Кейси не мог поверить, что ему так повезло. Это был просто ад кромешный: пробираться через эти горы на лошади, когда уже темнело и становилось опасно идти вперед.

Он пробирался даже там, где не было тропки. Бесспорно, он бы никогда их не нашел. Он должен был потерять их след еще в Сан-Франциско. Но фортуна снова и снова ему улыбалась, и теперь он знал не только, куда они направлялись, — он их видел.

Он думал о том, что если они уже успели вернуть крест индейцам, то снова украсть его будет непросто. Он не хотел устраивать перестрелку посреди деревни, где жили индейцы, даже несмотря на то что рядом с ним скакал еще один стрелок. Но он смирился с фактом, что так и должно быть — и тогда он понял, где они находятся.

В то утро, рано, он заметил свежий конский навоз, но даже тогда не мог поверить, что добыча его так близка. По его подсчетам, они должны были обгонять его на день или два. Но Кейси с Бриггзом вчера не делали остановок, невзирая на грозу, в то время как те, кого они преследовали, похоже, ее переждали. Он рискнул предположить, что именно так они и поступили. И он выбрал более короткий маршрут — вокруг горы, следуя которому, если удача будет по-прежнему ему сопутствовать, он опередит двух всадников.

И удача ему не изменила. Теперь Кейси и Бриггз находились в высокогорном краю, едва различимые на фоне ровных лугов и зубчатых скал. Кейси сел на землю и оглянулся назад. Приблизительно в четырех сотнях ярдов внизу и в двух сотнях ярдов позади он увидел Энджел и Адама, они ехали бок о бок по открытой равнине, отдыхая в седле и неторопливо понукая своих лошадей, как будто отправились на воскресный пикник. Кейси с трудом сдержал победный возглас.

— Они попались, Бриггз, — тихо произнес он. — Они точно попались.

Бриггз положил руки на луку седла и наклонился вперед. Его прищуренные глаза внимательно рассматривали двух людей внизу. Бриггз был немногословен, и даже в этом Кейси повезло.

— Нам нужно убить обоих?

Лицо Кейси напряглось.

— Да, черт возьми. Застрели их прямо в седле.

Бриггз кивнул. ком вытащил Энджел из седла и потащил ее в шахту. Они смогли увернуться еще от двух пуль, чуть не задевших их ноги. Адам толкнул Энджел к стене и сделал, не целясь, два выстрела вслепую из шестизарядного револьвера за пределы рудника.

Ответных выстрелов не последовало. Адам плотно прижался к стене, и долго не было слышно ничего, кроме его тяжелого дыхания и дыхания Энджел и звука воды, капающей где-то в отдалении. Внутри было холодно, темно, как в яме, и пахло землей.

Энджел позвала его в безумном страхе:

— Адам!

— Я здесь. — Он протянул руку, нащупал в темноте Энджел и обнял ее одной рукой. — Ты в порядке? Тебя не ранило?

Она покачала головой, лежащей на его плече.

— Они ушли? — Ее голос был высоким и напряженным. — Ты попал в кого-нибудь из них или просто отпугнул?

— Нет. — Ему было отвратительно слышать, как его голос отдавался в темноте гулким эхом. Ему было ненавистно то, что он вынужден был ей сейчас сказать. Но он не мог ей лгать. Если бы он сказал ей раньше правду о том, что их преследуют, вполне вероятно, что к ним не подошли бы так близко. Вполне возможно, их не заманили бы в ловушку. — Думаю, что сейчас они подбираются к нам. По крайней мере я бы на их месте поступил именно так. Они поймали нас там, где и хотели поймать.

Она молчала, как будто соглашаясь с его словами. Ее голос окреп, когда она проговорила:

— Нам нужен свет. У тебя есть спички?

Он покачал головой:

— Как только мы зажжем здесь спичку, они будут знать, куда им надо стрелять. Не смотри на выход. Пусть твои глаза привыкнут к темноте.

— Адам, мы не можем дать им войти сюда! Здесь темно, мы ничего не видим, мы…

Он крепче прижал ее к себе и почувствовал, как ее сотрясает дрожь.

— Они сюда не войдут. Они тоже не смогут здесь ничего увидеть. Но они могут начать стрелять просто куда попало.

Стой возле стены.

— Я никуда не пойду, — прошептала она, вцепившись в его куртку.

Адам пристально смотрел на вход, напрягая зрение, стараясь различить в темноте черные и серые тени, и пытался анализировать ситуацию. Ну ладно, они подойдут ближе.

Затем начнется перестрелка. С другой стороны, если они подойдут достаточно близко, у него появится преимущество: он сможет их увидеть, а они его — нет. Вполне вероятно, он сможет их перестрелять — если только они подойдут достаточно близко.

Меньшее, что он сможет сделать, — не пускать их в шахту. Энджел права. Они не могут дать им возможность получить доступ в шахту — это грозит им гибелью. Пока он будет стрелять, они не войдут сюда… Но у него были только патроны, которые находились на ремне, а винтовка висела на седле лошади.

— Энджел, — тихо сказал он. — Я должен выйти наружу.

— Нет! — Прижавшись к нему, она почувствовала, как он напрягся. — Ты с ума сошел! Ты не знаешь ни где они, ни сколько их, ни…

— Мне нужно взять винтовку, — объяснил он спокойно, — и мои седельные сумки. Мы в осаде. Они знают, что без воды и пищи мы долго не продержимся.

— Но вполне вероятно, что лошадей здесь уже нет! Они могли убежать, когда…

— Надо это выяснить. — Он начал тихонько продвигаться к выходу из рудника.

Энджел шла рядом, вцепившись в его руку, даже когда они подошли близко к выходу и свет освещал им дорогу. Они остановились, прислонившись спиной к стене. Снаружи стояла глубокая тишина.

И затем он услышал то, что ожидал услышать: позвякивание уздечки, сопение коней. Их лошади стояли возле шахты.

— Они выжидают, — прошептала Энджел. — Они просто ждут, когда ты сделаешь что-нибудь подобное.

— Или они еще не прибыли на место. Это может оказаться единственным нашим шансом.

— Адам, не надо…

Он вложил ей в руку револьвер:

— Не стреляй, пока в этом не будет необходимости. Не обращай на меня внимания. И стой у стены.

Он выдернул у нее свою руку, и одно мгновение его силуэт расплывчато вырисовывался на фоне дневного света у выхода из шахты. Затем он выскользнул наружу.

Энджел слизнула пот, выступивший на верхней губе, и напряглась в ожидании. Револьвер в ее руке был слишком тяжелым и громоздким, но она умела им пользоваться. И она не собиралась оставаться здесь одна, пока там, снаружи, Адам рисковал жизнью. Она взвела курок и пошла вперед.

Лошадь Адама стояла приблизительно в десяти футах от выхода и паслась на лугу. Было слишком наивно надеяться на то, что лошадь будет стоять у входа и Адам сможет воспользоваться скалой в качестве прикрытия. Ему придется бежать к ней по открытой местности.

Он никого не увидел. Но здесь сотни мест, где можно спрятаться. За теми большими кустами, с другой стороны той возвышенности, за грудами глыб или даже на выступе над их головой. Без винтовки и седельных сумок у них с Энджел не было никаких шансов. Адам пригнулся и побежал вперед.

Он ожидал тотчас же или в следующую секунду услышать свист пули. Но он почти добежал до лошади, прежде чем слева от него пролетела пуля. Энджел выстрелила в ответ. Он подумал: «Молодец!» — гордясь своей подругой, и бросился к лошади.

Теперь он смог увидеть, откуда стреляли, и пока выдергивал винтовку и снимал седельные сумки, использовал лошадь как прикрытие. Он прицелился и выстрелил в ту сторону, где затаился враг. Лошадь поскакала вперед, и ему пришлось довериться Энджел, надеясь, что она продолжит отвлекать стрельбой вооруженных бандитов, пока он бежал к шахте.

Он понял, что их было двое. Они стреляли из винтовок, а не из револьверов. Они находились не настолько близко, чтобы выстрелы Энджел сколько-нибудь им повредили. Если бы только Адам мог точно знать, где они находятся…

Прямо перед входом в шахту Адам задержался, охватывая взглядом местность. Это длилось только мгновение, не больше. И вдруг что-то ударило его в плечо, сбивая с ног.

Он услышал, как Энджел вскрикнула, и еще до того, как он сделал следующий вдох, он вскочил на ноги, нырнул в шахту, схватил за руку Энджел и потащил в темноту.

— Скорей! — крикнул он, задыхаясь. — Черт возьми, я же велел тебе оставаться на месте! Беги!

— Ты не ранен?..

— Беги! — Он с силой толкнул ее, и они побежали в глубину шахты.

Отбежав в темноту примерно на двадцать футов, Адам остановился и обессиленно прислонился к стене. Он опустил седельные сумки на землю и попытался отдышаться.

— Энджел, послушай, — с трудом заговорил он. — Они очень удачно загнали нас сюда. Мы можем задержать их, но больше мы ничего не сможем сделать, и рано или поздно у нас кончатся патроны. И тогда они нас убьют.

Голос Энджел был на удивление твердым и рассудительным:

— Значит, мы должны найти выход отсюда. Они ведь нас не видят.

Адам кивнул, прижимая руку к ране:

— Эти шахты — у них ведь всегда есть еще один выход, правда?

— Обычно да. — Она сказала это слегка неуверенно. — Но выход может быть заколочен досками или завален камнями.

— Тогда должна быть вентиляционная шахта или что-то в этом роде. Нам нужно оставить главный козырь про запас. — Он сделал глубокий вдох и удивился тупой боли в плече. — Тебе придется побыть здесь. Если что-то услышишь со стороны выхода — стреляй! Я хочу осмотреть шахту.

Он ожидал, что она начнет возражать. Он едва различал ее лицо: поднятое к нему белое пятно на фоне теней, без всякого выражения. Затем она спросила:

— Ты захватил свою веревку?

— Что?

Она опустилась на колени, ощупывая землю вокруг того места, где он бросил свои сумки.

— Ты не должен идти туда без веревки. Ты не сможешь вернуться. — Она нашла веревку, которую он сдернул с луки седла, и один ее конец протянула ему.

— Хорошая мысль, — заметил он. Ему следовало подумать об этом самому, но его мысли становились неясными и смутными. Он дотронулся до ее щеки и улыбнулся:

— Я рад, что ты рядом со мной.

— Да. — У нее был сиплый голос. — Я тоже.

Ему хотелось заключить ее в объятия и держать так всю жизнь. Их шансы были незначительны. Они подошли так близко к цели, но по-прежнему ее могли отнять у него, и ему очень хотелось ее обнять. Но он заставил себя опустить руку и произнес:

— Ты умеешь пользоваться винтовкой?

— Немного.

Он знал — она не признается, что не умеет, даже если она никогда ее в руках не держала.. Он вложил оружие ей в руки:

— Не важно. Ты стреляешь из этой штуки, и все живое, что стоит на твоем пути, отправляется на тот свет.

Стой здесь. Так ты будешь достаточно близко, чтобы услышать, когда они начнут входить. И тогда ты просто начнешь стрелять. Не давай им подойти слишком близко, чтобы они не смогли стрелять из револьверов.

— Ладно, не дам.

Он опять улыбнулся в темноте и, поймав в темноте ее лицо, крепко поцеловал ее в губы.

— Я скоро вернусь.

— Адам. — Она хотела схватить его за руку, вернуть его назад, начать с ним спорить. Она не хотела, чтобы он оставлял ее одну. Не хотела думать, что, может, она видит его в последний раз.

Но когда он повернулся к ней, она только сказала:

— Хорошо. Я буду стоять здесь.

Глупо волноваться. Он вернется. В конце концов, у него всего пара десятков футов веревки.

И она сунула винтовку под мышку, взяла другой конец веревки и стала смотреть, как Адам уходит в темноту.

* * *

Когда Адаму оставалось около пяти футов до конца веревки, он бросил ее конец на землю. Благодаря этому Энджел не почувствует натяжение, когда он дойдет до конца, и не узнает, насколько далеко он зашел. Он двигался осторожно, держась за стену, но до сих пор туннель казался безопасным. Местами он сужался, и ему приходилось нагибаться и даже протискиваться боком, чтобы идти дальше. К счастью, в туннеле не было никаких развилок и ответвлений.

Адам ушел уже далеко от входа в шахту и не мог привлечь внимание бандитов светом. Он зажег спичку, держа ее в воздухе и отвернувшись от яркого света. Потом он огляделся, и у него перехватило дыхание.

У него под ногами разверзлась бездна… Еще один шаг — и он мог бы свалиться вниз и погибнуть. Медленно, прижимаясь к стене, он отошел от обрыва и поднял спичку повыше. Похоже, кто-то пытался пробурить еще один туннель, и целый участок горы обвалился. Видимо, поэтому шахту и закрыли.

Охваченный любопытством, он бросил спичку вниз. Конечно же, она мгновенно погасла. А когда он бросил вниз камешек, даже не услышал, как он ударился о дно.

Он зажег еще одну спичку и продолжил осмотр.

К, тому времени, когда он прошел еще сотню ярдов, боль в его плече стала очень сильной, и он чувствовал, как кровь течет по его боку. Он знал, что ранен, и знал, что рана серьезная, но сейчас с этим ничего нельзя было поделать. Главное и единственное сейчас — найти какой-нибудь выход или место для засады, и еще Энджел…

Ему было тяжело оставлять ее одну. Он напрягал слух, стараясь сквозь свист собственного дыхания расслышать выстрелы — но, услышь он их, смогли бы он вовремя поспеть к ней на помощь? Он должен был сам найти выход. Он не мог послать сюда Энджел.

Он старался экономить спички, зная, что они потребуются для пути назад. Теперь ему приходилось отдыхать чаще, и когда он зажег десятую спичку, его голова так сильно кружилась, что ему пришлось остановиться, прижавшись к стене, и ждать, пока сознание не вернется к нему. Он прошел в темноте еще пять или шесть ярдов и зажег последнюю спичку из тех, что он выделил для себя.

Откуда-то подул воздух. Он чувствовал его запах и видел его в легком колебании пламени каждый раз, когда зажигал спичку. Где-то там, впереди, находилось отверстие, но оно могло быть в нескольких милях отсюда, да вдобавок всего несколько дюймов в ширину. Он не мог идти дальше, но и не мог вернуться к Энджел без надежды на спасение.

Затем он взглянул под ноги и остановился, пораженный тем, что увидел.

Прямо перед тем местом, где он стоял, видны были отпечатавшиеся в пыли следы. И эти следы вели куда-то вдаль.

Казалось, прошли часы, с тех пор как ушел Адам. Логика говорила Энджел, что этого не может быть — чтобы дойти до конца веревки, требовалось всего несколько минут. Ей стало страшно, она испугалась, что Адам ушел навсегда.

Она крепко держала свой конец веревки, которая к этому моменту должна была натянуться.

Должна была. И когда он повернет назад, веревка должна снова ослабнуть. Она так и стояла лицом к входу. Ей не был виден свет, идущий снаружи, только более светлое серое пятно. Но она знала, что там, на лугу, было светло. Она не похоронена под землей.

Это большой туннель. Очень большой. Стены не давят на нее со всех сторон, и она не ударится головой, если посмотрит вверх. И здесь много воздуха. Она находится близко от входа. Если понадобится, она побежит…

Его слишком долго нет. А что, если с ним произошел несчастный случай? Что, если веревка оборвалась? Или он заблудился?

— Адам? — тихо позвала она. А затем, уже громко:

— Адам!

В ответ ничего, кроме эха.

Для пробы она изо всех сил дернула веревку. Та легко подалась. Энджел потянула снова — сопротивление отсутствовало. С другого конца веревку никто не держал.

Ее сердце было словно мешочек с водой, наполнявшийся и снова пустевший. Горло сдавило, лоб покрылся испариной. Пот лил с нее градом, пальцы онемели от страха. Она напряженно всматривалась в темноту, туда, куда ушел Адам.

— Адам, — в отчаянии прошептала она.

Она должна была пойти за ним. В туннелях водятся крысы, случаются обвалы, оползни, там мало воздуха. — Там темно, холодно и влажно, и кто знает, что может случиться в туннеле? Адам там совсем один…

В страхе она оглянулась на серое пятно, которое обозначало выход. Там, снаружи, были люди, которые застрелят ее в тот же миг, как только она выйдет. Но она не боялась их. Она боялась того ужаса, с которым может столкнуться в темноте.

Энджел хотела побежать на свет, выбраться из этого страшного места. И ей было все равно, что случится с ней потом. Она не может здесь думать. Не может дышать.

Она сделала, спотыкаясь, полшага к выходу и вдруг услышала за спиной какой-то звук. Энджел повернулась назад, неловко подняла винтовку — в панике она застрелила бы его, если бы он сразу не назвал ее по имени.

Энджел со стуком положила винтовку на землю и побежала к тени, видневшейся в темноте.

— Адам, я так волновалась… слава Богу…

Но его ответное объятие было слабым, он еле дышал.

Она почувствовала на руках что-то влажное, промочившее его одежду, и ее радость сменилась тревогой.

— Адам, что случилось?

— Ничего. Послушай…

— Это кровь! — закричала она. — Ты ранен…

— Послушай меня! — Он постарался придать силу своему голосу и обнял ее слабыми руками. — Послушай, — повторил он более спокойно. Он дышал через силу, но его слова были отчетливы:

— Ты права. Этот туннель сквозной — возможно, он выходит прямо к деревне. Там на земле я видел следы. Я не знаю, как давно они там, но мы должны рискнуть. Энджел…

Тело Адама обмякло, и Энджел крепко прижала его к себе, чтобы поддержать, потом осторожно усадила на землю. Его куртка промокла от крови.

Она прислонила его к стене и начала снимать с него одежду, ощупывая в темноте рану. Адам тяжело дышал от боли, когда ее пальцы скользили по неровным краям раны под ключицей, и ей стало страшно за Адама.

— Ах, Адам, — прошептала она. — Как ты мог идти с такой раной! Ты потерял так много крови…

Она говорила с ним и стаскивала с себя куртку, дрожащими руками распарывая шерстяную подкладку.

— Я не… знал, что рана глубокая.

Вдруг пуля скользнула через вход в пещеру, заставив их вздрогнуть. Бандиты были совсем близко.

Адам стал нащупывать винтовку, которую бросила Энджел.

— Нет… оставь ее! Ты не можешь…

— Нам нужно открыть ответный огонь! Иначе они войдут.

Энджел взяла револьвер, который он ей дал, и дважды выстрелила, не целясь, в сторону входа. Шум выстрела отозвался эхом, усилился и прогремел, как взрыв. С потолка туннеля посыпалась пыль.

У входа опять раздались выстрелы. Энджел снова пальнула из револьвера, а затем отбросила оружие в сторону. Она поспешно перевязывала рану Адама.

— Энджел, послушай меня, — прошептал он. — Долго мы здесь не продержимся. Я не знаю, какой длины этот туннель, и мне неизвестно, можно ли выйти из него на другой стороне, — я знаю только, что мне его не одолеть.

У Энджел опустились руки. Ее глаза уже привыкли к темноте, и она видела лицо Адама. Ей даже показалось, что она видит его глаза.

— Тебе придется пройти этот туннель без меня, — прошептал он.

Она в страхе затрясла головой:

— Нет!

— Ты должна это сделать. — Она чувствовала, что ему стоило немалых усилий говорить с ней так уверенно, но шум в ушах заглушал его слова. — Ты должна выбраться отсюда… Приведи подмогу, если сможешь. Но выберись.

— Нет! — С трудом сдерживаемая паника когтистыми лапами терзала ее нутро. — Нет, не заставляй меня! Я тебя здесь не оставлю, ты не можешь просить об этом. Ты не можешь заставить меня пройти через этот туннель! Адам, не заставляй меня это делать!

Он взял ее руки в свои. Его руки были сильными, но холодными.

— Я должен тебя заставить, — проговорил он спокойно. — Ты должна его пройти. Если ты не пройдешь этот туннель, мы умрем здесь оба.

Слова его тонули, как камни, в воронке холодного страха, который охватил ее. Энджел хотела оттолкнуть их, но не могла. Она попыталась отказаться, но не могла. Под стук своего сердца и со стиснутым горлом она отчаянно пыталась придумать какой-то другой способ спастись, какие-то другие слова… но не могла.

Адам был тяжело ранен и ослабел от потери крови. Возможно, они могли бы подождать до наступления ночи, но к тому времени он может умереть. За это время лошади, без сомнения, убегут… Если она попытается напасть на бандитов сейчас, в разгар дня, ее точно застрелят. Будь она одна, можно было бы использовать этот шанс. Но если она не приведет подмогу, то раненый Адам, оставленный здесь один, погибнет.

Ей нужно пройти через туннель. Другого выхода не было.

Она закончила перевязывать рану Адама, сделав это как можно тщательнее, затем принесла винтовку и сумки и положила их рядом с ним.

— Я постараюсь вернуться как можно быстрее, — сказала она. Но ее голос звучал неуверенно.

— Я буду задерживать их, пока у меня не кончатся патроны. Придерживайся левой стороны стены: справа глубокая пропасть. И Энджел… — Он открыл свою сумку и, с трудом преодолевая боль, вытащил что-то из нее. — Возьми это с собой. — Он протянул ей крест.

Она сжалась и отпрянула, как будто это был смертоносный предмет, как будто приписываемое ему проклятие было не легендой, а реальностью, или как будто он предлагал ей выпить яд.

— Нет! — хриплым голосом вскрикнула она и отчаянно замотала головой:

— Нет, мне он не нужен!

— Вот за этим они и охотятся, — терпеливо объяснил Адам. — Если они проникнут сюда, я не хочу, чтобы крест был у меня.

— Если они войдут в шахту, отдай им этот крест! — взмолилась она. — Я бы сама его им выбросила прямо сейчас, если бы была уверена, что смогу подойти к ним достаточно близко! Нет, я не возьму его! Он принес много боли и смертей, и, возможно, это единственное, чем можно будет выкупить твою жизнь, если… — Энджел сделала судорожный вдох и следующие слова произнесла ровным голосом:

— Оставь его у себя. Ты сам отдашь его индейцам. — Она начала подниматься и вдруг оглянулась. — Адам, — заговорила она срывающимся голосом, — я правда люблю тебя.

Он схватил ее руку и торопливо прижал к своей щеке.

— Я знаю.

Энджел медленно отстранилась от него и ушла в темноту.