Промчавшись по набережной Темзы, мы направляемся на север, ненадолго заехав по дороге в дом Льюиса, чтобы взять оружие. Пока Льюис ведет автомобиль, я смотрю, как Брэм заряжает его и проверяет прицел винтовки, и дивлюсь тому, что жизнь сделала нас такими, какие мы есть, и свела нас вместе ради этого момента. Я остро чувствую произошедшую во мне перемену. Пока разум пытается осознать случившееся, мое тело, похоже, приспосабливается к новой реальности быстрее. Мои чувства продолжают обостряться, и вот я уже тону в мириадах звуков и запахов – включая запах ночной реки. Возросла и моя восприимчивость к магии, которая теперь превратилась в бо́льшую часть моего существа. Магия течет в моих жилах и электризует кончики пальцев. Смогу ли я управлять ею? Использовать ее так, как нужно мне? Эта ночь станет испытанием всех способностей, которые есть у нас троих.

Мы доезжаем до кладбища за несколько минут и оставляем автомобиль у высоких чугунных ворот. Брэм берет винтовку, Льюис – пистолет. Едва моя нога ступает на землю кладбища, меня начинают осаждать потревоженные возбужденные духи. Они шумят, некоторые из них разгневаны, другие испуганы тем, что здесь произошло. Я замечаю мелькающие между могил призрачные фигуры и вижу по меньшей мере двух демонов.

– Мы опоздали! – кричу я. – Стрикленд открыл врата Тьмы.

– Да, я вижу, – замечает Льюис, показывая на низкорослого рычащего демона, притаившегося за монументальным склепом.

Брэм поднимает винтовку.

– Нет, – говорю я. – Оставь. Я постараюсь загнать его и всех остальных обратно во Тьму. Но сначала мы должны найти Стрикленда и Уиллоуби.

– Здесь так темно, – беспокоится Брэм. – И кладбище так огромно. Они могут быть где угодно. Чтобы найти их, надо разделиться.

– В этом нет нужды, – говорю я, идя вперед. – Я точно знаю, где их искать. – И направляюсь прямо к могиле отца. Именно там Стрикленда видел офицер-роялист. И он останется там, пока не завершит то, что начал. Или пока я его не остановлю. Я не должна отвлекаться на демонов и измученные души, которых вижу вокруг. Чем ближе мы подходим к вратам Тьмы, чем ближе к источнику магии, которую использует Стрикленд, тем громче взывают ко мне духи, прося помочь им, спасти их или даже оживить, чтобы они могли вновь ходить по земле в Царстве Дня.

Они знают. Все они знают, чем я стала.

Наконец мы доходим до могучего кедра. Под ним я вижу вихрящуюся массу духов и призрачных, то и дело меняющих свою форму фигур колдунов, пытающихся выбраться из своего ада. В центре всего этого стоит Стрикленд, а рядом с ним я вижу Эдмунда Уиллоуби, и он выглядит как живой человек, словно он вовсе и не умер несколько веков назад. Темный дух старается сдерживать орды тех, кто пытается вырваться из Тьмы, и спасти хозяина от докучливых демонов. Когда я подхожу к ним, Стрикленд поворачивается, и я с удовлетворением вижу изумление на его лице.

– Ты! – шипит он. – Даже теперь ты пытаешься мне помешать. Хотя ты и…

– Умерла? Полно, не думал же ты, что от меня так легко избавиться.

Справа и слева от меня стоят Брэм и Льюис. Стрикленд смеется, глядя на огнестрельное оружие в их руках.

– Я вижу, ты привела с собой небольшую армию, Утренняя Звезда. Как мило. Тебе явно не хватает твоего тела, ведь теперь ты всего лишь дух.

– А вот и нет, – говорю я и, взлетев, парю в нескольких футах над землей. Это движение развевает мои волосы и ночную рубашку. Я творю заклятье, оно отламывает от кедра ветку, я хватаю ее и превращаю в щепки, которые уносит сверхъестественный ветер. – Как видишь, у меня есть тело. И оно работает хорошо.

У Стрикленда отвисает челюсть.

– Ты… ты воскресла?

– Вот именно.

– Но как? Я не понимаю. Я использовал Эликсир. Я прочел все заклинания. В точности исполнил весь обряд. Произнес все слова, смешал все ингредиенты…

– И применил Великую Тайну, которую дух твоего карманного колдуна подслушал, когда я умирала?

– Эликсир не сработал! – настаивает он. – Заключенная в нем магия была ущербна. Все пошло не так.

Я оглядываюсь по сторонам, но не вижу трупа.

– Где твой незадачливый сподвижник, который был готов умереть ради тебя? – спрашиваю я. – Ты не достоин использовать Эликсир Лазаря, Страж. Ни ты, ни твои собратья никогда не были и никогда не будете достойны применять его. – И я творю заклятье помех, более сильное, чем все те, которые использовала до сих пор. Стрикленд отлетает назад, врезается спиной в надгробие, и этот удар вышибает из него дух, так что он шатается, задыхаясь. – Ты вообще не достоин использовать магию, потому что пользуешься ею, плюя на милосердие и мораль и не заботясь ни о ком и ни о чем! – кричу я, поражаясь силе своего голоса. Я вытягиваю палец, и это движение пригвождает ошеломленного колдуна к земле. – Я отправлю тебя во Тьму ко всем тем гнусным, жестоким, кровожадным Стражам, которые попали туда до тебя!

Но раздавшийся рядом пронзительный визг заставляет меня остановиться. К Льюису несется призрак женщины, давно умершей и явно потерявшей рассудок. Он творит заклятье помех, чтобы остановить ее, и я вижу, как она бьется, пытаясь освободиться от невидимых пут. Пока Льюис занимается ею, к нам с Брэмом начинают приближаться два демона. У меня нет времени разбираться, действуют ли они по собственному почину или же по указке Стрикленда и Уиллоуби, ибо они уже совсем близко. Я падаю наземь и с помощью заклятья заставляю одного из них отступить, но второй добирается до Брэма прежде, чем тот успевает вскинуть к плечу винтовку. Демон вырывает ее из его рук, отбрасывает в тень тисовых деревьев и бросается на Брэма. Звучит выстрел, и мерзкое существо падает замертво. Льюис потрясенно смотрит на него, в руке его дымится пистолет. Тем временем Стрикленд успевает напустить на Льюиса собственные чары. Тот вскрикивает, схватившись за сердце, и я понимаю, что он испытывает сейчас такую же ужасную боль, какую Страж наслал на меня.

Льюис роняет пистолет и падает на землю. Я велю роялистам защитить его и уже собираюсь наслать на Стрикленда еще одно заклятье, но тут вмешивается Уиллоуби. Он изрыгает зловонное облако, которое окутывает меня всю. Я кашляю, задыхаюсь, и из моих глаз начинают течь слезы. Я слышу, как рычит еще один демон и как Стрикленд отрывисто отдает приказы Уиллоуби. Ядовитый туман душит меня, однако сквозь него мне все же удается разглядеть, как Брэм поднимает с земли пистолет и стреляет в Стрикленда, однако тот успевает спрятаться за надгробным камнем. Он напускает на Брэма чары, тот вскрикивает, но не выпускает из руки пистолета.

Я чувствую, как мои движения становятся медленными и вялыми от ядовитого тумана Уиллоуби. Мне трудно мыслить достаточно ясно, чтобы творить новые заклятья. Я слышу, как Льюис задыхается, пытаясь набрать в грудь воздуха, и понимаю, что Стрикленд скоро выдавит из него жизнь. Брэм отбивается от демонов и противится действию не очень сильных заклятий, которые насылает на него Страж. Я должна действовать.

Госпожа, позвольте нам помочь вам!

«Нет, лучше помогите Брэму. Он не сможет спасти Льюиса в одиночку. Помогите ему!»

Стрикленд смеется.

– Друзья не помогут тебе, Утренняя Звезда. Неужели ты и впрямь вообразила, будто им удастся противостоять Темному духу и мне? Они только тянут из тебя силы, которых куда меньше, чем я ожидал. Должен признаться, я полагал, что воскрешенная ведьма будет куда сильнее.

Он усиливает страдания Льюиса и приказывает Уиллоуби подтащить к нему Брэма. Тот продолжает стрелять в него из пистолета, но Темный дух не дает прицелиться, и все пули летят мимо демонов и Стрикленда. Вскоре Льюис лежит так неподвижно, что это пугает меня, а Стрикленд стоит за Брэмом, обхватив согнутой в локте рукой его горло, меж тем как Уиллоуби своим волшебством вытягивает из него силы, чтобы он не мог вырваться.

– Признай, ты проиграла, Утренняя Звезда. Я получил Эликсир. Своего драгоценного любовника ты потеряла. Он наверняка видел, как Харкурт воскрешал тебя, и знает, как это делать. Когда я покончу с тобой, я использую его сильное тело и уникальные знания. Он станет идеальным кандидатом на воскрешение, когда я снова применю Эликсир. Как ты думаешь, Утренняя Звезда, на этот раз меня ждет успех? Воскреснет ли он так же, как ты, или его постигнет такая же жуткая участь, как и первого мертвеца, которого я оживил? Возможно, я на какое-то время оставлю тебя в живых, чтобы ты смогла стать свидетелем невероятного: он либо возродится, либо плоть его сгниет и отвалится от костей, после чего он отправится во Тьму.

Я чувствую, как меняется все мое существо. Ярость и чувство бессилия, порожденные видом страданий, которые Стрикленд причиняет тем, кого я люблю, и сознанием того, что он собирается использовать Эликсир во зло, способствуют завершению тех превращений, которые начались во мне, когда я восстала из мертвых. Я выходец с того света. Меня вернули из Царства Ночи, чтобы я снова ходила по земле, но всю важность этого я осознаю только теперь. Внутри меня пробуждается магическая сила сотен волшебников и волшебниц, которые жили до меня, возрождается магия многих веков, тайные, давно забытые знания открываются мне. Это сила ведьмы, которая восстала из мертвых. Сила, способная победить любого. И я ею владею.

Я вскидываю руки, и ядовитый туман Уиллоуби мгновенно тает. Мои волосы и ночная рубашка начинают развеваться на ветру, который заставляет скрипеть ветви кедра и тисовых деревьев. Ноги отрываются от земли, и я возношусь более чем на ярд. Я чувствую, как от меня исходит волшебство. Дыхание становится громким, словно это дышит великан, биение сердца похоже на далекий гром и слышно всем. Моя кожа сияет в ночи. Демоны и прочие темные твари перестают рычать и сжимаются от страха, тихо скуля. Я с удивляющей меня саму легкостью отбрасываю их к дыре в посыпанной гравием земле и скидываю обратно во Тьму.

Но с Уиллоуби справиться труднее. Темный дух бросается в мою сторону, пытаясь подавить магию зловонным туманом. Но прежде чем он успевает приблизиться ко мне, я открываю рот и издаю крик. Уиллоуби застывает на месте, его магию как ветром сдуло. Ближайшие надгробия валятся на землю. Каменный ангел разлетается на куски. Стрикленд теряет равновесие и, по-прежнему держа Брэма за горло, тяжело падает на могилу моего отца. От языков вспыхнувшего пламени занимаются сухая трава и кедр, и вот уже все вокруг пылает. Темный дух растерян и обескуражен, и я этим пользуюсь.

– Тебе не место в Царстве Дня! – кричу я. – Твое время на земле давно миновало, и ты использовал магию во зло. Ты больше не вернешься к живым и не сможешь заставить их страдать, ибо я этого не допущу! Возвращайся обратно во Тьму, где твоя злоба будет бессильна. – Сказав это, я снова кричу, одновременно направляя на него заклятье сокрушения, нежданно пришедшее ко мне, на каком-то древнем гортанном языке из памяти тех, кто жил и умер давным-давно, памяти, которая теперь стала моей. Уиллоуби страшно корчится, ибо против меня ему не устоять. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Он летит в бездну, и по мере падения его яростный рев затихает.

Я перевожу взгляд на Стрикленда. Наконец-то я вижу на его лице страх.

– Ты прав, что боишься, – говорю я ему. – Ты использовал Великую Тайну во зло и не достоин владеть Эликсиром Лазаря. Ты причинил людям столько вреда. Но сейчас ты заставил страдать тех, кого я люблю, в последний раз, Страж.

– Нет, подожди. Послушай. – Он отползает, и я чувствую: колдун пытается не дать ослабнуть чарам, насланным на Льюиса и Брэма, которого он все еще продолжает душить. – Подумай, Утренняя Звезда. Подумай, чего бы мы могли достичь вместе, ты и я! Воскрешенная ведьма и Страж… мы имели бы безграничную силу. Мы стали бы всемогущи, мы могли бы править миром.

– Я пришла сюда не затем, чтобы слушать тебя, Стрикленд, – спокойно произношу я. – Я здесь, чтобы покончить с тобой.

Я делаю пламя, пожирающее кедр, еще яростнее, еще жарче и отламываю от дерева тяжелый пылающий сук, который падает наземь и загораживает Стрикленду путь к отступлению. Он оглядывается по сторонам, ища пути отхода, но справа от него зияет бездна – врата Тьмы, а перед ним стою я. Он еще крепче сжимает горло Брэма, к которому силы возвращаются тем вернее, чем более беспокоится Страж. Льюис же лежит безмолвно и неподвижно, и я прошу духов не допустить, чтобы я пришла ему на выручку слишком поздно.

– Отпусти Брэма, – приказываю я, но он только отрицательно мотает головой. – Я сказала – отпусти его! – Рукава колдуна вспыхивают, и он вынужден отпустить пленника, чтобы сбить пламя. Брэм валится вперед, становится на колени, глотая воздух. Я начинаю толкать Стрикленда к краю бездны. Он хватается за надгробный камень, потом вцепляется в лодыжку Брэма. Тот все еще слишком слаб, чтобы высвободить ногу, и поэтому сползает к яме. На мгновение мне становится страшно – я вспоминаю Вайолет и снова вижу, как демон уносит ее во Тьму.

– Я унесу его с собой, ведьма! – В голосе Стрикленда звучат истерические нотки. – Я утащу его во Тьму!

Я приостанавливаю действие магии, которая влечет Стрикленда и Брэма к бездне, и, устремляю взор на плющ, обвивающий одно из тисовых деревьев. Я разжимаю ладонь и велю ему лечь в мою руку. Под моим пристальным взглядом блестящий зеленый вьюнок спадает со ствола дерева и летит ко мне. Он обвивается вокруг руки и ложится мне на ладонь. Я зажимаю его в кулаке и делаю глубокий вдох, закрыв глаза и представляя себе, как стебель и листья плюща из зеленых становятся черными, а потом обретают цвет серебра. Только почувствовав, что моя магия подействовала, я открываю глаза. Растение изменилось: теперь у меня есть собственный Серебряный Шнур.

Я размахиваюсь, изо всех сил выбрасывая руку вперед, и Серебряный Шнур щелкает, как кнут. Стрикленд вопит от боли. Я вижу, как из глубокого рубца на его лице течет кровь, меж тем шнур вновь обматывается вокруг моей руки. Я снова размахиваюсь, сверкающий шнур опять летит вперед и на этот раз обвивается вокруг горла Стража. Я быстро дергаю его к себе, и Стрикленд скользит, отпустив наконец ногу Брэма. Его крик переходит в хрип, а руки скребут по шнуру, но он не может сорвать удавку. В отчаянии он творит заклятье, и кусок горящей ветви летит в меня. Он попадает мне на плечо, сжигая ткань ночной рубашки и обжигая кожу, но это меня не останавливает. Я ни на секунду не отрываю глаз от врага.

– Твое время кончилось, Страж. Ты больше не будешь ходить по земле, ни в своем теле, ни в виде духа. Я проклинаю тебя и приговариваю к пребыванию во Тьме на все времена!

Он открывает рот, но не успевает издать ни звука, ибо я сдергиваю Серебряный Шнур с его шеи, и колдун, перевалившись через край бездны, падает вниз. Я отвожу руку и иду вперед, читая заклинание, которое закроет врата Тьмы, поглотившей Стража.

И вот я стою на том самом месте, где только что была бездна, изрыгавшая зло. Слышится глухой гул, как будто земля не хочет принимать его обратно. Я пытаюсь замедлить бешеное биение сердца и выровнять дыхание. Кладбище успокаивается. Пламя, которое вызвала я, опадает и исчезает, ветер стихает, и воздух снова становится неподвижным, таким, каким он обычно бывает по ночам.

Брэм, шатаясь, становится на ноги и спешит ко мне.

– Лилит! О боже, Лилит… – Он обнимает меня и прижимает к груди, несмотря на то что я все еще свечусь магией и должна бы казаться ему пугающей.

– Брэм! Теперь тебе ничто не грозит.

– Твое плечо – колдун тебя обжег. – Он нежно смотрит на мою рану.

– Это пустяк, так, небольшое напоминание о победе. Но Льюис…

Мы подбегаем к нему, и Брэм помогает мне перевернуть несчастного. Его лицо бледно как мел.

– Он дышит! – кричит Брэм.

Я сажусь на землю, кладу руку на его лоб и направляю заключенную во мне магию, всей силой которой я еще только начинаю осмысленно управлять, на то, чтобы, если это возможно, побороть заклятье, которое наложил на него Страж.

– Проснись, Льюис, – тихо говорю я, потом повторяю: – Проснись.

Он вздрагивает, ловит ртом воздух и открывает глаза. Я вскрикиваю от радости.

Через несколько секунд Льюис окончательно приходит в себя и, оглядывая царящий вокруг разгром, говорит хриплым надтреснутым голосом:

– Вот это да! Лили, не забудь время от времени напоминать мне, чтобы я не затевал с тобой ссор и не делал тебя своим врагом.

Я улыбаюсь ему.

– Милый Льюис, я бы никогда не стала твоим врагом.

Я чувствую, как вокруг собираются духи. Брэм и Льюис тоже ощущают их присутствие, и я вижу на их лицах тревогу.

– Все хорошо, – уверяю я. – Это наши друзья.

Духи медленно и осторожно начинают обретать форму. Мои верные офицеры-роялисты. Эмилия. Многих из показавшихся духов я знаю, других встречаю впервые, но все они пришли добровольно и как друзья. Я встаю с земли, чтобы приветствовать их, и с изумлением вижу: все они опускаются передо мною на колени. Они медленно шепчут слова:

Мы пришли, чтобы служить тебе, госпожа.

Будь благословенна!

Приветствуем тебя, Царица Ночи.

Брэм помогает Льюису встать на ноги, и они оба становятся рядом со мной.

Я чувствую, что краснею, как девчонка.

– Я не заслуживаю этого звания.

– Какого звания? – спрашивает Брэм.

Льюис, весело ухмыляясь, объясняет:

– Малышка Лили теперь воскресшая ведьма, Кардэйл. Так что она теперь не Дочь Ночи, а Царица Ночи.

Царица Ночи! Царица Ночи!

Брэм улыбается мне.

– Это имя подходит тебе. Я никогда еще не видел, чтобы кто-нибудь выглядел так же царственно, как ты сейчас.

Я смотрю ему в глаза.

– Ты все еще любишь меня? – спрашиваю я. – Неужели тебе хочется стать частью… того, что ты только что видел? Ты знаешь, во что я превратилась. Знаешь, какая опасность меня окружает. Я так за тебя испугалась. Уверен ли ты, что по-прежнему желаешь быть со мной? Я хочу сказать…

– Не говори ничего. – Он дотрагивается до моих губ. – Как же я могу этого не хотеть?

Где-то высоко на ветке кедра мелодично поет черный дрозд, к нему присоединяются голоса и других птиц, возвещающих приход утра. По небу разливается слабый серебристый свет, знаменующий конец ночи.

Я беру Брэма за руку и говорю:

– Смотри, любовь моя, занимается новый день. Ну что, встретим его вместе?