Иконы отца Софрония, его живописный стиль и мысли об иконописи очень личные. Они отражают его уникальный путь — начавшийся от русского авангарда 1920-х годов, следуя интенсивному периоду духовного поиска, ко Христу, и завершившийся в Нем. Этот путь выражает все, что он обрел в живописи. Однако это не означает, что его иконы не могут вдохновлять других, вести куда-то дальше, открывать окно в новый мир. Его вклад в иконопись должен помочь вернуться к основам, оставить нам короткое послание о главном: не только о человеке, изображенном на иконе, но и смотрящем на нее, создавая живую связь между ними.

В молитве [архимандрита Софрония] связаны две реальности: живой Бог и земная жизнь. Точно так же идея проникновения Божественной вечности через созерцание видимой реальности преобладала в его живописи.