Всеобщее возбуждение еще не улеглось, когда я очутился вместе с Гордоном в маленькой комнате, рядом с залом суда. Гордон закрыл двери, заглушив таким образом, смешанный шум голосов.

— Позвольте мне вас поздравить! — тепло произнес он, как только мы остались одни.

Я пожал протянутую мне руку.

— Спасибо! Я вам очень благодарен за все ваши хлопоты.

Гордон улыбнулся странной вялой улыбкой и сказал:

— Меня вам не за что благодарить! Всю вашу защиту вел изумительный лакей! Я еще никогда не чувствовал себя таким лишним, как в этом деле.

Пока он говорил, все мои страхи за Марчию и Билли, утихшие на короткое время, вернулись.

— Мистер Гордон, — обратился я к нему, — может случиться, что ваша помощь будет мне нужна более, чем когда-либо! С мисс Солано случилось что-то недоброе. Билли должен был зайти за ней и привезти ее в суд, а вы знаете, что их не было!

Едва я произнес эти слова, как послышался резкий стук в дверь, и в комнату вошел полицейский.

— Двое мужчин хотят немедленно видеть вас и мистера Гордона: можно их привести сюда?

— О, разумеется!

Вошел Билли, по бледному и озабоченному лицу которого я сразу понял, что мои опасения были не напрасны!

За ним стоял низенький черномазый человек в синем костюме.

— Где Марчия, Билли? — спросил я.

— Сангетт увез ее! — глухим голосом ответил он. — Мы преследуем его на моторе и, надеюсь, что успеем!

— Что это значит, Вильтон? — сухо бросил Гордон, обращаясь к своему шоферу.

Черномазый открыл было рот, но Билли не дал ему произнести ни слова.

— Мистер Гордон, сейчас не до объяснений. Мисс Солано увезли на яхту лорда Сангетта, и мне был нужен человек, который помог бы мне гнаться за ним на моторе, и…

— Этим человеком буду я! — воскликнул я, обращаясь к Билли. — Дело обо мне прекращено, и я свободен, но обо всем я расскажу по дороге!

Лицо Билли осветилось чувством радостного удивления и он произнес:

— Чудесно, Джон! Я так доволен за вас! Берите вашу шляпу и скорее в погоню!

— Вильтон, поезжайте, — приказал Гордон и прибавил, обращаясь ко мне. — Если эту девушку похитили насильно вы вправе расправиться с негодяями, как вам угодно! Закон будет на вашей стороне!

— Очень рад это слышать! — отозвался я и, пролетев стрелой по коридору, мы вскоре были на улице.

Билли без церемоний разогнал толпу зевак, окруживших машину, и распахнув дверцы, сказал:

— Садитесь рядом со мной: я буду править! Вильтон устроится снаружи!

Когда мы уже промчались по шумному многолюдному Стрэнду, Билли тронул меня за рукав и проговорил:

— Вот как это произошло, Джон!.. Сегодня утром я приехал за Марчией в половине одиннадцатого, как было условлено. Когда я позвонил, прислуга открыла и сообщила, что мисс Солано вышла утром и еще не возвращалась. Меня это не беспокоило: я решил, что она пошла за покупками, но когда я сказал, что приду попозже и вышел, на улице меня встретил Вильтон, выскочивший из автомобиля. Я уже был знаком с ним и знал от Гордона, что ему поручено следить за Марчией и не терять ее из вида. Вильтон был взволнован и сообщил мне, что следовал за Марчией, когда она вышла рано утром. Он проследил ее до дома Сангетта, куда она вошла в три четверти десятого. Немного спустя, подкатил автомобиль, и из дома вышел Сангетт вместе с Марчией: они сели и уехали. Вильтон заметался в поисках извозчика или машины, и за то время автомобиль успел скрыться. Вильтон думал, что Сангетт, может быть, поехал проводить Марчию домой, и помчался туда, когда нашел автомобиль. Там он встретил меня, выходившего из дома…

Билли на минуту замолк, так как наша машина в это время ехала по шумному проспекту, переполненному народом. Я ждал продолжения рассказа, полный тревоги и злости.

— Я сразу понял, что Сангетт задумал какую-то гадость, — заговорил снова Билли. — Очевидно, что он обещал Марчии, что окажет вам помощь на суде: ведь его считали главным свидетелем со стороны обвинения… Ничем иным нельзя объяснить доверие Марчии к Сангетту: только ради помощи вам, она и могла пойти к нему! Обсудив с Вильтоном план действий, мы помчались к дому Сангетта и спросили, когда ожидают его возвращения? Лакей, открывший нам дверь, на наш вопрос ответил, что мистер Сенгетт уехал из Лондона. Больше он ничего не хотел говорить, но я обещал ему десять фунтов, и негодяй согласился на сделку, запросив двадцать пять фунтов. Он сообразил, вероятно, что дело идет о Марчии, и, получив деньги, сказал, что Сангетт уехал на несколько дней на яхту и я могу его поймать только в Бернгамон-Круч, где стоит эта яхта.

— Билли! — прервал я его в полном отчаянии. — Неужели вы думаете, что Марчиа на яхте одна с этим зверем?

Мой друг успокаивающе положил мне руку на плечо.

— Джон, они опередили нас только на два часа!

— Но, боже мой, — простонал я, стискивая руки, — как могла Марчиа поверить ему? Она же знает…

— Я уверен, что Сангетт разыграл перед нею дьявольскую комедию, — сказал Билли, — а когда она попала в его машину, ей уже не вырваться из нее! Она может спастись лишь по приезде в Бернгамон… Если же она очутится на яхте… Сангетт, безусловно, уверен в экипаже своей яхты!

Я так сжал кулаки, что побелели все суставы.

— О, если только ваши предположения верны, — прорычал я, — Сангетт пожалеет, что он родился, клянусь в этом Билли!

Машина наша бешено помчалась по окрестностям унылого Страдтфорда, и вдогонку нам несли крики и проклятия всех ломовых и разносчиков…

— Рассказывайте дальше, Билли! Говорите, что угодно, черт возьми, иначе я сойду с ума! Скажите, где вы взяли этот автомобиль?

— Взял его на несколько часов в гараже! Потом мы с Вильтоном поехали в суд, чтобы известить вас о положении дела! Но мне, конечно, и не снилось, что вы поедете с нами! — прибавил Билли. — Но теперь расскажите мне о том, что произошло в суде, Джон!

Чтобы отвлечься от безрадостных дум, я начал обо всем передавать Билли. К концу моего рассказа мы доехали до разветвления устья реки Кручи.

Вдали виднелась серая башня Бернгамской кирки, и когда мы проезжали последние три мили, страдания от мучительной неизвестности, еще сильнее охватили меня…

Я чувствовал, что Билли разделяет мое нервное напряжение, и мы сидели молча, устремив наши взоры вперед, на близкую цель нашей поездки.

Достигнув, наконец, деревни, Билли слегка замедлил ход, и мы, проехав по длинной улице с ее серыми, маленькими домиками, круто свернули и выехали на набережную. Не заботясь о целости шин, сразу остановили машину и выскочили из нее.

— Не можете ли вы нам сказать, — обратился Билли к старому докеру, стоявшему у берега, — где стоит «Чайка»?

— «Чайка»? — переспросил докер. — Хозяина ее зовут Сангеттом? — прибавил он. — А вот она! — и он указал рукой в сторону моря.

Я взглянул по указанному направлению, и сердце мое замерло!

На расстоянии мили от нас, я заметил изящное судно, плывущее в открытое море, навстречу легкому и свежему западному ветру…

— Она отплыла час тому назад! — пояснил докер. — Хозяин ее приехал на машине, как и вы!

— Он был один? — спросил я, смутно надеясь на то, что мы заблуждаемся.

Докер покачал головой.

— С ним была молодая девушка. Она видимо, была не совсем здорова: я видел, как он нес ее на руках!

В этот момент я понял, что означает на английском языке «увидеть все в красном цвете»!

Но Билли вмешался в разговор раньше, чем я успел справиться со своим гневом.

— Не найдется ли в порту судна, быстроходнее «Чайки»? — спросил он докера. — Нам нужно передать очень важное письмо ее хозяину. За деньгами мы не постоим, — прибавил Билли, — лишь бы догнать яхту раньше, чем она выйдет в открытое море!

Моряк почесал затылок.

— В Бернгаме нет сейчас такого судна! — ответил он. — Вот разве только моторная лодка, причалившая сегодня: она одна может справиться с этим! — и докер указал на лодочку, стоявшую в устье реки.

— Кому она принадлежит? — Быстро спросил я.

— Право, не знаю! Я слышал, что ее хозяин — молодой человек из Будфорда! Если хотите его видеть, надо пойти в гостиницу.

Докер обернулся, желая указать местонахождения отеля, и вдруг воскликнул:

— Да вот владелец лодки: он стоит у фонарного столба!

Я взглянул по указанному направлению и сердце мое дрогнуло от радости: в этом симпатичном широкоплечем человеке я узнал своего знакомого, писателя Кэмпинга, которого встретил, когда гостил в «Эштоне».

Я тот час направился к писателю, который узнал меня и ответил на приветствие.

— Надеюсь, вы без труда нашли Бернгамский мост? — спросил он меня с улыбкой.

Я же безо всяких предисловий обратился к нему:

— Мистер Кэмпинг, — начал я, — в тот день вы оказали мне огромную услугу! Но согласитесь ли вы теперь оказать мне другую, более важную?

— В чем дело? — спросил он, поняв, что я говорю серьезно.

Я повернулся и указал на удаляющуюся «Чайку».

— Женщина, которую я люблю, находится на том судне! Ее увез с собой лорд Сангетт, одурманив чем-то! Только ваша моторная лодка даст нам возможность доставить нас, с дальнейшим мы сами справимся. Не знаю, сколько у него человек на яхте, но нас трое и…

— Послушайте, — перебил он меня, и глаза его заблестели, — вы не шутите?

Я покачал головой, грустно улыбнувшись.

— Но это же восхитительно! — восторженно произнес писатель, и поспешил прибавить, заметив унылое выражение моего озадаченного лица: — Поймите меня правильно: я годами писал о похищениях, убийствах и тому подобных штуках. И вот, действительно, происшествие такого рода, в котором я приму участие!

— Так вы нас повезете?

— Неужели вы сомневались в этом? Да, конечно, повезу и немедленно, черт возьми! Разве можно упустить такой случай? Да ни за что на свете!

Билли, услышав заявление писателя, фамильярно похлопал его по плечу.

— Не знаю, кто вы, но вы — молодец, такие редко бывают! — одобрительно промолвил он.

Писатель, очевидно, сразу разобрался в Билли, потому что с улыбкой потряс его руку, после чего мы помчались по ступенькам к воде.

Вильтон не отставал от нас.

Кэмпинг быстро запустил мотор, он зафыркал, и вскоре мы летели повышенным темпом мимо множества стоявших на якоре, судов, держа курс к середине речного устья.

— Какова у вас программа? — осведомился Кэмпинг. — Мы должны их только окликнуть или стать рядом и перескочить на яхту?

— Да разве лодка может нас так близко подвезти? — усомнился я.

— Она меня и до ада довезет, если там хватит воды! — весело отозвался писатель. — Вопрос только в том, сможете ли вы, ребята, перепрыгнуть на ту палубу?

Билли усмехнулся.

— Об этом можете не беспокоиться: кто не допрыгнет, тот доплывет!

— Отлично! — промолвил Кэмпинг.

Согнувшись в дугу, я глядел вперед, где плавно двигалась «Чайка». Билли в это время, порывшись в ящике с инструментом, протянул мне тяжелый стальной стержень.

— Возьмите, Джон, — сказал он, — у меня есть револьвер.

— Ладно, Билли, — произнес я, равнодушно опуская в карман это смертельное оружие, — но если мы попадем на «Чайку» вместе, то Сангетта предоставьте мне!

— Хорошо, — согласился Билли. — У меня будет не мало хлопот с экипажем так что его сиятельство будет всецело в вашем распоряжении.

Снова взглянув на «Чайку», я с радостью отметил, что расстояние между нами значительно сократилось.

— Я вам предлагаю, Джон, спуститься в каюту! — вдруг заявил Билли. — Если Сангетт сторожит, он вас заметит и сразу догадается о наших планах, а тогда нам не попасть на яхту. Вы выйдете потом, когда мы уже будем там!

Мне пришлось согласиться с доводами Билли, и я ушел, хотя не имел желания покидать палубу. В каюте я нашел Вильтона, спокойно лежащим на деревянной скамье: для агента все происходящее было самым обычным делом, входящим в программу его работы.

— Мы уже рядом с ними, — сказал Билли, появляясь через некоторое время в дверях каюты, — но они, как будто, ничего не подозревают.

— Сангетт? — бросил я нетерпеливо.

Билли покачал головой.

— Никаких признаков, свидетельствующих о присутствии его и Марчии! Они, вероятно, находятся внизу.

Немного помолчав, Билли сказал:

— Мы решили так: Кэмпинг внезапно подъедет, встанет рядом с яхтой, и мы с Вильтоном перескочим через перила.

— Ну, а потом?

Билли похлопал себя по карману и ответил:

— Я буду блюсти порядок на палубе, а вы с Вильтоном пойдете разыскивать Марчию, Кэмпинг же останется у руля лодки.

Мы осторожно вышли наверх.

Лодка плыла уже рядом с «Чайкой», на палубе которой стояло трое мужчин, не обращавших внимания на нас. Один из них правил рулем, остальные усердно стягивали слабо завязанный канат.

Невинный взор Кэмпинга был устремлен на водное пространство, но вдруг он издал чуть слышный свисток.

Билли, Вильтон и я поднялись на крышу каюты, оттуда было легче спрыгнуть на палубу яхты. Кэмпинг же в это время повернул руль и наша лодка ринулась на «Чайку», как ласка на кролика.

Крик ужаса вырвался из груди рулевого, и он с невероятным усилием повернул руль, но Кэмпинг продолжал лавировать.

Мы уже прыгнули со всего размаха вперед! Моя левая рука сорвалась, но правая крепко вцепилась в перила и мне удалось удержаться. Оглянувшись, я убедился, что Билли с Вильтоном удачно перескочили на палубу.

Двое матросов, занятые канатом, до того были поражены неожиданным нападением, что не сделали попытки нас остановить, когда мы направились в кают-кампанию.

Билли остался на палубе, и, размахивая револьвером, отдавал слова команды.

Увидев белую каютную дверь с медной ручкой, я с яростью рванул ее и она распахнулась. В верхнем отверстии лесенки в это время показалось лицо Вильтона, и я бросился в каюту.

Сангетт, не подозревавший о том, что произошло на яхте, сидел за столом и спокойно курил. Увидев меня, он вскочил, испустив крик ужаса и ярости.

Такими же блестящими глазами, но полными радостного изумления, смотрела на меня и Марчиа, лежавшая на другом конце дивана в позе затравленного зверька, доведенного до полного отчаяния.

Увидев меня, она тотчас встала и протянула ко мне руки, а лицо ее осветилось невыразимым счастьем.

Сангетт в это время пришел в себя.

Бросившись к столу, он схватил бутылку с бренди за горлышко и бросил ее в меня. Я успел отстранить ее, и на нас обоих пролился спирт, посыпались осколки стекла…

В следующее мгновенье мы оба, отскочив от стола, в дикой схватке ринулись друг на друга, и всем своим весом грохнулись в противоположную стенку каюты.

Сангетт был сильный мужчина, почти такого же сложения, как и я, и боролся он с яростью животного, охваченного диким страхом. Но его сила в сравнении с моей была ничтожна, так как я был доведен до бешенства!

Он схватил меня за горло, но я изловчился и ударил его кулаком по лицу. Я почувствовал, как под моими пальцами хрустнули кости, и Сангетт, издав придушенный крик, ослабил свою руку и разжал пальцы, освобождая мое горло…

Собрав последние силы, я швырнул его во весь рост на пол каюты.

Марчиа в это время издала протяжный стон.

Я оглянулся и яростно крикнул:

— Хотите, чтобы я убил этого негодяя?

— Нет, нет, ненужно его убивать, — мягко промолвила она, — он нам уже не страшен!

Марчиа тихо приблизилась ко мне.

Ее прекрасное лицо было бледно, как смерть, то глаза ясны и спокойны. Она протянула мне дрожащие руки и, несмотря на то, что я был весь залит кровью, Марчиа обняла меня и приблизила свои губы к моим.

Вне себя от счастья, я прижал ее к сердцу, забившемуся горячо и порывисто…