Некромейстер таки нашёл новый выход из библиотеки, причём довольно быстро. Он не слишком и удивился, а спутникам объяснил, что Подземелье всё изборождено ходами, идущими вдоль и поперёк.

Потайной ход повёл Гны, Флютрю и Банна в обход площади с каменными драконами, а затем стал загибаться к площади и нырнул под неё.

— Отлично, — повеселел Гны, — мы пройдём через монетные дворы, золотые рудники и Дымный зал.

— И куда мы так выйдем?

— К пыточным камерам.

— А нам точно туда надо? — усомнился Банн.

— Непременно. Перед чертогами Владыки Смерти мы наших уже не перехватим. Но, к счастью, суд Владыки немыслим без пыток. Поскольку в самих чертогах пытать пленников не принято, их спустят в одну из пыточных. Там и встретимся.

— Ага, приятная будет встреча, — хмыкнул Флютрю, — и точно долгожданная.

— А вы хотели бы сразу навестить Владыку Смерти? — произрёк некромейстер не без сарказма. — Это тоже возможно, только в пыточной к тому времени окажется некого спасать.

— Так вы и в чертоги Владыки собираетесь? — не поверил собственным ушам Банн.

— Глупо было бы не зайти, раз мы почти рядом.

Банн и Флютрю проглотили возражения.

Гны пригласил спутников за собой в боковой коридор, пышущий неправдоподобным жаром, да притом вихляющийся влево-вправо, будто живой и сердитый. Флютрю последовал за некромейстером не без содрогания. Нет, понятно, что в мире мертвецов ничему живому не место, но подвижность коридора вселяла подозрения. Уж не поглотит ли путников сия каменная кишка?

— Не робейте, — Гны уловил настроение Банна и Флютрю, — этот коридор создан специально для устрашения идущих. Значит, нам сюда.

Недоброжелательный коридор привёл к лестнице и широкому карнизу под потолком огромного грубо обтёсанного зала. В глубине зала дымили печи, а рядом с ними высились странные жёлто мерцающие кучи, к ним-то и вела лестница.

— Нам сюда, — некромейстер указал на карниз.

— А что это там жёлтое блестит? — спросил Банн, глядя вниз, к лестничному подножию.

— Золото. Здесь чеканят некроталеры — специально для наземного мира, где они в ходу. Правда, делают больше, чем надо — вот и валяется.

Банн с сомнением поглядел на свои обломанные предплечья — и не стал настаивать на спуске по лестнице. Но Флютрю уловил его колебания: как же, такой шанс озолотиться.

По карнизу некромейстер провёл спутников вдоль нескольких однотипных монетных дворов и вывел к тёмному провалу, за которым открывалось несколько пустот, сравнимых по величине с площадью Торжества Некрократии.

— Там что-то шевелится, — заметил Банн.

Флютрю подошёл к краю пропасти и увидел на дне суетящиеся фигурки крокодилов. Жуткие твари с увлечением грызли чёрный камень, поднимали тучи пыли, а скрежет зубовный долетал аж сюда.

— Это шахтёры Шестой расы, — сказал Гны.

— Как-как? — не поверил ушам Банн.

— Шахтёры. Их зубы идеально подходят для измельчения горных пород. Крепкие и не тупятся.

— Ах, это и есть «крокодилы с дрейфующими по телу пастями»? — припомнил Флютрю один из текстов Свода мёртвых гимнов.

— Да, это они, — согласился Гны, — только я не назвал бы эти пасти дрейфующими. Их просто много. И стоит одной пасти закрыться, как раскрывается следующая. Очень удобно, знаете ли, чтобы вгрызаться в горные породы в нескольких местах.

— А добывают они самородное золото?

— Именно. Самородки сплёвывают в маленьких существ, напоминающих кошельки — только отсюда их не заметишь. Кошельки ползут в сторону плавильных печей и гибнут в пламени горнов. Нередкий для Шестой расы случай самоотверженности во славу некрократии.

— А где они обитают? — спросил Банн.

— Кошельки — в особых норах, прогрызенных крокодилами. А сами крокодилы нигде не обитают. Они всё время работают. Без отдыха.

— Но это ведь несправедливо! — всплеснул обрубками Банн. — Выходит, некрократия о них совсем не заботится? Только пользуется плодами труда…

Гны только усмехнулся:

— Погодите, вот придём к Дымному оракулу…

— А что там?

— Увидите, как гибнут крокодилы-шахтёры, избранные для пророческой пытки.

— Зачем гибнут?

— Это условие получения достоверного пророчества, — вздохнул некромейстер, — шахтёр подвергается сожжению на Подземном огне. Ох и дымит его огнеупорная шкура, когда сгорает!

— Потому оракул и зовётся Дымным? — догадался Флютрю.

— Именно. А пока крокодил корчится, у каждой из его пастей дежурит по существу, подобного формой глиняным горшкам. Эти существа должны запомнить всё, сказанное в агонии крокодилом.

— Очень интересно. И пророчество готово?

— Не совсем. «Глиняных горшков» подвергают пыткам существа, подобные мешкам: обжигают мёртвым огнём по методу Экза и Тпола. Перед гибелью горшки должны сойтись во мнениях по поводу всего, сказанного шахтёром. В противном случае процедура повторяется с самого начала.

— Жестоко, — заметил Флютрю, — а результат?

— Вот эта книга пророчеств Владыки Смерти! — взмахнул Гны увесистым фолиантом. — Та самая, которую потом беззастенчиво исправлял магистр Гру.

* * *

Стоило Чичеро увидеть Драеладра — дряхлого, обессиленного, еле живого — и ему сразу расхотелось задавать лишние вопросы. Был ли Живой Император в Отшибине, когда карличьи разведчики оповестили о нём своего вождя, сражался ли он потом с Чичеро — что за ерунда! Посланник и сам понимал, что его победитель и расчленитель ничуть не смахивал на дракона. Доспех из драконьей чешуи — вот и всё сходство.

А всё же спросить пришлось. Драеладр приоткрыл глаз и устало проговорил:

— Остался незаданный вопрос.

— Я сам на него ответил, — поспешил признаться Чичеро, — тот, кого Лимн, Зунг и Штонг нашли в Стунской долине, не был драконом, а значит, его напрасно сочли Живым Императором. Ведь так? — вопрос всё же вырвался.

— Мы, драконы, не наделены даром оборотничества, — отвечал Драеладр, — и не нуждаемся в наземных укрытиях. Тот, кого нашли в Отшибине, лишь выдавал себя за Живого Императора. Имя его в моих глазах легко прочтёт Бланш (мне самому не видно), — дракон поглядел на старую Бланш, которая оправилась от ужаса прошлого видения, но избегала смотреть в его глаза.

— Я видела раньше имя того человека, — сказала Бланш, — то был Стузо из Кройдона, рыцарь Ордена посланников Смерти. А послал его в Стунскую долину магистр Гру. Это он спланировал заговор против прошлого Владыки Смерти.

— Стузо? — удивился Чичеро. — Никак бы не подумал. Этого человека я немного знал. Мы земляки, да и у магистра Гру вместе учились. Что ж он меня так расчленил? Впрочем, я первый на него напал…

— Вас обоих обманул старый некромант, — молвил дракон, — а ещё своего тогдашнего Владыку. Ведь это он сидел в вашем сердце в миг поединка, наивно надеялся лично поразить Живого Императора… — Драеладр усмехнулся.

Чичеро задумался, и чем далее, тем яснее ему становилось, что в бедах его виновен вероломный магистр. Гру, конечно же, знал, кого выставить против него на поединок — самого Стузо, признанного мастера меча, известного на весь Орден. Мог ли Чичеро с ним тягаться? Разве что в некрософских дискуссиях.

— Интересно, не правда ли, — снова заговорил Драеладр, — что и вы, и Владыка Смерти всё-таки встретили Живого Императора — сейчас, когда ни мне, ни вам, ни, надеюсь, ему не до поединка!

— Я бы не стал недооценивать угрозы, — вмешался Бларп Эйуой, — ведь Владыка Смерти — не рядовой демон, как мне думалось вначале.

— Зауряднейший! — возразил дракон с пренебрежением в тоне. — Их некрократия только таких и выдвигает.

— И всё же я прошу вас, Чичеро, меня понять, — с тревогой в голосе произнёс Эйуой, — мне горько это говорить человеку, приходящемуся мне дедом, но…

Да, Чичеро понял. Что тут не понять?

— Значит, мне опять пора полезть в сундук?

— К сожалению.

— А как же Дрю, мёртвая разведка? Ах да… — Чичеро догадался, — от меня ведь останется ещё Дулдокравн. Что ж, разумно: возразить нечего.

Чего Чичеро не ожидал, так это скорби вновь обретённых родственников. До сих пор старая Бланш держалась, мягко говоря, с прохладцей, да и Бларп обращался к нему не как внук, а на правах товарища. Теперь же они оба заключили посланника в крепкие объятия, и Бланш зарыдала в голос.

Надо же, мысленно усмехнулся Чичеро, по мне теперь будут скучать. Непостижимы чувства живого человека.

А на прощание Драеладр обратился к Эйуою:

— У меня есть две просьбы. Первая: пусть сундук с телом Чичеро отныне стоит рядом со мной. Пока я жив, буду оплакивать печальную судьбу этого героя.

— Сундук тяжёл, но рулевые драконы замка справятся, — ответил Эйуой.

— И вторая. Мне с каждым днём всё труднее отгонять этих мерзостных падальщиков. Пришлите мне, наконец, охотников — из Ярала, откуда хотите. Главное, чтобы не боялись мороза и не спешили домой: задержаться им придётся надолго.

* * *

Помещение, где располагался Дымный Оракул, снаружи имело вид круглой башни. Она выглядела хрупко под низко нависшими сводами подземелья, но впечатление непрочности подчас обманчиво. Если вся подземная и наземная некрократия ориентируется на пророчества и предсказания, полученные здесь…

— Кстати, а чем пророчества отличаются от предсказаний? — задал вопрос Банн. Спрашивал он у Гны, но Флютрю поспешил отозваться первым:

— Пророчества исходят непосредственно от Шестого Божества, покровителя подземной расы. Предсказания его участия не требуют.

— Пророчества сбываются в любом случае. А вот предсказанное можно предотвратить, — добавил Гны.

Из дымохода в верхней части башни вырвались клубы чёрного дыма. В призрачном сиянии висящих на цепях магических светильников дым поднялся к закопчённому своду подземелья.

— На сожжение крокодила мы не успели, — без сожаления отметил некромейстер. — Теперь палачи будут заняты допросом глиняных горшков, и нам придётся подождать. Ну ничего, зато попробуем заглянуть в Глаз Смерти.

— А нам обязательно ждать палачей? — проныл Банн с такой дрожью в голосе, что Флютрю мигом представил пытку мёртвыми шарами, пережитую ныне безруким товарищем в застенках крепости Цанца.

— Я надеюсь заручиться их поддержкой, — бросил Гны, направляясь к башне. Флютрю потопал следом, за ним — Банн.

У дверей их встретило существо-мешок. Гны представился как действующий некромейстер города Цанц и спросил, можно ли переговорить с Верховным жрецом-палачом Дымного оракула. Привратник глухим голосом поведал:

— Обряд вопрошания пока не завершён. Вы можете обождать на верхнем ярусе башни.

— Отлично, — Гны явно обрадовался приглашению привратника.

По винтовой лестнице наземные мертвецы поднялись на верхний ярус и оказались в круглом помещении, пронизанном прямоугольной колонной, в которой Флютрю узнал трубу для отведения жертвенного дыма.

Обращённая к центру круга грань трубы содержала выпуклое изображение Глаза Смерти, почему-то не цельнозолотое, а с чернокаменной вставкой в центре.

— Необычно здесь представляют Глаз Смерти, — заметил Флютрю, подходя к барельефу, — или золота пожалели?

Гны усмехнулся:

— Это не простое изображение, каких много. Здесь помещён один из настоящих, действующих Глаз Смерти. Кстати, он и сейчас не слеп. Владыка Смерти через него способен увидеть нас.

— Что, серьёзно? — вздрогнул Банн. — Так нам всё же лучше покинуть башню?

— Не стоит. Догадается ли Владыка искать нас у Дымного Оракула, точно не скажу. А вот мы Глазом Смерти воспользуемся. Он действует и в обратную сторону, а значит, покажет, кто ныне сидит на Мёртвом престоле. Как бы там не оказался наш знакомец Гру собственной персоной.

Некромейстер зашептал отверзающее очи заклинание и всевидящее око замерцало мертвенным светом. Золотая оправа лязгнула и раздалась вширь, а на месте чернокаменной центральной части будто бездна распахнулась навстречу взглядам.

Когда глаза Флютрю привыкли к освещению картинки в центре Глаза Смерти, он разглядел высокий чернокаменный зал с колоннами.

— Получилось, — констатировал Гны. — мы сейчас видим Чёрный чертог.

Да, действительно. Флютрю присмотрелся и узрел посреди чертога висящий на золотой платформе Мёртвый престол, а на нём — величественную фигуру Владыки Смерти.

Хотя… Смерть побери, Владыка восседал на престоле отнюдь не величественно, а прямо даже жалко! Ни малейшего проблеска разума на лице.

— Да это животное! — воскликнул Флютрю.

— Что-то вроде того, — Гны не стал спорить.

Шаги на винтовой лестнице отвлекли внимание некромантов от Глаза Смерти. Тяжело переваливаясь со ступеньки на ступеньку, к ним в верхний ярус башни поднимался начальственный мешок благородного пёстрого окраса — в сопровождении пары серых мешков, менее увесистых.

Флютрю метнулся было к активированному Глазу Смерти, чтобы хоть частично закрыть его спиной, но некромейстер его остановил:

— Не суетитесь.

И правда, его суетливая попытка скрыть столь широко открытый Глаз к добру бы не привела. Насторожила бы Верховного жреца-палача Дымного оракула и его серых спутников.

— Бу-бу-бу-бу-бу… — возмущённо прогудел Верховный глубокой ротовой воронкой. Флютрю, ценой немалого напряжения разобрал: «Что вы здесь делаете и по какому праву трогаете Глаз Смерти?».

— Позвольте объяснить, — мягко произнёс Гны, — я некромейстер из Цанца — центра ныне упразднённого воеводства наземной некрократии. Глаз Смерти мною активирован с единственной целью: лицезреть нового Владыку на Мёртвом престоле.

— И вы удовлетворили своё любопытство?

— Мною двигало не праздное любопытство, а обоснованные подозрения, — прищурившись, изрёк Гны, — как вам прекрасно известно, враги некрократии не дремлют и готовы замахнуться на самое святое — на Владыку Смерти как гаранта некрократии и посмертных благ.

— Известно, — признал пёстрый мешок, — но в чём состоят ваши подозрения?

— Прежде, чем ответить, я прошу вас ознакомиться с книгой, специально доставленной из тайного библиотечного зала Владыки. Знакома ли вам она? — Гны подал Верховному жрецу-палачу фолиант.

— Конечно знакома! — рассердился тот. — Эта книга создавалась из огнедышащих листов, подготовленных лично мною по результатам пророчеств и предсказаний Дымного Оракула. Зачем вы её похитили?

— Я прошу раскрыть книгу и пролистать, — продолжал Гны, — не исключено, что вам встретятся предсказания, которых Оракул не делал.

Мешок раскрыл книгу и почти тотчас побагровел. Должно быть, от гнева, хотя Флютрю не поручился бы, что понимает эмоциональные проявления представителей его расовой ветви.

— Что вы с ней сделали?

— С книгой? Только доставил вам. Тот, кто вставлял в неё фальшивые предсказания, действовал скрытно. И боюсь, многого добился.

— Вы говорите, уже добился? — мешок побледнел.

— Я подозреваю, что нового Владыку Смерти посадил на Мёртвый престол этот злоумышленник.

Тёмные ниши глаз Верховного жреца-палача нацелились на доставленную всевидящим оком картинку, впились недобрым взглядом в фигурку на висящем среди колонн престоле. Нет, не жаловал пёстрый мешок нового Владыку, понял Флютрю.

— Ясно, что бородавчатые карлики — не красавцы, да и умом обычно не блещут, но это существо мне показалось бессмысленным уродом даже среди них, — бесстрастно заметил Гны, — что подтверждает: мы видим не подлинного Владыку Смерти, а марионетку, посаженную врагом! — Гны немного помолчал. — Впрочем, я допускаю, что могу обманываться внешностью нового Владыки, скрывающей его суть. Какого мнения о ней придерживаетесь вы?

— Ничтожество! — в сердцах пробубнил главный палач. — То ли дело его предшественник. Прошлый Владыка, знаете ли, умел играть на дудочке! А какой был неравнодушный: сам во всё вникал, очень любил пытки, подолгу в них участвовал.

— Рад, что наши оценки совпали, — заключил Гны.

* * *

Взаимопонимание между некромейстером и Верховным жрецом-палачом Дымного Оракула установилось довольно быстро. Правда, к спутникам Гны начальственный мешок отнёсся с высокомерием: он решительно не принимал во внимание их попытки участвовать в разговоре. А единственное, что заметил, как показалось Флютрю, так это его каменные ладони и отсутствие рук у Банна. Ибо — непорядок!

Потеряв надежду сказать что-нибудь умное и быть услышанным, Флютрю стал просто наблюдать за происходящим. Спутники Верховного палача занялись тем же; по-видимому, серые подчинённые существа здесь вообще не имели права голоса — разве что под пытками.

Из хода беседы и поведения наблюдателей Флютрю понял, что возможность использовать Глаз Смерти в возвратном режиме для мешков-палачей внове, и уже этим изобретательный Гны любезен их пёстрому начальнику.

До сих пор Глаз Смерти применялся только для контроля за служителями Дымного Оракула, и, тяготясь постоянным наблюдением, мешки перенесли свою пыточную практику подальше от сего инструмента магического слежения. И того не знали, что Глазу доступны все помещения башни — и даже ближние окрестности.

Гны продемонстрировал перед поражёнными мешками диковинные возможности всевидящего ока, о которых Флютрю ранее и не догадывался. Повинуясь приказам некромейстера, Глаз Смерти то приближал изображение Владыки, настолько, что его лишённая осмысленного выражения мордочка заполняла всё чернокаменное поле, то смещал ось наблюдения, словно ныряя в дальние уголки, за колоннами, а потом даже переместил её в соседнее помещение, прилепившееся за стеной Чёрного чертога.

— О! Это уже Пентагональный чертог! — узнал новое место поражённый мешок-начальник. — Отсюда Владыка Смерти руководит всем миром…

Пятиугольный зал имел скромные размеры и не особенно привлекательное убранство, если не считать богато инкрустированной ценными каменьями пентаграммы на полу. В углах пентаграммы сидело пять отшибинских карликов, облачённых в фиолетовые некромантские мантии. Глядя на них, пёстрый мешок нахмурился:

— В этот чертог никогда не допускались выходцы из Седьмой расы! Только доверенные лица Владыки…

— Сожалею, — посочувствовал ему Гны, — только осмелюсь заметить, в настоящее время пятеро наблюдаемых нами карликов и составляют подлинного Владыку Смерти, оперативно руководящего мировой некрократией.

— Как так? — не понял палач.

— Вы же не будете утверждать, что некрократией управляет жалкое животное, которое заняло Мёртвый Престол в Чёрном чертоге, — пояснил Гны.

Последняя мысль палача видимо впечатлила.

— Я видел уже этих пятерых карликов, — признал он, — но их мне представили как верных слуг Владыки. Я и представить не мог, что они столь дерзновенно хозяйничают и навязывают нам свою волю.

— На самом деле не свою, — поправился Гны, — но служат они не Владыке, это ясно. Их хозяин — некий магистр некромантии Гру. Кстати, тот самый, что внёс нечестивые правки в книгу предсказаний Дымного Оракула.

Вот в чём Флютрю убедился и без специальных уверений Гны, так в том, что карлики служат старине Гру. Ну ещё бы! Кому, как не Флютрю, узнать этих пятерых некромантов-недомерков! Это ведь их Гру специально вывез из Дыбра в Квинт, где готовил для какой-то секретной миссии.

А одного из них — вон того жирного борова — отобрал для своего учителя сам Флютрю. Срочное вышло дело: повздорила пятёрка карликов с самим Дрю из Дрона, напала на него в конюшне — и одного не досчиталась. Тогда-то и пришлось дополнять количество элитных некромантов Гру за счёт свиноподобного Грошена.

Пятилучевая звезда выглядела напряжённой: карлики объединили свои воли для решения множества задач. Шутка ли — заменить на посту самого Владыку Смерти, пусть даже впятером. Создавать законы, следить за исполнением, судить провинившихся, раздавать личные задания и принимать медитативные послания каждого посланника Смерти, каждого некроманта. А ещё — контролировать весь подземный ярус через продуманную систему Глаз Смерти. И поддерживать иллюзию дееспособности Владыки.

Неожиданно контур некромантской пентаграммы нарушился. Один из карликов — тот самый, невольный ставленник Флютрю — покинул свой угол и двинулся к призрачной стене, разделяющий Пентагональный чертог с Чёрным.

— Что такое? — недовольно буркнул палач.

— Он что-то услышал, — объяснил Гны, — к сожалению, что именно, сказать не берусь. Глаз Смерти — это ведь не Ухо Смерти.

Шёпот некромейстера Глазу Смерти позволил проследовать за карликом в Чёрный чертог. Увидев, к кому именно он вышел, Банн не смог подавить возглас удивления. В сопровождении двоих стражников-арахноидов перед бессмысленным Владыкой и кабанчиком Грошеном предстала вся оставленная им компания: Рэн из Мэрта, Бром из Цанца, Пардр из Ы, Бокси из Шенка. Люди-стражники Риг и Омфал оказались объединены со своими недавними пленниками общей магической верёвкой. А в центре верёвки всё ещё болталась оставленная Банном рука.

Последовал разговор, который наблюдатели в башне Дымного Оракула слышать не могли. И всё же мешок потемнел и насупился, глядя, как нагло карлик решает вопрос в обход бессловесного Владыки. На то он и палач, чтобы не терпеть нарушения приличий, подумалось Флютрю.

Потом карлик-некромант жестом указал в сторону воронковидного углубления в полу зала.

— Направляет пленников к нам в одну из пыточных камер, — прокомментировал пёстрый мешок.

Арахноиды послушно повлекли людей на верёвке в указанном направлении, и тут карлица Бокси вдруг обратилась к своему соплеменнику. Тот её выслушал, пребывая в необъяснимом испуге, тщетно попытался перебить. Затем о чём то переговорил с ещё одним карликом, появившимся из Пентагонального чертога — и в довершение всех загадок швырнул в Бокси мёртвым шаром. Только и осталось от карлицы, что две руки, сохнущие на верёвке.

— Жаль, что мы ничего не слышим, — прогундосил мешок, — и ничего не понимаем.

— Понять-то немудрено, — поспешил возразить Гны, — карлица узнала милейшего некроманта, ему же приспичило скрыть своё имя. Известно, зачем. Принадлежность к звезде делает карлика неуязвимым, пока имя его сокрыто.

Карлик между тем со всем вероломством напал на арахноидов. Одного поразил с первого же мёртвого шара, зато второго врасплох не застал. Шестирукий обнажил мечи и оказал достойное сопротивление. Карлик тут же продемонстрировал свою неуязвимость к чудовищным клинкам — и если не меткость, то скорость в порождении мёртвых шаров. Арахноид закружил вокруг некроманта в боевом танце. Мертвецы на верёвке, понимая, что и их черёд наступит, стали суетливо метаться по чертогу в тщетных поисках выхода.

— Что он делает? — поразился пёстрый мешок поведению карлика.

— Устраняет свидетелей. Арахноиды слышали, каким именем его окликнула карлица. К сожалению, это имя недоступно нашему слуху…

— Его имя Кабан, — без труда вспомнил мешок, — не думал, что это такой секрет. Я знаю имена и всех остальных карликов, — добавил он, — их зовут Крыса, Вол, Петух и Таракан.

— Это клички, — пояснил Гны, — уязвимыми их могут сделать лишь подлинные имена. Правда, надо быть некромантом, чтобы знание имён правильно использовать. Арахноид имя карлика хоть и слышал, но пропадёт ни за что. Произнеси он несложное заклинание, и уже бы вытирал свои мечи.

Суетливые мертвецы на верёвке наконец договорились между собой, куда им бежать — и скрылись в углублении в центре чертога.

— Молодцы! — похвалил Гны.

— Они попадут в центральный веер пыточных камер, — со знанием дела сообщил палач, — их встретят, допросят, и прозвучавшее имя мерзавца непременно всплывёт. Тогда и мы его узнаем.

— Но есть ли при пыточных камерах некроманты?

Мешок отрицательно покачал туловищем.

— Тогда боюсь, что палачи из центрального веера отправятся вслед за ним, — Гны со вздохом указал на поверженного арахноида, — и ничего нам не скажут.

— Значит, негодяи останутся неуязвимыми, — приуныл палач.

И тут вперёд выступил Флютрю, привлекая внимание гулким стуком ладони по стене.

— Я ещё по Отшибине знаю подлинные имена большинства из карликов! — провозгласил он. — Этого свиномордого юношу зовут Грок из Шенка, по прозванию Грошен. Того увечного крысёныша, который выходил с ним советоваться, зовут Бдер. Похожий на рогатую рабочую скотину — это Тябн. И есть ещё Рюмп, он курнос и подобен петуху.

— Браво, Флютрю! — просиял некромейстер. — Теперь из всей пятёрки карликов нам опасен только один. Таракан… Как же зовут Таракана?

Флютрю только развёл каменными руками. А вот пёстрый палач покровительственно протрубил в свою нижнюю воронку, что, мол, не следует недооценивать благотворную роль пыток в деле выяснения истины.

За обсуждениями Гны не забывал следить через Глаз Смерти за карликом, истребившим Бокси и двоих шестируких стражей. А тот, как только прикончил второго, весьма явственно заколебался между ямой в полу Чёрного чертога и стеной, за которой в чертоге Пентагональном расселись его подельники.

— Суетится, — прокомментировал некромейстер, — выбирает, преследовать ли ему людей на верёвке, или сперва обсудить их побег со своими. Кстати, если он ринется в погоню, успеем ли мы отсюда его перехватить?

— Только на обратном пути, — покачал верхней частью пёстрый мешок, — из Чёрного чертога — скоростной спуск в пыточные помещения. Вот если он вернётся в соседний чертог — мешок глухо захихикал, — то потратит очень много времени, ибо станет спускаться по тамошнему кружному пути.

— Этот Грошен осторожен, — заметил Гны, — своих он предупредит. И нам это сейчас на руку.

И правда, свиномордый карлик не ринулся очертя голову в погоню, а вернулся к товарищам доложить о своём частичном успехе. Те его выслушали довольно напряжённо — и тут же загалдели, зашлись в возмущённых возгласах, пусть и недоступных слуху наблюдателей, но весьма зримых. Грок из Шенка пробовал оправдаться, но товарищи просто-таки вытолкали его в неприметный туннельчик, ведущий куда-то вниз. Отправили кружным путём из Пентагонального чертога.

— Если поторопитесь, перехватите его у самых пыточных камер, — удовлетворённо прогудел пёстрый палач, — карлик идёт не просто в удобном для нас направлении, но и в правильное место, где ему придётся назвать недостающее имя.

— Вы с нами? — спросил Гны.

— Нет, я так быстро не хожу, — не то посетовал, не то похвалился пёстрый мешок, — но я покажу дорогу и передам с вами записку мастеру-дознавателю. Он тонкий знаток пыточного искусства.

Верховный жрец-палач подал знак одному из серых мешков — и тот, тяжело переваливаясь, метнулся вниз по винтовой лестнице — за огнеупорным пергаментом и пылающими чернилами.

Пока он отсутствовал, из нижних помещений башни поднялся ещё один серый палач — пропахший дымом и весь в подпалинах. Пришедший доложил, что подсчёт свидетельств от глиняных горшков завершён и сводная таблица составлена.

— Излагай! — велел пёстрый начальник. — Думаю, и нашим гостям будет полезно послушать.

— Голоса распределились так. «Пятеро верных Владыкиных птенцов совершат фатальную ошибку, но некрократия устоит», — сказали тридцать шесть сто двенадцатых опрошенных горшков. «Пятеро подлых заговорщиков, засевших в Пентагоне, вызовут серьёзные разрушения, но некрократия устоит», — показали тридцать три сто двенадцатых. «Смелый рыцарь Ордена посланников Смерти по имени Чичеро из Кройдона в волшебном сундуке поднимется на седьмое небо, где уничтожит жутчайшего из врагов Владыки Смерти» — свидетельствовали остальные. Допрос проводился по методу Экза и Тпола. Результаты недостоверны и требуют дополнительных испытаний в контрольных группах.

— Простите, но будет ли мне позволено задать вопрос о сути метода Экза и Тпола? — молвил Флютрю.

— Тпол — это я! — не преминул похвастаться пёстрый мешок.