После бутылки водки и бутылки вина — Томас пил только минералку — после трех смен блюд, сотни сальных анекдотов и взрывов смеха, когда стали прощаться, за столом вышла легкая заминка. Разрумянившийся Валентин поцеловал Лесю в щеку и спросил:

— Ничего мне не хочешь сказать на прощание?

— В смысле.

— Ну, будешь работать или новую девочку искать?

Леся покосилась на Дашу.

— Давай не будем торопиться.

Валя кивнул.

— Хорошо. На гульки тебе месяц, а потом, если одумаешься, возвращайся. Буду ждать.

— Вот и отлично.

Валентин был немного озадачен. Поиграв ключами от машины, спросил:

— И это всё?

— Что всё?

— Всё что ты можешь сказать после того, что было между нами, что я для тебя сделал?

— Всё, — искренне ответила Леся.

— Даже спасибо не скажешь?

Леся удивленно посмотрела на Валентина. Её ответ, дополненный блеском пьяненьких грешных глаз, внешней непосредственностью молодости, всей этой обстановкой прощания, его — Валентина Петровича Мельника, человека далекого от сантиментов, просто раздавил.

Олеся искренне его спросила:

— А что это такое?