- Шевелитесь, лентяи! Поторапливайтесь, бездельники!

Грозный голос полковника Крампеля в очередной раз разнёсся над колонной. Третий резервный полк, полностью скомплектованный из новобранцев, двигался ускоренным маршем. Полк был сформирован в основном из жителей Могилёвской, Витебской и, частично, Смоленской губерний. Покинув Оршу, полк направлялся в Борисов. А оттуда- в Белосток. Где и была конечная цель перехода. И где он должен был влиться в ряды второй армии Багратиона.

Полковник Крампель, гарцуя на вороном скакуне, раз за разом проезжался вдоль растянувшийся колоны своего полка и всячески пытался ускорить движение. Нередко, полковник прибегал к брани и угрозе, как ко всему составу в целом, так и отдельных личностей. И больше всех доставалось…Петру Арсанову. Не раз, Крампель останавливал коня возле Петра и отпускал язвительное замечание в его адрес. В ответ, Пётр лишь поднимал на командира полка хмурый взгляд, но не произносил ни единого слова. Сейчас почти невозможно было узнать того щегольского гусара, который лихо гарцевал на улицах Санкт-Петербурга. Пётр был одет так же, как и все остальные солдаты. Вместо формы лейб-гвардейского полка, на нём был запыленный мундир со стоячим воротником без знаков отличия. Короткие, неприметные сапоги. На голове- цилиндрической формы кивер с высоким султаном. На звания унтер- офицера указывали лишь обшлага на рукавах. Вот и всё отличие от рядовых солдат. И этим обстоятельством не раз пользовался Крампель. Останавливаясь возле Петра, он всякий раз подчёркивал разницу между формами. Конечно, форма Петра не выдерживала даже близкого сравнения с фрачным мундиром Крампеля. Блестящими и высокими сапогами, вдетыми в стремена. Обтягивающими рейтузами. Шарфом, плотно обтягивающим пояс и удачно подчёркивающим чёрный фрак от белых рейтуз. И кивером продолговатой формы с чёрным султаном. Все эти отличия, ясно читались на лице Крампеля, когда он очередной раз с чувством собственного превосходства, делал совершенно неуместное замечание Петру.

Черты лица Петра немного изменились. Они несколько обострились и потемнели. Он похудел. Взгляд почти не выражал прежней дерзости. Единственно, что осталось от прежнего гусара - это молчаливая решительность. Достаточно было бросить один взгляд на его облик, правую руку, сжимающую ремень от винтовки, чтобы понять это.

Назойливость Крампеля явно не нравилась командиру батальона и прямому начальнику Арсанова. Поручик Первакин недолюбливал Крампеля за излишнее самомнение и грубость. Шагая справа от Петра, он не раз бросал в его сторону сочувственные взгляды. Первакин был одного роста с Петром и почти одного возраста. И отличался только более крупным телосложением.

Тем временем, полк приближался к окрестностям Борисова. Солдаты изнывали от жары. На многих лицах была заметна усталость. Они взмокли от пота. А ведь, вдоль дороги, по которой двигался полк, тянулась полоса деревьев. Солдаты часто поворачивали головы в сторону деревьев, с завистью глядя на широкую полоску тени, что они отбрасывали. Но Крампель гнал всех без отдыха и что ещё хуже, по дороге. Лучше всех это понимал Пётр. Дождавшись очередного визита командира полка, он проводил его взглядом и тут же неожиданно для батальона скомандовал:

- Всем повернуть налево! Пойдём в тени!

Солдатам показалась, что они ослышались. Взгляды всех устремились на поручика Первакина. Но тот сделал вид, будто не слышит приказа Петра. Видя такое равнодушие командира, батальон немедленно подчинился приказу. Через несколько минут, батальон уже двигался в тени деревьев, когда остальной полк по-прежнему шёл по дороге. Среди солдат послышались шутки, местами смех. Они явно прибодрились. Мало того, и пошли шибче. Всё бы хорошо, да возмущённый голос Крампеля, который разнёсся вдоль всей колоны, нарушил все благие устремления Петра.

- Кто посмел? Без моего приказа? Поручик Первакин!

Бросив обнадёживающий взгляд в сторону Петра, Первакин заспешил к дороге, на краю которой его ждал разгневанный командир полка. Едва поручик оказался в непосредственной близости от Крампеля, как снова прогремел прежний вопрос:

- Кто посмел?

- Я отдал приказ, господин полковник. Солдатам невыносимо идти под палящими лучами солнца, вот я и решил повести батальон в тенёчке - вытянувшись отрапортовал Первакин.

- Вы, поручик? - Крампель казался удивлённым, а я подумал на Арсанова. Не ожидал от вас такой смелости. Не ожидал. Верните батальон на дорогу. Немедленно - приказал Крампель, и в дальнейшем научитесь спрашивать разрешения до того, как принимать решения в моём полку.

- Слушаюсь, господин полковник!

Крампель оставил Первакина. Стеганув круп коня кнутом, он поскакал к голове колонны. Первакин сострил ему вслед гримасу, а потом, неторопливо, насвистывая, полюбившуюся мелодия отправился обратно, к батальону. Его появление Пётр встретил признательным взглядом.

- Идём вдоль полосы и медленно, очень медленно, сдвигаемся в сторону дороги - негромко приказал Первакин батальону и тут же чуть громче добавил: - унтер-офицер Арсанов, подойдите ко мне!

Пётр отделился от общей массы и подошёл к Первакину. Первакин подождал, пока весь батальон не ушёл вперёд, и только после этого, сделав приглашающий жест Петру, пошёл вслед за ними.

- Птичкам, небось, хорошо. На веточках сидят, гнёзда строят - начал разговор Первакин наблюдая за пернатыми, что перелетали с ветки на ветку в непосредственной близости от них. - За что вас Крампель не любит? - неожиданно спросил он у Арсанова, - в Орше он вызвал меня. Он потребовал со всей строгостью обращаться с вами. Полковник рассказал, будто вы служили в лейб - гвардейском полку и носили звание ротмистра. Будто государь приказал вас разжаловать и перевести в пехоту. Это правда?

Пётр молча кивнул в ответ.

- Не буду спрашивать причины, - Первакин несомненно обладал тактичностью. Сказанные слова подтверждали это со всей очевидностью. - Не буду лезть в ваше личное дело. Однако причину неприязни Крампеля хотелось бы узнать.

- Мы встречались в Петербурге, - после короткого молчания ответил Пётр, - поссорились. Я назвал его негодяем и вызвал на дуэль. Крампель отказался. Вот и всё наше знакомство.

Услышав короткий ответ Петра, Первакин аж присвистнул.

- Я вам не завидую, граф. Крампель очень мстительный человек. Он не простит вам своего унижения. На вашем месте, я немедленно подал бы рапорт о переводе в другой полк, - посоветовал ему Первакин.

- Нет. Я не собираюсь убегать от кого бы то ни было.

- Вы смелый человек. По этой причине и заслужили моё глубокое уважение. - Первакин незаметно для окружающих, склонил голову в сторону Петра.

- Вы, сударь, тоже! - последовал ответный незаметный кивок со стороны Петра.

В этот миг, Первакин увидел подъезжающего Крампеля.

- Унтер- офицер Арсанов, почему батальон до сих пор не на дороге? Я научу вас выполнять приказы господина полковника…

Услышав эти слова, Крампель с довольным видом проехал, не останавливаясь дальше. Первакин подмигнул Петру.

- Вид у Крампеля как у напыщенного павлина. Разве только хвоста не хватает. Выводим батальон на дорогу. Второй раз эта хитрость не пройдёт.

Спустя некоторое время батальон влился в состав полка, а чуть позже уже входил в Борисов. Местные жители встретили военных с радушием и гостеприимностью. Горожане то и дело, подходили и совали солдатам хлеб, варённую картошку и копчёное мясо. Нередко из домов выносили вёдра с водой. Солдаты и офицеры на ходу ополаскивали себя водой и шли дальше. Многие надеялись, что поступит приказ к долгожданному привалу. Можно было отдохнуть, да и с помощью гостеприимных хозяев наестся до отвала. Но Крампель не давал приказа. Поэтому приходилось идти дальше. Полк прошёл через город и вышел к реке. И только здесь, прозвучал долгожданный приказ на отдых. Солдаты и офицеры едва не падали от усталости. Некоторые растягивались прямо на траве в ожидании обеда. Другие спустились к кромке воды и, оставив сапоги на берегу, входили в реку. Вода несла то самое облегчение и свежесть, которой они были лишены много часов. А самые находчивые разместились под мостом, между сваями.

Пётр оставил камзол и сапоги на берегу и, обнажившись вошёл в воду. Он обтирал тело и просто стоял наслаждаясь долгожданной прохладой до той минуты, пока не стали разносить еду. Лишь после этого он вышел из воды.

Пётр сел у кромки и положил котелок с дымящей кашей на землю между ног. После этого он достал из мешка ложку и начал есть. Однако поесть толком и не удалось. Невдалеке раздался голос Крампеля.

- Унтер- офицер Арсанов. Ко мне!

Пётр и вида не подал, что слышит эти слова. Он продолжал есть, пока рядом с ним не легла тень полковника, а из-за спины раздался вкрадчивый голос.

- Вы не слышите, унтер-офицер?

- Я обедаю! - коротко ответил Пётр.

Крампель обошёл Петра и, встав к нему лицом поднял нагайку, а в следующее мгновение нагнулся и её концом опрокинул котелок с едой. Каша вывалилась на землю.

- Уже закончили! - злорадно изрёк Крампель.

Пётр некоторое время молчал. Лицо его стало совершенно чёрным от гнева. Но постепенно черты лица начали сглаживаться. Он молча поднялся. Так же молча поднял котелок, взял ложку…вымыл их в реке. Затем вернулся обратно и положил всё это, обратно в мешок. Все его движения выглядели спокойными и неторопливыми. После всего сделанного, Пётр вытянулся перед Крампелем и коротко рапортовал:

- Слушаю, господин полковник!

- Следуйте за мной! - приказал ему, явно получающий удовольствие от происходящего, Крампель.

Пётр молча повиновался приказу. Солдаты с заметной доброжелательностью смотрели вслед командиру полка. Многие думали в эти минуты об одном и том же. Вслух общие мысли выразил голос одного из солдат.

- Вот сволочь!