Бет лежала на холодном полу, проваливаясь в сон и просыпаясь. К этому моменту она уже потеряла счет времени. Холод и отсутствие еды высосали из нее все силы. Кровь из ран продолжала течь, пластырь был весь мокрый. Джинсы тоже были мокрые – в темноте Бет не могла понять, кровь это или моча.

Она уже знала, кто ее здесь держит, и ругала себя за то, что не обращала внимания на новости. На учебе она слышала, как друзья говорили про девушек, которых похищали, а потом выбрасывали в мусорные баки. За время, проведенное в клетке, Бет уже прошла стадии паники, крика и спокойной решимости. В какой-то момент она начала плакать от мысли, что теперь ее мечта о славе сбудется, но только прославится она как жертва маньяка.

В темноте она несколько раз ощупывала замок, к которому была прикована цепь на шее, но, поднимая руки, она каждый раз заново травмировала порезы. Они снова начинали кровоточить, и мокрые от крови руки начинали скользить.

Один или два раза, услышав дребезжание и стуки, она думала, что он вернулся. А потом раздался ужасающий вой. «Он что, держит здесь еще одну девушку?»

– Эй! – крикнула она. – Здесь кто-то есть?

В ответ снова раздался вой.

– Не бойся! Я тоже здесь! Меня зовут Бет. А тебя? Ты можешь говорить?

И снова ей послышался то ли вой, то ли крик – протяжный и низкий, почти мужской. Он длился целую минуту, и Бет поняла, что это ветер дует через какую-то полость. Сверху при этом доносился металлический лязг, как будто колыхалась какая-то металлическая рама.

– Это вентиляция, – сказала себе Бет, и на сердце стало легче. Теперь она прислушивалась к нарастающему вою ветра и грохоту металла.

Она начала шарить по ковру, пока не нащупала выступ, под который она спрятала маленькую булавку. Пальцы застыли от холода, и ей не сразу удалось ее расстегнуть. Она завела руки за голову, схватилась за замок и, после нескольких попыток, перевернула его вверх ногами. Нащупав скважину для ключа, она засунула туда булавку.

– И что теперь? – сухо и словно не своим голосом рассмеялась она. Вставив булавку на всю глубину скважины, она пыталась как-то подвигать ее, но безрезультатно.

– Давай, – шептала она. Вдруг булавка отлетела, и в руках у нее остался только один обломок.

– Нет! – закричала она. – Нет, нет, нет!

Она ощупала замок, но другой части булавки в замке не было. Бет тщательно ощупала весь замок и цепь, но ничего не обнаружила. Она ощупала пол вокруг себя, но тоже ничего не нашла. Звука падения на пол она не слышала. Но тогда где булавка? Вдруг он найдет ее, когда вернется?

Ощущение отчаяния и паники снова захватило ее. Следующие несколько часов она пыталась отыскать булавку, но безуспешно. Руки потеряли чувствительность, и она изнемогала от слабости. Она так здесь и умрет. Она умрет. Бет трясло, и она потянула тонкое сырое одеяло, на котором сидела. От долгого сидения с неподвижной шеей начинало сводить ноги. Бет постаралась свернуться, насколько позволяли цепи, чтобы согреться. Согреться и ждать смерти.