Вторник, 1 февраля

11.20. На работе

Когда пьешь, не думаешь ни о чем. На следующий день обычно наступает расплата. Похмелье — это проклятье рода человеческого, но следующий за ним день — просто райское блаженство. Каждый раз, продравшись наконец сквозь засушливые дебри бодуна, я словно одерживаю свою маленькую победу над зеленым змием. Желудок, конечно, по-прежнему побаливает, челюсть тоже ноет, но все это уже ерунда, потому что в голове, по крайней мере, все прояснилось. По опыту я уже знаю, что первая пинта «Будвайзера», к которой я припаду в обеденный перерыв, сможет сравниться по вкусу с райским нектаром. Огорчает только то, что с утра пришлось делать двойную, если не тройную, работу, разгребая те дрова, что я наломал вчера. Интересно, о чем я только думал?

13.30. На работе

Черт побери. Придется остаться без ланча. Джулия только что навалила на меня целую гору работы, так что на мою долю достанутся только пакет чипсов и диет-кола. Впрочем, легко сказать! Организм-то своего требует. Вкусовые рецепторы требуют пива, и если они его не получат, то к их требованиям скоро присоединится и желудок. Со мной всегда так бывает, я уж знаю.

15.25. На работе

Ну ни хрена себе. Только что к нам в отдел заглянул Майк и сразу же проследовал к Джулии. Вообще-то он у нас нечастый гость. Если честно, я вообще не припоминаю, чтобы его когда-нибудь заносило к нам по делу. И он даже не подошел ко мне перекинуться парой слов.

17.00. На работе

Твою мать! Ну, удалось бы моему организму продержаться еще минут десять — и я бы все успел, рванул бы прямо сейчас через дорогу в ближайший паб и хлебнул бы спасительного пива. Но теперь поздно. Мне опять поплохело, что означает лишь одно: на этой стадии пиво перестает быть нектаром и превращается в омерзительные помои. Более того, весь мой горький опыт подсказывает, что теперь, даже если я выпью совсем немного, очередного приступа рвоты мне не избежать. К счастью, насколько я себя знаю, очередной раунд этого кошмара начнется уже после того, как я доберусь до дома.

20.30. Дома

Все как и ожидалось: хреново мне — дальше некуда. Тот факт, что обычная схема протекания отходняка после очередной пьянки знакома мне буквально по минутам, вызывает во мне какое-то смутное беспокойство. Есть подозрение, что сегодня что-то не так. С другой стороны, я могу на сто процентов быть уверен, что завтра с утра окажусь свеженьким как огурчик.

 

Среда, 2 февраля

12.50. Дома

Проснувшись, почувствовал себя до того хреново, что пришлось позвонить в контору и сказаться больным. На мое счастье. Джулия опоздала, поэтому я говорил с Сарой и просил ее передать мою просьбу об отгуле. Мысль о шикарных сиськах этой девятнадцатилетней заразы немного взбодрила меня. Чтобы успокоиться и отвлечься, я даже нашел в себе силы встать и погонять в «Кубок ФИФА-2000» на своей любимой игровой приставке.

Но что-то мне подсказывало, что сегодня я не в лучшей форме для игры; окончательно меня в этом убедил проигрыш «Манчестер Юнайтед» со счетом 2:7, причем команду этих козлов я составил сплошь из запасных вратарей — и все равно не помогло. В общем, пришлось переключиться на созерцание жизненных коллизий и маленьких радостей Ричарда и Джуди.

Поражает меня все-таки, на кой ляд бабы прутся на работу, когда им достаточно всего лишь выйти замуж и обзавестись детьми, чтобы вполне законно избавиться от этого дурдома, а вместо того сидеть себе на диване и целый день пялиться в телевизор.

15.45. Дома

Поднял трубку и обомлел: звонила Джулия спросить, как я себя чувствую. Было заметно, что она явно обеспокоена, но чем именно — не пойму. Не то ее действительно волнует мое здоровье, не то просто бесит, что работа стоит на месте. В общем, когда она завела волынку насчет того, что надо бы вызвать врача и взять больничный, я поспешил сообщить страдальческим, но по возможности мужественным голосом, что до завтра я, скорее всего, очухаюсь и, само собой, притащусь на работу. Больше всего это походило на откровенное лизание задницы боссу, но, в конце концов, никто из ребят этого не слышал, а Джулия явно осталась довольна. Кроме того, я уже чувствую себя лучше, а сегодня среда, и мне предстоит поход в «Сэйнсбери»: он окончательно поставит меня на ноги. Небольшая эротическая прогулка еще никому не повредила.

17.20. Дома

Только что позвонила Лиз, и не успел я снять трубку, как выяснилось, что я мудак, да не простой, а редкостный. Каким-то образом она разнюхала, что вся моя болезнь сводится к похмелью и слегка свернутой на сторону челюсти. По ее мнению, в моем возрасте причины отгула по болезни могли бы быть и посерьезнее. Обратив ее внимание на то, что она девчонка, а потому ни хрена не понимает в том, как и почему ведут себя мужики, я заметил, что после вынужденного перерыва мне придется заново привыкать к благородному вкусу легкого светлого пива, в чем мне, вероятно, понадобится определенная поддержка.

Лиз обещала подумать над этим и прикинуть, чем сможет помочь в ближайшие дни.

Я очень рад, что она позвонила, и нутром чую: все это неспроста. Ясное дело, что сексуальным интересом с ее стороны здесь и не пахнет: это она мне дала понять сразу и четко. С тех пор ее поведение ничуть не изменилось, но то, что она относится ко мне больше чем просто доброжелательно, тоже абсолютно очевидно. Самое интересное, что от приятельских или даже дружеских отношений с Лиз я не жду никаких неприятностей. Это я к тому, что наши с ребятами отношения в последнее время сводятся только к совместной выпивке и ритуальным приколам друг над другом по принципу «кто кого сильнее достанет».

22.10. Дома

В супермаркете сегодня облом вышел. И ведь не в том дело, что посмотреть было не на что или завести разговор не с кем. Все произошло из-за какого-то кретина-вегетарианца.

Я уже завел вполне светский разговор с одной шикарной штучкой, с ног до головы одетой в черный «Адидас», на тему щедрого предложения «Сэйнсбери»: два лучших в мире мороженых «Магнум» по цене одного. И вот, когда все уже было на мази, к нам подкатывает какой-то шизоид и бесцеремонно встревает в разговор с предложением обсудить все «за» и «против» мясоедения. Аргументов «против» у этого недоделка оказалось порядочно. Учитывая, что моя тележка была доверху забита замороженными стейками, свиной вырезкой и куриными грудками, а корзинка шикарной штучки представляла собой прелестный натюрморт из макарон, овощей и риса, мои шансы, само собой, скатились до нуля. В общем, я не полез в бутылку и, чтобы не выставить себя полным идиотом, пробормотал какие-то невнятные извинения и побыстрее свалил оттуда. Нехорошо, конечно, уходить без боя, но все же разумнее, чем ввязываться в заведомо проигранную драчку. Только нервы себе попортишь.

Нужно сделать из этого правильные выводы. Может быть, стоит подумать и ввести в список параметров, по которым я отбираю цыпочек в свой потенциальный курятник, еще один пункт: обязательную плотоядность.

Я этих травоедов почему-то всегда недолюбливал. Ну, не жрешь ты мяса — и черт с тобой, только не надо, исходя из одного этого, считать себя святым, а меня падшим грешником, которого обязательно нужно вернуть в лоно истинной веры. Теперь, как вы понимаете, у меня появилась еще одна причина их ненавидеть. Если бы не эти уроды, глядишь, что-нибудь сегодня и наклюнулось бы.

 

Четверг, 3 февраля

10.10. На работе

Явился в контору и обнаружил на своем столе очередную кипу бумаг и записку от Джулии: она хочет меня видеть. Пришлось отложить визит к начальнице по не зависящим от меня причинам: эта кляча опять опоздала на работу. Блин, если бы я позволял себе опаздывать так же часто, она бы мне уже всю плешь проела.

11.25. На работе

Только что поимел удовольствие встретиться с Джулией. Эта идиотка не придумала ничего лучше, как сообщить с самым довольным видом, что та квартира в Уотфорде, о которой она упоминала, свободна, и ей готовы её предоставить. Паршивые новости, что и говорить.

С другой стороны, узнал и кое-что приятное: новенькая выходит на работу завтра. Думаю, это известие придется по вкусу ребятам и послужит мне некоторой индульгенцией за то, что я их так обломал, не сообщив им никаких интимных подробностей о Лиз.

11.50. На работе

Только что получил e-mail от Лиз с какой-то стандартной заготовленной открыткой: спрашивает, как у меня дела, и в приписке задает вопрос, не возражаю ли я против того, чтобы возобновить процесс ознакомления со светлым пивом прямо с сегодняшнего вечера. Отправил ей обратную «емелю», нагло заявив, что согласен на такое издевательство над собой, только если Лиз будет платить.

22.35. Дома

Вечер получился просто классный: пиво, веселье и неожиданно интересный разговор. Я, например, услышал много для себя нового. Полнейшим откровением явились слова Лиз о том, что раздражение, которое она вызывает у менее привлекательных женщин нашей конторы, достает ее еще больше, чем похотливое внимание мужиков. По ходу разговора до меня вдруг дошло, что ей, по всей видимости, тоже не с кем особо поделиться своими переживаниями. В трудный момент ее выбор пал на меня. Почему — понятия не имею. Может, просто на безрыбье и рак рыба. Общего у нас с ней как будто не много, если не считать того, что у обоих на данный момент нет ни семьи, ни постоянного партнера.

В любом случае, встреча двух одиноких сердец, или называйте это как хотите, состоялась, и благодаря воле случая или злому умыслу мудака Барри судьба свела нас вместе, по крайней мере на некоторое время. А там видно будет.

 

Пятница, 4 февраля

15.10. На работе

Слава богу, ребята уже совсем забыли, как я их кинул, потому что все их внимание сегодня с утра переключилось на новую девочку. На самом деле этой «девочке» уже за сорок, она высокая, в хорошей форме и вполне симпатичная, в духе такой повзрослевшей Лесли Эш. Говорят, она только что развелась со своим стариком, дети ее уже живут отдельно, и по такому случаю она решила вернуться к мирской жизни, чтобы не сдохнуть от тоски и подзаработать.

Мы-то, само собой, тайно надеялись на клон какой-нибудь восемнадцатилетней топ-модели с журнального разворота. Изрядно обломавшись в связи с неожиданным развитием событий, мы во время перерыва на ланч затеяли оживленную дискуссию о привлекательности женщин старше, чем мы. Общее мнение ребят таково: пялиться на эту тетку еще можно, но тратить силы, чтобы реально подцепить ее, не стоит — для этого она уже слишком стара. Само собой, три наскоро высосанных пинты пива и последовавшие за этим пространные рассуждения Кева о длительном воздействии сил гравитации на женскую грудь вскоре перевели разговор в привычное русло: мы перешли к дискуссии о том, у кого в конторе самые лучшие сиськи. С неизбежностью закона физики победила Сара. Как обычно.

16.45. На работе

Разговор о привлекательности зрелых и перезрелых женщин подтолкнул ребят к неожиданным признаниям. Шон вдруг ни с того ни с сего объявил, что когда он еще учился в школе, у него были всякие фантазии с участием мамаши Кева. Эту и без того похабную мыслишку моментально подхватил и совсем уж омерзительно развил Майк. Цитирую: «Мне всегда хотелось как следует вставить твоей мамаше». Кев явно не пришел в восторг, узнав, что кое-кто из его приятелей провел свои подростковые годы, во время мастурбации фантазируя по поводу его мамочки. Он даже не стал особо огрызаться — в такое уныние повергло его это известие.

Вся наша компания года на два младше меня, поэтому я не имел счастья познакомиться с их мамочками, когда учился в школе, но, познакомившись уже позднее с матерью Кева, не могу не признать, что она и сейчас еще выглядит очень даже ничего, а в молодости, наверное, была просто отпад. Что касается меня, то предметом моих фантазий была мамаша Тома. Что-то в ней было такое, что меня всякий раз цепляло, да если сказать честно, и до сих пор еще цепляет. Учитывая, что Том редкостный психопат, а физической силой отнюдь не обижен (чему доказательством синяки, полученные теми, кто оказывается у него на пути на футбольном поле), с моей стороны будет разумным оставить свои впечатления при себе.

По крайней мере я порадовался, что хотя бы моя собственная мать не стала темой их разговора. Представив себе мысленно Шона, занимающегося сексом с женщиной, когда-то меня родившей, я весь просто передернулся. Такого омерзения у меня давно ничто не вызывало!

 

Суббота, 5 февраля

10.05. Дома

Вчерашний вечер превратился в обычную мрачную пятничную пьянку, которые в последнее время повторяются с пугающей регулярностью. Началось с того, что Кев отказался идти с нами в паб. Видимо, его совершенно не вдохновляло явно намечавшееся продолжение начатого во время ланча разговора о женщинах старшего возраста. Потом заглянула Салли. Как обычно с ней бывает, она обломала всех нас, даже не догадываясь об этом. Дернуло же меня спросить, не было ли у нее когда-нибудь сексуальных фантазий с участием мужчин старшего возраста. Она же только фыркнула и сообщила: для нее мы и есть мужчины старшего возраста, а шансы, что она станет фантазировать по поводу кого-нибудь из нас, равняются нулю. Черт бы подрал этих восемнадцатилетних сучек.

Странное дело, но мысль о женщине старше меня вдруг оказалась очень интригующей. Неужели нужно было дожить до двадцати девяти лет с трахометром, на котором едва ли не сплошные нули, чтобы в мою башку закралось подозрение, что я, возможно, высматриваю себе вовсе не ту женщину, которая мне нужна. Может, я и в самом деле принадлежу к тому типу мужчин, которым нужна женщина старше них? Есть же люди, у которых доминирует не похоть, а потребность в материнской заботе. И если я как раз такой, то что в этом плохого? Я давно подозревал, что многие из нас, мужиков, зря тратят силы и деньги на ухаживание за молодыми девчонками. И что им мешает обратить внимание на женщин постарше — ума не приложу. Взять хотя бы меня: интересно, женщина какого возраста может считаться для меня слишком старой? За сорок? За сорок пять? Честно говоря, я не могу представить себя подкатывающим к женщине за пятьдесят, хотя должен признать, что Хелен Миррен действительно выглядит хоть куда и очень даже привлекательна. Если хорошенько покопаться в памяти, то можно вспомнить, что я всегда был неравнодушен к Ферн Бриттон, хотя и понятия не имею, сколько ей сейчас лет. В общем, нужно будет об этом хорошенько подумать на досуге. В конце концов, как сказал Шон — «у старинной скрипки самый лучший звук». А мне сейчас ох как не помешало бы на чем-нибудь попиликать.

21.15. Дома

Судя по всему, вчера у меня все-таки развязался язык, хотя, убей бог, не помню, когда именно я сболтнул лишнего. Но факт остается фактом: сегодняшний день превратился в полный кошмар. Для начала я чуть не сгорел со стыда, когда Том, заглянув в паб, где мы сидели перед матчем, вылупился на меня и заорал во всю глотку, так что слышно было даже на улице: «Эй, Эллис, извращенец несчастный, ты, оказывается, дрочишь на мою мамашу?»

Само собой, поток не слишком остроумных шуток по моему адресу не прекратился, и когда мы перебрались на стадион. Том, надо заметить, самый большой горлопан, какого я только знаю, и в результате тот факт, что Майк с Шоном первыми завели разговор на эту тему и признались в своих подростковых грешках, оказался практически забыт. Само собой, никакой благодарности я от них не получил. Наоборот, эти козлы с полным рвением присоединились ко всей своре, которая меня травила.

Эта компания придурков добилась-таки своего: в перерыве, когда я стоял в очереди, чтобы отлить, ко мне подходили почти незнакомые люди и, подмигивая, хлопали меня по плечу. Некоторые к тому же интересовались, какого возраста пенсионерки меня особенно возбуждают. А какой-то старый пердун сообщил мне, что существует даже специальный медицинский термин, обозначающий такое психическое расстройство, как сексуальное стремление к собственной матери. Видно, этот пердун слышал звон, да не знал, где он. Он все не мог заткнуться, пока я не пригрозил дать ему по морде и не намекнул, что интересуюсь не только пенсионерками, но и пенсионерами. Когда же он от изумления разинул пасть, мне пришлось внести уточнение и сообщить, что предметом моих фантазий была вовсе не моя собственная мать, а чужая. Легко догадаться, что это была не самая приятная беседа, какую можно вести в переполненном туалете в перерыве матча Английской футбольной лиги. Во время второго тайма люди показывали на меня пальцами.

После игры веселье продолжалось. То, что наши играли на редкость хреново и в результате опять продули, еще ухудшило мою ситуацию, потому что ребята с удвоенной энергией переключились на меня, чтобы хоть как-то развеять тоску. А у меня появился еще один повод ненавидеть нашу команду и каждого игрока в отдельности. Сыграй они хоть чуть-чуть получше, и никому бы до меня дела не было, а так они показали себя полным дерьмом, и я оказался в дерьме по уши.

Закончилось все это вполне предсказуемо, но в то же время неожиданно и, как всегда, неприятно. В какой-то момент Том отвел меня в сторонку и тихонько предложил устроить свидание с его мамашей, если уж мне так невмоготу. «И чего только для друга не сделаешь», — сказал этот кретин. Я, как обычно, поступил по-идиотски. Не желая обижать приятеля в лучших чувствах, я не стал посылать его на хрен, а так же тихонько ответил, что, мол, спасибо, как-нибудь обойдемся. В ответ на это он уже в полный голос завопил: «Ага, значит, ты, извращенец, об этом подумывал, а то бы ты просто послал меня на хрен!» Весь паб веселился от души, все понимали, что Том это все затеял только для того, чтобы наехать на меня и получить лишний повод для приколов. А я — нет бы промолчать. — видимо, перебрав пива и устав от нескольких часов непрерывных издевок, возьми да и выдай фразу, которую смело можно вписывать в анналы человеческого идиотизма: «Да я уже один раз ее поимел, и она оказалась так себе». Как и следовало ожидать, после этого Том врезал мне по роже. В результате всего вышеописанного я сижу дома с холодным компрессом на морде и жду начала передачи «Матч дня».

 

Воскресенье, 6 февраля

11.00. Дома

Наверное, этому есть какое-нибудь простое медицинское объяснение, но в данный момент я никак не могу уразуметь, каким образом сочетание хорошей дозы «Будвайзера» с одной-единственной зуботычиной может вызывать такую боль во всем теле. Я не без страха заглянул с утра в зеркало и понял, что по крайней мере мой нос не свернут на сторону. Хотя сказать, что видок у меня нормальный, было бы некоторым преувеличением.

11.30. Дома

Мне только что позвонили прямо с кромки поля, на котором я, по идее, должен был играть как раз в данный момент. Профильтровав поток матерщины, я выцедил из него зерно информации: ребятам не хватает двух человек в составе, и виноват во всем, разумеется, я. По-моему, если учесть то, что я не явился на игру в первый раз за последние два сезона, проторчав при этом большую часть матчей на скамье запасных, и к тому же единственное, что у меня есть общего с Дэвидом Бекхэмом, так это место рождения — оба мы из Хартфордшира, — могу предположить, что всю эту ругань излили на меня лишь потому, что мой телефон оказался единственным, где в этот момент сняли трубку. Ничего не скажешь, достойное продолжение вчерашнего вечера.

Не могу даже заставить себя оторвать зад от стула и сходить за газетами. Во-первых, не хочу я никого видеть, и потом, не желаю я читать ни единой строчки об этом долбаном футболе. Буду сидеть себе дома и обдумывать свое житье-бытье, стараясь понять, какого хрена я оказался в такой заднице. Билли Эллис, двадцать, блин, девять лет, холостяк, мудак, унылый тип, и к тому же с расквашенным носом. Твою мать… интересно, а чью мать? (Прошу прощения за каламбур. Твою мать.)

11.50. Дома.

Уже было подумал о том, чтобы завтра позвонить на работу и сказать, что беру отгул по состоянию здоровья, но ведь тогда у этих ублюдков будет только больше времени, чтобы подготовиться к ритуальному принесению меня в жертву. Нет уж, лучше выдержать завтра с утра первый натиск, а там, глядишь, и придумаем что-нибудь в качестве контратаки.

15.00. Дома

Только что вернулся домой после небольшой прогулки, превратившейся, не могу сказать иначе, в очередной фарс. Я заставил себя наконец выбраться за газетами, но надо же было такому случиться, что в магазинчике, куда я обычно заглядываю за прессой, мне на глаза попался выставленный на самом видном месте журнальчик, который я бы определил как «мягкoe порно с женщинами за сорок». Учитывая последние события, не говоря уж о простой любознательности, я просто не мог не купить его. Тем не менее мне пришло в голову, что не следует делать это там, где я бываю чуть ли не каждый день. Только не хватало, чтобы обо мне поползли липшие слухи. Мне показалось разумным сесть в машину и смотаться куда-нибудь на другой конец нашего городишки, чтобы там, где меня никто не знает, заглянуть в подходящий киоск. Твою мать, сколько же, оказывается, женщин работает продавщицами газет по воскресеньям! Им что, больше делать не хрен? Я намотал чуть ли не двадцать миль, пока смог купить экземпляр журнала под названием «Forty & Fab» в магазинчике, где оказался продавец-мужчина. Впрочем, даже его рожа показалась мне смутно знакомой, но к тому моменту мне уже было на все наплевать. Учитывая мое везение, он вполне может оказаться родным дядей Майка или кем-то еще в этом роде. Хотя Майк, в отличие от этого хрыча, вовсе не пакистанец и живет в Риксмэнворте, а не в Энфилде, и тем не менее…

Ё-моё, почему я каждый раз так мучаюсь, покупая порнуху? В конце концов, мне нечего стыдиться. Во-первых, интерес к сексу только свидетельствует о моем здоровье, да и любознательность нельзя сбрасывать со счетов. Я уж не говорю о том, что на чаше весов лежит, возможно, моя будущая интимная жизнь.

Само собой, на обратном пути любопытство разобрало меня, и, забыв про осторожность, я не стал терпеть до дома, чтобы оценить приобретенный журнальчик. Поскольку в машине я был один, то смело сорвал с него пластиковый конверт. Фотография женщины на обложке показалась мне вполне достойной, и, когда машина увязла в плотном потоке перед целой цепочкой светофоров, я спокойно положил журнал себе на колени, чтобы наскоро перелистать его во время остановок и посмотреть, кто — или что — содержится внутри. И вот, увлеченно пялясь на целые гектары обнаженной плоти, я обнаруживаю, что между моей тачкой и тротуаром объявился велосипедист. Учитывая мое везение, можно было не сомневаться, что это окажется, конечно, не просто какой-то велосипедист неопределенного пола, а самая натуральная велосипедистка. Ее стальной взгляд — несомненно, закаленный долгими годами сексуальной неудовлетворенности, феминистскими идеями и мужененавистническими мыльными операми, — несколько раз выразительно перешел с раскрытых страниц «Forty & Fab» на мою физиономию и обратно. В течение нескольких секунд выражение праведного гнева на ее роже сменилось омерзением, а затем эта стерва начала орать во всю глотку, проклиная не только меня, но и весь род мужской, начиная с какого-то там далекого колена. Мне оставалось только вжаться поглубже в сиденье и отчаянно молиться, чтобы светофоры поскорее переключились на зеленый, однако я прекрасно знал, что именно на этом участке дороги особенности движения таковы, что я рискую остаться здесь навсегда. Единственным человеком, с лица которого за все это время не сошла улыбка, была Мэри из Белфаста. Ей было абсолютно наплевать, что она сидит себе совершенно голая, растопырив ноги, в машине на шоссе А41 на подъезде к Уотфорду. Везет же дурам.

Пробираясь по узким улочкам к спасительному родному очагу, я чуть ли не ожидал уже увидеть поджидающий меня наряд полиции. По-моему, это было бы логичным завершением затянувшегося идиотского шоу, в которое превратились последние дни. В конце концов, я думаю, полиция могла бы и отреагировать. Наверняка к ним поступает не так уж много заявлений об извращенцах, разглядывающих порножурналы на глазах у почтенной публики прямо в воскресный полдень.

20.30. Дома

После того, что произошло сегодня во второй половине дня, мне остается только смириться с тем, что начиная с завтрашнего дня для меня начнется «первая десятка» худших дней в моей жизни.

Около четырех ко мне, как всегда без предупреждения, подвалил Кев: ему, видите ли, нравится смотреть воскресные матчи по «Скай Спортс». Будучи всего лишь каким-то младшим бухгалтером с зарплатой двадцать семь штук в год, он, конечно, не может позволить себе собственную спутниковую тарелку и поэтому, невзирая на необходимость пилить на машине минут двадцать от своего дома до моего, он предпочитает заваливаться ко мне и смотреть ящик у меня. Я в общем-то особо не возражаю и совсем не имел бы ничего против, если бы он хоть иногда удосуживался прихватить с собой пару пива. На самом же деле, как легко понять, проставляться мне приходится не только тарелкой, но и напитками. В конце концов, это, наверное, справедливо: я ведь зарабатываю в год тысячи на три меньше него, да и залоговые платежи за квартиру у меня побольше. Так что мне сам бог велел поить эту сволочь пивом.

Пока мы слушали Энди Грея, несшего свою традиционную херню перед матчем, Кев всего один раз упомянул о событиях последних дней, и то вполне безобидно, скорее озабоченно, спросив у меня: «Ну что, придурок, как нос-то?» Потом начался матч «Арсенал» — «Ливерпуль». Ей-богу, неплохо иногда посмотреть футбол по телевизору: сидишь себе, будто в VIP-ложе, и глазеешь на экран, только что на балкон посмотреть игру вживую не выйдешь.

В перерыве, как обычно, Кев направился в сортир, а затем к холодильнику — именно в таком порядке и никак иначе. Вернулся он, естественно, с последней шестибаночной упаковкой «Будвайзера» в одной лапе и с только что купленным мною пакетом орешков в другой. Вот тут-то и случилось самое страшное.

Как только этот урод потянулся к газетам, я понял, что попал. Время словно замедлилось: так бывает в последние секунды перед автомобильной аварией или когда перед тобой вдруг внезапно вырисовывается свирепого вида громила, оказывающийся парнем той девчонки, которую ты только что пригласил потанцевать. Кев приподнял «Ньюс оф зе уорлд», и, само собой, следующим в пачке лежал свежий номер «Forty & Fab». Возникла пауза. Затем Кев наклонился и аккуратно, словно бы с опаской и даже не без омерзения, приподнял журнал за уголок двумя пальцами. Честно говоря, не знаю, был ли его возглас «А это еще что за хрень такая?!» вызван потрясением, пережитым Кевом, или искренним восторгом. Впрочем, это уже неважно. Я изо всех сил пытался напустить на себя непринужденный вид, а этот скот весь второй тайм пожирал глазами бесчисленные фотографии, сопровождая свои наблюдения громкими комментариями всего и вся, начиная от количества растяжек на немолодых телах и кончая гадким, с его точки зрения, фоном, на котором был сделан тот или иной снимок. После всего этого у него еще хватило совести спросить, нельзя ли ему взять журнальчик с собой! Как вы думаете, что я мог на это ответить? Что мы теперь имеем — давайте разберемся. Во-первых, я так до конца и не досмотрел то, что добыл с такими трудностями и мучениями. Во-вторых, уплаченные за журнал 3.75 фунта можно смело отнести в разряд безвозвратных потерь. Не просить же приятеля вернуть обратно порнушный журнальчик. Эти два пункта уже явно говорят не в пользу моего ума или везения. Но самое главное заключается в том, что сам факт наличия у меня такого издания был засвидетельствован беспристрастным (как же!) наблюдателем. Это означает, что с завтрашнего дня жизнь моя превратится в невообразимый кошмар. Я всерьез рассматриваю возможность не только взять больничный, но и вообще уволиться с работы, а также сменить футбольный клуб, в котором играю, и команду, за которую болел всю сознательную жизнь.

 

Понедельник, 7 февраля

07.50. Дома

Я слышу шаги судьбы. Рок неумолим. По правде говоря, если бы в тот момент, когда я собирался сдавать на права, моя девушка позвонила бы мне с известием, что она беременна, я и то перепсиховал бы меньше, чем сейчас.

Ну и денек мне сегодня предстоит — просто дурдом. Рожа, кстати, до сих пор болит.

09.10. На работе

«Приятные сюрпризы» посыпались на меня с самого утра, еще до приезда в контору. Сначала не сработал будильник, а потом в электричке я был вынужден всю дорогу слушать какого-то мудака, рассказывавшего по мобильнику своим приятелям, как он провел выходные. Орал он, понятное дело, на весь вагон, как будто его похождения были интересны всем, кого угораздило оказаться с ним рядом. В общем, изрядно подогретый, я пришел в офис, где смог убедиться в оперативности слухов, распространяемых Кевом.

Для начала я удостоился многозначительного хихиканья дежурной администраторши на первом этаже; затем, подойдя к своему столу, обнаружил, что к монитору компьютера скотчем прилеплена самая похабная фотография Мэри из Белфаста. Похоже, что появление этого «украшения» было согласовано с женским персоналом конторы. По крайней мере, это подтверждает раздающийся со всех сторон смех.

Черт его знает, что он еще задумал. Но мне известна манера Кева растягивать удовольствие от унижения ближнего на много дней, а то и недель. Великолепно, ничего не скажешь.

10.15. На работе

Только что получил e-mail с адреса [email protected] с коротким письмом, в котором неизвестный адресант интересовался у меня антонимом к слову «педофилия». Как я ни старался сохранить серьезный и безучастный вид, привычка к объективной оценке чужого юмора сделала свое дело: я от души расхохотался. Что ни говори, а в изобретательности моим мучителям не откажешь.

23.00. Дома

День выдался тяжелым, но не совсем безнадежным. Нашей новенькой, Сью, успели намекнуть, что я замечен в сексуальной склонности к женщинам старше меня. Видимо поэтому, столкнувшись со мной на пороге отдела почты, она улыбнулась мне и как-то так непросто подмигнула. Выглядела она при этом до того шикарно и привлекательно, что я даже подумал… Что за чушь! А впрочем…

К концу рабочего дня поток приколов и издевательств несколько иссяк благодаря тому, что появилась другая тема для обсуждения: говорят, одного из бухгалтеров (этот дядька постарше нас и потому не участвует в наших попойках, а отправляется после работы прямиком к семье) на выходных задержала полиция за попытку снять проститутку, оказавшуюся подставой. Что ж, не повезло чуваку — все, что я могу сказать по этому поводу.

Вечером решил позвонить своим, а то решат еще, что меня уже нет в живых. Лу как раз смотрела «Улицу Коронации», так что ей было не до меня. Она сказала, что перезвонит попозже, но — хрен там. Зато папаша был весьма словоохотлив и поведал, что Кэти его бросила, но это даже к лучшему: он уже успел охмурить новую телку.

Интересно, может ли быть что-либо более унизительное, чем сознание, что у твоего родного папочки сексуальная жизнь гораздо богаче и интенсивнее, чем у тебя самого?

 

Вторник. 8 февраля

09.10. На работе

Еще на подходе к конторе я был перехвачен исключительно любезной и даже дружелюбно настроенной Джулией, которая, сама того не ведая, сообщила мне ужасную новость: оказывается, выбранная ею квартира освободилась, и в следующий уик-энд она уже намерена туда переехать. Соответственно, она стала расспрашивать меня о ближайших пабах, клубах и окрестных магазинах. Какого беса, почему надо выяснять это именно у меня? Я прямо с ходу могу назвать не меньше шести человек в нашей фирме, которые живут в Уотфорде.

Может, она ждала от меня предложения помочь ей с переездом? Вот уж хрен ей — не дождется. Да, я ее заместитель, и мне волей-неволей приходится проводить с ней немало рабочего времени, но уж поддерживать с ней еще какие-то отношения помимо работы — пусть отвалит. Я, между прочим, не забыл, что должность, которая досталась ей, мог бы занять я сам, если бы не мое треклятое невезение. Кроме того, не могу не признаться, что женщины ее типа по-прежнему наводят на меня ужас.

Учитывая грандиозный резонанс, который получила в конторе история с порножурналом, а также слухи о моих якобы постоянно меняющихся сексуальных предпочтениях, мне только еще не хватало, чтобы меня застукали пусть даже на «братских» отношениях с начальницей. Ребята тогда просто меня сожрут.

10.35. На работе

Только что получил очередной e-mail. Вот мать твою: какая-то сволочь отсканировала страницу из «Forty & Fab» и присобачила мою рожу к фигуре какого-то ублюдка с поднятым членом, наблюдающего с заднего плана фотографии за позирующей перед камерой на редкость непривлекательной бабой с морщинистой задницей. Интересно, какой идиот-фотограф надоумил ее встать в такую позу? Может, в другом ракурсе она и не выглядела бы так отвратно.

Внутренне, сам перед собой, не могу не признать, что эта выходка — просто шедевр. Кликнув мышью на «replay to all», я выяснил, что почти все в конторе, кроме начальства, уже получили на свои адреса копию этого прелестного послания. Учитывая анонимность такого рода почты, мне не удастся выяснить, кто все это придумал, а тем более поймать его за руку. Впрочем, есть у меня вполне конкретное и внутренне давно обоснованное подозрение…

11.55. На работе

За последний час мне позвонили семнадцать человек и еще трое заглянули лично. Всех интересовали подробности появления этой фотографии и, само собой, уточненные данные о моих сексуальных предпочтениях: являюсь ли я геронтофилом в полном смысле слова или же «возрастной ценз» у меня все-таки не дотягивает до пенсионного? Хотя я все упорно отрицал, появление Сью у моего стола уже можно было считать предопределенным. Раньше мне и в голову не могло прийти, что женщина может сказать простую фразу «Фу, Билли, противный мальчик» таким похабным и сальным тоном. Ладно-ладно, над этим мы еще покумекаем на досуге. Нужно только выждать время, пока шум уляжется, почесать репу насчет того, как подкатить к ней, чтобы меня никто при этом не засек. Слава богу, Джулии картинку не послали. Еще не хватало, чтобы у нее в голове закрутились мыслишки на эту тему.

14.20. На работе

Только что заглянула Лиз. Дежурно приколовшись над моими злоключениями, она довольно неожиданно предложила мне зайти куда-нибудь после работы на пару пинт пива. Само собой, я с готовностью принял это предложение.

Надеюсь, что сам факт появления Лиз в нашем отделе несколько подправит мой рейтинг, — она у нас не часто бывает, тем более не по работе, а просто по личному делу к моей персоне. То, что у ребят челюсти отвисли, — это я краем глаза успел заметить.

14.55. На работе

Похоже, визит Лиз еще больше привлек внимание общественности ко мне и моей сексуальной жизни. Ребята прямо-таки навалились на меня, рассчитывая все-таки выудить из меня правду о наших отношениях. И ладно бы только ребята, но наши сотрудницы тоже присоединились к этому допросу с пристрастием, раздосадованные тем, что у них на глазах явно происходит нечто такое, во что они не были посвящены. Несколько раз я ловил на себе очень-очень странные взгляды Сью.

Судя по всему, так просто они от меня не отвяжутся. Чтобы получить передышку, надо бросить этим собакам какую-нибудь кость. А впрочем, пусть подождут. Вместо того чтобы делиться с ними информацией, в которой и сам еще не уверен, я решил четко следовать выбранному курсу. Буду сидеть, улыбаться и многозначительно молчать. Ничего, пусть побесятся.

16.15. На работе

Только что провел десять минут в кабинете Джулии, и всю дорогу она несла какую-то фигню о том, как дорого ей обходится адвокат, ведущий ее дело о разводе. Не могу сказать, что слушал ее с должным вниманием. Куда больше меня заинтересовало то, что я углядел на экране шикарного плазменного монитора ее компьютера. Я думал о том, что делать дальше, — когда речь зайдет об этом идиотском фотомонтаже моей башки и картинки из порножурнала.

Интересно, что до этого дело так и не дошло. Джулия даже отказала себе в удовольствии поприкалываться и посмеяться надо мной. По крайней мере, она была абсолютно серьезна и невозмутима, пока я не вышел за дверь ее кабинета. По правде говоря, мне остается только надеяться, что так пойдет и дальше. Когда к общим издевательствам присоединяется еще и начальство, смешная сторона дела куда-то сразу улетучивается и все оборачивается сплошными проблемами и неприятностями. Притом отыграться начальство может далеко не сразу, а со свойственным ему злопамятством отложить месть на долгое время. Однажды долбаный ксерокс уже стоил мне продвижения по службе. Теперь электронная почта того и гляди сломает мне всю карьеру.

16.35. На работе

Только что разослал по электронной почте всем ребятам короткое письмо, в котором сообщил, что только последний мудак мог переслать вчерашнюю фотошутку моей начальнице. Добавил, что я сам в такие игры не играю и другим не советую.

Вообще-то обычно я стараюсь не показывать ребятам, что их приколы меня задели. Любые малейшие проявления раздражения или злости будут равносильны поражению, и поток издевательств обрушится на меня с новой силой. Но в сегодняшней ситуации я решил рискнуть, надеясь, что одно только упоминание о начальстве и связанная с этим скрытая угроза серьезных неприятностей заставит этих козлов образумиться. Руководство нашей фирмы, может быть, и смотрит сквозь пальцы на некоторые вольности, которые позволяют себе сотрудники, но бывают вещи, за которые можно и с работы вылететь. При этом начальство не упрекнешь в том, что оно нас не предупреждало бессчетное количество раз о «недопустимости использования локальной сети для создания и рассылки файлов, не имеющих отношения к работе». Частная переписка, касающаяся внерабочей жизни сотрудников, — еще куда ни шло. Отдельные шуточные рассылки по праздникам начальство тоже терпит, хотя и без восторга. Но рассылка порнухи, да еще с фотомонтажом одного из сотрудников, — это уже ни в какие ворота не лезет.

23.45. Дома

После работы рассказал Лиз о тех слухах, что ходят в компании. Впрочем, уточнять потребовалось только некоторые детали. В основном она и так в курсе. Пораскинув мозгами, мы решили и дальше держаться вместе, чтобы пережить этот дурдом с наименьшими потерями. В конце концов, хуже не будет, а веселее — запросто. Если все будут думать, что мы с ней не только пиво пьем, но и спим, это повысит мой авторитет в глазах ребят и окончательно развеет идиотский слух о том, что я якобы голубой. А Лиз, кроме того, рассчитывает, что мужики в нашей конторе будут меньше к ней липнуть. Такое предположение мне кажется вполне оправданным. Ведь даже у этих ублюдков, моих приятелей, еще сохранились (как атавизм) какие-то остатки мужского кодекса чести, и вряд ли они станут подкатывать яйца к девчонке, которая считается моей официальной подружкой.

Еще мы сегодня лихо потрепались на скользкую тему личной жизни каждого из нас. Самое интересное, что разговор завел я, а не она, как можно было бы предположить. Мы перебрались из паба в какую-то забегаловку, где кормежку составляет исключительно карри, и едва уселись за столик, как я огорошил Лиз абсолютно прямым и неожиданным вопросом: почему, мол, у нее при всех ее достоинствах нет постоянного парня. Похоже, такой оборот дела застал ее врасплох. Секунду помолчав, она пожала плечами и призналась, что сама толком не понимает, как это так вышло. Потом она разродилась длинной тирадой о том, как дожила вот до двадцати пяти лет, все дожидаясь, что рано или поздно встретит мужчину, которого заинтересует не только ее грудь. Прекрасно понимая мужскую зацикленность на женской груди, особенно такой аппетитной и пропорциональной, как у нее, я все же начал догадываться, что в чем-то мы с Лиз очень похожи. Мы оба мечтаем встретить человека, которому мы были бы интереснее изнутри, чем снаружи. Разница, конечно, состоит в том, что она снаружи — отпад, а я все больше становлюсь похож на большой бурдюк с топленым салом.

Итак, действуя совершенно независимо друг от друга, мы оба до сих пор терпели на личном фронте одно поражение за другим. Не буду врать: в глубине души я подозреваю, что при определенных условиях из нас могла бы получиться очень даже классная парочка, но при этом я отлично понимаю, что на данный момент ни одна искра сексуального интереса между нами еще не промелькнула. Но если честно, я и сегодняшней ситуации по уши рад. Давно уже жизнь не баловала меня приятными знакомствами, да и просто общением с нормальными людьми.

 

Среда, 9 февраля

11.30. На работе

Получил кучу ответов на свой вчерашний грозный e-mail. Во всех выражалась примерно одна и та же мысль, что, мол, «да, это уж слишком, и вообще некрасиво». Судя по тому, что первыми в списке отправителей стояли как раз все мои так называемые приятели, я только укрепился во мнении, что именно кто-то из них и сварганил этот поганый фотомонтаж, а заодно и включил в список адресатов нашу зав. отделом. Ну ничего, теперь пускай этот придурок пораскинет мозгами над тем, как надежно убрать из компьютерной сети лишние файлы и подредактировать архив рассылки электронной почты.

15.15. На работе

Остался без ланча: куда-то запропастился один из заказов, и мне пришлось протрахаться с компьютером битый час, чтобы клиент не слишком раскипятился и хотя бы к вечеру получил то, на что рассчитывал еще утром. Обычно, лишившись ежедневной дозы самого изысканного продукта американского экспорта в виде биг-мака, я на стенку лезу от злости, но сегодня совсем другое дело: этот час я провел с немалым удовольствием, оставшись в отделе один на один со Сью.

Общение с Лиз явно способствует тому, что я чувствую себя с женщинами все более уверенно. Несмотря на еще свежий в памяти осадок от истории с порнушным фотомонтажом, я без особого напряжения проболтал весь обеденный перерыв со Сью. Каких-нибудь пару недель назад такое было бы просто невозможно.

Честно говоря, несмотря на (значительную) разницу в возрасте между нами, выглядит она просто классно: ни годы, ни наличие двух уже взрослых сыновей не отразились особо на ее внешности. Понятно, вид у нее не столько сексапильный, сколько просто хороший. Очень хороший. В ее годы многих женщин окружает такая успокаивающая, почти материнская аура, которая придает мужчине уверенность, что в любом случае он будет понят правильно. Ноги у нее, кстати, отличные, что, как известно, повышает конкурентоспособность.

Единственный недостаток, который я успел заметить у Сью, — это едва заметный след растительности на лице. Само собой, это не те густые заросли, отбрасывающие тень на верхнюю губу, что наблюдались у моей бабушки в последние годы ее жизни, но тем не менее… Я знаю, что с определенного возраста появление таких волосков нормально для женщины, но, говоря начистоту, это не приводит меня в восторг, даже наоборот. Учитывая, как редко мне в последнее время выпадал шанс прикоснуться к женщине, я предпочел бы, если уж такое случится, ощутить шелк, а не вельвет.

16.00. На работе

Пытаюсь придумать, как бы мне подкатить к Сью. Пока что в башку ничего не приходит. Сузил задачу: чешу репу на тему того, когда и где можно перейти от простой болтовни к болтовне с намеком. Поймать этот момент всегда было для меня большой проблемой.

Сложность заключается еще и в том, что с тех пор как мне удалось в последний раз кого-то снять, технология этого дела уже успела измениться. Например, взять хоть болтовню девчонок в офисе о том, как они провели выходные: она ничем не отличается от того, о чем трепались мы, мужики, лет десять назад. Хотя нет — нынешние бабы намного хуже и циничнее. Ведь когда мы, бывало, расписывали, как нам удалось перепихнуться с очередной телкой, или с выражением «не больно-то и хотелось» на лице признавались, что нас отшили, все это было полной херней, практически не имевшей отношения к действительности. А эти — всё, что они несут, в чем признаются и что расписывают, — все это чистая правда! Знать бы еще наверняка, всех ли женщин моего возраста уже поразил вирус мужского отношения к интимной жизни. А если эпидемия, как я надеюсь, еще не стала повальной, то все равно остается вопрос: как отличить тех, кто пока не сравнялся с мужиками по жлобству и цинизму? Как определить, где заканчивается мужеподобная маска и начинает проявляться нормальный женский шарм?

В реальной жизни все это имеет весьма печальные последствия: вероятность быть посланным на хрен становится не то что более высокой, но гораздо более непредсказуемой. Воздержание — лучший способ контрацепции: эту идею женщины отрабатывали на мне уже не раз. Хватит, сыт по горло. Тем паче что в случае со Сью облом оказался бы гораздо больнее обычного: ведь это вполне может стать известно всей конторе.

Ничего удивительного, что в наше время процветают всякие брачные агентства и службы знакомств. Они берут на себя этап первого контакта, позволяя клиентам приступать к делу сразу со второй фазы: общения с глазу на глаз. Теоретически ничего предосудительного я в этом не вижу, но сама мысль о том, чтобы найти себе хоть какую-нибудь девчонку с посторонней помощью, нагоняет на меня мрачное уныние. Это было бы признанием совсем уж полной несостоятельности перед самим собой. И потом, просто страшно ввязываться во все это. Когда в прошлом году мы поместили от имени Майка объявление в базе данных одной службы знакомств, никто даже не удосужился проверить, он ли на самом деле это объявление подавал. И если уж агентство прокололось на такой элементарной подставе, как трое веселящихся придурков, то черт его знает, кого они пришлют на свидание ко мне. Учитывая мою везучесть, мы запросто можем оказаться за одним столиком в кафе с тем же, например, Майком.

Впрочем, иногда мне все-таки хочется рискнуть и ввязаться в подобную авантюру. А то иначе я вообще ни с кем не познакомлюсь, и моя личная жизнь так и не сдвинется с мертвой точки. Конечно, можно посоветоваться с Лиз. Думаю, она не стала бы смеяться и постаралась бы помочь, а ее совет мог бы направить меня в нужную сторону. Но такой разговор потребует от меня выложить перед ней слишком много личного, и хотя я чувствую себя с Лиз более комфортно, чем с любой другой знакомой мне женщиной, все же на такой шаг, оставляющий меня совершенно безоружным и словно бы раздетым, я еще не готов. Да, блин, тяжкое это дело.

22.15. Дома

Только-только собрался двинуть в супермаркет, как нарисовался мой старик со своим последним приобретением под ручку. В отличие от совершенно отпадной Кэти, это просто какой-то поросенок. Больше всего эта тетка похожа на Пола Гаскойна в юбке. Хрен его знает, где и как они познакомились, но выяснить бы не мешало — сугубо в превентивных целях, чтобы самому когда-нибудь так не вляпаться.

К сожалению, когда эти идиоты наконец въехали в мои довольно прозрачные намеки на то, что мне в самом деле пора отваливать и что я вовсе не так уж рад принимать их у себя в гостях, было уже так поздно, что поход в супермаркет обернулся тем, чем он бывает для большинства обычных людей, — покупкой нужных продуктов, а не прогулкой с целью поглазеть на женщин и сыграть в лотерею, главный приз в которой — якобы случайное знакомство с одной из них.

 

Четверг, 10 февраля

09.20. На работе

В последние дни я настолько замотался, что до меня только сейчас доперло: оказывается, на ближайший понедельник выпадает самый ненавистный всем холостякам праздник — День святого Валентина. Я человек мирный и не злобный, но если бы мне довелось встретиться с тем козлом, который придумал этот праздничек, я бы его отпинал по первое число.

Нет, все, конечно, замечательно, если ты — симпатичная девчонка или клевый чувак, от которого девки просто с ума сходят. В таком случае этот день оборачивается для тебя грудой валентинок, в которых тебе сообщают, какой ты классный и как все тебя обожают. Но если ты серый, незаметный, толстый, некрасивый или просто скучный — а этот набор эпитетов, по-моему, довольно точно меня характеризует, — то пережить День святого Валентина — все равно что прицепить себе на спину объявление о том, что ты никому не нужный, жалкий, одинокий урод.

А кроме того, мало мне всего этого, так голову даю на отсечение: кто-нибудь в офисе уже обдумывает, как приколоться надо мной, выставив полным кретином перед всеми сотрудниками. Так всегда бывает, и я не вижу никаких причин, чтобы в этом году хоть что-то изменилось. Хотя нет: на сей раз я не позволю издеваться над собой безнаказанно. Выясню, кто все это затеял, и тогда этому козлу останется только повеситься. Надеюсь, что в этом году я не проколюсь так, как в прошлом. Я ведь потом еще два месяца не мог смотреть в глаза Сандре — девчонке, которая работает в забегаловке прямо напротив нашего офиса. Тот, кто все это устроил, несомненно, знал, что парень, работающий вместе с ней, — это ее муж, а я, как полный болван, попался на переданную от нее валентинку и приложенный букетик. Самое смешное, что до того дня я ее особо и не замечал. Я даже ни разу не представлял ее себе голой. Зато теперь я только это и делаю, когда ее вижу.

12.50. На работе

Провел большую часть утра, объясняя Сью, как у нас в конторе положено обрабатывать неоплаченные счета. В любом другом случае я бы уже озверел от скуки — до того тоскливое это дело: все эти повторные проводки документов. Но на этот раз сам факт того, что такие потрясные ножки оказались настолько близко от меня, уже стоил потраченного времени. А еще, сидя за одним компьютером со мной, она все время вынуждена была наклоняться вперед, что открывало мне шикарный вид на сдвигавшийся вырез ее блузки и демонстрировало немалую часть ее классного бюста. Она как будто даже и не заметила, как я всю дорогу пялился на ее грудь, а если даже и заметила, то, по-видимому, не имела ничего против такого любопытства. Да что там: готов поклясться, что и без того приветливая улыбка у нее на лице стала вообще походить на ободряющее приглашение. Ну, даже если это не так, время я все равно провел отлично.

15.25. На работе

Почувствовав за последнее время кое-какую уверенность в своих силах, я решился перейти в День святого Валентина в контрнаступление. В обеденный перерыв я прикупил целую пачку дешевых и банально пошлых валентинок с тем, чтобы разослать их всем некрасивым женщинам на работе, дополнив каждую таинственным посланием, не оставляющим сомнений, что отправитель — это либо Шон, либо Кев, либо Майк, либо даже мудила Барри. В конце концов, они четверо возглавляют мой список тех, на кого должна обрушиться страшная месть.

23.30. Дома

На горизонте опять проблемы. Выходя из офиса, я наткнулся на Лиз, и мы, решив вроде бы пропустить всего по рюмочке, просидели в ближайшем пабе до самого вечера. В какой-то момент, уж не помню почему, речь зашла о «свиданиях вслепую». Я признался, что никогда такого не пробовал, а Лиз возьми да и заяви, что это нужно немедленно исправить. Оказывается, у нее есть подружка, которая, по ее мнению, подходит мне просто идеально, и, несмотря на все мои протесты, свидание с этой незнакомкой мне не только обеспечено, но и в самой жесткой форме навязано. Не знаю даже, радоваться этому или нет. Наверное, радоваться. Хотя нет. Вообще-то мне просто страшно: а вдруг она окажется какой-нибудь уродиной, дурой набитой или просто стервой. Ну, и как мне тогда выкручиваться? Но не лучше и обратный вариант: а если она более чем ничего и явно выходит за трезво очерченный круг женщин, на которых я могу рассчитывать? Само собой, она скривится, и вряд ли ей удастся скрыть от меня свое разочарование. Ощущение того, что женщина обломалась в своих ожиданиях, встретив тебя впервые, прямо скажем, не из приятных.

Чем больше я обо всем этом думаю, тем сильнее ощущаю уже подзабытую было неуверенность в себе и в своих силах. На меня наводит страх сама мысль о том, как мне придется сидеть где-нибудь в кафе с незнакомой женщиной, изображая, что мне жутко интересно трепаться о всякой ерунде. Впрочем, куда более правдоподобной представляется другая картина: два человека молча сидят друг против друга, и каждый из них напряженно думает, какого хрена он тут делает, как во все это вляпался и как, к такой-то матери, унести отсюда ноги. Вот блин.

 

Пятница, 11 февраля

12.30. На работе

Слава тебе господи: утро, кажется, уже почти позади. Основную часть рабочего времени я прилагал все усилия, чтобы не снимать телефонную трубку, — боялся, что это окажется Лиз, жаждущая сообщить, что свидание уже устроено. Пока что, к счастью, она не проявлялась, и у меня возникла надежда, что она забыла о вчерашнем разговоре.

Хорошая новость: несколько раз ловил на себе взгляд Сью, брошенный через весь офис. Она точно строит мне глазки — по-другому это не назовешь. Если честно, то она заводит меня все сильнее. Чем больше я обо всем этом думаю, тем больше склоняюсь к мысли, что если б я проявил некоторую инициативу, то мне непременно что-нибудь да обломилось бы. Проблема заключается в том, что я могу ошибаться, и стоит мне совершить неверный шаг, как не столько обломится мне, сколько обломаюсь я, причем так, что мало не покажется. Так что даже не знаю, стоит ли возможное удовольствие такого риска. Может, стоит, а может, и нет. Я до сих пор не могу себе четко представить, как это — заниматься сексом с женщиной, которая старше меня лет на десять, если не на все пятнадцать. И тем более не представляю, что будет, если я вдруг окажусь вообще не способен ни на какой секс. Чтобы подъехать к Сью, мне, пожалуй, придется принять для храбрости столько, что после этого я вряд ли буду способен хоть на что-нибудь. Да к тому же при всех ее достоинствах — я имею в виду ноги и бюст, — у нее все-таки имеются волоски на физиономии.

14.15. На работе

Дело сделано. Отправил всю кипу валентинок по внутренней почте. Чтобы меня не выследили, я даже сподобился сходить под надуманным предлогом в отдел кадров, где и сунул открытки в общий ящик, воспользовавшись тем, что женщины в это время увлеченно обсуждали вчерашнюю серию «Обитателей Ист-Энда». Поначалу я даже собирался отправить валентинку Джулии от имени Кева. Но, подумав хорошенько, решил, что мне, как настоящему волку, не следует охотиться слишком близко от собственного логова.

15.10. На работе

Только что имел удовольствие видеть Джулию. Эта зараза вылезла из своего угла и сообщила, что на совещании у руководства заведующих отделами просили напомнить о репрессивных мерах по отношению к тем, кто по случаю Валентинова дня будет перегружать внутреннюю почту всякой чепухой, не имеющей отношения к работе. Упс. Вот же блин!

15.30. На работе

Угрозы Джулии возымели свое действие. По крайней мере, я решил не рисковать. Пришлось снова переться в отдел кадров и, проявив чудеса изобретательности, вытаскивать из ячеек внутренней почты все мои валентинки. Поступок, прямо скажем, трусливый, но мне не хочется рисковать карьерой ради каких-то дешевых приколов.

Не успел вернуться, смотрю, а Майк, оказывается, опять у Джулии. Не могу даже представить, какие у них могут быть общие дела. Может, стоит при случае спросить об этом у него. Или у нее.

15.45. На работе

Твою мать. Только что позвонила Лиз и порадовала, сообщив, что свидание вслепую назначено на завтрашний вечер. Ее подругу зовут Фиона, ей 26 лет, и встретиться нам суждено в ресторане в Кэмдене в восемь вечера.

Несмотря на все свои страхи, я решил действовать по принципу «дают — бери». В любом случае, чтобы хоть что-нибудь изменить в личной жизни, придется ходить на свидания. По крайней мере, в данном случае меня избавили от сложностей первого этапа — всяких подмигиваний, хихиканий и прочих знаков внимания. Будь что будет. Даже при самом неудачном результате можно будет утешить себя тем, что так-то люди и набираются опыта.

16.10. На работе

Только что позвонил Лиз — хотел выудить у нее хоть какую-нибудь информацию об этой цыпочке Фионе, но все без толку. Лиз как попугай твердила только одно: она, мол, мне понравится. Интересно, из чего она делает такие выводы и почему так уверена в их справедливости, особенно если учесть, что всего пару недель назад она еще считала меня педрилой. Все это я ей и высказал.

16.30. На работе

Только что позвонил Лиз и извинился за предыдущий разговор, а потом набрался храбрости и признался, что очень нервничаю. Рассказал, что у меня не то что вслепую, а вообще нормального свидания не было уже почти два года. Поэтому я так и переживаю.

Никаких откровений со стороны Лиз не последовало. Она только опять заявила, что мне совершенно не о чем волноваться, поскольку Фиона, понимаешь ли, классная девчонка, и мы отлично проведем время. Посмотрим-посмотрим.

23.45. Дома.

После работы мы с ребятами пошли на угол, где и тяпнули по паре маленьких. Затем было решено топать в «Красный Лев» и там принять на грудь еще по столько же.

По дороге я спросил Майка насчет его участившихся появлений вблизи Джулии, но он как-то ловко выкрутился и ушел от этого разговора. Начинаю подозревать, что здесь что-то нечисто. Ни хрена себе, неужели он к ней клеится! Да это же… не знаю даже, как назвать: просто подрывание всех устоев и нарушение основных законов мироздания.

Наверное, приложив определенные усилия, я смог бы за вечер выудить из Майка кое-что поконкретнее, но, честно говоря, сегодня мне было не до того. Когда ребята вознамерились отправиться куда-нибудь в клуб, я поспешил отчалить. Мне сегодня есть о чем подумать: не каждый день случается свидание с незнакомой женщиной, и всякие мысли о судьбе (если не о злом роке) так и лезут в голову.

 

Суббота, 12 февраля

08.30. Дома

Так передергался, что всю ночь глаз не сомкнул. По-моему, я так не психовал со дня матча Англия — Аргентина во Франции в 98-м году.

09.30. Дома

Мне позарез нужно было услышать хоть какой-нибудь человеческий голос, а единственным известным мне человеком, который в это время уже встал, оказалась Лу. После обсуждения новой подруги нашего папаши трубку захватили детишки, сразу же начавшие излагать мне все волнующие события их счастливой, веселой и совершенно беззаботной жизни за неделю. В общем, я как-то рассюсюкался, раскис, потерял бдительность и, сам не понимаю как, обещал завтра опять сводить их в бассейн. С этим нужно завязывать, нельзя быть такой размазней.

По крайней мере я выяснил, с чего это старик запал на такое страшилище: по сведениям Лу, эта тетка — очень богатая вдова. Единственное, что мне в таком случае непонятно: какого же черта она на выход одевается, как уборщица?

18.00. Дома

Хреново сыграли сегодня: 1:1, — не смогли выиграть даже у этих доходяг-сифилитиков из «Лестера». Я, конечно, понимаю, что одно очко лучше, чем ничего, но такого противника уж могли бы обыграть всухую.

Тревожный симптом: во время и после игры ребята болтали обо всем на свете, тщательно избегая только одной темы — работы. Ясный и опасный признак того, что они что-то замышляют на понедельник и мишенью, конечно, выбран я. Впрочем, пока что мне не до этого: у меня есть и другой повод трепать себе нервы. Чует мое сердце, что в ближайшие два часа я себя просто изведу.

Честно говоря, я ведь даже не знаю, чего ожидать. Возможных сценариев развития событий я насчитал как минимум дюжину. Что делать, если я ей сразу не понравлюсь? Или она мне? Я даже рассмотрел тот (маловероятный) вариант, что она посчитает меня классным парнем и пригласит к себе домой. Все бы ничего, но вдруг она окажется толстой уродиной? Принимать тогда приглашение или обломать ее? А уж если обламывать, то как это сделать, чтобы максимально пощадить ее чувства? Мать твою, да херня это все собачья. Размечтался — идти ему трахаться или нет. Надо поберечь нервы и смотреть на вещи реально.

По крайней мере, что надеть, я уже решил. Потратив на раздумья не меньше часа, я выбрал свою счастливую рубашку от Пепе и новые джинсы. Клевый прикид, но выглядит ненавязчиво, как будто так случайно получилось.

19.00. Дома

Пора двигать. Я решил вести себя как джентльмен и просто плыть по течению. Чему быть, того не миновать. Все, конец фильма.

23.50. Дома

Резюме такое — если это был типичный пример свидания вслепую, то единственное, что я могу сказать: да чтоб я еще хоть раз! Трудно даже сказать, что меня особенно достало. Скорее всего, все вместе. Нет, началось все очень даже о’кей, она оказалась довольно симпатичной (стройная, темные волосы, неплохая грудь), но по ходу дела у меня вдруг возникло неприятное ощущение, что за нами наблюдают. Это нашло свое подтверждение, когда Фиона отправилась в туалет: ко мне сразу же подвалила какая-то девица с перекошенной от злобы рожей и посчитала своим долгом предупредить, что если я позволю себе хоть в малейшей степени чем-нибудь обидеть или огорчить ее подругу, то могу считать себя покойником. Выдав мне все это, она вернулась к своему столику, где ее поджидала компания ей подобных: я могу описать это только как шабаш самых злобных ведьм ближайшего микрорайона.

Я только-только успел очухаться от обрушившейся так внезапно и заставшей меня врасплох словесной оплеухи, как вернулась Фиона и вдруг завела длинную и ничем не спровоцированную тираду на тему «все мужики — сволочи». Когда она дошла до бессмертного тезиса о том, что «все мужчины одинаковы, а различия существуют только для того, чтобы женщины могли отличать одного от другого», я внезапно понял, что имею дело с особью, недавно пережившей болезненный разрыв с предыдущим парнем и теперь старательно убеждающей себя в том, что для нее такой вариант развития событий был наилучшим. После этого я сосредоточился на немых проклятиях в адрес Лиз, подстроившей мне такую гадость, и тут как раз в ресторан ввалилась парочка, мужскую половину которой, судя по взрыву ярости за столиком ведьм, как раз и составлял бывший бойфренд Фионы. Что было потом — толком не помню, все словно в каком-то тумане. Помню, что была драка, в результате которой целая тарелка вегетарианского карри была вывалена прямо на мою любимую счастливую рубашку. Потом приехала полиция, и разгневанный официант, чей первоклассный, с трудом понимаемый индийский акцент моментально сменился первоклассным ист-эндским английским, пригрозил вышибить мне мозги, если я не оплачу весь счет, включая разбитую посуду. Стоило мне заявить, что я не виноват, как к официанту присоединился его коллега, не меньше желавший почесать кулаки, так что пришлось заплатить. Получилось 53,72 фунта. К тому времени, как финансовый вопрос был решен, выяснилось, что Фиона испарилась вместе со всеми остальными ведьмами, так что дальнейшие разборки с ее бывшим бойфрендом пришлось вести мне один на один. А поскольку его новая подруга тоже свалила, не дожидаясь, пока полицейские составят протокол и обвинят его в дурном обращении с его бывшей подругой, он явно пребывал не в лучшем настроении. К счастью, ублюдки-официанты вытолкали меня через заднюю дверь ресторана раньше, чем этот придурок смог до меня добраться. Таким образом, прогулявшись каких-то полчаса по Кэмдену в загаженной карри рубашке, я добрался до машины и порулил домой. Итог вечера: я чуть-чуть поумнел, несколько поиздержался и твердо решил никогда, ни за какие на свете коврижки больше не соглашаться на что-либо подобное. А за Лиз должок, и не маленький.

 

Воскресенье, 13 февраля

20.45. Дома

Учитывая все перипетии вчерашнего вечера, я мог бы рассчитывать, что сегодняшний день окажется получше. Хрен там — все пошло еще хуже. За то, что в прошлое воскресенье я кинул ребят, не явившись на игру, меня опять оставили в запасе и по совместительству назначили судьей на линии, в результате чего я все девяносто минут, не играя сам, пробегал вдоль кромки поля, и при этом мы уже к перерыву проигрывали 0:3, а в итоге и вовсе просрали со счетом 1:5. Поскольку за предыдущий вечер я уже был сыт по горло злобными нападками и больше в этом не нуждался, то решил не ходить после матча в паб, а двинул прямо к Лу.

По дороге со стадиона я пришел к явно запоздалому, но на самом деле давно назревшему решению: все, с футбольной карьерой пора завязывать. В конце концов, никакой радости игра мне больше не приносит, так какого хрена? Ради общения? Да пошло оно в задницу, такое общение. Когда мы с ребятами собираемся вместе, то большую часть времени и сил тратим на то, чтобы хорошенько задолбать друг друга. Ну и пошло оно все на хрен. Мне этого за глаза хватает и на работе, и в «Красном Льве».

Спасибо Лу — она сумела поднять мне настроение, и хотя ее заразительный смех и шуточки были результатом моего короткого рассказа о «свидании вслепую», все же я и сам сумел увидеть в нем некие смешные стороны, и к моменту, когда мы с малышами вышли из дома, я чувствовал себя более чем сносно. Но, ясное дело, адский уик-энд еще не закончился. На десерт я столкнулся в бассейне с бывшей папашиной пассией — Кэти.

В любых других обстоятельствах оказаться бок о бок с такой телкой, будучи почти голым, как и она сама, — это просто предел мечтаний. Но если при этом тебя сопровождают малолетние племянник с племянницей, а вокруг толпится еще чуть не сотня народу, большую часть которого составляют мальчишки-подростки, такое соседство превращается в настоящий кошмар. Особенно ярко это проявилось, когда я начал вешать ей лапшу на уши относительно моей разбитой жизни, и тут прямо в каком-нибудь метре от нас на бортик бассейна выполз один четырнадцатилетний сопляк, весь в прыщах, красный от смущения и со вставшим членом. Самое хреновое при этом было то, что Кэти, мельком взглянув на него, промурлыкала нечто вроде: «Вот это мило» и продолжала болтать со мной как ни в чем не бывало. Честно говоря, мой собственный член во время этого разговора просто съежился и спрятался куда подальше.

Слава богу, выпутаться из этой жуткой ситуации мне помогла моя племянница Кейти, потребовавшая срочно отвести ее в туалет. Когда мы вернулись, Кэти уже ушла. Вообще-то ни на что серьезное я и не рассчитывал. Попытаться переспать с женщиной, которую недавно трахал мой собственный отец, — нет уж, увольте. При одной мысли об этом меня чуть наизнанку не выворачивает. Но, по крайней мере, что касается этой телки, то хотя бы понятно, что он в ней нашел.

Вернувшись домой, обнаружил на автоответчике четыре сообщения от Лиз. Хотелось бы, конечно, поговорить с ней, но перезванивать не буду. Я еще совершенно не отошел от вчерашнего вечера, проведенного так классно по ее милости. Надеюсь, она чувствует себя виноватой, и с каждой минутой ей становится все паршивее. Ничего, так ей и надо.

21.10. Дома

Лиз опять позвонила, и я снова не стал отвечать. На этот раз она не просто попросила перезвонить, но наговорила на автоответчик кучу извинений. Фиона, понимаешь ли, утром позвонилa ей и рассказала обо всем, что случилось, и ей действительно очень жаль. Я было дернулся даже снять трубку, но вовремя сдержал этот порыв, ничeгo, пусть помучается до завтра. Ей это только на пользу пойдет.

 

Понедельник, 14 февраля

09.20. На работе

Только что на минуту заглянула Лиз и столь же стремительно смылась. За это время она успела поздравить меня с Днем святого Валентина, упрекнуть за то, что я вчера не перезвонил, а после этого предложить вместе сходить куда-нибудь на ланч. Пока я собирался с мыслями, прикидывая, что ответить, ее и след простыл.

09.30. На работе

Вот блин, мать твою! Пошло оно все на хрен и в жопу. Только что принесли внутреннюю почту, и в моей ячейке оказалось три открытки. Это очень паршиво. Имея многолетний опыт работы в разнополом коллективе и прекрасно зная, какое мнение обо мне сложилось у женской части этого коллектива, я на 99,9% уверен, что все три открытки — просто приколы, если не какой-нибудь жестокий розыгрыш. Кроме того, ясное дело, те ублюдки, которые их послали, сейчас внимательно наблюдают, как я отреагирую. Учитывая все это, самым логичным было бы сохранить собственное достоинство и отправить все три послания прямым ходом в мусорную корзину. Но надежда умирает последней, и пока есть хоть какой-то призрачный шанс, что это действительно поздравления, я не могу позволить себе упустить этот шанс и собственноручно вышвырнуть эти валентинки. Впрочем, учитывая, что за все годы работы в нашей конторе я не получил ни одного настоящего поздравления с каким бы то ни было праздником, а уж тем более с Днем святого Валентина, шансы на удачу в этом году явно приближаются к нулю.

Несмотря на все строгие предупреждения Джулии, почта, по всей видимости, просто захлебывается в открытках. Бегло оглядев отдел, я заметил на столе у каждой женщины некоторое количество валентинок. Самой популярной в этом году оказалась Сара; впрочем, учитывая, что за прошедшие двенадцать месяцев сиськи у нее стали еще больше и соблазнительнее, удивляться тут нечему. Небольшая пачечка открыток оказалась даже на столе у Сью, что не может не вызывать у меня некоторого умиления. Похоже, что не только в моей башке появляются кое-какие грязные мыслишки по ее поводу.

10.00. На работе

Позвонила Лиз и спросила, получил ли я уже ее открытку. То, что я переспросил, какая из них ее, было воспринято как шутка, судя по раздавшемуся на другом конце провода смеху. Пришлось объяснять, чем обычно оборачивается для меня праздничная почта. Лиз опять рассмеялась и сказала, что ее валентинка в желтом конверте.

Вскрыв его и водрузив открытку на край стола как некий боевой трофей, я уже занес было руку над оставшимися в стопке входящих документов двумя белыми конвертами, но затем решил отложить это сомнительное удовольствие. Ничего, пусть тот, кто отправил мне их, помучается подольше.

Теперь меня гложет чувство вины за то, что я не поздравил Лиз. Хотя, с другой стороны, учитывая, как ясно она дала мне понять, что ни в коей мере не желает становиться предметом моих ухаживаний или вожделений, с чего бы мне ее поздравлять? Вот только непонятно, зачем в таком случае она сама меня поздравляет с Днем всех влюбленных. Господи, ну почему женщины никогда не могут сделать что-нибудь просто и понятно?

10.35. На работе

Ну что ж, по крайней мере стало ясно, какого хрена Майк в последнее время здесь ошивается. Только что Джулия вызвала меня к себе в кабинет и тепло (как ей, видимо, показалось) поблагодарила за то, что я поздравил ее с Днем святого Валентина. Что я пережил в эти минуты, описывать, наверное, не надо. Это был один из самых печальных эпизодов во всей моей беспросветной жизни.

Черт его знает, что она ожидала от меня услышать, но в ответ я начал что-то мямлить, и единственное, что смог выдавить из себя, это какую-то фигню вроде «да вот такой уж я» и «поскольку она у нас недавно, я не хотел, чтобы она чувствовала себя в стороне». Немного придя в себя и собравшись с мыслями, я решил сменить тему разговора и словно невзначай спросил про ее новую квартиру. После вполне ожидаемых жалоб на волокиту с оформлением документов и дороговизну косметического ремонта она просто огорошила меня предложением «как-нибудь вечерком заглянуть к ней».

Было бы, конечно, интересно посмотреть, как она оформила мрачный чулан, в котором измывается над попавшими в ее лапы мужчинами, но это как раз то самое любопытство, которое до добра не доводит. Уж лучше я останусь в неведении.

С Майком все ясно. Увижу — убью.

11.40. На работе

Бог все-таки существует. Человек, которого я подозревал в большей части гнусных розыгрышей, совершенных против меня, наконец-то получил по заслугам. Только что позвонил Майк и сообщил, что Кев рвет и мечет, поскольку к нему только что явилось страшилище из отдела кадров и сообщило, что оно с благодарностью принимает приглашение на свидание в пятницу вечером после работы. Ясное дело, кто-то все это подстроил по случаю Дня святого Валентина, и Кев думает, что этот кто-то — я.

Мне было бы лестно получить лавры триумфатора, но не годится присваивать авторство чужой шутки. И потом, я еще не вскрыл два конверта у себя на столе, а потому не знаю, что уготовано мне самому. Тем не менее хотелось бы знать, кто так удачно прикололся над Кевом, — просто чтобы пожать руку этому человеку.

Воспользовавшись тем, что Майк сам позвонил мне, я поблагодарил его за изящный прикол с валентинкой для Джулии от моего имени. Само собой, он стал все отрицать, а когда я пригрозил, что сам начну распускать слухи — он, мол, не просто так ошивается в нашем отделе, а пытается охмурить ее, — он и вовсе стал нести какую-то ахинею о том, что она все время расспрашивает его обо мне, о том, что я делаю после работы, какие у меня интересы и увлечения. Скользкий он, сука, как змея. Сумел-таки вывернуться.

12.35. На работе

Ко мне только что подошла Сью и, явно несколько волнуясь, поблагодарила за поздравление. Кроме того, она сказала, что ей очень лестно мое внимание, но она считает, что нам не стоит устраивать свидание и вообще предпринимать что-то в направлении развития наших отношений. Дело, конечно, не в разнице возраста, а в том, что мы вместе работаем в одном отделе. Это могло бы принести ненужные осложнения, как подсказывает весь ее опыт.

Не знаю даже, смеяться мне или плакать. По крайней мере, благодаря тому козлу, который отправил ей валентинку от моего имени, все прояснилось, и мне самому не придется мучиться, пытаясь выяснить, не желает ли она установить какие-либо внерабочие отношения между нами.

14.45. На работе

Замечательно пообедали вместе с Лиз, причем мне даже не пришлось рассказывать ей ни о Сью ни о Джулии, — она все уже знала. Интересно в нашей долбаной фирме можно хоть что-нибудь сохранить в секрете?

Куда важнее и содержательнее оказалась другая часть разговора. Оказывается, когда Фиона звонила Лиз в воскресенье утром, она по какой-то причине упустила некоторые важные детали, которые мне пришлось восполнять в срочном порядке. В первую очередь я имею в виду такую мелочь как оплаченный мною счет. Посмотрим, что из этого выйдет. Может быть, я дождусь личных извинений, хотя куда лучше было бы получить чек на те самые 53,72 фунта и новую рубашку.

21.30. Дома

Я в своем репертуаре. Я имею в виду свое умение вляпаться в такое дерьмо, отмываться от которого придется неделями, а то и месяцами.

Сам не знаю, как все это вышло. Вот только что я спокойно вышел с работы — а в следующую минуту уже стою в баре вместе со Сью, заказывая «Будвайзер» и белое вино. К концу рабочего дня до Сью докатилась история насчет Кева и страшилища из отдела кадров: пораскинув мозгами, она сообразила, что к чему, и стала извиняться за то, что всерьез восприняла посланную от моего имени открытку. В общем, мы болтали самым милым и невинным образом: клянусь, что за все это время у меня в башке не промелькнуло ни одной похабной мысли по ее поводу.

А потом вдруг все рухнуло. Все как всегда. Произошло это стремительно и в самый неподходящий момент. Мы решили перебраться от стойки за столик, и, когда садились, Сью опрокинула свой бокал с вином мне на колени. Только я собрался было вскочить и если не выругаться, то по крайней мере как-то отреагировать на случившееся, как вдруг дверь открывается и в бар заваливается мудила Барри (тот козел, который болеет за «Челси»), а с ним еще несколько парней из отдела маркетинга. Само собой, они сразу же замечают нас и, судя по выражению удовольствия на их мордах, делают совершенно бесспорные для их ублюдочных мозгов выводы. Что делаю я? Да ничего. Абсолютно ничего. Я инстинктивно врастаю задницей в стул, так как понимаю, что стоит мне подняться и предстать перед ними с мокрым пятном на штанах, как они смело смогут сказать, что их жизнь удалась. А моя превратится в кошмар.

Но, увы, Сью, не обладая обширными сведениями относительно ублюдочного сознания среднего мужика, работающего у нас в конторе, поступает так, как ей подсказывает ее женская сущность: она лезет к себе в сумочку, выуживает оттуда упаковку бумажных носовых платков и начинает поспешно вытирать «интересное» место. В других обстоятельствах я был бы не то что рад, а просто счастлив испытать такое, но в тот момент, сидя в полупустом баре под пристальными взглядами ребят, каждый из которых имеет на меня зуб, меньше всего на свете я хотел именно такого развития событий. Даже у меня самого, несмотря на охватившее меня паническое состояние, моментально родилось штуки четыре приколов на эту тему. Что уж говорить о парнях, наблюдавших за этим со стороны.

В довершение всего, Сью, закончив наконец извиняться и тереть мои штаны, заказала себе еще бокальчик, наскоро осушила его и милейшим образом откланялась. А я, значит, остался сидеть там в качестве козла отпущения для Барри и его компании, вволю поупражнявшихся на мне в своем ублюдочном остроумии. Нет, все-таки Барри редкостный мудак. Да и друзья у него соответствующие. Ну а придя домой, я, разумеется, обнаружил (сюрприз! сюрприз!) полное отсутствие каких бы то ни было валентинок на коврике перед входной дверью.

 

Вторник, 15 февраля

08.45. На работе

Специально пришел пораньше, чтобы опередить новости о моем вчерашнем позоре.

Воспользовался тем, что в офисе еще никого не было, и спокойно вскрыл два оставшихся со вчерашнего дня конверта с валентинками. Одна из них оказалась от Шона, который не только исписал весь разворот идиотскими и абсолютно неостроумными шуточками, но и не постеснялся подписаться; во втором конверте обнаружилась открыточка с сердечком и с выведенным маркером на обороте большим вопросительным знаком. Эту хрень мог прислать кто угодно. Мужчина или женщина. Честно говоря, мне даже неинтересно выяснять, кто именно удосужился пошутить так «оригинально». Ненавижу Валентинов день. Мне забот хватает и без этого праздничка.

09.10. На работе

Только что позвонила Лиз и самым язвительным тоном объявила, что я ублюдок. До нее, видите ли, дошли слухи, что вчера вечером меня видели в городе с другой женщиной. Так что в обеденный перерыв мне предстоит давать объяснения по этому поводу, как нашкодившему мужу перед женой.

Только этого мне и не хватало. Надо мной, значит, теперь и бабы будут прикалываться.

09.35. На работе

Появилась Сью и, как только вошла в офис, сразу предложила сдать мои вчерашние брюки в химчистку за ее счет. Судя по всему, она ожидала, что в ответ я буду весело смеяться.

10.10. На работе

В нашей электронной почте опять появился адрес billy@isapеrvеrt.com. Замечательно.

10.30. На работе

Получил груду «мыла» от ребят, поздравляющих меня с удачным выбором подруги и требующих отчета в том, как я провел нынешнюю ночь. Какие же они все-таки мудаки — все до единого.

14.10. На работе

Идти в паб мне что-то не хотелось, поэтому провел обеденный перерыв с Лиз. Рассказал ей о том, что случилось вчера, и рассмешил ее при этом до слез. Остальную часть перерыва мы просто болтали о всякой ерунде. Сначала мы рассказали друг другу, в каком возрасте и почему каждый из нас ушел от родителей и стал жить один, потом немного поговорили о том, какая музыка кому из нас больше всего нравится, потом вдруг откуда-то возник вопрос: кого каждый из нас с удовольствием убил бы, если бы ему за это ничего не было. В общем, полная белиберда, но веселая. По крайней мере, настроение у меня чуть-чуть улучшилось, а именно это мне и требовалось больше всего.

22.30. Дома

Устал сегодня сильнее обычного. Почему — сам не знаю. Вроде бы ничего особенного не делал. Может быть, сказываются нервы, потрепанные за последние дни. Если разобраться, то перепсиховал я за это время немало.

Понимаю, что глупо в этом признаваться, но я все время прокручиваю в памяти свое вчерашнее возвращение домой: вот я подхожу к двери и уже заранее знаю, что на коврике перед нею нет ни хрена. Ни единой валентинки. Такая тоска берет, что даже выть хочется. Вроде бы мелочь, но в этой мелочи отражается то, как сложилась на данный момент моя жизнь.

 

Среда, 16 февраля

09.40. На работе

Ночь провел просто ужасно. Долго не мог уснуть и наконец, отчаявшись, пошел отмокать в ванную.

Сколько ни пытаюсь отвлечься, мысли все возвращаются к одному и тому же: как же дерьмово проходит моя жизнь и что в ней за последнее время изменилось. Дело в том, что, прочитав перед Новым годом свой дневник, я вознамерился изменить жизнь к лучшему. Но если она и пошла несколько по-другому, то явно не в сторону улучшения. Посмотрим, что у меня там в сухом остатке. Начиная с новогодних праздников. У меня было одно свидание вслепую, о котором лучше и не вспоминать; один раз я получил отлуп от женщины, которая мне почти что в матери годится (причем я не давал ей ни малейшего повода для этого); в итоге на личном фронте мне пришлось ограничиться покупкой порножурнала для геронтофилов и походами в супермаркет с целью поглазеть на баб и с тайной надеждой с кем-нибудь познакомиться. По-моему, от одного этого уже можно удавиться. Но, как будто всего этого еще недостаточно, я за это время два раза получил по морде, один раз чуть не был отравлен псевдовином да еще оказался вынужден платить чужой счет. Повышение по службе не состоялось. Опять. И помимо всего прочего, я наконец осмелился признаться себе в том, что эти козлы — мои друзья-приятели, если их, конечно, можно так назвать, — тратят большую часть своего времени на то, чтобы довести меня до ручки. А ведь с начала 2000-го года прошло всего только полтора месяца! И хрен его знает, что еще приготовила мне судьба.

Единственная удача за все это время — знакомство с Лиз. То есть мы и раньше были знакомы, но подружились совсем недавно. Господи, да если бы не она, мне и словом бы обмолвиться было не с кем. Не знаю, как бы я выдержал все, что на меня сваливается.

11.10. На работе

Твою мать, что же мне делать-то? У Джулии видно, совсем крыша поехала. Она все время спрашивает меня, куда можно сходить посидеть в Уотфорде и как я провожу время после работы. К тому же у нее появилась идиотская, достающая меня привычка во время разговора накручивать прядки волос на палец.

Вот чертова баба. Неужели она не въезжает что мне не до нее. Кризис у меня.

12.00. На работе

Елки-палки, меня только что осенило: может Майк вовсе и не врал в тот раз, когда говорил, что Джулия расспрашивала его обо мне и о моих интересах. Сопоставив это с нашим с ней последним разговором, я, наверное, должен сделать такой вывод: она намекает, что я могу ее куда-нибудь пригласить.

Вот мать твою, и как же мне теперь выкручиваться? Спрашивать Майка я не могу: это означало бы признать, что начальница мне небезразлична, а такое признание неизбежно поставит меня под ураганный обстрел со стороны ребят. К ней самой соваться тем более рискованно: трудно даже представить, что будет, если я ошибаюсь или в очередной раз являюсь мишенью для какого-то прикола.

15.00. На работе

Понятия не имею, что за херня со мной происходит, но во время обеденного перерыва я просто места себе не находил — так мне хотелось с кем-нибудь поговорить по душам. Лиз, к сожалению, оказалась занята, и мне пришлось довольствоваться прогулкой по Черинг Кросс Роуд в одиночестве. Не помогло.

Единственный вывод, к которому я пришел за это время. — у меня ни под каким соусом не хватит духу пригласить куда-нибудь Джулию. И дело не только в том, что я не уверен в ее положительном ответе, а еще и в том, что она мой босс. И если честно, я ее страшно боюсь.

22.00. Дома

Ну ладно, наконец произошло что-то хорошее — впервые за все последние дни. Как и почему это получилось? Вот стою я себе в овощном отделе и без всяких задних мыслей спрашиваю какую-то крашенную в рыжий цвет штучку, как, мол, лучше всего готовить спаржу. Момент смены темы как-то выпал из памяти, и вот я уже задаю вопрос, не хочет ли она выпить кофейку где-нибудь поблизости. Невероятно, но она соглашается. Пробежавшись по основным отделам, мы затарились продуктами, а потом зашли в кафе при супермаркете и заказали по чашке капуччино. Зовут ее Мишель, хотя ей больше нравится «Митч», работает она администратором в магазине женской одежды в одном из больших пассажей. Но это все ерунда, главное другое: она попросила у меня телефон и даже обещала позвонить.

Месяц-другой назад я о таком даже и мечтать не мог. Ну ни хрена ж себе: только что познакомился с девчонкой и уже небрежно даю ей свой телефон, делая вид, что, так уж и быть, я не против, если она мне позвонит. Может, все не так и плохо в этом мире?

 

Четверг, 17 февраля

14.40. На работе

На обед ходил вместе с Лиз и в конце концов набрался смелости и рассказал ей о своих «эротических экскурсиях» по средам в «Сэйнсбери», и о том, что произошло вчера вечером. Поразительно: Лиз не только не стала прикалываться надо мной по этому поводу, но призналась, что и сама занимается тем же самым, только она в надежде на «случайное знакомство» предпочитает посещать ближайшую прачечную-автомат, где есть не только свой кафетерий, но еще и большие уютные кресла, чтобы удобно было ожидать, пока белье стирается. До сих пор мне такое даже в голову не приходило, но, несмотря на то что я недавно выложил 350 фунтов за новую стиральную машину «Хотпойнт», меня так и подмывает попробовать сменить охотничьи угодья. Для начала можно будет напроситься в попутчики к Лиз; пусть покажет мне, как там все работает и где лучшая точка для засады. Заодно, если повезет, удастся подсмотреть, какое у нее бельишко.

Несмотря на то что в основном мои мысли заняты вчерашним знакомством, у меня из головы не выходит и признание Лиз. Мне даже как-то не по себе от мысли, что такая шикарная и сексуальная женщина, как Лиз, оказывается, тоже вынуждена высматривать себе какого-нибудь более-менее подходящего мужика где-то в прачечной. А я-то думал, что она только и выбирает среди поклонников, которые вешаются на нее со всех сторон. Что ж такое, твою мать, творится в наше время?

 

Пятница, 18 февраля

10.50. На работе

Позвонил Шон и поинтересовался, не собираюсь ли я на завтрашний выездной матч. Вздохнув, я сказал ему то же самое, что всегда говорю по пятницам перед каждой выездной игрой нашей команды: отвали на хрен. Так происходит постоянно, с тех пор как я перестал ездить с нашими уже с позапрошлого сезона, и, по-моему, пора уже перестать относиться ко мне как к мудаку, обламывающему своих близких друзей и не желающему поддержать любимую команду на чужом поле. По крайней мере, могли бы принять в расчет другие мои заслуги: за последние семь лет я не пропустил ни одной домашней игры и, между прочим, уже пять сезонов покупаю абонемент. Все это меня на самом деле достало — я имею в виду своих приятелей.

14.15. На работе

Все-таки хорошо, что в обед я заглянул с ребятами в паб. Не то чтобы мне очень хотелось выпить или пообщаться с ними, но, как бы то ни было, время я потратил не зря. Всегда приятно посмотреть, как прикалываются и издеваются не над тобой, а над кем-то из твоих знакомых.

Не успели мы опрокинуть по кружке пива, как Шон внезапно заявил: до него дошел слух, будто Кева видели вчера в городе в компании страшилища из отдела кадров. Несмотря на все жалкие попытки оправдаться, мы пришли к общему мнению: Кев лично отправил ей поздравление с Днем всех влюбленных, а потом пытался повесить это на кого-нибудь из нас, чтобы мы не дознались, что он первым подкатил к ней. В общем, худо-бедно выкрутиться ему удалось, но по большому счету конспиратор из него хреновый. Он поступил совершенно правильно, не став отрицать сам факт свидания. Больше того, он даже попытался перейти в наступление, гордо заявив, что воспользовался ситуацией по полной программе, потому что все равно деваться ему было некуда, а ей, по его словам, «просто приспичило». Впрочем, похоже, он немного переиграл, потому что отдельные его комментарии были, пожалуй, излишне похабны. Повеяло от них чем-то нездоровым.

Вскоре разговор перешел на тему липовых валентинок. По-видимому, от неизвестного шутника пострадал не я один. Впрочем, Майку и Шону пришлось еще веселее, так как женщины, получившие открытки от их имени, в ответ послали обоих на хрен, причем прилюдно.

Во время всего разговора я старался не увлекаться, не поддаваться эмоциям и вести свою игру, отпуская многозначительные реплики и задавая наводящие вопросы. Разведчик из меня, видимо, получился бы никудышный. Толком я ничего не выяснил. Кто послал мне анонимную валентинку, осталось загадкой. В общем-то, и черт бы с ней, но, наученный горьким опытом, я не могу расслабиться и все жду продолжения. Неужели этот таинственный шутник остановится на полпути?

21.50. Дома

После работы заглянул в ближайший бар вместе с Лиз. Посидели мы совсем недолго, потому что вечером она договорилась встретиться со своими старыми друзьями. Мне, конечно, польстило ее предложение присоединиться к их компании, но, несмотря на искушение, я взял себя в руки и отказался, сославшись на то, что это будет слишком хлопотно. Как-никак, мне пришлось бы ехать домой в Уотфорд, чтобы переодеться, а потом пилить обратно в Лондон. Тогда Лиз взяла с меня обещание записать за ней следующую пятницу и при этом пояснила, что я могу не заморачиваться по поводу машины и расписания поездов, а если мы где-то засидимся, то просто остаться у нее ночевать.

Сижу я сейчас и думаю: нет, это, конечно, замечательно, что она предложила познакомиться с ее друзьями и провести время вместе, но не выйдет ли мне все это боком? Я имею в виду вот что: предположим, кто-нибудь из ее дружков уговорит ее на, скажем так, продолжение свидания. Возражать или как-то противиться этому у меня нет никакого права. Интересно, как я буду себя чувствовать, пытаясь заснуть у нее в квартире, если она за стенкой будет развлекаться по полной программе? По-моему, совершенно идиотская ситуация. Ну ладно, посмотрим, как все обернется. В конце концов, я смогу тогда рассудить ребят, поставивших бабки в пари на то, кричит она при оргазме или стонет.

22.45. Дома

Не знаю, что это на меня нашло, но вдруг напал жуткий депресняк. Ну вот опять: пятница, вечер, а я сижу дома один-одинешенек. Причем в который уже раз. Наверное, надо было все-таки приподнять задницу и поехать вместе с Лиз. Впрочем, уже сам факт, что я этого не сделал, говорит о многом.

 

Суббота, 19 февраля

14.20. Дома

С утра навестил Лу. Обычно Джо и Кейти запросто вытаскивают меня из любой депрессии, а тут все пошло как-то наперекосяк, и я почувствовал себя еще хуже, чем обычно. И виновата в этом как раз Кейти. Она уселась ко мне на колени и поведала: их учительница рассказывала, что этот год какой-то не такой, как остальные, — «лесокостный», что ли. В такой год, 29-го февраля, женщины могут сами предлагать мужчинам, чтобы те женились на них. Вслед за этим она сообщила, что собирается сделать мне предложение, тактично уточнив, что поступит так только в том случае, если этого не сделает кто-нибудь еще. По ее словам, мне давно нужна жена, чтобы присматривать за мной и заботиться обо мне. Что я мог на это сказать? Конечно, я обещал принять ее предложение и высказал надежду, что она не передумает, и заявил, что о такой шикарной жене можно только мечтать.

На самом же деле в тот момент я чуть было не разревелся. Ну что ты будешь делать? Не зря ведь говорят, что устами младенца…

21.10. Дома

Проведя вторую половину дня в оплакивании своей неудавшейся жизни, я вдруг понял, что, несмотря на весь свой новогодний оптимизм, я с каждым днем все глубже увязаю в повседневной рутине. Ничего не меняется, а если и меняется, то к худшему. В общем, я пришел к выводу, что мне нужно как следует встряхнуться. Решено: надо на время бросить все и рвануть к маме в Нью-Йорк. Завтра же. Я не виделся с ней почти два года, и поездка не может не пойти мне на пользу. Хорошо, что я хотя бы вполуха слушал все, что Джулия в течение этой недели плела мне про свою новую квартиру. Наскоро набросав объяснительную записку, что, мол, серьезный семейный кризис требует моего присутствия и потому мне необходим двухнедельный отпуск, я быстренько сел в машину и поехал к ее дому, намереваясь бросить записку в ее почтовый ящик или сунуть в почтовую прорезь в двери. По-своему я даже был доволен тем, как составил послание: чистой правдой это не было, но и ложью назвать тоже было нельзя.

А потом случилось вот что: просовываю я свое послание в дверь, а она возьми да и откройся. Я был немало удивлен, увидев Джулию, всю перемазанную краской, в рваных джинсах и старой футболке. Несмотря на субботний вечер, она занималась отделкой своей гостиной. В первый момент ей явно было неловко оттого, что я застал ее в таком виде. Но по мне, так она выглядела очень даже мило. Прочитав записку, она сказала, чтобы я не беспокоился, что она ничего не имеет против, и предложила зайти. Мы выпили по чашке кофе, и я поспешил откланяться.

Придя домой, я позвонил Лиз на мобильник, рассказал о своих планах и попытался в двух словах объяснить, какого черта меня ни с того ни с сего вдруг понесло на другой конец света. Потрясающе, какая она все-таки отзывчивая и заботливая девчонка. Не знаю, где она в тот момент находилась, но, выслушав меня, она тотчас же предложила приехать ко мне, если мне действительно одиноко или плохо. Я отклонил ее предложение, сославшись на то, что самолет у меня в полшестого утра, а приехать в аэропорт мне нужно заранее, поскольку билет я не заказывал. На самом же деле причина была, разумеется, совершенно в другом: я просто не хочу, чтобы она видела меня в таком подавленном состоянии. Так что лучше подождем, пока я снова приду в форму.

Взяв с меня обещание привезти ей что-нибудь миленькое, она ласково и даже чуть ли не со слезами попрощалась и отключилась. Ну вот, а мне теперь еще хреновее, чем раньше.