В практике управления нередки ситуации, когда успешное поначалу взаимодействие между заказчиком (руководителем) и консультантом неожиданно для последнего оборачивается недостаточно или необоснованными претензиями со стороны заказчика, саботажем, отказом от продолжения (завершения) проекта или оплаты уже сделанной работы. Причем термин «консультант», как и везде в нашей книге, носит сейчас условный характер: консультантом может быть любой человек, в т.ч. нередко – сотрудник организации для собственного начальника. Консультантом становится любой руководитель проекта (РП) на время его реализации. Наемный топ-менеджер также в рамках данного подхода может рассматриваться как консультант и всегда – как руководитель длительного крупного проекта. И т. д.

Опытный консультант обычно чувствует нечто общее в подобных неудачных проектах и даже может предсказывать нежелательные изменения в их ходе заблаговременно, опираясь на собственные «ощущения и предчувствия», но редко способен объяснить причину подобных неудач, тем более – обосновать свои «туманные прогнозы».

Автору книги неизвестны систематические исследования данной проблемы. Их отсутствие объясняется несколькими причинами, которые, налагаясь друг на друга, взаимно усиливаются:

Консультанты или РП чувствуют себя в той или иной степени ответственными за неудачу проекта и претензии заказчика, особенно если они сопровождались финансовыми или иными явными потерями для предприятия.

Даже если претензии заказчика являются недостаточно обоснованными и это можно аргументировано доказать, срыв проекта и/или внезапное неблагоприятное изменение характера отношений с заказчиком – тяжелая психологическая травма для консультанта, к проработке которой он прибегает неохотно. И это несмотря на то, что описанные в книге методы и алгоритмы способны достоверно выявить не только ответственность каждой из сторон, но и уяснить количественную меру этой ответственности.

В консалтинге и управлении проектами, равно как и в иной профессиональной деятельности, не принято рассматривать ощущения в качестве обоснованного симптома, а уж тем более – как значимую информацию для прогноза развития событий, в т.ч. отношений. Больше того, попытка сослаться на «ощущения» может быть оценена как непрофессиональная.

При анализе неудачи проекта на первый план нередко выходят частные особенности конкретного проекта, а также реальные ошибки и недочеты, неизбежные для проектной (однократно осуществляемой) деятельности. Они маскируют истинную природу неудачи и не дают возможности выявить общие особенности провалов и срывов.

Часть неудач проектов, безусловно, объясняется специфическими для них причинами, когда претензии заказчика к консультанту и/или отказ от оплаты проведенных работ объективны и обоснованы. Отделить одни причины от других, используя объективные критерии, не всегда возможно.

В то же время психотерапия как научная дисциплина располагает теорией, которая описывает и объясняет перечисленные феномены (внезапное резкое изменение отношений в неблагоприятную сторону по инициативе одного из участников с явными потерями для другого участника или участников, своеобразные ощущения недоумения или замешательства для «другого» участника) в применении к личным отношениям: это сценарная теория Э. Берна. В рамках данной теории постулируется, что человек самим фактом своей жизни поставлен перед необходимостью как-то проводить время, и выделяются шесть основных способов это делать: 1) ничегонеделание; 2) ритуалы, 3) времяпрепровождение, 4) игры, 5) близость и 6) деятельность, которая может служить основой для всех способов, кроме ничегонеделания. Сценарная теория концентрируется на исследовании игр, которые суть взаимодействие участников с «двойным дном»: на поверхности оказываются социально приемлемые тексты и действия, но под ними происходит скрытый обмен воздействиями с совершенно другими, обычно нежелательными для оппонента мотивами и целями. Скрытое взаимодействие оканчивается получением одной сторон своеобразного выигрыша – чаще психологического, но не так редко и прямого материального. Игры могут и нередко содержат элемент конфликта, бывают нечестными и приводят к драматическим исходам.

Предпринимательская и производственно-финансовая деятельность в обыденном сознании допускают 2 основных способа структурирования времени: ритуалы и деятельность. В отдельных случаях между коллегами или партнерами возникает близость. Между тем нет никаких оснований утверждать, что такие сложные сферы жизни как-то препятствуют ведению игр; больше того, частота конфликтов, упреков в нечестном поведении, как юридического, так и этического плана, драматизм самых разных ситуаций в профессиональной деятельности являются косвенными свидетельствами присутствия игр в этой сфере. Бизнес, как поле более активной деятельности, чем частная жизнь, должен создавать достаточно возможностей для игр как таковых и для людей, склонных по своим личностным качествам прибегать именно к этому способу структурирования времени.

Больше того: в бизнесе поле для игр изначально очень велико. С одной стороны, в процессе совместной работы люди сближаются, и степень их взаимодействия нередко оказывается теснее рамок стандартной деятельности. С другой стороны, подлинная близость в бизнесе (1) опасна и (2) с культурной точки зрения не всегда допустима, что препятствует открытым, честным отношениям. Поэтому «естественным образом» формируются игры как нечто промежуточное. И на эти объективные причины накладывается еще и нередкое наличие свободного времени у недостаточно занятых сотрудников…

Даже из короткого объяснения понятно, что игры могут содержать элемент конфликта, быть нечестными и иметь драматический исход.

Создатель теории Э. Берн описал более сотни игр, самые известные из которых – «Никому нельзя верить», «Давай надуем Джо», «Да, но…» и другие. В силу своей специализации он занимался играми семейного, сексуального и в меньшей степени – общего характера. Игры, в которые играют деловые люди, он не анализировал. Тем не менее первая из упомянутых игр – «Никому нельзя верить» – носит универсальный характер, в бизнесе встречается очень часто и отлично годится для иллюстрации того, что такое игра в принципе. Первый игрок – в бизнесе это менеджер довольно высокого уровня, как минимум среднего, а чаще высшего – раз за разом находит недобросовестного контрагента, заключает с ним двусмысленную сделку, дожидается нарушения невнятно сформулированных условий, с чувством глубокого удовлетворения восклицает «Никому нельзя верить!» и разрывает контракт. Другой распространенный вариант окончания этой игры – переход ее в игру «Попался, негодяй!». Если контрагент в самом деле недобросовестен и ведет свою игру, то он хоть и недоволен происходящим, но как будто согласен с тем, что его «переиграли». И ведет себя соответственно.

Хуже, если контрагент оказался честным человеком (или организацией, это неважно), т.е. не-игроком по натуре. В этом случае в определенный момент игры, когда происходит поворот, а точнее, «переворот», от заявленной цели к истинной, он испытывает нечто вроде удивления, недоумения или замешательства. Эта стадия является для такого расклада – «игрок + не игрок» – обязательной и без большой натяжки может рассматриваться как достоверный признак разворачивания игры. Причем если в быту недоумение – чувство, может быть, не самое распространенное, но вполне привычное, то в бизнесе оно не совсем нормально. Особенно, если его вызывает поведение партнера или контрагента, не так ли? Тут все должно быть если и не полностью предсказуемо, то по крайней мере этично, и недоумению взяться неоткуда.

В целом схема любой игры следующая: приманка плюс уловка со стороны «водящего»; ответ оппонента, переключение водящего с заявленных целей на истинные, удивление оппонента и расплата (получение выигрыша). Использованные термины давайте рассматривать сразу по отношению к бизнесу.

Приманка – это нечто привлекательное для оппонента, то, ради чего он готов напрягаться – обычно это то или иное вознаграждение (зарплата, гонорар, контракт, льготы и скидки, особые условия сотрудничества и т.д.) за работу или иные усилия со своей стороны. Будем собирательно называть это все «работой», а приманку, независимо от того, чем она фактически является, – вознаграждением.

Под уловкой в данном случае понимается то самое «двойное дно», с которого мы начали эту статью. Чтобы уловка сработала, у оппонента должен быть своего рода «крючок», за который его можно зацепить – психологическая слабость (амбициозность, зависть, жадность, вспыльчивость, обидчивость и т.п.) или стесненные обстоятельства (срочная потребность в деньгах, страх потери работы при наличии иждивенцев и т.д.).

Наблюдение консультанта : Ну, этих-то крючков бизнесу не занимать. Он весь строится на желании так или иначе, прямо или косвенно приобщиться к деньгам. Ради этого предприниматели начинают бизнес, а наемные работники устраиваются на работу, и дергать человека за главенствующее в этой сфере желание очень даже удобно. Было бы желание у игрока!

Таким образом, водящий (давайте в будущем называть его «Руководитель» с большой буквы в отличие от просто руководителя, под которым везде в этой книге понимается реальный начальник) заявляет одну цель в то время как стремится достигнуть другой – или нескольких целей сразу.

Внимание, очень важный момент! В «житейских» играх подспудная цель не заявляется, потому что (1) водящий прячет происходящее от себя самого, а (2) эта цель неблаговидна и не может быть предъявлена в открытую. В бизнесе истинная цель также может быть скрыта по этим причинам, но очень широкий круг игр возникает иначе:

Руководитель не может (не умеет, не обладает достаточным образованием и пр.) сформулировать истинную цель, хотя хотел бы. Читатель без труда сам приведет немалое количество примеров;

Руководитель знает истинную цель и вполне готов открыто говорить о ней – но только не с тем участником (сотрудником, партнером), к которому обращается. Простой пример: руководитель хочет снизить расходы на персонал, сократив часть коллектива, но повысив зарплату оставшимся. Огласить эту цель директору по персоналу он не может, т.к. тот является сторонником сохранения численности и не свободен от понятных человеческих пристрастий. В то же время он вполне квалифицирован и для проведения задуманной работы почти незаменим. И ему заявляется другая цель – изменение оргструктуры для последующего реинжиниринга бизнес-процессов. Если проект по изменению оргструктуры будет проведен грамотно, дублирующиеся или иные неэффективно работающие звенья будут выявлены и сокращены. Что при этом будет чувствовать HR?

Но, безусловно, Руководитель – тоже человек и вполне может затевать самые разные игры по «злостным» соображениям, в силу собственных личных проблем или интересов.

Наблюдение консультанта : Строго говоря, если цель Руководителем утаивается из злостных соображений, имело бы смысл говорить не об игре, а об интриге. Но сейчас мы отвлечемся от этого нюанса и ограничим изложение ситуациями, не имеющими сознательного подлого замысла. От игр и так достаточно много беды, даже когда в них нет осознанной непорядочности.

Переключение происходит обычно в тот момент (период), когда оппонент (будем называть его – пока! – сотрудником, хотя это может быть не только подчиненный, но и консультант, поставщик, клиент, кредитор или заемщик) предъявляет Руководителю результаты работы, рассчитывая получить вознаграждение (приманку). В эту поистине судьбоносную для игры минуту она может пойти по одному из двух сценариев:

Если результаты работы безукоризненно соответствуют заявленной Руководителем цели, да и к порядку проведения работы придраться невозможно, то «как бы выигрывает» сотрудник. Он получает обещанное вознаграждение, но Руководитель чувствует себя обманутым, потому что истинная цель осталась недостигнутой. Поэтому выигрыш сотрудника мнимый или временный: если это однократное вознаграждение (контракт, гонорар), то оно однократным же и останется; если же предполагается нечто систематическое или долговременное (прибавка к зарплате, повышение по карьерной лестнице), то сотрудника Руководитель от себя отдалит или вообще постарается избавиться. Именно здесь нередко кроются причины увольнений добросовестных и высококвалифицированных специалистов: они слишком хорошо выполняют работу, придраться невозможно. Но это уже будет следующая игра.

Наблюдение консультанта : Когда-то я объясняла Ирене ТРИЗ-овский подход к поиску решения проблемы. Для того, чтобы сам подход лучше отпечатался в голове обучаемого, у него спрашивают, что должна была попросить старуха у золотой рыбки, чтобы после всех «отматываний назад» не остаться таки у разбитого корыта? Правильный ответ – попросить, чтобы всегда было чистое белье. Таким образом обучаемому показывают, что надо не решать проблему, а изначально ликвидировать ее. «Ах, душа моя, – ответила Ирена, – это все правильно, если считать целью облегчение женской доли. Но реальной целью старухи было как можно чаще повторять „Дурачина ты, простофиля“…»

Мы понимаем: большинству наших читателей мысль о том, что руководитель может преследовать цель не рациональную и экономически обоснованную, а вот такую, типа повторять «Дурачина ты, простофиля», кажется дикой. Но именно из-за существования этого феномена – преследования психологических, а не экономических целей – и родилась эта книга. Когда заказчик отказывался от экономических рекомендаций, которые до него полдюжины руководителей с успехом и без колебаний использовали, и при этом темпераментно уверял, что «это в его бизнесе совершенно нереализуемо», то было ясно, что дело не в бизнесе, а в чем-то сугубо личном.

Мы говорим об этом в прошедшем времени, потому что сейчас причины нерациональных отказов выявляются довольно легко – и в ряде случаев легко снимаются. В оставшихся случаях требуется более или менее длительная работа, причем прежде всего самого заказчика, или замена рекомендаций пусть на менее эффективные, но более приемлемые по личностным причинам. Можно идти и встречно: поменять рекомендации на приемлемые, а параллельно разбираться в причинах неприятия исходных.

Правила игры в футбол на минном поле особенно богаты исключениями.

Андрей Коряковцев

Если же результаты работы небесспорны – а при нечетко поставленной цели чаще находится, к чему придраться, то руководитель начинает предъявлять претензии, сотрудник переделывает работу им в угоду, получает новые результаты, зачастую противоречащие первым, путается и в итоге получает в той или иной форме нагоняй вместо ожидаемого вознаграждения. Руководитель остается все с той же недостигнутой целью, но зато с целым комплектом выигрышей: психологическим (никому нельзя верить, я в своем бизнесе разбираюсь лучше всех, мои проблемы самые сложные и т.д.), социальным (укрепил свой статус) и материальным (обоснованно отказал в выплате вознаграждения). Игра закончена – во всяком случае, данный ее этап.

Вернемся чуть-чуть назад – к утверждению, что Руководитель может сам не понимать своих целей или не уметь их формулировать, или не желать их заявлять открыто. В этом случае «сотрудник» может оказаться человеком, который способен все-таки подтолкнуть Руководителя к раскрытию целей: помочь их сформулировать или открыто заявить. Как правило, такой специалист способен и добиться выполнения истинных целей – в том или ином качестве, собственными руками или как руководитель проекта. Например, в приведенной выше истории о реорганизации компании консультант сумел провести проект по разработке новой оргструктуры так, что неэффективность части оргзвеньев оказалась очевидной для всего персонала компании. Такого «сотрудника» давайте называть Исполнителем.

Если же «сотрудник» истинных целей не понимает или не хочет их достигать и берется за цели декларируемые, будем называть его Агентом – опять же с большой буквы. Почему Агент? Потому что в реальной жизни игра закончится только тогда, когда Руководитель найдет Исполнителя, и нередко именно Агент, уставший от бесконечных придирок (они ему кажутся именно придирками), вынужден Исполнителя искать.

Тогда можно составить следующую матрицу, описывающую возможные сценарии этой игры:

Табл. 9. Сценарии психологических игр в бизнесе в зависимости от целей участников. В полном размере можно таблицу посмотреть или скачать с [битая ссылка] сайта автора.

Сценарии А и Б играми не являются. Не является игрой также и сценарий Г, если Исполнитель «выходит из игры».

Игра заканчивается, когда Руководитель встречается с Исполнителем и решает реальные проблемы – или хотя бы их осознает, что тоже есть часть или даже способ решения. И пока эта встреча не произошла, игроки будут переходить от одного сценария к другому. Можно указать несколько «популярных пьес»:

Мелодрама со счастливым концом: Агент, намучившись с претензиями Руководителя, который тоже изрядно устал (сценарий В), находит еще одного Агента, который, однако, понимает сам (и подводит к этому пониманию Руководителя), что все не так просто (сценарий Б) и наконец находит Исполнителя (сценарий А). «Промежуточных Агентов» может быть несколько.

Драма на охоте. Начало как будто то же самое: Агент, намучившись с претензиями Руководителя, который, однако, полон решимости продолжать (сценарий Е), «дрейфует» к сценарию Д, т.е. решает избавиться от неблагодарного труда и посмотреть, как с этим справится кто-нибудь другой. Когда наконец находят Исполнителя, он отказывается выполнять работу, в смысле – решать заявленную проблему, и настаивает на диагностике реального положения дел. По большей части (статистики, конечно, нет) реализуется сценарий Г.

Драма на охоте со счастливым концом: в отдельных случаях, особенно если в компании налицо серьезные проблемы, Руководитель прекращает злостную игру и переходит к их решению (сценарий А).

Схематически обе «пьесы» могут быть изображены следующим образом:

Возможны «пьесы» без промежуточного «действия», т.е. без сценариев Б или Д – так сказать, упрощенный вариант.

Ветвление «драмы на охоте» иллюстрирует хорошо знакомый консультантам парадокс, когда легче оказывается работать в компаниях с тяжелой ситуацией, чем в компаниях высокорентабельных и относительно благополучных: их руководство не имеет достаточной мотивации для решения существующих проблем, зато массу сил и средств для разнообразных игр.

Разобравшись в общих закономерностях агентской игры – еще раз подчеркнем, что ее разворачивания нужны нечеткие цели руководителя и Агент, согласный их добиваться, перейдем к конкретным наиболее распространенным сюжетам. Нам пока удалось найти три: игра с консультантами «сможешь ли ты решить мои проблемы» и два сюжета в отношениях между владельцем бизнеса и наемным менеджером: «своевольный директор» и «неблагодарный преемник». Описывать эти игры мы будем уже по той схеме, которую использовал Э. Берн в своей знаменитой книге «игры, в которые играют люди», упростив ее и дополнив некоторыми аспектами, отражающими бизнес-сферу существования этих игр.

Итак.

 

Сможешь ли ты решить мои проблемы?

Краткое описание : играют двое или трое участников – Руководитель и Агент или Руководитель, Агент и Исполнитель. Игра чрезвычайно распространена в консалтинге и в профессиональном управлении проектами. Без этой игры в ее мягкой форме не обходится ни один проект или заказ, и до известной степени ее можно рассматривать как оселок, на котором заказчик проверяет профессионализм контрагента: предъявляются туманные проблемы (цели) и с интересом наблюдается, как потенциальный исполнитель в них купается. Если он выплывает к истинному положению вещей и формулировке реальных проблем, он становится Исполнителем во всех смыслах этого слова, получает заказ и его исполняет. Хорошо сыгранная с обеих сторон игра «сможешь ли ты решить мои проблемы» на стадии знакомства укрепляет взаимопонимание и создает основу для прочных деловых отношений в дальнейшем. Продолжительность мягкой игры – от нескольких минут до нескольких встреч, вряд ли больше трех. Иногда она повторяется в ходе сотрудничества, но с каждым разом разыгрывается короче.

Примеры из практики : Пару-тройку раз были случаи возврата к агентской игре давних успешных клиентов. Статистика более чем скромная, но достаточная, чтобы предположить: возврат был спровоцирован не действиями данного консультанта, а чем-то извне. Использовались довольно радикальные методы «возвращения игрока к действительности», воспринимавшиеся почти с благодарностью.

Жесткий вариант игры разыгрывается тогда, когда руководитель в бóльшей степени занят собственными личными проблемами, чем трудностями бизнеса, и неосознанно ставит перед собой задачу самоутвердиться за счет консультанта. Как? Поставив перед ним задачу, которую невозможно решить, или дискредитируя уже предложенное, а иногда даже уже реализованное решение. При хорошем раскладе консультанту удается выйти из игры с относительно небольшими потерями, под которыми мы понимаем затраченное время и нервы, при плохом пострадает еще его репутация и самооценка. О том, что время, нервы, репутация и самооценка имеют денежный эквивалент, говорить излишне – их и самих достаточно.

Основные характеристики обоих вариантов игры «сможешь ли ты решить мои проблемы» могут быть представлены следующим образом:

Табл. 10. Характеристики психологической игры «сможешь ли ты решить мои проблемы». В полном размере таблица размещена на [битая ссылка] сайте автора.

Каков же антитезис игры, т.е. каким должно быть поведение консультанта, которое разрушит игру? И есть ли оно? Не со 100%-ной вероятностью, но есть. Поскольку авторы статьи – представители разных профессий, то они используют разные методы.

Наблюдение консультанта-экономиста : Для консультанта моей специализации нереально «переиграть» заказчика, который играет «злостно», т.е. начинает со сценария Д или Е. Моя задача – распознать эти варианты игры как можно раньше и отказаться от предлагаемого сотрудничества. По этическим соображениям у меня нет возможности открыто объяснить заказчику причину своего отказа, поэтому я объясняю, что проблемы, решение которых заказчик мне поручает, не соответствуют тем, которые я вижу по финансовой отчетности (перечисляю). Для того чтобы вести подобный разговор обоснованно и корректно, я всегда прошу принести прямо на первую встречу финансовую отчетность компании (баланс и отчет о прибыли и убытках) и  без экспресс-анализа ни за какую работу не берусь . Как ни странно, в большинстве случаев, пожалуй, даже в подавляющем большинстве (статистики нет, но не меньше 4 случаев из 5), твердый обоснованный отказ консультанта потенциальному клиенту его отрезвляет – и кто сразу, а кто несколько погодя соглашается изменить взгляд на проблемы компании, иначе сформулировать цели и задачи. Если же заказчик играет «по-честному», то проведение экспресс-анализа и предъявление его результатов мгновенно переводят обсуждение в плоскость эффективной деятельности. Таким образом, моя задача – перейти от сценария Е сразу к сценарию А или отказаться от продолжения контакта, если переход не получается. О тех клиентах, кто после отказа не появляются, жалеть не стоит – они упорствуют в сценарии Е, а он для консультанта провальный. Кстати, иногда они продолжают появляться 78 , настаивая на своей трактовке ситуации, приводя все новые аргументы… но это уже не ко мне, а к Ирене.

Наблюдение бизнес-тренера : Мне как бизнес-тренеру экспресс-диагностика недоступна. Те методы оргдиагностики, которые находятся в моем распоряжении, могут быть использованы только после начала реальной работы. Поэтому с описанной игрой мне приходится иметь дело чаще – и на той стадии, когда выход из нее затруднен настолько, что почти невозможен. Но у меня в профессиональном арсенале есть способы обострения «хронической ситуации низкой напряженности». Этим громоздким словосочетанием называется такое положение вещей в группе людей, в т.ч. и в организации, когда проблемы существуют и как будто даже тяготят – но не настолько, чтобы прикладывать серьезные усилия к их преодолению. Если использовать теорию, изложенную в разделе о комфорте и панике, то можно сказать, что компания вся целиком оказалась в зоне «привычного дискомфорта».

Если же ситуацию низкой напряженности перевести в остро конфликтную, то проблемы (1) выявляются и формулируются плюс к этому (2) появляется мотивация для проведения изменений. Таким образом, моя задача – довести игру до сценария Г, после чего в «точке выбора» стимулировать переход к сценарию А. Получается не всегда, но часто.

Если сопоставить обе стратегии поведения консультантов, то становится ясным, что противодействие агентской игре Руководителя в любом случае предполагает четкую формулировку реальных проблем и целей. Даже если конкретный консультант не располагает квалификацией, необходимой для их решения, переход от сценария Б к сценарию А уже не составляет никаких трудностей.

 

Своевольный директор

Исключительно распространившаяся в последнее время бизнес-игра – ввиду массового отхода от дел собственников бизнеса, ставших таковыми в период дикого капитализма. Игроков двое: Собственник (может быть представлен группой акционеров) и Директор, который тоже может быть группой топ-менеджеров. Но физическое число участников сути дела не меняет, ролей остается две.

Игра в отношениях между этими субъектами развивается в том случае, если Собственник ставит задачи перед Директором туманно или лукаво – а встречается это, увы, сплошь и рядом. Самый простой вариант – это когда Собственник нанимает Директора со словами «я буду счастлив, если ты обеспечишь мне дивиденды (прибыль) на определенном уровне», но эта цель – только вершина айсберга. На самом деле он сомневается в компетентности и благонадежности нового управляющего и по-честному должен был бы предъявить свое желание убедиться в его способности эффективно управлять и быть лояльным. Причины для сомнений у него есть:

Во-первых, новый руководитель и в самом деле новый и проверка его качеств «в деле» также нормальна, как проверка любого другого нового сотрудника;

Во-вторых, Собственник стал таковым в постсоциалистический период волею обстоятельств либо в силу своих предпринимательских и волевых качеств и профессионалом в управлении не является. Из-за этого он не способен передать новому руководителю навыки управления и алгоритмы принятия решений – и его сомнения в преемнике есть во многом проекция сомнений в себе самом;

В-третьих, за последние несколько лет существеннейшим образом изменилось состояние рынка.

Первая причина универсальна, т.е. актуальна в любое время и при любом общественном строе. Более того, ввиду особой важности компетенции нового руководителя его проверка должна быть дольше, тщательнее и проводиться по более широкому кругу критериев, чем проверка начальника отдела. Вторая причина специфична для постсоветского пространства и через некоторое время потеряет, видимо, свою актуальность, встречаясь только в отдельных случаях венчурного предпринимательства. О третьей же причине хочется сказать чуть больше.

10—15 лет назад рынок и большая часть товаров находились на стадии роста, что делало наиболее эффективной формой предприятия «общество с ограниченной ответственностью», т.е. частного инвестора или группу инвесторов, один из которых непосредственно управляет бизнесом. свобода выбора была максимально велика, решения принимались ситуативно и отражали стиль и характер предпринимателя. Сейчас же многие рынки исчерпаны, а ранее растущие товары вышли на стадию зрелости или даже специализации. Форма организации для поддержания эффективности бизнеса, а нередко – и просто для его сохранения, должна измениться на иную: частная собственность + финансовый инвестор, который заинтересован в отдаче от вложенных средств. И, с одной стороны, выход Собственника из бизнеса и превращение его в такого финансового инвестора соответствует потребностям бизнеса. С другой – на этом этапе необходимо, чтобы компания отличалась достаточно высокой корпоративной культурой: «если решения продолжают принимать „от случая к случаю“, то компания обречена, даже если каждое из принятых решений правильно». И передача Собственником управления Директору означает среди прочего и закрепление той корпоративной культуры, которая сложилась ранее под влиянием принимавшихся им решений. Организационно это проявляется через внедрение процессного управления, систем качества, разработку стратегии, правил клиентской, ценовой, ассортиментной, кредитной и прочих политик. В ходе «прописывания» деталей обнаруживаются противоречия и накладки – отчасти случайные, но во многом закономерные, отражающие противоречия личности Собственника. Исправление накладок вызывает у Собственника двойственные чувства – вроде бы все верно и к лучшему, но «поперек души», а порой и в «поругание истории и опыта» – мы же всегда так делали и нормально развивались! И даже если разумом Собственник Директору претензий предъявить не может, душевные терзания и жестокое недоверие испытывает.

Степень универсальности этой причины оценить непросто: с одной стороны, в развитой экономике она, безусловно, менее распространена: вряд ли в истории были еще периоды, когда бы распахивался такой бездонный рынок, каким оказался бывший Советский Союз. С другой – большая часть успешных компаний в любой экономике поднялись на растущих товарах и рынках, большая часть неудачных бизнесов стали таковыми, когда товары стали специализироваться, а рынки – исчерпываться. Так что эта причина должна быть вполне, вполне распространена.

Вернемся теперь к игре.

Мягкой стадии она не имеет – почему? Очень просто. Если Директор профессионально компетентен, уверен в себе и по-человечески понимает то, что происходит с Собственником, он склонен считаться с перечисленными причинами его сомнений. Это проявляется в том, что Директор спокойно относится к «проверке» и готов как формально, так и неформально отчитываться в своих действиях, а также в разумных пределах советоваться с Собственником при принятии нетиповых решений, тратя время на прояснение различий в позициях. Очень помогает совместное прописывание стратегии и вытекающих из нее политик, согласование бюджетных показателей и т. д. – эти инструменты потому и популярны, что при грамотном применении реально работают. Если в процессе совместной работы Директору и Собственнику удается выработать дружественный стиль сотрудничества, то существенно улучшается и ускоряется формирование корпоративной культуры. Но в этом случае Директора надо рассматривать как Исполнителя, реализующего истинную цель Руководителя (сценарий А), и игре нет места.

Наблюдение консультанта : Да, на внимательное, искреннее взаимодействие с Собственником приходится тратить время, которого у занятого топа и без того не хватает; но это надо рассматривать как часть основных обязанностей. Другого пути нет. Т.е. путь-то есть, но это путь встречной игры.

Посмотрим, что происходит, если Директор не желает входить в положение Собственника, передающего свое кровное дело, которое ему вместо родного дитятка, в чужие руки. Это нежелание порождается его собственной целью, которая так или иначе предполагает самостоятельность в принятии решений, нередко граничащую с самоуправством, и минимизацию контроля со стороны Собственника. Еще раз подчеркиваем, что такое поведение может быть в значительной степени продиктовано и обстоятельствами, а не только амбициями. Но независимо от причин открыто заявить о своей цели Директор не может, а значит, вольно или невольно начинает ту же самую игру. Здесь уже он – Руководитель, который реально хочет достичь совсем не тех целей, о которых открыто заявляет. И исполнителем может стать либо Собственник, либо коллектив компании.

Рекомендация консультанта : О том, что возможно развитие игры «по цепочке», мы обязаны упомянуть. Останавливаться пока не будем и вернемся к первому варианту, когда Собственник превращается во второго игрока – Исполнителя или Агента Руководителя (Директора).

Например, в качестве подложной цели выдвигается необходимость модернизировать производство и выйти на новые рынки сбыта (или наоборот – выйти на новые рынки сбыта, для чего модернизировать производство). Если Собственник способен помочь – делом или советом – и в расширении рынков, и в модернизации, он становится Исполнителем, и игра заканчивается, не начавшись – просто Собственник и Директор на некоторое время меняются «местами в иерархии», по обоюдному согласию. Если Собственник помочь не способен, более того, не согласен с предлагаемой стратегией и/или планом мероприятий, он резко попадает в стадию удивления. А если учесть, что Директор тоже уже довольно долгое время находится в этой стадии (он попал в нее, когда обнаружил, что обязан отчитываться куда чаще и по более широкому кругу вопросов, чем планировал), то оба игрока оказываются в состоянии взаимного недоумения.

Этот симптом – взаимное недоумение, нечто вроде психологического клинча – можно рассматривать как достоверный признак игры «своевольный директор», ведущейся встречно обеими сторонами. Безусловно, такую ситуацию «мягким вариантом» назвать язык не повернется. Степень ее жесткости зависит от личностных особенностей игроков и их отношений, а также от обстоятельств, которые облегчают или затрудняют замену Директора.

Своеобразие этой игры в сочетании двух аспектов: во-первых, Директор в ней всегда проигрывает: если он не переходит к той модели поведения, которая требуется Собственнику, его попросту увольняют. Во-вторых, антитезис игры, т.е. поведение, способное ее разрушить, находится строго в руках Собственника: он может осознать свои реальные цели и решиться рассказать о них открыто. Если он к открытости не готов, Директор будет вынужден вести себя по его указке.

Наблюдение консультанта : Все, что мы рассказали об игре «своевольный директор», описано в предположении, что Собственник играет «по-честному». Это действительно куда более частый вариант, потому что ставка в игре слишком уж велика. Тешить собственное тщеславие приятно, но не ценой же благополучия! Во всяком случае, в Латвии, где практически весь бизнес – малый, ни одного случая не встретилось. Но в России, с ее бескрайними просторами, бездонным рынком и сверхприбылями, «злостные» сценарии вполне возможны. Скажем, политика компании, предполагающая смену топ-менеджмента каждые 1,5—2 года под предлогом невыполнения завышенных планов, приводится как вполне типичная 83 . Если таких компаний несколько, а тем более – немало, то можно заподозрить формирование двух профессионально играющих групп: Собственников, решающих свои личностные проблемы 84 за счет наемных менеджеров, и Директоров, успешно делающих карьеру за счет того, что играют в эту игру все успешнее на все более высоких ступенях и за большую зарплату.

Что движет участниками игры в разных ее вариантах?

Табл. 11. Различия вариантов игры «своевольный директор». В полном размере с таблицей можно ознакомиться на [битая ссылка] сайте автора.

В заключение хотелось бы обратить внимание читателя на отличие психологической парадигмы игры «своевольный директор» от психологической парадигмы игры «сможешь ли ты решить мои проблемы». В обеих играх социальная парадигма, т.е. внешнее взаимодействия, происходит между взрослыми людьми. Но внутренне взаимодействие разное: в «сможешь ли ты решить мои проблемы» Ребенок руководителя провоцирует Родителя оппонента и рискует нарваться на нагоняй или обвести его вокруг пальца; в «своевольном директоре», если игра ведется по-честному, провокация идет от Родителя Собственника, а Ребенок норовит настоять на своем. В злостном же варианте игру «своевольный директор» разыгрывают два Ребенка, и исход этой драки хоть и предсказуем юридически, но психологически может оказаться любым.

 

Неблагодарный преемник

Не сказать, что это такая уж распространенная штука. Но, во-первых, трижды мы ее видели, а во-вторых, это наиболее интимная из всех игр подобного рода: в ней больше всего задействовано личных мотивов, семейных предысторий, глубинных эмоций.

Во всех трех случаях схема была одна и та же: собственник, она же руководитель (все три раза это были женщины предпенсионного возраста) находит себе потенциального преемника (во всех трех случаях это были мужчины, по возрасту годившиеся в сыновья), «растит» его, повышая по служебной лестнице, и намеревается передать ему бизнес. И вот когда до вожделенного ухода на заслуженный отдых остается год-другой, преемник ухитряется отколоть что-нибудь совершенно несусветное: провороваться, вступить в сговор с конкурентами, запить, – и его приходится отстранять от дел. Отдых откладывается, психологическое состояние напоминает состояние женщины, внезапно брошенной мужем с ребенком на руках (у одной из героинь развилось предынфарктное состояние).

Не будем на этот раз заполнять таблицы по вышеприведенным образцам, расскажем просто. Последовательность ходов, а точнее, развитие событий, здесь следующее: подобрать (едва ли не из грязи) – облагодетельствовать и обучить – дать полномочия – нагрузить обязанностями – разоблачить. Любой здравомыслящий человек сразу видит, где в этой цепочке провокация: полномочия предоставляются раньше, чем преемник начинает выполнять соответствующие обязанности и нести ответственность. Необходимо, однако, подчеркнуть, что в практике хозяйствования это несоответствие заметить не так просто, и перекос полномочий над обязанностями бывает совсем небольшим, выявляется только глубоким анализом. Тем не менее он всегда существует, причем в течение длительного времени – достаточного, чтобы подтолкнуть преемника к предосудительным действиям, нередко неоднократным, и вывести на чистую воду.

На уровне социального взаимодействия разыгрывается диалог между взрослыми, хотя роли тут сильнее, чем в предыдущих сценариях, напоминают семейные (руководитель по отношению к подчиненному часто выступает в качестве отца или матери):

Взрослый Руководителя: старайся, и будешь вознагражден.

Взрослый Преемника: как вы можете не верить членам собственной команды?

Но психологически диалог совсем другой:

Родитель Руководителя: я тебя воспитаю, чтобы ты обеспечил мне безбедную старость…

Ребенок Преемника: Фигушки! Я сам еще погулять хочу!

Несмотря на то, что Руководитель оказывается перед неприятной перспективой продолжения трудовой деятельности и несет финансовые потери в результате действий преемника, он получает целый ряд выгод: психологически снимает с себя ответственность за развал бизнеса и отсутствие замены себе на случай длительной болезни; социальная выгода заключается в возможности вести бизнес не «как положено» (по процессам, формируя корпоративную культуру, прописывая стратегию и правила и т.п.), а «как хочется» – обычно на личных связях. Предательство преемника оправдывает деловую занятость женщины и вполне может отвлекать от семейных или личных проблем, но это уже предположения. Есть и экзистенциальный момент: женщина убеждается в том, что она хорошая, а мужчинам нельзя верить.

Наблюдение консультанта : В трех описанных случаях были еще совпадения, наводящие на размышления: две из трех женщин-руководителей не имели сыновей, а только дочек, которые не были замужем и работали с мамами. Третья имела взрослого сына, но он категорически не годился в ее преемники по характеру, зато успешно продвигался по другой стезе (юрисконсульт).

Это все та же агентская игра, когда подложные цели, предъявленные руководителем, подталкивают Агента начать встречную игру типа «посмотрим, как много вы мне прощаете». И антитезис тут не только в том, чтобы декларировать цели открыто, но и в том, чтобы управлять бизнесом профессионально, готовить замену своевременно.

Иначе Руководитель оказывается заложником Агента.

А по сути – себя самого.

 

Продолжение вместо заключения

Мы описали только несколько видов игр. Реально их, конечно, огромное множество. В игры как взаимодействие с «двойным дном» могут быть вовлечены не только отдельные лица, но и группы людей, и организации. Игры могут быть самостоятельными – А по отношению к Б, а могут вестись встречно, когда разыгрывается одна и та же игра с обеих сторон или когда А по отношению к Б ведет одну игру, а Б по отношению к А – другую. Игру может вести руководитель против своего же коллектива, и наоборот. В любом случае игра есть замена прямого, реального сотрудничества, и наносит явный и скрытый ущерб бизнесу. Мы намерены продолжать исследования в этой области и описывать другие игры, другие сценарии. Их нельзя назвать «новыми» – они стары как мир. Но это не значит, что вред от них становится меньше.