Берильд не оглянулась.

Она вела себя так, будто не слышала его слов, стояла абсолютно спокойно, слишком спокойно. Старк подошел к окну и стал рядом с ней. Умирающий свет пустыни освещал насмешливую улыбку на ее губах.

— Что тебе приснилось на этот раз, дикарь?

Для чуткого слуха Старка ее насмешка прозвучала слегка нарочито.

— Ты — Рама, — сказал он без всякого выражения.

— Но ведь Рама жили давным-давно, — возразила она. — Если бы я принадлежала к их числу, я была бы очень старой. Сколько же мне было бы лет?

Ее тон не мог его обмануть.

— Вот это и я хотел бы знать, Берильд. Сколько тебе лет? Тысяча… десять тысяч? Во скольких телах ты жила?

И в ту же минуту, когда Старк облек в слова свою давнюю мысль, она показалась ему еще более ужасной, чем раньше. Должно быть, часть этого ужаса отразилась на его лице, ибо он увидел, что в глазах Берильд загорелся опасный огонек.

— То, что ты сейчас сказал, безумие. Кто вложил в твою голову такие мысли?

— Женщина, бродящая среди лунного света, — пробормотал он. — Женщина, прокладывающая себе путь среди стен и дверей, исчезнувших столетия назад. Она могла знать о них только потому, что помнила их.

Казалось, что Берильд почувствовала некоторое облегчение. Она неторопливо проговорила:

— Почему ты об этом не спросил? Почему держал свои сомнения при себе? Я бы могла тебе рассказать, что эту тайну доверил мне отец: по какому пути идти, сколько шагов делать в одном направлении, сколько в другом. А ты подумал…

Она снова рассмеялась.

— Я тебе не верю, — сказал Старк. — Ты не отмеряла шаги, ты просто брела, вспоминая.

Он шагнул к Берильд и заглянул ей в лицо.

— Ты все время смеялась над Киноном, не так ли? Настоящая Рама, смеющаяся над тем, кто им прикидывается.

Медленно, голосом, в котором не было и тени смеха, Берильд проговорила:

— Забудь обо всем, Эрих Джон Старк. То, что ты говоришь — безумно! Оно может стоить тебе жизни!

— Сколько вас, Берильд? Сколько вас прошло через века, тайно скрываясь в чужих телах, смеясь над миром, который думает, что вы совсем исчезли.

— Говорю тебе еще раз, — шепотом, полным угрозы, произнесла Берильд. — Забудь об этом!

— Вас должно быть, по крайней мере, двое, чтобы один мог использовать на другом действие Передающих Душу, — сказал Старк. — И кто может быть этим другим, как не ревнивец, сказавший: «Что тебе в этом существе на час». Это он, не так ли Берильд?

Голосом, дрожащим от ярости, Берильд крикнула:

— Я не желаю больше слушать твой бред! Не ходи за мной! Мне психи не нужны!

Круто повернувшись, она пошла, почти побежала вниз по ступеням и дальше на улицу.

Старк остался стоять. Мысли вихрем проносились в его голове. Берильд была такой живой и теплой, и руки ее обвивались вокруг его шеи. Так неужели в этом полном страсти теле женщины Шуна живет женщина Рама?

Он посмотрел в открытое окно. Всходили луны, и свет разливался по пустыне. Внизу под скалой, на которой покоился Синхарат, мерцали огни лагеря. Ветер доносил до Старка шум голосов, крики животных — звуки нормального, здорового мира.

Старк сказал себе, что воображение обмануло его, но понимал, что это не так.

Пока он стоял, в голову пришла одна мысль. Если это было правдой, и Берильд с Делгауном действительно Рама, то значит, поход варваров за добычей и властью направлен умом таким же старым и дьявольским, как сам Синхарат. И все же победителем должен быть Кинон, а не Рама. Не потому ли Берильд стала его женщиной, чтобы направлять его?

Он отвернулся от окна. Уже совсем стемнело, и зал был погружен во мрак. Ужас охватил Старка, он сбежал по лестнице и вышел на улицу.

Он шел по молчаливым улицам Синхарата, думая о том, что ему делать дальше. Он должен помешать планам Кинона. Теперь, когда он узнал, что за планами его стоят дьявольские силы, эта необходимость еще больше возросла. Следует ли рассказать Кинону о Делгауне и Берильд? Он только посмеется над ним. Ведь у него нет доказательств.

Вдруг Старк остановился, его интуиция подсказывала, что появилась какая-то опасность. Он прислушался. Все тихо, на улицах не заметно никакого движения.

Он снова двинулся, но, пройдя дюжину шагов, остановился. Каждая клеточка его тела говорила, что за ним кто-то наблюдает.

На этот раз он услышал шорох осторожных шагов в тени узкой улицы. Старк положил руку на пистолет, и голос его прогремел на всю улицу:

— Выходи!

Из тени выступила согнутая фигура и направилась к нему.

Вначале он не узнал высокого вождя варваров Фреку в этой горбатой фигуре. Потом Фрека вышел в полосу лунного света, и Старк увидел его лицо, напряженное и ухмыляющееся. Старк понял, что Фрека находится под сильным действием Шанга и в настоящее время больше животное, чем человек. Его не волновал направленный на него пистолет. Единственное, что его занимало, — звериная ненависть.

— Назад, — тихо сказал Старк, — или я убью тебя.

Но он знал, что не сможет этого сделать, что угроза его пустая. Если он убьет Фреку, то тем самым подпишет себе смертный приговор.

Во внезапном озарении Старк осознал искусность ловушки. Без сомнения, ее расставил Делгаун. Никто другой не достал бы для Фреки Шанга. Делгуан играл беспроигрышно.

Тогда Старк повернулся и побежал. Он бежал в направлении видневшегося огонька. Если бы он мог добежать до такого места, где остальные увидели бы, что Фрека преследует его и хочет напасть…

Это ему не удалось. Фрека мог бежать под действием Шанга быстрее его. С рычанием он настиг Старка, и руки его обвились вокруг его головы, а зубы впились Старку в шею.

Старк почувствовал, что падает, и сделал движение, пытаясь смягчить падение. Он проехался головой по камням мостовой, едва не потеряв сознание от удара. Попытавшись избавиться от повисшего на нем существа, потерял пистолет. Старк с трудом поднялся на ноги.

Фрека снова повис на нем, и Старка обуял непреодолимый ужас. Он схватил варвара за длинные волосы и оттянул голову Фреки от своего горла. Скоро держать его на расстоянии стало невозможно, и Старк, зажав волосы в руках, ударил Фреку головой о камни. Тот продолжал выть и цепляться за Старка, и ему показалось, что это существо неуязвимо.

Старк начал впадать в панику. Смутно он слышал чьи-то крики, но, объятый истерической яростью, все бил Фреку головой о камни.

Голос Делгауна прозвучал совсем рядом, и Старк поднялся на ноги, моргая от яркого света факелов.

— Он убил Фреку… Копье мне!

Старк видел других людей, и у всех лица были перекошены от ярости. Он увидел также полное ужаса лицо Уэлша, а потом все эти лица заслонило лицо Кинона.

— Я предупреждал тебя, Старк!

— Этот человек был под действием Шанга. Он был животным, напавшим на меня, — с трудом выдавил Старк. — Я знаю, что его натравил на меня Делгаун…

Огромный кулак Кинона ударил Старка по губам, и он откачнулся назад. Тотчас его подхватило несколько крепких рук.

— Кровь за кровь Фреки! — крикнул один из воинов Шуна. — Пока все люди нашего племени не увидят смерти этого человека, мы за тобой не пойдем!

— Вы ее увидите, — сказал Кинон. — Все ее увидят. И вы, братья, будете тем оружием, что отомстит за кровь Фреки!

— Ты, идиот! — крикнул объятый яростью Старк. — Ты делаешь вид, что знаешь тайну Рама, а сам настоящая игрушка в руках…

Тут Старк получил удар рукояткой копья по затылку и провалился в темноту.

Очнулся он на холодных сухих камнях. Вокруг его шеи обвивался железный воротник, от которого к кольцу в стене тянулась железная цепь. Камера была маленькой, дверью служила железная решетка, а за ней виднелась шахта с расположенными по кругу дверями в такие же камеры. Вместо потолка была каменная стена. Старк догадался, что это место находилось под одним из внутренних дворов здания.

Горел чадящий факел. Других пленников не было, зато был охранник — широкоплечий варвар. Он сидел на камне в центре шахты, рядом стоял кувшин с вином и лежало копье. Это тот самый воин Шуна, который требовал смерти Старка. Сейчас он смотрел на него, улыбаясь.

— Зря ты так долго спал, чужеземец. У тебя ведь осталось только три часа до утра. А когда придет утро, ты умрешь на большой лестнице, чтобы все люди Шуна видели это!

Он отпил из кувшина и снова улыбнулся.

— Смерть наступает быстро, если точен удар. Но если удар неточен, то она приходит нескоро и несет в себе невыносимую боль. Думаю, что вторая, медленная, будет твоей.

Старк ничего не ответил. Он ждал с нечеловеческим терпением, с каким ждал в свое время преследователей за камнями.

Стражник снова рассмеялся и поднял кувшин. Глаза Старка сузились. Он увидел, как чья-то тень метнулась из темноты за спиной пьющего человека. Старк подумал, что знает, кто это крадется.

Делгаун наверняка хочет обставить дело так, чтобы он не вышел на большую лестницу и не выкрикнул перед смертью своих безумных обвинений.

Он подумал, что у него не осталось даже и трех часов.