Глава первая
Я, Снова Я и опять Я
Вы даже и половины всего не знаете
Я в незнакомом городе иду к машине с братом и двумя приятелями после матча с участием нашего обожаемого «Уотфорда», который разгромил хозяев поля со счетом 0:4. Мы стараемся не высовываться, потому что местные болельщики, мягко говоря, гостеприимством не отличаются.
Внезапно перед нами появилось около пятнадцати парней. Каждый из них был одет в типичную хулиганскую униформу правильных брендов, поэтому мы сразу поняли, что это — фанаты. Они не были нам знакомы и выглядели очень расстроенными, что означало только одно — местные.
Когда мы проходили мимо, они испепелили нас взглядами, но пошли своей дорогой. Только было мы подумали, что пронесло, — услышали, как один из них сказал «дырки-кокни». Мы поняли, что попали. Ускорили шаг, но было слишком поздно. Для того, чтобы сбежать от них, надо было быть Карлом Льюисом.
Мы разделились и разными путями направились к парковке, где нас ждало убежище — моя «Альфа Ромео». Те парни поняли, что я старше, чем остальные, и многие годы просидел на диете из пива и «Мальборо», поэтому бросились именно за мной. Довольно мудро с их стороны, так как расстояние между нами стало стремительно сокращаться.
К тому моменту я уже оказался на парковке, но успел осознать, что выхода нет. Все, что я мог, — остановиться и встретиться с местными лицом к лицу, прежде чем они меня догонят. Через несколько секунд я оказался один, в плотном окружении. Вокруг виднелось множество машин, набитых болельщиками «Уотфорда», но все они были с семьями. По стоянке прокатился оглушающий звук захлопывающихся дверей автомобилей. Я подумал: «Черт, ну вот и все».
Я поискал глазами их лидера — он всегда есть — и на этот раз его выделила огромная деревянная дубина в руках. «Ну что, кокни, куда тебя ударить?»
Его голос и тон не предвещали ничего хорошего, но я старался сохранить присутствие духа. К тому моменту я заметил гвоздь, торчащий из его деревяшки. «Послушай, приятель, я не хочу неприятностей».
«Очень жаль, парень, но они уже здесь», — ответил он. Я быстро осмотрелся и увидел не только его приятелей, готовых на меня наброситься, но и обычных болельщиков, надеющихся увидеть, как кого-нибудь хорошенько отлупят.
Я был крайне перевозбужден и был способен только на одно. Перед тем как меня изобьют, этот ублюдок обязательно получит по зубам. «Ну что, урод, давай начнем!»
Я побежал на него. Его приятели отступили от неожиданности, а он продолжал стоять и смотреть на меня. Мне показалось, что я смогу ударить его разок и улизнуть, прежде чем они поймут, что происходит Тогда у меня появится шанс. Но еще до того, как я сделал следующий шаг, он развернулся и ударил меня дубиной по ноге. Гвоздь вошел в мое бедро. Я рухнул, как подкошенный, но успел сгруппироваться, чтобы максимально защититься от следующих ударов.
И вот я лежу на земле и жду, когда же все начнется, и тут кто-то крикнул: «Оставьте его, давайте поймаем других ублюдков!», и они испарились. В случившееся было очень трудно поверить. Пролежав несколько секунд, я сел. Они ушли. И слава богу.
Я вытащил гвоздь с деревяшкой из бедра, чертыхаясь встал на ноги и побрел к своей машине. Нога невыносимо болела, но это ничто по сравнению с пьянящей смесью облегчения, злобы и стыда, которая бурлила в моих венах. Никому не нравится, когда его избивают, особенно на публике.
Стоило мне только закурить «Мальборо», я услышал шум. Местные вернулись для второго раунда. Но на этот раз все было еще хуже, потому что моя машина также подвергалась риску. В подтверждение они держали в руках кирпичи.
Их лидер снова вышел вперед. «Смотрите-ка, кто тут у нас».
«Хорошо, приятель, твоя взяла». Я старался звучать как можно убедительнее, но был чертовски напуган. «Прошу, только не машину».
Он стоял и смотрел на меня, а его парни принялись орать. Все могло начаться в любую секунду.
«Ладно, с этого хватит».
Я посмотрел на него, испытав огромное чувство облегчения. «Спасибо, приятель, огромное спасибо».
Он шагнул вперед и, ткнув меня в грудь, резко ответил: «Я не твой хренов приятель, понял?» Затем они развернулись и пошли прочь, выкрикивая оскорбления всем, кто мог их услышать.
Эта невыдуманная история произошла со мной несколько лет назад. При других обстоятельствах любой нормальный человек, подвергнувшийся подобному нападению, немедленно обратился бы в местный полицейский участок. Но такая мысль даже не пришла ко мне в голову. Видите ли, у этого нападения была футбольная подоплека, которая все меняла.
Вы ведь что-то знаете о хулиганизме? Хулиганы — это те ребята, которых вы часто видите в новостях CNN и NBC дерущимися на футбольных стадионах или возле них в Европе и Южной Америке. Я сам когда-то был таким. Одним из них, и для меня и многих тысяч таких, как я, подобные события являлись профессиональным риском. Если ты занимаешься этим, то приходится быть готовым ко всему.
Тем, кому практически ничего не известно о хулиганизме, а таковыми являются большинство политиков и журналистов, хотелось бы верить, что любой участник околофутбольных событий — безмозглый идиот, который происходит из неблагополучной семьи.
Все как раз наоборот. В течение многих лет я встречался с сотнями хулиганов, и за очень редким исключением они — замечательные, дружелюбные и нормальные ребята. Возможно, с этим тяжело смириться, особенно если учесть, что они занимаются организованной криминальной деятельностью, сопряженной с насилием. Но тем не менее это факт.
Я постоянно поражаюсь типам людей, с которыми я познакомился благодаря их хулиганской деятельности: доктора, адвокаты, банкиры, фабричные рабочие, журналисты, полицейские, пожарные, актеры, директора компаний, таксисты и т. д. Да кто угодно. Среди членов «фирм» есть даже знаменитости, в том числе одна очень известная английская поп-звезда, которая не только входила в состав моба, но и финансировала его деятельность.
Почти для каждого из них мысль о том, чтобы в обычный день бросить в кого-нибудь стул, кирпич или просто ударить, кажется немыслимой. Однако на футболе все обстоит иначе. Здесь люди ведут себя совсем не так, как в обычной жизни.
Если вы спросите хулиганов, как они дошли до жизни такой (что всегда забывают сделать люди, «изучающие» эту проблему), то однозначного ответа не дождетесь. Одни просто пожмут плечами, другие скажут: «Это сильный кайф», а некоторые усмехнутся: «Почему бы и нет?» Но если вы хорошенько подумаете, то поймете, что вы неправильно построили вопрос. В большинстве случаев не люди становятся хулиганами, а культура хулиганизма поглощает их. Вы не решаете внезапно, что пойти на футбол и устроить там беспорядки — хорошая идея. Вы сначала идете на футбол, и вас постепенно затягивает, пока вы не становитесь частью проблемы, даже не подозревая об этом. Или, как в моем случае, вы позволяете себе увязнуть в этом, потому что хотите этим заниматься.
Мои первые воспоминания о профессиональном футболе относятся к 1964 году. Мой отец, послевоенный переселенец из северного Лондона, был фанатом клуба «Тоттенхэм Хотспур». Я живо помню, как субботним днем стоял в саду дома бабушки с дедушкой и слышал шум толпы, выходящей со стадиона «Уайт Харт Лэйн». Несмотря на постоянные просьбы, мой отец так и не показал мне свою команду. Это оказалось большой ошибкой с его стороны, потому что в отместку я стал болеть за другую — «Уотфорд».
По иронии судьбы, единственным матчем, на который он меня привел, оказалась игра с участием «Уотфорда». Понятия не имею, почему мы туда пошли, но мне было около девяти лет, и «золотым мальчикам» противостоял «Бристоль Ровере». Насколько я помню, матч проходил на полупустом стадионе и закончился победой «Уотфорда» со счетом 1:0. Стоял холодный день, и игра была откровенно скучной.
После этого я какое-то время избегал футбола, если только не играл в него сам, и начал увлекаться автомобильными гонками. Однако все изменилось в 1970 году, когда я посмотрел финал Кубка Англии на «Уэмбли». Это был один из величайших матчей всех времен, но гораздо важнее то, что я открыл своего первого спортивного кумира — Питера Осгуда. Его гол, забитый головой в том матче, остается одним из лучших взятий ворот, которые я когда-либо видел. Я знал, что когда-нибудь отправлюсь в западньгй Лондон на «Стэмфорд Бридж» и увижу, как он играет за «Челси». Так и произошло.
Пару лет спустя, один и жутко испуганный, я выскользнул из дома, запрыгнул в поезд и отправился в Лондон. Но я так и не добрался до «Стэмфорд Бридж», потому что на пути к стадиону началась драка. Даже не драка, а настоящий массовый футбольный махач.
Для зеленого тринадцатилетнего пацана такое зрелище, когда сотни парней стали выбивать дерьмо друг из друга, в то время как несколько полицейских тщетно пытались развести их по сторонам, было настоящим шоком. Конечно, я много чего слышал о хулиганах и регулярно читал о них в газетах, но здесь все происходило по-настоящему, прямо на моих глазах. На земле лежали окровавленные парни, а другие бросались на все, что двигалось. Некоторые просто бегали вокруг. Все напоминало настоящее шоу со своим оригинальным саундтреком: стеной шума, состоящей из воплей и кричалок. Фантастика!
Должен признать, что, несмотря на свое восхищение, я здорово перепугался. Как только все прекратилось, меня там уже не было. Я даже не пошел на матч, потому что до меня внезапно дошло: если такое происходит возле стадиона перед игрой, то что же будет после?
На следующий день о произошедших беспорядках велась речь во всех газетах, и я не только жадно глотал каждое слово, но и рассказал всем приятелям, что был там и видел все это вживую. Программка матча и обрывок билета на поезд были достаточными доказательствами, подтверждавшими мою слегка искаженную версию событий. Ну не мог же я признаться кому-нибудь, что испугался?
Чем больше я рассказывал свою историю, тем больше я преувеличивал. В конце концов, даже мне надоело говорить об этом. Но к тому времени я уже попался на крючок. После того, как ты впервые испытал «кайф», поход на футбол больше никогда не будет таким, как раньше.
Любой, кто испытал этот «кайф», знает, что не важно, при каких обстоятельствах произошел первый опыт, главное, — он тебя больше никогда
не отпустит. К этому настолько привыкаешь, что очень сложно повернуть назад. За свою жизнь я сражался на двух войнах, летал на истребителях, участвовал в авто- и мотогонках и занимался другими замечательными вещами, но участие в футбольном насилии, без сомнения, — лучшее, что я когда-либо испытывал. Это заявление не обрадует или даже шокирует непосвященных, но это действительно так.
Нигде больше вы не испытаете все человеческие эмоции разом в течение десяти минут. Я утверждаю, что футбольный хулиганизм сам по себе — экстремальный вид спорта, и никто не убедит меня в обратном. Если так называемые виды спорта типа сноубординга и банджи-джампинга позволяют благодаря риску преодолеть страхи и испытать подъем и облегчение, то очевидно, что то же самое относится и к хулиганизму. Вы мне никогда не докажете, что спуск по крутому склону на полированной деревянной доске приводит к большему выбросу адреналина, чем прогулка в день матча по провинциальному английскому городку с десятью или двадцатью приятелями. Вот что действительно обостряет чувства.
В то время, как причины, по которым люди занимаются сноубордингом или становятся хулиганами, можно сравнивать, у футбольного насилия есть одно важное преимущество. После нескольких спусков по склону на доске острота ощущений притупляется, и тогда вы ищете более долгий и крутой склон. Для хулиганов же каждый день отличается от предыдущего, потому что любой угол, за который ты завернешь, может оказаться тем самым углом. Вам даже не обязательно драться — можно просто убегать от кого-то. Тем не менее уровень адреналина все равно резко повышается, и сердце просто рвется из груди.
Через несколько месяцев после моей судьбоносной поездки на «Стэмфорд Бридж» я познакомился с одним парнем из нашей школы, который тоже влюбился в «Челси». Мы стали завсегдатаями одного из самых печально известных мест всех времен — «Шеда». На этой бетонной трибуне каждую игру собирались сотни самых преданных, шумных и жестоких болельщиков «Челси». Среди них был и я с моим приятелем. И хотя мы старались расположиться как можно дальше от опытных хулиганов, которые стояли прямо за воротами, все равно считали себя частью всего этого.
Вскоре у нас появилась типичная хулиганская привычка выискивать в толпе врагов и присоединяться к выталкиванию их с трибуны. Было просто чудесно! И это происходило на самом стадионе! А рядом с ним и вовсе творилось настоящее безумие. Каждый раз, когда мы там оказывались, происходило нечто ужасное, но как только появлялась возможность, мы снова шли на футбол. Проблема заключалась в том, что чем чаще мы приходили на «Стэмфорд Бридж», тем храбрее становились. В итоге мы оказались почти за воротами, совсем рядом с настоящими хулиганами.
Одним субботним днем я стоял на трибуне, никого не трогая, когда прямо передо мной начались серьезные беспорядки. Парни дрались, используя цепи, клюшки для гольфа и все такое. Полицейским пришлось натравить на них собак. Но даже это их не остановило. Некоторые вытащили ножи и стали размахивать ими в миллиметрах от нас. Моему приятелю этого хватило. Действительно, было слишком страшно, хотя я все-таки съездил туда еще раз, причем один. И за мной возле Юстонского вокзала погнались фанаты «Арсенала». После этого я перестал посещать «Стэмфорд Бридж». Но в субботу страшно скучал по футболу. Мои школьные приятели болели за местный клуб, и я согласился пойти с ними на «Викарейдж-роуд», чтобы посмотреть на «Уотфорд». Конечно, атмосфера здесь заметно отличалась от той, что царила на «Стэмфорд Бридж», но уже довольно скоро я стал регулярно приходить на этот стадион.
Хотя хулиганизм был большой проблемой для английского футбола того времени, на «Вике», как мы называем наш стадион, с ней сталкивались довольно редко. Дело в том, что «Уотфорд» обретался на дне Лиги. Если честно, я не могу вспомнить ни одного шщидента того времени, кроме как обмен проклятиями с болельщиками соперничающей команды. Но благодаря желтой прессе, которая даже тогда была увлечена темой футбольного насилия, я мог следить за событиями, происходившими в западном Лондоне, да и везде в стране.
Все изменилось, когда в конце 1975 года, едва отпраздновав семнадцатилетие, я покинул родной дом и присоединился к Королевским воздушным силам. Вскоре я оказался вдалеке от всего, что знал, изучая гидравлику самолета и отчаянно защищаясь от Советского Союза. Со мной служили парни со всей Великобритании, большинство из которых были футбольными фанатами. Иногда мы выбирались на местный стадион, но происходившее там резко отличалось от матчей с участием наших любимых команд. Я скучал по «Уотфорду» и своим приятелям. К счастью, в конце 1976 года меня перевели на базу, расположенную в двенадцати милях от дома. И я вновь влился в ряды болельщиков. Судя по поведению почти каждого футбольного фаната в Англии, проблема хулиганизма росла с каждым днем, но все же меня сильно тревожило, что она добралась и до «Уотфорда».
С каждой неделей казалось, что, несмотря на низкое положение команды в Лиге, насилие на стадионе и за его пределами становилось обыденным явлением. К счастью, мне хватило здравого смысла понять, что служащий Вооруженных Сил Ее Величества должен держаться от беспорядков как можно дальше. Проще говоря, я боялся попасть в военную тюрьму в случае ареста. И как только рядом со мной начинались стычки, меня там уже не было.
Однако так не могло продолжаться до бесконечности. Как известно любому мужчине, влияние друзей может быть просто огромным. Легко сказать, что следует держаться подальше от беспорядков, но все осложняется, если ты не один. Ведь для большинства из нас самое приятное в футболе — время, которое мы проводим с друзьями. Согласитесь, если ты отправляешься на матч один и начинаешь вести себя вызывающе, довольно быстро ты окажешься в фургоне — полицейском или «скорой помощи». Но если рядом с тобой группа парней, то подобное поведение может и не вызывать печальных последствий.
Один из таких инцидентов произошел в 1979 году во время, первого визита на наш стадион «Вест-Хэма». Мы знали, что его многочисленные хулиганы, которые обладает одной из худших репутаций в стране, захотят показать нам, кто тут главный. По причинам, которые не имеют ничего общего с футболом, а заключаются в том факте, что я являлся похотливым ублюдком, соблазненным обещанием приятного вечера. В общем я взял на тот матч девушку. Мой приятель Джон, одинаково искушенный в вопросах, связанных с футбольными трибунами и женскими юбками, также назначил свидание на стадионе.
Мгновения спустя после занятия наших привычных мест на трибуне «Уотфорда» мы поняли, что нас окружают совершенно незнакомые парни. Все началось в ту секунду, когда обе команды вышли на поле. Не только рядом с нами, но на каждом секторе двадцатитысячного стадиона. До того дня девушки ни разу не были на футболе. Поэтому происходящее стало для них настоящим шоком. Еще бы, ведь они впервые увидели огромное число взрослых мужчин, бросавшихся друг на друга повсеместно.
А мы вместо того, чтобы успокоить их, принимали самое активное участие в драке. Совсем не романтично. В итоге «поднять ногу» на свою девушку так и не удалось, что меня очень расстроило.
Другой инцидент произошел на гостевой трибуне стадиона футбольного клуба «Куинз Парк Рейнджере» (КПР) во время матча, в котором «Уотфорд» не участвовал. По причинам, похороненным в недрах моей памяти, я вместе с группой сослуживцев отправился в тот день в восточный Лондон на игру «Вест-Хэма». К сожалению, наш автомобиль сломался по пути, и когда мы его починили, то могли успеть лишь на матч между «КПР» и «Ливерпулем» в западном Лондоне. Так как один из нашей компании был фанатом «Ливерпуля», а я после моего единственного выезда с «Челси» терпеть не мог «КПР», мы решили присоединиться к болельщикам «Ливерпуля». И почти сразу же пожалели о своем выборе. Один из наших парней был чернокожим, и, хотя никто ему прямо ничего не сказал, стало очевидно, что ему здесь не рады. Во время перерыва мы вместе отправились в туалет и когда вышли, то его окружили молодые ребята, ни один из которых не выглядел старше десяти лет. Они требовали денег. Услышав отказ, ребята продолжали настаивать и постепенно принялись толкаться. Возможно, сейчас я и жердяй, но тогда был в прекрасной форме, а мой приятель качал железо в спортзале, что отразилось на его комплекции.
После нескольких легких затрещин мелкие засранцы испарились, но их место заняли гораздо более крупные. Удивительно, но нам удалось пробиться к футбольному полю и перелезть через заграждения, после чего нас препроводили на домашнюю трибуну. Отчаянная и страшная ситуация.
Следующий инцидент произошел через несколько недель на кладбище в центре Уотфорда с участием нескольких фанатов «Фулэма». После матча я возвращался к машине и решил срезать дорогу мимо могильных плит. Вдруг из ниоткуда появился небольшой моб гостей, бросавшийся на все, что двигалось. Я находился на дальнем конце кладбища, и когда все началось, двинулся прочь. Но тут один из них ударил старика, сбив его с ног. Это послужило для меня сигналом к атаке. Ко времени прибытия полиции я повалил обидчика старика на землю и заломил ему руку за спину. Однако копы набросились на меня сзади и скрутили, позволив настоящему нарушителю уйти. К счастью, я показал им свое военное удостоверение (полезная штука, как выяснилось), и они меня отпустили.
В начале 1980-х годов моя военная карьера пошла вверх, и меня отправили служить в Германию. Поэтому причастность к английскому футболу на какое-то время сошла на нет. Но когда я оказывался дома в увольнении, то старался посещать как можно больше матчей. В начале 1982 года я вернулся в Англию. В этом году произошли события, повлиявшие на всю мою жизнь.
Во-первых, после возвращения из Германии меня определили на военную базу в Оксфордшире, всего в сорока милях от моего дома. В лагере находилось довольно большое число фанатов «Уотфорда», поэтому я, уже двадцатитрехлетний, немедленно начал принимать участие в походах на «Викарейдж-роуд». Во-вторых, в апреле того года Аргентина вторглась на Фолклендские острова, и, как эксперт по ремонту самолетов с опытом несения службы на передовой, я был приведен в состояние полной боевой готовности. В-третьих, и это самое важное, я застал окончание одного из величайших сезонов в истории «Уотфорда». Спонсируемый Элтоном Джоном, наш тренер Грэм Тэйлор сумел создать прекрасную команду. Хотя никто об этом не подозревал, нас ожидала великая эра.
Команда уже гарантировала себе выход в элитный дивизион (который сейчас называется премьер-лигой), поэтому два последних матча сезона должны были стать настоящим праздником. Последняя игра на «Викарейдж-роуд» была именно таковой. Мало чего помню из того матча, разве что танцы в одном из городских фонтанов. Не самая хорошая идея, если учесть, что до дома ехать час, а у тебя с собой нет сменной одежды!
Однако последний матч сезона был совершенно другим. «Уотфорд» играл на выезде с «Дерби Каунти». Нашему сопернику требовалась победа любой ценой, чтобы не вылететь в третий дивизион. И не надо было быть гением, чтобы предвидеть крайне враждебную атмосферу на стадионе «Бейсбол Граунд».
Впервые на моей памяти «Уотфорд» отправился на выезд с серьезным мобом. Вскоре запахло жареным. Не только из-за местных болельщиков, но и благодаря полицейским, которые просто позорили свою профессию. По дороге с железнодорожной станции на стадион они являли собой саму грубость и всячески оскорбляли нас. Возможно, я и придурок, но мне совсем не по душе, когда меня так называет коп. И мне не нравится, когда с людьми обращаются как со скотом и вытаскивают из толпы под угрозой ареста за то, что они просто поют.
На стадионе полицейские вели себя еще более жестоко. Болельщики «Уотфорда» непрерывно подвергались словесным и физическим оскорблениям. Тех, кто держался за ограждения, били дубинками по пальцам. Когда копы обходили футбольное поле по периметру, они неоднократно швыряли камнями в лица людей на битком забитой гостевой трибуне. К перерыву болельщики «Уотфорда» просто обезумели. Они смели ограждения и стали швырять в фанатов «Дерби» и полицейских самые различные снаряды, от монет до камней.
После матча в окрестностях стадиона обстановка стала поистине взрывоопасной. Один из худших инцидентов произошел с участием конного полицейского, который попытался прийти на выручку своим. Когда около ста пятидесяти наших дрались с его коллегами, он вклинился было в толпу, но его лошадь встала на дыбы, и он упал. Нога полицейского застряла в стремени, и лошадь потащила беднягу за собой по земле, подставляя под новые удары ногами. Ужасное зрелище. Хотя несколько фанатов «Уотфорда» пытались ему помочь, жизнь несчастного была спасена лишь благодаря вмешательству другого конного полицейского. Не будет преувеличением сказать, что в тот день фанаты «Уотфорда» устроили беспорядки, которые длились часами. Должен сказать, что больше всего поражал масштаб ущерба, нанесенного болельщиками моего клуба людям и собственности.
Однако у меня были другие заботы. Всего три дня спустя я оказался на борту самолета, направлявшегося на юг Атлантики в составе экспедиционного корпуса Мэгги Тэтчер. К счастью, война с Аргентиной быстро закончилась и мне посчастливилось вернуться домой в целости и сохранности. Если война чему-то и учит, так это тому, что жизнь слишком коротка. Наслаждайся каждым ее моментом. С такими настроениями я постарался забыть о военных событиях и поклялся, что не пропущу ни одного матча «Уотфорда», который впервые в своей истории пробился в высшую лигу.
Для этого потребовалось уладить кое-какие проблемы, связанные со службой, но когда опубликовали расписание матчей на сезон, я был готов полностью. Да и кто не был бы готов, если учесть, что впереди маячили игры с лучшими клубами страны?
По мере приближения начала сезона до нас начали доходить слухи о недружелюбных настроениях болельщиков других клубов. Некоторые особенно опасные хулиганские группировки ясно дали понять, что при любой возможности будут выбивать из нас дерьмо по полной программе.
«Уотфорд» хорошо начал сезон, закрепившись в верхней половине турнирной таблицы. А мы, фанаты, ездили за командой по всей стране, и, за исключением незначительных стычек, все проходило гладко. Но все резко изменилось 27 ноября 1982 года, когда мы отправились в северный Лондон на матч против «Арсенала». Если честно, эта игра изначально вызывала у меня большие опасения. После последней нашей встречи в Уотфорде фанаты «Арсенала» поклялись, что разберутся с нами. Мы прибыли на стадион после двух часов дня. Он уже был забит под завязку. Примерно к 14.45 стало ясно, что моб «Арсенала» проскользнул на наш сектор и окопался с краю. Однако наши парни оказались к этому готовы.
Обычно я находился среди них, но на этот раз по какой-то причине оказался внизу, облокотившись на ограждение, с мясным пирогом в одной руке и чашкой кофе в другой. Я так там и стоял, когда вспыхнули первые стычки, быстро перешедшие в серьезную драку. Не знаю, кто начал первым, но вскоре стало ясно, что болельщики «Уотфорда» одерживают верх. Они оттеснили фанатов «Арсенала» к выходам.
Я наблюдал за происходящим, когда кто-то схватил меня за руку. Обернувшись, я увидел женщину средних лет, которая призывала меня прийти на помощь своим. Какое-то время я в полном шоке таращился на нее, а потом просто вручил ей свою чашку, проглотил остатки пирога, нырнул под ограждение и направился на трибуну, в самое сердце битвы. Но тут прямо передо мной возник полицейский. Двинув что есть силы мне в челюсть, он проорал: «Стой здесь, засранец, я вернусь за тобой через минуту» и исчез. Но и без его приказа я не мог шелохнуться, даже если бы очень хотел. Облокотившись на заграждение, я пытался вспомнить, где нахожусь. К тому моменту, когда мое сознание прояснилось, беспорядки уже завершились и фанаты «Арсенала» были изгнаны с трибуны. Мы победили, и хотя были уверены, что они набросятся на нас после матча, этого не произошло.
Проходили недели. Окрыленные победой над фанатами «Арсенала» и успехами команды, мы ездили по стране, преисполненные уверенности в себе. В Ливерпуле, к примеру, несколько местных пробрались на нашу трибуну в надежде над нами поиздеваться. Но вместо этого они были нещадно биты. Однако не всегда все шло так, как хотелось. Иногда нам тоже доставалось. Ничего особенного, но мне приходилось придумывать оправдания, прежде чем в понедельник утром появиться на службе.
К счастью, ни один человек на военных базах, где я служил, ни о чем не догадывался. Заметая следы, приходилось придумывать истории об автомобильных авариях и нападениях, в которых можно было так пострадать. Но дело не в том, что как военнослужащий я не мог себе позволить быть уличенным в подобном. Просто я не хотел, чтобы начальство узнало. Все, что происходило за пределами базы, касалось только меня. Хотя сомневаюсь, что военная полиция согласилась бы с такой точкой зрения, если бы меня арестовали.
С приближением Рождества 1982 года судьба подбросила мне очередное испытание. На этот раз в виде женщины. На каждой военной базе в Великобритании в кафе, барах и магазинах работают люди из организации NAAFI (Navy, Army, and Air Force Institute). На моей базе это были в основном молодые женщины, одну из которых звали Тина. Несмотря на то, что она следила за результатами своего «Вест-Хэма», футбол никогда особо не любила. Зато хорошо понимала меня и не возражала против частых поездок на матчи по всей стране. Когда я решил познакомить ее с родителями, то привел домой, представил семье, оставил там, а сам отправился на игру «Уотфорда» с «Астон Виллой».
Начался 1983 год, а наш маленький моб, состоявший из тридцати парней, так и не столкнулся со сколько-нибудь серьезным противником. Что ж, раз мы оказались лучше, чем сами предполагали, пора и покуситься на большее. Однако в феврале одна из таких рискованных акций обернулась крайне болезненными последствиями. В особенности для меня. Тогда и произошел инцидент, с которого я начал эту главу. Помните, как гвоздь оказался у меня в бедре? На службе я соврал, что попал в автомобильную аварию. Но когда я сказал то же самое Тине, она не поверила.
Хотя она никогда не возражала против того, чем я занимался, и не старалась удержать меня от поездок на матчи, после этого инцидента я понял, что она страшно волнуется за меня. В результате я начал серьезно задумываться о том, чем рискую каждый раз, когда испытываю свою судьбу. Но только вот какая штука: команда выступала успешно, и я не мог попросту взять да и перестать ходить на футбол. В марте мы отправились на игру с «Ковентри», которую очевидцы назовут одной из лучших в истории.
Я поехал туда на автобусе. Не на официальном, организованном клубом, который под строгим контролем пребывает прямо на стадион, а на другом, нанятом одним из наших парней. Поэтому мы могли делать остановки для выпивки по дороге. По каким-то причинам, когда мы приехали на стадион, полиция проводила нас на боковую трибуну, расположенную на достаточном расстоянии от остальных болельщиков «Уотфорда». Зато совсем рядом находились местные хулиганы, которые такому соседству были совсем не рады. По ходу матча они начали сжимать нас в кольцо. В итоге мы оказались окружены парнями зверского вида, в двое превосходившими нас по численности. Они попытались вытолкнуть нас со «своей» территории, но мы крепко стояли на ногах. Полицейские быстро прогнали особо ретивых и остались наблюдать за происходящим. Когда «Уотфорд» забил гол, который оказался единственным, мы радовались, как сумасшедшие, что еще больше огорчило местных. Однако дальше взаимных словесных оскорблений дело так и не зашло.
По окончании матча полиция вывела местных со стадиона, а нас удерживала на трибунах около пятнадцати минут. Затем мы направились к выходу за воротами и спустились по ступенькам на улицу. Как только последний из нас покинул арену, стюарды захлопнули ворота за нашими спинами. И тут мы поняли, что оказались по уши в дерьме. Поблизости не было видно ни одного полицейского, а путь нам преградили парни, которым мы изрядно досадили на стадионе. Их было намного больше. Когда они двинулись в нашу сторону, мы поняли, что, если ничего не предпримем, будем жестоко избиты. Поэтому нам ничего не оставалось, кроме как самим броситься на них. Мой младший брат вышел на дорогу и закричал: «Ну что, уроды, вы этого хотите? Тогда вперед!» И мы побежали им навстречу.
До сего дня я удивляюсь, о чем они тогда подумали, но как только мы бросились в атаку, большинство из них испугалось и пустилось наутек. Остальных же мы просто раскидали в разные стороны. Какое-то время мы преследовали местных, а потом направились к нашему автобусу. Однако к тому времени местные пришли в себя и снова встали у нас на пути. Но мы явно были на подъеме и опять бросились на них, погнав противника во второй раз. При посадке в автобусы уровень адреналина у наших просто зашкаливал. Кое-кто из недобитых врагов пытался бросаться камнями из-за забора, но мы обрушили на них град из различных «снарядов», и им ничего не оставалось, кроме как уползти и исчезнуть.
Дорога домой — это что-то. Большинство из нас совсем не пострадало, и лишь несколько человек получили незначительные царапины. Атмосфера в автобусе была просто фантастической. Мы не просто одержали верх, а победили по всем статьям: на выезде, в меньшинстве и дважды обратили их «фирму» в бегство. Лучше и быть не могло.
В течение нескольких следующих недель мы лезли в драки, как только возникала возможность. К тому же продолжала побеждать наша команда. На таком фоне не трудно испытывать эйфорию, и потому честно признаюсь — футбольные события интересовали меня гораздо больше, чем Тина.
Однако с приближением апреля я полюбил ее еще больше. Впрочем, на мое поведение на футбольных матчах повлияло отнюдь не беспокойство о ней. У меня появилась возможность летать на постоянной основе. Большинство мужчин мечтают о такой работе, и я не был исключением. Арест мог отрицательно сказаться на моей характеристике, поэтому не нужно было больше лезть на рожон. Я и так никогда не был в первых рядах, но теперь предпочитал оставаться в последних. Да и то, если попадал на матч. Слава о наших подвигах быстро распространилась в хулиганской среде. В результате фанаты соперников отчаянно старались преподать нам горький урок. Я принял решение, что после окончания этого сезона завяжу с выездной практикой и буду ходить только на домашние матчи в качестве простого болельщика.
Путешествовать с «Уотфордом» всегда было весело. Хотя опасность всегда присутствовала, мы отправлялись на выезд большими компаниями не по этой причине. Мы просто любили смотреть, как играют «золотые мальчики», и веселиться.
Мы не боялись, когда кто-то собирался броситься на нас, — совсем нет. Вызов принимался всегда, когда нам удавалось собраться вместе. Иногда мы побеждали, иногда, когда противников было намного больше, убегали, а пару раз нас даже отпрессовали. Таковы были правила игры, и мы безоговорочно их принимали. Хотя на определенных матчах беспорядки неизбежны, мы никогда сами не начинали их. Но все решительно изменилось 4 апреля 1983 года, когда я в первый и последний раз отправился на матч с единственным намерением — кого-нибудь избить.
Возможно, мозгоправ сказал бы, что все дело в моем желании покрасоваться перед приятелями или в том, что после Фолклендской войны у меня появились определенные проблемы, от которых я хотел избавиться. Если честно, даже если в этом и есть доля правды, существует другая и гораздо более важная причина. Просто в тот день мы играли с нашим соседом и злейшим врагом — «Лутон Тауном». Причем враг — еще мягко сказано. Это был объект нашей самой лютой ненависти.
Традиционно домашней трибуной болельщиков «Уотфорда» была «Рукери». Но по каким-то причинам этот матч мы смотрели на «Трибуне красного льва», названной в честь бара «Красный лев», расположенного напротив. На этой открытой трибуне помещалось до 7000 человек. Беспорядки в городе начались еще до начала матча. На стадионе же мы дрались с фанатами «Лутона», которые оказались настолько глупы, что сунулись на нашу трибуну.
К началу 1983 года многие хулиганские группировки страны придумали себе названия, такие как «Inter City Firm» («Вест-Хэм») и «Zulu Агпгу» («Бирмингем Сити»), Но у нас такого не было. Хулиганская основа «Уотфорда» состояла из парней, проживавших в непосредственной близости от стадиона. Хотя мы знали друг друга, но очень редко бились плечом к плечу. Некоторые группировки даже не ладили между собой. Но этот матч был особенный. После его окончания мы узнали, что полиция собирается какое-то время продержать болельщиков «Лутона» на стадионе, чтобы избежать эскалации насилия. В ответ было принято решение не расходиться, а собраться вместе и отправиться вслед за лутонскими ублюдками. Через пять минут нас стало около 150 человек. Все были готовы. Вдруг раздался крик, и прежде чем стало ясно, что происходит, я оказался в самом центре толпы, несущейся к перекрестку, на котором должны были оказаться фанаты «Лутона». Как только мы их увидели, разверзся сущий ад. Они побежали и оказались на Сент-Мэри Роуд, где остановились и приготовились к отражению нашей атаки. Мы преследовали их и, похватав все, что подвернулось под руку, закидали врагов «снарядами».
Приехала полиция и разделила нас, погнав фанатов «Лутона» вперед по дороге. Но дело еще не было закончено. Пробежав короткое расстояние по Мертон Роуд до Маркет-стрит, мы решили напасть на них в центре города. Но когда половина Маркет-стрит осталась позади, вновь появились полицейские, преградившие нам путь. Пройти их было невозможно. Мы развернулись и обнаружили у себя за спиной не меньшую толпу копов. Нас окружили и сдерживали до тех пор (целую вечность), пока фанаты «Лутона» не сели на поезд и не уехали. И лишь тогда была поставлена точка.
Пока мы шли назад к моей машине, пришло осознание того, что было поставлено на карту. Все, хватит, с меня достаточно, и хотя я продолжал посещать каждый матч до конца сезона и большинство игр следующего, мои дни в качестве так называемого хулигана были сочтены. И лишь иногда, очень редко, стычек было действительно не избежать. Но каждый раз я старался решить вопрос мирным путем, а не драться.
С армией было покончено в 1994 году. К тому времени беспорядки на футболе считались делом прошлого. Смерть девяноста шести фанатов «Ливерпуля» на «Хилсборо» в 1989 году стала катализатором перемен. Футбол стал совсем другим: на стадионах теперь только сидячие места, и в него вкладываются деньги крупных корпораций. Станции технического обслуживания на шоссе с радостью встречают фанатов, а главные улицы английских городов перестали быть полем футбольных побоищ. По мнению большинства, хулиганы стали историей.
Сегодня любой фанат скажет вам, что это были не «славные денечки», а полная фигня. Во времена реформы я по-прежнему ходил на матчи и часто сталкивался с ненавистью. Раньше я наслаждался подобной атмосферой, но теперь она мне надоела. Я видел, как полиция вооружается все больше и больше, и проникся мыслью, что футбол просто обязан выглядеть лучше.
И я был не один. К концу 1980-х все парни, с которыми я в течение десяти лет ходил на матчи, перестали заниматься футбольным насилием. Так поступило большинство футбольных болельщиков, которых я знал. Некоторые из-за возраста, другие из-за жен и семей, а большинство, как и я, из-за скуки. Но глубоко внутри мы все те же, и, как я говорил раньше, когда у нас появляется шанс собраться вместе и вспомнить о прошлом, мы считаем то время лучшим в нашей жизни. А вы даже половины всего не знаете.
