– Я всегда была чуточку влюблена в Росса… – с видом заговорщицы призналась Ребекка и посмотрела на другой конец роскошной гостиной, где хозяин дома – смуглый красавец – разговаривал с ее горячо любимым мужем.

– Я думаю, все испытывают к нему те же чувства, – согласилась с ней Эмма Дю Квисн, но ее красивые карие глаза были устремлены на высокого светловолосого супруга, стоявшего рядом с братьями Трилоуни и, по всей видимости, обсуждавшего с ними дела на принадлежавших им медных рудниках.

В женской компании была еще третья леди, сидевшая между Ребеккой и Эммой на бархатном диване, украшенном деревянной резьбой с позолотой, – виконтесса Виктория Кортеней.

– Хорошо, что у нас неревнивые мужья, – сказала она и посмотрела на своего любимого Дэвида.

Все приглашенные были связаны семейными или дружескими узами. Все были рады встрече, во время которой можно обменяться деловыми и семейными новостями, поделиться домашними делами, попросить совета и выслушать мнение старших.

– Когда мы с ним на днях были в магазине тканей, мы встретили там одну леди с пепельно-русыми косами, которая, как мне показалось, очень заинтересовала Росса. Я думаю, – Ребекка перешла на шепот, – что он ведет переговоры со своей новой «шер ами»… Росс назвал ее леди… Похоже, она вдова. Но я не могла вытянуть из него ни слова! Он только отшучивался и перевел разговор на другую тему. – Ребекка многозначительно взглянула на Эмму и Викторию и кивнула в сторону Росса, который достал из кармана свои часы. Словно не поверив им, он взглянул на часы на камине.

– Гай Маркхем, видимо, опаздывает? – спросил его старший брат.

Росс с минуту недоуменно смотрел на брата.

– Я спрашиваю, Маркхем опаздывает? – повторил Люк свой вопрос. – Черт возьми, Росс, что с тобой? Ты каждую минуту смотришь на часы. Кого ты ждешь с таким нетерпением? Гая Маркхема или миссис Сэмпсон?

– Разумеется, миссис Сэмпсон, – подмигнув Люку, сказал Дик Дю Квиси и отпил глоток вина из своего бокала.

– Да будет тебе известно, что миссис Сэмпсон – моя давнишняя приятельница и ей далеко за шестьдесят, – ухмыльнулся Росс.

– За шестьдесят?! Даже при твоей всеядности, это слишком, Росс. Может, учитывая возраст миссис Сэмпсон, ее будет сопровождать молоденькая внучка? Так ты из-за нее как на иголках?

Росс чуть не поперхнулся коньяком, который только что отпил из хрустального бокала.

– Кстати, мама уже который раз просит тебя подойти к ней, – сказал Люк. – Поговори с ней, она очень устала после такого трудного путешествия. Тем более, что она не любит путешествовать…

Росс со вздохом взял свой бокал и направился к Димелзе Трилоуни. Димелза обняла сына и заглянула ему в глаза.

– Ты счастлив?

Он поднял на мать свои зеленовато-карие глаза и улыбнулся.

– Конечно… да. Я теперь виконт, принят при дворе. У меня прекрасный особняк в Лондоне и чудесное поместье… которое скоро станет таким, когда я его отстрою заново.

Ты должна поехать со мной и посмотреть на него. Я поеду туда на следующей неделе.

– Ты не ответил на мой вопрос. Быть виконтом и иметь богатый особняк в столице прекрасно, но я чувствую, что в глубине души ты ждешь от жизни чего-то большего.

– Миссис Сэмпсон и леди Элизабет Роу, – объявил дворецкий.

Элизабет показалось, что ноги у нее стали тяжелыми и прочно приросли к полу гостиной. Она побледнела, руки сделались холодными как лед.

Подумать только! И это владения выскочки?! Охваченная паническим страхом, она украдкой осматривала роскошное убранство гостиной, гостей… Сразу было видно, что это приятные, воспитанные люди, влиятельные, благородного происхождения и… сказочно богатые. И все, как один, уставились на нее. Как будто угадав настроение внучки, Эдвина взяла Элизабет под руку и попыталась незаметно подтолкнуть ее вперед. Элизабет хотела было двигаться дальше, но ноги не слушались, грудь сдавило, и было трудно дышать. Она скользила взглядом по блондинкам… брюнеткам… женщинам… мужчинам… драгоценностям… струящемуся шелку. «Где ты?» – пронеслось в ее возбужденном сознании. Больше всего па свете ей хотелось увидеть его властное смуглое лицо. Он так нужен ей сейчас…

И она увидела его… Росс поднялся со стула и направился к ним.

– Миссис Сэмпсон… Леди Элизабет… Я очень рад, что вы приехали…

Приветствие было теплым, радушным. Он взял Элизабет за холодную дрожащую руку. Она почувствовала тепло его ладони и вздохнула с облегчением.

Несколько секунд говорили об изменчивой погоде, в частности о ливне, который повредил лепестки любимой темно-красной розы Эдвины. Только Элизабет немного успокоилась, как ее начали мучить новые страхи. А вдруг Росс подумает, будто она разучилась вести себя в обществе и так и будет стоять посреди гостиной, испуганно озираясь и дрожа как осиновый лист?

К ним подошел необыкновенно привлекательный джентльмен. Оказалось, это старший брат Росса, Люк. Росс представил ему Элизабет и Эдвину. Элизабет механически пробормотала положенные в таких случаях слова, и Люк – барон Рэмсден, – галантно поклонившись, повел Эдвину знакомить с другими гостями.

Элизабет смотрела не отрываясь на плечо Росса, не в состоянии перевести глаза на что-нибудь другое. Ей казалось, что взгляды гостей прикованы исключительно к ее персоне и что своей скованностью и растерянностью она сама порождает к себе нездоровый интерес.

– Не надо волноваться, моя дорогая, – проговорил Росс с таким чувством, что Элизабет подняла голову и посмотрела ему прямо в лицо. – Еще немного, и ваше беспокойство пройдет. Вы сейчас похожи на маленькую лесную фею, которую я случайно встретил, узнал и полюбил…

Элизабет опустила глаза и провела языком по пересохшим губам.

– Я… прошу извинить меня, если я выглядела… круглой идиоткой, когда вы представляли меня вашему брату. – Она перевела дыхание и тряхнула своей русой головкой, отчего ее тугие локоны пришли в движение. – Я почти не появляюсь на людях… И разучилась общаться с незнакомыми людьми… Я редко выезжаю в свет… – Она помолчала, почувствовав, как горит у нее лицо. – Я не люблю, когда на меня смотрят…

– Здесь никто не бросает на вас косых взглядов. Все смотрят потому, что невозможно не любоваться такой совершенной красотой. – Он подал ей руку и подвел к камину, в котором, потрескивая и рассыпая снопы искр, жарко горел огонь. – Разрешите мне вас быстро всем представить, Элизабет, а потом мне хотелось бы с вами поговорить до ужина с глазу на глаз. – Его голос утратил интимную снисходительную окраску и стал сухим и отрывистым.

Элизабет снова похолодела от страха, но быстро взяла себя в руки. Глубоко вздохнув, она кивнула в знак согласия, и они с Россом направились к дивану, где Элизабет увидела женщину с улыбающимися бирюзовыми глазами – это была та леди, которую она встретила в магазине тканей.

Представление ее гостям продолжалось всего пятнадцать минут, потом хозяин дома подвел ее к двустворчатым дверям гостиной, в которые она только что вошла.

– Ужин готов, милорд. Можно подавать? – спросил дворецкий, как только они вышли из гостиной и двери за ними закрылись.

– Не сейчас, Докинс. Я тебе скажу когда, – распорядился Росс.

Элизабет посмотрела на Росса из-под густых темных ресниц, и в ее смелом взгляде не было и тени покорности или смирения. Но он бросил на нее такой властный взгляд, что она тут же опустила глаза и сердце у нее тревожно сжалось. Она оглянулась, надеясь вернуться в гостиную, но Росс пресек ее намерение. Он обнял ее сильной смуглой рукой за тонкую талию, открыл дверь в какую-то комнату и жестом предложил войти.

Комната оказалась его кабинетом с книжными полками и письменным столом возле большого окна.

– Я понимаю, что на мою репутацию в свое время была брошена тень, милорд. Я понимаю, чем вы руководствовались, предложив мне разговор тет-а-тет, но лично я считаю, что нам не следует здесь оставаться наедине.

Он стоял не шевелясь, спиной к двери, скрестив руки на груди, и смотрел на нее. Помолчав, она отвела глаза от его властного лица и уставилась в покрытый ковром пол.

– Вы меня очень рассердили, милорд.

Она гневно сверкнула сиреневыми глазами.

– Я надеюсь, вы простите меня, моя дорогая… еще раз.

Элизабет хотела сказать все, что она о нем думает, но слова застряли у нее в горле. Она поджала губы, чтобы унять их непроизвольную дрожь.

– Я… уже простила, – проговорила она сдавленным голосом. – Я понимаю, что временами раздражаю вас…

– Ах, успокойтесь… – перебил ее он и улыбнулся едва заметной улыбкой. – Ваша беззащитность и ранимость нисколько не раздражают меня. Напротив, они покоряют своей искренностью. Я хотел бы, чтобы мы стали ближе друг другу, потому что вы нужны мне…

– И что тогда? – прошептала она, не скрывая удивления.

– Что тогда? – как эхо повторил он. – Тогда… ну, тогда… опять это надоевшее обручение, о котором мы договорились заранее и которое вы благополучно провалили. Вы хотите помешать этому? Я был бы очень рад, если бы вам стало стыдно за такое ребячество. Так вы против обручения?

– Нет, – возразила она.

– Тогда почему вы нарочно где-то задержались, чтобы не участвовать в обсуждении предстоящей свадьбы? Не потому ли, что подумали, будто я приехал в магазин тканей со своей любовницей? – без обиняков спросил Росс.

Элизабет покраснела до корней волос.

– Нет, я так не думала! – крикнула она, хотя знала, что Росс прав. Она вспомнила, как ее оскорбил ненавистный граф Кэдмор, как она поехала к Софи и рассказала ей о Джейн Силби. Действительно, она нарочно тянула время, чтобы вернуться домой после отъезда этого ненавистного… ненавистного виконта!

– Что вас так расстроило? – спросил он, еще на шаг приближаясь к ней.

– Одно дело, которое касается лично меня…

– Которое вы можете обсудить со своим будущим мужем, – перебил он. – Я же говорил вам, что помогу во всех затруднениях, с которыми сталкивается моя нареченная.

– Нет, – холодно осадила его Элизабет. – Есть вещи, с которыми я хотела бы справиться сама.

– Даже с вызволением вашей подруги, которая живет теперь в трущобах недалеко от доков?

Элизабет сжалась под его проницательным взглядом.

– Да, особенно с этим…

– Временами, Элизабет, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не обнять вас…

Она бросила на него испуганный взгляд, потом посмотрела на дверь, словно прикидывая, далеко ли до выхода.

– Давайте попытаемся снова вспомнить, что же в тот день вас так расстроило? – настаивал на своем Росс. – Может, это был Кэдмор?

Щеки у нее снова загорелись от предательского румянца.

Росс понял, что его подозрения подтвердились.

– Он говорил с вами? Оскорбил вас? Мы с Ребеккой прошли мимо него, когда ходили по магазину. Вы сказали ему, что мы помолвлены?

– Конечно, нет! С какой стати я должна сообщать ему об этом? Уж кто-кто, а я-то знаю, как вести себя с графом Кэдмором. Это продолжается почти десять лет.

– Так что он сказал? – настаивал Росс.

– Он сказал, что я наглая стерва, которая якшается с отбросами общества, и что если бы он захотел, то оплатил бы мою наглость и заполучил бы меня. Вот что он сказал. Я же предупреждала вас, что он не очень-то оригинален. Разве вы не говорили мне нечто похожее? Теперь вы удовлетворены ответом?

Росс глядел на ее мертвенно-бледное лицо долгим, пристальным взглядом.

– Спасибо за ответ, – сказал он, наконец. Он встал спиной к письменному столу, опершись руками о столешницу.

– Подойдите сюда, – властно проговорил он. Она не шевельнулась. Тогда он протянул к ней руку. – Подойдите! – повторил он.

Приказание прозвучало как команда. Она медленно подошла и остановилась на расстоянии вытянутой руки. Наклонившись, он взял ее за плечи и поставил перед собой. Элизабет уловила запах сандала и чувствовала тепло, исходившее от крепкого мускулистого тела.

– Я очень сожалею, что сказал вам тогда такие обидные слова. Я давно хотел извиниться, но в последнее время стал рассеянным. И все из-за вас. Из-за вас я говорю невпопад и совершаю странные поступки. Вы перевернули мою жизнь… Я никак не решусь пойти в гостиную и объявить всем присутствующим о моей женитьбе, потому что точно знаю, что моя невеста меня не любит.

Элизабет медленно подняла глаза и недоверчиво посмотрела на него.

– Вы думаете, я женюсь на вас из-за денег? Нет! Не из-за них! – поспешил он ответить на ее красноречивый взгляд, и ее насмешливые слова замерли на пухлых полуоткрытых губах. – Видит бог, не из-за денег! Они мне совершенно не нужны…

Она пристально посмотрела ему в глаза, словно хотела заглянуть в душу. Это же Росс Трилоуни, напомнила она себе. Выскочка, карьерист, известный волокита и прожигатель жизни, бессердечный негодяй и неисправимый повеса. И он хочет, чтобы она поверила, что он испытывает к ней нежные чувства? Да он никогда бы не женился на незамужней женщине с сомнительным прошлым, если бы у нее не было приданого и если бы хитрая бабушка не обвела его вокруг пальца!

– Раз вы так любите меня и вам не нужны мои деньги, тогда верните мне мое ожерелье! – проговорила она дрожащим от волнения голосом.

– И как вы собираетесь с ним поступить? Отдать сутенеру и наивно ждать, когда он отпустит вашу подругу? Это было бы слишком просто, Элизабет.

– Это на самом деле просто, Стрэттон! И вы снова солгали. Деньги для вас – все! Один раз вы уже угрожали выгнать меня на улицу, а мою бабушку отправить в долговую тюрьму, чтобы прибрать наши деньги к рукам. Но потом вы узнали, что без меня у вас ничего не выйдет, и прикинулись влюбленным. Вы такой же изворотливый и расчетливый, как Эдвина, но я перед ней в неоплатном долгу, а вам я ничего не должна. Вы меня не любите. Вы ко мне абсолютно равнодушны!

Росс смотрел на нее, не сводя глаз. Затем разразился зловещим хохотом.

– Очень хорошо! Что ж, будем придерживаться вашей точки зрения: мне нужны ваши деньги и ваше тело. В таком случае вы получите свое ожерелье сегодня же, но сначала поцелуете меня. А потом мы пойдем ужинать, притворившись невероятно счастливыми, и я объявлю, что через три недели наша свадьба.

– Нет! Я хочу, чтобы свадьба состоялась гораздо позже. Через три недели… слишком скоро.

– Для меня не так уж скоро. Придется ждать целых три недели! – возразил он.

– Отдайте мое ожерелье!

– Поцелуете, тогда отдам.

Он наклонился к ней, и она пристально посмотрела в его смуглое лицо. Глаза были закрыты, и на щеки падала тень от длинных густых ресниц… Ресницы точно у ребенка, подумала она. Дышал Росс неглубоко, его широкая грудь, облаченная в кремовый жилет, нависла над Элизабет, оттеняя темно-лиловый бархат ее платья. Он словно замер.

– И какой же поцелуй вы хотите? – спросила она. Росс открыл глаза. – Мой или ваш?

– Наш, – торжественно проговорил он, лукаво улыбаясь.

Он внимательно наблюдал за ней. Вот она посмотрела на его чувственный рот и подняла, было, руки, но тут же опустила. Теперь крепко сжала губы и взглянула на него. Их взгляды встретились.

– Подойдите ближе… Оттуда вы не сможете дотянуться, – посоветовал Росс.

Она подошла и оперлась, как и он, руками о стол, но оказалось, что так она доставала ему только до плеч.

– Извините, я разучилась… Слишком много времени прошло с тех пор… как я последний раз… любила… Это было так давно…

– Вы имеете в виду лейтенанта Хэверинга?

Элизабет положила голову Россу на плечо и закрыла глаза: как хорошо, как спокойно!

– Да, его, – просто сказала она.

– Он женат, – холодно и бесстрастно проговорил Росс.

– Я знаю. – Она отодвинулась, давая понять, что не хочет продолжать этот разговор. – Поцелуйте меня сами. У вас это получится лучше и быстрее, а то ваши гости уже потеряли всякую надежду поужинать. – Элизабет посмотрела на него, и улыбка угасла на ее губах. Вдруг она привстала на цыпочки и крепко поцеловала его в губы. – Мое ожерелье, пожалуйста, – сухо проговорила она, быстро отходя от Росса.

Она слышала, как он выдвинул ящик стола, слышала звук его шагов, приближавшихся к ней, и вздрогнула, когда его руки отодвинули ей волосы с шеи и надели ожерелье, тяжелые камни которого приятно холодили кожу. Затем он пригладил ей волосы и положил смуглые сильные руки на ее хрупкие белые плечи.

Элизабет подняла руку и осторожно погладила драгоценные камни, которые надевала последний раз еще при жизни отца, на свой первый бал.

– Спасибо, – прошептала она, все еще не веря, что ожерелье снова у нее.

Повернув девушку лицом к себе, он поправил упавший ей на плечо пепельно-русый локон и, наклонившись, поцеловал ее в губы. Она погрузилась в сладостное томление, забыв обо всем на свете. Ее руки скользили по его широким плечам, ерошили темные волнистые волосы. Едва он оторвался от ее губ, она продлила этот поцелуй, снова припав к его губам. Поцелуи продолжались до тех пор, пока у них не закружилась голова. Элизабет положила голову Россу на грудь и в изнеможении закрыла глаза.

Она очнулась от сладостного забытья, когда его большая рука взъерошила ей волосы. Она открыла глаза и улыбнулась, как после долгого счастливого сна.

– Поверьте мне, Элизабет, я действительно люблю вас… – сказал он тихим вкрадчивым голосом и, подав ей руку, повел ее, еще не совсем пришедшую в себя, в гостиную.