Томас размышлял:

«Простые вопросы и правильные честные ответы — так говорили старики? «Игра начинается, когда ты садишься за стол. Мы рождаемся, и начинается игра. Ты сидишь за столом». Это понятно: теория относительности, эмпириокритицизм и субъективный солипсизм. Тут деды ничего нового не открыли, просто сжали его мироощущение до одной неакадемической фразы. Что ж, краткие вопросы — честные ответы... Что значит, всегда четыре игрока? Четыре стороны света? Три пространственных измерения плюс четвертое — время? Первая раздача и первый расклад карт: кто родители, где родился, в какое время, кто окружает, какие повитухи, болезни в младенчестве или их отсутствие... Поэтому первый козырь всегда крЕста. Первая раздача зависит от высших сил. Самых высших. Они решают, когда я сажусь за стол, где он будет находиться, когда и кому суждено присоединиться к игре. «Один игрок на твоей стороне. Если на твоей стороне нет игрока, ты проиграл. В одиночку никто не играет». Это просто. На моей стороне должна быть мать, друг, любимая, жена, ангел хранитель, наконец! Если в самом начале мать не на моей стороне, то мне суждено умереть во время родов... Или ещё раньше... «Ты и тот, кто напротив — вы одно целое». Так и есть... Так должно быть... А кто у меня был союзник? С кем я играл в паре? Вспоминается только старик Соболь. Потом баронесса... Наверное, Князь... Много-много было союзников, которых я использовал, а потом избавлялся от них... Когда наступала новая раздача... Удобная метафора... Образ... Применимо ко всему... Раздал, собрал взятки и выбросил карты за ненадобностью. С глаз долой — из сердца вон. Зачем вспомнить о тех, кого уже использовал, когда наступает новая раздача и старые карты в отбое? Леся играла на моей стороне... А против меня должны быть двое. «Вас двое и их двое. Всё честно». Всё поровну? О, если бы это было так просто! Одолел одного, жди нападения второго? А третьего-четвертого, сотого не хотите, старики?

«Старшинство определяется по масти. Старшие — это трефи». Креста, круз, крест, но при этом «трефа» на идише — это «скверный» или «нечисть». Что они имели в виду? Однозначно первое! Они говорили: «Креста сильнее нас». «Мы» — это пики. Вот только...«Пики-вини» — это старый символ орудия Лонгина Сотника, пронзившего тело Умирающего на Кресте... Сотника потом признали святым мучеником... Крести, вини... Вот так проткнешь Мессии бок и считай сразу в дамках... Один предал и был проклят, второй, не дав ломать кости, добил копьем, умертвил и... стал святым! Святым! Палач стал святым! Как такое могло произойти? Людишек не понять... Да... Что ж, если деды считают, что трефи старше, а пики слабее, так тому и быть.

За нами ползут черви и бубны. Любовь и Власть. Крест. Мы. Любовь. Власть. Крест и Мы, Любовь и Власть — постоянные пары в любых раскладах, говорят старики. Но так ли это? Почему, если ты рожден под звездой креста, в попутчики-союзники должен получить пики-вини? Как такое может быть? Наоборот — всегда пожалуйста — сама жизнь тому подтверждение. Учился под сенью креста, под крестом ходил на «Яснооком», с креста ел, когда кромсал святош сволочей в рясах, по которым раскаленные жаровни плакали. В нерушимой связи Любви и Власти тоже есть логика: эти две силы иногда так сплетены, что не разорвать... Но кресты-пики? Полные антагонисты должны помогать друг другу? Может старики что-то напутали? Хотя с чего бы это? Игра не их выдумка... Они её просто подогнали под свои ответы... Ладно, пусть будет так — кто в здравой памяти, тот с шахтерами не спорит...

Витязи и хвал. Здесь всё логично — на самом деле правят витязи-хлопы, а не Карл, Давид и Юлий с Александром. Выше королей всегда стояли витязи-князья и туз-daus...

Пройдем по козырям. Мать... Шестерка. Низшая по номиналу, но при этом сильнее всех. В кресте — Вера, в пики — Ложь, в черви — сама Любовь, в бубне — вожделенный Трон. Наверное, так...

Хвал. Неважно, что на кону — Любовь, Власть, Мы или Креста, всё равно в данный миг нами управляет крестовый валет. Так? Так. Без благословения крести живому никуда.

Ну, хоть здесь разобрался...

Расклад — шансы, взятки — опыт, деньги — чем больше, тем лучше.

Длинная игра и короткая. Сам решаешь. Но конец может быть и раньше. Если я не наберу ни одного очка, наступит люся, Смерть. Здесь старики напутали. Если у соперников нет хвала и они не набирают ни единой взятки, то я получаю три очка, и все... Игра продолжается, и они ещё имеют шанс отыграться... Логично... Люся — это когда хвал на руках, но все козыри биты, а главное — мать против тебя, она бьёт хвала! Вот тогда в полном пролете... Само мироздание вопит: «Дружище, пора тебе на покой!».

Какую игру выбрал я, короткую или длинную? Со дня гадания выбрал короткую. Желание было произнесено, срок отмерян. Наверное, поэтому даже в самых фантастических снах ко мне не являлся человек с белым полотенцем на предплечье, спрашивающий: «Продлевать будете?». Кто захочет продолжать пытку, когда вся прошедшая жизнь была отравлена ожиданием конца века? Продолжение жизни не может быть моим желанием, иначе оно было бы слишком мелким, суетным, низким. Длинная значила бы, что мне неважно как жить, главное — жить долго. Надо ли это? — нет!

Дорогого стоит прийти к такой истине... Да, это хорошо... Молодца.

Под какой мастью я был рожден? Кто знает... Но мать была не на моей стороне. И быть бы мне покойником, если бы не Соболь... Скорее всего, в детстве был крести — только ангел хранитель мог спасти от матери... Пришлось менять козырь на пики-вини. Выжил, окреп, встал на ноги. Но какой ценой? Потеряны образ и подобие... А потом пришлось играть против таких волчар, что до сих пор озноб берет. Как только выкрутился? Снова ангел хранитель помог — больше объяснений нет. Выиграл. Но проиграл. Скорее всего, всё пошло бы и без меня — все эти войны, революции, голод, миллионы смертей... Так почему я не могу отделаться от мысли, что именно мой крик вызвал камнепад, который разрушил платину и затопил города, заводы, вытоптал посевы, расширил кладбища?

По моей вине.

Вина...

Что такое вина?

Стоит ли вообще о чем-то жалеть, когда жизнь — это смена партнеров, взяток, очков, побед и поражений? В мире стариков нет места сожалениям — все что сделано хорошего и плохого — всё это подготовка к главному экзамену... Да... Простой вопрос: «В чем состоит смысл игры?». Если я выиграю, то какова будет награда? Рай? Нет — я не образ и подобие. Но это не моя вина, за меня всё решили, я тогда был слишком юн. Это Соболь взял на себя грех. Он раздал карты, поставив на кон мою судьбу, и ему отвечать на суде за свой выбор. Но даже если это и так, может, решение Соболя было обязательным условием моего выживания? Теперь же я в доброй памяти, сознании и в состоянии ответить за свою бессмертную душу. Теперь от меня зависит, смогу ли я вернуть принадлежавшее мне по праву рождения... Звезда загорелась в крести, но осознанные годы пробыл под защитой пики. Представим, что старики правы, тогда моё возвращение назад будет логичным. В осознанном возрасте, после ста лет борьбы, мучений, грехов и размышлений найти свой путь, обрести мудрость и принять крещение. Это предвидел Соловей. Горожанин пойдет к свету. Горожанин — это я. Они с этим смирились, но требуют откупную. Выигрыш... Только так смогу вернуть себе образ и подобие. Только так... Старики просили выиграть, а дальше желай что хочешь...

Жизнь — это бесконечная вилка вариантов решений, принимаемых исходя из имеющегося на руках расклада. Сильный или слабый — это решение высших сил. Я был рожден со слабой картой, но умудрился не слиться в отбой. Мой переход на сторону пики был предрешен высшими силами — иначе и быть не могло — я просто бы уже погиб. Мои суждения, поступки, понятие плохого и хорошего были ограничены навязанным пространством и временем, в котором я рос. Подправлены прочитанным мною, услышанным, увиденным, всем моим полученным жизненным опытом.

Люди, меня окружавшие — это партнеры по игре.

Кто за, кто против.

Я — в центре.

Упрощенный подход, но почему бы и нет?

Что для меня хорошо?

Поступать по совести. Я честно делал то, что умел лучше всего, для чего был рожден — наказывать тупых злобных нелюдей, обуянных гордыней сребролюбцев; проклятых садистов, кончающих от вида чужих мук — убийц, утративших право на жизнь. Но самое утонченное, изысканное удовольствие я получал, играя против блудливых, циничных, не верящих ни во что святош. Вот где был нескончаемый экстаз! Для этих грешников я был тем пиковым валетом, который по велению высших сил срывал чужую взятку и отправлял в отбой переполненную гноем лжи их черную душу.

Что для меня плохо?

Страх смерти. Если бы я не боялся смерти, то не изводил себя все эти годы, а жил как все: веселился, читал книги, писал картины, смотрел фильмы, крутил бы любовь без оглядки на календарь. Ведь мог отойти от дел ещё лет двадцать назад. Нашел бы вдовушку с ребятишками, помогал бы им по мере сил... Рыбачил бы с Тоней на Пятовском ставке.

Какой бред...

Вдовушка? Смог бы я с ней жить, зная, что одно мое прикосновение пачкает её и перечеркивает судьбу её детей?

Страх смерти... Не самого окончания жизни, а неизвестности... Что меня ждет за кулисами из черного бархата?

...Хочу ли я вернуть образ и подобие?

Да.

Почему?

Это правильно, это верно, это единственное, что могу попросить — остальное у меня уже было или есть. Что надо всем нам в обычной жизни, когда все хорошо, ты здоров и страх смерти ещё не поселился под сердцем? Власть, богатство, комфорт, слава и развлечения. Это всё я имел с избытком. Осталось последнее — вернуть самого себя. Именно к такому выводу я пришел в годы вынужденного поста, к единому и нерушимому выводу. Я не мог без содрогания ходить в Контору, где на меня пялились мерзкие, тупые, ненавистные мне, перекошенные злобой бесовские рожи. Мне претило положение ни там и не здесь. Надо было определиться... Но куда? Дальше сажей всех мазать? Хватит! Захотелось чистеньким стать? А почему нет? Что говорил Князь? Это естественно, когда такие, как я пытаются найти свет. При этом сама судьба словно надсмехалась над моим выбором! Намёки дочки Катерины-Катюхи, слова Андрея Сермяги, но хуже всего стало, когда прочитал эту проклятущую пьеску. Гадское название «Рудаментарно, Ватсон».

Череда испытаний, как цепочка следов росомахи на снегу. Судьба даёт шанс принять решение, которое должно подвести черту и наполнить смыслом даже те дни, когда я грешил, блудил, убивал время в праздности, пьянках и обжорстве. Моё последнее решение должно стать козырем в итоговой раздаче. Теперь от меня зависит, что получу на руки, какой расклад. А что может быть выше желания снова стать человеком, чтобы принять суд в образе и подобии, как равный пред равным?

Да, сие желание логично и единственно возможное в моём положении.

Разве не к этому стремилась Тоня? Мать пыталась продлить мои дни. Хотела договориться с Люсей, но не вышло. Это не баронессу послали, это меня послали куда подальше.

Что есть для меня древнее прошлое? Прошлое до моего рождения? Прочитанные книги, увиденные фильмы и чужие пересказы. Что есть мир? Это те места, которые удалось повидать своими глазами. Океаны, моря, страны, города, степи, болота и леса — всё, куда достал мой взгляд или ступила нога. Остальное для меня — есть пустота и тьма. Я сижу за столом и на руках у меня только те карты, которые мне раздали. Я — в центре, ощущаю, вижу, чувствую, мыслю. Что мне не доступно — того вполне вероятно и не существует. Весь мир — это большая задача, игра, забава, созданная высшими силами только для меня одного, моей души и моего разума.

Жизнь — это долгий вековой экзамен.

Что ж, пора давать ответ. Я готов".