— Я знаю всё, — повторил Махмуд — бег.

За прошедшую минуту в нем многое изменилось. Если раньше стоящий перед ним силач вызывал любопытство, то теперь шехир — эмини мог назвать его почти другом.

Чужое горе правитель Истамбула принял как своё.

— Я понял, что хотела мне передать Мать Берегиня и я благодарен за предупреждение. Чем я могу тебе помочь, Назар Турбат?

Посол вздохнул, пожал плечами.

— Наша Мать смотрела в Омут правды. Видела, что Родион должен прибыть на берега Босфора, но когда и куда — неизвестно. Вдруг он уже здесь, а может появиться через год? Я пришел просить вас оказать мне помощь в поисках. Рано или поздно его привезут в Царьград, а кто как не вы сможете найти моего мальчика?

Махмуд — бег обнял гостя, поразившись про себя крепости мышц мольфара, пригласил его присесть рядом с собой, но горец отказался. Тогда шехир — эмини спросил:

— Назар, есть ли у вас какое — нибудь украшение или одежда сына?

Горец достал из висящего на поясе кожаного мешочка тонкий смятый с боков серебряный обруч.

— Вот, сорвали той ночью.

Шехир — эмини взял гривну и посмотрел на Фаруха — звездочет понял все без слов. Принеся золотое блюдо, на котором были отчеканены магические знаки и цифры, он положил его перед Махмуд — бегом. Шехир — эмини вытащил из рукава волшебную палочку, прикрыл глаза, как бы прислушиваясь к своим ощущениям, и прошептал: «Авардан — эль». В комнату влетела деревянная резная шкатулка и опустилась перед кудесником. Махмуд — бег открыл крышку. Перебрав холщовые мешочки, достав нужный, развязал тесемки, взял щепотку хранящегося там порошка и высыпал на блюдо. Поверх серой горки положил гривну. После этого шехир — эмини выхватил из — за пояса, словно меч, парчовую шаль и, расправив, набросил её на блюдо. Когда ткань ровно легла на ковер, шехир — эмини сел на колени, закрыв ладонями лицо. Прочитав молитву, он направил волшебную палочку в центр блюда и пропел:

— Гхермес — аль — Сааба!

Парча вспыхнула синим пламенем, языки поднялись, чуть ли не до потолка, осветив комнату и заставив всех зажмуриться. Когда же пламя опало, Назар увидел сидящую на блюде огненную черепаху. Её головы и лап не было видно, только большой широкий панцирь, украшенный, словно шахматная доска багровыми квадратами. Поверхность мерцала огненными переливами и если присмотреться, то можно было увидеть множество маленьких зеркал, в которых отражались мелкие, как букашки, корабли, дома, люди.

Фарух и Махмуд — бег долго рассматривали спину черепахи. Назар боялся громко вздохнуть, пошевелиться, дабы не помешать волшебникам. Он тоже вглядывался в раскаленные угли, но ничего различить не смог.

Шехир — эмини достал второй кусок ткани и накрыл ею угли — раздалось шипение, и комната тут же наполнилась паром. У Назара зачесались глаза, защекотало в носу, и он не удержался, громко, во все свое горло чихнул.

— Извините, — сказал тихо, но осекся, заметив, как Махмуд — бег и Фарух смотрят на него, словно он во что — то выпачкался. Назар оглядел себя — вроде чист? Хотя… Он догадался! Водяной пар кудесникам показал то, что их глаза не могли увидеть в комнате с сухим воздухом. Назар усмехнулся — все, кто его видел стоящим под дождем, в тумане или вот как сейчас в пару, поражались преображению горца.

Вода показала истинное обличье мольфара из народа Матери Берегини.

— Как многогранен мир, — ахнул Фарух. — Кажется, прочитал много книг, свитков, обошел сотни стран, и вот… В который раз удивляюсь могуществу Аллаха!

— Да, — согласился шехир-эмини. Он тоже был под впечатлением от настоящего облика мольфара.

Горцу стало не по себе от внимания вельмож, и он решил напомнить, ради чего собственно и пришел.

— Уважаемый Махмуд — бег, что вы видели в углях, есть ли надежда найти моего сына?

Повелитель, недовольный своей минутной слабостью, смежил веки, перевел дыхание и, стараясь не смотреть на посла, ответил как можно спокойнее:

— Я увидел Родиона. Не знаю, когда он должен прибыть в Истамбул, но сейчас, в это время, он далеко. Я вижу, что он испуган, но жив и здоров — его окутывает защитная рубашка.

Услышав эти слова, Назар кивнул.

— Точное место, где его держат, я не знаю, но могу сказать, что сейчас Родион находится в деревушке на берегу Чёрного моря. Если видение Матери верно, значит, Родиона скоро должны перепродать и привезти в Истамбул…

Махмуд — бег, поднял палочку и крикнул:

— Авардан — эль!

В углу комнаты тут же открылся один из сундуков, из него вылетел массивный мешочек и с гулким стуком плюхнулся перед горцем.

— Тут дукаты, — сказал Махмуд — бег, подвигая золото мольфару. — Это на случай, если вы найдете сына раньше меня. Теперь слушайте моё послание Матери Берегине. Я не знаю, кто на вас напал, но мне знаком тот, кто даст ответ на этот вопрос. На границе Трансильвании и Валахии возле Сигишоаре в горах есть замок — Цехош. Там когда — то жил мой друг — Арпс. Османы его называли Казыклы. Хоть это земли Клана Мартонс, но сам Арпс из Тореадоров, и он имеет право жить в том замке.

Назар поднял глаза на шехир — эмини и с удивлением спросил:

— Вы просите нашу Мать обратиться за помощью к каинидам?

Махмуд — бег ответил тихо:

— Истина редко видится вблизи. Иногда надо отойти и посмотреть на неё со стороны. Вы за столетия войн разучились видеть своих врагов в свете. Не всегда черное есть черное. Вы соседствуете с Кланом Сов. Эта семья не в ладах с родом Арпса, а древние говорили: враг моего врага — мой друг.

— Как его найти?

— Если Берегиня внемлет моим словам, и не отвергнет протянутую руку помощи, то разыскать Арпса вы сможете с помощью его проведчика. В Тырговиште найдете… Такое прозвище необычное… Баркатух?… Нет! О, вспомнил! Бисатий. Мавляна Клаус Бисатий! Из волшебников Арпс доверяет только этому наглецу. Во время заточения у османов Кызыклы доводилось сидеть с Бисатием в одной камере, там они и подружились. Мавляна покажет вам дорогу. Только… Арпс не будет гореть желанием кому — то помочь, поэтому вам нужен знак, пропуск.

Шехир — эмини опустил руку в карман халата.

— У посла в руках должна быть вещь, хорошо знакомая Арпсу. Вот, возьмите.

Махмуд — бег достал четки и отдал послу.

— Это непростые бусы. Если оторвать волосок из кисточки, можете от них получить совет. В затруднительной, безнадежной ситуации вы должны сильно надавить на один из камней, и тогда получите помощь. Но прошу не злоупотреблять — они мне ещё самому пригодятся.

Назар подержал в руках янтарного цвета теплые камешки, покрутил — ему показалось, что шарики сияют изнутри, согревают ладонь и пальцы. Посчитав невежливым любоваться даром на глазах у хозяина, колдун открыл на поясе мешочек и четки змейкой юркнули в темноту.

— Хорошо, я передам ваши слова Матери Берегине. Уверен, её мудрость подскажет, как лучше поступить. От денег тоже не откажусь — золото беру не ради корысти. Вам же отдаю гривну сына, — русин положил её перед Махмуд — бегом. — Вдруг она поможет его найти?

Назар привязал тяжелый мешок к поясу и всем своим видом показал, что он готов возвращаться назад. Тут Махмуд — бег прищурился, посмотрел на посла, явно решаясь, говорить или нет? А может не стоит?

И всё же решился.

— Назар, могу я попросить вас об одолжении?

— Конечно, уважаемый Махмуд — бег, — сказал горец, прижав руку к сердцу.

— Завтра утром моя любимая дочь покинет отчий дом. Я бы хотел, чтобы вы сопроводили Гульнару по дороге от Истамбула до Трапезунда. Сердцу было бы спокойнее, если бы мою дочь охранял мольфар.

— Разве я могу отказать повелителю Истамбула в такой просьбе? Дети — это дар богов. Ребенок приходит в этот мир с одной целью — сделать его лучше. — Назар впервые за время беседы улыбнулся. — Я ощутил ту любовь, которойнаполнено ваше сердце. Вы пообещали найти моего сына, а я даю слово заботиться о вашей дочери до тех пор, пока не довезу её до Трапезунда. Ни один волос не упадет с её головы.

Шехир — эмини улыбнулся в ответ.

— Вот и хорошо. Если на то будет воля Аллаха, к вашему возвращению я постараюсь больше узнать о том, где может находиться Родион. Я разошлю гонцов на все невольничьи рынки, дам указания торговцам живым товаром… Ну, а пока познакомьтесь с начальником моей стражи.

Махмуд — бег хлопнул в ладоши и в комнату из незаметного проема в стене вышел высокий широкоплечий воин. Одет он был как янычар — на голове высокая шапка, широкий богатой ткани доходящий до колен кафтан. Подпоясан воин был красным кушаком. Из оружия — ятаган и пистоль. Ноги укрыты короткими до колен штанами, а голени белыми чулками. На ступнях сидели легкие кожаные туфли.

— Знакомьтесь, сердар [Сердар — начальник стражи.] Рафик Фариз. Он тоже отправляется завтра утром в Трапезунд.

Когда Рафик встал рядом, то русин невольно поднял голову. Янычар был очень высок. И все у него было большое. Пучеглазые голубые глаза, сросшиеся над переносицей широкие брови, длиннющие русые с рыжеватинкой усы, толстые красные губы. На носу мухой сидела большая черная родинка.

— Рафик, это наш посол с Карпат, Назар. Ему я поручаю охрану моей дочери в дороге до Трапезунда. Ты и твои люди отвечаете за охрану каравана Искандер — ата, а он за всё, что касается безопасности Гульнары… Повторяю, за мою дочь отвечает Назар, а вы должны ему подчиняться беспрекословно, как мне. Понятно?

Янычар склонил голову, выражая согласие с повелителем, но от Назара не скрылось удивление Фариза.

Сердар удивился б ещё больше, если б узнал, что в эти минуты ещё один человек начинает командовать его подчиненными.

Искандер — ата, влетевший в гостевую башню Посольского двора, где в ожидании своей судьбы жила Гульнара, первым делом позвал капитана заступившей этой ночью в караул стражи. Он распорядился всех, кто охранял сон любимой дочери правителя покинуть башню и сказал, что вместо них заступит личная охрана посла Индии. Когда глава караула увидел, кого привел летающий на ковре толстяк, то побледнел от гнева. За Искандером — ата стояли худые старики — индусы, вооруженные посохами. Из одежды у них были большие белые чалмы и странные светлые штаны. Остальное тело было голым, даже обуви у этих воинов не было. Много слов хотел произнести глава караула, но посчитал лучшим сделать вид, что он не понял приказа. Янычар щелкнул пальцем — тут же прилетела почтовая сова — привязав к лапе птицы красную ленту, он послал её своему командиру.

Как только Рафик Фариз увидел сову, он, не прощаясь, снова вошел в стену и исчез. Назар посмотрел на Махмуд — бега, не зная, как поступить. Шехир — эмини подошел к мольфару, взял его за руку и повел в угол комнаты, где на столике с гнутыми ножками стоял пустой подсвечник.

Шехир — эмини сказал:

— Назар, представьте, что здесь стоит горящая свеча. Как только вы внутренним взором её увидите, прошепчите имя моей дочери, и тогда вы окажитесь рядом с её покоями.

Назар поднес руку к подсвечнику, закрыл глаза и тут же исчез.

Когда горца не стало, Махмуд — бег не мог скрыть улыбку.

— Представляю лицо Искандер — ата. Он весь в предвкушении новой роли: как же, сам Бабур доверил воспитание будущей невестки, а Махмуд — бег Камар вручил ему свое сокровище. Наверное, на радостях готов выехать хоть сейчас, не дожидаясь утра…

— Я не понимаю, — спросил звездочет, — зачем вы попросили Назара сопровождать Гульнару? До Трапезунда рукой подать…

— Хочу немного подразнить этого персидского выскочку… Но если серьезно, у меня неспокойно на душе. Не нравится мне этот Мухаммед — Султан, не нравятся слёзы Луны. А горец… Что ты знаешь о мольфарах?

— Столетиями живут в Карпатах, их очень мало. Правит ими старая женщина. Из сильных сторон не атака, а оборона. Умеют ставить крепкие сепары.

Фарух пожал плечами:

— Всё.

Шехир — эмини пригладил бороду и начал рассказ:

— Представь на минуту древние горы, леса, туманы в низинах… Мрачный мир. И вот через каменные покрытые мхами глыбы прорывается родник. Он бежит вниз, пытаясь найти свой дом — горное озеро. На пути ручейка гранитные валуны, завалы, запруди, и ему надо, где обойти преграду, а где и прорубить себе путь. Так и это народ. Они могут из малого извлечь максимум. Их вдохновение — не ветер, не огонь, а вода, однако питает мольфаров не сила океана, моря или полноводные реки. Карпатские колдуны научились черпать мощь из горных родников, пробивающих себе путь сквозь камень. Их называют водяными не потому, что они живут под водой, нет! Водяные — значит породненные с водой. Вот у нашего гостя источником силы является речка Турбат. Она даже здесь, за тридевять земель от его родных гор, дает колдуну свою силу, оберегает, поддерживает. Наш мир древен. Восток — центр мироздания, но это не значит, что на Севере живут народы менее знающие, менее вещие. Мы и сейчас стараемся держаться подальше от воинственных Кланов каинидов, а эти горцы издревле с ними соседствуют. Мольфаров не запугаешь Маской Ужаса. Я обошел почти все известные нам земли Севера, и скажу честно, мир русинов, их самобытный уклад для меня до сих пор загадка.

— Один посол чего стоит… — вздохнул Фарух.

— Да, мне бы таких охранников с десяток, я бы не переживал за своих детей.

Сказав это, Махмуд — бег вспомнил о подарке, перенес его поближе к ковру, на котором привык сидеть. Рыбка никак не отреагировала, всё также спокойно плавала, только зеленый хвост окрасился в синий цвет.

Фарух нахмурился.

— Что это значит, всё ли будет хорошо с Гульнарой?

— Пока не знаю. Для того, чтобы рыбка помогла, надо положить ладони на шар.

— Она может предвидеть будущее? — спросил Фарух.

— Нет, но она чувствует опасность и хозяину показывает картины давнего и недавнего прошлого, чтобы предостеречь.

— Если так, то это — ценный подарок.

— Согласен, — ответил Махмуд — бег. — И грех им не воспользоваться.

Правитель Истамбула приосанился, сел удобнее и осторожно коснулся ладонями холодного стекла.