Не успел пасторский кортеж отъехать от Могилы, как им пришлось остановиться. Все сидящие в «форде» оторопели, увидев, как к ним по встречной полосе приближается странная машина с открытым верхом!

— What is the shit? — прошептал пастор.

— Это «Штайр-Пух», — ответил водитель, — тот самый грузин, доставивший Томаса на встречу к Натаван и Кристине.

— What?

— «Хафлингер». Австрийский.

Тем временем, джип остановился перед носом «форда», перегородив путь к отступлению. В нем сидели военные с винтовками старинного образца. Василий Краснофф пытался что-то сказать. Сейчас он был похож на рыбу в садке — открывал рот и тут же закрывал. Пастор отказывался понимать, почему у него всё летит к такой-то матери? Только что он был победителем, предвкушающим зрелище сладкой мести, и вот, пожалуйста, приходиться драпать! Что они вообще делают в Диком поле? Почему не пьют пиво или кофе в Нью-Йорке, штат Нью-Йорк, в Новом Орлеане, штат Луизиана, Сиэтле, штат Вашингтон? Кто эти военные? Расстрельная команда? Может он бы и нашел ответы на столь непростые вопросы, но тут с «Хафлингера» на асфальт спрыгнул офицер в мундире кайзеровской армии. На голове шипастый кожаный шлем пикельхаубе и большие водительские очки. На плече висит сумка фельдъегеря, кожаные перчатки с раструбами. Сапоги надраены.

Военный подошел к «форду» со стороны пастора и постучал в окно. Краснофф опустил стекло и в салоне к запаху одеколона «L`adieu Aux Armes», примешалась вонь от выхлопных газов тарахтящего двигателя «Штайр-Пуха». Пруссак молча передал в руки пастору бумажный пакет, козырнул двумя пальцами и, красиво повернувшись на каблуках, направился к своему броневику.

Василий Краснофф, разорвав сургучную печать, вытряхнул из конверта несколько бумаг. Это была пачка билетов на самолет «Донецк-Киев» и «Киев-Нью-Йорк» — чартер.

Вылет из Донецка через полтора часа.