Ева.

Все мои друзья убеждены, что я назвал свою дочь в честь первой женщины, той самой жены Адама, небезызвестной матери приятнейших братьев Каина и Авеля.

Как бы не так.

Я назвал ее в часть Евы Кант, прекрасной подруги Дьяволика.

Мне она всегда нравилась. Кажется, первые проявления подростковой любви я испытал именно к ней, к этой соблазнительной белокурой воровке из Клервиля.

Я смотрю на маленькую Еву, играющую в гостиной. Она собирает из «лего» брата домик: внутри много комнат – настоящий профессионал. Потом берет лак и красит серебристые пластинки крыши.

– Это солнечные батареи, – поясняет она. – Дом, который не вредит природе.

Я улыбаюсь.

Я наблюдаю, как она сооружает свою экологически чистую конструкцию.

Мне будет так многого не хватать.

Ее трудных и точных вопросов.

Ее «мяу» вместо «чао» (об этом вы уже знаете).

Ее запаха, напоминающего запах ее матери.

Ее немного курносого носика, который, к счастью, совсем не похож на мой.

Ее бесконечной болтовни, когда она изображает ведущую на радио.

Ее экологически чистого салата, который она выращивает на террасе и иногда заставляет нас поедать.

Ее ссор с братом, когда он отказывается сортировать мусор.

Ее настойчивых просьб купить одеяла для собачьих приютов.

Ее врожденного чувства справедливости.

Ежедневника, где она записывает, что хочет сегодня сделать.

Ее довольно странной манеры закручивать спагетти в обратную сторону.

Ее «папа», которое она произносит немного в нос.

Ее богатого словарного запаса.

Ее любимой куклы Миллы, ставшей со временем грустной и мрачной.

Ее необъяснимого интереса к выпускам новостей.

Когда она играет на полу с нашими котами-аристократами.

Ее любви к воску, который мы обнаруживаем в самых невероятных местах.

Ее милых ямочек от улыбки, которая появляется всякий раз, когда она меня видит.

Ева.

Моя маленькая женщина.

Однажды она задала вопрос, который поверг меня в полный нокдаун: «Пап, а почему кошкам не делают еду со вкусом мышек?»

И правда – почему? Ведь это странно.

Я так и не нашелся, что ответить.

Ева.

Я бы хотел ответить на тысячи тысяч твоих неуместных и занятных вопросов. И я буду на них отвечать. Буду, пока пламя не погаснет.