— Довольно уютно! — резюмировал Майкл, проводя осмотр квартиры Николь, которая представляла собой одно большое пространство.

В глаза сразу же бросалась красивая мягкая мебель и кухня холодного оттенка с барной стойкой. А так же небольшой беспорядок, царящий в квартире. На одном из стульев он увидел полицейскую форму. Поверх формы лежал ремень с кобурой, из которой торчала рукоятка пистолета.

— Обещанное вино!

Майкл обернулся и увидел подходящую Николь. В руках она держала два бокала с вином. Николь успела переодеться. Она предстала перед Майклом в коротком халате с длинными рукавами. Бросив короткий взгляд на стройные ноги Николь, Майкл принял бокал. Николь уселась на диване, опёршись локтем о подушку, и подняла бокал.

— За что выпьем?

— За полицию Лос-Анджелеса, разумеется!

— Идёт! — смеясь, согласилась Николь.

Они чокнулись и отпили вина. Майкл снял с себя пиджак, предварительно поставив бокал на заваленный журналами столик. Затем он снова взял его и уже собирался подсесть к Николь, когда услышал телефонный звонок. Ему пришлось повременить со своим намерением. Он снова поставил бокал на журнальный столик, а затем достал из кармана пиджака сотовый телефон. Прежде, чем ответить на звонок, он извинился перед Николь. Она махнула рукой, как бы говоря, что ничего страшного в этом звонке нет.

— Доктор Клейд! — коротко бросил он, приложив сотовый к уху.

Николь видела, как сразу после этих слов Майкл расстроился. По всей видимости, он получил не очень приятное известие. Он произнёс лишь несколько слов, а потом попросил перезвонить через минуту и выключил телефон. Николь не сводила с него пристального взгляда.

— Простите, но мне придётся уехать, — с виноватым видом извинился Майкл.

— Что случилось? — с видимым беспокойством спросила у него Николь.

— Один из моих пациентов хочет немедленно встретиться со мной.

— Вы шутите, Майкл? Сейчас половина первого ночи!

— К сожалению, не шучу.

— Разве вы не можете отказаться?

— Нет. Это сложный случай, Николь. Его нельзя оставлять одного, когда он находится в таком состоянии.

— Вот как? — спросила Николь, а сама в это время подумала: «Наверняка, женщина. И, скорее всего, старая знакомая, которая вспомнила его в минуту одиночества. Но почему он не скажет правду? Почему лжёт?». Николь почувствовала нарастающий гнев внутри себя. Ей захотелось уличить Майкла во лжи.

— А почему бы вам не встретиться с ним здесь?

Вопрос Николь прозвучал неожиданно для Майкла. Он вначале удивлённо уставился на Николь, а потом задумчиво покачал головой и ответил:

— Нет. Не получится. Хотя, почему нет? Присутствие женщины может самым благоприятным образом сказаться на нём. К тому же, домашняя обстановка более располагает к спокойствию…

Майкл не договорил из-за раздавшегося звонка. Прежде, чем ответить на звонок, он спросил у Николь:

— Вы уверены?

Она без раздумий кивнула головой. Едва она это сделала, как Майкл взял телефон. Николь подсказала ему свой адрес. Майкл повторил его кому — то по телефону и добавил, что будет его ждать здесь. После этого он выключил телефон и попросил чашечку кофе. Николь не сомневалась, что никто не придёт, или же придёт женщина. Она уже без прежней доброжелательности проводила Майкла на кухню и приготовила ему чашку кофе. Майкл поблагодарил её со словами:

— Вы простите, Николь. Разговор предстоит очень тяжёлый, поэтому мне просто необходимо взбодриться. Таким людям как Келахан, очень тяжело показать выход. Здесь нужно быть не психологом, а стать сродни Египетскому оракулу. Но я всё же попытаюсь ему помочь. И не успокоюсь, пока ему не станет полегче.

Николь слушала его и думала: «Неужели, он и вправду думает, что я поверю во весь этот бред?».

Они сохраняли молчание до самого приезда Келахана. Николь, уверенная в своей правоте, вздрогнула, когда услышала звонок. Майкл оставил её на время. Он пошёл открывать дверь. Когда он вернулся, то был уже не один. Рядом с ним стоял молодой человек с очень бледным лицом.

— Простите меня, бога ради, — донельзя виноватым голосом произнёс он, обращаюсь сразу и к Майклу, и к Николь, которая была немного удивлена его приходом, так как не рассчитывала, что это действительно произойдёт.

— Николь! — представил её Майкл, а затем представил ей незнакомца. — Энтони Келахан!

— Простите, Николь. Ради бога, простите. Я не хотел вас тревожить, — начал было снова извиняться Келахан, но Николь мягко остановила его извинения, предложив чашку кофе.

— С удовольствием. Спасибо.

Майкл указал Келахану на свободное место за столом. Тот хотел сесть, но вспомнил, что не снял мокрый плащ. Он вышел вместе с Майклом, а вскоре вернулся уже без плаща. Поправив свой костюм, он занял место за кухонным столом.

— Вы не против присутствия Николь? — спросил у него Майкл. — Возможно, вы хотите рассказать нечто, о чём бы не…

— Нет, нет, — поспешно перебил его Келахан, — я даже рад буду, если она останется. Так мне будет намного спокойней — добавил Энтони и, подняв на него угнетённый взгляд, продолжал говорить. — Простите, Майкл. Я не стал бы вас тревожить, но я до смерти боюсь заснуть. Только закрываю глаза, и мне начинает казаться, что… я умираю.

Николь, которая в это время ставила чашку дымящегося кофе перед Келаханом, на мгновение замерла. Она бросила удивлённый взгляд на Майкла. Тот заметил этот взгляд, но не стал на него отвечать, а просто жестом показал на место рядом с собой. Николь без слов подчинилась. Она села, оказавшись слева от Келахана, в то время как Майкл сидел напротив него.

— И это настолько реально…

— Энтони, — мягко остановил его Майкл, — почему вы не приняли лекарство, которое я вам выписал?

— Я боюсь, — в очередной раз признался Келахан, бросая умоляющий взгляд на Майкла, — а вдруг я и вправду умираю? Вдруг у меня появится шанс спастись, но из-за того, что я крепко сплю…

— Вы не сможете воспользоваться этим шансом? — подхватил Майкл.

Келахан кивнул.

— Энтони, — как мог более внушительно начал Майкл, — это всего лишь сны. Они не могут вас убить. Они не могут причинить вам физические увечья. Попытайтесь это понять. Вы сами внушаете себе все эти ужасы. Вы поддаётесь им, когда вам необходимо, наоборот, напрячься и дать им бой. У вас есть силы. Почему же вы не используйте их в свою защиту?

— Я не могу, не могу, — безвольно положив руки на стол, отвечал Келахан, — это сильнее меня. Я знаю,…я уверен, что всё это, в конечном счете, убьёт меня. Мне осталось немного времени, Майкл. Я убеждён в этом. Я только день и месяц своей смерти не знаю. Я лишь знаю, что умру до конца этого года. Умру. Меня ничто не может спасти. Мой отец хочет моей смерти. Он призывает меня к себе. Мне страшно, Майкл. Очень страшно. Я не знаю, как смогу вынести все эти мучения.

— Энтони, Энтони, — остановил его Майкл, — вы просто накручивает себя. Поверьте, ни один человек в мире не знает год своей смерти. Исключение составляют лишь тяжело больные люди. Но и те надеются на лучшее. А вы абсолютно здоровы, молоды, полны сил. С вами ничего не случится. Вам это просто кажется. Это как мираж, Энтони. На самом деле его не существует. Этот мираж лишь плод вашего воображения. Думайте именно об этом.

— Вы не понимаете, Майкл, — Келахан с убитым видом отрицательно покачал головой, — это не плод моего воображения. Я видел свою смерть. Я видел книгу, где стояла дата моей смерти. Я видел всё в мельчайших подробностях. Даже место моей будущей могилы.

У Николь было такое лицо, словно она собирается расхохотаться. Возможно, единственное, что её удерживало, это сосредоточенное лицо Майкла. Он выглядел очень серьёзным и задумчивым.

— Хорошо, Энтони, — внезапно сказал Майкл, — раз ты здесь, мы продолжим наш разговор.

Он встал, приглашая его следовать за собой. Келахан послушно последовал за ним. С молчаливого одобрения Николь, Майкл помог ему улечься на диване. Он же подложил подушки под его голову и попросил Келахана закрыть глаза. Тот всё выполнил молча. Когда Келахан закрыл глаза, Майкл знаками показал Николь, чтобы она заняла свободное кресло, если хочет остаться. А главное, он дал понять, чтобы она не произносила ни единого слова. По всей видимости, он прекрасно понимал, какие чувства испытывала Николь по отношению к Келахану. Насмехаться над пациентом Майкл не позволил бы никому.

Уложив Келахана и дав молчаливые наставления Николь, Майкл стал медленно расхаживать возле дивана. Его голос звучал размеренно, в такт шагам.

— Итак, Энтони. Мы снова возвращаемся назад. Ты побывал во втором загробном городе. Увидел друга, отца и мать. Разговор друга убедил тебя в том, что ты находишься именно там, а не в другом месте. Отец, которого ты не заметил, вызвал у тебя чувство вины. Остаётся мать. Что ты почувствовал в тот момент, когда понял что видел именно свою мать?

— Мне стало легче на душе! — тихим голосом ответил Энтони. — Я испытал тоску, но одновременно с этим пришло спокойствие. Она помогла мне.

— Очень хорошо. Очень. Потому что в этом месте у нас назревает серьёзное несоответствие.

— Вы о чём? — Келахан открыл, было, глаза, но услышав голос Майкла вновь закрыл их.

— Ваша мать несёт вам нечто светлое, доброе. Не так ли, Энтони?

— Так! Мне хорошо, когда я вижу её во сне.

— Теперь вспомните свои слова, Энтони. Вы говорили о том, что она вас послала к отцу. Если она желает вам добра, то наверняка бы не отослала к человеку, который желает вам зла. Она не могла этого сделать. И, честно признаться, Энтони, я пока ещё не увидел ни одного, даже малейшего, признака подтверждения ваших слов. С чего вы вообще решили, что ваш отец желает вам зла?

— Я расскажу!

— Мы внимательно слушаем вас, Энтони!

Через минуту раздался тихий голос, полный непередаваемой горечи.