После бутылки водки и бутылки вина — Томас пил только минералку — после трех смен блюд, сотни сальных анекдотов и взрывов смеха, когда стали прощаться, за столом вышла легкая заминка. Разрумянившийся Валентин поцеловал Лесю в щеку и спросил:
— Ничего мне не хочешь сказать на прощание?
— В смысле.
— Ну, будешь работать или новую девочку искать?
Леся покосилась на Дашу.
— Давай не будем торопиться.
Валя кивнул.
— Хорошо. На гульки тебе месяц, а потом, если одумаешься, возвращайся. Буду ждать.
— Вот и отлично.
Валентин был немного озадачен. Поиграв ключами от машины, спросил:
— И это всё?
— Что всё?
— Всё что ты можешь сказать после того, что было между нами, что я для тебя сделал?
— Всё, — искренне ответила Леся.
— Даже спасибо не скажешь?
Леся удивленно посмотрела на Валентина. Её ответ, дополненный блеском пьяненьких грешных глаз, внешней непосредственностью молодости, всей этой обстановкой прощания, его — Валентина Петровича Мельника, человека далекого от сантиментов, просто раздавил.
Олеся искренне его спросила:
— А что это такое?