Прошло три дня с нашей памятной с Роном ночи. Жених вздыхал, но терпеливо ждал исхода четвертых суток. Я же планировала допустить его к своему телу уже сегодня ночью, правда решила пока не говорить и сделать вечером сюрприз. Мы эти ночи так же спали вместе, точнее я спала, а Рон почти нет. Иногда я просыпалась от легких поглаживаний или объятий, чувствовала сквозь сон поцелуи. А еще Рон все время старался меня укрыть, такая забота приятна, только рядом с ним мне жарко. Так что получался замкнутый круг, я раскрываюсь, Рон меня опять укрывает. Но ничего, сегодня Рон точно будет крепко спать. Воображение нарисовало счастливое лицо жениха, когда он поймет, что еще день ждать ему не придется, я улыбнулась этим мыслям. Может еще вкусного чего-нибудь приготовить?

Хм, сегодня готовить придется больше, Крис себя чувствует лучше, ему уже можно питаться мясом, даже нужно. Если с Роном у нас все хорошо, несмотря на мои критические дни, то с Крисом все печально. После того, как мы с Роном стали близки мне было очень неловко заходить к блондину, ведь он все слышал. Да тогда бы и глухой проснулся, оказалось, моему жениху нравится, когда свои эмоции выражают громко. А о себе я узнала, что смущаюсь только в начале. Так вот, Рон на следующий день кружил вокруг меня, то завтрак в постель, то горячей водички нагрел, то за молочком и свежими булками сбегал. Но когда я спросила, как там Крис и не относил ли Рон ему поесть? Тот ответил, чтобы я сама возилась с ним, если у меня есть такое желание, потому что из его рук он ничего не берет. Пришлось идти мне. Мужчина лежал, отвернувшись к стене, но не спал.

– Крис, ты опять ничего не ешь? – спросила у него, краснея. Думала, что он повернется и скажет какую-нибудь колкость или гадость. Но нет, ничего такого не случилось, даже осуждения в его глазах я не заметила, только тоска и горечь.

– Я не хочу.

– Крис, помнишь, что я говорила или ты ешь, или я отдаю тебя твоим родителям. Я узнала, что могу отдать тебя кому-нибудь на время или на весь срок твоей отработки. Честно сказать я вообще хотела тебя отпустить, мне не нужен раб даже на время, но этой возможности в ваших законах нет. Поэтому просто ответь, чего ты хочешь сам.

– Я не был нужен тебе, как мужчина, и как раб тоже не нужен. Символично, – усмехнулся Крис.

– Ты не ответил, – возмущение вытиснило неловкость, почему я должна чувствовать вину, если это он на меня напал? Или он думает, что у меня проснется запоздалое к нему влечение?

– Я причинил вред тебе, поэтому я полностью отработаю свой долг.

– Тогда я принесу тебе кашу.

– Не надо, я сам могу дойти до стола.

Стоит ли говорить, что он отказался от мой помощи, когда я пыталась его поддержать? Шатался, чуть не падал, но дошел до стола. А потом вообще был цирк, на этот путь он потратил все силы, поэтому руки дрожали, когда он взялся за ложку. У меня прямо сердце кровью обливалось, смотря, как Крис через раз проливает и не доносит до рта кашу.

– Давай я?

– Нет! – яростно сверкнул он на меня глазами.

– Крис, я тебя вчера кормила, что изменилось? Почему ты отказываешься от помощи? – я догадывалась, но хотелось услышать ответ оборотня.

– От тебя им воняет и мне неприятны твои прикосновения, – м-да, сама напросилась на откровенность.

– Пока ты живешь у нас, а смею напомнить, ты сам на этом настаивал, будешь терпеть и мое присутствие и, если понадобиться, мои прикосновения. А теперь дай сюда ложку и молча открывай рот, я не намерена из-за твоих амбиций отмывать весь стол и тебя заодно, – вырвала ложку из слабых пальцев Криса и прежде, чем он успел возмутиться, запихнула ему кашу в рот. Дальше все пошло проще, но при этом и тяжелее, оборотень перестал капризничать, но взгляд его просто замораживал.

На следующий день Крис себя чувствовал уже лучше, и передвигался почти нормально, даже кашу не проливал, хотя может от того, что ел ее без ложки? Но дело даже не в каше, он эти дни лез в мою работу по дому, а я его выгоняла, потому что он еще был недостаточно здоров для этого. Крис, понятно дело был другого мнения, и заставить его слушаться не было практически никакой возможности, угрожать постоянно не хотелось, как и жаловаться Рону. Он так довольно агрессивно воспринимал Криса.

Вот и сейчас, я решила приготовить ужин, а дров не хватило, они конечно есть в сарае, Рон вчера наколол, но идти на улицу он мне настоятельно запретил. Но не ждать же его, тем более он вернется усталый, голодный, он должен был с несколькими оборотнями сбегать на какую-то заставу. Рон обещал, что вечером расскажет мне приятную новость, а если прибавить сюда мой сюрприз, то без вкусного ужина точно не обойтись.

– Ты куда собралась? – раздалось за моей спиной.

– За дровами, не хватило, – ответила я, хотя могла тоже проигнорировать вопрос Криса, как он мой недавно.

– Твой мужчина сказал не выходить из дома, – напомнил об, видимо решив, что я об этом забыла.

– Я помню. Но без дров не будет ужина, тем более тут идти недалеко, шагов пять.

– Я схожу, – сказал, как отрезал. Вот разве так рабы должны разговаривать? Но я уже поняла, их понятие «раб» исходит от слова «работать», то есть они не становятся бесправными членами общества, они просто отрабатывают свой долг.

– Ты по дому-то с трудом еще передвигаешься, куда тебе за дровами?! – попробовала воззвать к его разуму, но мужчина уже вышел на улицу. Я держала дверь, ждала, когда он вернется. Дождалась, лицо малиновое, на лбу испарина, самого качает из стороны в сторону, но дрова несет.

– Крис, ты идиот! – сказала ему, забирая поленья из его рук. Он не противился, привалился к косяку и тяжело дышал. Я бросила дрова у печки и вернулась к блондину, молча подставила плечо и обняла за талию. – Пошли, горе луковое.

Почему-то вспомнилась именно эта присказка, так говорила моя бабушка, если я умудрялась прийти грязная или в порванном платье. Крис не противился, позволил увлечь себя в комнату, я слышала, как громко и часто бьется его сердце. А его хрипловатое дыхание, вызывало неловкость, я понимала, что тому виной непосильный труд для больного человека, а не мое присутствие рядом, но все равно ощущала смущение. Крис же еще уткнулся в мои волосы, не знаю, специально или случайно.

– Отдыхай, – произнесла, усадив блондина на его тюфяк. Мужчина сразу же лег и отвернулся к стенке, хоть бы спасибо сказал что ли. С другой стороны для него тяжело, он наверно не привык проявлять слабость, да еще и перед самкой. Захотелось как-нибудь его подбодрить, сказать, что никому не расскажу об этом или просто погладить по голове, как ребенка, но решила не лезть, вдруг только хуже сделаю.

Рон поспел как раз к ужину. Мужчина выглядел немного уставшим, но довольным, я видела, что ему не терпится что-то мне сообщить.

– Я соскучился, – радостно обнял он меня, но тут же нахмурился. – Ты опять с ним возилась?

– Я не возилась, просто помогла дойти до его постели, – пришлось рассказать жениху историю про дрова. Только не стала говорить о своих подозрениях, что Крис ко мне за время болезни привязался, чему он и сам не рад.

– Позови его ужинать, – помолчав, сказал Рон.

– А почему не сам?

– Меня он игнорирует, – горько усмехнулся жених, крепче прижимая к себе.

– Зато у тебя есть я, – привстала на цыпочки и чмокнула в губы, мне не хотелось, чтобы Рон огорчался.

– А больше мне никто и не нужен, – ответил на поцелуй жених.

– Совсем-совсем?

– Если ты про детей, то их у нас будет много.

– Давай начнем с одного, а потом посмотрим, – мне и на одного страшно решиться в таких-то условиях.

– Тогда не будем откладывать, – улыбнулся Рон.

– Вот ночью и начнем работать в этом направлении, – подмигнула ему. Мне самой уже не терпелось оказаться с Роном в постели, прижаться к его сильному телу, гореть от страсти под его ласками.

– Хельга, ты не шутишь?

– А разве похоже?

– А может, тогда попозже поедим? – и взгляд такой волнующий. В душе волной поднялась нежность, как же приятно, когда на тебя смотрят с таким желанием и любовью. И пусть Рон ни разу не сказал «люблю», зато его поступки говорят сами за себя. Я сама не привыкла выражать словами чувства, да и нужно ли?

– А я специально для тебя готовила, да и остынет, – вообще-то, я боялась, что вечером кто-нибудь может нагрянуть в гости, а двери изнутри не закрывались. Кстати, снаружи практически тоже, то есть петли для замка были, но их связывали обычной веревкой. Воровства у оборотней не было, а завязывали для того, чтобы сквозняком или ветром не распахнуло дверь. А еще у них не принято было стучать, заходили в дом и завали хозяев, некоторые имели привычку заглядывать в спальню. Видимо понятие личного пространства у них не существовало.

– Хорошо, зови Криса и будет ужинать, – с видимой неохотой выпустил меня из объятий Рон. Сам он пошел освежиться на улицу, там находился дворовый умывальник. Я так удивилась, когда в первый раз его увидела, он был почти такой же, как в деревни у моей бабушки.

– Крис, пошли ужинать, – заглянула я к блондину в комнату.

– Я не хочу.

– Забыл, о чем мы разговаривали? Никаких не хочу! Живо поднялся и ужинать!

– Если тебе так надо чтобы я ел, то почему не можешь принести еду сюда, как обычно? – вскинулся Крис. Ты смотри-ка, голос прорезался.

– Я тебе не служанка и не нянька, ты сам мне уже который день это говоришь. Еще вопросы?!

– Вопросов нет, – хмуро ответил мужчина, поднимаясь с тюфяка. Ему еще это давалось тяжеловато, но было понятно, что силы возвращаются к нему быстро, еще дня три и будет здоров.

За столом Крис молча ел, последнее уже было хорошо. А в разговор я его даже не думала втягивать, он сам должен для себя решить, как ему общаться с Роном. Ведь каждый из них в этом противостоянии был по-своему прав, Крис не виноват, что ему подсунули эти ягоды, а Рон не виноват, что переборщил. А теперь обоих мучает совесть, но, по-моему, Рона она с каждым днем мучает все меньше, а вот ревность наоборот.

– Как у вас прошла пересменка? Или это по-другому называется?

– Можно и так называть. Все даже лучше, чем я думал. Мне удалось уговорить Дерека заменить меня на месяц, – он так радостно улыбался, что я ответила тем же, хотя понятия не имела кто такой Дерек и чему собственно радоваться. А Крис не просто знал, он еще и понял, о чем хотел поведать мне Рон, вскинул голову и пристально уставился на своего вожака.

– А ты что будешь делать этот месяц?

– Мы поедем на ярмарку!

– Мы с тобой? – вот теперь я была по-настоящему рада, всегда любила путешествовать, а посмотреть на демонов и дивов это вообще мечта.

– Не только, будут еще несколько оборотней от нашей стаи, по пути к нам присоединятся еще.

– А сколько до ярмарки ехать? Мы же не пешком пойдем? Что будем брать в дорогу? А еще ты говорил, что с тобой рядом я могу носить штаны, – завалила я Рона вопросами, он же улыбался, теплотой смотря на меня.

– Поедем на телегах, мы же не просто развлечься едем, у нас найдется кое-что на продажу. Ехать дней шесть, волы, животные медленные, но для бездорожья самое то. Штаны нужны обязательно, сарафаны можешь взять, чтобы надевать на ярмарке, но много не бери. Все, что нужно купим.

Я уже предвкушала приключения и новые впечатления, шесть дней походной жизни меня не пугали, не пешком же идти. Воображение убеждало меня, что это почти свадебное путешествие, и я уже в мечтах видела себя в объятиях Рона при отблесках костра, как голос Криса разбил эту радужную картину.

– Я еду с вами.

Я внутренне напряглась, ожидая вспышки ярости Рона, но он только пожал плечами и впервые напрямую обратился к Крису за эти несколько дней.

– Дело твое, но если замечу, что ты крутишься рядом Хельгой не по делу, – красноречивый взгляд жениха даже меня заставил содрогнуться. Крис же воспринял его стойко, глаз не отвел, только сильнее нахмурился.

– Я всего лишь хочу отдать Хельги свой долг, мне не нужна твоя невеста, – ответил блондин и встал из-за стола. – Спасибо за ужин.

– А когда мы выезжаем? – задала вопрос Рону, провожая взглядом уходящего в комнату Криса. Даже не верилось, что несколько часов назад он едва держался на ногах. Но вот он слегка покачнулся и вцепился в косяк двери побелевшими от напряжения пальцами. Понятно, вся его бравада показная, не хотел показать слабость перед Роном.

– Через два дня. Ты успеешь собраться? – ответ жениха заставил обратить на него внимание. Взгляд Рона прожигал, он с трудом держал себя в руках, почему-то не устраивая мне сцены ревности, хотя по глазам было видно, что его это очень мучает.

– Рон, ты уверен, что Криса надо брать с собой? Он же еще не здоров, вряд ли он выдержит дорогу? Или ты собираешься его угробить по пути?

– А ты не слишком о нем печешься? – рычащие нотки в голосе Рона меня уже не пугали, как и сверкающие глаза, почему-то душу наполняла уверенность, что он никогда не сделает мне больно.

– Рон, ты зря ревнуешь, – обошла стол и обняла его за плечи. – Ты же можешь почувствовать, что к Крису я отношусь просто по-дружески. Он же был много лет твоим другом? Разве он тебя хоть раз подвел? Ведь он же не виноват, что ему ту гадость подсунули?!

– Он ни разу меня не подвел и никогда не предавал. И за то, что он домогался тебя я его не виню, мало кто может сопротивляться ягодам ашвы. Его вина в том, что он тебя ударил, вот этого я ему не могу простить, – Рон извернулся и я оказалась на его коленях. Его руки крепко обняли, нос зарылся в мои волосы, я уже не удивлялась желанию Рона частенько меня обнюхивать, все-таки для него запах значит очень многое. – Давай забудем о Крисе хотя бы до утра?

– Предлагаю вообще обо всем забыть кроме нас с тобой, – нежно проворковала я, целую шею Рона. В ответ мужчина рывком поднялся из-за стола, держа меня на руках, лавка упала, но нам уже не было до нее дела. Следующей хлопнула дверь нашей спальни, которую Рон закрыл ногой, скрипнула кровать, принимая вес наших тел.

Сквозь сладкую негу удовольствия, которым щедро меня одаривал Рон, я услышала, как хлопнула входная дверь, на миг замерла, боясь, что кто-то может заглянуть в спальню.

– Это Крис вышел, не бойся, – хрипло выдохнул Рон, покусывая мою шею и страстно сжимая бедра. – Ты моя, Хельга! Только моя!

– А ты только мой, Рооон, – мои слова больше походили на сладострастный стон. И тому виной жених, решивший наверстать упущенные дни, его руки, губы, язык, заставили меня забыть смущение. Остаток вечера и часть ночи мы наслаждались близостью, а фраза занимать любовь обрела для меня смысл, потому что просто сексом это назвать было уже нельзя. Счастливая и утомленная я, засыпая на груди у Рона, жалела только об одном, что он так и не сказал ни слова о любви. Зато я услышала другое, Рон водил пальцем по моей голой спине, рисуя какие-то узоры, и что-то шептал на непонятном мне языке. Мне сквозь сон казалось, что за его пальцем тянется теплая, светящаяся нить, которая впитывается в мою кожу, слегка опаляя ее своим светом, но это, скорее всего, уже был сон.

****

Рон никогда не пользовался знаниями своего народа по отцу, ему они претили, представлялись запретными и не нужными. Он не мог точно сказать, откуда знает то или иное, ведь его растила мать, она бы не смогла передать то, чем владели его предки по отцовской линии. Долгие годы он старательно игнорировал все необычное, что невзначай всплывало в его голове, он считал, что сам добьется всего в жизни и никакой помощи от духов предков отца ему не нужно. Почему он считал, что это духи предков подсовывают ему лишние для него знания? А кто еще, если у оборотней всегда лечились только травами и другими дарами леса, а вот у демонов ночи, были шаманы, по рассказам матери они многое могли, вызвать дождь, наслать болезнь или даже лишь разума, оставив тело абсолютно здоровым.

Но чувствуя теплое дыхание самой дорогой для него женщины, Рон решил воспользоваться так кстати подвернувшемуся заговору. Ничего сложного в нем не было, просто защита от внушения и сглаза, а так же вредных духов. Рон переживал за Хельгу, он бы с большим спокойствием оставил бы ее в стае, но расстаться на целый месяц было выше его сил. Тем более занозой в сердце сидело то нападение Криса, вдруг кто-то еще решиться покуситься на Хельгу в его отсутствие? Да тот же Крис. Рон сказал правду Хельге, друг его никогда не предавал, но сейчас он не был в нем уверен. Потому что, чтобы он не говорил, как бы не вел себя с Хельгой, как бы старательно не отталкивал ее, Рон чувствовал его истинное отношение к девушке. Мужчина надеялся, что со временем это влечение пройдет, как бы ни был он разочарован в Крисе, зла он ему не желал.