Дрю из Дрона даже не удивился, когда конные утопленники послушались команды Пендриса. Безропотно построились в походный порядок и двинулись шагом. Внимательный Амур их пересчитал. Двести сорок конных арбалетчиков — внушительных размеров дружина. И не беда, что их арбалеты вряд ли действуют. Непобедима заразительная пляска.

Всё так и задумывалось мирозданием: в Пендрисе давно зрел повелитель утопленников, его оставалось лишь распознать, подтолкнуть, придать уверенности. Высвободить в Пендрисе такую повелительную мощь — кому, как не Дрю, такое могло оказаться по силам!

Ом дождался позволения командира, чтобы продолжить лупить в барабан. На сей раз великан не воспроизводил, а задавал плясовой ритм, произвольно то ускоряя, то замедляя удары. Широкое лицо его так и сияло довольной улыбкой. Уж больно уморительно приплясывали в такт его игре затонувшие кони.

Базимежцы шли бодро, то и дело хохоча над ужимками конного сопровождения.

— Что-то нам чересчур весело, — заметил Амур, — уж не знаю, к добру ли. Захват Абалона потребует серьёзности, а тут эти пляски…

— До чего живым себя чувствуешь, — хмыкнул Кло, — когда кто-то тебя гораздо мертвее.

— Я знаю, что мы в правильном состоянии, — обернулся к сподвижникам Дрю, — если мы сохраним его до самых стен Абалона, город сдастся без боя. Только бы Пендрис не засомневался, да Ом не устал.

Стоило поглядеть на Пендриса, чтобы убедиться в значительной перемене: с таким торжественно-горделивым выражением на лице его в отряде ещё не видели. Великан также казался полностью ушедшим в игру неутомимым барабанщиком. Но продержатся ли оба трое суток, оставшихся до Абалона? Не догонит ли обоих чувство вины, от которого они сбежали?

Высохшие болота остались далеко на северо-востоке, отряд шёл по жухлым запорожским лугам, когда-то принадлежавшим к исполненной буйства растительной жизни земле Гуцегу. Впереди уже показался широкий овраг, пересекающий равнину в направлении с севера на юг. Эта борозда осталась там, где чёрная стена Порога Смерти проходила раньше. До продвижения Смерти на восток.

Когда дошли до самого оврага и задержались, подыскивая более-менее пологий спуск, внимательный Кло разглядел позади четвероногий силуэт внушительных размеров. Кто-то нагонял отряд в сгущающихся сумерках.

— О, да это старая знакомая! — определил Амур.

И точно! Вслед за арбалетчиками к отряду Дрю вернулась затонувшая великанша-мать. Как только и Ом её узнал, бурная радость выскочила наружу с громовыми ударами увесистых лапищ. Барабан такое надругательство еле выдержал. Видать, крепкое животное поделилось с ним своей шкурой.

Спуск в овраг прошёл без жертв. Обнаружили сравнительно пологое место и потянулись вниз. Дрю и его люди шли пешком и больших неудобств не испытали, а вот для верховых крутизна тропинки, казалось, оставляла мало надежды. Но кому судьба утонуть — тот не разобьётся. Конные утопленники преодолели преграду с плясовым изяществом, порою зависая в горизонтальном положении.

— Как это они? — поразился Кло.

Дрю засмеялся:

— Демоны — они многое могут.

Да уж, демоническая природа движения утопленников стала очевидной для всех.

— Хорошо, что демоны идут с нами, а не выступили против нас, — изрёк Амур.

Кло закивал, а Дрю прищурился:

— Не совсем так. Демоны идут не с нами, а с теми демонами, которые в нас сидят.

— Вот как? Выходит, мы совсем не при чём? И даже Пендрис?

— Пендрис дал неприкаянным демонам утопленников хороший повод подчиниться.

— Лишь повод? — пробормотал Амур. — Значит, это не навсегда? Значит, при штурме Абалона от наших конников можно ждать всякого…

— Нет, они нам помогут, — убеждённо произнёс Дрю, — тому есть важная причина.

— Но зачем им нам помогать? Ведь захват столицы наземной некрократии выгоден лишь нам и никому больше?

— Кто поручится, что при штурме мы будем руководствоваться своими выгодами, а не интересами демонов? — загадочно промолвил посланник.

Кло и Амур только плечами пожали — с недоумением, но без уныния на лицах.

* * *

Рыхлое песчаное дно оврага затрудняло шаг, но дойти до противоположного склона удалось меньше, чем за час. Люди Дрю рассыпались в поисках приемлемой тропы наверх, и в этот миг с юга показалось четыре всадника на крылатых конях в чёрных плащах посланников Смерти. Встреченные, как и базимежцы, шарили взглядами по склону в поисках прохода. Видать, не преступников они искали.

— Только их не хватало! — сплюнул Амур. — И что они здесь забыли?

— Возвращаются из Гуцегу в Абалон после войны с деревьями, — предположил догадливый Кло.

— Ой, да это те самые, из-под замка Мнил! — узнал кто-то, и Кло аж присвистнул:

— Да, правда. Вон того синелицего коротышку зовут Кехо из Дахо, правее — Кайл из Хэрда, слева — Гар из Маара, а тот худой и сгорбленный — Руф из Абалона.

Надо же, как врезались эти имена в память Кло, отметил для себя Дрю из Дрона. Сам он признал одного лишь Кайла — в силу более раннего знакомства.

Базимежцы, завидев давних врагов, ощетинились мечами и топорами — у кого что нашлось. Но при всём численном преимуществе стычка с четырьмя рыцарями сулила бы людям Дрю тяжёлую победу. К счастью, посланников Смерти плотным кольцом окружили конные подопечные Пендриса. Утонувшие арбалетчики с таким непринуждённым мастерством уворачивались от ударов посланничьих мечей-полутораручников, что хозяева крылатых коней довольно быстро предпочли не позориться.

Кайл из Хэрда первым вложил меч в ножны и через головы утопленников обратился прямо к Дрю:

— По какому праву нас остановили, посланник?

Дрю помолчал, якобы обдумывая ответ, затем произнёс первое, что пришло на ум:

— Наше право зовётся демоническим. Не мне вам напоминать, Кайл, что другие права в Запорожье не действуют.

— В чём же суть демонического права?

— Побеждает хозяин того демона, чьи доводы убедительнее, — усмехнулся Дрю.

Приятно встретиться с неглупым собеседником. У Кайла хватило ума согласиться с новым для него видом права и ничего не лепетать о некрократии, Владыке Смерти и неотъемлемых обязанностях мёртвецов. Он напомнил Дрю о том братстве, которое ещё имело для него значение — об Ордене посланников Смерти:

— Скажите, посланник Дрю, значат ли для вас что-то принципы чести и взаимовыручки, принятые в нашем многострадальном Ордене?

— Да, — признал Дрю, — демонизм не обязательно отменяет благородные принципы.

— Значит ли это, посланник, что вы отпустите нас четверых целыми и невредимыми, подобно тому, как и вас мы с Кехо отпустили под замком Мнил?

Дрю рассмеялся. Ему всегда нравилась тонкая принудительная сила в убеждающих речах.

— Да, посланник Кайл, вы не ошиблись. Я готов отпустить вас четверых, но у меня есть условия.

— Какие? — быстро спросил Кайл.

— Они во многом зависят от того, куда вы едете. Если — в Абалон, то я предложу вам изменить маршрут и пойти пешком, либо же — ко мне присоединиться.

— Присоединиться? Но зачем?

— Нам по дороге, — улыбнулся Дрю, — я как раз веду людей этот город захватывать.

Откровенность командира видимо ужаснула Кло и Амура, но Дрю, как ему казалось, знал, что делал. Замешательство Кайла стало подтверждением: тактика избрана верная. Ужасать прямотой! Ибо с ушлым предводителем встреченной группы посланников юлить бесполезно. Любую недосказанность он обратит в свою пользу.

— Странные речи вы говорите, Дрю, — нашёлся Кайл после долгой паузы. — Абалон устоит, это ясно. И неужели вы всерьёз думали, что кто-то из нас поедет с вами? Мы ведь рыцари Ордена посланников Смерти…

— Как и я, — перебил его Дрю, — из Ордена меня пока не изгнали, да и вы апеллируете к моей приверженности рыцарскому кодексу.

— И тем не менее вы собираетесь брать штурмом город, где находится главный замок Ордена! — не сдержался Руф, сверля отступника ненавидящим взором. Если Кло правильно запомнил, этот Руф происходил из Абалона, отсюда и гнев.

Раздосадованный вмешательством соратника, Кайл обернулся к нему, чтобы призвать к порядку, но Руф уже гневно цедил:

— Я вызываю вас на поединок, посланник Дрю. И ручаюсь, если вы решитесь биться со мной честно, то не долго вам останется носить гордое имя посланника. И в мой родной город вы не войдёте, разве что вас внесут по частям…

— К чему столько слов, — поморщился Дрю, — я согласен с вами биться. Спешивайтесь поскорее.

А Руфа и не требовалось упрашивать. Он во мгновение ока покинул седло и, на ходу извлекая из ножен полутораручный меч, оказался в пределах досягаемости меча Дрю. Взмах — и голова защитника Абалона покинула своё обычное пристанище, широко разбрызгивая бальзам салатового цвета. Тем поединок и завершился. Ничего не скажешь, быстро.

Кло и Амур так и не успели ничего возразить командиру, чьё решение биться на поединке накануне штурма Абалона не могло их не встревожить.

— Простите выходку нашего товарища. Он из Абалона, — поспешил объяснить Кайл.

— Я знаю, — грустно кивнул Дрю, — и моё предложение остаётся в силе. Вы присоединяетесь к моему отряду, либо отдаёте коней и уходите пешком в любую сторону, кроме западной.

— Хорошо, — не без колебаний выбрал Кайл, — мы оставляем своих коней и идём пешком, скажем, к Менгу. Вам это подходит?

— Вполне, — отмахнувшись от протестующих Кло и Амура, объявил Дрю. — И вот ещё что. За нами на некотором отдалении идёт многочисленная армия запорожских карликов… Это наши союзники. И всё же с моим решением вас отпустить они могут не согласиться. Мой совет: уходите побыстрее и поосторожнее; старайтесь не попадаться им на глаза.

— Благодарю за совет, — вздохнул Кайл из Хэрда, — что ж, Кехо и Гар, спешиваемся!

Гар из Маара исполнил предложенное сразу вслед за Кайлом, но коротышка Кехо из Дахо неожиданно воспротивился.

— Я отказываюсь отдавать коня, — буркнул он.

— Боюсь, Кехо, у нас нет выбора, — пожал плечами Кайл, — посланник Дрю любезно согласился нас отпустить на своих условиях. Они таковы, что…

— Конь принадлежит мне, — упрямо гнул Кехо, — а ещё у нас дело в Абалоне. Мы должны известить гроссмейстера Стузо о положении дел в Гуцегу. Интересно, как мы это сделаем, если двинемся пешком на север?

— Сомневаюсь, что гроссмейстеру нашего Ордена будет в ближайшее время до катастрофы в Гуцегу, — ядовито изрёк раздосадованный Кайл, — скорее всего, отражение атаки на город озаботит его без остатка.

— И вы не сделаете попытки его предупредить?

— Кехо! — взорвался Кайл. — Я вижу, вам не терпится повторить подвиг Руфа. Так вот: не переоценивайте свои силы. Фехтуете вы довольно однообразно и станете лёгкой добычей Дрю!

Коротышка в посланничьем плаще обиженно засопел, но овладел собою и произнёс бесстрастно:

— Вы правы, Кайл, мне не стоит пытаться победить Дрю на поединке. Поэтому я сделаю другое. Воспользуюсь его любезным приглашением присоединиться к штурму.

— Но что это вам даст? — тряхнул головой Кайл.

— Возможность посетить Абалон.

* * *

Кайл из Хэрда и Гар из Маара ушли по оврагу пешком на север, а Кехо из Дахо остался с отрядом Дрю — он так выбрал. Коня ли пожалел, начальнику ли не пожелал подчиниться, или всерьёз хотел посетить Абалон — кто бы определил?

Недоверчивый Кло шепнул, что ему решение Кехо внушает серьёзные подозрения: уж не собирается ли коротышка сорвать штурм. Дрю в ответ безразлично бросил:

— Там увидим.

Подъём по западному склону оврага отыскался легко. Утоптанная сапогами и копытами тропа говорила об оживлённости сообщения между Абалоном и землёй Гуцегу. Только, судя по следам, обратно из Гуцегу мало кто возвращался.

— Обратно выбрались единицы, — вздохнул Кехо. — Глупая война. Деревья раздавили весь цвет нашего Ордена, а толку… — синий коротышка явно пытался установить доверие с Дрю. Но говорил искренне.

По выходе из оврага следовало распределить добычу, принесённую встречей с четырьмя конными посланниками. Крылатого коня Кайла оседлал сам Дрю, кони Руфа и Гара достались Амуру и Кло, Пендрис же продолжал идти пешком, направляя танец демонических конных утопленников.

— На этих конях мы запросто сойдём за четверых посланников Смерти. Только плаща одного не хватает, даже если снимем с Руфа, — огорчился Амур, — по-моему, зря мы тех двоих просто так отпустили. Может, догнать?

Дрю терпеливо напомнил, что плащ посланника Смерти — не простая одежда. Кто знает, какие некромантские заклинания вплетены в его ткань. И чужого плаща лучше не надевать — целее будешь.

В дороге, поскольку Кехо изъявил желание быть полезным, Дрю расспросил его о последних событиях в Ордене, ввязавшемся в обуздание деревьев.

— В разговоре с Кайлом вы упомянули знакомого мне рыцаря Стузо. Он, как я понял, выбился в гроссмейстеры Ордена совсем недавно?

— Этой весной.

— За какие заслуги?

— О том ведает Владыка Смерти. Всё, что я знаю, за его заслуги Ордену пожалована честь хранения важного артефакта — Рунного Камня.

— Вот как? — Дрю даже не счёл нужным разыгрывать удивление. — Стало быть, Рунный Камень сейчас в Абалоне.

— Да, это так, — после некоторой заминки признал Кехо. Наверняка пожалел, что проговорился.

— И каков посланник Стузо в роли гроссмейстера?

— Хорош, — гримаса Кехо выразила далеко не воодушевление, — только вот Орден при нём, того и гляди, перестанет существовать. Гроссмейстер Стузо собрал в Абалоне всех, кого смог — и бросил под корни деревьев, чтобы отвести угрозу от города.

— А сам он при том остался в Абалоне?

— Да, он ведь теперь слеп.

— Слеп?

— Он повздорил с одним магистром некромантии, и тот наградил его временной слепотой.

— А как звали магистра некромантии?

— Не припомню. Короткое такое имя…

— Может, Гру?

— Кажется, да. Гру.

* * *

Дрю из Дрона узнал от Кехо всё, что хотел. Поскольку его вопросы закончились, инициативу вежливо перехватил коротышка. Он выразил заинтересованность идеей «демонического права», упомянутого Дрю в беседе с задержанным Кайлом.

Кло и Амур следили за расспросами подозрительного посланника с напряжённым вниманием, да и сам Дрю прекрасно понимал, что Кехо выспрашивает неспроста. И всё же правда о демонах сама властно просилась наружу. Скрывать её от кого бы то ни было? Да зачем?

Кехо слушал, и лицо его вытягивалось, а фигура всё больше вжималась в седло. Глядя на сию метаморфозу, зубоскал Кло не преминул намекнуть Амуру: мол, ещё немного, и отшибинские карлики признают в низкорослом посланнике своего собрата.

Посланники Смерти вообще-то не прощают насмешек, но Кехо пропустил колкость мимо ушей. Либо рассказ о демонах, поселившихся в мертвецах, его всерьёз увлёк, либо же… забыть о гордости его заставила какая-то важная миссия. Если так, на подъезде к Абалону новый союзничек себя покажет!

Впрочем, Абалон ещё впереди. А пока Дрю говорил. И о том, что Шестая раса своими Порогами Смерти душит расу Седьмую. И о том, что посмертие — чистое жульничество, опирающееся на демонические силы. И о том, что срединный мировой ярус, где испокон веков жили живые люди, в Запорожье разлагается и разрушается. И о широченных бездонных пропастях, одна их которых видна с небесных замков аккурат за Абалоном.

Когда зашла речь о провалах в здешнем мире, Кехо видимо разволновался — даже конь его, подчиняясь неверно понятому приказу, глупо развернул кожистые крылья.

— Вы точно знаете… о провалах?

Дрю подтвердил своё знание примерами, которые без труда выудил из памяти:

— Вспомните, Кехо, главные правила проезда по Запорожью, которым и вы и я следовали долгие годы. Ничего не настораживает?

— Вы о том, что не рекомендовано сворачивать с дорог, вымощенных заговорённым серым камнем?

— Именно. Зачем, по-вашему, серым камнем замостили не только Большую тропу мёртвых, но и все города и более-менее важные дороги?

— Неужели не для красоты и удобства?

— Тогда почему обитатели Запорожья в большинстве своём никогда не сворачивают с этих дорог? — поинтересовался Дрю не без иронии.

— Почему?

— Можно провалиться, — объяснил Дрю.

— Куда?

— Думаю, в нижний ярус. Во всяком случае, туда, куда долго и далеко падать.

Тут Кехо неожиданно и весьма некрасиво побледнел — синий бальзам отлил от щёк, оставив неровные пятна. Дрю не спешил выяснять, в чём дело, и спустя добрый десяток минут коротышка признался сам. Голос его вибрировал от напряжения:

— Знаете, посланник Дрю, я… происхожу из Дахо. Это — крайний запад здешнего мирового яруса, который вошёл в состав Запорожья самым первым. Доехать туда непросто, а отпуск посланника Смерти обычно недолог, сами знаете. Так вот… Уже несколько лет я хочу найти дорогу в Дахо — и не могу.

— Но туда ведёт Большая тропа мёртвых, — заметил Дрю, — ошибиться трудно.

— Да, но в одном месте она, говорят, обвалилась, а объехать — не удаётся. Только, бывало, начинаю объезжать, как связывается со мной Владыка Смерти и велит спешно выполнить очередную миссию. Где-нибудь на востоке.

— Печально, — кивнул Дрю.

— И вот ещё что, — добавил Кехо, — в восточных владычествах нашей некрократии встречается очень много мертвецов родом из Дахо. Так вот, из тех, с кем мне случалось говорить, никто в последние годы не бывал на родине. Как вы считаете, посланник, Дахо больше нет?

— Не знаю, — честно ответил Дрю, — но ваш рассказ меня впечатлил.

И тут лицо Кехо залилось густой синевой, а слова зазвучали с уверенностью и силой:

— Я должен признаться, посланник Дрю, что отправился с вами в Абалон с единственной целью помешать штурму. Но после всего сказанного я вижу: вы совершенно правы. Абалон должен быть захвачен. Можете мною располагать.

* * *

Расстояние от оврага до города оказалось вдвое короче, чем предполагал Дрю. Впрочем, учитывая жуткие дыры, разрывающие здешний мировой ярус, можно было заранее предполагать, что в пришедшем в движение Запорожье много чего сместится.

Может, потому Шестая раса всеми правдами и неправдами стремится сдвинуть Западный Пороги Смерти на восток, что сам запад неустойчив: участки Запорожья то сваливаются в пропасть, то отползают в направлении чёрной стены. Жуткая картина! Представляя её, даже Владыку Смерти можно оправдать: он честно печётся о своих подданных, поселившихся в наземном мире.

Дрю неплохо знал Абалон и ближние его окрестности. Основные силы — пеший базимежский отряд и конных демонических утопленников — он укрыл за грядой невысоких холмов. Сам же поднялся на вершину того из них, откуда открывался лучший вид на Конюшенные ворота.

Створки оказались распахнуты, решётка поднята. По-видимому, Абалон не ждал нападения. Застигнуть город врасплох — главное условие победы. Чтобы победу не спугнуть, действовать надо тонко.

Дрю задумался. Кло, Амур и Кехо в тягостном ожидании столпились в тени холма. Что ж, именно эта четвёрка — вместе с самим Дрю — не должна дать защитникам города опомниться. И продержаться до наступления основных сил.

План штурма Дрю изложил коротко. Не запутаешься. Первыми подъезжают к воротам всадники на крылатых посланничьих конях. Двое из них — Дрю и Кехо — облачены в орденские плащи, Амур и Кло тоже не вызовут серьёзных подозрений. Конечно, на крылатых конях простые люди не ездят, но если очень надо поскорее вернуться из Гуцегу…

— Едем, — вполголоса бросил Дрю. — Пендрис, как только мы доберёмся до ворот, посылайте нам в помощь своих подопечных. И пусть зря не танцуют, а мчатся по кратчайшему пути!

И четвёрка мёртвых всадников поскакала к Конюшенным воротам. На открытом участке пути Дрю весьма быстро почувствовал уязвимость — и свою личную, и задуманного плана. Удастся ли доехать до ворот с нужной мерой непринуждённости, чтобы никого заранее не встревожить? Правда ли Кехо отказался от намерения сорвать штурм?

Вот и ворота. Проскакивая под решёткой, Дрю отметил: начинается суета. Стражники вовремя заметили множество всадников, выведенное Пендрисом из-за холмов, добрых два десятка метнулись из караулки закрывать ворота. Отдалённая угроза отвлекла их от четвёрки на крылатых конях, но ненадолго: Дрю, Кехо, Амур и Кло развернули коней и врубились в толпу, сводящую воедино створки ворот.

Стражники отбивались, и, увязая в резне, штурмующие теряли время. Всадники совершили ошибку, которая стала ясна, когда сзади опустилась решётка, отделившая их от города.

Пока происходил бой со стражниками в нешироком промежутке между створками ворот и решёткой, из-за последней раздавались негустые, но настойчивые арбалетные залпы. Арбалетные болты равномерно ложились в тела захватчиков и защитников. И неправда, что арбалет мертвецам не страшен: если тебя полностью изрешетит, не обрадуешься малой цене отдельного попадания.

Но вот стражников у ворот не стало. Зато арбалетчики изнутри Абалона не унимались. Рухнул крылатый конь под Амуром, затем конь зашатался и под самим Дрю. Оставалось спешиться всем и по возможности прятаться за многострадальными мёртвыми животными.

Дело принимало уже скверный оборот, но тут подоспели демонические утопленники Пендриса. Одни заплясали перед решёткой на бескрылых лошадёнках, закрывая собою изрешеченную четвёрку, другие же — отправили лошадей форсировать вертикальные городские стены. Демонам — им таки многое по плечу.

Когда демонический штурм свершился и конные утопленники с издевательскими ужимками заплясали в стенах Абалона, обстрел из-за решётки прекратился. Правда, чтобы снести решётку и самому проникнуть в город, Дрю пришлось подождать пешего подкрепления. С базимежцами пришёл великан Ом, но главное — его демоническая матушка. Вот она-то и разделалась с решёткой, искорёжив её так, словно пыталась сложить вчетверо.

Жестоко израненные Кехо, Амур и Кло не могли самостоятельно передвигаться. Дрю оставил их на попечение товарищей, а сам в сопровождении Пендриса и Ома проник в захваченный пляшущими демонами Абалон.

На пути к замку гроссмейстера Ордена посланников Смерти Дрю не встретилось ни души. Обитатели города прятались — и правильно делали. Хотя лучше бы им было заранее скрыться: вот-вот в Абалон хлынет полчище запорожских карликов Булба, да как начнёт обогащаться — тут уж не поздоровится никому.

Замок гроссмейстера стоял непривычно тихий и пустынный. По просьбе Дрю великан Ом снёс замковые ворота, и предводитель базимежской банды первым вошёл во двор. Никого.

— Дверь вторая слева. Пожалуйста, Ом! — указал Дрю великану новое приложение усилий.

Пройдя по хорошо знакомой анфиладе, Дрю пришёл к распахнутой настежь двери подвального помещения, в котором располагалась сокровищница. Оставив спутников у входа, посланник зажёг факел и стал спускаться по тёмной подвальной лестнице. Шаги гулко отзывались в сводах сокровищницы. По этому звуку Дрю впервые определил, что после арбалетного обстрела стал заметно хромать.

— Ну, здравствуй, посланник Чичеро! — неожиданно раздался знакомый голос. Да, это говорил из тёмной глубины сокровищницы посланник Стузо, ныне — гроссмейстер Ордена.

— Молчишь? — Стузо недобро рассмеялся. — А я ведь заранее знал, что ты сюда явишься. Дождёшься моей слабости и придёшь мстить. Вернее, не сам придёшь, а попросишь своих карликов тебя доставить!

Дрю не отзывался. Он спустился чуть ниже, осветил факелом основное помещение сокровищницы и разглядел внизу фигуру в богато украшенной одежде, сидящую на сундуке.

— Думаешь, тебя можно не узнать? Но я прекрасно слышу шуршание твоего плаща. И твои шаги — ведь это же я поработал над твоей походкой!

Заинтригованный, Дрю продолжал сохранять анонимность. Что ещё выболтает этот слепой гроссмейстер?

— Эй, Чичеро! Языком подавился? Знаю: ты не преминёшь воспользоваться случаем. Но знай и ты: я тебя победил в честном бою. То, что ты принял меня за Живого Императора, дела не меняет. Ты слабак, Чичеро, позорный слабак!

Дрю подошёл к гроссмейстеру Стузо — и тот поморщился от жара факела. Глаза его были открыты, но на свет не реагировали.

— И последнее скажу, Чичеро! Там, в Отшибине, мы с тобой делали одно общее дело. Только я знал, что делаю, а тебя твой разлюбезный магистр Гру в детали не посвятил. Знал бы ты, Чичеро, до чего весело было изображать Живого Императора, чтоб ему не встать, и поджидать такого «героя», как ты. Я всё сказал.

— Я не Чичеро, — не без иронии отозвался Дрю.

Лицо Стузо, за исключением глаз, приняло изумлённое выражение.

— Не Чичеро? Но кто? Голос знакомый… А, не важно! Что ты тут делаешь, не Чичеро?

— Ищу Рунный Камень, — прямо ответил Дрю.

— Но зачем? — оторопел Стузо. Руки его крепко вцепились в крышку сундука, на котором он сидел.

— Уничтожу Порог Смерти.

— Гру тебя из-под земли достанет, — процедил Стузо, — и я узнал твой голос. Ты — Дрю из Дрона!

— Тебя, как я вижу, он достал раньше, о слепой страж Рунного Камня, — усмехнулся Дрю, — интересно, чем ты-то прогневил старого некроманта? — в ходе разговора он уже согнал Стузо с сундука, поднеся к его лицу факел.

— Не старого, а молодого ещё — он глуп и не знает, с кем связался. Ослепил меня этот негодник Зо из Гуцегу. Я, видите ли, отправил его учеников биться с деревьями, не спросясь его разрешения. Но этот Зо у меня ещё попляшет. Ух, попляшет. Он пожалеет, что…

Дальнейшего Дрю не стал дослушивать. Он отпер сундук и нашёл в нём шкатулку, а в ней лежал гладко отполированный камень, светящийся ярким лунным светом. На этом Рунном Камне не было видно ни одной руны, но Дрю сразу понял, что держит в руках предмет своих поисков.

— Искомое найдено, — устало бросил Дрю Пендрису и Ому, — пора возвращаться к нашим.

Стоило Дрю и его спутникам отойти от орденского замка на десяток-другой шагов, как тот покосился и упал. Как-то особенно неудачно упал — так что и камня не осталось на том месте, где его когда-то возвели. Даже не то, чтобы упал, а скорее — провалился. В ту самую пропасть, которая под ним открылась.

— Кажется, зря я Рунный Камень доставал и рассматривал, — в задумчивости произнёс Дрю. — Сильное у него действие, однако.

Между тем другие строения Абалона тоже рушились. И тоже — потрясающе бесследно. Дрю, Ом и Пендрис ускорили шаг.

Когда они добрались к Конюшенным воротам, город пропал почти полностью. Только и осталось, что кусок стены вокруг ворот и два-три строения поблизости.

У взятых штурмом ворот, на небольшом пятачке перед впечатляющей бездной стояли базимежцы — кажется, здесь были все. Некоторые — самые бесстрашные — подходили к краю и заглядывали вниз. Увидеть внизу ничего толком не удавалось (Дрю и сам неоднократно пытался), и смельчаки с разочарованием отходили вглубь сохранившейся городской территории.

В числе прочих к пропасти подступил и Кло. Многочисленные оперённые стержни арбалетных болтов, засевшие в его теле, так и торчали во все стороны, но любознательный весельчак ранами пренебрегал и вовсю балагурил. Правда, говорил он не вполне весёлые вещи:

— Надо же, как «повезло»! Захватили город, которого в следующий миг не стало. Стоило бы не торопиться и часок переждать…

А с противоположной стороны сохранившейся части стены Абалона волновались поздно подоспевшие запорожские карлики. Ничего не скажешь, ребята имели повод для досады: богатый город, который они собирались вот-вот разграбить, в одночасье пропал.

Завидев Дрю, из группы взволнованных карликов вышел атаман Булб. Едва владея собой, он поинтересовался, куда делся Абалон.

— Вы расстроены, что не успели к бою? — с нескрываемой иронией отозвался Дрю. — Ничего, в Запорожье остались ещё города. Надеюсь, в них вы успеете зайти прежде приглашённых союзников.

— Я тебя пригласил, я тебя и убью! — мстительно пообещал Булб и пошёл объяснять раздосадованным соплеменникам причину потери ценной добычи.