— Пойдём, Флютрю! — бросил Гны с явно читаемой досадой в голосе. Бывший некромейстер Цанца очень не любил что-либо делать дважды. Например, входить в город, охраняемый неприятелем. В город, который столь счастливо удалось покинуть до прибытия чудовищ из Шестой расы.
Утренние события повторялись — пока с тем лишь отличием, что изменилось освещение местности на пути от холма к Цанцу. Вновь Гны шёл первым, а Флютрю следовал за ним, и опять младший некромант терялся в догадках относительно планов старшего. Ленивый спуск с холма в направлении города дал Гны время о чём-то молча подумать, что-то важное взвесить, чему-то нахмуриться.
— Мы войдём в Цанц тем же путём, что и утром? — не выдержал долгой паузы Флютрю.
— Попытаемся, — последовал ответ.
— Но утром ведь всё прекрасно получилось…
— Утром Цанц был во временном управлении тысяцкого Отта. С тех пор к городу пришли представители Шестой расы — те самые, с которыми мы чуть не столкнулись, когда двинулись было на север от Мертвецких ворот. От нас теперь потребуется как большая наглость, так и большая осторожность. А вот в какой пропорции — придётся сообразить по ходу.
И вновь на подходе к городу некроманты увидели ощетинившуюся алебардами стражу, густо столпившуюся за круглыми проломами в стенах. В ближнем проломе — знакомые чёрные латы с золотым «оком Смерти» на груди, но лиц под шлемами издали не рассмотреть. Дежурит ли здесь сейчас десяток Рига из Герла, который их встретил утром, или знакомые стражники уже сменились?
Как только они подошли к пролому на расстояние прицельного выстрела из арбалета, им навстречу, в точности как и утром, вышло двое стражников, в их числе — опять-таки десятник.
— Поглядите, Гны! — радостно воскликнул Флютрю. — Похоже, к нам идут наши знакомые Риг из Герла и Омфал из Шкмо! Всё складывается удачно…
— Я бы так не сказал, — в медленном темпе течения своих мыслей отозвался Гны.
— Почему же?
— Они идут к нам в точности, как утром, — пояснил Гны, — держатся настороженно, словно ждут от нас подвоха; а ведь я их в тот раз подчинил…
Пока Флютрю раздумывал над услышанным, стражники подошли.
— Кто таковы? — спросил десятник Риг довольно грубо и недружелюбно. Его спутник Омфал оглядел некромантов с подозрением явно излишним, учитывая утреннюю встречу.
— Риг из Герла, Омфал из Шкмо, я приказываю вам продолжать служить мне! — объявил Гны тем особым тоном, который нынешним утром действовал столь впечатляюще.
— Что-о?!! — взревел Риг из Герла, хватаясь за меч. Омфал из Шкмо поднял алебарду.
— Кто-то с ними поработал в наше отсутствие, — как ни в чём не бывало, повернулся к Флютрю некромейстер, — этот кто-то либо снял с них моё словоплетение, либо наложил своё поверх моего…
— И что теперь? — опешил Флютрю.
— Ничего страшного, — ответил Гны, ловко уворачиваясь от удара меча рассвирепевшего Рига, — только вам, мой друг, придётся снова вдоволь покашлять. Извините за неудобство!
Омфал из Шкмо замахнулся своей алебардой, когда Флютрю, повинуясь жесту Гны и «правилу правой руки», раскашлялся ему прямо в лицо.
— Погодите нас рубить, уважаемые стражники! — вскричал Гны. — Видите: мы не сопротивляемся, но лишь уклоняемся от ваших сердитых ударов. Мы с радостью ответим на все ваши справедливые вопросы, повторите лишь, что вас интересует.
Десятник Риг подал знак застывшему в замахе Омфалу не сносить пока бедному Флютрю головы и вновь задал Гны свой первоначальный вопрос:
— Кто таковы?
— Мы, как изволит видеть уважаемый десятник, сочувствующие делу Смерти простые странствующие некроманты, коих перемещение славного нашего Порога застало врасплох на болотах, где мы с учеником как раз занимались созерцательными некропрактиками, возвещающими приход Смерти. И вот шквальный ветер…
Флютрю невольно улыбнулся, ведь не далее как утром он уже слушал те же самые слова, сказанные тем же людям. Чтобы погасить его неуместную улыбку, Гны взмахнул правой рукой, чем заставил закашляться.
— Молчать! — рявкнул десятник, должно быть, заподозрив иронию в речи Гны. — Сейчас кое-кто будет уничтожен, если быстро не назовёт своих имён! — и эти слова Флютрю уже недавно слышал…
— Мы слушаемся, десятник. И, надеясь на ваше снисхождение, конечно же, не преминём сейчас же назвать свои имена!
— Слушаемся! — хором ответствовали стражники.
И чего это им было до сих пор не слушаться, удивлялся Флютрю. В самом деле, ведь Гны, отдавая первый приказ, столь сильно их раздосадовавший, назвал их по именам, а имя — серьёзнейшая зацепка для всякого некроманта, чтобы овладеть волей того или иного мертвеца…
— Меня зовут Клупп из Гарма, — сказал Риг из Герла, пряча меч в ножны.
— Меня зовут Зеп из Батурма, — заявил Омфал из Шкмо. И тоже с полной уверенностью в голосе.
— Как-как? — переспросил ошарашенный Флютрю. Чего-то он в происходящем не улавливал.
По приказу Гны удивившие его Риг и Омфал вновь назвались — и повторили то же самое. Выслушав их, Гны рассмеялся и, обратившись к Флютрю, пояснил:
— Надо же! Их не просто оплели новыми словами, их ещё и переименовали!
Было чему удивиться!
— Кто же их переименовал? И как это возможно? — Флютрю пытался вспомнить что-то из своих ученических изысканий в номинативной некромантии, но никаких способов придания стражникам новых имён без отрыва от службы ему не попадалось.
— Хотел бы я знать, кто и зачем это сделал, — отозвался Гны, — а вот вопрос «как» меня волнует мало. Мертвецы — идеальный материал для переименования, в особенности же — стражники…
Гны попытался выяснить у переименованных Рига и Омфала, что с ними происходило со времени утренней встречи, но здесь подчинённые было стражники вдруг заартачились. Их корёжило от требований некроманта, но они упрямо молчали, сжимая челюсти до зубовного скрипа. Как и следовало ожидать, на утерявших свои имена стражников был наложен ещё и запрет на обсуждение некоторых тем.
— А что это за место такое — Гарм? — спросил Флютрю у десятника Рига. Интересно было, как много стражники знают о своих новых именах и биографиях.
— Это большой город в южной части Западного Запорожья, — откликнулся тот.
Гны и Флютрю переглянулись. Обоим было хорошо известно, что Гарм — вовсе не город, а замок, и находится он не на юге Западного Запорожья, а на северо-востоке Клямщины. Если какой-то город и располагается на том месте, о котором упомянул десятник, то это, конечно же, Герл — родной город Рига до его переименования.
— Я так и думал, что глубина их новых представлений о себе весьма незначительна, — удовлетворённо отметил Гны. — Вы задали правильный вопрос, Флютрю.
— Выходит, у наших переименованных знакомцев поменяли память только об именах и названиях, а всю суть припоминаемого они берут из своих подлинных историй?
— Ну ещё бы! Представьте, Флютрю, сколько всего нашему неизвестному противнику пришлось бы рассказать этим Ригу с Омфалом, чтобы под ложными именами нарастить полноценные ложные образы!
Да, подумал Флютрю, здесь работы было бы на весь день, и даже не на один. Но задача осуществимая: раз удалось дать новое имя самому стражнику и его городу, можно затем дать такие же имена солнцу, под которым он родился, горам, лугам и лесам, по которым он ходил, всем живым существам, с которыми встречался, и образам жизни этих существ (все белки, например, отныне станут носорогами и утратят возможность прыгать по деревьям). Интересно… Можно затем стражника переучить на какой-нибудь новый язык, и заставить забыть прежний. Как много всего можно, было бы только вдохновение!
— Пожалуй, у меня есть два главных вопроса, — говорил между тем Гны, глядя сквозь младшего некроманта рассредоточенным взглядом. — Первый: ждут ли нас в Цанце? И второй: не находится ли здесь, в городе, ваш учитель и наш общий «доброжелатель» магистр Гру?
— Утром мы не выясняли второго вопроса, хотя могли бы, — заметил Флютрю.
— Утром мы постарались не встретиться с Гру, а если бы он был там, выяснение неминуемо привело бы к встрече. Впрочем, всё было за то, что Гру в городе нет. Стал бы нам рассказывать милейший сотник, что городом управляет тысяцкий Отт, если бы всем заправлял бородавчатый карлик из Шестой расы…
Да, некромейстер прав: представителей Шестой расы в прошлый заход в городе не было, все они появились только-только. Но как же быстро они всё изменили: залатали брешь в обороне, проделанную хитромудрыми фокусами Гны, переориентировали стражников, а там, поди, и за холм заглянули, захватив тёпленькими Рэна из Мэрта со товарищи. Неужели всё это можно было успеть? Поистине, Шестая раса — раса высшая…
— А теперь, уважаемые Клупп из Гарма и Зеп из Батурма, — сказал некромейстер Ригу из Герла и Омфалу из Шкмо, — ведите-ка вы нас к Цанцу, да поживее!
Новоявленные Клупп и Зеп страдальчески поморщились, но не пошевелились. Первый из них продемонстрировал некромантам красноречивую картину колебания, то вытаскивая меч, то пряча его в ножны. Второй, глядя на старшего, вцепился мёртвой хваткой в алебарду, словно боялся с нею расстаться.
— В чём дело, друзья мои? — поинтересовался Гны, — Может, вам кем-то велено более нас не пускать через свой пролом? И что, именно нас?
— Велено в Цанц не пускать никого, — промямлил Риг по имени Клупп, — ни живого, ни мёртвого. Никакого человека. Никакого существа.
— А остальных? — зачем-то спросил Гны.
— Про остальных ничего не велено, — потерянно пробормотал Риг.
Гны повернулся к Флютрю и заметил:
— Ну вот, на первый свой вопрос я ответ получил. Нас с вами в Цанце не ждут, иначе не давали бы стражникам таких указаний. Ну что ж, тем лучше: нам-то в город всё равно попасть надо…
— Интересно, как мы теперь это сделаем, раз стражники больше не реагируют на ваши фокусы со всякими словами?
— Ну, на громкие-то слова стражники уж точно отреагируют! — ухмыльнулся Гны.
— То есть вы будете на них кричать? — удивился Флютрю.
— Нет! — развеселившись ещё больше, хохотнул Гны. — Громкие слова я им скажу тихо.
* * *
Пока некромейстер собирался с мыслями, чтобы приступить к громким словам, Флютрю всмотрелся в фигуры стражников за проломом, которые со своего поста внимательно наблюдали за поведением всех четверых, и угрожающие жесты переименованных десятника и стражника вряд ли могли от их внимания ускользнуть. Разумеется, отсутствие ответных враждебных действий со стороны Гны и Флютрю несколько разряжало обстановку, но не настолько, чтобы стражники у пролома не готовились их проткнуть. Алебарды весьма угрожающе топорщились, а будь охрана пролома вооружена арбалетами, оттуда, уж точно, прилетела бы в поддержку своих пара-другая арбалетных болтов. Определённо, некромейстеру со своими громкими словами стоило поспешить.
Но вот Гны попросил Флютрю прокашляться и, пока тот сотрясал свои бальзамы, начал ткать некую тягучую речь каким-то совершенно новым тоном — высоким, проникновенным и скучным. И говорил, вроде, правильные вещи — о некрократии, о примате некрократической законности, о праве каждого мертвеца на свободное волеизъявления в форме некрократических вечевых собраний… То есть стоп, это раньше всё сказанное не вызывало у Флютрю протеста и казалось бесспорным. Теперь-то несчастный отшибинский некромант обрёл новый опыт, позволяющий иначе отнестись и к правам мертвецов, и к некрократической законности, и к ритуалам вечевой некрократии…
— …и, завершая, хочу спросить у вас, о доблестные Клупп из Гарма и Зеп из Батурма, согласны ли вы с приведенной мною цитатой из инаугурационной речи зрящего в корень безымянного Наместника Владыки Смерти в Западном Запорожье Наземной Некрократии, свято руководствующегося подлинными идеями восходящего на Мёртвый Престол многомудрого и всеблаженнейшего Владыки Смерти, впервые озвученными у начала времён? Согласны ли вы, что «пещерные города наземной некрократии ныне, как никогда прежде, нуждаются в приближаемом нами Торжестве Некрократической Законности и введении Некрократических Свобод в городские стены»?
— Считаем! — хором отозвались Риг и Омфал.
— Клянётесь ли вы, Клупп из Гарма и Зеп из Батурма, положить всё посмертие своё на введение в городские стены Некрократических Свобод и постижение городом Цанц истинного Торжества Некрократической Законности?
— Клянёмся! — хором отозвались Риг и Омфал.
— Так вот, — добрался Гны до кульминации своей речи, — знайте же, что Торжество Некрократической Законности стоит здесь, рядом с вами, — при этих словах некромейстер изящным жестом указал на Флютрю, — а все положенные городу Цанц Некрократические Свободы предстают наземному миру в моём лице…
— Приказывайте, о Некрократические Свободы и Торжество Некрократической Законности! — хором проговорили Риг и Омфал.
— А теперь, уважаемые Клупп из Гарма и Зеп из Батурма, — в точности повторил некромейстер Ригу и Омфалу сказанную им ранее фразу, — ведите-ка вы нас к Цанцу, да поживее!
Согнувшись под гнётом громких слов, стражники беспрекословно засеменили к своему пролому в городской стене. Гны и Флютрю важно вышагивали следом. Их поступь, должно быть, напоминала уверенные шаги Некрократических Свобод и Торжества Некрократической Законности, призванных посетить каждый город.
— А что это за речь была такая? — по дороге к пролому шепнул некромейстеру Флютрю, с трудом удерживающийся в образе. — Что, правда Наместник Владыки Смерти её говорил?
— Да я её придумал! — усмехнулся Гны. — Саму речь придумал, но не способ построения. Потому-то мои громкие слова и сработали. Поняло ли меня, Торжество Некрократической Законности?
— Я восхищаюсь вами, Некрократические Свободы! — с воодушевлением выдохнул Флютрю.
Момент подхода к охраняемому пролому переименованных стражников и облечённых в громкие слова некромантов был непрост для всех четверых, ведь здешние стражники не знали, что Риг и Омфал вводят в город не людей, а облечённые в их мёртвую плоть важнейшие некрократические принципы. Но Гны не дремал. У него осталось достаточное количество громких слов, чтобы справиться с противодействием ещё восьмерых недалёких стражников, потрясающих алебардами. Переименовал ли неизвестный некромант и этих стражей пролома, осталось неизвестным лишь по причине незнания входящими их прежних имён.
— Как вы подбираете эти громкие слова? — с недоумением спросило Торжество Некрократической Законности, когда воля всех стражников у пролома была уже подчинена.
— Эти слова намолены десятком поколений мертвецов, — с лёгким оттенком сожаления откликнулись Некрократические Свободы, — я давно удивлялся, видя, какой преувеличенный вес имеют в Западном Запорожье все употреблённые мной пустые выражения! А ведь стражники в чёрных латах готовились там: скорее всего, где-то в Циге или Менгорме.
— Да, — тревожно улыбнулось Торжество Некрократической Законности, — отдельно взятого некроманта в город они бы не пустили. Но против слова «некрократия», желающего войти в Цанц, никто не решится выступить.
На сей раз Некрократические Свободы не стали связываться с сотником Элбом, стоявшим всё там же, на стене. Отдельного исследования заслуживал бы вопрос, не переименован ли и сотник тоже, но обёрнутый в громкие слова некромейстер не пожелал идти прежним путём, ожидаемым от него неизвестным противником.
— Элба расспрашивать не будем, убедимся во всём сами! — произнесли Некрократические Свободы, и Торжество Некрократической Законности с ними согласилось, глядя на широкое открытое пространство, которое пришлось бы преодолеть для встречи с Элбом.
Некроманты шмыгнули за полуобгоревшие останки деревянной улицы и под стеночкой, стараясь оставаться незамеченными, двинулись в сторону врат в пещерную часть Цанца. Некрократические Свободы таки хорошо знали город, раз узнавали его в тех развалинах, через которые им пришлось пробираться.
У врат в нижний город их ждал сюрприз. Вместо человеческой мёртвой стражи привратниками служили два чудовища из Шестой расы, лишь немногим похожих на людей. Стояли привратники на двух ногах, были чернотелы и мускулисты, чуть выше человеческого роста, но главное — многоруки и к тому же многоглазы. За их широкими спинами было укреплено по паре двуручных мечей. Удовольствие таскать за спиной более одного двуручника, совершенно бессмысленное для простого человека, у этих жителей подземелий Смерти, по-видимому, имело веское оправдание.
Пересчитав руки страшилищ, а рук было шесть, Некрократические Свободы обратились к своему спутнику:
— Итак, о радостное в посмертии Торжество Некрократической Законности, позвольте вам отрекомендовать боевых арахноидов из Шестой расы, в просторечьи — чёрных пауков.
— Так вот они какие! А я-то думал — пауки, как пауки. А эти — почти как люди…
— Они не люди и не пауки, — рассмеялись Некрократические Свободы. — Не каждый, кто может стоять на двух ногах и имеет руки, чтобы держать мечи, и вправду человек. А арахноидами их зовут лишь за количество конечностей: с ногами их восемь. Тех же их соплеменников, у кого конечностей шесть, условно зовут инсектоидами. Те и другие превосходно владеют мечом; это лучшие стражники Шестой расы.
— Как же мы с ними справимся? — не без скепсиса поинтересовалось Торжество Некрократической Законности.
— Справляться с ними мы не будем.
— А разве нам не нужно в пещерную часть города?
— Разумеется, нужно, — задумчиво молвили Некрократические Свободы, — ведь именно там, в сохранившейся подземной крепости, находится тюрьма, куда повели наших товарищей.
— Так как же…
— Пока не знаю, — круто развернувшись, Некрократические Свободы двинулись прочь от хорошо охраняемого прохода в пещерный Цанц, а Торжество Некрократической Законности засеменило следом. Теперь бывший некромейстер решил разведать, какое положение, сложилось в дальней от входа в пещеры части города. Пройдя мимо круглого пролома в стене, контролируемого десятком стражников переименованного Рига, закутанные в громкие слова некроманты ответили на приветственные возгласы благосклонными жестами. Далее они прошли мимо груды всё ещё не убранных тел карликов, протиснулись между обгоревшими развалинами и городской стеной как раз под тем местом, где стоял сотник Элб из Кляма, срезали угол стены, в котором зияло ещё два круглых пролома и подошли к Мертвецким воротам. В воротах стояло четверо существ, подобных арахноидам, охранявшим пещерную часть Цанца, только рук у этих, вроде, было чуть поменьше.
— Инсектоиды? — предположило догадливое Торжество Некрократической Законности.
— Они, — кивнули Некрократические Свободы.
— Выходит, тот отряд, который мы встретили, выходя из Цанца в прошлый раз…
— Да, теперь его представители заняли ключевые посты в охране города. Хорошо, что стражников из Шестой расы не хватило на проломы, а то бы мы в город вообще не попали.
К Чёрным воротам Цанца, находящимся далеко за Мертвецкими, Некрократические Свободы решили не идти; и так брезжила догадка о новом характере их охраны, а пройти мимо Мертвецких ворот незамеченными возможности не представлялось. Некромейстер двинулся в обратную сторону, увлекая за собой своего спутника, который, пожалуй, принял несколько более унылый вид, чем приличествовало бы Торжеству Некрократической Законности.
Вернувшись к тому пролому, через который они проникли в Цанц, Некрократические Свободы краткой зажигательной речью увлекли за собой дружественный им десяток стражников под командованием Рига из Герла. При этом пролом остался совсем без надзора, и оглянувшемуся на него Торжеству Некрократической Законности сей факт показался несколько волнительным, ибо наверняка преступным:
— Зачем мы увели стражников?
— Кому-то же надо отвлечь от нас внимание, — беззаботно ответили Некрократические Свободы, после чего явно чем-то озаботились, присмотревшись к Торжеству Некрократической Законности куда повнимательнее, чем прежде:
— Эй, Флютрю! Мне кажется, вы слишком близко к сердцу приняли те личины из громких слов, которые мы с вами на себя надели!
— Кто такой Флютрю? — задало Торжество Некрократической Законности вполне резонный вопрос.
Некрократические Свободы хотели было что-то объяснить, но лишь махнули правой рукой, каковое движение привело к приступу кашля у Торжества Некрократической Законности. Сопровождаемые группой дружественных стражников с алебардами наперевес, носители некрократических ценностей проследовали к вратам в нижний Цанц, охраняемый арахноидами. Со стороны они, должно быть, напоминали патруль; по городу до сих пор почему-то не ходили патрули, вот их некрократически сознательная группа и восполнила недостаток!
Не доходя до врат, охраняемых арахноидами, Некрократические Свободы остановились в переулке между прогоревшими остовами домов, повернулись к тому из стражников, которого когда-то звали Омфалом и положили ему в протянутую ладонь золотую пластинку с выгравированным геометрическим орнаментом и громкими словами: «Посмертие. Свобода. Законность. Некрократия».
— О! Здесь про нас с вами написано! — хихикнуло Торжество Некрократической Законности, понимая, впрочем, что данная пластинка — отличительный знак некромейстеров главных пещерных городов.
— Ты умеешь читать? — на всякий случай спросили Некрократические Свободы у Омфала.
Тот кивнул. Разумеется, мёртвые стражники читать умели. Другое дело, многое ли они понимали в прочитанном…
— Ты видишь, что у тебя на ладони лежат главные ценности, наработанные некрократической культурой? — поинтересовались Свободы.
Омфал снова кивнул.
— Эти ценности не могут быть спрятаны от человечества в стенах пещерных городов, — вели далее Свободы, тогда как Торжество Некрократической Законности едва не плакало от умиления, — их надлежит вынести в большой мир из города Цанц через главные — Мертвецкие ворота!
Справедливость этого тезиса Омфал опять же недвусмысленно признал.
— Клупп из Гарма! — обратились Некрократические свободы уже к десятнику Ригу. — Согласны ли вы охранять некрократические ценности в процессе их торжествующего шествия по наземному миру?
Без сомнения, Клупп был готов к этой священной для всякого мертвеца охране.
— Прикажите же своим воинам повсюду следовать за Зепом из Батурма, ныне несущим высшие некрократические ценности города! А самому Зепу прикажите поспешить к Мертвецким вратам с радостной вестью!
Риг по имени Клупп с готовностью подчинился, и в ответ на громкий приказ десятника Омфал по имени Зеп, держа перед собой золотую пластинку некроманта, понёсся в сторону Мертвецких ворот. Как только он выскочил из переулка, в котором некроманты прятали стражников, уведённых от пролома, арахноиды насторожились. Омфал, ничуть не смущаясь их угрожающими позами, пробежал совсем рядом, унося прочь вручённую ему блестящую драгоценность.
И одно из чудовищ сорвалось с места. Оно выхватило из-за спины свои мечи, оказавшиеся, судя по способу, которым оно их держало, и вовсе трёхручными, и побежало следом, чертя воздух перед собой огромными погибельными лезвиями. Но не успел страшный арахноид догнать Омфала, как на выручку ему с алебардами наперевес высыпал весь остальной десяток стражников Рига. Преследователь был вынужден остановиться, чтобы принять бой. Тут и второй арахноид не смог устоять на месте. Ужасные мечи вылетели из ножен, и чудовище с рыком погналось за стражниками, сопровождающими Омфала к Мертвецким воротам.
Пока шестирукие мечники преследовали и крошили десятерых самоотверженных защитников некрократических ценностей, воплощённых в золоте, хитрые Некрократические Свободы и озабоченное Торжество Некрократической Законности ловко юркнули в освободившийся проход.