Арджентарио. Это чудесное слово, которое для нас с Паолой значит очень много – ведь именно в этом городе десять лет назад мы зачали Лоренцо. Я забронировал ту самую гостиницу, и хотя владелец сменился, само место осталось романтичным, как прежде. Отель находится в горах между Порто Эрколе и Порто Санто-Стефано, где почти не бывает туристов. Я всегда вспоминал об этом местечке, как о маленьком рае, не знаю, почему мы больше сюда не возвращались.

– Лоренцо, ты знаешь, что мама и папа были здесь, когда ты появился в животике?

– Я что, не в Риме родился?

– Родился ты в Риме, но зачали тебя именно здесь.

Ева встревает в разговор:

– А что значит «зачали»?

Ну вот, мы подошли к самому опасному разговору для родителей всех времен.

– Это значит, что мама и папа долго целовались и решили, что хотят завести ребеночка. То есть Лоренцо.

– Вообще-то для того, чтобы зачать ребенка, одних поцелуев мало, – уточняет Лоренцо. – Надо еще заниматься любовью.

Отлично. Вот мы и продвинулись на шаг вперед.

– Да, это правда. Мы занимались любовью, а через девять месяцев появился Лоренцо. И мы были в этой гостинице.

– Пап, а ты тогда уже был такой толстый? – спрашивает Ева.

Паола, которая по-прежнему старается держаться в стороне, не может сдержать улыбку.

– Скажем, он был уже не худенький.

– Мы приехали, – обрываю я, заезжая в калитку маленького отеля.

Пока мы выгружаем чемоданы, я предупреждаю детей о том, что задумал.

– Сегодня вечером мама и папа будут ужинать одни. Я договорился с одним человеком, что он за вами присмотрит.

Паола мгновенно отбивает удар.

– Я не собираюсь оставлять своих детей с чужим незнакомым человеком.

Я наслаждаюсь моментом, который давно предвкушал.

– Вообще-то, это не незнакомый и совсем не чужой человек.

И я указываю на кого-то, кто стоит позади нас. Паола оборачивается и видит на пороге гостиницы Мартину, которая приветливо нам кивает. За плечами мисс Марл стоит Оскар в солнечных очках и широко улыбается. Кажется, они невероятно помолодели.

– Эти люди подойдут? – весело спрашиваю я.

Дети, радостно крича, бегут навстречу дедушке и бабушке.

– Сегодня у Оскара выходной, – объясняю я. – Так что я попросил его прокатиться до Арджентарио вместе с Мартиной. Надо сказать, что он совсем не возражал.

Паола уступает. Я забиваю точный гол прямо в ворота.

На закате мы оставляем детей двум приятнейшим няням, и я веду Паолу на ужин в ресторан нашего отеля, маленький рай на вершине горы, откуда виднеется море. Заказываем свежие морепродукты.

– Зачем ты привез меня сюда? – спрашивает Паола.

– Я хотел показать Лоренцо это место.

– Повторяю вопрос. Зачем ты привез меня сюда?

Все идет наперекосяк.

– Для нас это особое место, мне очень хочется с тобой помириться, ты просто не представляешь, как. Прости меня. Ну, прости.

– Знаешь что, Лучио? – Когда она так меня называет, это не предвещает ничего хорошего. – Если бы я выходила замуж за Коррадо, я могла бы предположить, что меня ждет измена, даже очень много измен. И тогда мне не было бы так больно. Но я никогда не думала, что ты на это способен, я готова была за тебя поручиться. За нас.

– Да, я ошибся, ну что же теперь поделать.

– Не мучай меня, должно пройти время.

– У меня нет времени.

Она вдруг понимает, что именно сказала. Получилась довольно грустная фраза. На какой-то момент она замолкает, потом продолжает:

– Мне бы хотелось все изменить. Не представляешь, как бы хотелось. Хотелось бы обнять тебя, сказать, что люблю. Но ничего не выходит. Тебе этого не понять, но это правда. Сегодня я чувствую так, а не иначе.

Нам приносят огромное блюдо разных креветок, и напряжение слабеет. Пока мы едим, Паола возобновляет разговор:

– Помнишь, год назад я ходила к новому ортопеду, потому что у меня жутко болела спина?

– Да, – я подозреваю, что разговор сейчас примет новое направление.

– Он совсем не был стариком, как я тебе сказала. Ему было сорок пять, и он был потрясающе красив и в отличной форме. А как он со мной обращался! Негодяй, да и только. Он безумно мне нравился.

Я сижу, точно прикованный к стулу.

– Однажды после приема он меня поцеловал.

– А ты?

– Я удивилась и потом тоже его поцеловала. А потом…

– А потом?

– А потом я убежала. И сменила врача.

– И все ограничилось поцелуем?

– Именно так. Я смогла устоять. Я смогла.

Дважды повторенное «я» означает, что наш разговор закончен. Занавес. Мы доедаем креветки молча, точно старые, уставшие друг от друга супруги.

Когда мы возвращаемся, наши дорогие няни играют в прятки, причем не только с Лоренцо и Евой, но и с хозяйскими детьми.

– Все в порядке? – спрашивает меня Оскар, угадывая по выражению моего лица полное поражение.

– В порядке, – бордо вру я без тени правдоподобия.

Через какое-то время мы уже прощаемся с Оскаром и Мартиной и благодарим их за то, что приехали, пусть и ненадолго. Они тоже останутся на ночь, но уедут с рассветом, еще до того, как мы проснемся.

– Не привыкайте к такому сервису, – бурчит Оскар.

– Хорошего путешествия, ребята, – прощается Мартина.

Лоренцо замечает, что я обнимаю деда несколько крепче и дольше обычного.

– Пап, мы же через две недели уже будем в Риме!

Застигнутый врасплох, я ослабляю объятия. Когда двое старичков под руку отправляются вверх по лестнице, вместе с ними уходит и часть меня самого.