Одним из принципиальных вопросов теории сопротивления является вопрос о насилии. Допустимо ли оно вообще в свете различных идеологий непротивления злу насилием? И если допустимо, то в каких масштабах? В каких случаях насильственные методы оправданны? Не является ли применение насилия в сопротивленческой практике всего лишь изнанкой методов власти? И вообще, что означает насилие?

И еще раз: никаких рецептов в отношении методов сопротивления не существует, и эта книга отнюдь не сборник позитивных рекомендаций. Очевидно, что насилие столь же часто является инструментом сопротивления, как и рычагом власти. И более того, в последнее время власть все с большей неохотой, все с большей оглядкой прибегает к применению прямого насилия, видя в нем уже устаревший способ воздействия. В настоящее время власть с гораздо большей эффективностью использует методики устрашения, запугивания, а также поощрения и заигрывания. Мы живем в обществе, где механизмы власти обращены на производство, на жизнь, на то, что заставляет ее размножаться, на то, что усиливает род, его способность господствовать и использоваться. Здоровье, потомство, будущее нации, процветание государства, жизнеспособность социального тела — вот о чем печется власть, вот что ее заботит. Что же касается смерти, с которой насилие непосредственно связано, то современная власть старается ее не афишировать. Усердие, с которым пытаются замолчать смерть, связано не столько с той неизвестной ранее тревогой, которая якобы делает ее невыносимой для наших обществ, сколько с тем фактом, что процедуры власти неизменно от нее отворачиваются. Смерть творит свое пиршество сейчас где-то далеко: в Африке, на окраинах Россини или, на худой конец, в Югославии. Но в центрах власти — в мегаполисах и благополучных обществах — для смерти нет места. Разумеется, это ложь, как ложью является и то, что насилие приходит извне: со стороны иммигрантов, инородцев или патологических элементов. В действительности мы живем в плотном окружении насилия, которое вырывается, как злой дух, отовсюду: из офисов и ресторанов, из заводских сооружений, из спален и школ, из медицинских учреждений и аэровокзалов. Наши криминалы — это не наши кошмары, это мы сами, только родившиеся на окраинах наших городов. Иногда мы вздрагиваем на улице: нам кажется, что мы услышали выстрел. Однако мы можем быть уверены: это не прицельная стрельба восставших в трущобах рабов; скорее всего, это беспорядочная пальба одуревших обывателей или превентивные выстрелы полицейских.

ТРЕТИЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ

В 1974 году американский художник-концептуалист Гордон Матта-Кларк произвел выстрел из карабина по одному из административных зданий в Нью-Йорке и выбил стекла из окна. Это был один из тех символических выстрелов по капитализму, которые в 70-е годы совершали некоторые из деятелей современной культуры. Творчество Матта-Кларка в этом сотношении представляется необычайно интересным и ценным. Этот художник более всего известен своими деконструкциями архитектурные сооружений, когда он буквально разрезал небольшие американские коттеджи надвое, а также проделывал огромные дыры в руинированньих зданиях в Бронксе и других местах. Маттэ-Кларк, основательно изучавший литературу марксистской традиции (от Маркса до Грамши и Беньямина), отчетливо представлял себе те процессы апроприирования и консумеризации окружающей среды, которые проводились в западном обществе в интересах капитала. Задачей этого художника как раз и было обнаружение скрытых идеологических «швов» в социополитической ткани общества, выведение этих «швов» наружу. Архитектура, как мы уже отмечали, является одной из наиболее репрезентативных "визитных карточек" власти, и Матта-Кларк это прекрасно осознавал. В своей «анархитектурной» деятельности он не добавлял какие-либо элементы к уже существующей архитектуре, не реконструировал и не реставрировал, не создавал инновативные дополнения к архитектурным формам, но пытался напрямую атаковать циклы продукции и потребления, запечатленные в современных зданиях. Праксис Матта-Кларка — это не только отказ от какой-либо позитивной конструкции, но это буквальное вычитание архитектурных структур, разоблачение и разрушение их. Деконструкция здания по Матта-Кларку — это манифестация, направленная против профессионального архитектурного бизнеса. Разрушать, а не строить — это прямая инверсия функционалистской доктрины. Пока такие архитекторы, как Мис ван дер роэ, создавали из новых материалов (стекло, сталь) новые конструкции, призванные обнаруживать и открывать материальные структуры архитектурного дела и скрытый дотоле интерьер, Матта-Кларк обнажал уже существующие дыры и трещины социального пространства города. Его работы позволяют вступить в скрываемое и камуфлируемое властью историческое время, он фрагментирует архитектуру, превращает ее в тип антимонумента, задача которого заключается в реконструкции неконвенциональной памяти, в обнаружении иной истории, которая обычно тщательно скрывается архитектурными и социальными фасадами и их фальшивыми значениями целостности мира. В сущности, почти вся современная архитектура и подавляющая часть дизайна созданы для того, чтобы гладко и бесконфликтно связывать прошлое и настоящее, настоящее и будущее. «Памятники» Матта-Кларка жестоко противоречат этим интенциям власти. Они метко бьют по лживым репрезентациям капитализма и дают нам хороший урок безошибочной, снайперской культурной стрельбы. Бац!