(Размышления о публицистике. Неожиданный поворот в сюжете. Как бы этот путь к развязке не затянулся… Неважно, главное — не увлекаться описаниями природы.)

Нет, неужели вы и вправду поверили, что у меня все может быть в полном порядке? Нет, ну скажите, как вы могли допустить такую невероятную мысль? У меня и в порядке! Ха!

Когда с утра в понедельник я, будучи внимательной дочерью, проинформировала маму о том, что жива, здорова и не беременна, мне пришлось выслушать нуднейшую нотацию, из которой я узнала что представляют из себя тридцатилетние девушки, не ночующие дома. (Интересно откуда моя мама набралась таких словечек?)

Определившись таким образом в собственном статусе, я разбудила Андрея.

— Вставай, публицист. Уже утро.

Он с трудом уселся на постели.

— Уже? Сколько часов мы спали?

— Полтора, ну может два, не более того. Достаточно.

Андрей замотал головой, застонал и залез обратно под одеяло.

— Ну нет, так не пойдет. Я полна энергии и энтузиазма. Поэтому сейчас мы встанем (с этим я спихнула его на пол), затем оденемся (я попыталась натянуть на него трусы) и поедем в офис работать.

Пока я искала в шкафу чистую рубашку, он заснул прямо на полу. Через полчаса он пошатываясь стоял в коридоре при пиджаке, галстуке и ботинках. Я критически осмотрела его с головы до ног.

— Сойдет. Только старайся держаться прямо, публицист. А то сотрудники повесят на меня какой-нибудь непристойный ярлык. Им невдомек, что по ночам можно просто болтаться по улицам, без осложнений.

— Почему публицист? — он стал медленно падать влево и мне пришлось прислонить его к стене.

— Это мама… Она сказала, что место мне в публичном доме — поэтому ты — публицист, я — публицистка и, вообще, мы здесь публицируем вовсю… — Я доволокла его до лифта, втолкнула вовнутрь и нажала на кнопку первого этажа. Лифт, зашумев, поехал вниз, а я вернулась в квартиру, где меня ждал крепкий кофе, который я с удовольствием выпила за процветание публицистики.

В офис я вошла часов в двенадцать. Первая, кого я увидела была Ленка.

— Чего тебя не было три дня? Болела? — не дожидаясь ответа, она исчезла в туалете, Я поплелась за ней. Спать хотелось ужасно.

— Какая-то ты сегодня не такая. Я повнимательнее присмотрелась к Ленке. Минимум макияжа, аккуратно уложенные волосы, строгий брючный костюм… Кого-то она мне напоминала? Впрочем, мне не пришлось долго раздумывать КОГО?. Дверь в туалет открылась и передо мной предстала Анжелика. У-у-ух! Америка пошла ей на пользу, да еще как! Настроение у меня резко упало. Бессонная ночь не сделала меня краше, и Андреева джинсовая рубашка, висящая мешком, никак не могла соперничать с кашемировым жакетом от Версаче.

— Здравствуйте. Кажется Вас зовут Лариса, — промолвила Анжелика томным голосом.

— Рада Вас видеть, Анжелика. Давно вернулись? — бесцветно поинтересовалась я и покосилась в зеркало. Радости увиденное не добавило.

— Уже четыре дня на работе. Но Вас ведь не было? Наверняка болели? Неважно выглядите.

Ах, стерва полосато-звездная, какое ее собственно дело до того, как я выгляжу? Я слегка разъярилась.

— Свинкой с осложнениями. Старайтесь ко мне не прикасаться, очень заразно. Страшно болят уши, чешется пятачок и потом все время хочется хрюкать.

— Ах, Анжелика, не обращайте внимания, это наша Лариса так шутит, она все время несет подобную чушь, — вмешалась Ленка.

— Я поняла, уже наслышана про Вас, — со спокойной улыбкой ответила та. Она повернулась к Ленке и они стали обсуждать какие то новые духи, а я постояла с полминуты раздумывая, что это такое поняла Анжелика и о чем и от кого она наслышана. Настроение сошло на «нет», и опустилось на «нет-нет», когда я села за стол. Наши дамы перешли на стиль «а ля Деловая Леди тире Анжелика», а мужчины оторопело сидели по углам, переваривая происходящее. Открыв компьютер, я взяла недоделанный перевод.

— Видала? — прошипел Серега мне на ухо. Я вздрогнула от неожиданности. — Как в музее восковых фигур, типа. Все холодные, неприступные, едят ножом и вилкой и краснеют от нормального мата. До чего докатились…

— Неужели краснеют? — поразилась я.

— Все как одна в натуре. Даже Серафима.

— Действительно ужас. Что-нибудь еще?

Серега помялся, потоптался, помычал.

— Ну выкладывай. Я-то уж точно не покраснею.

— Типа, твой Андрей… Ну как это, в общем, он и Анжелика… — Я не очень (все таки на мне, а не на Анжелике была Андреева рубашка), но насторожилась. — В общем они каждый день ходят вместе обедать, часами сидят и болтают в офисе после работы, и по всем признакам ты, типа, проигрываешь пари.

— Чушь! Я то уверена в обратном, так что ты, Серега, не спеши с выводами. Есть еще ровно неделя и один день. В следующий вторник тащи бабки, предпочтительно крупными купюрами. Вопросы?

Серега недоверчиво хмыкнул и удалился, а я принялась думать. Мужчины — звери ненадежные, особенно если они шотландские сеттеры, и за три дня может много чего измениться. И вообще, кто сказал, что он меня действительно любит. Ах ОН сказал? Так я тоже много чего могу наговорить. И действительно, зачем ему я, когда рядом есть Анжелики, умные и прекрасные, к тому же недавно из Америки и от Версаче. Так я думала, думала, думала и додумалась до «кровавых мальчиков в глазах». Построив «кровавых мальчиков» в шеренги, и скомандовав «за мной», я ворвалась к Андрею. Представшая картина, заставила меня резко остановиться. Разведка доложила точно: Андрей, по-пудельи виляя хвостом, прыгал на задних лапках вокруг жакета от Версаче, рассыпаясь заумными словами из области негуманитарной и посему мне малоизвестной.

— Конечно, Лика, твоя идея по поводу получения кредитной линии заслуживает рассмотрения, думаю, что если европейский банк даст подтверждение… — Что-то хотела, Лариса?

Небрежный тон, которым он это произнес плюс обращение «Лика» вынудили моих «кровавых мальчиков» открыть огонь на поражение.

— Так, хотела сказать, что с утра позаимствовала у тебя рубашку. Не возражаешь? А то, мою футболку ты ночью запихнул под кровать и она вся в пыли.

— Не возражаю, — отмахнулся он от меня, но не от мальчиков. Кровавые мальчики алкали крови!!! Их просто перло на прорыв.

— Да, нижнее белье сохнет в ванне на батарее, погладишь и пошлешь в мой адрес заказным письмом, — я покосилась на Анжелику. Та с целомудренным лицом делала вид, что ничего не понимает. Андрей усмехнулся:

— Не драматизируй и не хулигань не по делу. Лика, кстати, абсолютно свой человек и все знает и про пари, и про тебя — сумасшедшую, и про меня — наивно попавшему к тебе на крючок. Я посчитал, что поскольку Лика не имеет никакого отношения к пари, можно рассказать ей об этой невероятной истории. Ты, надеюсь, не возражаешь.

Я возражала, да еще как возражала! «Ах Иуда Искариот, ах паразит — продал страшную тайну за одну кашемировую улыбку». Меня просто передернуло от такого предательства. Но, не подав вида, я улыбнулась во всю пасть.

— Рада что у нас появился союзник. Ну вы продолжайте беседовать про кредиты, а я пошла, — я вышла вон, сопровождаемая толпой обиженных и неудовлетворенных кровавых мальчиков.

— Пока, — небрежно помахал лапой сеттер, не глядя в мою сторону.

— Всего доброго, — произнесло кашемировое контральто.

Шлепнувшись со всего размаху на стул, я неприлично зарычала на безвинного Серегу, который подвернулся с предложением поездки в Подмосковье.

Ну а когда Анжелика в сопровождении Андрея покинула офис, чтобы поехать в банк, и когда Ленка-доброжелательница сообщила мне, что забронировала для Андрея столик на двоих в Якоре на шесть вечера, что-то конкретно повернулось у меня в мозгу, и я впервые в жизни обнаружила в себе способность к суициду. Шутки шутками, а чувствовала я себя омерзительно. Ничего не понимала, искала ему оправдания и тут же все эти оправдания перечеркивала. Ждала, что он позвонит и хоть как-то меня подбодрит и боялась, что если он что-нибудь мне скажет, я его резко и грубо осеку.

Обуреваемая мрачнейшими мыслями часа в четыре я набрала мобильный Андрея.

— Это я, сегодня мы встречаемся или как?

— Сегодня я у бабушки, — нагло соврал он. — Если хочешь — присоединяйся, она будет рада. К тому же для тебя есть сюрприз, — предложил Андрей, прекрасно зная, что я откажусь. Дались мне его сюрпризы, я и так сегодня осюрпризилась донельзя.

— Нет, я пожалуй тоже проведаю свою бабулю, и заодно появлюсь дома, а то я рискую получить несмываемое клеймо падшей женщины. Я услышала как Андрей закрыл трубку ладонью и что-то кому-то говорил. (Догадайтесь с трех раз кому. Я так догадалась сразу и совершенно расстроилась.)

— Ну тогда до завтра. — Проговорил мой (или уже не мой) сеттер. Я аккуратно нажала на рычаг и одним махом смела со стола все, что на нем было, за исключением монитора разумеется. Все вздрогнули, но промолчали.

— Серега, чего ты там говорил насчет шашлыков? — Серега радостно подлетел к моему столу.

— Сегодня сразу же после работы выезжаем к моему корешу на дачу, будет еще человек шесть, до утра, типа, поем под гитару, пьем водку и купаемся в озере… Пойдет?

— Пойдет. Едем!