала к милости Богов. Точнее сказать, уже много лет она полагалась только на себя и своих гвардейцев, хотя знала, что близок день, когда даже они не смогут защитить королевство от нависшего над ним зла.

Заметив, что брат Арни наблюдает за ней, капитан Драккен пробормотала короткую молитву за здравие Избранного и благополучие Джорска — чтобы выжить, им понадобится помощь Богов.