— Это неподходящее место для сделок, — сказала она. — Идите за мной.

Ариана взяла на руки Фина, а Сэмюэль посмотрел на Габриэля.

— Я в норме, Док, — проговорил он и посмотрел на Ариану, затем на меня. — Вервольф? — одними губами спросил он.

— Нет, — ответил Сэмюэль. — Он — я, а она — иная.

Габриэль повернулся к Сэмюэлю.　

— Ты?.. — Затем он кивнул сам себе. — Ну, это многое объясняет… Снежок?

Сэмюэль улыбнулся.

— Уверен, что помощь не нужна?

— Только Фин сильно пострадал, — ответил он. — За последнюю неделю ему стало лучше, но началось всё плохо.

Я посмотрела на Габриэля, но подумала, что сейчас неважно то, что пропал он всего день назад. Если мы не успеем убраться, пока Зи держит дверь открытой, толку в этом не будет.

Голос королевы иных проплыл по камере.

— Вы идёте?

Ариана кивнула Сэмюэлю, который вновь первым пошёл вперёд, а она вышла следом. Я махнула Габриэлю и Джесси идти вперёд, затем глубоко вдохнула, как обычно очищаются разум и лёгкие перед сложным делом… и учуяла запах земли и растений в этой комнате из холодного мрамора. Зи говорил, что в Эльфхейме лишь у королевы работает гламур. Я сконцентрировалась на запахах, пока мы следовали за королевой.　

«Занятно», — думала я, принюхиваясь и стараясь отделить запахи реальных вещей от иллюзорных.

Мы шли по тому, что выглядело, как коридор, пол под ногами чувствовался, как коридорный и шум, как в коридоре… важно ли понять, что это не коридор? Любопытство — мой почти грех. По мере продвижения, запах грязи, смолы и чего-то, напоминающего запах печали, усиливался. Я посмотрела на освещение и увидела вместо серебряных нитей корни, а вместо самоцветов, простые камни, наподобие того, что Зи дал Ариане. Я моргнула, и вновь появились самоцветы, но я больше не верила в них, и изображение колыхалось.

Я споткнулась и опустила взгляд, на мгновение, замечая корень, торчащий из рыхлого земляного пола, но стоило ещё раз моргнуть, как крошечные белые плитки вновь были на ровном полу.

— Мерси? — позвала Джесси. — Ты в порядке?

Королева обернулась на меня и её лицо — всё ещё прекрасное — выглядело совсем не так, как пару минут назад. Более вытянутое, а ресницы длиннее, чем даже при помощи накладных у человека. Из плеч торчали узкие, прозрачные, как у светлячка крылья, которые были слишком маленькими, чтобы поднять её от земли без помощи магии.

— В порядке, — ответила я

Длинное серебристое платье выглядело реальным, но на подоле и манжетах виднелись тёмно-красные пятна, похожие на кровь. Ожерелье на шее теперь походило на водопад серебра и бриллиантов, но с переплетением ржавого металла и необработанных камней.

Первое впечатление от главного зала, в который она нас привела, потрясающе, хоть и иллюзия. Полы из белого мрамора с серыми и серебристыми разводами, колонны из зелёного нефрита изящно возвышались и поддерживали арочный потолок, рядом с которым потолок собора Нотр-Дама выглядел неуклюжим. Серебряные деревья с нефритовыми листьями высились над нами, и листва колыхалась на ветру, которого я не чувствовала. Если листья соприкасались, они переливались звоном. Изящные скамейки, вырезанные из светлого и тёмного деревьев — напоминая шахматы — были искусно расставлены по комнате. И на них сидели милые женщины и красивые мужчины, которые смотрели на нас, входящих в зал.

У дальней стены, на постаменте располагался серебряный трон, изящный и украшенный драгоценными камнями красного и зелёного цветов, размером с мой кулак. А рядом с троном лежала, свернувшись в клубок, кошка. Сначала я подумала, что это маленький леопард, но, когда зверь поднял голову, заметила острые уши. Сервал, подумала я, или кто-то очень близкий к африканской охотничьей кошке. Но вот запаха кошки не было, всё здесь пахло гниющим деревом и смертью.

Но ведь я вообще не по залу шла.

Я не знала, что в этом районе могли быть естественные пещеры. Да, несколько искусственных было, потому что некоторые виноделы вырезали пещеры в базальте, чтобы состарить вина. В основном у нас магматические горные породы, созданные лавовыми трубками, но без известняковых пещер, как в Карлсбаде.

Я так поняла, что магии совершенно плевать на геологию, потому что мы находились в огромной пещере, где стены, пол и потолок были из земли и корней.

Эльфхейм создали магически, и я задумалась, точно ли королева его создала. При входе, Ариана говорила, что, скорее всего, у неё в свите был повелитель лесов, оглядываясь вокруг, я понимала, что она права.

Пол был соткан из корней — и мне пришлось очень осторожно идти, чтобы вновь не споткнуться и не обратить на себя внимание. Единственным, что не изменилось, был трон королевы иных. Колонны на самом деле были стволами деревьев, торчащими из пола и потолка, словно сталактиты и сталагмиты. Скамейки из чистой древесины, не так красивы, как иллюзорные, но и не страшные. Основная масса иных красивыми тоже не были… ну, только пара, пока не сравнишь их с человеческими стандартами красоты. Все на вид были бесполыми — среди них Ариана и королева иных больше всего походили на людей, но всё же, если бы они вошли в магазин каждый бы знал, что они из малого народа.

Я не слишком долго смотрела на придворных, больше меня привлекало существо у трона. Которое так же лежало, словно большое красное дерево, срубленное топором дровосека. У него тоже были кора и зелёные иглы, а ещё четыре глаза, каждый размером с тарелку и горящий рубиновым цветом. Существо было приковано серебряными цепями, сияющими от магии. Я не знала, как мог выглядеть повелитель лесов, но огромное дерево с глазами весьма подходило на эту роль.

Рядом с троном стояла женщина средних лет, с суровыми чертами лица и кожей цвета присущей жителем средиземноморского региона: грекам, итальянцам или, может, туркам. На ней тоже был серебряный ошейник, как у рабов, вот только от него к трону тянулась цепь. Судя по запаху иных, людей и умирающего лесного повелителя это была ведьма. Я поняла, что ведьма упряма, раз королева не только ошейником её контролировала.

Ведьмы делятся на разные типы. Самые безобидные — люди, принявшие за религию культ чёрной магии. У пары есть искра силы, которой хватит подпитывать веру, но неспособной привлечь что-то ужасное и крупное. Дальше идут белые ведьмы — люди, рождённые в семье ведьм, решивших не вредить. Как и простые ведьмы, белые обычно не очень сильны, потому что их магия подпитывается от смерти, боли и жертв, а белые ведьмы решили отказаться от такого. Большинство сильных ведьм — чёрные. Они пахнут силой, некоторые больше других. Есть чёрные ведьмы, таящие действительное зло. Елизавета Аркадьевна, ведьма нашей стаи, очень могущественная — даже для чёрной — ведьма.

Но, как я понимаю, сдержать зло трудно, поэтому истинным носителям чёрной магии нужно много времени и гораздо больше практики. Легче при помощи страданий других использовать магию, и результаты предсказуемы.

Эта ведьма — воняла самой чёрной магией, и чем ближе мы становились, тем отчётливее я это понимала. В её районе пропадали животные и маленькие дети, даже пара бездомных. Я могла поспорить, что именно её цепи сдерживали повелителя лесов.

Комната, которую видели все, была не очень высокой, а вот пещера, виденная лишь мной — огромна. Но большую её часть занимал повелитель лесов, лежащий за троном. Мы очень скоро дошли до постамента. Королева иных села на край серебряного трона и потянулась к ведьме… которая не оценила этого. Крылья королевы подрагивали, когда она садилась, но затем она их сложила, чтобы откинуться на спинку. Её веки закрывались и открывались со слабым писком. Смотря на неё более внимательно, я понимала, что с её глазами что-то не так. Она долго-долго на тебя смотрела, а затем быстро-быстро моргала. На такое было сложно смотреть.

— Джесси, — протянула она. — Назови своё полное имя.

— Джессика Тамаринд Хауптман, — проговорила Джесси неестественным голосом.

— Джессика, — протянула королева. — Мило, да? Подойди и сядь у моих ног, Джессика. — Королева посмотрела на меня и улыбнулась Джесси, которая подчинилась, затем королева подалась вперёд и погладила её по голове, Джесси была рада так же, как ведьма. — Она уже наполовину моя, — заявила королева. — Твой юный друг, Габриэль, и уже её подчинили. Да?

— Да, моя королева, — пробормотал он.

— Я не надела на него ошейник из-за нашей сделки, Мерседес Томпсон, но человек рядом со мной, если я не подавляю магию, принадлежит мне. Глупо было с твоей стороны приводить мне ещё одного раба. — Она ещё раз погладила Джесси по голове, затем откинулась на спинку. — Но не только её ты привела ко мне в Эльфхейм. Скажи, Мерседес, как тебе удалось взять с собой волка и иную, хотя я приказала с ними не разговаривать?

Я кратко ответила:　

— Записала наш телефонный разговор.

— Понятно. — Она скорчилась, словно съела лимон, но не высказала претензий. — Так, Мерседес Томпсон, ты просила заключить сделку. — Королева холодно мне улыбнулась. — Хочешь отдать порождение серебра за свою жизнь?

Ариана предостерегающе на меня посмотрела, но я знала, как слушать, и ещё до того, как прочитала книгу Фина, понимала, что буду сожалеть о сделке с малым народом всю жизнь. Если я буду неосторожна, я бы выторговала свою жизнь в обмен на книгу, но закончу тем, что захочу умереть. Например, я могла бы уйти отсюда, но оставить здесь Джесси и Габриэля.

— Не знаю, — ответила я, дрожа под взглядом королевы иных. Я прикусила изнутри губу до крови, что было очень больно, так как человеческие зубы не такие острые, чтобы прокусить кожу.

— Сэмюэль, — позвала я, — поцелуй, любимый, меня для храбрости и ясности.

Сэмюэль повернулся ко мне, округлив глаза, вероятно, поцелуй последнее, о чём он думал. Я встала на носочки и еле дотянулась до его губ, прижавшись к которым, попыталась протолкнуть как можно больше крови в рот Сэмюэля. Спустя мгновение, он понял чего я хотела и полностью включился в поцелуй, облизав мою губу и отступив.

Я надеялась, что моя кровь сработает, как в книжном магазине, и Сэмюэль увидит то же, что и я. Сложно было сказать по реакции, сработало ли. Может, это и неважно, но, не считая пистолета в моей кобуре и пистолета Джесси, Сэмюэль — наше лучшее оружие против иных. Может, даже лучше пистолетов, потому что его сложнее остановить. Не помешает дать ему возможность увидеть, с чем будет драться.

— Очень трогательно, — сказала королева иных со скукой в голосе. — Теперь ты набралась храбрости и ясности, чтобы отдать мне порождение серебра?

— Это не сделка, — возразила я, стараясь говорить так, чтобы не показать кровь во рту. — А состязание, и если я пройду его, все мои друзья уйдут. А когда они покинут это место живыми и здоровыми, я рассмотрю такую сделку.

— Настоящее состязание? — спросила она. — Ты играешь на чём-нибудь?

У нас с пианино ужасные отношения. Мои попытки нельзя назвать игрой, и учитель со мной солидарен.

— Нет.

— Тогда, будем действовать иначе. Ты будешь держать кое-что моё, пока оно меняется. Каждое изменение облика освобождает одного человека.

Она щёлкнула пальцами, и ведьма начала бормотать себе под нос. Ближайшего к нам иного — низенького и тонкой с кожей, похожей на персик и розовато-зелёными волосами — окутало пламя. Это был не гламур, потому что зал остался таким же, а самое настоящее пламя, хотя боли иному не приносило.

— Она не сможет держать огонь, не умерев, — заявила Ариана. Она не смотрела ни на меня, ни на Сэмюэля с момента поцелуя. Я не знала, догадывалась ли она, зачем всё это было… или думала, что мы любовники. — А это нарушение правил состязания. Должно быть, что-то возможное — хоть и маловероятно — для него.

— Ладно, — ответила королева. — Раз ты такая особенная, Сребро, может ты будешь претендентом. — Она рассмеялась, и корни на потолке съёжились от перелива колокольчиков. — Конечно, дорогая Сребро, я знаю кто ты… как иначе? Много ли среди нас тех, кого так изуродовали вервольфы и гончие? Нет. Только Сребро. Так что ты или согласишься на эту сделку, или я убью эту почти смертную женщину, которая меньше человек, как твой Фин или мальчик. Полукровка не освобождается от законов Эльфхейма.

Казалось, Ариана не слышала насмешек королевы, а спокойно и ясно проговорила:　

— Я удержу этого иного, который изменился, и огонь уже входит в состязание. И после каждого изменения, один из моих товарищей будет свободен. Он должен будет измениться пять раз, на каждое обличие три минуты, и если у меня получится, все уйдут, если нет, уйдёт столько, сколько я выдержала.

Говоря всё это, Ариана поставила Фина рядом с Габриэлем, который, даже под чарами, положил ему руку на плечо, чтобы удержать.

— Четыре раза, — возразила королева, — я не отпущу Мерседес Томпсон, у которой порождение серебра.

— Всё нормально, — сказала я Ариане. — Я выживу. Любого спроси. Когда вы будете в безопасности, я разберусь с королевой и книгой.

— Шесть раз, — возразила Ариана. — По одному на каждого. Так по правилу:

Сделка верна лишь тогда.

Когда в итог вовлечена каждая сторона.

Рифма так себе, но, полагаю, для правил королевы иных это необязательно. От раздражения королева опять быстро заморгала. Мне сложно было отвести взгляд или самой не начать быстро моргать.

— Согласна, — отрезала она. — Но Мерседес освободиться последней, а твой внук первым.

Заговорил Сэмюэль:　

— Фин, Джесси, Габриэль, Ариана, я и Мерседес.

— Фин, Ариана, затем те, как сказал ты и в конце Мерседес, — поправила королева.

Я знала, чего она добивалась. Отпустив Ариану и Фина первыми, она думала, что снижает мотивацию Арианы, так как состязание становилось всё труднее и труднее.

Сэмюэль покачал головой.

— Фин, Джесси, Габриэль, Ариана, я и Мерседес.

— Мне всё это надоело, — протянула королева. — Согласна. Сделка заключена.

Ариана прищурилась на Сэмюэля, думаю, потому что он поставил её　перед собой. Но я согласна с ним. Сначала спаси слабых, а затем тех, кто может постоять за себя. Поэтому Ариана перед Сэмюэлем.

— Сделка заключена, — согласилась Ариана и сделала шаг вперёд, обнимая горящего иного. И тут же её волосы и одежда воспламенились, а то, что не горело, упало на пол, включая и камень, что дал ей Зи. Его стабильный свет был практически незаметен на фоне пламени.

— Ей придётся удержать землю, воздух, огонь и пламя, — сказа мне Сэмюэль. Если бы я его плохо знала, подумала, что ему всё равно. — Поэтому она могла пользоваться магией, пока другие в Подхолмье не могли. Магический огонь не причинит ей вреда.

Королева что-то сказала ведьме, а когда закончила, встала, держа в руке стальной нож. Собрав цепи, она двинулась к самой дальней стене и, подойдя к повелителю лесов, воткнула в него нож. Иной завопил и задрожал. По рукояти ножа потекла янтарная смола. Пол под ногами задрожал, а корни на потолке ещё больше сжались. Сэмюэль схватил меня за локоть, не давая упасть… и я поняла, что кровь сработала. Он мог видеть, с чем придётся иметь дела.

Королева облизала нож и засунула палец в рану иного. Затем смолой она начертила в воздухе символы, которые загорелись болезненно жёлтым цветом.

После чего оголила живот, схватила один из символов и нанесла его на кожу, затем другой и так далее. Закончив, она вернулась к трону и слизнула до конца всю смолу. Она увидела, что я смотрю на неё и улыбнулась.

Может, она не знала о гламуре или думала, что я боюсь кошек. В одном я была уверена: она знала, что я её боюсь. А я хотела знать, что она сделала. Что бы это ни было, нам оно не поможет. А помощь нам нужна. Шесть раз по три минуты — восемнадцать, а Зи уже какое-то время держал вход открытым. Эти восемнадцать минут будут за пределами обещанного им часа. Королеве иных не нужен Зи, чтобы отпустить пленных, но если дверь будет открыта, они выйдут в тот же день, что и вошли.

Первые три минуты прошли, и иной обратился в лёд. Три минуты слишком много, чтобы удержать кусок льда. Я не понимала, почему Ариана продолжала его держать так близко. Тем более что вся её одежда сгорела, и ничего не защищало её обнажённую кожу ото льда.

— Плоть к плоти, помнишь? — спросила королева иных сварливо, надеясь, что Ариана отстраниться.

Я слышала, как окружающие иные начинали шептаться, замечая шрамы Арианы. Как они уродливы, как стыдны. Я думала, что они это специально, что их подговорила королева, но даже если так, никакого эффекта на Ариану они не возымели. Три минуты прошли, и Джесси была в безопасности… а иной, которого обнимала Ариана, превратился в дым. Казалось, она подготовилась к такому, потому что когда он начал рассеиваться, она схватила плащ ближайшей иной. Окутала этот плащ льдом и завернула в него себя и дым.

Я тайком осмотрела иных в зале. Когда мы пришли, их было всего несколько, но сейчас гораздо больше, словно королева их специально призывала. Я насчитала двадцать восемь, без повелителя лесов, который, как я подумала, не входил в число её свиты. Я всмотрелась в их лица, казавшиеся… более пустыми, чем у рабов, и не думала, что они свободные. Может, все эти двадцать восемь смотрели на королеву, словно ожидая, когда она отдаст им приказ или даст задание, да что угодно, что они могли бы исполнить во имя своей обожаемой королевы. Я знаю малый народ, и редко кто смотрит вот так на кого-то, не говоря уже о двадцати восьми.

— Посмотрите на шрамы, которыми её наградил отец, — сказал один.

— Как она выжила… похоже, её растерзали звери.

— Разве ты не знаешь эту историю? — спросил третий. Они все посмотрели на Ариану. — Её отец призвал своих зверей пытать её каждое утро три года подряд.

Ариана поджала губы на напоминание, но прошли и эти три минуты, она освободила Габриэля. Иной под плащом начал увеличиваться, и Ариана бросила вещь на пол. Сначала я не понимала в чём проблема. Существо обратилось в другого иного, огромного мужчину, похожего на человека. Его кожа по цвету и текстуре походила на кору берёзы, где-то белая и мягкая, а где-то грубая и тёмно-серая или чёрная. Волосы напоминали растрёпанную бересту и свисали на лицо. Он не был страшным или отвратительным, но Ариана начала дрожать

Сэмюэль рядом со мной задрожал и низко зарычал.

— Здравствуй, дочь моя, — произнёс иной. А потом перешёл на валлийский, и я не могла совсем разобрать, что он говорил. Он поднял правую руку, и я увидела, что от локтя её не было, он погладил обрубком Ариану по волосам. Отец Арианы был повелителем лесов, но отличным от того, которого удерживала королева иных, даже выглядел иначе.

Королева иных использовала своих людей, чтобы ослабить Ариану, напомнить, что сотворил этот мужчина. Но если думала, что Ариана сдастся, недооценила её. Она крепче обняла иного и прижалась к нему.

Валлийский Сэмюэля я понимала, он говорил медленно и очень простые слова:　

— Он не может призвать своих гончих, Ари, любимая. Не переживай. Они мертвы. Я в этом убедился. Он нереален, нереален. У неё нет такой силы. Мой отец убил твоего. Я уничтожил его гончих, они не вернутся.

Он терпеливо напевал, затмевая голос иного, который был иллюзией её ужасного отца.

Я смотрела на ведьму, и не питала уверенности Сэмюэля, что отец Арианы не настоящий. Ведьмы способны на многое. Первые три образа: огонь, лёд и дым, для меня пахли магией малого народа. Этот же — помимо собственного аромата иного — нёс в себе запах чёрной магии, а ведьмы могли призвать мёртвых.

Три минуты Ариана держала того, кто до беспамятства пытал её. После этих трёх минут, она могла спокойно покинуть Эльфхейм, оставив меня и Сэмюэля пленниками. Но она была упрямее, поэтому, когда её отец превратился в рычащего вервольфа, чем-то напоминающего Сэмюэля, она опустилась на колени, чтобы обнять его и смотрела на… Сэмюэля. Её глаза почернела, а лицо ничего не выражало, но она держала оборотня, одними губами повторяя… имя Сэмюэля.

А он встал на колени, его глаза побелели.

— Не здесь, — сказала я, когда пришла моя очередь уговаривать. — Ты не можешь перекинуться здесь, Сэмюэль. Тебе нужно вывести отсюда её, Фина и детей. Должен, она не сможет. Держись.

Она не сможет освободить меня. Сначала отец, потом вервольф, и я могла догадаться, каким будет заключительный образ, потому что королева иных не намеревалась отпустить меня. Она претворилась Дафной, думая, что порождение серебра у меня. Она думала, что когда отпустит Габриэля, наша сделка о моей безопасности будет расторгнута. Очевидно, я недостаточно человек, чтобы на меня действовали законы, мешающие королеве убивать людей, входящих в её царство. Она может убить меня и забрать книгу. И она была бы права, если бы не одно но. Не я владею порождением серебра, а Фин. Когда она убьёт меня, получит лишь огромные неприятности, а я изо всех сил постараюсь убить её, когда все будут свободы. И мне нужно лишь продержаться, пока за мной не придёт Адам.

Конечно же, если бы Ариана смогла продержаться последние три минуты, это облегчило бы мне жизнь.

Три минуты Ариана обнимала вервольфа… а затем он изменился. Гончая походила на огромного бигля: белый с коричневыми пятнами, закруглёнными ушами, свисающими по бокам головы, но в морде не было и признака дружественного выражения, с которым живут и умирают большинство биглей. Ариана посмотрела на собаку, которую обнимала руками за шею, пока её ноги почти не были спрятаны под тушей, и мгновение, в которое я вопреки себе, начала надеяться — потому что не хотела оставаться одна с королевой иных, желающей меня убить — ничего не происходило. Затем Ариана откатилась от гончей, которая, вероятно, выглядела так же, как гончие её отца, пытавшие её, свернулась в клубок и открыла рот в немом крике ужаса. Сэмюэль схватил её и прижал к себе. Он ничего не говорил, просто давал утешение, хотя не забывал про своего врага и смотрел в упор на королеву иных.

— Пять, — произнесла королева, намеренно сварливо. — Хотя я думала, что смогу оставить себе тебя и вервольфа, но она сильнее, чем кажется.

Сэмюэль рыкнул на неё. Я заметила, что камень Зи, который лежал под гончей, смотрящей на Ариану, начал тускнеть.

— Сэмюэль, — быстро сказала я. — Зи ждёт. Забери детей и Фина… — Особенно Фина. Я не стану доверять больше силы иной, использующей чёрную ведьму и позволившей ей пытать другое существо. Нам нужно увести отсюда Фина и обезопасить порождение серебра.

— Забирай их и уходите.

— Поможешь мне встать? — попросил Фин Габриэля. Он знал, что нам нужно.

Пару секунд Габриэль стоял, но когда королева не оспорила просьбу Фина, он помог ему встать.

— Ты, — сказала королева, указывая на ближайшего иного, — отведи их наружу и оставь там. Тебе придётся нести человека. — Она посмотрела на Джесси, затем на Габриэля. — Идите, дети, и когда будете снаружи, станьте теми, кем были.

Иной, на которого она указала, низко поклонился и взял Фина на руки с той же лёгкостью, что и Ариана. Не все иные такие же сильные. Молча, Джесси и Габриэль последовали за ним. Сэмюэль, с дрожащей Арианой на руках, остановился и поцеловал меня в щеку, а затем произнёс:　

— Выживи.

— Я планирую, — ответила я и кинула взгляд на Ариану, потерянную в панике. Я вспомнила, о чём она беспокоилась, когда в прошлый раз пришла в себя. — Ты тоже. А теперь убирайся, пока всё хорошо.　

— Всегда готов, — ответил он, смотря на камень Зи. А затем заторопился за остальными.

Насколько я знала, Сэмюэль никогда не служил в морской пехоте. Но он знал, что я пойму намёк. Морпехи никогда не бросают своих. Он вернётся, как и Адам. Мне нужно выжить. Мы ждали, пока иной, которого она послала сопровождающим, не вернулся. Он поклонился королеве и произнёс:　

— Они снаружи, цели и невредимы, моя королева.

Я глубоко вдохнула, через пару секунд камень Зи стал обычным, серым камнем, валяющимся среди корней. Они выбрались даже на две минуты раньше, чем я грубо просчитала… хотя может Зи держал дверь открытой, пока не увидел их.

— Я выполнила свою часть сделки, — сказала мне королева.

— Отлично, — ответила я

— Ты обменяешь книгу на свою жизнь?

— Не-а. — Я покачала головой. — Поразмыслив, я подумала, что этого не будет.

Людей, которых мне нужно было бы защитить, больше не было. Осталась лишь я. Я мешкала, беспокоясь о том, что может сделать ведьма, если я её освобожу, но лишь на мгновение я замешкала, а затем полезла под футболку за пистолетом. Но не успела я вытащить оружие, как два иных схватили меня, пистолет упал на землю, а королева его отпихнула… хорошо, что не в сторону ведьмы.

— Ты не понимаешь, — заявила она. — Я лишу тебя жизни, и ты дашь мне книгу своей смертью.

— А я думала, для этого нужно ею владеть, — озадаченно проговорила я.

Королева вытаращилась на меня.　

— Ты отдала кому-то книгу, прежде чем прийти сюда?

— Не совсем так, — ответила я.

— Что это значит? — тихо спросила она.

— Зачем мне отвечать? — спросила я. Королева иных кивнула и ведьма прикоснулась ко мне.

***

Я пришла в себя, лёжа на кровати Фина. Ну, по крайней мере, она пахла Фином, но комната была из корней и грязи, а не мрамора. На мгновение я смутилась, а потом полностью пришла в себя и поняла, что прежде не видела комнату без гламура… лишь слышала запах. Тело ужасно болело, но синяков не было. Я продержалась столько, сколько смогла, давая Сэмюэлю и Адаму время, обезопасить всех, но не знала, достаточно ли долго.

Я ожидала, что умру, когда всё закончится, но и с неожиданным результатом, я могу работать… даже если придётся использовать тюремный горшок. Должно быть, белый фарфоровый горшок под другой кроватью. Неужели у королевы иных есть кухня с холодильниками, и нет туалета? Минуту поразмышляв, я подняла, что у неё просто нет туалета для заключённых.

Спустя долгое время — вероятно, прошло больше часа с момента, как я проснулась — в камеру вошла королева в сопровождении двух женщин и двух мужчин.

Первый иной, который проводил наружу Сэмюэля с остальными, высокий, выше Сэмюэля и с голубыми глазами. Я впервые поняла, что он морской иной, который развалил книжный магазин.

Второй — низкорослый по человеческим стандартам. Кожа его была зелёной со складками, словно волны океана. У него были крылья, как и у королевы, но серые, кожистые и не похожие на крылья насекомого.

Одна женщина — выглядящая почти как человек, если бы не бледно-бледно-голубая кожа и оранжевые глаза — держала стул.

Вторая женщина с ног до головы была волосатой, каштановые волоски длиной в пять сантиметров, а руки короче, чем у людей, в которых она держала тонкий серебряный ошейник, при виде которого я попыталась убежать. Но высокий мужчина поймал меня и усадил на стул, привязав к нему.

Затем мне надели серебряный ошейник.　

«Как только она берёт себе раба, только она может его освободить».

— Много времени ушло, чтобы разгадать твою тайну, Мерседес, — произнесла королева. — Фин владелец книги, но Ариана надёжно спрятала его в резервации, куда никто из моих не может попасть. Ты отдала книгу своему другу, а он вервольфам, и туда мы тоже не можем пробраться. — Сколько же я была в отключке и чего ей наговорила? Я ничего не помню, и меня это беспокоило. Королева иных была одета в другое платье, золотое с голубым. Значит ли, что уже настал другой день? Или она просто решила переодеться? — Теперь мне осталось только мстить, — в её глазах появился странный блеск. — Когда-нибудь, они перестанут так усердно охранять порождение серебра, и я его заберу. А до этого, я возьму то, что могу. Надеюсь, ты будешь наслаждаться своей победой.

— Мерседес Афина Томпсон, — сказала она, положив руку мне на лоб — «Посмотри на меня» — продолжила она у меня в голове. Это напомнило мне то, как голос Мэри Джо шелестел в голове в боулинге. Может, без того опыта голос королевы не казался бы таким явно чуждым.　- «Ты хочешь мне служить. И ничего больше неважно».

Адам важен.

Если я не выберусь отсюда живой, он будет винить себя. Считать, что если бы чувствовал себя лучше, я взяла бы его с собой, и он спас бы всех. Он бы чувствовал ответственным за весь мир, если бы кто-то — например, я — не встряхивала его. Так что я должна выжить, потому что для меня важен Адам.

Королева иных продолжала говорить у меня в голове, но я не обращала внимания на слова.

— Кому ты служишь? — громко спросила она, убирая руку. Хотя ответ ей был не важен.

— Избери сегодня, кому ты станешь служить, — проговорила я. — Но в моём доме, ты прислужник Бога. — Казалось уместным процитировать Джошуа.

— Что? — ошарашенно спросила она

— А какого ответа ты ожидала? — спросила я, чувствуя слабость. Некоторые древние иные плохо реагируют на писания, но она не возражала… по крайней мере, против писаний.

— Приведите её в зал, — приказала она, яростно хлопая ресницами по скулам.

Мужчина взял меня вместе со стулом и понёс в зал. Я очень смутно помнила то, что случилось со мной здесь от рук ведьмы… Однажды, мама говорила, что так же происходит с родами. Вся та боль меркнет. Но если разум заблокировал худшее, то тело, казалось, помнило. С приближением я сильнее потела, а внутренности сжимались. Когда мы вошли в зал, я не удивилась, что нёсший меня мужчина учуял мой страх.

Меня поставили прямо напротив трона.

— Что ты сделала? — зашипела королева на ведьму, отступающую от неё. — Что ты сделала, чтобы она сопротивлялась мне?

— Ничего моя королева, — ответила ведьма. — Ничего, чтобы она могла тебе сопротивляться. Она лишь наполовину человек. Вероятно, проблема в этом.

Королева отпустила её, вернулась ко мне, достала серебряный нож из пояса и порезала мне руку прямо над укусом Сэмюэля. След от укуса ещё был свеж, значит, времени прошло не так много.

Она растёрла пальцем мою кровь и облизнула его. Затем сделала надрез себе и капнула три капли крови мне в рану. Она собиралась связать нас древней магией. Так поступают волки, чтобы заставить кого-то из стаи что-то сделать. Я начала паниковать. Сможет ли она через меня добраться до стаи? Зи беспокоился, что она может зачаровать волков.

— Моя кровь — твоя кровь, — проговорила она, и уже поздно было как-то противиться. — Моё серебро, моя магия, от смеси нашей крови ты станешь моей.　

И всё. Мой разум окутал туман.

Я сопротивлялась изо всех сил, но нечего было бить. Был лишь туман, который, казалось, охватывал всё и заглушал мои мысли.