С помощью кольца Времени Черный Мельник все же кое-чего добился: разлучил-таки Маркуса с Крабатом.

Но Крабат сразу догадался, чем это грозит Маркусу, и стал неотступно гоняться за мельником. Он преследует Черного Мельника, а тот - Маркуса. В конце обширной равнины мельник перехватил турецкого лазутчика и у него выведал, что король силой каких-то колдовских чар проник в шатер повелителя правоверных. Мельник заколол бородатого янычара, принял его облик и, вскочив на вороного коня, помчался в расположение турецкого лагеря. У края обширной равнины Крабат потерял след Черного Мельника.

То ли направо свернуть - в лагерь короля? То ли налево - к туркам?

Крабат размышляет: мельник гонится за Маркусом, а Маркус служит в королевском войске.

И Крабат оглядывает все закоулки королевского лагеря в поисках Маркуса. Чутко и осторожно крадется он мимо палаток, костров и пушек, готовый к тому, что Черный Мельник в любую минуту может броситься на него из засады.

В воротах лагеря появляются три разведчика на взмыленных конях, и панический ужас, обгоняя их, волнами расходится по всему войску. Лагерь бурлит и волнуется. "Что случилось?"

"Король попал в плен! Король схвачен турками в их собственном лагере!"

Никто не знает, каким образом король оказался в турецком стане, но сообщение разведчиков не вызывает сомнений: король и впрямь исчез. Генералы теряются в догадках.

А Крабат бросается к королевскому камердинеру. "Их величество беседовали с колдуном наедине. Больше в шатре никого не было, - говорит камердинер. - А потом оба исчезли".

"Как звать волшебника? Каков он из себя? Быстро!" Камердинер от волнения заикается: "Волшебник был из наших солдат, и звали его не то Маркус, не то Макрус". Крабат сообразил, что над другом нависла страшная опасность. Весьма возможно, что он уже в руках Черного Мельника. Чтобы разыскать Маркуса, сейчас же примусь за поиски короля, решил он. Приняв облик солдата, он явился пред очи растерянных генералов и заявил: "Дайте самого лучшего коня, и я вызволю короля из турецкого плена".

"Каким образом?" - спросил один из генералов. "Дорога каждая минута! Ни о чем не спрашивайте, дайте только коня!" - отрезал Крабат.

"Что ж, попытаемся, - сказал другой генерал. - Возьми моего скакуна, он в нашем войске самый резвый".

Вскочил Крабат в седло и с места послал лошадь в галоп, а вылетев за пределы лагеря, с такой силой пришпорил коня, что тот оторвался от земли и понесся по воздуху, обгоняя ласточек.

В шатре турецкого палача лежит свернутый в трубку ковер, из ковра торчит голова с кляпом во рту - палач, связанный по рукам и ногам, хрипит и стонет.

Второй палач, как две капли воды похожий на первого, завернутого в ковер, сидит посреди шатра, по-турецки поджав под себя ноги, и прихлебывает турецкий кофе.

После каждого глотка он щипцами вынимает из жаровни горячий уголек и прикладывает его к телу связанного Маркуса, лежащего перед ним на полу. Уголек выжигает рваные раны и с шипением гаснет. "Тебе нечего бояться, приятель, - говорит сидящий палач. - Убивать я тебя не собираюсь. Ты столько времени проработал на моей мельнице, что и сам понимаешь: для таких, как ты, я придумаю что-нибудь получше, чем смерть!"

Глотнув горячего кофе, он раскатисто смеется и продолжает:

"Нет, я не стану тебя убивать. Разве что поджарю немножко кое-где, например вот тут, - и он прикладывает горячий уголек к животу Маркуса, - или же вот тут, - он прижимает другой уголек к правому веку Маркуса. - Просто шутки ради".

Маркуса пронзает такая жгучая боль, что он, обезумев, впивается зубами в торчащий у него во рту кляп.

"Убьет же тебя, - спокойно продолжает Черный Мельник, - убьет тебя не кто иной, как твой закадычный друг Крабат - он, вероятно, не заставит себя долго ждать".

Последних слов мельника Маркус уже не слышал - он лишился чувств.

А Черный Мельник прикидывает в уме, как устроить, чтобы Крабат на самом деле убил Маркуса - потом крикуны разнесут эту весть по городам и весям. Тогда руки Крабата будут обагрены кровью брата - и это не будет клеветой, и Крабату нечем будет крыть. Образ его в сердцах людей потускнеет и подернется бурым налетом. Уверенность сменится растерянностью, надежда - отчаянием, и вера во всемогущество Черного Мельника просочится в опустошенные души людей. Торжествует мельник - похоже, его мельница будет молоть вечно. Победа близка!

Выходит он из шатра и пристально вглядывается в проходы между палатками. Крабата он замечает, когда тот еще неразличим в облаке пыли, приближающемся к лагерю. Облако оборачивается темнокожим эмиром на взмыленном коне, и скачет этот эмир прямиком к шатру Ахмед-бея.

Черный Мельник доволен - все идет как по маслу. Скрывшись в шатре, он отрубил связанному палачу голову и придал ей лицо Маркуса, а Маркуса и себя самого превратил в безъязыких черных слуг. Он ждет появления Крабата. А тот без помех проник в шатер Ахмед-бея, пользуясь внезапностью, легко с ним справился, связал по рукам и ногам, засунул в рот кляп и освободил короля.

"Где Маркус?" - выдавил он, едва успев перевести дух.

"Маркус? - спокойно переспросил король. - А кто это?"

"Тот, кто отправился с тобой в лагерь к туркам!" Крабат уже дрожит от бешенства.

"Что ты себе позволяешь? Я тебе не кто-нибудь, а король!"

Крабат отвесил королю такую оплеуху, что тот едва не свалился. "Выкладывай!" - заорал он.

Король пролепетал: "Ах, ты вон о ком! Так бы и говорил. В палатке он, у палача!" "Сиди тут и не двигайся! Потом за тобой зайду". Бросился Крабат к той палатке и увидел на полу окровавленную голову Маркуса. Опустился он на колени и закрыл мертвые глаза своего друга и брата.

"Маркус, брат мой! - прошептал он. - Не сумел я тебя спасти, но уж зато отомщу! Не будет у Черного Мельника покоя ни днем, ни ночью. И как ни велика его сила и какое бы обличье он ни принял - разыщу его и не отступлюсь, пока не погибнет он от моей руки!"

Душа его опечалена, а глаза так застланы болью и гневом, что не заметил Крабат двух немых слуг в углу палатки. Убитый горем, вернулся он в шатер Ахмед-бея. "Хочешь убраться отсюда подобру-поздорову, - мрачно бросил он королю, - садись сзади на моего коня да держись покрепче". С этими словами вскочил он в седло и дал шпоры коню.

Конь так взвился в воздух, что стража со страху чуть друг друга не перестреляла. От их пальбы уже весь турецкий лагерь пришел в движение - все кричат что есть мочи и палят в небо напропалую. Но ни одна пуля так беглецов и не настигла.

Пока турки шумели да суетились. Черный Мельник превратил Маркуса в громадного орла.

"Ну, мой милый, - сказал он ему, улыбаясь волчьим оскалом, - лети вслед за своим дружком, коли охота. Но знай: будешь нем как рыба и только последний предсмертный крик издашь! Лети же!" И он выпустил орла на волю.

И, глядя ему вслед, злорадно рассмеялся. Теперь Маркус целиком и полностью во власти мельника. Где уж ему мериться с ним силой! Волшебного шнура у него нет, а жалкие крохи черной магии, почерпнутые из Книги, - разве сравнишь их с могущественными чарами мельника?

А Крабат уже почуял неладное.

"Обернись-ка да погляди! - приказал он королю. - Нет ли за нами погони?"

"Есть, есть! Нас громадный орел преследует!" Вильнул Крабат в сторону и влетел в темную грозовую тучу.

"Ну как, летит ли орел за нами?" - спросил он немного погодя.

"Вроде бы нет, - успокоился король. Но спустя минуту вскрикнул: - Он опять за нами! И теперь даже ближе, чем раньше!"

И вновь направил Крабат коня в самую середину огромной черной тучи.

Но едва они из нее вылетели, как король засипел на ухо Крабату - голос он со страху совсем потерял: "Орел! Сейчас нас схватит!"

Но Крабат уже все понял: "Не орел это, а Черный Мельник. Оторви-ка золотую пуговицу от своего камзола! Заряди ею мое ружье!"

Руки у короля трясутся, но приказ выполнен. Крабат положил ружье себе на плечо дулом назад и спустил курок не целясь.

Золотая пуговица поразила орла в самое сердце, и, падая, тот крикнул человеческим голосом: "Крабат!.. Брат мой!.." Страшная догадка пронзила Крабата. Сбросил он короля на стог сена недалеко от лагеря и помчался туда, куда упал Маркус и где он, может быть, сумеет его найти. Целую неделю рыскал он по долам и лесам, спускался по кручам, карабкался на вершины, облазил все теснины и овраги, но друга нигде не нашел.

А неподалеку от тех мест в эти же дни отгремела битва - турки были разбиты наголову. И Крабат ненароком набрел на поле боя. Увидев тысячи трупов, он подумал: и ведь по каждому из них где-то плачет мать, как плачет она сейчас по Маркусу.

Целую неделю хоронил Крабат убитых и перед каждой могилой давал клятву отомстить за мертвых, а живых спасти от власти Черного Мельника.