После ухода Петра, все вокруг сделали вид, будто ничего не произошло. Снова зазвучала музыка. Но Анастасии больше не хотелось танцевать. Она вежливо отказывалась, а чуть позже сослалась на недомогание и покинула бал. Старший Арсанов был опечален её уходом, но не стал задерживать Анастасию. Вместо этого, он подошёл к Абашеву и начал извиняться. Тот внимательно выслушал его, а затем словно вскользь спросил про девушку, с которой танцевал Пётр.

- Это Анастасия, воспитанница моя! - отвечал на вопрос старший Арсанов.

- Вот как? - по взгляду Абашева нельзя было ничего понять о его мыслях. Тут же последовал ещё один неприятный вопрос. - Она живёт в этом доме?

- Разумеется! - ответил несколько удивлённо Арсанов - старший и ещё раз попросил прощения за поведение своего сына.

- Да забудьте, граф. Забудьте. - Милостиво произнёс Абашев. - По молодости с кем не бывает? Кровь-то кипит молодая.

Арсанов - старший, испытывая огромное облегчение, отошёл от Абашева. С отцом он поговорил. Осталась дочери принести извинения. Он поискал её среди гостей, но так и не нашёл. Да и не смог бы найти по очень простой причине. Виктория покинула зал сразу вслед за Петром, только он этого не заметил.

Виктория не- долго искала своего жениха. Она его нашла его перед входом в особняк. Пётр стоял, опираясь рукой на колесо кареты. Голова у него была задрана вверх. Рот открыт. Он занимался тем, что выпускал изо рта струи пара и следил за их направлением. Виктория молча встала рядом с ним. А затем взяла его руку в свою и с болью спросила:

- Что с вами происходит, Пётр? Почему вы так странно себя ведёте? Неужели вы не видите, что оскорбляете всех вокруг своим абсолютно бесцеремонным поведением? Как же так можно жить?

- Я по-другому не умею, сударыня, - не глядя на неё, ответил Пётр. - Мне нужна вся жизнь целиком, а не её крохи.

Я вас не понимаю, Пётр!

- Ну и, слава богу!

Пётр отпустил колесо и повернулся к ней лицом. Глаза были слегка мутными, но это не помешало ему принести извинения.

- Простите меня, сударыня! Перед вами я виноват. А что до остальных…до них мне дела нет. Нравится им моё поведение или нет, меня совершенно не заботит.

- Вы не в себе, Пётр! - обеспокоено заметила Виктория, - вы даже не понимаете, насколько неприлично звучат ваши слова. Приглашать в дом гостей, а потом оскорблять их…неправильно. Нельзя так поступать.

- Для оскорблённых есть вот это, - Пётр похлопал по эфесу сабли, - или это - он двумя пальцами изобразил пистолет. - И вообще сударыня…я хотел бы остаться один. Надеюсь, я не слишком огорчу вас, если скажу, что не нуждаюсь в нравоучениях. У вас же есть слуги сударыня…так используйте же своё красноречие для них.

- Сударь! - бледная Виктория присела в реверансе, а затем развернулась и вошла в дом. Пётр ей вслед поклонился, а затем глубокомысленно изрёк;

- Только и знают, что уму учат! Надоело всё до чёртиков. И это общество, и это имение. Эх, друзей моих бы сейчас да в трактир. На славу бы повеселился. Кузьма,…где ты, чёрт бы тебя побрал!

Пётр нетвёрдой походкой вошёл в особняк и сразу поднялся в свои покои. Там он прямо в одежде плюхнулся на постель и мгновенно заснул. Чуть позже, бал по настоянию Виктории покинули Абашевы. А вслед за ними, начали постепенно разъезжаться гости. Пётр так и не возвратился назад, хотя его возвращения ожидали практически все. И этот поступок несомненно явился серьёзным оскорблением для собравшихся этим вечером, гостей. Как ни старался Арсанов старший поддержать веселье и задержать гостей, ничего не получалось. Один за другим все покинули имение. Перед отъездом многие бросали на него сочувственные взгляды. Арсанов - старший и без того понимал, в какое неприятное положение перед обществом поставил его Пётр. По этой причине, он прежде всего отправил несколько слуг на его поиски. Узнав, что сын спит пьяный, он пришёл в ярость и незамедлительно отправился к нему в покои. Однако все его попытки разбудить Петра ни к чему, не привели. Тот спал беспробудным сном. Откуда ему было знать, что со времени приезда, Пётр впервые нормально заснул. В итоге, Арсанов - старший вышел из покоев сына ещё более разгневанным. Он пообещал себе, что поутру серьёзно поговорит с сыном. Его поведение переходили всякие границы. Оттуда Арсанов - старший спустился на второй и этаж и прошёл в левое крыло, к покоям Анастасии. Она сразу откликнулась на стук. Анастасия и не думала спать. Происшедшее беспокоило её не меньше, чем Арсанова старшего. Анастасия взяла опекуна за руку и усадила на диван, а сама села перед ним на низеньком табурете, обшитом бархатом. Руки Арсанова- старшего безвольно свисали вниз. Лицо выражало одновременно и гнев и растерянность.

- Ума не приложу, как обуздать его дикий нрав. Вот и тебя сегодня обидел. Я видел, что ты не хотела с ним танцевать. Но Пётр,…Пётр даже не подумал об этом. Он заставил тебя танцевать этот непонятный, дурацкий танец. Выставил на всеобщее посмешище. Не знаю Анастасия, как я смогу загладить его поступок…

- Не думайте об том, батюшка, - успокаивающе произнесла Анастасия, - он был немного пьян, вот и позволил лишнее. Я уже забыла обо всё. И вы забудьте. Я уверена, что подобное более не повторится - на последних словах, Анастасия поймала себя на мысли, что явно кривит душой. Она наоборот, была уверена в том, что можно ждать новых неприятностей от Петра Арсанова.

- Благодарю тебя, дитя моё, благодарю, - с чувством произнёс Арсанов - старший, - у тебя доброе сердце. Я засну спокойно, ибо ты дала мне это спокойствие. А поутру,…поутру я обязательно поговорю с Петром. Я не собираюсь мириться с подобным поведением, и он должен со всей ясностью это осознавать.

Видя, что опекун встал, Анастасия тоже поднялась. Он молча поцеловал её в лоб и, пожелав спокойной ночи, покинул её покои. Его визит и Анастасию несколько успокоил. Она чувствовала, что необузданный нрав молодого Арсанова начинает пугать её. Анастасия, не раздеваясь, легла на постель и задумалась. Она пыталась понять поведение Петра Арсанова. И почти сразу же пришла к выводу, что он непредсказуем в своих действиях. Вначале, он заявляет, что не хочет её видеть, а затем этот странный разговор и…этот танец. Вспоминая танец, Анастасия пришла в смятение. В движениях Петра Арсанова, явилось как откровение нечто безумное, страстное…которое не только пугало, но и непостижимым образом притягивало её. Танцуя с другими, Анастасия и в малой части не испытала того головокружительного восторга, который ощущала во время танца с Петром Арсановым. Это больше походило на безумие, чем на танец. Но, тем не менее, она испытала нечто такое, чего прежде никогда не испытывала. Что именно, она не знала. Она не могла дать название этим чувствам. И всё же, она должна поговорить с ним по поводу происшедшего на балу. Подобное поведение недопустимо. К тому же, у него есть невеста. Он всегда должен помнить об этом. Он должен уважать её доброе имя. Я поговорю с ним. Я поставлю его на место. Пусть знает, что в моём присутствии он не имеет права выказывать свой скверный характер. Это была последняя мысль Анастасии. Она так и заснула в одежде. Позже в покои пришла Маша, её служанка. Она раздела спящую Анастасию и накрыла пуховым одеялом.