Они очутились в коридоре, широком и высоком, освещенном мерцающими лампами. Здесь их ждала группа людей. Они склонили головы, покрытые белым пухом и с близко посаженными ушами. Головы их были украшены золотыми диадемами, которые отличались друг от друга размерами и красотой. Видимо, они служили показателем общественного положения каждого. Почтительный шепот раздавался со всех сторон:

– Дочь Скэйта. Ты вернулась.

Старк подумал, что они ждут очень долго и устали стоять на ногах. Он заметил, что четыре человека стоят отдельно, поодаль от остальных. Они держались с какой-то особенной гордостью. На их головах были шапочки в форме черепа, а одеты они были в черные камзолы, перетянутые кожаными ремнями и золотыми цепочками. Они не кланялись. Их взгляд не отрывался от незнакомцев.

Все остальные придворные после того как подняли головы, тоже устремили свои взгляды на Старка и Геррит. Взгляды были холодными и враждебными. Бендсмены, очевидно, были для них не в новинку, так как они едва пробежали по Гельмару глазами. А вот Старк и Геррит их тревожили.

– Я буду говорить с Божественным, – сказала Келл а Марг и повелительным жестом приказала придворным очистить путь.

Четверо в черном окружили ее. Они все пошли вперед, тихо переговариваясь между собой. Придворные, казалось, с радостью заняли места в последних рядах процессии.

Они шли, как показалось Старку, довольно долго. Стены и потолок были украшены разными изображениями, выполненными с большим искусством.

Казалась, что эти изображения рассказывают историю религии Детей Скэйта.

Старк решил, что некоторые периоды этой истории были весьма бурными.

Некоторые из изображений были насильственно повреждены. Во время пути Старк насчитал шесть дверей, которые были наглухо закрыты, чтобы вторгшиеся сюда враги не могли проникнуть в них.

Некоторые двери были открыты и Старк, заглядывая в комнаты, поражался удивительной роскоши и богатству убранства. Серебряные лампы освещали прекрасные мозаичные панно, на которых было изображено что-то, чего Старк не видел никогда. Одно было ясно: эти Дети Скэйта не имели ничего общего со своими родичами из морских глубин. Они ушли далеко вперед от животных и создали чрезвычайно высокоразвитое общество, которое жило и трудилось под сверкающими утесами Ведьминых Огней.

Некоторые комнаты не были освещены, но во мраке других горело по одной лампе. Везде стоял еле уловимый запах пыли и смерти. Что-то мелькало в боковых коридорах, ответвляющихся от главного, по которому они шли. Судя по всему работа, какой бы она ни была, продолжалась.

Коридор заканчивался огромной пещерой, где фантастические натуральные каменные образования были оставлены нетронутыми. Везде горели огромные лампы, а пол был выложен мраморными плитами. За пещерой находилось несколько комнат, а за ними комната со сводчатым потолком, очевидно принадлежавшая Келл а Марг, Дочери Скэйта.

Здесь было совершенно пусто. Стены, пол и потолок были сделаны из мерцающего белого камня, без всяких украшений и скульптур. Здесь ничего не отвлекало глаза от главной точки – высокого кресла.

Кресло было сделано из коричневого камня и имело форму женщины, закутанной в мантию. Келл а Марг села в кресло и оказалась сидящей на коленях у женщины, которая, казалось, обнимала ее руками, склонив голову с выражением любви. Келл а Марг сидела на коленях Матери Скэйта и ее стройное вызывающее тело четко выделялось на коричневом фоне.

Божественные стали небольшой группой справа от кресла, а остальные рассыпались по пустому пространству комнаты, стараясь держаться поближе к креслу. Фенн и Федрик встали слева от кресла, Гельмар, Геррит и Старк с охранниками стояли прямо перед креслом у подножия ступеней, ведущих наверх.

– Ну, – сказала Келл а Марг, – расскажи мне об опасности, которая грозит Скэйту.

Гельмар уже взял себя в руки. Его голос снова стал любезным.

– Непременно, Дочь Скэйта. Но я предпочел бы говорить наедине.

– Здесь только хранители Дома, Гельмар. Мужчины и женщины, которые ответственны за благополучие всего народа. Я хочу, чтобы они все слышали.

Гельмар кивнул. Он посмотрел на Старка и Геррит.

– Пусть тогда выведут этих.

– А, пленники. Нет, Гельмар, они останутся.

Гельмар начал гневно протестовать, затем сбился, склонил голову и стал рассказывать историю прилета звездных кораблей.

Келл а Марг внимательно слушала. Слушали и Фенн с Федриком, советники и придворные. Они слушали с вниманием, к которому примешивался страх и что-то еще. Гнев, ненависть – инстинктивная реакция на то, что произошло, но не должно было произойти.

– Позволь мне прояснить для себя все, что ты тут наговорил, – сказала Келл а Марг. – Эти корабли. Они прилетели издалека?

– Со звезд.

– Звезды. Мы уже почти забыли о них. И люди на этих кораблях, они тоже издалека? Они не рождены на Скэйте, они не Дети Матери Скэйта?

Глаза всех обратились на Старка и смотрели на него так, как будто он был живым воплощением святотатства.

– Да, – сказал Гельмар, – они чужие нам, полностью чужие. Мы позволили им остаться только потому, что они привезли полезные нам вещи.

Металлы, например. Но они привезли нам и плохое – рассказы о жизни там, в других мирах, чужие мысли. И они смогли подействовать чужими идеями на некоторые наши народы.

– Они дали нам надежду, – сказала Геррит. – Дочь Скэйта, позволь я расскажу, как мы живем под властью Лордов Защитников и их Бендсменов.

Гельмар хотел остановить ее, но Келл а Марг жестом утихомирила его.

Она выслушала рассказ Геррит, а когда та закончила, сказала:

– Ты и твой народ хотели сесть на эти корабли и улететь со Скэйта в другой мир? Вы хотите жить в чужом мире, а не в том, который дал вам жизнь?

– Да, Дочь Скэйта. Тебе трудно понять, но мы рассматриваем это как спасение.

Она не должна была так говорить. Она знала это. Старк тоже знал это.

И все же это было сказано.

– Мы нашли другое спасение, – сказала Келл а Марг. – Мы вернулись в лоно Матери и пока вы наверху голодаете, воюете и умираете вместе со старым солнцем, мы живем в тепле, в полной безопасности, окруженные неясной любовью Матери. Так что не думай, что я буду сочувствовать тебе или постараюсь поставить Бендсменов на место. У меня есть заботы поважнее.

Она повернулась к Гельмару:

– Это восстание еще продолжается?

Тот неохотно кивнул:

– Да.

– Хорошо, – заметил Старк. – Мы были уверены, что ты лжешь.

Келл а Марг продолжала:

– Ты хочешь доставить этих людей на юг. С какой целью?

– Есть пророчество…

– Да, кочевники приносили какие-то сплетни об этом. Это касается этого человека? – она взглянула на Старка.

Гельмар был очень встревожен этим вопросом.

– Пророчество вызвало восстание. Если я докажу им, что пророчество лжет…

Келл а Марг прервала его, глядя на Геррит:

– Это твое пророчество, Мудрая женщина?

– Моей матери.

– А что там говорится об этом человеке?

– Что он придет со звезд, – сказала Геррит, – чтобы уничтожить Лордов Защитников.

Келл а Марг расхохоталась. Смех ее рассыпался серебряными колокольчиками и заставил вспыхнуть щеки Гельмара.

– Теперь я понимаю твое беспокойство, Гельмар. Плохо, если он уничтожит Защитников до того, как наступит твоя очередь.

– Что ты хочешь этим сказать. Дочь Скэйта?

– Вы действительно не знаете? – она повернулась к Старку и Геррит. В ее развратных глазах было искреннее изумление. – Вы действительно не знаете? Лорды Защитники – это состарившиеся Бендсмены.

У Старка сердце подскочило в груди.

– Они люди?

– Как Гельмар. Именно поэтому они должны оставаться невидимыми здесь, на крайнем севере, за своими туманами и мифами и под защитой своих демонов, Северных Псов. Невидимость – главное свойство божественности.

Если люди увидят их, они будут знать правду, и Лорды Защитники потеряют свою божественность. Но они достаточно умны и предпочитают проводить остаток жизни в Цитадели, закутанные в белые мантии. В этих мантиях они принимают дары своих преданных слуг. И этих даров очень много.

Старк засмеялся.

– Люди, – сказал он и посмотрел на Гельмара.

Выражение лица Гельмара было ужасным.

– Ты зря насмехаешься. Дочь Скэйта. Мы служим народу и делаем больше, чем делают Дети, которые служат только себе. Во времена Великого Переселения вас не раз просили дать убежище здесь в Доме Матери тем, кто умирал от холода, но вы всех прогнали отсюда.

– И поэтому мы выжили, – сказала Келл а Марг. – Скажи, сколько страдальцев нашли свой конец в когтях Северных Псов, когда хотели найти убежище в Цитадели? Они ведь хотели спасти свои жизни.

– Цитадель – священное место…

– И Дом Матери тоже. Дети жили здесь еще до того, как была построена Цитадель.

– Это только ваша традиция.

– …и все мы собираемся жить здесь, когда исчезнет все и вся. Давай вернемся к нашей беседе. Существует простой способ покончить с мятежом раз и навсегда – отослать корабли прочь со Скэйта.

Гельмар процедил сквозь зубы:

– Неужели ты полагаешь, что мы не думали над этим. Дочь Скэйта. Это ничего не изменит, потому что…

– Потому что, – прервал его Старк, – он уже не может сделать этого.

Разве не так, Гельмар? Разве не правду сказала Мудрая женщина, что корабли еще здесь, на юге?

Снова Келл а Марг жестом остановила Гельмара, который пытался что-то сказать. Рука ее была узкой с закругленными ногтями. На ней не было никаких украшений. Ладонь розовая и голая. Женщина жестом позвала Старка подойти поближе, подняться по ступеням. Охранник пошел рядом.

– Ты действительно из другого мира?

– Да, Дочь Скэйта.

Она дотронулась до него и до его щеки. Все ее тело, казалось, отпрянуло назад от этого прикосновения. Она вздрогнула и сказала:

– Скажи мне, почему Гельмар не может отослать корабли прочь?

– У него нет власти. Корабли прилетают на Скэйт, потому что здесь уже побывали другие корабли, уже есть порт и склады товаров, есть рынок, где идет торговля. Это просто и удобно. И Бендсмены стараются контролировать это. Но они видят, к чему все это ведет и ничего не могут поделать.

Она вроде бы поняла. Она кивнула головой и резко сказала Гельмару:

– Если Скэг закроют для кораблей, то капитаны могут сесть в любом месте Скэйта. Они будут прилетать на Скэйт, потому что хотят получать выгоду от торговли. Бендсмены не могут уследить за ними, они не могут везде держать свои своры фареров.

Они могут приземлиться даже здесь?

– Но не в горах. Дочь Скэйта. Однако совсем близко отсюда.

– И они делают это ради выгоды. Из-за денег.

– Ты об этом знаешь?

– Мы изучали прошлое, – сказала она. – Мы историки. Мы знаем обо всем. Пожалуй единственное, чего мы не знали, это необходимости в деньгах.

– Но среди людей все не так. Люди хотят денег, даже люди других миров. И я думаю, что Гельмар боится того, что эти корабли начнут увозить людей со Скэйта, тех, кто сможет заплатить за проезд.

Старк смотрел в лицо Гельмара. Оно было непроницаемым и Старк решил, что он недалек от истины.

Торговые корабли не смогут увезти целые народы, как корабли Галактического Союза. Но это будет началом. Гельмар наложил руку на народ Скэйта и надеется, что никто не сможет проскользнуть между его пальцами.

Вот почему он так обеспокоен восстанием в Ирнане. Ведь оно может перекинуться на всю планету. И если на юге разразится гражданская война, то ее выиграют не Бендсмены.

И уж не Лорды Защитники, которые оказались всего лишь стариками Бендсменами. Неразрывная цепь, протянувшая основателей до нынешнего времени и возобновляющаяся в каждом поколении. В этом смысле они действительно вечные и неизменяемые, как человеческая раса.

И уязвимые.

Комната казалась внутренностью раковины, большой жемчужиной. Здесь все светилось мягким белым светом. Келл а Марг сидела в центре комнаты на коричневых коленях Матери Скэйта, в кольце ее рук. Ее глаза были устремлены на Старка, огромного, потного, неуклюжего в цепях и тяжелых оковах. На человека, рожденного не на Скэйте.

Он грубо сказал:

– Дело сделано, Келл а Марг. Ваш мир открыт и его нельзя закрыть.

Новое уже здесь и оно не уйдет обратно. Бендсмены в конце концов проиграют битву. Зачем тебе помогать им?

Келл а Марг повернулась к Божественным.

– Позвольте нам спросить совета и помощи Матери.