Колонна автомобилей неслась по трассе «Москва — Ростов». Впереди — шестисотый «мерс» — личная машина начальника городской милиции полковника Фесенко К.Н. От мерина чуть отстал «пятисотый» земляк начальника штаба горуправления милиции полковника Волобуева А.А., и уже позади «немцев» виляли «Победа» Антонины Петровны, «пазик» плотно забитый бойцами местного «ОБОПа» и «скорая». Не доезжая километра до поворота на Пятихатки, колонна свернула в противоположную сторону, к заброшенному коровнику. Если «мерины» остановились на обочине, то «Победа», не тормозя, по стерне рванула в пампасы, к видневшейся на горизонте лесопосадке. Только после этого маневра пристыженные «немцы» припустили вдогонку. Водитель «пазика» хотел было присоединиться, но, трезво рассчитав возможности трансмиссии автобуса, свернул на грунтовку. За ним двинулась и «скорая».

Петровна, стиснув зубы, вцепившись в руль, высматривала место, где мог находиться Томас. Подпрыгивающая на кочках машина мешала сосредоточиться, да и со зрением беда и всё же. О, чудо! — Тоня, как стрелка компаса, самым кратчайшим путем выехала на развилку, где пять минут назад стоял «зилок» с будкой. Баронесса выскочила из машины и, сделав пару шагов, заметила Тихоню. Чертыхальски свесив голову на грудь сидел, прислонившись к стволу дерева.

Издали были видны бурые пятна — на ноге и темени.

Баронесса схватилась за сердце и, покачнувшись, тяжело упала на землю.

— Томас!

С такого расстояния не было видно жив ли он или нет. Сердце Антонины Петровны стало медленно наполняться жидким аммиаком. Ещё минуту назад она была уверенна, что ему ничто не угрожает — по определению, по закону жанра. Слова «Томас» и «смерть» не поставишь рядом — Чертыхальски был рожден для чуда, церемонии желания, поэтому не мог погибнуть так глупо, каких-то полгода не дотянув до своего бенефиса! Баронесса хорошо знала, кем был Тихоня на самом деле. Рок-поводырь провел его стежками-гатями по таким болотам — и для чего? Чтобы погибнуть от выскочек из-за океана?

Позади баронессы затопотали шаги.

— Жив? — голос начальника милиции сорвался на фальцет.

Петровна, куда достала, — а дотянулась до живота — с размаху ударила кулаком.

— А ты проверь, падла!

Полковник, пропустив удар в печень, не мог этого сделать при всем своем желании — упал рядом. Только просипел подбежавшим начштабу и главному особисту Городка: «Посотите». Волобуев в три прыжка подскочил к Тихоне и, особо не церемонясь, потянул вверх за волосы. Нагнулся, всматриваясь в лицо.

Тихоня простонал.

— Жив, жив! Живой!

Волобуев никогда так не радовался. Ещё бы, баронесса сказала, если Томас погибнет, то самолично по живому вырежет их циррозные печени и скормит им же.

— Врача, быстро! — крикнул особист и тихо добавил, вытирая горошины пота со лба: — Надо же, чуть не обосрался со страху...