Глава 1

Одно дело сделано и одно предстоит, подумала Лорен Шейлер, довольно усмехнувшись. Ее средняя сестра Тиш только что согласилась взять к себе их бабушку на последнюю неделю отпуска родителей, в котором те очень нуждались. Теперь оставалось только убедить Джин взять бабушку к себе еще на одну из двух оставшихся недель. Она чувствовала себя немного виноватой, так как у Джин и так достаточно было забот с двумя детьми-подростками, которые стали жить вместе с ней, когда она вышла замуж за их отца.

– Но, милостивый Боже, сейчас нет никакой возможности взять к себе Грам на целые две недели, – прошептала Лорен, устремляя вверх умоляющий взгляд. Она приготовилась сделать любые уступки сестре, только бы Джин согласилась взять к себе Грам на первую неделю. Вторая неделя была ее, и она бы не стала увиливать, несмотря на то что подходил к концу квартал и у нее была гора бумажной работы.

– Но да помогут Грам небеса, если она хоть раз скажет, что я отвратительно веду хозяйство! – Хотя Лорен говорила серьезно, ее рот расплылся в улыбке, а большие зеленые глаза светились любовью и снисходительностью. Она обожала бабушку и потакала всем ее капризам.

Тем не менее она обижалась на нее за то, что Кэтрин Шейлер никогда не бывала у нее дома, не сделав по крайней мере хоть одно критическое замечание, особенно по поводу системы ведения домашнего хозяйства или отсутствия таковой!

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не допусти, чтобы к телефону подошел Донни, – умоляла Лорен милосердного Бога, когда ее рука с аккуратным маникюром потянулась к личному телефону в виде нелепой лягушки ростом с фут. Фредди Финклштейн, как она его с любовью называла, даже щеголял толстой игрушечной сигарой.

Донни был тринадцатилетним пасынком Джин, ходячей мигренью, если только такая существует! Энергия переполняла его. У него была омерзительная лексика и постоянная готовность к ссоре. Обычно Лорен с ним справлялась, но не в такой день, как сегодня, который плохо начался и становился все хуже и хуже.

Под рукой зазвонил телефон. Вздрогнув, Лорен резко ее отдернула, уронив Фредди на пол. Свирепо глядя на телефон, так испугавший ее, она подняла его и долю секунды обдумывала, что ответить, боясь, что это опять хулиганский звонок, один из тех, что досаждали ей в последнее время. Раздраженная своей нервозностью и не узнавая саму себя, она наконец ответила необычно коротко:

– Лорен Шейлер. Могу вам помочь? – «Если скажешь да, я взвою!»

Хмыканье, раздавшееся у нее в ухе, заставило Лорен заподозрить, что звонивший рассмеялся и пытается сдержать себя. Странное ощущение краткого спазма в желудке подсказало ей, что это был ее племянник Донни. Нахмурив брови от раздражения, она прогремела:

– Доналд Райан Хантер, если это ты, то тебе не дожить до четырнадцати! Могу твердо тебе обещать!

Ее рука сжала телефонную трубку, так как она вообразила, что сворачивает шею юному негодяю.

Лорен затаила дыхание, когда услышала взрослый мужской голос.

– Думаю, я ошибся номером.

Хотя в голосе был легкий оттенок замешательства, он показался одним из самых сексуальных, какие Лорен когда-либо слышала. Этот тип гортанной речи с протяжным произношением пробуждал в сердце романтическую мечту о теплых мягких ночах, о танце босиком в темноте, о залитом лунным светом пляже и потягивании мелкими глотками коктейля «Маргаритас».., и именно с таким мужчиной.

Как хозяйка и оператор Службы быстрого ответа Лорен постоянно слышала по рабочему телефону разнообразные голоса. Временами она правильно представляла человека по его голосу, а временами чудовищно ошибалась. Голос этого мужчины был просто великолепен. Высокий блондин, красивый, умеренно мускулистый и чрезвычайно сексуально привлекательный, если можно судить о чем-либо таком по голосу.

Лорен ослабила усилие, с каким ее рука сжимала телефонную трубку.

– О, пусть это вас не огорчает, – успокоила она его и с облегчением улыбнулась. По крайней мере это не Донни. – Сегодня я отвечала на ошибочные звонки чаще, чем вы можете взмахнуть бейсбольной битой.

– Вы всегда так невозмутимы? – поддразнил ее мужчина и от всей души рассмеялся. Его роскошный смех нежил слух, радуя ее веселым настроением, которое мужчина и не пытался скрыть.

– Стараюсь.

Взгляд, брошенный на часы, стоявшие на ее письменном столе, напомнил Лорен, что если она не позвонит Джин в ближайшие десять минут, то придется ждать, когда закончится обед. А ей не терпелось все уладить немедленно.

Стараясь, чтобы ее слова не прозвучали недружелюбно, она сказала:

– Надеюсь, что в следующий раз, набирая номер, вы будете более внимательны и дозвонитесь куда хотите.

Не дожидаясь ответа, Лорен нажала на кнопку разъединения. Немного погодя отдернула палец, прижала телефонную трубку к уху и обнаружила, что связь еще не прервана.

Ни с того ни с сего ею овладел необъяснимый гнев. Лорен надо было взять себя в руки, чтобы успокоиться.

– Повесьте, пожалуйста, трубку, дайте мне возможность позвонить!

Лорен повесила трубку, подождала, сосчитала в уме до тридцати и снова подошла к телефону.

«Черт побери!» – подумала она, когда у нее под рукой вновь зазвонил телефон. Лорен взяла трубку, ей кое-как удалось сохранять спокойствие, и сказала:

– Алло!

Единственным отвратительным звуком, который она услышала, было тяжелое дыхание.

«Что за чепуха? А ведь я думала, что этот день будет для меня счастливым!» – подумала Лорен с сарказмом. Ошибочный звонок, а теперь этот, тяжело дышащий, который изводил ее почти всю прошлую неделю.

– Послушай, ты, несчастное чудовище, может быть, хватит? – Ее голос был полон гнева. – Освободи линию и проваливай! Если будешь продолжать изводить меня, то я обращусь в полицию. И я гарантирую – их методы тебе не понравятся!

Дрожа от возмущения и расстройства, Лорен бросила трубку.

Ее глаза были похожи на охваченное штормом море, когда несколько мгновений спустя она подошла к окну, смотревшему на улицу. Спина у нее выпрямилась, а маленький подбородок подался вперед в весьма характерной манере, как бы предостерегая: «Осторожно!» Каждый, кто знал Лорен, очень хорошо понял бы это выражение. Ее пальцы сердито постукивали по подоконнику, а в голове царил полный хаос.

На улице постепенно стемнело, и поднялся ветер. Перед ее домом с кленов опадали оранжевые, красные и желтые листья, образуя на траве цветной ковер. Кусты роз, окаймлявшие газон, уже давно отцвели. А камелия, притулившаяся под карнизами, наперекор сезону выставляла напоказ свои восхитительные белые с розовыми прожилками цветы. Ветер же старался непременно их сорвать.

Лорен прижала лоб к оконному стеклу и закрыла глаза, получая удовольствие от его прохлады. Длинные белокурые пряди выбились у нее спереди из заколотых в пучок волос. Они слегка задевали ее высокие скулы и щекотали маленький, прямой носик. Но Лорен не замечала этого. Она задумалась, пытаясь разобраться в том, что недавно произошло.

«Прекратит ли это ничтожество хулиганить?» – подумала она.

Обычно он звонил ночью. Она знала, что следует сообщить о надоевших ей звонках в телефонную компанию или полицию и сделать это надо непременно. Но сначала ей нужно позвонить Джин. Лорен отвернулась от окна и направилась к письменному столу.

У ее старшей сестры Джин были свои привычки. Каждый день в пять часов она отправлялась бегать трусцой. Но, может быть, сегодня она изменила расписание? Лорен пожала плечами. Стоит попытаться.

Ее задумчивые глаза потемнели до насыщенного изумрудного цвета. Джин не столько любила бегать трусцой, сколько стремилась к общению со своими соседями, особенно с детьми. У нее была пламенная надежда именно таким образом разобраться в том, что же движет ее собственными пасынками.

«Бедная Джин», – подумала Лорен.

Ее приводила в восторг старшая сестра, но чаще всего к этому восхищению примешивалась жалость. Джин нелегко приходилось с пасынками. Более слабая женщина уже давно сдалась бы, но Джин страстно посвятила себя тому, чтобы вернуть этих двух подростков на правильный жизненный путь. Она была убеждена в том, что Донни и шестнадцатилетняя Джилл просто сбились с пути, и единственное, в чем они отчаянно нуждались, было глубокое понимание, щедрая ласка, нежная любовь и забота. Джин горела желанием дать детям все это, только бы они ей позволили.

Зазвонил телефон, нарушив вереницу мыслей Лорен. Она неодобрительно посмотрела на телефон, подозревая, что это был снова тот, тяжело дышащий.

«Ответить и еще раз доставить ему удовольствие досадить мне?» – подумала она, садясь на стул у письменного стола.

Она хотела пересилить себя, чтобы припереть это ничтожество прямо к стенке, проигнорировав его выходку, но победило любопытство. Она поспешила снять трубку.

Лорен открыла рот, чтобы отпустить язвительное замечание, но так и не смогла произнести только что придуманные слова, так как услышала голос в трубке.

– Энн, дорогая! – прошептал тот самый сексуальный мужчина, чей голос так поразил ее совсем недавно.

Смущенная сексуальным призывом, прозвучавшим в его голосе, Лорен упустила удобный случай сказать, что он опять неверно набрал номер.

– Послушай, дорогая, – продолжал он, – мне действительно очень жаль, что так поздно звоню тебе. – Он засмеялся. Теплые тона его хрипловатого голоса вызвали легкую дрожь, пробежавшую вверх по спине Лорен.

– Я действительно пытался дозвониться к пяти часам, как ты просила. Но постоянно попадал к глупой девке, которая утверждает, что целый день отвечает на ошибочные звонки. – Он от души рассмеялся. – Возможно, она одинокая старая дева и таким образом развлекается.

Он опять засмеялся, но на этот раз смех был тихим и соблазнительным. Лорен уже надоело слушать подобные вещи, и она отреагировала бестактным фырканьем.

Мужчина запнулся, а затем, возможно, желая своей насмешкой подзадорить «дорогую Энн», добавил:

– Может быть, она даже занимается сексом по телефону.

Подбородок Лорен подался вверх, глаза сверкнули молниями. Семья и друзья знали, что это признаки приближающейся бури. Но мужчина на другом конце линии, конечно, даже и не подозревал, что кто-то собирается размозжить его нахальную голову.

– Это не «Энн, дорогая», – холодно передразнила Лорен. – Это «глупая девка», занимающаяся сексом по телефону. – Ей стало трудно дышать. – А теперь повесь трубку, ты, мозги с горошину, и набери номер еще раз. Может быть, «дорогая Энн» сочтет твои шуточки смешными, а вот я, черт побери, нет!

Лорен доставило бы огромное удовольствие бросить трубку, но победило любопытство. Она ждала реакции мужчины, питая смутную надежду на то, что он начнет, запинаясь, приносить извинения, каждое из которых она бы резко отвергла.

– Ненормальная! – сказал он. Его дразнящий смех еще долго не умолкал в ушах Лорен даже после мгновенного разъединения.

– Сам ненормальный!

Лорен бросила трубку. Тупица! Она была в ярости от нанесенного ей оскорбления и сердита на саму себя из-за того, что позволила его голосу так очаровать ее.

К этому времени Джин уже должна была уйти. Но Лорен надо было обязательно позвонить. Она была настолько вне себя, что едва смогла набрать номер домашнего телефона Хантеров. Она испытывала ребяческую потребность завязать перебранку с кем-нибудь. И Лорен знала, конечно, что Донни был всегда и со всей своей страстью готов оказать ей подобное одолжение.

– Алло! – дружелюбно поприветствовал ее мужской голос.

Роб, облегченно вздохнула Лорен. Она любила своего зятя.

– Привет, Роб. Это Лорен.

Она ухитрилась произнести это радостно.

– О, привет, Лорен! Чем я могу тебе помочь?

– Пусть Джин позвонит мне, когда закончит развлекать соседей своим олимпийским спринтом, – подтрунила она, и Роб рассмеялся. – Передай ей, пожалуйста, что она может мне звонить до одиннадцати часов.

– Будет сделано.

– Спасибо, Роб. Когда-нибудь отплачу тем же.

– Как насчет следующей недели? Что-то появилось в его голосе, заставившее Лорен невольно насторожиться.

– Что-нибудь не так. Роб?

– Да нет, ничего. Просто мы с Джин не можем обойтись без помощи родственников.

«О, нет!» Это было все, о чем Лорен успела подумать, прежде чем Роб продолжил:

– На следующей неделе у нас с Джин встречи со всеми учителями Донни и большинством учителей Джилл. Нам было бы легче, если бы в это время дети были с тобой. Может быть, ты сможешь каждый день забирать их из школы и брать к себе?

– Я… – Лорен вздохнула.

Пять лет назад, когда Джин объявила, что выходит замуж за овдовевшего члена муниципального совета Хантера, все семейство Шейлер поклялось, что будет оказывать ей помощь при первой же необходимости. Вспоминая, как они с матерью неистово клялись в этом, Лорен неохотно согласилась.

– Спасибо, Лорен, – сказал Роб, и она почувствовала в его голосе облегчение.

– Это мне доставит удовольствие, – солгала она и попрощалась.

Лорен была почти готова расплакаться. Она уронила голову на скрещенные на столе руки, закрыла глаза и почувствовала сильное биение пульса в висках.

– Если Джин всю неделю собиралась заниматься встречами с учителями, – уныло вздохнула Лорен, – тогда я должна изменить свое собственное расписание. Пусть на следующей неделе Грам побудет у меня.

И все же не это заставило Лорен неожиданно почувствовать, что против нее ополчился весь мир. Сказать, что она не хотела наступления следующей недели, – значит, ничего не сказать. Лорен могла в течение короткого времени справиться с Донни, могла совладать и с Джилл, если игнорировать ее подростковое высокомерие. Но терпеть их двоих вместе? И это в то же самое время, когда у нее будет гостить Грам! Лорен застонала.

– Ну что ж, – прошептала она минутой позже. Она не позволит этим негодникам себя раздражать.

Лорен встала, заправила за уши растрепавшиеся волосы и направилась на кухню слегка перекусить. Иметь возможность залезать в холодильник в любое время рабочего дня, именно тогда, когда хочется, – это было одним из наиболее приятных преимуществ ее работы в собственной компании и выполнения служебных обязанностей в своем доме.

Не успела Лорен открыть холодильник, как услышала звонок по одной из служебных линий. Она насупилась. Была пятница, и все служебные дела заканчивались в пять. Но ответами на телефонные звонки Лорен зарабатывала себе на жизнь, поэтому она решила отложить трапезу и направилась к телефону.

– Служба «У ом энд Фри лимитед» слушает, – педантично пропела Лорен в трубку. – Чем могу помочь?

Ее голос замер, а глаза округлились от потрясения, когда внезапно в трубке послышался мужской голос. Прозвучали вполне откровенные сексуальные предложения.

Лорен знала: в подобной ситуации необходимо повесить трубку. Раньше она поступала именно так, но на этот раз была настолько расстроена, что еще долго не могла прийти в себя и вовремя не отключила этого мерзавца. Не в состоянии двигаться или говорить, Лорен присела и невольно стала слушать. Пошлостям, казалось, не было конца.

Наконец, в полном смысле слова шокированная, Лорен прервала связь. Она вся дрожала, застыв на месте с бледным лицом и широко открытыми глазами, испытывая глубокое унижение. По щекам медленно катились слезы.

Это было как злое проклятие, ибо она знала, что охвативший ее от бессилия гнев скоро не ослабеет. В тот момент единственное, что могло бы ее утешить, было бы зрелище того, как звонившего ей подлеца раздирают на части, привязав каждую его руку и ногу к отдельной лошади и одновременно пустив их всех галопом в разных направлениях.

До сих пор Лорен считала свои служебные линии священными. Она окинула беспокойным взглядом зеленых глаз старомодный пульт переключения номеров. Тридцать шесть линий. Лорен поняла, что эту дрянь нужно как можно быстрее поймать. Получи этот негодяй доступ ко всем ее линиям, от него вообще покоя не будет.

Слишком расстроенная и будучи не в состоянии строго придерживаться инструкций, Лорен решила не тратить времени зря и не обращаться по поводу хулиганских звонков в телефонную компанию. Она набрала номер полиции.

Ей ответил дежурный по отделению. Он проворчал, что за последнее время их пост был буквально завален подобными жалобами. Лорен решила, что от нее просто хотят отделаться. Ее охватил гнев. Она не была жестока, но, несмотря на свое сочувствие всем жертвам хулиганства, ощущала себя пострадавшей больше, чем остальные. У нее был другой, более серьезный случай. Она заведовала Службой ответов по телефону и поэтому заслуживала особого внимания и нуждалась в немедленной помощи.

И все же Лорен прекрасно понимала, что не стоит восстанавливать против себя офицера полиции. Она глубоко вздохнула.

– Обычно я не жалуюсь, сержант. Но без вашей помощи мне не обойтись, – спокойно и любезно объяснила она. – Понимаете, у меня дома Служба ответов по телефону. Вместе с моим личным телефоном в распоряжении этого.., этого мерзавца тридцать шесть телефонных номеров для его пошлых забав, и я его единственная жертва.

Голос Лорен дрогнул. Она прикусила нижнюю губу, чтобы не разрыдаться.

Последовало неестественное молчание. «Не положил ли он трубку?» – подумала Лорен. Затем полицейский заговорил, и по голосу она поняла, что он заставляет себя быть терпеливым. Он пообещал ей, что кто-нибудь из полиции займется ее вопросом. Лорен пришлось этим удовлетвориться, она вежливо поблагодарила его и повесила трубку.

Она не знала, сколько времени понадобится этому «кому-нибудь», чтобы приступить к расследованию. Поэтому до его прихода Лорен решила заняться делом. За последние шесть месяцев у нее появилось пять дополнительных клиентов. Это означало, что Лорен должна работать с отчетной документацией каждый день, чтобы чего-нибудь не упустить. Она достала гроссбух и приступила к работе, забыв о своих невзгодах.

– Прежде чем явится полиция, меня успеют четвертовать и выставить на публичное обозрение. – пробурчала она, отодвигая в сторону гроссбух.

С тех пор как Лорен позвонила в полицию, прошло почти два часа, а она располагала лишь обещанием дежурного сержанта, что кто-нибудь непременно займется ее жалобой.

Лорен взглянула на телефон, подумав, а не позвонить ли ей снова. Вдруг она услышала стук в дверь.

Стук повторился, да так громко и настойчиво, как будто раздавался прямо в комнате. Лорен насторожилась, а затем нерешительно направилась к входной двери. Она и понятия не имела, кто стоял на крыльце, но всем сердцем надеялась, что это не ее телефонный мучитель. Лорен протянула дрожащую руку, дотронулась до шарообразной ручки двери и сразу же отдернула ее. Она посмотрела вверх и убедилась, что дверь закрыта на задвижку. Лорен слегка расслабилась.

– Кто там? – произнесла она не своим, а низким и хриплым голосом.

– Полиция, мисс… Шейлер. Можно войти и поговорить с вами?

«Наконец-то!» – подумала Лорен, вздохнув с облегчением.

От нетерпения она сначала никак не могла справиться с замком, затем открыла его, взялась за дверную ручку, повернула ее и замерла. Всякий может просто заявить, что он из полиции, чтобы забраться к ней в дом.

Губы Лорен скривились в иронической усмешке. «Здесь нет дураков, мистер!» – подумала она, собрав всю свою храбрость.

– Как я могу убедиться, что вы именно тот, за кого себя выдаете? – спросила она.

– Я могу показать вам жетон полицейского, – услужливо предложил голос.

Но для этого, конечно, надо открыть дверь, «Боже, ни в коем случае».

– Покажите его через фрамугу, – приказала Лорен.

Она отступила назад, подождала, подняв глаза вверх к окошку, которое ее отец сделал над входной дверью.

– Пожалуйста, вместе с удостоверением личности, – добавила Лорен поспешно, но твердо.

За дверью раздался веселый смех. Лорен в задумчивости нахмурилась. Было что-то очень знакомое в этом смехе…

– Была не была! – сказал весело мужчина. – Но я могу быть уверен, что вы вернете их в полной сохранности?

В одно мгновение он перебросил ей через фрамугу все, что Лорен просила. Ей не удалось поймать документы, и они упали на пол к ее ногам.

– Довольны? – спросил он спустя минуту.

– Не вполне, – огрызнулась Лорен. – Сначала назовите вашего сержанта.

– Хансон. Гордон Хансон.

– В таком случае не возражаете, если я позвоню ему, чтобы убедиться, что вы тот человек, за которого себя выдаете?

– Вовсе нет, – был краткий ответ. – В вашем распоряжении, мисс Шейлер, сколько угодно времени. Самое тщательное расследование я проведу здесь, на вашем крыльце.

Его сарказм был на грани враждебности, но Лорен проигнорировала это и поспешила к телефону. Быстро набрав номер полиции, она попросила к телефону сержанта Гордона Хансона.

– Слушаю. Чем могу помочь?

– Э…

Лорен раскрыла обтянутое коричневой кожей удостоверение личности мужчины и внимательно изучила все сведения.

– Можно попросить к телефону Коулби Шермана?

– О, нет, мисс. Его сейчас нет в полицейском участке. Ну, если это личное, вы можете позвонить утром. Он приходит обычно к восьми. А если не личное, то, может, я могу быть чем-то полезен?

– По правде говоря, можете. Лорен затаила дыхание. Ее сердце бешено колотилось.

– Опишите мне его, пожалуйста. Последовало долгое, напряженное молчание. Затем Гордон Хансон засмеялся.

– Не могу понять, что вы хотите, мисс. Ну, лейтенант…

– Опишите его так, как будто описываете человека, находящегося в розыске, – выразительно прервала его Лорен.

Гордон Хансон глубоко вздохнул и начал давать интересующие сведения. Лорен сверила их с данными из удостоверения личности и пришла к выводу, что следует извиниться перед Коулби Шерманом.

– Спасибо, – сказала она и положила трубку. Она нерешительно подошла к двери.

– Теперь вы довольны? – нетерпеливо спросил мужчина, назвавший себя Коулби Шерманом. Лорен насупилась. Ей не понравился его тон.

– Не совсем, – ответила она. – Назовите мне ваш рост, вес, цвет волос и глаз.

– Не знаю, почему вы так испугались этого бесстыдника, звонившего вам по телефону, – недовольно сказал он. – Вы сами могли бы его до смерти замучить всякими вопросами!

– Да, может быть, именно это я и хочу сделать!

Мужчина что-то пробормотал, Лорен не разобрала слов и уступила наконец.

– Позвольте представиться. Рост – шестьдесят три фута. Вес – восемьдесят восемь. Светлый шатен. Глаза – светло-карие.

Отрывисто и грубовато засмеявшись, он, добавил:

– Если вас это интересует, я родился девятого августа тысяча девятьсот пятидесятого года. Я не кусаюсь.

Дверь начала открываться, и мужчина сделал паузу на этой фразе. Появилась фея с немного растрепанными волосами, голова которой едва доходила ему до груди, и чьи глаза не уступали по красоте изумрудам. «Ничего себе!» – удивился лейтенант.

«Вот она какая, Лорен Шейлер. И подумать только, я собирался найти здесь старую деву, которая за каждым кустом видит насильника!» – подумал он, оценивая Лорен по достоинству.

В глазах лейтенанта появился блеск, когда он мельком окинул острым взглядом женщину, с которой дважды разговаривал днем по телефону, набрав не тот номер.

Она была небольшого роста, выглядела приятно и изысканно в короткой серой юбке и блузке с розовыми с серыми полосами. Она была босиком. Коулби слегка ухмыльнулся, когда его взгляд остановился на пальцах ее ног. Ногти были окрашены в ярко-розовый цвет и украшены наклейками с единорогами и экзотическими птицами.

Наконец его внимание привлекла ее поза. Одной рукой Лорен подпирала стену, а другой держалась за дверь. Коулби сморщил лоб от изумления. Не собирается ли она держать его на крыльце? Или, может быть, хлопнет дверью перед его носом, если он ей не понравится? Легкая улыбка появилась на его лице.

Лорен собиралась отругать его за то, что так долго не приходил, но буквально размякла под его пристальным взглядом. Коулби Шерман был сильным и сексуально привлекательным мужчиной, начиная с рыжевато-коричневой шевелюры и до носков хорошо начищенных черных ботинок.

У него было лицо с обложек популярных романов. Прямой узкий нос, чувственный большой рот, не очень полные губы, хорошей формы высокие скулы, сильный, упрямый подбородок. В это мгновение он надменно вздернул свой квадратный подбородок, что придало ему суровый, в некоторой степени угрожающий вид.

Видимо, этот мужчина так же усердно развлекается, как и работает, решила про себя Лорен, мгновенно оценив по достоинству Коулби Шермана. Через бледно-голубую рубашку, облегающую длинный торс, не было заметно даже намека на лишний вес. Она готова была держать пари, что под его темно-синими брюками были мускулистые, длинные, сильные ноги.

Вспомнив наконец, зачем здесь этот мужчина, Лорен бросила взгляд вверх и обнаружила, что он улыбается. Эта улыбка сказала ей, что он заметил, как его внимательно разглядывают, и это его позабавило.

– Вы совсем не похожи на полицейского, – необдуманно сказала Лорен. Он улыбнулся.

– Да, не похож. Обычно я работаю в штатском.

Лорен кивнула в ответ и пригласила:

– Может быть, зайдете?

Она отступила в сторону, давая ему возможность пройти. Как только он вошел, Лорен вернула ему полицейский жетон и документ.

– Спасибо, – сказал Коулби, улыбаясь. – Они мне еще понадобятся.

Несмотря на насмешливый тон, его голос с протяжным произношением показался ей знакомым, но она приписала это игре воображения.

Заложив руки за спину, Лорен прислонилась к двери и внимательно стала смотреть, как Коулби расхаживал по квартире-офису. У него была именно такая походка, которая заставила ее пульс бешено заколотиться.

«Какая жалость, что единственный привлекательный мужчина моложе сорока лет, переступивший порог моего дома за последние три месяца, оказался тут по долгу службы», – подумала Лорен печально. Вздохнув, она отошла от двери и направилась к письменному столу, ступая по ковру золотистого цвета.

 

Глава 2

Окна были приоткрыты, шторы широко раздвинуты, словно приглашая всех кому не лень заглянуть в комнату… Коулби покачал головой. Его приводили в отчаяние одинокие женщины, которые очень часто становятся жертвами насилия.

Достав из кармана рубашки блокнот и ручку, он быстро записал: «Живет одна». Коулби медленно развернулся и посмотрел на Лорен.

– Что с этим окном, мисс Шейлер? – спросил он, наблюдая за выражением ее лица; конечно, она удивится, обнаружив, что рама окна сломана. – Его никак нельзя закрыть.

Лорен скисла. Она не могла даже вообразить, какая существует связь между сломанным окном и тем чокнутым, который развлекался, досаждая ей своими телефонными звонками. Но лейтенант ждал ответа, и она неохотно сказала:

– Оно сломано. Мой папа – мастер на все руки, и он…

Лорен рассвирепела, услышав его удивленное «О!» и заметив одновременно, как рыжеватая бровь быстро поднялась. Ее подбородок вздернулся вверх.

– Он занят другими делами, – заявила она довольно твердо.

– Успокойтесь, мисс Шейлер, – весело сказал Коулби хрипловатым голосом. – Не надо меня встречать в штыки.

«Ха! Так вот что у тебя на уме!» – Того, как он смотрел на Лорен, было достаточно, чтобы ее охватила нервная дрожь. Коулби подошел к ней ближе. Лорен поспешно отступила назад.

– Извините, – пробормотала она. – Я и не думала встречать вас в штыки.

«Лгунья!» – подумал Коулби. Его саркастическая улыбка была похожа на насмешку.

Лорен выдавила из себя улыбку и, отчаянно притворяясь равнодушной, маловыразительно продолжала:

– Дело в том, что мой отец был до предела занят в последнее время.

Действительно, отец был настолько загружен работой, что его врачу пришлось даже припугнуть его, чтобы уговорить отдохнуть.

– Гм-м-м, – слегка ухмыльнулся Коулби, мельком взглянув вниз и сделав еще одну пометку в блокноте. «Ясно, что в ее жизни нет постоянного поклонника.., по крайней мере в настоящий момент».

– Почините его как можно быстрее, – сказал Коулби, кивнув головой на окно. – Неразумно допускать, чтобы подобные вещи были в неисправном состоянии.

Лорен насупила брови. Она чувствовала себя так, как будто Коулби объявляет приговор ее отцу, признав виновным именно его. Она не стала скрывать досаду на Коулби и натянутым голосом предложила:

– Не перейти ли нам, лейтенант, к тому, за чем вы действительно пришли сюда?

Если взгляды могли бы убивать, то пристальный взгляд Коулби Шермана спалил бы ее дотла. Его светло-карие глаза сузились, стали жесткими, а рот, который Лорен сочла столь привлекательным буквально несколько минут назад, исказила зловещая улыбка. Но Лорен было все равно. Полицейский он или нет, он не имеет права критиковать ее отца, даже косвенно.

– Ну что ж, начнем, пожалуй, мисс Шейлер.

– Давайте, – шепнула Лорен в тот момент, когда Коулби повернулся к ней спиной и решительно направился к стулу у коммутатора.

Пристроив на колене блокнот и держа наготове ручку. Коулби мысленно настроился на проведение полноценного расследования. Именно этого, как он полагал, и ожидала от него Лорен. Интуиция подсказывала ему, что «хулиганские звонки», о которых она ему сообщила, были его собственными звонками по ошибке.

Глаза Коулби слегка потемнели, и он криво улыбнулся, издеваясь над самим собой. Ему следовало бы поручить кому-нибудь из ночной смены заняться ее жалобой, так как теперь, когда он увидел Лорен Шейлер, у него появилось нестерпимое и абсолютно необъяснимое желание познакомиться с ней поближе.

Увидев промелькнувшую на его лице улыбку, Лорен почувствовала в равной мере досаду и признательность. И более того, раздражение.

– В интересах экономии времени я могу вам рассказать, лейтенант, что происходит, и, если у вас будут ко мне вопросы, вы, конечно, сможете их задать. Вас это устраивает? – умышленно произнесла она примирительно.

Коулби бросил на нее зловещий взгляд и стиснул зубы. Черт побери! Как она может быть такой очаровательной, хрупкой и в то же время такой напористой!

– Сделайте одолжение! – грубо предложил он.

Было заметно, что Коулби рассердился. Лорен было достаточно одного взгляда на него, чтобы понять, что он ею недоволен. Но почему? И тут она поняла. Очевидно, у лейтенанта был свой, раз и навсегда заведенный порядок проведения расследования и он не собирался отступать от него, а она, поспешив взвалить на него свои проблемы, расстроила его планы.

«Извините!» – мысленно произнесла она, отмахнувшись тем не менее от его досады. В конце концов ей надо беспокоиться о себе, а не о том, доволен ли ею Коулби Шерман.

– Звонки начались на прошлой неделе.

«А, еще тогда!» – подумал он, облегченно вздохнув.

Коулби внимательно смотрел на Лорен, дожидаясь, когда она продолжит.

– Десять дней назад, если быть точнее. Он кивнул, поерзал на стуле и откинулся на спинку, чтобы снять напряжение с нижней части позвоночника.

– Продолжайте, мисс Шейлер, – напомнил он, пристально всматриваясь в ее лицо. Коулби говорил сухо и деловито, выражение его физиономии стало сосредоточенным.

– Как, я уже сказала, первый звонок был десять дней назад. И с каждым последующим звонком этот подонок становился все наглее, а его телефонные разговоры все непристойнее.

Лорен быстро и шумно вздохнула.

– Сегодня был еще один телефонный звонок, но это так, пустяк. Он сказал, что… – Она оборвала фразу и остановилась.

От смущения у Лорен зарделись щеки. Нет, она не может об этом говорить. Она полагала, что сможет рассказать, но вот сейчас она не в состоянии даже намекнуть на то, что же сказала ей эта дрянь. Лорен знала, что это нелепо, но даже сейчас ей слышался этот нашептывающий голос, и она ощущала, как по всему ее телу пробегают мурашки. Лорен вздрогнула и сбилась. Быстро закрыв глаза, она попыталась кое-как успокоиться.

Коулби перестал записывать, как только она прекратила говорить. В напряженном молчании он смотрел на нее и видел, как с ее лица постепенно исчезает румянец, как подрагивает нижняя губа и как темнеют глаза от обиды и гнева. За то короткое время, что Коулби провел с ней, он видел проявление различных эмоций на ее прекрасном лице, но ранимой он бы ее не назвал. Неожиданно гнев овладел им, и ему захотелось непременно найти преступника, который так напугал девушку. Он попытался сдержать свои чувства и напомнил ей:

– Так что же особенного сказал он сегодня? Он немного подождал и, не дождавшись ответа, повторил:

– Так что же особенного выдал он сегодня, Лорен?

Он не хотел оказывать на нее давление, заставлять ее вспоминать то, что, несомненно, было для нее очень больно и унизительно, но ему необходимо было знать.

– Что он сказал? Он вам угрожал как-нибудь?

– Он сказал…

Лорен не могла понять, что же заставило ее замереть. Было ли это то беспокойство и напряжение, с какими Коулби изучал ее, или же воспоминание того чудовищного звонка? Она глубоко вздохнула и заставила себя продолжить.

– Он сказал.., непристойность.., чушь.., подобную тем, какими разрисовывают стены общественных уборных.

Она закрыла глаза, чтобы избежать пожирающего взгляда Коулби и чтобы забыть того негодяя.

В какой-то момент Коулби посмотрел в окно, рассеянно любуясь вечерней зарей, окрасившей небо в различные оттенки золотистого, оранжевого и красного. Когда он почувствовал, что Лорен вполне успокоилась и в состоянии выслушать то, что он должен ей сказать, Коулби повернулся к ней лицом.

– Существует несколько способов отбить охоту причинять вам беспокойство подобного рода, – начал он слегка улыбнувшись ей. – Очевидно, проще всего поменять номер телефона.

Губы Лорен расплылись в легкой улыбке, но в ее глазах, уставившихся на него, не было ни тепла, ни веселья.

– У меня Служба быстрого ответа, лейтенант, – объяснила она таким голосом, как будто произносила хорошо отрепетированную речь. – У меня тридцать шесть клиентов, которым я должна обеспечивать связь с их заказчиками. Я не могу даже представить себе, как сообщить хотя бы одному из них, что необходимо поменять номер телефона только потому, что… – Лорен пожала плечами, опустила глаза, посмотрев на руки, которые она бессознательно сжала на коленях.

«…Полиция не может разыскивать подонка, занимающегося сексом по телефону», – мысленно дополнил остальное Коулби.

Он напряг подбородок, сосчитал в уме до десяти," а затем сказал:

– Я думал, что звонки были по вашему личному телефону.

– До сегодняшнего дня – да.

Лорен бросила взгляд на коммутатор, и, когда вновь посмотрела на Коулби, в ее глазах отразились горечь и гнев.

– Если бы этот звонок не раздался по служебной линии, я бы вас не побеспокоила.

«Независимая маленькая упрямица, вот кто ты», – подумал Коулби, забавляясь втихомолку.

– Я рад, что вы это сделали, мисс Шейлер. И поэтому я здесь.

Он поерзал на стуле, почувствовав некоторый дискомфорт и странную нервозность под ее взглядом. Лорен смотрела на него в упор. Проклятье! Ведь не он же изводил ее! Какого черта она смотрит так сурово и недружелюбно? От беспокойства он снова поерзал.

«Если он пытается устроиться поудобнее, то зря теряет время», – подумала Лорен. Этот стул был особенный, строго утилитарный. Он был сделан специально для того, чтобы отбить у нее охоту постоянно сидеть.

– Тот стул у окна более удобный. Почему бы вам не пересесть? – предложила она, обращая внимание Коулби на большой мягкий стул около сломанного окна.

Утомленная улыбка заиграла на выразительном лице Коулби, когда он бросил долгий взгляд на тот стул. Он был обтянут роскошной коричневой кожей и казался чрезвычайно уютным, особенно из-за прекрасно подобранной мягкой скамеечки для ног, расположенной именно на таком расстоянии, чтобы сидящий в нем мог удобно пристроить длинные ноги.

Отец, подумал Коулби. Или он ошибался, полагая, что у этого сексуального котенка в настоящее время нет мужчины-приятеля? И какого черта его так расстроила мысль о том, что у нее есть постоянный поклонник?

Рассерженный ходом своих мыслей, Коулби встряхнул головой.

– Спасибо, в этом нет необходимости.

Он внезапно встал, захлопнул блокнот и засунул его в карман рубашки.

– Думаю, что теперь располагаю всем необходимым.

Лорен едва удержалась от желания возразить:

«Здорово сказано! А как же я?»

Вместо этого она спокойно спросила:

– Но что же теперь делать, лейтенант?

– Я советую вам немедленно поменять номер вашего личного телефона и не помещать его в справочник. Вероятно, звонок по вашей служебной линии был просто случайным, – сказал он. – Не думаю, что он повторится.

На мгновение Лорен была ошеломлена. Проклятье! Да он просто от нее отмахнулся! Глаза Лорен вспыхнули от поднимающегося в ней гнева. Затем выражение лица изменилось, так как она подумала, что потеря самообладания не принесет ей ничего хорошего.

– А если все-таки повторится? – спросила Лорен, кое-как справившись с раздражением, которое Коулби вызвал в ней. – Что если сегодняшний звонок был лишь началом? Я должна вам напомнить, что в моем доме тридцать шесть служебных линий.

Коулби упустил возможность ответить, потому что Лорен собралась с силами и высказала все, что у нее накипело.

– Не стоит говорить, что этот мерзавец может воспользоваться всеми телефонными номерами. Что если он знает их и решит по своему капризу терроризировать меня? Что мне делать тогда, лейтенант? – спросила Лорен, вызывающе глядя на него.

Коулби вышел из себя, но как можно спокойнее разъяснил:

– Если звонки повторяются снова, то, пожалуйста, зафиксируйте точное время каждого звонка и сообщите об этом мне.., или Гордону Хансону. Я обо всем поставлю его в известность. Коулби принужденно улыбнулся.

– И…

– И что же затем? – прервала его Лорен. «Черт! – подумал Коулби,и стиснул челюсти, чтобы взять себя в руки. – У этой женщины досадная привычка перебивать».

Он сосчитал в уме до десяти и выдавил из себя скупую улыбку.

– Тогда через телефонную компанию мы сможем выяснить, кто ваш воздыхатель и…

– Спасибо, но он вовсе не мой воздыхатель! Ее надменность забавляла Коулби, и он забыл о своем негодовании. Он фыркнул со смеху.

– Я рада, что вы находите мою ситуацию столь забавной, лейтенант, – мягко пристыдила его Лорен.

– Простите мне мой смех, – сказал он, поспешно спрятав улыбку, хотя в его голосе смех все еще слышался, когда он добавил:

– Я не подумал, как это прозвучит.

Он ни в малейшей степени не раскаивался, и они оба знали это. Лорен вскипела от злости. Она поспешно прошла через всю комнату и открыла дверь. Что касается ее, то интервью закончено.

Лорен ждала, кое-как справившись с собой и не позволив себе выказать свое нетерпение легким постукиванием ноги по полу. Она презирала себя за то, что вызвала полицейского, так как пришла к выводу, что и сама могла бы отделаться от звонившего хулигана. Лейтенант же по какой-то непонятной ей причине упорно сгущал краски.

Коулби не хотел замечать открытой двери, зная, что Лорен раздосадована на него. И хотя он сам не мог понять почему, но чувствовал необходимость произнести хорошее впечатление на Лорен. Он подошел к ней, решив заставить ее улыбнуться.

– Вы в порядке? – прошептал он. В его голосе послышались нежность и забота, а глаза всматривались в решительное лицо Лорен с таким напряжением, что она еще больше обиделась на него.

– Полагаю, да, – ответила она так холодно, словно в голосе прозвенела сосулька.

Его рассердило, что она была так чертовски недружелюбна.

– Это окно надо немедленно починить, мисс Шейлер, – подчеркнул Коулби, стиснув челюсти и всеми силами пытаясь себя контролировать.

Он указал ручкой на представляющее опасность окно и сунул ее в карман.

– И я бы вам предложил: не теряйте времени зря и измените номер вашего телефона.

Он уставился на нее, смущая взглядом, и сам оказался во власти очаровательных зеленых глаз и соблазнительных губ, которые в какой-то степени даже открыто манили к себе.

Коулби глубока вздохнул и вобрал в себя свежий, пахнущий миндалем запах ее волос. Он сказал или подумал, что сказал:

– У вас будет все в порядке, как только вы получите новый номер.

Его взгляд был прикован к ее губам, которые он безумно хотел попробовать на вкус. Он встряхнул головой и невольно попытался сдержаться, подавляя в себе непреодолимое, сбивающее его с толку, непонятно откуда взявшееся желание обнять девушку.

Зазвонил телефон. Это сама судьба вмешалась, отвлекая внимание Лорен от Коулби и предоставляя ему прекрасную возможность оттянуть уход. Он видел полный страха взгляд, заметил, как она слегка передернула плечами, и понял, что она искренне напугана. Ее состояние вызывало в нем прилив такой нежности, которую он никогда еще не испытывал ни к одной из женщин, и у него появилось инстинктивное желание защитить ее.

– Позвольте мне, – сказал он, направляясь к телефону.

Лорен остановила его рукой.

– Это было бы слишком просто, – возразила она, неловко улыбаясь. – Спасибо, не надо. Я должна сделать все сама. Если вы не возражаете, я хотела бы, чтобы, вы остались здесь.

– Конечно, не возражаю, – улыбнулся Коулби и подошел к стулу около окна. Он уселся, вдохнув признательно и отчасти устало.

Его присутствие вселило в Лорен смелость. Она подошла к телефону и сняла трубку.

– Алло! – сказала она уверенно, втайне умоляя, чтобы ее не покинула храбрость.

– Привет, сестричка.

Это был спокойный голос Джин, а вовсе не тот нахальный голос, произносящий оскорбительные слова и который она ожидала услышать.

Лорен немного расслабилась.

Прижимая трубку к груди, она повернулась к Коулби и сказала:

– Моя сестра.

Затем Лорен присела и стала разговаривать с Джин Эти две кумушки вызвали смех у Коулби. Из своего богатого жизненного опыта он знал, что, когда по телефону говорят две сестры, то они обычно сплетничают. Заметив, что Лорен развалилась на стуле и получает удовольствие от разговора по телефону, он решил, что ждать придется долго и можно расслабиться.

Он скрестил длинные ноги, положил их на скамейку, давая им возможность отдохнуть, и начал изучать окружающую его обстановку.

Комната была просторная, в ярких, солнечных тонах, что придавало ей тепло и домашний уют. Очевидно, тот, кто отделывал комнату, явно увлекался антиквариатом. Это было видно по массивному письменному столу-бюро с крышкой на роликах, за которым сидела Лорен, высокому сундуку в углу, большому шкафу, приставленному к той же стенке и на одном уровне с L-образной формы деревянным столом, на котором были пульт переключения телефонных номеров, электрическая пишущая машинка и маленький телевизор.

Его взгляд лениво скользнул по остальной мебели и остановился на массивной кушетке, обтянутой рыжевато-коричневой кожей, стоявшей перед огромным камином.

Лицо Коулби расплылось в улыбке. Не зная, чем себя занять, он позволил себе помечтать о некоей эротической сценке. Он представил себе легкое потрескивание горящих дров, небольшой огонь в камине и слабый его отблеск на двух сильных, загорелых телах, которые переплелись друг с другом на желтом, как лютик, ковре.

Взрыв радостного смеха рассеял его грезы. Коулби широко раскрыл глаза и уставился на Лорен.

– ., и за весь день у меня было только одно развлечение, когда этот балагур, пытаясь дозвониться до своей девушки, по ошибке попал ко мне. – Она опять рассмеялась от всей души, продолжая насмехаться. – Надо было тебе его слышать! Этот решительный мужчина так хотел извиниться перед своей «дорогой Энн», что каждый раз, набирая ее номер, ошибался и попадал ко мне. – Лорен хихикнула. – Я не могу припомнить, чтобы когда-нибудь слышала настолько перепуганного мужчину! – Вспоминая оскорбительные слова того мужчины, она пришла в себя и нахмурила лоб. – Впрочем, у него был очень сексуальный голос, – задумчиво добавила она.

Как там говорится в старой доброй поговорке, тот, кто подслушивает, никогда не узнает о себе ничего хорошего? Коулби не мог решить, приносит ли ему утешение ее высокая оценка сексуальности его голоса по сравнению с тем, что она сказала о его неудачных звонках Энн.

«Энн!» – вспомнил Коулби.

Его глаза сузились от гнева. Он вспомнил ультиматум, который Энн ему предъявила при окончательном разрыве их отношений.

– Коулби, позвони сегодня в назначенное время или можешь больше не беспокоить меня своими звонками, – сказала тогда Энн.

Быстро взглянув на наручные часы, он понял, что прошло уже больше часа после назначенного Энн времени.

Коулби снова откинулся назад на спинку стула и закрыл глаза, невольно вздохнув. В то время он уже знал, что в их отношениях с Энн нет будущего, но он вовсе не хотел, чтобы все оборвалось на такой горькой ноте!

Звук приближающихся мягких шагов внезапно остановил поток его грустных мыслей. Коулби открыл глаза, поднял голову, посмотрел, и в его глазах появился блеск. Прекрасное создание приближалось к нему. Улыбаясь ей, он медленно опустил ноги со скамейки и выпрямился.

Лорен понравилась его улыбка, и в ответ она ему тоже тепло улыбнулась. Подойдя к нему на волнующе близкое расстояние, она увидела взъерошенные волосы. Ей захотелось узнать, какие же мысли заставили его запустить в волосы пальцы и так взъерошить их. Неподатливая прядь пересекала бровь подобно полоске шелка золотисто-коричневого цвета. Она захотела дотронуться до этой пряди, пригладить ее назад своими пальцами и снять усталость, которая избороздила морщинами его лоб. Вместо этого она скрестила руки на груди.

– Извините, я отняла у вас столько времени. – Она улыбнулась. – Я должна была обсудить кое-что с Джин, и, если бы я не сделала этого сегодня, это беспокоило бы меня всю ночь.

– Мне бы этого не хотелось, – сказал он, вставая каким-то удивительно плавным движением.

Он был так близко к ней, что Лорен почувствовала, как его дыхание сдувает с ее лба тонкие прядки волос. У нее колени дрогнули.

Казалось, что время остановилось. Лорен подняла взгляд на Коулби. От ожидания ее глаза расширились и округлились. Она дышала неглубоко, поверхностно, не желая нарушать то, что возникло между ними.

Коулби позволил себе опасную роскошь: заглянуть в ее изумрудные глаза. Он почувствовал, что утопает в их глубинах, и инстинктивно стал наклоняться к ее мягким губам, таким влажным и манящим. Соблазняющий аромат духов сводил с ума, заставлял тело трепетать от желания.

Она шумно перевела дыхание, и чары разрушились. Внезапно Лорен осознала, что потянулась к нему, напрягая кончики пальцев на ногах, практически бросилась в объятия незнакомого мужчины. С лихорадочной поспешностью Лорен взяла себя в руки, отпрянула назад и отошла от Коулби, оставляя его с застывшими в воздухе руками, которые он протянул, чтобы удержать ее. Он нервно дернул шеей и повел плечами.

– Поскольку у вас все в порядке, то, полагаю, я могу теперь уйти. – Его голос стал даже более хриплым, чем обычно, и, пытаясь вновь придать голосу видимость нормального, Коулби повторил:

– Почините окно и позвоните завтра в телефонную компанию, чтобы поменяли вам номер.

Лорен кивнула. Она пошла к двери и пробормотала:

– Я сделаю это в понедельник, сразу же, как только…

Зазвонил телефон. Она остановилась на полуслове. Чувство отчаяния охватило ее. Лорен замерла, затем повернула голову назад и поглядела через плечо на бедного Фредди так, словно эта лягушка вдруг ожила. Внутренне вся дрожа, она была не в состоянии сделать ни одного шага.

Когда Коулби дотронулся до ее плеча, она вздрогнула от неожиданности. Взгляд, брошенный на него, был полон ужаса.

– Хотите, я сниму трубку? – прошептал он.

– Я должна сделать это сама, – пробормотала она, но не сделала ни единого движения в сторону телефона.

Длинные мужские пальцы скользили вокруг ее локтя с невероятной нежностью, и медленно, очень медленно Коулби подводил Лорен к телефону. Именно он снял трубку, прижал ее к уху Лорен и прислонил свою щеку к ее щеке, чтобы послушать голос в телефоне вместе с ней.

Смутно сознавая, что происходит, Лорен мысленно отметила грубоватую щетину на его щеках, тепло его кожи и едва уловимую смесь пряного одеколона с ароматом его тела.

– Э, алло!

Нервозное ожидание неприятного разговора сжало ей горло, иглами вонзилось в шею сзади, голос охрип.

Дребезжащий мужской голос издевался над ней.

– Дорогая, дорогая Лорен, не пугайтесь. Я не хочу вас пугать. Все, чего я хочу, действительно хочу, это…

Коулби со злостью резко дернул трубку к себе, прижал к уху. В то же самое время он свободной рукой успокаивающе обнял Лорен за плечи, прижал к себе, как бы защищая и убаюкивая ее на своей груди.

То, что Коулби делал, было так естественно, так правильно, так хорошо. С мягким, игривым, как у котенка, урчанием, Лорен еще глубже погрузилась в его объятия, прижала щеку к его широкой груди, прильнула к теплому телу, не пытаясь даже сдержать Коулби. Он был утесом, островом в штормящем море, и Лорен хотела бы оставаться в его объятиях еще долго после того, как Коулби бросит телефонную трубку.

Но произошло что-то чудовищное. Лорен почувствовала это, когда Коулби отпрянул от нее.

Мускулы ее живота напряглись от пробудившегося страха. Пытаясь вновь приобрести уверенность, Лорен с любопытством подняла взгляд к лицу Коулби, но ничего особенного не обнаружила. Коулби был мастером маскировки. К этому времени он уже почувствовал себя непринужденно, и она смогла увидеть только, как смягчились черты его загорелого лица. На губах заиграла улыбка.

Это улыбка не обманула ее. Во всяком случае, ее подозрение только получило подтверждение.

– Что он сказал, лейтенант?

Коулби слегка пожал сильными плечами.

– Ничего особенно интересного. Он лгал, и на этот раз не вполне убедительно. Лорен взглянула на него сконфуженно. Неужели угрозы сексуального плана перешли в угрозы ее жизни, размышляла она. Лорен призналась сама себе, что не хотела дать Коулби вырвать у нее телефонную трубку. По ее мнению, не знать, что было сказано, гораздо хуже, чем необходимость выносить грязный телефонный разговор, с которым этот сумасшедший приставал к ней.

Коулби увидел в глазах Лорен решительность и подумал, что она собирается подробно его расспрашивать. Он не хотел разжигать ее страх и поэтому не дал возможность вовлечь себя в долгое обсуждение выходок сквернослова, досаждавшего ей по телефону. Коулби окинул взглядом комнату в поисках того, что могло бы ее отвлечь и позабавить. Посмотрев на телефон, он улыбнулся.

– Если не возражаете, я бы хотел воспользоваться вашим телефоном. Для частного звонка, – добавил он в качестве запоздалого объяснения.

– Чувствуйте себя как дома, – сказала Лорен.

Она повернулась, чтобы пойти на кухню. Лорен сделала это даже не из-за того, что хотела дать ему возможность остаться одному и позвонить, а просто потому, что ей необходимо было выпить. Она чувствовала, что в горле першит.

– Можно у вас попросить стакан воды? – сказал ей вслед Коулби, и Лорен кивнула.

Пока ее не было в комнате, Коулби поспешил подойти к письменному столу Лорен. Позволив себе на секунду позабавиться, рассматривая Фредди вблизи, он уселся на стул и снял телефонную трубку. Коулби быстро набрал номер телефона Энн, номер, который до сегодняшнего дня, как он полагал, он знал так же хорошо, как свое имя.

Ответа не было. На самом деле он и не думал, что Энн все еще дома и ждет его звонка. Не ожидал он также, что почувствует себя покинутым. Он сел, поглядывая в окно и ничего не видя при этом. А в это время телефон продолжал звонить, его ритмичный гудок был похож на отдаленный колокольный звон.

Очень осторожно Коулби положил трубку и несколько секунд оставался там, где был; в его глазах была отрешенность.

Завтра. Завтра он позвонит Энн и извинится, думал Коулби, вращая головой, чтобы снять напряжение с мускулов шеи и плеч. Он знал, что любовная связь окончена, но хотел, чтобы они расстались друзьями.

– Кого, черт побери, я обманываю? – пробормотал он, усмехнувшись.

Просто Энн Малруни была женщиной не того типа, которую мужчина хотел бы иметь среди друзей.

Коулби пересек комнату, но замедлил шаги и улыбнулся, подойдя к двери кухни.

На столе стояли два стакана со льдом, и Лорен наливала в них воду. Коулби подождал, пока она поставит кувшин, а затем нарушил тишину окружавшего ее уюта.

– Не хотите со мной пообедать?

Неожиданное появление лейтенанта так же удивило девушку, как и его приглашение. Лорен повернулась, чуть не сбив стаканы локтем. Она с досадой посмотрела на Коулби.

Он извинился, смеясь.

– Простите, если испугал вас. Хмурый взгляд, которым она посмотрела на него, согнал улыбку с его губ.

– Все в порядке, – сказала она. – Просто я не люблю, когда ко мне кто-нибудь подкрадывается.

Он решил проигнорировать это неискреннее высказывание и снова спросил:

– Не хотите со мной пообедать? – В ожидании ответа он изучал ее лицо. – Если, конечно, вы еще не успели поесть, – внес он поправку. – В противном случае, может быть, сходим куда-нибудь вместе? Выпьем по чашечке кофе наконец, – сказал он и для убедительности улыбнулся.

Хотя было ясно, что он очень хочет, чтобы Лорен пообедала с ним, она знала, что должна отказаться. И она это сделала.

– Нет, – сказала Лорен, встряхнув головой. И вдруг неожиданно для себя добавила:

– Я еще не ела. И с удовольствием присоединюсь к вам.

Его глаза засветились от удовольствия.

– Великолепно! Но сначала позвольте мне воспользоваться ванной, чтобы умыться.

– Пожалуйста, – ответила Лорен. Она показала ему ванную для гостей, а затем повернулась снова к стакану воды, думая, что Коулби ушел. Она собралась выйти из кухни и наткнулась на него.

– О! – Она отступила назад, вытягивая руку, чтобы не пролить на себя воду, и забрызгала его, так как он протянул руку, чтобы избежать столкновения.

– Думаю, что полотенце мне понадобится быстрее, чем я ожидал, – сказал он, смеясь, и стряхнул воду с рукава, который она забрызгала.

– Извините! – Лорен посмотрела на него смущенно.

– Это моя вина, – возразил Коулби. Его глаза расширились. – Вы как будто нервничаете, – заметил он.

– Только тогда, когда ко мне кто-нибудь подкрадывается. – Она ухмыльнулась.

– Ладно. Это полностью моя вина. Послушайте, а где у вас полотенца?

– Все, что вам надо, вы сможете найти в стенном шкафу сразу же за дверью в ванной.

– Спасибо.

На этот раз Лорен решила воспользоваться случаем и быть с ним осторожной. Она подождала, пока он вышел из кухни. Только тогда она посчитала безопасным вернуться к раковине, чтобы сполоснуть стаканы.

Лорен вытерла расплескавшуюся воду, вновь наполнила водой формочки для льда и поставила их в морозильник. Не зная, как много времени понадобится Коулби, чтобы освежиться, она занялась уборкой кухни.

 

Глава 3

– О, тише! – прошептала Лорен, прикладывая к губам палец. Бесшумно ступая босыми ногами по линолеуму золотистого цвета, она быстро прошла через всю кухню, подошла к окну и от волнения стала постукивать по полу левой ступней. Когда Лорен согласилась пообедать с лейтенантом, она совсем забыла о своей соседке Наталии, любящей посплетничать. Теперь, стоя у окна, она поняла, что опять столкнулась с проблемой.

– Чертовски хороша! – прошептала Лорен, окинув взглядом блестящую черную машину, припаркованную рядом с ее домом. «Порш». Похож на тот, что был у бывшего мужа Тиш. Шикарный и очень, очень дорогой автомобиль.

И уж зоркая Наталия обязательно заметит эту машину, подумала Лорен, глядя на дом в голубовато-белых тонах, расположенный через улицу.

Вдруг, как будто откликнувшись на мысли Лорен, на крыльце появилась Наталия. Какое-то время она постояла у двери, упираясь руками в округлые бока. Ее внимание было, вероятно, приковано к чему-то или кому-то в конце улицы.

Но эта уловка не обманула Лорен. Она знала, что Наталия шпионила за «поршем» из окна гостиной и, вышла на улицу специально, чтобы взглянуть на машину поближе.

– Черт! – процедила Лорен сквозь зубы. Прежде чем закончится вечер, Наталия обзвонит всех своих закадычных друзей, чтобы сообщить, что она все же видела чужой автомобиль, припаркованный рядом с домом Лорен.

Сплетни стали бы быстро распространяться, и в последующую пару дней один или двое из ее наиболее нахальных соседей подошли бы к ней и тонко (о, именно так подумают они!) попытались бы выяснить: хозяин «порша» ее поклонник или же новый клиент.

Если бы соседи, всюду сующие свой нос, были заняты собственными делами, то у них не оставалось бы времени совать нос в мои дела, подумала Лорен, нахмурившись.

– Что-то не так?

Вздрогнув, Лорен повернулась и остолбенела. Здравый смысл подсказывал ей, что за то короткое время, что Коулби Шерман не попадался ей на глаза, он не мог бы стать более привлекательным, но глаза Лорен говорили об обратном.

Коулби прислонился к дверному косяку, с любопытством наблюдая за ней. Рукава его рубашки были подвернуты до локтей, чтобы, вероятно, не намочить их, когда он умывался, и были выставлены напоказ крепкие мускулистые руки с великолепным загаром и тонким слоем обесцвеченных солнцем волос. Галстука не было; рубашка была расстегнута до третьей пуговицы, оголяя округлую шею и открывая белую нижнюю майку, а также темные волосы на груди, которые можно было заметить через вырез.

Коулби умышленно кашлянул, привлекая к себе внимание Лорен.

Она перевела взгляд на его лицо и, отвечая на вопрос, встряхнула головой.

– Нет, ничего.

– Вы выглядите озабоченной.

– Уверяю вас, все в порядке.

Как могла объяснить Лорен, что женщина из дома напротив проводила большую часть времени, подглядывая из окна и шпионя за каждым! Что блестящая черная машина Коулби даст Наталии Дуглас пищу для сплетен на всю последующую неделю. Что Наталия обязательно позвонит ее родителям и якобы случайно упомянет о незнакомой машине в проезде и поинтересуется, не новый ли это поклонник Лорен?

Лицо Коулби расплылось в широкой улыбке, образующей в уголках рта легкие поперечные складки и малюсенькие морщинки, которые развертывались веером из уголков глаз. Тон его голоса был поддразнивающим и серьезным одновременно.

– Я подумал, может быть, вы боитесь, что звонивший вам человек прячется поблизости, где-то там снаружи.

«Хм! Звонивший мужчина не имеет никакого отношения к Наталии», – подумала Лорен, зажмурив глаза.

– О, ничего подобного, – сказала она, очаровывая его улыбкой девчонки-сорванца. – Я просто размышляла, что бы мне надеть: свитер или жакет.

Коулби не поверил ей, но решил не выпытывать причину ее хмурого вида.

– На улице не холодно, – сказал он. – Кроме того, моя машина достаточно комфортабельна, а в ресторане-закусочной, в которую мы идем, обычно очень тепло.

Довольная тем, что может чем-то отвлечь Коулби от предмета его любопытства, Лорен очаровательно улыбнулась.

– Куда же вы поведете меня?

Ух-х-х! Глаза Коулби озорно блеснули от восхищения, и он чуть было не сказал: «Куда вам будет угодно». Но, боясь, как бы она не предложила что-нибудь не то, он ответил:

– В ресторан-закусочную Данди. Это не намного лучше забегаловки, но там самые лучшие в мире булочки с горячими сосисками.

– Неужели? – спросила Лорен с некоторым сомнением.

– Ну, по крайней мере, в этой части света, – поправился Коулби доброжелательно. – Кроме того, – добавил он, искривляя губы в простодушной ухмылке, – это единственное место в городе, где чашка кофе все еще стоит сорок пять центов и где подают спиртные напитки.

Лорен рассеянно кивнула. В мыслях она уже вновь переключилась на Наталию, которая, как Лорен сильно подозревала, вылезла бы из кожи вон, лишь бы разболтать всему свету о том, что она только что видела, как Лорен садится в машину с незнакомцем.

Все то время, пока Лорен размышляла на эту тему, она бессознательно покусывала нижнюю губу. Она не знала, что Коулби внимательно ее рассматривает. «К черту Наталию и ее отвратительную назойливость! – подумала она, нахмурившись». Что же сказать родителям, когда они позвонят?

Если она скажет, что владелец «порша» просто новый клиент, то избавит родителей от ненужного беспокойства, но при этом сама будет чувствовать вину перед ними за свою ложь. А позволить им поверить, что Коулби ее «приятель», было бы еще мучительнее лжи.

«Большой выбор!» – подумала Лорен кисло. Лгать и чувствовать себя виновной. Или сказать правду и видеть, как ее дорогой старенький папочка колеблется: ехать ли ему отдыхать, когда его «малышку» постоянно изводит сексуальный маньяк. Вероятно, отменяя отпуск, папа скажет, что это все ради Лорен, чтобы быть с ней рядом.

"Нахожусь между «если я скажу…» и «если я не скажу…», – печально подумала Лорен.

– Если вы неодобрительно относитесь к моей машине, позвольте вас заверить, что в ней вы будете в такой же безопасности, как в вашей детской коляске, – подзадорил ее Коулби. – И я обещаю привезти вас домой в целости и сохранности.

«Само собой разумеется, что такому хорошенькому, как ты, котенку, требуются дополнительные раздумья», – мысленно добавил он, в задумчивости осматривая ее с головы до пят. Его взгляд скользнул от немного растрепанных волос к чуть раскосым глазам, перешел далее к аккуратному маленькому носику и полным губам, затем продолжил изучать изящное маленькое тело и опустился вниз прямо к ногам с чрезмерно украшенными ногтями.

Лорен беспокойно передвинулась. На губах Коулби играла полуулыбка. Он стоял, подбоченившись и сузив глаза. Все это придавало ему решительно ухарский вид. А то, как Коулби всю ее осматривал, заставляло Лорен смутно подозревать, что красавец-лейтенант, должно быть, мысленно ее раздевает.

В первый раз в жизни Лорен почувствовала ужасную неловкость. Сначала она инстинктивно хотела спрятаться от этого взгляда, но затем взяла себя в руки и одарила Коулби наиприятнейшей, манящей улыбкой.

– Я размышляла, обижу ли вас, если сама оплачу обед.

От удивления левую бровь Коулби занесло вверх.

– Я понимаю, – сказал он, и она увидела, как в его глазах веселье сменилось удивлением. – Стоило бросить взгляд на мою машину, и вы сразу же решили, что я нуждаюсь в милостыне.

Подчеркнуто неторопливыми движениями он отвернул один рукав, затем другой и застегнул манжеты.

Загипнотизированная, Лорен наблюдала, как Коулби начал приближаться к ней. Сила и грация его движений вызвали у нее учащенное биение пульса. Перехватило дыхание, сердце начало бешено и неравномерно биться. Если только она позволит ему прикоснуться к ней, то, подобно герою детских стишков Шалтай-Болтаю, «выпадет из яйца и разобьется вдребезги», и уже ни один человек в мире никогда не сможет вновь собрать вместе Лорен Шейлер.

Совершенно инстинктивно она отпрянула от Коулби и ускользнула из протянутых к ней рук. Реальный мир вернулся к Лорен только тогда, когда она была в состоянии вдыхать воздух без примесей пряного запаха одеколона Коулби. Прикрывая свой малодушный поступок тонким налетом легкомыслия, Лорен взглянула на него и поддразнила:

– Принимая во внимание, что ваша машина стоит, вероятно, больше, чем я зарабатываю в год, я бы сказала, что вы можете себе позволить оплатить наш обед. Но поскольку я причинила вам беспокойство, то можно мне хотя бы оплатить ваш обед?

– Я воспитан в старых традициях, – пробормотал Коулби, при этом его возбуждение возрастало по мере сокращения расстояния между ними. – Сторонники борьбы за равные права женщин с мужчинами пришли бы в отчаяние, услышав меня, – продолжал он мягким и соблазнительным голосом, – но я придерживаюсь точки зрения галантного кавалера, что уж если ты приглашаешь куда-нибудь прекрасную даму, то будь добр – плати.

Надо же, он знает все надлежащие слова, подумала Лорен, дрожа и изо всех сил стараясь сделать глубокий вдох в тот момент, когда, казалось, ее сердце готово выскочить из груди.

– Я действительно буду чувствовать себя намного лучше, если вы позволите мне заплатить, – сказала она почти не дыша. Стараясь ухватиться за жалкие остатки самообладания, Лорен через силу подняла глаза на Коулби и посмотрела ему прямо в лицо.

Веселое выражение в его глазах исчезло, и на долю секунды Лорен ясно увидела признаки недовольства, исказившие его резкие красивые черты. Потом его прекрасные белые зубы обнажились в улыбке, что еще больше усилило чувство душевного дискомфорта у Лорен.

– Я взял за правило никогда не спорить с людьми полулегкого веса.

Насмешливая интонация находилась в полном противоречии с тем напряженным взглядом, которым Коулби внимательно наблюдал за изменением выражения лица Лорен.

«Воздуха! – подумала она. – Мне нужен глоток свежего воздуха».

– Может быть, пойдем? – предложила Лорен с напускной холодностью, которую вовсе и не испытывала.

Коулби осматривал ее с головы до пят. Глаза его странно заблестели, когда взгляд задержался на ее ногах.

– А вы ни о чем не забыли? – кротко спросил он, и в его вопрошающем голосе послышался слабый намек на оживление.

Лорен бросила взгляд вниз и сразу же поняла причину его веселья: ее босые ноги. Она так привыкла ходить дома без обуви, что могла бы, пожалуй, даже выйти так из дома, если бы только Коулби не напомнил ей, что она босиком.

– Подожди минуточку, я скоро вернусь, – прошептала она, обошла вокруг него, а затем, когда вышла из кухни, постаралась идти с достоинством.

«Ты ведешь себя, как неуклюжий подросток, – молча ругала себя Лорен. Она пошла в гостиную за серыми замшевыми туфлями и подходящей к ним сумке. – Заливаешься краской от смущения, нервно подергиваешься, бегаешь подобно перепуганному зайцу! – с отвращением думала она. – Будь честна сама с собой! Как будто бы ты никогда прежде не видела сексуального мужика!»

И на самом деле она не видела. По крайней мере такого красивого, такого сильного, такого импозантного, именно такого мужчину, которого она только что оставила на кухне. Лорен вздохнула. Она взяла одну туфельку и, чтобы надеть ее, балансировала на другой ноге.

Коулби же на кухне не остался. Он вошел в комнату за ней следом и беспрепятственно наслаждался видом ее бедер сзади, когда Лорен наклонилась, чтобы надеть туфли.

Коулби закрыл глаза, энергично встряхнул головой, чтобы отогнать непрошеные мысли.

– Помощь не нужна? – спросил он весело. Коулби чувствовал, что чрезмерно любопытен, но не мог отказать себе в этом. У него чесались руки, так ему хотелось погладить ее обнаженную кожу, получить наслаждение от осязания мягкости ее бедер.

Вздрогнув, Лорен потеряла равновесие. Коулби стремительно бросился через всю комнату, чтобы поддержать ее и не дать ей упасть. Его сильные и теплые пальцы подхватили ее под локоть. Подобно тому, как это бывает, когда покалывает электрическими иголочками, так и по ее руке стремительно пронеслась вверх мелкая трепетная дрожь. Противоречивые желания охватили Лорен. Она вынуждена была сопротивляться, чтобы не подвергать себя соблазну оттолкнуть его внезапно, отказавшись от его поддержки, и в то же самое время она героически сражалась против непреодолимого желания прильнуть к нему. С помощью Коулби Лорен все же удалось надеть туфли. Она вынуждена была откашляться прежде, чем снова заговорить, но даже тогда ей удалось внятно произнести только лишь одно слово: «Спасибо».

– Не стоит благодарности, – сказал Коулби, улыбаясь, так как он знал, почему голос Лорен был таким низким. Конечно, приятно было осознавать, что не только его взволновало это прикосновение.

Они вышли из дома. Лорен облегченно вздохнула и повернулась, чтобы закрыть парадную дверь. Это дало ей предлог, в котором она очень нуждалась, чтобы избавиться от слишком волнующей поддержки Коулби.

Стоя рядом с «поршем» и дожидаясь, пока Соулби откроет дверь машины, Лорен вспомнила о Наталии. Она осмелилась взглянуть через улицу и съежилась от страха. Подозрения и опасения Лорен оправдались. Наталия была все еще на крыльце и откровенно наблюдала за ними.

В тот момент, когда Лорен поддалась было внезапному желанию отвернуться и как бы не заметить Наталию, она поняла, что это недостойно ее. Лорен подняла руку и радостно помахала соседке. Наталия от неожиданности смутилась, а Лорен почти моментально поднесла руку ко рту, чтобы не расхохотаться.

Стремясь второпях юркнуть в дом, Наталия слишком резко повернулась, запуталась ногами в подоле платья из синели выцветшего голубого цвета и буквально наскочила на дверь.

– Прошу, – сказал Коулби, открывая дверь машины.

Он подхватил Лорен под руку и помог сесть в машину. Удобно устроившись на черном кожаном сиденье, Лорен начала сожалеть о том, что вызвала полицию. Но только потому, что сплетни Наталии предвещали дурное.

«Пропади ты пропадом!» – подумала Лорен враждебно об этой женщине, которая заставила ее затаить дыхание. Она уважала личную жизнь соседей. Почему же так тяжело Наталии или другим, ей подобным, оказать и Лорен подобную любезность. Она откинулась назад с глубоким вздохом и закрыла глаза.

Коулби сидел спиной к улице. Он бросил косой взгляд в сторону Лорен и заметил две крошечные вертикальные морщинки, которые, казалось, были нарисованы карандашом между ее бровями.

– Болит голова? – спросил он, заводя машину.

– Нет, действительно, нет. Только немного устали глаза.

Ее пасмурное настроение усилилось. С тех пор как этот мужчина вошел в ее дом, Лорен произнесла лжи больше, чем за все двадцать шесть лет своей жизни.

– Положите холодное влажное полотенце на закрытые веки, и ваши глаза почувствуют облегчение после чрезмерного напряжения, – предложил он заботливо.

Лорен только вздохнула. Он продолжал вдалбливать ей:

– Хороший сон ночью – вот что бы я предложил вам после этого. Похоже на то, что вы недосыпаете.

«Хорошее начало, Шерлок!» – молча поддразнила Лорен. С тех пор, как начали раздаваться эти хулиганские звонки, она стала очень чутко спать и просыпалась внезапно от любого звука.

– Уверяю вас, дома вы будете рано, – сказал Коулби.

В его спокойном голосе послышалась досада. Лорен видела, что Коулби хмурится, но она не осмелилась спросить почему, хотя ей было очень любопытно это узнать.

– Ценю вашу заботу, – пробормотала она. Приблизительно десять минут спустя Коулби въехал на место парковки автомобилей за рестораном-закусочной Данди и поставил свой «порш» между двумя патрульными машинами. С хмурым видом он заглушил мотор и несколько неуклюже вытащил ключ зажигания. Его беспокойный взгляд остановился на женщине, сидящей рядом с ним. Ему вдруг совсем не захотелось знакомить ее со своими друзьями, хотелось просто остаться с ней наедине. Чувствуя его нерешительность, Лорен повернулась, чтобы посмотреть на закусочную. Сразу же ее лоб покрылся морщинами. Место постоянных сборищ полицейских. Лорен бросила украдкой взгляд на Коулби, размышляя, было ли это одно из его «любимых мест».

«Вполне вероятно», – подумала она с грустной миной.

– Будем есть в помещении или на свежем воздухе? – спросила она, развернувшись так, чтобы увидеть лицо Коулби.

Он уставился на капот своей машины.

– Если хотите побыстрее, то я пойду куплю горячие сосиски с булочками, и мы возьмем их с собой домой, – с надеждой проговорил он.

«Неплохая идея», – подумала Лорен и сказала:

– Я бы поела здесь. Если, конечно, не возражаете.

– Конечно нет.

Коулби открыл дверцу машины, обошел вокруг, чтобы помочь Лорен выйти. Он был вынужден предупредить ее о тех, кому принадлежали дежурные полицейские машины, стоящие рядом с местом парковки.

– В закусочной некоторые из моих друзей. Прекрасные парни, но их иногда «заносит». Не принимайте слишком серьезно все, что бы они ни сказали.

«Чего он боится?» – подумала Лорен, с любопытством глядя на него.

– Не беспокойтесь обо мне, лейтенант, – сказала она тихо и засмеялась. – Мы, циники, ни во что не верим из того, что слышим, и только вполовину того, что видим, – добавила она; глаза ее весело блестели.

Ему было не до веселья.

– Вы слишком молоды, чтобы быть циником.

Это было спорно, но Лорен не стала оспаривать его замечание. Она перекинула через плечо сумку и пошла к закусочной.

Группа девочек-подростков в форменных футболках приближалась с противоположной стороны, и, так как Лорен прошла в дверь вместе с этой ватагой, Коулби потерял ее. Лорен была меньше ростом, чем самая маленькая из этих девочек, поэтому ей было легко затеряться в этой группе подростков, слишком занятых самими собой, чтобы заметить ее. Они весело смеялись и напоминали друг другу некоторые финальные моменты игры, которую только что выиграли.

Волей-неволей Лорен затерялась в толпе посетителей закусочной. Но ей все же удалось протиснуться вперед. Девочки разбрелись. Кто-то пошел к стойке, кто-то в комнату для дам, а кто-то, как и она, искал столик. Лорен обнаружила столик на двоих в самом дальнем конце зала, и это место было довольно далеко от того, где наконец остановились девочки.

Лорен увидела Коулби, оглядывающего зал и, по-видимому, ищущего ее. Но их разделяло слишком много народу, чтобы он смог ее увидеть, даже если она помашет ему, и было слишком шумно, чтобы он мог расслышать ее голос. Лорен решила, что ей остается одно: подождать, пока он сам найдет ее.

Хихикая, болтая как сороки, распихивая друг друга и в общем-то получая от этого удовольствие, девочки собрались у стойки, чтобы сделать заказ. Но красивая рыжеволосая официантка за прилавком их словно не заметила и направилась к Коулби, стоявшему около двери.

– Ты что, стал слишком хорош для нас, сняв полицейскую форму? – выкрикнула она голосом, который показался Лорен умышленно вызывающим.

Коулби засмеялся и неодобрительно покачал головой. Прежде чем он смог ответить, грубый мужской голос уколол его:

– Красотка опять показала зубки, лейтенант? Последовал хор язвительных замечаний, а затем на всю закусочную полицейский среднего возраста пронзительным голосом прокричал:

– Похоже, что Малруни наконец-то пришла в себя и отшила нашего громилу.

Казалось, что Коулби съежился, а взгляд, которым он окинул помещение, заставил Лорен заподозрить, что он беспокоился, как бы она не услышала и не захотела узнать, кто эта Малруни. Когда он наконец заметил Лорен, она притворилась простодушной и, улыбаясь, помахала ему.

Успокоившись, Коулби стал продвигаться к ней, не зная, что человек, который назвал его «громилой», следует за ним по пятам.

– Я думал, что потерял вас, – прошептал Коулби, усаживаясь на мягкий табурет. Его рот скривился в улыбке, которая исчезла в ту самую минуту, когда он осознал, что за его спиной кто-то стоит.

Полицейского хватил удар, когда он увидел Лорен. У него буквально отвалилась челюсть.

– О, ничего себе! – прошептал он благоговейно. – Теперь я понимаю, почему Энн – это уже пройденный этап!

Энн. Эхом воспоминаний отозвалось это имя в памяти Лорен. Ее глаза сузились в задумчивости, и она долгое время наблюдала за выражением лица Коулби, пока он не нарушил своим низким голосом ее сосредоточенности.

– Лорен Шейлер, позвольте вам представить Питера Демареста.

Коулби познакомил их весьма неохотно.

– Очень приятно, – ответили Питер и Лорен одновременно.

В голосе Питера слышалось любопытство, голос же Лорен был мягким и вежливым. Несколько минут Питер Демарест смотрел на Лорен, а разговаривал с Коулби, затем он откланялся и вернулся на свое место.

Лорен не теряла времени зря. Прижав к себе руки, она наклонилась вперед и сдержанным легким шепотом потребовала:

– Повторите за мной: «Энн, дорогая, мне очень жаль, что так поздно звоню тебе».

Она облокотилась на белый стол из пластика и утопила подбородок в ладонях. Ее глаза, не мигая, весело уставились на Коулби, у которого появилось глуповатое выражение лица.

– Виноват, – пробормотал он и покраснел. – «Глупая девка»! – Лорен собезьянничала, и ее глаза вспыхнули. – Вы сказали, что я получаю удовольствие от секса по телефону!

– Мне попросить у вас прощения на коленях?

– Сделайте одолжение! Его глаза расширились.

– Нет, вы не будете так жестоки. Ее глаза сузились.

– Готовы держать пари? Он ухмыльнулся.

– Я не игрок.

Она свирепо посмотрела на него.

– Даже если бы и были, вы бы все равно проиграли.

– Когда я в первый раз ошибся номером и вы мне ответили, вы показались мне отзывчивым человеком, сочувствующим другим людям, – мягко напомнил он, проводя кончиком указательного пальца по суставам ее пальцев. – Не говорите, что я ошибся.

Лорен отдернула руку, кое-как сдерживая улыбку.

– Сегодня это была не первая ошибка. Коулби заметно вздрогнул.

– Вы всегда знаете, куда ударить?

– Всякий раз, когда необходимо, лейтенант.

– И вас не волнует, что вы обижаете друзей? Единственное, что ее сейчас волновало, так это, как сохранить безразличное выражение лица.

И ей это кое-как удалось.

– С друзьями я обычно милосердна. К врагам справедлива. Но есть грубияны, место которых в чистилище, вот им-то необходимо остерегаться моих коготков.

Он демонстративно закатал вверх один рукав, а затем взглянул на нее с лукавством в глазах и спросил:

– Не хотите ли пригласить и меня туда?

Они одновременно расхохотались и внезапно перестали смеяться, когда рыжеволосая официантка спросила:

– Шерман, ты собираешься делать заказ или нет?

Ее щеки порозовели от жары, исходившей от плиты. Официантка стояла около их столика, постукивая ногой по полу и уперев руки в бока. У Лорен сложилось такое впечатление, что официантка была чем-то очень недовольна.

Бросив быстрый пренебрежительный взгляд на Лорен, рыжеволосая опять повернулась к Коулби.

– На этот раз тебе придется заплатить.

Лорен лукаво посмотрела на официантку и натолкнулась на холодный, жесткий взгляд ее глаз, который не оставлял никакого сомнения в том, что Лорен была причиной плохого настроения рыжеволосой.

«Убери коготки, красотка», – сердито подумала Лорен и отвернулась от женщины с суровым выражением лица, давая возможность Коулби сделать заказ на двоих и урегулировать их разногласия наилучшим образом.

Была ли это одна из женщин, с которыми Коулби развлекался, когда не было рядом «дорогой Энн»? Лорен рассмотрела отражение в окне лица Коулби и заметила, что он улыбается. У него была очаровательная улыбка, и он знал, как ею пользоваться, думала она, чувствуя себя странно раздосадованной этой улыбкой.

Наконец эта мегера с глазами газели ушла прочь, а Коулби кашлянул, чтобы привлечь внимание Лорен.

– Расскажите мне о себе, – предложил он.

– Нечего особенно и рассказывать, – уклонилась она.

– Конечно есть, – настаивал он.

Оперевшись одним локтем на стол, Коулби подпер лицо ладонью и сосредоточил на Лорен все свое внимание.

– Вы знаете, где я живу, и, вне всякого сомнения, уже поняли, что я живу одна. Я владею собственной Службой быстрого ответа по телефону. В работе мне оказывает помощь девушка-старшеклассница, которая приходит днем два раза в неделю, а также днем по субботам. Мне двадцать шесть лет, материально независима и не страдаю от одиночества.

– И не намерены что-либо изменить в вашей жизни? – пробормотал он, его глаза пристально смотрели на ее губы.

Глаза Лорен весело сверкнули.

– О, я все время думаю об этом! Она подождала его реакции; ее веселье возрастало прямо пропорционально тому интересу, который она заметила в выражении его лица.

– А поскольку я уже самостоятельна, то все, в чем я нуждаюсь, – это составить себе хорошую партию.

– Вы возмутительны! – воскликнул Коулби, а сам подумал: «И так прелестны!»

Затем появилась официантка. Она швырнула горячие сосиски с булочками на стол и, разливая кофе, пролила его, так как все ее внимание было сосредоточено на Коулби.

Когда официантка швырнула на стол еще и пару салфеток, Лорен выдавила из себя:

– Спасибо. «И поблагодари Бога за снисхождение», – добавила она молча, когда женщина поспешно ушла.

Когда наконец они остались одни, Лорен почувствовала, что получает удовольствие от общения с Коулби. У него был острый ум, он был очарователен, и казалось, что лез из кожи вон, лишь бы ее рассмешить, Хотя время от времени до нее доносились смех и гул голосов людей, болтающих в компании своих друзей, или хныканье уставшего и раздраженного ребенка, Лорен чувствовала себя так, будто они были одни в этом помещении. Она видела только Коулби, а он – лишь ее.

Чары развеялись, когда Коулби простодушно удалил мазок горчицы с уголка ее рта своим большим пальцем. Лорен моргнула от удивления и инстинктивно отпрянула назад, прочь от руки, которая вновь приближалась к ее лицу.

Трясущимися руками Лорен взяла салфетку и поднесла ее к лицу, быстро вытерев уголки рта. Ее охватила нервная дрожь.

Будь ты проклят! Лорен была подавлена, она почувствовала, как жаром обдало ее лицо под его пристальным и дразнящим взглядом.

– Осталась еще горчица у меня на лице? – спросила она, глядя на него.

– Немного здесь, – сказал он, нежно стирая горчицу с подбородка, – и немного здесь, – продолжил он, проводя кончиком указательного пальца под ее нижней губой.

«Ты дьявол!» – молча закипела Лорен от злости. Но в то же время она не могла отрицать, что от этого прикосновения все ее тело внезапно затрепетало и она еще долго ощущала тепло его пальцев в том месте, где он провел ими по подбородку.

– Вы закончили?

Коулби медленно выпрямился на табурете из розового винила и потянулся.

Бедный парень, подумала она. Он устал, и у него нет сил это скрывать.

Лорен дождалась, когда они оказались около машины и отважилась произнести:

– Если вы спешите домой, то я могу взять такси. – Она тускло улыбнулась. – Уверяю, со мной будет все в порядке.

В голосе Лорен не было уверенности. Коулби был тронут этим, и в то же время его позабавила ее фальшивая бравада. Он посмотрел на машину, а затем повернулся и взглянул на нее.

– Вы так спешите от меня избавиться? Лорен заколебалась лишь на мгновение.

– Что вы, конечно нет, – призналась она. – Я рада вам.

Когда Коулби медленно выруливал с места парковки, Лорен обернулась и посмотрела в заднее стекло машины. Небо было почти черным, и не было луны.

«Опять собирается дождь?» – подумала она, и ей захотелось сильного ливня, из-за которого завтра отменили бы игру в софтбол. Она с удовольствием понежилась бы в постели до полудня.

– Куда вы едете? – спросила Лорен, вдруг сообразив, что они направляются вовсе не к ней домой.

– Везу вас домой, – ответил Коулби небрежно. «К кому домой?» – хотелось спросить Лорен, но вместо этого она выпрямилась и стала всматриваться в переднее стекло машины. Было слишком темно, чтобы разглядеть дорожные знаки, и она не смогла даже сориентироваться, где они.

– Это не та дорога, по которой можно вернуться ко мне домой, – убежденно сказала Лорен, и в ее голосе послышался намек на беспокойство.

– Может быть, не самый короткий путь, но он, несомненно, приведет к вашему дому.

– О! – произнесла Лорен бессмысленное восклицание, так как она не смогла придумать в ответ ничего другого.

Чтобы добраться до закусочной, потребовалось приблизительно десять минут. Поскольку Коулби уверял ее, что едет по направлению к ее дому, то Лорен скосила глаза на свои наручные часы и отметила про себя, что обратная дорога заняла почти полчаса.

Коулби нажал на тормоз, но не заглушил мотор. Какое-то время он сидел, обхватив руками руль, а его глаза были устремлены на темный контур ее дома. Наконец он повернулся к Лорен.

– Как насчет того, чтобы я вошел с вами в дом и проверил, все ли там в порядке?

– Не хочу навязываться…

Лорен почувствовала, как учащенно забился у нее пульс, поскольку Коулби протянул к ней руку и прикрыл кончиками двух пальцев ее губы.

– А вы и не навязываетесь, – пробормотал он.

Казалось, что глаза Коулби осветились огнями щитка управления машины и засверкали, когда он вот так просто глядел на Лорен. Ее глаза блестели от сильного желания и какого-то смутного предчувствия.

Смущенная молчанием, Лорен пробормотала:

– Я лучше пойду домой. У меня такой напряженный день завтра.; Она схватилась за ручку дверцы. Коулби перегнулся через Лорен и открыл ей дверцу машины. Лорен задержала дыхание. Она хотела только одного: чтобы он немедленно отодвинулся от нее. Иначе она унизится до того, что прикоснется к его лицу, которое было так соблазнительно близко.

Наконец она взяла себя в руки, но пряный запах его одеколона еще преследовал ее, и Лорен глубоко вдохнула его в себя.

Если ей не удалось рассмотреть в отдельности каждую его морщинку, прежде чем он отстранился от нее, то не его была в этом вина, подумала Лорен, проследив за движениями Коулби, когда он выключил мотор. Лишь один взгляд на этого мужчину приводил всю ее в трепет.

К тому времени, когда Коулби обогнул машину и подошел к дверце с ее стороны, Лорен была сама нежность и деликатность. Она улыбнулась ему, когда он взял ее за руку, чтобы помочь выйти из машины.

– Спасибо, очень любезно с вашей стороны, – сказала она, приятно смеясь.

– Мне это доставляет большое удовольствие, – пробормотал он.

Когда Лорен открыла входную дверь дома, Коулби наклонился к ее уху и попросил ее подождать его здесь. Ее невольно охватила дрожь, и на какое-то время по всему стройному телу Лорен приятно разлилось тепло. В ответ на инструктаж, произнесенный Коулби шепотом, Лорен была в состоянии лишь кивнуть.

Удовлетворенный тем, что в ее доме не было незваного гостя, поджидавшего момента, чтобы внезапно напасть на Лорен, Коулби вернулся и сказал ей, что собирается осмотреть все вокруг дома. Лорен кивнула ему в знак согласия и осталась стоять на месте до тех пор, пока он не вернулся.

– Ничего, если я включу теперь свет? – прошептала она.

От поисков возможного нарушителя общественного спокойствия у нее пересохло в горле и засосало под ложечкой. Она знала, что включи она яркий свет – и знакомая обстановка немедленно принесет ей облегчение.

Несколькими минутами позже она полностью овладела собой.

– Не хотите ли чашечку кофе или еще чего-нибудь?

– Как бы я хотел сказать «да», но не могу, – сказал он, задумчиво бросая взгляд на кушетку. – Если я хоть немного не посплю в самое ближайшее время, то рухну от усталости.

Какое-то мгновение Коулби стоял не шелохнувшись и смотрел на нее сверху вниз. Затем он устало улыбнулся ей.

– Я продолжу расследование завтра, – пообещал он.

– Буду вам признательна. Признательна. Коулби предпочел бы услышать, что ей хотелось бы снова его увидеть.

– Тогда до завтра, – сказал он нежно. Было нечто странное в его голосе, но Лорен приписала это его усталости. Не говоря ни слова, она открыла ему дверь.

– Обязательно закройтесь на замок и задвижку, – приказал он, слегка постукивая костяшками пальцев по двери. Он вышел на крыльцо и подождал, пока она щелкнет задвижкой. – Спокойной ночи, Лорен, – сказал он ей через дверь.

– Спокойной ночи, лейтенант Шерман, – ответила Лорен, улыбаясь, и отвернулась от двери.

Завтра, мечтательно подумала она. Завтра он позвонит ей или придет к ней. А после этого…

Лорен бросилась снова открывать дверь и выбежала из дома сказать ему, что ее не будет дома в субботу, но Коулби уже не было.

Черт побери! Лорен развернулась и пошла назад в дом с поникшей головой.

 

Глава 4

В субботу утром небо заволокло тучами, но дождя не было. В десять, еле волоча ноги, Лорен устало вошла в гостиную в халате из ткани с начесом и, под стать ему, в комнатных туфлях бирюзового цвета. Она пробормотала приветствие бойкой маленькой брюнетке, сидевшей у коммутатора, и пошла на кухню.

Господи, спасибо тебе за таких добросовестных служащих, как Мэгги, подумала Лорен, направляясь к кофейнику, как пчела к медоносному растению. Мэгги приходила каждую субботу в семь часов. Она сразу же пробиралась на цыпочках на кухню и готовила кофе. Первая чашка была ее. Мэгги брала чашку с собой к коммутатору вместе с одним из двух пирожных, которые обычно приносила для завтрака.

Улыбаясь от удовольствия, Лорен откусила пирожное. Их отношения с Мэгги были прекрасными с самой их первой встречи. Когда преподавательница из университетского колледжа, где Лорен прежде училась, сказала ей, что направляет к ней студентку-второкурсницу на собеседование, первым желанием Лорен было сказать: «Пожалуйста, не надо!» Но так как преподавательница была ее старым другом, она промолчала и оставила за собой право отказать девушке в найме на работу, но согласилась с ней побеседовать. Лорен наняла Мэгги в тот самый первый день и никогда об этом не пожалела.

Потягивая глоточками кофе на ходу, Лорен вошла в гостиную.

Мэгги посмотрела на Лорен, вошедшую в комнату. Карие глаза ее засияли.

– Похоже, что ты еще не совсем проснулась, – подметила она, засмеявшись. – Но, может быть, это самое подходящее время для того, чтобы ознакомиться с оставленными для тебя записками, – продолжила она. – А вот и они. – Мэгги разложила записки и начала их читать. – Первая записка. Звонил твой отец. Он был раздосадован. Полагаю, ему не понравилось, что к телефону подошла я, а не ты. Он хочет, чтобы ты позвонила ему.

Лорен застонала. Мэгги взглянула на нее, улыбнулась и продолжила.

– Вторая записка. Тиш не сможет прийти завтра обедать. У нее назначена встреча с человеком по имени, кажется, Самбоди Лэрри или как-то иначе, она не знает точно. – Мэгги покраснела, так как пыталась удержаться от смеха, но ей это не удалось. – Неужели Тиш даже не волнует, какая фамилия у того парня, с которым она встречается?

Лорен пожала плечами.

– Кто-нибудь еще звонил? – спросила она, надеясь и одновременно боясь услышать, что звонил Коулби, а она пропустила этот звонок.

– Твоя бабушка. Она будет здесь к обеду и сказала, что принесет что-то, а я не разобрала, что именно: она говорила очень быстро.

– Возможно, пирожки. – Лорен ухмыльнулась и отступила назад, чтобы прислониться к стене. Она взяла кружку с кофе. – Это то, что бабушка обычно приносит. Она думает, что я плохо ем. Поэтому она наделает пирожков столько, что ими можно будет накормить целую армию и, кроме того, забить мой маленький холодильник оставшимися.

Мэгги проказливо улыбнулась.

– Звонил также тренер. Передал, чтобы ты не забыла на этот раз о мячах.

– Думаю, что на этот раз возьму мячи, но забуду себя, – сказала Лорен с угрозой; она вздохнула и отодвинулась от стены. – Я не уверена, что смогу сегодня играть.

По крайней мере не в софтбол, поправила она саму себя. Ей внезапно пришел на ум один лейтенант полиции с рыжевато-коричневыми волосами и красивыми глазами. Он вполне бы мог стать партнером в некоторых интересных видах спорта для закрытых помещений.

Думая об этом и глуповато улыбаясь, Лорен прошла на кухню, чтобы налить еще кофе. Она взяла чашку с собой в спальню, чтобы пить, пока одевается.

Лорен забрала волосы вверх и сплела их в косу, в единственно подходящую прическу для предстоящей трудной тренировки. Она надела коричневый спортивный костюм и спортивные туфли. Вокруг головы у нее была широкая коричневая лента, сейчас просто как украшение, но позже эта лента будет прекрасным средством, не позволяющим ее растрепавшимся во время игры волосам закрывать ей лицо.

– Посмотри на себя, – оживленно заметила Мэгги, когда Лорен вернулась в гостиную. – Ты выглядишь так, словно идешь на пикник, а не играть в софтбол.

Лорен мелодраматично застонала. Если бы это было так! Долю секунды она смотрела на свой телефон, обдумывая, стоит или нет оставлять записку для Мэгги на тот случай, если позвонит Коулби. Решив этого не делать, она поспешила на кухню за мячами и, когда направилась к выходу, сказала Мэгги только, что она постарается быть дома к трем.

– Не беспокойся. Я взяла с собой книги. Мама становится скандальной… – Мэгги внезапно остановилась, так как Лорен обернулась и бросила на нее пронзительный взгляд.

– Ну, она расстраивается из-за меня, потому что ей не нравятся мои отметки по математике, и она говорит, что это потому, что я недостаточно занимаюсь.

– Что, возможно, и правда, – сварливо сказала Лорен с напускной серьезностью. – Калькулятор в выдвижном ящике моего письменного стола. Пожалуйста, бери его, если понадобится.

«Мама становится скандальной», – отозвалось эхом в памяти Лорен, когда она вошла в гараж. «Скандальная». Лорен криво ухмыльнулась. В наши дни «плохой» означает хороший, а «веселый» – плохой. Мальчишек, которые не нравятся, называют «придурками» или, в некоторых особенных случаях, «козлами». В словаре Джилл молодые люди, которые не относятся ни к «придуркам», ни к «козлам», назывались «клевыми».

***

– Ну как все прошло? – спросила Мэгги, когда Лорен вошла, прихрамывая, в гостиную в половине третьего.

– Ужасно. – Каждый шаг к кушетке напоминал Лорен о том, что ее хорошо тренированное тело теряет форму. – Я сыграла худшую игру в жизни! Дважды выводила мяч из игры, и причем один раз в самый решающий момент. – Она сжала кулак и подняла его вверх, пародируя триумф. – Я проиграла игру без посторонней помощи. – И с виноватой ухмылкой добавила:

– По крайней мере такое сложилось мнение у тренера и у всех членов команды.

И она повалилась на кушетку с эффектным стоном.

– Ну, я уверен, что Мадвилл переживет это, – поддразнил ее веселый мужской голос, раздавшийся откуда-то сзади нее.

Коулби! Забыв о своем плохом настроении и о болях в мышцах, Лорен вскочила с кушетки, повернулась лицом к мужчине, который так завладел ее мыслями, что она бы отбила все мячи, даже если бы они были слишком высокими или вне игры.

Коулби стоял у двери на кухню, в руке у него была бутылка пива, на губах играла улыбка, а в глазах был дьявольский блеск.

– Пьете на службе, лейтенант? – с легким оттенком осуждения спросила Лорен нежным голоском.

Он улыбнулся только одним уголком рта.

– Мэгги дала это в качестве взятки, чтобы я не выписывал ей квитанции на штраф следующий раз, когда увижу ее на проезжей части дороги, – объяснил он, поднимая бутылку, – а я пообещал это сделать потому, что она не захотела сказать мне, где вы играете. – Его глаза буквально плясали от радости. – Я бы пошел посмотреть игру, а может быть, и подбодрить вас.

– Напомни мне, что я должна выдать тебе премию, – сказала Лорен Мэгги. – Сегодня я меньше всего нуждаюсь в подбадривании.

Лорен подняла глаза на Коулби и поняла, что он, казалось, более внимательно осматривает ее, чем слушает. Даже прежде, чем она опустила глаза, Лорен знала, что похожа на лакомый кусочек, который притащил кот, но бросил, когда опомнился. Спекшаяся грязь на ее коленках, бедрах и локтях была свидетельством того, сколько раз она пыталась увильнуть в опасной ситуации или была сбита с ног.

Коулби пристально смотрел на нее, вспоминая слова, которые его дед однажды сказал ему: легко желать женщину, которая прекрасно выглядит. Но мужчина знает, что он действительно влюблен, когда открывает для себя, что хочет женщину даже тогда, когда она не в самом лучшем виде. «Дедушка, я действительно влюблен!» Даже с растрепанными волосами и с лицом, запачканным грязью, Лорен Шейлер была единственной и чертовски сексуально привлекательной женщиной! – Мое дежурство заканчивается в пять, – сказал он. – Как вы думаете, мы сможем пообедать в шесть?

Если он будет играть по правилам, она достанется ему на десерт.

Мэгги наблюдала за ними с неподдельным интересом. Она не могла даже перечислить, сколько раз слышала, как Лорен отказывает в свидании мужчинам, которые, как она говорила, были «все с большим самомнением». Обычно она смеялась над ними.

– Вы приглашаете меня пообедать, лейтенант?

Улыбка на лице Лорен была в такой же мере неискренней, в какой был ласков ее тон. Она никогда не ценила «настырных» типов.

Коулби услышал предупреждение и предусмотрительно обратил на него внимание.

– Да, приглашаю, – протяжно произнес он вкрадчивым и спокойным тоном.

Глаза Лорен мгновенно расширились. Коулби улыбнулся, подозревая, что его ответ удивил ее.

– Ну, если в шесть слишком рано, то мы можем пообедать и в семь.

Его улыбка была обезоруживающей, и Лорен почувствовала, как медленно исчезает досада по поводу его самонадеянности.

– Лучше в шесть.

– Что ж, тогда до встречи в шесть. Подмигнув Мэгги, Коулби поставил бутылку пива на телевизор, попрощался и быстро ушел.

– Я было подумала, что ты собираешься приказать ему убираться вон, – заметила Мэгги сразу же, как только за Коулби закрылась дверь. – И как нехорошо было бы, ведь парень само обаяние!

Лорен засмеялась:

– Да, он обаятельный.

Чувство нереальности происходящего охватила Лорен, и она начала ходить по квартире. Из гостиной в спальню, из спальни в ванную. Лорен вспоминала вновь и вновь короткую стычку с Коулби. Больше всего она ненавидела самонадеянных мужчин, и все же, вот она, трепещущая от удовольствия, думала о том, что будет опять с Коулби Шерманом. Сняв грязную одежду, она собрала ее в кучу и забросила в большую плетеную корзину с крышкой, а затем открыла кран над ванной.

Приятное облегчение от макушки до кончиков пальцев ног пронзило Лорен, когда она вступила в горячую воду. Она сосредоточилась только на том, чтобы расслабить уставшие мышцы, и ей удалось справиться с навязчивыми мыслями о Коулби.

Позже, надев на себя подходящий голубой бюстгальтер и трусики-бикини, она уселась перед гримерным зеркалом с щеткой-расческой в одной руке и щипцами для укладки волос в другой и скептически уставилась на свое изображение в зеркале. Что она делает? Прихорашивается для мужчины, который, вне всякого сомнения, вел себя чрезвычайно распущенно, когда пытался разделить свое свободное время между «дорогой Энн» и рыжеволосой из закусочной Данди?

«Разнообразие, как говорится, придает пикантность жизни», – или что-то в этом роде сказала Лорен своему отражению в зеркале. Поэтому, что ты скажешь, если мы сделаем жизнь лейтенанта гораздо пикантнее? Она озорно улыбнулась своему изображению, затем принялась за прическу. Лорен действительно не признавалась даже самой себе, что хотела быть с Коулби, и не имело никакого значения, как много женщин претендовали на него.

– Ты выглядишь великолепно! – одобрительно усмехнулась Мэгги, когда Лорен забрела в гостиную без нескольких минут пять.

– А тебя это удивляет? – Глаза Лорен лукаво и весело блеснули. – Иногда я одеваюсь вполне прилично.

На Лорен было синее платье-рубашка без пояса, которое можно было надеть с красными лакированными туфлями и красными украшениями, если Коулби решит пригласить ее не в закусочную Данди, а куда-нибудь еще. Если, однако, он будет одет, как обычно, то она наденет белые босоножки на низком каблуке и дополнит их ожерельем из белых ракушек, которое привезли ей родители с Гавайских островов.

– Да, одеваешься, но не так, как сейчас, – парировала Мэгги, криво усмехнувшись, и стала приводить в порядок рабочее место. Ей было пора идти домой. – Ты, должно быть, хочешь поразить лейтенанта.

– Возможно.

Лорен пересекла комнату, взяла телефонный журнал, взглянула на него, затем положила обратно, удовлетворенно улыбнувшись.

– Похоже, что пора составлять отчет и вызывать Стюарта.

– Да, пора, – ответила Мэгги с воодушевлением. – Грег Стюарт сказал мне, что готов приехать в Валли на полный рабочий день, чтобы помочь. Его мама очень расстроена из-за того, что никто не хочет ей дать передышку. А она действительно очень хорошая.

– Это, как я полагаю, беспристрастное мнение Грега? – поддразнила Лорен, и Мэгги покраснела от смущения. – Я рада, что Грегу не надо будет бросать школу и идти на работу.

– Я тоже рада! – Мэгги засмеялась и полезла в стол за сумочкой и книгами. – Увидимся в понедельник в полдень, хорошо?

– Отлично. Ox! – Понедельник был первым днем, когда она обещала присматривать за детьми Хантеров. – В понедельник я буду не одна.

– О, на самом деле? С кем же?

– С Джилл и Донни.

– Везет тебе!

Засмеявшись, Мэгги поспешила уйти из дома.

– Противная девчонка! – выкрикнула ей Лорен и пошла на кухню.

Она наполнила стакан вином и поставила перед собой на письменный стол. В течение нескольких секунд она сидела, уставившись на Фредди, размышляя, позвонить отцу или нет. Лорен знала, почему ей звонил отец, и не знала, что ответить на его вопрос о «незнакомом мужчине», с которым она встречалась прошлым вечером.

Но так как простым игнорированием его звонка ничего не добьешься, Лорен сняла телефонную трубку и набрала номер.

«Хорошо, папа-сан, у тебя есть шанс отнестись ко мне вновь как к шестилетней девочке», – прошептала Лорен.

Когда на третий звонок ответила ее мать, у Лорен возникло сильное искушение поболтать с ней несколько минут о пустяках, например о меню завтрашнего обеда, а затем повесить трубку. Но это было бы малодушно с ее стороны…

– Привет, ма, это я.

– Здравствуй, а это я. – Счастливый голос мамы ответил ей. – Отец ждет весь день, когда ты ему позвонишь. Поэтому не буду тебя задерживать.

– Но… – Это было все, что Лорен успела произнести прежде, чем услышала, как сиплый голос отца проговорил:

– Лори, рад, что ты наконец-то позвонила, дорогая. Я так беспокоился о тебе.

– Почему? – спросила Лорен, нахмурясь.

– Одна из твоих соседок позвонила вчера вечером маме и сказала, что видела незнакомого мужчину, усаживающего тебя в машину. – Он откашлялся и затем продолжил:

– Я думал, что ты собиралась быть дома вечером.

Лорен позвонила им вчера слишком поздно и сообщила, что не сможет пообедать у них вечером под тем предлогом, что ей нужно заниматься документацией. Она сморщила лоб.

– Извини, папа. Я думала заняться делом, но потом зашел Коулби и… – Она выдавила из себя смех. – Ну, что я могу тебе сказать? «Что не было бы ложью», – продолжила она мысленно.

Отец залился счастливым смехом.

– Понимаю. Меня заменили более молодым человеком.

– Только на один вечер, папа, – заверила его Лорен.

– Именно об этом мне и сказала твоя мать, – согласился он, и Лорен обрадовалась. Насколько она знала свою мать – а она знала! – папа был слегка высмеян и в лучшем случае со словами: «А я тебе что говорила!»

– Итак, когда же мы удостоимся чести познакомиться с твоим молодым человеком?

Удар прямо в точку. Лорен опустилась на стул, поставила оба локтя на стол и спрятала мрачное лицо в ладонях. Она чувствовала себя так, будто ее раздавили паровым катком. Но она встряхнулась, пригубила маленький глоток вина и пообещала:

– Я познакомлю вас при первом же удобном случае. Ты придешь ко мне на обед завтра?

– Зависит от того, чем ты собираешься меня кормить.

– Всем, что принесут мама и Джин. Я отвечаю только за напитки и десерт. Итак, что бы ты хотел на десерт?

– Малиновый щербет, – произнесли родители хором, и оба засмеялись.

– Если это не слишком обременит тебя, милая, – сказал отец.

И Лорен снисходительно улыбнулась. Она готовила этот любимый десерт отца с тех пор, как выросла настолько, чтобы понять, что это был единственный способ привести его в благодушное настроение.

– Да что ты, конечно не обременит! – заверила она отца, пообещав ему двойную порцию прежде, чем они попрощались.

Вот это да! Лорен опустила Фредди на подставку и направилась к кушетке, устраиваясь на ней с недовольным видом. Такая полуложь грозила привести к неожиданным и неприятным последствиям. Она знала отца: он никогда не забудет о Коулби и станет изводить ее напоминаниями всякий раз, когда представится такая возможность. Поглощенная своими мыслями, она мелкими глотками потягивала вино и едва все его не выпила.

Успокаивающее тепло разлилось по всему телу, и медленно Лорен начала расслабляться, Она закрыла глаза, голова покоилась на подлокотнике, одна рука плотно сжимала стакан с вином так, чтобы не расплескать ни одной его драгоценной капельки.

До этого Лорен даже не подозревала, насколько она устала, и сейчас погрузилась в чудесное, успокоительное ощущение невесомости. Она резко вскочила и села.

Нельзя спать и позволить Коулби застигнуть ее врасплох. Поэтому Лорен поднялась и пошла на кухню к раковине, чтобы вымыть бокал. Схватив бумажное полотенце из подставки, она стала вытирать воду, которую разлила около раковины. В этот момент зазвенел дверной колокольчик.

Широко улыбаясь, Лорен ринулась к двери, повернула шарообразную ручку и замерла. На ее лице появилась гримаса отвращения к самой себе. Это нелепо, подумала она. Нельзя жить, постоянно боясь открыть дверь.

Голос Лорен слегка дрожал от страха, когда она спросила:

– Кто там?

– Вы собираетесь опять учинить мне допрос с пристрастием? – спросил Коулби с напускной строгостью.

Лорен открыла дверь. На крыльце стоял Коулби со сложенными на груди руками. Он выглядел нарядно в плотно прилегающих черных джинсах и гармонирующим с ними велюровом свитере с высоким воротом. Одет он был безупречно и просто.

– Можно войти? – спросил он с усмешкой. – Или вы собираетесь опять заставить меня ждать на крыльце?

– Полагаю, что это именно то место, где вы провели ваше лучшее расследование, – сделала Лорен колкое замечание, но отступила в сторону, чтобы впустить Коулби в дом.

– На самом же деле я предпочитаю работать под крышей, – сказал он каким-то странным, хриплым тоном.

Губы Коулби подергивались, когда он проходил мимо Лорен.

Лорен осторожно закрыла дверь и прислонилась к ней.

– Не хотите ли выпить перед уходом?

– Если я скажу «да», то мы, возможно, никогда не пообедаем, – предостерег он намеренно мягким голосом.

Прежде чем Лорен успела что-нибудь сообразить, Коулби прижал ее к крепкой, мускулистой груди. Она смогла только пробормотать полное противоречивых чувств «О!» прежде, чем твердые губы Коулби прильнули к ее губам. Необычная дрожь пробежала по всему ее телу, и снова она почувствовала, как всю ее обдало жаром.

– Нам лучше пойти, пока я не послал к черту этот обед, – прошептал Коулби у ее губ и отстранил ее от себя, хотя Лорен предпочла бы остаться в его объятиях.

На какой-то момент Лорен ощутила сильное чувство сожаления. Но оно пропало, когда Коулби осторожно снял тонкий волосок с ее щеки и решительно заправил его за ухо.

– Вы дьявол, мистер Гринч, – поддразнила Лорен голосом, осипшим от волнения.

Его смех был тоже хрипловатым.

– Я никогда не претендовал на роль ангела, – возразил Коулби, слегка проводя пальцами по ее щеке.

– Я только надену туфли и возьму сумочку, – прошептала она, отходя от него с очевидной неохотой.

– Это могло бы помочь в данной ситуации. Поспешно входя в спальню, Лорен быстро надела красные туфли-лодочки и украсила шею ожерельем из красного бисера. Она посмотрела на себя в зеркало и убедилась, что прическа в порядке, затем внезапно схватила серьги и надела их на ходу, возвращаясь в гостиную.

– Быстро вы собрались, – сказал Коулби, и Лорен улыбнулась ему.

– Поскольку я не люблю ждать, я стараюсь не заставлять и других ждать меня, – объяснила она, вручая ему ключ от дома, и они направились к двери.

– Надеюсь, вам нравится ресторан «Мексиканский»?

– А что произойдет, если я скажу «нет»? Коулби широко улыбнулся.

– В таком случае, как я полагаю, у вас не останется другого выбора, кроме как опять пойти в закусочную Данди.

«Забудь даже думать об этом!»

– Разве я не говорила вам, что просто обожаю мексиканскую кухню?

– Думаю, что это именно то, что вы мне говорили.

Его голос был низким, радостным, и, как только Лорен закрыла дверь, она услышала, что он смеется.

– Были ли у вас еще звонки? – спросил он, садясь за руль машины.

– Нет, слава Богу.

Он глубокомысленно кивнул.

– Думаю, что как только у вас будет новый номер телефона, звонки прекратятся.

– Надеюсь, что так оно и будет.

Он в этом не сомневался.

Пока машина ехала по дорожке около ее дома, Лорен с любопытством бросила взгляд через улицу на дом Наталии. У той горел свет на кухне, а в гостиной было темно. Но Лорен полагала, что заметила соседку, выглядывающую украдкой из окна. Она удрученно вздохнула.

– Вас что-то беспокоит?

– Только мой желудок, – солгала она. – Он мне напоминает о том, что у меня сегодня был только легкий завтрак: апельсин и стакан вина.

– Разве это подходящая диета для самой прекрасной из пьяниц Мадвилла?

– Мадвилл лишится одного из своих Самых развязных и самоуверенных лейтенантов полиции, если вы не будете осторожны, – предупредила Лорен, стараясь не улыбаться, несмотря на очаровательную и заразительную улыбку Коулби.

– Мы слишком чувствительны, не так ли?

– Да, любим обижаться.

– Давайте прекратим взаимные уколы, – сказал он. – Итак, о "чем бы нам поговорить, чтобы никому не было обидно?

– Давайте поговорим о вас.

– Вот уж о чем не люблю говорить. Я бы с гораздо большим удовольствием поговорил о вас.

Лорен очень захотелось напомнить ему его слова, но она промолчала.

– Расскажите мне о ресторане, в который мы едем. Это что, еще одно из ваших полицейских пристанищ?

– По правде говоря, нет.

Коулби поднял одну руку вверх и провел ею по волосам. Неподатливая прядь упала ему на лоб, и Лорен практически была вынуждена сесть себе на руки, чтобы удержаться от соблазна пригладить ее.

Что-то на дороге заставило Коулби внезапно затормозить, и хотя Лорен была пристегнута ремнем безопасности, ее подбросило вперед. Кассеты, что лежали на приборной доске, упали ей на колени, и от неожиданности и испуга Лорен вскрикнула. Полагая, что она ударилась, Коулби быстро свернул на обочину дороги; его «порш» медленно проехал еще какое-то расстояние и остановился.

– Вы ушиблись?

Коулби расстегнул свой ремень безопасности, наклонился к Лорен и немедленно стал как профессионал тщательно осматривать верхнюю часть ее туловища и шею.

Подумав, что он просто воспользовался ситуацией, Лорен отпихнула его.

– Я не ушиблась, – воскликнула она, нервно смеясь от смущения.

Пальцы Коулби прикасались к телу Лорен, чтобы проверить, нет ли ушиба. При этом она вновь ощутила трепет.

– Тогда какого черта вы завопили?

– Я не вопила! Я испугалась, когда кассеты упали мне на колени, но я не вопила.

Коулби посмотрел на нее сердито и отодвинулся. Он вновь завел мотор, вырулил на шоссе и сосредоточил внимание на автомобиле, оставив Лорен наедине с ее мыслями.

Это было просто прекрасно для Лорен. Она нуждалась в тишине, как в глотке свежего воздуха. Лорен глубоко вздохнула от облегчения, когда полчаса спустя Коулби помог ей выйти из машины.

Место парковки было забито автомобилями, а у дверей ресторана на улице стояли в очереди люди. Лорен метнула быстрый взгляд на Коулби, в ее глазах застыл вопрос.

– Никаких проблем, – сказал он. – Здесь всегда так, но мне не придется долго ждать. – Он улыбнулся. – Мы можем подождать в баре.

Они не долго ждали.

Для Лорен обед стал приятным сюрпризом. Несмотря на внимание, которое Коулби обращал на остальных посетителей ресторана, у них также была возможность побыть наедине.

Пока вокруг них люди болтали и смеялись, Коулби протянул руку через стол и взял Лорен за запястье.

– Почему я никогда не встречал вас прежде, Лорен?

– Просто вы счастливчик, полагаю, – поддразнила она, но он не улыбнулся.

– У вас есть кто-нибудь?

– В последнее время нет.

Лорен почувствовала, как сильные мужские пальцы сомкнулись вокруг ее руки, она подняла глаза и посмотрела ему в лицо.

– А у вас? У вас есть кто-нибудь? Коулби отдернул руку и взял салфетку. Было видно, что он чувствует себя неловко.

– Нет, – наконец сказал он мрачно. Лорен задумчиво на него посмотрела, размышляя, как бы ей спросить об Энн Малруни. Но она упустила такую возможность. Ее перебила официантка, спросив, желают ли они чего-нибудь еще.

– Только кофе, – сказал Коулби и полез в задний карман за бумажником. Он открыл его, достал пару банкнот и бросил их на поднос с чеком.

Официантка взяла поднос, произнеся при этом:

– Я быстро вернусь и принесу сдачу и еще кофе, – и исчезла.

Коулби откинулся на спинку стула, руками обхватив чашку с кофе.

– Как вы открыли вашу Службу быстрого ответа?

– Когда я училась в колледже, то работала на коммутаторе в университетском общежитии. Поэтому, когда четыре года назад я бросила работу в библиотеке, решила открыть свое собственное дело. Поскольку я не сумела организовать очень хорошую библиотеку, то надумала попробовать себя в Службе быстрого ответа.

– Ив течение четырех лет вы преспокойненько работали всего в паре миль от места моей работы, и мы никогда не встречались.

Лорен улыбнулась.

– Если бы не этот негодяй, звонивший мне по телефону, то мы могли бы никогда и не встретиться.

Коулби подмигнул ей и улыбнулся.

– В таком случае нам следует его поблагодарить.

Да, Лорен хотела бы отплатить шутнику, но вовсе не благодарностью.

– Сварить его в котле с маслом – вот что приходит мне на ум в качестве подходящего способа выразить свою благодарность, – сказала она с кривой улыбкой.

– Пожалуйста, напоминайте мне: никогда не затрагивать ваших слабых мест.

– У меня нет слабых мест.

Коулби ухмыльнулся. Глядя на официантку, которая принесла кофе, он негромко поблагодарил ее, а затем возобновил спокойное изучение Лорен.

– Чем вы собираетесь заняться завтра? Еще одна игра в мяч?

– Боже упаси! – содрогнулась Лорен. – Мои родственники обедают у меня.

– А…

Возможно, она так никогда и не поймет, что толкнуло ее пригласить также и Коулби, но она его пригласила.

Коулби изогнул брови дугой, и вспышка удивления озарила его глаза.

– Вы уверены, что я не буду лишним?

– На самом деле вы могли бы только освободить меня от неприятных объяснений с папой…

– О, я вообще никогда не был любезен с отцами…

– Не может быть! – засмеялась Лорен и вдруг стала серьезной. – Как ни странно, но я вам верю. И, может быть, знаю даже почему.

Брови Коулби сдвинулись, затем поднялись вверх, а глаза засверкали от приятного изумления.

– Как вам не стыдно думать так нехорошо обо мне, – пожурил он ее, посмеиваясь.

Коулби наклонился вперед, одна его рука по-прежнему обхватывала чашку, а другой рукой он снова взял руку Лорен. Он с любопытством всматривался в нее.

– Если вы полагаете, что я не буду лишним, то мне хотелось бы у вас пообедать. Она застенчиво улыбнулась.

– Теперь надо только придумать, как представить вас отцу.

– Придумайте что-нибудь новенькое, – предложил он с насмешливой улыбкой. – Скажите ему, что меня зовут Коулби Шерман и что я лейтенант местного гестапо.

– Я так и сделаю, а затем оставлю вас на его попечение, – предупредила она, и они оба рассмеялись. – Дело в том, что моя соседка сообщила, что видела вчера, как я выходила с вами из дома, и мой отец очень заинтересовался вами.

– Вы просите меня пообедать у вас, чтобы успокоить отца? – спросил Коулби с нотой вызова в голосе.

Этого ли она хотела? Лорен нахмурилась, пытаясь решить, что же заставило ее пригласить нового знакомого к обеду, когда у нее и так уже полно приглашенных. «Он тебе нравится, и ты хочешь видеть его как можно чаще, вот почему!»

– На самом деле я пригласила вас потому, что мне доставляет удовольствие общение с вами. Это вас устраивает?

Более чем. Коулби удовлетворенно улыбнулся.

– В тех местах, откуда я родом, в захолустье юго-западного Техаса, когда мужчину приглашают к обеду, он приносит хозяйке подарок. Что мне принести вам?

Лорен притворилась, что тщательно обдумывает это, и дерзко заметила:

– Принесите джинна, который сумеет убрать посуду после обеда.

– Я не помещусь ни в один кувшин. Но, может быть, мне самому попробовать?

– Вы не знаете, во что себя впутываете! Лорен засмеялась. Спустя мгновение Коулби присоединился к ней, и они смеялись уже вместе. Позже, когда они возвращались на машине домой, Коулби напомнил ей о приглашении.

– Я спрашивал вас совершенно серьезно, что вы хотели бы, чтобы я принес вам. Если вы скажете, что будет на обед, может быть, мне принести соответствующее вино?

– Спасибо, не надо. У меня все есть. Ну, может быть, не все. Она одарила его робкой улыбкой.

– А что касается членов семьи, то они у меня люди особенные, но…

Со смехом Коулби прервал ее.

– Но им интересно узнать, как мы познакомились, и вы не хотите, чтобы они знали о телефонном маньяке.

– Именно так.

– Предоставьте все мне. К тому времени, когда вы подадите к столу десерт, я уже пройду смотр и не промолвлю ни слова о том, как мы познакомились.

– В конце концов я им все расскажу о телефонном хулигане, – пояснила она. – Просто, если мне рассказать им это сейчас, то папа будет так беспокоиться, что, пожалуй, отменит свой отдых. – Отрывисто смеясь, она добавила:

– Зная его, можно предположить, что он поселится со мной, лишь бы быть уверенным, что я в безопасности.

Тоном серьезным и в равной мере дразнящим Коулби предложил:

– Я мог бы у вас подежурить. Лорен тихо засмеялась. Коулби, как ей казалось, говорил слишком пылко.

– Я на самом деле думаю, что лучше всего не говорить ему о телефонном хулигане до тех пор, пока с этим не будет покончено.

– Ну, по крайней мере вы не сможете отрицать, что я вам не предлагал помощь.

– Нет, отрицать не буду.

Лорен посмотрела на сильные руки Коулби, когда он убрал их с руля. Ее мысли медленно блуждали, напомнив о его поцелуе сегодня вечером. Внезапно ее охватил озноб.

– Холодно?

Лорен озадаченно посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

– За вашим сиденьем есть одеяло, – сказал Коулби и протянул руку, чтобы достать его – Ах…

Он достал одеяло и укрыл им Лорен. Она молча и удивленно наблюдала за ним.

– Спасибо.

Не имело смысла говорить ему, что ей вовсе не холодно.

Когда блестящая черная машина Коулби подкатила к дому Лорен, между ними уже установились теплые, сердечные отношения и воцарилась умиротворяющая тишина.

 

Глава 5

Надеюсь, она пригласит меня зайти на стаканчик спиртного на ночь, подумал Коулби, помогая Лорен выйти из машины. Как только они вошли бы в дом, он не стал бы сопротивляться естественному порыву. Он хотел ее. Во время обеда с ней и по дороге домой мысль о том, чтобы заняться с ней любовью, приятно будоражила его воображение. А сейчас это было даже больше, чем желание; это стало жгучей потребностью.

Его руке стало горячо, от нее исходило тепло, это тепло достигло руки Лорен и, казалось, пронизывало ее всю целиком. Лорен зажмурила глаза от странного, беспокоящего и обжигающего ощущения внизу живота. Она поняла, что происходит. Лорен знала, что у женщины возникает подобное ощущение, когда она страстно желает мужчину. Но ничего подобного с ней еще не случалось. Нет, никогда.

Но ведь ты же не собираешься этого делать, сказала она себе строго. Лорен никогда не увлекалась сексуальными связями на одну ночь и не была расположена положить этому начало теперь. Сквозь ресницы она украдкой взглянула на Коулби и вздохнула про себя с сожалением. Нет, даже с таким, как он, несмотря на то что весь вечер он заставлял ее пульс бешено скакать при каждом взгляде, каждом прикосновении, каждой улыбке.

– Спасибо, – прошептала она и убрала свою руку из его ладони.

В ответ Коулби склонился к ней и прикоснулся ртом к ее губам в самом нежном поцелуе.

Застигнутая врасплох, Лорен глубоко вздохнула. Как оказалось, очень шумно. Это его рассмешило.

– Я полагаю, что мне не следовало бы отвечать традиционным «пожалуйста», а? – поддразнил он.

О Господи! Лорен стала лихорадочно искать какой-нибудь быстрый, находчивый ответ и смутилась. Чувствуя себя полной идиоткой, она стояла, молча уставившись на него большими, умоляющими глазами.

– С другой стороны, – прожурчал он, – так даже лучше.

Обняв, Коулби приподнял Лорен за локти вверх и припал к ее губам в поцелуе, который был преднамеренной попыткой окончательно лишить ее рассудка. Его губы касались ее губ с невероятной нежностью, дразня, соблазняя, вызывая в ней такое сильное желание, которое она прежде никогда не испытывала.

Лорен медленно обвила руки вокруг его шеи; ее пальцы прокладывали себе путь в его светлой шевелюре с рыжеватым отливом; ее тело прижалось к нему в поисках более тесной близости.

Ее движения едва не свели Коулби с ума. Температура его тела резко подскочила от желания овладеть ею.

Оброненное им шепотом «О, Лорен» было подобно нежной ласке весеннего ветерка, обдувающего ее обнаженную кожу. Коулби привлек ее к себе, все сильнее прижимая к своему крепкому телу стройную фигурку Лорен. Он наклонил голову и снова завладел ее губами, искусно и терпеливо добиваясь, чтобы она раскрыла ему навстречу свои губы. Сначала, как бы проводя опытное исследование, его язык вскоре завладел ее ртом, возбуждая в ней более глубокое, страстное желание, непреодолимую потребность.

Лорен была уже почти готова отбросить свое прежнее намерение, когда вдруг эта приятная, чувственная атмосфера, окружавшая их, была разорвана пронзительным криком. Коулби оцепенел в объятиях Лорен.

Как это странно, подумала Лорен. Она не сдвинулась с места ни на дюйм, но фактически Коулби Шерман уже отстранился от нее. Он стоял, свободно обхватив ее руками, голова вытянулась вверх, глаза сузились. Коулби пытался точно определить то место, откуда раздавался крик. «Думаю, у полицейского можно отобрать жетон, но он все равно останется полицейским», – сказала Лорен сама себе; ее рот искривила циничная ухмылка.

В этой части города крик ночью не был чем-то небывалым. Жители соседнего квартала постоянно ссорились по разным поводам. Но если для Коулби это так важно, то Лорен была готова счесть происшедшее хорошим предлогом и решила отстраниться, сохранив свое достоинство. Очень осторожно она выскользнула из его объятий.

Пока Лорен рылась в сумке в поисках ключа, она услышала мужской голос, громко просивший кого-то не шуметь. Другой мужской голос выкрикнул в ответ непристойность, которая с издевкой отозвалась в воздухе, а затем вновь восстановилась тишина.

– Это совсем недалеко от вашего дома. Ничего себе соседи! – проворчал Коулби, опять переключив внимание на Лорен. Она усмехнулась.

– А мне здесь нравится. И даже очень. Бросив на нее грозный взгляд, он заявил:

– С той улицы у нас бывает по два-три вызова в неделю.

– Вы не можете сказать то же самое о моей улице. – Она сдержанно засмеялась. – И вы не можете отнести мой вызов к той же самой категории.

– Вы правы.

Было что-то странное в его глубоком голосе и в глазах, которые сосредоточили свое пристальное внимание на ее губах.

Губы Лорен пересохли. И, несмотря на прохладный ночной воздух, который освежал ее лицо, Лорен почувствовала, как ее обдало теплом. Каждый нерв трепетал, как бы предостерегая; Лорен не могла позволить себе увлечься мужчиной, который не был свободен и не мог ей дать того, в, чем она нуждалась и что она хотела получить от взаимоотношений с мужчиной.

– Я бы пригласила вас в дом что-нибудь выпить, но я действительно очень устала. Эта проклятая игра забрала у меня больше сил, чем я предполагала. – Ее глаза прямо посмотрели в его глаза, и она улыбнулась. – Спасибо за чудесный вечер.

Когда циничная улыбка скривила один уголок его рта, Лорен поняла, что ее разоблачили.

– У меня есть превосходное лекарство для снятия такой усталости, – сказал Коулби, при этом его оживленный тон явно намекал на что-то интимное. Он обхватил ее руками и заключил в крепкие объятия. Лорен не смогла удержаться от соблазна и посмотрела на него. Его улыбка была все еще поддразнивающей, но ее обеспокоили глаза. Его взгляд вызвал бурю таких чувств, которые пугали ее и ставили в тупик. Она внезапно почувствовала необходимость оттолкнуть Коулби.

Лорен слишком решительно произнесла:

– Я думаю, что это именно тот момент, когда леди желает спокойной ночи, а джентльмен идет домой…

– Под холодный душ, – закончил за нее Коулби с легкостью в голосе и улыбаясь.

– Это не совсем то, что я собиралась сказать. – Лорен нервно облизнула свои губы. – Но, если вам это кажется уместным… – Она пожала плечами.

– Более чем уместным, – "бросил Коулби и невесело улыбнулся. – Необходимым. – Он выпустил Лорен из объятий и шагнул назад, протягивая ей руку.

– Если вы дадите мне ваш ключ, то я войду в дом и все там проверю прежде, чем уйти домой под холодный душ.

В замешательстве опустив глаза, Лорен автоматически положила ключ ему на ладонь. Она была удивлена, как он мог быть так ласков с ней, когда она, вне всякого сомнения, обманула его ожидания.

Коулби открыл дверь и, еще не перешагнув порога, щелкнул выключателем. Осветился не только холл, где стоял Коулби, но также и комната, представляющая собой сочетание офиса с гостиной. Все выглядело как обычно. Проходя в гостиную, Коулби слышал; как Лорен осторожно ступает за ним, и он ухмыльнулся.

Лорен вынуждена была сознаться, что почувствовала себя немного виноватой, когда Коулби отстранился от нее и поспешил в дом убедиться, что никто не посягнул на собственность Лорен во время ее отсутствия.

Какая же я дура, что хотела избавиться от тебя, подумала Лорен. На ее лице появилось угрюмое выражение, она не спускала глаз с возвращающегося к ней Коулби.

– Все хорошо, – сказал он.

Коулби быстро осмотрел весь дом, обращая особое внимание на то, что окна закрыты, а два черных выхода в порядке. Он удовлетворенно улыбнулся, так как заметил, что сломанное окно было починено.

– Спасибо, что все проверили. Коулби кивнул ей в ответ.

– Это входит в обязанности полицейского. Напряженность в его голосе и мелькнувшая в глазах досада обеспокоили Лорен.

– Даже когда вы не на дежурстве? – мягко заметила она шепотом.

– На самом деле нет. – Его тон был спокойным, а улыбка непринужденной. – На самом деле мне это самому было нужно, – продолжил он. – Мне необходимо было знать, что вы в безопасности. Только тогда я смог бы от вас уехать. Говоря о… – Улыбка на лице Коулби смягчилась, он положил руки ей на плечи и притянул к себе.

Лорен запрокинула вверх голову и посмотрела Коулби прямо в лицо. Ее глаза умоляли его остановиться. Она ужасно боялась, что следующий поцелуй разрушит все барьеры. Ей не нужна неполноценная любовь, просто не нужна. В жизни Коулби было слишком много женщин. Лорен не смогла бы и не хотела стать одной из многих. Она предприняла робкую попытку отодвинуться, но он ей этого не позволил.

– Только один поцелуй, Лорен, – пробормотал Коулби. – Какой вред может быть от легкого поцелуя с пожеланием доброй ночи?

Огромный! Но было слишком поздно. Словно загипнотизированная, Лорен наблюдала, как его голова медленно наклонилась к ней. Ее глаза не могли уже больше ничего видеть, кроме его прикрытых глаз, его губ, растянувшихся в улыбке. Его губы воспламеняли в ней жгучий огонь страсти, поглотившей ее настолько, что уже не существовало ничего вокруг, кроме сильных рук, которые удерживали ее, и нежной власти языка, который терпеливо прокладывал себе путь сквозь ее губы.

Наконец Коулби отпрянул. Он стоял, какой-то момент глядя на Лорен сверху вниз, а затем, как будто только что осознав происходящее, поднес палец к безумному пульсу, который неистово бился в ложбинке ее горла.

– Уже поздно, – пробормотал он, с улыбкой глядел ей в глаза, – и трудолюбивому лейтенанту следует быть в постели.

У Лорен сложилось такое впечатление, что он помышлял вовсе не о своей постели.

– Еще раз спасибо за обед и за то, что позаботились о безопасности в моем доме.

Принимая временное поражение, Коулби опустил руки и сделал шаг назад. Он глубоко вздохнул, как будто долгое время был лишен кислорода.

– Спокойной ночи, Лорен, – прошептал он и повернулся, чтобы уйти.

– Спокойной ночи. Кол…

Ее слова грубо оборвал телефонный звонок. Инстинктивно сжавшись, Лорен подняла испуганные глаза на Коулби.

– Вам нечего бояться, – сказал он, успокаивая ее. – Я здесь. Никто не сможет причинить вам неприятность.

Его пальцы, согретые восстановленным доверием, обхватили ее за талию, и Коулби подвел Лорен к телефону. Другой рукой он снял телефонную трубку, поднес ее к уху Лорен. Затем Коулби наклонился к Лорен, прижимая щеку к ее щеке, чтобы послушать голос в телефоне вместе.

На ее глазах невольно выступили слезы, когда отвратительный знакомый голос проговорил:

– Когда вы пришли домой, дорогая Лорен? Инстинктивно она опустила руку вниз, чтобы положить трубку на рычаг, но рука Коулби остановила ее. Повращав пальцем в воздухе, он подал ей сигнал продолжать говорить по телефону. Лорен не должна была поощрять звонившего.

– Где ты была? – потребовал ответа дребезжащий голос. – Я звонил и звонил, удивляясь, где же ты.

Когда он сделал паузу, Лорен облегченно вздохнула. Но не тут-то было. Мужчина еще не закончил изводить ее.

– Кто был с тобой, Лори? – насмешливо спросил он. – И что вы с ним делали, а?

Стараясь держаться, чтобы не потерять над собой контроль, Лорен сконцентрировала все свое внимание на мужчине рядом с ней. Она позволила себе насладиться теплом его тела, прочностью руки, которая обнимала ее, осязанием его кожи, когда его щека медленно передвигалась по ее щеке.

Когда Лорен наконец заговорила, ей удалось произнести почти скучно:

– Хорошо, зануда, что ты хочешь на этот раз?

Грубый, резкий смех вызвал у нее неприятное впечатление.

– Ты знаешь, что я хочу, детка. Последовала короткая пауза, а затем;

– Или ты опять отдаешься кому попало? – отвратительно и протяжно произнес его голос.

От отчаяния рот Лорен округлился в «О!», и она начала опускать трубку, но Коулби остановил ее. Подавая сигналы рукой, он просил ее подержать звонившего человека на проводе. И пока ее оскорбляли, Коулби копался в ее письменном столе в поисках ручки и бумаги. Он быстро написал каракулями в блокноте, а затем потребовал, чтобы Лорен прочитала.

«Скажите, что вы хотите с ним встретиться», – написал он.

– Вы в своем уме? – прошипела Лорен Ее глаза словно молнии метали. Лорен неистово закачала головой. Ради всего святого, она хотела избавиться от подонка, а не назначать по телефону свидание с ним! Что бы этот мерзавец мог о ней подумать, предложи она ему подобную глупость?

Какое-то мгновение Коулби пристально смотрел на нее, затем в раздражении поднял глаза к потолку. Он понял ее реакцию, сочувствовал ей, но это необходимо было сделать. Когда Коулби снова открыл глаза, он улыбнулся, чтобы приободрить Лорен, и очень тихо изрек:

– Доверьтесь мне!

Привлекая ее внимание к блокноту, он написал: «Попытайтесь, чтобы ваш голос звучал дружелюбно, сексуально».

Сексуально? Лорен попыталась выкрикнуть это слово, но оно застряло у нее в горле. Гнев поднимался в ней, гнев, который в равной степени относился и к телефонному преступнику, и к Коулби, который заставлял ее терпеть эти оскорбления.

Когда наконец Лорен заговорила, ее голос был чувственным хриплым из-за злобы, которая, казалось, как ком, застряла в горле.

– Мне бы хотелось встретиться с вами, – сказала она.

– Браво! – прошептал Коулби.

Когда он попытался снова обвить руку вокруг нее, Лорен отбросила ее и вывернулась из его протянутой руки.

Коулби решительно последовал за Лорен, надменно выпятив челюсть. Он положил локоть на плечо Лорен и держал блокнот перед ее глазами.

«Попросите его прийти к вам», – прочитала Лорен. Она сдержала себя глубоким вздохом, вырвала у него ручку и написала: «Какого черта я буду просить его об этом!» Ее подбородок упрямо подался вперед. Скорее уж она отдаст себя на посмешище, чем пригласит эту мразь к себе в дом!

– Где мы можем встретиться? – спросила она. – И когда?

Даже она почувствовала, как фальшиво прозвучал ее голос.

Последовало молчание.

Лорен ослабела, но то ли от облегчения, что ошеломила звонившею мерзавца и он заткнулся, то ли потому, что подогнулись ее колени. Она, право же, не могла бы сказать. Казалось, что Коулби знает, что Лорен нужна его поддержка, поэтому он обхватил ее руками и прижал к себе.

– Что за ловушка, в которую ты пытаешься заманить меня, сука? – злобно спросил телефонный негодяй.

Лорен почувствовала, как Коулби буквально окостенел, и она отчетливо услышала его дыхание. Ее рука обхватила трубку мертвой хваткой, суставы пальцев побелели, и она слегка успокоилась.

– Зачем мне заманивать вас в ловушку? – спросила Лорен по телефону, ее голос был удивительно холоден и спокоен.

– Потому что ты думаешь, что сможешь перехитрить меня. Но тебе это не удастся, Лори. Я намного умнее тебя.

Вслед за неприятным поддразнивающим смехом неожиданно раздались гудки. Хулиган прекратил телефонный разговор.

Коулби грубо выругался и отошел от Лорен, насупившись. Лорен поспешно бросила трубку, повернулась, и взглянула ему в лицо.

Коулби увидел, как от волнения она сморщила брови, он почувствовал ее обиду и ярость, и всем сердцем пожалел ее. Внезапно Коулби захотел только одного: обнять Лорен и держать ее так до тех пор, пока ее гнев и обида не пройдут. Но он знал, что не сможет, что этого не следует делать. Побуждаемый симпатией к ней, Коулби собрал все свои силы и сочувственно улыбнулся.

– Я не думаю, что он опять побеспокоит вас сегодня ночью, но если все же осмелится, я хотел бы, чтобы вы позвонили мне немедленно.

Достав одну из своих визитных карточек, он написал на ее обратной стороне номер своего личного телефона и положил визитку рядом с телефоном.

– Зачем вы все это затеяли? – процедила Лорен сквозь зубы.

Коулби даже не попытался притвориться, что не понял, о чем она его спрашивает.

– Я хотел его немного расшевелить, заставить раскрыть карты.

В ее глазах промелькнуло удивление.

– А предположим, что он решился бы прийти? Что тогда?

Лорен пригвоздила Коулби ледяным взглядом.

– Он бы не пришел.

– Откуда вам это известно? Коулби нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

– Я полицейский, Лорен. Я имел дело с подобными типами и раньше.

Она все еще смотрела на него сердито.

– Черт побери, Лорен. Я не стал бы просить вас поощрять его, если бы думал, что вам грозит какая-либо опасность. Я не работаю таким образом.

– Так же, как и я, – парировала она, потеряв окончательно контроль над собой. – Я совсем не в восторге от того, что вы поставили меня в такое опасное положение. Какой к черту вы полицейский, если вынуждены использовать меня для того, чтобы выполнить свою работу? Работу, могла бы я добавить, которую оплачиваю я, как налогоплательщица!

Какую-то долю секунды Коулби был похож на человека, которому нанесли сильный удар без предупреждения. Его глаза расширились, затем сузились, потемнели. Если бы на ее месте был другой человек, он бы просто повернулся и ушел. Ее случай был одним из многих, требующих безотлагательного внимания. И не обязательно лично его внимания.

Но он знал, что не может уйти. Коулби нетерпеливо запустил пальцы в свою растрепанную ветром шевелюру.

– Вы хотите его поймать, не так ли? – возразил он очень сдержанно, и это ее сильно удивило.

– Да – закричала Лорен. – Но, черт побери. Коулби, мне не доставляет удовольствия быть сыром в вашей проклятой мышеловке!

Она почувствовала себя уязвимой, и ей это не понравилось.

Молча сжимая кулаки в карманах, Коулби не сводил с нее изучающего взгляда и заметил внезапный прилив гнева, который покрыл пятнами ее щеки и вспыхивал в ее глазах. Поддаваясь чисто мужскому импульсу, он поднял руки, опустил их ей на плечи и очень нежно притянул к себе. Она дрожала.

– Я не могу допустить, чтобы что-нибудь случилось с вами, Лорен, – пообещал Коулби мягким, успокаивающим шепотом.

Он медленно обнял ее. Его руки легко и приятно поглаживали ей спину до тех пор, пока дрожь не утихла.

Наконец он осторожно отстранил ее от себя.

– Не хотите, чтобы я побыл у вас еще немного? – спросил Коулби нежно. – По крайней мере до тех пор, пока вы не заснете.

Лорен покачала головой.

– Спасибо, но теперь со мной будет все в порядке.

Не было смысла ему больше задерживаться. У нее было ужасное предчувствие, что ей никогда больше не удастся снова заснуть.

– Вы уверены?

– Абсолютно, – произнесла она с фальшивой бравадой и проводила его до порога.

После того как ушел Коулби и она закрыла дверь на задвижку, Лорен выключила свет и прошла в спальню, чувствуя сильное желание расплакаться.

Пара таблеток аспирина помогла уменьшить нервное возбуждение, но она спала не крепко и часто просыпалась ночью от страха, охватывающего сердце по необъяснимой причине. Ночных кошмаров не было. Не было даже снов.

Наконец в пять она поняла, что не может больше лежать, и встала с постели, чувствуя себя вялой и раздраженной.

Пока варился кофе, она приняла душ и надела выцветшие джинсы и дешевую тенниску, ее «униформу» для работы дома. Она закрепила волосы сзади кожаной заколкой, затем прошлепала на кухню, чтобы приготовить спартанский завтрак.

Когда через тридцать минут Лорен наслаждалась третьей чашкой кофе, она услышала резкий телефонный звонок.

– Нет, – простонала она жалобно, инстинктивно сжавшись. Чашка выскользнула из охваченных нервной дрожью пальцев, кофе разлился, чашка разбилась, а она даже не услышала звука ее падения. Лорен чувствовала себя совсем слабой и была не в состоянии выдерживать грязные оскорбления по телефону. Закрыв глаза, она приказывала своим ушам оглохнуть и не слышать настойчивых звонков телефона.

– Мне нечего бояться, нечего бояться, – как заклинание повторяла она про себя эти слова до тех пор, пока не вдолбила их себе в голову и не отключилась от всего.

Наконец телефон замолчал, но, казалось, Лорен не заметила этого. Она оставалась на том же месте, вся съежившаяся, упершись лбом в подтянутые вверх колени.

Шипящий звук, донесшийся откуда-то сзади, раздался совсем близко, и Лорен медленно подняла голову. Она проследила за направлением звука и поняла, что это было шипение кофейника, который она забыла выключить. Лорен моментально вскочила. И как только ее ноги коснулись пола, она заметила разлитый кофе и осколки.

– Черт! – вырвалось у нее, за этим последовал поток колоритных слов, которые она употребляла крайне редко.

Лорен подбежала к кухонному столу, выключила из розетки кофейник, а затем схватила рулон бумажных полотенец, чтобы убрать грязь. После того как она вымыла тарелки и оставила их сохнуть на сушилке, пришлось достать средства для чистки и вложить всю свою энергию в то, чтобы привести дом в порядок перед недельным визитом к ней бабушки.

Лорен уже ставила на место в шкафчик под раковиной все чистящие средства, когда услышала звук дверного колокольчика. Она замерла.

Я становлюсь параноиком, подумала Лорен, при этом уголок рта скривился вниз от презрения к самой себе. Она встала и, вытирая руки о джинсы, забавила себя спокойно подойти к двери Через мгновение она почувствовала страх и посмотрела на дверь. Затем Лорен открыла задвижку, повернула шарообразную ручку и распахнула дверь. На крыльце ее ждал Коулби – Интересно, а позволит ли тебе мамочка выйти на улицу поиграть? – сказал он вместо приветствия и обаятельно улыбнулся, при этом его глаза сверкали от восхищения.

– Моей мамочке не нравится, когда я играю с незнакомыми мужчинами. – передразнила его Лорен, подражая детской интонации.

На его лице расплылась улыбка удовольствия, подогревая теплом золото его глаз, вызывая перебои в ее дыхании.

– На самом деле я надеялся, что вы позавтракаете со мной.

Лорен быстро окинула взглядом коричневый костюм, безукоризненную кремовую рубашку, прекрасно завязанный узлом коричневый полосатый галстук. Если бы она не чувствовала себя неряшливо одетой, она бы согласилась.

– Я одета не так, чтобы можно было куда-нибудь пойти, – сказала Лорен, не зная, зачем она это говорит.

– Что если я подожду вас несколько минут и вы набросите на себя что-нибудь?

– Наброшу что-нибудь? – повторила она, шокированная. – Мне нужно, по крайней мере, тридцать минут.

Вот был бы для него урок, если бы она провозилась целый час!

– Двадцать. – Он улыбнулся, словно не подозревая, что вывел ее из себя. – Я не закончил отчеты, поэтому вынужден вновь к ним вернуться после быстрого ленча.

Лорен потратила сорок минут, лишь бы настоять на своем.

Как только они оказались в элегантном «порше» Коулби, он взял курс на ресторан со «шведским столом» в соседнем городке. Здесь за разнообразием блюд восточной кухни они поболтали о предстоящем дне и слегка затронули меню обеда на сегодняшний вечер.

– Я попытался вам дозвониться из участка, но вы не отвечали по телефону.

– Я плохо себя чувствовала, – солгала Лорен и так вздернула подбородок, что он захохотал.

Его язвительный смех огласил помещение, при этом несколько голов повернулись в их сторону.

– Я подумал, что вы просто не подходите сегодня к телефону.

– Это совсем не смешно.

Он слишком много веселится по ее поводу. Глаза Лорен вызывающе сверкнули, когда она подняла их к улыбающемуся лицу Коулби.

– Хотела бы я знать, как бы вы реагировали, если бы мы поменялись с вами местами.

– Вы сердитесь на меня? – спросил он, растягивая слова.

Веселье, искрящееся в его глазах, было заразительным. И Лорен не могла не рассмеяться.

– Я не понимаю почему, но вы, кажется, находите во мне все самое худшее.

Уголки его губ поднялись вверх в усмешке, а глаза озарились весельем.

– Должно быть, потому, что вы считаете меня дьяволом.

Их глаза встретились и уже не могли оторваться друг от друга. Лорен снова почувствовала искру, непостижимую и возбуждающую, которая всегда вспыхивала между ними. Медленно его рука потянулась к ее руке. Таинственный прилив опьянения нахлынул на нее, так как его пальцы поглаживали ей руку.

– Вы очень красивая, Лорен. Вы знаете об этом? – сказал он тихо.

Коулби отвел взгляд от ее глаз, и его взор стал блуждать по ее загорелому лицу, почти осязаемо пройдясь по линии ее маленького носа, мягко очерченного рта со слегка окрашенными в коралловый цвет губами, которые, подобно цветку, раскрывающемуся навстречу солнцу, раскрывались навстречу его губам вчера вечером. Он должен был только закрыть глаза, чтобы оживить это приятное воспоминание.

– Я обязана всем этим хорошему вкусу моего дедушки, – сказала Лорен и от смущения засмеялась. Она никогда не умела с легкостью принимать комплименты. – Он бросил жгучую испанку с черными как смоль глазами, чтобы жениться на моей финской бабушке, на которую я и похожа.

– Тем лучше для дедушки.

Очарованный, Коулби продолжал рассматривать Лорен. Он окинул завороженным взглядом ее свободно завязанные светлые волосы и утонченные черты лица.

Под его пристальным и оценивающим взглядом Лорен начала ощущать необычное тепло. Она нервно дернула рукой, и Коулби отпустил ее. Лорен быстро убрала ее на колени, зажала другой рукой, словно боясь, что та снова потянется, чтобы прикоснуться к его руке. При этом ее жесте его губы растянулись в насмешливую улыбку, которая усугубила неловкость Лорен. Ее подбородок чуть подался вверх.

– Не пора ли вам вернуться к работе с документацией?

Его глаза расширились.

– Уж не хотите ли вы от меня избавиться? Он засмеялся. Его полнозвучный, сочный, баритональный смех вызвал у нее раздражение. Ведь он снова над ней подсмеивается.

– Отнюдь нет. – парировала Лорен спокойно. – Просто вас ждет работа с бумагами, а я вынуждена пойти в магазин бакалейных товаров.

– Почему бы мне не помочь вам с покупками после того, как я закончу эту чертову работу с бумагами? – Его голос перешел на низкий шепот; в задумчивости он обвел пальцами ободок своей кофейной чашки. – Вы знаете, как говорится, одна голова хорошо, а две лучше, – добавил Коулби, подмигнув, при этом его взгляд ласково скользил по ее лицу.

Лорен была разочарована, что он не предложил пойти сначала в магазин, но не хотела этого показывать. Она улыбнулась.

– Всегда так говорят, но в нашем случае, я думаю, нам обоим будет лучше, если я займусь покупками, а вы вернетесь на работу.

– Бессердечная женщина, – произнес он низким, игривым шепотом.

Коулби быстро поднялся, а затем помог ей встать. Какое-то мгновение его рука лежала на ее талии, а его дыхание обдавало теплом ее ухо.

Когда двадцать минут спустя они расстались, Лорен почувствовала себя обиженной и, странно, даже лишенной чего-то. Она должна была многое сделать, и такое смятение чувств, которое вызвал у нее Коулби Шерман, было совсем некстати.

 

Глава 6

Еще долго после того, как ушли родители, Лорен стояла на кухне и смотрела в окно с единственным желанием: развеять плохое настроение. С тех пор как Коулби позвонил ей, чтобы извиниться за то, что он не сможет прийти на обед, она была в меланхолическом настроении. О, ради семьи Лорен притворилась счастливой. Но это потребовало от нее большого напряжения. И она успокоилась лишь тогда, когда увидела, что родители уходят.

– Хочешь, я помогу тебе помыть посуду, дорогая? – спросила бабушка.

Лорен обернулась и улыбнулась ей, отрицательно помотав головой в ответ.

– Мне следовало бы поручить Джилл и Донни вымыть посуду.

Кэтрин Шейлер слегка покачала головой и сморщила маленький носик.

– Они не оставили бы ни одной целой тарелки. – Она издала звук, нечто среднее между смехом и икотой. – Вот это да! – воскликнула она, поднося ко рту изящную руку. – Я думаю, ты дала мне слишком много выпить сегодня.

– Кто? Это я дала тебе слишком много выпить? – воскликнула Лорен в ответ с изумлением. – А кто же тогда все время подставлял свой бокал, когда бутылка ходила по кругу?

Зеленые глаза бабушки засверкали озорством.

– Как я могла быть настолько невежливой, чтобы не отметить такое событие, как двухнедельный отпуск твоего отца?

– Бабушка!

Кэтрин засмеялась, получая полное удовольствие от того неудобного положения, в которое она поставила внучку.

– Ну, а теперь, если честно. Лори, – вызывала она на откровенность внучку, – скажи, разве ты не получишь удовольствия от того, что он будет в нескольких тысячах миль от дома на протяжении нескольких дней? – Ее взгляд был прямым и очень озорным.

Застенчиво улыбаясь, Лорен согласилась:

– Да, было бы прекрасно отдохнуть от него несколько дней.

– Вот и я так думаю!

Закатывая по локоть рукава голубого шелкового платья, Кэтрин решительно направилась к раковине. Но Лорен опередила ее.

– Ты у меня в гостях. – Она легонечко взяла бабушку за плечи и, любовно пожимая их, как бы играючи, оттолкнула ее от раковины. – Кш-ш! Пойди почитай что-нибудь или просто отдохни в гостиной.

– У меня будет предостаточно времени позже, чтобы, как ты выразилась, отдохнуть. А пока я могу, я хочу приносить пользу. – Она не слишком нежно толкнула Лорен локтем в бок. – А ты уходи отсюда. Прими душ, сделай маникюр, словом, все, что ты обычно делаешь в это время вечером, и оставь меня в покое, дай мне помыть посуду.

– Есть, капитан!

Лорен щеголевато отдала ей честь, а затем посторонилась, пытаясь уклониться от шлепка под зад. Но она оказалась не слишком проворной. Мягкий черный трикотаж ее брючного костюма придавал превосходную форму ее приятно, округлым ягодицам, но не мог смягчить силу шлепка. Он был весьма ощутимым.

– Поосторожнее, ты действительно сильно ударила, – проворчала Лорен, потирая место, куда пришелся шлепок; но бабушка угрызений совести не испытывала.

– Если уж ты здесь болтаешься, то так и быть, можешь помочь. Возьми полотенце и протри эти тарелки.

– У меня прекрасная идея, Грам, – сказала Лорен, ее глаза весело засверкали, но речь была сама невинность. – Действительно, почему бы мне и не протереть тарелки?

– Ах ты, озорница! – Кэтрин покачала головой в притворном отчаянии и хихикнула.

– Если я плохо воспитана, то только потому, что ты испортила меня, твое воспитание, – подзадорила ее Лорен.

Она изящно перебросила полотенце через плечо и распустила шнуровку прилегающего лифа платья, поспешно залезая внутрь, чтобы растереть талию. Шнурки были завязаны слишком туго.

– Думаю, я слишком много съела, – пожаловалась она, слегка проводя ногтями по отчетливо выделяющимся ребрам и по слабым следам шнуровки на коже.

– Слишком много? – переспросила Кэтрин, осматривая критическим взглядом стройную фигуру внучки. – Того, что ты съела, даже воробью недостаточно, чтобы не умереть с голоду, – продолжила она сердито.

Склонность Лорен к диете была старой и очень болезненной темой, которой та избегала любой ценой.

– Ты заметила, как вырос Донни? – спросила Лорен и сразу же поняла, что предоставила бабушке еще одну возможность проехаться на ее счет.

– Это потому, что он хорошо ест и пьет много молока.

– Если бы я ела, как он, то скоро стала бы настоящим Робином-Бобином. Нет уж, благодарю, – отпарировала Лорен. – Во всяком случае, с той скоростью, с какой растет мальчик, он может стать таким же высоким, как Роб. Как ты думаешь? – «Хотя он никогда не станет таким же привлекательным…», – подумала она.

Кэтрин кивнула в знак согласия. Она плеснула моющего средства в лохань для мытья посуды и пробормотала:

– Я только надеюсь, что он вырастет таким же сильным.

По спине Лорен пробежала дрожь от мрачного предчувствия. Она понимала, на что намекает бабушка.

– Расскажи мне об Элинор, Грам, – прошептала Лорен, чувствуя себя так, будто ей надо было оглянуться через плечо, чтобы убедиться, что Донни и Джилл их не услышат. Никто никогда не говорил об Элинор, и до сегодняшнего вечера у Лорен не было возможности удовлетворить свое любопытство. – Ты знала их обоих еще до женитьбы на ней Роба, не так ли?

Кэтрин утвердительно кивнула.

– Она была слабовольная, потакающая своим желаниям женщина, но она была красивой, – начала рассказывать Кэтрин. В ее голосе послышалось неодобрение. – Она привыкла все делать по-своему. Будь ее воля, она бы никогда не вышла замуж за Роберта.

Кэтрин с силой потерла пятно на стакане, затем окунула его в воду для полоскания, передала Лорен и продолжила:

– Роберт был тогда молодым идеалистом с большими надеждами. Ему нужна была такая жена, которая бы поддержала, поняла его. – Передав Лорен другой стакан, она добавила:

– Словом, такая жена, которой Элинор, разумеется, не являлась!

Да, Элинор не была такой. Лорен исполнилось тринадцать, когда родился Донни, но она помнила, как злилась Элинор из-за того, что тот родился со слабым животиком. Теперь Лорен знала, что все родители, у которых есть в доме маленькие дети, жалуются на бессонные ночи, колики у детишек, огромные расходы на уход за ребенком и на его питание, а также на отрыв от привычной жизни. Но тогда она чувствовала, что для Элинор второй ребенок был обузой.

Сострадание к Донни овладело Лорен, и на несколько минут она забыла, каким невыносимым мальчишкой был он временами.

– Вскоре после рождения мальчика Элинор начала пить и заводить любовные связи с мужчинами, с которыми знакомилась в барах, где проводила все свое время.

Кэтрин остановилась и еще долго стояла, уставившись в тарелку, которую только что вымыла.

– Бедняжки, – пробурчала Кэтрин, ее обычно приятный голос охрип от волнения. – Элинор, бывало, закроет их в спальне Джилл, оставив каждому по коробке кукурузных хлопьев и по бутылке молока. Джилл была еще слишком мала, чтобы позаботиться о себе самой, а ее оставляли одну присматривать за крошкой-братом. Бедняжка, – снова пробормотала Кэтрин себе под нос.

– И как долго это продолжалось? Лорен готова была убить Элинор за то, что та была такой бессердечной.

– Слишком долго, – проворчала бабушка. – Она была не человек, а дьявол. Пока Роберт пропадал на работе, Элинор шлялась по барам. Но когда он приходил домой, она обычно встречала его у двери, жалуясь на то, что не удалось убрать дом, постирать его вещи или же сходить в магазины, потому что дети весь день озорничали.

– И, конечно, Роб ей верил. Кэтрин кивнула:

– У него не было причины не верить. К тому времени, когда он приходил домой, было поздно, и дети уже обычно спали. Кроме того, они были слишком малы и не могли ничего возразить Элинор, что бы она ни придумала. И вот однажды Роб увидел ее, выходящей из бара с одним из любовников. Они направлялись к ее машине и были настолько пьяны, что еле шли, поддерживая друг друга. Роберт говорил, что почувствовал искушение пойти за ними следом, встретиться с ней лицом к лицу и, если потребуется, то оттащить ее домой. Но затем он передумал и решил, что будет лучше, если отправится домой к детям.

– И, естественно, он обнаружил их одних, правда?

Кэтрин вздохнула.

– Элинор, конечно, оставила их снова одних. Очень хорошо, что Роберт решил тогда пойти домой. Джилл как-то удалось выбраться из спальни через окно, и она упала в бассейн.

– О Боже!

Бабушка расстроенно улыбнулась.

– Роб вовремя пришел и не дал Джилл утонуть.

С посудой все было закончено. Лорен повесила промокшее полотенце на ручку дверцы плиты, затем взяла тюбик питательного крема для рук, который она держала на рабочем столике у раковины, и выдавила большую порцию на руку.

– Хочешь?

– Спасибо, дорогая.

Улыбаясь, Кэтрин протянула ей руки.

– Итак, как же дальше поступил Роб? Втирая в руки жирный крем, Кэтрин неохотно продолжила:

– Роб настолько вышел из себя, что был готов убить Элинор за то, что та оставила малышей одних. Но особенно он беспокоился о дочери. Роб немедленно посадил детей в машину и поехал показать Джилл семейному врачу.

В тот день Элинор домой не вернулась. Поздно вечером, после того, как Роберт накормил детей и уложил их спать, пришел полицейский и сказал, что Элинор серьезно пострадала в автомобильной катастрофе и ее отправили в ближайшую больницу. Роберт попросил твою мать прийти посидеть с малышами, а сам помчался в больницу. Бедняга, он пришел слишком поздно. Элинор уже умерла.

– Как же так, почему не было сплетен о том, как она умерла? – спросила Лорен, нахмурившись.

Она вспомнила, что все местные газеты сообщили о смерти Элинор, но все, о чем там было написано, сводилось к несчастному случаю, который произошел около каньона Нильса, и, как писалось в газетах, виноваты в этом были неисправные тормоза. Роберту удалось избежать скандала.

– И он так никогда и не рассказал детям правды об их матери, – заметила тихо Лорен.

К этому времени они были в гостиной. Кэтрин медленно опустилась на кушетку и подняла ноги на стул, набрасывая на них вязаный шерстяной плед, который она принесла с собой. Она подложила себе под спину диванные подушки и сказала:

– Вот почему они затаили такую злобу на твою сестру. Они были еще маленькими, когда умерла их мать, поэтому знают только то, что Роберт рассказал им о ней. Бедняга, он хотел только, чтобы дети любили Элинор, и несколько перестарался. А теперь они убеждены, что Элинор была прекрасной матерью. Они противятся попыткам Джин полюбить их, так как убеждены, что она хочет занять место Элинор в их сердцах.

– Джин слишком усердно старается, – сказала Лорен, и вдруг вся ее обида на детей Хантеров вновь всплыла на поверхность. – Будь я на ее месте, я бы…

– Ничего подобного, – перебила ее Кэтрин. – На самом же деле ты старалась бы приложить все усилия, как и Джин, лишь бы вернуть их на правильную дорогу в жизни.

– Может быть, – неохотно уступила Лорен. – Но я бы не вынесла всего того, что терпит от них Джин.

В глазах Кэтрин появилась нежная снисходительность и улыбка.

– Как странно это, но мы не можем понять поступков других людей до тех пор, пока сами не столкнемся с подобными же проблемами.

Таким образом, Кэтрин дала Лорен понять, что та судит сестру слишком категорично.

– Я думаю, что ты права, – согласилась Лорен, смущенно улыбаясь, и направилась к кушетке, чтобы усесться на подлокотник лицом к бабушке. – Но очень тяжело видеть, как старается Джин, лишь бы только угодить этим сорванцам. Ведь они никогда этого не оценят.

– О, они изменятся к лучшему, – пообещала Кэтрин с уверенностью учительницы, проработавшей двадцать дет в средней школе, и человека, имеющего опыт воспитания своих собственных четверых бойких, задиристых и очень независимых детей.

– Надеюсь на это ради Джин.

Лорен нагнулась, сняла сандалии, вздохнула с большим облегчением и отшвырнула их подальше. Она спрятала ноги под плед и шаловливо пощекотала ступни бабушки, засмеявшись, когда Кэтрин отдернула ноги в сторону.

– Для посетителей уже слишком поздно, не так ли? – спросила Кэтрин, когда раздался стук в парадную дверь.

Слишком поздно. Лорен вскочила и зашлепала через комнату к двери, при этом ее сердце билось тревожно; в нем смешались мрачное предчувствие и ожидание чего-то. Она надеялась, что Коулби решил зайти к ней, и в то же самое время она боялась, что какая-то опасность поджидает ее по другую сторону двери.

– Кто там? – спросила Лорен с напускной храбростью.

Она бросила взгляд через плечо на Кэтрин. Чего бы ей это ни стоило, она не должна показывать бабушке, что ей страшно.

– Откройте дверь. Лори.

Язык заплетался, но голос явно принадлежат Коулби. Лорен была в растерянности: она хотела улыбнуться, потому что это был он, и нахмуриться, потому что сильно подозревала, что Коулби пьян. Лорен очень осторожно приоткрыла дверь. Она бы не хотела, чтобы бабушка увидела его впервые в тот момент, когда тот был не в лучшем виде.

– Привет, – сказала она, широко расплывшись в улыбке, настолько приветливо, насколько могла это сделать в подобных обстоятельствах.

– Здрасьте, – ответил он, покачнувшись назад. – Вы.., обе очень красивые, – добавил он, засмеявшись.

Обе? Поскольку Коулби не мог увидеть бабушку с крыльца, то у него, по-видимому, двоилось в глазах. «Великолепно!» – подумала Лорен сердито.

– Вы, кажется, навеселе, не так ли? Коулби был не настолько пьян, чтобы не заметить сарказма в ее голосе. Его здоровые белые зубы сверкнули в темноте, когда улыбнулся.

– Вы у меня почему-то двоитесь, – согласился Коулби и без предупреждения его рука обхватила Лорен за талию, и он притянул ее к себе.

Она отпустила дверь и быстро выставила обе руки, чтобы удержать Коулби на расстоянии.

– Сейчас уже поздно, – сказала Лорен, отчаянно пытаясь сдержать себя. – Нам завтра обоим работать.

Она уперлась руками ему в грудь и боролась со сладостным ощущением шелковистости рубашки, которая обтягивала его широкую грудь, теплоты кожи под этой рубашкой и здорового, равномерного биения его сердца.

– Еще н-н-не поздно, – возразил Коулби заплетающимся языком, очень крепко держась за Лорен.

Он наклонился к ней, и инстинктивно Лорен отпрянула. Коулби ее не отпустил.

– Вы пьяны! – прошипела она и почувствовала отвращение, когда он засмеялся.

– Н-н-немножко.

Он поднял свободную руку и попытался показать ей, насколько немножко он был пьян. Проблема была в том, что он раскачивался и не мог удержать хоть какое-нибудь расстояние между ними. Это позабавило его настолько, что он снова рассмеялся.

Желая только одного – чтобы Коулби замолчал, Лорен быстро прикрыла ему рот своей рукой. Это была ее ошибка, как вскоре выяснилось. Ее охватила трепетная дрожь, когда этот демон приласкал ее ладошку кончиком языка. Ее словно обожгло. Лорен отдернула руку и стояла, уставившись на Коулби, учащенно дыша, с раскрасневшимся лицом.

– Я не собираюсь вмешиваться. Лори, – сказала бабушка прямо у нее за спиной. – Я только хотела пожелать тебе спокойной ночи.

Ушат холодной воды так быстро не отрезвил бы Коулби, как неожиданное появление Кэтрин. Если бы Лорен не была в таком замешательстве, то она рассмеялась бы над выражением его лица.

Лорен развернулась, сделала несколько шагов в сторону бабушки, споткнулась и познакомила их.

Кэтрин приятно, весело и снисходительно улыбнулась. Она протянула руку, проговорив при этом:

– Рада с вами познакомиться, Коулби.

– Вз-з-заимно, – сказал Коулби, беря обеими руками ее руку.

Хотя его язык все еще слегка заплетался, Коулби был обаятельным и очаровал Кэтрин, сказав, что она и Лорен, несомненно, похожи друг на друга.

– Вы действительно так думаете? – спросила Кэтрин, высвобождая руку из его ладоней. Она подняла ее вверх и осторожно пригладила свои серебристые волосы. У нее была короткая стрижка, перышками обрамляющая ее лицо, украшая все еще моложавые черты.

– С-сердцем чув-ст-вую это, – заверил Коулби, поднося руку к своей груди и замер, как будто он салютовал флагу.

Кивнув с пониманием, Кэтрин повернулась к Лорен и улыбнулась ей.

– Почему бы мне не пойти на кухню и не приготовить вам кофе, дорогая?

Она погладила Лорен руку, а затем удалилась прежде, чем Лорен или Коулби смогли ответить.

– Кофе? – повторил он, удивленно выгибая брови.

– Черный и крепкий и, по возможности, отрезвляющий.

Его лицо искривила забавная ухмылка.

– Вы дейст-ви-тельно думаете, ч-ч-что мне нужен кофе?

– Позарез!

– Я позарез нуждаюсь только в одном, – возразил он низким шепотом, заключив Лорен в объятия прежде, чем она даже смогла сообразить, что надо помешать ему.

«Куда девалась бабушка, когда она так нужна?» – сердито подумала Лорен, когда почувствовала, что ее буквально оторвали от пола и вынесли на крыльцо.

– Это не смешно!

– Это самое смешное, что было у меня за весь вечер!

Его дыхание обдало ее лицо теплом и запахом виски. Лорен подняла на Коулби глаза и рассвирепела.

– У меня сложилось такое впечатление, что вы горели желанием пообедать с майором.

Она предприняла усилия, чтобы высвободиться из его объятий, но поняла всю их тщетность. Его руки были значительно сильнее, и он грубо пресек любую ее попытку добиться своего.

– Все было очень хорошо, но я бы предпочел быть с вами.

Лорен улыбнулась.

– Прекрасно.

Коулби поцеловал ее в кончик носа, затем отступил назад и долго смотрел ей в глаза прежде, чем вновь заговорить.

– Я повторяю вам, у меня все отлично, но вам, похоже, нужны доказательства.

Хрипло смеясь, он сжал ее еще крепче в своих объятиях и стал целовать ее губы, мягко задабривая и дразня.

– Много доказательств, – пробормотала Лорен, обхватив руками его сильную шею.

Она подумала, что услышала его стон, когда прижалась к нему, а затем он стремительно навалился на нее, прижал к стенке крыльца и расслабился. Его губы легко коснулись ее виска, нежно закрыли глаза, тронули чувствительные уголки рта, лаская до тех пор, пока она не раскрыла свои губы ему навстречу.

Она уже хотела отбросить все предосторожности и предложить ему заняться с ней любовью, как вдруг расслышала звуки быстрых шагов бабушки и неуклюже попыталась высвободиться из восхитительных объятий Коулби.

Коулби также услышал шаги и позволил Лорен выскользнуть из его объятий. Он дышал учащенно, при этом биение пульса у основания его горла отдавалось эхом в беспорядочном биении сердца.

– Поблагодарите бабушку, – насмешливо сказал он, цедя слова сквозь зубы.

– Не сейчас, – возразила Лорен неуверенно, дрожа от одного сознания происходящего, дрожа даже сейчас, когда уже отпрянула от него. Ее трясло так, словно было холодно, и она растирала руки, с беспокойством понимая, что он наблюдает за каждым ее движением.

– Не хотите чашечку кофе?

Лорен повернулась к двери, почти желая, чтобы он сказал, что торопится домой. В данный момент она была слишком уязвима, слишком осознавала его чувственность, чтобы хотеть быть с ним в одной и той же комнате, где была еще и ее бабушка.

– Я бы не хотел огорчать вашу бабушку, – сказал он.

***

Коулби не огорчил Кэтрин.

– Он один из приятнейших мужчин, с которыми ты меня когда-либо знакомила, – сказала она Лорен, когда та вернулась, проводив Коулби до двери.

– Я рада, что он понравился тебе, – сказала Лорен, улыбаясь.

– Он тебе подходит.

Лорен уставилась на нее в изумлении.

– Одна короткая встреча, и ты уже готова устроить нашу с ним совместную жизнь? Кэтрин самоуверенно улыбнулась.

– Только потому, что у меня была возможность понаблюдать за вами, когда вы были вместе и думали, что я не вижу. Он любит тебя. Лори.

Кэтрин просияла лучезарной улыбкой, и Лорен интуитивно догадалась, что бабушка уже видит в своем воображении венчание Лорен с Коулби в церкви.

– Не обольщайся понапрасну, Грам, – предостерегла ее Лорен с улыбкой. – Ты меня знаешь.

Кэтрин покачала головой.

– С этим ты бы не смалодушничала, – заявила она. – Раньше в глубине души ты знала, что те парни были не для тебя.

– Да их-то всего было двое, бабушка, – защищалась Лорен. – Ты говоришь так, будто у меня была целая куча поклонников, буквально стучавшихся в дверь, чтобы сделать мне предложение.

– То были парни, Лорен. Коулби Шерман – мужчина.

Лорен не могла и не стала бы оспаривать это.

– И какой мужчина! – дерзко заявила она и, внезапно схватив удивленную Кэтрин, закружилась с ней в вальсе, направляясь на кухню.

– Глупышка! – заявила Кэтрин, восхищенно засмеявшись, и выскользнула из объятий Лорен. – Ничего удивительного в том, что твой бедный папа так волнуется, он в отчаянии, что ты выросла.

– Фи! Папа стал бы волноваться только ради самого по себе волнения, – парировала Лорен, мягко смеясь. – Его проблема в том, что он хочет, чтобы я оставалась его «малышкой». Клянусь! Я уже впаду в старческий маразм, а он все еще будет думать, что должен обо мне заботиться.

– Выходи замуж за Коулби, и этому придет конец, – предложила Кэтрин. – Если бы рядом с тобой был Коулби, я полагаю, что Мэтью подумал бы дважды, прежде чем попытался бы командовать тобой.

– Великолепно! – сухо улыбнулась в ответ Лорен. – Не могу придумать причины хуже, чтобы выйти замуж.

Кэтрин тут же шаловливо перечислила несколько причин, которые были бы значительно хуже, и, смеясь над приведенной в смущение Лорен, пожелала ей доброй ночи и вышла из комнаты.

– Теперь я знаю, откуда у меня такое скверное чувство юмора, – прошептала Лорен, переводя дыхание, при этом ее глаза сияли от едва сдерживаемой радости, глядя на уходящую бабушку.

Лорен опустилась на кушетку и укрылась пледом. По воскресеньям она любила читать. Она легко поддавалась на уговоры детей, которые агитировали округу во время различных кампаний по распродаже литературы, и постоянно получала от них журналов намного больше, чем смогла когда-нибудь прочитать.

Но среди журналов у нее были любимые, и она обычно находила время, чтобы их почитать. Откинувшись на диванные подушки, Лорен начала листать самый последний выпуск серии «Эллери Квин». Но она не смогла сосредоточиться. Ее мысли были снова с Коулби.

Прижимая журнал к груди, она закрыла глаза и погрузилась в воспоминания о тех нескольких минутах с Коулби на крыльце дома.

Права ли ее бабушка? Он ухаживает за ней из-за того, что она ему нравится, или Лорен просто одна из многих женщин, чье расположение ему удалось завоевать?

Она нахмурила брови, вспомнив о той рыжеволосой официантке из закусочной Данди.

Затем еще эта, Энн Малруни.

Что за вздор! Отбросив журнал, Лорен встала с кушетки и пошла на кухню за стаканом теплого молока. Только время покажет, была ли она дурой, испытывая по отношению к Коулби Шерману то, что она чувствует. И уж, по крайней мере, не стоит лишаться из-за этого сна.

 

Глава 7

Вскоре наступило утро. Спросонок Лорен всегда была сердита, пока не выпивала первую чашку кофе. Она бросилась на кухню, чтобы сварить кофе по своему особому рецепту и выпить чашечку до того, как проснется бабушка. Это не дало бы возможности Кэтрин увидеть внучку опять в подавленном настроении.

Пока готовился кофе, она быстро приняла душ, завила волосы, надела белые слаксы и черную трикотажную блузку. Чтобы не огорчать бабушку, которой не нравилось видеть ее босиком, она надела сандалии.

Когда Лорен поспешно вошла на кухню, чтобы выпить кофе, то увидела у плиты Кэтрин.

– Не надо никакого завтрака, Грам, – сказала она и остановилась, чтобы поцеловать Кэтрин в щечку прежде, чем подойти к шкафу за чашкой. – В эти дни у меня по утрам только чашка кофе и кусочек поджаренного хлеба.

– Так вот почему ты стала сплошная кожа да кости, – последовал колкий ответ.

– Я не сплошная кожа да кости, – быстро и весьма решительно возразила Лорен, но ее улыбающиеся глаза противоречили серьезности выражения лица.

Кэтрин выглядела элегантной. На ней был темно-синий халат и подходящие к нему комнатные туфли. Волосы были убраны под ночной чепец, отделанный рюшами. Кэтрин выглядела хрупкой. Но, по мнению Лорен, это впечатление было очень обманчиво. На всем своем жизненном пути бабушки проявляла редкую стойкость.

– Когда буду отправлять тебя назад домой, я буду выглядеть, как выброшенный на берег кит, – пожаловалась Лорен, раздувая щеки и так расширяя глаза, что они того и гляди готовы были выскочить из орбит.

– А через неделю, если будешь так питаться, опять будешь похожа на скелет, – ответила ей Кэтрин с веселой ухмылкой. – А сейчас присядь и подожди, пока будет готов завтрак.

С преувеличенным вздохом Лорен поставила на стол кофейную чашку и села ждать.

– Не хочешь пару яиц?

– Вернуть курице? – с надеждой предложила Лорен.

– Ты получишь их в виде глазуньи.

В тихом голосе прозвучало предупреждение.

– Боже упаси! Сделай яичницу-болтунью, пожалуйста.

Лорен изящно передернулась. Нет ничего хуже, чем глазунья рано утром!

После завтрака Лорен в наказание за то, что ела яичницу с кетчупом, вымыла посуду и отправилась работать, оставив кухню на попечение Кэтрин и предоставив ей возможность делать все, что та пожелает.

Время от времени в течение всего утра Лорен слышала бабушкину возню на кухне.

Позвякивание кастрюль и сковородок напомнило ей о детстве, когда она посещала дедушку и бабушку в Мендосино. Как правило, бабушка готовила с энтузиазмом.

К полудню дом был полон самыми восхитительными ароматами, вызывающими у Лорен, несмотря ни на что, аппетит. Она глубоко вздохнула, напрягая память, чтобы идентифицировать различные запахи.

– Что бы ты ни готовила, ты заставляешь меня быть прожорливой! – крикнула Лорен бабушке.

– Очень хорошо, – одобрила Кэтрин, входя в комнату с подносом в руках, от которого исходили такие вкусные запахи, что слюнки потекли.

С жадностью Лорен потянула руки к подносу, но бабушка ее проигнорировала и направилась к дивану.

– Иди помой руки, а когда вернешься, все уже будет готово, – бросила ей Кэтрин через плечо.

Она поставила поднос на пол, расстелила на кофейном столике красную льняную скатерть и поставила две тарелки с подходящими к ним салфетками, самое лучшее столовое серебро Лорен, два бокала и бутылку сухого чина.

Лорен поспешила удалиться, улыбаясь. Не имело значения, сколько ей сейчас лет, неважно, что она давно стала независимой, бабушка с легкостью вальса вошла в ее жизнь и начала повсюду наводить порядок, словно Лорен было только десять. Когда же она вернулась опять в гостиную, Кэтрин уже все приготовила к ленчу.

Они сидели за кофейным столиком, наслаждаясь прекрасным разнообразием блюд, восточной кухни, и говорили о Джилл и Джонни и о причине, побудившей Роба просить Лорен посидеть с детьми.

– Вынуждена признаться, что я не горю желанием видеть их вместе в одно и то же время. И это на протяжении целой недели! – простонала Лорен, откинулась назад, поддерживая спину руками и вытягивая ноги под столом. Она почувствовала, что переела, хотя, надо отдать ей справедливость, даже не притронулась к большому блюду, которое бабушка ей подала.

– На самом деле они ничуть не хуже, чем были вы с сестрами, – сказала Кэтрин и начала убирать со стола. – Твоя проблема в том, что ты хочешь, чтобы они поступали, как взрослые люди, а они еще дети. – Она опустила взгляд на Лорен и смягчила воркотню нежной улыбкой. – Ты немного нетерпима, слегка нетерпелива. Хотя я понимаю, что ты чувствуешь, и я хочу, чтобы ты занялась с ними чем-нибудь, что поможет тебе легче пережить эту неделю.

Лорен усмехнулась.

– Собачья будка старого Пепе все еще во дворе на улице, но я не думаю, что могу затолкать в нее обоих щенят.

– Были времена, когда я испытывала подобные чувства по отношению к тебе и Тиш, – согласилась бабушка, слегка улыбаясь. – А что касается Джилл и Донни… Своди их куда-нибудь перекусить. Может быть, тебе угостить их мороженым с содовой водой?

А, может быть, мышьяком со льдом? В глазах Лорен притаилась еле заметная улыбка. Лорен поднялась с пола одним гибким плавным движением.

– Я сделаю это ради тебя, – пообещала она Кэтрин и, повертевшись рядом с бабушкой, стремительно бросилась отвечать на звонок одного из своих клиентов.

Передав сообщение, куда следовало, Лорен пошла на кухню, думая помочь бабушке навести порядок. Кэтрин сидела за столом и потягивала вино. Все на кухне было без единого пятнышка, все, что было хромировано, отражало свет, блестело больше, чем когда-либо за последние месяцы.

Улыбаясь, Лорен полной грудью вдохнула прекрасный запах, который пропитал воздух, задержав при этом дыхание, чтобы посмаковать аромат.

– М-м-м-м, что в духовке?

– Печенье. Овсяное и шоколадная стружка.

Дети его очень любят.

– А почему не масляное печенье? – надулась она.

– Может быть, завтра приготовлю.

– Вряд ли я смогу дождаться. – Чувствуя себя баловнем, что ей очень нравилось, Лорен вернулась в гостиную к коммутатору.

Часто в течение последующих двух часов мысли Лорен возвращались к Коулби.

Ее пробирала дрожь, когда она вспоминала о том наслаждении, которое испытала в его крепких объятиях во время их последней встречи. Вспомнила вкус его губ с такой ясностью, что едва ли не ощущала запах виски.

Легкие шаги заставили ее обернуться, и прекрасное видение исчезло, подобно дыму.

– Половина третьего, дорогая. Пора идти за детьми, – напомнила ей Кэтрин. Лорен кивнула.

– У меня только одна жизнь, и я посвящаю ее семье, – пробормотала она и встала со стула.

Лорен постояла пару минут, потом сделала несколько упражнений, чтобы снять напряжение с мышц шеи и плеч.

– Слушая потрескивания твоей спины, можно подумать, что ты моего возраста, – заметила Кэтрин, усаживаясь на стул Лорен.

– Такой старой я никогда не буду! – поддразнила ее Лорен, когда была уже на безопасном расстоянии от Кэтрин. Она не собиралась предоставить бабушке еще одну возможность шлепнуть ее. – Я скоро уеду… Пожалуйста, послушай меня внимательно. Я не знаю, когда вернусь. Мэгги должна прийти полчетвертого, а до этого иметь дело со звонками будешь ты и так, чтобы я не волновалась.

Что ее действительно тревожило, это то, что же она будет делать, если Джилл и Донни не согласятся заняться вместе тем, что предлагала бабушка. Но когда Лорен подъехала к школе Донни, она решила не давать им возможности отказать ей.

Лорен остановила свой «камаро» перед школой и наблюдала, как школьники повалили толпой из двух боковых дверей и большой парадной двери.

– Они все похожи друг на друга, – прошептала она, не удивившись этому. Ее мать говорила то же самое о ней и ее ровесниках.

Заметив Донни, Лорен неожиданно пожалела его. Он был весь испачкан, его темно-рыжие волосы торчали во все стороны, а веснушчатое лицо было забрызгано грязью.

– О Боже, чем он занимался на этот раз? – спросила она вслух, как только мальчик открыл дверь машины. – Привет, Донни.

– Привет.

Он прошмыгнул на сиденье, опустив при этом лицо.

– В чем дело?

Нахмурившись, Лорен внимательно посмотрела на его склонившийся профиль и обнаружила синяк под левым глазом и царапину, проходящую параллельно линии подбородка.

– Ни в чем! – огрызнулся он.

Лорен подозревала, что Донни дрался. Обдумывая предложение бабушки, она повернула ключ зажигания и запустила двигатель, а затем снова посмотрела на Донни.

– Ты выглядишь разгоряченным и уставшим. – Голос ее был мягким и удивительно спокойным. – Как ты относишься к тому, чтобы захватить Джилл и куда-нибудь поехать что-нибудь выпить?

– Мне надо делать уроки.

– Мы там долго не пробудем.

– У меня нет денег.

Она нахмурилась. Одним из самых частых сетований Джин была жалоба на то, что Роб слишком щедр. Лорен очень хотелось спросить, куда же Донни потратил десять долларов, которые, как она знала, Роб давал ему на завтраки каждый понедельник, но вместо этого сказала:

– Об этом не беспокойся. Я угощаю. Донни посмотрел на нее искоса с некоторым сомнением.

– А что я должен буду за это сделать?

– Ничего, Донни.

От недоверия он сузил светло-карие глаза, но ничего не сказал. И Лорен была рада этому. Она не знала, что бы сказала, если бы он стал расспрашивать ее и дальше.

Реакция Джилл была почти такой же. Но Лорен решила, что это не должно ее беспокоить. Девочка всегда была к ней равнодушна.

Никаких сверхъестественных изменении в их чувствах к ней не случилось, но Лорен и не ожидала, что это произойдет. Однако, выходя через час из машины, она заметила, что плечи Донни уже не были такими напряженными, как раньше. А Джилл даже улыбнулась и поблагодарила Лорен за то, что та взяла их в кафе-мороженое, и призналась, что не посещала его с того самого момента, когда встретила там своего последнего возлюбленного.

Может быть, в том, что говорит бабушка, что-то и есть, подумала Лорен, закидывая ремень сумочки на плечо и готовясь выйти из машины.

Когда Лорен вошла в дом, она услышала голоса детей и Кэтрин на кухне. Эти ребята не были такими счастливыми, общительными, какими были в свое время она и ее сестры, но они хорошо реагировали на доброе обращение с ними Кэтрин.

– О, хорошо, что ты вернулась, – воскликнула Мэгги, поспешно роясь в куче записок на столе.

– Что-нибудь случилось?

– Почему ты всегда думаешь, что что-нибудь обязательно должно случиться, когда я просто говорю, как я рада, что ты вернулась? – К этому моменту она нашла то, что искала, и подняла записку вверх, торжественно и радостно улыбаясь. – Коулби просит тебя позвонить ему. Это номер его личного телефона.

Сердце Лорен замерло, а затем забилось так, словно взбесилось от радости. Изобразив подобающее безразличие, она взяла записку у Мэгги и сунула ее в кармашек сумочки.

– Он сказал, что это важно, – предупредила Мэгги.

– Ну, тогда, может быть, мне следует ему позвонить…

Стараясь не спешить, Лорен подошла к телефону и села за письменный стол. Бросив осторожный взгляд на Мэгги, она обнаружила, что девушка вернулась к работе. Тогда Лорен быстро набрала нужный номер.

– Коулби Шерман слушает.

– Это Лорен, вы просили позвонить. Если ее голос и был хрипловатым, то только потому, что ее сердце буквально выскакивало из груди и спазм сдавливал горло.

– Рад вас слышать, – сказал он. – Я хотел спросить, позвонили вы в телефонную компанию, чтобы получить новый номер телефона?

– Это было самое первое, что я сделала сегодня утром, – ответила Лорен, улыбаясь. – И на этот раз я попросила не вносить его в справочник.

– Хорошая девочка, – одобрил он, нежно смеясь. На мгновение Коулби замолчал, а затем сказал:

– Мне бы хотелось заскочить к вам по дороге домой.

Лорен улыбнулась.

– Как насчет обеда, если только у вас нет других планов?

– Что ж, обед – это прекрасно!

Они поболтали еще несколько минут и затем попрощались. Лорен поставила Фредди на место и откинулась на спинку стула, жадно перебирая в себе каждое драгоценное слово, которое сказал ей Коулби.

Наконец она встала и пошла на кухню сказать бабушке, что на обед у них будет еще один гость.

– Кто? – вежливо спросила Джилл с интересом.

Она сидела за столом и делала домашнее задание. Взглянув на тетради и книги, лежащие перед ней, можно было понять, что она выполнила большую часть задания за очень короткий промежуток времени.

– Лейтенант Коулби Шерман. Лорен заметила удивленный взгляд и даже испуг на худом лице Донни.

– Полицейский, – сказал он сердито.

– Настоящий лейтенант, носящий жетон полицейского и портупею с оружием, – заявила Лорен, кивнув и все время размышляя, почему это должно беспокоить мальчика.

Донни заметно побледнел; веснушки, которые обычно темнели только от слишком долгого пребывания на солнце, выступили подобно родимым пятнам.

В карих глазах Джилл промелькнуло что-то странное, а улыбка, слегка искривившая один уголок ее рта, показалась чопорной.

– Он придет сюда на обед?

– Он хороший друг Лорен, – пропела Кэтрин прежде, чем Лорен смогла ответить, и тем предостерегла их. – И я хочу, чтобы вы оба хорошо вели себя во время обеда.

– Я ненавижу полицейских, – сердито проворчал Донни.

– Заткнись, Донни, – сказала Джилл. – Он друг папы. Разве ты не помнишь? Это было для Лорен новостью.

– О, неужели?

Джилл подняла взгляд на Лорен и живо улыбнулась.

– Они дружат с тех пор, как лейтенант начал встречаться с Энн Малруни, секретаршей в торговой палате. Вот там его и встретил папа.

Стрела ревности пронзила сердце Лорен, и она вдруг окончательно поняла, что влюблена в Коулби Шермана. Ревниво, одержимо, неистово влюблена в мужчину.

Лорен вернулась в гостиную в задумчивости.

Чувствуя ее настрой, Мэгги работала быстро и эффективно все время до конца ее смены, а Лорен в это время склонилась над гроссбухами.

***

Когда в четверть седьмого Лорен услышала, что перед ее домом остановилась машина, она бросилась к двери, надеясь на то, что это Коулби. Но когда она открыла дверь, то увидела на крыльце Джин и Роба.

– О, это вы, – сказала она вместо приветствия и тихо засмеялась.

– О, а ты ждешь Роберта Редфорда? – отпарировала Джин, и при этом ее зеленые глаза, так похожие на глаза Лорен, весело сверкнули.

– Можно?

Снисходительно улыбаясь. Роб наклонился и поцеловал Лорен в щечку.

– А мне можно?

Повторил вопрос очень знакомый голос, раздавшийся за спиной Роба. Словно они отрепетировали этот маленький спектакль, Роб и Джин посторонились и позволили Коулби войти в дом первым.

Угольно-серая шелковая рубашка облегала его широкую грудь и подчеркивала стройный торс, сужающийся к талии. Рубашка была заправлена в черные брюки, Коулби медленно подошел к Лорен, создавая некоторое напряжение между ними благодаря манере двигаться гибко и плавно.

– Я рада, что вы смогли к нам присоединиться, – пробормотала она. Коулби взял ее руку.

– Я рад, что вы меня пригласили. Его прикосновение заставило ее затрепетать, когда он наклонился и коснулся губами ее щеки. Лорен резко вздохнула, погружаясь в такой знакомый пряный запах его лосьона.

– Я не думала, что вы знаете друг друга, – сказала Лорен, посмотрев сначала на Роба, а затем на Джин, и заметив при этом, что они оба слегка смущены.

– Мы с Коулби знакомы давно, – сказал Роб, при этом его бирюзовые глаза с тяжелыми веками весело сияли. Метнув взгляд на Джин, который говорил красноречивее всяких слов, он добавил:

– Мы сталкивались друг с другом очень часто на заседаниях палаты.

– Мне уже говорили об этом, – пробормотала Лорен. Взглянув на Джин, она сказала:

– Дети на кухне, объедаются печеньем бабушки. Я не думаю, что они захотят обедать, но вы, пожалуйста, оставайтесь пообедать, если у вас нет каких-либо других планов.

– Я надеялась, что ты нам это предложишь, – сказала Джин, засмеявшись, и направилась на кухню, оставляя позади себя утонченный запах очень дорогих духов.

– Думаю, мне надо пойти и тоже попробовать это печенье прежде, чем оно совсем исчезнет, – сказал Роб, благоразумно оставляя Лорен и Коулби одних в гостиной.

– А теперь, когда мы наконец одни… Озорно улыбаясь, Коулби положил руки на плечи Лорен и очень нежно притянул ее к себе. Он не обнял ее и не поцеловал.

Лорен бросила на него в ожидании смущенный взгляд.

– Были сегодня какие-либо звонки? – прошептал он; выражение его лица было пугающе спокойным.

Лорен отрицательно покачала головой.

– Это хорошо. – Какое-то мгновение он стоял, просто глядя на нее с задумчивым видом, а затем улыбнулся. – Я думаю, что вам больше не надо волноваться.

– О, надеюсь, что вы правы. Я не думаю, что смогла бы и дальше выслушивать эту глупую болтовню.

Коулби опять притянул ее к себе и поцеловал.

– Я не хотел бы, чтобы вы и дальше выслушивали эту грязную болтовню, – прошептал он, уткнувшись в ее волосы.

Лорен уютно устроилась в его объятиях, ощущая тепло и чувствуя себя в безопасности.

– Я вижу, что у вас в доме полно народу. Вы уверены, что хотите, чтобы я остался у вас обедать? – Два пальца слегка коснулись ее подбородка, он приподнял ее лицо. – Или, может быть, они не станут возражать, если мы уйдем? – Он улыбнулся. – То время, что я должен буду разделять с членом муниципального совета, вашей сестрой и бабушкой, я бы предпочел провести с вами наедине.

Его желания вторили ее чувствам, но Лорен заставила себя отрицательно покачать головой. Она не смогла бы уйти из дома, а особенно после того, как бабушка приложила столько усилий, чтобы приготовить для них чудесный обед.

– Мне жаль. Я хотела бы, но не могу. Бабушка мне бы этого никогда не простила. Коулби понимающе кивнул.

– Не обижайтесь на меня за попытку, – сказал он, при этом на его губах играла легкая улыбка. Но выражение его глаз – слегка циничное и жадное – заставило Лорен почувствовать себя неловко.

– Мне жаль, – повторила она и отвернулась, притворившись, будто ее заинтересовало что-то за окном.

Коулби быстро и тихо перевел дыхание и, небрежно сложив руки на груди, всмотрелся в профиль Лорен и про себя отметил, какой несчастной она выглядит.

– Что-нибудь беспокоит вас? – наконец спросил он только от праздного любопытства.

– Нет, – солгала Лорен. – Я просто слушала болтовню, доносившуюся с кухни, и думала, а не надо ли и нам к ним присоединиться.

Коулби бросил быстрый взгляд по направлению к кухне и покачал головой.

– Не похоже, что они скучают без нас. Как насчет того, чтобы вместо этого предложить мне выпить?

Лорен кивнула.

– Что бы вы предпочли? У меня есть вино и пиво.

– Он, возможно, предпочел бы виски со льдом, но получит пиво, – заявила Джин, смеясь. Она прошла вперед с бутылкой пива в одной руке и бокалом в другой. – Я знаю, что ты любишь, – сказала она, протягивая вино Лорен.

Почему-то Лорен не думала, что Джин имела в виду вино. Она улыбнулась.

– У тебя секреты от меня, Лори, – поддразнила ее Джин тихим шепотом. Она взяла стакан Лорен и отпила вина. В ее глазах было не только любопытство, но и еще что-то. Словно она обвиняла Лорен в преднамеренном утаивании ее знакомства с Коулби по какой-то непостижимой и весьма таинственной причине.

– Имею право, покровительница ты моя, – парировала Лорен, засмеявшись.

– Бабушка говорит, обед готов, – провозгласила Джилл в тот самый момент, когда Джин собиралась что-то еще сказать. Лорен была бесконечно ей благодарна за вмешательство.

– Тогда пошли, чтобы она не подумала, что нас это не интересует, – улыбаясь. Джин нежно обняла девочку за плечи и протянула руку Донни.

Лорен заметила, что Джилл напряглась под тяжестью руки Джин, а Донни проигнорировал протянутую ему руку.

«Чертовы дети!» – подумала Лорен в ярости, желая размозжить их головы друг о друга за то, что они были так недоброжелательны к Джин.

Роб наблюдал за Джин и детьми до тех пор, пока они не исчезли на кухне, а затем повернулся лицом к Лорен. Заметив хмурое выражение, которое исказило ее прекрасные черты, он улыбнулся с пониманием.

– Не беспокойся о Джин. Она изменит их. Им необходимо лишь немного времени.

– Или хороший удар под дых, – предложила Лорен сухо Коулби засмеялся. Удивившись, Лорен повернулась и уставилась на него.

– Ну и кровожадная малышка! – поддразнил он.

Глядя на Лорен сверху вниз и улыбаясь, Коулби спросил Роба:

– Разве ты не знаешь, что в ее жизни сейчас период насилия?

– Я не обращаю внимания, – ответил Роб, смеясь. – Собака лает, но не кусает.

– Я слышал как-то, что надо опасаться ее коготков.

– Коготков, зубов, ног. Из достоверного источника известно, что она отчаянный боец.

Коулби улыбнулся во весь рот от полного довольства самим собой.

– Я думаю, что смогу с ней справиться. Во время их добродушного подшучивания Лорен переводила взгляд с одного мужчины на другого, словно она следила за игрой в пинг-понг. Она была не слишком задета тем, как они обсуждают ее, и не стала защищать себя.

Она росла вместе с двумя старшими сестрами, поэтому усвоила две вещи. Принять вызов, когда ты зажата между двумя соперниками – затея бесполезная. А вот безразличие – это прекрасная и вполне достаточная защита.

– Я думаю, лучше пообедать, чем навлекать на себя гнев бабушки, – сказала Лорен мягко, при этом обворожительно улыбнувшись обоим мужчинам. – Не хотите ли присоединиться ко мне?

– У меня такое чувство, что если мы не присоединимся, то она уйдет без нас, – сказал Коулби Робу, и они дружно подхватили ее под руки и повлекли на кухню.

Обед прошел приятно. Обычно Лорен не любила дискуссий на политические или религиозные темы, но сегодня она согласна была сидеть и слушать, как Коулби и Роб долго обсуждают все «за» и «против» запрещения поездок на предельной скорости по улицам города.

– Это несправедливо! – заметила Джилл по одному из обсуждавшихся вопросов, посмотрев свирепо на отца и на Коулби. – Когда вы были подростками, вы тоже любили поразвлекаться. Так почему же нам не получать удовольствие от подобных занятий? Почему для нас это плохо?

Лорен ждала ответа, припоминая, как часто она задавала подобные вопросы только для того, чтобы получить на них такой ответ: «А кто сказал, что жизнь штука справедливая?»

Положив локти на стол. Роб очень осторожно сложил пальцы пирамидкой и, глядя поверх них на Джилл, объяснил:

– Когда мы были молоды, Джилл, на дорогах не было столько машин.

– Мы по-другому относились к авторитетам, – вмешался Коулби без злобы в голосе, – были это наши родители, школьная администрация или.., полиция. – Он сверлил Донни долгим, испытующим взглядом. – У нас были только преимущества, Джилл, а не привилегии, – продолжил он мягко, улыбаясь упрямству девочки. – Я не говорю, что вам не на что жаловаться, но именно ваше поколение несет ответственность за потерю вами этих преимуществ.

– Мы не сделали ничего плохого, – яростно оборонялась Джилл. – Мы с друзьями очень осторожно ездим на машинах. Мы не пьем, не употребляем наркотики, не превышаем скорость, мы не разрушители. Почему же, по-вашему, нас следует наказывать наряду с теми, кто совершает некоторые из этих поступков? – Ее глаза буквально сверкали от ярости.

– К сожалению, дорогая, страдают и такие невиновные, как ты, – объяснила Джин, протягивая руку, чтобы погладить Джилл по руке, сжатой в кулак. – Я знаю, что это несправедливо, но такова жизнь.

Лорен подумала, что если Джилл так же не нравится слышать такие слова, как и ей в подобном возрасте, то Джилл имеет полное право начать швыряться вещами. Но, к удивлению Лорен да и всех остальных, девочка просто улыбнулась и изящным, быстрым движением убрала свою руку из-под руки Джин.

– Я помню Лорен в вашем возрасте, – сказал Роб, озорно улыбнувшись Лорен. – Каждые выходные дни она сводила с ума Мэтью и Лайну. Она настаивала на том, чтобы вечером ей позволили тушить свет в то же время, что и старшим сестрам.

– И она хотела, чтобы в четырнадцать лет ее отпускали на свидания. За ней ухаживали несколько мальчиков из выпускного класса, – добавила Джин, отрывисто и счастливо смеясь. – Я помню, как мама собиралась отослать ее к тетушке Марти в Бостон после того, как однажды ночью после отбоя она застала Лорен вылезающей украдкой из окна.

– Не прекратите ли вы оба использовать меня в качестве плохого примера? – потребовала Лорен.

– Но ты не плохой пример, – горячо отрицала Джин. – Подумай над этим. Ты получила все, что хотела: дом, дело, хороший счет в банке…

– И все из-за того, что она наконец-то научилась работать в пределах системы, – вкрадчиво вставил замечание Роб.

Все это время Коулби молчал. С видом праздного любопытства он изучал детей, пока взрослые были заняты перечислением ценных качеств Лорен и ее успехов. Он замечал враждебность в глазах Донни всякий раз, когда мальчик бросал взгляд на Лорен.

Коулби откинулся на спинку стула, спокойно наблюдая, позволяя разговору кружиться в водовороте вокруг него, пока он профессиональным глазом отбирал и подмечал все эмоции, которые так отчетливо выражались на лице Донни. И Коулби понял, почему Донни, как, впрочем, и Джилл, по иронии судьбы стали ненавидеть Лорен. У их отца, очевидно, была особая симпатия к Лорен, чувство, которого, как, вероятно, думали эти двое подростков, у него не было по отношению к ним.

«И как же они ее восхваляют!» – подумал он, глядя на Лорен с любовью. Удивительно, что вокруг ее головы нет еще ярко светящегося нимба.

– Вы что-то сказали? – тихо спросила Лорен, глядя ему в глаза и раздумывая над странным выражением, которое она в них увидела.

– Только то, что я собираюсь уходить. Лорен окинула взглядом сидящих за столом, почувствовав желание побыть подольше наедине с Коулби.

– Извините меня, пожалуйста. Коулби должен уйти, а я пойду провожу его до двери.

Задвигались стулья, и все встали. После того как Коулби поблагодарил Кэтрин за прекрасный обед и попрощался с остальными, они вышли на крыльцо пожелать друг другу доброй ночи.

 

Глава 8

– Наконец-то мы одни, – пробормотал Коулби, обвивая руками талию Лорен, когда за ними закрылась дверь и они остались вдвоем на затемненном крыльце. Медленно он привлек Лорен к себе, слегка придерживая ее. В тот момент только одно могло доставить ему удовольствие – держать ее в своих объятиях.

Лорен запрокинула голову и посмотрела Коулби в глаза. В них она нашла только свое собственное отражение. Ее желания, как в зеркале, отражались в потемневших глубинах его зрачков. Она ждала, задержав дыхание, надеясь на то, что он доверится ей настолько, что расскажет о своих чувствах.

– Я не могу выразить, как был прекрасен этот вечер с тобой. – Его губы легко коснулись ее лба, перешли к ее закрытым и подрагивающим векам с длинными ресницами, затем к мягким розовым губам, которые раскрылись в ожидании. – Я узнал, как прекрасно быть частью вашей приятной семьи, – добавил он, осыпая все ее лицо нежными поцелуями.

Это было не совсем то, что она надеялась услышать, но и так все было хорошо. Лорен прильнула к нему, положила голову ему на грудь и слушала, как завороженная, учащенное биение его сердца.

Очень долго стояли они, прижавшись друг к другу и не говоря ни слова, их тела слились в единое целое на фоне отливающей фиолетовым темноты ночи. А затем он повернул ее лицо к себе, нежно шепча ей прямо в губы ее имя до тех пор, пока она не раскрыла губы навстречу ему, подобно цветку, жадно впитывающему тихий летний дождь.

Поцелуй вызвал у обоих дрожь в теле. Вздох Коулби прервал тишину ночи.

– Ты знаешь, что ты со мной делаешь? – едва слышно прошептал он ей прямо в лицо. Его пальцы скользили вокруг ее шеи, нежно перебирая растрепанные белокурые волосы, спадавшие ей на плечи. – Если я сейчас же не заставлю себя пойти домой, то я не отвечаю за то, что может с тобой случиться, – сказал он гораздо строже.

Застигнутая врасплох, Лорен издала слабый, невнятный звук, застрявший где-то у нее в горле, и неуверенно засмеялась. Она отступила назад.

– Я могу представить себе, какими будут заголовки газет, – поддразнила она; при этом ее голос был хрипловат от смущения. Она изобразила в воздухе двойные кавычки заголовка газетной статьи и сострила: «Глава местных полицейских впадает в исступление на крыльце таинственной женщины».

Он улыбнулся с благодарностью за то, что она помогла им обоим встать на твердую почву.

– Принимая во внимание, что ни одна из двух местных газет не сообщает о происшествиях подобным образом, о нас будут очень противоречивые сообщения. В некоторых можно будет прочитать: «Гражданка, обратившаяся в полицию с жалобой на хулиганские звонки по телефону, становится жертвой полицейского, ведущего расследование». И, вероятно, это ближе всего к правде. – Он тихо засмеялся, а затем опять притянул ее к себе для прощального поцелуя. – Я позвоню тебе завтра, – бросил он через плечо, когда уже направился к своему «поршу».

Лорен подождала, пока его машина не свернула на поперечную улицу, а затем вернулась в дом.

Поздно вечером, когда уже была вымыта обеденная посуда и Кэтрин осталась довольна видом прибранной кухни, они уединились в гостиной, прихватив каждая по чашке чая.

– Коулби такой приятный мужчина, – сказала Кэтрин, устраиваясь на кушетке, поджимая под себе ноги и откинувшись спиной на диванные подушки. – Мне он действительно очень нравится.

– И мне.

Прихлебнув маленький глоток чая, Кэтрин бросила взгляд поверх чашки на Лорен и улыбнулась.

– Не упусти его, дорогая. Он хороший человек.

– Да, хороший. – Лорен поставила чашку на пол и сбросила с ног сандалии. Она вытянула ноги, размяла пальцы и широко улыбнулась. Бабушка старалась ее сосватать и даже не пыталась это скрыть. – Возможно, придет время, и он сможет стать даже чем-то большим для меня, но сейчас я вполне довольна и тем, что он просто мой друг.

От досады Кэтрин произнесла довольно неестественно:

– Одно плохое яблоко не всегда приводит к гибели всего урожая. Лори. Не позволяй горькому опыту от встреч с мальчиком Тоуленом помутить твой разум. В конце концов это было несколько лет назад…

– Я рассталась с Джонни Тоуленом еще в колледже, Грам, – вставила мягко Лорен, при этом маленькая морщинка залегла у нее между бровями. – Вместе с его анархическими пристрастиями и его презрением к рабочему классу. – Долгое время она не вспоминала о Джонни и сожалела, что теперь о нем заговорили. Лорен любила его сильно, неистово, а оставив, чувствовала адскую боль. Но совсем не из-за него она стала редко ходить на свидания с тех пор, как открыла дело. – Если мне не хочется лезть из кожи вон, чтобы подцепить Коулби Шермана, то это только потому, что я довольна жизнью такой, какая она есть сейчас.

Лорен выдавила из себя улыбку, которая моментально исчезла с ее лица, когда заговорила бабушка.

– Не жди слишком долго, чтобы принять решение. У меня такое чувство, что Коулби уже его принял, и мне думается, что он такой мужчина, который не остановится ни перед чем, чтобы добиться своего.

Атмосфера слегка накалилась.

– Ой! Я так устала, – сказала Лорен, притворно зевая, и медленно встала с кушетки. – Все обсудили. На один день вполне хватит, не так ли?

Выходя из комнаты на кухню, чтобы поставить в раковину чашку и блюдце, Лорен услышала, как бабушка пробормотала что-то невнятно.

– Искренне с тобой согласна, – сказала Лорен, хихикая. – А что ты сказала?

– Что у тебя отвратительная привычка переводить разговор на другую тему, когда он тебя не устраивает, и убегать, когда проигрываешь.

– Я же сказала, я искренне с тобой согласна. Лорен одарила бабушку улыбкой маленькой шалуньи и была вознаграждена укоризненным взглядом. Она вздохнула.

– Извини, Грам. Я знаю, что своенравна, но это только из-за того, что я еще не понимаю саму себя, не знаю, что есть и чего нет в моих отношениях с Коулби, и что я на самом деле хочу, чтобы было.

Лорен опять подошла к кушетке, наклонилась и поцеловала Кэтрин в щечку. Все было прощено.

– Занимайся своими делами, дорогая. Я пока не буду ложиться. Я собираюсь немного почитать.

– Но недолго, – предупредила Лорен бабушку, а затем отнесла чашку на кухню, ополоснула ее и пошла спать.

***

Вторник прошел без происшествий. В тот вечер Лорен завалилась в постель в десять часов со вздохом облегчения. Прекратились тревожащие ее звонки. Казалось, что все шло по плану бабушки. Джилл и Донни не слишком пылко выражали ей свою любовь, но своим нежным обхождением она приводила их в замешательство. И если это было необходимо, чтобы сделать ее жизнь более или менее сносной, она решила напрячь все силы, но выстоять. Конечно, каждый день вывозить детей в полдень куда-нибудь перекусить, было, возможно, выше ее сил, но что делать?

Лорен собиралась уже ложиться спать, когда настойчивый звонок телефона парализовал ее.

Пальцы окостенели, и в этот ужасный момент к ней вновь вернулся страх. Она решила не отвечать на звонок, но затем вспомнила, что у нее гостит бабушка и та может подойти к телефону.

– Пусть все будет хорошо! – пробормотала Лорен, поддерживая свое мужество.

Так и случилось.

В ее ухе мягко зажурчал голос Коулби.

– Я отвлек тебя от чего-нибудь? Ты как будто возбуждена.

– Только потому, что приняла тебя за того бесстыдника, который постоянно звонит мне, – со смехом ответила Лорен.

– Он больше не звонил? – озабоченно спросил Коулби резким голосом.

– Нет, слава Богу.

Смех Коулби снова стал приятным, он смягчился и был полон благодарности.

– Я рад. Звоню, чтобы договориться о ленче на завтра. В двенадцать подойдет?

– Я с удовольствием принимаю твое предложение.

– Великолепно. Я заеду без четверти. Он попрощался и повесил трубку. Лорен тоже опустила трубку. В уголках ее рта образовались ямочки. Предстоит чудесная среда!

Но оказалось все не так. Лорен была по горло занята приготовлением теста для печенья, когда раздался звонок в дверь. Она схватила полотенце, чтобы вытереть руки, но прежде чем смогла выйти из кухни, в комнату вошел Коулби с букетом красных роз.

– Твоя бабушка впустила меня, – сказал он. – Как хорошо, что она умеет обращаться с коммутатором и дает тебе возможность отдохнуть.

– Восхитительно, – сказала Лорен. Это относилось и к розам, и к тому факту, что бабушка так ей помогала. Когда Коулби обхватил руками ее талию, привлек к себе и поцеловал, она почувствовала, как по всему телу разлилось тепло. От напряжения в ногах у нее покалывали кончики пальцев. Но прежде чем она смогла устроиться поудобнее в его объятиях, он отстранил ее от себя.

– Спасибо за розы. Они великолепны. Коулби улыбнулся.

– Очень рад. – Он уставился на нее, внимательно рассмотрел и засмеялся. – Если бы ты только видела, как выглядишь!

У Лорен была навязчивая мысль, что на ней самой теста больше, чем она положила в печенье.

– Не моя вина, что ты пришел раньше времени, – проворчала она, улыбаясь.

Ее не волновало, что он пришел так рано, главное, что он был здесь, с ней.

– Конечно, ты права. И пусть тебя это не беспокоит. По мне, ты просто прелестно выглядишь.

Коулби мягко засмеялся, наклонился и снова поцеловал ее, а затем отступил назад и развернулся, чтобы уйти.

– Если ты дашь мне полчаса…

– Мне жаль, но я не могу, Лорен. – Он нахмурился. – Я знаю, что пригласил тебя, но мне придется уйти прямо сейчас, чтобы произвести арест.

От страха у Лорен перехватило горло.

– Пожалуйста, будь осторожен, – сказала она, задыхаясь, но Коулби не слышал ее, так как поспешил уйти.

Спустя секунду или немного позже Лорен услышала, как он прощается с бабушкой, а затем звук закрывшейся за ним двери возвестил о его уходе.

Весь оставшийся день неизвестно откуда взявшееся беспокойство мучило Лорен, не отпуская ее ни на минуту. Чем бы она ни занималась, у нее было ощущение страха, что ему грозила опасность и что она его никогда больше не увидит.

Когда в тот же день Лорен забирала детей из школ, она настояла на том чтобы поехать с ними через весь город перекусить. К ее удивлению, никто из детей не возражал.

Пятнадцатью минутами позже Лорен въехала на место парковки машин, чувствуя себя менее напряженно, чем весь этот день. Полицейский участок был по дороге в ресторан, и она заметила около него машину Коулби. Так как он приезжал к ней именно на этой машине, она подумала, что арест прошел успешно. Надо надеяться, все окончилось благополучно.

Спустя пять минут они уже сидели за столом.

Привлекая внимание Лорен, Джилл спросила:

– Ты захотела поехать сюда из-за него? – кивая головой в сторону высокого и прекрасно выглядевшего мужчины, идущего им навстречу.

Повернувшись, Лорен увидела того, кто последнее время занимал все ее мысли. Глядя на мир так, словно он его властелин, Коулби широко улыбнулся, подойдя к их столу.

– Я заметил вашу машину и поэтому решил остановиться и угостить вас всех молочным коктейлем.

Он присел рядом с Лорен, не обращая внимания на убийственный взгляд, который Донни метнул в его сторону.

– Если вы не возражаете, я бы лучше выпила стакан охлажденного чая, – сказала Джилл мягко и одарила Коулби улыбкой, как бы извиняясь.

Он кивнул в знак согласия.

– А как ты, Донни? Молочный коктейль? А может быть, банановой газировки?

– Мне тоже лучше охлажденного чая. Мать убьет меня, если я испорчу себе аппетит перед обедом.

«Я в этом сомневаюсь», – подумал Коулби, но кивнул в знак согласия. И когда официантка подошла принять у них заказ, он попросил принести им четыре охлажденных чая.

– Как дела? – прошептал он Лорен.

– Прекрасно, а особенно сейчас, когда ты здесь.

Коулби медленно оторвал взгляд от ее лица, впитав в себя каждую ее прекрасную черточку, а когда заговорил, в его голосе послышалось нечто странное.

– Я рад быть здесь с тобой.

Возможно, прежде, чем у нее будет возможность прочитать об этом в газетах или увидеть по телевизору в одиннадцать часов в вечерних новостях, он расскажет ей об ужасном случае, который произошел с ним этим утром.

Был чудесный вечер. Счастливый от того, что он жив и здоров, Коулби постарался изо всех сил рассмешить Лорен и детей, чтобы они почувствовали себя непринужденно. Когда он уже провожал их до машины, Коулби знал, что теперь Джилл стала его поклонницей. Однако Донни все еще не поддавался. Этот мальчишка был крепкий орешек. Расколоть его гораздо труднее, чем вскрыть самого большого омара.

– Позвоню тебе позже, – пробормотал Коулби, подавляя желание обнять Лорен, когда он открыл дверцу ее автомобиля.

Он должен был сдержаться вовсе не потому, что при этом присутствовали дети. Коулби просто боялся, что если только он обнимет ее, то его объятия будут слишком порывистыми, и Лорен, конечно, заподозрит, что его что-то беспокоит.

– Я буду дома.

Лорен проскользнула в машину, подождала, пока он подошел к своему автомобилю, и уехала со стоянки. Всю дорогу домой она молчала в задумчивости. Ее охватывали странные, неподдающиеся описанию сомнения.

– Как ты думаешь, позже тебе потребуется помощь, – робко спросила Джилл, когда они входили в дом.

– В чем, дружок?

Ласка с ее стороны была непроизвольной.

– В твоей телефонной службе.

Лорен застонала про себя, бросив взгляд через всю комнату на коммутатор. Она мучительно сознавала выжидающее выражение лица Джилл и понимала, что должна быть очень осторожной, чтобы не отбить у девочки желания помочь ей в работе. Лорен не хотела подавлять те слабые ростки взаимопонимания, которые начинали появляться между ними в последние два дня.

– Нет, пока нет, Джилл. А что? Ты идешь на работу?

Джилл пожала хрупкими плечиками.

– Я просто поинтересовалась.

– Ну, если ты когда-нибудь захочешь получить работу на неполный рабочий день, то, возможно, я смогу порекомендовать тебя кому-нибудь, кто нанимает служащих.

– Это правда, Лорен? – спросила Джилл, схватив Лорен за руку прежде, чем та смогла убежать на кухню.

– Конечно.

– И ты поговоришь об этом со своей сестрой, то есть с матерью? Она тебя послушает. Скажи им, что нет ничего плохого в том, что я хочу делать что-то еще, а не просто ходить в школу, а дома помогать Донни готовить домашнее задание.

Лорен была просто ошеломлена. Но ей удалось не показать этого.

– Ладно. Я посмотрю, что можно сделать. Но я ничего не обещаю.

Лорен нежно улыбнулась девочке и вышла не спеша из гостиной. «Неужели начинаются чудеса?» – подумала она, входя в спальню.

В последующие два дня Лорен заметила, что оба проводят много времени, беседуя с Мэгги о Службе быстрого ответа. Джилл очень интересовала сама работа, а Донни, казалось, интересовался только именами всех клиентов, которые пользовались этой службой.

***

Солнечный свет разбудил Лорен. Его бледно-золотые потоки проникли в комнату и согревали лицо ласковым теплом. Лорен что-то пробормотала сонно, протянула руку за еще одной подушкой, положила ее на лицо и отгородилась от света. Она еще не хотела вставать с постели.

Потом Лорен вспомнила, что наступила пятница. Последний день, когда она должна будет забрать детей из школы. Последний день пребывания у нее бабушки. И этим вечером Коулби пригласил ее пообедать в Сан-Франциско. После обеда они собирались потанцевать.

Лорен быстро села, улыбнулась и протянула руку за халатом. Встав с постели и натянув на себя халат, она пошла на кухню приготовить кофе.

Кэтрин была у плиты. Она готовила завтрак. Воздух в кухне был наполнен запахом жареной ветчины и поджаренного лука.

В животе у Лорен забурчало при одной только мысли, что придется заставить себя съесть завтрак, лишь бы угодить бабушке. Она сердито буркнула: «Доброе утро, Грам», но Кэтрин вроде и не заметила ее плохого настроения.

Спустя сорок пять минут Лорен договаривалась по телефону о встрече с работающим по найму фотографом, когда вдруг раздался звонок в парадную дверь. Бросив искоса взгляд на дверь, она подумала, кто бы это мог быть, и не уйдет ли он прежде, чем она закончит разговаривать по телефону.

– Я открою, дорогая, – сказала Кэтрин и поспешила пройти мимо Лорен.

Когда Кэтрин вернулась, у нее в руках была коробка из цветочного магазина.

– Это тебе, милая, – сказала Кэтрин, вручая коробку удивленной Лорен.

Подарок был от Коулби. От удовольствия Лорен всю обдало жаром. Руки у нее задрожали, и она стремительно развязала ленту и отбросила крышку. Лорен увидела дюжину изумительных красных роз на длинных стеблях, лежащих в коробке, обитой темно-зеленой материей.

Карточка гласила: «Пусть они составят тебе компанию, пока меня нет с тобой». На карточке не было подписи, но Лорен знала, что розы от Коулби.

Когда же Лорен поняла, что Кэтрин смотрит на нее, она подняла взгляд на бабушку.

– От Коулби.

Лорен тихо засмеялась.

– Я так и подумала, – послышалось в ответ. – Не хочешь, чтобы я поставила их в вазу?

Лорен снова посмотрела на розы. Если бы не шипы, она бы непременно прижала их к груди.

– Поставь, пожалуйста.

Лорен передала коробку бабушке в руки и весьма неохотно вновь вернулась к коммутатору.

Казалось, день никогда не кончится. Лорен знала, что это все из-за того, что она страстно ждет вечера и момента, когда придет Коулби. Она попыталась расслабиться, сосредоточиться только на работе, чтобы отключиться от всего остального. Но все было бесполезно. Ее мысли постоянно возвращались к Коулби и розам.

Лорен приветствовала окончание дня и с облегчением вздохнула, увидев зятя и сестру.

– Мы знаем, что у тебя свидание, поэтому не хотели тебя задерживать, – сказала Джин, проплывая мимо нее и направляясь на кухню за детьми и Кэтрин.

Роб замешкался у двери.

– Мы не можем выразить, насколько тебе благодарны за то, что ты помогла нам, когда мы нуждались в этом. – Он поцеловал ее в щеку. – Спасибо, Лори. За заботу о них, конечно, но, главное, за твои поездки с ними после школы. Это уже из раздела «помимо и сверх того».

Лорен было приятно это слышать.

– Должна признаться, что и для меня это было здорово. – Она улыбнулась ему в ответ. – Они дали мне прекрасный повод сходить в кафе-мороженое без всякого ощущения вины по этому поводу.

Вслед за этим вновь появилась Джин, за ней плелись дети и Кэтрин.

– Думаю, что мы готовы, – сказала Джин Робу.

Джилл несла чемоданы Кэтрин, а Донни был нагружен школьными учебниками и другими вещами.

Через пятнадцать минут Лорен уже была в душе, напевая. Она мыла голову в счастливом ожидании встречи с Коулби.

Точно в восемь часов он приехал. Лорен была рада, что уделила своему внешнему виду внимания больше, чем обычно. Коулби выглядел элегантно. На нем были серые брюки, темно-синий блейзер и рубашка с галстуком. Такой мужчина, что просто дух захватывает. У Лорен учащенно забилось сердце. От медленного, томного взгляда, которым он окинул ее лицо и фигуру, у нее перехватило дыхание, и она даже с трудом смогла поздороваться с ним.

– Здравствуй, – прошептал Коулби и, сокращая разделяющее их расстояние, подхватил Лорен за талию и поднес ее лицо к своим губам.

Словно огненная молния обожгла ее. Лорен отчетливо почувствовала, как всю ее пронизала дрожь. Его рот был теплым, влажным, настойчивым, и со вздохом Лорен открыла свои губы ему навстречу.

Медленно, с неохотой рот Коулби оторвался от нее. Затем, все еще держа руки на ее талии, он откинулся назад.

– Если мы все же хотим попасть в город сегодня вечером, то нам следует поторопиться. Лорен кивнула в ответ.

– Я только возьму шаль.

Коулби наблюдал за Лорен, как она подходит к кушетке, и вновь сильное желание овладело им. Платье, что было на ней, выглядело потрясающе. Оно подчеркивало ее прекрасную фигуру, а яркий бирюзовый цвет усиливал насыщенность зеленого цвета ее глаз. В тот момент Коулби мог думать только о своем желании вобрать это все в себя и утолить свою страсть в мягкой теплоте ее тела.

Все тело Коулби содрогнулось, когда Лорен направилась к нему свойственной ей медленной и чувственной походкой. На секунду он закрыл глаза, чтобы справиться с охватившим его желанием. Он почувствовал, как ее рука коснулась его руки, и со вздохом открыл глаза и посмотрел на нее сверху вниз, теперь уже совершенно успокоившись.

– Разве я не говорил тебе, как ты прекрасна?

– Правда?

Лорен изобразила небольшой пируэт, широкая юбка ее платья закружилась в водовороте, открыв его взору соблазнительный вид верхней части ее ног.

– Правда. – Его губы искривились в легкой, дразнящей улыбке. – Мне нравится не только упаковка, но и все содержимое.

Лорен чувствовала себя так, как будто полностью утратила способность понимать, что будет дальше. Как только Лорен стала укутывать плечи серебристо-серой шалью, руки Коулби подхватили ее.

– Позволь мне, – пробормотал он, и она послушно повернулась, чтобы дать ему укрыть ее голые плечи бархатным треугольником.

Коулби глубоко вздохнул. Затем, уступив внезапному порыву, который не хотел сдерживать, взял ее за подбородок пальцами, приподнял его вверх и стремительно припал к ее рту в нежном, мучительно-сладострастном поцелуе. Он быстро отпустил Лорен, не давая себе возможности поддаться более сильному желанию.

Слабый стон вырвался из ее трепещущих губ.

Лорен почувствовала дрожь в коленях и охотно облокотилась на его протянутую руку.

В машине Лорен задумчиво молчала, и Коулби был ей благодарен за это молчание. Страсть овладела им. Он хотел ее, желал ее больше, чем когда-либо желал другую женщину. Но, как он теперь понял, ему страшно было связывать себя.

Лорен слышала, как он вздохнул, и искоса посмотрела на него, отметив угрюмую усмешку, искривившую его рот. Каковы бы ни были его мысли, они были не из приятных, решила она, и уж, конечно, не о ней. Лорен не стала его спрашивать. Она отвернулась и уставилась в окно.

– Ты слышала, что кто-то хотел разрисовать Койт Тауэр, чтобы его украсить, а? – спросил Коулби, нарушив наконец напряженную тишину, которая царила между ними всю дорогу в город.

– Все во имя прогресса, – добавила Лорен с коротким смешком, без радости и теплоты. – Должна признаться, что мне бы не хотелось увидеть его в измененном виде.

– Мне тоже.

Передав свою машину на попечение энергичному служителю, Коулби вывел Лорен из гаража, слегка поддерживая ее за тонкую талию.

Была прекрасная ясная ночь, хотя и немного прохладная. Лорен стянула концы шали и осторожно связала их узлом на груди, чтобы шаль не могла соскользнуть с плеч.

Когда они проходили к столу, Коулби чувствовал, что на них оборачиваются, и главным образом мужчины. Он прекрасно понимал выражение их лиц. Они смотрели на его даму более чем одобрительно. Они ему завидовали.

Коулби радостно улыбнулся, осторожно обнял Лорен за гибкую талию рукой собственника и помог сесть за стол. Когда Коулби подошел к своему стулу, он быстро окинул взглядом зал и заметил, что все еще несколько человек смотрят в их сторону. Широкая, великодушная улыбка смягчила черты его лица. Он мог себе позволить быть великодушным. Лорен Шейлер принадлежит ему, а после сегодняшнего вечера об этом узнает даже она.

 

Глава 9

Ночь была похожа на чудесную мечту, прекрасную фантазию, и Лорен хотела, чтобы она продолжалась вечно.

И все это благодаря мужчине, чьи руки тесно прижимали ее к себе во время танцев. Лорен запрокинула голову и глядела на него, улыбаясь.

– Для лейтенанта полиции ты чудесно танцуешь, – поддразнила она. – А я-то думала, что у всех лейтенантов плоскостопие и тяжелая походка.

Казалось, что ее волосы ловили на лету свет, когда она со смехом отбрасывала голову назад. Ее глаза, глядящие на его подвижный рот, сверкали подобно драгоценным камням, озаряя все лицо отблесками света.

– В таком случае мне надо постоянно тебе наступать на ноги и таким образом подтвердить эту теорию, – предложил он великодушно.

Лорен одарила его улыбкой.

– В этом нет необходимости, – сказала она быстро. – Оказывается, мне нравится, как ты танцуешь.

– Это все благодаря прекрасному созданию, которое я обнимаю, – сказал он мягким, бархатным голосом, который вызывал во всем ее теле чувственную дрожь.

«Она вызывает во мне такое чувство, будто мы танцуем на облаке».

Лорен тоже чувствовала себя так, будто она летает под облаками. Улыбнувшись в благодарность за комплимент, Лорен прильнула лбом к его груди и глубоко вздохнула, счастливая от того, что он с ней, довольная собой и жизнью в целом. Она наслаждалась нежностью его шелковой белой рубашки и теплотой его тела, согревающей ее лоб.

Постепенно музыка смолкла, но еще на какое-то время сутолока в танцевальном зале помешали Лорен и Коулби вернуться к столу. Наклонив голову, он прильнул к ее губам и прошептал:

– Мы можем уйти, когда ты только захочешь.

По всей спине Лорен пробежали мурашки от того же возбуждения, от которого охрип и его голос. Лорен знала, что Коулби горел желанием увезти ее домой. Поскольку его желание полностью соответствовало ее, то Лорен решила уехать немедленно.

Они наконец сумели выбраться из танцевального зала и направились к столику. Лорен подобрала шаль и бирюзовые туфли, которые она сняла после их первого танца.

Бросив на стол пару банкнот, Коулби заметил, что Лорен внимательно осматривает все вокруг, будто запоминая окружающую красоту.

– Мы еще сюда вернемся, – пообещал он.

Лорен улыбнулась.

– Танцевальный зал, возможно, не из самых больших, какие мне приходилось видеть, но остальное просто чудо, – прошептала она, укутывая плечи шалью.

Балансируя сначала на одной ноге, а затем на другой, она надела туфли.

Через огромные окна можно было видеть большую часть города, огни которого постоянно мерцали, как на Рождество. Перед посетителями отеля открывалась чудесная панорама Сан-Франциско. Лорен медленно подошла к окну, чтобы посмотреть на город в последний раз.

– Прекрасно, не правда ли? – сказала она, посмотрев через плечо на Коулби, когда он подошел к ней.

– Перехватывает дыхание, – пробормотал Коулби, глядя вовсе не на город, который открывался взору и лежал внизу, у их ног.

У Лорен пересохли губы, а сердце учащенно забилось, отдаваясь почти болью у нее в груди.

Под его пристальным, оценивающим взглядом Лорен почувствовала, как вся вспыхнула. Когда же они направились к эскалатору, и его пальцы ласково погладили ее по руке, Лорен поняла, что хотела бы набраться смелости, чтобы предложить снять номер на всю оставшуюся ночь.

Лорен смутно сознавала свежее дуновение воздуха, обдувающее их лица, когда они возвращались назад в гараж. Мускулистая рука Коулби лежала на ее плечах, и он своим теплым телом прикасался к Лорен, против чего она вовсе не возражала.

Молчание, воцарившееся между ними почти сразу же, как они уселись в машину, было натянутым. Лорен сжала руки вместе и положила их на колени, чтобы унять дрожь. От возбуждения ей нечем было дышать, каждый ее нерв трепетал в ожидании.

«Держи себя в руках!» – строго приказала себе Лорен и переключила внимание на затемненный пейзаж, проносящийся в окне мчащейся на большой скорости машины.

Обратная дорога показалась короче, но Лорен подозревала, что это случилось из-за того, что Коулби хотел добраться до дома быстрее, чем это потребовалось, когда они ехали в ресторан.

Коулби подкатил машину прямо к ее крыльцу и, выключая зажигание стремительным поворотом руки, повернулся и посмотрел Лорен прямо в лицо. Положив локоть на руль, он долго рассматривал ее спокойные черты, а затем спросил:

– Ты была всю дорогу очень тихой. В чем дело?

Как могла Лорен рассказать ему о причине своей молчаливости, если сердце ее было готово выскочить из груди, а горло сдавило таким спазмом, что стало трудно дышать, а не то что говорить? И даже сейчас Лорен не могла сосредоточиться. Она боялась заговорить из-за страха показаться глупой.

Поэтому она слегка покачала головой.

– Мне нравится иногда немного помолчать, – пробормотала она и почувствовала, что задыхается, когда его глаза уставились на ее губы.

– Я подумал, ты, возможно, устала. У меня такое чувство, что ты, как и я, впервые так долго танцевала.

– Нет, я не устала. Ну, может быть, только ноги, – уточнила она, и они оба рассмеялись.

Смех разрядил атмосферу, и Коулби с улыбкой вышел из машины, обошел ее и помог выйти Лорен. Когда их руки коснулись друг друга, он почувствовал, как нервная дрожь прострелила ему руку, и задержал дыхание.

У Лорен были свои проблемы. Казалось, что колени абсолютно отказываются ей подчиняться, и поэтому, выходя из машины, она буквально рухнула на Коулби.

– Если ты дашь мне ключ, я открою дверь. Пока Лорен копалась в маленькой сумочке из бисера в поисках ключа от двери, она услышала, что звонит телефон. Она умышленно затянула поиски ключа, надеясь, что этот нелепый телефон перестанет звонить прежде, чем они войдут в дом.

Но телефон продолжал настойчиво трезвонить, и хотя Лорен пыталась не замечать этого, ей это не удалось.

– Извини, – пробормотала она, отходя от Коулби и проходя через холл, включив свет.

Нерешительный голос, ответивший на ее приветствие, был очень вежливым и абсолютно незнакомым.

– Извините, что беспокою вас, мисс, но мне бы хотелось поговорить с лейтенантом. Он оставил ваш номер телефона…

Досада, разочарование, гнев слились воедино, и на секунду у Лорен появился соблазн бросить трубку. Но она сосчитала до десяти, глубоко вздохнула и повернулась лицом к Коулби.

– Я думаю, это один из ваших полицейских. Решительное лицо Коулби исказилось от досады.

– Боже, я надеялся, что сегодня ночью я им не понадоблюсь. – С извиняющейся улыбкой он добавил:

– Извини. Я дал твой номер, чтобы могли меня найти, если понадобится. Думаю, они так и поступили.

«Но я готова биться от заклад, что они нуждаются в тебе в два раза меньше, чем я», – молча выразила недовольство Лорен и повернулась к Коулби спиной не столько из-за того, что хотела дать ему поговорить с этим человеком наедине, а потому, что не хотела, чтобы он заметил, как она расстроилась. Почему он не оставил им номер телефона ресторана или вестибюля гостиницы? Зачем ему надо было давать ее номер? И какого черта он должен быть на телефоне?

Ее ноги одеревенели, спина напряглась от ярости. В расстроенных чувствах Лорен пошла на кухню, чтобы выпить воды.

Она не стала включать свет, осторожно пересекла всю кухню и подошла к буфету за стаканом. Она налила в него воды и поставила на стол. Через несколько минут именно здесь и нашел ее Коулби.

– Не возражаешь, если я включу свет? – спросил он, стоя в дверях.

Он закрыл глаза, чтобы быстрее приспособиться к темноте, а затем пробуравил взглядом темноту и отыскал Лорен. Коулби увидел ее сидящей спиной к нему и заметил, что она слегка пожала худым плечиком.

– Пожалуйста.

Лорен заставила себя улыбнуться, довольная тем, что ее голос прозвучал нормально. Она знала, что у нее не было серьезной причины сердиться на него. Кроме того, у нее не было к нему претензий. И все же она вынуждена была сжать руки в кулаки у себя на коленях, чтобы поддержать непринужденную и спокойную манеру себя вести.

– Извини, Лорен.

Его пальцы нащупали выключатель. Кухню залило светом. Коулби пересек комнату, взял стул и сел лицом к Лорен.

– Я надеюсь, ты можешь поверить, что я собирался завершить наш вечер гораздо приятнее.

Он протянул длинную руку и накрыл ладонью ее кулачки, поглаживая их.

– Я тебе верю, – пробормотала Лорен, низко склонив лицо, ее глаза безучастно рассматривали его руку.

– Когда я пригласил тебя пообедать сегодня вечером, я совсем забыл, что должен быть готов явиться по первому требованию. У нас множество проблем в участке, а еще и отпуска, приходящиеся на то же время, когда отсутствуют другие полицейские в связи с очередной эпидемией гриппа.

Коулби выпустил руки Лорен и обхватил пальцами ее подбородок, поднес ее лицо к своему лицу. Лорен задержала дыхание, неотрывно глядя на него, наблюдая, как его голова наклоняется к ней. Она почувствовала, как задрожали ее пальцы, по всему телу разлилось успокоительное тепло, смывая остатки гнева. Чувствуя, что если она не прервет поцелуя, то непременно сваляет дурака и попросит его остаться с ней еще на некоторое время, Лорен оторвала губы от его рта, тяжело при этом вздохнув.

– Ведь ты же не хочешь заставлять их ждать. Лорен не знала точно, зачем Коулби возвращается в полицейский участок, но в этот момент она была слишком занята своими собственными чувствами, чтобы расспрашивать его об этом.

– Нет. Нет, я не хочу заставлять их ждать. Но мне не обязательно уходить сию же минуту.

Его пальцы ласково погладили ей щеку, слегка коснулись ее рта, сняли со щеки тонкую прядку белокурых волос, и он нежно накрутил ее на свои пальцы. Коулби проделал это для того, чтобы опять приблизить лицо Лорен к своему лицу. Его рот снова обрушился на ее губы, при этом он был жадным, настойчивым и требовательным, ожидая ответной ласки.

Нет, подумала Лорен. Она должна положить этому конец прежде, чем Коулби завладеет ею настолько, что ей захочется большего. Дрожа от желания, затаив дыхание и ненавидя себя за то, что делает, она подняла руки, чтобы оттолкнуть его.

– Пожалуйста, не надо, Коулби.

Он вернулся к стулу, тяжело дыша. Руки у него дрожали, когда он оторвал их от нее. Он сжал их вместе на коленке. Затемненные страстью глаза блуждали по ее лицу в поисках чего-то непонятного для Лорен.

– Я очень устала, – сказала она, стремительно вскакивая, желая только увидеть его спину, когда он пойдет к парадной двери. – И тебе не следует заставлять людей ждать себя.

– Ты права, – произнес он голосом человека, потерпевшего полный крах. – Мне не следует заставлять народ ждать. – Встав, он добавил:

– К черту мою личную жизнь, пока я делаю то, чего ожидают от меня люди, правильно?

Лорен резко обернулась и уставилась на него.

– Мне жаль, что так получилось, – сказал Коулби грубо. – Думаю, я устал гораздо больше, чем предполагал.

Ему не могло быть жаль больше, чем ей, подумала Лорен, чувствуя, что готова расплакаться в тот момент, когда они направились к двери. Ей хотелось сорвать на ком-нибудь зло, и она проявила больше поспешности, чем такта, когда распахнула дверь и пробурчала:

– Доброй ночи, лейтенант.

В безмолвном смущении Коулби стоял на пороге, глядя на несчастное выражение ее лица. Он страстно стремился обнять Лорен и держать до тех пор, пока не исчезнет этот обиженный взгляд, но он знал, что не посмеет к ней прикоснуться. Если бы он прикоснулся, он бы уже не смог ее покинуть. А ему обязательно надо идти. Долг зовет, подумал он, и его рот искривился в циничной ухмылке.

– Я скоро позвоню, ладно?

Лорен кивнула, боясь, что голос ее выдаст. Появилось жгучее ощущение в глазах и сухость в горле, сигналы предупреждения о том, что она, возможно, вот-вот разревется от жалости к самой себе.

***

Воскресенье навело такое же уныние и тоску, как и суббота. Не только из-за того, что она все еще переживала разочарование, которое испытала ночью в пятницу, но и потому, что раздался также первый на этой неделе непристойный звонок.

Это все, чего мне не хватало для ощущения полноты дня, подумала Лорен утомленно, обрывая подонка на полуслове. Она уставилась на коммутатор так, словно он был в ответе за ее плохое настроение.

Нет никого, кто бы уделил внимание ее несчастьям. Лорен решила, что ей нужно, чтобы вокруг были люди, которые помогли бы ей не уступить скверному настроению. Она подошла к своему личному телефону и быстро набрала номер Джин.

– Привет, Джин, это Лорен.

– Привет, дорогая. Что случилось?

– Я.., я тоскую в одиночестве.

– Понимаю. Коулби, должно быть, на дежурстве.

Лорен тихо застонала, но Джин восприняла это как утвердительный ответ и утешительным тоном пригласила ее на поздний завтрак.

Твердо решив оставить в тайне ее последний вечер с Коулби, Лорен быстро оделась и через двадцать минут после разговора с Джин по телефону она была в машине и уже ехала к дому Хантеров.

Вот что мне необходимо, подумала Лорен, когда спустя пятнадцать минут она вошла в дом сестры и сразу же оказалась в успокоительных объятиях бабушки.

А еще через несколько часов Лорен рухнула на кушетку у себя в доме, сбросила сандалии и положила ноги на подлокотник со вздохом удовлетворения. Она чувствовала себя гораздо лучше, чем утром.

За весь день был только один смущающий ее момент, когда бабушка спросила ее, как им с Коулби понравился вечер в Сан-Франциско. Лорен подумала, что тогда Донни умышленно уронил своего ручного лягушонка на колени своей сестре, чтобы отвлечь внимание от Лорен. И это сработало. Когда Джилл успокоилась и перестала визжать, взрослые вернулись к прерванному разговору, и Лорен с Коулби уже не были больше главной темой беседы.

Раздался звонок по одной из служебных линий, и Лорен решила его проигнорировать. В конце концов сегодня воскресенье, сказала она сама себе, но все же встала с кушетки.

Время от времени на протяжении всего оставшегося дня и вечера раздавались звонки то по одному, то по нескольким из служебных телефонов, но ее личный телефон был почти оскорбительно молчалив. Когда же Лорен собралась пойти спать, она уже почти желала, чтобы по ее личному телефону позвонил тот хулиган, просто чтобы убедиться, что все исправно.

И в то же время она была рада, что ее возмутительное желание не осуществилось, по крайней мере до начала полудня в четверг. Звонивший ей хулиган сделал двухдневную передышку.

Лорен сидела за письменным столом, размышляя, не позвонить ли ей Коулби, чтобы сообщить ему новый номер телефона. Она подозревала, что у него этот номер уже есть, но хотела воспользоваться предлогом, чтобы связаться с ним. Только она поднесла руку к телефону, как он зазвонил.

Дрожа от ожидания неизбежного, Лорен сняла трубку, поднесла ее к уху и услышала первую из длинной цепи сексуальных угроз.

Как, удивилась она, и слезы хлынули из глаз и потекли по щекам. Каким образом это ничтожество узнало ее новый номер? Громко всхлипывая, Лорен набрала номер полицейского участка, и когда Гордон Хансон ответил, она даже не подумала попросить к телефону Коулби. Она просто сказала:

– Это Лорен Шейлер. Передайте вашему лейтенанту, что новый номер перестал быть секретом.

– Подождите, мисс. – Лорен слышала, как сержант разговаривает, и повесила трубку.

Почти моментально снова позвонили, но Лорен проигнорировала звонок, подозревая, что это опять тот непристойный болтун. С глазами, полными слез, она уронила голову на скрещенные на столе руки и несколько минут позволила себе роскошь утонуть в жалости к самой себе.

Когда же в дверь раздался стук, от испуга Лорен подпрыгнула и опять залилась слезами. Если звонивший ей хулиган смог так быстро узнать ее новый номер телефона, даже несмотря на то, что его нет в справочнике, тогда он наверняка знает, где она живет, и ему нужно совсем немного времени, чтобы приехать к ней и осуществить свои угрозы.

А затем до замеревшей от страха Лорен донеслось:

– Открой дверь, Лорен! Коулби!

Лорен направилась к входной двери так быстро, как только одеревеневшие ноги могли ее нести. Она стремительно открыла дверь и бросилась ему в объятия, слегка всхлипывая. Она не могла больше сдерживаться.

– Эй, в чем дело? – спросил Коулби, удивленный, озабоченный и напуганный. Он запрокинул ее лицо и увидел, что она плачет. – Опять звонок?

Лорен кивнула, громко всхлипывая.

– О, Коулби, он говорил такие гадости! Лейтенант повел ее к кушетке, а затем усадил рядом с собой.

– Я знаю, что ты расстроена, Лорен, но ты должна мне все рассказать. Ты готова? Лорен нервно облизала губы.

– Он продолжал делать гнусные предложения, Коулби, – сказала она, ее голос был на удивление спокойным. – На этот раз он угрожал.

– Какие были угрозы?

Мало-помалу Лорен выдавила из себя каждое бранное слово, каждое оскорбление, каждую угрозу, которые прозвучали из уст этой гадины. Закончив рассказывать, она ожидала, что Коулби ее обнимет, но вместо этого он пробурчал что-то неразборчивое себе под нос и встал с кушетки.

– Мне хотелось бы быть здесь в следующий раз, когда он позвонит.

– Зачем? – припоминая, что прошлый раз Коулби предложил пригласить мерзавца к ней в дом, у Лорен спина занемела, и она продолжила, слегка дрожа:

– Он знает, что ты пытаешься устроить для него ловушку. Но пока он там, на другом конце линии, ты до него не доберешься.

– Благодарю за доверие, – огрызнулся Коулби.

Ее опущенные вниз длинные ресницы скрыли замешательство, от которого у нее потемнело в глазах. Лорен и не думала обвинять его в некомпетентности.

– Извини, Коулби, – прошептала она огорченно. – Мне противно то, что происходит со мной. Я так разозлилась из-за того, что не могу понять, кому понадобилось издеваться надо мной. Я не хочу быть жертвой, черт возьми!

Он предпочел бы видеть ее в гневе, а не в страхе. Но Коулби не хотел, чтобы этот гнев был направлен на него. Он робко улыбнулся и опустился снова рядом с ней на кушетку.

– Боже, Лорен, неужели же ты думаешь, что мне легко видеть, как над тобой издеваются? – Он захотел было взять ее за руку, но передумал и снова встал с кушетки. Для него было бы лучше уйти. – Вот почему мне надо быть здесь в следующий раз, когда он позвонит.

От ярости на преступника, который делал Лорен такой несчастной, в глазах Коулби появилось выражение твердой решимости. Он знал, что только кто-то из ее близких знакомых мог получить доступ к ее новому номеру или кто-то из числа ее клиентов. Но кто? Черт, у этой женщины слишком много знакомых!

Лорен ни на мгновение не отводила взгляда от его рыжевато-карих глаз, она замечала любую морщинку, избороздившую широкий лоб. Всем своим нутром она чувствовала, что он знает что-то такое, о чем, даже если бы она его спросила, он бы все равно ей не рассказал.

– Ладно, – сказала она со вздохом и встала с кушетки. – Я сделаю все, что ты захочешь.

«Если бы ты всегда была такой сговорчивой», – подумал Коулби, озорно улыбнувшись.

– Мне бы хотелось остаться на ночь, – сказал он, – а завтра я позвоню в телефонную компанию и попрошу их поставить на твою линию отслеживающее устройство. – Его улыбка была извиняющейся. – Мне жаль, что в данный момент мы не можем сделать больше ничего, но я думаю, что отслеживающее устройство на твоей личной линии – это именно то, что необходимо, – Надеюсь, что так, – ответила Лорен, бросая взгляд на коммутатор. Если это ничтожество все же позвонит, то наверняка по ее личному телефону. – Ты можешь остаться в спальне для гостей.

– Не беспокойся, – поспешил сказать Коулби. – Я могу спать здесь на кушетке, если ты не возражаешь. – Он многозначительно посмотрел на телефон. – В этом случае я был бы рядом с телефоном, когда.., если этот мерзавец опять позвонит.

Лорен знала, что ей было бы гораздо спокойнее, если бы Коулби был в ее спальне. Когда начали донимать ее эти проклятые звонки, она уже не могла спать спокойно. И когда ей было невмоготу оставаться без сна в постели, она любила пойти в гостиную почитать или поработать со своими деловыми бумагами.

– О, я не могу позволить тебе спать на кушетке, – нахмурилась она. – Ведь у меня прекрасная комната для гостей с кроватью, достаточно большой даже для тебя. – Она окинула его быстрым взглядом с головы до ног. – Кушетка всего лишь пяти футов в длину. Коулби любезно уступил.

– Хорошо, если ты настаиваешь. Я просто не хотел причинять тебе каких-либо дополнительных хлопот.

– Да что ты, какие хлопоты. – «Пока мы не сомкнем глаз, я буду вынуждена найти в себе силы примириться с мыслью, что ты в соседней комнате», – думала она.

– Я сейчас же пойду и достану магнитофон, – сказал он мрачно.

Лорен увидела, что Коулби направился к двери, и подумала, что он чуть ли не бежит трусцой. Приписывая его поспешность желанию приступить к расследованию. Лорен пожала плечами и пошла в комнату для гостей, чтобы застелить постель чистыми простынями.

– Мне надо поехать домой и прихватить с собой пару вещей, – сказал Коулби, когда через несколько минут Лорен вернулась в гостиную. – И, пожалуйста, не удивляйся, если кто-нибудь позвонит сюда и попросит к телефону меня. Я скажу в участке, что буду здесь, на тот случай, если срочно понадоблюсь им.

– Хорошо.

Лорен взглянула на аппарат, стоящий у нее на письменном столе. Как будто она никогда не видела магнитофона! Он занимал большую часть ее рабочего места.

Наблюдая за ней, Коулби объяснил:

– Голоса так же уникальны, как и отпечатки пальцев. С помощью этого устройства мы получим неопровержимые улики о преступлении этого негодника.

При условии, конечно, что полиция сможет поймать это ничтожество и сравнить его голос с тем, который Коулби горел желанием записать на пленку.

– Ты простишь меня, если я не буду преклонять колени, чтобы воздать этой штучке должное, а? – заметила Лорен, боясь даже надеяться на то, что приближается конец ее беспокойству из-за этих хулиганских звонков.

В какой-то момент Коулби просто уставился на Лорен так, будто у нее вдруг выросли рога. А потом он мысленно выругался. И сказал мягко:

– Ничего, если я оставлю тебя одну и схожу домой за вещичками?

– Сделай милость, – пробормотала Лорен, расстроенная тем, что Коулби не предложил ей пойти с ним вместе, но она решила не показывать своего огорчения.

Он сердечно улыбнулся.

– Как ты отнесешься к тому, если я заскочу куда-нибудь и принесу кое-какие продукты, чтобы можно было приготовить ужин?

– Ты можешь готовить?

– А ты нет?

– Конечно, могу. Но ты сказал это так, будто собираешься сам приготовить обед для меня. – Она озорно улыбнулась. – И я собираюсь позволить тебе это сделать.

– Понимаю. Ты думаешь, я не умею готовить.

– А ты умеешь?

– Приготовься на этот раз попробовать одно из самых вкусных суфле из крабов!

– Я не могу дождаться. – Лорен облизнула рот кончиком языка, а затем чмокнула губами. – И не дай мне Бог совать нос не в свои дела!

Рассмеявшись и покачав головой по ее поводу, Коулби пообещал вернуться к шести часам и пошел в полицейский участок.

Наступило шесть часов, а он даже ни разу не позвонил. Лорен подошла к телефону, чтобы позвонить в полицейский участок и спросить, там ли еще Коулби, но вспомнила, что он собирался еще зайти к себе домой.

Подожду до семи часов, подумала она, а потом начну обедать без него.

Было уже пятнадцать минут восьмого, а от Коулби никаких известий. Лорен почувствовала, как у нее засосало под ложечкой, но это не имело ничего общего с голодом. Она позвонила в Службу точного времени, надеясь, что все часы в ее доме спешат на час. Но гнусавый голос сообщил, что точное время семь часов пятнадцать минут и тридцать секунд.

В ее желудке что-то забурчало в знак протеста, напоминая, что Лорен ничего не ела со времени завтрака в доме у сестры. Не буду больше ждать, решила она и пошла на кухню. Лорен положила небольшой бифштекс на жаровню, сделала немного салата и заварила чай.

Через сорок пять минут, когда Лорен с наслаждением пила вторую чашку чая и с интересом читала о тайне старика Дика Поуэлла, она услышала шум машины, остановившейся на ее подъездной дорожке.

Лорен почувствовала облегчение, а вслед за этим в ней поднялась волна возмущения.

«Ты приятно провел время!» – подумала она, когда пошла открывать ему дверь. Упрямо она ждала до тех пор, пока не услышала его стук, и только затем сосчитала до десяти и открыла дверь.

– Скажи, – сказала она холодно, – сколько же времени тебе потребовалось на то, чтобы купить что-нибудь к обеду? Неужели эти бесхитростные вещички было так трудно приобрести?

Глуповатая улыбка играла на губах Коулби. В одной руке он держал небольшую дорожную сумку, а в другой бледно-желтую розу.

– Поверишь ли, я обошел три разных магазина в поисках свежих крабов для нашего суфле, но их нигде не было.

Лорен не могла не улыбнуться при виде несчастного, как у маленького мальчика, выражения его лица.

– Роза, как я понимаю, это своего рода извинение?

– На самом деле я подумал, что с ее помощью смогу задобрить тебя. Видишь ли, я голоден, а моя кладовая и холодильник так же пусты, как у той старушки из детской песенки, у матушки Хаббард.

– Заходи, – сказала Лорен, тяжело и драматично вздыхая, и отвернулась. – Я что-нибудь приготовлю для тебя.

– Да хранит Бог твое отзывчивое сердце, – прошептал Коулби так тихо, что Лорен не могла его услышать.

 

Глава 10

– Черт! – Слово отозвалось в тишине комнаты и эхом вернулось к нему с язвительной насмешкой. Коулби заскрежетал зубами и в третий раз с тех пор, как лег спать, ударил кулаком по подушке, словно она была виновата в том, что он не мог угомониться.

Коулби громко застонал и уткнулся лицом в подушку. И зачем он только не велел ей опять поменять номер телефона? Сейчас ему хотелось только одного: встать, одеться и пойти к себе домой. Этого было бы недостаточно, чтобы избавиться от назойливых мыслей о Лорен, но знать, что она здесь, в нескольких ярдах от него, и он не может к ней прикоснуться, было сущей пыткой.

Хруст, как будто кто-то утаптывал опавшую листву, отвлек его от назойливых мыслей. Инстинктивно Коулби замер, напряженно вслушиваясь, пытаясь определить другие звуки, которые, казалось, раздавались где-то между его спальней и спальней Лорен.

Весь напрягшись, едва осмеливаясь дышать, Коулби встал с кровати, надел брюки и, крадучись, ступая по полу босыми ногами, вышел из спальни. Он не мог рисковать и поэтому не включил свет. Ведь Лорен, возможно, впервые за последние недели, спокойно заснула. Стараясь не шуметь и не налетать на мебель, чтобы не разбудить ее, он вынужден был положиться на свою память.

На кухне была боковая дверь в гараж. Как из большинства гаражей, через боковую дверь можно выйти во двор за домом. Коулби зло усмехнулся. Он решил обойти вокруг дома, подойти к незваному гостю сзади и не дать ему возможности сбежать. Передвигаясь исключительно интуитивно, он безошибочно направился на кухню и выбрался во двор без малейшего шума.

Беспокойные ночи, которые Лорен вынуждена была провести без сна в последнее время, сделали свое дело. Она спала, свернувшись клубочком на второй подушке. Ее первая подушка была уже давно сброшена и лежала на полу.

Какой-то грохот испугал ее во сне. Лорен мгновенно проснулась. Ее обостренные чувства были начеку, тело готово к отпору, хотя сердце колотилось от страха, глаза напряженно вглядывались в темноту и лихорадочно осматривали комнату, опасаясь обнаружить незваного гостя, готового наброситься на нее. Но никого не было видно.

Что происходит! Чтo ее разбудило? Собрав все свое мужество и вспомнив, что в соседней комнате спит Коулби, Лорен решила все осмотреть. Она так хорошо знала свой дом, что спокойно двигалась в темноте. Когда Лорен вошла в гостиную, она машинально прихватила с собой солдатика из папье-маше. Его кто-то подарил ей, чтобы она пользовалась им в качестве задвижки для двери, но этой ночью он мог бы послужить ей и как оружие. Солдатик был небольшим, но в случае необходимости годился как оружие обороны.

Лорен вспомнила, что перед сном заперла парадную дверь на задвижку, но не была точно уверена, закрыла ли она на ключ дверь в кухне. Боясь, что на кухне на нее могут напасть, и в то же время зная, что должна проверить, закрыта ли дверь, Лорен постояла в сомнении около коммутатора. Она хотела броситься назад в свою спальню, в эту относительно безопасную комнату. Но, зная, что не должна этого делать, Лорен все же пошла на кухню, а там сразу же направилась к двери, ведущей в гараж. Как она и предполагала, дверь была приоткрыта.

И кто-то входил в нее!

Лорен не могла сказать, почему она не развернулась и не бросилась наутек спасать свою драгоценную жизнь. Что ж, если уж незваный гость зайдет в комнату, она мобилизует все свои силы и ударит его солдатиком прямо в лицо. Так все и произошло. Лорен застала предполагаемого взломщика врасплох и ударила его так, что он зашатался.

Издав громкое «Умф!», размахивая в воздухе руками и не находя, за что бы зацепиться, громила стал падать. Лорен отступила назад и дала ему возможность свалиться на пол, а затем включила свет, чтобы посмотреть, кого же она ударила.

Коулби?

Он был на полу. Выражение его лица было очень забавным. Лорен пыталась не рассмеяться, потому что Коулби не оценил бы ее юмора. Но она была не в состоянии контролировать истерический хохот, который охватил ее.

И прежде бывало так, что Коулби сбивали с ног. Но чтобы это был человек полулегкого веса? Нет, никогда! Коулби смягчил падение руками, поэтому его единственной травмой была уязвленная гордость. А тут еще она со своим бурным весельем, подумал он, украдкой бросая сердитый взгляд на Лорен. Она одной рукой держалась за живот, словно тот болел, – возможно, так оно и было, – а другой рукой прикрывала рот, пытаясь сдержать смех. Но все было тщетно. Ее плечи, как и все тело, сотрясались от смеха.

А что за тело! Он не в силах был отвести взгляда, жадно прослеживая линию стройного тела, упиваясь плавностью форм твердых молодых грудок, изгибом тонкой талии, прекрасной округлостью бедер. Она была одета в короткую черную прозрачную ночную рубашку с доходящим до середины бедра вырезом, украшенным фестонами. Ее белокурые волосы были ото сна взъерошены и мерцали при свете. Лорен была само воплощение чувственности.

Он понял, что страстно желает ее. Но, вспомнив об унижении, которое он испытал от ее удара, рассвирепел сам на себя за слабость.

– Ты действительно получила от этого удовольствие? – спросил он сердито, опершись на локоть и повернувшись на бок, чтобы скрыть вполне заметное сексуальное возбуждение.

Лорен поджала губы, пытаясь сдержать себя, но все было бесполезно.

– Если бы ты мог видеть выражение своего лица, ты бы тоже рассмеялся, – прыснула она, с такой жадностью вдыхая воздух между словами, словно ее легким не хватало кислорода.

Коулби не смог больше сердиться на нее.

– Для такой хулиганки, как ты, малышка, у тебя, конечно, сильный, но подлый удар, – проворчал он и встал на ноги.

Лорен заметила розовый кровоподтек, проходящий через все его лицо и похожий по форме на спину солдатика, которого она держала в руках.

– Следовало бы предупредить, что ты собираешься выйти из дома да еще крадучись, – парировала она, опять еле удерживаясь от смеха.

Казалось, что Коулби больше на нее не сердится, но он даже не улыбался.

– Я не крался! Она пожала плечом.

– Не делай из меня дуру!

Он шагнул вперед, а она отступила назад.

– Ты меня боишься. Лори? – усмехнулся он мягким, бархатным голосом.

Коулби подошел ближе и улыбнулся дьявольской улыбкой. Лорен отступила назад еще на один шаг.

– Лори?

– Да?

Еще один шаг, и она оказалась прижатой к холодильнику. Лорен вздрогнула, так как почувствовала кожей холод хромированной ручки. В руках она нервозно вертела солдатика. Это ее движение привлекло внимание Коулби.

– Размахиваешь своим оружием в знак предупреждения?

Он бросил взгляд на кисть ее руки и обратил внимание на солдатика с превосходно сделанными чертами лица и искусно выполненными деталями ярко-синей формы армии Штатов.

Лорен с трудом проглотила слюну.

– Впечатляет, не правда ли? – мягко иронизировала она, поглядывая вниз на свое «оружие».

Солдатик был восемнадцати дюймов в высоту и достаточно тяжелый, чтобы оглушить даже такого громилу, как Коулби. Лорен застала Коулби врасплох и только поэтому сбила его с ног.

Он потянулся к солдатику, но Лорен убрала его за спину. Коулби мягко засмеялся.

– Можно подумать, что ты очень озабочена сохранением своей добродетели, – заметил он, проскальзывая двумя пальцами под тонкую полоску материи на ее правом плече, и потянул за нее.

– Послушай, эта детская игрушка не оружие против мужчины, настроенного так же решительно, как сейчас я.

– О, о! – Лорен нервно прокашлялась. Только сейчас она сообразила, что, поспешив скорее добраться до двери на кухне, чтобы обезопасить себя от предполагаемого непрошеного гостя, она забыла надеть халат. Взгляд Коулби говорил ей, что лучше было бы вспомнить о халате и надеть его.

Лорен попыталась увильнуть.

– Вы слишком джентльмен, чтобы воспользоваться подобной ситуацией.

– Я?

Одна бровь у Коулби поднялась вверх.

– А разве нет? – робко спросила она. Коулби пожал плечами.

– Думаю, что я и то и другое, – пробормотал он, наступая на нее. – Да, я мужчина, но я ласковый.. Очень, очень ласковый.

Его руки скользнули вокруг ее тела, неумолимо притягивая ее к нему. Его голова медленно опустилась, рот нежно соединился с теплотой и сладостью ее губ.

Лорен быстро соображала, что же ей делать с солдатиком. Затем все ее мысли улетучились. От ласки Коулби у нее по всему телу пробежали мурашки. Между нежными, легкими и страстными поцелуями Коулби говорил ей, как она прекрасна и как сильно он ее желает. Медленно его губы переходили от одного уголка ее рта к другому, при этом кончик его языка подразнивал и возбуждал Лорен до тех пор, пока она не почувствовала, будто стала сгустком трепещущих и дрожащих нервов.

Он дернул изо всех сил завязки ее рубашки и, не встретив сопротивления, медленно убрал их с ее плеч, при этом они соскользнули вниз ей на руки. Ее кожа казалась наэлектризованной, когда его пальцы стали слегка поглаживать ее руки. Немного отстранив ее от себя, он дал возможность рубашке соскользнуть и упасть на пол.

Лорен стояла неподвижно, ее ноги укутал черный шифон. Она подняла на Коулби томные глаза, когда он отступил назад, чтобы оглядеть ее всю с головы до ног.

– Боже, ведь ты красавица!

Руки, которые страстно хотели почувствовать шелковистую теплоту ее кожи, легли ей на плечи, и он нежно, но настойчиво привлек ее к себе. Он держал ее так, пока его губы не нашли опять ее рот, более настойчиво, чем прежде, пробуя увлажненную, медовую пещеру волнующей настойчивостью своего языка.

Лорен задрожала, когда ее груди задели приятную шершавость жестких волос на его груди. Она прижалась еще теснее, настоятельно ища облегчения постоянной ноющей боли, которая охватила весь низ живота и бедер. Руки Лорен проскользнули между ней и Коулби, плавно двинулись по его груди, вызывая в ней приятное возбуждение. Она почувствовала, что от ее прикосновений он весь задрожал.

– Ах-х-х-х! – раздался шепот над ее плечом, а затем он окунул лицо в беспорядок ее шелковистых волос, при этом требовательные руки небрежно соскользнули на гладкую округлость ее ягодиц. Со стоном он подхватил ее на руки. По дороге между кухней и спальней он говорил ей о том, как любит ее тело, волосы, улыбку, ее хрипловатый голос. Зажав зубами ее нижнюю губу, он пробормотал, что она заставляет его почувствовать себя так, как чувствует себя юнец с его первой девушкой.

– А ты можешь такое припомнить? – поддразнила Лорен почти беззвучным шепотом.

Коулби засмеялся, привлекая ее к себе, целуя ее долго и крепко. Он вместе с ней, все еще прижимающейся к его груди, медленно опустился на постель, словно боялся причинить ей боль или не хотел расставаться. Он очень медленно опустил ее в центр кровати, а затем растянулся подле нее.

– Я люблю тебя, Коулби, – призналась она, поглаживая пальцами его лоб, проводя ими вниз по щекам и подзадоривая его пыл, а взглядом следила за его реакцией.

Что-то вспыхнуло в его глазах, что-то такое, что опалило ее предчувствием и заставило всю затрепетать. Сбитая с толку, напуганная, Лорен окинула взглядом его лицо. Ее смущение еще больше усилилось, когда она заметила раскаяние в его глазах.

– Прежде, чем мы продолжим, я должен тебе кое-что сказать, Лорен. Она проглотила слюну.

– У тебя что, где-нибудь спрятана жена и пятеро детей?

В его улыбке не было ни юмора, ни теплоты. – Решительно ничего подобного. Но ты должна знать об Энн.

Лорен задержала дыхание и медленно выдохнула. Этого она не ожидала. И вдруг она испугалась. Она не хотела знать ни об Энн, ни об этой рыжеволосой из закусочной Данди, ни о тех безликих женщинах, которые могли быть у него в прошлом. Пряча необъяснимое ощущение робости за стремительно возникшей вспышкой гнева, она пробормотала:

– Ты выбрал для этого не лучшее время. Какого черта ты ждал до сих пор, чтобы рассказать мне о твоей дорогой Энн?

Сначала изумленный ее вспышкой, Коулби вдруг засмеялся.

– Она не моя дорогая Энн, моя дорогуша, моя малышка. – Он смотрел на нее нежными от любви глазами с такой же теплотой, какими были его поцелуи. – Я никогда не говорил «Я люблю тебя» ни одной из женщин и прежде, чем я смогу сказать это тебе, я должен объяснить кое-что относительно Энн.

– Ну что ж, объясняй!

Лорен закрыла глаза от внезапного приступа ревности, такого сильного, что даже вся съежилась. Что она делает? Почему она просто не прикажет ему оставить ее постель? «Потому что я люблю его».

Когда Коулби делал свои признания, единственное, что она уловила в его голосе, было раскаяние. Сожаление, что любовная связь с Энн Малруни, длившаяся год, оборвалась на печальной ноте. Его беспокоило, что Энн может затаить на него злобу, и он хотел от Лорен только понимания. Он должен снова увидеть Энн. Он не мог бы выполнить обязательства по отношению к Лорен, чувствуя, что с Энн Малруни связь не разорвана окончательно. Он ненавидел незавершенность.

– Я хотел, чтобы ты знала. И, если ты когда-либо узнаешь, что меня видели с ней, ты поймешь, почему я должен был увидеться с ней еще раз.

И это все? Лорен широко распахнула глаза, внимательно всматриваясь в черты его лица. Ее охватило страстное желание быть ближе к нему, слиться с ним воедино.

И он никогда не узнает, чего ей стоило сказать:

– Ну что ж, встречайся с ней еще раз, если ты должен, Коулби.

Он сгреб ее, благодарный за то, что она поняла его, счастливый потому, что для него во всех отношениях было очень важно доверие, и она одарила его этим доверием вместе со своей любовью. Покрывая нежными, легкими поцелуями все ее лицо, руками он изучал ее тело, медленно и искусно возбуждая ее до тех пор, пока, как ей показалось, по ее венам не растеклась огненная лава.

На секунду он отстранился от нее, чтобы снять брюки, и небрежно отшвырнул их на пол.

Рот, такой ласковый и нежный, коснулся ямочки на ее щеке, освежил ей лоб, спустился к линии маленького носика. Длинные, сильные пальцы заплетались в ее волосах, наслаждаясь их шелковистостью, подносили их ко рту. Тихо застонав, Лорен обвила его шею руками, поддерживая его голову, пока ее рот не слился с его, раскрытым навстречу ей и приглашающим исследовать ее язык. Их языки поддразнивали друг друга, овладевали друг другом, ласкали.

Его пальцы прокладывали себе пламенный путь по ее телу все ниже и ниже, задержавшись в покрове курчавых светлых волос, увенчивающих ее самое сокровенное женское естество. Он побудил ее раздвинуть бедра и так нежно поглаживал, что для Лорен это стало невыносимой пыткой. Она выгнула тело в его руках ему навстречу, слегка постанывая от наслаждения, которое расходилось от низа живота волнами по всему ее телу. Он продолжал ее ласкать, подводить к грани сумасшествия от пробудившейся в ней страсти.

– Коулби, пожалуйста, я не смогу еще это выдержать, – простонала она.

Его рот почти коснулся ее уха, и он прошептал:

– Я люблю тебя, Лорен, – и всем телом навалился на нее. – Боже, как я тебя люблю.

– Я люблю тебя, – выдохнула она, улыбаясь, и раскрыла свои бедра ему навстречу.

Коулби устремил всего себя глубоко внутрь и проникал все дальше. Когда он услышал ее резкий вздох, он замер. До этого момента он никогда не думал, что отсутствие физической близости в течение долгого периода времени может заставить женщину быть вновь похожей на девственницу, что она может испытывать боль во время проникновения в нее. И он вспомнил, что был, слава Богу, благоразумен.

– С тобой все в порядке? – прошептал он заботливо.

Она проглотила слюну.

– Через секунду все будет хорошо. Когда боль утихла, Лорен слегка сдвинулась под ним, вызывая вспышку чувств, которые пронзили его насквозь и заставили его тело вздрогнуть. Коулби крепко обнял Лорен. Его тело начало бешено сотрясаться, и наступил такой момент, когда и она задвигалась с ним вместе.

– Боже мой! – воскликнул он, потрясенный острым ощущением удовольствия, которое охватило его ум, сердце, половой член, заключенный внутри нее в теплую оболочку.

Затаив дыхание, конвульсивно сотрясаясь, Лорен вцепилась в него. Ритм их примитивного танца любви убыстрился. Она чувствовала себя так, словно они были захвачены врасплох штормовым морем и их смыло волной, которая никогда не достигнет далекого берега. Его рот осушал крошечные слезинки, возвестившие об ее оргазме, и он прижал ее к себе ближе, любя и успокаивая словами и нежными ласками до тех пор, пока ее волнение не утихло.

А затем медленно он начал снова двигаться, крепко удерживая ее и производя глубокие неистовые толчки до тех пор, пока уже не смог сдержать того содрогания, которое прорвалось через все его тело, и остановить ту огненную лаву, которая внезапно вырвалась из его чресел.

А после они лежали бок о бок, взявшись за руки, прижимаясь разгоряченными телами.

– Мне ужасно понравилось быть с тобой, – прошептал Коулби, уткнувшись носом ей в плечо.

– Тогда оставайся, – прожурчала она, прижимаясь к нему, положив стройную ножку ему на бедро.

– Навсегда, – пообещал он, подтягивая ее к себе ближе и покрывая поцелуем ей рот, чтобы запечатлеть это обещание на ее устах.

– Коулби, – прошептала она после долгого молчания, и он что-то промычал в ответ. – А что ты делал на улице?

– Я подумал, что услышал вора, – пробормотал он сонно, – но это был лишь плод моего возбужденного воображения.

– М-м-м-м.

Лорен прижалась еще теснее и, получив мучительно нежный поцелуй в бугорок ближе к ее рту, закрыла глаза и заснула.

Коулби разбудил ее перед рассветом. Небо по краям окрасилось в розовые тона, а по комнате через высокие, узкие окна по обеим сторонам кровати плясал переливчатый свет.

И когда они утолили свои ненасытные желания, он приподнялся на локте и посмотрел на нее.

– Мужчина может к этому привыкнуть, – сказал он, пробегая пальцами по ее улыбающемуся рту.

Впрочем, как обнаружила Лорен в последующие трое суток, может привыкнуть и женщина. Коулби ходил на работу и приходил к ней домой каждый вечер и к ней в постель каждую ночь. Лорен, уверяла себя, что наконец-то она нашла настоящее счастье. У нее было все: работа, которая доставляла ей удовольствие, и любовь мужчины, который неожиданно стал самым важным человеком в ее жизни.

В пятницу, когда после вкусного обеда, приготовленного вместе, они наслаждались, потягивая вино, Коулби откинулся на спинку стула и долго сидел так, напряженно уставясь на темно-красную жидкость в бокале.

Казалось, что он над чем-то размышляет. Неожиданно Лорен почувствовала спазм в желудке от какого-то неясного предчувствия. Она посмотрела на тарелки на столе, на наполовину наполненный вином графин, на корзинку с хлебом и остановила недоуменный взгляд на лице Коулби.

В чем дело? Она должна знать. Что бы там ни было, каким неприятным оно ни было бы, она должна знать. «Пожалуйста, очень прошу тебя, расскажи мне, – умоляла она молча. – Не отгораживайся от меня».

– Что? – Коулби посмотрел на Лорен, и она заметила, что в его глазах была отрешенность, как будто в своих мыслях он был далеко и вынужден был приложить усилие, чтобы вновь вернуться к ней. – Извини. – Его улыбка была горестной. – Я только что обдумывал, как сказать то, что, возможно, тебе не понравится.

Ее сердце затрепетало от страха. Неужели он опять встречался с Энн Малруни и сейчас ему тяжело сказать, что любовная связь с Лорен была всего лишь приятным промежуточным эпизодом? Она приготовилась услышать самое худшее.

– До сих пор ты был очень честен и откровенен со мной, – сказала она, сжимая руки в кулаки под столом. – Оставайся же таким и сейчас.

– Это был твой племянник, – сказал наконец Коулби и с тяжелым вздохом поставил бокал с вином на стол. – Дональд Рийан Хантер. – Под его спокойным тоном скрывалось негодование.

– Донни? – спросила потрясенная Лорен, моргая в замешательстве. – Какое отношение имеет ко всему Донни? К нам?

– Он тот, кто звонил тебе по телефону. Телефонная компания отследила все звонки, и все они были по телефону Хантеров.

– Я не могу в это поверить! – воскликнула Лорен, так сжав зубы, что у нее заболела челюсть. Но чем больше она думала об этом, тем более правдоподобным оно ей казалось. Она припомнила, какой интерес проявил Донни к ее коммутатору, как он пытался запомнить имена клиентов, которые пользовались Службой быстрого ответа. Не было ничего удивительного в том, что звонки опять возобновились, несмотря на новый номер телефона.

– Ух, я, кажется, могла бы его убить! – взорвалась Лорен, полная праведного гнева.

– В таком случае я мог бы арестовать тебя за групповое убийство, – поддразнил Коулби, при этом легкая улыбка согрела теплом золото его глаз. – Послушай, любовь моя, есть еще два молодых преступника. Приятели Донни, которым нечем больше заняться в свободное время, поэтому они присоединились к развлечению Донни.

Лорен ни разу не заметила какого-либо различия в голосе звонившего по телефону. Возможно, это произошло из-за того, что она не столько прислушивалась к звучанию голоса, как к тому, что говорили эти сопляки.

– Куда ты? – спросил Коулби, поскольку Лорен отошла от стола и направилась к двери.

– Позвонить Джин. Не думаешь ли ты, что я собираюсь позволить, чтобы Донни сошло это с рук? – Она заскрежетала зубами и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. В конце концов это не вина Коулби, что Донни изводил ее на протяжении многих недель. – И если она ничего не предпримет по этому поводу, я расскажу об этом Робу, а затем получу большое удовольствие, когда увижу, как этого сопляка размажут по стенке.

– Извини, малышка, но тебе не придется увидеть, как наказывают Донни и его приятелей. – Его рука, как змея обвила ее талию и задержала Лорен, когда она попыталась пройти мимо него. – Присядь, Лорен. Позволь мне сказать, что следует с ними сделать.

Лорен почувствовала, как страх холодной змеей шевелился в ее желудке.

– Что ты собираешься сделать с ним? – спросила она испуганно, пытаясь высвободить руку.

Его глаза широко раскрылись от удивления.

– Успокойся. Я не собираюсь схватить его и воспользоваться им в качестве учебной мишени для тренировки в стрельбе.

Было бы хорошо, если бы именно она схватила мальчишку и окунула его в кипящее масло, пока еще не прикоснулся к нему никто другой. Он покачал головой в изумлении. Это было не в первый раз, да, впрочем, и не в последний, когда он видел такую ее реакцию.

– Это стало делом полиции с того самого дня, когда ты подала жалобу, Лорен, – сказал он мягко и, увлекая ее вниз, усадил себе на колени и обвил руками. – Я знаю, тебе это не нравится, но это уже не твое дело.

– Что ты собираешься делать?

– Я собираюсь собрать твоих обидчиков вместе с их родителями и…

– О, нет! – Лорен резко развернулась к Коулби вся в панике. – Неужели ты не мог бы поговорить с глазу на глаз с Джин и Робом и сделать в деле пометку, что-то вроде «не подлежит разглашению»?

В этот момент Лорен могла думать только о том, как бы спасти сестру и зятя от того унизительного положения, в котором они окажутся, когда в их дом придет полиция, чтобы допросить их сына.

Коулби покачал головой.

– Он нарушил закон, Лорен. И он должен расплачиваться за свои поступки.

Коулби был непреклонен. Лорен спорила с ним, умоляла, уговаривала с помощью лести, но он стоял на своем. Мальчишки совершили преступление, и они должны ответить за свои поступки.

В полном отчаянии Лорен предложила компромисс.

– Пожалуйста, окажи мне любезность, Коулби. Я никогда больше не попрошу тебя ни о чем.

Когда он попытался заговорить, она прикрыла ему рот пальцами, вынуждая его замолчать.

– Я не прошу тебя не обращать внимания на то, что сделали Донни и его приятели. Я прошу только, чтобы ты встретился с Робом и Джин наедине и дал им возможность подготовиться к тому, что их ожидает. Я думаю только о том, как это отразится на Робе. Ведь он член муниципального совета города.

Морщинка пролегла чуть повыше ее носа. Джин будет переживать независимо от того, что случится дальше, но если бы Лорен смогла спасти репутацию Роба, она сделала бы для этого все от нее зависящее.

– Ты просишь, чтобы я встретился также и с другими родителями с глазу на глаз? – спросил Коулби с сомнением в голосе.

– Конечно!

Видя, как она решительно настроена, Коулби нехотя согласился.

– Твоя взяла. Я это сделаю. Ты можешь позвонить сестре и назначить им обоим встречу со мной.

Это прозвучало слишком холодно.

– Я попрошу Джин и Роба пообедать с нами в субботу вечером. Хорошо? Он кивнул в знак согласия.

– А теперь я должен сделать пару звонков по телефону.

Лорен почувствовала, что он уже не с ней, даже раньше, чем Коулби снял ее со своих колен. Она наблюдала за ним и видела, каким сконфуженным уходит он из кухни. Она не ожидала, что Кол будет прыгать от радости, но все было так, словно она попросила его пойти па сделку с совестью!

Она резко развернулась и занялась уборкой стола, мытьем посуды, чисткой хрома столовых приборов и делала это до тех пор, пока руки не налились свинцовой тяжестью от напряжения. Нужно было непременно что-нибудь делать, чтобы сдержать себя и не пойти в гостиную, пока Коулби не закончит говорить по телефону.

 

Глава 11

– О, как они могли так поступить! – воскликнула Джин в отчаянии. Пока она сидела молча, с недоверием слушая, что говорит Коулби, в уголках ее больших зеленых глаз притаились слезы. Теперь же она не замечала, как слезы медленно катились по щекам.

Все сидели за кухонным столом, Роб и Лорен с одной стороны. Джин и Коулби напротив них. Коулби подождал, пока вымоют посуду. Когда же все четверо распили вторую бутылку вина, Коулби сообщил о самом неприятном, об оскорбительных звонках Донни.

– Черт побери этих детей! – пробормотал Роб, раскачивая головой в ярости. Когда он взглянул на Коулби, Лорен заметила, что у него от негодования ходят скулы. – Приезжай за ними, забери их в полицейский участок и нагони на них страх. – Глаза у него помрачнели, но голос был таким убийственно спокойным, что Лорен всю затрясло. – Тогда в следующий раз они немного подумают, прежде чем их извращенные умишки выкинут еще одну подобную скверную шутку.

Лорен просто не могла поверить в то, что происходит. Она взглянула мельком на Джин, ожидая, что та бросится защищать Донни, как она это и делала множество раз прежде, но ее сестра упрямо молчала. Повернувшись снова к Робу, Лорен съежилась от страха. Она никогда прежде не замечала у этого человека такого устрашающего вида. Убийственное выражение лица предвещало беду его сыну.

Лорен должна была бы обрадоваться, узнав, что наконец-то Донни получит по заслугам в полной мере, но почему-то она не испытывала особой радости от этого. Она пришла в замешательство от тех чувств, которых и не ожидала от себя. Ведь ее мучитель был наконец-то уличен. Но она чувствовала нечто вроде сострадания к мальчику. К этому чувству примешивалась жалость и абсолютно необъяснимое желание защитить его.

Перехватив огорченный взгляд Лорен, Коулби протянул через стол руку и похлопал ее по руке. В его теплом прикосновении были любовь и понимание, а рыжевато-карие глаза озорно и оживленно блестели.

– Не огорчайся так, любовь моя. На самом деле я не собираюсь их уж очень обижать. Во всяком случае, на этой неделе я уже потешил душу, – добавил он, откидываясь на спинку стула и положив голову на запрокинутые назад и сложенные вместе руки. Он тихо засмеялся и продолжил. – Я арестовал двух маленьких старушенций, которые тащили украденные из магазина корзины на колесах. Поэтому в настоящий момент я складываю оружие.

Все рассмеялись, и Лорен заметила, что Роб смеется через силу. Вполне очевидно, что ему сейчас не до веселья. Ему было больно, он был в растерянности и очень расстроен. Лорен всем сердцем почувствовала к нему нежность, и в ней вновь всплыло возмущение поведением Донни. Этот маленький изверг изводил ее, заставлял провести столько бессонных ночей, вызвал у нее страх и почти разрушил ее уверенность в себе, но все же это было ничто в сравнении с той болью, которую он причинил своему отцу.

– Зачем они это сделали? – спросил Роб, при этом его голос был вялым, расстроенным, а в его глазах не было блеска.

Коулби пожал плечами в недоумении.

– По всевозможным причинам, которые кажутся им самим вполне законными. – У Коулби был задумчивый вид, он уставился на Лорен. – Что касается твоего сына, то причина здесь в том, что он в обиде на Лорен.

Джин была потрясена подобным заявлением, но Роб, казалось, все понял.

– Я это подозревал.

– За что ему на нее обижаться? – спросила Джин, почти свирепо глядя на мужа.

Роб направил на нее холодный, тяжелый взгляд, и ее рука непроизвольно потянулась к груди, пальцы стали нервно перебирать кружево, окаймлявшее воротник ее коричневой шелковой блузки.

Коулби ответил.

– Я думаю, что из-за того, что Лорен очень близкий вам с Робом человек.

Джин была сбита с толку, у нее было обиженное выражение лица.

– Впрочем, как и Тиш, но ведь ей он никогда ничего не делал такого, что могло бы ее обидеть.

Коулби еще не познакомился с Тиш. Но Роб знал ее слишком хорошо.

– С Тиш совсем не то же самое, – пробормотал он. – Лорен близка нам по-другому. Ты с годами стала относиться к ней по-матерински, а я… – Его глаза отыскали глаза Лорен. В них было тепло и любовь. – Я всегда любил ее так, как глазурь на кексе.

Лорен смотрела на сестру и зятя с сияющей улыбкой. И она чувствовала любовь к ним. Она улыбнулась, припоминая, как имела обыкновение, когда была подростком, кокетничать с Робом, а короче говоря, она была тогда влюблена в него до безумия. Теперь же они просто радовались прекрасному духу дружбы.

Острый, неожиданный приступ ревности заставил Коулби внутренне содрогнуться. «Черт! – подумал он, чувствуя отвращение к самому себе. – О чем ты думаешь? Роб любит свою жену, слава Богу!» Но чувство ревности осталось, и прежде, чем оно смогло бы завладеть им целиком, он отодвинулся от стола и быстро встал.

– Мы посидели достаточно долго, а? – заметила Лорен.

За последние три дня она узнала кое-что о Коулби, и одно из ее открытий заключалось в том, что он не мог долго усидеть на одном месте. Он был слишком неугомонным.

Коулби выразительно бросил взгляд на свои часы.

– Извини, детка. Я пришел домой пораньше, чтобы успеть пообедать со всеми вами. И это «позже» наступило, поэтому мне надо возвращаться. – Он напряженно уставился куда-то между Робом и Джин. – Вскоре я свяжусь с вами по поводу вашего сына.

Он попрощался и вышел из комнаты.

– Я сейчас вернусь, – прошептала Лорен, вскакивая и бросаясь ему вдогонку.

– Ты надолго задержишься? – спросила она, когда настигла его у двери.

Он медленно повернулся и улыбнулся.

– Я попытаюсь не задерживаться надолго. Лорен подняла навстречу Коулби лицо для поцелуя. Его губы слегка прикоснулись к ее виску, закрытым векам, рту, и она почувствовала, как в ней пробудилось желание. Она придвинулась ближе, прильнула к нему, смело используя свое тело, чтобы заставить его забыть об отчетах, которые ждали его.

– Сохрани местечко для меня, – сказал он, отталкивая ее, – и поддерживай огонь в домашнем очаге.

Лорен засмеялась. Она была огорчена, что он уходит, но счастлива, потому что знала, он быстро закончит работу и поспешит к ней домой.

Вскоре после этого ушли Джин и Роб; и Лорен бесцельно слонялась по дому, размышляя о том, почему это вдруг он стал таким огромным, таким пустым, таким одиноким. Когда она обнаружила, что направляется к окну на кухне уже в третий раз, надеясь увидеть блестящую черную машину Коулби, въезжающую на ее подъездную дорожку, она знала, что должна что-то делать, чтобы занять, по крайней мере, руки, если не голову.

Только поэтому она подошла к стенному шкафу в холле, достала пылесос и прошла с ним по всему дому, руками подбирая все, что не могла сделать машина, даже крошечные комочки ниток. Когда же она поставила пылесос на место в шкаф, ковер, который покрывал три четверти ее дома, был чище, чем когда-либо за многие недели.

Все еще не успокоившись, Лорен переоделась и пошла бегать трусцой, надеясь на то, что физические упражнения утомят ее настолько, что она не сможет больше волноваться.

Через час Лорен вернулась домой. Она дышала с трудом, делая короткие и неровные вдохи и выдохи, лицо было покрыто капельками пота, волосы увлажнились и прилипли к щекам. Она сразу же прошла в ванную, сняла с себя всю одежду и встала под успокаивающий горячий душ. Она вымыла голову, побрила ноги и подумывала, не обработать ли волосы касторовым маслом, просто чтобы скоротать время.

Но пока она будет держать пластиковый мешок над головой, может появиться Коулби. Этого было достаточно, чтобы она засуетилась и стала сушить волосы.

Набросив на себя только один халат, Лорен села на скамейку. Удерживая над головой фен, она уставилась на свое изображение в зеркале, воспринимая его как чужое. Она смекнула, откуда появилось несчастливое выражение лица, почему опущены книзу уголки губ и так печален взгляд зеленых глаз.

Да, это правда. Она несчастлива. Был субботний вечер, не так еще поздно, а она была одна. И одинока.

Лорен не могла даже припомнить, когда еще она чувствовала себя такой одинокой. Ей нравилось бывать одной, искать компанию других людей только тогда, когда было соответствующее настроение, и проводить достаточно времени с семьей, так что она не чувствовала себя оторванной от них. После окончания колледжа она встречалась с несколькими мужчинами, на которых останавливала свой тщательный выбор. Большинство из них делали ей сексуальные предложения, некоторые предлагали вступить с ними в брак, но после романа с Джонни Тоуленом она оставалась незамужней по своему собственному желанию. И до настоящего момента она никогда прежде не была одинока.

Пожалуйста, пожалуйста, приди домой прямо сейчас, умоляла она, пламенно желая передать на расстояние свои мысли, желания, свою страсть тому мужчине, в котором она так отчаянно нуждалась.

Но он не пришел. Проходили минуты, часы, но не слышно было ни машины, останавливающейся на ее подъездной дорожке, ни звуков мягких шагов, приближающихся к ее спальне. Прождав, как ей показалось, вечность, Лорен легла в постель и заплакала. Она так и заснула вся в слезах. Лорен не ревела так с тех пор, как ушла от Джонни Тоулена.

На следующее утро Лорен проснулась от звука дождя, стучащего по крыше и плескавшегося в окна. Она сонно улыбнулась и повернулась, надеясь найти спящего рядом с собой Коулби.

Интересно, а приходил ли он вообще домой, подумала она, глядя во все глаза, затуманенные слезами, на ту часть постели, которая была не тронута.

И вдруг Лорен услышала шум, доносившийся из кухни. Она быстро вскочила и схватила халат. Надела его и пошла. Она бросилась в ванную комнату, выполоскала рот, расчесала волосы и поспешила пойти на кухню. Когда она подошла к двери, она замешкалась и остановилась.

Вкуснейшие ароматы встретили ее на кухне. Коулби был у плиты. У него на талии вместо фартука было завязано посудное полотенце. Готовился кофе; на тарелках несколько ломтиков поджаренного хлеба дожидались, когда их намажут маслом, а рядом стоял творец кофе.

Коулби обернулся к ней. Лорен пришла в возбуждение, и это смятение вызвало у нее бешеное биение пульса.

– Доброе утро, – сказала она тихо, чувствуя странную неуверенность.

– Доброе утро.

Коулби задержал дыхание, при этом его глаза с жадностью, которую он не смог скрыть, разглядывали женщину с заспанными глазами, стоящую так мучительно близко от нею. Ее большие глаза были затуманены сном, а рот был мягким и соблазнительным.

– У тебя есть все, что необходимо? – спросила Лорен, имея в виду кружки, сковороды и тому подобное.

– Теперь да, – сказал Коулби, имея в виду ее. – Как насчет чашечки кофе?

Он взял две кружки из буфета, наполнил их сваренным на пару напитком, а поставив кружки на стол, пригласил ее жестом присоединиться к нему.

– Как ты себя чувствуешь сегодня утром? – спросил он мягко.

Ужасно. Негодование охватило Лорен, разрушая то напускное равнодушие, которое она так упорно старалась сохранить.

– Прекрасно, – солгала она, схватив трясущимися руками кружку с кофе и сосредоточиваясь на том тепле, которое проникало в ее пальцы.

– А ты? – прошептала она, сдувая поднимающийся от чашки пар, чтобы спрятать предательскую дрожь губ.

– Ужасно, – признался Коулби. – Этой ночью я скучал без тебя.

– О?

Если это прозвучало с сомнением, то у нее был хороший повод для этого. Коулби изогнул дугой бровь.

– Нет ли намека на сомнение в твоем "О"? Лорен пожала плечами, опустила голову и уставилась на кружку, в смятении отмечая, что ее нужно снова наполнить, и поставила ее на стол со стуком.

Коулби решил, что Лорен расстроена из-за того, что этой ночью он не пришел к ней в постель. Поставив кружку и подходя к Лорен, он самодовольно улыбался. Коулби был бы несказанно счастлив исправить свою оплошность.

Когда он стал приближаться к ней, Лорен и понятия не имела, что он замышляет, и издала слабый звук изумления, когда он одним быстрым движением поднял ее со стула. Коулби прижал Лорен к себе вплотную, извиняясь за то, что оставил ее одну этой ночью. Ее имя не сходило с его уст до тех пор, пока его рот не слился с ее ртом в поцелуе, от которого у них перехватило дыхание и появилась волнующая дрожь.

– А твой завтрак? – напомнила ему Лорен, но он пробормотал: «Позже» и отнес ее в спальню.

Это стало образом их жизни в течение следующих двух недель. Отсроченные или вовсе несостоявшиеся встречи. Полетевшие к чертям обеды. Извинения вместо объяснений.

И слишком много одиночества, подумала Лорен, и ее глаза неожиданно наполнились слезами. Она любила Коулби сильнее, чем можно было себе представить. Но она пришла к печальному выводу, что ей недостаточно только любить его. Причина была в нем.

От волнения у Лорен перехватило горло, когда она набрала номер телефона своих родителей. Ей ответила мать, и Лорен удалось произнести бодро свое предложение навестить родителей и пообедать с ними вместе. Коулби не удосужился сказать ей, когда она может его ожидать дома, а Лорен не могла даже подумать о том, чтобы провести еще один вечер в одиночестве.

– Конечно, приходи, дорогая, – сразу же сказала Лайна Шейлер, при этом ее голос был мягким и сердечным. – Грам приготовит твои любимые булочки с капустой.

– Прекрасно! Выезжаю немедленно, – сказала Лорен, засмеявшись, и повесила трубку. Ее нисколько не волновало, будет ли жареная печенка, к которой она питала полное отвращение. В этот момент она была доведена до отчаяния и нуждалась в том, чтобы семья избавила ее от того чувства неполноценности, которое охватило ее и держало своей смертельной хваткой.

Через пять минут Лорен уже была по дороге в Силвергейт, в дом ее детства, импозантный двухэтажный дом с верандой, окружавшей весь второй этаж, где у нее с сестрами были свои спальни.

Приблизительно через два часа, когда Лорен Пришла домой, она увидела машину Коулби на подъездной дорожке.

– Как символично, – пробормотала Лорен сердито. – Один вечер я решила провести вне дома, а он так рано пришел.

Она поставила машину в гараж и вошла в дом через кухню. Постояла, перевела дыхание и поспешила пройти в гостиную, ожидая увидеть на кушетке Коулби с газетой в руках. Но комната была зловеще пуста.

«Ах! – подумала она, улыбаясь. – Вероятно, он принимает душ». Бросив сумку на стул, она осторожно подкралась к спальне, намереваясь проскользнуть в ванную комнату и таким образом сделать ему сюрприз. Она могла бы даже решиться встать с ним вместе под душ, подумала Лорен, но неожиданно остановилась прямо в спальне.

Коулби!

Глаза Лорен расширились от ужаса, она уставилась на него, не в состоянии стронуться с места, хотя страстно желала броситься к нему. На Коулби не было рубашки, и сразу же под сосками и до диафрагмы грудь была забинтована.

– Эй, не надо так пугаться. – Его улыбка искривилась, а когда он протянул к Лорен руку, его черты лица исказились от боли. – Подойди ко мне, – прошептал он хрипло.

Издав едва слышный, бессмысленный крик, Лорен пересекла комнату и опустилась на колени на пол возле кровати.

– О, Коулби, – вскрикнула она, – что с тобой произошло?

Несмотря на ранение, он не утратил чувство юмора.

– Ты помнишь тех двух маленьких старушенций, ворующих корзины из магазина? – Он засмеялся и поморщился от боли. – Ну, они вернулись и опять терроризировали всю округу. А я, как идиот, снова взял их за бока, и смотри, что они со мной сделали.

Коулби застонал, и Лорен быстро подняла глаза и посмотрела ему в лицо. Ее это не забавляло. Она смотрела на него и видела, что он гримасничает от боли каждый раз, когда двигается или смеется.

– Что произошло?

– Обещаешь не смеяться?

– Ты полагаешь, что мне это доставляет удовольствие?

– В том, что со мной произошло, только моя собственная вина, – начал Коулби и рассказал ей, что преследовал двух воришек, которые варварски вели себя в одном из питомников растений.

Преступники оставили свою машину на скоростной автостраде и пустились бежать. Он побежал за ними. – В одно мгновение преодолев расстояние между нами, я был почти готов схватить их, но мои ноги запутались в лежащем там кабеле, и я скатился вниз по насыпи. – Он скорчил рожу от отвращения к самому себе. – Они сбежали, а я сломал пару ребер и растянул мышцы.

– Тебя могли бы убить, – сказала Лорен, рассерженная на Коулби за то, что он, казалось, не был расположен отнестись с должным вниманием к тому, что с ним произошло.

– Нет, – противился он, робко смеясь. – Если бы я приземлился на голову, то для такого безголового тупицы это не было бы травмой.

Лорен покачала головой, приходя в отчаяние от его слов. Она устало поднялась.

– Не хочешь что-нибудь поесть?

– Я уже ел. – Он схватил ее за руку своей нездоровой рукой, стараясь удержать и не дать ей уйти. – Я пытался дозвониться до тебя, детка, но тебя не было дома.

– Я обедала с родными. Коулби отвел взгляд о г Лорен.

– Я так и предполагал.

Обнаружив, что ей ничего не мешает уйти, Лорен пробормотала:

– Я собираюсь приготовить чай.

И она вышла из комнаты.

Лорен поспешила пройти на кухню, присела за стол и уронила лицо на сложенные руки. Хотя к ее глазам подступали слезы, она настолько оцепенела, что не могла плакать.

В последующие дни Лорен была чуть ли не благодарна тем вандалам, которых преследовал Коулби. Теперь он постоянно бывал дома, и это было прекрасным сновидением, и она хотела, чтобы этот сон не кончался никогда.

– Итак, любимая леди, что сегодня у нас на повестке дня?

Одетый в черные джинсы и голубую тенниску, в двери стоял Коулби. Он поглядывал сверху вниз на Лорен, сидящую за коммутатором.

– Мы приглашены обедать к Джин, – сказала она и подняла вверх руку, давая ему знак помолчать, пока она ответит по одной из служебных линий.

– Может быть. Джин не будет сильно возражать, если мы пропустим обед у них сегодня вечером? – спросил Коулби, когда она вновь обратила на него внимание.

Его мальчишеская улыбка была потрясающей. Лорен рискнула бы даже недовольством всей семьи, лишь бы провести одну ночь наедине с ним, особенно теперь, когда его ребра зажили.

– Если это означает, что всю ночь ты проведешь со мной, я рискну ее огорчить.

– Ты действительно не возражаешь?

– Что? – Она тихо засмеялась. – Чтобы ты был всю ночь моим? Конечно нет!

– Ну, плутовка, не боишься огорчить сестру и зятя?

– Конечно, я скорее готова отдать руку на отсечение, чем огорчить кого-либо из моей семьи, но когда речь идет о том, чтобы провести ночь с тобой…

Лорен улыбнулась.

Коулби подошел к ней, поднял ее со стула и поцеловал.

– Спасибо. Я чертовски долго ждал этого момента, когда смогу опять заняться с тобой любовью, и я не думаю, что смог бы высидеть на семейном обеде, когда голова забита лишь одной мыслью, как приятно мы могли бы провести это время, будь мы наедине. Лорен улыбнулась ему в ответ:

– У меня хорошая идея. Почему бы тебе не поехать куда-нибудь и не купить для нас пару бифштексов и все необходимое для салата, пока я не управлюсь здесь?

Улыбка Коулби была счастливой, очаровательной.

– Я даже куплю для нас бутылочку красного бургундского вина. – Целуя Лорен в губы, он вновь посадил ее на стул. – Я скоро вернусь.

Когда тем поздним вечером они готовили обед, Коулби сказал ей, что его выписывают на работу. Заметив, что Лорен не очень-то пришла в восторг от этого известия, он положил нож, которым резал помидоры, и обнял ее.

– В чем дело, дорогая? Ты боишься, что я опять попаду в переделку?

Она медленно покачала головой.

– Я думаю, что слишком привыкла все время быть с тобой, и мне не нравится, что этому приходит конец.

– Что ты имеешь в виду, говоря «конец»? – Он запрокинул ее лицо вверх, держа его двумя пальцами за подбородок, и всмотрелся ей в глаза. – Я твой душой и телом, полностью твой, Лорен. Разве тебе не известно это до сих пор?

Знала ли она об этом? У Лорен были все же сомнения, но она утвердительно кивнула ему в ответ.

Ей потребовалось слишком много времени, чтобы ответить. Взгляд Коулби блуждал по ее лицу, зондируя, пытаясь понять, какие мысли были скрыты за ее натянутой улыбкой, какие мысли придавали ее глазам затравленный взгляд.

– Что-нибудь еще тревожит тебя, Лорен? Скажи, что?

– Только то, что мне не нравится, что ты снова возвращаешься на работу. Ее голос дрогнул. Его голос был хриплым.

– Я тоже буду скучать без тебя. – Сильные руки Коулби привлекли ее к нему. – Я очень люблю тебя, Лорен, и мне нравится быть с тобой, – прошептал он ей в волосы. – Но я должен зарабатывав на жизнь, я должен работать. И мое единственное утешение, что я люблю свою работу.

Он выпустил ее медленно, неохотно, и вновь вернулся к приготовлению салата. С тяжестью на сердце Лорен отбила мясо, утрамбовала измельченный чеснок в надрезы и прямо-таки зашвырнула бифштексы в жаровню.

За обедом Коулби перехватил ее задумчивый взгляд. Она сидела так достаточно долго, и он понял, что ее что-то беспокоит, и решил, что она отчаянно пытается что-то скрыть от него.

Ребенок? Его рука замерла на полпути ко рту, и он впился проницательным взглядом в Лорен. Может быть, она беременна? Об этом ли она боялась ему рассказать? Он открыл было рол и сразу же закрыл ею. Они никогда не обсуждали необходимости завести ребенка, но теперь, когда он встретился вплотную г тем, что она могла бы родить ему ребенка, он и не знал, что сказать.

«Когда она скажет мне об этом, я встречу это смело», – подумал Коулби, улыбаясь, и отправил в рот кусочек теперь уже холодного бифштекса.

– Я хочу тебе кое-что сказать, любимая моя, – сказал Коулби, когда они приступили к уборке стола. – После того, как мы все это сделаем, я приглашаю тебя пойти в кино. Мы сядем на последний ряд и будем целоваться и обниматься. Как ты к этому относишься?

Он с чрезмерным вожделением смотрел на Лорен, и в этом взгляде скрывались те странные чувства, которые бушевали в нем.

– У меня предложение получше Пусть посуда подождет.

Она взяла его за руку и быстро увела в спальню.

На следующее утро Лорен проснулась рано, но ее тело было все еще теплым от их любовных утех. Она мечтательно улыбнулась и потянулась, вся извиваясь и издавая при этом звук утолившего голод котенка. Рядом с ней на ее подушке лежала голова Коулби, его нога обвила ее бедра, а руки уверенно обнимали ее.

– Привет, – промурлыкал он сонно.

– Здравствуй.

Она приподнялась, поцеловала его заросший подбородок и сморщила нос.

– Я знаю, – застонал он. – Мне нужно побриться. Но с тобой так чертовски хорошо, что мне не хочется вставать.

– Тогда и я не буду. Я не возражаю, если ты сегодня решишь прогулять работу из-за меня.

– Нет, я не могу. – Он слегка отстранился, взял часы с тумбочки и сердито посмотрел на циферблат. – К сожалению, долг зовет.

– Плюнь на все, – посоветовала она. – Позвони и скажи, что заболел. Скажи, что у тебя рецидив.

Растянув губы в озорной улыбке, Лорен начала медленно возбуждать его тело кончиками пальцев. Ей нравилось осязать его кожу, но больше всего она любила реакцию, которая возникала, когда она касалась самыми кончиками пальцев его плоского живота.

– Распутница, – зарычал он, схватив ее за руку прежде, чем она смогла продолжить его мучить. – Не надо! – предостерег он, когда она попыталась высвободить руку. – Я могу сделать тебе больно.

– Ты не смог бы обидеть меня, – заявила она без всякого сомнения.

– Не умышленно, дорогая.

Он поймал ее руку, притянул Лорен к себе и заключил ее в свои сердечные объятия. В течение еще нескольких секунд Коулби смаковал ощущение тела, прижатого к нему, затем неохотно ее оттолкнул. Он встал с постели, трепетно осознавая, что Лорен следит глазами за его движениями.

– Под твоим взглядом мне очень трудно сделать то, что мне необходимо, – выговорил он ей, бросая слова через плечо.

Услышав, что он принимает душ, Лорен поднялась с постели, свесив с одной стороны кровати голые ноги. Какой-то момент она посидела просто так, глядя через открытую дверь ванной на накопившийся там пар.

– Ты просто упоен своей работой, Коулби Шерман, – проворчала Лорен и горестно улыбнулась.

Он в конце концов сказал ей, почему его роман с Энн Малруни потерпел неудачу, и теперь она из первых рук знает, что должна была вынести Энн как женщина этого лейтенанта.

И ей это не понравилось.

И она не собирается примириться с этим.

– Душ твой, – сказал Коулби, выходя из ванной.

Одним полотенцем он вытирал мокрые волосы, а другое было обмотано вокруг нижней части туловища.

– Спасибо.

Он прекратил вытирать волосы.

– Ну, ладно, Лорен, в чем дело? И не говори мне «все в порядке», потому что я тебе не поверю.

Она прямо смотрела ему в лицо, при этом ее глаза бунтарски сверкали.

– Я знаю, как ты горишь желанием пойти в участок, поэтому я задержу тебя только на минуточку. Хочу спросить, ты что, собираешься работать круглосуточно теперь, когда ты снова, так сказать, в форме?

Коулби посмотрел на нее взглядом, который мог бы поджарить яйцо.

– А, так вот в чем дело, – сказал он, при этом в висках у него сильно бился пульс, так как он попытался подавить свой гнев. – Ты ревнуешь меня к работе.

– Не то слово, дружище. Я возмущена. Ты используешь свою чертову работу как предлог, чтобы улизнуть от меня.

– Это не правда. – Он сбросил с себя полотенце, повернулся и взял брюки со спинки одного из двух стульев, обтянутых бархатом бирюзового цвета. – Мне нравится то, что я делаю; и я очень много работаю потому, что живу здесь, и я хочу сделать этот населенный пункт таким, чтобы мы все могли гордиться, что живем здесь.

Говоря это, он одновременно заправлял рубашку за пояс брюк. Затем присев на краешек стула, чтобы надеть носки и туфли, он менее горячо продолжил:

– И только благодаря таким усердным и неисправимым работникам, как я, улицы этого города абсолютно безопасны для тебя, твоей матери, бабушки, сестер и племянников; вы можете ходить по ним, не страшась уличных грабителей, насильников и убийц.

Стиснув зубы, сжав пальцы обеих рук в кулаки, Лорен свирепо посмотрела на его опущенную вниз голову. Пошел к черту! Он пытается заставить ее почувствовав себя виноватой только потому, что она хочет проводить с ним больше времени!

– Ты говоришь это так, словно весь населенный пункт рухнет, если тебя не будет поблизости, чтобы сохранить его в целости, – огрызнулась она. – Ты не единственный мужчина в полиции!

Коулби пристально посмотрел на нее через влажные волосы, нависшие ему на глаза.

– Ты отказываешься понять, – сказал он решительно.

– О, я все очень хорошо понимаю. Если я захочу проводить с тобой больше времени, мне надо будет только подвергнуть себя опасности и завопить: «Полицейский!»

– Послушай, ты становишься просто смешной.

Он встал и вышел в ванную расчесаться.

– Извини, – пробормотала Лорен, прошла мимо него и открыла водопроводный кран в душе.

– Что ты собираешься делать сегодня? Его улыбка была такой же лицемерной, насколько неискреннюю заинтересованность проявил он к ее делам.

– Я собираюсь пообедать у Тиш. Лорен вспомнила, что сестра приглашала их обоих, но она очень сомневалась в том, что Коулби захочет составить ей компанию. Особенно теперь.

– В таком случае ты не будешь скучать без меня, если я задержусь на работе, – заявил он категорически.

С этим он ушел. Лорен встала под душ с чувством обреченности, и в ее глазах появились слезы.

 

Глава 12

День был мрачным и серым, что идеально соответствовало душевному состоянию Лорен. Заставляя себя сконцентрироваться на работе, она делала вид, что обращает особое внимание на каждый звонок, словно вся ее жизнь зависела только от одного этого звонка. И передавая сообщения своим клиентам, она делала это по-настоящему профессионально.

Время этим утром ползло черепашьим шагом. Нет-нет да и поглядывала Лорен вкось умоляющим взглядом на Фредди, но он оставался зловеще молчалив все утро. Она упорно работала вплоть до ленча, ибо знала, что если она заставит себя поесть, то, вероятнее всего, отшвырнет даже домашнее печенье.

В два часа, когда раздался звонок по ее личному телефону, Лорен побежала отвечать, умоляя, чтобы это был Коулби. Но это была Джин, позвонившая, чтобы сказать, что Тиш отложила семейный обед до следующего дня.

– Марк сможет прийти лишь завтра, – объяснила Джин. – А ты знаешь нашу сестру. Она решила, что всех нас не волнует, когда она пригласит нас на обед, что решать будет она. – Джин мягко засмеялась. – Такова старушка Тиш. Каждый раз, когда в ее жизни появляется новый мужчина, она становится «с ветром в голове», как говорят дети.

– Для меня это вполне подходит. – Лорен на самом деле почувствовала облегчение. – Но боюсь, что я буду единственная, кто придет.

– Что, Коулби опять должен поздно работать?

– Ты же знаешь, у них всегда так, – сказала Лорен, притворно засмеявшись. – Он главный начальник, а они вынуждены были обходиться без него почти две недели. Я уверена, что они собираются очень усердно работать до тех пор, пока у него не отвалится задница.

Лорен нахмурилась. Ложь. Ложь, которая хлынула из ее рта подобно освежающей весенней воде из горной расщелины. Как говорится, навык мастера ставит, подумала она, и при этом ее глаза потускнели от страдания.

Закончив говорить по телефону, она пошла на кухню и приготовила легкий ленч, чтобы перекусить и снять небольшие боли от голода в желудке.

В три тридцать, когда на смену пришла Мэгги, Лорен встретила ее уже у двери. Через плечо Лорен была переброшена сумка, а в руке были ключи от машины.

– Возможно, я не вернусь к тому времени, когда тебе будет пора идти домой, поэтому не задерживайся из-за меня и уходи, но только, пожалуйста, закрой за собой дверь.

Мэгги озорно улыбнулась.

– Я думаю подогнать грузовик для перевозки мебели и удрать со всем, что плохо лежит. – поддразнила она. – И вообще, зачем запирать дом?

Окинув взглядом комнату, Лорен кивнула.

– Уверена, что ты начнешь с коммутатора и Фредди, – поддразнила она в ответ. – Сегодня я определенно могу прожить и без этих двух вещиц.

Веселый настрой Мэгги пропал.

– У тебя опять были эти дурацкие звонки? От беспокойства две маленькие морщинки проступили между бровями Мэгги.

– Нет, виновники уже пойманы.

С этим Лорен и ушла. Настроение у нее стало еще хуже, чем было прежде. Если бы не эти чертовы телефонные звонки… Стоп! Она не смогла бы, и не сядет на старушку-карусель «если только».

Даже когда Лорен была ребенком и чувствовала себя не в ладах сама с собой, она обычно ходила поглазеть на витрины магазинов, и спустя пару часов это приводило к восстановлению ее душевного равновесия. Чтобы восстановить хорошее настроение сегодня, потребовались бы безумно дорогие прогулки по магазинам.

Лорен начала с магазина домашнего печенья. Объевшись своим любимым липким и сладким печеньем, покрытым шоколадной стружкой, только что из духовки и все еще теплым, Лорен зашла в магазин дамского белья, где цены были безумно высокими, а сами вещички, которые она купила и рассовала по сумкам, были слишком миниатюрными. Затем она решила обследовать и полечить себе кожу у специалиста по косметике, который проводил однодневный семинар у Мэйси.

Когда косметолог закончил с ней заниматься, Лорен посмотрелась в зеркало и ахнула. Она выглядела.., экстравагантно. Брови были темнее, чем обычно, но она должна была согласиться, что ей нравился эффект. Зеленые и серые тени подчеркивали миндалевидный разрез ее глаз, а чтобы усилить цвет радужной оболочки, по нижнему веку провели темно-зеленым карандашом.

– Я не знаю, – сказала Лорен с сомнением, глядя на свой рот. Обведенный контурным коричневым карандашом и покрытый помадой темно-красного цвета, он казался еще больше. – Нужно немного привыкнуть, – призналась она. Цвет ее губ был великолепным, но немного ярким и чуть-чуть вызывающим. И она чувствовала эту экстравагантность. – Я куплю у вас помаду.

С покупками, сложенными в один пластмассовый пакет, Лорен проходила через место парковки машин в поисках своего автомобиля, когда приятный и очень знакомый мужской голос окликнул ее по имени.

Улыбаясь, Лорен обернулась.

– Роб! – Подождав, когда он подойдет, она спросила:

– Что, Джин опять обчищает твои карманы?

Он широко улыбнулся, просияв здоровыми белыми зубами.

– Нет. Я один. Джин пошла с детьми смотреть игру в мяч. И поскольку они не удосужились приобрести билет для меня, то я решил, что пройдусь по магазинам.

Раздираемая любопытством узнать, «наказывают» ли его таким образом дети за тот разнос, что он учинил Донни, Лорен спросила:

– Как это так вышло, что они забыли купить тебе билет?

– Они полагали, что я не приду домой вовремя и не смогу пойти с ними, поэтому они и не стали себя затруднять покупкой лишнего билета. – Мальчишеская улыбка появилась на его лице. – Я собираюсь пообедать первым. Не составишь ли мне компанию? Если, конечно, ты не должна мчаться домой.

Нет, не было причины мчаться. Дома ее никто не ждал.

– С удовольствием пообедаю с тобой. Дай я только положу эти пакеты в свою машину, – сказала она.

Лорен была счастлива, что все еще есть причина не возвращаться в ее большой, пустой дом.

– Послушай, позволь мне сделать это за тебя. – Роб взял сумку, и пока они шли к машине, его рука тепло поддерживала ее. – Ты выглядишь великолепно, – прошептал он, слегка пожимая ей руку.

– Спасибо.

«О Боже!» – подумала Лорен, и при этом от волнения у нее в горле застрял ком. Она почувствовала такую слабость, что, будь он слишком ласков с ней, она бы не выдержала!

Казалось, что Роб чувствовал настроение Лорен и за обедом делал все возможное, чтобы ее развеселить. Политика была его страстью, а работа в качестве вице-президента крупного банка материально поддерживала его семью. Рассказы Роба о его ежедневных встречах с просителями кредита рассмешили Лорен до слез, и они скатывались одна за другой по ее щекам.

– Я рад видеть тебя вновь смеющейся, – сказал Роб мягко, протягивая руку, чтобы утереть слезу в уголке ее рта. – Коулби, да?

Лорен поняла, что он имел в виду, и утвердительно кивнула.

– У нас ничего не получается. – Ее улыбка дрогнула. – Он говорит, что любит меня, но я не уверена. И кто, черт побери, знает? – пробормотала она с чувством. – Может быть, проблема просто во мне. Возможно, я просто не подхожу ему. – Глубокий вздох прошел судорогой по всему ее стройному телу. – Я так смотрю на это. Я полагаю, что хочу слишком многого. – Сквозь слезы она с улыбкой посмотрела на него. – Полагаю, что я хочу, чтобы у нас все было так, как у тебя с Джин. Вы так счастливы…

– Это не всегда счастье, дорогая, – перебил ее нежно Роб. – По правде говоря, это чертовски трудная работа, – добавил он, быстро и довольно смущенно засмеявшись.

– Я хочу и хотела сделать все от меня зависящее, чтобы мы были счастливы. Роб. Но Коулби со своей стороны даже не пытался и не пытается ничего сделать для этого.

Лорен почувствовала свою беспомощность и расстроилась. Она огорчилась потому, что ведь она же пыталась, как только могла, приспособиться, понять. И куда это ее привело? Она почувствовала свою беспомощность потому, что даже теперь она всем сердцем хотела повернуть время вспять и начать все сначала.

– Может быть, он боится, – предположил Роб, проводя кончиком пальца вокруг ободка стакана с пивом, и при этом его глаза, полные любви к Лорен, были устремлены на ее несчастное лицо.

– Чего боится?

– Тебя. Произнести наконец-то это признание: «Буду любить тебя до гробовой доски», – проворчал он.

– Нет, я не думаю, что все обстоит именно так.

Судя по поступкам Коулби, он не боялся ничего, кроме признания в том, что он необходим полиции не в такой мере, как сам считает.

– Дай ему шанс, дорогая, – посоветовал Роб, подмигнув. – Он хороший человек. – Он снисходительно засмеялся. – Даже твой отец любит его.

– Да, Мэтью Шейлер – барометр всех взаимоотношений, – передразнила она, рассмеявшись вместе с ним. – Я никогда не забуду того вечера, когда Джин сказала, что собирается пойти пообедать с тобой. «Что он от тебя хочет?» – вскричал отец и стал говорить Джин о том, что ты для нее слишком стар, что тебе не подобает встречаться с няней, остающейся с детьми за плату, и просил ради всего святого послушаться его!

Роб фыркнул от смеха.

– Это ничто в сравнении с тем, что он говорит о Коулби, преследующего тебя, его «деточку».

Лорен не хотела слышать, что ее отец, ее семья думают о Коулби, и была бы очень благодарна, если бы они не знали, что он и она жили вместе.

– Могу себе представить! – сказала она быстро.

Роб знал этот тон, этот отрешенный взгляд. Он улыбнулся.

– Ну, похоже, что я отделался от этого достаточно давно.

Он полез в карман за бумажником, вытащил кредитную карточку и подозвал официантка, чтобы расплатиться.

– Что ты посоветуешь мне купить твоей сестре на день рождения? – спросил он, когда они вышли из ресторана.

– Что угодно, только не духи. Дети уже их купили.

– Как насчет белья?

От озорной улыбки на щеках у Лорен появились ямочки.

– Зачем тратить деньги, если она его уже давно не носит?

– О, но тогда я не получил бы удовольствия от того, чтобы освобождать ее от него, – поддразнил Роб, пронзительно засмеявшись.

Лорен тоже засмеялась. Направляясь вместе с ним к ее машине, Лорен почувствовала себя немного счастливее и более расслабленной, чем была весь день.

Придя домой, она была шокирована. Дверь была не заперта. Сердце Лорен учащенно забилось. Она пришла в ярость на Мэгги за то, что та оставила дом открытым для злоумышленников.

Лорен тихо опустила сумку на пол и сделала один осторожный шаг вперед, как вдруг голос Коулби спросил из гостиной:

– Где тебя черт носил? Изумившись, Лорен огрызнулась:. – Я была с Робом!

– Понятно.

Что-то в выражении его лица насторожило ее.

– Что тебе «понятно», Коулби? – спросила она, кое-как справляясь со своим голосом и не давая ему возможности сорваться от волнения.

– Что мне не следовало лезть из кожи вон и отрывать задницу, чтобы прийти к тебе домой пораньше.

Лорен не хотела ссориться. Она сделала шаг ему навстречу, улыбаясь и внутренне борясь сама с собой, чтобы удержать эту улыбку, когда он не улыбнулся ей в ответ. Если еще была какая-либо надежда спасти их отношения, им надо было поговорить, чтобы прийти к соглашению по поводу их проблем. А Лорен была не слишком гордой, и она сделала первый шаг.

– Мне жаль, что меня не было здесь, – сказала она. – Но Тиш отменила обед, потому что Марк не мог быть у нее. Поэтому я ходила за покупками. Там я встретила Роба. И поскольку мы оба были одни, мы решили пообедать вместе.

На лице Коулби была тень недоверия. Посмотрев на Лорен свысока, он заговорил, уверенно владея голосом:

– Счастливое совпадение, не правда ли? Лорен беспомощно покачала головой. Все было бесполезно. Она отступила назад, подняла с пола сумку и пошла в спальню, чувствуя, что вот-вот заплачет. Неожиданно она почувствовала себя такой уставшей. И она знала, что если она останется, то разрыдается. А это ничего бы не решило.

Лорен справилась с раздражением, сорвав зло на ценах, стоящих на ярлыках ее покупок, которые она волей-неволей рассовывала по соответствующим ящикам комода. Услышав скрипучие шаги Коулби, направлявшегося к ней, Лорен буквально одеревенела, а затем глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки, и продолжила делать свое дело.

– Я собираюсь пойти перекусить. Не хочешь ли ты прокатиться со мной?

Надежда застучала в сердце Лорен, засветилась в ее глазах, посмотревших на Коулби, наполнила благоуханием улыбку, заигравшую на ее губах.

– Дай мне, пожалуйста, минуточку, чтобы смыть с лица эту гадость.

Коулби окинул Лорен медленным оценивающим взглядом и прошептал:

– Ты выглядишь потрясающе.

– Спасибо. – Она засмеялась. – В таком случае пошли.

По дороге в ночной ресторан они не разговаривали, но Лорен была даже рада помолчать. Ее взгляд медленно упал на руки, крепко обхватившие руль. Суставы рук были напряжены. Это были сильные и нежные руки. На губах у Лорен порхала улыбка. Она вспомнила, какими нежными могли быть эти руки, каким теплом обдавало ее тело каждый раз, когда эти длинные, сильные пальцы любовно ласкали ее. В ней вспыхнула такая страсть, что перехватило дыхание. Лорен отвернулась и взглянула в окно.

Пока Коулби дожидался обеда, он искусно добивался от Лорен, чтобы она рассказала ему все о своем вояже по магазинам, о том времени, которое она провела с Робом, что они ели, о чем говорили. Притворившись очень любопытным, он заставил ее признаться, ушли ли они с Робом вместе.

Коулби обращался с ней как с подозреваемой на допросе. Лорен хотела было сказать ему, что она хорошо понимает его уловки. Но она решила этого не делать. Если это поможет ему справиться с тем, что его беспокоит, она рада сделать ему такое одолжение.

И когда Коулби расплачивался, он уже немного расслабился.

– Еще не так поздно. Как ты относишься к тому, чтобы прокатиться?

– Звучит чудесно.

Лорен радостно улыбнулась, предвкушая где-нибудь остановку и обсуждение их проблем наедине в салоне машины. Она не ожидала, что они решат их все разом, но страстно хотела выговориться и прояснить отношения между ними.

Коулби направился на север, и Лорен предположила, что они едут в Беркли Хилз. Она откинулась назад на спинку сиденья с благодарной улыбкой. Несмотря на дождь – или, возможно, из-за него, – который сделал утро таким сырым и печальным, была прекрасная ночь. Небо было чистым и усыпанным звездами. Воздух был свежим, даже немного бодрящим.

Не удивительно, что через десять минут Коулби остановил машину. Ей не надо было даже глядеть через ветровое стекло, чтобы узнать, где они находятся. Она глубоко вздохнула, желая только одного, чтобы он отвез их еще куда-нибудь. Она хотела быть где угодно, но только не здесь.

– Ну, а что случилось на этот раз? Лорен даже не могла бы сказать, что это было: внезапность ли его вопроса, или вид полицейского участка, задевший ее за живое, но это было последней каплей, переполнившей ее терпение.

– А почему, собственно, что-то обязательно должно случиться? – Ее голос дрожал от негодования, а руки тряслись так сильно, что она вынуждена была сжать их в кулаки на коленях. – Да, конечно, где бы ты еще смог продолжить такую прекрасную ночь, как не в полицейском участке?

Какое-то мгновение Коулби раздумывал, затем развернулся к ней всем корпусом, и при этом от света ламп уличного освещения его волосы отливали золотом и четко выделялись морщинки в уголках его рта. Упершись коленями в консоль, а рукой в спинку сиденья, он пристально посмотрел на Лорен.

– Я подумал, если ты увидишь, где я работаю, ты сможешь справиться со своей ревностью и перестать думать о моей работе, как о твоей сопернице.

Его слова были невыразительными, а тон нетерпеливым.

Лорен с усилием сделала глотательное движение, заставила себя поднять глаза на него и встретила его недрогнувший пристальный взгляд.

– Ты не понимаешь, что ли? – спросила она тихо. – Дело не в месте или работе, Коулби. Дело в тебе самом. – Она резко перевела дыхание. – Или, может быть, во мне. Я думаю, что сама уже не понимаю.

– Нет, дело не в тебе. – Он засмеялся, но это не был приятный смех. – Дело во мне. – Он сделал медленный, равномерный выдох, предпринимая реальную попытку избавиться от гнева, который переполнял его и с которым он не смог до этого справиться. – Я не канцелярский служака, работающий от восьми и до пяти, и даже для тебя… – Я никогда не просила тебя…

– Я люблю тебя, Лорен, но я не могу относиться к тебе, как к «глазури на кексе», – сказал он, цинично искривив рот. – Лично я предпочитаю кекс, а не глазурь.

Его глаза уставились на ее красные губы, но при этом они были холодны и полны гнева.

Лорен предпочла не обращать внимания на его замечание по поводу глазури на кексе. Роб имел в виду нечто такое, что полностью отличалось от того оттенка, который Коулби в гневе приписал ей как комплимент.

– А я не хотела бы быть женщиной «по вызову» ни для тебя, ни для кого-либо еще.

Внезапно одним резким движением Коулби выпрямился и повернул ключ зажигания, заводя мотор. Завизжав колесами, машина рванула вниз по улице. Спеша отвезти Лорен домой, Коулби нарушил все законы уличного движения, которые так усердно оберегал на своей работе.

Он остановил машину на подъездной дорожке к дому Лорен. И когда Коулби собрался выйти из машины, чтобы помочь Лорен, она сказала:

– Не утруждай себя.

Лорен повернулась, чтобы открыть дверцу, но Коулби ее остановил.

– Я люблю тебя, Лорен, – сказал он, при этом его рука ослабила хватку, с которой он перехватил ее запястье.

– Я верю, что ты по-своему любишь меня. Но этого недостаточно, Коулби. – Ее лицо побледнело. Она посмотрела ему прямо в глаза. В ее глазах стояли слезы. – Мне нужен такой мужчина, который не боится отдать всего себя, как и я не боюсь отдать тебе всю себя.

– Оставь это, отдавай так много кому-нибудь еще, – заскрежетал он зубами, сорвав раздражение на дверце, которую со злостью распахнул наружу.

– Как вас прикажете понимать?

– А так, что после того, как ты израсходовала всю свою энергию на устройство амурной жизни Тиш, на советы Джин по поводу того, как ей воспитывать своих детей, или на то, чтобы силой заставить своих родителей взять отпуск, в котором они не нуждаются, или на то, чтобы оградить от неприятностей члена муниципального совета, у тебя уже ничего не осталось для меня или какого-либо другого мужчины.

Если бы он ее ударил, то эффект был бы точно таким же. Похожая на ребенка, несправедливо обвиненного в том, что он пользовался шпаргалками на экзамене, Лорен пулей вылетела из машины. Рыдания распирали ее грудь.

Она успела сделать только несколько шагов и услышала, как захлопнулась дверца машины. А затем проскрежетали колеса, Коулби дал задний ход, выехал с ее подъездной дорожки и умчался вниз по улице, как будто уехал по вызову. Лорен открыла дверь, стремительно вошла в дом и со страдальческим всхлипом бросилась на кушетку.

В последующие дни Лорен старалась как можно больше загрузить себя работой, чтобы не думать, не вспоминать, не сожалеть. Без работы она была бы не в состоянии вынести эту боль и перебои в сердце.

Она видела Коулби только однажды, когда была на почте, но он отвернулся, притворившись, что не видит ее. И это было тогда, когда она с пугающей определенностью поняла, что вступила в ряды его бывших любовниц.

За две длинные, мучительные недели после той ночи, когда она порвала с Коулби, Лорен разобралась в своих чувствах. Не то, чтобы она была счастливой или даже довольной. Смирившейся. Это слово точно передавало ее состояние. Удар от потери Коулби перешел в тупую боль, и она притворялась, даже перед самой собой, что оправляется от пережитого.

Но она не смогла обмануть никого.

Особенно бабушку, которая никогда не одобряла ее хитрости.

Была суббота, и Лорен пошла с бабушкой по магазинам за подарком для старого приятеля. Они ходили по магазинам несколько часов, и Лорен очень старалась не выказать какого-либо нетерпения, когда они ходили из одного конца аллеи с магазинами в другой, а бабушка при этом не проявляла никакого интереса ни к чему из того, что предлагали магазины. В час дня Лорен предложила что-нибудь перекусить.

– Пора, – заметила Кэтрин. – И я хочу, чтобы ты заказала что-нибудь питательное, – добавила она, при этом ее тон означал, что она не допустит, чтобы ей заказали салат и суп, словом, все то, что ее желудок смог бы вынести позже.

В своей неподражаемой манере Кэтрин отметила, что Лорен выглядит так плохо, что диву даешься, как это еще никто не перепутал ее с манекеном.

– Спасибо, Грам. Я знаю, что могу рассчитывать на то, что ты меня развеселишь, – поддразнила Лорен, но поняла, почему бабушка была так озабочена.

Лорен похудела, под глазами были круги, что еще больше подчеркивало впалость ее щек. Не помогала даже косметика.

Когда она ушла от Джонни Тоулена, то сердечная поддержка и любовь семьи спасли ее от полного расстройства. Лорен знала, что семья и работа, несомненно, помогут ей пережить и этот разрушительный удар.

– Эй, ты, старая ворчунья, – произнесла Лорен в привычной манере поддразнивать только ради того, чтобы успокоить бабушку. – А как насчет того, чтобы тебе немного пожить со мной и приготовить для меня некоторые из тех чудесных, ведущих к ожирению яств, которыми ты знаменита?

Лорен положила руку на плечи Кэтрин и крепко сжала ее в своих любящих объятиях.

– Спасибо, дорогая. Твой отец носится в ярости по дому, подобно раненому медведю, и было бы очень хорошо отдохнуть от него некоторое время. – Она похлопала Лорен по руке. – Во всяком случае, я предпочитаю твою компанию.

Лорен быстро отвела взгляд, так как внезапно на глаза навернулись слезы, и она отчаянно пыталась смахнуть их ресницами прежде, чем заметит бабушка.

– Ну-ка, давай не будем тратить времени попусту, – наставляла Кэтрин, держа Лорен за руку и подталкивая ее к клубу «Марбл клаб». – Когда мы здесь проходили, я заметила в меню совершенно особенный миндальный торт.

И не имеет значения, нужен ли ей этот торт или нет, подумала Лорен. Но у нее хватило такта уступить. Она знала, что бабушка задирает ее только потому, что обеспокоена из-за нее.

***

– Ой! Черт!

Коулби опустил руку и из-за сильного сердцебиения раздраженно посмотрел на кровь, которая сочилась из маленького пореза на подбородке и капала на воротник пижамы.

У него была отвратительная ночь. Одна из многих. Воспоминания о Лорен были безжалостными, сильными, отчетливыми. Даже когда ему удавалось заснуть, ее образ то всплывал, то исчезал в его снах.

– Ты набитый дурак, – сказал он своему с впалыми глазами изображению в зеркале.

Коулби был человеком иного склада, не как Лорен, он не смог бы весь уйти в работу.

Пронзительный смех вырвался из его рта, огласил комнату, отскочил от стен и снова вернулся к нему, чтобы его высмеять.

О, как бы Лорен посмеялась, если бы только знала, что работа, которую он считал такой важной, потеряла для него свою привлекательность. Теперь Коулби понимал, что Лорен была абсолютно права. Он был так поглощен работой, что Лорен невольно почувствовала, что она для него ничего не значит. А какой женщине понравится, когда ее считают само собой разумеющейся? И нет ничего удивительного в том, что Лорен терпеливо сносила это лишь до тех пор, пока могла. Выругавшись, он бросил бритву.

Развернувшись на каблуках, не обращая никакого внимания на ранку на подбородке, на кровь, пачкающую воротник, Коулби быстрыми шагами прошел по кафельному полу, отшвырнул ногой одежду, разбросанную на полу у него в спальне, и поспешил к телефону.

Он собирался позвонить Лорен и попросить у нее прощения. Он должен был заставить ее поверить, что она – смысл его жизни. Работа была для него важна и всегда будет важной, но она уже никогда не станет основным смыслом его жизни. И если он не потерял еще Лорен навсегда, если она даст ему еще один шанс, то он докажет ей, что может измениться. С ее помощью он бы составил разумное расписание рабочего дня.

А что, если, она больше не желает о нем ничего знать?

Рука, держащая телефон, слегка дрогнула.

Он должен получить шанс. Он страстно желал Лорен, нуждался в ней. Без нее жизнь не имела смысла. Коулби решительно набрал номер ее телефона и, пока он дожидался, когда она снимет трубку, ему пришла в голову одна идея. Это было глупо и рискованно.

– Алло!

Голос был таким сдавленным, что Коулби едва было слышно, когда он прошептал:

– Из достоверного источника известно, что вы ищете себе в штат любовника. – Он остановился, ожидая, что Лорен что-нибудь скажет, и когда она ничего не ответила, продолжил низким и хриплым голосом, протяжно произнося слова:

– Мне хотелось бы подать заявление о приеме на эту работу. – Когда же его предложение было встречено молчанием, он стремительно продолжил натиск. – Я предоставлю очень хорошие рекомендации. Если вы согласитесь встретиться со мной лично, я докажу вам, каким отличным любовником могу быть. Я возьму вас с собой на американские горки страсти, я буду любить вас на кухне, в гостиной и холле. Я буду любить вас до тех пор, пока не попросите пощады, и тогда я…

Он резко вздохнул и услышал, как голос Кэтрин, трясущийся от едва сдерживаемого смеха, произнес:

– Лори, дорогая, я думаю, это тебя.

– О Господи, я не знал, что это вы! – воскликнул Коулби, чувствуя себя болваном из-за того, что, в лучшем случае, было безумным порывом мужчины, который не знает, что делать, чтобы вновь снискать расположение женщины.

– Опять ошиблись номером, лейтенант?

– Лорен?

– Да.

– Теперь, когда я показал себя полным идиотом, я смогу все выдержать. Я хочу приехать к тебе.

Лорен ничего не сказала.

– Ты позволишь?

– А как же обойдется без тебя город?

– О! – пробормотал он добродушно. – Послушай, я действительно хотел бы встретиться с тобой. Нам надо поговорить.

– Ладно.

– Я буду у тебя через пять минут.

Лорен ответила на его первый стук в дверь. Что-то в ее позе и мрачный взгляд глаз заставили его почувствовать себя неловко.

– Можно войти?

– Пожалуйста, входи.

Голос Лорен был холодным, отрешенным. Коулби прошел за ней в гостиную и увидел, что на кушетке отдыхала Кэтрин.

– Привет, Коулби, – сказала она радостно.

– Привет, – ответил он, улыбаясь и радуясь тому, что по крайней мере один член семейства Шейлер все еще разговаривает с ним. Остальные же, с кем он сталкивался время от времени за прошедшую пару недель, обращались с ним так, как будто он был прокаженным.

– Ну что ж, молодежь, я здесь лишняя, – заявила Кэтрин, спуская ноги на пол, шаря ими и найдя голубые домашние туфли.

Забирая очки и книгу, которую читала до этого, Кэтрин пожелала им доброй ночи и незаметно ушла из комнаты.

– Ты победила, – сказал он просто.

– О! Мы что, соревновались друг с другом? Я об этом и не знала.

Лорен стояла очень прямо, почти окостеневшая, глаза скрывали все ее мысли.

– Ты не собираешься облегчить мою задачу, не так ли? – спросил он. Она покачала головой.

– Я гордый и упрямый мужчина, Лорен. – Он взглянул на нее, его глаза умоляли помочь ему, но она, упорно молчала. – Мне всегда было трудно просить прощения, умолять о чем-либо, но сейчас я умоляю тебя. Лори. Дай мне, нам, еще один шанс. Даю тебе слово, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы наша совместная жизнь была прекрасной.

Мускул на ее подбородке не поддавался контролю и пульсировал.

– Назови мне хоть одну вескую причину, по которой мне следовало бы доверять тебе и дать еще один шанс обидеть меня.

Он поморщился от боли.

– Как я уже сказал, ты действительно метишь в самое сердце, не так ли? Она чуть подняла подбородок.

– А я тебе уже сказала, что не буду женщиной по вызову ни для кого.

– Я и не хочу этого. Я знаю, что заставил тебя так себя почувствовать, но я этого не хотел. Я так сильно влюбился в тебя, что это встревожило меня, пошатнуло мою самоуверенность, и мне это не понравилось. Поэтому, чтобы вести себя более уверенно с тобой, к нашему общему огорчению, я бессознательно спасовал. Я обижался, что ты тратишь время на семью, и вместо того, чтобы признать, что ревную, я воспользовался этим как предлогом, чтобы найти оправдание тому, что посвящаю все свое время работе. Прости меня. Лори, за то, что считал твою щедрую любовь как само собой разумеющееся и злоупотреблял ею.

Коулби бросился к Лорен, но она не двинулась с места Он подошел к ней вплотную.

– Теперь я понимаю, что, помимо работы, существуют и другие вещи, которые являются важными в моей жизни. Ты, например. – Он обнял ее так осторожно, словно боялся, что если последует желанию своего сердца, то раздавит ее,. обидит ее. – Я никогда тебя не обижу, дорогая, – пообещал он. – Я тебя так сильно люблю.

– Я тебя тоже люблю, – прошептала Лорен. – Но мне нужно время, Коулби.

Он этого не ожидал, но был готов принять любые условия, по крайней мере пока она не станет вновь ему доверять.

– Сколько времени тебе надо, любимая?

– Ровно столько, сколько понадобится тебе, чтобы научиться отдавать всего себя без страха. Он улыбнулся прямо ей в волосы.

– Всю оставшуюся жизнь я буду доказывать тебе, что больше не боюсь, что любить тебя – это единственное, что действительно важно для меня в жизни.

Лорен подняла к нему сияющее лицо, в глазах светилось счастье. Она улыбнулась. Его рот наклонился к ней, и она распахнула свои губы, приглашая его исследовать глубины ее рта. Лорен знала, что Коулби не сможет измениться в одночасье, но она была счастлива просто знать, что он хочет попытаться.

И они были вместе. И это было все, что действительно имело значение.