Порой недостижимость более мелких и скромных целей может подвигнуть к постановке более значительных и смелых. Что может быть скромнее незаметного ухода базимежской банды из Запорожья, вежливого подкопа под чёрную стену Порога Смерти? Увы, скромное движение на восток оказалось ошибкой.

Прилетавший на воздушном замке посланник Чичеро убеждал Дрю скрытно прогуляться в западном направлении, где непостижимо меняется география Запорожья и ширится бездонный провал. «Мёртвая разведка» — вот как эта прогулка называлось, представляемая с высоты полёта дракона.

И вот отряд Дрю из Дрона идёт на запад, но — не считает нужным таиться. Самоуверенно шагает бодрым маршем через пересохшие болота в авангарде запорожского карличьего войска. Нет уж: пусть враг прячется! А Дрю красться некогда: он спешит захватить Абалон — столицу наземной некрократии.

Да, дерзкая идея захвата гордого Абалона принадлежит карликам. Великий народ Запорожья, как обычно, желает обогатиться. Достойное стремление, против которого Дрю возражать не станет. Только сам он ждёт от падения Абалона совсем иного.

Запорожья больше не будет! Порог Смерти исчезнет, как глупый мираж. Шестая раса провалится в свои разлюбезные подземные норы. Хватит ей торчать на поверхности земли — нагулялась!

Чтобы этого достичь, Абалон следует захватить правильно. То есть — не зарясь на мелочи. Во всём городе есть всего лишь одно здание, по-настоящему достойное захвата. Это — замок гроссмейстера Ордена посланников Смерти. А во всём замке — единственное помещение. Сокровищница. А в ней — парочка самых скромных на вид сундуков. В тех сундуках находятся ценнейшие артефакты Шестой расы, отданные посланникам Смерти на вечное хранение самим Владыкой.

Наверняка среди хранящихся там вещиц найдётся и тот загадочный Рунный Камень, который передвигает Пороги Смерти по Большой тропе мёртвых. Отыщется, ибо где ж ещё ему быть? Чтобы перемещать Порог Смерти, камень должен находиться в среднем мировом ярусе. Не доставлять же его каждый раз из Подземелья! А все артефакты Шестой расы, необходимые на поверхности, хранят посланники Смерти в Абалоне.

Как всё просто! Отчего же до сих пор Дрю не думал о причинах движения Порога, а только о способах его обхода. Тех, которых на самом деле нет.

Разумеется, Рунный Камень ещё предстоит распознать. Но он должен отличаться — размерами и яркостью излучаемого призрачного света. Именно за этот свет на варварском востоке сказители древних легенд наградили его искажённым в устной передаче прозвищем — Лунный Пламень. Кажется, так эта смена названия объяснялась в теории заимствования мудрого некрофилолога Фейбена из Панча? Которая, оказывается, не зря преподавалась и без того хорошо образованному Дрю в университете Приза.

А ещё Рунный Камень предстоит привести в действие. Вот тут-то университетского образования Дрю окажется мало. Понадобится консультация некроманта — и очень жаль, что Гны и Флютрю избрали собственную стезю выхода из Запорожья…

— А как мы войдём в Абалон? — спросил Амур. — Я так понял, что карлики нас поддержат, но первый удар — за нами.

— Пройдём через Конюшенные ворота, — не задумываясь, ответил Дрю, — они постоянно открыты. И к ним легко подойти, пряча основные силы за холмами.

Да, Абалон — город не пограничный, и нападения в нём ждать не привыкли. В его конюшнях разводят крылатых мёртвых коней, предназначенных для посланников Смерти. Абалон — единственное место, где таких коней разводят. Чтобы их объезжать, нужен простор. Вот коней и выводят через Конюшенные ворота, по очереди, чтобы не сцеплялись крыльями.

— А что, если нас в чём-то заподозрят и запрут ворота? — поинтересовался Кло.

— Стена там невысока. Наш добрый Ом запросто перелезет, — Дрю растянул губы в усмешке, — не зря в него так верят карлики.

Да, так и будет. Охрана у Конюшенных ворот слабая, великану сопротивляться не сможет. Ом отодвинет засовы на воротах для людей Дрю, а там и карлики Булба подоспеют…

— Ой, кто это там впереди? — раздался голос Пендриса. — Что за чудовище ростом с великана?

Дрю всмотрелся. И впрямь: нечто похожее на великана, залепленное болотной тиной, выступило из тумана. Двигалось оно на четырёх ногах. Впрочем, нет, ползло на четвереньках. Ползло не прямо на людей, а немного в сторону.

По сигналу Дрю авангардный человеческий отряд запорожского войска остановился и обнажил оружие. Нападать на тварь Дрю не спешил, но подготовиться к её нападению стоило.

— Может, отойдём и пропустим? — предложил Амур. Вроде, оно нас не замечает…

— Ага, чтобы потом оно сзади набросилось? — не согласился Кло. — Лучше напасть первыми!

— Сперва разберёмся, что это такое, — решил Дрю.

И тут Ом, всмотревшись в жуткую образину, обрадовано воскликнул:

— Ма-а-аменька!

Рот его разъехался чуть ли не до ушей. Великан бросился к огромной болотной твари, простирая вперёд руки, словно для объятия.

— Он что, совсем спятил? — испугался Кло. — Какая такая маменька?

— Его мать когда-то потерялась на болотах, — объяснил Пендрис и с участием в голосе крикнул вслед великану, — Ом, надо смириться с неизбежным!

— Кажется, это великанша, — заметил Амур, — только очень грязная и ползёт на карачках… Может, она и правда его мать?

Опасаясь за Ома, Дрю и его люди приблизились к месту его встречи с предполагаемой матерью. Та не обратила внимания ни на подбежавшего к ней «сынка», ни на людей с обнажёнными мечами, подтянувшихся следом. Словно огромное насекомое, повинующееся несложным предписаниям судьбы его вида, великанша продолжила свой путь на четвереньках, мерно переставляя руки и ноги.

— Мама… Маменька… — потерянно повторял Ом, стоя с неловко растопыренными для объятий руками.

— Проползла, — констатировал Амур, глядя вслед великанше.

— Но как же… Почему? — всхлипнул Ом.

— Пойдём дальше, Ом, — вздохнул Дрю и потрепал великана по колену, — это не твоя мать.

— Моя! Я её узнал…

— Это утопленница, — терпеливо пояснил Дрю, — она много времени провела под водой, и только теперь, когда болото высохло, выбралась наружу. Она способна двигаться лишь потому, что утонула мёртвой. Но это больше не твоя мать. Это просто мёртвое тело…

Из уважения к Дрю великан кивал, но слов его, видимо, не понимал совсем, ибо отвечал невпопад. Кло, Амур и Пендрис взялись более доходчиво растолковать объяснения Дрю, но тоже не преуспели.

Встреча с матерью совершенно вывела Ома из боеспособного состояния, превратила в маленького обиженного мальчика. Сможет ли такой перелезть через стену близ Конюшенных ворот, справиться со стражей и распахнуть створки? Лучше себя не обманывать.

Единственное, что мог сделать Дрю для Ома и его матери-утопленницы — это послать гонца к карликам атамана Булба, идущим следом. С просьбой пропустить безобидное болотное чудо.

Итак, думал предводитель авангарда запорожского войска, надежды на Ома больше нет. Ладно. Может, ворота окажутся открытыми, и помощь великана не понадобится. Бывает и такое.

Проникнув через Конюшенные врата в Абалон, придётся спешно атаковать замок гроссмейстера Ордена, чтобы попасть в Сокровищницу и добыть Рунный Камень. Надо надеяться, большинство посланников Смерти выполняет свой рыцарский долг в лугах Гуцегу, воюя с деревьями. Но и оставшиеся окажут серьёзное сопротивление.

А ещё нескольких людей придётся отрядить на штурм гильдии некромантов. Кого-то из своих. На карликов — слабая надежда. Ведь надо не поубивать некромантов, а захватить того, кто расскажет, как применить камень.

Пожалуй, к гильдии некромантов уместно направить с десяток мечников под командованием Пендриса…

— Глядите, впереди какие-то всадники! — присвистнул Амур. — Очень много!

— Сдаётся мне, конные арбалетчики! — пригляделся Кло. — Вот уж не везёт, так во всём!

Люди Дрю быстро заняли позицию для обороны, понимая, впрочем, что с таким противником им не сладить. И не в опасности арбалета дело (для мертвецов он как раз не слишком страшен), а в неуязвимости конников. Дадут залпов, сколько болтов станет, изрешетят базимежцев, как миленьких, а самих их пешком не догонишь…

Но нет — что-то не то было и с конными арбалетчиками. Их кони двигались той же мерной поступью, что и встреченная ранее великанша. Люди смотрели прямо перед собой — и ни малейшего внимания не уделили отряду Дрю, приготовившегося отчаянно сопротивляться.

— Утопленники! — ахнул Амур. — Снова они!

Вдруг Пендрис издал сдавленный вскрик и закрыл руками лицо. Кло обернулся к нему:

— Что случилось?

— Я знаю этих людей! — глухо проговорил Пендрис. — Когда-то я ими командовал. Это мертвецы из дружины великана Югера из Гарма…

Вот как? Дрю из Дрона присмотрелся к мерно шагающим мимо конным силуэтам. Вот уж кого не ожидал когда-либо снова встретить. Арбалетчики под командованием Пендриса, как же, как же… Те самые, что настигли Дрю у самого Порога Смерти. Которые дали по нему залп — третий, уже совсем избыточный… И это из-за их гибели Пендрис присоединился к Дрю.

— Это я их тогда завёл в трясину, — сглотнул Пендрис, — по моей вине они теперь…

— Ну уж нет! — резко прервал его Дрю. — Завести ваших людей в трясину — моя заслуга. И я вам её не отдам!

Вежливый Пендрис легко согласился, да только мрачная тень жестокой вины легла на его лицо. Нет, в самом деле, хватит, достаточно Ома! Вот ещё один — словно в болотную воду опущенный!

— Надеюсь, больше никто не встретит знакомых до самого Абалона, — со злобой процедил Дрю.

Что значат эти утопленники на пересохшем болоте? Знак ли это неизбежного поражения? Или Дрю ожидает ещё одна встреча — с какой-нибудь тенью из его собственного прошлого. Где ожидает? Надо полагать, в Абалоне. И с кем — уж не с магистром ли Гру? Уж не окажется ли он там единственным некромантом в гильдии, — тем, которого Дрю так и не сможет принудить к повиновению?

* * *

Чичеро отметил то обожание, с которым Бланш глядела на внука. И почему-то даже не подумал удивиться тому, что Бларп Эйуой приходится внуком и ему самому.

Да и мало ли родственников у человека, который когда-то бывал живым? Впрочем, внук — не просто родственник, а прямой потомок. И живой внук мертвеца порой может показаться последнему старше и мудрее его самого.

Бланш из Флёра оказалось не так-то легко оставить в прошлом. Старушка не обрадовалась при виде посланника Смерти, но и не опечалилась настолько, чтобы выпроводить гостей поскорее.

Напротив, она неожиданно почувствовала потребность навестить больного Драеладра, да и взялась сопровождать к нему Бларпа Эйуоя и Чичеро. В Драеладре ли дело — и сама Бланш вряд ли догадывалась. Ещё в юности, в Адовадаи, она приучила себя верно следовать собственным внезапным порывам, даже не понимая их сути.

Один из таких порывов увёл её от Чичеро к драконам, в мире которых она с тех пор так и живёт.

Вот внук её — не столь порывист, а рассудителен, и даже несомненно мудр. В кого он таков? Неужели в Чичеро? А впрочем, у Бларпа Эйуоя есть и другие родственники, а среди них — мудрые драконы…

— Навестить Драеладра? А зачем? — сразу поинтересовался внук.

— Мне надо заглянуть в его глаза, — сообщила бабушка, и Бларп закивал, словно что-то из её ответа вынес. Вежливый внук.

Хоть и велика древность старой Бланш, а по верёвочной лестнице она лазила, как девочка. Снизу и не поймёшь, сколько ей лет, откуда только задор берётся? Ах да, это тоже — от драконов.

Чичеро и Бларп вскарабкались следом — и присоединились к ней на изрядно заледеневшей замковой стене.

Затем замок полетел над верхней поверхностью небес. Как заметил Чичеро, здесь накопилось много рыхлого снега, а ледников почти не было.

— Ну разумеется, все небесные сосульки свисают вниз, — подтвердил Эйуой.

С Чичеро Бларп держался точно так же, как и ранее, даром что внук. Кажется, формальное признание родственных уз ничего не изменило в их отношениях, суть которых — братство людей, побывавших в общих переделках.

Замок на небольшой высоте над небом миновал острова Новый Флёр и Новый Нефотис, а потом поднялся выше.

— Там, наверху, ещё что-то есть? — удивился Чичеро. — Я-то думал, небо плоское и всё поделено на острова.

— Такое только нижнее небо, на котором живу я, — любезно пояснила Бланш, — а выше — небес много, и самых разных. Некоторые — почти не растрескались, а какие-то — смёрзлись между собой. Чтобы там пролететь, нужна подробная карта.

— А Между вторым и третьим небом дуют такие ветры, что замки полегче нашего там не пролетят, — дополнил Эйуой её рассказ важной деталью.

Только тут Чичеро понял, почему к Драеладру из Ярала летают одни десятибашенные громадины. Дело в сильном ветре, оказывается.

— Пятибашенные замки долетают лишь до первого неба? — уточнил он.

Бларп согласно кивнул и добавил:

— В общем-то, выше первого неба мало кто живёт, потому нет смысла строить много замков такой мощности, как наш. И лишь один Драеладр устроился на седьмом. Любит уединение наш Живой Император.

Но вот высоко над головами нависли здоровенные сосульки второго неба, холодный ветер усилился, и Бларп знаком пригласил Чичеро и Бланш укрыться за массивными стенами одной из башен.

— А не сдует ли сундук? — хозяйски оглядев двор замка, спросила Бланш. Она имела в виду тот сундук, в котором недавно лежали останки Чичеро. Он так и стоял неподалёку от люка.

— Не думаю, — произнёс Эйуой, — сундук тяжеленный, железный. Эузская ковка. В любом случае нам его далеко не оттащить.

Чичеро мысленно пожелал злополучному сундуку сверзиться куда подальше. Вот смехота, это вместилище для бальзамированных останков и чёрного плаща представлялось ему… тюрьмой.

* * *

Ветер между небесами впечатлял даже в укрытии. Он завывал с такой силой, что стены башни из тяжёлых белокаменных блоков никак не могли приглушить его громкость. Ну, хоть не дрожали. А общаться можно и знаками.

Выше четвёртого неба ветер утих, и воздухоплаватели замка смогли не только слышать друг друга, но и прогуляться по двору.

Сундук не выпал, но заметно сместился с того места, на котором его оставляли.

— Теперь останется единственная сложность, — удовлетворённо заключил Эйуой, — пройти между смёрзшимися пятым и шестым небесами. Вписаться замком в повороты туннеля в полной темноте.

— Вижу, наш полёт весьма непрост, — отозвался Чичеро, — высоко же забрался Драеладр!

— Наши рулевые драконы прекрасно справятся, — успокоил его Бларп, а древняя Бланш добавила:

— Драеладр не случайно занял верхнее небо. Заметь, Чичеро, небес ровно семь — по числу Божеств, творивших наш мир. По тому, что случилось с каждым из небес, можно определять судьбу каждой из семи порождённых Божествами рас. Седьмое небо соответствует человеческой расе, с которой Драеладр связал свою судьбу.

Бланш говорила спокойным благожелательным тоном, без колкостей и высокомерных ужимок, на которые когда-то была мастерицей. До сих пор Чичеро так и не объяснился с нею, даже не завёл разговора об их былых отношениях в Адовадаи, теперь же с облегчением почувствовал: и не нужно.

Их отношения в прошлом. Бланш, даром что имеет с ним общих внуков, живёт в ином ярусе мира, в иных заботах. Их родственные отношения — пустая форма, ибо мёртвый живому не родственник. Отсюда — возможность благожелательного общения, начатого «с чистого листа». И откровенности дня сегодняшнего.

Чичеро захотелось узнать, отчего Бланш выбрала такую жизнь: в отшельничестве на малообитаемом небесном острове. Женщина ответила просто:

— Я прорицательница. Мой дар требует уединения и сосредоточенности. К тому же он редок. Я предсказываю будущее по глазам драконов.

— Так вот зачем заглядывать в глаза Драеладра! — догадался Чичеро.

Бланш кивком подтвердила его догадку.

* * *

Ну вот и седьмое небо. Вылетев из довольно узкой расщелины на простор его верхней поверхности, замок завис у подножия высокой горы, чем-то похожей на Белую гору земного яруса, на которой прилепился тайный город Ярал.

Какие-то крылатые твари кинулись врассыпную от замка.

— Небесные падальщики, — указал на них Эйуой, — они здесь поселились ещё раньше драконов. Трусливые твари, но стоит кому-то из драконов серьёзно ослабеть, они — тут как тут. И ждут.

— Беда придёт от падальщиков, — уверенно заявила Бланш, — для всего мира беда.

Огромная стая с далеко разносящимся клёкотом сорвалась с уступов горы.

Да уж, стоит Драеладру умереть — ничего не останется. В точности как в посылаемых ему мертвецами проклятиях. Да пропадёт, дескать, Живой Император со всем, что у него есть…

Замок, продолжая вспугивать всё новые стаи падальщиков, поднялся к вершине горы. Здесь, на широкой ровной площадке, свернувшись в кольцо, лежал большой белоснежный дракон. Драеладр. Живой Император.

— А где же дворец Драеладра? — удивился Чичеро, ведь, куда ни оглянись — ни постройки.

— Эта гора и есть его дворец, — улыбнулся Бларп, — только он нерукотворный. Спускаемся.

Драеладр почти не шелохнулся, когда Чичеро, Бларп и Бланш высадились на его плато. Лишь открыл правый глаз, когда к его большой голове подошёл Чичеро. И дело не в неучтивости, напомнил себе посланник. Просто Живой Император умирает.

С большим усилием дракон что-то произнёс.

— Приветствую тебя, посланник Смерти Чичеро из Кройдона, — перевёл Бларп, — говори же!

Чичеро витиевато поздоровался с еле живым высокопоставленным драконом и наскоро изложил своё видение задач и нужд «мёртвой разведки».

— Итак, нужно снять запрет на перевозку мертвецов в небесных замках? — в переводе Бларпа речь дракона звучала добродушно.

— Да. Есть дружественные мертвецы, которые…

— Знаю! — это Драеладр сказал сам. Он, в отличие от соплеменников, как оказалось, владел человеческой речью. Бларп замолчал. Молчал и Драеладр, теперь он надолго закрыл оба глаза, словно прятал от Бланш.

Чичеро думал уже, что дракон просто заснул, а то и решил вовсе прекратить разговор, но тот заговорил снова, окрашивая сказанное нечеловеческой печалью:

— Мне предсказано, что я не долго проживу после такого решения. Что стоит кому-то из мертвецов оказаться на небесах, как начнётся катастрофа. И всё же — да, я разрешаю дружественным мертвецам летать по небу. Разрешаю, ибо я и так недолго проживу без помощи мёртвых разведчиков. Ибо первый мертвец и так взошёл на небо, и это вы, Чичеро. А значит, катастрофы уже не избежать. Вы слышали ответ. И слышали рулевые драконы вашего замка.

Дракон распахнул глаза — и Бланш с ужасом уставилась в представшие в них картины:

— Враг проснулся. Он пройдёт всюду… Падальщики… Всё начнётся с них… Чичеро в сердце своём столкуется с демоном, который суть — Владыка Смерти!.. — Бланш, как подкошенная, упала на руки внука и зашлась в рыданиях.

* * *

После той злополучной встречи с Дрангом старый Стрё добрую неделю провёл, запершись в своём номере «Пузатого Боцмана». И думал, прикидывал, соображал, как быть.

Стоит ли скрыться из Адовадаи, последовать совету подлого карлика, который специально постарался навести на него немилость магистра Гру? Но если убежишь, обратной дороги уже не будет. Когда Гру поймает, наказать будет за что.

С другой стороны, если не сбежать, а честно дожидаться Гру, где гарантия, что не прогадаешь? Гру ведь прибудет в Адовадаи в гневе, станет ли он разбираться в вине несчастного Стрё? Нет, не станет: сперва накажет, потом подумает.

А если бежать, то куда? Что за местности знал старый Стрё за свою долгую тягучую жизнь: Отшибина, да Цанц. В Отшибину сейчас лучше не соваться, там-то как раз и ищут целую армию дезертиров. Глядишь — поймают за компанию с кем-нибудь. А Цанц теперь за Порогом Смерти. Кто знает, пропустят ли туда просто так, или задержат до прибытия разгневанного магистра Гру?

В недолгом посмертии Стрё тоже многих земель не узнал — только те, что проехал по дороге в Адовадаи (да и то мельком). Честно старался нигде не задержаться, прибыть в срок и выполнить задание. И вот благодарность судьбы: как несправедливо!

Бежать туда, не знаешь куда — всё равно, что прямо в ловушку расставленную! В Адовадаи, где каждый мертвец на виду, легко выйти на след старого беглеца, только людей повыспроси!

Что делать с оставленным Дрангом кошелем, Стрё тоже не решил. Ясно одно: там не просто игральные кости, а вещь магическая, иначе не светились бы эти кубики изнутри призрачным светом.

А вот оберег это, или совсем наоборот — поди выясни! Может, негодник Дранг нарочно подкинул Стрё такую вещь, по которой Гру его легко вычислит, а о самом Дранге на время забудет?

Хотя нет, Дрангу выгоднее, чтобы и Стрё кошмарный магистр искал подольше. Так что насчёт оберега мог не соврать. Для того и отдал ценную вещь: чтобы надолго занять внимание Гру.

Чтобы определить суть оставленной карликом штуковины, стоило бы показать её какому-нибудь некроманту. Только поди отыщи некроманта в Адовадаи, где и на мертвецов-то смотрят косо…

К концу недели одиноких колебаний Стрё пришёл к выводу, что его затворничество само по себе выглядит подозрительно. Вот как доложит магистру кто-то (да хоть бы Ларколл), что Стрё после прихода карлика прятался, тут и захочет Гру выяснить: зачем скрывался, о чём предосудительном думал, какие подлянки замышлял?

Стрё вышел из номера, спустился в общий зал, сел в уголке, стараясь не оглядываться на любопытные взгляды немногих завсегдатаев трактира. Интересно, нет ли среди них магистра Гру в новом человеческом теле? Впрочем, сегодня в общем зале сидели только живые. Живое тело не могло бы принадлежать мёртвому магистру.

Стрё прекратил подозревать окружающих, расслабился — и сам перестал вести себя подозрительно. Интерес к его появлению угас. Теперь предстояло снова поучиться так же безразлично ходить по городу, не вызывая на себя всеобщего внимания.

Отсидев за кружкой пива отрезок времени, подходящий для его неторопливого вкушения, Стрё встал и добрался до выхода из «Пузатого Боцмана». Улица пронзила его деланное спокойствие множеством вероятных опасностей. Каждый, кто здесь шлялся, мог оказаться человеком магистра. Привыкнешь ли к такому?

Особенно недобро косились в его сторону стражники, что дежурили у городских стен. Может, до них дошёл слух о том, что за дела имел Стрё к матросам военных кораблей? Если так, магистр быстро прознает, что ему не удалось сохранить тайны.

Некроманта в Адовадаи не найдёшь, а вот торговцев магическими предметами — прилично. В одну из лавок этой направленности Стрё и зашёл, чтобы показать игральные кости, оставленные Дрангом. Хозяин долго пересыпал кубики с ладони на ладонь, потом уверенно назвал им цену — весьма высокую, но что это такое, сразу не сказал.

— Для чего это используют? — настаивал Стрё. — Может ли оно быть оберегом?

— Эти кости — универсальные, — напустив на себя вид знатока, наконец поведал торговец, — видите, их семь штук, а значит, вместе они образуют космос. А применять их можно и для наложения своих заклинаний, и для противостояния чужим. Но довольно, назовите свою цену!

Стрё обещал подумать, ссыпал кубики в кошель и поспешил удалиться. Хозяин лавки кричал ему вслед:

— А если хотите меняться — есть превосходная кожа онагра левантской выделки!..

Нет, ни продавать, ни меняться старому мертвецу больше не хотелось. Он узнал главное: кости могут противостоять чужим заклинаниям. Значит, скорее всего — и заклинаниям поиска. Раз так, они способны сбить со следа магистра Гру. Следовательно, грех ими не воспользоваться. Но тогда Стрё давно пора сбегать из Адовадаи, иначе не будет от этих дорогих кубиков ни малейшей пользы, а только лишние неприятности.

И снова прежний вопрос: куда бежать?

Размышляя, Стрё спустился в портовой квартал, потолкался среди грубого морского люда. В сумерках не сильно бросалось в глаза, что он мертвец. До него донеслись последние новости, сказанные кем-то шёпотом, в большом секрете. Главный дракон разрешил мертвецам подниматься на небеса — и с чего бы это? Оказывается, драконов на небе донимают падальщики… Что за глупая байка? И откуда о бедах драконов могут прознать здесь, в порту Адовадаи?.

Улыбаясь человеческой глупости, Стрё немного повеселел. Чтобы совсем отвлечься от дурных мыслей о преследующем его магистре, старик вышел к пирсам поглядеть на волнение серого осеннего моря. И здесь он встретил старых знакомых.

— Уно, Дуо, вы здесь! Каким ветром? — воскликнул он, узнав две фигуры на пирсе. Ну да, это же двое из дозорных, служивших под его началом в Цанце. И они тоже узнали его:

— Счастливы видеть вас, начальник Стрё! Так вам уже удалось войти в посмертие? От всей души рады!

Стрё не отказал себе в удовольствии немного похвастаться. Он тоже обрадовался родным лицам из живого прошлого. К Уно и Дуо, никто не посмеет спорить — он всегда относился справедливо и по-доброму. И это ведь он их некогда приютил на своём участке. Служить мертвецам — особая честь…

Отвечая на вопросы Стрё, бывшие подчинённые тоже много чего порассказали. Оказывается, после захвата и разгрома Цанца карликами они оба подались в Дрон. Уно устроился егерем, а Дуо присоединился к охотникам на чешуйчатых выдр. Только Дрон им вскоре пришлось покинуть, так как передвинулся Порог Смерти. Дуо на болотах под Дроном подхватил лихорадку, потому пришёл в Адовадаи — лечиться морским воздухом. И вот теперь они снова собираются в дальнюю дорогу. Им предложили поохотиться на новом месте.

Расставшись с Уно и Дуо, Стрё направился к трактиру Ларколла. Но не успел пройти и сотни шагов, как острое ощущение присутствия чьего-то грозного следящего взгляда заставило его замереть. Старик обернулся. Никто из немногих прохожих на него не смотрел. Нет: взгляд пришёл из какого-то другого места. Не из порта Адовадаи. Отнюдь.

Стрё прикоснулся к оставленному Дрангом оберегу, и жуткое ощущение пропало. Ишь ты: сработало — даже сквозь ткань кошеля. А раз оберег помог, это говорит сразу о многом. И о силе семи кубиков, и об их благотворности, и о способе пресечённого ими взгляда.

Тот, кто искал Стрё, прибег к заклятию, а значит, находился не рядом. А уж кто искал и почему — дело ясное. Ну конечно, это где-то далеко проснулся ужасный в гневе магистр Гру.

Да и как же теперь без гнева? Гру его тайно разыскивал, а он — взял и закрылся! Теперь — точно бежать из Адовадаи, заметать следы, искать лазейки…

Стрё развернулся и быстро побежал к пирсам. К счастью, бывшие дозорные Уно и Дуо ещё не успели уйти. Запыхавшись, словно живой старик, Стрё подскочил к ним и выпалил:

— Я не могу оставаться в Адовадаи. Меня ищет обозлённый хозяин, а идти мне некуда. Вы сказали, вас пригласили куда-то далеко на охотничий промысел. Прошу, возьмите с собой меня. Я пригожусь, я что-то понимаю в охоте!

Уно с Дуо потупились и молча переглянулись.