Ночью я почти не спала, малейшее движение отдавалось болью. Рон беспокоился, что началось воспаление, поэтому с первыми лучами солнца убежал к какой-то травнице за лекарством. Я несильно переживала, бок болел, но это естественно ведь он травмирован, а вот подергивание или пульсации в ранке не было, что характерно для воспалительного процесса. Но на всякий случай лучше начать лечение раньше, поэтому не стала отговаривать Рона, когда он побежал к травнице. Усталость взяла свое, и я провалилась в тревожный, но глубокий сон.

Меня разбудили ласки, мужская ладонь настойчиво гладила мое бедро. Я смахнула ее, раздражаясь, что Рон разбудил меня. Неужели так трудно понять, что в таком состоянии меня интим вообще не интересует?!

– Рон, перестань, – буркнула я сквозь сон, повторно смахивая руку со своего тела. Мужчине что-то не понравился, он перевернул меня на живот и навалился сверху, задирая мне ночную рубашку. От боли и наглости этого обманщика я распахнула глаза, рядом с моим лицом упала блондинистая прядь. Меня охватило двоякое чувство, с одной стороны облегчение, зря я плохо подумала о Роне, с другой злость, это же надо быть таким гадом, чтобы попытаться изнасиловать спящую женщину, да еще забравшись в чужой дом. Я ухватила эту прядь волос и со всей силы дернула, занятого моей рубашкой и ногами оборотня. Видимо он не ожидал такой реакции от меня, надеюсь, у него под глазом будет синяк и все это увидят, мою же шишку на затылке заметить будет труднее.

– Сука! – прорычал Крис, кто бы сомневался.

– Пошел вон, тварь, – ответила ему тем же тоном, стараясь ударами локтя согнать его с меня. – Что решил взять силой, раз добровольно не согласилась? Самомнение загрызло?

Почему-то страха не было, в душе бились обида, злость и боль, а так же непонимание, как у таких замечательных родителей мог вырасти такой гад?

– Э нет, насиловать тебя никто не будет, я себе не враг. Но я знаю, как заставить женщину стонать от удовольствия, даже если она не хочет, – голос у мужчины был хриплый, напряженной плотью он прижимался ко мне, сомневаюсь, что он сможет сдерживаться, чтобы воплотить все свои обещания. Хотя на этом можно сыграть.

– Так в чем же дело? Давай, демонстрируй умения! Но давай договоримся, если у тебя не получится вызвать у меня желание, то ты уйдешь? – он и так уйдет, причем даже раньше, чем собирается, мне бы только избавиться от тяжести его тела.

– Тогда ты не будешь сопротивляться, – горячо прошептал на ухо насильник.

– Так неинтересно, а где погоня, преследование? Какая может быть радость от добычи, которая сама лезет тебе в зубы? Как же азарт? – я не знала, получится у меня уговорить Криса или нет, психология никогда не была моей сильной стороной.

– Да, приятнее самому загнать добычу, – усмехнулся мужчина и, вот оно торжество ума над силой, слез с меня. Я тут же перевернулась, даже не ойкнув от нахлынувшей боли в боку, сейчас меня занимала мысль, как пробраться к печке. Крис лежал на краю кровати голый, возбужденный и довольный собой. Если бы он только что не пытался меня изнасиловать, я может и полюбовалась бы красавчиком блондином, но сейчас у меня было только одно желание, отпинать его так, чтобы он потом месяц мне на глаза не показывался. – Ну что же иди ко мне красавица.

– Губу закатай! И вообще, игры кончились. Пошел вон! – посмотрев, что пробраться на кухню за кочергой у меня не получится, решила вспомнить, что когда-то занималась восточными единоборствами. Вряд ли я сейчас что-то толковое вспомню, но парочку болевых приемов провести смогу. Я встала на кровати, хорошо они у них дощатые и не прогибаются, стоять вполне удобно.

– Ты куда, я еще не закончил, – подскочил Крис.

– Тебе сегодня и не светит кончить, – все больше нарывалась я, делая вид, что собираюсь перелезть через спинку кровати. Потому что от злости даже оборотень потеряет контроль.

– Ах, ты! – дернулся в мою сторону мужчина, собираясь схватить меня за руку. Тело среагировало само, уход в сторону, моя рука хватает кисть Криса и выворачивает ее в болевом захвате. Оборотень рычит от боли, но за несколько секунд приходит в себя и ударом в живот откидывает меня в сторону. Удар об спинку кровати на пару минут лишил меня способности соображать. Оказывается, приемы против заведомо более сильного противника не срабатывают. Сквозь уплывающее сознание, я пыталась понять, а почему об этом нам не рассказывали на занятиях?

– Что ты в нем нашла?! – сокрушался Крис, поглаживая меня по голове, в голосе звучала досада и, кажется, чувство вины, но может от удара у меня начались галлюцинации.

– У него больше, – хрипло рассмеялась я и тут же вскрикнула от боли, когда Крис ненароком или же специально задел мой бок.

Ответить мужчина ничего не успел, от двери раздалось рычание, от которого у меня зашевелились волосы. В следующее мгновение Крис обернулся волком и бросился на вошедшего в спальню Рона. Доля секунды и вот уже черный с белым клубок разъяренных мохнатых тел катаются по полу горницы, круша все на своем пути. Я, сжавшись в углу на кровати, боялась пошевелиться, чтобы не привлечь к себе внимание. Но вот сквозь рычание прорвался вой боли, который почему-то неприятно резанул слух. А еще в душе зрела тревога, Рон хоть и вожак, но Крис тоже сильный оборотень. Беспокойство пересилило собственный страх, я тихо сползла с кровати и выглянула в горницу. Огромный черный волк держал зубами за глотку белого, хотя кровавые разводы на шкуре, заставляли сомневаться в ее цвете. Мне стало жаль Криса, он конечно гад и сволочь, но смерти не заслужил.

– Рон, не надо, не убивай его, – тихо позвала я жениха, видя, что второй волк уже почти не дышит. Черный вздрогнул, разжал челюсти, в его глазах мелькнул разум. И вот уже Рон стоит рядом со мной в человеческом облике, ему тоже досталось, кровь сочится из царапин, но вроде опасных ран нет.

– Хельга, – прижался он ко мне, стараясь незаметно обнюхать. Я истерично захихикала, все мужики одинаковы, этот тоже проверяет, успел Крис покуситься на его женщину или нет.

– Хельга, – повторил Рон. – Что он сделал? От тебя пахнет кровью и болью.

– Все нормально, просто рана открылась, – мне не хотелось, чтобы Рон из жажды мести добил и без того еле дышащего Криса. – Рон, почему он так поступил? Такие, как Крис не бывают насильниками.

– Сам не могу понять. Только, когда увидел его в нашей спальне, и твое лицо, искаженное болью, будто ножом в сердце получил. Мне захотелось его убить, да и сейчас хочется, – Рон заскрипел зубами, потом принюхался ко мне еще раз. – Хельга, хотел спросить, у тебя скоро ваши женские дни?

– Э, вообще-то да, – смутилась, лихорадочно вспоминая, что с девушками на эту тему так и не поговорила. – А почему ты спрашиваешь?

– Но у тебя примерно месяц назад они уже были?! – судя по всему, Рон не считал разговор на эту тему неподходящим в данной ситуации.

– Ну да, они же каждый месяц и бывают, дня четыре, или ты не знал? – кажется, мне все-таки надо было узнать все у девочек.

– Хельга, у наших женщин это происходит раз в полгода и они в этот период не выходят из дома, чтобы не подвергнуться насилию со стороны какого-нибудь одинокого оборотня. В такие дни самцам тяжело сдерживаться, это конечно не оправдывает Криса, но может быть объяснением его поступка.

– Сомневаюсь, ты же нормально реагируешь, хотя именно у тебя в последнее время не было женщины, – логика она шутка нужная и надежная.

– Это да, запах манит уже, но не настолько, чтобы себя не контролировать, – произнес задумчиво Рон.

– Рон, надо помочь Крису. Почему он не оборачивается? – забеспокоилась я, мне почему-то казалось, что на оборотнях все должно заживать прямо на глазах. Но этого не происходило, Крис все еще оставался в волчьем облике, лежал, уткнувшись мордой в лапы, хрипло дыша.

– Чтобы оборачиваться, нужны желание и сила, а у него их сейчас нет, – Рон разомкнул объятия и немного резко прошел в спальню. Назад вернулся с куском простыни, из которого еще вчера мне делали повязку. – Пойдем, поможешь его перевязать. Приподними его морду и подержи, пока я накладываю повязку. Не бойся, он не укусит.

– Я и не боюсь, он же не животное, – я опустилась на колени рядом с Крисом, осторожно стала приподнимать его голову. Волк приоткрыл мутные глаза, принюхался и из последних сил лизнул мою руку. Рядом зарычал Рон.

– Перестань, – одернула жениха. – Теперь ты видишь, что он странно себя ведет? Ты глянь, какие у него зрачки расширенные! Рон, а оборотни ничего возбуждающего не нюхают? Или может травки какие есть?

– Ну он же не идиот, чтобы ягод ашвы наесться, – фыркнул Рон, но тут же осекся. – Да нет, быть такого не может, если только кто-то из его подруг так жестоко подшутил?!

– А что за ягоды? Чем они опасны? – я придерживала голову белого волка, а Рон бинтовал его шею. Крис опять прикрыл глаза, но кажется, ему стало легче.

– Мелкие, красные, растут на кустарниках, почти не имеют вкуса, их используют в лекарственных целях. Помогает от жара и боли, но если ягодки растереть вместе с косточками и добавить в пиво, в общем, самцы от этого дуреют, на самок бросаются.

– Наверно это с ним и случилось. Какая-нибудь девица его приревновала или он кого-нибудь бросил, а девушка из мести эту гадость ему подлила, – мне сразу стало легче, почему-то не верилось, что Крис мог пойти на такое сознательно.

– Доказать это невозможно, – мрачно произнес Рон. – Ему все равно светит изгнание или рабство, на твое усмотрение.

– Почему на мое? Ты же вожак, разве ты не можешь простить своего друга?

– Ты женщина и пострадавшая сторона. Помнишь, я говорил, что за омег дерутся самцы? Я победил и теперь Крис принадлежит тебе, а если ты от него откажешься, его выгонят из стаи, законы для всех одинаковы.

– А как же смягчающие обстоятельства? Вдруг его правда опоили и тогда он вообще невиновен, – несправедливость угнетала, я уже успела забыть, что Крис собирался меня изнасиловать, все-таки мы женщины слишком жалостливые.

– Нет доказательств. Он, скорее всего, пил пиво вечером, всю ночь не спал, маялся, а утром пошел ко мне за советом. А нашел спящую и соблазнительную тебя. Ведь так было Крис? – от прямого вопроса волк вздрогнул, поднял на меня все еще мутный и виноватый взгляд, вздохнул и попытался уткнуться носом мне подмышку.

– Рон, а может просто никому не говорить и судить его не придется?

– Не получится, Хельга. Такие раны быстро не заживают и оставляют их только в поединках. Но я поговорю со старейшинами, думаю, Крис отделается двухмесячным рабством. Или ты хочешь, чтобы его изгнали?

– Может, у него спросим? Вот если бы мне сказали или рабство, или изгнание, я бы выбрала последнее.

– Ты не понимаешь, для оборотня потеря стаи, дома, хуже смерти. Статус всегда можно восстановить, а если выгнали, то это уже навсегда. Давай займемся твоими ранами, а потом я схожу к старейшинам.

– Ты что оставишь меня с ним?! – я даже дернулась в сторону от Криса, жалость жалостью, а ему я больше не доверяла.

– Хельга, он тебя больше не тронет, ты мне веришь?

– Тебе да, а ему нет! Вдруг он притворяется? – сколько бы я не храбрилась, но адреналин схлынул, а страх остался.

– В спальне закроешься, так будет лучше. Пойдем, – Рон поднялся и протянул мне руку. Я вложила в его ладонь свою и тоже поднялась, Крис жалобно заскулил.

– Ты отдыхай, набирайся сил, когда выздоровеешь, тогда и поговорим, – глупо наверно говорить такие слова волку, но может Крис их понял.

* * *

С нападения Криса прошло два дня, все это время он тихо лежал на коврике в волчьем облике. Коврик я сама под него подстелила, не могла смотреть, как он сиротливо лежит на голом полу. Умом я понимала, что на дворе лето, что шесть у него густая, а пол деревянный, значит теплый, но в то же время душу бередило легкое чувство вины. Его еще обостряло то обстоятельство, что Крис отказывался от еды, а воду пил только из моих рук. Он вообще демонстративно отворачивался от Рона, как будто он его знать, не знает.

От общения со старейшинами уклониться мне не удалось, Рон только собирался пойти, сообщить им об этом случае, как в дом ворвалась та самая бабка, которая решала наш с Ларой статус. Кстати, я уже который день хотела узнать, куда подевалась девушка, но каждый раз что-то случалась и я о ней забывала. Вот и тогда, не успела бабулька живенько влететь в наш дом, ей бы еще метлу и ступу, вылитая баба-яга из сказок, как из ее рта понеслась отборная брань. Если коротко и по существу, то Рон тиран и подкаблучник, а я проститутка иномирная, которая набросилась на ее внучка и надругалась над ним.

Мы с Роном пребывали в одинаковой оторопи, только его ярость и раздражение сдерживало почтение к старшим и статус вожака, который не должен скатываться до ругани со старушками. Меня же это все не сдерживало, я честно сказать вообще не понимала, по какому праву она меня оскорбляет. Даже Крис, порывался подняться на лапы и что-то прорычать.

– Хватить! Вы все сказали, что хотели, а теперь покиньте этот дом, – оборвала я старую ведьму.

– Ты здесь никто и звать тебя никак, так что знай свое место, девка! – прокаркала бабка, наставив на меня корявый палец.

– Рон, ты так и будешь молчать, когда тебя и твою невесту оскорбляют? – обиделась я на мужчину.

– Нет, Хельга, я надеялся, что разум все-таки пробьется через чувства, но видимо он давно уже не живет в этой голове. Уходи Старая, тебе пора на покой, я подниму вопрос на собрании старейшин, что тебе пора подыскивать замену, – Рон говорил спокойно, я бы сказала снисходительно, как малому ребенку. Даже я перестала злиться и обижаться, ведь он прав, бабка очень старая, скорее всего больная, а на таких нельзя обижаться. Правда такие мысли у меня в голове были недолго, ровно до того, как старуха опять открыла рот, теперь поливая нас не только грязью, но и угрозами.

– Рон, и после этого ты мне скажешь, что в вашей стае лучше, чем жить одному? Я бы на месте Криса выбрала изгнание, чем жить с такими родственниками. Крис, вот ты хочешь пойти в услужение на два месяца к своей бабке?

Помотать раненой шеей оборотень не мог, но взгляд его был весьма красноречивым.

– Вот и я о том же, по мне лучше уйти, чем выслушивать все это. Тем более я не оборотень, стая не мой дом. Пойду искать себе другое место, и Криса заберу, должен же у меня быть провожатый, – это не были планы на будущую жизнь, скорее мысли вслух. Иногда нужна вот такая встряска, чтобы понять, не все так радужно в жизни, как кажется.

– А я? Я тебе уже не нужен? – взгляд у Рона стал холодный, пустой.

– Ты мне нужен, Рон, – я взяла его за руку и заглянула в глаза, стараясь передать, всю нежность к нему. – Только для тебя стая всегда будет важнее.

– А что важно для тебя?

– Семья.

– Но ведь семья это тоже маленькая стая?! – почему-то улыбнулся Рон. – Хочешь, мы создадим свою стаю?

– Рон, ты хочешь сказать, что уйдешь со мной? – честно я была в шоке, меньше всего мне хотелось вырывать его из привычного мира в угоду своим капризам.

– Не так, если понадобиться, мы уйдем вместе, – Рон притянул меня к себе и обнял.

– Я рад мальчик, что ты что-то все же понял, – раздалось насмешливый голос от двери.

Так я познакомилась со Старком, прикольным дедом, который тоже был старейшина. Он сказал всего лишь несколько слов, и вот результат, никуда мы конечно не ушли, а бабка даже извинилась. Кажется, она серьезно испугалась, что я заберу с собой в изгнание Криса.

Я вздохнула, посмотрела на этого хитреца, который с умирающим видом лакал воду, и в тоже время постоянно норовил зацепить языком мои пальцы и сказала:

– Может, хватит? Или ты все два месяца собрался провести в волчьем облике? Я так понимаю, это чтобы не извиняться за свое поведение и не работать? – морда у Криса поникла, кажется, понятие совесть ему все-таки не чужда. – Знаешь, я была о тебе лучшего мнения, а теперь уже думаю, что ошиблась, ты обычный бабник и лентяй.

Встала, повернулась к нему спиной и сделала два шага в комнату, прежде чем услышала хриплое:

– Прости, Хельга.

Я обернулась и увидела Криса, привалившегося к стене. Он еле сидел, бледный, осунувшийся, повязка сползла, открывая начавшиеся затягиваться раны от клыков Рона. Стало его жалко, но я тут же постаралась подавить в себе эту слабость, Крис не был ангелом, чтобы так сразу считать его жертвой недругов или обстоятельств. И ягодки ему подсунули не шутки ради.

– Я тебе сейчас новую повязку сделаю, а потом помогу перебраться в комнату. По-хорошему, тебя бы домой отнести, чтобы мать о тебе заботилась, но думаю, Рон не согласится тебя тащить, – вообще-то я не понимала, почему не пришли родители Криса?

– Нет, я останусь тут, – прохрипел мужчина, с натугой выдавливая слова. – Или ты меня выгоняешь?

– Я правильно понимаю, к родителям ты идти не хочешь, а больше о тебе заботиться не кому? – Крису отвечать не требовалось, вопрос больше походил на риторический, но оборотень все равно моргнул. – Тогда поживешь пока у нас, но не здесь, а вон в той комнате. Правда кровать мы от туда забрали, но есть запасной тюфяк и одеяло. Но ты за это пообещаешь нормально кушать, а то ты скоро просвечиваться начнешь.

– Жевать больно, – отводя взгляд, сказал Крис. А мне после его слов захотелось треснуть себя чем-нибудь в лоб, могла бы и догадаться.

– Я тебе кашку сварю, молочную, ее не надо будет жевать.

– Зачем ты так, Хельга? Я же тебя ударил и, – тут Крис закашлялся, морщась от боли.

– Потом извинишься, – прервала я его, чувствуя себя неловко. – Лучше подумай, кто тебя мог накормить ягодами?

– Не знаю, с друзьями пил, а перед сном мать травяным отваром напоила, кто-то из них.

Последняя фраза сильно его утомила, он хрипло и тяжело задышал. Я все-таки пошла за лекарствами в нашу с Роном комнату. Он два раза в день делал мне перевязки, стоически терпел мое присутствие в своей постели и не делал попыток сблизиться. Бок у меня не болел, голова прошла еще тем же вечером, а испугаться я сильно не успела, поэтому мне с одной стороны было приятно, что он так обо мне заботится, но в то же время хотелось действий.

Рон вернулся как раз, когда я уже заканчивала перевязку, жених неодобрительно взглянул на льнувшего к моим рукам Криса.

– Рон, помоги Крису перебраться в ту комнату, я ему уже там постелила, – попросила я.

– А что не сразу домой? – пробурчал Рон, но подхватил бывшего друга подмышки и помог встать. Хотя может я тороплюсь и со временем они опять начнут нормально общаться, ведь непоправимого не случилось.

– Он не хочет домой, я уже предлагала, – ответила за Криса, они с Роном по-прежнему игнорировали друг друга.

– А выгнать рука не поднялась, – хмыкнул жених, но все-таки практически перенес Криса в комнату матери, где я постелила раненому.

– Крис, ты пока поспи, а я кашу приготовлю, – сказала я, укрывая его одеялом.

– Я не понял, тебе не о ком заботиться? – вышел следом за мной из комнаты Рон. – Он тебя ударил, чуть не изнасиловал, а ты ему перевязки делаешь и кашки готовишь?

– Рон, перестань, прикажешь мне его выгнать на улицу? Так в чем же дело? Выгоняй. Это же твой дом.

– Я думал это уже наш дом, – помрачнел Рон, намереваясь опять уйти. Иногда мужчины, как дети, в этот раз я понимала его обиду. Я молча обняла его, привстала на цыпочки и поцеловала, нежно, ласково, он сначала замер, а потом ответил, но его поцелуй был жарким, страстным. Нет, пора прекращать ходить вокруг да около, тем более у меня сейчас самые безопасные дни. Вот только бы помыться.

– Рон, а ты не мог бы баню натопить?

– Хельга, с твоей раной париться нельзя, – не понял моего намека Рон.

– Мы не будем париться, только помоемся, – тихо прошептала ему на ухо.

– Хельга, я же не сдержусь, – хрипло выдохнул жених, разом растеряв уверенность.

– Но мы ведь будем осторожно?

– Да-да, – закивал он головой, на губах расплывалась недоверчивая улыбка, но глаза уже сияли. – Я тогда побегу, затоплю.

– А я приготовлю ужин, можно с собой будет взять, – смущение было, но несколько ночей вместе, а так же регулярные перевязки его существенно поубавили. Теперь просто хотелось побыстрее добраться до бани.

– А может прямо сейчас? А в баню уже после? – с надеждой поинтересовался Рон.

– Может для тебя все равно, как я пахну, но мне самой запах мази не нравится, – на самом деле даже не в мази было дело, а вообще. Да и Крис здесь, неловко как-то при нем, двери есть, но через стенку все будет слышно.

– Да, мазь не цветами пахнет, – рассмеялся Рон. – Но мне ты все равно нравишься. Ладно, ладно уже ушел.

Но напоследок все же не удержался и поцеловал.

****

Рон почти бежал, забыв, что должен выглядеть солидно, сейчас он больше напоминал нетерпеливого щенка, на которого впервые обратила внимание самка. Осознав это, он постарался собраться и хотя бы внешне не выдавать своего волнения. Внутри же него кипела буря чувств, вот уже не думал, что пара слов от самой желанной девушки может так подорвать его душевное спокойствие. Хотя кого он обманывает, последнее время у него было все кроме этого самого спокойствия. Эти бессонные ночи, когда он заставлял себя сдерживаться, даже обнимать спящую невесту старался осторожно, чтобы не причинить ей боль. Вспомнил, в каком состоянии он увидел Хельгу и склонившегося над ней Криса, зубы сами собой сжались. Хельга его простила, а Рон не мог. Каждый раз, когда он смотрел на бывшего друга, ему опять хотелось вонзить зубы в его глотку, за то, что напугал Хельгу, за то, что ударил ее.

Рон встряхнул головой, отгоняя кровожадные мысли, сегодня он будет думать о приятном, ведь он все сделает, чтобы Хельга не передумала и им никто не помешал.