Люси крепко обняла Шона, стоило ему только войти в дом. Должно быть, он преодолел разделяющие их шесть кварталов словно спринтер, потому что дорога заняла у него менее пяти минут.

– Что стряслось? – беззаботно спросил детектив, хотя взгляд его был серьезным.

– Сейчас расскажу все по порядку, – ответила она и провела его к обеденному столу. – Иначе ты мне просто не поверишь.

– Разумеется, поверю.

На прошлой неделе все, во что она верила, пошатнулось после визита двух агентов ФБР. Теперь же ситуация стала еще запутаннее. Кинкейд взяла Рогана за руку.

– Люси, ну говори же!

– Я работаю волонтером в ФОМД вот уже три года, – начала она. – Я горжусь нашими успехами – мы выловили сотни хищников, рыскающих в Интернете, и отправили их за решетку…

Женщина вдруг поняла, что начала неправильно – на недавнем мероприятии Шон уже слышал все это.

– Итак. – Она осушила стакан воды. – Есть еще один проект ФОМД, который концентрируется на разработке условно-досрочно освобожденных рецидивистов, если имеется высокий шанс того, что они повторно совершат преступление. Мы знаем, что, по разным оценкам, от пятидесяти до восьмидесяти процентов извращенцев, специализирующихся на детях или подростках и освобожденных досрочно, будут снова арестованы за аналогичное преступление в течение первых трех лет после освобождения. И это лишь те, кого удается поймать. Мы находим их в чат-румах, популярных в среде их жертв, и ждем, пока они сами не попытаются установить контакт с одним из нас. Мы создаем аккаунт, подходящий под их предпочтения, и в большинстве случаев не проходит и трех месяцев, как мы выявляем насильников и определяем их местонахождение. Большинство из них нарушают условия своего досрочного освобождения самим фактом общения с несовершеннолетними по Интернету, но из-за переполненности тюрем для того, чтобы вернуть их за решетку, требуется что-то более серьезное. Они должны попытаться встретиться с потенциальной жертвой.

Я работала над двадцатью семью подобными делами, – добавила она. – Точнее, двадцатью восемью. Брэд Прентер, вышедший по УДО, был последним объектом нашей разработки. У него были очень жесткие условия досрочного освобождения – никакого алкоголя, обязательное посещение встреч общества анонимных алкоголиков и тому подобное, и его нетрудно было поставить в такую ситуацию, где он нарушил бы условия своего досрочного освобождения. Я общалась с ним в чат-руме, популярном среди студентов. Он немедленно установил контакт, и я тянула время, поджидая правильный момент. Затем в прошлый четверг мы договорились о встрече в баре «Маяк» на Фэрфакс.

Коди Лоренцо занимается многими из этих дел в свободное от службы время. Но в четверг вечером Прентер так и не явился на встречу. Его убили при ограблении у совсем другого клуба. – Люси положила перед Шоном копию отчета о вскрытии. – Я достала отчет о вскрытии. Посмотри на пулевые ранения. Три пули в живот, одна в затылок. Затем я обнаружила, что его аккаунт в социальной сети стерт. Уничтожен. Я не могла восстановить его. Коди узнал от бармена, что в том клубе Прентер встречался с кем-то, с кем познакомился через Интернет, а затем из материалов полицейского расследования получил копию электронного сообщения, полученного Прентером с моего аккаунта под именем Таня, в котором встреча переносилась в другой бар. Он думал, что я написала это сообщение. – Она поколебалась, затем добавила: – Намеренно. Чтобы убить Прентера.

Ее нижняя губа задрожала, и она прикусила ее, пытаясь сдержать эмоции.

– Люси, присядь, – сказал Шон спокойно.

– Я не могу…

Роган взял ее за руку и усадил на стул рядом с собой.

– И с чего это твоему бывшему парню думать, что ты могла сделать нечто подобное?

– Он знает, что я однажды уже убила человека.

Лицо Шона помрачнело.

– Адама Скотта?

Женщина кивнула.

– Да, я рассказала ему все, когда мы встречались. И он подумал… – Она покачала головой, изо всех сил сдерживая навернувшиеся на глаза слезы. – Он извинился. Но, по его словам, я способна на убийство кого-нибудь еще…

Шон прижал ее к себе. Его глаза вспыхнули, затем потемнели, и он сказал твердым голосом с нотками едва контролируемой ярости:

– Тогда ты просто защищалась.

Он внезапно поцеловал ее. Сила его губ ошеломила ее, как и та страсть, с какой он притянул ее к себе. Затем мужчина быстро отстранился и отвел взгляд, но, прежде чем он успел скрыть свои эмоции, Люси успела заметить гнев на его лице.

– Люси, Коди сказал, что собирается тебя арестовать? Что ты под следствием?

Она покачала головой:

– Он думал, что я выгораживаю кого-то…

– Вот же придурок. Не говори с ним больше наедине.

– Он знает, что я не виновна в смерти Прентера. Я объяснила ему, почему это не могла быть я. Теперь он все понимает.

– Люси, он коп. Пообещай мне, что не будешь говорить с ним наедине о Прентере или ФОМД.

Она согласилась.

– Но кто-то использовал меня для того, чтобы убить Прентера. Они взломали мой аккаунт… – Ее голос надломился, но Кинкейд заставила себя сохранять спокойствие.

– Но как Лоренцо получил электронное сообщение, если аккаунт насильника был стерт?

– Прентер установил автоматическую переадресацию на свой личный адрес электронной почты. Полиция распечатала копию с его мобильного.

– Можно ли выйти на твой реальный мейл через почту Прентера?

– Нет, практически невозможно. У ФОМД нет реальных аккаунтов. Кто-то хорошо разбирающийся в компьютерах или владеющий соответствующим ордером смог бы выйти на Фонд охраны материнства и детства, но не на меня лично. Однако Коди знает все мои имена пользователей, включая то, какое я использовала с Прентером.

Шон задумался. Его тело обманчиво казалось расслабленным; глаза смотрели прямо на Люси, но она заметила, что он не видит ее. Кинкейд была настолько ошеломлена всей этой ситуацией, что не могла заставить себя замолчать, пытаясь разобраться в том, что происходит.

– Сначала я подумала, что Прентера убил кто-то из знакомых одной из его жертв, – продолжила она. – Я изучила их всех, изучила их семьи, потому что…

– Потому что они тоже жертвы, – вставил Шон и снова посмотрел ей прямо в глаза.

Женщина кивнула с облегчением оттого, что приятель в точности понимал, что она ощущает. Независимо от квалификации полицейского или прокурора, пострадавшие от изнасилования всегда страдают от вторжения системы уголовного правосудия в свою жизнь.

– Кроме того, я думала, что один из них взломал мой аккаунт.

– И?..

– Ничего. Может, тебе удастся найти что-нибудь…

– Разумеется, и не сомневайся. Обещаю, что буду действовать максимально незаметно.

Она знала, что может положиться на друга, и лишний раз убедилась в том, что поступила правильно, сразу позвонив ему.

– Но затем мне пришло в голову: а что, если Прентера убили из-за чего-то еще? Например, из-за наркотиков, потому что мы знаем, что при нем обнаружены особые наркотики. Обычно такие вещества добавляют девушкам в спиртное; потом девиц насилуют, пользуясь их невменяемым состоянием. К тому же он недавно освободился; быть может, парня настигли какие-то тюремные разборки… Я сопоставила всех сокамерников мерзавца с его жертвами, самим Прентером и его семьей, а также всеми сотрудниками и добровольцами ФОМД. Затем добавила туда же всех других условно-досрочно освобожденных, находившихся в разработке у ФОМД, и все встало на свои места. Из двадцати восьми, вышедших по УДО, большинство уже вернулись в тюрьму. Десять так и не заглотили наживку – не явились на свидание. Семеро мертвы. Точнее, восемь, включая Прентера. – Она сделала глубокий вдох. – Все умерли именно в ту ночь, когда я организовала встречу с ними для подтверждения нарушения условия освобождения. Все убиты. Одного сбила машина. Трое умерли от ножевых ранений. Четверо застрелены. Двадцать процентов из всех тех, кого я прорабатывала, были убиты в ночь встречи.

– Что общего между ними? – спросил детектив.

– Ничего, – ответила Люси, – только то, что все они – осужденные преступники, вышедшие на свободу по УДО.

– Местные?

– Нет. Прентер единственный из всех жил в окрестностях Вашингтона. Остальные проживали в разных местах на Восточном побережье. Один даже освободился в Калифорнии. У ФОМД связи в правоохранительных органах по всей стране.

– Все они совершили изнасилования?

– Прентер единственный сел за изнасилования. Остальные совращали детей. Но, – добавила она, – одна из жертв Прентера была изнасилована, когда они оба были еще в школе. Она все еще в коме из-за вещества, которым он ее накачал.

– Где?

– В Род-Айленде. Я изучила ее и ее семью. Не думаю, что они замешаны, но, быть может, стоит с кем-нибудь проконсультироваться, прежде чем говорить с Кейт.

– Ты не можешь рассказать ей обо всем этом.

Люси нахмурилась:

– Она умная и сможет увидеть всю картину целиком. Кейт будет весьма полезна. Она не рассказала мне о сделке Мортона со следствием, да и своих секретов от ФБР у нее хватает.

– Думаешь, что теперь, когда миссис Донован наконец снова работает с ФБР, она сможет расследовать дело убийцы-мстителя? – спросил Шон.

– Мне нужна дополнительная информация. Необходимо узнать, кто курировал каждого из освобожденных.

– Не твой ли бывший?

Люси покачала головой, не обратив внимания на нотку неудовольствия в голосе Рогана.

– У нас в ФОМД несколько полицейских работают добровольцами в свое свободное время. Коди – лишь один из пяти или шести в Вашингтоне и окрестностях, а ведь есть еще и другие регионы.

– Мне нужны их имена. Я проведу собственное расследование.

Люси претила такая перспектива, но она согласилась. Ей и в голову не приходило, чтобы кто-либо из мужчин или женщин, которых она знала по ФОМД, стал соучастником убийства. Конечно, все они жаждали правосудия, но исключительно в зале суда. Полицейские. Агенты ФБР. Один работник исправительного учреждения. Никто из них не был способен на убийство.

– Я проведу более глубокое сопоставление всех условно-досрочно освобожденных, чтобы попытаться обнаружить менее очевидные связи, – сказала Люси. – Программа, которую я разрабатываю, уже дала достаточно информации; теперь вопрос лишь в том, чтобы выбрать жертвы для сравнения.

– А как ты узнаешь, кто какое дело курировал? – спросил Шон.

– Фрэн все знает, – ответила она. – Я поговорю с ней, мне все равно туда к трем.

– Нет, – сказал вдруг Шон жестко. – Откуда ты знаешь, что Фрэн в этом не замешана?

Люси смотрела на него, не веря своим ушам, медленно поднимаясь со стула.

– Фрэнсис Бакли – бывший агент ФБР. Глава ФОМД. Она не убийца!

– Мстители не похожи на сексуальных преступников или серийных убийц. Они совсем другие.

– Не надо меня учить!

Она хорошо понимала психологию преступников.

– Я и не пытаюсь, – ответил Шон тихо.

Люси уперлась руками на стол, опустила голову и закрыла глаза. Она не знала, что и думать. Ведь Фрэн ее наставница. Женщина, на которую она так старалась походить, обладающая целеустремленностью, преданностью делу, страстью и способностью контролировать все свои эмоции. Директриса взяла мисс Кинкейд под свое крыло с самого начала, и Люси любила ее, как сестру. Как мать.

– Люси, – сказал Шон обеспокоенным голосом, и она сделала усилие, чтобы не расплакаться.

– Ты прав. Пока нельзя говорить об этом Фрэн. Я буду работать сама.

– Будь осторожна. – Детектив встал, обнял женщину сзади и положил подбородок ей на плечо. – Я знаю, как тебе трудно.

Трудно? Ей немыслимо тяжело, но она уже побывала в настоящем аду, поэтому все преодолеет, в том числе и предательство. Потому что иначе остается одно – забиться в угол и плакать. Она не сделала этого шесть лет назад, не сделает и сейчас.

– Если директриса замешана в этом, значит, воспользовалась мною и моей программой, чтобы достать преступников. Я разработала базу данных для того, чтобы помочь ФОМД лучше оценивать степень опасности отдельных хищников. Фрэн способствовала этому, помогала мне в деталях, даже сама вводила данные. Она мой друг… – Голос женщины надломился.

– И надеюсь, ее не в чем упрекнуть, – неуверенно сказал Шон, развернул Люси и нежно коснулся ее щеки. – Но все равно будь осторожней. Пожалуй, тебе не стоит ходить пока в офис. Ты сможешь скрывать свои чувства?

– Чем я и занимаюсь последние несколько лет… Все-таки стоит сходить в офис. Только там мы можем получить нужную нам информацию. А затем необходимо будет поговорить с Кейт.

– Хорошо. Я пойду с тобой.

Она чуть не сказала «нет».

– И как я объясню Фрэн твое появление в фонде?

– Ты же можешь сделать мне экскурсию по офису?

– На пару часов?

– Я завезу тебя на работу, вот ты и устроишь мне небольшой тур. У меня есть пара секретных приемов… Ну а потом я просто уеду и до конца дня буду наблюдать за зданием, пока ты работаешь, и заеду за тобой, когда будешь готова.

– Что за секретные приемы?

– Полулегальные.

Люси пристально посмотрела на него, но ничего не сказала.

– Думаю, лучше тебе не знать, – сказал Роган.

Она сложила руки на груди и, нахмурившись, не сводила с него глаз.

– Не дави на меня, – улыбнулся Шон. – Но пару «жучков» вам подкинуть придется.

– Я не позволю тебе прослушивать офис Фрэн.

– Мы же не крадем корпоративные секреты. Просто пытаемся узнать, кто из ФОМД использовал тебя для того, чтобы находить и убивать сексуальных преступников. Думаю, такая информация чертовски важна. – Он выглядел расслабленным, но в его голосе все еще сквозили нотки скрытой ярости. – Если убийца поймет, что ты раскусила его замысел, ты в опасности. Мне нужна вся информация, какую я только смогу найти.

Люси не знала, что делать. Но в глубине души чувствовала унижение и злость, потому что кто-то воспользовался ею в этой смертельной игре.

– И еще, – добавил Роган, – передай своему бывшему, чтобы он держал рот на замке. Если доверяешь ему.

– Хорошо, – ответила она. Затем посмотрела на часы. – Пойду соберу свои документы и лэптоп.

– Я подожду.

Детектив проводил ее взглядом и, когда уверился в том, что она не сможет услышать его, набрал номер Джейн в Сакраменто.

– Джейн, пробей для меня пару человек, по всем базам.

– Подожди секунду, – она поставила его в режим ожидания, не дожидаясь ответа.

Спустя полминуты в трубке раздался мужской голос:

– Шон?

– Дюк?

– Я попросил Джейн соединить нас, как только ты позвонишь. У тебя нет официальных дел. Чем ты занимаешься?

Даже за три тысячи миль его большой брат, как всегда, сомневался в нем. Детектив надеялся, что после того, как он успешно справился с несколькими сложными делами (в одиночку и с помощью Патрика), Дюк наконец поймет, что он взрослый профессионал, способный вести расследование без мудрого руководства старшего брата. Но лишь тогда, когда они с Патриком открыли «РКК Ист», Шону стало казаться, что его брат начал верить в него.

– Мне что, нужно разрешение, чтобы привлекать Джейн? – спросил Шон.

– Нет, конечно.

– Тогда зачем ты звонишь?

– Патрик рассказал про убийство Роджера Мортона. ФБР ведет расследование, а у нас непростые отношения с федералами, и нам нужно проявлять крайнюю осторожность при ведении параллельных расследований.

– И ты думаешь, что я ничего не знаю? – Шон не слишком заботился о построении каких-либо отношений с ФБР, но и мосты сжигать он тоже не собирался.

– Я просто хочу быть в курсе того, что у тебя происходит.

Шон решил перенести битву с Дюком на какой-нибудь другой день. У него не было ни времени, ни желания ссориться с ним сейчас.

– Это не связано с Мортоном. Появилась группа каких-то мстителей, охотящихся за насильниками, и Люси Кинкейд, ничего не подозревая, оказалась в центре происходящего. Они использовали ее для того, чтобы подставлять своих жертв, и мне нужно пробить их по всем базам так глубоко, как только возможно.

– И кто об этом знает?

– Только ты, Люси и я. И возможно, один местный полицейский. Его-то я и хочу проверить первым. Не думаю, что он замешан, но доступ у него есть.

– Дай мне все имена. Я лично их проверю.

– Пока что два имени. Коди Лоренцо, вашингтонский полицейский, и Фрэнсис Бакли, директор ФОМД, бывший агент ФБР.

Поскольку Шон обещал Люси, что будет действовать тихо в отношении жертв Прентера, он решил, что сам займется ими.

– Понял. Позвоню, как только что-нибудь раскопаю.

– Дюк…

– Что?

– Если хочешь поговорить со мной о том, как я управляю деятельностью восточного филиала «РКК», просто позвони. Не впутывай в это Джейн.

Дюк помолчал несколько секунд.

– Договорились. Но ты должен понимать…

– Нет, я ничего не должен понимать в отношении твоего недоверия по отношению ко мне. Мне двадцать девять лет. Ты управлял «Роган-Карузо», когда тебе было двадцать девять. Я думал, что твой переезд – знак того, что ты мне доверяешь…

– Я тебе доверяю.

– Но не тогда, когда это действительно важно. – И Шон повесил трубку.

Люси вернулась в гостиную с лэптопом и толстой папкой в руках.

– Я готова. – Она склонила голову набок. – Ты в порядке?

– Да, поспорил со своим братом.

– По бизнесу или по личным делам?

– И то и другое.

Она понимающе кивнула. Шон наклонился и легко поцеловал ее.

– Мы обязательно узнаем, что тут происходит. Верь мне.

– Я верю.

Дюк знал Шона всю его жизнь – и до сих пор не доверял брату полностью. Люси знает его буквально несколько недель – и доверила ему свое будущее. Их будущее, потому что теперь они оба замешаны в деле. Шон ни за что ее не подведет.

Они направились к входной двери, и Кинкейд махнула в сторону вазы с красными розами.

– Спасибо, – сказала она, открыв панель охранной сигнализации.

– За что?

– За цветы.

Шон замер, забыв опустить руку, уже потянувшуюся к дверной ручке. Он смотрел на цветы, словно имя отправителя было написано на розовых лепестках.

– Я не посылал тебе цветы, – сказал он холодно.

– Но… – Люси запнулась, поняв, что он говорит правду.

Шон посмотрел на стол и заметил карточку. Ярость вперемешку со страхом пронзила его мозг, когда он прочитал краткую надпись: «Я потрясающе провел время вчера на катке. Скоро увидимся!»

– Я не писал этого. Кто знает, что мы вчера были на катке?

Люси прошиб холодный пот.

– Никто, – прошептала она, – никто…