Когда Эрика и Питерсон подъехали к складу Мориса в самом конце длинной неровной колеи, все еще шел дождь. Посреди поля стояло большое здание из четырех огромных асбестных арок с большим деревянным каркасом. Оно выглядело очень странно, словно кусок восточной части Лондона перенесли на середину грязного поля.

Питерсон въехал на бетонную площадку, и они вышли из машины. В окнах в верхней части здания было темно. Питерсон положил Эрике руку на плечо.

– Эрика, если мы войдем внутрь, как мы потом докажем причастность Мориса к ней? Он может сказать, что не имеет никакого отношения к Бет, если она здесь. Скажет, что ничего не знал. У нас нет доказательств.

– Возможно, Бет и в самом деле здесь. И ей сейчас плохо. Разве может быть что-то важнее, чем спасение человеческой жизни?

Дождь лил как из ведра, волосы у Эрики облепили голову. Питерсон посмотрел на нее, вытер лицо и кивнул.

– Вызывай подкрепление: «скорую», полицию. Неизвестно, что мы там увидим, – сказала она.

Пока Питерсон вызывал подкрепление, Эрика достала из багажника болторез. Они подошли к дверям.

– Вначале откроем эту? – спросила она.

Питерсон кивнул. Эрика быстро перерезала цепь, и они размотали ее. Дверь со скрипом открылась.

Помещение было совершенно пустое. Только в центре, на бетонном полу, горкой лежали мешки. Через окно вверху проникал свет.

– Удобрения, – сказал Питерсон, пнув один из них.

– Надо их сдвинуть. Вдруг под ними дверь в погреб?

Они отодвинули в сторону маленькую кучку, но под ней ничего не было. Они открыли все остальные комнаты, но в них тоже было лишь садовое оборудование, старая машина, а в последней комнате лежал катер со снятым двигателем.

Они вернулись к машине, и в этот момент подъехали три полицейские машины с мигалками и сиренами, а с ними – «скорая» и пожарные.

Последовало несколько неприятных минут объяснений с экстренными службами, после чего Эрика и Питерсон отправились в участок Севеноукс. Настроение было хуже некуда. Они слушали переговоры по рации и передали в управление, что вызов оказался ложным.

Они снова оказались в Дантон-Грин и проезжали мимо местного паба, когда один из офицеров начал рассказывать, что заезжал к работодателю Мориса Картрайта на ферму семьи Брэдли.

– Поговорил с забавной старушкой. И у них огроменная собака, которая чуть не разорвала всех.

– Вы в порядке? Кого-то покусали? – осведомились из управления.

– Почти. И шансов бы у меня не было. Странная порода – большая широкая белая морда, как у бультерьера, но пятнистая, как далматинец.

Эрику будто ударила молния. Большой белый бультерьер с пятнами… Где она его видела? На фотографии в офисе «Генезис».

– Останови машину! – закричала она.

– Я на перекрестке, на светофоре.

– Разворачивайся, заезжай на парковку.

Когда они запарковались, Эрика вызвала по рации Мосс.

– Это я. Полицейские только что были на ферме Брэдли в Дантон-Грин. Скажи мне, кто там зарегистрирован.

– Мэри, Джон и Дэрил Брэдли, – ответила Мосс.

– Ты взяла в «Генезис» список сотрудников?

– Да, как раз прорабатываю его.

– В нем есть Дэрил Брэдли?

Секунды ожидания показались Эрике бесконечными.

– Да. Дэрил Брэдли. Живет на ферме и работает в «Генезисе», – подтвердила Мосс.

– Это там. Там он и держит Бет Роуз.

Питерсон дал по газам, и Эрика схватилась за приборную панель. Они спешили, надеясь, что еще не поздно.