Глава 3

Помимо жены, Захар Мойвин не любил две вещи: свою работу и разговоры о полётах. Всего два года назад он был одним из лучших курсантов главного космолётного училища страны и готовился стать будущим пилотом военной космической флотилии. Годы упорных тренировок, кладезь грёз, не разбавленная мутной действительностью и вера в покорение новых горизонтов. Хорошее было время? Забудьте, господин Мойвин! Теперь вы сотрудник месяца в фирме, продающей бытовых роботов. Тоже неплохо. Правда, ежемесячные счета из салона регенерации съедали половину семейного бюджета, а кредит за жильё висел как мертвец на лужайке перед домом, и от него стоило избавиться как можно скорее, пока он не стал разлагаться процентным зловонием по всей усадьбе. При этом нельзя было забывать о рейтинге благополучных семей района Цикотюк, чтобы ненароком не оказаться в подвале турнирной таблицы. Мечтать некогда, у времени появилась ценность, а у забот — рутинно-прикладной характер. И виной всему случай на дискотеке с проваленным тестом на гепротики.

Раньше безлунными и бессонными ночами Захар часто забирался на крыши небоскрёбов и наслаждался видом звёздного неба. Когда один, когда — со случайной подружкой, заинтересованной скорее не им, а его статусом будущего пилота. Что не мешало ему «эксплуатировать систему», как любил говорить Сева Шмелёв, давний товарищ из внезапно закончившейся юности.

Именно его знакомое лицо разбавило пелену посетителей «Технокросса» тем судьбоносным днём.

— Захари Батькович! — воскликнул Шмелёв. — Ты выглядишь как ощипанный и сваренный петух.

— Привет, Сева, — вяло ответил Захар и пожал протянутую руку с идеальным маникюром.

— С каждым разом твой вид только хуже. Не пора ли тебе увеличить количество процедур в месяц?

— И перестать есть? Нет, спасибо.

— Да уж. Под гнётом полковника ты превратился в собственную тень.

По лицу Шмелёва пробежала фирменная ухмылка. Левый глаз заметно прищурился.

— Сев, что ты хотел?

— Вопрос в том, чего бы хотел ты, а не я.

— Не понял тебя?

Шмелёв ещё больше приблизился к Мойвину и почти прошептал:

— Помнишь, мы как-то разговаривали с тобой о Банке Времени? Я сделал удачное вложение.

— Поздравляю.

— И теперь мне положили ряд бонусов, — продолжил Сева, — один из которых называется так: «скидка для друга». Я сразу же подумал о тебе.

Шмелёв похлопал Захара по плечу и широко улыбнулся. От белизны его зубов хотелось спрятаться за солнцезащитными очками.

— Даже не знаю…

— Захари. — Шмелёв приобнял Мойвина и они медленно зашагали вдоль полок с дронами и техно-нянями. — Я не могу без горьких слёз смотреть на то, как ты превращаешься в биогенератор для своей жёнушки и её дедушки, который объявил смерти протест. — Пока на его лице сияли лишь зубы, но никак не слёзы. — Раз уж ты наступил на мину, лучше отпрыгнуть и лишиться одной ноги, чем стоять на ней до седой бороды. Сомневаюсь, что ты продержишься хотя бы год, поэтому я на твоём месте не задавался бы вопросом, стоит ли туда идти. Я бы спрашивал — когда?

Захар так и спросил.

— Загляни сегодня после работы по этому адресу. — Шмелёв протянул ему белую визитку. — Я уже внёс твоё имя в графу друга. К чему откладывать? Не думаю, что завтра для тебя что-то изменится. Как и через неделю, месяц… год.

Мойвин посмотрел на визитку. «Банк Времени. Вклады на все времена», адрес и телефон.

— С тебя причитается, дружище. — Шмелёв снова улыбнулся и поспешил к стойкам-сканерам на выход. Захар остался стоять на месте. Сонливость рассыпалась в труху, ведь сегодня он собирался совершить главное преступление всей жизни.

После работы он позвонил Оксане и нагло вывалил ей на голову ушан с недоваренной лапшой. Задержка по случаю прихода товара, внеплановая планёрка — он уже не помнил, что именно сказал, главное, что выделил час свободного времени. Такой роскошью он пользовался нечасто, обычно после неофициальных премий, и проводил «планёрки» в объятиях синтетических барышень. Лёгкий аромат свободы в условиях длительного заключения под стражей не позволял Захару умереть от удушья и повиснуть на лужайке ещё одним телом, только куда более бесполезным. Живая плоть чужих женщин была ему не по карману, но Захар давно перестал брезговать секс-ботами.

Сейчас дело пахло стратегической важностью. От сегодняшнего вечера зависело многое в его будущем, если не сказать — всё. Пошатываясь в вагоне метро, Захар разглядывал в отражении стекла повзрослевшего юнца со следами глубокой усталости на лице. А ведь ему было всего двадцать два. До обязательного обзаведения семьёй ещё оставалось почти восемь лет, чуть меньше за вычетом времени на рождение ребёнка. За эти годы он бы как раз подготовил фундамент, на котором его будущее чувствовало бы себя увереннее. Возможно, удалось бы вписать в рабочий график дополнительные отпуска. Несемейным юношам позволялось активировать эту опцию при достаточном заработке.

Как назло, в вагоне шла пёстрая реклама пляжей Тропика. Похоже, агитаторы перемещения за Портал внедрили хакерскую программу в прошивку метро. Томный женский голос призывал: «Устали от скучной жизни на Земле? Тропик — планета ваших желаний и новых возможностей! Зачем вам два столетия скуки и рабского труда, если лучше прожить несколько ярких десятилетий в мире, свободном от тоталитарного гнёта?». Примитивная реклама самого известного курорта в Э-Системе звенела в ушах Захара даже после того, как он покинул вагон и шёл пешком до Банка Времени. Мойвин понимал, что таким поездкам в ближайшие годы не суждено сбыться — во-первых, билет на Тропик стоил немалых денег, которыми Мойвин не располагал. Во-вторых, из-за заражения супервирусом П-21 с вероятностью более чем в девяносто девять процентов это был билет, по сути, в один конец. Обычно на такое шли отчаянные, уставшие от жизни и любители экстрима. Ещё будучи курсантом Захар подавил в себе желание примкнуть к армии «мотыльков», летящих за Портал. В изменившихся реалиях якорем стала не карьера, а семья. Впрочем, в детстве Захару посчастливилось избежать «прививки ответственности», обязательный курс он прошёл только в лётном училище.

«Потусторонние» называли Землю «устаревшей и выброшенной на свалку колыбелью». Если верить их рекламам, всё самое интересное теперь происходило в Э-Системе. Ходило поверье, что на заре Эпохи Скачка очередь на Титан тянулась едва ли не на пол галактики. Число желающих воспользоваться Порталом в Э-Систему с каждым годом росло, а на Земле всё без устали мчались по кругу гонцы за бессмертием, не имеющие ни малейшего представления, что с ним делать в дальнейшем. И вот прошло два с половиной столетия, первые гонцы благополучно сыграли в ящики — кто в деревянные, кто в морозильные — и эстафету перехватили достойные сменщики. Дистанция круга увеличилась, законы, равно как и упряжка, остались прежними. Хочешь долго жить — долго работай.

По пути Захара остановили патрульные. Двое в масках и с электрошокерами. Могли схватить каждого неугодного и поджарить, как свиной стейк. Мойвин изо всех сил постарался изобразить беззаботность, но предсказуемо лишь привлёк внимание.

— Стоять, гражданин! — рявкнул один из патрульных. Голос походил на собачий лай. — Куда направляемся?

— В Банк Времени, — тут же ответил Захар и вынул руки из карманов.

— Решил растянуть золотые годики? — спросил второй. Маски скрывали лица и эмоции, но Мойвин был уверен, что второй патрульный ухмыляется.

— Нет, перемотать. — Он решил, что лучше не лукавить даже в мелочах.

Первый патрульный покачал головой и рассмеялся, ещё больше напоминая лающего пса:

— Не терпится вступить во взрослую жизнь, щенок?

— Нет, господин патрульный, я уже вступил.

— Да ну? Покажи семейную карту!

Мойвин непослушными пальцами расстегнул куртку и поднял джемпер до подбородка. Первый патрульный достал дешифратор, напоминающий по форме кобру с расправленным капюшоном, и просканировал вшитую в грудь карту. Информация тут же поступила в персофоны обоих патрульных. Несколько секунд они её анализировали.

— Твоя семья не входит в первую тысячу, — заговорил первый. — До опасной зоны всего пара сотен позиций.

— Я работаю над этим.

— Значит, надо лучше работать! — подключился второй законник. — Через три дня у тебя плановая процедура в салоне. Записался?

— Конечно. Нужную сумму отложил.

Ещё минут пять патрульные прощупывали попавшегося прохожего разными вопросами, в основном, провокационными. Захар выдержал проверку, тысячу раз пожалев о выбранном коротком маршруте через парк. Наконец, псы отстали, потеряв к законопослушному гражданину интерес, и исчезли так же незаметно, как и появились.

Здание Банка располагалось в глубине старого городского парка. Раньше там был кинотеатр и клуб для тех, кому за полвека. Белокаменные колонны у входа создавали антураж чего-то культурного, но мрачная физиономия среди этих колонн портила всё впечатление.

— Вам назначено? — Широкоплечая фигура в белоснежном костюме скрестила руки на непристойном месте.

— Э, нет. — Захар растерянно замер между второй и третьей ступеньками. — Мой друг сказал, что я могу прийти…

— Он должен был дать вам визитку Банка. Покажите её.

Мойвин вытащил из внутреннего кармана белую карточку и с озадаченным видом протянул охраннику. Как всё серьезно, не подойти, не подъехать.

— Порядок. — Тот вернул визитку и отошёл в сторону. Зеркальная дверь исчезла. — Прошу.

Захар оказался в просторном холле с ярким освещением. Рассматривать интерьер ему не позволила девушка с рецепции, тут же поинтересовавшаяся с любезным видом:

— Добрый вечер! У вас открыт счёт в нашем Банке?

— Мой друг Всеволод Шмелёв сказал, что у него есть скидка для друга. — Бен держался не так уверенно, как планировал, когда ехал в метро. — Меня зовут Захар Мойвин.

— Секундочку. — Девушка звучно застучала по сенсорной панели, будто вместо рук у неё были крысиные лапы. — Всё верно, господин Мойвин. — Она улыбнулась. Опять эти слепящие зубы. Слишком много белого, подумал Захар. — Проходите в восьмой кабинет, там вас примет наш сотрудник.

— Спасибо, — бросил Захар и засеменил вдоль кабинетов, высматривая нужный номер.

Евгений Перов создавал впечатление хорошо сохранившегося метросексуала. Лицо застыло и блестело как намазанное воском. Судя по всему, отсчёт второго столетия давно начался. В области рта наблюдалась узорная седая растительность. Обычно так садовники с тягой к творчеству выстригают газоны на лужайках.

— Присаживайтесь. Всеволод рассказывал вам что-нибудь о нашем Банке? — спросил менеджер. — Или вы знаете только то, что знают все?

Захар сел на слишком большой для его точки опоры стул. Наверняка рассчитанный не на таких худосочных дрищей как он.

— Не помню, чтобы он говорил мне что-то особенное.

— Ясно, тогда для начала краткий вводный курс. — Некое напряжение спало с лица Перова. На нём читалось что-то вроде: «Приятель, раз у тебя нет ни малейшего представления о сути происходящего, значит сиди и слушай то, что я тебе расскажу». — Испокон веков у многих представителей нашей цивилизации ошибочно складывается мнение, что главное в жизни это деньги. Я не спорю, они способны решить львиную долю проблем. За них можно путешествовать, покупать дома, спортивные машины, деликатесы и даже людей. Но кое-что нельзя купить за них ни в одном месте — время. Вот истинная ценность. Если у вас нет времени, вам не помогут никакие деньги. У нас тоже нельзя купить время, но вы можете совершать здесь взаимовыгодные операции. Позвольте огласить перечень основных услуг и направлений Банка, прежде чем мы начнём обсуждать ваши пожелания.

Менеджер вытащил из толстой канцелярской папки несколько листов.

— Все операции базируются на принципах работы обычных банков. Итак, первое: кредит времени.

Далее Перов начал быстро зачитывать:

— Замедленное воспроизведение лучших лет жизни. Если клиент желает задержаться в текущем времени и насладиться жизнью сполна (студенческие годы, расцвет карьеры, пик популярности и любой другой период), то Банк готов предоставить ему различные тарифы, самый распространённый это два года за один. — Тут менеджер оторвал взгляд от бумаги и разъяснил суть своими словами: — То есть, ваш период будет протекать для вас не как пять, а как десять лет, — вновь упёр взгляд в бумагу. — После кредита клиенту придётся вернуть банку проценты — пятьдесят от прожитого времени. Если период, к примеру, составлял пять лет (в реальности прошло два с половиной года), то Банк получает в будущем два с половиной года из жизни клиента и распоряжается ими по своему усмотрению.

Вторая услуга: вклад времени. Клиент вносит на нужды Банка своё время (от двух лет и больше), в дальнейшем получает за это проценты в виде замедленных воспроизведений.

Третья услуга весьма специфическая: перемотка. Клиент покидает Банк с ощущением, что прошло всего несколько минут, хотя на самом деле прошли годы (от одного до тридцати и выше). Этот период жизни клиента Банк тратит на развитие его карьеры, личной жизни и так далее по желанию клиента. Так можно перепрыгнуть трудные периоды за несколько минут. Воспоминания обо всех годах прилагаются. За это Банк берет двадцать пять процентов — четверть от перемотанного времени он тратит на свои нужды.

Перов закончил чтение и посмотрел на Захара.

— Об этом знает каждая собака в моём дворе, — сказал Мойвин. — А ещё многие судачат, на какие это нужды Банк тратит время клиентов. Кто-то даже говорит о перемещениях.

Менеджер снисходительно улыбнулся.

— Какой вздор. Такие технологии пока недоступны человечеству.

— Даже на Криопсисе? — спросил Захар. — Я слышал, они там занимаются чем-то подобным. Исследуют артефакты Экспонатов.

— Я не бывал на Криопсисе, как и вообще за Порталом, — проговорил менеджер, тщательно подбирая слова. — И не знаю, чем они там занимаются, потому что работаю на Земле. Здесь мы меняем личное восприятие времени для каждого человека. Оно относительно, поэтому завтрашний день вы можете прожить с ощущением прожитого года, либо всего одной минуты. Всё зависит от ваших мотивов. Вы наверняка желаете замедлить время?

Захар замотал головой. Что ему было замедлять — пелену в торговом зале «Технокросса»?

— Нет-нет. Скорее, мне подойдёт ваша третья услуга. Перемотка.

Менеджер даже не попытался скрыть изумления:

— Перемотка? Вам грозит тюремное заключение? Нет? Тогда не приложу ума, зачем сжигать лучшие годы жизни, вам-то всего двадцать с небольшим.

— Нет, дело не в этом, — ответил Мойвин. — У меня просто очень трудный период. Боюсь, что если не выкладываться на износ, он затянется на долгие годы.

Лицо Перова озарилось проницательностью.

— Вы молодой муж и отец?

— Пока что лишь муж. Отцом стану через полгода.

— Вы любите свою жену? — вопрос оказался неожиданным. Как удар под дых.

Мойвин задумался.

— Признаюсь, я даже стал к ней привыкать. — Захар с удивлением обнаружил это лишь сейчас, на огромном стуле в кабинете менеджера Банка Времени. Очевидно, раньше его размышления не заходили так далеко. — Но привычку вряд ли можно назвать любовью.

— Ладно, бог с ней, с женой. Как насчёт будущего ребёнка?

Ещё один удар под дых.

— Что именно?

— Получается, вы согласны пролистать момент его рождения и все те годы, когда он будет расти, научится говорить, пойдёт в школу? Пролистать как скучные и тяжёлые страницы книги?

— Господин Перов, при всём уважении, — Захар старался говорить спокойно, насколько это было возможно, — мне кажется, что не вам оценивать масштаб моих проблем. Я работаю с восьми утра до восьми вечера шесть дней в неделю, а в единственный…

— Молодой человек, поверьте, я знаю куда больше, чем вы можете представить, — перебил его менеджер. Теперь он говорил как какой-нибудь попутчик в экспрессе, а не представитель солидной организации. — Я повидал достаточно юнцов, подверженных псевдодепрессии по разным причинам. Каждый второй мне признавался, что хотел бы отмотать время назад, а каждый третий даже был согласен на перемотку. Некоторых мне удалось отговорить, других — нет. Я не вправе запрещать нашим клиентам совершать те операции, которые они желают. И как сотрудник Банка, в идеале, должен любыми средствами заманивать людей, но я всегда пытаюсь урезонить каждого, не только молодого, отказаться от идеи с перемоткой.

Захару стало казаться, что его тело расплывается от жара, и даже огромный стул становится мал.

— И что же вы предлагаете как альтернативу?

— Прежде всего — очень хорошо подумать. Взвесить каждую деталь с особой тщательностью. Отмотать назад уже не получится. Многие почему-то забывают об этом.

— Это магическим образом сократит количество рабочих часов или погасит часть денежного кредита?

Перов вздохнул.

— В таком случае могу предложить вариант с вкладом. — Менеджер зашуршал бумагами. — Для проформы, но вдруг вы его рассмотрите как более предпочтительный.

Захар лениво зевнул.

— Давайте.

— В сравнении с перемоткой у вклада времени есть одно важное преимущество — за вложенные годы вы получаете солидные проценты. Разумеется, никаких воспоминаний не прилагается, Банк распоряжается вашим временем по своему усмотрению, используя с наибольшей эффективностью персональные способности клиента.

— То есть, белое пятно в памяти?

Перов пожал плечами:

— Таковы правила. Они касаются и процентов, уплачиваемых клиентами за кредиты и перемотку. Сколько лет вы собираетесь перемотать?

— Ну, я думаю, восьми лет должно хватить.

— Двадцать пять процентов от восьми лет это два года. То есть, шесть лет вы будете жить и работать самим собой, отчисляя Банку лишь небольшой процент от заработка, а два придётся отдать Банку целиком. Это можно сделать в начале периода, в конце, либо рассредоточить равномерно малыми порциями, но не менее трёх месяцев за раз.

— Осталось сообразить, как объяснить жене и её деду своё двухлетнее отсутствие, — задумчиво проговорил Захар.

— Обычно мы используем легенду о второй работе, связанной с частыми командировками, — пояснил менеджер. — Ведь часть извлекаемой прибыли будет перечисляться на ваш счёт, иначе, что это за работа, которая не приносит в семью денег?

— Действительно. — Захар озадаченно посмотрел сквозь Перова, куда-то в пустоту. — И на какой работе я буду задействован в два процентных года?

— Это определит анализ ваших персональных способностей и навыков. Банк использует их максимально эффективно. Это же можно сказать и про основную занятость. Проектировщики рассчитают ваше время и самым рациональным способом разделят его между необходимостью зарабатывать, находиться с семьёй и даже личным досугом. Для того чтобы в ваших воспоминаниях осталось что-то из любимых занятий. В киборга вас никто превращать не собирается. Ну что, останавливаетесь на перемотке?

— Да, — тут же ответил Мойвин. — Однозначно.

— Я подготовлю договор к завтрашнему вечеру, — сказал менеджер и протянул Захару планшет. — Вам предстоит лишь заполнить графу хобби и интересов. Возможно, вы захотите посвятить свободное время саморазвитию и просвещению.

— А это хорошая идея, — оживился Захар. — Мне надо хорошо подумать.

— Без проблем, — кивнул Перов. — Можете взять планшет с собой, а как справитесь — сбросьте мне файл на указанную почту. Укажите в графе весь перечень занятий и процентное распределение времени между ними. Проектировщики учтут их при составлении плана вашей жизни на ближайшие восемь лет. Да, — добавил менеджер, — на какой форме возврата процентов мы остановимся? На частичной периодической или единовременной в полном объёме?

— Думаю, на частичной, но не слишком частой.

— Четыре периода по шесть месяцев вас устроят?

— Можно и так.

— Замечательно, жду вас завтра в это же время.

Оксана варила что-то вкусное. Захар определил с порога. Что-что, а готовить она умела отменно. Он сбросил с себя осеннюю куртку, будто она весила килограмм двадцать. Захар Мойвин устал, чертовски устал — к такому заключению он пришёл, направляясь на кухню.

— Привет! — Оксана отошла от плиты и поцеловала его. — Садись, через минуту будет готово.

Он сел. Да, она не была первой красавицей даже в том злополучном клубе, и о любви к ней не могло идти и речи. Привычка — да. Но самые противные чувства вызывало осознание того, что она-то любила его.

Захар представил, как сейчас сидел бы за этим столом, в возрасте тридцати лет, а его сын прибежал бы похвастаться отцу хорошими оценками из школы. А после ужина Захар долго бы просматривал на проекторе семейные снимки, закрепляя свои, по сути, фальшивые воспоминания чем-то реальным.

Но почему фальшивые, спросил он себя? Ведь все эти восемь лет будет жить не кто-то вместо него, а он сам. Просто для него они пронесутся за восемь минут. Насколько было известно, даже ближайшее окружение ничего не замечает. А вот сам ты вполне мог зайти в Банк одним человеком, а выйти уже совсем другим. Но людей меняла не перемотка. Их меняло время.

— Что у нас сегодня, поджарка и рис с овощами? — Захар приподнялся со стула и вытянул шею. — Мне побольше, голоден как бездомный пёс.

Оксана улыбнулась. За ужином он спросил про её здоровье, а она про его «планёрку». Правда прозвучала лишь одна, но ответы удовлетворили обоих. Затем ночью они занимались любовью, впервые за неделю. После этого Захар выключил «ксерокс серых будней» и устроился в удобной позе для просмотра чего-то нового. Новое обычно случалось лишь во снах. Но в этот раз сны были блеклыми и отрывистыми, будто начали неумолимо смешиваться с явью.

По пути на работу Мойвин не переставал думать о занятиях и увлечениях, которым бы он желал посвятить ближайшие годы. Мысли то и дело перескакивали на всё связанное с полётами. Конечно, в официальный флот вход ему заказан, но оставались и частные фирмы. Запрет на управление любыми кораблями истекал через три года, но чтобы окончательно не потерять хватку, стоило включить в перечень досуга посещение клубов по симуляции полётов. Потом Захар мог стать личным пилотом престарелого миллионера или устроиться в маленькую турфирму.

Основным местом работы в ближайшие годы Захар решил оставить «Технокросс». Платили хорошо, регулярно, разве что выдирали душу за каждый плазмен. Зато за восемь лет он сможет погасить задолженность за дом и регулярно оплачивать посещения салонов регенерации. А может, даже удастся накопить на комплексную процедуру в крупнейшей клинике ХРОМа. Вот первое, что он сделает после возвращения в себя — качественно подлатает тело на юбилей и хорошенько отдохнёт. Как раз и сын подрастёт для поставщика материала. Невооружённый глаз даже не заметит возрастных изменений за восемь лет.

День пролетел в прострации, мысленно Захар с самого утра сидел в кабинете Перова.

— Осталась заключительная часть операции, — сказал менеджер. — Собственно, та процедура, после которой ваши восемь лет останутся в прошлом. Исходя из времени суток, она называется по-разному, сейчас это — «вечерний ужин». — Перов заметил зарождающееся удивление на лице Мойвина, поэтому сразу разъяснил: — В действительности ваш ужин будет состоять из двух частей, разделённых всем периодом. Вы начнёте употреблять ингредиенты, вводящие мозг в состояние транса, после чего мы проведём тщательное обследование, распланируем жизнь в обозначенный отрезок, учитывая ваши записи, и отпустим домой. Через восемь лет вы придёте к нам на вторую часть ужина, где вас ждёт обратный процесс — мозг выйдет из транса. Случится так называемый монтаж, обе части соединятся, поэтому для вас сложится ощущение, что прошло всего десять минут. При этом, как я уже говорил, все воспоминания останутся при вас. Сразу предупрежу, в первые дни возможны небольшие проблемы с памятью, какие-то моменты вы можете не помнить или помнить расплывчато, но максимум за неделю весь объём воспоминаний усвоится вашим мозгом без остатка и белых пятен. За исключением, конечно же, тех периодов, когда вы будете работать на Банк.

Захар переварил информацию с явным трудом. В завершении возникла неприятная отрыжка.

— Мой мозг будет в трансе все эти годы, и никто этого не заметит? — спросил он.

— Мы условно называем данное состояние трансом. Он не сказывается ни на поведении, ни на общении, ни даже на образе мышления. Он необходим лишь для двух вещей: создать эффект монтажа и корректировать распределение времени между вашими занятиями, работой и прочим.

— А бывали какие-либо непредвиденные форс-мажоры во время таких трансов?

— Случались, — сознался менеджер. — Тогда мы прерываем транс и компенсируем все издержки в пользу клиента. Но такие случаи крайне редки.

— Ладно, давайте поскорее покончим с этим. — Захар заёрзал на стуле.

— Далее по коридору вход в наше кафе «Вне времени». — Перов показал налево относительно себя.

Мойвин встал и нерешительно потоптался на месте.

— Всё просто до неприличия, — сказал он с улыбкой. — Не знаю, чего я ожидал, но точно не такого.

— Чем меньше вещей вам будет указывать на невероятность предстоящей банковской операции, тем лучше для вашего мозга. И нет ничего тривиальнее вечернего ужина в непримечательном кафе. — Менеджер привстал и протянул руку. — До встречи через восемь лет, господин Мойвин.

Захар ответил вялым рукопожатием и бескровной фразой «до свидания». Ему казалось, что он уже вошёл в некий транс, так как шагал в кафе «Вне времени» в буквальном смысле вне времени и вне восприятия реальности.

Перов оказался прав насчёт тривиальности кафе. Оно шло в резонанс с общим оформлением Банка. В бежевом стиле, с плетёными стульями и деревянными столами. Несколько ламп освещало пространство приятным жёлтым светом. В зале сидело человек пять, разрозненных по разным углам и один в середине. К Захару тут же подбежала девушка в коричневом коротком платье и указала на ближайший свободный стул. Когда принесли еду, Мойвин начал есть машинально, не взглянув на содержание. Безвкусная еда, безвкусная жизнь, всё для Захара потеряло вкус в этом мире.

Перед началом трапезы он поставил себе цель вычислить тот условный момент, когда случится упомянутый менеджером монтаж. Не считая лёгкого головокружения и туманности сознания, он отдавал отчёт каждой пройденной минуте, и видел, как тарелка пустеет.

Но затем что-то произошло. Захар не смог бы объяснить ощущения, так как стремительно провалился в бездну.

 

Глава 4

— Как говорил Лысый Дэн: «Это был восхитительный удар через себя в прыжке скорпиона!». — Алекс откупорил бутылку найденного в минибаре вина и принялся наполнять бокалы.

— Кто такой лысый Дэн? — устало спросил я, вводя в навигационную систему «Тек-3» координаты Прайма. Нечасто я мечтаю о скором погружении в гиперсон.

— А, ты же не посещал уроки футбола. Был у нас такой преподаватель Дэн Лёвебруллен.

— Ты умудрился запомнить эту чудовищную фамилию? — Я картинно выпучил глаза. — Он умер?

Алекс поперхнулся и отставил бокал:

— С чего ты взял?

— Ты сказал «был», — пояснил я. — Обычно так говорят о тех, кто откинул копыта.

— Не знаю. Тогда ему было под семьдесят, но он выбегал стометровку из двенадцати секунд.

— Да ладно? — вырвалось у меня. — Он что, метузела? В этом возрасте уже начинаются первые признаки окаменения.

— Он точно не метузела, но бегал, как ужаленный.

— Ладно, чёрт с этим Лёвебрулленом. — Я схватил бокал. — За дальнейшее процветание курорта Элизиум Прайм, — окончание фразы мы с Алексом произнесли в один голос: — Нашей новой дойной коровы! Ура!

Козински не соврал — Банк действительно вычеркнул Алекса Ротмана из списка должников. Я тоже не соврал вам, ибо Алексу понравилось наше маленькое путешествие на курорт грёз, и он готов был и дальше работать моим грегари.

Я вошёл в главный офис филиала с видом супергероя, спасшего Прайм от нашествия инопланетян. Питерсон и прочие банковские шакалы делали вид, что увлечены внезапно нахлынувшей работой, хотя молва о «деле Монахью» дошла до них раньше, чем «Тек-3» достиг орбиты Прайма. Я вам говорил про волчье логово? Ага. Здесь было непринято радоваться чужому успеху. Вот если бы я облажался — другое дело! Казалось бы, специфика филиала должна бы сплотить коллектив, работающий, не побоюсь этого слова, в тылу врага. Возможно, со временем дяде Бобу удастся решить эту проблему.

— Эй, Питерсон! — крикнул я и со второй попытки привлёк его внимание: — Питерсон!

— Чего тебе, Трэпт? — недовольно буркнул он, ковыряясь с планшетом.

— Не слышал, Козински жаждет видеть меня?

— Очень смешно. — Питерсон скорчил гримасу. — Он жаждет тебя больше своей секретарши.

Лёгким кивком я отдал должное ответной колкости коллеги и проследовал в кабинет босса. Дядя Боб — мне ведь можно называть его так между нами? — разложился на кожаном диване с бокалом элитного пойла. Одна из стен, выполнявшая роль экрана, транслировала очередную киноновинку с физиономиями до боли знакомых актёров. Иногда у меня складывалось впечатление, что самые ранние премьеры случались у Козински в кабинете.

— А вот и ты, — так он встретил меня. — Располагайся и угощайся.

Дядя Боб, сколько я его знал, никогда не отличался убийственным трудолюбием. Его карьерный успех в организации, с лёгкостью перемалывающей жалкие душонки амбициозных юнцов и даже опытных волков, мог показаться удивительным явлением, если бы не одно «но». Дядя Боб был метузелой, причём, достаточно чистым. Неуязвимым для супервируса Э-Системы. П-21 блокировал не более десяти процентов регенерирующих процессов в теле Козински, а прогнозируемая продолжительность жизни составляла гроссмейстерские сто пятьдесят лет. Разумеется, при регулярных посещениях салонов ХРОМа. Неплохой показатель даже для незаражённого жителя Осиного Гнезда, то есть Солнечной системы.

— Пока ты добирался на базу, Майло, я подготовил для тебя повышение по службе, — сказал Козински.

— Отличные новости! — Я схватил бутылку с бокалом и плюхнулся на свободный диван. — А ты, стало быть, уходишь на пенсию?

Козински не оценил юмора. Значит, чем-то был загружен.

— Ну, не настолько отличные для тебя, — наконец, ответил он и голосовой командой приглушил громкость фильма. Затем посмотрел на меня: — Я повышаю тебя до агента.

— Тоже неплохо. Всего-то за три года. Спасибо Элу и нашему маленькому спектаклю. — Я пригубил из бокала пойло босса. — Неплохо.

— Дело Монахью, конечно, сыграло роль, — пояснил Козински. — Но основная причина в другом. Как раз об этом я и хотел поговорить с тобой накануне твоего нового задания.

Ну, Бобби, шустрый ты дядька, подумал я, но не стал наглеть до такой степени. Вместо этого спросил:

— Домой есть время смотаться?

— До завтра можешь отдохнуть, — утешил Козински. — Но не больше. Дело срочное. — Он кивнул в сторону стола. — Я уже подготовил пакет документов и билеты на Тропик для вас обоих, тебя и Ротмана. Но прохлаждаться там будет некогда, уясни. Это очень серьёзное задание.

Да-да, как и все прочие задания. Универсальная шаблонная фразочка, зато работающая — каждый раз ты настраиваешься на по-настоящему серьёзное дело с высокими ставками, где твоя жизнь будет самой дешёвой валютой для крупных игроков.

— Я слушаю.

— «Магеллан» угрожает прекратить поставки экстракта гепрагонов, — начал Козински, первой же фразой давший понять: именно такое дело мне, наконец, и достанется. А это значит, что время для шуток прошло.

— Каким образом? — спросил я. — Закроют Криопсис целиком?

— Им это вполне по силам. Не сразу, цикла за два-три. Выметут всех наших вместе с праймовскими консерваторами к чертям, ведь они давно уже самодостаточны.

— И что же ХРОМ? — проговорил я, несколько обескураженный этой новостью. — Как головная компания, он должен помочь нам. Им нельзя допустить прецедента перекрытия поставок любого сырья из Э-Системы.

Козински кивнул:

— Они понимают, что брошенный в пруд камешек создаст множество кругов последствий, поэтому вроде как выразили готовность участвовать в разрешении конфликта. Хотя все привыкли думать, что Лэнса и его последователей всегда интересовали только вопросы обретения вечной молодости и что им будет легче пожертвовать дочерней корпорацией, чем вступать в прямую конфронтацию с «Магелланом». Но, похоже, Ольтер ещё более гибок, чем его дед.

— Хотелось бы верить, — выдохнул я. — В одиночку нам будет трудно с ними справиться. Хотя Центральное подразделение на сей раз должно действовать с нами сообща.

Козински горько усмехнулся и продолжил:

— Да, тут мы в одной упряжке с ними. «Долгому рассвету» же, по большому счёту, плевать на Криопсис и гепрагоны. Их вообще мало что интересует за границами ЦЗС, а зачастую и за пределами личных контор.

А вот мы целиком зависим от тамошних растений, мысленно закончил я фразу Козински. Раствор для транс-ампул изготавливался как раз на основе экстракта гепрагонов — культуры, растущей исключительно на далёком Криопсисе, самой поздней из освоенных планет широкой Э-Системы. Как Крокос и ряд прочих сырьевых планет, Криопсис не входил в состав ЦЗС. Более того, терраформирующие технологии Экспонаты использовали там по минимуму, и планета освещалась естественным светилом, а не искусственным. Вывести экстракт в лабораторных условиях до сих пор не удалось, что порожало уйму слухов о «всевышней природе» растений, не подвластных обычным людишкам. Но ведь мы, здравомыслящие индивиды, понимаем, что кажлому парадоксу во Вселенной есть объяснение. Просто не все пазлы ещё сложены.

Так вот, лишить Банк раствора означало лишить Банк его главного ресурса. Конечно, имеющихся запасов должно хватить как минимум на два цикла, а это двадцать стандартных лет даже при условии, что «Магеллану» удастся перекрыть поставки прямо сейчас, во что верилось с трудом. Значит, у Банка был запас лет в сорок-пятьдесят. Но он лишь казался комфортным. Учитывая, что «Магеллан» мог создать неприятный прецедент, нельзя исключать подобных санкций и от «Долгого рассвета». Как бы грубо ни звучало, Банк Времени — всего лишь фигура на шахматной доске, не пешка, но далеко и не ферзь. Земля и её сателлиты во главе с Холдингом с момента Скачка нуждались в непрерывных сырьевых поставках из-за Портала. И если раньше сама Э-Система имела финансово-людскую зависимость от ХРОМа, то за два с лишним века ситуация изменилась. «Потусторонние» во многом стали полностью независимыми, но до угроз сырьевой блокады пока дело не доходило, иначе бы нам всем пришлось готовиться к войне.

— Это как-то связано с исчезновением их учёных? — спросил я.

— Напрямую, — кивнул босс. — Уже трое исчезли во время короткого путешествия на спутник, и двоих убили прямо в полевом лагере на Криопсисе. Догадайся, кого подозревает «Магеллан»?

— Конечно же, Банк.

— Считают, что мы запустили к ним крыс. Всё из-за этих нелепых слухов о новых найденных артефактах Экспонатов. Поговаривают, учёные «Магеллана» близки к расшифровке технологий по перемещению в пространственно-временном континууме. Если это правда, то вся банковская система разрушится к чертям собачьим за ненадобностью. А у кого мотив, на того и ложатся подозрения.

Я проанализировал информацию и спросил:

— Но ты не веришь в существование таких технологий на Криопсисе, верно?

Козински замялся и неопределённо пожал плечами:

— Однозначно там что-то есть. Неспроста же «Магеллан» засекретил все исследования и закрыл восточное полушарие, как только они поняли, что нашли чужеродные артефакты. Но всё прочее может быть как блефом, так и правдой. Возможно, они нашли ещё один Портал. В любом случае, Банк оказался под градом обвинений, а это единственное, что меня беспокоит. И первый удар предстоит держать нашему филиалу.

— Так, кажется, я понял причину твоего недосыпа, — смекнул я. — А теперь как это всё связано с моим заданием?

— По нашей информации, в скором времени на Тропик прибудет группа учёных «Магеллана». — Козински подскочил и заходил по кабинету. — Само собой, под ненастоящими именами и с изменёнными лицами.

— Лететь в такую даль ради отдыха? — Я покачал головой. — Должна быть более веская причина.

— Это мы и хотим выяснить. И кстати — они уже на Прайме.

— Уже? Получается…

— «Магеллан» использовал для них джампер, — закончил мою мысль Козински.

Не сказать, что я был ошарашен, но определённо удивлён. Джамп-звездолёты, как и сам Портал, относились к так называемой инфицирующей категории артефактов с Титана, принцип действия которых человечеству пока не удалось понять и воспроизвести в имеющихся условиях. В отличие от субстветовиков и прочих находок. Всего джамперов было семь: четыре на Титане и три на Прайме. Из-за местоположения ХРОМ и «Долгий рассвет» легко поделили их между собой и приступили к опытам. Два джампера — по одному с каждой стороны — бесследно исчезли во время самых первых испытаний, когда люди ещё не научились правильно пользоваться инопланетной технологией. Куда эти дикие необузданные скакуны забросили экипажи — по сей день оставалось загадкой, но никто из них не вернулся. Один из хромовских джамперов впоследствии сломался. Отремонтировать скакуна умельцев не нашлось, поэтому оставшихся отправили в загон и больше не эксплуатировали. Без крайней необходимости. Ко всему прочему, инфицирующие артефакты шли вразрез с философией Холдинга, что не позволяло ХРОМу пользоваться ими в открытую.

На Криопсисе было обнаружено ещё три джамп-звездолёта. И все они достались «Магеллану».

— Почему они прибыли на Прайм, а не сразу на Тропик?

— Это хороший вопрос. Будь у нас больше времени, мы бы непременно выяснили. Но про учёных мы узнали только вчера. Послезавтра они вылетают, поэтому времени в обрез. Земле ничего не осталось, как подключить наш филиал.

— У такой миссии должна быть чертовски важная значимость, — заключил я. — Насколько знаю, джамперы не эксплуатируют понапрасну.

— ХРОМ их вообще не эксплуатирует, — проворчал Козински. — Один посменно изучают бригады техников двадцать четыре часа в сутки, второй же где-то спрятан. Скорее всего, не на Земле. Впрочем, ты прав насчёт важности миссии. И есть ещё кое-что.

Козински щёлкнул пальцами, и фильм на экране неожиданно сменился изображением лица темнокожего парня с лысой черепушкой и аккуратной экзотической бородкой.

— Знаешь, кто это? — спросил босс.

Я махнул рукой:

— Какой-то негр.

— Его зовут Генри Шлупп, он владелец нескольких отелей на Тропике. Возможно, метузела, тщательно скрывающий свою природу. Молодой миллионер со всеми вытекающими.

— И втекающими, судя по всему, — не преминул вставить я. — Золотой пасынок Э-Системы.

— Или «Долгого рассвета», — выдал Козински. — Помнишь об их странном интересе к древним консервам?

— Само собой. Скупка продолжается?

— Она и не прекращалась. Зачем «Долгому рассвету» перекупать этих ископаемых, нам ещё предстоит выяснить. Но вот что интересно — совсем недавно подобными покупками отметился и сам Шлупп. Не в таких масштабах, разумеется, но всё же.

— Хм, — издал я. — Вот это действительно интересно. Обычно же всех метузел вербует ХРОМ, кем бы они ни были за Порталом.

— Вот именно. По сведениям информаторов, магеллановские учёные остановятся в одном из его отелей. И мне все эти совпадения кажутся неслучайными.

Я отставил недопитый бокал и обратился к Козински:

— Думал, хоть сегодня мозги не пригодятся. Но ты по обыкновению щедр на сюрпризы.

— С Земли поступил приказ лично от Ольтера Хрома — немедленно отправить агента на Тропик и разнюхать, что за подковёрные игры ведут наши противники. Человек должен быть не засвеченным в агентской сфере, поэтому ты — отличный кандидат на эту роль. Своего агента Центральное подразделение уже отправило, но он прибудет только через три дня после учёных. У нас есть возможность оказаться там в тот же день, что и они. Если «Долгий рассвет» заодно с «Магелланом» — я хочу это знать. Если «Долгий рассвет» с помощью Шлуппа намеревается дискредитировать Банк, похитив или убив учёных «Магеллана» — я хочу узнать это до того, как их план сработает. Тебе всё ясно, Майло?

Я усмехнулся и кивнул на комод:

— Благо, твоя речь подействовала быстрее содержимого этой бутылки.

— Отлично. — Босс улыбнулся. — Я предоставлю тебе выходной вечер. Используй его по максимуму. Завтра утром я жду тебя в космопорте Банка. Не забудь Ротмана. Ты полетишь на «Агрессоре».

Вот они первые привилегии агента. Вместо замшелого «Тека» я буду управлять дорогущим субсветовиком. Если бы в своё время я не прошёл курс подготовки, стоивший мне уйму плазменов, времени и сил, и не получил лицензию пилота субстветовика, сейчас бы вместо меня это задание досталось другому агенту. Иногда принятые ранее решения играют ключевые роли в будущем.

— Прилететь на «Агрессоре» на Тропик — о чём ещё может мечтать простой смертный? Все местные цацы мои.

— Займёшься ими, как выполнишь задание. В случае успеха корпорация оплатит тебе месячный отпуск.

— О!

— А пока навести мать, — посоветовал дядя.

Или приказал босс, я так и не понял. Но навестить мать я собирался и без его напоминаний. Ведь как ни крути, а её нынешнее существование в Обители Грёз во многом и моя «заслуга».

Думал ли я о последствиях, когда нажимал спусковой крючок старого револьвера, направленного прямиком в грудь отца? Нет. Мне ведь было всего двенадцать. Но теперь мы с дядей Бобом ощущали обоюдную ответственность за тот инцидент, ведь револьвер я украл из его частной коллекции. Украл, чтобы припугнуть вконец обнаглевшего школьного задиру, но использовал совсем не по назначению. Мать держалась долгое время, пока я не вырос и не покинул гнездо. Тогда ей стало одиноко, ведь она по-прежнему любила его. Меня тоже, но я стал пленником новых интересов и всё чаще пропадал в водовороте взросления. Был период, с восемнадцати до девятнадцати, когда воронка засосала мне с головой, оставив в памяти россыпь белых пятен. Будто я без устали загружал в себя дозы грязного дешёвого гепротика. Может, и загружал, о том периоде я стараюсь не вспоминать без надобности.

Мать же всё чаще погружалась в мир воспоминаний, пока однажды на кассе удачи не закончились обратные билеты. Передозировка транс-раствором, выжженное дотла сознание и Обитель Грёз как финальный причал. Долгое многоточие жизненного пути. Такого не пожелаешь даже врагу, не то, что матери.

Одно время я часто был близок к тому, чтобы воспользоваться ластиком воспоминаний и стереть эти эпизоды из памяти, но каждый раз передумывал в последний момент. Решил, что ошибки прошлого — это якоря для будущих необдуманных поступков. Но само прошлое — якорь для твоего будущего, поэтому лучше не позволять воспоминаниям брать над собой власть. К тому же бытовало мнение, что мечтателям жилось не так уж и плохо, в отличие от классических овощей. Мечтатели, подобно консервам из царства Эла Монахью видели сны, только их тело не сохраняло молодость.

Я навестил её после визита в Банк в сумерках уходящего дня. Обитель Грёз целиком обслуживалась роботами и дронами. Пациенты не отличались прихотливостью. Раз в сутки их омывали в специальных резервуарах, трижды кормили с помощью зондов и дважды выводили на прогулку в закрытый парк, где в достатке росли плоды тропических фруктов. Пациенты сохраняли способность передвигаться, реагировать на простейшие просьбы, а иногда даже пытались выразить эмоции.

Моя мать не относилась к числу таких счастливчиков. Её лицо застыло маской блаженного уединения, с годами медленно покрываясь морщинками точно едва заметными трещинами. На сей раз я застал её за вечерней прогулкой в парке. В руке она держала черимойю, свой любимый фрукт.

— Привет, ма, — бросил я и сорвал с дерева зелёный плод. Посетителям не возбранялось. — Хороший день, не правда ли?

Она повернулась, но смотрела сквозь меня. Вокруг нас летали бабочки и… полчища дронов. Настоящая экзотика.

— Меня повысили до агента, — продолжил я «разговор» и откусил черемойи. — И теперь твой братец намеревается отправить меня на расследование подковёрных игр самых могущественных корпораций Э-Системы и Осиного Гнезда.

Мать последовала моему примеру и принялась уничтожать фрукт. Я поболтал с ней ещё минут десять, поцеловал в щёку, выбросил семечки в урну и покинул Обитель Грёз. После таких визитов мне хотелось уйти на дно и тоже помечтать, но реальность всегда привлекательнее.

Хорошо, что босс выделил свободный вечер.

— Чувак, у Биг Найна сегодня вечеринка, ты в деле?

Алекс позвонил мне по персофону, едва я переступил порог своей берлоги.

— И в теле, — ответил я, не раздумывая. — Хотя я ещё не звонил Меган. Может, у неё найдутся альтернативы поинтереснее.

— Вы ещё встречаетесь? — удивился Ротман. — Только с ней не тащись. Меня воротит от её подколок.

— Ей повезло меньше — её воротит от тебя самого.

— Короче, ты знаешь адрес. Если надумаешь — привози сою тощую задницу. — Голос Алекса исчез из моей головы.

Я разделся и приказал Рокси — так звали моего домашнего робота — принести чистые вещи, а грязные отстирать. Механизированное существо, внешне похожее на человека, застрявшего в экзоскелете, беспрекословно выполнило команду. В очередной раз я подумал, что если бы Меган подчинялась так же искусно, я бы точно женился на ней. И перестал бы восхищаться. Но Меган сама желала превратить меня в пёсика на коротком поводке. В этом мы были с ней чертовски похожи и потому не помышляли о чём-то серьёзнее дружеского секса. Впрочем, за неё говорить не буду.

Я позвонил ей на личный персофон, но вместо знакомого приятного голоса в голове запищало что-то новенькое:

— Я слушаю. Кто говорит?

— Хм… Не поверишь, но меня интересует то же самое. Это же номер Меган Дайер?

— Я её подруга. Она улетела на длительные гастроли и подключила переадресацию старого номера, — продолжился писк. — А ты, наверное, Майло? Она предупреждала, что ты можешь звонить.

— Почему переадресация идёт не на её инопланетные номера?

Подруга немного помолчала и ответила:

— Меган пожелала, чтобы во время турне её ничего не связывало с Праймом и Даст-Сити. Вот так.

— Ага, ясно. — Я отключился, не прощаясь, и зашагал босиком на кухню.

Пока шёл, успел возненавидеть певичку за турне без предупреждения, но тут же подумал: а я ей кто, агент или папочка? Начал радоваться её несомненному успеху. Выбраться из Даст-Сити — это вам не спеть в джакузи на мальчишнике. Но в конечном итоге пришлось ещё раз возненавидеть. На эмоциях я даже открыл не тот холодильник, гостевой вместо замаскированного настоящего. В гостевом у меня всегда висел макет обрюзгшей мыши, держащей в зубах табличку: «Кто успел, тот и съел». И пара заплесневелых кусков сыра. Знаете ли, очень помогало в университетские годы, а от полезных привычек, как и от вредных, не так-то просто избавиться.

— Бобби, ты снова всё сожрал, — проговорил я и захлопнул дверь. Если что, совпадение с именем дяди тут дело случая.

Ладно, это не так. Дядя Боб тоже любитель набить пузо вкусностями.

У меня ещё оставались запасы непросроченных продуктов. Я накидал целый стол запаянных брикетов, даже не вчитываясь в содержимое, и приказал Рокси приготовить вкусный ужин. Через полчаса я наслаждался божественной лазаньей и кактусовым соком, не переставая думать, что Меган не умеет так готовить и вряд ли когда-нибудь научится.

И что касается агента или папочки… Да, я не являлся ни тем ни другим, но сыграл немаловажную роль в развитии карьеры Меган Дайер. Не люблю распространяться об этом факте, чтобы всякие Питерсоны и прочие «доброжелатели» меньше судачили в кулуарах Банка о нашей связи и «благодарности продвинутой звезды». Но ради вас сделаю исключение.

Мы познакомились два года назад в баре «Стиллайф», что располагался недалеко от моего жилища. Я тогда был всего лишь рядовой банковской сошкой и пришёл пропустить стаканчик сока за звание менеджера месяца. Разумеется, мне пришлось отмечать событие в одиночестве, чему я был только рад. По иронии судьбы, в этот день у моего отца был день рождения. Будь он жив и не подвержен окаменению, отмечал бы восемьдесят восемь лет или «возраст бесконечности», как его называли метузелы. Для инфицированного жителя восемьдесят восемь — недостижимая планка, а для качественного метузелы, регулярно проходящего регенеро-процедуры, — всего лишь половина срока.

Устроившись за барной стойкой, я наслаждался элитным ромом, в смысле апельсиновым соком, и божественным пением очаровательной брюнетки на пыльной сцене бара. Не сказать, что я был сражён, как юный школьник, пустивший слюну от выступления понравившейся старшеклассницы, но слушал завороженно. Её голос и слова песни уносили меня из лап прозаической реальности на вершину чего-то возвышенного. Я представил, что бар пуст, и богиня обращается персонально ко мне. Вдобавок ко всему, она внешне походила на мою мать, когда та была её возраста.

— Отлично поёт, — услышал я за спиной незнакомый баритон. — Да, приятель?

Обернувшись, я увидел ничем не примечательную зрелую пару, сидевшую за столиком позади меня. Мужчина с рыжими волосами и поблёскивающей щетиной показал большой палец. Женщина беззлобно ткнула его локтём в бок.

— Да, — буркнул я, недовольный тем, что кто-то вторгся в мою короткометражную иллюзию.

— Вы здорово смотритесь в одном кадре, — продолжил рыжеволосый.

— Неужели?

Я допил ром и подумал: а почему нет? Дождался окончания песни и подошёл к сцене. Девушка была в откровенном обтягивающем наряде из сплетённых искусственных стеблей гепрагонов, в волосах проступали ярко-красные пряди.

— У твоего драг-дилера богатая фантазия, — сказал я ей. В карих глазах вспыхнуло удивление.

— Что?

Я кивнул на сценическое обличье:

— Ты разве не в курсе, что из гепрагонов получается отменная дурь? Могу научить делать самокрутки.

— Займись-ка лучше закруткой своей нижней губы, дружок, — ответила она и зашагала прочь со сцены, отпев всего три песни. Так что этот перерыв можно было считать внеплановым.

На пути передо мной тут же возник силуэт на две головы выше меня. Деловой костюмчик сидел как на бочке.

— Нужна девочка на ночь? — спросил он. — Могу дать номер.

В ту же секунду у меня родилась мыслишка, как сделать вечер интересным.

— Исчезни, персонаж комикса, — ответил я и отмахнулся, как от назойливой мухи.

— Что ты сказал?

— Я сказал: пойдём выйдем, у меня есть к тебе дело.

Каланча хмыкнул и последовал за мной на улицу. Мне повезло, что у входа в бар никого из прохожих не оказалось. Зато у меня с собой был пистолет с зарядом трас-ампул, а в соседнем квартале располагался мой дом с синхронизирующим модулем. Я усыпил здоровяка, с трудом оттащил тушу за угол и оставил дожидаться моего скорого ментального переселения.

Через десять минут я завладел телом охранника и вернулся в бар, смотря на окружающих с высоты дополнительных пятидесяти сантиметров. Технический перерыв певички ещё не закончился, поэтому в зале играла записанная музыка.

— Что ты сделал с парнем, Виго? — спросил мужик с рыжими волосами, когда я проходил мимо.

— Ничего, он скоро вернётся.

Я прошёл в служебное помещение, где девушка в наряде из гепрагонов пила кофе и поправляла причёску.

— Что случилось, Виго? — спросила она.

— Тот парень, — я указал за спину. — Ты хоть знаешь, кого отшила?

— Не поняла тебя.

— У него связи с продюсерским центром Люка Гриценко.

И это было чистейшей правдой. Люк Гриценко, занимающийся раскруткой творческих личностей в префектуре Даст-Сити, не далее, как в текущем месяце стал клиентом Банка Времени, и именно я вёл с ним диалог. У нас завязались почти что приятельские отношения.

— И что с того? — спокойно парировала девушка.

Покопавшись в памяти Виго, я извлёк нужное имя.

— Как что, Меган? Тебе давно пора выбираться за границы Даст-Сити. Или ты всю жизнь собираешься петь для кучки крашеных кретинов?

Она удивлённо выпучила глаза, но промолчала. Я решил не перегибать палку, поэтому покинул гримёрку. Виго я подкорректировал воспоминания и отправил на такси в другой конец города. Сам же вернулся в бар, занял не успевшее остыть место у стойки и продолжил наслаждаться выступлением Меган Дайер. Она пела так же божественно. Несколько раз наши взгляды пересекались, но в тот вечер я понял, что наживка не сработает. Поэтому без зазрения совести настроился на рыбёшку попроще — очередную одноразовую девицу из списка контактов. И заказал у Стила, бармена и владельца, бокал ромовой «Обратной тяги» для разогрева. В прямом и переносном смысле — коктейль полагалось поджигать.

— Зажжём этот вечер, — добавил я.

Никогда не стоит идеализировать женщин. Не бывает недоступных, бывает завышенная цена. Обоснованно или нет — другой вопрос. Когда через неделю в Банке Времени состоялся корпоратив по случаю успешного выполнения месячного плана, я предложил скинуться и заказать Меган Дайер в качестве музыкального антуража. Она порядком удивилась, заметив меня, но на контакт первая не пошла. Её оборону я всё же сломал, причём, не козыряя связями. Она уехала со мной, а со временем я, само собой, свёл её с нужными людьми, и певческая карьера постепенно пошла в гору. Моя тоже.

Меган не любила вспоминать о деталях нашего знакомства, а я не упускаю случая уколоть её фразой: «У всего есть своя цена, детка. У тебя тоже».

Обижается, но к женским обидам у Майло Трэпта иммунитет.

Ночью я вызвал аэротакси и озвучил автопилоту:

— В царство разврата.

— Простите? — отреагировал автопилот вполне человеческим голосом.

— Разве в вашей базе адрес Биг Найна до сих пор прописан, как адрес? Непорядок.

Мне пришлось назвать улицу и номер дома. Это была корпоративная вечеринка, куда могли прийти только работники Банка Времени. Мы пронеслись над ночным Даст-Сити быстрее, чем Рокси стирает рубашки. В полёте я закинулся коктейлем «хорошее настроение» и вколол блокаду повышенной мозговой активности. Накануне важного задания оттянуться стоило по полной.

На вечеринку прибыл уже не Майло Трэпт, а его праздная сущность, получившая на короткое время бразды правления телом. Я знал, что воспоминания придут ко мне лишь следующим утром в виде вспышек.

Я запомню самые яркие моменты: контрастные боксы, элитных проституток из фирмы «Мир утех» и секс-бота, обладающего способностью быстро и качественно менять внешность. Алекс будет извращаться с костлявой блондинкой. Когда ему надоест, он воспользуется транс-ампулами и синхронизирующим модулем, поменяет сознания местами, после чего проститутка будет трахать Ротмана его же телом. В перерыве между подходами случится забавный момент. В комнату бесцеремонно ввалится укуренный Биг Найн, решив, что раз он хозяин дома, ему можно всё. И всех. Биг Найн оттолкнёт шлюху, заключённую в тело Алекса, и набросится на блондинку, ставшую временным пристанищем бедолаги Ротмана. Впрочем, Алекс вряд ли поймёт, что случилось. Зато его самооценка однозначно повысится. Если вы понимаете, о чём речь. Главное будет не забыть стереть проституткам воспоминания об экзотических забавах парней из Банка Времени.

Сам же я ограничусь искусственной плотью. Податливому секс-боту я загружу воспоминания Меган об одной дивной ночке, когда я был невероятно хорош. Скорректирую внешность и вспомню былое. Утром я сотру из своей памяти эту часть вечеринки, потому что убеждён: прошлым живут лишь те, у кого закончилась вера в будущее.

Но иногда так хочется вернуться.

Перед вылетом с Прайма техник, подготовивший звездолёт, рассказал о скрытых функциях передаваемой мне модели «Агрессора».

— Оснастить оружием борт мы не можем, — пояснил долговязый блондин с крысиным хвостом и усами, похожими на двух пушистых гусениц. — Но зато внутри есть кое-что интересное. Никому не говори об этом, даже своему грегари. Понял?

— Выкладывай уже, — бросил я, не желая долго находиться в роли студента на лекции.

— Вот активатор кокона. — Усатый протянул мне металлический браслет шириной сантиметра три. — В салоне «Агрессора» встроена программа защиты агента. Датчики среагируют на конкретную голосовую команду и мгновенно заполнят внутреннее пространство сверхбыстрым парализующим газом. Одновременно с этим браслет создаст вокруг тебя полуминутный защитный кокон. За это время противник будет нейтрализован, а воздух в салоне очищен. Красота?

— Не то слово, — отдал я должное и нацепил браслет. — Это если меня возьмут в плен внутри своего же панциря. И если нападавшие не будут в скафандрах.

— Обиднее не придумаешь, — усмехнулся техник.

— Надеюсь, до такого не дойдёт. Это всё?

— Нет. В бортовом компьютере есть скрытый диск, куда можно загружать скаченные воспоминания.

— Хм. И к чему это, если есть модули? — удивился я.

Хитрый прищур усатого блондина говорил мне, что не всё так просто. Техник похлопал по стене.

— Вот здесь хранится тело. Мы называем их «запасками». Мозг начисто лишён всех воспоминаний, можно даже сказать, личность полностью стёрта. Готовый сосуд для загрузки любой начинки.

Я даже присвистнул:

— И кто же соглашается на такую участь? Или Банк начал практиковать похищения?

— Насколько знаю, всё легально. — Усач пожал щуплыми плечами. — Некоторые подписывают такие соглашения в обмен на помощь родственникам или что-нибудь ещё. А чаще в качестве «запасок» используются заключённые с Зэт-Восемь. Короче, не важно. Главное, этот сосуд можно использовать для временного воскрешения личности.

Вот именно, что временного, подумал про себя я. Инородные воспоминания не способны существовать в мозге дольше одной-двух недель. Иначе бы проблема бессмертия давным-давно была решена.

— Ладно, — сказал я. — Надеюсь, «запаска» тоже не пригодится.

Тропик неспроста считался самым популярным местом отдыха в Э-Системе. Планета с естественной атмосферой и идеальным для человеческого существа климатом, с сотнями морей и островов. Самые благоприятные условия в ЦЗС, наподобие земных в Солнечной системе Осиного Гнезда. При иных обстоятельствах планета считалась бы передовой в Э-Системе, но Портал находился на отдалённом от светила и насквозь искусственном Прайме, что предопределило изначальную расстановку приоритетов, ведь кто контролирует Портал — тот, по сути, контролирует Э-Систему. Тропику же досталась роль обиталища ленивых мажоров.

Посетить его мог позволить себе не каждый, даже Зону Эконома, не вспоминая о Зоне Люкс. Что уж говорить, если даже по ту сторону Портала находились желающие посетить Э-Систему и Тропик в частности. Этим уставшим от жизни птицам в золотой клетке так хотелось свободного полёта, что никакой супервирус их не страшил. Подумаешь, проживут на сто лет меньше. Ведь для кого-то главное не сколько, а — как.

Нам предстояло остановиться в самом широком поясе планеты — Зоне Комфорта. Тысячи отелей на любой вкус и миллионы отдыхающих. Кто-то считал, что после смерти праведные души летели прямым рейсом на Тропик, грешные же перерождались на Прайме. Раньше, услышав подобное, я возмущался и спорил, теперь же жал руку и соглашался.

Что вы сказали? Майло не патриот? А чего вы ожидали от чистокровного праймовца, работающего на Банк Времени?

Прежде мне доводилось отдыхать на Тропике, правда, в Зоне Эконома. Это было пять лет назад, и почти весь отдых я охотился на местную дичь. В джунглях — на специально выведенных там животных, на пляжах и в барах — на специально прибывающих туда дамочек. На пляжах улов всегда оказывался больше, и всё потому, что у животных преобладал инстинкт самосохранения, а у дамочек — инстинкт поиска приключений.

В этот раз в роли дичи выступали учёные с загадочной планеты Криопсис. Я всегда считал тамошних жителей и колонистов инопланетянами во всех смыслах слова. Существовало мнение, что далёкая даже по современным меркам планета меняла людей, их сущности. Однажды побывав на Криопсисе, ты возвращался другим человеком. Если возвращался. Возможно, там заражались каким-то новым супервирусом, рядом с которым П-21 покажется недоношенным плодом. Тем удивительнее мне казалось решение «Магеллана» отправить своих учёных на Тропик, предоставить им шикарный отпуск. Либо мозги бедолаг перегрелись и нуждались в полноценном отдыхе, либо истинная цель их визита заключалась в другом. Это мне и предстояло выяснить, спрятавшись под маской беззаботного туриста. Впрочем, я не рассчитывал отделаться работой наблюдателя. На учёных «Магеллана» велась не только воображаемая, но и настоящая охота. Их похищали и убивали, но браконьеры скрывали лица и работодателей. Вот что ещё мне требовалось узнать. А таскать каштаны из огня — как раз по части Алекса. Под моим бдительным началом он вроде неплохо справлялся с поставленными задачами.

Зелёно-синяя панорама Тропика приятно ласкала взор. Атмосфера планеты была полностью пригодна для жизни человека, тем не менее, повсюду имелись компактные купола, некоторые из которых виднелись даже с такой высоты. Здесь они имели совершенно иное предназначение — делили территории отелей на пляжи с индивидуальным регулируемым климатом. Это позволяло использовать всю планету целиком и предоставить отдыхающим широчайший спектр климатических зон.

Я с трудом припарковал «Агрессор» на одной из забитых парковок восьмого космопорта Зоны К. Таможню мы прошли без труда, в этот раз никаких запрещённых штучек на борту. Как же так, спросите вы? Очень просто — всё необходимое мне предоставят местные банкиры, от транс-ампул до оружия. Доставка прямиком в номер отеля. Сервис на уровне, что тут скажешь.

Из космопорта на территорию отеля «Генрилэнд» (мне всегда везло на нескромные названия, не правда ли?) нас доставлял трансфер, но делал это он мучительно долго из-за чудовищной загруженности основных транспортных артерий и воздушных путей. Алекс постоянно озирался по сторонам, пялился в окно и сиял, как дитя, которое привезли в страну чудес.

— Не намочи штаны от радости, — посоветовал я, утонув в мягком пассажирском кресле.

— Тогда я так и не добрался сюда, — отозвался он, имея в виду период «красивой жизни» за счёт Банка. — Не думал, что окажусь здесь в качестве грегари для банковского агента.

Я изобразил удивление:

— Уж не думал ли ты оказаться здесь в качестве праведной души?

Ротман не ответил, продолжая пялиться в окно. Через вживлённый в мозг нано-персофон я отправил Козински сообщение о прибытии на Тропик и принялся изучать схему «Генрилэнда». По расчётам Банка, четыре учёных прилетели в отель тремя часами ранее. По местному времени обед мы уже проворонили, поэтому в первой пробной попытке я планировал выцепить дичь во время ужина. Маловероятно, учитывая количество точек для заправки брюха, но шансы выше, чем слоняться по пляжам и секторам развлечений. Главное было найти их до прибытия коллеги с Земли. Изображения новых физиономий учёных давно стали достоянием узкой общественности. Нужды в Алексе пока не было, поэтому я выписал ему разрешение на безделье с одним условием: быть на связи и не ввязываться в истории. Насчёт второго пункта никогда нельзя быть уверенным, когда речь шла о Ротмане. Но таскать его с собой казалось идеей ничуть не лучше. С тем же успехом я мог привезти с собой павлина и водить его повсюду на поводке.

Нам перепал стандартный номер на двоих с раздельными кроватями. Перед этим служащие отеля нанесли нам на левые ладони универсальные и стойкие нано-ключи. Процедура одноминутная и совершенно безболезненная. Ключ идентифицировал личность постояльца, подключался к персональному счёту и позволял совершать оплату дополнительных услуг. Пока они приносили исключительно удобство, а в случае чего я знал, как от них легко избавиться.

Первым делом Алекс переоделся в синие гавайские шорты и обтягивающую белую майку, подчёркивающую его рельефный торс и широкие плечи. Уложил волосы гелем, нацепил солнцезащитные очки и убежал на пляж нежиться в лучах искусственного светила. У меня же были дела поважнее. Я облачился в мокасины, бежевые штаны и кремовую рубашку с коротким рукавом, нацепил очки на пол-лица и светлую шляпу с узкими полями. Посмотрелся в зеркало и с удовлетворением отметил, что похож на половину местного планктона.

Изучая окрестности с видом беззаботного зеваки, я делал пометки в планшете, пока не наткнулся на огромный голографический плакат, рекламирующий грядущее шоу. Как и водится на Тропике, в любом отеле каждый вечер что-нибудь происходило. Бесконечные премьеры 5-Д фильмов, снимать которые скоро научатся даже дети, выступления музыкантов и артистов, спортивные состязания, гонки, а для любителей экзотики — бои андроидов, управляемыми людьми через примитивные устройства дистанционной связи.

На плакате шла заставка рекламы выступления известного на всю Э-Систему сенсоджея Кроффа. Он играл в популярном нынче жанре брэйн-софт. Я не разделял общих восторгов, так как музыка брэйн-софта меняла восприятие реальности во время прослушивания и некоторое время после, а у заядлых фанатов — едва ли не навсегда. Можно сказать, слушатели погружались в тот же транс, что и консервы Эла Монахью, подключённые к его общей базе «Элизиум Меморис». Только видели не классический курорт, а параноидальные фантазии безумного музыканта. Почему сразу безумного? Уж поверьте, нормальных среди сенсоджеев нет и быть не может.

Но не громкое имя и физиономия с козлиной бородкой и в очках привлекла моё внимание, а танцующая рядом с ним девушка. Вообще их было штук пять, но Меган я узнал почти сразу. А когда прочитал текст, то лишь убедился. Интересно, с каких пор она в команде Кроффа и почему я об этом ничего не знаю? Как и тогда на кухне, на меня снова накатила волна ненависти. В «Генрилэнде» сенсоджей планировал дать концерт через три дня, значит, сегодня он выступает в каком-нибудь соседнем отеле. Не факт, но вряд ли его менеджеры пренебрегли логистикой. Обычно отдыхающие редко покидали резиденции отелей — в каждом хватало развлечений на любой вкус, и было, на что потратить и без того ограниченные часы пребывания в «раю». Так что на Тропике редко кто вспоминал правило «а в соседней песочнице игрушки интереснее».

Для верности я зашёл на рецепцию и спросил у темнокожего администратора с белоснежной улыбкой от уха до уха, где именно этим вечером состоится концерт Кроффа. Улыбка негра сползла, как шкура с линяющей змеи, и меня больше не слепил блеск его искусственных зубов. Для удобства персонал любого отеля Тропика мог разговаривать на юнике — универсальном языке Э-Системы. Даже этот чёрт в костюме с именем Тим на табличке.

— Так, в восемь вечера по местному времени сенсоджей с командой выступит в «Соботече», — сказал администратор почти без акцента и тут же предсказуемо спросил: — Но зачем вы интересуетесь? Точно такой же концерт состоится в «Генрилэнде»…

— Через три дня, знаю, — перебил я негра и поспешил покинуть его прохладное обиталище. — Но я большой фанат и не могу ждать столько времени.

Ответа я не расслышал, потому что уже вышел на улицу и взглянул на часы. Начало седьмого. Скоро начнётся время ужина, но я планировал успеть вернуться. А Крофф уже наверняка прибыл на место очередного концерта. Через автомат у административного здания я заказал такси, и оно примчалось через минуту, будто поджидало за углом. Не комфортабельный трансфер, но не беда.

— В «Соботеч», — бросил я, располагаясь сзади.

Благо, у автопилота не возникло лишних вопросов. Консервная банка доставила меня на центральную площадь конкурирующего отеля, списала с личного счёта нужную сумму и умчалась восвояси. Я огляделся. В отличие от «Генрилэнда», в «Соботече» преобладали тусклые и тёмные цвета. Общий купол был затонирован больше среднего, да и сам антураж напоминал скорее не отель, а загородную базу отдыха. Мне не возбранялось находиться на его территории, разве что все бесплатные сервисы для меня, как чужестранца, были доступны за дополнительную плату. Не обеднею, решил я и зашёл на рецепцию.

— Добрый вечер! — тут же обратилась ко мне пикантная девушка в красно-чёрном классическом костюме. Перед ней стояла табличка с именем «Тори».

— Вы будете симпатичнее, чем негр Генри Шлуппа, — сказал я, отчего она слегка смутилась, но постаралась не подать вида.

— Вы из другого отеля? — осведомилась администратор. — Чем могу помочь?

— Ну, если сможете. Мне надо встретиться кое с кем из команды сенсоджея Кроффа.

— Боюсь, здесь я бессильна.

— Паршивый сервис у вас, Тори, — буркнул я.

Глаза девушки расширились, поэтому я решил успокоить её и, вальяжно облокотившись о стойку, сказал:

— Не заводись, детка. Лучше свяжись с Меган Дайер и скажи, что на рецепции «Соботеча» её ждёт Майло Паркер. У тебя наверняка есть номер её местного персофона.

Я принялся демонстративно изучать интерьер тёмного холла. Через несколько секунд Тори, наконец, переварила информацию и уставилась в монитор. Что она там искала, я не знал, но надеялся, что нужный номер.

Иначе бы мне пришлось убить её.

— У меня есть номер одного из менеджеров мистера Кроффа, — сказала девушка.

— Значит, реши этот вопрос через него, но не советую заставлять меня долго жать. — Я продемонстрировал ей левое запястье с декоративными часами. — А то мне придётся написать первую в своей жизни книгу.

Насладившись её недоумённым взглядом, я пояснил:

— Это будет «Книга жалоб на „Соботеч“».

Мне не хотелось совсем перегибать палку, но время действительно значило многое, я ведь прибыл на задание. К счастью, вся волокита заняла не больше получаса. Я сидел в углу на мягком диване и листал журналы, когда в холл вошла Меган Дайер и властно спросила у Тори:

— Где он?

Администратор указала в мою сторону. Меган повернулась, и я уловил блеснувший в её глазах коктейль эмоций. Наверняка из той же бочки, что был и у меня, когда я узнал о гастролях. Пока она шла уверенной походкой, я отметил про себя, что в новом образе брэйн-софт исполнительницы она нравилась мне даже больше, чем в обычном виде.

— У какого инопланетянина ты украла косметичку и костюм? — спросил я, лениво отложив гало-журнал. — Хотя подожди, дай отгадаю. Его зовут Крофф.

— Ты в своём репертуаре, Трэпт. — Она нависла надо мной, уперев руки в бока. — Примчался сюда ради очередной остроты?

— Прилетел просто отдохнуть и увидел плакат в первый же день. — Я не врал, а просто недоговаривал. — Как давно ты на подтанцовке у этого шизика?

Вместо ответа я услышал глубокий вздох Меган. Теперь её лицо выражало скорее усталость и снисходительность, чем недоумение и злость.

— Майло, я не настроена разыгрывать тут дешёвые мелодраматические сцены, — сказала она.

— А если я заплачу? Проблема дешевизны исчезнет?

— Перестань!

— Ладно. — Я примирительно выставил ладони перед собой. — Знаешь ли, мне показалось странным такое совпадение, вот и всё. Подумал, может, ты преследуешь меня и боишься признаться.

— Ну, конечно. Ты когда прилетел? Сегодня? А я уже второй месяц нахожусь в турне.

— Хм.

Я задумался. Ведь действительно странно получалось. Учёные «Магеллана», Меган в составе команды сенсоджея, я со своим грегари, мчащийся сюда же агент с Земли — и все собираются в одной крохотной в масштабах Э-Системы точке заурядного отеля. Это только те, о ком я знаю. Наверняка среди общего планктона скрываются и псы «Долгого рассвета». Весёлая компания у нас тут собралась, ничего не скажешь.

Я внимательно посмотрел на Меган. Она продолжала нависать надо мной, хотя могла бы послать к чёрту и уйти обратно в гримёрку к птицам высокого полёта.

— И всё же, как давно ты с Кроффом? — спросил я.

— Я не с Кроффом, — исправила она, — а в его команде.

— Не суть. Ну?

— Свои демо я отсылала давно, но они одобрили мою кандидатуру в тот момент, когда ты был на очередном задании. Я связалась с начальником, Бобом Козински, но он сказал, что твоё задание повышенной важности, поэтому ты недоступен для связи.

Слова «повышенной важности» она произнесла едва ли не с издёвкой. А может, мне показалось.

— Ты строишь карьеру в Банке, а я — в сфере шоу, — заключила она ни то оправдываясь, ни то обвиняя меня в карьеризме. Я никогда до конца не понимал эту женщину.

— Ладно, дело прошлого. — Я посмотрел на светящиеся на стене часы и встал с дивана. — Мне пора возвращаться в «Генрилэнд». Не хочу пропустить ужин. Подгонишь халявный билет на концерт?

Меган ухмыльнулась, продолжая загораживать проход:

— Ты ведь не поклонник жанра.

— Жанра — нет. Я поклонник твоих выступлений. Особенно персональных.

— Думаю, у нас будет несколько часов после основной программы. — Она обвила руками мою шею. — Мне придётся хорошенько наказать вас за дерзость, мистер Трэпт, раз уж вы проделали такой путь.

Это было именно то, что я и хотел услышать. Теперь можно вернуться к работе.

— Невозможно убежать с Прайма, — сказал я и подмигнул ей. — Он всё равно найдёт тебя.

Мы обменялись новыми контактами, после чего я поспешил на ужин.

В «Генрилэнде», как и везде, насчитывалось с два десятка ресторанов и кафе. Жаль, в досье на учёных не указали их гастрономические предпочтения, это бы значительно облегчило поиски. Поскитавшись по заведениям классической и экзотической кухни, я понял, что ищу четыре иголки в двадцати стогах сена. Можно, конечно, хитро выудить информацию о номерах у негра-администратора, но я сомневался в его готовности предоставить такие сведения. И не только по этой причине. Оставался самый муторный и тягомотный вариант — засесть с удочкой в главном холле и ждать. Рано или поздно косяк проплывёт мимо меня. Но я ведь не больной просто так сидеть на одном месте.

Прежде всего, я вышел на местных работников Банка и запросил себе мини-модуль для краткосрочного программирования сознания и стандартный набор для грегари. Вместе с модулем курьер подсунул мне одну транс-ампулу без маркировки.

— Это новый раствор. Может пригодиться. В мини-модуле завёрнута одноразовая аннотация, которая самоуничтожится после прочтения.

Я кивнул и убрал ампулу в карман. С собой же я прихватил вполне легальную заначку — несколько транс-ампул со своими личными воспоминаниями, но я не мог покидать реальность целиком. Скрывшись в углу холла за стеной растительности, я влил в себя одну ампулу с раствором воспоминаний о своём первом посещении Тропика пять лет назад и запрограммировал часть сознания на неустанное наблюдение за входящими и выходящими постояльцами. При этом модуль обязан был вытащить меня из прошлого в тот момент, когда в поле зрения попадёт одно из четырёх изученных мною лиц. До полуночи я нашёл себе занятие.

Первый заход остался без улова, но я не слишком переживал. Рабочий день закончился, а ночью я запланировал себе развлекательную программу.

Я выцепил их в клубе «Сакура», где гвоздём вечера стали роботы-суматории, напичканные искусственным жиром и управляемые пьяными гостями. Зрелище не для слабонервных, скажу я вам. При каждом ударе тела роботов уменьшались в размерах, разбрызгивая субстанцию по рингу через специальные отверстия в брюхе. Бой шёл до полной потери жира. Побеждал тот, кто «худеет» раньше противника. И всё это под зажигательную музыку.

Впрочем, выцепил не я их, а скорее они меня. Речь не об учёных. Галя и Лида — так звали мою ночную программу. Первая блондинка, вторая жгучая брюнетка с вьющимися точно змеи волосами. Вчера они могли выглядеть диаметрально противоположно, но кого это волновало? Точно не меня. Изучая места, я забрёл в «Сакуру», но, увидев представление, тут же развернулся и поспешил к выходу. Там и столкнулся с двумя барышнями в вызывающих ярких нарядах. Знаете, когда все кругом стараются выделиться кислотными цветами, внимание на себя обращает серость. Я бы прошёл мимо, но вот они не смогли. Начался диалог, комплименты и прочие банальности.

Зачем я вам рассказываю о тривиальном курортном знакомстве, спросите вы? Не просто так. В ходе беседы я быстро узнал, что одна из девушек, Лида, работала администратором и просиживала свою аппетитную задницу на том же стуле, что и негр с неестественно белыми зубами. Я знаю, о чём вы подумали. Вот тебе Бог из машины, старина Майло. Пользуйся. Но нет, я не мог позволить себе раскрывать истинных причин поездки первой встречной клабберше. Даже Тиму. Или так — тем более Тиму, потому и просидел три часа в кустах, заново проживая былое.

Всё же я не собирался отходить от метода «рыболова», а сексапильную администраторшу решил использовать иначе. Никто в Банке не отказался бы от дополнительных сведений о Генри Шлуппе, а у меня давно сложилось мнение, что всякий молодой да ранний миллионер — это петух в курятнике. Его жизненная установка стара как мир — топтать кур. Или других петухов, кто во что горазд. Если курочка Лида знала что-то интересное, я не мог упустить шанс.

Тем же вечером я выяснил, что у Лиды был очень богатый «бэкграунд», и знакомство с ней я не мог расценивать иначе, как находку зарытого сундука. Со скелетами и сокровищами вперемешку.

 

Глава 5

Белый песок приятно грел ступни. Где-то на горизонте забавлялись парашютисты, утопая в ярких лучах светила. Захар раскинулся на шезлонге, держа в руке стакан с ядовито-бирюзовой жидкостью.

Он спит? Что это за место? Тело отказывалось подчиняться, как если бы разум Мойвина заключили в манекен. Первое, что Захар смог сделать через несколько минут, это осторожно отставить стакан на миниатюрный столик и осмотреть свою одежду. Классический бич-стайл: шорты в цветочек и рубашка с изображением пальм, на голове — бандана.

— На редкость жаркий денёк, — услышал он речь на юнике и повернул голову. На соседний шезлонг плюхнулся мужик в белой панаме и обратился к другому незнакомцу, притаившемуся чуть поодаль в тени. — В раю сегодня выходной, Бенни? Где твоя краля?

— Ты про Мелинду? — Тот второй устало махнул рукой. — Она какая-то странная. После концерта я её так и не видел.

— Чёрт, у меня до сих пор мозги гудят от этой музыки, — проворчал мужик в белой панаме и посмотрел на часы. — И Боззо со Струковым так и не объявились. Сколько можно жарить этих девок?

— Завидуй молча, Фил.

Захар не мог собраться с мыслями, будто в сознание вторглось нечто инородное. Ощущение нереальности происходящего не покидало его. Благо, приобретённое в лётном училище знание юника позволяло слышать, что говорят окружающие. Для обычного землянина язык «потусторонних» оставался пережитком школьной программы. Захар кое-как встал и осмотрелся. Перед ним раскинулся пляж. Небо и море казались нарисованными. Определённо, это всё ему снилось. Координация приказала долго жить. Сделав шаг, Захар остановился и похлопал себя по щекам.

— Эй, парень, — обратился к нему незнакомец по имени Фил. — С тобой всё в порядке?

— Не знаю. Я… — Мойвин запнулся. — Не могу вспомнить, как здесь оказался.

Лежащий в тени приподнялся на локтях и снял очки.

— А я ведь помню тебя, — проговорил он. — Ты тоже тусовался на концерте. Сними бандану.

Захар оголил голову и тут же ощутил всю ярость светила. Но сознание, кажется, начало проясняться.

— Да, точно! Ты что, преследуешь нас?

— Успокойся, Бенни, — встрял Фил. — Не видишь, человеку плохо. Это всё адское пекло. — Он натянул панаму ещё ниже, до максимума. — Я хочу на другой пляж, не с таким ошалевшим климатом.

В этот момент мимо них проходила женщина в полупрозрачном жёлтом купальнике и крохотной сумочкой на руке. Ненадолго задержав взгляд на троице — на ком именно, было сложно определить, так как её глаза прятались за тёмными стёклами солнцезащитных очков — она остановилась и с улыбкой сказала:

— Добрый день, мальчики! С кого мне начать?

— Начать? — переспросил Фил. — Вы о чём, дамочка?

— Да вот об этом.

Захар не сразу понял, что случилось. Всё произошло мгновенно. Женщина ловко выхватила что-то из сумочки, и через секунду Фил вскрикнул. В нос тут же ударил запах озона и палёной плоти.

— Какого дьявола?? — это уже закричал Бенни и подскочил.

Захар уставился на расширяющуюся точку на груди Фила. С каждой секундой точка становилась всё больше, превращаясь в огромную дыру. Крови не было, так как края раны тут же прижигались.

— Это не больно, Бен, — сказала женщина и сделала второй выстрел.

Но прежде Бен успел отскочить за основание нависающего зонта, после чего устремился наутёк без лишних раздумий. Заряд прожёг шезлонг насквозь и ушёл в песок. Мойвин инстинктивно ринулся в противоположную сторону, сшибая по пути декоративные горшки с растительностью, обрамляющие пляж. Почему-то вокруг больше не было отдыхающих, не считая парашютистов на дальнем плане.

— Куда же вы, мальчики? — услышал он за спиной.

Затем раздался звук разрезаемой ткани. Ещё один выстрел, понял Захар, но не стал оборачиваться. Основной целью, судя по всему, были те двое, а он оказался в их компании случайно. Но случайно ли? Бен обмолвился, что вчера они видели Захара на каком-то концерте.

Мойвин нёсся изо всех сил. К его счастью, второй беглец выбрал совершенно другое направление, поэтому стрелявшей женщине пришлось определяться, кого преследовать. Покинув пляж, Захар осознал, что выбор пал не на него. Но это не значило, что опасность миновала. Людей вокруг он по-прежнему не видел. Выход с пляжа закрывал прозрачный экран со светящимся меню. Едва Захар приблизился к нему, как запрограммированный голос спросил:

— Вам что-нибудь требуется?

— Выйти!

— Вы действительно хотите покинуть персональный пляж КТ-46?

— Да! — завопил Мойвин, колотя по экрану.

— Напоминаю, что повторное посещение будет за дополнительную плату.

— Я понял, открывай! — Захар бросил взгляд назад и вытер с лица струи пота.

Он видел лишь часть пустого пляжа, остальное загораживала растительность. Слева от меню образовался круглый проход. Туда Мойвин и устремился.

Оказавшись в длинном коридоре, Захар без оглядки бежал, постепенно обретая всё больший контроль над телом. Вот так заказал в Банке Времени услугу перемотки! Он помнил, как расписался в договоре, зашёл в кафе «Вне времени» и начал трапезу, после которой, по уверениям менеджера, должно было миновать восемь лет, как одна минута. А что в итоге? Возможно, случился сбой или что-то в этом роде.

Коридор, наконец, закончился. Мойвин открыл дверь и выбежал на открытое пространство. Он понял, что находится на территории курортного отеля. Площадь с декоративными культурами и монументами на нижнем уровне была заполнена людьми, над которыми кружили другие люди в аэрожилетах и дроны. Пешеходы вальяжно расхаживали, не подозревая о случившемся. По ощущениям, здесь не так парило, как на пляже. Захар поспешил смешаться с толпой. Кричать о случившемся он посчитал не самой удачной идеей. У случайного прохожего он спросил, как добраться до административного здания. Идти пришлось недолго.

— Хм, говорите, видели, как женщина в жёлтом купальнике убила двух мужчин на одном из пляжей? — Негр в костюме с иголочки не спешил бить тревогу, а спокойно крутился на стуле администратора.

По выражению его лица Захар понял, что это был не вопрос, а плохо замаскированное сомнение.

— Одного точно, — ответил Мойвин, не находя себе места. — За вторым она погналась, но я сбежал раньше. Вероятно, он тоже мёртв.

— Надеюсь, вы не кричали об этом на каждом углу, пока бежали сюда?

— Нет.

— Ну и страсти вы рассказываете, — усмехнулся администратор. — Кстати, вы же наш постоялец?

— Понятия не имею. Я не помню, как оказался здесь.

Через секунду Мойвин пожалел о сказанном. Такое признание не добавило убедительности его рассказу. Негр продолжал демонстрировать всем видом, что не намерен верить на слово.

— Вы и имени своего не помните? — спросил он.

— Захар Мойвин.

Меньше минуты у администратора ушло на проверку данных. На этот раз информация подтвердилась. Мойвину даже показалось, что негр испытал лёгкое разочарование.

— Что же, мистер Мойвин, ваши сведения в любом случае необходимо проверить. — Администратор нажал кнопку на панели управления, больше подходившей для летательного объекта. — Я вызову охрану, покажете ей тот пляж.

Последнее, что бы хотел Захар — возвращаться в то место. Но вариантов не оставалось. Ему предстояло во многом разобраться, начиная со своего заселения в отель. Если не раньше. Он даже не знал, на какой планете находился, но всё указывало, что за Порталом. Банку не избежать ответственности, уж он-то позаботится.

Охрану представляли двое в костюмах одинаковых с лица. Как быстро понял Захар, один из них был человеком по имени Виктор, другой — андроидом с позывным Брат.

— Мы всегда работаем в паре, — сообщил Виктор, хотя Мойвин не задавал лишних вопросов, а просто вёл бугаев к месту. — Эффективность вдвойне. В случае чего я могу переключиться на управление Братом. Управлял когда-нибудь боевым андроидом?

— Нет. Только учебным в лётном училище.

— Нужна сноровка. Это если бы у тебя выросла ещё одна пара рук, только в стократ сложнее, ясно?

Мойвин покосился на охранника и кивнул:

— Ясно. Вы — мастер своего дела, теперь я спокоен.

Виктор расползся в довольной улыбке.

— Вон вход, — показал Мойвин.

Они миновали пешеходную зону, чуть поодаль был виден открытый вход в многоэтажное строение.

— Уверен, что там? — спросил Виктор. — Этот персональный пляж закрыт на реконструкцию. Странно, что вход не заблокирован.

— Я выбежал оттуда.

— Хорошо, сейчас проверим.

Захар спрятался за могучими спинами двойной охраны. Виктор и его Брат приготовили оружие, преодолели длинный коридор и зашли на территорию пустого и тёмного пляжа. Мойвин опешил. До слуха доносился лёгкий всплеск волн, а всё пространство тускло освещала дежурная подсветка. Несмотря на выключенное светило, воздух ещё был горячим. Захар вспомнил о рекламе отелей Тропика в метро. Одной из особенностей были персональные пляжи с регулируемым климатом, температурой воды и даже фауной.

— Здесь нехарактерно душно, — сказал Виктор и что-то ввёл в меню на подсвеченном экране. — Возможно, сбой микроклиматического регулировщика.

— Двадцать минут назад здесь было пекло, — напомнил Захар.

— Сейчас разберёмся. Брат, осмотри пляж.

Андроид растворился в темноте, держа оружие наготове.

— Первое преимущество, когда имеешь послушного двойника, — усмехнулся Виктор. — Хотя мои глаза тоже оборудованы линзами ночного видения. Но так безопаснее, согласись?

Захар кивнул. Он решил, что неугомонный охранник болтает с единственной целью успокоить нервы. Свои или Захара — вопрос открытый. Андроид вернулся через минуту и сообщил голосом Виктора:

— Всё чисто. Никаких тел и следов стрельбы.

Охранник кивнул и активировал систему освещения. Стало чуть светлее.

— Режима «раннее утро» вполне достаточно, — сказал Виктор. — Пошли.

Они зашагали по белому песку. Мойвин нагнулся и потрогал поверхность.

— Он тёплый, — сказал Захар.

— Разберёмся, — бросил, не оборачиваясь, бугай в костюме.

Осмотр пляжа подтвердил слова Брата — никаких тел, никаких следов стрельбы и перевёрнутых горшков с декоративными растениями. Впрочем, один след Захар разглядел.

— Вот здесь стоял лежак, на котором поджарили парня по имени Фил. — Он указал на пустующее под огромным зонтом место. — А я пришёл в себя на соседнем.

— Пришёл в себя?

Захар вспомнил, что о своей амнезии он говорил администратору, а верзила был не в курсе. И лучше не посвящать его, пока они до конца не разберутся, что к чему.

— Парень, мне кажется, ты перегрелся малость, — заключил Виктор и для вида ощупал оставшуюся пару лежаков.

Интересно, что он рассчитывал в них найти, подумал Захар.

— Этот пляж уже несколько дней закрыт на реконструкцию, — продолжил охранник. — Не представляю, чтобы ты мог загорать здесь полчаса назад и видеть те события, которые описываешь.

Мойвин ещё раз осмотрелся. Одно из двух: либо ему всё привиделось, либо кто-то успел прибраться. Оба варианта он считал равновероятными. Сейчас важнее было выяснить, когда он заселился в отеле, что привёз с собой и непременно позвонить в Банк Времени.

Они вернулись в главное здание, где Виктор в максимально красочных тонах поведал администратору об их «миссии на исчезнувший пляж».

— Короче, наш постоялец спёкся, — подвёл итог бугай. — Здесь не охрана нужна, а док Симмонс.

— Полегче, Вик! Я понимаю, ты у нас правдоруб, но гость всегда прав, не забывай. Даже когда не прав.

Негр подмигнул Захару. Теперь они решили разыграть спектакль с добрым и злым полицейскими, понял Мойвин.

— Попробуйте позвонить своему другу, с которым прибыли в «Генрилэнд», — посоветовал администратор. — Надеюсь, вы его не забыли? Друга. — Он посмотрел на панель.

— Э…

— Его зовут Всеволод Шмелёв. Знаете такого?

— Севу? Конечно. А где он?

— Боюсь, он не информировал меня о своих передвижениях. Я бы на вашем месте дожидался его в номере. Если вдруг вам станет хуже — ну, например, покажется, что кто-то хочет вас убить — немедленно свяжитесь со мной по бесплатной линии из номера.

— И кого вы пришлёте? — спросил Захар и ткнул пальцем в охранника. — Его или доктора Симмонса?

— Я пришлю их обоих. На случай любого из сценариев.

Мойвин поинтересовался, как ему добраться до номера, в котором они со Шмелёвым остановились. Администратор услужливо пустил дрона, задав ему нужные координаты. Захару оставалось лишь следовать за маленькой летящей посудиной. Универсальный нано-ключ, как оказалось, был нанесён на левую ладонь Мойвина. По пути Захар перебрал в уме множество вариантов. Он знал, что Банк в качестве процентов должен был использовать его тело и навыки в своих нуждах. Вряд ли у Банка имелся интерес отправлять клиента на курорт за свой счёт. Значит, он здесь не для того, чтобы греть косточки и развлекаться. Но почему, в таком случае, он пришёл в себя до момента склейки? Неожиданно Захара осенило, что он ещё не удосужился посмотреть на себя в зеркало. Ближайшее висело на стене перед лифтовыми капсулами.

О да, Захар Мойвин, так ты будешь выглядеть лет в тридцать — говорило отражение. До Захара не сразу дошло, что это и впрямь его отражение, а не пророчество. Особо он и не состарился, но привыкнуть к себе двадцатидвухлетнему, а через несколько минут увидеть свою физиономию, пронесённую через годы — это весьма экзотическое зрелище. Лицо потеряло юношескую свежесть, однако продолжало выглядеть молодым. Даже маленькие морщинки на лбу и в уголках глаз не слишком старили его. Недельная щетина прибавляла пару-тройку лет, но причёска в стиле «львиная грива» сбрасывала все пять. Интересно, это дань современной моде или венок на могиле моего здравого смысла? — спросил себя Мойвин. Скорее всего, он работал, как проклятый и по-прежнему не посещал салоны регенерации.

Лифтовая капсула доставила их с дроном на сто пятнадцатый этаж. Благо, хоть эта штука молчаливая, подумал Захар. Дрон попрощался напоследок дежурной механической фразой «Всего доброго» и улетел. Номер 1157. Ключ подошёл.

Внутри царил полумрак — затонированные стёкла на окнах пропускали малую толику света, позволяющую рассмотреть только очертания мебели.

— Свет, — подал Захар голосовую команду. На потолке вспыхнули встроенные точки.

Классическое убранство, стандартный двойной номер без изысков. Постель не заправлена, на полу разбросаны вещи. Похоже, сегодня робот-уборщик сюда не захаживал. Захар прислушался — в соседней комнате кто-то шевельнулся. Вне всякого сомнения.

— Сева? — спросил он, при этом пятясь назад, к выходу. — Это ты?

Захар осторожно потянул ручку на себя. Плевать он хотел на сарказм администратора и, тем более, болтливого охранника. Уже готовый выйти за дверь от греха подальше, он вынужден был замереть на месте, когда перед ним возник человек почти идеального атлетического телосложения в белой майке с красными пятнами и синих шортах. В руке незнакомец держал пистолет весьма странной модели.

— Без паники, грегари, — пригрозил атлет. — Иначе придётся вернуть тебя в царство иллюзий.

— Я не Грегари, — возразил Захар, будто от его несогласия что-то зависело.

— Это не имя, тупица. Отойди от двери и садись на кровать.

Мойвин подчинился. Уверенный тон незнакомца не оставлял сомнений, что любое неосторожное движение будет караться выстрелом в упор. Зато теперь он точно знал, что инцидент на пляже ему не приснился, если только это не было продолжением сна.

— Полагаю, у тебя есть ко мне вопросы, — заключил атлет и убедился в том, что дверь надёжно закрыта.

— Да, — кивнул Захар. — Кто вы и как…

— Но я ведь не сказал, что ты можешь их задавать. Твоя задача слушать и отвечать на мои вопросы, уяснил?

— Да.

— Отлично. Зови меня мистер Паркер. Выживешь ты или нет, зависит исключительно от меня. — Мистер Паркер уселся на стул и закинул ногу на ногу, не переставая угрожать пистолетом. — Прежде всего, вбей в свою тупую черепушку: я не тот, кого тебе стоит опасаться.

Неожиданное заявление.

— Допустим, но этому слегка противоречат ваши методы ведения беседы.

— Считай это побочным эффектом своего незапланированного пробуждения.

Ага, подумал Мойвин, значит, этот человек должен знать об обстоятельствах его появления на курорте.

— Говори всё, что ты помнишь с момента прояснения сознания, — потребовал мистер Паркер.

Захар поведал всё в деталях, благо, в памяти каждая из них отпечаталась отчётливо. Не упустил имён, конкретики и даже некоторых мыслей, которые приходили ему в голову в те минуты. Атлетичный незнакомец выслушал рассказ и удовлетворённо кивнул.

— Всё сходится с моими предположениями, — сказал он. — По их плану ты должен был стать лёгкой мишенью, но убийца оказался нерасторопным и позволил тебе сбежать. — Мистер Паркер встал и задумчиво заходил по комнате, подперев рукой подбородок. — Вероятно, они отключили Шмелёва чуть раньше положенного, поэтому ты успел взять тело под контроль.

Захар откашлялся.

— Что случилось с Севой? — спросил он. — И кто — они?

— Я отнёс труп Шмелёва в ванну. У него выжжен мозг, скачать воспоминания невозможно. Они — очень плохие дядьки из «Долгого рассвета».

Захар посмотрел на красные пятна на футболке мистера Паркера. Его поражало, с какой лёгкостью этот человек говорил о трупах и выжженных мозгах.

— Вы уверены? — зачем-то спросил он. — Насчёт Севы…

— Сходи и проверь, он ещё тёпленький. — Мистер Паркер указал пистолетом в направлении ванной комнаты. — Но у нас мало времени. Нам надо найти Лидию и отправить вас в безопасное место. Откровенно говоря, вы оба для меня — балласт, но пригодитесь, как свидетели. Живой мозг всегда лучше скаченных воспоминаний.

Какое-то время человек с оружием критически оценивал Захара, будто товар перед продажей.

— Ладно, — снова заговорил мистер Паркер. — Расскажу тебе вкратце, как ты влип в эту историю. Чтобы у тебя не возникало дурных мыслишек, за которыми обычно следуют дурные поступки. Банк использовал твоё тело в качестве марионетки для агента, коим по злой иронии оказался твой друг Шмелёв. Технологии Банка Времени позволяют нам управлять марионетками без риска для жизни агента. Мы называем их грегари. На Тропике мы должны были проследить за учёными «Магеллана», и до вчерашнего вечера всё шло спокойно. Вчера состоялся концерт сенсоджея Кроффа. Думаю, даже ты слышал о нём. Двое учёных решили посетить выступление, а двое предпочли общество каких-то шалав в заурядном ночном клубе. Мы разделились, я отправился в клуб, а Шмелёв, управляя твоим телом, — на концерт. Вот там и случилось нечто интересное, в чём мне ещё предстоит разобраться.

Захар тщетно пытался успевать за льющимся потоком слов, параллельно вылавливая в нём смысл. Получалось с переменным успехом. Вопросов после «короткого объяснения» прибавилось, а понимания — нет.

— Выходит, Банк подставил меня, — пришёл он к первому умозаключению.

— Ты полный кретин, если считал банкиров святыми, — усмехнулся мистер Паркер и посмотрел на часы. — Нам пора выметаться отсюда.

— А что случилось с двумя другими учёными, за которыми следили вы? — спросил Мойвин.

— Это тоже предстоит выяснить.

В этот момент в дверь постучали. Захар вздрогнул от неожиданности и увидел, как мистер Паркер напрягся, резко вскинув пистолет. Жестом он приказал Захару молчать, сам же при этом бесшумно прокрался к двери и встал слева от неё. Стук повторился, на сей раз сопровождаемый голосом:

— Мистер Мойвин, вы там? Это Тим, администратор. У вас всё в порядке?

Паркер кивнул и Захар громко ответил. Громче, чем требовалось:

— Да, спасибо, всё хорошо!

— Не возражаете, я войду? У меня есть кое-какая информация для вас.

Странно, тут же подумал Мойвин. Зачем администратору понадобилось подниматься на сто пятнадцатый этаж, если проще было позвонить в номер с рецепции? Паркер замотал головой.

— Я бы хотел побыть один, понимаете? — проговорил Захар первое, что пришло в голову.

— Боюсь, я вынужден настаивать, — вежливо надавил Тим. Послышался щелчок замка. — Я воспользуюсь своим ключом и войду.

Как только темнокожий администратор вошёл в номер, Паркер захлопнул ногой дверь и приставил оружие к его бритому черепу:

— Замри, приятель. Не хочу пачкать ваш стильный ковёр.

Тим медленно поднял руки. Захар заметил, как вытянулось его удивлённое лицо. Глаза суетливо забегали.

— Что происходит? — спросил администратор.

— Ты чертовски не вовремя, — ответил мистер Паркер. — У нас тут ролевые игры в самом разгаре. Выкладывай, что ты принёс для господина Мойвина.

— Э-э… Это связано с происшествием на пляже.

— И?

— Нам удалось найти тела, о которых говорил мистер Мойвин. — Администратор говорил о Захаре в третьем лице, хотя смотрел ему в глаза. — И задержать подозреваемых. Я бы хотел, чтобы мистер…

— Вашей скорости работы позавидовал бы весь детективный штат Даст-Сити, — перебил Паркер. — Такие результаты всего за полчаса.

— Я говорю правду, — стоял на своём Тим.

Похоже, у них сложилась патовая ситуация, отметил Захар. Администратор теперь опасный свидетель для Паркера и так просто не покинет сцену. Едва Мойвин подумал об этом, как события приняли неожиданный для него поворот. Темнокожий служащий отеля начал что-то говорить и в ту же секунду резким движением локтя выбил оружие из руки Паркера, после чего ударом ноги в живот оттолкнул не ожидающего нападения атлета. Однако Паркер не растерялся, удержал равновесие и тут же бросился в контратаку. В руке Тима мелькнул блестящий предмет, который он успел вытащить из внутреннего кармана пиджака. Лишь когда пространство в помещении прожёг яркий луч, Мойвин понял, что с таким же оружием на них напали на пляже. Заряд не задел Паркера, зато прожёг дыру в окне. Дыра увеличивалась, впуская в номер всё больше света снаружи.

Паркер вцепился в руку Тима и сумел выбить из неё оружие. Они оба закружились, будто партнёры в экзотическом танце или, скорее, танцевальном поединке, где ставкой была жизнь. По комплекции Тим имел незначительное преимущество, но в целом силы казались равными. Паркер действовал проворнее и наносил более точные удары по корпусу, как руками, так и с колена. Однако администратор явно владел техникой боя и блокировал большинство ударов, отвечая одиночными выпадами. Они разнесли уже полномера и оказались на лоджии.

Захар наблюдал за поединком со стороны, не зная, чью сторону занять. Кому верить — вот главный вопрос. Паркер не внушал доверия, несмотря на убедительную, на первый взгляд, версию. Но и Тим, похоже, был не так прост. Воспользовавшись моментом, Мойвин нырнул на пол и подобрал серебристый пистолет администратора. Не так далеко лежал и пистолет Паркера. Что ж, теперь он сможет постоять за себя, кто бы ни одержал победу в схватке.

В лоджии случилась развязка. Паркер оглушил соперника декоративной вазой и двумя мощными ударами в челюсть отправил в нокаут. Опустился на корточки и тяжело задышал. Его белая майка насквозь пропиталась потом и кровью. На лице выступили ссадины. Он бросил взгляд на стоявшего поодаль Захара.

— Только не отстрели себе член ненароком, — посоветовал Паркер и тыльной стороной ладони вытер кровь с разбитой губы.

— Вы убили его? — спросил Мойвин.

— Нет, поэтому мне нужен мой пистолет.

Захар решительно покачал головой:

— Я не собираюсь становиться соучастником.

— Ты уже им стал, болван, — прорычал Паркер и выпрямился. — Мой пистолет не боевой, а для моментальной инъекции транс-ампул. В отличие от его. — Он пнул бессознательное тело ногой. — Администратор отеля с заряженным лучевиком под пиджаком — это что-то новенькое в гостиничном бизнесе.

Захар вынужден был согласиться. Действительно, визит Тима с самого начала показался ему странным. Теперь же тем более. Мойвин внимательно осмотрел оружие Паркера. Внешне он напоминал пистолет, но при ближайшем рассмотрении можно заметить выпирающую колбу с зеленоватой жидкостью.

— Думаете, он пришёл убить меня? — спросил Захар.

— Я это и хочу выяснить. Мне надо ввести его в транс и заглянуть в воспоминания, пока он беззащитен.

Паркер достал из валявшейся на полу сумки незнакомый Захару прибор, напоминавший компактную мультиварку. Поставил его возле головы поверженного соперника и начал копаться с дополнительными отдельными деталями.

— Каких же тормозов набирают в грегари на Земле, — проворчал Паркер, не оборачиваясь. — Тебе понравилась битва гладиаторов? Давай сюда пушку!

Захар вложил в выставленную ладонь пистолет с транс-ампулами и вернулся на исходную. Лучевик администратора оставался при нём, так что Мойвин считал ситуацию под контролем. Он даже не успел уловить момент, когда Паркер ввёл в шею негра раствор, а затем с поразительной ловкостью и дьявольской быстротой принялся настраивать прибор. Из обоймы он извлёк ещё одну ампулу и вставил внутрь «мультиварки». Манипуляции продолжились.

— У нас в университете, — начал Паркер, — часто говорили: «Взял мяч — хреначь». Понимаешь, к чему я?

— Нет, — честно признался Захар.

— Мне потребуется несколько минут безопасности, — пояснил Паркер. — Возможно, чуть больше.

— Чуть больше, чем несколько?

— Да. Ты теперь вооружён и опасен, чтобы прикрывать тылы. Я могу на тебя рассчитывать?

Мойвин покосился на закрытую дверь. Что он будет делать, когда в неё постучится очередной незваный гость? Прожжёт в нём дыру или будет безвольно наблюдать, как этот некто навяжет ему своё видение ситуации? Таких дилемм Захару не приходилось решать прежде.

— Если снаружи кто-то объявится, я дам вам знать, — наконец, ответил он.

— И каким же образом, тупица? — В голосе Паркера перестала сквозить злость, скорее, снисходительность. — Я заберусь в его сознание, покинув тело. Так что моя смерть будет на твоей совести, если что.

После этих слов, не дав Захару опомниться, Паркер запустил на приборе процесс и растянулся на ковре. Теперь два неподвижных тела, избитых и потрёпанных друг другом, лежали рядом, будто в битве оба потерпели поражение.

Ждать пришлось недолго. Мойвин даже не успел как следует поразмыслить над сложившейся ситуацией и продумать возможности наказать Банк Времени. Если, конечно, доберётся до Земли живым, а не в качестве сводки происшествий. «На Тропике были убиты агент Банка Времени и его грегари». Из категории форс-мажоров, о которых не захотел распространяться менеджер Перов. И жизнь — как оборванная во время перемотки и не склеенная плёнка. Одна уже оборвалась. Заглянуть в ванну Захар так и не решился, несмотря на рой настойчивых мыслей.

Паркер пришёл в себя минут через пять. Осмотрелся и кивнул Мойвину.

— Ты не похож на апостола, значит, всё отлично. — Паркер выключил прибор и зачем-то отряхнул шорты. — Чего не могу сказать о своём погружении.

— Почему?

— Потому что он, — Паркер снова пнул несчастного негра, — такая же марионетка, как и ты. Его использовали, и тот, кто им управлял, успел выбраться. В воспоминаниях этого копчёного нет ни одной зацепки. Думаю, на пляже случилась такая же история.

Он собрал оборудование в сумку и порыскал по номеру, не оставил ли чего важного. Снял белую запачканную майку, швырнул в угол и поменял её на чистую футболку тёмно-синего цвета в тон шорт.

— Предлагаю смыться, пока они не прислали сюда армию грегари. — Паркер недвусмысленно сфокусировал взгляд на оружии в руке Захара. — Уверен, что сможешь метко отстреливаться?

Мойвин понял намёк и покорно отдал лучевик. Паркер сунул его за пояс и прикрыл длинной футболкой.

— А что… с телами? — спросил Захар.

Атлет задумчиво посмотрел на администратора.

— Вытащим его в коридор, пусть приходит в себя в укромном уголке, не привлекая к номеру внимания раньше времени. — Взгляд метнулся в сторону уборной. — Ну, а Шмелёв пусть дожидается выписки здесь.

Они выволокли за дверь тяжёлую тушу в дорогом костюме и спрятали в чане с растущим кустарником. В этом крыле никого не было, ни постояльцев, ни обслуживающей робототехники. Они дождались лифтовой капсулы и начали плавное движение вниз.

— Люди, управляющие нападавшими грегари, — начал Захар, — работают на «Долгий рассвет»?

— Пока это самая очевидная версия, — ответил Паркер. — С освоения Титана экспонатовская технология синхронизации сознаний невоспроизводима людьми и узурпирована Холдингом и его дочерними корпорациями. Но никто не даст гарантий, что несколько синхромодулей не могло оказаться у наших врагов.

О чём-то подобном Мойвин слышал во время учёбы. Поговаривали, что с момента освоения Портала на закрытых складах ХРОМа пылилось несколько сотен бесполезных, на первый взгляд, артефактов. Их изучили вдоль и поперёк и поняли, что для запуска требуется определённое топливо. Все попытки запустить артефакты не сработали. А что в них только не заливали, вплоть до алкогольных напитков и крови. Пока человечество не узнало о растениях с Криопсиса, гепрагонах. Раствор на основе экстракта этих растений ответил на давно мучивший учёные умы вопрос: для чего нужны эти штуковины. Холдинг не прогадал, что не допустил утечки артефактов. Пока они не имели прикладного характера, никто за ними не охотился, но стоило им стать синхромодулями — номинальная ценность резко изменилась. А ХРОМ теперь был вынужден сотрудничать с «Магелланом» из-за заинтересованности в поставках экстракта гепрагонов.

— Куда мы сейчас направляемся? — спросил Захар.

— Встретимся с одной девушкой в условном месте, после чего я провожу вас на субстветовик. Там вы дождётесь меня, и мы отчалим на Прайм.

— Потом через Портал на Титан?

— Нет, мы останемся в Даст-Сити.

— Но мой дом на Земле! — воскликнул Мойвин. — У меня там семья…

Наверно — мысленно добавил он. Пока Захар ничего не помнил о годах, проведённых до злополучной миссии на Тропик. Чего он добился там, как они живут? Боже, он даже понятия не имеет, как зовут его сына и как он выглядит! О приобретённом супервирусе он думал в последнюю очередь.

— Похоже, ты не понял, насколько всё серьёзно, — сказал Паркер. — У тебя есть лишь один путь отсюда — на Прайм. Второй — это прямиком в преисподнюю. Выбирай.

Несколько секунд они спускались молча.

— Вы хорошо знали Севу? — поинтересовался Захар.

— Вчера утром увидел его впервые в жизни. Знакомство оказалось недолгим, поэтому оплакивать его я не стану.

Мойвин запутался в собственных чувствах. Он не знал, как относиться к подставившему его другу. С одной стороны, Шмелёв использовал тело Захара точно щит, с другой же, сам и заплатил жизнью.

— А теперь натяни придурковатую улыбку туриста и не отставай, — велел Паркер, когда они прибыли на первый этаж и вышли в холл.

У выхода из здания копошилась эмоциональная толпа отдыхающих. Одни старались подойти ближе, другие, наоборот, отходили подальше. К ним успели примкнуть дроны. Что-то вызвало небывалый ажиотаж. Захар следовал за Паркером, стараясь разглядеть причину переполоха. Подоспевшая охрана в лице мало чем отличающихся друг от друга аналогов Виктора пыталась отогнать толпу, расчистив место.

Наконец, Мойвин увидел. Это было местом падения тела. Администратора Тима он узнал по костюму и тёмной коже. Теперь Захар наглядно понял, что значит выражение «разбиться в лепёшку».

— О, чёрт! — вырвалось у него.

Паркер бросил лишь секундный взгляд на картину происшествия и за руку потянул застывшего на месте Мойвина дальше, как непослушного ребёнка. Лишь оказавшись за углом здания, они остановились, чтобы перевести дух.

— Кто-то выбросил его из окна! — снова не сдержался Захар.

— Спасибо, кэп, — кивнул Паркер, отвернулся и спросил невесть у кого: — Ты где? — Пауза. — У нас проблемы. Твоего сменщика только что уволили из «Генрилэнда». Нет, он мёртв. — Снова пауза. — Уверена? Жди там, мы сейчас подберём тебя.

Паркер подбежал к стоящему возле здания терминалу и принялся нажимать на экран.

— Что вы делаете? — спросил подоспевший Захар. — И с кем разговаривали?

— С Лидой. Слишком много вопросов, грегари.

Мойвин посмотрел на экран и понял, что Паркер вызвал такси. Через минуту возле них приземлился яйцевидный летающий аппарат. Дверь поднялась вверх точно птичье крыло, предлагая войти внутрь.

— На восьмой космопорт Зоны К, — сказал Паркер, когда они устроились в салоне. — Возле резиденции Шлуппа сделай короткую остановку.

— Принято, — ответил автопилот и плавно поднял аппарат в воздух.

Резиденция Шлуппа оказалась в паре сотнях метров, там они подобрали девушку в розовых шортах и белой блузке. Неестественно чёрные волосы были убраны в пучок на затылке. Она молча разместилась рядом с Паркером, не проронив ни слова. Захар понял, что в такси нельзя болтать лишнего.

Дорога до восьмого космопорта заняла немногим больше получаса. Это были самые тягостные полчаса в жизни Захара. Его разрывали вопросы и эмоции, но он был вынужден слушать отстранённую болтовню Лиды и Паркера о погоде и лучших пляжах. Лишь покинув такси, они тут же заговорили о деле. Первой успела девушка:

— Что случилось с Тимом?

— Увлекательный полёт из сто пятнадцатого этажа. Хорошо, что ты не видела последствий.

Паркер неожиданно выбросил сумку в мусорный контейнер, стоявший перед входом в таможенную зону. Туда же отправился и лучевик.

— Они почти вычислили ваши личности, — сказала Лидия. — Боюсь, ты не успеешь вернуться, Майло.

— Я что-нибудь придумаю.

На посту их просканировали. Там работало несколько десятков точек пропуска, поэтому томиться в длинных очередях не пришлось. Никакого багажа, все данные — на сетчатке и в ДНК-карте. В завершении им пожелали счастливого пути. К каждому обратились по фамилии, назвав Паркера мистером Ротманом. Захар уже ничему не удивлялся.

— Главное сделано, — сказал Паркер. — Они пока не знают, кто мы, а это значит, что я почти спас ваши драгоценные задницы.

— А как насчёт твоей? — не унималась девушка. — Тебе придётся идти на риск или искать обходной путь, как покинуть планету.

— Ты раздобыла какую-либо информацию о Шлуппе? — вопросом на вопрос ответил Паркер.

— Да, кое-что есть.

— Отлично. Позаботься о том, чтобы доставить свою память в целости и сохранности, а о себе я позабочусь сам.

Мойвин сообразил, о чём идёт речь. Паркер — такой же агент, каким был Шмелёв. Он управлял телом атлета Ротмана, а сам же при этом лежал в своём номере или где-то ещё. Впрочем, Захар давно понял расклад, но не утруждал себя глубоким анализом. А сейчас отчасти проникся симпатией к Ротману, как к коллеге по опасной работе.

Они разместидлись в мобильном транспортировщике и миновали десятки припаркованных звездолётов преимущественно малого и среднего размера. Последний раз Мойвин видел такое их количество в лётном училище. Субъективно — полтора года назад, объективно — почти десять или около того. Аппарат, на котором им предстояло лететь, относился к классу «Агрессор» и обладал хищническим дизайном. На чёрной броне красовался красный скорпион. Захар кое-что знал о них. Например, ими активно пользовались состоявшиеся бизнесмены и молодые юнцы, дети богатых родителей. «Агрессор» считался многофункциональным и практичным спорткаром в среде космической авиации. Быстроходный, маломестный, изящный и с кучей встраиваемых опций вплоть до боевых. В штатной комплектации оснащался лёгкой бронёй, управлять им мог и пилот-любитель, но данный конкретный экземпляр явно не относился к числу штатно укомплектованных. Вряд ли Паркер был профессионалом, но Мойвин где-то слышал, что агентов Банка Времени готовили едва ли не как универсальных солдат, умеющих быстро думать, бегать, драться и управлять космической техникой. И, как выяснилось, другими людьми.

— Сумеешь поднять этого монстра на орбиту? — спросил Паркер, устраиваясь при этом в кресле первого пилота.

— Я управлял «Агрессором» на тренировках, — с готовностью ответил Захар. Наконец, он почувствовал, что может сделать что-то полезное. — Уверен, справлюсь.

— Ага, разогнался, — осёк его Паркер. — Я разве похож на идиота, который доверит взлёт отчисленному недоучке?

Это был удар ниже пояса. Но Мойвин стойко перенёс его, успев за короткое время привыкнуть к паркеровской манере общения.

— Я покину атмосферу Тропика, — продолжил Паркер. — До Прайма будет работать автопилот. Твоя задача, грегари, — продержать «Агрессор» на орбите Прайма до моего прибытия. Ну, и применить оставшиеся навыки в случае непредвиденных обстоятельств.

— А если мы вас не дождёмся? — спросил Захар.

— Вот тогда и включишь режим супергероя при посадке, — не стушевался Паркер и начал подготовку к полёту.

 

Глава 6

Застрял в капкане на Тропике — так бы я охарактеризовал своё положение. Сказать кому, засмеют. Но мне ещё повезло — я мог бы повторить участь Шмелёва и застрять в мёртвом теле. Тогда бы мне не пришлось решать вопрос побега с Тропика. Помню, как я подумал, обнаружив труп с выжженным мозгом: скорее возвращайся в себя, раз они напали на след. Но у меня был приготовлен джокер в рукаве. Я не знал, сработает он или нет, но рискнул и продолжил действовать по плану. В итоге спас свидетелей и Алекса. Не стройте удивлённые физиономии, сентиментальность тут не при чём. Мне нужны были живые сознания, а не подборка скаченных воспоминаний. Волокита с проверками подлинности могла затянуть расследование «дела учёных» и увести его в невыгодное для Банка русло.

Доверить Мойвину «Агрессор» было самым сложным решением, но альтернатив я не нашёл. Оставалось уповать на отлаженную работу автопилота и невмешательство грегари. Синхромодуль пришлось оставить в условленной урне для здешнего агента. Доставив звездолёт на орбиту, я вернул Алексу родное сознание, а сам вернулся в номер на семьдесят пятом этаже «платинового корпуса» отеля «Генрилэнд». Шмелёв поселился в «золотом» сорока этажами выше, но это не помогло ему выжить, а меня, наоборот, спасло. Яйца оказались в разных корзинах.

Открыв глаза, я увидел Меган. Она сидела на кушетке, подобрав ноги под себя, и сжимала в руке элегантный лучевик.

Несмотря на бесплатный пригласительный билет, я не пошёл на выступление Кроффа. В тот день с Земли прилетела подмога в лице Шмелёва и его грегари Мойвина. Вдвоём нам легче стало пасти учёных, особенно когда перед концертом сенсоджея объекты слежения разделились: двое пошли на концерт, а двое в ночной клуб, где увязались за местной дичью женского пола. Шмелёв был тайным поклонником брэйн-софт музыки, и этим всё сказано. Как оказалось, я подарил ему пригласительный билет в вечное забвение, но тогда я этого не знал. Что случилось на выступлении — загадка. Учёные и Мойвин пропали. Когда я проник в номер Шмелёва, тот был жив, управлял гергари и не думал возвращаться. Я решил, что ему удалось узнать нечто важное. Возможно, он сел на хвост нашим врагам, покинул отель и собирал важную информацию, поэтому не мог отключиться от марионетки. Стоило приставить к нему Лидию, но к тому моменту я уже навесил на неё немало более важных заданий. В какой-то степени, даже более важных, чем жизнь банковского агента.

Да, именно так. Не судите, да не судимы будете.

Сам я прокололся в клубе и упустил учёных. Уверен, мне помогли совершить эту досадную оплошность. Я наблюдал за ними весь вечер, а через секунду — бах и они исчезли! Меня отвлёк бармен, уточняя заказ. Замешан ли был сукин сын? Я не успел установить, а теперь и не важно.

После концерта я ненадолго оставил спящего Алекса в номере, а сам встретился с Меган. Планировал подзарядить батарейку, но она только подкинула дровишек в костёр подозрений. И речь зашла не об агентах или марионетках среди персонала, а о крупной рыбе.

— Крофф странно вёл себя в этот раз, — поделилась Меган после бурного акта любви в её номере.

Причём, я не успел задать ей никаких вопросов, а она так и не знала о настоящей цели моего путешествия.

— Во время секса ты тоже думала о нём? — проворчал я и утонул в воздушной перине. — Что ты имеешь в виду?

— Обычно его не заткнуть, — пояснила Меган. — Любит без умолку травить байки, подшучивать над всеми, язвить. Почти как ты, только знаменитость.

— Даже не знаю, как расценивать твоё сравнение. Ну, и что?

— А сегодня он казался погружённым в себя.

— Или кто-то погружённым в него, — мгновенно сообразил я. У меня тут же родилась догадка, что могло произойти во время концерта.

— Ты о чём?

Вот тогда я и рассказал ей о возможности управлять марионетками с помощью синхронизирующих модулей. Не сказать, что технология спустя столько лет после изобретения сохранила статус сверхсекретной (а «Долгий рассвет» ухитрился натаскать себе через крыс двадцать восемь модулей), но в среде шоу-бизнеса о ней явно не слышали. Сначала Меган решила, что я разыгрываю её в свойственной себе манере. Мне пришлось включить режим убедительного Майло и поведать кое-что о своей работе. Решение могло стать опрометчивым, учитывая, что все кругом могли быть не теми, кем казались, но при благополучном исходе я получал ещё одного помощника, приближенного к вражескому очагу.

Если Кроффа использовали как грегари, чтобы целенаправленно зомбировать ограниченную группу лиц, то сделать это мог только другой сенсоджей. Что не удивительно — наверняка в штате «Долгого рассвета» можно найти и не таких кудесников. В любом случае, это был кто-то из ближайшего окружения Кроффа. Меган в том числе, но её ждала проверка. Либо же сам Крофф работал на этих парней. Им удалось поймать в сети транса и учёных, и Мойвина, чтобы потом скачать информацию из сознаний и укокошить на закрытом пляже. Для такого доступа нужны связи и с администрацией отеля, читай — с Генри Шлуппом.

— Это больше похоже на детективное чтиво, — покачала головой Меган.

Но по её глазам я понял, что она поверила мне. А я вот не мог позволить себе такой роскоши, как слепая вера без доказательств.

— Возможно, но всё так и обстоит, — сказал я, подтащил к кровати сумку и извлёк из неё пистолет с транс-ампулами. — И чтобы я мог доверять тебе, мне придётся заглянуть в твою миленькую головку.

Голая Меган выскочила из постели и выпучила глаза.

— Что ты задумал, Трэпт?

— Ничего нового, детка, — спокойно ответил я и усмехнулся. — В очередной раз проникнуть в тебя, только не с парадного входа, а через чердак.

Откровенно говоря, я давно хотел это сделать, а сейчас выдался идеальный повод. Меган не успела дёрнуться, как заряд вошёл под кожу её подтянутого бедра. А дальше — дело техники. Разумеется, я отправился не во вчерашний день, а многим раньше.

Вернувшись назад, я на секунду ощутил себя мерзопакостным козлом. Она была чиста. Во всех смыслах. С Кроффом не спала, спускала пар с ботами из «Мира утех» (прощу ей этот мелкий косячок) и не имела ни малейшего представления об учёных «Магеллана».

— Спасибо, детка, будешь моим джокером. — Я похлопал её по упругой ягодице и поцеловал в плечо.

Затем воспользовался ластиком и стёр мизансцену с выстрелом из её памяти.

Когда Меган пришла в себя, я поставил на кровать поднос с фруктами и вином. Плевать, что его по заказу принёс андроид. Она была удивлена.

Я тоже.

— Не скучала? — спросил я, поднимаясь с уже привычной мягкой кровати.

Меган убрала лучевик в сумочку и покачала головой.

— С тобой не соскучишься, Трэпт, даже когда ты без сознания.

— Это особый талант.

Я подскочил и упаковал оборудование.

— Ещё полчаса и мне пришлось бы оставить тебя здесь.

— У меня плохие новости: псы уже вышли на наш след, — сказал я и добавил для убедительности: — Шмелёв мёртв.

Добавка возымела нужный эффект.

— Что случилось? — спросила Меган.

Я поведал ей о последних событиях. Сжато, лаконично, но с отдельными красочными подробностями. Накануне мне пришлось выбирать, как рационально использовать своих девушек. Лидии я поручил накопать побольше информации о Генри Шлуппе, а Меган приставил в качестве охраны для родного тела. Этим вечером Крофф с командой собирался выступить на пляжной вечеринке, где я планировал присутствовать в теле Меган, но, похоже, планы придётся скорректировать.

— Ты должна помочь мне покинуть планету, — прямо сказал я. А что ходить вокруг да около?

— Я не контора по прокату звездолётов, Майло, — огрызнулась она.

— Когда заканчиваются гастроли Кроффа на Тропике?

— Должно состояться ещё около десяти выступлений.

Я скорчил гримасу разочарования:

— Слишком долго. Не могу позволить себе торчать в твоём номере столько времени. — Я встал в задумчивую позу. Помогло: — Но у тебя наверняка есть влиятельные поклонники, которые многое сделают для Меган Дайер.

— К чему ты клонишь?

Я развёл руками:

— Детка, что тут непонятного? Мне надо свалить отсюда как можно скорее, иначе ты сможешь отведать омлет из моих мозгов!

На секунду её глаза вспыхнули страхом, затем гневом, а завершил коктейль совсем уж неуместный ингредиент — хитрый блеск.

— Значит, ты будешь обязан мне жизнью, Майло Трэпт, если я вытащу твою задницу отсюда?

Это не было похоже на вопрос.

— Кто бы мог подумать, да? — усмехнулся я и кинул последний козырь. — Но не думай, что помогаешь только мне. Себе тоже.

— Это как? Ставя под удар карьеру?

— Она уже под ударом. Рано или поздно «Долгий рассвет» нащупает нашу с тобой связь, и ты станешь для них лабораторной крыской. Они начнут копаться в твоём сознании…

— Всё, угомонись! Я подумаю, что можно сделать. — Меган подошла к двери и откинула с лица прядь волос. — А ты не скучай.

Она ушла. Я снял сумку с плеча и бросил на пол, а сам плюхнулся на воздушную перину. Если мне когда-нибудь взбредёт в голову жениться на Меган Дайер, я не стану вспоминать этот вечер. Чтобы лишний раз не убедиться в правильности такого решения. Впрочем, она ведь ещё ничего не сделала.

 

Глава 7

Когда Паркер покинул тело Ротмана, Захар сидел в кресле второго пилота и наблюдал за панорамой Тропика с околопланетной орбиты. Несмотря на ту же внешность, Мойвин сразу понял, что это был совсем другой человек. Прежде, чем Ротман заговорил. Выражение лица, взгляд, манеры. Неужели влияние тела на них меньше влияния разума? Захар решил, что в конкретном случае так и было. Паркер профессионально осваивался в новой оболочке, а может, просто давно знаком с ней.

— Уже улетаем? Всем добрый вечер, кстати, — поздоровался Ротман и заходил по салону, будто разминая затёкшие конечности. Затем понял, что с лицом не всё в порядке и пощупал челюсть. — Похоже, было весело. Надеюсь, Майло вас не сильно раздражал?

— За три дня я успела привыкнуть к нему в двух ипостасях, — отозвалась Лидия. Она сидела на гравитационной подушке чуть поодаль.

— Я Алекс. А ты, наверно, Сева? — Ротман протянул руку, Мойвин машинально пожал её.

— Нет, я Захар. Сева погиб.

Лицо Ротмана вытянулось. Казалось, он пребывал в полной уверенности, что они возвращались из увеселительной поездки, а тут такие известия.

— О, дерьмо, — пробормотал он. — Ну и дела. Хм… А где Майло?

— Ему придётся выбираться самостоятельно, — ответила Лидия. — Среди персонала «Генрилэнда» оказалось слишком много подсадных уток.

— Накопала что-нибудь на Шлуппа?

— Кое-что. Главное, у меня есть доказательства его связи с «Долгим рассветом». — Лидия приложила палец к виску.

— Ну, об этом даже я слышал, — устало ответил Ротман.

— Слышали многие, но теперь есть доказательства. Мне пришлось проникнуть в закрытые архивы, а это нелёгкая задача. Майло теперь мне многим обязан.

— Насколько я знаю, у тебя были личные мотивы ненавидеть Шлуппа, — сказал Алекс.

— Ага, — кивнула девушка. — Он сжёг заживо мою сестру.

Мойвин и Ротман вдвоём оторопело уставились на Лидию.

— Сжёг заживо? — переспросил Алекс. — Но Майло говорил…

— Майло там не присутствовал, ясно? — Погасив секундную эмоциональную вспышку, девушка заговорила спокойнее: — А я видела записи. Об извращённых сексуальных предпочтениях Шлуппа знают все, но об их крайних гранях мало кто догадывается. А с его влиянием и деньгами он может себе позволить безнаказанно сжигать людей.

— Но зачем? — спросил Захар.

— Это болезнь, — пояснила Лидия. — Называется пирофилия. Он испытывает возбуждение от вида сжигаемой плоти.

— Жуть какая, — протянул Ротман. — Почему этот перец не вылечится, имея столько бабла?

Лидия посмотрела на него, как на умалишённого.

— Зачем ему лечиться? Лишать себя такого удовольствия, когда можно вытворять всё безнаказанно.

— Поэтому ты и решила наказать извращенца?

— Я собиралась убить Шлуппа, перед этим распространив по Э-Системе все собранные свидетельства его зверств. Но как оказалось, пирофилией тут дело не ограничилось. За Шлуппом стоит вражеская корпорация, и долг оказался сильнее мести. — Подумав немного, Лидия добавила: — Мой отец работал на Банк Времени. На Земле.

— Так ты тоже с Земли? — удивился Захар. — Ты пересекла Портал и инфицировалась в погоне за Шлуппом?

Лидия снова скорчила удивлённую гримасу:

— Ты бы не пошёл на такое ради близкого человека?

— Не знаю, — честно признался Мойвин. — Твою сестру это не вернёт, зато себе ты отсекла лишнее столетие.

— Вот он, менталитет гонца за бессмертием!

— Ты не права.

— Ладно, хорош кусаться, — разрядил обстановку Алекс и заковылял в спальный отсек. — Поскорее бы вернуться в Даст-Сити. Я устал от бесконечных иллюзий. Даже настоящим Тропиком не успел насладиться.

Захар снова подумал о доме. Ждёт ли его там кто-нибудь? Как сложилась его жизнь в последние годы? Менеджер Перов предупреждал, что воспоминания непременно вернутся после склейки, последовательно и в полном объёме. Но он не объяснял, что произойдёт в случае «аварийного» возращения сознания. Захар едва ли не ощутил, как на его душе теперь проявился шрам в виде грубо скроенных концов порванной линии жизни.

* * *

Я смотрел концерт Кроффа на проекторе в номере Меган. Эти стены спасли мне жизнь, я в этом не сомневался. Преследующие нас псы использовали негра-администратора, а это значит, вычислили они не только Шмелёва, но и меня. Окажись я в «золотом корпусе», сейчас бы принимал холодную ванну без воды и с серым желе вместо мозгов.

Звук на проекторе был приглушён, но я делал чуть громче во время партий Меган. Она органично вплелась в команду сенсоджея, у неё изменилась даже пластика, а я не знал, как реагировать на эти изменения. Радоваться за звёздную любовницу или опасаться за вселение в её аппетитное тело нехороших парней? В конце концов, подумал, что вряд ли они бы стали использовать её во время выступлений, куда легче запустить паразита в гримёрке.

За самим Кроффом я не наблюдал. Какой толк искать изменения, если я не знаю его естественного поведения на публике? Но, скорее всего, свою миссию он уже выполнил. Они не станут злоупотреблять звездой такого масштаба.

Концерт подходил к завершению, а моя скука набирала обороты. Выключив проектор, я устроился в кресле в затемнённом углу номера. Оттуда я мог видеть дверь и окно. Несмотря на семьдесят пятый этаж, атаки можно ожидать откуда угодно. Эти тараканы пролезут в любую щель. Или ты уже параноик, Майло?

Я услышал щелчок дверного замка и приготовил лучевик. К тому моменту, казалось, прошла вечность. Меган застыла на пороге, в полумраке ища меня взглядом.

— Я здесь. Как всё прошло?

Она закрыла дверь, бросила сумку на пол, а сама присела на кровать.

— Ты о концерте или о плане твоего спасения?

— Нашего, — поправил я.

— Мне согласились помочь двое, — сказала Меган. — Оба достаточно влиятельны, чтобы суметь избежать проблем с таможней.

— Почему двое?

— У нас же должен быть план «Б». — Она удивлённо развела руками.

— Правильно, — кивнул я. — Умная девочка. Что ты им сказала?

— Что ты мой брат и у тебя возникли некоторые проблемы с местными воротилами. Тебе надо срочно покинуть Тропик.

— И что же ты им пообещала за содействие?

— Я сама с ними разберусь, Майло, — недовольно ответила Меган.

Я заходил по номеру, размышляя о риске и взвешивая альтернативы.

— Кто эти люди? Ты хорошо их знаешь?

— Я — нет, но они достаточно известны в своих кругах. Один из них бизнесмен, занимается продажей и прокатом всякой вторичной робототехники. А второй… — Меган задумалась, очевидно, подбирая правильные слова. — Весьма влиятельный политик. Он губернатор одного из местных анклавов — Нью-Парадисо.

— Я за барыгу, — вырвалось у меня. — Местные не внушают доверия, в том числе и губернаторы.

— Мистер Нисон вряд ли может быть замешан в этих историях, — покачала головой Меган.

— Ага, как и Крофф. Кстати, как он?

— Похоже, вернулся в себя.

Хорошая новость, подумал я и спросил:

— Ты сказала ему о досрочном прекращении гастролей?

— Нет. Отправлю сообщение.

Я одобрительно кивнул:

— Правильно. А ещё кому-нибудь?

— Слишком много вопросов, Трэпт. — Меган подскочила и зашагала к выходу.

— Тогда последний, — бросил я вдогонку. — Когда отбываем?

— Пока не знаю. Не волнуйся, без тебя не улетим.

Она послала мне воздушный поцелуй. Я буквально почувствовал его щекочущее прикосновение к щеке.

Через три часа Меган вернулась и бросилась второпях собирать вещи. Я тут же почуял неладное, сонливость как рукой сняло.

— Что случилось?

Несколько секунд она проверяла сумочку, затем ответила:

— Им вздумалось устроить ночной корпоративчик по случаю сотого выступления новой команды Кроффа.

Я перевёл дух. Не самая страшная из проблем.

— Значит, валим сейчас?

— Да, пока они ничего не заподозрили. Только… — Она осеклась.

— Что?

— Придётся лететь с мистером Нисоном. Его личный звездолёт уже ожидает нас в Нью-Парадисо. Добираться туда около двух часов. — Меган закончила сборы и прошмыгнула в уборную.

Я вколол себе в шею заранее приготовленный коктейль ЭМ. Раствор замедленного восприятия времени, смешанный с раствором паузы-статики и щепотка недавно изобретённого ингредиента давали «эффект мухи». Мозг сохранял способность быстро ориентироваться и принимать решения, но события вокруг текли со скоростью тихоходного трактора. Та самая ампула без маркировки от курьера Банка. Они выделили мне всего одну дозу, сказав, что пока формула держится в тайне. С одной стороны, это давало мне преимущество в случае неожиданного нападения, с другой — растягивало субъективное восприятие побега в два с половиной раза. Для краткости сжатия — не предел. Но игра стоила свеч. Я не управлял грегари, а действовал сам. Перестраховка в таких случаях не считается зазорным деянием. Или поспорите? Единственным побочным действием был незначительный перегрев мозга, но выделенная мне доза, как я понял из инструкции, считалась лёгкой и неспособной принести организму существенный вред.

Через две минуты, длящиеся для меня, как все пять, Меган вышла голубоглазой блондинкой. На какое-то мгновение я даже успел испугаться, но тут же успокоился.

— Че-го рас-сел-ся? — растянуто проговорила она. — Пош-ли.

Мы вышли из номера и зашагали к лифтовой капсуле. Я нацепил бейсболку, нечастый для себя аксессуар. Меган покосилась на меня и не сдержала улыбку:

— Ты… по-хож… на… пляж-но-го… спа-са-те-ля… из… древ-них… плос-ких… филь-мов!

— Не буду говорить, на кого похожа ты, детка, — не стушевался я. Слова вырывались из меня точно из вязкого желе.

Возле лифта стояла вызывающе высокая девушка в коротком чёрном платьице и ярко-красных туфлях на десятисантиметровом каблуке. Мы встали за ней, ожидая прибытия капсулы. Как же долго длились эти минуты. Я успел во всех подробностях рассмотреть экстравагантную незнакомку и её формы. Надеясь, что Меган ничего не заметит. В конце концов, у меня всегда заготовлена фраза на такие случаи: «Трогать руками — вот это измена. Трогать глазами — нет».

Наконец, мы вошли в капсулу, рассчитанную минимум на десять человек. Я настроился на долгий спуск, но девица в красных туфлях превратила поездку из вялотекущего события в увлекательное. Сначала я заметил, как её рука потянулась под пышную юбку. Насторожился, но боевую стойку пока не занимал — мало ли, ляжка у девки, может, зачесалась. Но когда я увидел в её пальцах блестящий предмет, понял, что нехорошие парни, атаковавшие Мойвина и учёных на закрытом пляже, те ещё консерваторы. Они не думали менять подход и снова использовали девицу для нападения. Но не учли «эффекта мухи» от Майло. Гораздо острее для меня стоял вопрос: как они узнали?

Пока девушка поднимала миниатюрный лучевик и одновременно направляла в мою сторону, я успел занять боевую стойку, размахнуться и со всей силы засадить кулаком ей в челюсть. Отличный хук справа. В Меган полетели зубы, сама же девица в платье вжалась в стену капсулы. Её длинные ноги подкосились, колени ушли в сторону параллельными курсами.

— Что… ты… де-ла-ешь?? — сокрушилась Меган, пытаясь удержать падающее тело.

У неё не получилось. Я нагнулся, подобрал карманный лучевик и поднёс его к перепуганному лицу Меган.

— Кому ты говорила о нашем бегстве? — спросил я и стал терпеливо дожидаться ответа. Благо, мой мозг начал подстраиваться под внешнюю речь собеседника.

— Только… Крис.

— Кто такой Крис?

— Это она. Подруга из Даст-Сити.

Я чертыхнулся, сначала про себя, затем громко и смачно. Похоже, это тот писклявый голосок, сообщивший мне о гастролях Меган Дайер. Ничего удивительного, что о его существовании я узнал лишь спустя два года. Сам виноват, так как в моём списке золотых правил есть пунктик насчёт подруг красивых и успешных любовниц: никогда не знакомься с этими завистливыми паразитическими существами.

— Глупо! — выкрикнул я в окончании своей короткой тирады, резюмируя сказанное.

— Я уверена, Крис не замешана! — возразила Меган. — Я знаю её с детства.

Если бы это ещё что-то значило, подумал я и махнул рукой. Что теперь сокрушаться? Но с губернатором Нисоном придётся быть вдвойне осторожным. Его звездолёт может оказаться очередной ловушкой. Правда, до него ещё надо добраться живыми.

Капсула остановилась на первом этаже, выход открылся. Внизу стояло человек пять. Я взял Меган за руку и потащил сквозь частокол ожидающих тел, внимательно всматриваясь в каждого стоящего. При любом подозрительном движении я готов был пустить в ход оружие, даже с риском отправить к праотцам ни в чём не повинного туриста. Но ничего подозрительного не заметил.

— Девица слегка перебрала, — бросил я на ходу, чтобы хоть как-то объяснить зрелище в капсуле.

Дальнейшее меня не интересовало. Главное — свалить из «платинового корпуса» и не получить заряд в спину. Как же медленно мы убегали! Но зато я мог видеть игровое поле в деталях, будто находясь над ним, а не в теле одного из участников.

— Нам нужен транспорт, — сказал я и подошёл к уличному терминалу.

В меню выбрал не аэротакси, а четырёхместный рента-кар «мустанг», работающий как на колёсах, так и на воздушной подушке. Они считались не особо популярным транспортом. Обычно люди предпочитали либо комфортное перемещение с помощью автопилота, либо классические дорожные автомобили на полном ручном управлении. Для них существовали отдельные магистрали, где можно было погонять на сверхскоростях. «Воздушки» же относились к категории нечто среднего. В режиме полёта управление осуществлялось только под контролем компьютера, не позволяющего совершать лихие манёвры. На твёрдой поверхности контроль можно нивелировать, если знать, как. Конечно, всё это касалось, в основном, туристического транспорта.

— Подтверди заказ, — попросил я Меган. — Тебе быстрее оформят авто.

Она приложила левую ладонь к экрану, встроенный сканнер изучил данные звёздного постояльца, списал со счёта нужную сумму и сообщил, что транспорт прибудет через три минуты. Если у преследователей был доступ к базе данных отеля (в чём я не сомневался), то со временем они определят нужную машину и наше местонахождение. Я надеялся, что к тому моменту мы будем в безопасном Нью-Парадисо. О нашем текущем местонахождении они уже знают от оператора, управлявшего грегари в лифте. Сомневаюсь, что он пришёл по адресу Меган один.

«Мустанг» приземлился до истечения трёх минут. Агрессивный дизайн спортивного автомобиля чем-то напомнил «Агрессор», где бы я предпочёл оказаться как можно скорее. Мы сели в салон, и я тут же вбил в компьютер координаты точки назначения. Рента-кар резво взлетел, рассекая ночной воздух, и устремился прочь от «Генрилэнда».

Через десять минут я заметил, что нас преследует другое аэротакси. Я внёс временные изменения в маршрут, чтобы «мустанг» совершил несколько безопасных, но неожиданных манёвров. «Таксист» постарался не отстать, маневрируя плавно и не так вызывающе. Ему почти удалось спрятаться за сигнальными габаритами попутного и встречного транспорта, но у меня не осталось сомнений, что нас преследовали.

— Что-то не так, Майло? — спросила Меган.

— Хвост, — коротко ответил я.

Посмотрим, что они ответят на первый мой козырь. Я задал «мустангу» команду приземлиться на ближайшую скоростную автомагистраль, ведущую в сторону Нью-Парадисо. Рента-кар сориентировался быстро даже для моего субъективного восприятия времени. Едва выпущенные колёса коснулись твёрдой поверхности, я тут же отключил автопилот и взял управление на себя. Мы неслись со скоростью триста километров в час, но благодаря «эффекту мухи» я успевал поглядывать на небо через панорамную крышу. Аэротакси способно лететь быстрее, поэтому преследователи без труда вели нас по воздуху. Зато визуальный контакт — единственное, что у них осталось. Датчики защиты магистрали не позволят летательному объекту спуститься ниже допустимого уровня. Такой размен я посчитал разумным, но у противника нашлись свои козыри в рукаве.

Примерно через полчаса поездки сзади пристроился ещё один «мустанг». Мы и без того неслись на максимально разрешённой скорости, обгоняя потоки вялотекущих попуток. Преследователь ускорился, отключив лимитатор, и поравнялся. Сквозь затонированное стекло я не видел сидящих в салоне. Зато отлично разглядел, как «мустанг» начал быстро надвигаться на меня. Я понял, что водитель резко вильнул в нашу сторону, осознанно идя на столкновение. Скорее всего, внутри находились очередные грегари, пушечное мясо. Идеальный вариант для аварии. Я едва успел притормозить. «Мустанг» проскочил перед носом, однако не врезался ни в отбойник, ни в случайную попутку. Водитель успел стабилизировать авто.

Меган снова начала задавать тупые вопросы, но я их не слышал. Сориентировавшись, я занялся отключением лимитатора. Процедура недолгая. Как и в любом деле, главное — знать, что и где нажимать. После чего я утопил педаль тяги в пол, автопилот запищал и грозил аварийной остановкой. Само собой, его я тоже отключил. Теперь в запасе был, по меньшей мере, час, чтобы вернуть системе контроль, не привлекая к себе повышенного внимания дорожной службы. Вражеский «мустанг» устремился в погоню и первые минуты не отставал. На скорости за пятьсот километров в час магистраль превратилась точку с мелькающими огоньками. Даже мне с «эффектом мухи» удавалось с трудом маневрировать в потоке, избегая столкновений. Парни сзади не сдюжили и исчезли с монитора заднего вида. Меган визжала, обхватив голову руками и уперев лицо в колени. Когда вопли затихли, я понял, что от перегрузок она отключилась. Оно и к лучшему.

Отвлекаться на панорамную крышу я не рисковал, но был уверен, что «такси» продолжало вести нас. Два или три раза я едва не угодил в аварию, уходя от попуток в миллиметрах и едва не чиркая их корпусом. Когда через двадцать минут мы влетели в туннель, я чуть сбавил скорость и пристроился в мирный поток. Активировал автопилот и сверился с маршрутом. До Нью-Парадисо оставалось меньше пятидесяти километров. Наземный хвост мне удалось сбросить, а летящему над магистралью ещё предстояло выловить нас после выезда из туннеля. Наверняка они умчались дальше на прежней скорости, как я и рассчитывал. Меган всё ещё была в отключке. Я не спешил приводить её в чувство, так как на открытом пространстве снова мог понадобиться режим «даём драпу на максимуме».

Покинув туннель, я сконцентрировался на изучении неба. Над нами пролетали десятки аэропосудин, но пока ни одна не ползла ниже положенного на малой скорости. Как ни странно, до Нью-Парадисо мы добрались без происшествий, адреналин вышел из крови и я даже успел заскучать.

— Очнись, детка. — Я похлопал Меган по щекам.

Она открыла глаза и испуганно посмотрела в окно. Убедившись, что там не пятьсот пятьдесят, она слегка успокоилась и спросила:

— Ты оторвался от них?

— Само собой. Мы скоро приедем, звони губернатору.

Меган потупила взор, набирая нужный номер по персофону. Я мог слышать только её фразы.

— Мистер Нисон, мы подъезжаем. Да. На красном «мустанге». Нет, по магистрали. Хорошо. — Она обратилась ко мне: — Его частный звездолёт уже ждёт нас на территории административного сектора.

— Надеюсь, губер не замешан и мне не придётся убивать его.

Меган ничего не ответила, остаток пути мы проехали в тишине. И, что более важно, в спокойствии. Въезд в Нью-Парадисо обрамляли высоченные белые колонны, обвитые искусственными стеблями гепрагонов. Мы пересекли невидимый экран и оказались в зоне сканирования. Из той информации, что я успел изучить за время ожидания в номере, я понял, что Нью-Парадисо — подобие элитного анклава не для всех желающих. Почему подобие? Потому что за ширмой скрывалась посредственность, безликая масса из скучающих прожигателей жизни. Их главное отличие от туристов было лишь в том, что прожигатели жили на Тропике, а не прилетали отдохнуть или сменить обстановку. Я и сам когда-то мечтал осесть в раю и не знать забот, но потом понял простую истину — вечный отдых разжижает мозг не хуже стандартного выжигателя. Когда я поделился мыслями с Меган, та недовольно фыркнула и проговорила:

— Если хочешь благополучно вернуться на Прайм, советую помалкивать.

Ну, я бы с радостью, однако мистер Нисон оказался смесью дорогущего костюма и бесперебойно работающего фонтана из слов. На территории административного сектора нас остановили охранники в штатском, любезно изъяли оружие со словами «с этим нельзя», пересадили в свою повозку, а «мустанга» отправили обратно в стойло. К звездолёту мы домчались за считанные минуты, где нас уже ожидал сам губернатор анклава. В помпезно обставленном гостевом отсеке он восседал в кресле, обтянутом шкурой какого-то габаритного зверя, и дымил бутафорской сигарой. Возраст не определялся из-за постоянных поверхностных регенеро-процедур, но на лице отложился отпечаток прожитых десятилетий. Само лицо больше напоминало маску, из чего я сделал вывод — либо передо мной метузела на исходе второго столетия, либо ему около восьмидесяти субъективного возраста. В любом случае, процесс окаменения уже начался. Нога закинута на другое бедро, рыжеватые волосы зачёсаны назад, за стёклами дорогих очков, нацепленных, само собой, для важности — пара ярко-красных глаз. Я не исключал, что Нисон экзот, о разнообразии внутренней прошивки которого я мог лишь догадываться. Впрочем, какая разница. Метузела он или нет, а все эти начинки совсем скоро окажутся подобием бесполезных игрушек на не убранной новогодней ёлке с осыпавшимися иголками.

— Рад приветствовать вас на борту моего мобильного дома, — начал он. — Меган, вы прекрасны.

Его глаза готовы были воспламениться от искрящегося взгляда. На меня же он посмотрел, как на домашнего питомца званого гостя. Пока мы располагались в отсеке и готовились к двухнедельному путешествию, я пытался взять в толк, чем Меган так заинтересовала экзота, наверняка давным-давно уставшего от беззаботной жизни? Перед отправкой в гиперсон губернатор настоял на «чаепитии с добавками» — неизменном ритуале перед полётами. К предполётным ритуалам у меня было особое отношение после посещения с Элизиума.

— Я вам многим обязана, мистер Нисон, — растекалась моя любовница в дежурных любезностях.

— Пустяки, — так же дежурно отмахнулся он. — Через неделю я планировал посетить Прайм, так что просто внёс в график небольшие изменения. Вы нисколько не помешали моим планам. — Он распорядился наполнить опустевшую чашку. — Знаете, на Тропике становится скучно, если не покидать его слишком долго.

Я издал короткий смешок и звучно хлебнул чистого чая. Мне с трудом удалось настоять на отсутствии добавок. Меган покосилась на меня, всем видом моля не открывать рта. Но я не сдержался:

— Вы чертовски правы, мистер Нисон. На Прайм летите с деловым визитом или просто сменить обстановку?

Похоже, он не ожидал вопроса и после долгой — для меня — паузы выдал нечто невнятное:

— Иногда полезно сменить рай на ад, сынок. Лучше ты скажи, что тебя заставило в спешке покидать Тропик, да ещё и срывать гастроли сестры?

— Ад зовёт назад. — Я снова отхлебнул горячего напитка. — А ещё пришло озарение — экзотика не для меня.

Губернатор натянул улыбку и хохотнул для проформы:

— Шутка зачтена. А если серьёзно, Майло? Тебя ведь так зовут, если не ошибаюсь?

Его тон мне не понравился. По напряжённому лицу Меган я понял, что ей тоже. По периметру комнаты стояли охранники с убранными за спину руками. После обыска перед посадкой моим единственным оружием оставался уже ослабевающий «эффект мухи». Через объективный час и он пропадёт.

— Это личное, мистер Нисон, — опередила меня с ответом Меган.

Губернатор понимающе закивал, но перед этим я успел детально изучить его лицо. За мимическими масками скрывался неподдельный интерес. У экзота из Нью-Парадисо однозначно был собственный план в отношении нас. В лучшем случае, Нисон искал приключений и именно по этой причине согласился помочь второсортной певичке (да простит меня Меган) и её якобы братцу. В худшем — он уготовил нам ловушку, сложнее всех предыдущих вместе взятых.

— Прекрасно понимаю вас, мисс Дайер, — сказал губернатор. — Но поймите и меня. Я согласился вам помочь и вправе знать о своих пассажирах всю информацию, потенциально способную втянуть меня в неприятности.

У меня было время подумать. Говорить ему правду — не вариант. Выдумывать неправдоподобную легенду? Опасно. А на правдоподобную не хватит десяти-пятнадцати секунд, имевшихся в моём распоряжении. Пришлось по старинке — импровизировать.

— Дело государственной важности, мистер Нисон. Можете высадить меня, пока мы не вылетели за орбиту планеты, но я не могу раскрыть вам всех карт до прибытия на Прайм. Нравится вам это или нет.

— Так ты — правительственный агент? — с недоверием спросил он.

— Вся информация по прибытии, — не уступал я.

Лицо губернатора растянулось в неподдельной улыбке. Он обратился к Меган:

— Мне нравится такой расклад, мисс Дайер. По прибытии я тоже кое-что расскажу вам. — Красные глаза теперь нацелились на меня. — И тебе тоже, Майло. — Затем Нисон дал знак охране сопроводить нас до ячеек гиперсна. — В моих апартаментах во время перелётов вы можете выбрать любой сон по настроению. Я обычно выбираю шпионские сюжеты.

Как вы понимаете, после «чаепития с добавками» моё отношение к предполётным ритуалам только ухудшилось. Добавки совсем не пришлись мне по вкусу. Отправляясь в ячейку, я до последнего мига бодрствования гадал: мы угодили в капкан «Долгого рассвета» или уставшего от жизни экзота?

* * *

Во время полёта Захару снились фрагменты незнакомого, а может, и вовсе несуществующего прошлого. Воспоминания впитывались мозгом в концентрированном виде и, как и опасался Захар, не принесли ничего, кроме разочарования. Да, он расплатился по кредиту и заработал на ремонт в доме. Сменил работу, теперь он трудился механиком на частном складе списанных звездолётов. На этом положительные моменты заканчивались. До вожделенных полётов он так и не добрался, но было что похуже — с его сыном Артёмом случился несчастный случай на дороге, и последние три года он оставался парализованным ниже пояса. На восстановление двигательных способностей требовалась немалая сумма. Именно ради неё Захар и подписал с Банком дополнительный контракт о возврате процентов, где давал согласие на использование его тела в экстремальных заданиях. Там же был прописан пункт о перемещении через Портал.

Если это было правдой, а не ложными имплантированными воспоминаниями, то Мойвина никто не подставлял. Он осознанно пошёл на риск, который не оправдался. Впрочем, почему не оправдался? Захар остался жив, покинул Тропик и летел… не на Землю, к жене и сыну, а на Прайм, где его ждала сомнительная участь важного свидетеля. Когда он сможет вернуться назад, неясно. Но главное — чтобы ему выплатили причитающиеся плазмены.

Ещё один фрагмент из прошлого касался их отношений с Оксаной. После инцидента они слегка разладились, но полковник Осипов — дед Оксаны — занял сторону Мойвина. В их семье именно полковник решал всё. Нельзя сказать, что Александр Петрович принудил Захара жениться на внучке, но сыграл в образовании семьи ключевую роль. Именно он, будучи заслуженным и почётным лектором в лётном училище, отмазал Мойвина после рокового случая на дискотеке. Наутро в крови Захара обнаружили следы запрещённого гепротика, что поставило крест на дальнейшей карьере пилота. И если бы не Осипов, отчислением дело не ограничилось. В училище царили суровые порядки, за подобное курсантам грозила длительная ссылка на Z-8.

Позже Захар узнал, что запрещённое вещество ему подмешали в напиток сослуживцы, устраняя в лице Мойвина опасного конкурента в борьбе за лучшие пилотские кресла. Многие считали его «Осиповским помазанником», «гражданином с привилегиями» из-за связи с внучкой полковника. На самом деле, Захар втайне мечтал, что это обстоятельство действительно обернётся в его пользу. Оксану он не любил, но питал симпатию, его напрягали собственнические замашки девушки, которая, к тому же, была на семь лет старше, но он видел грядущее избавление от тягот совместного быта в случае получения места во Флотилии. Он до последнего верил, что ему выпали сильные карты и не учёл, что за столом окажутся шулера похлеще его. Состязания среди курсантов были дичайшими, отбирали только самых лучших. В число таковых Захар не попал, но избежал полёта на планету-тюрьму.

— Не знаю, как вас благодарить, Александр Петрович, — пробубнил Захар, пялясь в пол на пороге кабинета Осипова.

— Меня не надо благодарить, — ответил старик, не отвлекаясь от изучения документов. — Я сделал это ради Оксаны. Она бы не простила мне бездействия. Не знаю, что она в тебе нашла, но я — единственный, кто у неё остался. А она у меня. Поэтому…

Он не закончил фразу. И так всё было понятно. Старик спас курсанта от тюрьмы, зато обрёк на ранний брак. Оксана приближалась к возрастному порогу обязательного материнства. Без сомнения, Осипов нашёл бы кандидата на контрактных условиях — тактика вполне распространённая. Но Захар больше не ценил свободу, потеряв мечты. Он остался с любившей его Оксаной и без всякого контракта.

Сейчас их разделяли звёзды и целое десятилетие. Перед пробуждением Захар почему-то вспомнил посетившие его мысли после первого визита в Банк, когда он ещё не шагнул за грань своей реальности и боялся вернуться после процедуры другим человеком: «Людей меняет не перемотка. Людей меняет время».