(Развитие сюжета, немного демагогии и много диалогов. Зато нет лирических отступлений и ПРИРОДЫ.)

Светило яркое солнце. Пели птички. Она ликовала, наконец-то удача улыбнулась ей. Ее великолепные волосы были рассыпаны по античным плечам. Нежная улыбка озаряла юное личико.

Мне до смерти хотелось показать им фигу или что похлеще, но надо было держаться. Нельзя было вот так сразу демонстрировать радость победы, чтобы не возбудить ненужных подозрений. А настроение у меня было чудесное. Настолько чудесное, что я даже не сочла нужным ответить бабуле, когда та в очередной раз прорабатывала меня по поводу моих «штанов из чертовой кожи» (это она так про джинсы). «Хоть бы раз юбчонку надела,» — причитала она, — «а то ходишь все как грузчик в этих „жинсах“, вот парнишки то на тебя и не смотрят». Обычно в ответ на бабулины плакалки по поводу моего неформального стиля одежды я устраивала пятиминутный ликбез на предмет существующих направлений современной моды, после чего озадаченная бабуля со знанием дела рассуждала на лавочке о принципиальных отличиях Пако Рабанна от «Большевички». Но не сегодня. Сегодня я прилетела в контору раньше всех и, усевшись на окно, с удовольствием переругивалась с Федей, который уже который год безуспешно пытался превзойти меня в знании русского сленга.

— Федя, ты не понимаешь, к мату надо подходить по научному, а ты, друг мой — дилетантишка, — внушала я ему.

Федя, решив, что слово «дилетантишка» тоже нецензурное выдал мне в ответ исключительно длинную фразу, приводить которую здесь у меня не хватит смелости.

— Боже мой, Федор, как же ты банален и неизобретателен, вот послушай как красиво это может быть преподнесено… Услышав мою скорректированную интерпретацию его же собственного лингвистического перла, он покраснел и залез под машину. Победа осталась за научным подходом.

— Ну ты, типа, вааще! — восхитился Серега. — Я, знаешь ли, в армии такого не слышал.

— Сергей, ты меня балуешь комплиментами. Хочешь, будут давать тебе частные уроки — десять долларов в час?

— Это ты так на Максим скопить думаешь? — стервозная Ленка уселась на мой стол. — Между прочим, девушки воспитанные так не разговаривают.

— Елена, ты не видишь разницы между ширпотребом и эксклюзивом. У нас в институте была дама-профессор, так вот она учила, что для филолога нет никакой разницы между «розой» и «задницей». Оба существительных, первого склонения, женского рода. Ясно, душенька? — я спрыгнула с подоконника и по-отечески похлопала Ленку по плечу. Та передернулась.

— Все умничаешь. Лучше поделись впечатлениями от вчерашнего вечера. Удачно прошел?

— Прекрасно. Просто блестяще. Ожидали чего-то иного? — я обвела всех победной улыбкой.

— Да-а-а? Неужто? — что-то не видно, чтобы Андрей был поражен твоим неземным очарованием. А может мы чего не понимаем. Ну да ладно, поэтесса ты наша, у тебя еще целая прорва времени.

— Зачем ей время? — Серега уселся рядом с Ленкой, чтобы было удобнее заглядывать к ней в вырез платья. — Она, типа, охмурит его за последние полчаса без предварительных цветов и конфет. Раз — и в дамки. Секс, кекс, брекекекс. — Серега углядел что-то там у Ленки в вырезе и многозначительно замер.

— Похоже, что так, Сережа. А жаль. Нам ведь так хотелось пронаблюдать за развитием этой невероятной истории, — это вошла Светлана Денисовна, пропуская вперед свою грудь, уложенную в бюстгальтер неприличных размеров.

Она лучезарно улыбнулась и направилась в кабинет Андрея, а я задумалась.

Действительно, как-то странно получается. Что же он, так с бухты-барахты, без всяких предварительных домогательств и заявит во всеуслышание о своем желании на мне жениться? Такого я даже в романах не читала. Как бы ни развивался сюжет романа, в нем обязательно присутствовали всякие ухаживания и сентиментальные беседы при свечах, луне и иных осветительных приборах. М-да… Мое блестящее обеспеченное будущее вновь скрылось за дымкой неизвестности. Необходимо было опять срочно что-то предпринять. Я встала и небрежно отодвинув выходящую от Андрея грудь ворвалась во внутрь.

Увидев меня, он вздрогнул и побледнел. Похоже, вчерашняя беседа не прошла для него даром. Надо же! Такой молодой, а уже такой нервный. Я бы ему порекомендовала принимать «Новопассит» перед работой, но не все же сразу.

— Андрей Николаевич, — прошипела я таинственно, — простите великодушно за наглость, но надо срочно поговорить. Промедление смерти подобно!

— Что еще, Лариса? — ну по крайней мере мое имя он запомнил твердо.

— Возникли сложности с нашим планом. Большие. На его столе зазвонил телефон, он потянулся было за трубкой, но я опередила его.

— Андрей Николаевич, господин Лангстом на проводе, — пропела трубка Ленкиным сексуальным контральто.

— Занят, говорить не может. Я нажала пальцем на рычаг и оставила Ленку размышлять, чем это таким занят ее шеф, что не в состоянии ответить президенту компании.

Андрей глядел на меня глазами сеттера, лежащего на столе в ветеринарной лечебнице. После вчерашнего он мог ожидать от меня чего угодно, и знаете, ничуть не ошибался.

— Андрей Николаевич, дорогой мой. Они нам не поверят. То есть, если Вы просто так, ни с того ни с сего заявите, что просите моей руки и тому подобное… Они точно не поверят, и не видать нам этих денег как своих ушей. Они конечно наивные и слегка туповатые, но не до такой же степени. Мы значит даже с Вами не разговариваем толком, и вдруг — БАЦ! Выходи за меня замуж, любимая! Дешевый кич!

— И что же теперь? — до него никак не доходила суть сказанного.

— Требуется их убедить. В общем, как мне ни неприятно об этом сообщать, мы с Вами должны разыграть страстный служебный роман и внушить, что Ваше предложение, ни что иное как заключительный аккорд огромного и внезапно пробужденного чувства (последняя фраза была позаимствована мной из какого то литературного шедевра).

— Какой аккорд? — у него явно не хватало воображения. Я даже как-то на секунду разочаровалась в его умственных способностях, но, поразмыслив, простила. На его месте любой бы замер в глубоком трансе, а он еще ничего — дышит и сопротивляется.

— Заключительный… Короче, Вам придется за мной, как бы поухаживать, ну там всякие букеты, конфеты, совместные ужины, очаровательные глупости и прогулки под луной, впрочем, две последние позиции можем опустить. Наша главная задача — выглядеть естественными и убедительными на публике. Кстати, обещаю, что все Ваши расходы по «ухаживанию» будут возмещены Вам с выигрышной суммы, если хотите, могу и расписку дать.

— Боже мой! — он схватился за голову и застонал. — Зачем, зачем я ввязался в эту аферу?

— Из-за порядочности и желания помочь униженным и оскорбленным. Вы, Андрей Николаевич, истинный гуманист, и не в состоянии смотреть на страдания братьев меньших. Как ребята из Green Peace, жертвуете своим сиюминутным благополучием ради глобальных задач.

— Это Вы то брат меньший? — он с сомнением покачал головой.

— Хорошо, пусть я буду сестра, но раз Вы согласились, то надо пройти через всю эту мелодраму до конца. Вы же не можете вот так вот взять и убить меня отказом.

— Слушайте, Лариса (между прочем, когда он произносил это ЛАРИСА своим баритоном утомленного Казановы, у меня по спине скакали мурашки размером с прусаков на бабулиной кухне, все таки я живой человек…), а это все обязательно?

— Абсолютно. Не волнуйтесь, основную тяжесть этой акции я возьму на себя. Сейчас быстренько набросаю сценарий, так парочку тезисов, а вечером мы с Вами по нему пройдемся. Постараюсь сократить Ваше участие в этой мыльной опере до минимума, договорились? — я потихоньку начинала наглеть.

— Вы сошли с ума и я с Вами заодно. Знаете, раньше я за собой подобных авантюрных замашек не замечал. Вы на всех так действуете? — я прислушалась и мне показалось, что в его голосе зазвучали такие кокетливые «до, ре, ми, фа,». Еще чего! Значит до недавнего времени и имени моего не знал, а сегодня уже заигрывать начал. Ох уж мне эти красавчики. Никогда не упустят возможности попрактиковаться.

— Почти на всех, Андрей Николаевич. Поэтому не мучайтесь понапрасну и не сопротивляйтесь, мой опыт показывает что это бесполезно.

— Нет, Лариса, мы определенно ведем себя не вполне нормально.

— Ничего подобного, Андрей Николаевич. Мы два здравомыслящих человека, пытающихся за короткий срок заработать приличную сумму. Цель оправдывает средства. И потом как же моя женская гордость, я не могу отдать ее вот так просто на поругание. — Нельзя было сводить все к деньгам, Андрей относился к тем раритетам, для которых материальные интересы все еще не стояли на первом месте. — Ну что? Договорились? Я протянула ему руку, и мы обменялись хорошим мужским рукопожатием.

— Значит до вечера. И не вздумайте никуда уходить. Часов в пять, предпочтительно при всех попросите меня остаться, это будет нашим первым шагом. Можете дотронуться до моей руки, плеча или верхней части спины — на выбор. Желательно придать взгляду легкую недосказанность и нежность. Да, смотрите, не переиграйте.

У двери я обернулась, чтобы убедится в его жизнеспособности. По-моему он был на грани потери сознания.

* * *

Сценарий шел туго, но все же шел.

— О чем это вы беседовали? — хором спросили Наташи.

— Да так, о работе… — я не поднимала головы, творческая деятельность увлекла меня. Призвав на помощь свою колоссальную осведомленность в романтических бреднях (зря что-ли я годами начитывала всю эту муть), к пяти я разработала вполне приличный проект. Чтобы не травмировать психику бедняжки-Андрея Николаевича, я не стала вдаваться в мелкие детали, ограничившись десятью основными пунктами.

— Лариса. — Откуда ни возьмись на спине появились мурашки-прусаки и не только. Руководствуясь полученными от меня инструкциями, Андрей положил свою ладонь мне между лопаток, и мне пришлось вновь вспомнить Фрейда, а иначе чем можно было объяснить ощущение внезапной сухости во рту, а? — Лариса, я бы попросил Вас сегодня задержаться на часок, если Вы не возражаете.

— Конечно, Андрей Николаевич, — я подняла на него глаза и согласно закивала. Цвет его лица оставлял желать лучшего, но держался он вполне удовлетворительно.

Мои мегеры замерли в легком трансе. «То ли еще будет», злорадствовала я, от всей души желая им доброго вечера и спокойной ночи, на что они сегодня вряд ли могли рассчитывать.

* * *

Она преданно глядела в его черные бездонные глаза. «Вы согласны?» — от ответа зависела вся ее жизнь. Он взял ее дрожащую руку и прижав ее к мускулистой груди ответил: «Любимая, это то, чего я так долго ждал. Конечно согласен».

— Никуда не годится. Отвратительно! — Андрей раскритиковал мой план от и до. Мы заседали в конференц-зале за круглым столом уже около двух часов. — Во-первых, Вы, Лариса, не принимаете во внимание тот факт, что у меня не так много свободного времени, а во-вторых, откровенно говоря, мне не очень хочется проводить его в Вашем обществе, — резко, но по крайней мере честно заявил он. — И потом, мне все это напоминает какой то психологических триллер с порнографическим уклоном. Знаете, что то вроде садо-мазо. А Вам нет?

— Ха! Где это Вы там углядели порнографию? — оскорбилась я. — Ну ладно, согласна, что со сценой интимной близости в офисе на тумбе с копировальным аппаратом я немного переборщила, но не более того.

— Да что Вы говорите?! А как насчет пункта шестого? — шестым пунктом было предложено изобразить страстную прелюдию к половому акту у него в автомобиле. Хорошо еще, я вовремя остановилась и не стала подробно расписывать роли, мимику, жестикуляцию и моменты озвучивания «страстной прелюдии». — У меня, между прочим, машина двухместная и небольшая, так что это не пройдет даже по техническим параметрам, не говоря уже о нормах морали.

— Мелочи! — отмела я его сомнения, — почти все позы из «Камасутры» подходят под размеры двухместной спортивной тачки. Немного фантазии, чуть мастерства и никаких проблем!

— Отставить, Лариса. Или обходимся без Камасутры, или вообще все отменяется.

— Ну поймите правильно, Андрей Николаевич, это просто нельзя вычеркивать. В наше тяжелое время секс является движущей силой эволюции. Обычно все нормальные межполовые связи начинается с физиологии, а только потом любовь, брак, семейный очаг и дети. Не поверите, но зачастую бывает даже так, что сначала получаются всякие там дети, а лишь потом брак.

— Какие еще дети? — он в ужасе вскочил на ноги, — о детях речи не было.

— Какие, какие? Можно подумать есть большой выбор: или мальчики, или девочки, — открыла я ему глаза на процесс воспроизводства населения.

— Что же предполагает Ваш гениальнейший план относительно пола ребенка? — мне почудилось, что это была «шпилька», и кажется не зря. Но я благоразумно пропустила «шпильку» мимо ушей.

— Не несите чепухи. Я не в состоянии воспитать достойного члена демократического общества на те деньги, которые собираюсь получить с Вашей помощью, и, вообще, все эти пеленки и памперсы с зайчиками меня приводят в недоумение. Про детей было сказано просто так, в качестве примера. И, к Вашему сведению, все это, на мой взгляд, великолепнейшее ТЭО, которое Вы сейчас бесцеремонно отправили в мусорную корзину, подразумевает лишь работу с общественностью. Неужели Вы думаете, что я на самом деле собираюсь заниматься с Вами любовью? Бр-р! Какая гадость! Вы не мой тип мужчины (немного гордости никому еще не мешало). Нам просто надо создать впечатление того, что мы это делаем, и все. Я Вас даже трогать то не буду. Ну, может разок, для создания верного имиджа, но очень корректно.

— Нет-нет. Не пойдет! Я не согласен, и вообще Вы заставляете меня пожалеть о своем поспешном решении, — похоже он собрался уходить.

— Ладно, не сердитесь. Я ухватилась за его рукав. Давайте, выкладывайте встречные предложения, — я силой усадила его обратно и, разорвав на клочки свой вымученный сценарий, закурила.

Он в раздумье почесал затылок.

— Даже в голову-то ничего не приходит, чушь какая-то. Может, правда, отменим все это?

— Да Вы что? Значит, как только возникли сложности — сразу в кусты. Вот все вы мужчины одинаковые. Сначала подаете надежды, а затем разбиваете сердца.

Я изобразила из себя женщину с разбитым сердцем и он, не выдержав, расхохотался.

— Не слишком Вы похожи на таких женщин. Будете что-нибудь, пепси, сок, сода, вино, мартини? Не стесняйтесь. По-моему мы с Вами, Лариса, уже достигли определенной степени близости. И раз уж мы обсудили возможность… или невозможность совместных занятий сексом, то выпить по бокальчику вина не грех. А?

— Какая сода. Тащите виски, я прекрасно знаю, что Вы унаследовали от Валентина пару-тройку бутылочек. И не забудьте льда. Он вышел, а я призадумалась. Все-таки он был чересчур хорош. Настолько чересчур, что хотелось невероятного. Эх, где мои институтские лета? Тогда бы я, не задумываясь, с головой кинулась в эту историю и как знать, кто бы остался склеивать сердечные осколки. Тьфу ты! Я отогнала глупые мысли и заставила себя думать о фантастической сумме в двадцать тысяч долларов. Надо было ему не пятьдесят, а тридцать процентов выделить посетовала я про себя и обернулась на звук шагов. Андрей снял пиджак и галстук, расстегнул рубашку на две пуговицы и выглядел как взлохмаченный и чертовски привлекательный шотландский сеттер в домашних условиях. Так и хотелось затащить его на колени и почесать за ухом.

— Достаточно? — поставив передо мной полный стакан с амброзией, по цвету напоминающей спитый чай.

— Спасибо, можно было и поменьше льда, но побольше виски. Что-нибудь надумали?

— Да нет в общем-то. Ну, я постараюсь быть с Вами повнимательнее в офисе, ну может приглашу Вас поужинать, так чтобы остальные слышали. Что Вы скажете по этому поводу?.

Что я могла сказать? Только одобрить. На безрыбье и рак рыба. Возможно, что и этого хватит для требуемой убедительности. Все остальное можно допридумывать. Уж чего-чего, а фантазии у меня с избытком. В крайнем случае, буду действовать по обстоятельствам.

— Пойдет! А Вы, Андрей Николаевич, молодец. Уверена, все у нас получится, — похвалила его я, допивая виски.

— Ну не все… Мы же выяснили, что я не Ваш тип мужчины. — Андрей прищурился и хитро улыбаясь, пристально посмотрел мне в глаза. Он явно был любителем пококетничать.

— Эй! Не иронизируйте, а то я начну опять настаивать на пункте шестом, — отшутилась я. — По домам?

— По домам! Счастливо.

Я попрощалась с Андреем и пошла в ближайший бар. Мы еще неделю назад договорились встретиться там с моим «бывшим». Ему позарез было необходимо забрать свои диски. И ладно бы диски были какие-нибудь приличные. Так себе. Но поскольку он ныл и просил о встрече уже давно, пришлось, скрепя сердце, согласиться.

* * *

Он сидел за стойкой в углу, прихлебывая пиво мелкими глотками. Как всегда экономил. Экономил на всем: на пиве, на друзьях, на любви и на ненависти. Я равнодушно глядела на его холеное, слащавое лицо. Рядом с «бывшим» усердно жалась в стул кукольного вида девица в рыжих кудряшках.

— Привет. Я ткнулась губами в его, как всегда тщательно выбритую щеку.

— Хай! Как дела? Познакомься. Моя девушка Олеся, — он вальяжно откинулся, обнял Олесю за талию и небрежно кивнул в мою сторону, — а это Лариса, ну я тебе рассказывал.

— Хай, как дела? — Олеся не отличалась самостоятельностью мышления.

— Что пьешь? «Джонни Уолкер» наверняка… Угощаю! — подобная щедрость моего «бывшего» меня насторожила. Как правило, он ограничивался одним маленьким пивом, и ограничивал тем же меня.

— Спасибочки. Ничего, — мне, признаться, не хотелось затягивать наше никчемное рандеву, тем более что «кудряшка» начинала нервничать, — держи свои СDишки, и я побегу.

— Спешишь? Куда, если не секрет? Хотелось поболтать. О том, о сем, — он все еще обнимал Олесю за талию, а я смотрела на него и никак не могла сообразить, чем же этот, в общем то очень ограниченный и смешной человечек, мог меня держать около года. Правда он был довольно привлекателен внешне, и ВСЕ! Все!

— Хочу пива с креветками, — запищала Олеся.

— Заболеешь, детка. Пиво с креветками очень вредно для пищеварительного тракта. Я как врач… — «бывший» завел свою вечную песню, а я что-то разозлилась на него, на кудряшку, на себя и на всех, всех всех. И знаете чего мне вдруг захотелось? Никогда не догадаетесь! Захотелось вернуться на работу в конференц-зал за круглый стол, и чтобы там сидел милый одомашненный шотландский сеттер с бокалом шотландского виски в руках. Вот так.

— Может побудешь с нами полчасика, — он картинно растянул губы в широкой улыбке. Угораздило же меня связаться со стоматологом. Он всех, абсолютно всех оценивал по зубам. И как это он польстился на меня с моим кариесом и неправильным прикусом, до сих пор понять не могу.

— Полчаса и не секундой больше. Возьми мне минералки, — я взгромоздилась на высокий табурет.

— Хочу креветок с пивом, — потребности Олеси не отличались разнообразием.

— Спустись-ка к машине, детка, принеси мне мой мобильник — он бросил ей ключи и она покорно сползла со своего места и побежала выполнять ЦУ.

— Хорошая девочка. Как у нее с зубками. Надеюсь полный порядок?

— Все шутишь, — он не мигая уставился на меня, — я хочу, чтобы все между нами было как раньше.

— А как раньше? — я пожала плечами, — разве между нами что-то такое неординарное было? Знаешь, ни регулярные встречи ни совместное ведение хозяйства с тобой меня уже не прельщают. И может быть хватит об этом. Тем более ты сегодня с девушкой.

— Я тебя люблю, — «бывший» бесцеремонно взял меня за запястье. Меня передернуло. — Я тебя люблю и ты это знаешь.

— Ты что! Как ты можешь любить девушку с таким прикусом как у меня и так и не выросшими зубами мудрости. Не узнаю, — я выкрутила свою руку из его цепких пальцев и встала. К нам уже, спотыкаясь, спешила рыжая кудряшка. Я почувствовала, что пора уходить, а не то отмочу какую-нибудь гадость, а потом буду жалеть.

— Погоди!

— Все, всем привет! Олеся, не забудь. В жизни главное — это своевременное восстановление кислотно-щелочного баланса, а использование «блендамеда» до, после и вместо занятий любовью — залог крепких семейных отношений.

Она часто замигала бесцветными ресничками и вылупилась на «бывшего», ожидая разъяснений. Тот никак не отреагировал.