Глава первая

РАЗМИНКА

Мы — фанаты, и потому наша неприязнь к соседям-соперникам в порядке вещей. На этом мы выросли и каким-то странным образом привыкли это ценить. В конце концов, толика ненависти не повредит. Так, в тяжелые времена можно было свалить неудачи на «говнюков» из соседнего городка. А если вам подфартит и вы окажетесь болельщиком команды, которая регулярно надирает задницу соседям, то минутный выплеск самой простой из эмоций в связи с очередной победой резко поднимет вам настроение.

Стороннему наблюдателю наше отношение к жизни может показаться странным, но мы, фанаты, привычны к этим маленьким причудам. Мы воспринимаем их как естественную часть жизни любого болельщика и, уж если совсем начистоту, даже рады, что они у нас есть.

Новичкам и тем, кто смотрит футбол дома, не понять сути этой ненависти, потому что она, как почти всё в футбольном болении, абсолютно иррациональна. Мысль о том, что мы, как обитатели наших краев, автоматически должны поддерживать все местные команды, кажется весьма здравой. Но в реальном мире ни один нормальный болельщик не согласится с этой идеей — настолько она ему чужда. Для фанатов «Уотфорда» нет большего счастья, чем услышать в перерыве матча объявление о том, что «говнюки» проигрывают, и так же дело обстоит на любом другом стадионе. Нам, разумеется, ужасно хочется, чтобы победили наши парни, но, черт возьми, как же мы желаем поражения тем, другим!.. Оно наполняет нас счастьем. Столь глубокие чувства и эмоции, конечно же, не рождаются в один вечер. Целая жизнь может потребоваться на то, чтобы отвращение к другому клубу вошло в плоть и кровь.

В большинстве случаев вопрос, за кого (и против кого) вы будете болеть, решается еще до вашего рождения. Если ваш отец поклонник «Ливерпуля», «Манчестер Сити» или «Херефорд Юнайтед», за них будете болеть и вы. Если ваш отец равнодушен к футболу, вы разделите пристрастия ваших приятелей. Если все они болеют за «Арсенал» — значит, и вам уготована эта участь. Конечно, так бывает не всегда. Выбор команды происходит по-разному, но, скорее всего, вы последуете либо за папашей, либо за друзьями, либо за районом, в котором живете. При благоприятном стечении обстоятельств все три фактора сойдутся и вам не придется мучиться, выбирая свою команду.

Что касается нас двоих, то у каждого был свой путь к нашей местной команде. Выбор Эдди был определен тем, что «шершни» играли прямо под боком и его друзья ходили на них, тогда как Дуги начинал со «Стэмфорд Бридж» и лишь потом постепенно поддался притяжению «Викарейдж Роуд». И это при том, что все должно было сложиться совсем иначе. Мы уже упоминали в предыдущих книгах, что наш отец — закоренелый болельщик «Тоттенхэма», так что при нормальном ходе событий мы должны были стать завсегдатаями «Уайт Харт Лейн». К несчастью для него, мы оказались бунтарями и пошли своей дорогой. Так, например, его болельщицкая неприязнь к «Арсеналу» на нас не распространилась. (Если говорить откровенно, имело место обратное. В пику отцу мы куда больше недолюбливали «шпоры», нежели «канониров», и это так его заводило!..) С другой стороны, нам пришлось учиться ненавидеть говенный «Л*т*н» и тех, кто болеет за него с пеленок, ведь нам эта ненависть не досталась по наследству.

Большинство фанатов получает первый реальный опыт футбольной вражды, гоняя мяч на школьном стадионе. Кое-кто, возможно, и испытывает с младых ногтей отцовское воздействие, выражающееся в направленных на подсознание посланиях вроде: «Я не пойду в эти спорттовары, потому что там продается экипировка „говнюков“» или: «Смотри-ка, у нас тут разгуливает один из гребаных „говнюков“». Но настоящее ощущение местного соперничества впервые приходит именно на спортплощадке, где на большой перемене разворачиваются футбольные баталии. Вот что рассказывает Дэвид из Бирмингема:

ШКОЛА В БРАМЕ [50]

В моей школе можно было болеть только за две команды — за «Синих» [51] или за «Виллу». Больше ни за кого. Ни за «Манчестер Юнайтед», ни за «Ливерпуль», ни за какой-либо другой отстой. Только за «Синих» или «Виллу». Во время большой перемены разделение на команды происходило естественным путем — оно сидело в подкорке.

Еще у нас была такая фишка: мы выбирали одного какого-нибудь игрока и всей компанией вживались в его образ, так что на поле за «синих» бегало с десяток мини-версий Тревора Фрэнсиса, [52] например. От этого наши игры становились еще прикольнее.

По крайней мере раз в неделю эти игры заканчивались потасовкой, после чего нам запрещалось играть во время перемены, но держался запрет не дольше одного дня, потому что мы устраивали такой жалобный ор под окнами, что становилось ясно: в конце концов нас сошлют на площадку, лишь бы мы не верещали. Времечко было что надо, и я скажу вам одно: все наши ребята до сих пор остаются верны «Синим» или «Вилле». Совсем не то, что сейчас, когда эти маленькие поганцы носят майки «Юнайтед».

Покидая школу, мы переносим эти чувства на работу, где они начинают проявляться по-другому. В самом деле, кто, будучи в здравом рассудке, захочет работать на болельщика враждебной команды, рискуя подвергнуться травле? С другой стороны, представьте, что у вас работают люди из вражеского стана! Какое счастье иметь возможность дать кому-нибудь из них неподъемное задание в понедельник утром после того, как ваши парни потерпели очередное поражение. По счастью, Дуги имеет опыт такого рода, поскольку он в течение некоторого времени, последовавшего за выходом нашей первой книги — «Куда бы мы ни ехали», — работал управляющим в отделе конструкторской фирмы в Л*т*не. Все ребята, которые состояли под его началом, были из «говнюков», так что он при любом удобном случае старался им насолить. Поездки куда-нибудь в задницу, сверхурочная занятость были нормальным явлением, если «Уотфорд» проигрывал в субботу, а уж если «говнюки» играли дома в середине недели, дополнительная работа после смены была гарантирована. Какое счастливое это было время! Экран его компьютера на рабочем месте высвечивал исключительно «„Шершни“, вперед!» и «Говнюки, говнюки, говнюки…», а открыто выраженную неприязнь к нашим «золотым мальчикам» всегда можно было покарать, дав наиболее говорливым самое дерьмовое из всех возможных заданий.

Но, надо сказать, как только на горизонте замаячило первое в сезоне дерби, Дуги плюнул на все и уволился. Как большинство других «шершней», он понимал, что мы не победим (ведь вы тоже это понимали, не так ли?), а мысль о появлении на работе после поражения, под глумливые смешки и все такое… ну не смог бы он этого вынести.

История Дуги не является чем-то уникальным. Нам как-то рассказали о главе одной компании в Саутгемптоне, который был коренным джорди и маниакальным фанатом «Ньюкасла».

Однажды выяснилось, что один из его подчиненных — фанат «Сандерленда». Он моментально уволил его, заявив: «Я лучше закрою фабрику, чем позволю „красному“ поганцу работать у меня!» Завсегдатай «Рокер Парка» (или, как там его, «Стадиона Света», что ли?) ворвался к нему в кабинет и заорал, что лучше будет сидеть на пособии, чем станет работать на джорди. Возможно, случай из ряда вон, но вполне, вполне представимый.

Подобное неприятие распространяется не только на работу. Лично мы глазом не моргнув откажем «говнюкам» в праве переступить наш порог, а у Дуги на входной двери висит даже небольшой плакат с бессмертными словами «Вход только для фанатов „Уотфорда“!», начертанными черной и желтой краской. Любой входящий в его дом подвергается допросу по поводу своих пристрастий, и, если тот болеет за врагов, ему уготован от ворот поворот (бывает, что и в вежливой форме). Друзья его детей также подлежат тщательной проверке, так что большинство из них уже успело хорошо ознакомиться с «правилами дома».

Нам кажется, что в таком обращении с фанатами «говнюков» нет ничего странного. Совершенно очевидно, что те относятся к нам точно так же. Сомневаемся, что раздача автографов в магазине «Л*т*н Арндэйл» прошла бы в особо сердечной обстановке!

В случае с хулиганскими группировками этот вид соперничества еще напряженнее, поскольку он связан с насилием. Тут речь идет не только об обязанности защищать свою территорию, свой дом или репутацию, тут замешана вся история фанатских взаимоотношений. Возьмите, к примеру, противоборство между «Миллуолом» и «Вест Хэмом». На поверхности все крутится вокруг того, что оба клуба базируются в лондонском Ист-Энде, но это только часть дела. Следует принять во внимание убийство болельщика «Миллуола» на вокзале Нью-Кросс в 1976 году, а также обстрел фанатов «Миллуола» зажигательными бомбами на станции метро «Лондон Бридж» в 1983 году, — этот список можно продолжать и продолжать. В книге «Высшая мера» мы касались основных акций, в которых принимали участие фирмы этих клубов. Общую историю вопроса, показывающую, как далеко у них все зашло, нам поведает Клифф.

ИСТ-ЭНДСКИЕ РАЗБОРКИ

Песня «Мы ненавидим кокни, мы кокни ненавидим!» частенько звучит из уст фанатов как «Вест Хэма», так и «Миллуола», но никто из них не ненавидит кокни с такой силой, с какой они ненавидят друг друга. Принадлежность к Северу или Югу может свести хулиганов из других фирм вместе, когда они находятся далеко от дома, но в случае с этими командами тонкая лента Темзы, разделяющая их, вполне может быть сравнима с океаном. Фанаты с обеих сторон считают, что на противоположном берегу реки им лучше не показываться, и правильно делают.

Фаны «Миллуола» считают, что «железяки» [56] почивают на лаврах старых побед и не замечают того, что вечно шаткое турнирное положение лучше всего говорит об их команде: она мнит себя более крутой, чем когда-либо была. А «львы» [57] для фанатов «Вест Хэма» — просто худшие из худших, да и выросли они на территории, которую даже крысы сочли бы грязноватой и где не стали бы селиться без предварительной очистки.

Вражда между фанатами двух команд уходит в далекое прошлое, но апогея она достигла из-за нескольких вполне конкретных случаев. В 1970-е годы, когда обе фирмы были наиболее активны и опасны, болельщики «Миллуола» приковали к себе всеобщее внимание, снявшись в легендарном телефильме. В нем засветились персонажи и группировки с такими занятными именами и названиями, как Гарри Собака, «Отряд „Ф“», «На полпути», и парни в хирургических масках и шапочках, известные как «лекари». [58] Несмотря на то что многие из этих персонажей были специально выдуманы, чтобы поразвлечь ничего не подозревающую телевизионную группу, весь Юго-Восток Лондона получил леденящее душу послание: в районе орудуют организованные футбольные банды. Произошло это впервые в истории футбола. Фанаты «Миллуола» стали считаться первыми в хулиганском движении, и это, мягко говоря, расстроило заречных парней из «Вест Хэма».

Для всех футбольных хулиганов единственный способ проявить себя — встать лицом к лицу с противниками. Фанаты «Вест Хэма» недолго думали, прежде чем заявить о своих правах на господство в Лондоне, и сделали это — правда, при обстоятельствах весьма драматичных. Однажды так случилось, что параллельно с домашней игрой «Миллуола» проходил матч «Вест Хэм» — «Чарльтон Атлетик». [59] И после столкновения между фанатами на вокзале Нью-Кросс на рельсах был найден труп юного болельщика «Миллуола». В руках у него был вестхэмовский шарф. В полиции (которая, кстати, была абсолютно не готова к этому побоищу) выдвинули гипотезу, будто бы этот парень сорвал шарф с поклонника «Вест Хэма», а затем случайно выпрыгнул из поезда в неудачном месте — прямо на рельсы. Его семья утверждала, что он не мог быть зачинщиком и что его, должно быть, сбросили на колею фанаты «Вест Хэма», а шарф он вырвал, пытаясь удержаться от падения. Истинная картина происшествия так и не была восстановлена, слухов ходило много, а вражда между фанатами возросла еще больше. Особенно между теми, кто и так не стеснялся в выражении своих чувств.

Когда некоторое время спустя «Вест Хэм» опустился в дивизион, в котором выступал «Миллуол», события стали развиваться по кошмарному для полиции сценарию. Столкновения были гарантированы по меньшей мере два раза за сезон. Накануне первой встречи на стадионе «Аптон Парк» [60] газеты пестрели заголовками вроде «Ожидание войны на играх ненависти». Сообщалось также, что в пабах по всему Южному Лондону распространяются листовки с фотографией убитого фаната «Миллуола». Листовка эта призывала всех фанатов «Миллуола» к активным действиям, ведь предстояло «не обычное месилово» — планировался «акт возмездия, которого мы так долго ждали». В день игры сотни конных полицейских и копов с собаками были приведены в готовность. В небе кружил вертолет (большая редкость по тем временам), улицы были оцеплены машинами с тюремными решетками на окнах и санитарными фургонами, что создавало ощущение осады и угнетающе действовало даже на жителей Ист-Энда. Несмотря на столь масштабные меры предосторожности, на улицах вокруг стадиона и на станциях метро постоянно вспыхивали стычки, так что многие предпочли вернуться домой и ждать результатов игры у радиоприемника. До стадиона дошло совсем немного зрителей.

По зрелом размышлении вполне можно понять прессу, поднявшую шумиху вокруг этого матча. Того количества оружия, которое показывали в новостях на следующий день, могло бы хватить на маленькую армию: здесь были и бейсбольные биты, и ломы, и дротики, — можете продолжить сами, поскольку весь этот арсенал был выставлен на всеобщее обозрение. И если кампания, развернутая в прессе, спасла хотя бы одного фаната от последствий участия в драке, значит, она была не напрасна.

Хотя события того вечера были ужасны, ответная встреча на «Дене» оказалась еще мрачнее. Могло сложиться ощущение, что все особи мужского пола от 15 до 50 лет, проживавшие в Ист-Энде, отправились посмотреть на «Миллуол». [61]

Полицейские стояли на Олд-Кент-роуд через каждые десять ярдов, а на каждом перекрестке они смыкались плечом к плечу. Разъезжавшие повсюду тюремные машины пронзительным воем сирен ясно давали понять: стычки не прекращаются ни на минуту. По тем, кто дошел до стадиона, было видно, что им есть что рассказать, и если кто-то мог гордиться собой, другим было явно не до смеха. После игры, уже по дороге к метро, группа фанатов из темноты закидала противников бутылками и кирпичами, так что полиция почти утратила контроль над ситуацией. Большинство болельщиков скрылось бегством, но многие ринулись вперед в предвкушении драки.

К счастью для лондонской полиции, с тех пор враждующие стороны нечасто сходились вместе из-за неодинаковых «успехов» команд на поле, но совершенно очевидно, что ненависть между хулиганами никуда не делась. Остается надеяться, что разница в «достижениях» двух клубов будет сохраняться — ради нашего общего блага.

Пусть стороннему наблюдателю все это покажется глупым, но для многих фанатов подобные столкновения — такая же часть клубной истории, как и спортивные результаты. Это важная часть футбольной культуры, корни которой уходят слишком глубоко, чтобы о ней можно было забыть, но которую многие пытаются игнорировать с риском для самой Игры.

 

Глава вторая

ИГРОКИ: ЧУЖИЕ СРЕДИ СВОИХ?

Пока тузы из ПФА тусуются на ежегодном турнире по гольфу с участием звезд премьер-лиги, обтирая плечи спонсорам, агентам, консультантам по финансовым вопросам, личным водителям, прислуживающему персоналу и даже турагентам, мы задаемся вопросом: понимают ли эти ребята, правящие бал в исконно британской игре, какое значение по-прежнему имеет дерби для обычного болельщика? Имеют ли они о нем хоть какое-то представление?

Для нас, простых смертных, болеющих за клуб, находящийся в глубокой заднице английского футбола, дерби остается делом первостепенной важности. Это настоящий подарок, бросающий лучик надежды на весь сезон, в котором бездумной игре одной команды противостоит ничуть не менее бездумная игра остальных. Мы боремся за повышение в классе только затем, чтобы в следующем году вылететь обратно. Так обстоят дела в нищей низшей футбольной лиге, но странным образом в ней есть то, чего лишены псы из элиты: верность.

В добрые старые времена твоя команда целиком состояла из местных парней. И они активно участвовали в подготовке к дерби. На работе и в пабе все разговоры были только об «игре», так что никто не мог остаться равнодушным. Особенно футболисты, которые прекрасно осознавали значение и важность дерби. Увы, в профессиональном футболе, особенно в его элитной части, эти дни, кажется, канули в Лету.

В каком-то смысле это объяснимо. Печально, но объяснимо. Мы, фанаты, хорошо понимаем, что игрокам, как и большинству из нас, необходимо обеспечивать будущее для себя и для своей семьи, и мы совсем им не завидуем. Но ведь бывает так, что и они чувствуют себя болельщиками. Значит, должны понимать: есть то, что можно делать, и то, чего делать нельзя, — не так ли?

Огромные зарплаты, которые сейчас получают игроки, вынуждают их (а может, и дают желанную возможность) дистанцироваться от толпы. В результате они волей-неволей «страшно» удаляются от народа. Едва ли в наши дни звезда станет селиться по соседству с обычными людьми, ведь иначе ее дом будет притягивать к себе завистливые взоры, а спортивная машина запросто может быть разбита вдребезги (спросите Иэна Уокера). Поэтому сейчас звездные игроки практически недосягаемы, недоступны. Но им, возможно, невдомек, что вся эта зависть не только следствие их богатства. Важно, как они поступают, и особенно часто — ради кого и чего они так поступают.

Неизбежным следствием изолированности игроков становится то, что единственными людьми, с которыми они общаются, становятся или другие футболисты, или же люди, благодаря которым их имя и дела внушают другим благоговейный трепет. Нам в свое время казалось, что телесериал «Коронейшн-стрит» просто намертво забивает сетку ТВ-канала, однако сейчас появилась программа, выходящая практически с такой же частотой. Это «Sports bar opening of the week», а главные действующие лица в ней — парни из премьер-лиги и ребята с Ланкастер-гейт.

Когда появляются такого рода передачки, мы начинаем всерьез задаваться вопросом: неужели каждый из них настолько хорошо знает остальных и при том все они отлично между собой ладят? Это в свою очередь порождает следующий вопрос: а не продолжают ли они обожать друг друга и во время важнейших матчей? Вот встанут они там в рядок, обнявшись, как в танце, и начнут возносить взаимные хвалы на случай, если их агенты сидят в это время в «ягуаре» и обтяпывают новый контрактик, по которому они уже через пару недель будут играть в одной команде. Нынешние игроки могут жить по соседству, а играть за непримиримых врагов. Могут вместе ходить в клубы, играть по субботам в гольф с собственными «персональщиками». Как же интересно, например, вернуть газонокосилку или поставить пива тому, кого ты нещадно «возил» в течение всего матча во вчерашнем дерби!..

У них там, наверху, слишком все по-свойски, и это нам не по душе. Может, мы не правы и футбол теперь — развлечение вроде кино или театра, а для этих парней — просто работа? Но для нас футбол — это нечто другое, а дерби — совсем другое. Прогуляйтесь по городу вечером после поражения от «них», и вы поймете, что мы имеем в виду.

Но, конечно, не все игроки так низко пали. Возьмите, к примеру, Стэна Коллимора. Он всегда страстно мечтал играть за команду, за которую болел еще с детства, и такой верностью мы, фанаты, не можем не восхищаться. Даже выступая за «Ливерпуль», один из самых известных клубов мира, Стэн никогда не скрывал своей привязанности к бирмингемской «Астон Вилле» и прямо заявлял о мечте играть на «Вилла Парк».

Пусть ему за одну-две недели платят больше, чем многим из нас за год, но по-настоящему он счастлив от того, что может заколачивать голы в играх за команду, на которую ходил еще ребенком, и от осознания причастности к успехам клуба, за который болеет и поныне. Для нас, сидящих или стоящих на трибунах, это предел мечтаний. В эпоху, когда верность клубу для игроков ничего не значит, Стэн остается символом своей команды. То же самое можно сказать и о Стиве Булле, подлинной звезде в составе «волков». Когда подходит время дерби, только такие игроки могут понять настроение стадиона. Они до конца способны прочувствовать момент славы или поражения — в зависимости от результата, потому что для них это не рядовая игра, не просто очередная возможность получить награду или втык. Это нечто большее.

Но Стэн, Стиви и все остальные, кто может смело поднять руку при слове «верен», — в явном меньшинстве. Куда больше игроков с радостью занимаются своим ремеслом в других клубах, в то время как их собственная команда (та, с чьих матчей они начинали смотреть футбол) летит в тартарары. Чувствовали ли игроки, которые выросли на играх на «Голдстоун Граунде», то же самое, что и люди, платившие деньги за право пройти через турникеты, когда их родной клуб едва не загнулся? Не исключено. Но что они сделали, чтобы предотвратить это? Может быть, они оказали финансовую поддержку клубу или спонсировали организации болельщиков? Возможно, кто-то и сделал это — нам не узнать. Но если есть на свете справедливость, то у изрядного количества игроков сердце должно разрываться, когда они видят, как тысячи болельщиков клубов со всей страны стараются сделать хоть что-то, чтобы спасти попавших в беду собратьев от исчезновения их любимой команды.

И хотя можно понять, а порой даже принять те резоны, которыми руководствуется игрок, кочующий из клуба в клуб, есть ситуации, когда он ни при каких обстоятельствах не должен играть за ту или иную команду. Возьмите хотя бы Робби Фаулера. Робби всегда утверждал, что он — ярый болельщик «Эвертона». Тогда совершенно непонятно, как он может каждую неделю натягивать на себя майку «Ливерпуля». Клуб, к которому он якобы испытывает пламенную любовь, в течение нескольких сезонов мучается из-за отсутствия забивного форварда, а Робби как ни в чем не бывало штампует голы во благо его заклятых врагов! А фанаты «Ливерпуля» несколько лет подряд измываются над своими соперниками, и повод им предоставил не кто иной, как Мистер Фаулз! Если бы малыш Робби в свое время принял решение примерить на себя цвета не «красных», а «синих», которых он, по собственным его заверениям, так обожает, жизнь в городе могла бы сложиться по-иному.

Можно вспомнить и парня по имени Крис Уоддл — того, что «„Сандерленд“ до гроба». Крису довелось поработать на колбасной фабрике, и это местечко, похоже, было свободно от футбольных фанатов, поскольку Крис отправился играть за «Ньюкасл», отдав ему десять лучших лет своей жизни, в то время как «Сандерленд» — его любовь, если вы помните, — барахтался в дерьме. Ах да, конечно, он же вернулся на закате карьеры в тот самый клуб, который так обожал. Очень мило с его стороны! Ну неужели они купились на это?

Приток легионеров в ведущие клубы усугубил непонимание сути футбольных переживаний. Неужели вы действительно будете рады видеть в своих рядах парня, в контракте которого имеется пункт, позволяющий ему покинуть тонущий корабль в случае понижения вашей команды в классе, оставить вас расхлебывать вытекающие из поражения последствия? Относится ли он к тому типу игроков, на кого можно рассчитывать при счете 0:2 в пользу ваших соседей-противников? Да черта с два! Для него это всего лишь очередная игра, которая принесет ему еще 10, 20 или 30 тысяч фунтов на счет в банке через неделю. Таким игрокам бесполезно пытаться понять культуру, традиции и ожидания болельщиков, которых они представляют: все это должно быть в крови. Такое ощущение, что половину времени они больше интересуются тем, как бы обеспечить себя выгодным контрактом, чем добыть очки для команды, а это натуральная пощечина всем, кто сидит на трибунах. Я бы лучше поставил на поле того парня, что сидит рядом в майке нашей команды. Он бы, во всяком случае, всю душу за нас отдал.

Нам, в «Уотфорде», мечтать о таких звездах не приходится, поскольку «Уотфорд», как мы не раз уже отмечали, завяз в дерьме. По крайней мере, пока мы можем рассчитывать только на имеющихся в нашем распоряжении игроков, ну или на возвращение тех, кто играл за нас на том или ином этапе своей карьеры, а затем отправился на поиски лучшей жизни. И кстати, далеко не каждый из них — с нашего благословения. Нам доводилось видеть, как юные игроки, вскормленные клубом с пеленок, плюют всем в лицо, отказываясь подписывать контракт и отправляясь за границу на правах свободных агентов благодаря делу Босмана, а клуб не получает за них ровным счетом ничего. Такие игроки не пользуются популярностью у фанатов, требующих верности клубу.

Но отказники — это еще не самое страшное, до какой-то степени мы можем их понять. Куда хуже, когда игрок совершает предательство, и нам, в «Уотфорде», приходилось иметь дело с такими иудами. Речь идет об игроке, с которым ни один подлинный болельщик «Уотфорда» никогда не заключил бы контракт даже в кошмарном сне, но которого главный тренер тем не менее пригласил в команду, не обращая внимания на чувства фанатов. Когда «шершни» с головой нырнули во второй дивизион при Гленне Редере, нам отчаянно требовался новый забивной форвард. Пол Уилкинсон, который играл за «Уотфорд» до перехода в «Мидлсбро», вернулся в команду на правах аренды, и, казалось, это был хороший вариант. Пусть, по слухам, он и не пользовался большой популярностью у партнеров вне поля, свою основную работу выполнял как следует. Но, несмотря на это, Редер не захотел выкупать его контракт, а предпочел Керри Диксона, бывшего «говнюка». Это был игрок, которого фанаты «Уотфорда» особенно ненавидели, поскольку он не просто играл за наших врагов — он забивал нам голы во время дерби. Голы, которые разбивали нам сердца. И при всем при том администрация клуба с легкостью подписала с ним контракт! По сей день непонятно, как можно было совершить такую глупость. Нам никогда раньше не доводилось слышать, чтобы трибуны «Викарейдж Роуд» свистом встречали выход на разминку игрока в желто-черно-красной форме, и сознаемся: мы от других не отставали. В то время у клуба было столько трудностей, что руководство в конце концов пригласило некоторых болельщиков на встречу, чтобы те изложили свое видение ситуации. По необъяснимой причине туда пригласили и нас, и самой горячей темой из тех, что обсуждались на этой встрече, стало подписание контракта с Диксоном. Одна половина присутствующих заявляла, что «истинных» фанатов не волнуют его былые отношения с ФК «Л*т*н», поскольку ныне он — игрок «Уотфорда». Другая половина, скажем прямо, защищала иную точку зрения.

В течение следующих недель ситуация накалилась настолько, что во время выездной игры с «Саутэндом» некоторые фанаты «Уотфорда» подрались друг с другом; в итоге одному сломали руку, остальные «отделались» разрывом дружеских отношений. Нам было нелегко болеть за команду, пока в ней играл Диксон, поскольку в нас все время жило подозрение, что он не очень-то выкладывается на поле и, в сущности, продолжает играть за «них». Мы просто не могли ему доверять, и наша гордость была уязвлена, когда мы видели его в желтой майке нашего клуба. Некоторые из тех, с кем мы смотрели футбол, решили даже не посещать стадион, пока он не покинет команду. Пусть кому-то это покажется глупым и несерьезным, но страсти действительно кипели нешуточные. День, когда он ушел, был очень радостным, и, словно в подтверждение нашей правоты, его карьера в «Уотфорде» завершилась без единого забитого мяча и очередным понижением команды в классе. Браво, еще одно достижение «говнюкам» в подарок.

Конечно, мы, в «Уотфорде», не одиноки в своих воззрениях: те, кто диктует свою волю, сидя в директорских креслах, не задумываясь приобретают игроков, которым совсем не рады на трибунах. В лондонском Ист-Энде положение и так было из ряда вон, но стало еще хуже, когда «Миллуол» получил в свое распоряжение «Нью-Ден». В сезоне 1996/97 «Миллуол» очутился на краю гибели и, чтобы выжить, нуждался в незамедлительном успехе. Даже акции клуба были на время заморожены, а их цена балансировала на уровне одного пенни. В подобном положении логично было бы подумать, что те, кто стоит у руля, проявят толику понимания и не станут назначать на пост главного тренера человека, который играл за «Вест Хэм».

Билли Бондс не только заработал на «Аптон Парке» статус небожителя, но и сыграл главную роль в утверждении «Вест Хэма» на вершине конструкции «голова и плечи» по отношению к соперникам из «Миллуола». Так на какую реакцию фанатов рассчитывало руководство? Неужели эти люди всерьез полагали, что Бондс сможет завоевать доверие болельщиков? Какой «отклик» они получили бы, если бы дела не заладились в самом скором времени? В «Эвертоне» была совершена та же ошибка: в качестве претендента на пост главного тренера клуб рассматривал кандидатуру бывшей звезды «Ливерпуля» Джона Тошака, который превосходно проявил себя на континенте и вполне мог принести пользу «Эвертону». Однако реакция фанатов, доведенная до сведения руководства, была весьма однозначной: нет! Болельщики пригрозили вернуть сезонные абонементы, если назначение состоится, и засыпали клуб гневными письмами и звонками. Стало ясно: люди предпочтут мучиться дальше, но не возложат надежды на «одного из тех».

Как видите, футбол — штука иррациональная. Почти во всех сферах жизни нас интересует только лучшее, и мы готовы почти на все, чтобы получить желаемое. В футболе нам нужна победа, и никому и ничему не позволено встать у нее на пути. Все средства хороши — кроме назначения человека, который прежде играл или работал у «них». Успех должен быть всецело наш, и пусть даже нас ожидают адские муки, но мы не согласимся быть обязанными кому-то из «них».

Тут у нас, в подвале лиги, по-прежнему существует феномен «парня из соседнего дома». Мы вполне можем наткнуться на нашего местного героя в пабе или борделе, потому что он живет, выпивает, ходит по магазинам вместе с нами. Он не прячется от нас, не задирает нос, на его лице всегда можно прочитать радость победы или горечь поражения. Означает ли это, что он работает больше всех? Быстрее бегает? Резче стелется в подкатах? Немало найдется людей, которые отрицательно покачают головой, но мы не столь в этом уверены. Даже самый последний придурок может стать богом для нас, если забьет победный мяч в дерби. В этом случае он навсегда получит особое место в наших сердцах. Если это местный парень и сам болеет за клуб, то он до самой смерти будет обеспечен всем, чем нужно. Да здравствует местный герой!

С другой стороны, если кто-то из наших парней подарит гол «говнюкам» или сыграет ниже всякой критики, то, пусть даже это будет его единственной кошмарной игрой в сезоне, она останется в памяти навеки. И не только в памяти его собственных зрителей — в памяти тех, других тоже. Именно об этом пишет Дэвид из Ипсвича.

СЛАВНЫЙ ГАНН

Я не знаю, как обстояли дела в 70-е или 80-е. Я не застал игроков вроде Мюрена, [80] Маринера, [81] Миллза [82] или Брезила. [83] И, уж конечно, я не видел финала «домашнего» чемпионата мира [84] — это было задолго до меня. Как и все дети, я смотрел футбол по телику вместе с отцом (не очень футбольным человеком) и пинал мяч в парке с приятелями. Мне потребовалось время, чтобы понять, что вокруг есть не только «Ливерпуль», «Эвертон», «Астон Вилла», «Арсенал» и «Шпоры». Но произошло это только тогда, когда я совершил небольшое путешествие, организованное моим учителем физкультуры, на «Портман Роуд», [85] и там я родился заново. Вот уже шесть лет, как я болею за свой клуб.

Все эти годы у меня были любимые игроки, дарившие мне надежду в минуты отчаяния, но затем они сваливали, оставляя меня наедине с мыслями об очередном проваленном сезоне. Я не из тех, кто создает себе кумиров из игроков, в отличие от большинства людей, которые увлечены футболом. Слушая рассказы старших о славных днях клуба в прошлом, я с трудом могу представить, что когда-нибудь буду вспоминать наши нынешние «урожаи» с такой же теплотой. Надеюсь, мне и не придется делать этого. Ведь настанут лучшие времена!

Не поймите меня превратно, я действительно люблю свой клуб как ничто другое на этом свете и считаю дни до следующей домашней встречи, но должен признаться в том, от чего любой другой болельщик, если он пьет в этот момент кофе, в отвращении выплюнет его обратно в кружку. Дело в том, что мой самый любимый футболист выступает за «них», за убогих «вертолетиков» [86] из города Безнадеги. Мне тяжело сделать это признание, но каждый раз, когда я вижу его на поле, мне хочется вскочить с места. Это игрок, который может перевернуть ход матча простым движением бедра. То, как он играет в воздухе, контролирует мяч, его прическа — не имеют себе равных. Ни один человек на свете не доставлял мне такого удовольствия. На фоне всех остальных, играющих в свою среднюю силу, он возвышается громадой, являя вечный источник надежды.

У каждого из нас в жизни есть такие места и люди, воспоминание о которых вызывает теплую улыбку и прилив сил. Брайан Ганн, [87] я люблю тебя!

Этот человек вратарь «вертолетиков», доставил больше хлопот собственным, защитникам во время матчей с нами, чем все наши форварды вместе взятые. Его способность терять мяч из виду не раз наполняла счастьем сердца огромного множества людей, так что ему следовало бы дать звание почетного гражданина Саффолка за все его заслуги перед обществом. Он — настоящая звезда.

Но дело не только в том, что этот бог среди людей приберег свои самые великие ляпы к нашим дерби — они еще и сами по себе так хороши, что их регулярно прокручивают по телевизору. Учитывая, сколько программ сегодня строится вокруг спортивных приколов, я бы посоветовал ему вступить в актерский профсоюз «Эквити», чтобы получить явно причитающийся ему гонорар: сумма должна быть немаленькой. Я слышал, что Бидл [88] платит по 200 фунтов за одно выступление.

Все эти «крошки-вертолетики» попадают вниз со своих заоблачных высей, когда узнают о том, что так долго болели за человека, который их жестоко подставлял. Удивительно, что после такой верной службы клубу, идущему в никуда, тебя с куда большей теплотой будут вспоминать болелы команды, которую ты от души ненавидишь.

А теперь мне надо успеть забежать за угол, чтобы выведать у нашего девятого номера, какого черта он валял такого дурака в прошлую субботу.

 

Глава третья

ДЕЛА СЕМЕЙНЫЕ

Если вынести футбол за скобки, то самым важным в жизни людей — и совершенно правильно — является семья. Но ответьте честно, и пусть наш вопрос прозвучит банально: оказавшись перед выбором — провести субботний вечер с женой или пойти поболеть за ваших парней, что вы предпочтете?

У футбольного фаната любовь к клубу с неизбежностью рано или поздно вторгается в семейную идиллию, которая, хочется верить, поджидает его за порогом входной двери. И радость победы, и горе поражения очень скоро становятся достоянием жены, подруги, детей и пр. А в случае с дерби нервы напряжены уже за неделю до матча, и, если победа означает вселенское ликование, поражение ввергает в состояние, близкое к суицидальному. Совместная жизнь с футбольным фанатом может показаться адом, и наши жены это, скорее всего, подтвердят.

С другой стороны, когда отношения не ладятся, от женщины вполне можно ожидать жестокого удара ножом в самое больное место. Об этом повествует К. из Бирмингема.

ЧЕРТОВА СТЕРВА

Пару лет назад я наконец-то отделался от своей чертовой стервы. Мы прожили вместе более шести лет, и все это время было для меня сущим кошмаром. Она вообще не врубалась в то, что футбол означает для мужчины, но первое время я, как полный кретин, мирился с этим. Я даже два сезона не покупал абонемент, поскольку знал, что мне придется пропустить немало игр из-за необходимости ходить по магазинам и в гости к разным придуркам.

Единственное, что удерживало нас вместе так долго, — это мои сыновья: Крэйг, которому сейчас уже девять лет, и Даррен, которому семь с половиной. Как любой нормальный мужчина, я просил ее дать мне возможность играть с ними в футбол и брать их с собой на «Сент-Эндрюс», [89] чтобы поболеть за «синих». Вот здесь-то и начались проблемы, поскольку эта стерва не хотела, чтобы я брал детей с собой, пока им не стукнет хотя бы лет пять. Она утверждала, будто они не готовы к подобным испытаниям, а я, как последний лох, делал то, что она хочет, только бы не осложнять себе жизнь. Сущим адом было стоять по субботам у витрины «Радио Ренталз» [90] или бежать в букмекерскую контору, чтобы узнать результаты.

Не поймите меня неправильно: когда мы познакомились, она казалась классной девчонкой. Но стоило нам пожениться, как она стала вертеть мной как хочет. Когда в конце концов нам пришлось расстаться, я и представить себе не мог, что отчебучит эта мстительная корова.

Поначалу она не возражала против моих свиданий с детьми, но я мог встречаться с ними только по воскресеньям, а значит не мог взять их с собой на футбол. Но по крайней мере у меня самого появилась возможность ходить туда, когда захочется, так что я худо-бедно мог это пережить. Спустя почти год у нее появился дружок, совершеннейшая тряпка. Он смотрит матчи по каналу «Скай», сам родом из Бромсгроува, носит майку «Ливерпуля», но на его игре бывает не чаще одного раза за сезон, и то — если повезет. В общем, полный ноль.

Я очень люблю своих детей, они — самое важное, что есть в моей жизни, и я готов убить любого, кто причинит им зло. Так что вы можете представить, какой ужас охватил меня, когда, приехав за ними, я увидел, что Даррен бежит ко мне в майке «Виллы». Я слетел с катушек и накричал на него так, что он расплакался и убежал обратно к мамочке. Я помчался следом и стал орать на эту корову, дескать, что за дерьмо происходит в ее доме.

Та ответила, что мой сын сам попросил купить ему майку «Виллы», после того как ее новый дружок на прошлой неделе сводил обоих ребят на «Вилла Парк» на игру с «Ливерпулем», а меня никто не спрашивает, важно только то, чего хочет сам Даррен. Я ушам своим не мог поверить. Он повел моих парней в эту дерьмовую яму? Голову ему оторвать мало! Да как он смел с ними так поступить? Я был готов убить его. Крэйг стоял рядом в майке «синих» и кричал матери, что она хорошо знала, как это меня заводит. Мой мальчик, я люблю тебя! Ее дружок, конечно, полный мудак, но она сама все подстроила, чтобы настроить сына против меня. Ниже пасть невозможно.

Мне пришлось уйти и сесть в машину, чтобы успокоиться. Я сказал ей, чтобы Даррен вышел, когда будет готов. Крэйг подошел и сел рядом, иначе ему досталось бы от мамаши за то, что он закричал на нее. Он сказал, что в тот день, когда он якобы поддерживал «Ливерпуль», под курткой у него была майка «Бирмингема», и как же эти слова поддержали меня! Не парень, а золото! Даррен вышел минут через двадцать. Говенную майку он снял, и я почувствовал раскаяние. Его глаза распухли от слез, бедный малыш. Но это была не его вина, он просто не знал, что делает. Я завел машину и повез их прямиком к «Сент-Эндрюсу». Мы сидели в машине и ели чипсы, а я пытался объяснить семилетнему пацану, насколько важно то место, куда мы едем, и как важно для меня его отца, чтобы он тоже полюбил его.

Когда он закончил возиться со своим игрушечным роботом, мы вытащили из багажника мячик и стали перебрасываться им прямо на дороге. Мне стало легче: может быть, однажды он поймет, что это был поворотный момент в его жизни. Как любой отец, я желаю своим детям только хорошего и хочу оградить их от всякого зла.

Я ненавижу эту стерву за то, что она сделала. Я перемолвился словечком с ее тупорылым приятелем, и он никогда больше не будет пытаться взять их с собой на игру. (Крэйг обещал позвонить мне, если он все же попробует сделать это.) Отныне мои парни будут ходить на игры только со мной, поскольку я не могу допустить, что ситуация повторится. Я пригрозил ей, что подам в суд по делам опекунства, если она вздумает вставлять палки в колеса.

История Брайана из Ноттингема также замешана на отношениях в семье и на симпатиях к клубам-антагонистам. Это рассказ на схожую тему, но под несколько иным углом зрения.

«КАУНТИ»

Как это бывает у большинства мальчишек, клубные пристрастия достались мне в наследство от отца и старшего брата. Я не могу вспомнить дня, когда бы мы не пинали мячик, и я постоянно слышал одно и то же: «„Каунти“ [91] то, „Каунти“ се». Они оба всей душой были преданы команде, и это, конечно, не могло не отразиться на мне.

Я все время жаловался, что они не водят меня на футбол, но когда мне исполнилось десять лет (если я ничего не путаю), отец начал брать и меня с собой на трибуны; мы всегда сидели вместе, стараясь забраться как можно ближе к центру. Волшебные были ощущения! «Каунти» здорово играл в то время, а некоторые игры из тех, что мы видели, были просто великолепны. Когда я немного подрос, пошла мода на то, чтобы носить клубные майки, и, разумеется, у нас у всех они были. Мы занашивали их до дыр. Местные ребята, местная команда — всё как полагается. К тому же мы жили в нескольких минутах ходьбы от стадиона и обычно успевали прийти домой, чтобы узнать результаты других матчей.

Так вот, когда мне было двенадцать лет, родители расстались, и хотя отец поначалу продолжал водить нас на футбол, затем ему пришлось переехать по работе в Ипсвич, так что совместные походы на стадион стали задачкой не из простых. Мой брат поступил на флот, а мама не хотела, чтобы я ходил на игры в одиночку, в общем, положение безвыходное. Дело было дрянь, я вам скажу. Двенадцатилетнему пацану приходилось каждую субботу сидеть в саду, прислушиваясь к шуму толпы. Обалдеть можно!

А потом (мне было около тринадцати) мать завела себе нового приятеля. Он был бы совершенно нормальным, если б не оказался поганым «красным»: [92] носился со своим «Форестом» и то и дело доставал меня до крайности. Все, что я слышал, так это: «„Каунти“ — дерьмо» (как будто я не догадывался), а «„Форест“ — это круто», ну и прочую фигню. В его машине на заднем стекле болталась дурацкая эмблемка, а еще там была старая наклейка, возвещавшая: «Не верь в меня, верь в „Форест“!» Меня это так бесило, что хоть на стенку лезь. Когда у них с матерью отношения стали более серьезными, он даже начал жаловаться ей, что я надеваю майку «Каунти» на наши совместные выходы куда-либо, дескать, это его смущает. Вот наглец! Он даже пытался убедить ее не пускать меня на игры «Каунти», а позволить ему сводить меня вместо этого — на «Форест»! Подумайте, что может быть хуже? Даже мои друзья начали подозревать, будто я стал «красным», а это было совсем из рук вон. Но самое страшное началось тогда, когда я решил пожаловаться отцу. Он и бровью не повел: у него была новая подружка, и ему даже нравился этот мамин дружок, несмотря на то что тот болел за «Форест». С братом было ничуть не лучше, да и не видел я его почти. Он все время был черт-те знает где, а может, и на другом конце света.

В конце концов, кошмар стал явью: мамин дружок поселился у нас. Я старался отговорить мать от этой идеи, но безрезультатно. Один мой приятель посоветовал сказать ей, что он ко мне приставал, но я, поразмыслив, отказался от этой затеи. А он тем временем стал наезжать на мою комнату и особенно на плакаты, висевшие на стенах. В итоге даже мать поняла, что он меня просто достал, и только тогда он оставил меня в покое.

Сам я не лез на рожон, тем более что, когда мне стукнуло четырнадцать, я наконец получил разрешение ходить на «Каунти» самостоятельно и на домашнем фронте воцарился нейтралитет. Любые разговоры о «Каунти» и «Форесте» оказались под запретом, и так продолжалось до тех пор, пока я не уехал от них в прошлом году. Впрочем, я немного подпортил ему настроение, проехавшись по поводу вылета «Фореста» из премьер-лиги в прошлом сезоне. [93] Но вы бы тоже так поступили, правда ведь?

Нам ли, мужчинам, не знать, что неприязнь, которую мы питаем к соседям-соперникам, — не повод забыть о женских чарах (хороших или дурных — это как повезет). И тут могут быть свои сложности, о чем пишет Стиви из Шеффилда.

ОХ УЖ ЭТА РОДНЯ!..

Когда я встретил свою будущую жену, а это произошло уже порядочное время назад, я и представить себе не мог, сколько мучений, равно как и наслаждений, мне уготовано на пятнадцать лет вперед. Речь идет не о нашем браке — речь о том, что у меня в кармане лежит абонемент на игры «Уэнсди», а мужчины с ее стороны — ярые фанаты «Юнайтед». Но это еще не все: два ее брата, скажем так, принимают активное участие в субботних «мероприятиях».

Как вы догадываетесь, все это всплыло наружу лишь после того, как мы встречались уже не одну неделю, — так я ее тогда чуть было не придушил! Я всегда говорил ей, что не стану общаться с выродками. Но она, зная о том, что происходит в ее семейке, уверяла меня что игра ей — по барабану. Ну я вроде бы и смирился. В конце концов, мы все знаем, что любовь слепа.

Первый мой поход к ее родителям оказался, мягко говоря, тяжким испытанием. Она, похоже, не стала говорить им, за кого я болею, а когда они меня сами спросили об этом, я просто сказал, что не особо увлекаюсь футболом, так что разговор перешел на другие темы. Затем, однако, появилась парочка мудил, ее братьев, и я им явно не понравился. То, как они смотрели на меня с другого конца гостиной, было красноречивее всех слов, но папаша был настроен дружелюбно, так что им не оставалось ничего другого, кроме как хрюкать себе что-то под нос — в той самой чудн о й манере, которая свойственна фанатам «Юнайтед».

Еще несколько недель все шло прекрасно, пока как-то вечером ее братаны не подкатили ко мне на кухне и не устроили мне допрос по поводу футбола. Один из них, похоже, провел расследование, потому что они явно знали, что я фанат «Уэнсди». В конце концов пришлось сознаться — ну и что такого, мне нечего стыдиться, — и они рассвирепели. Я постоял-послушал их оскорбления, а затем заявил, что я не только фанат «Уэнсди» — я еще и сестру их трахаю, мол, так далеко уже зашли наши отношения. К счастью, в этот момент в кухню зашла мамаша, которая, не подозревая, что там у нас происходит, позвала меня в гостиную. Мудаки пошли за мной и сказали отцу, что я — фанат «Уэнсди». Он тоже разозлился и приказал мне валить из их дома и не возвращаться. Тут взвивается моя птичка, а затем и мамаша, и все превращается в грандиозный скандал. А я просто стою и слушаю. Круто было, хотя подозреваю, что и мамаша бы взъелась, если б они сообщили ей, что я сдуваю пыльцу с ее доченьки на регулярной основе.

Спустя десять минут моя птичка хватает меня за рукав и тащит на улицу, а мудаки идут за нами. Успеваю подумать: «Ох уж сейчас начнется…» — но они начинают орать не на меня, а на нее: дескать, как это она позволяет фанату «Уэнсди» иметь ее во все места. Этого я уже стерпеть не мог — в конце концов, она моя девушка — и начал орать на них в ответ. Слово за слово, они перешли к делу и отпрессовали меня по самое не хочу.

После этого я все равно продолжал встречаться с нею, но от дома своей возлюбленной старался держаться подальше. В редкие дни я видел ее семейство: братцы ни слова не говорили, а папаша только ворчал себе что-то под нос, стоило завидеть меня.

Конечно, все это было много лет назад, теперь мы женаты и все идет хорошо, правда, свадьба кончилась хорошей сварой, ведь два ее братца были единственными «клинками» [94] среди пятидесяти фанатов «Уэнсди». Ну, сейчас-то мы по крайней мере разговариваем, и все же я должен сказать, что, если моя дочь притащится ко мне в дом с «клинком», дело кончится трупом!

Женщины погубили немало истинных футбольных душ. В их арсенале имеются разные способы, как оставить парня вне игры, загнать его под каблук. Некоторые из них умудряются родить ребенка в субботу, господи помилуй! И тем не менее, хотя они используют свои тактические приемчики и умеют мстить самым садистским образом, нормальный сильный мужчина обычно одерживает верх и в финале возвращается на стадион. Мы знаем много подобных примеров, но недавно нам довелось услышать историю парня, который облажался по полной программе, и самым худшим образом. И, что самое страшное, он тоже, как и мы, болеет за «Уотфорд» и даже был тем самым человеком, который когда-то на играх представал в виде Гарри-шершня. Так что история эта из печальных, хуже не придумаешь.

ОБОЛВАНЕННЫЙ «ГОВНЮЧКОЙ»

Был апрель 95-го, я заканчивал учебу в Университете Халла, рассчитывая получить диплом с отличием в области права. Три года я занимался тем, что участвовал в попойках, что-то учил между делом, а также следил за тем, как расслабленный до предела «Уотфорд» несерьезно относится к угрозе вылета из премьер-лиги, ну и, конечно, сам флиртовал с любой особой женского пола, готовой уделить мне чуточку внимания. Короче говоря, нормальная студенческая жизнь. Но за несколько недель до выпуска я страшным образом запал на одну девчонку, и, что самое ужасное, она оказалась из числа «говнюков».

Это открылось, когда мы заработали очко на «Говнуорт-роуд» [96] (1:1) — первый более-менее приемлемый результат дерби «Уотфорда» с «говнюками» за долгие-долгие годы. Десять сезонов мы не могли их победить, да и в последний раз это был всего лишь матч Англо-Итальянского кубка. [97] Но меня все это не волновало: я предвкушал очередной сезон в первом дивизионе, обдумывал планы на будущее и задавался вопросом, на какие шиши буду покупать пиво по два фунта за кружку. Денег за душой у меня не было, но в тот вечер я все же умудрился надраться со всеми остальными в нашем студенческом клубе, ведь это была последняя попойка перед выпускными экзаменами, до которых оставалось всего три недели. Когда была выпита обязательная в таких случаях доза спиртного, с неизбежностью начались песнопения, в основном на футбольную тему.

Плюс университетского городка, в котором проживает около 20 тысяч студентов, в том, что здесь можно встретить болельщиков едва ли не всех команд страны. К сожалению, это также означает, что, хотя у вас будет с кем спеть добрую старую песню, рядом окажется и несколько заблудших душ, болеющих за Говнотаун. К несчастью для меня, девушка оказалась одной из них.

В тот вечер у меня уже был повод для расстройства. Один парень, по имени Джеймс, болельщик «Рединга», два с лишним года ждал момента, когда его команда (эти жалкие овцеёбы) выиграет, и вот наконец его мечта сбылась (они обыграли нас с невероятным счетом — 4:1), так что теперь он никак не мог успокоиться. Потом ко мне подкатила парочка «говнюков» со своими обычными подколами о сентябрьских 4:2, а это было уже слишком. Никому не позволено упоминать об этой игре. А они это сделали. Я вспомнил золотые моменты сезонов 1981–1984, наших лучших лет. Вот это были деньки! В общем, я решил отомстить. Я не могу похвастать ни особой наглостью, ни физической силой, поэтому рассчитывать на то, что я смогу уделать этих склизких говнюков, не приходилось. И тогда в моей голове родился более хитрый план. Я решил, что заставлю ту девчонку, которая подпевала их убогой компашке, запасть на меня, а затем раскручу ее по полной программе. Таким образом, я наносил этим уродам удар изнутри — чтобы словосочетание «Футбольный клуб „Уотфорд“» лезло у объекта моей мести из ушей.

В итоге человек поверженный превратился в человека одержимого. То, что я придумал, было лучше любой драки — это было утонченное издевательство. Я не люблю махать кулаками — я предпочитаю выплескивать энергию в песнях и речевках, давя ими этих жалких клопов, и теперь и мне предстояло внести свою лепту в войну против «Л*т*н».

Мне удалось произвести на нее впечатление, что, говоря откровенно, было нетрудно. Она явно запала на мое умение покачиваться в такт песне «Правь, Британия», и, когда я предложил ей отведать пиццы, она с готовностью отправилась в мое логово.

Да, план был хорош, однако исполнил я его неважно. Я собирался на следующий день пойти на игру «Бервик Рейнджерс» [98] — «Гринок Мортон» [99] в какой-то богом забытой дыре в компании таких же помешанных на футболе идиотов, но предпочел провести весь день с женщиной, которую хотел использовать в своих целях. Более того, уже очень скоро я понял, что мой план трещит по всем швам, потому что я сам на нее запал. Поэтому я решил, что лучший способ выйти из этой передряги — это вынести футбол за скобки, а наши с ней отношения перевести в обычное романтическое русло.

Увы, даже этого мне сделать не удалось. Я пытался прикидываться, будто меня не волнует, что она из «говнюков», но это было не так, и ситуация усугублялась тем, что она, как и я, была завсегдатаем стадиона в дни матчей. Ее рассказы о том, что она водится с Конопатым Говнюком Хартсоном [100] или Шоувадди-гребаным-вадди-Оуксом, [101] приводили меня в бешенство, и я отвечал ей рассказами о том, как расхаживал в одеянии «шершня», и о том, как выпивал с игроками в клубе после матчей. Ситуация была безвыходная: каждая подобная история ножом вонзалась в сердце одного из нас. В конце концов мы оба поняли, что наши отношения переросли в беспрерывное соперничество. Я познакомил ее со всеми болелами «Уотфорда», каких только знал в Халле (правда, их там было не так уж много), а она как-то на выходные решила в отместку пригласить в гости пару фанатов «Л*т*на». Ей-то, может, и было прикольно, но ни я, ни «говнюки» ничего забавного в нашем общении не обнаружили, а когда ночью я вышел пописать и услышал: «Эй ты, урод, держись подальше от наших девчонок» — стало ясно: ситуация опасно накалилась.

А затем дела пошли совсем скверно, и наконец положение стало просто невыносимым — буквально в течение одного дня. Мой близкий друг Марк, болевший за «Уотфорд» еще с шестидесятых, обозвал меня предателем и сказал, что дети мои станут исчадиями ада. Затем мать моей подруги задела меня в разговоре по телефону, и я, не сдержавшись, напомнил ей, что она тоже из «говнюков»! Едва ли так следует поступать с людьми, с которыми у тебя есть шанс породниться.

Я сам себя одурачил, и теперь все кругом меня презирали. Мой чудесный план был вывернут наизнанку: теперь она без лишних церемоний «имела» меня и измывалась надо мной. Она заставила меня пойти на компромисс в важнейших для меня вопросах. Она выплюнула мне в лицо мои убеждения, и я это стерпел. Так я предал свой клуб и потерял честь. Теперь я навек опозорен тем, что сплю с врагом, а она может гордиться собой: ей удалось одержать верх.

Я ее ненавижу.

Когда речь заходит об игре, семейных делах и региональных футбольных склоках, то с неизбежностью вспоминают о мерсисайдском дерби. Мы в свое время описывали страсти, которые кипят между «красной» и «синей» частями Ливерпуля, а затем получили письмо, где обо всем этом рассказывается куда лучше, чем получилось у нас.

ТЫ НЕ БУДЕШЬ ОДИН НИКОГДА!

Вся страна, похоже, убедила себя в том, что жители разных районов Ливерпуля живут душа в душу и просто млеют от успехов своих соседей. Сожалею, но мне придется развенчать этот миф, раздуваемый в СМИ, поскольку он очень далек от правды. Картинки, которые рисуют бывшие профи и разные юмористы, не говоря уже о старой доброй Цилле, [102] не отражают чувств огромного числа фанатов, живущих в наших краях.

Я помню, как впервые испытал настоящую духовную близость со своим отцом. Этот день запечатлен у меня в душе: 28 октября 1978 года. На самом деле он не был таким уж заядлым болельщиком и поначалу не водил меня на стадион, но по субботам всегда слушал радиотрансляции, занимаясь домашними делами. Болел он за «Эвертон», потому что его собственный отец в свое время поддерживал именно этот клуб. Помню, как в тот день он вдруг завопил что было мочи, и мама бросилась посмотреть, что случилось. Я помчался было за нею, но увидел, что она возвращается. Мама велела мне не обращать внимания на папу, потому что он ведет себя как ребенок. Но я не мог пропустить такое зрелище! Он же подозвал меня к своей машине и объяснил, что Энди Кинг, [103] выступавший в составе «Эвертона», только что забил гол в ворота «Ливерпуля» на стадионе «Гудисон Парк». [104] Он сказал, что мама ничего не понимает, но тогда и я ничего не понимал. Его возбуждение росло с каждой минутой, да так, что он пообещал взять меня на следующий домашний матч «Эвертона», если счет останется без изменений. Вот каким образом произошло наше единение: вперед, «Эвертон», вперед! Это была первая победа над «Ливерпулем» за семь лет и первая победа «Эвертона» в моей жизни.

Сам не знаю почему, но когда я в понедельник отправился в школу, то на каждой перемене кричал «Эвертон!», что прибавляло мне как новых друзей, так и новых врагов. Неожиданно я почувствовал, что я — вместе с кем-то, и с тех пор это ощущение не покидает меня. Хотя отец не взял меня на следующую игру, вскоре он все же сводил меня на стадион — так я попал на крючок. В том году «Ливерпуль» уверенно двигался к победе в чемпионате, но победный крик «1:0!» по-прежнему завораживал меня, шестилетнего мальчишку, равно как и моих товарищей. «Ливерпуль» становился все сильней и сильней, а «Эвертон» влачил унылое существование — хвалиться было нечем. Когда же положение стало выправляться, к «Эвертону» стали относиться как к ребенку, которого поощрительно гладят по головке, — никогда не забуду это ощущение. В 1984-м все переменилось, так как «Эвертон» дошел до финала сразу в двух кубках. Поражение от «Ливерпуля» [105] в финале Молочного кубка [106] отчасти обесценило это достижение, но последовавшая затем победа над «Уотфордом» [107] (благодаря очень сомнительному голу и дерьмовому судейству) хорошо подсластила проглоченную пилюлю. Поскольку команде стал знаком вкус побед, отец с большей легкостью начал отпускать меня на стадион одного.

В следующем сезоне «Эвертон» играл особенно здорово и в октябре обыграл «Ливерпуль» на «Энфилде», забив один из красивейших голов, что я видел в своей жизни. Отношение к нам фанатов «Ливерпуля» в тот день круто изменилось, ведь впервые за пятнадцать лет их команда перестала быть лучшей в Мерсисайде, а с этой мыслью очень сложно примириться. В том году «Ливерпуль» ничего не выиграл, а «Эвертон» стал чемпионом и был близок к тому, чтобы сделать дубль, но поражение в Кубке Англии [108] с лихвой компенсировал победой в Кубке обладателей кубков. [109] Большинство людей в городе долгие годы поддерживали «красных», [110] поскольку те несли флаг британского футбола на европейских полях, теперь же, в момент нашего триумфа ситуация переменилась. Для многих наших соседей единственным желанием стало завоевать Кубок европейских чемпионов, чтобы снова почувствовать себя победителями и небрежно бросить в сторону: «А ведь „Эвертон“ еще ни разу не завоевывал этот трофей!» Болельщикам «Ливерпуля» явно недоставало доброжелательности, и именно они потом утянули английский футбол на дно, спровоцировав кошмар на «Эйзеле». [111]

Следующий сезон оказался хуже не придумаешь. Сначала «Ливерпуль» вернул себе чемпионское звание, опередив нас на каких-то два очка. Затем всеобщее внимание привлек финал Кубка Англии, где впервые встретились две мерсисайдские команды, но «Ливерпуль» опять победил 3:1 и впервые оформил дубль. Мне никогда не забыть реакцию их болельщиков. И ощущения, будто нас снова снисходительно погладили по голове, приговаривая: «Да, у „Эвертона“ был свой звездный час, но теперь им пора спуститься с небес на землю».

Многих из нас это разозлило, и команда опять ринулась в бой: в сезоне 1985/86 мы вновь завоевали чемпионский титул. Именно в это время был вбит клин между многими ливерпудлианцами. Соперничество клубов превратилось в этакие качели — вверх взлетал то один, то другой, — и это породило страстное желание одержать верх над противником — желание, не знакомое очень многим людям в наших краях ни до, ни после тех событий.

Но кажется, «Эвертон» был обречен играть роль второй скрипки в отношениях с соседями, и ожидание дерби оставалось единственной отрадой. Представьте себе наше положение: мы вынуждены жить в одном городе с теми, чей успех все время довлеет над нами. Тема их превосходства навязла в зубах, она преследует нас в пабах, магазинах, на работе. Нам постоянно напоминают, что мы занимаем почетное второе место — из двух возможных. И если вы думаете, что нас это устраивает, вам стоит сходить к врачу. Кстати, далеко не все из нас слушают этих гребаных «Битлз».

Конечно, было бы странно, если бы мы, рассуждая о семейных перипетиях, не написали ничего о собственном доме, ведь, что бы ни утверждала молва, у нас все-таки есть отец.

ПОДАЮЩИЙ МЯЧИ

Когда мы оба были значительно младше, День коробочек означал для нас посещение бабушки с дедушкой, которые, так уж вышло, жили не более чем в полумиле от «Уайт Харт Лейн». [112] Как известно всем фанатам, День коробочек хорош только одним: в этот день есть футбол, — и наш отец, постоянно искавший способ превратить нас в поклонников «Тоттенхэма», решил использовать эту возможность и затащить нас на «Уайт Харт Лейн».

В те времена на День коробочек всегда приходились дерби, и наш отец рассчитывал, что мы, став свидетелями зарубы между двумя командами из северной части Лондона, сделаем наконец свой выбор в пользу «жидов». [113] Отец начал готовить нас к этому событию за несколько недель и так преуспел, что мы с нетерпением ждали встречи, обещавшей явить высокий образец футбольной игры. К сожалению, наш папаша не предусмотрел, что еще 50 тысяч человек имеют такие же виды на матч, и уже на пути к стадиону нам стало ясно: шансы попасть туда у нас нулевые. Все билеты оказались распроданы заранее. Нам по-настоящему было жаль отца, и не только потому, что он пропустит игру своих любимых «шпор», но и потому, что рядом идут четверо расстроенных детишек, дергающих его за пальто и думающих о том, какого же дурака он свалял.

В тот день «Фулэм», [114] находившийся тогда на пике своего успеха, играл с соседями из «Челси» на «Стэмфорд Бридж», и, говоря по правде, мы бы в любом случае с куда большей охотой отправились туда. Тем не менее папаша одного из лучших друзей Эдди (его звали Кит) был заядлым болельщиком «Фулэма» и точно так же, как и наш отец, горел, желанием приобщить своего сына к семейным традициям. В то время в команде были такие футболисты, как Джордж Бест [115] и Родни Марш, [116] и он при каждом удобном случае водил нас на игры.

Эдди с готовностью признает, что в те годы получал наибольшее удовольствие именно от походов на «Крейвен Коттедж», [117] несмотря на то что фанаты «Фулэма» едва ли были особенно заразительны в выражении своей поддержки команде (так, кстати, дело обстоит и до сих пор), всё, на что их хватало, — это вялое скандирование: «„Фулэм“, „Фулэм“!» или «Джорджи Бест — лучше всех!» Куда интереснее было наблюдать за отцом Кита, когда при подаче угловых и т. п. тот начинал возбужденно потирать руки. Он тер ими так быстро, что чуть искры не летели. Бойскаутам было чему у него поучиться. За ним всегда стояло несколько парней которые прикалывались всякий раз, когда это происходило, но так и не решались засмеяться в открытую. Так вот, когда мы так обломались с «Уайт Харт Лейн», Эдди сказал отцу, что нам наверное, стоит поехать в западную часть Лондона на другой матч. Бедняга не мог ему возразить. В конце концов, на дворе было Рождество.

Мы прибыли за полчаса до начала игры, но все подходы к стадиону были уже забиты. Как частенько случалось в те времена, «Стэмфорд Бридж» утопал в густом дыму от брошенной на поле пиротехники, но мы все же надеялись попасть внутрь и увидеть игру. Однако, когда мы уже приближались к турникетам, полиция объявила, что стадион заполнен и вход будет закрыт. Вот облом: мы оказались не у дел второй раз за день. Справедливости ради скажем, что отец не плюнул на все, а стал кидаться на каждого встречного в поисках лишних билетиков. Затем он приказал нам принять как можно более жалкий вид и подошел к какому-то копу с мольбой не дать «бедным-несчастным детям пропустить игру „синих“, иначе праздник будет для них бесповоротно испорчен». Эдди даже получил подзатыльник, только вот ему не вспомнить теперь почему. Возможно, чтобы его неподдельные слезы разжалобили полицейского, но скорее всего потому, что Эдди назвал отца дураком испортившим нам всю жизнь.

Вскоре мы поняли, что бьемся впустую, так как толпа вокруг рассеялась, и нам не оставалось ничего иного, как, поджав хвосты, отправиться восвояси. Но тут случилось нечто невероятное. К отцу, занявшемуся утиранием слез Эдди, подошел какой-то мужик в клубной куртке «Челси». Спросив, его ли это дети, он сказал, что один из подающих мячи мальчишек не появился и ему срочно нужна замена. Затем он повернулся к одному из наших братьев — не станем называть его имени опасаясь возмездия, чреватого попаданием в больницу, — и спросил, не хочет ли парнишка немного поработать. Можете представить себе схватку за место, разгоревшуюся между нами и оказавшуюся, прямо скажем, жестокой. Дуги просто-напросто пригрозил брату расправой, а Эдди попытался вырубить его тут же, на месте, чтобы самому получить больше шансов. Другой наш брат на удивление равнодушно отнесся к происходящему. Он, правда, никогда особо не фанател и потому, впустую протаскавшись по всему Лондону в холодный день (да еще в День коробочек), потерял к игре всякий интерес — да так, что тот к нему больше не вернулся, как мы ни старались. Тем временем мы стали умолять этого человека: «Возьмите меня, возьмите меня!» — но отец отвел нас в сторону, и братец зашагал к стадиону, показав нам из-за спины фигу. Как же мог Господь так жестоко поступить с детьми, да еще и в праздник?!

Нам пришлось вернуться в Тоттенхэм, где до самого вечера мы отчаянно жаловались на судьбу, пытаясь добиться сочувствия от матери, но она отругала нас, мол, хватит вести себя как эгоистичные засранцы, — и все это под далекий шум с «Уайт Харт Лейн», звучавший просто издевательски. Наш братец прибыл домой около половины седьмого — на такси, заказанном для него клубом. Можете себе представить, как его распирало от гордости, к тому же каждый момент с его участием был запечатлен на телекамеры, что делало ситуацию для нас еще горше. Он соловьем заливался о том, как перед угловым подал мяч Джорджу Бесту — самому Джорджу Бесту, подаренному нам небом! — и, несмотря на жгучую злобу, кипевшую внутри нас, мы были вынуждены признать, что его рассказ произвел на нас неизгладимое впечатлением и что дома ему позволено будет проиграть весь матч (со всеми лучшими моментами) на Эддином «Саббатео». [118]

Дома братец уже с порога горел нетерпением продемонстрировать нам весь матч. То ли ему хотелось выжать из нас последние капли зависти, то ли он все еще пребывал на вершине блаженства, сложно сказать, но мы почувствовали, что обставить его в «Саббатео» — единственный способ хоть как-то облегчить наши страдания. И именно в этот момент входит мама и спрашивает, переоделся ли он в чистое белье и куда положил грязные трусы. Есть много причин, чтобы любить свою мать, но, честно говоря, наша мама нам особенно дорога именно за эти слова. Слова «грязные трусы», сказанные о ком-то другом, музыкой звучат в ушах мальчишек, особенно если виновник торжества отчаянно пытается заткнуть говорящему рот.

«Грязные трусы? Он что — обкакался?»

Мы-то думали, что просто глупо насмехаемся, но тут наружу вышла вся правда:

«А он вам не сказал? Он описался от восторга, когда выбегал из туннеля».

Наш братец сидел на коленках с одной стороны «Саббатео», а Эдди с другой, и нам, признаться, потребовалось какое-то время, чтобы до конца осознать смысл сказанного. Во время одного из величайших событий в своей жизни наш брат от нервного напряжения не справился с мочевым пузырем. Слава Тебе, Господи! Все-таки Бог есть на свете. Неисповедимы пути Его, но Он любит нас… Слава Тебе, Боже! Эдди загоготал, а братец с мясом стал вырывать куски поля из-под ног маленьких футболистов и метать пластик во все стороны. Затем он на бешеной скорости пролетел мимо матери, выкрикивая ругательства в ее адрес. Эдди, конечно, тут же поведал эту сногсшибательную новость остальным членам семьи, что вызвало дикий хохот. Брата не просто уличили в слабости — теперь каждый стал напоминать ему о том, что его позор покажут на следующий день по телевизору.

И вот мы сидим, не отрываясь от ящика. Мы даже пригласили кое-кого из друзей, чтобы насладиться моментом, а братец закрылся подушкой и даже не высовывался. Каждый раз, когда камера выхватывала его, можно было заметить, как он приседает, чтобы скрыть свой позор. Это было восхитительно. Жаль, у нас тогда не было видеомагнитофона.

Странно, но теперь мы испытываем некоторую неловкость за то, что украли у брата такое великое событие. Каждый раз, когда речь заходит о футболе, он весь съеживается в надежде, что никто не напомнит ему о том случае. Но если кто-то говорит, что далеко не каждому выпадает шанс подать мяч на угловую отметку для Джорджа Беста, значит очень скоро последует другая реплика — о том, что далеко не каждому удается описаться в присутствии 50 тысяч орущих футбольных фанатов, а также перед многомиллионной телеаудиторией.

Прости, Боб, мы старались удержаться, но у нас не было выбора. Мы не могли не рассказать.

Справедливости ради Эдди поведает другую историю о нашем многострадальном брате, бросающую тень на нас самих.

ВЫ ЖИВЕТЕ НА МОИ ДЕНЬГИ, ПИДОРЫ!

Когда я только начал регулярно ходить на игры «Уотфорда», команда была близка к вылету из тогдашнего третьего дивизиона. Уровень выступлений, однако, тогда не имел для меня большого значения, потому что эти ребята были моими кумирами. Я просто ходил на матчи, не врубаясь особо в ценность набранных очков и не прикидывая турнирные перспективы. Мне достаточно было знать, что мы играем с «Галифаксом» [119] на старом добром «Вике» [120] и я должен быть там. Когда же слова «повышение или понижение в классе» перестали быть для меня пустым звуком, изменилось и мое отношение к футболу. Смысл приобрела каждая игра, и мы начали путешествовать, посещая выездные матчи нашей команды. Дуги б о льшую часть времени отсутствовал на «службе родине» (как он сам любил повторять), поэтому я всегда составлял компанию нашему брату Бобу. Он был просто супер. У меня своих денег не было, так как я все еще ходил в школу, и Боб оплачивал мой проезд. Он был таким ярым поклонником «шершней», что дальше некуда, так что мы помотались за клубом по всей стране, пока тот карабкался наверх из четвертого дивизиона. Начиная с «Торки» в День коробочек и заканчивая «Сканторпом» [121] в том же чемпионате, — потрясающее было время.

Перед началом нового сезона мы провели несколько недель в ожидании выхода календаря, желая поскорее узнать, какие новые места и когда нам предстоит посетить. Первый матч сезона должен был состояться на выезде в Уолсолле. [122] Сейчас это едва ли звучит столь же заманчиво, но тогда мы с нарастающим возбуждением считали дни, оставшиеся до матча. Наконец мы сели в клубный автобус и отправились в путь. Казалось, все «шершни» страны летят в одно из центральных графств королевства. Трасса М-1 была будто раскрашена в желтые, черные и красные цвета — красотища!

Старенькая арена в Уолсолле [123] куда больше походила на стадион, чем та картонная коробка, которая стоит у них сейчас, [124] — это была настоящая футбольная арена. В нашем распоряжении были открытый боковой сектор и небольшая часть трибуны под крышей, пение и шум там, стояли просто фантастические. Болельщики с другой стороны также создавали классную звуковую поддержку — в общем, атмосфера была что надо. А затем произошла катастрофа: «Шорники» [125] забили гол, потом другой. Вот болваны, этого не было в программке!

Каким же дерьмом может оказаться футбол! В этот момент армии болельщиков «Уотфорда» прибыло: мы видели, как из поезда выскочили наши ребята и на всех парах помчались через мост к стадиону. Поезд опоздал на полтора часа, и они были изрядно взвинчены. Среди них были многие из уотфордских заводил, и вскоре всех облетела новость: прибывшие собираются броситься на поле (излюбленная наша тактика в те времена), если «Уолсолл» забьет еще, или в перерыве — если счет останется прежним.

Тем временем «Уолсолл» продолжал оказывать давление на правах хозяина поля и был вознагражден за это сомнительным пенальти. Энди Рэнкин, [126] вратарь от бога, и представить себе не мог, до чего важным окажется его умение брать пенальти, поскольку исключительно благодаря ему мы не бросились тогда на поле и на трибуны фанатов «Уолсолла». В течение нескольких минут «шершни» перевернули весь ход игры и сравняли счет: 2:2. Вот за что я люблю футбол! Во втором тайме наши парни продолжили куражиться, и мы выиграли 4:2. Солнце сияло, мы были на коне. Проигрывая 0:2, взять пенальти и затем победить 4:2 на выезде в Уолсолле! Это ли не повод считать ФК «Уотфорд» одной из лучших команд Европы, если не мира? Мы попали в футбольный рай. После финального свистка торжество продолжалось: катя по трассе М-6, мы от всей души горланили песни. Но затем все пошло наперекосяк: сначала автобус застрял в гигантской пробке, а потом, издав какой-то жуткий звук встал окончательно.

Но и это не могло остудить наши сердца, пусть нам и предстояло провести более двух часов в ожидании другого автобуса. Мы немного поплясали вокруг машин, стоявших в пробке, пытаясь упросить других болельщиков «Уотфорда» подбросить нас до дома. Спустя примерно час мы заметили автобус, привлекший особое внимание всех, кто находился на дороге. Это был автобус ФК «Уотфорд», в котором ехали игроки, наши кумиры. Все ребята бросились к нему, чтобы поприветствовать парней и поздравить их с замечательной победой. Боб и я тоже подскочили, в надежде поговорить с кем-то из футболистов, а может, даже упросить их взять нас с собой. Но им не было до нас никакого дела. Никогда не забуду выражение лиц многих из них. Мы, юнцы и парни постарше, поддерживали их, следовала за клубом по всей стране, а они смотрят на нас так, словно мы стайка «говнюков». Некоторые ребята махнули рукой: дескать, мы ни на что всерьез и не рассчитывали. А Боб просто оторопел, и в этот момент послышалась фраза, которая пронзает меня до глубины души по сей день: «Эй, вы живете на мои деньги, пидоры!»

Я смотрел на Боба и еще на пятерых-шестерых парней, выкрикивавших оскорбления в адрес футболистов. Они просто не могли поверить, что те не остановятся хотя бы на миг и не спросят, все ли у нас нормально. Не так уж много от них и требовалось. Однако автобус укатил вдаль, а мы сели на дорогу, ожидая, когда нас увезут отсюда. Боб не произнес ни слова.

Приехали полицейские; они поняли, что всем будет лучше, если нас просто посадят на другой транспорт. Остановили несколько автобусов, и нас с Бобом присоседили к каким-то теткам, возвращавшимся домой из Блэкпула после уик-энда. На самом деле, нам страшно повезло, потому что у них с собой были тонны еды и нас накормили. Пока мы шли домой с развилки, где нас высадили, Боб только и говорил, что об отношении к нам футболистов, а закончил тем, что зарекся ходить на матчи. День был долгий, и я решил, что он просто устал. Но я ошибся. С того дня ноги Боба больше не было на «Викарейдж Роуд».

А теперь наступает время рассказать о самом страшном. Поначалу я думал, что у него просто такой период, что он несколько «переел» футбола. Но затем случилось ЭТО. Примерно пару месяцев спустя, когда я коротал субботний вечер дома, заявился Боб и бросил мне программку на матч. Вот черт да это же программка на игру с «Говнотауном»! «Откуда у тебя это дерьмо?» — спросил я. И тут он вытаскивает шарф — оранжево-бело-голубой. Так, значит, вот до чего он дошел — стал «говнюком»! Я сначала решил, что это дурацкий розыгрыш, но затем в доме появился его приятель Энди — парень, которому я не доверял, поскольку он был не только «говнюком», но еще и педиком — кошмарное сочетание. Мне оставалось сидеть и, раскрыв рот слушать, как Боб изливает свою ненависть к «шершням». Он просто не мог поверить, что я остался верен клубу, проявившему такое неуважение к своим фанатам, и многие слова, которые он тогда проорал, до сих пор звучат у меня в ушах.

Равнодушие, проявленное футболистами и руководством команды в тот день, стоило им поддержки моего брата, и я до сих пор не могу простить им этого. С тех пор я перестал воспринимать игроков как кумиров: они приходят и уходят, так же, как и тренеры президенты, директора. В течение нескольких лет Боб менял клубы как перчатки, пока не остановил свой выбор на всемогущем «Бат Сити». [127] Я знаю, что при воспоминании о тех временах он думает то же самое, что думаете вы, рассматривая старые фотографии, запечатлевшие вас в дурацкой одежде: почему же я был тогда таким олухом?

Но также я знаю: мой брат совершил тяжелейшее из футбольных преступлений по вине нашей собственной команды.

 

Глава четвертая

НА РАБОТЕ, НА ОТДЫХЕ, НА СТАДИОНЕ

Обсудив дела семейные, перейдем к трениям на работе. Если вы — активный болельщик (а то и хулиган), дух футбольной вражды может запросто захватить вас на рабочем месте, где так легко оказаться бок о бок с людьми, которых с радостью станешь поливать грязью в день дерби. Слишком часто то, что начинается как добродушный треп, перерастает в нечто куда более серьезное. Об этом повествует Иэн, поклонник «Вест Брома» из Черной страны.

МОРДОБОЙ

Несколько лет назад я устроился в одну из автомастерских Вулверхемптона и в тот же день понял: мои худшие предчувствия оправдались. Все, кто там работал, были фанатами «волков», и вот я, «мешок» [130] до мозга костей, попадаю прямо в их логово. Но что делать? Мне нужна была эта работа, пусть она и стала живым воплощением ночного кошмара.

Я, конечно, сразу сказал, что ни за кого не болею, и мои слова были не так уж далеки от истины, учитывая тогдашние успехи нашей команды. Почти полгода мне каким-то образом удавалось скрывать свое истинное лицо, но все пошло прахом, когда Грэм Тэйлор [131] объявил о том, что покидает «Молино». [132]

Некоторые парни на моей работе были вне себя от радости, другие, напротив, сердито ворчали, что он, дескать, урвал жирный кусок мяса со стола — и все в таком духе. И вот тут я не сдержался и ляпнул такое, чего ни в коем случае не должен был говорить (думаю, вы представляете, как это обычно бывает). Мы сидели с несколькими парнями в комнате отдыха, слушали новости по радио, и, когда ведущий упомянул Тэйлора, я по невероятной, неведомой мне причине брякнул, что Тэйлор всегда был для нас мудаком, достойным «волков». В ту же секунду все уставились на меня, и кто-то озвучил интересующий всех вопрос: «Для кого это „для нас“?»

Я оказался по уши в дерьме. Стоило мне заявить о том, кто я такой, как на меня обрушился шквал немыслимых оскорблений и насмешек. Я всегда считал, что худшее из зол — когда болельщиком вашей команды оказывается какая-нибудь светская сука вроде Фрэнка Скиннера, [133] но этим уродам удалось доказать, что я сильно заблуждался. Уже к обеду мое признание облетело мастерскую со скоростью лесного пожара, и на стенах около моего верстака, а также в туалете появились соответствующие надписи. Но я решил терпеть и держаться за место.

Поразительно, какой эффект может оказать на таких недоносков, как фанаты «волков», заявление, что твоя команда — отстой. Они просто из кожи вон лезли, чтобы вывести меня из себя. Всякий раз, когда они делали свои «остроумные» замечания по поводу «мешков», их плохой игры, дерьмовой экипировки, состояния нашего стадиона и по поводу наших фанатов, — я молчал, словно в рот воды набрав. Конечно, со временем это начало меня доставать, тем более что они, не получая отпора, стали переходить на личности. В итоге я почувствовал, что с меня довольно. Как-то раз, в пятницу, когда я собирался уже уходить, один из самых крикливых мудил снова стал меня задирать, и я, даже не задумываясь, развернулся и дал ему по морде. Остальные моментально вскочили с мест. Ударив одного из них, я словно бы дал всем остальным разрешение от души меня отдубасить. Что они и сделали.

В понедельник я уволился, предпочтя больше в мастерской не появляться. Но я позвонил начальнику и рассказал о причинах своего поступка. Как мне потом говорили, двоих из тех, кто на меня напал, выкинули с работы, остальным влепили выговор. Забавно, что тот парень, которому я вмазал, хотел подать на меня жалобу за рукоприкладство, но начальник, похоже, подрезал ему крылышки. Эх, надо было съездить этому козлу посильнее.

Конечно, на работе может представиться случай поиздеваться над футбольными врагами, но зачастую это бывает небезопасно, о чем повествуют Билли из Лондона и Кит из Манчестера.

«ВЕСТ ХЭМ»

Я работаю в районе Сити в крупной страховой компании. У нас есть футбольные фанаты всех лондонских клубов. Еще несколько месяцев назад мы с удовольствием шутили друг с другом, обсуждая события прошедших выходных и турнирные перспективы наших команд. Обычные мужские разговоры в конторе.

А затем появился парень, который все испортил. Его страсть к «Челси» была какой-то яростной, безумной, и нам сразу же стало ясно, что он не потерпит ни одного слова против своих обожаемых ребят со «Стэмфорд Бридж». С его приходом атмосфера в коллективе стала портиться. О чем бы мы ни говорили, он заводил свое «„Челси“ то, „Челси“ се» и попросту всех затрахал. Как вы понимаете, мне, «молотобойцу», не очень-то улыбалось слушать все это дерьмо изо дня в день. В общем, я решил избавиться от этого мудака. Не за пристрастие к «Челси» (на работе имелись и другие болельщики этого клуба), а за то, что он портит нам жизнь.

Начал я достаточно осторожно: так, надписи в туалете, гаденькие записочки на столе и тому подобные штучки. Спустя пару дней это стало его доставать, и я решил «ковать железо», пользуясь тем, что никто меня не подозревает. Короче говоря, через пару недель я стал посылать ему одно за другим анонимные письма на компьютер, и тут он по-настоящему взбесился. На самом деле, я писал всякую ерунду вроде: «„Челси“ от любой шпаны в миг наделает в штаны» или «„Шед“, [134] привет! Даешь минет!» Но парень совсем слетел с катушек. Каждый раз, когда он, уставившись в экран, читал очередное сообщение, ему словно иглой зад пронзало. Дальше было некуда. Он стал обвинять всех — от уборщиц до генерального директора. Но ничего не мог доказать и просто злился, что меня веселило еще больше.

Но затем я сделал глупость, отправив ему сообщение от лица Мэттью Хардинга. [135] Вообще-то ничего страшного там не было, судите сами: «Привет, Пол! Это Мэттью. Когда будешь на „Стэмфорде“, передай Кену, [136] что мое завещание под креслом». Он рассвирепел и в бешенстве вылетел из кабинета. В свое оправдание хочу сказать, что тогда я почувствовал угрызения совести, поскольку и впрямь зашел слишком далеко, тем более что все остальные расстроились и начали обвинять друг друга. А потом один парень догадался, что это был я, не иначе, и при всех заявил об этом.

Мне не оставалось ничего иного, как признаться в содеянном. Я, конечно, попытался объяснить, что этот парень — мудак, что он испортил нам жизнь и потому я так с ним обошелся. Но на болельщиков «Челси» мои слова не произвели должного впечатления, они, прямо скажем были не в восторге от случившегося.

На следующий день, придя на работу, я увидел, что этот парень поджидает меня возле моего стола. Наверняка ему поведали, кто его так доставал, и теперь он, очевидно, жаждал извинений. Протянув ему руку, я попросил прощения и начал объяснять, почему вытворял все это, как вдруг он схватил меня за рукав и, притянув к себе, боднул прямо в лицо. Затем швырнул меня на стол, сбив бумаги и компьютер на пол, и для пущей убедительности пнул ногой под дых. После чего вышел и больше не возвращался.

Все это было заслуженно, я на сей счет не заблуждаюсь, но и то, что он уволился, — вполне справедливый итог. Другие ребята сохранили произошедшее в тайне от начальства, что было с их стороны весьма благородно, и постепенно жизнь в нашем офисе вошла в прежнее русло. К счастью, новичок, взятый на освободившееся место, оказался «молотобойцем» — так же, как и я. Уж с ним-то мне точно осложнения не грозят.

«ГОРОЖАНИН»

Это случилось пару лет назад. Я работал в одной крупной компании, занимающейся сервисным обслуживанием, что означает постоянную занятость и разрывающиеся от звонков телефоны. Только в обеденный перерыв появляется время поболтать с кем-нибудь из сослуживцев, поэтому разговоры о футболе на рабочем месте исключены.

За столом напротив меня сидел парень по имени Джефф, и хотя он был не единственным болельщиком «Сити» [137] у нас в компании, только он ходил на футбол регулярно. Думаю, то, что мы не могли с ним долго разговаривать на футбольные темы, было для него спасением. Поскольку ему было бы непросто стерпеть то, что мы, фанаты «Юнайтед», могли наговорить.

Правда, мы и так его раздражали. Клубными шарфами, кружками и прочим, не говоря уже о том, что на Рождество фанатам «Сити» обязательно рассылались поздравительные открытки с эмблемами «Юнайтед». Но Джефф плевать на нас хотел, и это страшно раздражало. Вот я и решил посмотреть, как далеко мне удастся зайти, испытывая его на прочность.

У нас на работе старшие менеджеры могли посылать сообщения на компьютер любого оператора. Мы могли на них отвечать, но сами никому написать не могли. Однако мне — не важно как — удалось узнать, где хранятся пароли, и проникнуть в систему. Поначалу я забавлялся тем, что посылал сообщения другим болельщикам «Юнайтед», шутил по-всякому, и, поскольку они не знали, кто это делает, меня страшно веселила сложившаяся ситуация. Правда, имейте в виду: поймай меня кто-нибудь из начальства за этим делом — я бы вылетел с работы в ту же секунду. Честно говоря, было бы лучше, если б я остановился, но вы же знаете, как сладко бывает ходить по лезвию бритвы.

Вот я и решил напасть на этого чувака. Начал с простого, типа: какое дерьмо «Сити», какие ослы его фанаты — и все в таком духе. Я писал не чаще двух раз в неделю — держал парня в тонусе, но вскоре это стало его доставать. Он сообщил о происходящем руководству, те поговорили с каждым из нас и сменили пароли в надежде, что все прекратится. Конечно, они ошиблись, потому что я знал, где хранятся заветные комбинации. Постепенно парень начал слетать с катушек, завелись и менеджеры.

Чем дальше я заходил, тем сильнее он бесился. Он засыпал угрозами всех ребят, поскольку подозревал всех и каждого, а затем в пух и прах разругался со своим непосредственным начальником, который обвинил его в чрезмерной чувствительности. Теперь-то я понимаю, что на этом следовало остановиться, но, когда поползли слухи, что из его клуба собирается уйти Кинкладзе, [138] а это означало дальнейшее увязание «Сити» в болоте, я просто не мог удержаться еще от одного послания. Но вот беда: как раз когда я писал его, меня вызвал к себе начальник, и я, как последний идиот, оставил текст на экране. Естественно, его кто-то прочитал, так что, вернувшись, я обнаружил, что меня уже давно дожидаются. Мне, конечно, вставили по полной программе, да еще на глазах у всех. Я знал, что вляпался и, возможно, потеряю работу, поскольку дело касалось вопросов информационной безопасности, но что еще хуже — тот чувак всё слышал, и в его взгляде, направленном на меня читалась жгучая ненависть. «Тебе не жить, урод», — только и сказал он тогда, а от меня в ответ услышал: «Мечтай-мечтай, придурок».

На самом деле я куда больше боялся его, чем потери работы.

На следующий день меня вызвали к директору и сурово отчитали, дав понять, что, если я когда-нибудь опять стану кого-то задирать, меня тут же уволят. К тому же меня пересадили в другую часть комнаты — напротив тетушки почтенного возраста. В результате работа стала совсем скучной. Ну, по крайней мере, чувак не мог мне угрожать, и к концу рабочей недели я даже думать о нем забыл.

В пятницу вечером я решил пойти в клуб с подругой, и первым, кого я там встретил, оказался Джефф. Он тут же меня засек, и по выражению его лица я понял, что лучше бы нам переместиться в какое-нибудь другое заведение. Но моя подруга встретила там своих приятелей и мне пришлось остаться.

Чуть позже мне захотелось пописать, и, поскольку Джеффа нигде не было видно, я решил, что он уже ушел, и спокойно отправился в туалет. Встав около писсуара, я уже расстегнул штаны, как тут меня грохнули головой о стену, и я упал на пол. Подняв глаза, я увидел Джеффа: выражение его лица было достаточно красноречиво. «Получи, козел!» — сказал он и принялся пинать меня ногами и пинал до тех пор, пока кто-то не зашел в туалет и не оттащил его. Вызвали полицию, его арестовали, меня же отвезли в больницу с сотрясением мозга и несколькими сломанными ребрами.

В результате ему пришлось отсидеть три месяца за нападение — главным образом потому, что он уже привлекался к ответственности за рукоприкладство, о чем, кстати, не упомянул в анкете при поступлении на работу. Знай я об этом, точно не стал бы его задирать. Пусть я и был не прав, но, ей-богу, это была всего лишь шутка. И потом, говоря откровенно, у фанатов «Сити» не так часто бывает повод посмеяться, не правда ли?

Для большинства футбольных болельщиков игра сама по себе — только часть развлечения. Футбол — это не просто мероприятие, это целая культура, и она позволяет нам, мужчинам, вести себя так, как мы никогда не повели бы себя в обычной жизни. В частности, футбол дает нам возможность (и пусть немногие отважатся это признать) открыто выражать свои эмоции, которые при других обстоятельствах, по тем или иным причинам, мы предпочитаем скрыть. Скажите, например, когда вы последний раз просто так (не по поводу важной победы команды) заключали своего приятеля в объятья? Футбол позволяет нам изливать раздражение и гнев в атмосфере, оправдывающей эти чувства. Вся обстановка на стадионе — плевать, что там говорят «болельщики новой генерации», — вдохновляет на то, чтобы орать и бесноваться, с легкостью освобождаясь от негативной энергии. Все происходит мгновенно — стихийно и ярко. Так что мы получаем куда больше, чем просто девяносто минут развлечения. Речь идет о целой культуре эмоциональной разрядки.

Тягостное время между играми мы, фанаты, проводим за разговорами о футболе, продолжая жить и дышать им. Футбол просто-напросто требует, чтобы о нем говорили — дома и на работе, в пабе и даже в ресторане, как о том повествует Билли из Ипсвича.

ЗА УЖИНОМ

Это случилось пару лет назад. Я сидел в ресторане с цыпочкой, за которой увивался бог знает сколько времени, пока она наконец не согласилась поужинать со мной. Мы провели вместе с полчаса, все шло на лад, и я даже стал представлять, как затащу ее в постель.

Примерно в этот момент в зал вошли новые посетители и уселись за соседний столик. Две обычные пары, решившие сходить в ресторан, — ничего особенного. Мое дело тем временем было на мази, и я чувствовал, что подступает момент предложить цыпочке заехать ко мне. Тут до меня донесся обрывок разговора за соседним столиком, собственно, все, что я услышал, было слово «Сити».

Как вы понимаете, мое внимание моментально переключилось на тот столик: я готов был поклясться, что за ним сидят «желтые». [139]

Я вмиг забыл о еде и сладких надеждах на то, что будет после, и стал прислушиваться к чуши, которую они несли, — на случай, если они начнут поносить мой любимый «Таун», конечно же. Один парень все говорил и говорил о шансах «Сити» на конец сезона, о том, что им наверняка светит повышение в классе — всю эту обычную хренотень, и наконец дошел до главного. Разговор пошел об «Ипсвиче», и я весь обратился в слух. Этот мудак нес ахинею о том, будто бы «Ипсвич» в наших краях — как бедный родственник, что мы никогда не попадем в премьер-лигу и т. д. и т. п., а другой парень ему только поддакивал! Ну чем не доказательство, что все «вертолетики» — полные болваны? Какие еще нужны свидетельства?

К этому моменту я уже стал закипать, и моя цыпочка — тоже. Правда, не столько из-за дерьма, которое несли эти чуваки, сколько из-за того, что я так резко переключился с нее на их стрекотание. Как обычно в таких случаях поступают девицы, она начала выказывать знаки недовольства — но только я ее уже совсем не слушал, потому что те двое дошли до полного идиотизма. Они так рассуждали о будущем «Ипсвича», словно сами болели за миланский «Интер», не иначе.

Я больше не мог терпеть и наклонился к ним. «Простите, — сказал я, — но я случайно услышал ваш разговор и всю ту чушь, которую вы несете».

В этот момент моя цыпочка встала и ушла, а эти четверо тупиц уставились на меня разинув рты. Ну, я и пошел рассказывать им о славных моментах истории «Ипсвич Тауна» и обо всех матчах, в которых мы их разносили в пух и прах на протяжении многих лет. Я даже вставил кое-что о Роберте Чейзе [140] и Брайане Ганне вдобавок.

Тут, заметив неладное, к нам подошла официантка и поинтересовалась, всё ли в порядке.

«Нет, ни фига не в порядке, — ответила одна из женщин. — Этот человек нас донимает и оскорбляет». При этом она настолько свирепо смотрела в мою сторону, что официантка с мольбой в голосе попросила меня уйти.

«С удовольствием!» — ухмыльнулся я и покинул ресторан в превосходном расположении духа.

Я ехал домой и думал: пусть мне и не удалось затащить в постель цыпочку — я вполне компенсировал эту потерю тем наслаждением, которое получил, испортив вечер «желтым» ублюдкам. Тем более что им едва ли удастся быстро забыть о случившемся. Ну сами посудите: неужели я должен был сидеть и слушать, как они обливают грязью моих ребят? Покажите мне такого болельщика, который бы выдержал это.

Футбол — это игра не только для профессионалов или полупрофессионалов. Тысячи людей выходят погонять мяч по выходным, другие бьются в местных любительских турнирах в надежде, что их обнаружит какой-нибудь заблудший скаут, а чаще просто чтобы занять время до ланча или похода в паб. Но даже в таких соревнованиях есть противостояние, вызванное то ли соседством, то ли делами минувших дней, и страсти там бушуют нешуточные, а участвующие в них игроки бьются до разрыва аорты. Ведь вам, признайтесь, не раз и не два приходилось слышать о таких воскресных играх, которые превращаются в настоящие побоища. То-то и оно.

Но и такого уровня футбол подчас дарит незабываемые ощущения. Мы слышали сотни рассказов о любительских матчах, иногда жутких, иногда веселых. Поэтому хотим поведать вам забавную историю, в которой Дуги предстает не только дерьмовым тренером, но и хреновым футболистом.

ЧЕМПИОНАТ ГАРНИЗОНА

Во время службы в Королевских ВВС я был тренером футбольной команды, составленной из ребят моей эскадрильи, прочно застрявшей в подвале турнирной таблицы чемпионата нашего гарнизона. К этому печальному обстоятельству я (к несчастью, имевший навыки игры в воротах) сам, по своей воле, добавил еще более основательный повод для расстройства — в матче против лучшей команды чемпионата. Что особенно досадно, парни из этой команды были нашими главными соперниками — и не столько в футболе, сколько в остальных сферах гарнизонной жизни.

Соперничество наших эскадрилий проявлялось как в пабе, где мы устраивали всевозможные турниры (вроде того, кто больше выпьет), так и в небе, во время тренировочных полетов. При каждом удобном случае это соперничество поддерживалось нашими командирами, уверенными в пользе «здорового» соревновательного духа.

Для нашей футбольной команды важность предстоящей встречи стала ясна еще за неделю. Сразу же несколько офицеров позвонили нам и недвусмысленно высказали свои пожелания, а все прочие просто пообещали устроить нам выволочку в случае проигрыша. Это было совершенно лишнее, поскольку еще больше взвинтило команду в целом и каждого игрока в отдельности.

В день матча мы вышли на поле в полном составе, а вот другая команда, по независящим от нее обстоятельствам, насчитывала лишь десять игроков. Притом среди зрителей были только жены, подружки да какой-то ребенок. Но поскольку они превосходили нас в каждом компоненте игры, их нисколько не смущала перспектива играть против нас в «урезанном» составе, хотя для нас, конечно, это было несколько унизительно. Мало того, их вратарь серьезно пострадал в первом тайме после нашей единственной атаки и был вынужден покинуть поле. Вот я и вызвался встать к ним в рамку, клятвенно пообещав играть честно!

Получив от своего капитана кое-какие инструкции и помня о том, что мы только раз угрожали их воротам в первом тайме, они согласились на мое предложение, и я занял место в воротах, чтобы защищать их от атак собственной команды! Впрочем, ей очень недоставало мастерства (признаюсь в этом скрепя сердце), и я стоял практически без работы. Правда, и «соперники» (в чьих воротах я находился) никак не могли забить гол. Стало казаться, что мы (то есть моя настоящая команда) можем рассчитывать на очко. Как вдруг удачный вынос мяча нашими оборонцами привел к тому, что центрфорвард беспрепятственно подхватил его и побежал мне навстречу, преследуемый соперниками, которые не очень-то верили, что я стану спасать их шкуру. Он уже вошел в штрафную (я в этот момент стоял на ленточке ворот как вкопанный), как тут его все-таки сбили, и арбитр зафиксировал нарушение правил. Это означало, что мне предстоит попытаться отразить пенальти, исполненный игроком собственной команды, у которой появился хороший шанс добиться первой победы в сезоне, да еще одержать ее над лидером и нашим заклятым врагом. На меня обрушилась лавина страшных угроз, недвусмысленно намекающих на то, что произойдет, если я даже шелохнусь в момент удара; моя же команда кричала, чтобы я не рыпался и дал мячу влететь в сетку. Тем временем я, выразительно выкатывая глаза, пытался дать знак нашему центрфорварду, что буду прыгать влево, и, как мне показалось по его кривой ухмылке, он мою мысль понял. Когда же исполнитель пенальти разбежался, я нырнул влево, но он, думая, что это подсказка, ударил туда же и попал аккурат в меня, а мяч отскочил в поле.

Наши парни были настолько потрясены отбитым мною пенальти, что проиграли отскок, а соперники погнали мяч вперед и незамедлительно забили гол в ворота команды, пребывавшей в полной прострации.

На меня, разумеется, посыпались все шишки. Не важно, что я не играл с самого начала, что у них было только десять человек в составе и что я подсказывал центрфорварду, куда собираюсь прыгать. Утром в понедельник я ушел со своего тренерского поста и весь день подвергался насмешкам со стороны как своих сослуживцев, так и парней из враждебной эскадрильи, которые звонили мне вновь и вновь, чтобы поблагодарить за добытые два очка. Вот это был уже настоящий кошмар.

Возможно, вы удивитесь, но если Дуги настолько же религиозен, насколько обаятелен Грэм Келли, то Эдди — убежденный христианин. Многие из вас усмехнутся, вспомнив, какие книги мы пишем. Что ж, это ваше право, но Эдди нравится высказывание: «Важно только то, что думает о тебе Господь Бог». Правда, религия вошла в жизнь Эдди довольно поздно, а его вера не всегда была крепка как скала. Примером тому служит следующая история.

ГРЯДЕТ СУДНЫЙ ДЕНЬ

Я пришел к вере в довольно зрелом возрасте — в 27 лет. К тому моменту миновало уже несколько лет, как я перестал участвовать в футбольных побоищах и немного угомонился. Нас с Дуги никогда не «кормили» дома религией. Отец верил в Элвиса и в силу телевидения, а мама — в субботние сериалы, воскресные ванны и живительную силу овощей.

Мой путь был долгим и извилистым, и привел он меня к церкви, находящейся не далее, чем в ста ярдах от моих дверей. Начав туда ходить, я вскорости стал постоянным посетителем воскресных служб. Наш викарий Питер — замечательный человек (впрочем, как и подобает викарию), он помог мне ощутить твердую землю под ногами, терпеливо отвечая на все те извечные вопросы, которые ему и до меня приходилось слышать тысячи раз. Б о льшая часть его паствы — особы немолодые, и наверняка с каждым годом список тех, кому он отправляет рождественские открытки, сокращается. Так что, думаю, Питер был совсем не прочь привлечь в свои ряды людей помоложе.

На одной из служб я сидел среди паствы и, как обычно, не вслушивался особенно в проповедь. Все мои мысли были либо о состоявшейся накануне игре, либо о положении нашей команды в таблице, но тут я услышал, что Питер упомянул имя «святого» Грэма Тэйлора. [142] «Ого! Да он читает мои мысли», — подумал я и, встрепенувшись, весь обратился в слух, поскольку эти слова определенно были предназначены мне и только мне. Викарий рассказал о том, что когда-то «святой» Грэм жил в этом приходе и частенько посещал нашу церковь, черпая здесь божественное вдохновение то ли для определения состава, то ли для чего-то еще. Я просто ушам своим не мог поверить. Сюда, в эту божью обитель, захаживал сам Грэм Тэйлор! Как знать, может быть, он даже сиживал на той самой скамье, где сижу сейчас я.

И тут Питер, продолжая говорить об этом великом муже (я имею в виду Грэма), заговорил о некоторых «трудностях» в связи с ним. Представьте себе мой ужас: по истечении года общения я узнаю страшную правду о том, что Питер, оказывается, имеет сезонный абонемент на матчи… «Л*т*на» и вовсе не желает удачи моим «шершням». Это был единственный раз, когда я позволил себе вскрикнуть, находясь в стенах святого храма. Не знаю, что на меня нашло, по отчаянное «нет!» все-таки сорвалось с моих губ. Питер поднял глаза, и вся паства воззрилась на меня. Моя подружка дернула меня за рукав, словно говоря «заткнись!», но я наклонился к ней и, до сих пор не веря своим ушам, прошептал: «Викарий — за „говнюков“!» Удар в голень привел меня в чувство, но следующий час я все равно провел в прострации. Можно ли продолжать ходить в церковь на проповеди одного из «этих»? Что это — испытание, посланное мне Богом? Но я не готов к этому, ведь прошел только год!

По окончании службы паства отправилась пить кофе, а я решил поговорить по душам со священником. Конечно, каждый несет свой крест, но уже очень скоро я окончательно убедился в том, что на сердце викария лежит груз страстной привязанности к футбольной команде из Дерьмотауна. И тут меня поразила простая мысль. Мы не только несем свой крест, у каждого из нас есть предназначение. После долгих лет мучительных раздумий над тем, что я есть и зачем существую, мне вдруг открылось мое собственное предназначение. Я был послан викарию во спасение.

Правда, он по сей день упорствует в своем заблуждении, не желая слышать доводов разума. Мне сложно смириться с мыслью, что Господь Бог обрек его, человека, наделенного полнотой веры, на такие мучения. Питер не знает, что и ответить, а только смеется каким-то трескучим, сатанинским смехом, от которого пробегает мороз по коже. Правду говорят — неисповедимы пути Господни.

Но самые смешные истории рассказывают наши старые приятели — полицейские. По понятным причинам мы не можем напечатать ничего, что могло бы навлечь на них гнев начальства, равно как и обнародовать названия команд или указать на конкретный матч, ведь фанаты — люди мстительные.

Возможно, вы удивитесь, но некоторые полицейские (как и некоторые женщины) по-настоящему любят футбол. Нас в свое время это изрядно удивило. Вот только к другим болельщикам они относятся как к куску дерьма. Копы, дежурящие на футбольных матчах, обладают некоторыми исключительными правами, так что им можно даже слегка позавидовать. Они не только освобождены от входной платы и занимают лучшие места, бесплатно пьют чай и едят печенье — они обладают правом избить человека. Последнее особенно актуально в том случае, когда речь идет о фанатах ненавистной им команды, как рассказывает один из этих человеколюбцев.

ТЫ ПОПАЛ, СЫНОК…

Долгие годы я проработал, охраняя порядок на матчах на «Бернден Парк», [143] где раньше базировался «Болтон». Много лет назад мы переехали из-под Лондона в эти края, так как жена хотела быть поближе к своей семье. Добиться перевода трудности не составляло. Сам я с крайнего юга, поэтому меня всегда направляли охранять гостевой сектор, ведь местная публика, услышав мой акцент, не оставила бы меня в покое, особенно в матчах против южан. А так моя служба была не столь уж затруднительна, да и приезжие фанаты в целом вели себя куда лучше, чем местные.

Прежде чем поступить на службу, я сам активно участвовал в футбольных делах, а в юности мы с отцом всегда приобретали сезонные абонементы на матчи местной команды. Я до сих пор терпеть не могу наших тогдашних соседей, и перспектива вволю поиздеваться над этой вонючей шайкой заставляла меня с нетерпением ждать матча с ними.

В Болтоне мы держали свободными сектора между местными молодчиками и приезжими фанатами. Во время матчей обе стороны обычно задирали друг друга выкриками, да и после игры местные частенько старались кого-нибудь выцепить. И вот как-то раз появляется первая порция приезжих фанатов. Работы пришлось ждать недолго. Как нам передали по рации, среди них был один заводила, горланистый тип, который мог легко затеять свару. Появившись на арене, гости ринулись к ограде и стали срывать глотки на хозяев. Неделю за неделей происходит одно и то же, но каждый раз кучка лихих парней думает, что они первые. Нашим обычным приемом было вклиниться в их гущу, рассеять толпу, никого особо не прищучивши — просто заставить их отойти от ограды. Этим мы, показывали, что настроены по-деловому, а заодно немного подбадривали местных болел.

Но спустя всего пару минут этот идиот опять навалился на ограду. Один из моих коллег, стоявший в пустом секторе, кликнул меня, а сам, схватив парня через решетку за кисть, стал выкручивать ему руку. Когда я подошел, парень орал так, что уши закладывало. Его дружки пытались объяснить, что он только-только появился и еще не понял, что там стоять нельзя, но меня это не интересовало. Малыш попал. Я зацепил его свободную руку в наручники, так что мой коллега мог отцепиться от второй. Когда я уже собирался заковать и ее, парень попытался отбиться, и в результате я случайно оторвал ему рукав куртки. Мы на долю секунды застыли, глядя друг на друга. А затем он назвал меня сукой, что едва ли могло мне понравиться, и я потащил его оттуда. Обозленный дальше некуда, парень стал кричать своим, чтобы те выяснили мой номер. Они же попытались выплеснуть свое бешенство на моих коллег-полицейских.

Я повел его вокруг поля в полицейскую комнату под центральной трибуной и передал дежурному сержанту, шепнув тому пару слов насчет порванной куртки. Сержант решил, что наилучшим выходом будет узнать имя этого парня, хорошенько его закошмарить, а затем просто-напросто вывести за пределы стадиона. Пока сержант выяснял имя и адрес провинившегося, тот все наклонялся вперед, пытаясь прочитать, что написано в дежурном журнале. Сержант спросил, что он делает, и тот ответил, что хочет узнать мой номер и подать на меня жалобу. Тогда сержант встал и, сграбастав его за воротник, сказал, что, если ему так неймется, его могут упечь в камеру до самого понедельника, а затем предъявят обвинение в агрессивном поведении, сопротивлении аресту, причинении ущерба и телесных повреждений. Парень тут же наделал в штаны, и они быстренько пришли к соглашению: сержант его отпустит, если тот обязуется держаться за милю от стадиона до конца дня. А затем я сопроводил его к выходу.

У нас вообще-то была дверь около главного входа, через которую мы обычно выдворяли таких отморозков, но меня посетила отличная мысль. Вместе с моим коллегой мы повели его туда, где на стадион заходило большинство местных болельщиков. Среди них попадаются по-настоящему злобные типы, так что приезжим фанатам лучше держаться отсюда подальше. Мы подвели его к одной из очередей и объявили, что этот сопляк-южанин возомнил себя крутым парнем. А затем отпустили. Обожаю, когда люди, которые только что обосрались, пытаются сохранить бравый вид. Я понятия не имею, что с ним потом стало (если вообще что-то стало), поскольку мы вернулись обратно на арену. Но честное слово, я бы сильно удивился, если б узнал, что ему удалось уйти, не получив хотя бы пары подзатыльников. Но уж я-то его больше не видел — это точно.

Тем, у кого есть форма, не обязательно даже присутствовать на матче, чтобы испортить кому-нибудь жизнь от лица закона.

ДОРОЖНЫЙ ИНСПЕКТОР

Я уже пять лет работаю инспектором на дороге, и хотя мне в голову не придет искать другое место, порой моя работа бывает скучной: все время приходится мотаться туда-сюда по одним и тем же участкам шоссе. Мы с напарником — большие любители футбола и в дни поспокойнее частенько устраиваем себе развлечение под названием «Засеки придурка».

Мы выслеживаем машины с выставленной эмблемой или шарфом особо ненавистных нам клубов. Жители Северного Лондона могут болеть только за одну команду, [144] так что белые и синие цвета, да еще в сочетании с полудохлым попугайчиком [145] служат мне отличным сигналом. Мой напарник — один из тех несчастных южан, кому почему-то нравится «Ливерпуль», но, как и большинству нормальных людей, ему свойственна врожденная неприязнь к «МанЮнайтед». Нам частенько приходится работать в дни матчей, что облегчает поиск жертв для нашей забавы — мы просто вылавливаем кого-то из спешащих на игру фанатов и мурыжим, пока не надоест. Приятно наблюдать за тем, как они покрываются п о том, боясь опоздать к началу встречи. Они готовы тебе голову снести, но отчаянно пытаются сдержать раздражение. А вот если машина набита парнями, один из них обязательно скажет что-нибудь этакое. И тут их можно взять за яйца, посеять раздор между ними — и всё одной простой фразой: «Чем раньше мы разберемся, тем скорее вы продолжите свой путь».

Обожаю говорить такое. Теперь можно делать все что угодно: отыметь их по полной, поиграть с ними как кошка с мышкой, — полный кайф. И не думайте, что мы не понимаем, что они говорят в наш адрес, стоит только отвалить. Но нам по барабану — мы то, поймите, просто помираем со смеху.

Если я дежурю в субботу вечером, то мне просто необходимо выловить хотя бы одного засранца. Если мы победили, а они проиграли, я только покуражусь чуток. Но если ситуация обратная, то я переверну его машину вверх дном, пока не найду чего-нибудь, к чему можно прицепиться. Забавно еще бывает спросить их, якобы с сочувствием, ходят ли они на матчи — ну, с таким намеком, что я из их лагеря. В них, разумеется пробуждается надежда на мое снисхождение. Но стоит мне дать им понять, что я — из «канониров» и следовательно, ненавижу «шпор», как их физиономии тут же вытягиваются. Круче всего, конечно, поймать фанатов, еще только-только выезжающих из города на гостевую игру, поскольку они наверняка опоздают на все на свете и будут злиться по-настоящему.

Раньше я иногда даже заставлял снимать клубные эмблемы и игрушки-талисманы с окон, заявляя, что они закрывают обзор и потому недопустимы. Временами я говорил, что завелась какая-то банда малолеток, нападающих на машины с эмблемами «шпор». Люди поверят всему, что скажет коп, особенно если они попались к нему в лапы. Правда, общение со мной не всегда бывает таким уж неприятным. Я никогда не подхожу слишком строго к «канонирам», если только они не ведут себя чересчур уж вызывающе. Обычно я ограничиваюсь внушением и прошу не превышать скорость.

Мой напарник, разумеется, вытворяет те же штучки с фанатами «Юнайтед».

Но отнеситесь к моему рассказу непредвзято. Поставьте себя на наше место — да и вы бы сами вели себя точно так же. Б о льшую часть времени мы гоняемся за нарушителями, рискуя собственной шкурой, ловим похитителей автомобилей и разных лихачей. Занятие увлекательное, но порой небезопасное. Приходится использовать те немногие возможности расслабиться которые предоставляет нам работа, и я не сомневаюсь, что по всей стране найдется немало копов, которые развлекаются подобным образом.

 

Глава пятая

ПОДАВАТЬ ХОЛОДНЫМ

Кто-то сравнил месть с блюдом, которое лучше подавать холодным. Точно сказано. Сами подумайте: что за смысл нападать на того, кто ожидает нападения? Он непременно приготовит что-нибудь в ответ, и, что еще хуже, ему будет понятно, почему вы замышляете против него недоброе. Нет, так не годится. Месть должна быть продуманной, разящей точно в цель и унизительной, но самое главное — она должна принести удовлетворение. Ведь месть и замышляется ради удовлетворений оскорбленной гордости, осознания того, что вам удалось отплатить обидчику той же монетой. Будем честны перед собой — это великолепное ощущение.

Конечно, вести себя так — недостойно и неразумно. Будь мы все людьми кристально чистыми, мы бы только посмеялись над обидой и выкинули ее из головы. Но нам сложно поступать так всегда, поскольку это противоречит человеческой природе, кем бы мы ни были и чем бы ни занимались. Если у вас на работе есть соперник и ему достались все лавры за проделанную вами работу, вы отыграетесь на нем при первой возможности — и так же точно он попытается подложить вам свинью, если вы обскачете его по службе. Такое случается повсюду: и в Букингемском дворце, и на игровой площадке в соседнем детсаде.

Месть футбольных фанатов, разумеется, принимает самые причудливые формы, в отличие от чисто спортивной мести, которая может выплескиваться только одним-единственным способом — победой при следующей встрече, — без вариантов. У фанатов же она выливается в ликующее пение и отливается в ощущение превосходства. Все мы расхаживаем по улицам королями после того, как наши ребята словно кувалдой огрели несчастных ублюдков, болеющих за говнюков из соседнего городка или района. И это месть. Расплата за все наши поражения и унижения, которыми они кормили нас. Благодаря победе мы чувствуем себя круче, сильнее, солиднее их, и теплое чувство удовлетворения омывает наши сердца.

Для хулиганов месть означает агрессию. В ответ на прошлогоднее нападение, на засаду, устроенную в позапрошлом сезоне, а иногда и на нечто случившееся несколько лет назад. Месть — неотъемлемая часть хулиганской субкультуры, именно это чувство, наряду с желанием отстоять свою честь, является ее движущей силой. Отправляясь в компании пятидесяти парней в паб враждебного моба, чтобы разнести его вместе со всеми, кто там находится, вы совершаете акт насилия, направленный на удовлетворение жажды мести и вызывающий ответное стремление противоположной стороны. Вы как будто говорите им: «Суньтесь теперь к нам, если чувствуете, что способны на это». К элементам, из которых складывается природа футбольной мести, дерби добавляет «территориальный» и «племенной» аспекты, о которых так обожают рассуждать ученые, исследующие нас, фанатов, точно муравьев под микроскопом. Эти компоненты действительно служат дровишками для того костра, что пылает вокруг дерби, в отличие от прочих матчей.

Существует, конечно, и другой вид мести. Тот, к которому прибегают в повседневной жизни. Речь идет о небольших пакостях, чуток скрашивающих унылое течение дней. Например, если вам приходится работать среди болельщиков вражеской команды. Плакат с изображением ваших любимчиков может раздражить эту публику не на шутку. Поверьте, мы знаем, о чем говорим. А еще лучше, кстати, использовать заставку на компьютере. Можно подобрать соответствующие цвета и сделать так, что ежедневно на экране будет высвечиваться подходящая случаю издевка. И если ваш компьютер запаролен, с этим ничего нельзя будет поделать. До чего же гениальное изобретение!

Порой, правда, требуется месть более изощренная, предполагающая изобретательность и остроумие высшего порядка. О ней повествует Дэвид из Лондона.

«БАРНЕТ» [146]

Далек от желания гордиться собой, но несколько лет назад я буквально выставил на улицу одного парня, болельщика «Барнета». Я работаю в компании, расположенной в Сити, и вот в какой-то момент моим напарником стал этот малый, оказавшийся обладателем сезонного абонемента для посещения местного стадиона. [147]

Он все время твердил о том, какой у них маленький да удаленький клуб, как хорошо они все друг друга знают, и все такое прочее, пока окончательно меня не достал. Он знал, что я болею за «шпор», но это его не останавливало, и как только всплывала тема футбола его начинало заносить. Я чуть на стену не лез. А тут еще он начал вещать о моих любимых «шпорах»: что мы, дескать, вдоволь натерпелись от Алана Шугара, [148] что отношение к болельщикам в клубе хуже не придумаешь, и т. д., и т. п. Пусть это истинная правда, но слышать ее изо дня в день из уст какого-то придурка — радость небольшая. В общем, прошло месяца два, и я не выдержав, попросил парня заткнуться. Да только раззадорил. Нет, вы подумайте: болельщик какого-то «Барнета», еле-еле сохраняющего свой профессиональный статус, рассказывает мне, фанату клуба-гиганта из премьер-лиги, что да как! Когда я ему на это указал, он просто рассмеялся. Сказал, что я мол слишком ранимый. Мне же хотелось задушить этого кретина, и я решил во что бы то ни стало от него избавиться. Другого выхода попросту не было.

Не стану объяснять, как мне удалось провернуть дело так, чтобы не выдать себя, — достаточно сказать, что сделки, заключенные тем парнем, перестали приносить прибыль, а ведь компания существует на доходы от сделок заключаемых нами, торговыми агентами. Точнее сказать, сделки просто проваливались, поскольку контракты уходили по неправильным адресам, а то и вовсе не отсылались, либо некоторые пункты в них оказывались изменены (без его, разумеется ведома). Парня призвали к ответу, но он ничего не смог объяснить, а когда одна сделка, заключенная им и «подкорректированная» мной, оставила компанию без кругленькой суммы в 10 тысяч фунтов, его пригласили «на ковер» и уволили без долгих объяснений.

Когда он вышел от шефа, во мне шевельнулась жалость, но от нее не осталось и следа, как только я напомнил себе о неприятных минутах, на которые он меня обрек и о том, что терпеть это дальше было невозможно. Ну и, как часто это бывает, мне передали те самые заказы, которые он якобы просрал и которые, как несложно догадаться, не только упрочили мою репутацию, но и принесли мне недурные проценты.

Нет худа без добра, как говорится.

Пит из Манчестера немало настрадался за те годы, что посещает «Мэйн Роуд», но и ему удалась тонко продуманная месть.

ДАЖЕ У НЕУДАЧНИКА БЫВАЕТ СВОЙ ДЕНЬ

Если вы не живете в Манчестере, вам сложно представить, что такое быть фанатом «Сити» на протяжении последних лет. У меня сердце рвется на части, когда я думаю о трофеях, привезенных МЮ на «Олд Траффорд», не говоря уже о суммах, которые там вращаются, в то время как мы кочуем от одной передряги к другой. И разумеется, не обходится без издевок. Эти «красные» гады все уши нам прожужжали о том, что мы позорим город своим ничтожеством. Застрелиться можно!

На моей работе за «Сити» болеют только пятеро. Все остальные — за «Юнайтед», и это полный кошмар. В иные жаркие минуты случаются даже стычки, в которых я, правда, не участвую: стар уже для подобных дел, да и бессмысленное это занятие. Так продолжается многие годы, но привыкнуть невозможно: ты точно несешь на плечах тяжеленный груз, который никак не можешь сбросить.

Несколько лет назад «Юнайтед» дошел до финала Кубка обладателей кубков, [150] в котором ему предстояло сразиться с «Барселоной». Матч проходил в Голландии, и четверо «красных» фанатов с моей работы решили взять отгул и отправиться туда. Как водится, эти четверо были самыми неприятными из всей оравы, а один из них и вовсе превращал каждый день в сплошной кошмар. Тут-то в моей голове и возникла мысль о небольшом возмездии.

Чтобы сэкономить, они надумали ехать на машине, а поскольку я много раз выезжал на континент, они обратились ко мне с расспросами о путешествии через Ла-Манш и о том, что стоит взять с собой в дорогу. Я поведал им обо всем, посоветовал взять аптечку, запасной набор ламп и все такое, но самое главное — металлическую канистру с бензином. А так как у меня была лишняя канистра, я им ее и предложил, предупредив только, что из-за правил, действующих на пароме, бензин нельзя менять до пересечения пролива, ну и разумеется они должны будут вернуть мне канистру после возвращения.

Их путешествие началось поздно вечером в понедельник, а в Голландию на матч нужно было попасть в среду. Стоило им отбыть, как мной овладело чувство самодовольной радости, граничащей с восторгом. Дело в том, что канистра наполовину была наполнена бензином, а наполовину — сиропом, который, если кто не знает, представляет собой практически чистый сахар. С его помощью уже через несколько секунд мотор выйдет из строя — просто и гениально, и именно это должно было произойти с четырьмя уродами, как только они зальют в бак бензин из моей канистры.

Но по истечении недели восторг сменился тревогой. А вдруг их машина остановилась прямо на ходу посреди скоростной магистрали? Что, если у них нет страховок? Никто не знал о моей затее, и мне оставалось мучиться в одиночестве.

Но в пятницу, к моей радости, они вернулись, полностью довольные поездкой. «Юнайтед» выиграл Кубок (будто мы в этом сомневались), что, разумеется, повлекло за собой новые издевки со стороны четверки путешественников, выливших на нас, несчастных фанатов «Сити», еще больше дерьма, чем обычно. Поначалу-то я чувствовал облегчение в связи с их возвращением, но теперь оно сменилось сожалением из-за того, что мой план не сработал. Тот, на чьем автомобиле они ехали, забыл канистру дома. Пообещав мне вернуть ее после выходных, он отчалил со своими дружками, распевая хвалебные песни о «великих» парнях из могучего «Юнайтеда».

В следующий понедельник «красная» половина нашей конторы пребывала в подавленном настроении. Причина вскоре стала известна. Как выяснилось, четверка путешественников, захватив с собой еще одного «красного» урода, в субботу отправилась на выездной матч «Юнайтед», и вдруг, о чудо, у них кончился бензин. По удачному стечению обстоятельств это случилось по дороге туда, и мой сиропистый бензинчик сделал с их машиной именно то, на что я и надеялся. В итоге пятерым козлам пришлось провести несколько долгих и унылых часов на обочине, слушая радиотрансляцию матча, поскольку мотор в машине превратился в бесполезную кучу железа. Конечно, поначалу они принялись обвинять меня, но по своей тупости так и не доперли, каким образом я все это провернул, и в конце концов забыли о случившемся.

Вот так я все же немного поквитался с ними. Жаль только, что не могу заявить об этом в открытую.

Если найдется благодарный слушатель, Дуги готов без устали рассказывать о своей долгой службе в Королевских ВВС. За многие годы ему довелось встретиться с людьми из самых разных уголков Великобритании, что, конечно, далеко не всегда означает приятные ощущения (например, едва ли найдется желающий провести пару месяцев в одной комнате с каким-нибудь кретином из Ливерпуля), но, так или иначе, среди его знакомых перебывали фанаты практически всех команд страны.

В подобных условиях футбол становится объединяющим началом, помогающим наладить отношения и, в идеале, выковать дружбу, которая может продлиться всю жизнь. С другой стороны, когда бок о бок оказываются болельщики враждующих команд, небо не может долго оставаться безоблачным. Следующие истории относятся ко времени службы Дуги в ВВС, и первая принадлежит ему самому.

ФОЛКЛЕНДСКИЕ ОСТРОВА

В течение четырех месяцев 1993 года я находился на Фолклендах, испытывая настоящий ужас. Тамошняя служба представляет собой невыразимую, бесконечную скуку, слегка разбавленную работой, обильными возлияниями и драками — в зависимости от расквартированного полка.

Для человека, бросившего пить (не по причине проблем со здоровьем, а потому, что просто воротит от алкоголя), охотно избегающего любой работы и предпочитающего кружку чая участию в потасовке, перспектива четырехмесячного пребывания в таких условиях граничила с кошмаром.

Даже запершись в своей комнате, я не мог избежать ежедневного общения с другими служаками, чередующими состояния опьянения и похмелья, и в конце концов принял решение, которое в прежние времена показалось бы мне нелепым. Я решил заняться фитнесом.

Тут следует заметить, что в армии вообще-то приветствуется, когда солдаты следят за своей физической формой и здоровьем. Правда, обо мне этого сказать было нельзя, но ваш покорный слуга все-таки решил воспользоваться теми потрясающими возможностями, что предоставляли ему Фолкленды. Через пару-тройку недель я сбросил лишний вес и мог «качаться» наравне с лучшими. Однако произошло и нечто пугающее: мне стало нравиться происходящее.

Именно тогда и произошло мое знакомство с Полом. Как и я, он ходил в тренажерный зал от нечего делать и тоже выглядел там не многим уместнее порножурнала в приемной у стоматолога. Речь идет о самом что ни на есть нормальном парне: он служил в ВВС, был женат и жил не где-нибудь, а в родном для меня Хартфордшире. Мы начали тренироваться вместе и мало-помалу пришли к тому, что стали вместе участвовать во всех соревнованиях. От бадминтона до баскетбола. Нам удалось преуспеть в спорте, изрядно сбавить вес и все такое, но поскольку по службе мы не соприкасались, то никогда и не встречались вне зала.

Но все изменилось в один из уик-эндов, когда мне удалось раздобыть свежую газету (драгоценный предмет в тех краях!), после чего я отправился в читальный зал для христиан, чтобы за чашечкой кофе посмаковать новости с родины. Совершенно случайно я встретил там Пола, и мы принялись болтать о своих семьях и о возвращении домой — всё как водится в таких случаях.

По какой-то причине, по какой именно — понятия не имею, мы прежде не касались футбола. Но стоило о нем заговорить, как наружу выползла страшная правда. Я почему-то всегда считал Пола болельщиком «шпор», но он спокойненько так, словно это в порядке вещей, заявил, что болеет за «Л*т*н» и, более того, всегда покупает сезонный абонемент.

«Ты шутишь? Неужели ты серьезно болеешь за „говнюков“?» — «За „говнюков“? Что ты имеешь в виду? Неужели ты из гребаного „Уотфорда“?»

Вот ужас-то: я несколько недель водил тесную дружбу с одним из «них»! Осознание этого срубило меня почище хука правой от какого-нибудь Фрэнка Бруно. [151]

Должен признаться, парень переживал те же эмоции, что и я. Это было видно по его лицу, на котором читались шок и отвращение.

Оставалось только одно. С нарочитым достоинством я поднялся, взял газету и вышел. Больше мы никогда не разговаривали.

Во время пребывания на Фолклендских островах Дуги поразило то, что большинству футбольных болельщиков свойственно такое же отношение к своим соседям-соперникам, что и нам. А теперь представьте: все, кто попал вместе с ним в это богом забытое место, должны были провести там четыре месяца, вдалеке от дома и родных. Лица со званием ниже сержантского жили в одной комнате с тремя солдатами, а это, как вы можете догадаться — не самое приятное, что есть на свете. Жилых помещений на острове оказалось настолько мало, что, когда по истечении четырех месяцев вам на смену прибывал новый человек, ему доставался не только ваш пост, но и ваша комната и даже кровать, на которой вы спали. Ну а вы, стало быть, улетали на том же самолете, на котором прилетел он. Так что появление на аэродроме новичка служило сигналом сваливать. Возвращаться наконец-то домой.

Следующая история как раз и затрагивает тему отбытия с острова. Имена действующих лиц (двое продолжают служить в Королевских ВВС) во избежание ненужных осложнений изменены.

АД ДЛЯ ДЖОРДИ

То, что придется тащиться на Фолкленды, само по себе оптимизма не внушало, а когда я узнал, что жить мне предстоит в одном помещении с парочкой фанатов «Ньюкасла», стало ясно, что это пиздец. И вот я мысленно пуская себе пулю в висок, с гудящей после полета головой, вхожу в комнату (мимо проскакал безумный от счастья предшественник) и вижу черно-белые [152] стены.

Нет хуже ничего быть не может.

Я сознавал, что меня ожидает море издевок, но надеялся, что через пару дней нам, жителям северо-востока Англии, будет нечего делить и мы вместе переключим внимание на четвертого парня — апатичного к футболу йоркширца. Какое там, все стало еще хуже. Они выдумывали одну херню за другой. Стоило мне выйти из комнаты, как они тут же переворачивали клубный флаг, который я водрузил над кроватью, или вымарывали из добытых мною газет все, что было связано с «Сандерлендом». [153]

Честно признаюсь, и пусть вы сочтете меня слабаком: довольно скоро мои нервы не выдержали. Ведь они еще и говорили исключительно о своем разлюбезном «Ньюкасле», да о Кигане, [154] да о гребаном Энди Коуле. [155] Я просто на стенку лез от их трепа, так они меня достали. Парни эти, кстати, прибыли вместе, и им оставалось торчать здесь еще около двух месяцев, так что у меня было время им отомстить. Не только за себя, но и за всех парней с «Рокера», [156] где бы они ни находились.

Начал я с разных глупостей. То окурок потушу в их пиве, пока они ходят в туалет, то крышку в солонке приотверну — в таком духе. Просто чтобы хоть немного себе потрафить. Я также излил на бумаге все то, что с таким наслаждением сказал бы им в последний вечер. Однако спустя пару дней мне это изрядно поднадоело, и в ход пошли проделки иного рода. Например, я знал, что на выходные они отправляются в поход, то есть проведут целые сутки на ногах. Вставать им нужно было рано, поэтому рюкзаки были упакованы накануне. Утром, пока они были в сортире, я немного, самую малость, открутил крышки на бутылках. Разумеется, вся их поклажа и паек вымокли, к тому же они еще и питья лишились. В другой раз я подбросил к ним в белье для стирки новенькие красные трусы. Все вышло удачней не придумаешь: трусы оставили красные пятна на всей их одежде, включая клубные майки «Ньюкасла». Глупо, скажете вы, но меня это ох как порадовало.

Однако кретины из-за своей непроходимой тупости не замечали, что творится нечто странное, и продолжали меня донимать. Тогда я решил отпустить тормоза. И первым делом устроил им уринотерапию. Опорожнив мочевой пузырь в пустую банку из-под пива, я оставил ее на столе, и один из них, разумеется, к ней приложился. Моча вообще играла заметную роль в моих шалостях, попадая и в лосьон после бритья, и в баночки с «Кока-колой», и в початую бутылку вина. Затем мне из дома прислали упаковку слабительного, которой хватило бы, чтобы обезвредить на время весь остров, так что мои соседи-джорди очень скоро стали в прямом смысле исходить говном. Не одновременно, разумеется, поскольку это могло вызвать подозрение, но достаточно часто, чтобы лишиться радости общения с другими людьми. Ведь мало кто рискнет выйти из дома, зная, что в любой момент может случиться «взрыв».

Близилось время их отъезда, и я решил, что пришло время финальных аккордов. Стыдно признаться, но мне было приятно играть роль садиста, придумывая все новые издевательства. Отличная идея пришла как раз тогда, когда один из них сильно ободрал кожу на руках, и ему выдали тюбик смягчающего крема, который надо было втирать три раза в день. Ночью я спичкой выковырял весь верхний слой этого крема, а на его место засунул ядреный «Дип-хит». [157] Мама дорогая, как же он орал!

Когда они уезжали, мне стало грустно. Они ведь так ничего и не узнали о моих актах возмездия, а открыть истину после всего содеянного было бы, прямо скажем, небезопасно. Они возможно, забили бы меня до смерти. Впрочем, в любом случае я отлично позабавился, да и мог ли спустить на тормозах оскорбления от фанатов «Ньюкасла»? Разумеется, я был бы не я, если б дал им уехать без прощального подарка. Когда они упаковывали вещи, мне удалось подсунуть им в сумки пару журнальчиков с порноизвращениями. Зоофилия, садомазо и все такое. Когда они прилетели в Англию, таможенники, как я и рассчитывал, проверили их багаж. По моим сведениям, обоим надавали по ушам, и их делом заинтересовалась внутренняя полиция Королевских ВВС. Достойный результат.

Еще история на ту же тему от солдата, чье имя останется неизвестным.

ОДИН-НОЛЬ В ПОЛЬЗУ «ЗЕЛЕНЫХ»

Около четырех лет назад по причинам, о которых нет времени распространяться, меня на месяц определили тянуть лямку в караулке. Дело это нехитрое, и я очень скоро освоился со своими ежедневными обязанностями по выдаче пропусков, ключей и т. д. Но через неделю капрал, наш начальник ушел в отпуск, а когда я узнал, кто будет его замещать, то сразу понял, что предстоящие три недели станут для меня сущим адом.

Для фаната «Селтика» нет ничего хуже, чем оказаться в одной упряжке с болельщиком «Рейнджерс». Парень, о котором я толкую, был одним из тех типов, что даже спать ложатся в майке своей команды, а в его случае это был «Рейнджерс», и он обожал их до исступления. Стоило ему появиться, как разговор тут же заходил о футболе, а как только он узнал, что я всем сердцем предан «бело-зеленым», пошло-поехало: «синие» — вечные чемпионы, у них есть Гаскойн [158] и Мак-Койст. [159] И так круглые сутки. Меня это сильно раздражало, но я держал себя в руках, поскольку он, как ни крути, был моим начальником. А в армии этот фактор отрезвляет.

Но спустя неделю я почувствовал, что сыт по горло. «Селтик» в субботу в очередной раз продул, а «синие» ублюдки, как водится, выиграли. И полилось: «Рейнджерс» крут неимоверно, «Селтик» позорит шотландский футбол, Римский Папа — просто чудила, а католиков лучше бы топить в момент рождения. Тут я не выдержал и предложил ему пойти на хер.

Со стороны рядового заявить подобное сержанту, и так настроенному враждебно, — мысль не самая разумная. Ничего удивительного, что с этой минуты мой дневной распорядок претерпел кардинальные изменения. Хотя в караулку регулярно приходила уборщица, мне приходилось вычищать все до ее прихода. Еще я должен был чистить оружие, а это занятие способно нагнать дикую тоску, особенно если перед тобой каждый день оказывается двадцать ружей и десяток пистолетов. Кроме того, мне пришлось подавать ему чай. Вы спросите, почему я не пожаловался? Но кому? В общем, я решил, что месть — единственный выход.

Сначала моим вниманием безраздельно завладела кружка, из которой он ежечасно хлебал свой чай. Харкнуть или нассать в нее было истинным наслаждением. Вскоре я дошел до таких изысков, что стал подтирать себе задницу чайными пакетиками, которые затем опускал в его фирменную «рейнджерскую» кружку, и даже один раз вытер член о ее края. Но самым моим любимым развлечением был фокус с тараканом, которого я сумел поймать на потолке с помощью клейкой ленты. Стоило чаю в кружке подостыть немного, как усатому малому приходилось совершить небольшой заплыв, прежде чем я извлекал его оттуда в последний момент. От этих простых, но веселых шалостей я перешел к излюбленному армейскому развлечению со слабительным. Я решил не насыпать препарата сразу помногу, а предпочел потихоньку наращивать дозу, пока его походы в сортир не слились в один долгий срач. Чувство удовлетворения было гигантским, и на устах моих все время блуждала усмешка. Моя последняя неделя в караулке прошла в особенно нервозной обстановке, поскольку в воскресенье на стадионе «Айброкс» [160] должно было состояться дерби «старой фирмы». Увы, мои ребята вновь получили по ушам, и утро понедельника выдалось просто ужасным. Этот козел беспрестанно пел песни, доставая меня целый день. Даже мои фокусы со слабительным не могли сбить его с восторженного настроя. И вот я, отлично помня, что вторник — мой последний день, решил отметить наше расставание торжественным звоном фанфар.

Этот «синий» ублюдок каждый день приносил с собой упаковку с готовыми спагетти под соусом. Я и так всегда приправлял их то плевком, то волоском с лобка, но сегодня им суждено было стать подлинным piéce de resistance. [161]

Как только он вышел из караулки, я отнес его обед в сортир и опорожнится прямо в контейнер, устранив «следы» преступления путем тщательного перемешивания их с и без того отвратительно выглядящей массой. Ланч вернулся в холодильник, а он сам как был дураком, так им и остался. Я решил не ходить на обед: мне, как ни странно, не очень-то хотелось есть. Я просто восхищенно наблюдал за тем, как этот форменный кретин с воодушевлением поглощает свои спагетти. Странное чувство испытываешь, наблюдая за тем, как в ход идут плоды созревшие у тебя в заднице, и мне страшно хотелось рассказать ему о содеянном, но к чему было портить человеку аппетит? Ему явно нравилось это кушанье!

В тот вечер истек срок моей службы в караулке, и он отослал меня, осыпав новой чередой оскорблений и предупредив напоследок, что «Рейнджерс» будет и впредь шествовать впереди всех, завоевывая все, что можно. Я по-прежнему встречаю его в части, и он продолжает меня доставать, но стоит ему открыть рот, как я вспоминаю его жующую физиономию, и кривая улыбка пробегает по моим губам. Но настанет день, когда он все узнает.

Хотя многим из вас этот рассказ покажется отвратительным — да и мы, разумеется, вовсе не в восторге от подобных историй, — такие байки, в особенности из уст служащих Вооруженных сил Ее Величества, совсем не редкость. Не раз нам доводилось слышать, как кто-нибудь добивался отмщения подобными сомнительными способами, — обычно, хотя и не всегда, что-нибудь этакое проделывают, когда увольняются с работы. Некоторые из этих историй повествуют о еще более ошарашивающих, хотя и изобретательных, методах мести. К примеру, один болельщик «Порт Вейла» в день увольнения навалил в контейнер с питьевой водой у себя в офисе — потому что его начальник был фанатом «Стока».

Болельщик клуба «Кембридж Юнайтед», опять же после увольнения, положил дохлую рыбину на кондиционер, работавший в кабинете, где сидели трое ребят, поддерживающих «Питерборо». Болельщик «Миллуола» несколько недель намекал своему начальнику-гомосексуалисту, что новый парень, поступивший к ним на работу и оказавшийся болельщиком «Вест Хэма», тоже гей. В итоге «молотобоец» набил морду голубому и был уволен. Другой «мститель» весь день вел телефонные «переговоры», сводя на нет рабочее время. Кто-то оформлял фальшивые заказы и отменял настоящие — просто чтобы окунуть в дерьмо свое начальство. Торговых представителей отправляли заниматься несуществующими сделками. И наконец, самая впечатляющая из историй — о том, как один менеджер по продажам, буйный фанат «Манчестер Юнайтед», получил деловое приглашение на «Олд Траффорд» (предел всех его мечтаний), но кончился поход тем, что в приемной секретарь клуба вручил ему пришедшую по факсу записку — о том, что его элементарно надули.

Все эти случаи могут показаться по-детски глупыми или, напротив, весьма опасными. Запомните только одно. Когда у себя в кабинете вы говорите кому-то, что та или иная команда — дерьмо собачье, убедитесь, что кофе, который вы пьете, не был приготовлен тем, кто мог бы с вами не согласиться. Слишком много раз нам приходилось видеть, насколько глубокие чувства болельщики питают к своему клубу, — и если одни готовы вступить за него в драку, то почему вы считаете, что не найдется таких, кто просто-напросто помочится вам в стакан?

Когда дело доходит до мести, всегда можно придумать еще более красивый способ ее воплощения. Это особо интересный аспект ее существования. Нижеследующее письмо пришло к нам от человека, по очевидным причинам пожелавшего остаться неизвестным. Классным моментом в его истории является победа Англии над Шотландией, а парень, которому отомстили, ничего не может с этим фактом поделать. Безупречная месть.

ТЫ ЗА АНГЛИЮ?

БЕЗ ШАНСОВ, ПРИДУРОК!

Несколько лет назад Стюарт, один из моих лучших друзей, объявил, что решил наконец жениться на девчонке, с которой прожил уже пять лет. Мы договорились выехать на выходные в Блэкпул [166] и устроить там мальчишник. Идея разыграть его, естественно, витала в воздухе.

Думаю, вы сами прекрасно знаете, что, куда бы вы ни поехали, вам непременно попадется на глаза чудик в цветах «Селтика». Такой, как наш Стюарт. И на всем белом свете есть только одно, что он, шотландец до мозга костей, ненавидит больше, чем «Рейнджерс», — это сборная Англии. Меня всегда забавляли ребята, с удовольствием живущие и работающие в Англии, которую они столь дружно ненавидели. Да и трахаются они тут с огромным удовольствием и замуж берут наших английских Рози!

По-настоящему важны для Стюарта только четыре вещи: это матчи «Селтика», дома и на выезде, и сборной Шотландии, дома и на выезде. Конченый идиот! Он живет и дышит футболом, и хотя обитает в Манчестере, ездит в Глазго по меньшей мере двадцать раз за сезон, посещая по возможности все домашние матчи своей национальной сборной. В девяноста процентах случаев он — отличный малый, но стоит ему увидеть парня в майке «Рейнджерс» или английской сборной, как он начинает вести себя как бык, завидевший красную тряпку. Ему обязательно нужно сказать что-нибудь, а это почти всегда означает перепалку, в которой нам приходится выступать в роли миротворцев. Особенно неприятны ситуации с фанатами сборной Англии, поскольку нам могут предложить вспомнить о том, что мы — англичане (и это истинная правда), и помочь разделаться с этим горным орлом, а не стоять в стороне. Я бы и рад сказать им, что он вовсе не имеет в виду то, что говорит, а просто пьян в стельку. Да только слова его на самом деле никак не расходятся с мыслями.

Во время мальчишника мы могли сделать с ним только одно. Напоить его до потери памяти и переодеть в английскую форму. Когда он очухается и увидит — это будет шоу. Экипировку мы взяли с собой, и дело прошло без сучка и задоринки. Мы приехали в пятницу, распаковали вещи и всей оравой из двадцати человек отправились в город. Туристический сезон был в разгаре, повсюду хватало народу, и найти паб или клуб для проведения мальчишника оказалось делом нелегким. Но наконец нам удалось обнаружить пивную, в которой нас были готовы принять. Мы расположились там, отправив пару ребят с небольшим заданием. И они вскоре вернулись с бейсболкой, на которой красовалась надпись: «Англия вперед!»

Стюарт тем временем изрядно поднабрался в баре и был уже «тепленький». Мы подхватили его под белы рученьки и, отнеся на улицу, сотворили свое черное дело. Стащили с него футболку, заменив ее припасенной заранее, привязали руки и ноги к фонарному столбу, а на голову водрузили бейсболку. И затем отщелкали целую пленку. Сначала мы думали оставить его там до прихода полиции, но затем решили развязать и переодеть, чтобы он понятия не имел о случившемся, пока мы не покажем ему свои снимки.

На следующий день одному из ребят пришла мысль раздобыть майку «Рейнджерс» и повторить фокус с переодеванием. Мы скинулись и отправили гонца в спортивный магазин. Как положено, вечером Стюарт опять нализался до бессознательного состояния, но на сей раз мы притащили его обратно в гостиницу и положили в кровать в майке «Рейнджерс», так что наутро его ждал «приятный» сюрприз. Оклемавшись, он пришел в бешенство и с пеной у рта пытался добиться, чтобы ему сказали, какой урод сыграл с ним эту шутку. Но мы ответили, что прошлой ночью он закорешился с каким-то фанатом «Рейнджерс» и в пьяном угаре обменялся с ним майками, несмотря на все наши старания отговорить его. Заткнув на время пасть, он, конечно, вряд ли нам поверил, но все же в нем зашевелились сомнения. По крайней мере, не решился покатить на нас свои баллоны.

В течение следующей недели никто из нас ни слова не сказал о том, что мы откололи. Стюарт был весь на нервах, каждый день ожидая от почтальона компрометирующих фотографий, но мы терпеливо дожидались своего часа. Свадьба прошла великолепно, об инциденте не было упомянуто ни разу. Пусть все родственники и приятели Стюарта были из Шотландии — мы сохраняли терпение. Счастливая парочка собиралась на следующий день отправиться в свадебное путешествие, поэтому для брачной ночи они забронировали номер в чудесном отеле за городом. В комнате их поджидала бутылка шампанского, букет цветов и самодельная открытка от его лучших друзей. На лицевой ее стороне красовалась наша любимая фотография: «Стюарт в английской форме, привязанный к фонарному столбу». Увидев ее, он пришел в страшную ярость, и у Джилл ушло немало сил, чтобы его успокоить. Но на внутренней стороне открытки было краткое послание: «Есть немало еще». Хотел бы я быть той мухой, что сидела на стене в момент, когда он прочитал это.

Ко времени их возвращения он немного успокоился, но был полон отчаянной решимости узнать, у кого же хранятся снимки. Мы подлили масла в огонь, разложив фотки в шкафах и ящиках по всему дому. А один из ребят сказал ему, что мы отправили его фотографию в майке «Рейнджерс» в клуб и рассчитываем, что там ее используют для оформления программки к матчу. Со Стюартом чуть припадок не случился, он вцепился в парня прямо в магазине, и они слегка помяли друг другу бока. Стопроцентно, если бы мы не заверили его клятвенно, что это шутка, он отправился бы в клуб и раздолбал там всю множительную технику, только бы остановить выход злосчастной программки.

Но теперь он стал куда спокойнее вести себя при виде фанатов английской сборной — конечно, если мы рядом. Прекрасно понимает, что иначе получит очередное назидательное фото по почте. И по сей день Стюарт не знает, у кого хранятся негативы. Я скорее умру, чем сознаюсь.

 

Глава шестая

ВСЕ СПОКОЙНО НА ДОМАШНЕМ ФРОНТЕ?

Как это ни странно и ни печально, но факт есть факт: большинство из нас действительно нуждается в ком-то, на кого можно было бы излить раздражение и злобу. И футбол предоставляет отличную возможность выплеснуть эти эмоции.

Те, кого большинство фанатов от души ненавидят, — это их соседи-соперники, и Британия кишмя кишит примерами такой вражды. В этой главе мы, не пытаясь объять необъятное (это было бы просто невозможно), постараемся представить настроения фанатов клубов из разных слоев английского футбола. Большая часть историй излагает факты, связанные с насилием, но мы считаем нужным обнародовать их, чтобы показать, что и на низших уровнях футболу сопутствуют такие же проявления жестокости, как и в битвах фанатов самых известных футбольных брендов.

Следует также иметь в виду, что мы отказались от некоторых историй, связанных со знаменитыми дерби, в пользу клубов, которые в другом контексте едва ли были бы достойны упоминания. Тому есть несколько причин. Так, мы не говорим о баталиях вокруг лондонских клубов, поскольку уже писали о них в книге «Высшая мера», и о стычках на уровне национальных сборных, так как они были проанализированы в книге «Англия, моя Англия!». Мы также сознательно не стали писать о так называемом «Дерби трассы М-1» между «Уотфордом» и «Л*т*н», поскольку эта тема слишком «близка к телу» (и связана со множеством дурных воспоминаний). Но главный критерий выбора клубов был прост: написали нам их фанаты что-нибудь или нет. Нет писем — нет и информации.

Размышляя над этой книгой, мы все время возвращались к одному и тому же вопросу, которым наверняка задается большинство фанатов: что за жизнь была бы без «них»? Сама постановка вопроса ужасна, правда ведь? И тем не менее существует немало клубов, которым никак не удается найти подлинного врага, и их фанаты мытарствуют в этаком подобии чистилища, в пустыне духа.

Вплоть до 1991 года «Уотфорд» оставался единственной в Лиге командой из Хартфордшира. Затем неожиданно объявился «Барнет», выбившийся из Воксхольской конференции.

Находясь в том же графстве и куда ближе к «Викарейдж Роуд», чем «Л*т*н», он, по идее, должен был бы привлечь к себе внимание «шершней». Однако этого не произошло. «Уотфорд» всегда будет ненавидеть «Л*т*н» больше, чем любую другую команду, в то время как традиционными врагами «пчел» были и будут парни с «Энфилда».

С другой стороны, вероятность встречи двух этих клубов в ближайшие несколько сезонов крайне невелика. Так, может, ребятам с «Андерхилла» стоит переключиться на «шершней»?

А «шершням» переключить внимание с «Л*т*на» на «Барнет»? Но неужели вы думаете, что «говнюки» тут же пойдут войной на «Нортгемптон», который ничуть не дальше от них, чем мы?

В связи с этим можно вспомнить еще один клуб — «Уиком Уондерерз». Для его фанатов объектом насмешек всегда был «Слоу Таун», но их шансы встретиться в очном поединке близки к нулю. И что же им делать? Когда «Уондерерз» в последний раз приезжал на «Викарейдж Роуд», их фанаты стали петь знакомую до слез песенку с припевом «Встаньте все, кто „Уотфорд“ ненавидит», и многие из приезжих болел подняли свои жирные задницы с кресел, заботливо приготовленных для них руководством «Уотфорда». Да только местные фанаты встретили это хоровым пением — чего бы вы думали? — конечно же, «Встаньте все, кто „Л*т*н“ ненавидит». Если фанаты «Уикома» думали обнаружить в нас своих новых врагов, то их затея провалилась. С точки зрения географии, идеальным выбором для болел «Уикома» должен был бы стать «Рединг» или «Оксфорд», но только те предпочитают выяснять отношения друг с другом и еще с «Суиндоном». А «Уиком» продолжает мытарствовать.

Однако самым крупным клубом, страдающим от отсутствия основного соперника, является «Уимблдон». Имидж у него такой, что, казалось бы, его должны ненавидеть все (главным образом благодаря Винни Джонсу), но кто, скажите, рассматривает его как главного врага? У любого другого лондонского клуба есть соперник, матчи с которым являются дерби в полном смысле слова, а «Уимблдон» всегда был сбоку припеку, и ситуация вряд ли изменится. Даже «Кристал Пэлас», с которым он делил стадион, не считает «донов» врагами, предпочитая собачиться с «Чарльтоном». Поклонники «Маклсфилд Тауна» вскоре также столкнутся с этой проблемой, далеко обскакав своих традиционных соперников. Здесь-то собака и зарыта. Все упомянутые клубы — «Барнет», «Уиком» и «Маклсфилд» — имеют одну общую черту: они только недавно пробились в Лигу из низших дивизионов. А чувство местного соперничества, как известно, коренится в сердцах болельщиков. Объект его не выбирают, он достается по наследству.

Есть, однако, интересное исключение из правила. Не так давно «Херефорд Юнайтед» пошел другим путем, когда выбыл, пусть и не без борьбы, из Лиги. Оказавшись в своеобразном вакууме, фанаты «Херефорда» обнаружили, что остались без настоящего дерби. Но только не подумайте, что «Херефорд» превратился в тихую заводь. Роб переубедит вас в этом, представив историю группы фанатов, которым довелось многое испытать за прошедшие годы.

«ХЕРЕФОРД»

В положении болельщика «Херефорда» самое неприятное — это наше местоположение. Шрусбери находится в 50 милях к северу, Бирмингем — в 50 милях к северо-востоку, Бристоль — в 50 милях к югу, а Кардифф — в 50 милях к юго-востоку. Но я хотел бы сразу подчеркнуть: Херефорд — так же неотделим от Англии, как орден Британской империи. Придурки, которые называют нас валлийцами, плохо учились в школе: в отличие от них мы имеем представление об очертаниях нашей страны. Херефорд находится в 20 милях от границы с Уэльсом Я повторю еще раз — для особо одаренных ребят с севера: Уэльс, черт возьми, отделен от нас двадцатью милями, ПОНЯТНО?

Поразительно слышать, как не имеющие даже собственного моба придурки из Честера или Шрусбери называют нас «овцеёбами». Полстадиона в Честере находится на территории Уэльса, а Шрусбери ничуть не дальше от границы, чем мы. Мы терпеть не можем этих чертовых валлийцев, а те ненавидят нас и при любом удобном случае толпой пересекают границу, чтобы напасть на нас. Вот круто! Мы обложены со всех сторон.

Среди фанатов «Юнайтед» существовали две главные группировки: одна — «пижоны», одетые от фирм «Фила», «Элесс», «Прингл» и пр., другая — пятнадцать-двадцать парней никак себя не называвших. Они были старше и жестче, а также гораздо организованнее и добирались до места встречи по отдельности, чтобы не привлекать внимания полиции. Эти парни хоть и прикалывались над «пижонами» с их «клевыми» нарядами, но когда доходило до дела действовали с ними сообща.

Фанаты «Ньюпорт Каунти» [187] до вылета этого клуба из Лиги были нашими смертельными врагами. Теперь их место заняли болельщики «Кардиффа». [188] По правде говоря, их просто до хрена. Они всегда превосходят нас численно. Мы, конечно, из кожи вон лезем и порой побеждаем в стычках, но выиграть войну нам не по зубам. Если бы «Кардифф» когда-нибудь добился чего-то стоящего на футбольном поле (а я думаю, что этому не суждено случиться), то его фанаты смогли бы составить конкуренцию любому сопернику. Но мы, по крайней мере, смело едем на их территорию, не пряча голову в песок.

Еще у нас всегда очень забавно проходят поездки в Бристоль. Когда мы несколько лет назад играли с «Сити» [189] в региональном финале «Фрайт Ровер Трофи», [190] нас везли на матч в специальных фургонах. Выезд был рассчитан на целый день, игра имела для нас огромное значение, и каждый считал своим долгом приехать. Когда мы проезжали мимо Тинтерна, [191] парни в переднем фургоне начали забавляться тем, что, высовываясь из окон, разевали глотки на всех, кто попадался по дороге. По пьяни я выбрался через окно на крышу и занялся своеобразным «серфингом». Так мы проехали много миль, как вдруг я заметил впереди полицейских, которые дали отмашку водителю фургона остановиться. Я нырнул обратно в салон надеясь избежать наказания, но тут подъехала карета «скорой помощи», и водитель ткнул в меня пальцем. Я-то выпендривался, думая, что сзади едет целая колонна наших ребят. Увы как выяснилось, «скорая» ехала зажатой между нашими фургонами всего через три машины от меня, и водитель позвонил в полицию — «ради моего же блага». Меня арестовали, и важнейший матч многих лет прошел без моего участия.

Еще одним крупным событием в нашей жизни являются игры с «Рексэмом». [192]

Они там — полные остолопы. Повопят — и тикать: в этом весь «Рексэм». Англо-валлийское противостояние превращает эти встречи в подобие дерби, несмотря на то что мы находимся далековато друг от друга. Игры сезона 1977/78 были особенно хороши. Туда мы ехали вслед за автобусами, заказанными клубом, как вдруг появилась полиция, решившая сопроводить их до стадиона. Мы слегка поотстали, так что не сразу увидели стайку парней, налетевших с оскорблениями на наших добропорядочных дяденек и тетенек, сидевших в автобусах. Полиция не обратила на них внимания, но мы отъехали к обочине и подождали, пока автобусы и полиция скроются из виду. Затем мы покатили к ним, наблюдая, как они веселятся и дурачатся. Стоило нам выпрыгнуть, как они помчались со всех ног, но нам удалось схватить одного и запихнуть к нам в машину. Он уделался от страха, когда мы начали над ним издеваться и пугать, что завалим его. Затем мы отвезли его в какую-то глушь, раздели догола, связали и бросили в кусты. Хотел бы я знать, что сталось с несчастным придурком Теперь до конца жизни эта мысль не будет давать мне покоя…

На ответную встречу высадился целый десант фанатов «Рексэма». Сезон близился к завершению. Они выступали удачно, и им светило повышение в классе, а мы шли ко дну и играли просто дерьмово. Обычно, когда с той или иной командой приезжает такое количество фанатов, хочешь не хочешь, возникнут опасения, что на нас нападут у стадиона или в пабе — но только не в случае с «Рексэмом». Их многочисленность только расширила выбор жертв. За пять минут до начала матча с нашей «Медоу Энд» [193] на поле выбежали двое парней, облаченных в форму «Рексэма». «Вот кретины!» — подумало большинство наших болельщиков. Фанаты же «Рексэма» встретили этот выход восторженной овацией, ведь «их герои» имели смелость бросить вызов хозяйской трибуне. Но, достигнув центра поля, эти парни остановились и, стянув с себя красно-белую форму, вытерли ею свои задницы, а затем бросили на землю и стали втаптывать в грязь. Уморительная сцена! Фанаты «Рексэма» тут же увяли под неистовый хохот. Их амуниция оказалась трофеем, снятым перед матчем с каких-то валлийских ослов, подвернувшихся под руку. Прикиньте, какое унижение!

А те два парня убежали назад на «Медоу Энд», увернувшись от полиции, и умудрились смешаться с толпой, избежав ареста. Это одна из тех проделок, на которую каждый из нас мечтает осмелиться. Вот о чем не стыдно было бы поведать детям!

Еще я должен рассказать о нашем выезде к «шпорам» на матч Кубка Англии, случившемся несколько лет назад. Я, конечно, прекрасно понимаю, что это не дерби, но, как я уже сказал, в каждом клубе «Херефорд» воспринимают как пришельцев из небытия, за которых болеют одни деревенские дурачки, рожденные от кровосмесительных браков. И лично у меня, к сожалению, есть причины признать, что первая часть этого утверждения может показаться оправданной.

Как и на любой серьезный выезд, мы отправились на матч на собственном автобусе. Выехали с утра и к моменту прибытия в Лондон я был уже совсем никакой и просто вырубился. Автобус остановился на Тоттенхэм-Корт-роуд, чтобы парни могли совершить тур по пабам Вест-Энда, прежде чем двинуться к «Уайт Харт Лейн». Поскольку я не мог и ногой пошевелить, они упросили водителя довезти меня до стадиона, дать мне немного поспать и затем сказать, что мы встречаемся на трибуне.

Я очнулся часа за два до начала матча. Хотя мне было препогано, я все-таки выбрался из автобуса и побрел по улице Тоттенхэм-Хай-роуд в поисках кафе или каких-нибудь лотков с едой. Проходя, мимо местной публики, я заметил, что они открыто ухмыляются, глядя на меня. Я решил, что всему виной моя пьяная походка, и не стал обращать ни на кого внимания. Наконец, учуяв запах, исходивший от фургончика с гамбургерами, мой желудок, встрепенувшись, придал ногам твердости и направил их в сторону пищи.

Но прежде чем я успел сделать заказ, парень за стойкой весело, в манере кокни, бросил мне: «Какой у тебя живописный вид, дружище!»

Я подумал, что у меня просто бледновато лицо после перепоя. Продавец мне не особо понравился, так что я лишь скривил рот и заказал у него гамбургер. Пока я ждал, появился парень в «херефордском» облачении. Увидев его футболку, я попытался было завязать разговор, но он прервал меня словами: «Забавная раскраска, приятель».

Парень был из наших, и я понял, что он говорит серьезно, а не прикалывается. Я отвалил от лотка, оставив парочку зубоскалить.

«Я бы на твоем месте глянул на себя в зеркало», — крикнул первый. «А пошел-ка ты», — был мой ответ. Но, должен признаться, любопытство взяло верх. О чем они там болтают, чтоб их?

Я остановился у какой-то машины и глянул в боковое зеркало. Эти сукины дети, мои собственные дружки, исписали мне красками все лицо, пока я был в отключке. В течение последних тридцати минут я спокойно расхаживал в цитадели «шпор», где любая фразочка типа «„Тоттенхэм“ — отстой» или «Кокни — дерьмо» обеспечила бы мне хорошенькое плющилово. И печать «деревенского придурка», вполне возможно, была единственным, что спасло мою задницу.

Одна из двух главных фирм среди хулиганов «Херефорда» взяла название «Пижоны», потому что ее члены очень гордились тем, что носят одежду крутых марок, ассоциирующихся с кэшлс. Хотя ядро этой группы не превышало двадцати-тридцати человек, они доставили массу неприятностей полиции по всей стране, и потому на ней следует остановиться отдельно.

Особенно прославились эти ребята в связи с матчами на Кубок Англии. В 1982 году 29 фанатов, в основном болельщики «Херефорда», были арестованы в день матча с «Лестер Сити», который играл у них в гостях. На автобусы с приезжими болельщиками была устроена засада, и столкновения прокатились по всему городу. Другой инцидент имел место в 1985 году, когда «Херефорд» приехал на матч с «Йовилом». В столкновениях перед матчем, по оценке полиции, приняли участие около ста хулиганов «Херефорда». Они продолжились и на стадионе, после того как фанаты «Херефорда» ринулись на поле. Одного молодчика остановили как раз в тот момент, когда он уже собирался бросить стакан в тренера «Йовила» Джерри Гоу. После игры фанаты «Йовила» напали на автобусы с болельщиками «Херефорда», причинив ущерб в 800 фунтов стерлингов. Положение было столь серьезно, что власти Йовила пригрозили, что в дни матчей на Кубок Англии закроют город для любых приезжих болельщиков.

Но еще до того, как нагрянуть в Йовил, фанаты «Херефорда» съездили в Рединг на матч регулярного первенства. Перед игрой в некоторых пабах произошли стычки, поэтому местные хулиганы решили отомстить и напали на гостевую трибуну. Разгорелась нешуточная драка (каких сейчас, к счастью, практически не случается), и обе стороны отчаянно пытались завладеть верхней частью трибун. Свисток на перерыв был как раз к месту, и полиция еле-еле установила порядок на стадионе.

В 1990 году на «Эдгар Стрит» приехал сам «Манчестер Юнайтед». Местная публика восприняла это событие как идеальную возможность заявить о себе и дать всем понять, что Херефорд — это вам не тихий уголок. На фанатов «МанЮнайтед» напали из засады в пабе «Керри Армз». Хулиганы были вооружены ножами, бильярдными шарами, сломанными киями и стаканами, в результате чего многим приезжим болельщикам потребовалась медицинская помощь. После этого инцидента в Херефорде (вопреки предсказаниям многочисленных скептиков) были совершены полицейские рейды, санкционированные властями: они объявили войну организаторам футбольных беспорядков. В ноябре 1990 года в рамках операции «Марс» полиция произвела аресты в Лидсе, Норвиче, Ливерпуле, Шеффилде, Ньюкасле, Манчестере и — в Херефорде. Как раз перед этим были задержаны 28 человек из числа тех, кто спровоцировал столкновения во время матча с «Кардифф Сити». Правда, далеко не все они были фанатами «Херефорда».

Эта полицейская операция, очевидно, не оказала должного воздействия на зачинщиков беспорядков, поскольку всего год спустя они вновь проявили себя. Во время кубкового матча с «Атерстоуном» (любительской командой, не входящей в какой-либо дивизион) полиция вынуждена была вызвать подкрепление в помощь уже задействованным шестидесяти полицейским. Около сотни фанатов раз за разом бросались в бой, и, по свидетельству очевидцев, у них в руках помимо обычного набора вооружения были ручки от метел, лопаты и даже вилы. Тем не менее полиция подверглась критике со стороны некоторых болельщиков, когда стало известно, что на фанатов натравили собак. Другие говорили, что у полиции не было выбора, поскольку иначе восстановить порядок было бы невозможно. После беспорядков на этой игре около двадцати человек попали в больницу.

Конечно, отнюдь не только кубковые матчи сопровождались драками. В марте 1981 года 56 человек были арестованы в результате «самого страшного всплеска жестокости в истории города», случившегося, когда «Херефорд» принимал у себя «Ньюпорт Каунти». Это стало продолжением событий, произошедших во время игры на Кубок Лиги в том же сезоне. В дальнейшем беспорядки вспыхивали также в Честере, Бристоле и Блэкпуле. Перед выездной встречей с «Плимутом» один местный паб подвергся такому массированному нападению, что полиции пришлось вызывать подкрепление и даже вертолет, с помощью которого можно было отследить перемещения приезжей фанатской группировки. В сезоне 1986/87 поклонников «Херефорда» не пустили на матч в Торки, так как предыдущая встреча команд на «Плейнмуре» закончилась столкновениями, к тому же приезжие фанаты выдрали и сбросили на поле большинство пластиковых сидений на своей трибуне.

Эта грустная история длится и по сей день: только, кажется, клубу удается отсечь от себя одних хулиганов, как тут же появляются новые. Попытка устроить засаду на фирму клуба «Бёрнли», известную как «Отряд смертников», дала понять, что хулиганы «Херефорда» не хотят, чтобы о них забывали. Они напали на паб фанатов «Бёрнли» и вышибли там все стекла. Одному полицейскому разбили голову так, что пришлось накладывать швы, к тому же на месте боя были обнаружены самодельные ножи. Не так давно, в январе 1996 года, за передвижением фанатов на кубковом матче против «Тоттенхэма» следило полицейское разведывательное спецподразделение (это могло быть связано с тем, что фанаты обоих клубов известны своей активной поддержкой национальной сборной, а полиция в то время вовсю вела подготовительную работу к чемпионату Европы'96). Прямо перед телекамерами и парящим в небе полицейским вертолетом хулиганы устроили «достойное» представление, учинив беспорядки и на стадионе, и за его пределами по окончании встречи.

Пусть у «Херефорда» нет настоящего дерби и сейчас он не играет в Лиге — всем известно, что тамошние хулиганы не успокоятся и к ним нужно относиться с огромным вниманием и осторожностью.

А теперь задумайтесь еще раз: что бы вы делали, не будь у вас подлинных футбольных врагов? Да, мы их ненавидим, но, возможно, стоит порадоваться, что они у нас есть.

 

Глава седьмая

НА МЕСТНОЙ СЦЕНЕ

Среди всех дерби, существующих в британском футболе, самый высокий градус ненависти и агрессии зачастую свойственен таким матчам, от которых этого, казалось бы, никто не ждет. Бристольское дерби, о котором речь пойдет чуть позже, — классический пример. То, что на сторонний взгляд не должно выходить за рамки обычного междусобойчика, превращается в светопреставление — усилиями хулиганов, нередко переходящих все границы дозволенного. Другим примером может служить противостояние «Кардиффа» и «Суонси», проявившееся в бесконечной череде стычек. Сюда можно добавить также матчи «Рединга» с «Оксфордом».

Еще одно дерби, подтверждающее наш тезис, проходит на южном побережье Англии. «Портсмут» всегда славился большой и легковозбудимой армией поддержки, но ненависть, с которой небезызвестная группировка «657» относится к своим соседям из «Саутгемптона», порой превосходит всякое разумение. Откровенно говоря, она граничит с сумасшествием, чему мы как-то раз были свидетелями.

Ниже представлен очерк этого противостояния, уходящего корнями в 1970-е годы. Он основан на сведениях, полученных нами от человека, попросившего не называть его имени. К ним мы добавили и другую информацию об истории вражды двух этих клубов. Вынуждены признать, что в очерке представлена только одна точка зрения — фанатов «Портсмута», — но, в любом случае, содержащихся в нем сведений достаточно для того, чтобы вас шокировать.

«ПОМПИ» [205]

Как и большинство болельщиков других команд, мы называем своих врагов-соседей «говнюками» (а их клуб соответственно — «Говногемптоном» [206] ). Несколько лет назад саппортеры «Говногемптона» тоже стали называть нас «говнюками», хотя до того (по определенным причинам) использовали словечко «skates». [207]

Но на них все не замыкается. Если к нам приезжает какой-нибудь придурочный клуб, вроде «Рединга», с экс-«говнюком» в своем составе, мы и ему устраиваем головомойку. Таким образом, речь идет не о простой вражде, а о чистой, доведенной до предела ненависти.

Насколько я знаю, впервые наше противостояние обозначилось в сезоне 1969/70, когда наши команды проводили «товарищеский» матч на «Делле» [208] в честь какого-то бывшего игрока «говнюков». Перед игрой имела место жесткая стычка, а на стадионе «помпи» заняли почти половину трибуны «Милтон Роуд», которая в те времена была территорией одних лишь «говнюков». Когда стало ясно, что «помпи» и здесь добились успеха, на поле полетели дымовые шашки и бутылки. Хотя сам матч закончился в 21.30, столкновения продолжались до 22.15; в результате два человека оказались в больнице, а семерых задержала полиция. В том же сезоне на «Делле» играл «Эвертон», и этот матч стал знаменит благодаря драке, начатой большой группой фанатов «Портсмута», которые, продвигаясь по Саутгемптону, нападали поочередно то на болельщиков «Эвертона», то на «святош». [209]

В сезоне 1972/73 «помпи» принимали у себя «Астон Виллу», и группа из ста фанатов «Саутгемптона» двинулась вместо Бирмингема на «Фрэттон Парк». [210] Это привело к массовому побоищу на авеню Голдсмит — улице, которой суждено было стать традиционным местом выяснения отношений между фанатами двух команд.

Пару сезонов спустя, когда нам предстояло встретиться на «Делле», 315 «помпи» были арестованы при въезде в город: им предъявили счет за то, что они в пух и прах разнесли вагоны поезда, на котором приехали в Саутгемптон. А затем «помпи» опять прорвались на трибуну «Милтон Роуд», и в результате новых беспорядков один фанат попал в больницу с подозрением на перелом шейного позвонка. Во время матча 14 человек были арестованы, а еще 60 выдворены за пределы стадиона. Эта игра также «прославилась» нападением болельщика «Саутгемптона» на арбитра Клайва Томаса. [211]

Во время ответной встречи команд на стадионе «Фрэттон Парк» беспорядки продолжились, и фанатам «Саутгемптона» вновь крепко досталось.

В следующем сезоне перед матчем на «Делле» на улицы города вышла целая армия полицейских — 230 человек, целью которых было сохранить общественный порядок до начала игры. На их счастье, из-за сильного ливня многие фанаты воздержались от вылазки в центр города, хотя кое-где были отмечены небольшие стычки. Затем, когда за четырнадцать минут до окончания игры «Саутгемптон» забил свой четвертый гол в матче, 400 «помпа» покинули трибуну «Арчерз Роуд» и, не обращая внимания на дождь, помчались в центр города, нападая на местных прямо на бегу. Они били окна в домах, магазинах, офисах, пока их не остановила полиция и не отогнала к центральному вокзалу. На автобусных остановках тоже происходили стычки, а у отеля «Ройял» полиции пришлось даже разнимать две группы молодчиков, охаживавших друг друга металлическими цепями. Один местный житель подвергся нападению и получил синяк под глаз, когда попытался приструнить нескольких портсмутских фанатов, мочившихся у него в саду. В конечном счете полицией были арестованы 22 человека, причем четверо из них — за нападение на самих копов.

Перед началом сезона 1978/79 к «Помпи» приехал на товарищеский матч «Челси», и это событие ознаменовалось страшными беспорядками, которые в основном развернулись между стадионом и Фрэттонским железнодорожным вокзалом. По ходу дела полиция арестовала 27 фанатов. Но особо «примечательный» инцидент произошел в поезде, отправившемся из Фрэттона [212] в Саутгемптон в 17.35: небольшая группа, из девяти саутгемптонских хулиганов, специально приехавших, чтобы поддержать «Челси» (!), напала на четырех фанатов «Портсмута». Сначала обе группы скандировали оскорбительные речевки в адрес друг друга, а когда поезд подкатил к Фарэму, [213] в вагоне закипела драка, вылившаяся и на платформу. Она завершилась тем, что 17-летнего «помпи» сбросили на рельсы, и он попал под колеса. Ему раздробило правую ногу, и семь дней спустя хирурги были вынуждены ее ампутировать.

Трения между фанатами продолжались, хотя и не всегда приводили к прямым столкновениям. В начале восьмидесятых «помпи» додумались до следующего «нововведения»: они стали заливать синей краской автобусы «Саутгемптона» по пути их следования на матчи с «Брайтоном». [214] Все до гениального просто — залить крышу автобуса, когда тот проезжает под мостом, и, если повезет, краска просочится через окна внутрь салона. Эти «операции» стали обычным делом и настоящей головной болью для водителей «Саутгемптона». Пресечь их было не так-то просто: не расставишь же полицейских на всех мостах между Саутгемптоном и Портсмутом.

В сезоне 1983/84, получившем название «год хулиганов», беспорядки вспыхнули с новой силой, удивившей даже тех, кто принимал в них участие. Началось все с матча четвертого раунда Кубка Англии на «Фрэттон Парк». Еще до начала матча два моба, каждый из 250–300 человек, устроили побоище на авеню Голдсмит. Среди первых жертв оказались 21 — летний фанат «Портсмута», которому сильно повредили глаз по пути на стадион, а также полицейский, попавший в больницу с переломом руки.

На самом «Фрэттон Парке» поле подверглось бомбардировке монетами и другими «метательными снарядами», но к куда более серьезным последствиям могло привести то, что некоторые фанаты «Портсмута» пронесли с собой кусачки и попытались разрезать ограждение, чтобы напасть на поклонников «Саутгемптона». Их, однако, успели остановить. Игра увенчалась тем, что «Саутгемптон» в очередной раз забил на последних минутах гол и вырвал победу. Фанаты «Портсмута», поняв, что до болельщиков «Саутгемптона» им не добраться — на стадионе их охранял мощный полицейский эскорт, — тысячной толпой бросились на стражей порядка. В итоге к «Фрэттон-бридж» [215] были стянуты полицейские, экипированные щитами и касками, и им удалось подавить беспорядки. Тем не менее около шестидесяти магазинов на Фрэттон-роуд лишились витрин, а два паба были разнесены в щепки. В день матча дежурили 350 полицейских. Шесть их машин были разбиты, 59 фанатов арестованы, 32 удалены со стадиона, а местным магазинам нанесен ущерб в восемь тысяч фунтов стерлингов.

В том же сезоне свидетелем очередного побоища стал парк развлечений в Саутгемптон-коммон. [216] Пятьдесят «помпи» с огоньком прошлись по парку, столкнувшись с пятьюдесятью болельщиками «Саутгемптона». Одного парня пырнули ножом, и только прибывший наряд полиции (из пятидесяти человек) смог оттеснить «помпи» в сторону и сопроводить их назад, в Портсмут.

Сезон 1985/86 ознаменовался еще одним серьезным инцидентом случившимся во время матча резервистов «Саутгемптона» и «Портсмута». В тот день календарный матч чемпионата с участием «Портсмута» был отложен, поэтому группа из ста парней отправилась на «Делл» посмотреть игру дублеров. Выходя со стадиона, она была атакована большой группой фанатов «Саутгемптона», и драка вскоре распространилась на прилегающие улицы. Потребовались дополнительные силы полиции, чтобы остановить беспорядки, докатившиеся до Центрального вокзала.

В том же сезоне «Саутгемптон» проводил на «Делле» матч пятого раунда Кубка Англии с «Миллуолом». Этой игре было суждено вызвать цепь беспорядков, где снова оказались замешаны «помпи» (которых едва ли можно отнести к поклонникам «Миллуола»). Значительный полицейский контингент приглядывал в основном за лондонскими болельщиками, в то время как на стадионе оказалось изрядное количество парней из группировки «657», спокойно купивших билеты на этот матч. Около шестидесяти из них очутились на восточной трибуне и вскоре начали задирать поклонников «Саутгепмтона», а затем и «Миллуола». Столкновения продолжались в течение всего матча и по его окончании. Полиция арестовала 28 фанатов — 15 из них оказались «помпи».

Противостояние продолжалось и в следующем сезоне, 1986/87, но на сей раз — за пределами «Делла», «Фрэттон Парка» и, что особенно важно, вдали от бдительных взоров полиции. Например, «Флеминг Парк» в Истли (один из районов Саутгемптона), был местом проведения кубкового матча любительской лиги между командами двух пабов: «Теббикет» и «Эйр Балун». В те времена «Эйр Балун» значился среди основных пабов группировки «657», так что на игре ожидалось присутствие многих ее заводил. Как говорят, кто-то из служащих стадиона видел, что на матч прибыла группа парней со здоровой сумкой, в которой лежали рабочие инструменты; в итоге на стадионе оказались двадцать представителей фирмы «Саутгемптона» под названием «Inside Crew», вооруженных молотками и бейсбольными битами. Сначала они напали на болельщиков, а потом высыпали на поле и атаковали игроков «Эйр Балун». Арбитр увел игроков с поля, и они смогли спрятаться в раздевалках. К моменту прибытия полиции драка уже закончилась, но один парень из состава «Эйр Балун» находился в полусознательном состоянии, у другого была сломана рука, а еще одному, как сообщают, нанесли колотую рану. При этом никто из пострадавших не захотел подавать жалобу и отправляться в больницу. Однако полицейское расследование все-таки привело к аресту трех фанатов «Саутгемптона».

В том же сезоне на «Делле» проходил матч Кубка Футбольной Ассоциации [217] между «Фарэмом» и «Киддерминстером». Как утверждают, группировка «657» посетила матч специально, чтобы встретиться с «Inside Crew», но, хотя восемь человек были арестованы, а еще пятнадцать выдворены со стадиона, полиции удалось предотвратить серьезные столкновения — сообщалось лишь о небольших стычках.

В следующем сезоне, 1987/88, «помпи», преодолев стыковые матчи, пробились в элитный дивизион и спустя четыре тура должны были играть с «Саутгемптоном» на «Фрэттон Парк». В городе дежурили около 400 полицейских, а в небе (и это было нововведением) барражировал самолет-наблюдатель, так что полиция были уверена, что ей удастся вычислить любые передвижения фанатов и предотвратить неприятности. Однако уже в полдень произошли первые серьезные инциденты. Сначала 21-летнему «помпи» полоснули по лицу ножом для резки гипсокартона. Другому заехали по подбородку, а еще один получил колотые раны, к счастью, не очень серьезные. А вот в районе Голдсмит-авеню разразилось серьезное побоище: триста, фанатов «Портсмута» налетели на сопоставимую по количеству толпу поклонников «Саутгемптона» и погнали их по Эпсли-роуд и Клэйдон-авеню до самого стадиона. По окончании матча «помпи» решили развить успех, напав на парней из «Саутгемптона» у северной трибуны, когда те направлялись к выходу. Десятки «помпи» попытались перелезть через ограждение, но были остановлены двадцатью полицейскими с дубинками. Однако другая группа, забросавшая полицейских камнями, все-таки пробила оградительную стенку (при этом хулиганы вопили, как макаки, — и эта тема обсуждалась потом в местной прессе). Через десять минут «помпи», выпустившие в направлении полицейских две сигнальные ракеты, напали на копов, сопровождавших болельщиков «Саутгемптона» до Фрэттонского вокзала. Битва продолжалась в закоулках в районе Голдсмит-авеню вплоть до полвосьмого утра. К этому моменту было арестовано 56 человек, из них 42 — жители Портсмута.

В преддверии ответной встречи на «Делле» в том же сезоне фанаты «Портсмута» поклялись, что устроят «говнюкам» незабываемый день, а с учетом того, что начало игры было назначено на 12.00, беспорядков следовало ожидать уже с раннего утра. В итоге на круглосуточное дежурство вышли почти пятьсот полицейских, было устроено множество дорожных застав, на которых проверяли все машины, въезжавшие в город. Тем не менее большая часть группировки «657» попыталась избежать встречи с полицией, прибыв на Центральный вокзал на утреннем поезде из Сент-Дэниса. [218] Хотя сначала им удалось миновать небольшой полицейский заслон на подступах к вокзалу, вскоре им преградила путь целая армада полицейских фургонов, так что к 9.40 все «помпи» были задержаны.

В сезоне 1989/90 «Портсмут» отправился в Лондон на матч третьего раунда Кубка Англии с «Кристал Пэлас», и «Саутгемптон» туда же — на встречу с «Тоттенхэмом». Как и ожидалось, фанаты обоих клубов договорились о выяснении отношений в столице, и уже в 12.45 около сотни парней бились в пабе «Nag's Head» на Джеймс-стрит, в районе Ковент-гарден. В ход пошел даже баллон со слезоточивым газом, в окна полетели полсотни пивных стаканов и другие предметы, а потом драка вылилась на улицу. Две банды, вооруженные цепями, бутылками и стульями, отчаянно мочалили друг друга, пока не прибыла полиция и не развела их по сторонам. Итогом сражения стало то, что многие его участники попали в больницу с серьезными повреждениями. Кроме того, полиция конфисковала множество баллонов слезоточивого газа. Но вскоре столкновения вспыхнули вновь: более шестидесяти фанатов забросали друг друга пепельницами — на сей раз на другой улице в том же районе. После матчей обеих команд фанаты (более двухсот человек) вернулись в Ковент-гарден, о чем условились заранее. После этого все улицы были усыпаны битым стеклом. Беспорядки возникли также на вокзале Ватерлоо. Не утихали они и между хулиганами, которых полиция вытеснила из Ковент-гардена. Все это продолжалось до десяти вечера. Фанаты дрались также и в поездах по дороге домой, в результате чего были арестованы 13 человек. Дело дошло до того, что один из поездов был вынужден остановиться на подъезде к Винчестеру, чтобы дать возможность полиции подавить беспорядки.

В 1992 году «Саутгемптон» отправился на «Уэмбли», где должен был состояться финальный матч Кубка «Zenith Data Systems», [219] в котором к счастью, потерпел поражение. Однако в этот день «помпи» не могли не «отметиться». На одной из бензозаправок расположилась большая их группа, задиравшая всех поклонников «Саутгемптона», ехавших на матч по трассе М-3. Чуть позже, когда об этом стало известию, на станцию во всеоружии прибыла фирма «святош», которая хорошенько отплющила «помпи». Тем не менее после игры по Саутгемптону колесила пара фургонов с «помпи», которые давали прикурить каждому, кто имел неосторожность быть одетым в цвета любимой команды. Особенно досталось двум тинейджерам: их избили молотками, как только они выскочили из клубного автобуса.

Как ни странно, после этого никаких серьезных событий не происходило — вплоть до сезона 1993/94, когда «Саутгемптон» приехал на «Фрэттон Парк», чтобы принять участие в товарищеской встрече в честь Алана Найта. [220] Семнадцатитысячная аудитория не увидела столкновений ни до, ни во время игры. Однако группа из трехсот фанатов «Портсмута» попыталась напасть на болельщиков «Саутгемптона», когда те покидали стадион после игры. В дело вмешалась полиция, и тогда «помпи» схватились уже с нею. Они разрушили несколько заградительных стенок, разбили изрядное количество полицейских машин и запустили очередную сигнальную ракету прямо в копов. Но самый серьезный инцидент произошел после того, как группа «помпи» забросала полицейский фургон камнями, а потом скрылась в пабе «Фроддингтон Армз». В ответ около сорока полицейских взяли этот паб штурмом и зверски избили находившихся внутри людей дубинками, в результате чего на полицию были поданы многочисленные иски, но дело в итоге спустили на тормозах. Беспорядки, вызванные тем матчем, докатились аж до пригородов — Истли и Фарэма — и продолжались до одиннадцати вечера. Но, несмотря на размах событий, полиция произвела всего лишь три ареста — и это при том, что одного полицейского, получившего серьезную травму, отправили в больницу.

В сезоне 1995/96 непримиримым соперникам выпало сыграть кубковый матч, что повлекло за собой еще б о льшие неприятности. Хотя полиция действовала жестко и решительно, победа «говнюков» со счетом 3:0 породила в рядах «помпи» желание отомстить во что бы то ни стало, и часть их умудрилась прорваться сквозь все кордоны и закидать фанатов «Саутгемптона» стойками дорожного ограждения и кирпичами. Ходили также слухи, что в центре города по предварительной договоренности сошлись восемьдесят фанатов «Саутгемптона» и группа из тридцати «помпи», которые просто в клочья рвали друг друга, прежде чем полиции удалось их обуздать.

В последнее время турнирные успехи двух клубов столь разнятся, что их личные встречи происходят крайне редко, к вящему неудовольствию «помпи». Отношения между поклонниками этих команд являют нам пример откровенной ненависти, которая по накалу может сравниться разве что с чувствами, которые питают друг к другу фанаты «Миллуола» и «Вест Хэма». Чтобы поверить в реальность такой ненависти, нужно просто испытать ее на собственной шкуре…

 

Глава восьмая

НА ЗАПАДЕ

Бристоль — не первый город, который всплывает в памяти, когда речь заходит о «подлинных очагах футбольной культуры». Если послушать СМИ, может сложиться впечатление, что единственная достойная упоминания команда — это «Челси». Но если нужны доказательства, что страсти кипят и среди болельщиков «маленьких» клубов, то в декабре 1996 года телеканал «Скай» предоставил их с лихвой, показав бристольское дерби в прямом эфире на всю страну.

Ниже следует рассказ от И. и X., представляющий точку зрения «синих» на ситуацию в городе, разделенном на два воюющих лагеря.

«ГАЗОВИКИ» ПРОТИВ «МЯСНИКОВ»

«Для футбола вновь настали черные дни» — так одна из местных газет описала события на «Эштон Гейт» [222] 16 декабря 1996 года. Когда фанаты «Роверс» [223] с ликованием устремились на поле — после того как их команда сравняла счет на последней минуте, — фанаты «Сити» бросились в драку. Полиции удалось очистить поле, но, как только прозвучал финальный свисток, моб снова оказался там. На этот раз он был более многочисленным, и его целью стали игроки. Не сумев достичь желаемого, они переключились на нас и ворвались на нашу трибуну, избивая пожилых людей и закидывая «дерьмом» [224] даже тех болельщиков, что пришли с семьями. Одна женщина потеряла сознание. Настоящие мачо! Слова «отвратительное зрелище» как минимум десяток раз были произнесены комментаторами во время трансляции, показавшей сцены избиений на всю страну. Для «газовиков» (фанатов «Роверс») во всем этом не было ничего нового и удивительного, разве что происходящее казалось чуть более «прямолинейным», чем обычно. За год до того на аналогичном матче «мясники» [225] точно так же отреагировали на дубль Питера Бидла. [226] Но в тот раз напасть на болельщиков «Роверс» им помешали рекламные щиты, поэтому они ограничились тем, что разгромили собственный стадион. Как эти парни, должно быть, любят свой клуб! В общем, «черные дни», о пришествии которых возопили местные писаки, вовсе никуда и не уходили.

Если взглянуть на события последних десяти лет, становится ясно, что противостояние болельщиков в нашем дерби доходит до поистине сектантского фанатизма. К примеру, в марте 1989 года, после ничьей 1:1 на «Твертон Парк», [227] фанаты «Сити» предприняли атаку на прославленный паб, находящийся в самом сердце территории «Роверс». При этом они использовали бейсбольные биты. Взаимные нападки продолжались весь остаток сезона. Из-за напряженной обстановки был даже отменен один из воскресных матчей среди любительских команд.

Кульминацией сезона, увенчавшегося так называемым бристольским дублем, стало 2 мая 1990 года, когда «Роверс» разнес «Сити» со счетом 3:0 и прямо из-под носа увел у «красных» титул чемпионов дивизиона. Фанаты «Сити» решили компенсировать неудачу команды, попытавшись разнести стадион и сбрасывая на поле рекламные щиты. Но ущерб, нанесенный ими тогда, — просто ничто по сравнению с тем, что произошло несколько месяцев спустя, когда несколько «мясников» решили на обратном пути из Вест Брома [228] остановиться в Бате [229] и поджечь «Твертон Парк». Поскольку на то, чтобы не оставить улик, мозгов у них не хватило, поджигателей задержали по горячим следам в пяти милях от стадиона. Естественно, их имена и адреса стали достоянием широкой общественности в ходе судебного процесса — и не трудно догадаться, что произошло впоследствии.

Местная полиция была, без сомнения, довольна, когда «Роверс» опустился на дивизион ниже в 1993 году — спасибо Малькольму Эллисону, [230] но так как «Сити» вскоре тоже вылетел, дерби снова стали реальностью. Само собой, прежняя вражда и так никуда не делась, а теперь вспыхнула с новой силой. В первую очередь речь идет о двух матчах на «Эштон Гейт», но и вне стадионов происходили события, скорее уместные в Боснии времен войны. Одна семья, жившая на юге Бристоля, была вынуждена уехать из своего района, из-за постоянных оскорблений и притеснений. Апогеем стала «казнь» двух их кошек — после того как «Сити» уступил в матчах плей-офф «Брентфорду». [231]

Эпоха пятидесятых, когда «малиновки» [232] встречались с «пиратами» [233] при добродушной поддержке болельщиков, давно позади. Теперь ненависть в порядке вещей. Отчасти причины этого конфликта следует искать в амбициях и претензиях двух клубов — вряд ли здесь кроется нечто большее. Поговорите с фанатами «Сити» пару минут — и вы наверняка услышите, что, во-первых, их клуб играл в элитном дивизионе и, во-вторых, у него есть стадион, который достоин того, чтобы на нем проводились матчи элитного дивизиона. По их мнению, это признаки «большого» клуба.

А по-нашему, «Сити» — просто посмешище. Да, они высоко летали в течение четырех сезонов в конце семидесятых. А потом летели вниз и вниз, с вершины до самого дна, пока наконец не обанкротились. Вот счастливые были деньки для «газовиков» по всей планете! Но каким-то чудесным образом этот клуб воскрес, правда, к его названию прибавились цифры «1982». Непонятно, на каких основаниях, но через пятнадцать лет фанаты, как и правление «Сити», возомнили, что их клуб — «спящий великан». К сожалению, пара выступлений в финале «Freight Rover Trophy» и вонючее второе место в третьем дивизионе (да, я сказал «вонючее») не подтверждают этого наименования. «Коматозный слон» — вот куда более подходящее название для клуба в его истинном виде.

Что до разговоров об «Эштон Гейт», так они напоминают нам, фанатам «Роверс», знаменитую шутку из комедийной передачи «Недевятичасовые новости», [234] пародирующую рекламу автомобилей «фиат»: «Сконструирован на компьютере, собран с использованием новейших технологий, управляется идиотами». Есть ли в стране другой клуб, который не пустил владельцев сезонных абонементов на дерби, как это случилось на «Эштон Гейт» в сезоне 1995/96? Первое дерби за три года, и около пяти тысяч человек оказались за воротами. Сначала такая ситуация казалась нам комичной, но потом мы узнали, что ворота взяли штурмом, что привело к вспышкам насилия, а одной женщине-стюарду сломали ногу. Как ни странно, со стороны Футбольной Ассоциации Англии не последовало никаких штрафных санкций — получается, «Бристоль Сити» простили за счет других.

Возможно, я упрощаю проблему, но все же любые достойные упоминания инциденты с участием бристольских хулиганов происходят, только когда их «большой» и «гламурный» клуб с огромным (естественно!) «потенциалом» и «стадионом, отвечающим стандартам премьер-лиги» капитулирует перед второсортным клубом без собственного стадиона и с грошовым бюджетом. Не правда ли, странное совпадение?

Да, «Сити» велик во всем, за исключением одного — результатов. Фанаты «Роверс» не ждут от своего клуба слишком многого, и им хватает смелости посмеяться над собой. Важно отметить, что, несмотря на проигрыш в последних двух дерби у себя дома, поклонники «Роверс» и не думали крушить стадион, выбегать на поле или нападать на игроков команды соперников — в отличие от своих конкурентов из южной части города! В результате декабрьских беспорядков были арестованы сорок человек, из них только двое — болельщики «Роверс»! Остается лишь гадать, произведут ли действия полиции какое-либо впечатление на людей с первобытными инстинктами.

Ясно одно: если ситуация будет развиваться подобным образом и дальше, то вскоре мы получим те же проблемы, что наблюдаются на валлийской территории, где на матчи «Кардиффа» с «Суонси» приезжих фанатов не допускают вообще. Пусть многие не согласятся со мной, но мы не далеки от подобного исхода. Мы уже достигли того уровня, когда только «приличным» фанатам «Сити» было позволено приобрести билеты на ответный матч на «Мемориал Граунд». [235] Но и тех препроводили на стадион под строжайшей охраной, а их имена и адреса были «на всякий случай» записаны. Акция имела относительный успех, но некоторые билеты все-таки попали не в те руки, что привело к беспорядкам, стоило только «Сити» забить гол. Кроме того, администрация «Роверс» недостаточно тщательно проконтролировала продажу билетов спонсорам и почетным гостям (ну не станете же вы напрягать ребят в пиджаках и галстуках?), и это также способствовало стычкам на трибунах.

В общей сложности было произведено одиннадцать арестов. Не так уж много, если иметь в виду беспорядки, вспыхнувшие на предыдущей встрече, и все равно одиннадцать арестов — это очень прилично. Реакция основной массы болельщиков на тех идиотов была показательной, но обоим клубам не стоит быть столь наивными, чтобы думать, будто одна эта игра станет сигналом начала новой эры. Тем более что происходила она в воскресенье, в обед, при мерах безопасности, более уместных в Форт-Ноксе, [236] и в присутствии лишь специально отобранной группы болельщиков команды гостей.

Теперь дадим слово Джону. Он представляет «красную» половину города, и, как нам кажется, с ним во многом можно согласиться.

ДВЕ КОМАНДЫ ИЗ БРИСТОЛЯ

Бристоль — огромный город в захолустной части страны — всегда умудрялся быть не на высоте. Показывая один из самых высоких в стране уровней преступности, он является довольно опасным местом. Здесь есть районы где простым жителям лучше не появляться, а полицейским туда заглядывать и вовсе рискованно. По всей вероятности, многие граждане этого города тоже не на высоте.

Грустно признавать, но главным спортивным событием в этом уголке вселенной становится схватка между двумя середнячками из второго дивизиона. И еще печальнее то, какое значение придают этому состязанию жители региона. Думаю, справедливо будет сказать, что такой большой город заслуживает иметь сильную футбольную команду, но ни один клуб в мире не заслуживает таких болельщиков, которых мы видим, если встречаются эти соперники. Футбол всегда дает людям возможность почувствовать, что такое успех, и по крайней мере один раз в неделю дает шанс ощутить себя победителем. А в городе, разделенном на два лагеря, этот успех приобретает еще б о льшую значимость.

С течением лет насилие во время дерби только набирает обороты. У «Сити» намного больше фанатов, чем у соседей, поэтому именно их болельщики в основном провоцируют выяснение отношений. Правда, фанаты в синем — тоже не ангелы и не раз показывали себя в этой битве с мрачной стороны.

Переезд в Бат не смягчил этого противостояния. В каком-то смысле он расценивался как победа, ведь «Роверс» был вынужден покинуть город. Теперь фанаты могли сказать, что «в Бристоле лишь одна команда» и так будет до скончания веков. Группа саппортеров «Сити» попыталась сжечь стадион соперников — «красные» намеревались окончательно оставить «синих» не у дел. К счастью, попытка не удалась. Эта банда получила известность как «Городская пожарная команда» и даже выпустила футболки с изображением выжженных трибун. Болельщики открыто надевали их на матчи. Очень мило.

Несмотря на то, что обе команды выступали без особого успеха, соперничество росло и росло. Кто-то скажет, что именно неудачи тут всему виной: стать чемпионом города — вот что оказывается единственной достижимой целью для обоих клубов к концу сезона. В позапрошлом году это подтвердили рекордные продажи билетов на матч двух этих команд на «Эштон Гейте». На стадионе присутствовали 22 тысячи человек, а еще около 3000 болельщиков с билетами не попали внутрь. Естественно, вспыхнул конфликт, и потребовались недюжинные усилия полиции, чтобы сдержать толпу.

В 1996 году «Роверс» вернулся в город, и его площадкой стал стадион «Мемориал Граунд», который он делит с регбийным клубом. Битва за город возобновилась, и журналисты с удовольствием подхватили эту тему. Местные газеты и телеканалы всегда питали большую симпатию к «малиновкам», и стало казаться, что они отнюдь не приветствуют возвращение «Роверс» в Бристоль, а относятся к нему как к визиту нелюбимых родственников.

В новом сезоне «Эштон Гейт» предстояло стать ареной первого большого сражения после «воссоединения» бристольских клубов. Канал «Скай» решил показать матч в прямой трансляции, что было большой ошибкой. Не отставали и местные СМИ, представлявшие «Сити» в роли фаворитов, которые наверняка одержат победу «в важнейшем матче последних лет» (не забывайте — речь идет о встрече команд из середины таблицы второго дивизиона). Ожидания фанатов всячески подогревались, и таймер напоминал: «До матча осталось столько-то дней». Наконец, за день до него одна местная газета вышла с восьмистраничным приложением, в котором говорилось, что любой результат, кроме победного, станет катастрофой для хозяев.

Ходили слухи о том, что не обойдется без насилия, поскольку кое-кто вынашивает планы встретить гостей «с особенной теплотой». «Роверс» пришлось отказаться от полутора тысяч билетов, так как многие фанаты предпочли остаться дома, в безопасности. Другие решили, что такие угрозы не могут пройти не замеченными полицией либо администрацией «Эштон Гейта» и солидное полицейское подразделение обеспечит защиту тем, кто придет на матч. Однако беспорядки начались задолго до стартового свистка: в пабах устраивались погромы, у машин и автобусов разбивали окна, людей избивали прямо на улице. Просто безумие! Полиция была приведена в состояние повышенной готовности — да что толку? Не поставишь ведь полицейских на каждом углу. Но на стадионе, по идее, все должно было быть по-другому.

Столкновения вспыхивали в течение всего матча, очаги опасности было легко заметить. Как всегда, основная масса хулиганов собралась в определенных точках. Что бы ни утверждали потом клуб, пресса и полиция, знакомые им лица были полны решимости сыграть свою роль в предстоящих событиях. Футбольные клубы, желая сократить расходы на полицейское сопровождение матчей, полагаются больше на собственных стюардов, но ничто не может их оправдать, когда они подвергают опасности офисных работников, студентов и домохозяек. Этим людям платят за то, чтобы они провожали болельщиков к их местам, а не за то, чтобы останавливать бесчинства. Основная масса хулиганов насчитывала около пятисот человек, и вскоре стало ясно, что полиция проигрывает битву. Немедленно требовалось подкрепление — пока не стало слишком поздно.

Когда Бидл на последней минуте сравнял счет, на поле кинулись более трехсот хулиганов и затеяли там драку. Полицейские делали все что могли, но после финального свистка они оказались бессильны. Хулиганы неслись уже и с других концов стадиона. Пока полиция пыталась разделить противоборствующие стороны, фанаты напали на игроков.

Офицер, отвечавший на матче за безопасность, позднее заявил, вопреки увиденному телезрителями, что ста пятидесяти полицейских было вполне достаточно. Он также отметил, что спланированным хулиганским акциям такого масштаба вообще трудно противостоять. Стало быть, он знал о них заранее? И если так, то количество полицейских на стадионе и тактика их действий были продуманы крайне плохо.

После игры представители «Сити» заявили, что эти люди были не обычными болельщиками, а типами, намеренно появляющимися на играх, где возможны потасовки, и руководство «Роверс» с ними согласилось. Даже местные журналисты поддержали такую точку зрения и сообщили, что никого из хулиганов раньше не видели! Но откуда же они, с Марса, что ли? Я снова и снова просматривал запись матча. Не знаю их имен, но лица мне знакомы. Видел их раньше. И они безнаказанно творили то же самое и дома, и в гостях. В десяти рядах от меня сидели парни, которые побежали вниз, чтобы присоединиться к драке, и я знаю точно: они ходят на футбол регулярно. Значит мы просто наблюдали очередной припадок бешенства все тех же фанатов «Сити». Побежал ли я с ними? Слава богу, нет, хотя чуть было не поддался общему безумию. Как же далеко мы готовы зайти, когда представляется очень важным, просто жизненно необходимым одержать верх над соседом? В этих матчах желание поддержать команду оказалось незаметно подменено чистой ненавистью. Это сделали и пресса, и заинтересованные лица в клубах, и простые болельщики.

На ответной встрече на «Мемориал Граунд» меры безопасности были ужесточены. Из-за небольшой вместимости этой арены количество мест, предназначенных для фанатов гостей, было значительно меньше, чем на «Эштон Гейте», и это должно было облегчить работу полиции и клубам. Следуя суровым мерам предосторожности, полиция потребовала, чтобы на стадион попали только болельщики «Сити», купившие билеты. Их привезли на специальных автобусах и в течение всего времени пребывания там держали в оцеплении на солидном расстоянии от фанатов хозяев. Администрация «Сити» с особой тщательностью распределяла выделенные билеты, а пресса на сей раз постаралась приглушить предматчевые эмоции, хотя все равно сложно было отделаться от чувства: что-то пойдет не так.

Каким-то образом около тридцати фанатов «Сити» сумели добыть билеты и просочиться в сектор стадиона, предназначенный главным, образом для семейных посещений. Как уже не раз приходилось наблюдать, этим людям не так важно, на кого нападать — лишь бы это были поклонники их соперников. К «красным» устремилась полиция, а за ней и группа «синих», так что мы в очередной раз стали очевидцами боевых действий развернувшихся на трибунах. Когда нарушителей выводили за пределы стадиона, большинство болельщиков провожали их свистом и презрительными выкриками, и я снова задался вопросом, удастся ли нам когда-нибудь очистить нашу игру от подобной грязи. Я винил «Роверс», «Сити», полицию, местную прессу, Футбольную Ассоциацию — кого угодно, только не себя. А затем задумался: что могу сделать сам? Как только доморощенные герои приблизились к нашей трибуне, я вновь увидел те же знакомые лица — мне нетрудно было узнать их после просмотра трансляции предыдущего матча. Если мы соберемся вместе и дадим отпор этим недоумкам, тогда они наконец исчезнут. Если же нет, то очень скоро два стадиона станут подобны некоторым районам нашего города, в которых лучше не показываться.

Пусть оба клуба, а также полиция совершали в прошлом серьезные ошибки, но я искренне верю: если мы, болельщики, выкажем желание помочь, то сумеем изменить сложившуюся ситуацию. Так что давайте-ка, ребята, встанем в хорошо организованную очередь. Эй, приятель, только после тебя! Я настаиваю.

Для многих из тех, кто смотрит игры по каналу «Скай», бристольское дерби оказалось совершенно неожиданным зрелищем. Занятно, но те из нас, кто все-таки удосуживается ходить на стадион, вполне могли предупредить их о том, что им предстоит увидеть. Саймон изложил нам свой взгляд на события того дня.

В БЕЗОПАСНОСТИ. ПОКА

Девяносто минут подходят к концу, и судья готовится поднести свисток ко рту. Двадцать тысяч человек готовы отпраздновать победу. Вот уже на проигравших градом сыплются отвратительные, грубые насмешки. Начались беспорядки. Волны гнева направлены против мам и пап, стариков и детей. Бравые солдаты «красных» готовы броситься на любого, кто войдет в их владения, — неважно, будет ему пять или девяносто пять. Храбрые парни.

И вот последний шанс. Проход по флангу, прострел. Вратарь не успевает среагировать — и радости конец. Мяч в воротах. Для «красных» это слишком. «Синие» торжествуют. И «красные» всей своей массой прут на врагов. Их команда, чересчур часто терпевшая неудачи, снова провалилась в последнюю минуту. Значит, теперь победу должны одержать они. В ход идут кулаки и ботинки. Брызжет кровь — неважно чья. Полицейские — кто на лошадях, кто с собаками — уже тут, и устанавливается какое-то подобие порядка. Но со свистком судьи снова начинается хаос. «Синие» в восторженном исступлении, «красные» в бешенстве, а игроки — их мишени. Никогда еще этот стадион не накрывало такой волной ненависти. Даже учитывая, что это дерби, — пасть ниже нам, болельщикам, уже некуда.

Я продолжаю наблюдать за тем, что происходит, — гордый результатом игры, страшащийся за свою жизнь и злорадствующий от того, что очередной кинжал вонзился в спину врага. Телевизионные камеры тоже продолжают следить за происходящим, за взмахами ног и кулаков, так что для «них» это точно конец. Я на вершине счастья, и то же самое ощущают все болельщики «синих» вокруг меня. Некоторые из них даже бросаются в ответную атаку (да, у нас тоже есть храбрые воины). Давайте, ребята. Око за око. Знаю, что не должен испытывать таких чувств, но и я иногда зверею. Боже, мне хочется этого.

Игроки покинули поле, но там теперь идет другая игра. Многие болельщики не уходят, чтобы поглазеть на побоище. Из тех ли они, кто хотел бы пресечь зло и считает, что ему здесь не место? Или для них это все равно что автогонки: не хочется, конечно, чтобы кто-то разбился или был ранен, просто чувство опасности здорово возбуждает. Кто знает, что они на самом деле думают?

Время идет и теперь мне становится страшно. На поле уже нет никого, кроме «синих», но я слышу звуки сирен и вижу, как работают врачи «скорой помощи». В этом районе я никогда не хожу в цветах «синих», но многие их надевают, поэтому улицы для них сегодня небезопасны. Проходит сорок пять минут, и ворота стадиона открываются. Все мы живем в этом городе, но никто не хочет покидать стадион. Все мы встречаем этих людей на улицах, но никто не хочет столкнуться с ними сейчас. Родители ни на шаг не отпускают от себя детей.

И вот мы с другом идем по городу в полном молчании. Следим, нет ли опасности, нет ли «красных» в переулках. Ноги задрожали, и дыхание перехватило — трое мужчин выворачивают из-за угла и идут нам навстречу. Опустив головы, мы проходим мимо. Всё в порядке. Страх унимается. В машине мы чувствуем себя в безопасности и можем наконец обсудить произошедшее. Мы испытали желание причинить боль, покалечить других людей только за то, что они выбрали иной цвет шарфов. Сегодня на улицах произойдет еще много стычек, и о них никто не узнает. Так стоит ли оно того? Стоит ли рисковать своей жизнью? Сейчас, находясь в безопасности, я говорю «да», потому что меня это не коснулось. Но повезет ли мне в следующий раз?

Две бристольские команды — далеко не единственные на западе Англии. Стоит отъехать немного от Бристоля, и вы окажетесь в другом городе с крайне интересным дерби, атмосфера на котором тоже бывает накаленной, а иногда происходят и всплески насилия. «Экзетер» известен фанатской группировкой «Sly Crew», тогда как их соперники из «Торки» редко попадают на первые полосы газет. Вот что рассказывает об этом Эл из Экзетера.

«ЭКЗЕТЕР СИТИ»

Пару сезонов назад в Новый год мы ездили на матч к нашим говенным противникам из «Торки Юнайтед». Для нас это всегда приятная прогулка. Радость и приволье. Ведь фирма у «Торки» — полный отстой. Грусть-тоска охватывает, как подумаешь о том, что у «Торки» всегда была такая дерьмовая фирма, потому что там полным-полно ублюдков-скаузеров [238] да гребаных «джоков» [239] и они превратили свой город в уменьшенную копию Ливерпуля или Глазго. Настоящий сортир.

В общем, мы решили поехать в Торки по БЖД. [240] В нашей фирме было человек семьдесят, все пьяные в стельку после вчерашней вечеринки. Многие были в новогодних маскарадных нарядах, самый популярный из которых — костюм гориллы.

Мы сошли с поезда в Торре [241] и тут же увидели местных полицейских, вооруженных видеокамерами и следивших за каждым нашим шагом. Но я живу ближе к Торки, чем все мои экзетерские товарищи, поэтому знаю эти места вдоль и поперек. Так что ускользнуть от полиции было раз плюнуть.

Добравшись до центра, мы увидели еще несколько копов, но благополучно от них отвязались и подзаправились пивком по дороге на стадион. У «домашних» трибун произошло несколько стычек, но мы сумели дойти до места без всякого противодействия со стороны полиции. Еще приятнее было видеть, что среди «врагов» есть и незнакомые нам прежде типы, готовые прыгнуть на нас. Справа от нас находилось около трех десятков тридцатилетних парней, желавших помериться с нами силами.

Когда «Экзетер» вышел на поле, мы начали скандировать: «И-си-эф-си, И-си-эф-си», [242] просто чтобы сообщить всем о своем присутствии. Потом мы подготовились к нападению, которого так и не дождались. Тогда две наши «гориллы» прыгнули на них, чтобы спровоцировать драку. Как только этот мусор ответил, мы атаковали его со всех сторон. Было здорово видеть, как у них повсюду образуются бреши, — мы снова взяли их в оборот на их поганом стадионе.

Как только Старина Билл [243] овладел ситуацией, «торки» внезапно стали смельчаками и много чего нам прокричали из-за спин полицейских. А мы тем временем приметили, с кем нам надо разобраться после игры. Одно горластое напуганное ничтожество жестами показывало, как перережет нам горло. Это было большой ошибкой, в чем оно позже и убедилось.

Когда игра закончилась, мы стали повсюду выискивать тех мудил, но безуспешно. Как мы и думали, они снова трусливо свалили. Но, когда мы возвращались через центр к железнодорожной станции, увидели с десяток парней. Пошли за ними и перед пабом отплющили их по полной. Несколько местных вывалили на улицу и попробовали было заступиться, но скоро поняли, что мы не в настроении с ними нянчиться, и, когда кое-кому из них вмазали, быстро нырнули обратно. А мы потом забросали паб бутылками.

Когда этот маленький инцидент был исчерпан, мы вышли на торговую улочку и с великой радостью обнаружили, что в одной забегаловке прячутся еще четверо из горластых мудил. Пара наших вбежала туда, отпрессовала их и разгромила заведение. Окна в забегаловке мы ясное дело, вышибли, но так, скорее треска ради. Потом появились полицейские, и до вокзала, а потом и до самого Экзетера мы добирались в их сопровождении.

Жаль, конечно, что мы не можем относиться к матчам с «Торки» со всей серьезностью и что они для нас — только повод нажраться. Если бы наши настоящие враги, «Плимут», играли в одном дивизионе с нами, всё было бы совсем по-другому.

Для тех, кто интересуется проблемой хулиганства, упоминание ФК «Плимут Эргайл» означает только одно: «Основной элемент». Надо отметить, что мы питаем слабость к «Плимуту» и его фанатам, потому что, как уже рассказывал Эдди, мы познакомились с некоторыми из них на Евро'96, и это были отличные парни, которые к тому же умеют хорошо повеселиться. Однако факт остается фактом: в «Основном элементе» имеется активная группа хулиганов, о чем нельзя забывать. Если нужны доказательства, то достаточно вспомнить сезон 1997/98, когда матчем открытия по воле жребия стало местное дерби. Вот что пишет Дэвид из Плимута.

ОСНОВНОЙ ЭЛЕМЕНТ

Как только мы узнали, что нас ждет игра с «Бристоль Роверс», то сразу решили: едем. Конечно, их фирма будет похуже, чем у «Сити», но все равно моб у них большой, что не может не радовать.

Организовать выезд оказалось делом достаточно геморройным. Долгие переговоры по телефону, встречи, наем микроавтобусов и машин и т. п. В итоге у нас собрался приличный моб ребят из шестидесяти, в числе которых были и трое крутых парней из HYC («Huddersfield Young Casuals» [244] ). Они поехали, скажем, так, понаблюдать.

Для полупьяных парней в двух микроавтобусах и шести машинах проехать по Бристолю — задача не из легких. Поэтому мы решили припарковаться подальше от стадиона, чтобы не попасться на глаза Старине Биллу. К тому же все билеты на игру были проданы и ни у кого из нас их не было. Но, в любом случае, мы уже прибыли туда и шли толпой, готовые на все.

Пока мы двигались по направлению к стадиону, ни одного копа не было видно, а потом подошли два наших скаута [245] и сообщили, что в пабе «Веллингтон», рядом со стадионом, сидят примерно двести «Роверс». Сначала я им не поверил и сказал, чтоб они заткнулись и не баламутили народ почем зря. Но потом мы все-таки решили пойти поглядеть, что да как. Почти до самого паба нам не попалось ни одного копа, но даже если бы нас засекли, им было бы невдомек, кто мы и что здесь делаем. Невдалеке от паба была сделана небольшая остановка, чтобы остальные наши подтянулись, и отсюда уже хорошо проглядывалось, что там полно народу. Ну а потом началось такое, чего я в своей жизни еще не видывал. Никаких колебаний с нашей стороны: сразу бегом через дорогу и — внутрь. Те глазам своим не поверили. Началось полное безумие: в нас полетели стаканы, бутылки, банки, но мы все равно прорвались и некоторым из них очень крепко вмазали. Главное, налетели на этих ублюдков прямо в их пабе! А потом, выйдя на улицу, зарядили: «Основной элемент!» Конечно, пока мы там стояли, они собрались с силами, выбежали из паба и кинулись на нас. Блин, с ума можно сойти, их становилось все больше и больше.

Надо отдать должное «Роверс»: они оттеснили нас на другую сторону улицы, но потом кто-то из них крикнул остановиться, и все застыли. Они были повсюду и просто кипели от злости. Затем, как обычно, последовала словесная перебранка с зарядами типа: «Ну, давайте, задницы!» Мы стояли на другой стороне улицы, вооруженные кто чем. У меня был камень размером с ладонь, у других — стаканы и бутылки, прихваченные в пабе. Потом вперед вышел какой-то их вожак и стал вовсю орать на нас. Этого мы уже терпеть не стали и, осыпав его всем, что только было у нас в руках, побежали на них. Никогда не видел, чтобы шестьдесят бегущих парней составляли такую грозную силу. Те просто опешили, а затем появились копы и встали между нами стеной. Похоже, они решили положить конец нашей потехе и отвести тех и других на стадион. Однако проблема состояла в том, что у нас не было билетов. Пока полиция думала, что делать с нами дальше, «Роверс» вновь отважились раскрыть на нас свои рты. Пришлось им ответить, и тут копы приняли решение, что раз у нас нет билетов, то нечего и ошиваться в Бристоле. Убирайтесь — и немедленно!

На часах было всего 14.45. Пока нас вели назад к автобусам под присмотром полиции и под прицелом видеокамер, которыми орудовала пара мудил в штатском, родилось решение: по пути домой заедем в Экзетер.

Мы прибыли в этот дерьмовый город как раз после окончания их матча с «Честером» [246] и отправились в главный местный паб под названием «Вайнз» — проверить, нет ли там представителей их фирмы, вернее ее жалкого подобия. Они, наверно, догадывались, что мы появимся, вот только не думали увидеть нас до 19.30, прежде окончания матча в Бристоле. То, что мы нагрянули на два часа раньше, было для них шоком, а мы расселись и стали неторопливо попивать пивко в их главном пабе. В это время туда зашли четверо их заводил и, когда увидели нас, просто в штаны наделали! Хозяйка заведения просекла ситуацию и предложила им уйти, что вызвало довольный гогот и шквал насмешек с нашей стороны. Представьте: вас просят уйти из собственного паба! Выйдя наружу, они сразу схватились за свои мобильные, а потом куда-то отвалили. Мы решили допить пиво и отправиться на поиски тех парней. Наконец в самом центре города мы их заприметили. Там было человек тридцать, но, завидев нас, двадцать пять из них предпочли сделать ноги (их скорости позавидовал бы сам Линфорд Кристи [247] ), и только пятеро приняли отважное решение встретить нас лицом к лицу.

Трагическая ошибка! Когда пятеро смелых были уложены на асфальт, мы решили пообщаться с остальными членами сборной Англии по спринту на 5000 метров и отправились к «Герцогу Йоркскому» — еще одному местному пабу, куда, по нашим расчетам, побежали те мудилы.

Мы их заметили еще на подходе. Они стояли около паба, а с ними — двое копов. Через несколько секунд те уже переговаривались по рации, и, значит, наши похождения были окончены. Уже в 19.30 мы прибыли обратно в Плимут и вскоре загудели по барам. Мы были более чем довольны собой. Шутка ли — в первый же день сезона побывать в двух городах, столкнуться с двумя фирмами и поиметь обе! Нам даже звонили парни из «Бристоль Сити» и кардиффской «Soul Crew», и они тоже подтвердили, что мы — о да! — погуляли на славу.

 

Глава девятая

МИДЛЕНД

[248]

Всем, кому посчастливилось пожить в Мидленде (как, например, Дуги), знают, что тамошние жители поклоняются футболу по-особому, так, как никто другой. Их страсть к игре просто поражает, но еще важнее их добродушие и ироничность.

В этом регионе сконцентрировано много команд, так что дерби происходят довольно часто. Для обычных болельщиков это означает постоянное нервное напряжение и изгрызанные ногти, хулиганам же открываются широкие возможности для насилия, каковыми они с удовольствием пользуются. Если вы составите список клубов с самой отчаянной поддержкой, то очень большой их процент будет как раз из этой части Великобритании.

В запале страсти, порождаемой дерби, мы склонны выливать поток обвинений на тех, кого с затаенной нежностью называем отбросами общества, но они тоже не остаются в долгу и за словом в карман не лезут. Болельщики «Вулверхемптон Уондерерз» и «Вест Брома» являют собой отличный тому пример. «Дерби Черной страны» объединяет две команды, которым, видно, на роду написано вечно обманывать надежды своих болельщиков, придавая победе друг над другом особую значимость. Оба клуба окружены большой армией поклонников, среди которых имеется прослойка таких, кто вечно создает сложности. Мистер X. выступает на стороне «волков».

СЧАСТЛИВЫЙ БРОДЯГА

Первое, чему следует учить детей с рождения, это то, что «волки» — великая команда, что она играет на стадионе «Молина» [250] и что святой долг каждого — ненавидеть «Вест Бром». В «дерби Черной страны» в сущности принимает участие только одна сторона, поскольку говнюки, живущие по соседству, могут похвастать лишь жалким подобием фирмы, которая тем не менее гордо величает себя «Сектором 5» (уж не знаю, что это дерьмо означает). Они всегда обещают заявиться к нам всей толпой, да только почему-то приходят на стадион за две минуты до начала игры, когда все наши ребята уже на трибунах. Затем они идут по центру города, выкрикивая оскорбления в адрес безобидных старушек, и называют это результатом. Да уж, храбрецы ничего не скажешь.

На их же территории все происходит совсем иначе. Мы говорим, что придем, — и приходим. Несколько лет назад они задумали устроить небольшое представление — закидали нас бутылками, а потом рванули в паб «Хафуэй Хаус». В ответ мы угостит их слезоточивым газом, а потом раздолбали весь этот паб — сами они смылись через заднюю дверь. Полиция засняла нас всех на пленку и оставила вне игры, но дело того стоило. В итоге всех отпустили, да к тому же наши победили со счетом 2:0.

Их фанаты всегда пишут в газеты жалостливые письма, что их, дескать, третируют на «Молино», но послушайте: если не нравится, то и не приезжайте. Вспоминается славный 1991 год. В перерыве мы забросали их всем чем только можно, что удалось пронести на стадион. Еще до игры мы славно их погоняли, так что в итоге они вынуждены были вернуться к вокзалу и просить о полицейском сопровождении. Стоило им его заполучить, как они тут же раскрыли свои пасти. Вот умора. В конце матча полиция приняла очень мудрое решение: позволить всем болельщикам покинуть стадион одновременно. Это было смертоубийство. Стоило им только перейти дорогу, как мы ринулись за ними. Только человек тридцать набрались мужества встретить нас стоя. Эти, по крайней мере, были готовы немного побиться за честь своего клуба, не то что все остальные. За нашей фирмой в тот день бежало много народу — даже некоторые вполне респектабельные члены клуба болельщиков. Ну что ж, ведь перед нами были говнюки — каждый должен исполнить свой долг.

В январе 1997 года они попытались провернуть свой обычный трюк с приходом в последнюю минуту, но на этот раз мы их поджидали заранее. Они попались нам на глаза в 14.55, всего в мобе было около шестидесяти парней — не так уж и мало, но тут сработал эффект неожиданности. Сначала, правда, они решили, что справятся с нами без труда, но тут из паба выскочило еще человек 150 наших. Кое-кому из противников тогда хорошо досталось; возможно, в следующий раз они дважды подумают, ехать ли им на игру. Но только вечно прятаться не получится, голуби!

Из сказанного выше, как может показаться, следует сухой и непреложный факт: «волки» исторически круче своих соперников. Но мы, работая над своими книгами, давно познакомились с образом мыслей фанатов и уверяем: если вы попробуете передать этот рассказ кому-нибудь из фанатов «Альбиона», то он сначала рассмеется вам в лицо, а потом обольет пивом из своей кружки. После чего поведает, как все обстоит на самом деле. Послушайте, например, мистера К., который представит свой взгляд на далекие от дружественных отношения между хулиганами двух клубов.

«ВОЛК» В «МЕШКЕ»

«Волки» тупы во всем. У них тупые фанаты, тупая команда, тупой стадион и тупая фирма. Каждую субботу я жду не дождусь без десяти пять, чтобы услышать об очередном их позоре. Сердце радуется, как вспомнишь об этих тупицах, которые воют что им место среди больших клубов, а не рядом с «Редингом», [251] «Оксфордом» [252] и прочими. Посмотрите правде в глаза, неудачники, вы — люди второго сорта. А ваш клуб, точнее жалкая пародия на него, — просто отстой, признайте это.

Сказать, что мы не любим друг друга, — ничего не сказать. Когда имеешь дело с говнюками, нужно иметь глаза на затылке, ведь на выезде они никогда не встанут с тобой лицом к лицу. «Волки» предпочитают битвы, в которых они превосходят моб соперников в соотношении пять к одному, в противном случае они попросту делают ноги. Им самим это прекрасно известно, и любая другая фирма в стране это знает. Они знамениты именно этим — и ничем больше.

После того как мы сделали их 2:1 на выезде в прошлом году, они попытались забаррикадировать нас на стадионе. Зачем? Не слишком-то умное решение, если они намеревались сразиться с нами. Мы разозлились и повырывали все сиденья на трибуне. Когда же полиция наконец позволила нам выйти, началась настоящая потеха. Наши парни побежали к подземному переходу, где обычно зависает их моб, но полиция преградила нам путь. Некоторые из наших пошли в обход и проникли внутрь с другого конца. Лишенные полицейских спин, за которые можно было бы спрятаться, эти трусы бежали. Какое унижение для их так называемой фирмы! Не то чтобы наших было много, но они заставили говнюков бежать без оглядки, ха-ха! И это повторилось чуть позже, когда «волки» попытались нанести ответный удар. Парни «Альбиона» сделали именно то, чего всегда хотели: обратили говнюков в бегство прямо на их территории. И что меня особенно повеселило — полиция в тот день поблагодарила наших фанатов за хорошее поведение!

Марк, другой представитель «мешков», продолжает тему.

ПАМЯТНЫЙ ДЕНЬ НА ВЫЕЗДЕ

В этом году наша группа из пятидесяти человек собралась поехать на «Молино». Билеты на матч поступили в свободную продажу, поэтому у нас появилась возможность поехать туда всей толпой и отплатить за нападение на мам, пап и детей, которое они совершили годом раньше. Таковы уж говнюки. Они не станут искать встречи с вашей фирмой, а нападут на любого, кто попадется под руку, — они считают, что таким способом укрепляют свою репутацию. Ребята, но ведь вы выглядите не круто, а тупо, когда так себя ведете.

Мы сели в автобус и приехали прямо в центр города, после чего отправились в их паб «Варсити». Полиции не было и следа, так что по пути были разбиты окна в трех других пабах. Мы были на взводе и собирались нанести как можно больший урон. В общем, придурки довольно быстро узнали о нашем прибытии. Наш моб состоял не из юнцов, а из настоящих мужиков: средний возраст был, думаю, лет под тридцать. Нам попадались на улице кое-какие сопляки, которые делали в штаны при виде нас и тут же смывались, но самое интересное произошло у «Варсити»: вместо того чтобы пойти в атаку, они забаррикадировались внутри, «Великие и ужасные» струсили в собственном пабе! Круто, ничего не скажешь. Не успели мы выбить несколько окон, как прибыла полиция и погнала нас оттуда, а «волки», представьте себе, высыпали на улицу и затявкали. Ну, как обычно: стоит появиться полиции, начинается показуха. Но где же вы были десять минут назад? Давно мы так не смеялись. Когда численность равна, в «Черной стране» существует только одна команда. И все знают, что это не гребаные «волки».

Как видите, чувства противоборствующих фанатов отражаются друг в друге, как в зеркале. Правда, из разговоров с «волками» нам показалось (может быть, ошибочно), что фирма у «Альбиона» — все же не ровня их хулиганам. Похоже, они теперь не видят «мешков» в упор и смотрят в другую сторону, желая найти себе более достойного противника.

ОГОНЬ!

«Волки» терпеть не могут впустую тратить время на то, чтобы ехать к говнюкам и доказывать им их ничтожество, ведь поблизости есть фирмы получше. Едва ли можно упрочить свою репутацию, устроив очередную взбучку какому-то «Альбиону».

А ведь совсем рядом имеется немало лакомых кусочков. За последние годы у нас случались отличные заварушки с «Бирмингемом», [253] «Виллой», [254] «Лестером», [255] «Форестом» [256] — список можно продолжить. Но единственная фирма, в которой можно быть уверенными процентов на девяносто, это парни из «Стока». Их всегда много. На их территории всегда жарко. И они, в отличие от говнюков, всегда готовы приехать к нам сами.

В 1994 году мы отправились в Сток на микроавтобусе, и за нами ехала еще куча машин. После въезда в город нам предстояло миновать паб «Уитсхиф», перед которым на улице собралась крупная толпа из 75–100 парней «Стока». Они потягивали пиво и высматривали, не покажется ли на дороге стая «волков». В таких случаях сердце замирает: либо тебе удастся проскочить быстро и незаметно, либо за тобой увяжется кто-нибудь на машине или мотоцикле и тогда лучше припаркуйся где-нибудь, ведь чуть позже им не составит труда тебя вычислить. К счастью, на сей раз нас никто не заметил. Припарковавшись, мы решили, что у нас достаточно народу, чтобы вернуться и разобраться с ними. Сказать честно, я немного струхнул. Нас было всего лишь двадцать человек, и я не сомневался, что мы идем на верную гибель. Но я не мог подать виду, иначе в фирме мне больше не состоять. Чтобы оставаться там, нужно быть готовым иногда получать по ушам, и я решил, что это один из таких дней.

Мы шли назад к пабу настолько непринужденно, насколько могут идти двадцать парней, не желающих выглядеть как моб. Парни «Стока» уставились на нас, гадая, кто это такой смелый. Я бывал в их шкуре и могу представить, что они думали: то ли это какие-то лохи, то ли попросту психи. Но только было мы сцепились, как откуда ни возьмись вылетели копы. Сказать по правде, у меня от души отлегло. Редкая ситуация, когда я был рад увидеть полицию на такой заварухе! Нас отвели в сторону.

«Стокские» разбежались по боковым улицам. Но уже через минуту они неожиданно появились прямо перед нами. Мы были в явном меньшинстве, и они, видимо, рассчитывали, что мы дадим деру, но мы не могли показать им свои спины, так как сзади была полиция. Тогда кое-кто из наших рванул вперёд, а остальные побежали вслед: остаться на месте в такой ситуации было бы позором. Веселенькая картина: мы преследуемые полицией, бежим на местных парней, а те стоят и не знают, что им предпринять! Наконец из задних рядов в нас полетели пивные бутылки и стаканы. Мы остановились, и тут полиция встала между нами. Последовала неизбежная словесная перепалка, после чего нас повели по другой улице, а тех препроводили обратно в паб. Мы были весьма довольны собой: надо же, устроили такое шоу и не получили ни одной зуботычины!

Полицейские, похоже, также были рады, что им удалось предотвратить драку. Они отвели нас в паб и оставили парочку своих людей приглядывать за гостями. Тут нам передали, что главный моб «волков» находится в пабе «Феникс». По двое, по трое мы вышли и направились к ним, вероятно, все еще под наблюдением полиции. Там было около сотни парней, старательно набиравшихся пивом. Они с огромным удовольствием выслушали нашу историю, тем более что теперь можно было рассчитывать на ответное желание «стокских» встретиться с нами лицом к лицу.

Тут же было решено нанести еще один визит в паб «Уитсхиф», и в назначенное время всей толпой мы снялись с места. Паб опустел. Я так и вижу лицо его хозяина, когда он обнаружил пропажу двух сотен пивных кружек, которые мы вместе с пустыми бутылками, подносами и бильярдными шарами прихватили с собой на дело. Выйдя на главную улицу, мы увидели ряды полицейских, выстроившихся в ожидании стычки, но понятия не имевших, где мы. Стало ясно, что до «стокских» нам не добраться, и тогда мы разрядили свою батарею прямо на месте. Полное безумие: осколки стекла летели отовсюду. Полиция с собаками и на лошадях погнала нас с главной улицы, а вскоре на горизонте показались и местные парни, пышущие яростью. Полицейским пришлось туго: мы пытались навалиться на моб «Стока», а те — на нас. Толпа металась взад-вперед, и копы в тот день честно заработали свои сверхурочные.

В результате «волки» показали хорошее шоу. Все знали, что мы в городе. Но отдадим должное и «стокским»: они бы не задумываясь ринулись в бой, если бы нам удалось добраться друг до друга. Каждый раз после этого парни из Стока приезжали на «Молино» с приличным мобом и вели себя самым достойным образом, так что мы не можем не относиться к ним с должным уважением. Не то что к «Альбиону».

Для тех, у кого чешутся кулаки, иметь дело с маленькой фирмой соперников по дерби — чертовски обидно. Особенно если их собственный моб — по праву один из самых устрашающих в нашем футболе. Так обстоит дело с клубами «Сток Сити» и «Порт Вейл»: фанаты «Вейла» никак себя не проявляют, и для «Naughty Forty» из «Стока» это просто катастрофа. О чем и повествует следующая история от автора, пожелавшего остаться неизвестным.

ГОРШЕЧНОЕ [257] ДЕРБИ

«Порт Вейл» никогда не мог побить «Сток», да и в будущем никогда не побьет. Это очевидный факт. Их моб слишком мал, и возиться с ним нет никакого смысла. Но только не стоит думать, будто мы так к этому привыкли, что нам на них наплевать. Даже простое упоминание об этих придурках повергает нас в ярость — ведь они никогда ничего не показывают. Ни нам, ни любому другому приличному мобу. Позор! Сколько лет мы пытались вызвать их на бой, но каждый раз происходило одно и то же: они говорили, что придут, а потом не приходили. Потому что напрочь лишены смелости и, что еще хуже, чести.

Однако в прошлом сезоне нам, похоже, удалось наконец с ними разобраться. Перед заключительным дерби на обожаемом нами «Виктория Граунд» [258] этому самому «Вейлу» требовалась победа, чтобы иметь шансы на повышение в классе, — результат, которого никак нельзя было допустить. Как бы мы себя чувствовали, если б наши враги, победив в дерби, поднялись в следующий дивизион? Да ни за что!

Было бы странно, если бы при таких ставках на матч они не приехали, — и перед игрой, в среду, стало известно, что они действительно намерены прибыть на нашу территорию. Более того, речь шла о том, что они планируют раз и навсегда покончить с «Naughty Forty», а таких разговоров мы потерпеть не могли.

Игра была назначена на воскресенье (вероятно, по просьбе телевидения), и в этот день мы заранее собрались в одном из пабов. К нашему удовольствию, заведение было набито под завязку, причем к постоянным участникам движения присоединились и некоторые ветераны. К тому же подошли человек двадцать безумных парней из Фентона [259] и кое-кто из хулиганов «Данди» [260] — они решили составить нам компанию и увеличили наши ряды.

Около двух дня мы слегка забеспокоились. Повсюду были копы, и если бы они накрыли нас или взяли под опеку засранцев из «Вейла», все было бы впустую. Но тут началось.

Один из парией вбегает в паб и кричит, что в нашу сторону движутся около пятидесяти фанатов «Вейла» и ни один полицейский их не сопровождает. Новость была как музыка для наших ушей, а несколько секунд спустя послышалось вражеское пение. Мы выглянули в окно и увидели их: они шли по улице прямо к нам и извергали оскорбления в сторону нескольких фанатов «Стока». Никогда в жизни я не видел, чтобы паб опустел так быстро, как в тот раз. Мы все вылетели наружу и бросились на этих козлов. Под нашим натиском они рассеялись, но нас было слишком много, так что шансов у них не осталось. А когда наконец появились копы, мы просто вернулись в паб и наблюдали, как уделанные нами уроды в сопровождении полицейских топают на стадион, еле передвигая ноги. Отлично.

Атмосфера на матче потрескивает от напряжения, и я уверен, что, выиграй «Вейл», стадион бы разнесли в клочья. Но «Сток» победил 2:0, и мы просто пели и вовсю ликовали. Не только из-за результата игры, но и потому, что лишили их шансов подняться выше. Что может быть лучше?

После финального свистка мы двинулись к трибуне «Вейла», но засранцы уже слиняли, оставив нас, 400–500 парней, в крайнем разочаровании. Делать нечего, мы отправились в паб и собирались гудеть там всю ночь, но тут кто-то предложил отправиться в Вейл и поохотиться за ублюдками. Сборы заняли один миг, и мы, кто на чем, поехали в их конец города.

Естественно, некоторых по пути замела полиция, но нам все-таки удалось собрать толпу из 150 человек, отправившуюся в самую известную дыру, где обычно ошивались поклонники этого гребаного «Вейла». Но не успели мы прикинуть что к чему, как они высыпали из паба со стаканами и бутылками. Поблизости была только пара копов, так что мы плюнули на них и рванули навстречу врагам. Как и следовало ожидать, они развернулись и побежали от нас, но мы очень многих выловили и отоварили их как следует. Мы бушевали еще очень долго, показывая свою силу — пусть все придурки знают: наши всегда будут лучшими в Сток-он-Тренте!

Так что мы сделали их за день дважды, причем один раз прямо около их собственного паба, и еще много чего покрушили вокруг. Кроме того, мы видели, как они лишились шансов подняться. Просто супер!

Еще одним дерби является противостояние «Дерби Каунти» и «Ноттингем Фореста». Эти команды катаются вверх-вниз по турнирной таблице с такой же скоростью, с какой перемещается трусняк на шлюхе. Нам их соперничество не кажется особенно интересным, но для У. М., похоже, мало что сравнится с ним по важности.

«КАУНТИ», ПРОСТО «КАУНТИ»

Если вы хотите рассмешить фаната «Ноттингем Фореста», произнесите два волшебных слова: «Дерби Каунти». Данный клуб может похвастаться поклонниками с самым низким уровнем интеллекта в стране, а может, и в мире. Это уж точно! Лучшее, что есть в Дерби, — так это трасса Л-52, ведущая прямо в Ноттингем.

Тем не менее «Дерби» всегда была свойственна мания величия, уходящая глубоко в прошлое и поныне служащая объектом насмешек для всего Восточного Мидленда. Даже убогий «Лестер Шити» [261] успел что-то выиграть, так что ребятам из Дерби есть на кого равняться. Они обожают блеять насчет Клафи: [262] что без него, дескать, «Форест» никогда не выиграл бы чемпионат [263] и Кубок европейских чемпионов (дважды [264] ) — повторю, чемпионат и Кубок европейских чемпионов (дважды). Но только что они хотят сказать, черт возьми? Неужели эти овецеёбы не понимают, что его талант полностью раскрылся только у нас?

Похоже, наконец даже они осознали, что их вшивый стадионишко — отнюдь не «уютное местечко с домашней атмосферой», как они любили говорить, а настоящая засранная дыра, от которой надо избавиться. [265] Их постоянные вопли, что они, дескать, являются самыми преданными фанатами в стране, — просто хохма. Быть преданным — не значит поддерживать кучку бездарей, которым ничего не светит уже многие годы — только для того, чтобы одним прекрасным утром с горечью осознать, что болеть все это время надо было за парней в красно-белой форме, успешно играющих по соседству. Нет, это зовется не преданностью, а идиотизмом.

Ах, с каким же наслаждением мы наблюдали за тем, как этих «баранов» отымели в матчах плэй-офф в прошлом году!.. Никогда не думал, что когда-нибудь буду желать «Лестеру» победы, но, когда Пол Уильямс [266] увернулся от мяча, позволив ему влететь в ворота, я чуть не обделался от радости. Это автоматически выводило нас в следующий дивизион, чему способствовала и победа со счетом 2:0 на их поле, добавлю я с особым удовольствием. Спасибо, «Дерби Каунти», вы всегда создаете нам хорошее настроение.

Вообще-то нам следовало бы, как водится в городах с двумя командами, ненавидеть наших ближайших соседей из «Ноттс Каунти», [267] но какой смысл? Ведь у «Мэнсфилда» [268] это очень даже неплохо получается!

Познакомиться с противоположной точкой зрения на историю соперничества этих команд оказалось не так-то легко. Наконец нам по почте пришло коротенькое послание, подписанное Роджер Т. Рэм и хотя составлено оно было очень просто, видно, что автор тщательно подбирал слова.

«ФОРЕСТ»?

«Форест»?.. Ах да, я припоминаю такую команду из низшего дивизиона, за которую вроде бы болеют одни мудилы.

Мы все прекрасно знаем, что, когда подступает дерби, игровая форма не имеет значения. Пусть ваша команда находится в подвале таблицы с 15 очками, а говнюки оторвались ото всех на 10 — это неважно. Если вы не забыли надеть «счастливые» трусы, сумели сесть в «нужный» автобус, и притом в «правильное» время, совершили ритуал посещения определенной закусочной, да еще и игровой автомат не подвел — значит, можете быть уверены: удача на вашей стороне. Если же вы еще не выработали свою систему суеверий, которая гарантирует победу, вы всегда можете помолиться великой богине — Банановой Кожуре, — дабы она подвернулась врагам под ногу.

В истории Р. М. (он же Пингвин) рассказывается о той радости, которую всем нам доводилось испытывать в момент, когда заклятый враг повержен. У меня до сих пор стоит перед глазами такая картинка: Джон Барнс вколачивает мяч головой в сетку, вырывая победу в дополнительное время в матче Кубка Англии на «Викарейдж Роуд». «Мы тогда победили говнюков со счетом 4:3!..», «Ах, „Уэмбли“, „Уэмбли“, „Уэм-бер-ли“…».

ДЕНЬ КОРОБОЧЕК-1982

Для подрастающего мальчишки те дни, когда «синие» [271] играли с «Виллой», были и радостными, и ужасными одновременно. Наш район Лайт-Холл был разделен четко надвое, и если твоя команда проиграла, добрые люди напоминали тебе об этом до захода солнца.

Того дня я боятся больше обычного. «Синие» мыкались на дне тогдашнего первого дивизиона с жалкими тремя победами в активе, а «Вилла» парила на самом верху, победив в главном европейском турнире — Кубке европейских чемпионов [272] — всего-то семь месяцев назад.

С самого начала этот матч обещал быть не похожим ни на один другой. Дело не только в рождественской атмосфере (когда еще окажешься на трибунах с семьей и друзьями, которые обычно на футбол не ходят!), но еще и в том, что это был первый матч Рона Сондерса [273] против «Виллы» после его ухода с «Вилла Парк» [274] за девять месяцев до того, как «Вилла» добилась главного достижения в своей истории. Никто не сомневался в том, что трофей был завоеван командой, созданной именно Роном, так что фанаты «Виллы» до сих пор не могли поверить в случившееся и смириться с уходом тренера. А ведь ушел он не куда-нибудь, а к «синим», что еще больше растравляло их рану.

«Ты, должно быть, спятил, Сондерс, Сондерс», — пели фанаты «Виллы», и, честно говоря, я думаю, что многие «синерылые» были с ними согласны. На стадионе «Сент-Эндрюс» [275] Сондерс получил в свое распоряжение команду с весьма ограниченным игровым потенциалом и слабыми финансовыми возможностями, поэтому ему пришлось спуститься в подвал трансферного рынка, чтобы приобрести игроков по дешевке. Он даже набрался наглости и переманил из «Виллы» Ноэля Блейка [276] и Роберта Хопкинса. [277] Обоим было обещано, что «Бирмингем» станет перворазрядной командой, так что грядущее дерби могло стать для них отличным поводом доказать кое-что руководству «Виллы».

Кроме того, это был период, когда беспорядки на футболе достигли своего апогея, и неудивительно, что в преддверии дерби все были напряжены до предела. Я очень живо помню день матча. С компанией школьных приятелей я сел в забитый 92-й автобус на Стрэтфорд-роуд в Ширли, [278] и мы горланили песни всю дорогу, а когда приехали в окрестности Кэмп-Хилла [279] и пошли пешком к стадиону, душа у меня ушла в пятки.

Чем ближе мы подходили к арене, тем враждебней, напряженней и невероятней становилась атмосфера. Кругом кишмя кишели люди. Куда ни глянь — повсюду народ, полиция, лошади, собаки. Тут и там стояли чумовозы. Народ пел и кричал. «Сент-Эндрюс» напоминал котел, готовый взорваться в любую минуту. Воздух был опасно наэлектризован и я не хотел ничего пропустить.

Фанатов «Виллы» направили на «Тилтон Энд», а мы отправились на «Коп». [280]

Кое-как нам удалось пробраться в самую середину трибуны (потеряв по пути пару товарищей). Там было не продохнуть, и я ума не приложу, как они могли впихнуть сюда столько народу? Слева и перед нами раскинулось море «синих», [281] а справа расположились одни лишь «бордовые». [282] Дикий рев приветствовал выход гладиаторов на арену, и фанаты команд запели, пытаясь перекричать друг друга. «Вперед-вперед!» — звучало с «синих» трибун, «„Вилла“, „Вилла“!» — с «бордовых». Вот ведь какие занудные ублюдки!

Напряжение, очевидно, передалось игрокам, и через пять минут случился один из тех ужасных эпизодов, которые заставляют сердце на миг остановиться. Гэри Шоу [283] прорвался сквозь защиту «синих» и пустил мяч мимо выскочившего на него Тони Котона [284] (который — извините, что вклиниваемся — перешел потом в поисках лучшей доли в «Уотфорд». — Д. и Э. Б.). Публика затаила дыхание, но Марк Деннис, [285] стремительно бросившийся к воротам, каким-то чудом остановил мяч на ленточке. Любой психически нормальный человек на его месте запустил бы этот мяч подальше на трибуны, но наш Марк решил обменяться парой пасов с Кевином Диллоном [286] прямо в штрафной в то время как нападающие «Виллы» угрожающе двинулись на них. Наконец до Марка дошел вопль тридцатитысячной толпы: «Выбей ты его на хрен!» — и опасность миновала. Я бы сберег немало нервов, если бы знал, что у «Виллы» больше не будет шанса забить гол.

«Синие» стали играть увереннее и пошли вперед, заставив защиту «Виллы» прижаться к своей штрафной. Затем наступил момент, о котором большинство игроков может только мечтать. Фанаты «Виллы» (восемь тысяч человек) сопровождали каждое касание мяча Ноэлем Блэйком презрительными выкриками: «Предатель, предатель!» И тут в штрафную площадь последовал длинный навес. Мик Фергюсон [287] выпрыгнул и скинул мяч на ход набегающему Блейку, который первым же касанием отправил его прямо под перекладину. Не успел мяч затрепыхаться в сетке, как раздался такой вопль, что крышу над «Копом» чуть не снесло. Отголоски, наверное, докатились даже до «Хоторнса». [288] Ну а «Тилтон» погрузилась в молчание.

«Вилла» была полностью подавлена, и «синие» доминировали до конца первого тайма. Два игрока проводили лучший матч своей жизни — Кевин Диллон и Иэн Хэндисайдс. [289] А ведь их соперник «теоретически» был лучшим клубом Европы!

Если первая половина встречи была отменной, то вторая вышла просто класс! «Синие» выдали игру на загляденье. Один-единственный раз «Вилла» выстрелила, но момент запорол особо ненавистный нам Гэри Шоу — к нашей большой радости, поскольку мы всегда считали, что его таланты сильно преувеличены. Разумеется, со стороны преданных поклонников «синих» исходил презрительный гул, после чего мы начали скандировать: «Кто видел шоу Гэри Шоу?»

Второй гол назревал и претворился в реальность на исходе шестидесятой минуты. Кербишли [290] выдал классный пас, прошивший насквозь всю защиту, на ход Хэндисайдсу. Когда Риммер [291] — такой фамилии не пожелаешь никому, [292] кроме футболиста «Виллы», — выбежал на него из ворот, наш мистер X спокойненько пустил мяч под ним прямо в сетку. Сложно придумать более удачный момент, чем дерби, чтобы открыть счет своим голам в клубе. Богоподобный статус навек обеспечен. На «Копе» творилось нечто невообразимое. В этот момент я впервые на своей шкуре почувствовал, что в толпе не стоит стоять у ограды: под натиском людской массы я чуть было не задохнулся. К счастью, она же удержала меня на ногах, а ведь в те дни оказаться раздавленным на стадионе ничего не стоило — как это случилось с несчастными на «Хилсборо». Никто бы и не заметил.

Итак, игра была по сути сделана. «Вилла» в отчаянии отбивала мяч куда попало, пытаясь сдержать неистовый натиск «синих». За десять минут до конца Риммер не удержал мяч в руках после удара, и Фергюсон забил третий гол, а многочисленные ряды фанатов «Виллы» удрученно взирали на это, не веря своим глазам. На последней минуте Фергюсон едва не забил и четвертый, но это было бы уже слишком. «Вилла» была просто раздавлена. Финальный свисток трибуны встретили стоя, овациями и пением, каких я не слыхивал прежде. «Бордовые» убежали с поля быстрее, чем двигались во время игры. Сейчас им было не до общения со своими болельщиками, многие из которых к тому времени уже покинули стадион.

Не припомню, чтобы я когда-либо испытывал такое счастье, как в тот день. Выиграть со счетом 3:0 у обладателя Кубка европейских чемпионов, которым в тот год оказалась «Вилла», — мог ли я мечтать о таком? Не думаю. С Рождеством вас всех!

В качестве постскриптума к этой истории мы позволим себе напомнить один факт, который должен порадовать всех фанатов «Виллы». В следующем сезоне Мик Фергюсон, забивший третий гол в том матче, был отдан в аренду «Ковентри Сити». «Бирмингем» выступал очень неплохо вплоть до злополучного домашнего кубкового матча, поражение в котором надломило дух команды и ее болельщиков. Клуб приблизился к зоне вылета, и в решающем матче на «Сент-Эндрюс» ему во что бы то ни стало требовалась победа над «Саутгемптоном».

Они вымучили ничью — 0:0. Но и в этой ситуации еще не все было потеряно: если бы «Ковентри Сити» не смог победить в своем матче, «синие» остались бы в первом дивизионе. К сожалению, «небесно-голубые» добились-таки победы, и «Бирмингем» вылетел. Угадайте, кто забил победный гол «Ковентри»? Ясное дело — Мик Фергюсон, одолженный у «Бирмингем Сити»!

Кстати, вам, возможно, будет интересно узнать, что виновником того рокового поражения «Бирмингема» в полуфинале Кубка Англии стал «Уотфорд», победивший хозяев поля на «Сент-Эндрюс» (3:1). По случайному совпадению перед этим «Уотфорд» одолел в переигровке «Л*т*н» со счетом 4:3. Неужели мы уже об этом говорили? Тогда простите.

Но до чего же непредсказуема жизнь футбольного фаната!

 

Глава десятая

СУРОВЫЙ СЕВЕР

Тем, кому посчастливилось проживать на юге нашей славной родины, прекрасно знают: север хорош только тем, что является буферной зоной между нами и Шотландией.

Футбольным фанатам север дает возможность путешествовать вместе с клубом. Ему мы также обязаны тем удовольствием, которое испытываем при возвращении на юг после хорошо (надеемся) выполненной командой работы. Мы можем также побаловать себя кулинарными изысками вроде пирогов с мясом и картофелем или горохового пюре, а если серьезно, то нигде не встретишь таких вкусных чипсов, как на севере. Но мы не собираемся петь дифирамбы северу или югу, наша тема — локальные противостояния внутри игры. На севере Англии их немало, и они часто сопровождаются жестокими столкновениями фанатов.

Работая над этой книгой, мы думали, что получим много информации из Манчестера и Шеффилда, но, несмотря на все усилия, добыли очень мало. Причина нам не совсем ясна, поскольку, например, вражда между клубами из Шеффилда — одна из самых непримиримых во всей Британии.

Известно, что дерби дарят любому футбольному хулигану множество незабываемых минут как на стадионе, так и вне него. То обстоятельство, что фанаты с противоположных трибун живут в соседнем городе, на соседней улице или даже в соседнем доме, наделяет этот день особой значимостью. На северо-востоке, когда встречаются члены «большой тройки», вероятность проявления насилия очень высока. Как сообщает Дж. X., фанат «Ньюкасла» из Северного Тайнсайда, клубам даже не обязательно встречаться на поле, чтобы их хулиганы нашли повод для выяснения отношений.

ДЖОРДИ [297]

Однажды на выходные мы решили доставить себе удовольствие и отправились на вылазку к говнюкам из Сандерленда, которых ненавидим с особой страстью. К тому же в субботу нам предстояло играть на выезде с «Мидлсбро». Хотя эти встречи многие называют дерби (ведь мы живем в 40 минутах езды друг от друга по трассе А-19), для нас это просто игра. Парни из «Боро» [298] заслужили неплохую репутацию, но на нашей территории никак себя не проявляли. Наконец они осмелились бросить нам вызов и напали на один из ночных клубов. Так что крутым парням с северо-востока предстояло преподать им урок.

Мы связались со всеми проверенными ребятами, включая даже тех, кто было угомонился и отошел от дел, и в назначенный день в девять утра хороший моб примерно из ста человек собрался у Центрального вокзала Ньюкаслса. Однако поездка в Боро не была нашей главной целью. Мы намеревались удостоить говнюков неожиданным визитом: «мэкемы» [299] в тот день играли дома.

Были приняты все меры, чтобы избежать встречи с полицией, поскольку, стоило ей обратить на нас внимание, все было бы испорчено. В общем, мы купили билеты, сели в поезд, но проехали мимо Боро в Дарлингтон. [300] Там мы договорились с владельцем одного из пабов, что он откроет его для нас в десять. Так вот, пришли мы туда, расселись и стали попивать пивко, доходя до нужной кондиции.

В час дня выдвинулись к вокзалу. Мы целиком заняли два вагона: все парни были в полной боевой готовности, никто не собирался сбежать. Не зря говорят: копы тупы, как бараны. Когда прибыл наш поезд, на платформе и у выхода было полно полицейских, но мы приехали с другого направления, и наша платформа оказалась совершенно пуста! Мы воспользовались своим шансом, и оба вагона опустели в считанные секунды. Было без пяти два, и мы знали, что фанаты «Боро» должны были собраться в двух пабах неподалеку от станции. Мы быстро пересекли платформу и вышли в город. Только тут полицейские поняли, что происходит. Они закричали, чтобы мы остановились. Не дождетесь!

Все наши глаза были устремлены на первый паб, моб двинулся через дорогу, стараясь вести себя как можно тише. Перед входом в заведение стояла парочка парней, в ужасе уставившихся на нас. И хотя они успели метнуть в нас пивными кружками, было слишком поздно. Мы сбили их с ног и ворвались в паб. Видно было только очень узкое пространство, поэтому основной удар приняли на себя парни, стоявшие по центру и чуть слева и справа. Все остальное сливалось перед глазами в размытое пятно. Звон разбитого стекла, окон, крики, вопли, не говоря уж о нарастающем вое полицейских сирен, усугубляли хаос. Кто-то пустил слезоточивый газ — это не могли быть наши, поскольку у нас с собой его не было, — и вдруг появились полицейские. Тогда мы выскочили из паба и, пока копы разбирались, что к чему, помчались в следующее заведение, находящееся всего в ста ярдах.

Смотрелись мы, наверно, как осиный рой. Тем временем человек двадцать вышли из паба, на который мы нацелились, и стали жестами показывать: дескать, давайте подходите. Что ж, мы ломанулись на полном ходу и просто смяли их, пустив в дело кулаки и ботинки. Многие из них быстро вырубились, а паре парней и вовсе пришлось уползать на карачках, лишь бы только затихариться где-нибудь. Снова появилась полиция и мы резко рванули с места. Поскольку нас было много, мы собрались на перекрестке и перегруппировались. Но никто не нападал: наверно, местные еще не просекли тему. Когда же мы собрались двинуть оттуда, кругом оказались полицейские на лошадях и с собаками, так что нам пришлось отступить в жилой район и уходить дворами. Мы были еще разгоряченными, когда увидели большой моб, человек из ста пятидесяти — злых как черти. Они нас и заметить не успели, как мы на всей скорости рванули на них. Но вдруг прямо перед нами вырулили три полицейских фургона. Они чуть было не задавили нескольких наших, мчавшихся впереди всех, и не позволили остальным продвинуться дальше, так как еще пара машин появилась позади. Ублюдки, поймали нас в ловушку в этом переулке! Поэтому парни из Боро стали забрасывать нас разным дерьмом поверх фургонов, пока копы не отогнали их. Поняв, что полиция нас так просто не отпустит, я и еще четыре парня (в том числе два члена фирмы «Английская граница» из Шрусбери, [301] которых я специально пригласил на этот выезд: мы были дружны с 90-го года, когда целую ночь провели в каталажке во время чемпионата мира в Италии) решили сделать ноги, проскользнув между фургонами, — главным образом потому, что один из них не мог позволить себе еще раз предстать перед судом.

Ходить по району, в котором толком не ориентируешься, не так-то просто, тем более когда местные убить вас готовы, — в общем мы впятером конкретно попали! На игру идти было опасно, а возвращаться на вокзал и того хуже. Поэтому мы пропустили по нескольку кружек в каком-то поганом пабе, дожидаясь начала матча.

Когда мы на поезде приехали в Ньюкасл, то на другой платформе с изумлением обнаружили всю нашу компанию. Копы из Боро решили, что единственный способ избавиться от такого большого выездного моба — выставить его из города, да поскорее. Они всех обыскали, засняли на видеокамеру и посадили на экспресс до Туна! [302]

Уж лучше б нас пятерых тоже так подвезли! Поскольку копы, высадив их на вокзале, сразу же отвалили, наши парни просто перешли на другую сторону платформы и стали ждать поезда в Сандерленд.

Говнюки наверняка не думали увидеть нас прежде, чем закончится их домашний матч, то есть часов около шести, — встреча у нас была назначена в пабе «Уиндмилл». Плюнув на все правила, мы решили устроить небольшой сюрприз и пришли в 16.30. Но оказалось, что паб все равно уже полон, и пара их скаутов заметила нас еще на подходе. Как только мы повернули к пабу, они толпой вывалили оттуда, и мы сшиблись в рукопашной на каком-то пустыре. Как обычно, они носились вокруг, как безголовые курицы, абсолютно неорганизованные и обделавшиеся от страха. Мы однозначно взяли верх — не только потому, что сегодня уже хорошо размялись и были уверены в себе, но и потому, что были полны ненависти к ним. Потом появились полицейские, и, к сожалению, некоторые из наших были арестованы, а наши убогие соперники разбежались.

Те, кто добрался до дома, хорошенько выпили в тот вечер в районе Биг-Маркет и сейчас мы частенько вспоминаем события того дня. Всего за несколько часов мы уделали двух своих ближайших соперников и доказали, что им никогда не оказаться в одной лиге с джорди.

В конце сезона 1996/97 «Сандерленд» и «Мидлсбро» вылетели из премьер-лиги, и разочарование фанатов неминуемо должно было привести к новому витку противостояния. Однако степень безумия, достигнутая ими в сезоне 1997/98, выходит за все границы и не имеет оправданий. Поразительно, что и те, и другие любым путем пытаются доказать оправданность своих выходок. Примером может служить письмо Марка, называющего себя фанатом «Боро» до мозга костей. В его послании содержится описание по-настоящему жуткого случая, который мог привести к фатальным последствиям.

ТРАССА А-66

Между «Боро» и «Сандерлендом» никогда не было особо нежных отношений. Как и в случае с любым другим дерби, здесь всегда есть место столкновениям, но в этом сезоне они были как никогда сильными, а в будущем напряженность будет только нарастать. Вот как все начиналось.

Мы, фанаты «Боро», отправляясь на «Стэдиум Говнайт» [303] в начале сезона, не сомневались, что нам придется туго, ведь год назад мы основательно отделали их у себя дома. Но то, с чем мы столкнулись, стало для нас неожиданностью. Мы выигрывали 2:1 и минут за десять до окончания матча увидели, что их ребятки стали покидать стадион. Мы готовились к тому, что будет драка, но то, что произошло, — это уже полный беспредел.

Полиция ни хрена не делала и как будто вообще отсутствовала, пока их так называемые парни месили нас, а это, блин, никуда не годится. Я лично видел, как одного пенсионера со всего размаха ударили по лицу, да и нашим девчонкам тоже хорошо досталось! Мы приняли вызов тех, у кого хватило смелости драться с себе подобными, но только схватка длилась недолго, потому что копы все-таки принялись за дело. Тогда эти м о лодцы взялись за наши автобусы, в которых сидели семьи с детьми, и даже набрались смелости закидать бутылками и стаканами автобус с болельщиками-инвалидами, когда он проезжал мимо одного их паба. Даже «Челси» с «Миллуолом» не дошли бы до такого! В любом случае после этих событий им точно светил теплый прием в следующий раз, когда они посетят нас. Так что можете себе представить наш восторг, когда мы узнали, что они приедут к нам на матч Кубка «Кока-колы»! [304]

Мы даже не стали специально что-то организовывать: было ясно, что все только и ждут мести, так как их нападение на наш автобус с инвалидами широко освещалось в местной прессе. Когда наступил вечер, мы стали высматривать людей в полосатых майках: [305] женщин, детей, стариков, все равно. Мы хотели ясно и открыто дать всем понять, что с «Боро» никаким козлам не сравниться, тем более гребаным «мэкемам»! Все наши шли прямо как на войну, и настрой был что надо! Я даже заприметил там своего школьного учителя и инструктора по вождению!

Ходили разговоры, что стычки начались еще до игры, но сами мы их не видели. Все ждали окончания встречи и не желали подвергать себя риску оказаться не у дел ради пары сорванных футболок, когда у нас был шанс полностью расквитаться с дебилами из фирмы «Seabum Casuals». Мы сговорились собраться снаружи напротив гостевой трибуны минут за десять до финального свистка, но копы выбили нас оттуда, и между нами и стадионом встал строй конной полиции. Тем не менее у нас появилась возможность подыскать себе метательные снаряды, благо «Риверсайд» [306] находится на огромном пустыре; и мы очень скоро обзавелись оружием: кирпичами, разбитыми бутылками, досками и прочим. Мы терпеливо дожидались выхода «гостей» со стадиона, когда они начнут разевать свои рты из-за спин копов. Наконец они высунулись и, как обычно, принялись орать. «Ну, где же вы, „Боро“, трусы говняные!» — вылетало из этих задниц, прежде чем мы заткнули их градом наших «подарочков». Полиции это вряд ли понравилось, но к нам было сложно подобраться, так как мы умело держали дистанцию.

К тому времени наш моб состоял из четырехсот человек, но, поскольку мы держались все вместе, а выход с «Риверсайда» представляет собой одну длинную дорогу, копам удалось-таки взять нас под контроль и увести оттуда, хотя это было похоже на марш смертников. Им потребовалось полчаса на то, чтобы отодвинуть нас только на десять ярдов, но затем подоспело подкрепление с собаками, и они все-таки сумели отогнать нас от вражеских автобусов и заставить идти по дороге.

В какой-то момент около пятидесяти наших решили рассредоточиться и встретиться потом на трассе А-66, чтобы попробовать снова встретить сандерлендские автобусы. Нам удалось закидать несколько микроавтобусов кирпичами, но ни один мудак не осмелился остановиться и выйти к нам. Разве что только один урод попытался проехать мимо нас на своем долбаном «форде» с четырьмя пассажирами в полосатой форме, которую мы так ненавидим! Тупой ублюдок, он понес суровое наказание! Настоящий рай: никакой полиции (она искала нас в городе) и неисчерпаемый запас орудий (метнув кирпичи, мы снова поднимали их на дороге).

Не прошло и пятнадцати минут, как мы получили четкие доказательства того, что сам Господь Бог болеет за «Боро». Как вы думаете, что приближалось к нам без всякого намека на сопровождение? Автобус с гребаной командой «Сандерленд»! Мы закидали его всем, что только под руку попалось, а когда разбилось лобовое стекло, с физиономии водителя впору было картину писать! Когда твой транспорт осыпают камнями фанаты противника, ты беспомощен: остановишься и выйдешь — тебе крышка, поедешь напролом — автобусу привет. Делать нечего: жми на газ и надейся на лучшее. Не разбились они только чудом: водитель смотрел на нас, а не на дорогу!

Большинство парней в жизни не видывало ничего веселее. Но не забывайте: это была еще и месть за нападение на наших инвалидов (и на девчонок тоже!). Поэтому яснее ясного, что вражда между нами и «Сандерлендом» будет становиться только серьезнее.

Йоркшир — место, где любому футбольному фанату появляться небезопасно. Нечего и говорить, что хулиганы «Лидса» — на первом месте в этом регионе, прежде всего потому, что их больше. Хотя заслуживают внимания и определенные фанатские элементы из Брэдфорда, Барнсли и Хаддерсфилда. Про эту часть нашей страны, как и про Лондон, можно писать отдельную книгу.

Один из наиболее опасных факторов фанатской жизни Йоркшира — все более частые случаи применения оружия, и нас лично это очень беспокоит. Из того, что нам доводилось слышать в последние годы, можно сделать вывод: в некоторых частях региона ситуация практически вышла из-под контроля. Мы не будем называть имя автора следующего письма, фаната «Брэдфорда»: он ненавидит своих соперников, поскольку из-за них потерял друга.

ВОЙНА В «НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКЕ» [311]

Были времена, когда я в обязательном порядке ходил на все игры, каждую неделю. Но теперь — нет. Дерби с «Лидсом», с двумя клубами из Шеффилда и с «Барнсли» я никогда не пропускал, но кого по-настоящему ненавидел — так это «Хаддерсфилд». Как я сказал, больше я на матчи не хожу. Сам себя боюсь, потому что моя ненависть к ним так горяча, что я могу просто слететь с катушек. В чем причина? Одного из моих лучших друзей насмерть зарезали два фаната «Тауна». [312]

Ему было всего лишь восемнадцать. Можете представить, как я ненавижу их теперь? Все, в чем он провинился, — ходил по их дерьмовому городу в майке своей команды.

Матчи двух этих клубов никогда не проходили без инцидентов. Один из наиболее известных произошел в 1994 году. Фанаты, входящие в брэдфордскую фирму под названием «Притирка», напали на известный паб в Хаддерсфилде. Произошедшее было заснято полицейскими в штатском, пленку предъявили в суде, и в итоге пятнадцать фанатов были приговорены в общей сложности к двадцати годам тюремного заключения. Фанаты «Хаддерсфилда» утверждали, что стали жертвами неспровоцированного нападения и действовали только в порядке самозащиты. Все они избежали наказания. По какому счастливому стечению обстоятельств полицейские в штатском «случайно проходили мимо» — вопрос, так и оставшийся открытым. Но не стоит забывать, что некоторые простые фанаты могли бы избежать травм, если бы полиция старалась предотвращать такие акции, а не отправляла своих людей тихонько сидеть в засаде, снимая происходящее на пленку!

После этого события противостояние двух сторон только усугубилось: несмотря на вынесенный приговор, обе фирмы только прирастают новыми членами.

Г. рассказывает о том, что полиция, если подготовится, может все-таки показать себя с лучшей стороны.

НАМ НЕ НУЖНА «ПРИТИРКА»

Полиция и руководство «Хаддерсфилда» и «Брэдфорда» призывали фанатов к спокойствию в течение нескольких недель перед матчем. При этом они хорошо понимали, что обе группировки фанатов все равно захотят выяснить, кто круче, и никакие призывы тут не помогут. Мы, «Huddersfield Young Casuals» (HYC), выходили на связь с нашими противниками из «Притирки», и потому знали, что они приедут целой толпой, а они, в свою очередь, были в курсе, что мы готовы к встрече и ждем их. В итоге полицейские заполонили весь район. Должно быть, у них там хорошо поставлена разведка: они сразу вычислили их парней и препроводили на стадион без всяких происшествий. «Брэдфорд» не подвел, фирма приехала приличная, поэтому мы все равно были уверены, что «момент истины» настанет.

Когда началась игра, «Таун» просто разнесли. Не успели мы и глазом моргнуть, как наша команда проигрывала со счетом 0:3, и фанаты «Сити» вовсю измывались над нами. Хотя еще и первый тайм не закончился, по нашему мобу разнеслось, что надо уходить с трибун. Многие уже стали сваливать, как вдруг «Таун» забил первый ответный мяч. Повсюду уже виднелись полицейские. Они чувствовали: должно что-то произойти, хотя понятия не имели, что именно. Некоторые наши по-прежнему собирались уйти и других призывали к этому, но «Таун» забил еще. При счете 2:3 уже не уйдешь. Сразу после начала второго тайма мы и вовсе сравняли счет. Поганые ублюдки тут же заткнулись. В середине второго тайма кто-то из наших, находившихся за пределами стадиона, выпустил две ракеты через трибуны прямо на поле. Мы видели, как они летят, а игроки — нет. Но в любом случае ракеты пролетели мимо.

И тут один из игроков «Сити» стал изображать, что его будто бы задело. Вот ведь козел! Нашему клубу это могло обойтись не в одну тысячу, и на трибунах могли начаться беспорядки. Фанаты «Тауна» его обосрали, и он — о чудо! — выздоровел и даже стал орать, чтоб мы заткнулись. Когда игроки думают, что они не в меру крутые, — я просто помираю. С удовольствием бы посмотрел, как кто-нибудь из них сошелся бы с любым парнем из нашей фирмы. И пяти секунд бы не продержался.

Игра закончилась со счетом 3:3, и пришла пора для веселья. Клянусь, столько полицейских в Хаддерсфилде я никогда не видел. Мы все столпились снаружи, но копы старались заставить нас продвигаться вперед, чтобы фанаты «Сити» тоже вышли. Держаться становилось все труднее, к тому же полицейские вели съемку. Поэтому мы отошли и разделились на маленькие группки, чтобы им стало сложнее за всеми уследить. Фанаты «Брэдфорда» вышли и попытались протолкнуться, чтобы остаться без сопровождения. Но их очень плотно зажали.

В итоге единственными, кто нам подвернулся, оказались те, кто приехал на машинах. Обычно наши таких не трогают, но для дерби любые говнюки — подходящий материал. Можете быть уверены, наступит день, когда две фирмы все же сойдутся. И полиции не удастся вечно разводить нас по сторонам.

Хотя в этой истории полиция проявила себя довольно неплохо, бывает и по-другому. Например так, как в незабвенном 1996 году, причем все баталии разворачивались под прицелом телекамер. Речь идет об игре между «Брэдфорд Сити» и «Халл Сити», саппорт которых известен своим крутым нравом. Ниже следует рассказ о фанатах «Халл Сити» — представлен их взгляд на события того судьбоносного дня. Сведения были получены из анонимного источника.

В ХАЛЛ И ОБРАТНО

Большинство болельщиков со стороны думают, что главным дерби для «Халл Сити» являются матчи с «Гримсби Таун». [314] Однако если вы внимательно посмотрите на карту, то увидите, что каждый из этих клубов имеет собственную территорию и возможность выбора различных соперников для дерби. И правда, история «Халл Сити» привела к тому, что его встречи с «Гримсби» постепенно уходят в далекое прошлое и на первый план выдвигаются матчи с соперниками вроде «Сканторпа», [315] «Донкастера» [316] и «Скарборо». [317]

Когда клуб оказывается внизу турнирной таблицы, средняя посещаемость домашних матчей заметно снижается. К сожалению, как и в случае со многими другими командами, это не приводит к пропорциональному сокращению числа футбольных хулиганов, и их процент среди общего числа болельщиков становится еще более ощутимым. Вот вам и доказательство, что избитый тезис о том, будто хулиганы не являются подлинными болельщиками, несправедлив. Можно симпатизировать им или ненавидеть, но именно эти люди создают ядро поклонников клуба и продолжают поддерживать его в самые тяжелые времена. Тем, кто перестает ходить на матчи или, того хуже, принимает другую сторону, стоило бы почаще вспоминать об этом факте.

Во время провального сезона 1995/96 даже по сведениям полиции в драках принимало участие до двухсот самых отъявленных хулиганов «Халл Сити». Начало нового сезона также ознаменовалось беспорядками: фирма, известная как «Hull City Psychos» (НСР), поучаствовала в стычках во время домашней и выездной игры с врагами из «Суиндона» [318] и «Ротерэма». [319] Два матча Кубка «Кока-колы» с «Ковентри Сити» [320] сопровождались очень серьезными столкновениями. По окончании первой игры на «Хайфилд Роуд» [321] НСР попытались штурмом взять трибуну хозяев поля.

Полиции удалось сдержать их, но затем фирма прошлась по прилегающим к стадиону улицам, круша машины и разбивая окна. На ответной встрече на «Бутферри Парк» [322] присутствовало большое количество хулиганов обоих клубов. Чтобы не дать им сойтись, полиции пришлось осуществить крупномасштабную операцию, обошедшуюся казне в несколько тысяч фунтов.

Шестнадцатого декабря члены НСР снова прошлись по улицам — на сей раз в Йорке, в преддверии дерби с клубом «Йорк Сити». [323] Беспорядки продолжались во время матча, и полиция смогла предотвратить захват поля хулиганами «Халла» только при помощи собак. Драки вспыхнули и на сидячих трибунах, где также схлестнулись фанаты обеих команд.

Однако не все проблемы, связанные с «Халл Сити» в это время можно было свалить на хулиганов. Состоялось и несколько демонстраций, устроенных фанатами против руководства своего клуба.

Следующий серьезный инцидент произошел на последнем выездном матче с «Питерборо Юнайтед» на арене «Лондон Роуд». [324] Команда боролась за выживание весь сезон, и теперь ей грозил вылет. Хулиганы, желавшие во что бы то ни стало «хлопнуть дверью», устраивали беспорядки до, во время и после игры. В день последнего домашнего матча они планировали бросить вызов хулиганам клуба «Брэдфорд Сити», претендовавшего к тому же на выход в следующий дивизион. Именно вражда НСР с брэдфордской фирмой «Притирка» заставляет многих фанатов «Халла» считать «Брэдфорд» одним из самых принципиальных своих соперников по дерби.

Городская полиция Халла, к огромному неудовольствию местных фанатов, решила передать одну из домашних трибун болельщикам «Брэдфорда». Она исходила из того, что команда гостей, претендующая на повышение в классе, привезет с собой больше фанатов, чем сможет собрать сам «Халл». Хотя так в итоге и произошло, подобное решение могло привести только к одному — серьезным столкновениям.

Полицейские осведомители, присутствовавшие на матче в Питерборо, предупреждали власти, что хулиганы «Халла» намерены отбить свою трибуну и схватиться с «Притиркой» прямо на поле, так что у полиции, очевидно, была возможность пересмотреть свое первоначальное решение.

В день матча хулиганы «Халла» начали собираться уже около 11.30, и через час полиция зафиксировала группу из сотни человек, готовых устроить достойную встречу фанатам «Брэдфорда». Те должны были прибыть на поезде в 12.37. Однако первый инцидент случился только часом позже, на Энлэби-роуд, но конным полицейским удалось разнять дерущихся. В ответ на это фанаты «Халла» двинулись к стадиону, заходя по дороге во все пабы в поисках подкрепления. Когда они подошли к пабу «Гриффин», их число составляло уже сто пятьдесят человек. Драка разгорелась, когда они попытались попасть в бар. Снова прибыла полиция, но теперь с разросшимся мобом было не так-то легко совладать. Полицейские направили его к стадиону, намереваясь загнать хулиганов на южную трибуну. Однако у автостоянки толпа распалась на мелкие группы, разбредшиеся во все стороны и предпринявшие попытку собраться у северной трибуны — места дислокации большинства брэдфордских фанатов. Конная полиция и копы с собаками смогли удержать основную массу людей под контролем, но то тут, то там все равно вспыхивали небольшие стычки. Агрессия нарастала с каждой минутой.

Большой группе хулиганов пришло в голову, что добраться до фанатов «Брэдфорда» проще всего изнутри — проложив путь прямо по газону! Пока полиция продолжала прилагать усилия к сохранению порядка снаружи, безопасность внутри арены была возложена на плечи клубных стюардов. Полиция рассчитывала, что те будут отвечать не только за поле и трибуны, но и за турникеты, а также проследят за тем, чтобы на стадион не проникли определенные лица. Это оказалось серьезной ошибкой, и люди на стадионе попали в очень опасное положение. Полиция обладала информацией о том, что хулиганы «Халла» собираются устроить нешуточные беспорядки внутри арены. Если расчет был на то, что нежелательные элементы удастся отсечь на входе, то он оказался неверным, поскольку стюардам не удалось справиться со своей ролью.

За десять минут до начала матча хулиганы «Халла», собравшиеся у северо-восточного углового флажка, выбежали на поле. Стюарды не смогли оказать им особого сопротивления — ничего удивительного, ведь большинство из них были приняты на работу, чтобы помогать простым болельщикам, а не для того, чтобы противостоять хулиганам, в любой момент готовым устроить драку. В итоге фанаты «Брэдфорда» все-таки выбежали на поле, после чего началось массовое побоище. Прибывшая по вызову конная полиция быстро очистила газон, благодаря чему матч удалось начать вовремя, хотя соответствующий настрой был обеспечен на весь день.

Матч начался, и «Халл Сити» вскоре повел в счете, но не успели местные фанаты отпраздновать это, как в их ворота был забит ответный гол. Некоторые фанаты «Брэдфорда» выбежали на поле, вынудив хулиганов «Халла» сделать то же самое. В результате произошло одно из самых скверных событий того дня. Матч был прерван на 11 минут — пока стражи порядка делали все возможное, чтобы развести хулиганов. В то же время полицейские офицеры окружили футбольные ворота обеих команд, чтобы никто не мог их повредить. Если бы это произошло, игру пришлось бы отменить. Вообще-то полиция поступила мудро, ведь иначе она столкнулась бы с еще б о льшими сложностями, связанными с переигровкой. Наконец матч был возобновлен, так как копы очистили газон и усилили свое присутствие по всему периметру стадиона. Но если бы они сделали это с самого начала, то удалось бы избежать и других сложностей.

Локальные потасовки продолжались весь остаток игры. Хулиганы из «Халла» тщетно пытались захватить северную трибуну. Когда до конца матча оставалось пятнадцать минут, полицейским было приказано облачиться в боевую экипировку. Высказывались опасения, что поражение «Халла» приведет к очередному захвату поля. Игра действительно закончилась победой «Брэдфорда», к полной радости гостей, покинувших стадион без каких-либо проблем. Хулиганы «Халла» были явно не в восторге от этого и потому искали еще одной схватки с соперниками. Собрав свой моб, они ушли со стадиона, где было полно полицейских, и стали поджидать фанатов «Брэдфорда» снаружи.

Обе противоборствующие стороны сшиблись на перекрестке Бутферри и Норт-роуд. Это было одно из самых страшных побоищ, когда-либо случавшихся по окончании матчей. Туда-сюда полетели кирпичи. Многие болельщики с детьми оказались в эпицентре драки. Хулиганы «Брэдфорда», безусловно, сыграли свою роль в этом беспределе, а полицейское начальство допустило страшную ошибку, почти одновременно выпустив со стадиона фанатов обеих команд. Драка продолжалась около двадцати минут, пока конные полицейские не отогнали хулиганов друг от друга. Как сообщили своему руководству офицеры, побывавшие на передовой, только благодаря профессионализму и храбрости конных полицейских беспорядки не достигли критической точки.

Итоги же этого матча таковы. Фанатов хозяев поля насчитывалось в общей сложности около 3700, а со стороны «Брэдфорда» выступало 5300 болельщиков. Но, несмотря на то что масштаб столкновений был велик, на стадионе было произведено лишь шесть арестов и еще одиннадцать — вне его. Полицейские чины, отвечавшие за безопасность на матче, оценили ситуацию крайне неверно, подставив под удар невинных болельщиков, стюардов и собственных подчиненных. К счастью, обширные видеоматериалы помогли впоследствии выявить многих участников столкновений.

Самое важное — извлечь уроки из этих событий. Мы можем только надеяться, что ответственные лица сделают правильные выводы. Главный из них в том, что предотвращать лучше, чем подавлять. Это лучше, чем сдерживать, реагировать и собирать доказательства для дорогостоящих судебных процессов, многие из которых так и не состоятся. Полиция заранее отнесла эту игру к категории «С» (почти гарантированные беспорядки), что было сделано по итогам разведывательной работы проведенной на прошлых матчах. Если полицейским так много было известно, почему они не смогли оценить настрой фанатов хозяев и не позволили им занять свою обычную трибуну? Почему они не продержали фанатов «Брэдфорда» какое-то время на стадионе, а выпустили сразу? Конечно, все сильны задним умом, но разве цель разведки и сбора информации не в том, чтобы предвидеть ситуацию?

Единственным «искуплением вины» для полиции стали видеоматериалы, запечатлевшие множество «знакомых» лиц, что привело к многочисленным арестам и судебным приговорам.

«Барнсли» — еще один йоркширский клуб, фанаты которого заслужили репутацию любителей беспорядков. Дерби с его участием могут привести к большим неприятностям. Г. поведал нам о том, как нарастает противостояние между HYC и фирмой «Five-О» из Барнсли.

«FIVE-0»

Парни из «Барнсли» потратили немало сил на то, чтобы создать себе имя. И правда, им это удалось — теперь их фирма насчитывает около сорока крепких парней. Они открыто заявили о своем намерении преподать нам урок, так что мы с нетерпением ждали очередной игры. Но они решили иначе, нагрянув к нам после матча «Барнсли» с «Олдэмом» на Кубок Англии. Прошлись по городу, заряжая «Барн-сли, Барн-сли!», и останавливались в разных пабах, вступая в стычки с местными. Слух об этом быстро разнесся по городу, и скоро все парни были в сборе. Двое наших следили за их передвижениями и сообщили, что они наконец-то решили сделать передышку и зависли в одном пабе.

Всей толпой мы и рванули туда. Мешкать было нельзя, поскольку стоило только появиться полиции, как мы оказались бы не у дел, а те вышли бы победителями. Нельзя было позволить им похваляться, что они запросто заявились в наш город и оттянулись здесь по полной программе. Ворвавшись в паб, мы бросились в атаку. Столы, стаканы — все пошло в дело. Драка вылилась на улицу, и двум парням из «Барнсли» очень сильно разбили морды.

Когда мы играли с ними в Кубке Лиги несколько лет спустя, гостей пожаловало еще больше. После той драки в пабе они жаждали мести, а их фирма за эти годы неплохо упрочила свои позиции. На этот раз они приехали, вооружившись слезоточивым газом, и принялись нападать на фанатов «Тауна», когда те шли к стадиону. Во время матча полиция неплохо контролировала ситуацию, и они держали себя в руках. Но за двадцать минут до конца фанаты «Барнсли» поднялись со своих мест, будто бы собираясь уходить. Они явно что-то замышляли, и мы слышали, как по рядам разносятся какие-то приказы. Парни «Тауна» тоже встали. И тут они пустили в ход газ. На стадионе началась паника, ведь в основном пострадали болельщики с детьми. После игры мы только и думали, как отомстить. Но они и сами не собирались уезжать из города и, избавившись от полицейского сопровождения, осели в одном пабе у реки. Тем временем в мобе «Тауна» собралось уже до хрена народу: газовая атака всех завела. Разборка в пабе была жестокая. Просто адское побоище. Ущерба владельцу заведения нанесли на 2000 фунтов. Они уже дважды у нас побывали. Теперь настала наша очередь ехать к ним.

У фанатов клуба «Лидс Юнайтед» полно соперников, куда более явных и территориально близких, чем у клубов, базирующихся в тех частях страны, что находятся за Пеннинскими горами. Однако в «Лидсе» к ним относятся как к прыщу на заднице. Штука неприятная и лучше б не выскакивала, хотя через пару дней о ней и думать забудешь. Стив А. кратко расскажет о «прыщах», досаждающих топовому клубу из Йоркшира.

НЕНАВИДИШЬ «ЛИДС»?

ТОЖЕ МНЕ НОВОСТЬ!

Есть сразу несколько команд, ненавидящих «Лидс» с такой же душераздирающей страстью, какую мы приберегаем для говнюков из убогого графства, лежащего по другую сторону гор. [326] Для этих команд мы — враги, но, как бы несчастные ни тешили себя иллюзиями, для нас они — пустое место. Это заводит их еще больше, и, раз мы не придаем их эмоциям ровным счетом никакого значения, в них, как гнойник, нарастает чувство обиды. Ну и плевать. Ребята из Брэдфорда и Хаддерсфилда мечтают о том; чтобы в Лидсе их ненавидели — это подняло бы их престиж, пусть хотя бы номинально. Но их ждет жестокое разочарование. Позвольте мне кратко охарактеризовать наше отношение к каждому из этих второсортных клубов.

«БРЭДФОРД СИТИ». Географически могут претендовать на звание наших соперников по дерби. Болельщики этого жалкого, никчемного клуба ненавидят нас сильнее всех прочих. Их ненависть вызвана главным образом тем, что 90 процентов жителей их собственного города предпочитают трястись в автобусах и поездах, чтобы попасть на «Элланд Роуд», [327] а не тащиться в отхожее место, гордо именуемое брэдфордским стадионом. [328] На футбольном поле успехом у них считается избежать вылета — какое там чемпионство, еврокубки и международная слава! Мне продолжать?

«ХАДДЕРСФИЛД ТАУН». Воплощенное ничтожество. Строительство нового стадиона и переход из одного дерьмового дивизиона в другой (ух ты!) — вот предмет их гордости. Мы были на этой новой арене во время предсезонной товарищеской встречи. Что ж, она… действительно новая. Во время матча эти неудачники показали, как низко можно пасть, когда, пытаясь достать нас, они пели «Славься, славься „МанЮнайтед“» и «У-у, а-а, Кантона», [329] ни в чем не уступая оригиналу. По меньшей мере, удивительное поведение, ведь они не только подчеркнули собственную никчемность, но еще и уронили честь Йоркшира, для жителей которого все, связанное с Ланкаширом, [330] — второй сорт. Я бы хотел, чтобы каждый йоркширец вспомнил об этом, если ему когда-либо придет в голову уподобиться говнюкам, как это сделали фанаты «Хаддерсфилда», участвовавшие в тогдашнем хоре. Таким людям нечего делать в Демократической Республике Йоркшира.

ДВА КЛУБА ИЗ ШЕФФИЛДА. «Уэнсди» [331] и «Юнайтед» [332] слишком поглощены обоюдной ненавистью, чтобы особенно заморачиваться из-за нас. Всепоглощающее желание быть первой командой второго города в Йоркшире, кажется не оставляет времени ни на что другое. Похоже, в «Уэнсди» смирились с тем фактом, что в Йоркшире есть только одна команда, способная завоевывать трофеи. Что до «Юнайтед», так им бы хоть «Уэнсди» превзойти, в самом деле. Впрочем, и те и другие достойны насмешки, поскольку считают, что нам есть до них дело.

«БАРНСЛИ». Как ни странно, большинство фанатов «Лидса» несколько снисходительно относятся к «Барнсли», так же как засранцы из «МанЮ» — к «Стокпорту», [333] а «Кокни» [334] — к «Ориенту». [335] Но, я полагаю, такое отношение скоро изменится, так как «Барнсли» в последнее время забрался слишком высоко для себя. Этих парней теперь не погладишь по головке, не погуляешь с ними ночью, когда все пабы, клубы, кинотеатры и магазины уже закрыты. Хорошо еще, они ненавидят нас меньше, чем других в нашей округе (особенно это касается «Шеффилд Уэнсди»). Ну да ладно, это хотя бы еще один йоркширский клуб, в существовании которого есть хоть какой-то смысл.

«ЙОРК», «РОТЕРЭМ», «ДОНКАСТЕР РОВЕРС» и «ХАЛЛ СИТИ». Ай да компашка, не так ли? Как говорит Мэвис Уилтон: [336]  «Ну, я даже не знаю…» Они говорят, что не любят нас, но им больше впору ненавидеть друг друга или еще какую говенную команду. Все они страдают от того, что над ними нависает наша гигантская тень, подчеркивающая их бессмысленность и никчемность. Слушайте, ребята, ненавидьте «Скарборо»! Им же тоже нужно как-то оправдать свое присутствие в этом мире.

В заключение хотелось бы сказать, что фанаты всех этих команд (и ряда других) обожают петь песню «Мы ненавидим „Лидс“», как будто они сами ее сочинили. Извините, парни, вы можете нас ненавидеть, но для нас вы всего лишь названия, которые можно вписать в расписание игр между матчами с настоящими говнюками. «Лидс» же ненавидит одну и только одну команду, а что до других, то они — всего лишь гнойный прыщ, который нужно выдавить.

А теперь все вместе: «Какой еще, на хуй, „МанЮнайтед“?»

Да, главным врагом «Лидса», которого этот клуб страстно ненавидит, является «Манчестер Юнайтед». Возможно, это не дерби в строгом смысле слова, но, поскольку обе команды считают себя главными представителями Йоркшира и Ланкашира, их встречи можно причислить к дерби. Иэн С. поделился с нами своим мнением о природе этого соперничества.

ДЕНЬ ШЕСТОЙ

Ранним утром шестого дня Господь создал футбол, В 2.50 Ему стало зябко, и Он натянул чистую белую рубашку. В три часа Он завершил дело и собрался уже выпить кружку бульона с пирогом, но через тридцать секунд появился дьявол, весь в красном, и посбивал с ног футболистов, сотворенных Богом, возопив при этом, что не прикасался к ним. В ход пошли кулаки, и вот, секунд через тридцать пять после сотворения, «Лидс Юнайтед», создание Господа, возненавидел «МанЮнайтед», сущую желчь Вельзевула.

Многие века показали, что все беды исходят от детей дьявола, поэтому Господь одел «Лидс» в белый, цвет добродетели, дабы они были чисты и служили образцом всем, кто последует за ними. Отпрыски же дьявола оделись в красный — цвет опасности (но также и немного девчоночий). Воистину, Господь потрудился в тот день на славу.

Дьявольские мальчики меняли цвет своих маек, дабы смущать кротких духом и получать зарплату по крайней мере раз в две недели. Но праведных они так и не одурачили, потому что те, увидев мошенников, сразу распознавали их. Однако им все-таки удалось провести судей, а также телевизионщиков — таких же мошенников. Но если бесстыжие люди в черном изредка награждали «красных дьяволят» одиннадцатиметровыми и иными штрафными ударами, то комментаторам, в отличие от слепца (Евангелие от Иоанна, 9:7), так и не суждено было прозреть.

Господь, в мудрости своей, пошел путем неисповедимым. В сердцах своих мы должны каким-то образом находить прощение и жалость к тем, кто следует за созданиями темными. Но вместо этого мы исполним гимн «Какой еще, на хуй, „МанЮнайтед“?», дабы обрели они истину и не направляли более стоп своих к поганому капищу, «Олд Траффорд» прозываемому. К радости нашей, многие из последователей дьявола так и не доходят до сего места стыда и позора — судя по всему, процентов 98. Князь Тьмы, конечно, пытается достучаться до них, в руках его и авиалинии, и телеканалы (и как только он прибрал их к рукам?).

Дьявол жаждет, чтобы его воины завоевали весь остальной мир, так как здесь их очень не любят. Когда «красные» станут вечно проигрывать себе подобным — в Лиге Европейских Жадин — многие потерянные души вернутся. Ибо поражение тенью ложится на майки зла, и остаются они в шкафу, не видя больше света. И в том же шкафу станут скрываться майки «Ливерпуля» и «Арсенала», ибо привержены они также порочному завету. Ненадежны человеки сии и поддаются власти любой.

Когда придет день жалким сим встретиться с Создателем, в последний раз смогут они спастись. В тот день дано будет детям дьявола надеть белые майки Праведности и спастись тем самым от бесконечных поражений, наносимых им могучим «Галатасараем»! Утешает мою душу, что всем им дана будет такая возможность в час страданий. И паче утешает то, что те, кто и раньше вел жизнь праведную, будут там и все это узрят. Хвала Господу.

Для клубов из Манчестера существует, конечно, только одно дерби. И, что бы ни говорили фанаты «Манчестер Юнайтед», живущие в Саффолке и более далеких регионах, это именно городское дерби. К сожалению, неудачи «Манчестер Сити» слишком надолго оставили нас без этих потрясающих встреч. Но мы надеемся, что «Сити» скоро вернется в высший дивизион, потому что мы всегда считали фанатов этой команды одними из самых преданных болельщиков-страдальцев в нашей стране.

Мы получили два письма от болельщиков «Манчестер Юнайтед» с рассуждениями о «Сити», и вместе они дают довольно четкое представление о положении дел. Первое из них — от Энди из Чешира, второе было прислано Филом из Манчестера.

ДАВАЙ, «СИТИ», МЫ ЖДЕМ!

Мне становится скучно, когда я слышу, как фанаты «Манчестер Сити» распевают: «Какой еще, на хуй, „МанЮнайтед“?» С другой стороны, вопрос, в общем-то, законный: мы ведь не значимся среди их соперников. Почему бы им не поразглядыватъ верхние строчки премьер-лиги вместо того, чтобы ощупывать взглядом середину таблицы первого дивигандона? Эту песню им следовало бы петь, если бы мы поменялись ролями и наша команда стала полным дерьмом. Но это не так, и дерьмо — вы сами, так что заткните свои пасти, ублюдки!

Да и вообще вам не стоит напрягать мозги такой сложной песней. Надо поберечь силы, чтобы сосредоточиться и ответить на вопрос, кто у вас очередной новый тренер на этой неделе.

Просто поразительно, сколько фанатов «Сити» не ходят на матчи, хотя и живут на расстоянии вытянутой руки от стадиона. Уже одно это является свидетельством, что «Сити» — клуб лилипутов, изо всех сил делающих вид, будто они великаны. Перестаньте петь дерьмовые песни про «Юнайтед» и займитесь поддержкой своего «Сити». Ведь, чтобы попасть на «Мейн Роуд», [338] не нужно даже быть членом клуба, так что никакого оправдания вам, уроды, нет.

Бог создал «Сити» для того, чтобы люди могли потренироваться в смехе, и для того, чтобы слову «говно» можно было дать точное определение. Если болельщики, чей клуб ни хрена не выигрывал двадцать один год, говорят, что они из «той же лиги» (мечтать не вредно), что и команда, которая за пять последних лет получила четыре титула, — они либо нажрались галлюциногенов, либо уровень умственного развития у них как у Фрэнсиса Ли. [339]

Правительству нужно принять закон о том, чтобы каждому фанату «Манчестер Сити» срочно сделали операцию по удалению голубых очков, [340] а затем всех их необходимо отправить в научные лаборатории для выяснения, с какой же планеты они прилетели. Зачем НАСА тратит сотни миллионов долларов на поиск жизни на Марсе? Надо просто заплатить двенадцать фунтов, пройти на «Мейн Роуд» и получить для исследования тысячи маленьких Лиэмов и Ноэлей [341] с копытами и голубыми лицами, которые занимаются форменным самоистязанием.

«Сити», ну поднимись же наконец повыше, тогда и мы сможем дойти до новых высот в издевательствах над тобой!

НЕСЧАСТНЫЙ МАНК [342]

Со мной по соседству живет малый, который каждую неделю дает повод над собой посмеяться. Не бывает субботы, чтобы он не вышел из дома в майке «Сити» и не отправился смотреть очередную отстойную игру на «Мейн Роуд». У этого бедного чувака не хватает мозгов уразуметь, что его клуб — дерьмо и шансов на успех у него не больше, чем у меня на выигрыш в лотерею.

Я, конечно, пытался обратить его в свою веру. Когда иду на «Олд Траффорд» (а я хожу туда на любую игру), то всегда спрашиваю его, не хочет ли он присоединиться и увидеть настоящий футбол. И он всегда отвечает, чтобы я отвалил. Да уж, в мире действительно существуют мазохисты, вот и он наверняка посмотрит матч по «Скай», я точно знаю. Надеюсь, когда-нибудь до бедного мудилы все-таки дойдет, чт о он каждый раз теряет.

Конечно, кому понравится, что другая команда из твоего города правит бал уже несколько сезонов! Особенно если твоя, скопище отработанного материала, из раза в раз выставляет себя на посмешище. Иногда мне почти жаль его, так как «Сити» кого угодно способно вогнать в страшную тоску. Увидеть улыбку на лице его фанатов можно только в одном случае: если случайно проиграет «Юнайтед». Но, слава богу, сейчас это случается крайне редко. В последнем сезоне светлым пятном для них стало известие, что Кантона закончил карьеру. Охуеть можно, да если б для меня футбол сводился к таким вот радостям, я давно бы себе вены вскрыл.

А вся эта мутотень, что «настоящие манчестерцы всегда фанаты „Сити“»? Они с такой гордостью это говорят! «Я болельщик „Манчестер Сити“ — значит я из Манчестера». Да пошли вы! Скорее уж: «Я болельщик „Манчестер Сити“ — значит я тупой ублюдок, лишившийся последних мозгов».

Гляньте только на них: команда — посмешище, а они продолжают говорить гадости про «Юнайтед», будто именно мы из сезона в сезон позорим своих болельщиков и свой город. Поправьте меня, если ошибаюсь, но разве все последние годы залы трофеев на «Олд Траффорд» не ломятся от призов? Я слыхал что когда Дэнис Лоу [343] заканчивал карьеру и оставил наш клуб, то, отправляясь на «Мейн Роуд», случайно прихватил, ключ от шкафа с призами. Обнаружил он это на прошлой неделе, но оказалось, никто и не заметил, что ключ пропал!

Вот их новейшее изобретение: чтобы привлечь на свою сторону побольше болельщиков, следует убеждать всех и каждого, что болеть за «Сити» — модно. Что за фигня такая? Да мне в страшном сне не приснится, что, повстречав фаната «Сити», я подумаю: «Ба, какой модный чел!» Обычно я думаю: «Вот ведь мудила!» Мне кажется, началось это все с братьев Галлахеров, решивших стать очень крутыми. Их дерьмовая кампания «Мы спасем „Сити“!», может, и одурачила пару сопливых девчонок, но те, у кого хоть крупица мозгов имеется, все отлично просекли. Так что понятно, почему фанаты «Сити» на это дело запали. И вообще, тех, у кого брови встречаются в центре лба, [344] нельзя выпускать на улицы, а то слишком страшно, блин!

Если «Сити» когда-нибудь опять поднимется в элиту, мы встретим их на «Олд Траффорд» с распростертыми объятиями. Чтобы показать, какое они посмешище — и на стадионе, и за его пределами. И, говоря об этом, я дышу ровно.

 

Глава одиннадцатая

ШОТЛАНДИЯ

Для Англии главным дерби, конечно, являются матчи с Шотландией. Мы ненавидим их, а они нас (важно подчеркнуть: только как футбольные фанаты), что было отлично продемонстрировано на чемпионате Европы 1996 года. Но об этом противостоянии мы уже рассказывали в книге «Англия, моя Англия», поэтому не будем останавливаться на нем еще раз. Лучше, как следует рассмотрим шотландский футбол и дерби, которые происходят к северу от границы Англии.

Даже самый ярый футбольный фанат из Англии или Уэльса вынужден будет признать, что крупнейшее дерби Британии происходит в Глазго. Нет, конечно, не «Партик Тистл» против «Сент-Миррен», а «Селтик» против «Рейнджерс». Ни один из нас не бывал на матчах «Старой фирмы»: для большинства англичан эти встречи ничего не значат, так как они — не наше дерби. Но и страстно ненавидящий шотландцев англичанин согласится, что атмосфера на них такая, что нам и не снилось. Если у кого-то появится желание пригласить нас на игру и подарить билеты, милости просим. Эдди как-то раз видел матч «Партик Тистл» — «Селтик» на стадионе «Ферхилл». Дождь как из ведра, счет 0:0, а игра — полный отстой. Но зато «Тистл» выступал в желто-черно-красной форме.

Как ни странно, нам было трудно добыть сведения о клубах из Глазго. А те, что удалось получить, — обрывочны и не стоят того, чтобы здесь их приводить. Но можно сказать с уверенностью: соперничество двух клубов основывается на таком фанатизме и такой нелюбви друг к другу, которые превосходят все мыслимые пределы. Ненависть с неизбежностью приводит к столкновениям между фанатами, и, хотя полиция и клубы научились справляться с ними на стадионах, мы не раз слышали, что центр Глазго в день игры «Старой фирмы» мало чем отличается от центра Бейрута.

Два показательных примера предоставило начало сезона 1997/98. В ходе беспорядков после матча резервистов (!) «Старой фирмы», на котором присутствовало более 34 тысяч болельщиков, погибли два человека. Еще один матч «Старой фирмы» на «Селтик Парк», который должен был состояться в первый понедельник после смерти принцессы Уэльской, отменили — не только из уважения, но и из опасений, что многие болельщики «Селтика» не почтят ее память минутой молчания. Последствия для шотландцев могли быть весьма серьезными.

Болельщики клубов-«великанов» из Глазго известны не только страстной приверженностью к своим командам, но и отличным чувством юмора, что подтверждает полученное нами письмо от одного из фанатов «Селтика» — мы неплохо посмеялись. Малыш Ронни написал о том, как переживает за своих детей, народ Шотландии, Европу и весь свет божий.

ВЕЛИКАЯ СИЛА ТЕЛЕВИДЕНИЯ

Недавно я с женой и детьми отправился на побережья — отвлечься на денек от городских будней было просто необходимо. Я всегда считал, что Эр [353] — место спокойное, там можно отдохнуть, а детишки насладятся свободой и порезвятся на пляже. Похоже, теперь это не так. Мы сидели на пляже, и вдруг я заметил, что в нашем направлении движется группа, нет стая, людей — медленно и каким-то неандертальским шагом. Держали они себя вне всяких рамок приличия и самоуважения. Так что мне пришлось подозвать к себе детей.

Смотрел я на своих собратьев по биологическому виду и ужасался. Возраста они были самого разного — от семи до семидесяти, и все — да-да, каждый из этих несчастных — были одеты в сине-белые футболки. [354] Цвета печали. В радиусе пятидесяти ярдов от них уже не было никого из умственно здоровых людей. Тщетно я искал сопровождавшую их медсестру. Не мог ведь приют для душевнобольных так просто выпустить эту стаю прямо к ничего не подозревающим гражданам! Хорошо еще, что их легко было опознать по странным одеяниям и тотальному несоблюдению приличий, предупреждавшим об опасности. А ведь в случае чего они, того и гляди, снимут этот наряд и попытаются смешаться с другими членами общества.

К счастью, я знал, что они где-то рядом. Я видел их в аэропорту. (Вы же знаете, их трудно не заметить, если в самолете даже при включенном двигателе вой не утихает) Мне доводилось встречать немало таких субъектов в свое время, особенно в период с 1979 по 1986 год. [355] У многих из них я наблюдал еще самые первые симптомы этого тяжкого заболевания.

Поддерживая футбольные команды к югу от границы, они в тщетном поиске славы примеряли то красные майки «Ливерпуля», то бордовые — «Виллы», а то и синие — «Эвертона». В 1989 году [356] для нас, в Шотландии, настали тяжкие времена, когда этим людям разрешили появляться на улицах, нарушая тем самым мирное течение жизни добропорядочных граждан.

Я боюсь за своих детей и искренне считаю, что, если в ваш район переезжают такие типы, полиция должна предоставить приличным жителям сведения о них: имя и адрес. Когда-то я был знаком с мальчиком, которому они сломали жизнь, убедив в преимуществах ношения синего. И так хорошо убедили, что однажды он заявился в школу при полном параде. А ведь в таком возрасте ребятишки очень жестоки, и над несчастным парнишкой издевались и потешались весь день. Он не мог дождаться конца этой пытки, а когда наконец вернулся домой, на десять дней заперся в ванной. Уединение пошло ему на пользу: теперь он болеет за «Куин оф Саут» [357] и стал первоклассным сантехником.

Многие из этих существ мечтают когда-нибудь стать популярными и в остальной части Европы. Им ведь вдалбливают на собраниях, будто они ребята что надо и у них все получится. Как-то раз я смотрел ток-шоу, где муж с женой рассказывали, как много лет назад потеряли сына. Они поведали о том, каким он был одаренным, умным мальчиком, всегда готовым прийти на помощь. Но затем его как будто подменили. Он стал высокомерным, самодовольным и эгоистичным. Просто засранцем. Родители не могли понять, что же случилось. В неистовой жажде узнать правду они решили проследить за ним в субботний вечер. Когда в конце улицы он завернул за угол, им стало понятно, от какой болезни страдает их единственный сын. Когда он снова вынырнул из боковой улицы, на нем была синяя майка! Мать разрыдалась, рассказывая об этом, а наш седовласый герой, ведущий телешоу, знаком показал режиссеру дать крупный план. Да-да, это нужно для рейтинга. Тем временем отец возобновил рассказ. Он хотел посмотреть, насколько низко пал его сын, и потому они продолжили слежку. То, что открылось их глазам, было страшнее самого жуткого сна: он направлялся прямиком к стадиону «Айброкс». [358] Родители не могли понять, когда же они допустили ошибку, когда недоглядели. Почему не заметили первых признаков опасности? Тут уж и сам ведущий расплакался.

Отец попытался удержать сына, когда тот подошел к вратам бездны, но был жестоко оттерт полоумными зомби. Они забрали его мальчика, и больше он его не видел. Теперь уж и зрители не могли сдерживать эмоции, слезы лились рекой, чуть было не утопив продюсера. А затем наш удалой ведущий объявил, что отдел расследований программы положил все силы на поиски мальчика и сейчас он будет на связи — в прямом эфире через спутник. В студии все ахнули. Когда парень появился на экране, зажатый между двумя крепышами-единомышленниками, стало ясно, что годы взяли свое. Он говорил разные вещи, которые вдолбила ему айброкская пропаганда. К примеру, что его клуб — лучший в Европе. Но как он не понимает, что это не так? Главный еврокубок уже не тот, его обесценили власть предержащие. Нужно же понимать, что этот трофей в подлинном смысле слова завоевал только «Селтик» и он навсегда останется единственным шотландским клубом, получившим его. [359] Он говорил о том, что его клуб побил все рекорды среди шотландских команд. Но разве он не знает, что первым клубом, выигравшим девять чемпионатов подряд, был великий «Селтик» образца 1960–1970-х? Зомби в синем, конечно, могут достичь того же результата, а то и превзойти его, но только в турнире с участием двух, от силы трех команд не очень высокого уровня. [360]

Когда «Селтик» выиграл все, что возможно, он соперничал с командами, которые могли за себя постоять. А не с такими, которые участвуют в чемпионате только для галочки.

Стало видно, что изнутри мальчика пронзает боль: он вдруг осознал, что впустую потратил жизнь. «Мамочка, папочка, я так жалею, что заставил вас пережить все это. Сможете ли вы меня простить?»

Крепыши тоже не выдержали: «Мистер ведущий, у нас ведь тоже есть родители. Помогите нам, пожалуйста!» Тут картинка исчезла, потому что связь оборвалась, а потом появилась физиономия Маккойста. [361] Я метнул ботинок и разбил экран, а затем бросился на колени, чтобы взмолиться о возвращении блудного сына и столь же заблудших крепышей. Телевизор я до сих пор не починил, так как «синие» прибрали к рукам контроль над всеми телестанциями. Как и несчастные родители из ток-шоу, я хочу защитить своих детей от промывания мозгов. Ведь эти ребята готовы уже и на пляжах на нас нападать.

Многие болельщики, кто не из Шотландии, даже не догадываются, что в Глазго вообще-то больше чем две команды. Однако другие клубы начисто игнорируются, или, того хуже, к ним относятся слишком высокомерно. Нижеследующее письмо все объясняет. Автор попросил не называть его имени.

ПО СОСЕДСТВУ

Любой фанат «Партик Тистл» объяснит вам, что в Глазго есть только одна команда. Традиционно принято считать, что соперничество «Старой фирмы» между «Рейнджерс» и «Селтиком» является главным футбольным событием в городе и в Шотландии в целом. Получается, что «Тистлу» остается довольствоваться соперничеством с другим клубом из Глазго — «Клайдом». [362] Но проблема заключается в том, что «Клайд» больше не играет в Глазго, да и вообще это дерьмовый клуб (всегда таким был, таким и останется). А вот «Тистл» все последние годы играл или в премьер-лиге, или в первом дивизионе, так что мы клубы разного уровня.

Само собой разумеется, между «Тистлом» и командами вроде «Эйдри», [363]  «Сент-Миррена», «Клайдбэнка» [364] и «Фалкирка» [365] любовью и не пахнет, но больше всего я не терплю две команды — «Селтик» и «Рейнджерс». Черт, как же я ненавижу все, что с ними связано! Может быть, английская премьер-лига и повернута на деньгах, но там есть по крайней мере шесть команд, у которых имеется шанс выиграть чемпионат. В шотландской же премьер-лиге играют десять клубов, [366] и это похоже на фарс, поскольку ты борешься либо за выживание, либо за место в еврокубках. Можно находиться на дне таблицы, затем выиграть несколько игр — и вот вы уже в зоне УЕФА. «Рейнджерс» выиграли девять титулов подряд, и у них есть все шансы взять десятый. На самом деле, интрига чемпионата (если речь идет о борьбе за первое место) обычно умирает уже к октябрю.

Фанаты «Рейнджерс» думают, что они круче всех, а болелы «Селтика» страдают манией преследования. И те, и другие — полные придурки. Как-то раз я и шестеро моих приятелей болтались в районе вокзала Куинз-стрит, [367] ожидая, не прибудет ли моб «Фалкирка». Мимо нас проходила приличная фирма «Рейнджерс» — они тоже играли дома в тот день, — и один из них поинтересовался, кто мы. Когда он узнал, что мы из «Тистла», мудила начал уверять нас, что он будто бы наш лучший друг. Спросил, с кем у нас матч, пожелал удачи и прочее дерьмо. С тем же успехом он мог сказать: «Вы всего лишь „Тистл“ — игрушечный футбольный клуб».

Когда «Рейнджерс» приезжают на «Ферхилл», их фанаты просто занимают весь наш стадион. Из четырнадцати тысяч болельщиков тысяч десять — фанаты «Рейнджерс». Они, одетые в цвета своего клуба, занимают домашние сектора, словно они тут хозяева. Руководство клуба только потворствует этому, продавая им билеты на части стадиона, предназначенные для фанатов «Тистла». Стычек обычно не происходит, хотя, будь моя воля, — их бы не миновать! Поклонники «Тистла» обязаны собрать моб и выбить с наших трибун всех «рейнджерских» фанатов до единого, даже если это простые «шарфисты». Достаточно сделать это один раз. То, что им достаются домашние трибуны, — просто уму непостижимо, но полиции насрать, а клуб интересуют только банкноты. Но, случись массовое столкновение, да еще с пострадавшими, — может быть, кто-то прозрел бы и с недоумением задался вопросом, как можно было вообще допустить подобное. Лично мне и так целую неделю приходится работать бок о бок с этими ублюдками, так что стоять с ними рядом еще и в субботу совсем не хочется.

У нас тут один судья ушел в отставку несколько лет назад, потому что ему не понравились новые правила. Его последней игрой стала встреча «Тистла» с «Рейнджерс», когда он показал желтую карточку Полу Гаскойну. [368] Впоследствии рефери признался, что за второе нарушение Гаскойна следовало удалить с поля, но он не показал карточку, так как не был согласен с правилами! Поганый ублюдок! Нам это стоило очков, а в таком маленьком дивизионе, как у нас, все очки на вес золота, иначе недолго и вылететь.

Правда, «Айброкс» — арена получше, чем «Паркхэд». [369] Прогулка до «Паркхэда» вдоль Лондон-роуд может оказаться испытанием не для слабонервных (если только у вас не имеется достойных попутчиков). Конечно, по-любому не стоит наряжаться в цвета любимой команды, причем это касается даже «шарфистов», которые прут из центра города. Не то чтобы у «Селтика» был приличный моб (его уже нет несколько сезонов, так как у многих казуалов «Селтика» испортились отношения с фанатами своей команды и им стало явно не до нас), но там всегда есть несколько парней, желающих затеять драку. В основном это просто шпана, швыряющаяся бутылками из-под лимонада и считающая себя крутыми парнями, раз они носят при себе лезвие.

На стадионе чувствуешь себя древним христианином в клетке со львами. Пятьдесят тысяч фанатов «Селтика» создают дикий шум, а ты сидишь, зажатый в своем уголке, с парой тысяч таких же, как ты, болельщиков «Тистла», которые по большей части — безнадежные мудилы. Похоже, мы стали привлекать внимание новой генерации футбольных фанатов — студентов под кайфом, считающих модным увлекаться футболом, потому что так сказали Скиннер [370] и Бэддиел. [371] Они никого не хотят обидеть, поэтому выбирают «Партик Тистл». Блин, как же они при этом меня обижают!

Но если удается победить, наши чувства невозможно описать словами. Нам не доводилось выигрывать каких-либо трофеев, но думаю, что по силе эмоций это вещи сопоставимые. Обычно, выходя со стадиона, приходится пробираться сквозь строй вонючих, немытых уродов (по нашему глубокому убеждению фанаты «Селтика» по большей части безработные говнюки). Но когда ты победил — рождаются другие чувства. Будто бы поимел каждого из них в отдельности.

Даже маленькая фирма может оказаться большой проблемой для фанатов «Селтика». Правда, шансы на что-то большее, чем перекинуться парой ласковых с подобием враждебного моба, не очень велики, потому что конная полиция всегда тут как тут. Да, в наших краях эти ребята научились делать свою работу на славу. Представьте мое удивление, когда я, отправившись на матч «Селтика» с «Эвертоном», увидел, с каким нескрываемым презрением фанаты «Эвертона» относятся к полиции. Здесь, у нас, такое дерьмо не прошло бы.

Обычно стычки возникают вдали от стадиона, но и тут все зависит от случая. У фанатов «Селтика» даже дома нет телефонов, не говоря уже о мобильниках, так что договориться с ними о встрече совершенно нереально. Однако в случае нашей победы столкновение обеспечено (особенно после нескольких уроков, преподанных нами этим незадачливым идиотам, считающим себя крутыми только потому, что они родом из нищих и убогих кварталов).

Лично я больше не участвую в драках, но желаю удачи всем, кто продолжает биться за честь «джэгсов». [372]

Делить город с другой командой — дело нелегкое, но представьте, каково жить с врагами буквально в соседнем доме! В таких условиях жизнь не может не обернуться кошмаром, тем более удивительно, что поклонники клубов «Данди» и «Данди Юнайтед», живя на расстоянии плевка друг от друга, умудряются сосуществовать в полной гармонии. Ну то есть почти в полной.

Н. и Р. кратко описывают взаимоотношения фанатов двух этих команд.

ТЕМНО-СИНИЕ МАНДАРИНЫ

Для тех счастливцев, кто не в курсе жизненных перипетий двух основных клубов из Данди, мы предлагаем краткую сводку всего случившегося с «темно-синими» из «Данди» и «мандаринами» из «Юнайтед».

В сезоне 1961/62 «Данди» могли похвастать одной из лучших команд в послевоенной Шотландии. В том сезоне мы выиграли чемпионат, а в следующем достигли головокружительных высот, сыграв в полуфинале Кубка европейских чемпионов (фанаты «Рейнджерс», это вам на заметку!). А «Юнайтед» всегда находился в тени своего блистательного соседа и потому выступал в роли бедного родственника. Но затем все изменилось. После того как бывший любимчик «Данди» Джим Маклин [375] был назначен на пост главного тренера «Юнайтед», парни со стадиона «Тэннедайс» [376] сначала догнали, а потом и перегнали своих соседей — да так, что по сей день на нас даже не оборачиваются. В 1983 году они завоевали титул чемпиона Шотландии. Мало того, золотой для них матч состоялся на стадионе «Денс Парк» [377] — домашней арене «Данди». Победы в Кубке Шотландии и появление в финале Кубка УЕФА показали, что в городе есть только одна команда, способная добиваться успеха.

А большой корабль под названием ФК «Данди» терпел одно крушение за другим — порой напоминая рейс «Титаника». На многих матчах собиралось от силы тысячи полторы болельщиков, а лучших игроков команды регулярно распродавали, чтобы хоть как-то удержать клуб на плаву. В свете таких событий фанатам «Данди» не приходилось рассчитывать на то, что у них появится слишком много поводов для ликования. Если забыть о победе в Кубке Вызова [378] в сезоне 1990/91 и отдельных неудачах «Юнайтед», то на память приходят только три серьезных события.

ПЕРВОЕ. В конце сезона 1992/93 Джим Маклин объявил о своем уходе с тренерского поста «Юнайтед», чтобы сконцентрироваться на работе председателя совета директоров клуба. После некоторых метаний ребята с «Тэннедайс» назначили главным тренером Ивана Голака. [379] Упс! При хорвате, рулившем командой в течение восемнадцати месяцев, клубные неудачи как на поле, так и вне его просто затмили ту жалкую комедию, в которую превратились выступления нашего любимого «Данди». Голак и Маклин вступили в жесткую публичную полемику по поводу тренерских методов Ивана. Маклину, похоже, показалось сомнительным, что вместо кропотливых тренировок он устраивал игрокам выходные, во время которых те пили чай и прогуливались по парку, любуясь маргаритками! Как ни странно, в первый год под его началом команде удалось победить в Кубке Шотландии, но в чемпионате дела резко пошли на спад, и Голак был уволен. Пришедший ему на смену Билли Кирквуд [380] не смог спасти команду от вылета. Надо ли говорить, что многие фанаты «Данди» восприняли это известие с извращенным удовольствием — как возможность немного отвлечься от сплошной полосы разочарований, ставшей основой жизни нашего клуба.

ВТОРОЕ. В сезоне 1995/96 «Данди» вп е рвые за двадцать лет дошел до финала Кубка Шотландии. Хотя в заключительном матче против «Абердина» [381] команда выступила неудачно и проиграла 0:2, преданные болельщики «Данди» долго пребывали в состоянии душевного подъема, охватившего нас тогда. Наконец-то мы смогли гордо поднять голову и спеть «В Данди лишь одна команда…» — песню, которую обычно пели фанаты «мандаринов», обращаясь к нам. Что ж, 26 ноября 1995 года, в день матча на «Хэмпдене», [382] мы с радостью с ними согласились.

И наконец, ТРЕТЬЕ. В сезоне 1996/97 парни из «Данди» вновь впечатляюще выступили в Кубке, на сей раз дойдя до полуфинальной стадии. По ходу дела были обыграны две команды премьер-лиги: «Абердин» и минутку… «Данди Юнайтед». И не где-нибудь, а на «Тэннедайс». «Данди», явный аутсайдер, проявил героизм, победив в серии пенальти 4:2 после ничьей 2:2 в основное и дополнительное время. Бывший герой «Юнайтед» Билли Томпсон [383] стоял у нас в рамке в тот день, и именно Билли отразил два удара в серии, выведя нашу команду в следующий круг. И без того редкий повод окрасить город в темно-синие цвета оказался еще значительнее, так как спустя несколько дней был уволен Билли Кирквуд. Поражение от нас вбило последний гвоздь в гроб его тренерской карьеры в «Юнайтед».

К сожалению, саму команду этот гвоздь пронзил недостаточно глубоко. Руководство «мандаринов» доверило тренерский пост брату Джима Маклина — Томми, [384] — и тот в течение нескольких месяцев вытащил команду со дна таблицы в зону попадания в Кубок УЕФА. Вот черт!!

Удивительно, но болельщики двух клубов умудряются как-то ладить друг с другом. Во многих семьях есть представители обоих лагерей, объяснение чему, возможно, отыщется в 1940–1950-х годах, когда многие посещали домашние матчи обоих клубов. С транспортом в те дни дела обстояли не так хорошо, как сейчас, и проехать несколько минут вверх по дороге, чтобы посмотреть футбол высокого уровня, было гораздо удобней, чем совершать долгое и утомительное путешествие в другую часть страны. В отличие от других городов, Данди не расколот по клубному принципу, и фанатские разборки его не сотрясают. Трения могут возникнуть, разве что если игрока «Юнайтед» удалят с поля.

Было бы глупо утверждать, будто во время дерби никогда не происходит стычек с применением насилия. На любой подобной игре всегда найдется несколько горячих голов и страсти могут кипеть нешуточные. Но, слава богу, понятия «насилие» и «дерби» в Данди не совместимы, так что поговорим лучше на тему верности жен и подруг некоторых футболистов.

Все это выглядит как идеал взаимоотношений фанатов двух клубов, который, сумей мы все его достичь, сделал бы футбольное сообщество самым безопасным в мире. Жителям города Данди действительно следует отдать должное за то, что они сумели наладить столь поразительные отношения друг с другом, но все же картина не столь благостна, как может показаться. Пока болельщики, которых интересует исключительно происходящее на поле, счастливо уживаются друг с другом, все те, кому невтерпеж подбавить немного перца, ухитрились удивительным образом организоваться в единую боевую фирму.

Их группировка, известная как «Dundee Utility Crew» (DUC), считается одной из самых сильных фирм в Шотландии. Сложно сказать, как и почему хулиганы двух команд решили объединить свои силы. Вероятно, все дело в том, что и те, и другие имели общих врагов в лице ребят из «Абердина» и «Хайберниана». Кроме того, порознь они никогда бы не смогли соперничать в плане численности с фирмами «Рейнджерс» и «Селтика», а вместе они составляют довольно серьезную оппозицию и не раз одерживали победу. Хорошо известно также, что DUC связывают тесные отношения со знаменитой фирмой английского клуба «Сток Сити» под названием «Naughty Forty». В 1996 году многие из них были остановлены полицией по пути на юг, где они собирались присоединиться к фирме «Стока», ехавшей в Лондон на встречу с «Миллуолом».

Дома, в Шотландии, DUC передвигаются под общим флагом своего города, а не той или иной команды. Массовые выезды в Глазго или Эдинбург означают нападение на враждебный клуб, а следовательно, и город. Однако из преданности своей команде часть фирмы переждет матч в баре, вместо того чтобы пойти на стадион, но потом все опять объединятся, чтобы выступить против местных.

Настоящим тестом на прочность для «Dundee Utility Crew» являются встречи с самой, пожалуй, известной из шотландских фирм — «Aberdeen Soccer Casuals» (ASC), — и они никогда не обходятся без серьезных столкновений. Об этом повествуют две истории, присланные нам Д. из Данди.

СЧАСТЛИВАЯ СЛУЧАЙНОСТЬ

Пару сезонов назад мы решили сыграть небольшую шутку с офицерами футбольной разведки в Данди, поскольку эти мудаки нас просто достали.

Мы решили представить дело так, будто бы казуалы. «Данди» и «Данди Юнайтед» собираются устроить большое побоище после субботнего дерби. Конечно, это была брехня, так как у нас общий моб, но попробуй скажи это копам. Мы напечатали несколько листовок, в которых говорилось, что драка должна состояться после игры на окраине города, и разложили их по пабам в центре, надеясь, что до полиции дойдет хотя бы один экземпляр.

Через несколько дней одного из наших задержала полиция, и его предупредили, что, если он или кто-либо из его ублюдочных приятелей-казуалов устроит в субботу беспорядки, их арестуют. Стало ясно, что они не просто клюнули, а целиком заглотили нашу наживку.

Наступил день матча, парни из «Данди» и «Данди Юнайтед» мирно попивали пивко вместе, а улицы вокруг просто кишели копами. Но все проходило мирно — как мы и планировали.

Около семи вечера мы человек сорок сидели в пабе, предаваясь дружеским пикировкам по поводу игры «Данди» с «Данди Юнайтед», и тут к нам вбегает один из «Under-Five» (это хулиганская фирма «Данди», состоящая их подростков) и говорит, что через дорогу от нас — целая толпа абердинцев. Выяснилось, что их матч с «Рейнджерс» отменили из-за погоды, вот они и заявились в Данди, рассчитывая выцепить кого-нибудь из наших. Парень из «Under-Five» шел в магазин за упаковкой чипсов, как вдруг с десяток парней выскочили из паба и помчались за ним.

Услышав об этом, мы все тут же высыпали на улицу и понеслись туда, где засели трусливые ублюдки из ASC. Добравшись до нужного места, увидели, что они как раз выходят из паба, ну мы и ринулись прямо на них. Красота! В этой неразберихе получилось так, что абердинцы, оказавшиеся снаружи, попытались ретироваться обратно в паб, в то время как находившиеся внутри помчались навстречу нам. В результате мы из них немало дерьма повышибали, правда, через пару минут появились копы, и мы, удовлетворившись достигнутым, смылись оттуда. Абердинцы же, выбравшись наконец из паба, побежали за нами — будто бы это они, а не полиция, обратили нас в бегство. Когда мы это увидели, то снова ринулись на них, но тут подлетели новые полицейские и, как водится, сконцентрировались на местных. Мы, правда, благополучно от этой встречи ускользнули — в полной уверенности, что больше веселья не предвидится.

Но, на удивление, вскоре все закрутилось вновь. Каким-то образом человек тридцать абердинцев ушли от полиции и решили пропустить по кружке пива в центре города. Удача была на нашей стороне, поскольку, прячась от копов, мы (человек 10–12) засели как раз в том пабе, куда они ввалились с таким видом, будто бы владели этим заведением. Когда уже человек пять просунули туда свои носы, один заметил нас и заорал: «Данди!» Понимая, что, если все они проникнут внутрь, нам может прийтись несладко, мы полетели вперед и закидали их стульями, бутылками, стаканами — всем, что подвернулось под руку. Кажется, это сработало, потому что остальные отвалили от двери, а уже секунд через тридцать появились полицейские. Им уже изрядно все надоело, так что они схватили за шиворот тех парней, посадили в автобус и отправили обратно в Абердин.

Мы веселились всю ночь, со смехом обсуждая непредвиденные события того дня. Потом до нас долетели слухи, что полиция просто в бешенстве: там решили, что все было запланировано заранее, а листовки — только уловка, чтобы сбить их со следа. Но наша стычка с ASC и вправду была делом случая — для нас счастливого. Не каждый день удается оставить в дураках и полицию, и своих заклятых врагов, не так ли?

ДОМА

Пока «Данди» играет в первой лиге, нам не приходится рассчитывать на серьезные боевые действия с нашими нынешними соперниками — их силы слишком малы. «Сент-Джонстон» [386] или «Файферс» [387] не заслуживают того, чтобы с ними возиться.

Максимум что бывает — горстка их парней заявится на «Денс Парк» и начнет разевать там рты, прекрасно зная, что прямо за трибуной их ждут автобусы, на которых всегда можно спокойненько уехать. Добавьте к этому, что кругом полным-полно копов (ведь у казуалов из «Данди» репутация что надо), и станет ясно, что вероятность беспорядков сведена к минимуму. Но жеребьевка на четвертьфинальной стадии Кубка Лиги в сезоне 1996/97 принесла долгожданные перемены. Нам предстояла встреча с «Абердином» на «Денс Парк». Сказать, что от счастья мы были на седьмом небе, — ничего не сказать.

Уже в следующую субботу только и было разговоров, что об этой игре, которую все наши ждали с особым нетерпением. Для «Dundee Utility» это был никакой не четвертьфинал, а самый настоящий финал кубка!

Мы связались с соперниками из ASC, и те сообщили, что обязательно приедут тридцать лучших парней. Ясно было, конечно, что это полная чушь и приедет их как минимум семьдесят. Любой казуал знает, что противная сторона всегда назовет меньшее число «гостей» и никогда не расскажет, как они будут добираться до стадиона, чтобы была возможность застать вас врасплох. Таковы правила игры.

Когда мы годом раньше встречались с ними в финале того же турнира на «Хэмпдене», состоялась жуткая драка между 80 парнями из Данди, которые были вместе с 30 фентонскими [388] хулиганами из Стока, и 100–150 абердинцами, среди которых было и несколько парней из «Тоттенхэма». Копы вмешались быстро, и до крупномасштабного сражения дело не дошло. Хотя победа не осталась ни за одной из сторон, все понимали, что назревало нешуточное побоище. Имея это в виду, а также то, что матч был назначен на вторник, мы договорились о встрече в шесть часов.

В тот вечер наши скауты вернулись ни с чем, и 40–50 наших, сидевших в кабаке, решили проведать гостевую трибуну. Надо было убедиться, что шанс напасть на овцеёбов мы не упустили. Но, к нашему сожалению, их нигде не было видно. Теперь на хвосте у нас уже были копы, и мы просто пошли на свою трибуну.

Мы сидели за воротами и только перед самым началом матча увидели, что их моб, человек 60–70, занял свое место на стадионе. Ну слава богу, они все-таки появились.

Матч был очень напряженный, счет 1:1 сохранялся вплоть до 90-й минуты, когда Джим Хэмилтон [389] забил один из своих лучших голов на «Денс Парк» за многие годы.

Вот это было да! Мы все с ума посходили! Выбежали на поле, чтобы поздравить игроков, а несколько секунд спустя, в едином порыве, стали орать абердинцам, сидевшим за своими воротами, чтобы они выходили к нам. Но те струсили и сделали вид, что не могут перелезть через ограждения (высотой по колено). В итоге нас взяли в кольцо полицейские и увели с арены. Они думали, что таким образом все проблемы будут решены. Хрена с два!

Абердинцы, навалившиеся на разделительную перегородку, стали поливать нас словесными помоями. И всё. Мы же ринулись ко входу, ведущему на трибуну овцеёбов, и по меньшей мере двадцать парней перемахнули через ограждение, чем привели копов в бешенство. Они принялись дубасить оба моба, так что вскоре казуалы с обеих сторон переключились на драку с полицией. Вот потеха!

Когда по окончании добавленного времени прозвучал финальный свисток, атмосфера была накалена до предела. Ничто не могло удержать нас в стремлении схлестнуться с овцеёбами, которые, надо сказать, были не на шутку заведены поражением их команды со счетом 1:2 и собственным унижением во время матча. Так что они тоже были готовы к бою.

Мы покинули стадион и направились к автобусной стоянке, где, к своему удовольствию, обнаружили с десяток наших парней, занятых перебранкой с несколькими из абердинских казуалов. Ну, тут мы на них и налетели. Через несколько минут ожесточенной битвы заявились полицейские с собаками, дубинками и хрен знает с чем еще и положили делу конец. Несмотря на все наши попытки прорваться к абердинским «овечкам», копы погнали нас по улице, заставив в итоге осесть в пабах. Мы были довольны собой и тем, что никто из наших не пострадал, и потому с удовольствием пропустили по нескольку кружек пива, весело вспоминая события дня. Славную мы заварили кашу, особенно когда пробежали по всему стадиону прямиком до их трибуны с предложением, от которого эти мешки с говном в ужасе отказались.

Мы хотели бы подчеркнуть, что, если вы попросите пятерых человек подробно описать одно и то же событие, в котором они принимали участие, вы услышите пять различных историй. Все зависит от личного восприятия и отношения. Это характерно не только для футбола (если не верите, поговорите с дорожным инспектором), но в случае с футбольными хулиганами особо важную роль играют соображения чести, желание поддержать репутацию, на которую иначе может быть брошена тень. Даже зная, как все было на самом деле, никто и никогда не признается, что сплоховал (если только не окажется перед лицом неопровержимых фактов), причем даже бегство от соперника можно представить, как «тактическое отступление». Дурные воспоминания всегда затушевываются, а хорошие — расцветают новыми красками.

В подтверждение этого приведем письмо фаната «Абердина», также пожелавшего остаться неизвестным. Мы понятия не имеем, кто ближе к истине, и не собираемся размышлять над этим вопросом. Ясно только, что это описание соперничества с парнями из Данди сильно отличается от представленного выше.

АБЕРДИН

Среди всех шотландских дерби особняком стоят матчи «Селтика» с «Рейнджерс», а также команд из Эдинбурга. [390] Но будем откровенны: речь здесь идет о почти религиозном фанатизме (особенно это касается Глазго). Взрослые люди сыплют оскорблениями и дерутся из-за событий, случившихся триста лет назад, и все это создает напряженную атмосферу, однако сами игры становятся скучными, так как обе команды больше всего на свете боятся проиграть. Дерби в Данди проходят еще более скучно: публики собирается немного, и атмосфера совсем не та (да и стадионы у обеих команд, прямо скажем, небольшие).

Ситуация в Абердине несколько необычная, так как мы лишены настоящего городского дерби. Правда, в начале и середине восьмидесятых, когда «Абердин» и порой, «Данди Юнайтед» стали регулярно обыгрывать представителей «Старой фирмы» — «Селтик» и «Рейнджерс», — матчи между «Донами» [391] и «Юнайтед» окрестили дерби «Новой фирмы».

Хотя и на других играх в Шотландии время от времени происходят столкновения, только фанаты «Абердина» и «Хибс» [392] могут похвастаться ст о ящими хулиганскими группировками. «Aberdeen Soccer Casuals» является крупнейшей из них, к тому же появилась она на несколько лет раньше всех прочих, включая фанатов «Мадеруэлла» [393] (пусть в это и сложно поверить). Ужесточение мер безопасности и другие моменты, в том числе события на стадионах «Эйзель» и «Хилсборо», привели к некоторому затуханию хулиганского движения, но в последнее время вновь наблюдается оживление.

В Абердине беспорядки случаются крайне редко, чему причиной — упомянутое выше ужесточение мер охраны порядка, а также то, что, исключая ненормальных парней из «Хайберниана», редкий моб осмелится приехать к нам в боевой готовности. На ум приходит одно из дерби «Новой фирмы», которое состоялось на «Питтодри» [394] в начале девяностых. Каким-то образом, без всяких препон со стороны полиции, моб «Юнайтед» прибыл на одном из утренних поездов и расположился в баре напротив вокзала.

Туда и зашла небольшая группировка абердинцев. В итоге разгорелась драка, и под градом бутылок они вынуждены были отступить. Ясное дело, на место прибыло порядочное количество полицейских, и под их присмотром фанаты «Юнайтед» отправились на стадион, уверенные в своей несокрушимости. Тем временем основная масса абердинских казуалов уже собралась, и нанесенное товарищам оскорбление не на шутку их взбесило. Однако им пришлось смириться с тем, что из-за присутствия полиции в этот день к «Юнайтед» им уже не подобраться.

Однако через пару часов после игры, когда б о льшая часть полицейских покинула центр города и мы сидели в забегаловке, в нее зашел один из наших молодых ребят и сказал, что те же типы из «Юнайтед» сейчас опять сидят в баре у вокзала. Они явно отмечали успех своего «набега на северные земли», но мы решили показать, что веселятся они напрасно.

Бар «Скунер», где они приютились, находится на углу квартала, прилегающего к вокзалу. В нем два выхода, а окна смотрят на улицу. Нас удивило, что нигде не видно полиции, хотя мы двигались отрядом человек сорок. Но мы все же решили разделиться на две группы, одна из которых должна была пройти мимо окон бара. Фанаты «Данди Юнайтед», завидев «прогуливающихся», стали гоготать и глумиться. А в это время вторая наша двадцатка тихонько просочилась через боковой вход — и набросилась на них с кулаками. Те были в полном шоке, и большинство рвануло к единственной спасительной двери — в туалет! Сопротивление попытались оказать только двое: они бросили в нас стулья, да еще один попытался прорваться к двери. Мы ушли из бара так же быстро, как и проникли туда, так как в ушах уже стоял вой сирен. И вернулись в свой обычный паб, очень довольные местью и тем, как ничтожно проявили себя соперники.

Пару сезонов спустя им снова удалось приехать на «Питтодри» целым мобом. Опять они остались после игры и сидели в баре у гавани. Узнав об этом, мы собрались в другом баре, в нескольких сотнях ярдов оттуда, и тем самым поймали их в ловушку: по пути на вокзал им пришлось бы в любом случае пройти мимо нас. Мы звякнули им, сообщили, где находимся, и предложили сойтись в условленное время, когда полицейские уже завалятся на боковую после «тихо прошедшего дня». Вместо этого они позвонили в полицию, сообщив, в каком затруднительном положении оказались, после чего за ними прикатила вереница фургонов и увезла на вокзал! По-моему, этот эпизод говорит сам за себя.

ASC стали известны среди хулиганских группировок в Англии потому, что участвовали в движении казуалов с особенным энтузиазмом — хотя и присоединились к нему на несколько лет позже своих английских собратьев. Это стало такой важной частью их имиджа, что нередко, чтобы посмеяться над соперниками, они высылали им листовки, где куда больше говорилось об их неумении одеваться, нежели драться.

Мы оба были частью движения казуалов. Приятно быть частью явления, у которого есть свое лицо. И надо признать, когда мы сейчас видим, что на стадионы возвращается дизайнерская одежда, это вызывает в нас воспоминания о былых днях. Подчас дурные и даже страшные, но по большей части забавные.

Это движение доставляло нам удовольствие, но многим другим футбольные казуалы совсем не по нраву. Сэм живет на западном побережье Шотландии и болеет за «Селтик». Прочитав его письмо, вы можете запросто задаться тем же вопросом, что возник и у нас: да что он знает о стиле? Наверное, его мама надеялась, что это чувство привьет ему какая-нибудь девушка, а сама одевала его во что придется. Но он взял на себя труд написать письмо, и, даже если мы не согласны с его мнением, это не значит, что оно не имеет права на существование. Итак:

УЖ ЛУЧШЕ Я СТАНУ «ДЖЕРОМ», [395] ЧЕМ КАЗУАЛОМ

Ну-ну, настала эпоха возрождения футбольных казуалов. Берегись, футбол, а жертвы моды — примите к сведению: парни, которых любая девушка с гордостью привела бы к своей маме, опять здесь, и до чего же они милы!

Поблагодарим глянцевые журналы, телевидение и знаменитостей. На арену вышла новая версия этой «хулиганской культуры», и она обгоняет первоначальную, ведь мода и футбол стоят сейчас плечом к плечу. Никто в наше время без дизайнеров не обходится: ни музыканты, ни шоумены, ни придурки из разряда «Посмотрите на меня, я крутой, меня по телику показывают!». Теперь даже футболисты научились одеваться.

Но фанаты разряженные как новогодние елки, в шарфиках и одинаковых майках, одного не понимают, черт возьми: после того как игра началась, шмотки им уже не помогут! Ни «правильный» ярлык на одежде, ни ваше презрительное отношение к таким, как я — все это ни хрена не значит, если вашу команду прибили. Так что идите-ка вы на хер, дети мои. На дворе 97-й, а в Шотландию, Англию и даже Уэльс вернулись футбольные казуалы. Тупые мудаки.

Как же мы смеялись над парнями, которые стремились «списать стиль» с гуру моды типа Ронни Корбетта, [396] Пенни Беннета [397] и Тарби. [398] Утверждение, что если ты не выглядишь как Ник Фалдо, [399] то ты недостаточно крут, чтобы войти фирму, надо было объединить с другим: «Если ты не бегаешь как Алан Уэллс, [400] в фирме тебе тоже не состоять». Наряжаться для них всегда было важнее, чем поддерживать свою команду. Многие с удивлением обнаруживали, что одеваться в соответствии с модой — еще не означает стать царем трибун. Да уж, новые треники от «Филы», [401] которые «так круто» смотрятся, очень пригодятся, когда надо будет плестись по дороге.

Одна из самых больших загадок истории — почему стал популярен именно этот стиль. Можно только бога благодарить, что подобное движение не возникло в эпоху глэм-рока. Только представьте, как сотни парней месили бы друг друга в пиджаках с люрексом, утяжеленных зеркальцами, стразами и блестками. А во что бы превратился их макияж в драке? А как они с огромными накладками на плечах проходили бы через турникеты? Этого нам узнать не дано.

Казуалы считают, что очень умно — не носить цвета своего клуба, ведь можно застать соперников врасплох. Дерьмо собачье. Вот уйти в тень, когда сильно прижали, — это можно. Слинять и побежать под крылышко к любимым родителям — в шмотках, какие и твоего дедушку состарят. Когда носишь цвета своего клуба и дома, и на выезде, это значит, что ты готов постоять за него. Ведь драки никуда не уходили, в отличие от казуалов, которые переключились на ночные клубы. Мы же всегда одевались в цвета клуба — как в униформу.

Сейчас, когда движение казуалов снова набирает силу, многие из «старого поколения» ринутся возвращать свою молодость, но, прежде чем они выложат месячную зарплату за последнюю модель джемпера от «Стоун Айленд», [402] предоставим им последний шанс спастись. Пусть все эти идолопоклонники попробуют составить предложение из четырех слов: жертва… жалкая… дерьмовая… мода. А теперь пусть валят на хрен, купят себе танцевальный диск «Ибица'97» и оставят сражаться тех, кому это действительно нужно.

Чем больше болельщиков «Абердина» вливалось в движение казуалов, и особенно в ASC, тем безупречнее становилась их репутация хулиганов. В начале и середине 1980-х слава их стала так громка, что ряды этой группировки на трибунах нередко увеличивались еще и за счет скаутов из Англии, приехавших посмотреть, как поставлено дело в Абердине. Хотя в целом эти посетители работали на имидж ASC, поскольку распространяли лестную для них молву, абердинцы стремились не допускать, чтобы количество визитеров было слишком велико. Не только чтобы не привлекать внимания полиции, но в первую очередь затем, чтобы не размывать состав группировки. Иначе ее стали бы называть «ASC плюс все, кто приехал».

Одна из главнейших драк с их участием произошла на домашней игре в 1985 году, когда они устроили засаду на фирму «Мадеруэлла» под названием «Saturday Service». Несмотря на то что моб «Мадеруэлла» был куда меньше абердинского, между ними существовала давняя вражда, и она уже не раз приводила к столкновениям. Фирма «Мадеруэлла» стала известна тем, что охотилась на меньшие по размеру группы фанатов, приезжавшие в Глазго. Также на их счету имелось немало побед над фирмой молодняка «Aberdeen Under-Fives», что очень раздражало старших казуалов. В ответ ASC дважды брали хозяйскую трибуну на «Фер Парк» в Мадеруэлле, что означало чистую победу.

И вот теперь, на этом матче, они предполагали окончательно расставить все точки над і и показать, кто тут главный.

Когда настал день игры, все хулиганы были в городе, и каждый знал детали плана, впрочем, кто его только не знал к северу от Брайтона! В полиции тоже были в курсе и потому разработали операцию в целях захвата главарей фирмы с последующим ее уничтожением раз и навсегда. В итоге провернули они все довольно успешно. Планы устроить битву обернулись против самих зачинщиков. Дело закончилось в пользу полиции: 47 фанатов были арестованы, а масштабного побоища удалось избежать. Фирму же из Мадеруэлла окружили, отправили на вокзал и усадили на ближайший поезд, следующий в южном направлении. Озлобившись на то, что их лишили и футбола, и драки, они сошли с поезда в Данди и выместили свой гнев на тамошних фанатах.

У главных клубов Шотландии, «Глазго Рейнджерс» и «Селтика», как ни странно, нет таких мощных фирм, какие им должны бы полагаться по статусу. Конечно, когда происходят встречи «Старой фирмы», фанаты съезжаются толпами и при любой возможности устраивают потасовки по всему городу, но на других матчах они ведут себя спокойно, если только нет каких-то заранее продуманных планов. Возможно, это связано с тем, что соперников у них не так много, хотя парни из Абердина. DUC и «Хибс» не раз нападали на ребят из Глазго и иногда даже побеждали их. Хулиганов «Рейнджерс» и «Селтика» охлаждает еще и то обстоятельство, что спрос на билеты на матчи с участием этих клубов чрезвычайно велик, и потому угроза получить запрет на посещение стадиона вполне реальна. В отличие от большинства других команд, «Рейнджерс» и «Селтик» могут похвастать длинной очередью из жаждущих заполучить сезонный абонемент на их матчи, и потеря одного болельщика пройдет совершенно незамеченной. К тому же хулиганы «Рейнджерс» и «Селтика», судя по всему, несколько взрослее, чем парни из других шотландских фирм, и, поскольку движение казуалов в начале 1980-х привлекало гораздо более юную публику, «Айброкс» и «Селтик Парк» оно коснулось в наименьшей степени.

Двигаясь по трассе М-8, мы прибываем в Эдинбург, где фирма «Хайберниана» под названием «Capital Service» противостоит парням из «Casual Soccer Firm» (CSF), болеющим за «Харт оф Мидлотиан». Фирма «Хибса» представляет собой, пожалуй, вторую по степени организованности хулиганскую группировку в Шотландии, которая может похвастать своей многочисленностью. Кроме того, они известны тем, что отстаивают свою территорию и предпочитают решать все вопросы на выезде, а не драться на собственной земле. Как ни странно, многие фанаты из фирмы «Хартса», несмотря на то что в их название входит слово «казуалы», считают важным носить цвета своего клуба. Большинство казуалов не склонны этого делать, так как, не имея опознавательных знаков, легче проникнуть на трибуны или устроить засаду, но парни из CSF уверены, что если уж ты бьешься или бился за «Хартс», то и быть побитым за него тоже не грех. Кроме того, считается (и об этом говорилось чуть выше), что если ты не носишь клубные цвета, то запросто можешь скрыться в толпе, когда сдрейфишь, — именно такое обвинение они часто предъявляют своим врагам из «Хайберниана».

Приведенная ниже история была рассказана нам одни парнем, которого мы как-то раз встретили в поезде по дороге в Шеффилд. Мы помещаем ее здесь потому, что парень тот был фанатом «Хибса». По каким-то, одному ему ведомым причинам, он попросил нас назвать его Скуидли, хотя его настоящее имя Пол. В его рассказе подробно описываются чувства, которые могут возникнуть в момент проявления бездумной жестокости, и послание, выраженное в нем куда лучше, чем это удалось бы нам, можно сформулировать просто: держись подальше от беспорядков, приятель, это может кончиться очень плохо.

МИГ БЕЗУМИЯ

Сидя за решеткой, я провел немало часов за разговорами со своими сокамерниками о тех мгновениях безумия, когда агрессия бьет ключом. Некоторым из моих собеседников они, судя по всему, доставляют кайф. Это видно по их глазам, когда они смакуют каждую деталь: как порезали ножом или куском битого стекла лицо какого-то бедолаги, как размозжили чью-то голову. Но во мне каждое их слово вызывает чувство вины и раскаяния, и стоит мне остаться одному, как передо мной встает образ несчастного паренька, лежащего на полу.

В свое время я начал ходить на стадион просто потому, что туда ходили все. Ну а потом — сами знаете, как бывает: поучаствуешь в погоне, и ты уже самый крутой шестнадцатилетний пацан во всем Эдинбурге. Хотя на самом деле обычно стоишь в сторонке, глядя, как дерутся по-настоящему крутые парни, а потом бежишь либо вперед за ними, либо назад перед ними. Игры с «Хартсом» всегда сопровождаются беспорядками. Фанаты «Хартса» и «Хибса» страшно ненавидят друг друга, так что даже самый благоразумный среди них, убьет свою жену, если та решит перейти от «зеленых» [406] к «темно-бордовым». [407] Все мои приятели болели за «Хайберниан», и тогда было очень распространено движение казуалов со всей этой модной одеждой. Фанаты «Хартса» в этом плане сильно отставали от казуалов «Хибса», так как всё еще носили клубные цвета. В общем, мы застукали тех ребят в торговом центре «Сент-Джеймс» — среди нас был паренек, который знал их по своей старой школе. Он сказал, что один из них всегда был говорливым ублюдком и его давно следовало бы прессануть. Они косили под казуалов, но у некоторых были шарфы «Хартса». Нас было двенадцать, а их — всего шестеро. Некоторые из наших стали уверять, что, если мы замесим фанатов «Хартса», на нас обратят внимание во взрослой фирме, ну и мы пошли за ними.

Вскоре они заметили нас и явно забеспокоились. Когда мы их настигли, тот самый «говорун» резко развернулся и съездил по лицу моему приятелю. Они вцепились друг в друга, а остальные ударились в бегство, и семеро наших, в том числе и я, помчались за ними. Мы догнали одного и навалились на него всем скопом. Он совсем не хотел драться (вполне вероятно, ему вообще никогда не приходилось этого делать), но все равно мы его избили. Он трепыхался на полу, как кукла, получая пинок за пинком. У меня была в руках недопитая бутылка лимонада, и вот, когда мы уже уходили, я зачем-то бросил ее прямо ему в голову. Между нами было не более пяти футов, и он даже не пошевелился. Бутылка разбилась об его голову с таким жутким звуком, какого я в жизни своей не слыхал. Затем мы побежали. Я помню, как один из моих приятелей крикнул мне: «Вот черт, зачем ты это сделал?»

Я и сейчас не смог бы ответить на его вопрос. Видимо, это навсегда останется для меня загадкой. Я не могу объяснить, что заставило меня бросить бутылку, но я ненавижу себя за этот поступок, и память о нем никогда меня не оставит. Я не знаю, что стало с тем парнем, но вполне может быть, что я повредил ему мозг или лишил зрения.

С того дня я больше не боец. Хотя я попал в тюрьму не за дела, связанные с футболом или насилием, когда рядом затевается драка, стараюсь покинуть это место как можно быстрее. Если бы я мог отмотать жизнь назад и изменить в ней что-то одно, это был бы тот самый момент. Если бы я мог добиться одной-единственной встречи, то это была бы встреча с тем парнем: прежде всего я хотел бы узнать, что с ним все в порядке, а затем попросить у него прощения.

Мысли и чувства, выраженные в истории, которую вы только что прочитали, понятны и нам двоим. Слишком часто мы попадали в ситуации, когда бутылки, стаканы, монеты и пепельницы рассекали воздух, а мы были на расстоянии плевка от места драки, где наши друзья устраивали хорошую взбучку другим или же сами получали пару зуботычин.

Для нас это было просто частью единого целого под названием «футбольное боление». И, как мы не раз говорили (подвергаясь за это порицанию), нам это нравилось. Всё в целом. И только когда наши друзья, и тем более мы сами, стали попадать в действительно опасные ситуации, мы начали постепенно понимать, к чему это может привести. Когда осознаешь, что можешь оказаться в больнице из-за проклятого футбольного матча, — это отрезвляет. Что уж говорить, если ты оказываешься один на один с человеком, в глазах которого видишь ненависть, а в руке — нож. И он собирается применить его против тебя, не твоего приятеля или вообще незнакомого человека, а именно против тебя. Подобное приключение действует как удар кувалдой. Это совсем не то же самое, что стоять в пятидесяти футах от другой группы таких же сопляков, как ты, и поливать друг друга грязью — ведь в подобном поведении на самом деле нет ничего опасного. Это показуха, мальчишеская перебранка с двадцати шагов. Но дело принимает серьезный оборот, когда вы оказываетесь лицом к лицу и ты знаешь точно, что полиция далеко и, стало быть, все решается здесь и сейчас, между тобой и парнем напротив. К счастью, нам редко приходилось попадать в такие переделки. Но это происходит, и происходит слишком часто. Ни при каких обстоятельствах нельзя оправдывать избиение (пусть даже в легкой форме) других людей, а уж прикрываться футболом как ширмой для хулиганства — вовсе недопустимо. И все же мы сами поступали так в прошлом, а сейчас то и дело получаем письма от людей, которые убеждены в нормальности подобных проявлений, — вот что ужасно.

Но, как было сказано выше, когда мы начинали ходить на футбол, хулиганы не применяли оружия. В противном случае мы, скорее всего, и не стали бы принимать в этом участия. Именно использование оружия стало одной из главных причин, по которым мы теперь резко отвергаем хулиганство. Но, как это ни печально, случаи применения оружия только учащаются. Слишком много появилось фанатов, которые готовы разбить бутылку о чью-нибудь голову или, идя на игру, кладут в карман складной нож. Это не может не беспокоить. Ничто, и уж тем более футбол, не должно вызывать такой озлобленности. Кто-то скажет, что, если ты идешь на матч с ножом, да и вообще носишь с собой оружие, — сам отвечаешь за то, что может произойти. И многие поддерживают такую точку зрения. Но мы хотели бы знать: действительно ли те, кто ходит с ножом или кидается бутылками, осознают, что из-за их действий кто-то может погибнуть? Понимают ли они, что, убив или покалечив кого-то, всю жизнь будут испытывать вину?

Когда хулиганские группировки из Шотландии отправляются на матчи своей сборной, в качестве главной объединяющей силы выступает фирма из Абердина. Когда нужно было выступить единым фронтом на Евро'96, о соперничестве «Абердина» с «Данди» и «Хибсом» было забыто. Шотландские хулиганы объединились в одну фирму, чтобы сразиться с главным противником — Англией. Хулиганы из всех клубов Шотландии съехались в Лондон, единственным и весьма показательным исключением стали лишь фанаты «большой двойки» — «Рейнджерс» и «Селтика». «Селтик» не пригласили, так как считается, что сто ящей фирмы у них сейчас нет, а к хулиганам из «Рейнджерс», которые всегда поддерживают англичан, отнеслись бы не лучше, чем к самим англичанам. Только и разговоров тогда было, что «Рейнджерс» заключили перемирие со своими противниками из «Челси», чтобы между клубами не возникло столкновений. Однако драка, намечавшаяся между англичанами и шотландцами, так и не состоялась. В первую очередь потому, что у англичан не было ни четкого руководства, ни толковой организации. И когда стало ясно, что единственное, на что могут рассчитывать шотландцы, — это драки с полицией, перемирию между фанатами разных клубов пришел конец. Хулиганы из Абердина сшиблись с фанатами «Хибса», а парни из Данди не замедлили присоединиться к их сваре.

Шотландские хулиганы продолжают оставаться весьма активными и на клубном, и на международном уровне. Недавняя встреча сборных Шотландии и Уэльса сопровождалась серьезными беспорядками, что подтвердит любой валлиец, побывавший там. А что касается клубов, то в Шотландии по-прежнему процветает движение казуалов. Молодые шотландцы всегда любили подраться на футболе — не меньше, чем их собратья из Англии, — и, судя по всему, в ближайшем будущем эта любовь меньше не станет.

 

Глава двенадцатая

УЭЛЬС

Поезжай, добрый молодец, на запад, и попадешь ты в дремучий, темный Уэльс. Страну, в которой выражение «ловить баранов» приобретает новый смысл. Особый смысл для многих людей приобретает здесь и слово «футбол». Ненависть, которую испытывают друг к другу фанаты соперничающих клубов, доходит до пределов непостижимых. Названия «Кардифф», «Суонси» и «Рексэм» не входят в списки команд, увенчанных славой, но страсть, с которой относятся к этим клубам их болельщики, ничуть не менее сильна, чем где бы то ни было. Как и во многих других регионах, страсть эта нередко приводит к столкновениям, и вряд ли мы сильно преувеличим, сказав, что клубы из Южного Уэльса доводят соперничество до небывалых высот и мало с кем могут сравниться. Для них необычайно важно почувствовать себя самой большой рыбиной, пусть и в стоячем пруду.

Некто, подписавшийся Джек Констебль, излагает свое ви дение ситуации.

ВЛЮБЛЯЯСЬ В ТЕБЯ [409]

«Это конец. Все кончено, приятель». Я не мог в это поверить. 22 декабря 1993 года, 10.10 утра, страшно холодно, и, если говорить честно, я до смерти напуган.

С семи вечера я был свидетелем жутких побоищ, каких мне в жизни не доводилось видеть на футбольных матчах в Британии. Полицейские, как ни печально, ничего не могли поделать, и я им даже сочувствовал. Все это время они пытались совладать с бесконечными драками: фанаты пускали в ход кулаки, ботинки, пластиковые сиденья, оружие, не говоря уже о брани. И ради чего? «Суонси» встречался с «Кардиффом». Нет, так быть не должно.

Лично я воспринимаю этот день как поворотный пункт в развитии валлийского футбола. Теперь пути назад, наверное, нет. Кое-кто из болельщиков «Суонси» скажет вам, что это был выплеск годами накапливавшегося раздражения, подкрепленного непреходящей ненавистью к врагам из «Кардифф Сити». К команде, кичащейся игрой в финале Кубка Англии в 1927 году, а также несколькими днями европейской славы, которую она стяжала в 1960-х. Во многом в этом всплеске насилия повинны наши местные СМИ. Они никогда не интересовались командами вроде «Ньюпорт Каунти» [410] (она удостоилась их внимания, только вылетев из Лиги в конце 1980-х). Они отказываются даже признавать достижения «Суонси» в 1980-х и напрочь игнорируют «Рексэм» — лучший валлийский клуб на сегодняшний день. Для них в Уэльсе существует только одна команда, несмотря на то, что за последние двадцать лет ее результаты были самыми скверными. Да, именно так: «Кардифф» находится на дне таблицы, у него меньше всего забитых голов, побед и, что самое главное, нормальных болельщиков. Можете сами проверить: «Кардифф Сити» хуже всех в нашей колоде, и нам ли этого не знать.

Так на каком основании именно на «Кардифф» льется нескончаемый поток славословий, если не он, а «Суонси» возглавлял таблицу высшего английского дивизиона в 1982 году? Что делал тогда «Кардифф»? Ничего. Но журналисты и тогда пели ему дифирамбы. Фиаско «Суонси» они встретили с ликованием. Неважно, что мы все еще оставались выше «Кардиффа», — им просто нравилось наблюдать наше падение. Боже мой, как же они обрадовались, когда в конце концов мы докатились до уровня их любимого клуба!.. Такая поддержка одной команды в ущерб другим не могла не привести к последствиям — и, черт возьми, в 1993 году всё пошло прахом. Не поймите меня превратно: события того вечера кажутся мне отвратительными, и должен признать, что в тот день мне впервые в жизни стало стыдно, что я являюсь болельщиком «Суонси». Однако позвольте мне описать, как было дело, а дальше уж судите сами.

На часах без пятнадцати семь, я еду на машине в Кардифф, остается около мили до сарая, который там называют домашней ареной. [411] Я притормаживаю из-за произошедшей на дороге аварии, кляня на чем свет стоит того, кто ее устроил (позже, правда, станет известно, что водитель грузовика погиб). Погода дождливая, ветреная, промозглая. Мы с приятелем решили отправиться на игру, поддавшись общему настроению. Мы предвидели беспорядки и потому были немного на нерве из-за того, что нам пришлось ехать из Бата, то есть отдельно от других болельщиков «Суонси». Но не могли же мы пропустить главный матч сезона! Из-за аварии, а также покупателей, спешащих за рождественскими подарками, и болельщиков, рвущихся на матч, образовалась большая пробка, и мы прибыли на стадион только к семи. Как я потом узнал, количество зрителей достигло девяти тысяч, что на четыре тысячи меньше, чем пришло годом ранее на финал Кубка «Autoglass Trophy». [412] Оказалось также, что полиция ожидала прибытия лишь 800–1000 фанатов «Суонси», а к четверти восьмого их число перевалило уже за две с половиной тысячи. К сожалению, болельщики «Суонси» сидели в разных секторах стадиона. А за его пределами разгоралась массовая драка: большая группа фанатов «Суонси» напала на кардиффских болельщиков, стоявших в очереди к турникетам. Завизжали сирены, к ним ринулась полиция, в том числе конная. Никогда не забуду эту сцену: полицейские вовсю орудовали дубинками, но фанаты «Суонси» не отдали ни пяди земли и заставили копов остановиться. Такой ярости мне прежде видеть не доводилось, это была ненависть самой высокой пробы.

Уже на стадионе я узнал, что перед игрой не поздоровилось некоторым, пабам, а драки вспыхивали повсеместно. Среди фанатов было много не знакомых мне прежде, окровавленных и возбужденных. Кое-кто захватил с собой флаги Великобритании и Ольстера, чтобы подразнить завсегдатаев «Боб Бэнк», [413] известных своей ненавистью ко всему британскому. И это сработало. Слева от нас в самую гущу фанатов «Суонси» врезалась большая группа парней из «Кардиффа». Они просто с ума посходили! От их воплей закладывало уши, а когда началась драка, мне довелось стать свидетелем самого страшного побоища в своей жизни. Хулиганы с обеих сторон сошлись, и сиденья полетели во всех без разбора. Конная полиция прискакала прямо через поле и попыталась вклиниться между ними, но драка перекинулась на другие части стадиона. Фанаты «Суонси» проникли на «Боб Бэнк», фанаты «Кардиффа» — в сектора, где сидели наши. Мы часто используем выражение «третья мировая война»; что ж, лучшего определения открывшейся мне тогда картине не подыскать. Если бы на арене появились солдаты, я бы не удивился: едва ли кто-то другой мог положить конец этому беспределу.

Совершенно очевидно, что беспорядки были спланированы заранее. Этим объясняется и большое количество приезжих фанатов, явно решивших устроить масштабную акцию. У некоторых были камеры и они всё засняли, так что через несколько дней в пабах и клубах можно было купить кассету. Кажется, она называлась «День славы „Суонси“». Но я бы это так не назвал.

Я наблюдал за происходящим со страхом, опасаясь за свою жизнь и за то, чтобы не оказаться случайно в лапах полиции, как это часто бывает во время массовых беспорядков. Итак, сначала мне было страшно: я не представлял, что можно чувствовать себя столь беспомощным. Затем мне стало грустно, поскольку наша команда, чья победа была куда важнее всего прочего, проиграла 0:1. А впоследствии еще и выяснилось, что я присутствовал на последнем дерби с участием болельщиков обеих команд. Начиная с того вечера наши дерби превратились в фарс, так как на стадионе теперь имеют право находиться только местные фанаты. Хулиганы навредили не только себе (ведь они лишились поля битвы), но и всем нам. Как бы я был счастлив побывать на матче, когда наши выиграли со счетом 3:1 на «Найниан Парк» в прошлом сезоне, но путь на трибуны был мне заказан.

Многие фанаты «Суонси» задаются вопросом, почему этот запрет был введен именно после того, как наши хулиганы устроили битву в Кардиффе. Неужели у журналистов или у тех, кто связан с «Кардиффом», обнаружились вдруг веские доказательства вины «Суонси» и его так называемых поклонников? Фанаты «Кардиффа» не раз буйствовали у нас, на «Ветче», [414] и никто ничего подобного даже не думал предпринимать. Событиям того вечера предшествовали многие другие столкновения, и наша ненависть, конечно, зашкаливает. Во многом это вызвано тем, что нас постоянно называют вторыми, а на первое место выдвигают тех, кто на самом деле находится ниже нас. Журналисты сами вскормили ярость, вспыхнувшую в тот вечер. Газеты, телевидение, радио — все, да-да, все внесли свою лепту. И до сих пор не понимают, что, открыто поддерживая одну-единственную, к тому же дерьмовую, команду, а заодно и ее фанатов, они сеют семена злобы, и эта злоба порождает насилие, а в том матче оно достигло своего апогея.

Кто-то может спросить, стоит ли игра таких жертв. Что ж, я отвечу. Много раз во мне появлялось желание завязать со всем этим. Я искренне пытался отойти от футбола, увлечься чем-то менее затратным — и в финансовом, и в эмоциональном отношении, — чем преданность клубу, отодвинутому на третьи роли в столь любимой нами игре. Пытался, но так и не сумел. Стоит северной трибуне затянуть старую песню Элвиса «When fools rush in…» [415] на весь залив Мамблс, [416] и меня прошибает дрожь.

Вот почему я не могу уйти — это уже в крови, а теперь это в крови и у моих детей. Мне остается только извиниться перед ними и выразить надежду, что когда-нибудь они увидят, как «Суонси» громит врагов. Только тогда они по-настоящему поймут: да, оно и вправду того стоит…

 

Глава тринадцатая

СЕВЕРНАЯ ИРЛАНДИЯ

В глазах всех остальных британцев Северная Ирландия является этакой тихой заводью футбольного океана. Когда-то она могла похвастать полусотней команд с приличной армией болельщиков, но теперь их местная лига — всего лишь жалкая тень той, прежней. В былые времена многие команды из этой части страны добивались признания в Европе, доходя до полуфиналов, где им откровенно не везло: то мяч случайный в ворота залетит, то против них сработает гол, забитый на их поле соперниками. Теперь всё не так: религиозные противоречия и связанные с ними столкновения (а отнюдь не обычное местное соперничество болельщиков) привели к оскудению североирландской лиги, так как две главные команды — «Белфаст Селтик» и «Дерри Сити» — перестали принимать в ней участие. А связано это с тем, что за обе команды традиционно болели католики (в основном из рабочей среды).

«Белфаст Селтик» базировался в западной, «католической», части города. Их главными соперниками были «Гленторан» из восточной части и «Линфилд» из южной — и оба эти клуба пользуются мощной поддержкой в среде протестантов. На играх «Селтика» с любым из них можно было ждать осложнений: однажды безумные фанаты «Линфилда» даже сломали ногу футболисту чужой команды. Он был протестантом по вероисповеданию, однако не ясно, досталось ли ему за то, что он играл за католиков, или он просто стал случайной жертвой. Положение становилось все серьезней, и «Белфаст Селтик» в итоге решил выйти из состава лиги.

Вторым клубом, вышедшим из североирландской лиги, стал «Дерри Сити», хотя многие считают, что он принял это решение не самостоятельно — скорее, его вынудили уйти. Напомним, что этот католический клуб базируется в городе Лондондерри, где к концу 1960-х столкновения болельщиков стали будничным явлением. На стадионе «Сити» беспорядки происходили постоянно. Многие районы города стали опасны даже для полиции и военных, а арена клуба находилась как раз в одной из таких печально известных зон, Богсайде. Власти уже не могли гарантировать безопасности фанатам гостей, и они появлялись в городе только на свой страх и риск.

Поскольку за большинство других клубов региона, особенно за «Линфилд», болеют в основном протестанты, стычки между фанатами практически не прекращались. Североирландская футбольная ассоциация и полиция, понимая свою ответственность за безопасность болельщиков, оказались перед необходимостью исключить «Дерри Сити» из лиги. Решение это имело далеко идущие последствия: многие другие клубы после этого тоже покинули лигу. К счастью, по прошествии нескольких лет «Дерри Сити» воскрес и теперь играет по соседству — в Ирландской республиканской лиге. Если бывают случаи, когда спорт напрямую смыкается с политикой, то это точно происходит тогда, когда команда из Северной Ирландии приезжает на игру в независимую Ирландию.

С уходом «Дерри Сити», главного раздражителя болельщиков-протестантов, сократилась посещаемость матчей, и выяснение отношений на трибунах стало не столь резким. Сейчас в лиге остались лишь три команды из регионов или городов с преобладающим католическим населением. Естественно, основным городом Северной Ирландии, где происходят столкновения между фанатами, является Белфаст, ведь там базируются четыре значимых клуба.

«Линфилд» — наиболее успешный из них, и у него самое большое количество болельщиков — как правило, ярых протестантов. Именно поэтому игроки-католики появились в команде лишь совсем недавно. Фанаты клуба, в основном юнионисты по взглядам, имеют прочные связи с болельщиками «Глазго Рейнджерс» и «Челси», а также известны своей заносчивостью и высокомерием, за что многие в Северной Ирландии их не любят. (Не правда ли, напоминает ситуацию с «Манчестер Юнайтед»?) Когда клуб играет на выезде, они нередко совершают нападения на соперников, превратившись со временем в одних из самых опасных болельщиков по ту сторону моря. Одна из наиболее известных фирм клуба — «Сектор Ф».

«Гленторан» — еще одна весьма успешная команда и заклятый враг «Линфилда». Хотя клуб базируется в сердце протестантской части Белфаста, в нем никогда не стеснялись брать в состав католиков. С другой стороны, клуб запятнан связью с фирмой, носящей отвратительное название «Nazi Casual Army».

«Линфилд» и «Гленторан» — единственные команды, которые могут поспорить друг с другом о количестве преданных болельщиков, и спор этот выливается в серьезные столкновения, когда они играют между собой. Самый известный эпизод, попавший на первые полосы газет по причинам, далеким от чисто спортивных, произошел на финальном матче Кубка Северной Ирландии, получившем название «Кубок Свиньи и Петуха». Команду «Гленторан» часто называют «Свинья и Курицы», в то время как эмблемой клуба является петух. Перед важными матчами фанаты команды по традиции выпускают на поле петуха, и он какое-то время по нему разгуливает. Но в тот раз соперники из «Линфилда» решили не отставать и принесли с собой свинью, раскрашенную в голубой цвет — цвет их клуба, — оскорбив тем самым болельщиков «Гленторана». С финальным свистком те и другие выбежали на поле, выломали ограждения и использовали их как оружие. Эта драка стала одной из самых кровавых в истории местного футбола.

«Крусейдерс» базируется на севере города, и, хотя у них не очень большая армия поклонников (основную массу притягивают «Линфилд» и «Гленторан»), им частенько сопутствуют успехи на футбольном поле.

«Клифтонвилл» располагает большим количеством болельщиков и относительно успешен со спортивной точки зрения. Он располагается в католическом районе на севере Белфаста и пользуется поддержкой католиков со всей Северной Ирландии. Однако среди фанатов клуба имеются и протестанты. Их фирма PC тоже имеет свою историю участия в массовых беспорядках.

За последние годы внутри лиги появилось немало более мелких фирм, и одной из команд, у которой есть свои хулиганы, является «Портадаун». Город Портадаун находится в 30 милях к югу от Белфаста. По вопросу вероисповедания он четко расколот надвое. Хотя ближайшими соперниками «Портадауна» являются парни из «Гленавона», стычки между ними происходят нечасто. Не утихающая вражда с фанатами «Клифтонвилла», преимущественно католиками, занимает их куда больше. Деталями делится К. К.

КЛИФТОНВИЛЛ

Стоит ли удивляться, что между «Клифтонвиллом» и моей командой в какой-то момент начались столкновения: за них отчаянно болеют католики, а наши — ярые протестанты, известные всему региону своей агрессивностью. До поры до времени серьезных инцидентов не происходило, за всю историю был только один конфликт — на кубковом матче в 1979 году. Но в сентябрьский пятничный вечер 1990-го все переменилось.

Играть предстояло в Клифтонвилле, матч был назначен на пятницу — из-за того, что в Белфасте на следующий день должна была состояться большая демонстрация лоялистов, [428] в память о битве на реке Бойн. [429] Напряжение между католиками и протестантами в то время достигло высшей точки, и эта демонстрация только подливала масла в огонь. Мы всегда знали, что появляться в католическом районе на севере Белфаста небезопасно, но в наших краях ведь и мыслят по-особому, так что опасность лишь усилила желание туда наведаться. Мы вывалились из пабов и расселись по автобусам. Приятно было сознавать, что на этой игре нас будет много. Я до сих пор считаю, что, если бы матч был назначен, как обычно, на субботу, того, о чем я расскажу ниже, не случилось бы и нас по сей день не переполняла бы адская злоба.

Моей ошибкой стало то, что я сел в автобус, выехавший во враждебный район самым первым. Мы отправились в путь раньше времени, и полиция нас еще не ждала, так как попросту не успела подготовить стоянку для наших автобусов. Чтобы припарковаться, наш водитель вынужден был проехать дальше по улице и развернуться. В итоге мы оказались в месте скопления фанатов «Клифтонвилла» и стали для них легкой добычей. Атаковав наш автобус, они мигом выбили все стекла бутылками, камнями и палками. Особо рьяные пытались залезть в автобус через оконные проемы. Другие размахивали битами. Опасаясь за свою жизнь, мы повалились на пол. Наш водитель каким-то чудом умудрялся двигаться дальше, и в конце концов нам на помощь пришла полиция. До сих пор не могу поверить, что остался жив в такой передряге. Один пожилой человек, ехавший на переднем сиденье, остался без глаза. Только из-за того, что решил посетить футбольный матч!

Затем полиция оцепила улицу и оградила от нападений остальные автобусы. Все наши вылезли и были просто в шоке, когда увидели, что с нами произошло. Но это было только начало. На стадионе тоже кипели страсти. Трудно описать наши чувства после пережитого. Страх, злоба, возбуждение, желание отомстить — всё вместе. Игра развивалась для нас хорошо, мы вели 2:1, но вдруг один из их игроков ударил нашего и был удален. Тут они просто с ума все посходили. Началась перебранка, и какой-то парень пошел в сторону нашей трибуны. Похоже, он был совсем чокнутый, потому что под градом камней и бутылок сумел развернуть перед нами ирландский триколор, а потом достал спички и попытался поджечь британский флаг, которым размахивали наши болельщики. Могу поклясться, что, если бы не наш вратарь и полиция, его забили бы до смерти. Несколько наших, сломав ограждение, набросились на него и довольно крепко отпрессовали, но для фанатов «Клифтонвилла» он, наверное, герой!

Мы выбежали на поле, и нашему примеру последовали местные, повалившие на нас огромной толпой. Даже стюарды участвовали в драке — люди, которые должны следить за порядком, нападали на гостей с дубинками в руках! Численно мы были в явном меньшинстве, и потому многие получили тяжелые увечья. Я видел, как течет кровь из ран полученных от ударов палками и камнями. Ситуация была столь серьезной, что полицейские открыли огонь пластиковыми пулями. Игра, ясное дело, была остановлена. При жесточайших мерах безопасности мы кое-как выбрались из города. Я никогда в жизни не забуду этот день. Лишь чудом никто из нас тогда не погиб, и об этом тоже нельзя забывать.

Ответный матч ознаменовался новыми столкновениями. С их автобусами мы поступили точно так же, как и они с нашим, но меры безопасности теперь были куда строже, и, по сравнению с нами, они легко отделались. Полиция и впрямь стала действовать гораздо жестче. Кроме того, свою роль сыграло назначение матчей на более раннее время.

Все шло гладко до того дня, пока нам пару лет назад не выпало принимать их на четвертьфинале Кубка Северной Ирландии. Я вновь почувствовал себя так, будто присутствую на игре 1990 года. Куча народу приехала поддержать обе команды, и с обеих сторон хватало фанатов, готовых завязать драку. Ненависть подогревалась издевками, касающимися жертв религиозной нетерпимости и побед над подпольными группировками, так что хватило бы искры, чтобы вспыхнул пожар. Все завертелось на 91-й минуте игры, когда «Клифтонвилл» сравнял счет, приведя в исступление своих болельщиков. В порыве ликования некоторые из них пробили ограждения и выскочили на поле, чтобы приветствовать своих героев. Как известно, нет ничего более оскорбительного, чем вид приезжих фанатов, разгуливающих по вашему газону. Добавьте к этому, что выход в полуфинал уплыл у нас из-под носа. В итоге наши фанаты тоже выбежали на поле, и началось массовое побоище. В ход пошло всё: бутылки, кирпичи, ботинки, кулаки. Но на сей раз уже мы были в большинстве и контролировали почти все поле, так что, когда они попытались отступить, на них обрушился шквал метательных снарядов. То утихая, то разгораясь, битва продолжалась в течение получаса, потому что полиции никак не удавалось ее остановить. В невиданных по размаху боевых действиях принимало участие несколько сот человек. Некоторые фанаты «Клифтонвилла», рассевшись по автобусам и отъехав подальше от стадиона, предприняли попытку напасть на один из пабов, однако наткнулись там на наших парней, готовых продолжать сражение. Когда же «гости» стали покидать город, их автобусы были вдребезги разнесены камнями и бутылками. Все это произошло в 1995-м, но было воспринято как возмездие за нападение на нас в 1990-м, пусть и прошло немало времени. В любом случае мало кто сомневался, что это не последнее столкновение между фанатами двух команд.

До начала сезона 1996/97 все было тихо. Но после того как «Марш оранжистов» в Драмкри [430] обернулся серьезными неприятностями, стало очевидно, что в следующий раз, когда к нам в город пожалует «Клифтонвилл», без драк не обойдется. Когда, в небольшом городке в шести милях от нас было совершено нападение на автобусы с фанатами «Клифтонвилла», поползли слухи, что все было спланировано заранее и в деле участвовали отнюдь не только футбольные хулиганы.

«Портадаун» играет на стадионе, окруженном земельными участками лоялистов, поэтому фанатов «Клифтонвилла» ждал по-настоящему «теплый» прием. В итоге их автобусы подверглись атакам как со стороны футбольных фанатов, так и со стороны тех, кто жил по соседству со стадионом. Кое-кто из местных пытался даже забраться на автобусы, чтобы помешать «гостям» добраться до города, кто-то и вовсе садился прямо на дорогу, заграждая путь. Полиция делала все от нее зависящее, чтобы удержать ситуацию под контролем, но таков уж был народный настрой: никто не хотел позволить фанатам «Клифтонвилла» въехать на нашу территорию.

Когда футболисты отыграли первый тайм, до игроков «Клифтонвилла» дошли сведения о том, что произошло с их болельщиками и друзьями. Опасаясь за собственную безопасность, они отказались выйти на поле и продолжить игру. Таким образом уже не в первый раз матч между нашими командами не бы доигран до конца.

Эта ненависть, в большей степени замешанная на религиозных противоречиях, чем на соперничестве между соседними городами, продолжает нарастать, и руководителям североирландского футбола вместе с полицией приходится ломать голову над тем, как справиться с данной проблемой. Я не представляю, какой здесь может быть выход, но весьма вероятно, что к «Белфаст Селтик» и «Дерри Сити» уже довольно скоро присоединятся и другие команды.

 

Глава четырнадцатая

ГОЛЛАНДИЯ

Понятно, что дерби проходят не только в Британии. Специфика острова лишь в том, что здесь любой, даже самый маленький клуб может рассчитывать на серьезную поддержку болельщиков.

Мы не собираемся анализировать каждый европейский чемпионат, более того — изначально мы вообще хотели ограничиться пределами нашей страны. Но в 1996 году в голландском футболе произошло такое, что мы просто не могли оставить эти события без внимания, ведь они показали, до каких масштабов может дойти местная вражда, если пустить дело на самотек. Произошедшее наглядно проиллюстрировало, что угроза, которую таят для футбола континентальной Европы хулиганские группировки, вполне реальна, так что и УЕФА, и ФИФА следует быть начеку.

В Голландии не так много команд, обладающих значительной армией болельщиков, еще меньше таких, которым «посчастливилось» иметь дело с крупными хулиганскими объединениями. Наиболее серьезным хулиганским движением отмечены два клуба — «Аякс» и «Фейеноорд». Где бы ни играли эти команды, их фанаты настолько превосходят соперников числом, что, дойди дело до драки, — победа неминуемо будет за ними. Порой, конечно, случаются осечки, но тогда, чтобы отомстить за поражение, на ответную игру мобилизуются уже все силы. Тот факт, что во всем голландском футболе именно эти две хулиганские группировки обладают такой мощью и внушают такой страх, обусловил особое отношение к матчам двух упомянутых клубов. Они не только являются важнейшим событием для хулиганов, но и самым серьезным испытанием для голландской полиции.

Ниже мы приводим два письма от поклонника «Аякса», чье имя не называем по причине содержания этих посланий. Оригиналы были уничтожены в целях сохранения анонимности автора и обеспечения нашей собственной безопасности. Данные письма самым наглядным образом показывают, насколько далеко могут зайти хулиганы. Если первое послание просто будоражит воображение, то второе заставит ужаснуться любого. В нем идет речь о знаменитом хулиганском побоище, произошедшем в марте 1997 года на поле близ городка Бевервийк, расположенного по соседству с Амстердамом. Тем из наших читателей, кто активно участвует в хулиганском движении, хотелось бы сказать: пожалуйста, прочтите это внимательно и призадумайтесь, пока не поздно.

RAF ИЗ АЯКСА

Я состою членом «Red Army F-Side» (RAF), хулиганского моба клуба «Аякс» из Амстердама. Что бы ни писали газеты, у большинства наших парней нормальная работа и нет расистских взглядов. Нацистов и наркоманов в наших рядах немного, примерно 50 человек из 400. В новостях нас часто называют отморозками и расистами, потому что мы иногда называем свою группировку СС. Но это всего лишь сокращение от голландского «Супер Слоперс», что означает «Супер Разрушители», и ничего от нацистской идеологии в этом нет. Один из наших вообще работает в правительственных структурах, а еще двое — юристы, которые не только участвуют в драках, но и могут защитить нас в суде. В обычной жизни все мы — нормальные ребята. Сходим с ума, только когда настает день игры.

Все фанаты «Аякса» ненавидят «Фейеноорд». Не знаю почему, но так уж у нас в Голландии повелось. Я, правда, не могу этого объяснить: истинную ненависть никогда не понять. Однажды перед игрой мы собрались в баре в центре Амстердама. Туда пришли даже ветераны нашего движения, я был одним из самых молодых. В итоге на матч наш моб приехал в составе 500 человек: для фанатов «Аякса» эта игра была очень важным событием. Автобусы выехали из шести разных частей города — если полиция и возьмет кого, то не всех сразу. Человек, сдававший автобусы внаем, дал нам самые старые машины, потому что знал — мы фанаты «Аякса» и от нас стоит ждать неприятностей. Поэтому он предложил тем из нас, с кем был знаком, поджечь несколько автобусов, чтобы он смог… получить страховку! Мы не стали этого делать: кому охота тащиться из Роттердама домой пешком? К тому же, помимо нас, на эту игру в организованном порядке следовало еще 1500 фанатов «Аякса».

Мой автобус выехал из западной части города, и за десять миль до Роттердама мы встретились с остальными. Никто из нас не был одет в цвета «Аякса», а некоторые даже захватили с собой шарфы «Фейеноорда». Когда мы прибыли к стадиону, то сразу увидели «дружественную делегацию» из 1200 фанатов соперника. Сойдя с автобуса, некоторые из наших затянули песни «Фейеноорда». И мне это крайне не понравилось. Я понимаю, что делалось это только для того, чтобы обмануть «их», но сам я никогда бы до такого не дошел. Ни за что не смогу пропеть название другой команды — только моего «Аякса». Впрочем, как бы то ни было, болельщики «Фейеноорда» — редкостные придурки! Они решили, что мы и правда их собратья — 500 человек, которых они раньше в глаза не видели! Подойдя к лестницам, ведущим на арену, мы атаковали противника первыми, забросав его камнями и дымовыми шашками. Каждый из нас располагал каким-нибудь «снарядом», так как мы с самого начала готовились к драке, но ничего не вышло: ублюдки бросились от нас наутек. Да, праздник они нам подпортили, но все же какая победа! Судите сами: мы стоим у арены «Фейеноорда», сжигаем их флаг и распеваем песни во славу «Аякса»!

В то же время нельзя было позволить местным собраться для ответного удара, ведь их было куда больше, чем нас — раза в два. Зато мы были в десять раз безбашенней и приготовились к настоящему бою. Добежав до своего сектора на стадионе, мы кинулись на стюардов. Билетов на игру у нас не было, но полицейские пропустили нас, чтобы не допустить еще одного столкновения с болелами «Фейеноорда». Они всегда считают, что лучше нас впустить, чем отправить обратно через весь город, где мы можем учинить куда более худшие беспорядки. Оказавшись на арене, мы запели еще громче. Мы пели о том, как только что разделались с «ними», и они страшно бесились. К тому же наша команда выиграла 5:0. Славный же был денек! Никогда его не забуду — как и все фанаты из нашей фирмы.

КОГДА ВСЕ ЗАХОДИТ СЛИШКОМ ДАЛЕКО

На прошлой неделе фанаты «Аякса» и «Фейеноорда» договорились о поединке. По пятьдесят лучших парней с каждой стороны. Драку решено было устроить на пустыре к северу от Амстердама, оружие условились не применять. Только кулаки и ботинки.

Фанаты «Аякса» пришли первыми и без оружия, но «фейеноордские» сволочи явились толпой из трехсот человек, вооруженных до зубов. Мы понимали, что нам против них не выстоять, но не могли позволить себе бежать (как поступили бы они на нашем месте). В общем с огромным трудом мы выдержали три атаки и приготовились к отступлению. Но, обернувшись, увидели, что один из наших, Карло, не собирается покидать поле боя. Да, он был разъярен, так же, как и все мы, но почему он все-таки остался?! На него набросились двадцать парней с бейсбольными битами и молотками. Они забили его до смерти. Двадцать уродов против одного безоружного человека! ТРУСЫ ХРЕНОВЫ.

Об этой драке говорили в новостях по всей Голландии. Обыватели сошлись во мнении, что Карло получил то, что ему причиталось. Ублюдки проклятые! Никто не заслуживает быть убитым в схватке двадцати против одного. Если господа хорошие видят по телевизору, что убит маленький тюлененок, они срочно отправляют пожертвования в «Гринпис». Но ведь гибель Карло — несоизмеримо ужаснее, чем гибель тюлененка. Тем не менее какой-нибудь умник обязательно скажет, что тюлененок не виноват, но ведь корова, чье мясо лежит у вас на тарелке, тоже об этом не просила. Карло не напрашивался, чтобы его убили. И не забывайте — драка должна была быть честной. Не стоило верить «фейеноордским» подонкам, что у них хватит смелости встать с нами лицом к лицу без оружия. Мы никогда не простим им того, что они сделали. И никогда не забудем.

Карло было 35 лет, он был одним из наших лидеров. У него была жена, свой гостиничный бизнес. Сволочи, убившие его, оставили без отца двоих детей. Его смерть не будет забыта. Отмщение за нами! Карло, ты никогда не будешь один!

Для справки: в сентябре 1997 года голландский суд приговорил к тюремному заключению восьмерых человек, замешанных в этом преступлении, двоих из них — на четыре года. Все они болельщики «Фейеноорда».