Конечно, никуда мы сразу не пошли. Во-первых, до заката было еще несколько часов, во-вторых, поединок дело серьезное дело и к нему следовало подготовиться. А еще нам с Роминой очень хотелось кушать. Впрочем, Рон с Крисом тоже не отличались отсутствием аппетита. Дирк так же присоединился к нам за обедом или скорее ужином. Ромина поначалу отказывалась есть вместе с мужчинами, ведь для этого нужно было открыть лицо, но ответ Рона прозвучал коротко и ясно: «Либо ты ешь со всеми вместе, либо не ешь вообще». Девица было возмутилась, но натолкнулась на не слишком приятный взгляд багровых глаз брата и замолчала, уткнувшись в свою тарелку. Что-что, а спорить с мужчинами, ее видимо отучили еще в детстве. Так что девушка краснела, смущалась под пристальным взглядом Дирка, который единственный не сводил с нее глаз, но при этом уминала жаркое за обе щеки. Я даже подумала, что этот Марбут ее не кормил. А может у демонов вообще непринято хорошо кормить женщин? Кто знает, может они так блюдут фигуры своих жен?

После ужина мужчины ушли, я подозреваю для того, чтобы собрать группу поддержки. Оно и правильно, глупо доверять исконным врагам, ведь Марбут наверняка приведет с собой достаточно людей, почему-то о нем у меня не получалось думать хорошо. Наверно сказывалось то, что он убил своего сородича из желания заполучить Ромину. Девушка вертелась, не находя места, она только после ужина поняла, что наконец-то в безопасности. И если до этого ее волновал только один вопрос, как бы сбежать от Марбута, ну еще она беспокоилась за родителей. То теперь возникли масса других вопросов, и главный из них был о дальнейшей ее жизни. Она привыкла, что все в мире решают мужчины, что женщины их собственность, вот девушка и переживала, как бы брат не надумал от нее избавиться, выдав замуж за первого попавшегося мужика. Я как могла, успокоила Ромину, рассказала все, что знаю об обычаях оборотней. Поделилась с ней информацией об отборе, девушку она очень заинтересовала, она не могла поверить, что именно женщина выбирает спутника жизни. После этого сообщения она завалила меня вопросами, особенно ее интересовало с какого возраста девушкам можно проходить этот отбор. Когда же я сказала, что с семнадцати лет, у Ромины даже глаза вспыхнули. Хотя чему я удивляюсь, восточные девушки созревают рано, понятно, что той же Ромине уже хочется замуж. Честно признаться, я была бы только за, родственники это хорошо, но только когда они ходят в гости. Опять же я не заметила, чтобы Рон был очень рад обретенной сестре, наоборот она напоминает ему о том, что мать променяла его на демона.

Даже сложно себе представить, что пришлось пережить Рону в подростковые годы, когда единственный близкий человек бросил его, не объясняя причин, и он остался один, среди людей которые его не любили, которые считали сыном врага. А кто-то наверняка тыкал в него пальцем, обвиняя во всех смертных грехах. Это сколько же ему пришлось стараться, чтобы заслужить уважение? Со временем он поймет, что вины Ромины в этом нет, но скорее всего, это произойдет только после рождения собственных детей. Я улыбнулась своим мыслям, мне уже хотелось подержать на ручках маленького круглощекого Рончика, наверно, поэтому я не задумывалась о контрацепции. У меня уже такой возраст, что можно и для себя родить.

Чтобы отвлечься я стала спрашивать Ромину об их обычаях. Меня особенно интересовал поединок.

– О, поединки бывают разные, у нас они постоянно проходят. Очень захватывающее зрелище. Бывают поединке с оружием, или скажем на коне. Но без оружия, когда мужчины дерутся голыми руками это самое захватывающее зрелище, – глаза Ромины восторженно заблестели, вот же зараза, совсем не думает, что в этот раз драться будут не посторонние мужики, а ее брат. – А какая на них ритуальная роспись…

Так, что-то в рассказе девушки я пропустила.

– Что за роспись?

– Чем искуснее и сильнее воин, тем сложнее письмена на его теле.

– А кто их делает? Шаман? И для чего?

– Нет, шаман окуривает только место поединка, чтобы духи не вмешивались в его исход. Чтобы все решало только мастерство и сила противников. А ритуальные письмена наносят жены. Пишут на удачу, защиту, силу.

– Получается, чем больше жен, тем сильнее воин разукрашен? – рассмеялась я, представив разрисованного демона на манер наших индейцев.

– Нет, только любящая женщина может нарисовать пожелание, иначе оно не подействует. Да и не каждая согласится пролить кровь за своего мужа, – мрачно промолвила Ромина. В чем-то она права, если тебя насильно выдают замуж за такого козла, как Марбут, вряд ли ты захочешь пожелать ему удачи в поединке.

– А вообще, среди мужчин это цениться? Ну ваша художественная роспись?

– Конечно! Это же статус!

– Тогда показывай, как должны выглядеть рисунки и как их правильно наносить, – приняла я решение. Пусть Рон и будет против, зато эти демоны обзавидуются.

К переправе мы подошли к самому закату. Я краем глаза посматривала на Рона, впечатление он производил пугающее. Крупный, полуголый, в одних штанах, волосы завязаны в высокий хвост, а еще все открытые части тела, расписаны моей кровью. Пришлось для этого дела поранить ладонь. Рон был против, но я его уговорила, напомнив, что он наполовину демон и как бы не хотел этого забыть, всегда найдутся желающие ему это напомнить. Поэтому надо просто принять эту часть себя.

Не знаю, к какому выводу он пришел, но разрешил нарисовать на себе иероглифы. Да, у демонов была письменность очень напоминающая китайскую. Под руководством Ромины я украшала Рона, Крис с Дирком наблюдали этот процесс с выпученными глазами. Но оно того стоило, едва мы подошли к месту поединка, Марбут естественно тоже оказался не один, глаза у демонов почти вылезали из орбит. Не знаю, что их больше поразило, то что Марбуту придется драться с таким гигантом, как Рон, то ли его роспись на теле.

Стоит отдать должное Марбуту, он выглядел очень привлекательно. Рон внушал страх и уважение, а как можно иначе относиться к мужчине с таким ростом и шириной плеч? А еще с его повышенной волосатостью, плюс кровавые разводы, в общем, не хотела бы я встретить кого-нибудь в таком виде. Марбут же представлял собой образчик гибкости и выносливости, на нем тоже были какие-то надписи, но не кровью, а черной краской. Жаль, Ромины не было с нами, она бы подсказала, что они обозначают. Общим решением мы оставили девушку в нашем лагере под надежной охраной. Как бы она не рвалась с нами, но все же понимала, что не стоит мелькать перед бывшими соотечественниками.

– Я заявляю права на Хельгу! – громко заявил Марбут, справившись с первым изумлением от вида будущего соперника. Надо же, запомнил мое имя или он его теперь не забудет? – Пусть девушка достанется победителю!

– Хельга моя! – вышел в центр очерченного круга Рон, поведя могучими плечами. Больше он не стал ничего говорить, что ж иногда немногословность только плюс мужчины.

Я на всякий случай надела штаны, не кожаные, а холщевые свободные с такой же свободной рубахой, украшенной вышивкой. А вдруг придется драться или убегать? Неизменная коса с тесемкой Рона, которая заставляла держать голову прямо, дополняли образ. Я собиралась затеряться между оборотней, чтобы не привлекать к себе внимания демонов. Но не тут-то было, по закону подлости, а точнее по традиции поединков, если они проходят за девушку, то виновницу садят на какое-то возвышение, чтобы все могли видеть, из-за кого дерутся два таких доблестных воина. Только об этом заикнулся Марбут, как два бугая, из его поддержки притащили мне стул. Что ж, сидя наблюдать за поединком конечно удобнее и я посмотрев на Рона, чтобы понять, как он к этому относиться и стоит ли мне ждать подвоха, после его кивка пошла к стулу. Следом за мной шли Крис с Дирком, мои постоянные телохранители. Зря я надеялась, что подвоха не будет, не успела я сесть на стул, как два неандертальца подхватили его и поставили себе на плечи. Как я не завопила во всю мощь легких, не знаю, наверно воздухом поперхнулась. А самое неприятное, что никто не удивился, будто все знали, что так и должно было быть. Только Рон обеспокоенно глянул в мою сторону, видимо заметил временный приступ паники на моем лице.

– Можете начинать, – нагло заявила я, ломая все традиции. Хотя большинству демонов было не до них, и не до соперников, они смотрели на меня. Теперь я понимала, почему молодые девушки не особо рвались на ярмарку, мало кто может спокойно выносить такое количество голодных взглядов.

Меж тем Рон с Марбутом медленно пошли по кругу не отводя друг от друга глаз. Когда-то давненько, в школе я занималась единоборствами и понимала, что какое-то время ничего интересного не будет. Противники должны присмотреться, проверить возможности соперника. О! Я угадала, вот и первый выпад Марбута, значит терпение это не его отличительная черта. Опять выпад демона, уход от удара Рона. Я едва не зевала, было скучновато, хотя мужчинам – болельщикам, похоже, нравилось. Уже начали раздаваться подбадривающие крики, пока вяловато, как и сам поединок, но потихоньку набирающие обороты. Я на секунду отвлеклась, по обе стороны от меня находились две бритые наголо макушки с одинаковыми татуировками, надо будет спросить у Ромины, что это значит. Хотя у меня было подозрение, что это либо рабы, либо слуги. Потому что я уже успела понять, волосы у мужчин этого мира многое значат, вон они почти все с длинными. Тут раздался рев публики, я вскинула голову, чтобы увидеть утирающего кровь с разбитой губы Марбута. Вот же блин, такой момент пропустила!

«Все, не буду больше отвлекаться», решила я, скандируя со всеми нашими: – Рон! Рон! Рон!

А дальше все закрутилось, Рон был силен и проворен, но Марбут тоже не уступал ему в скорости, самую малость проигрывая в силе. Я с напряженным вниманием и азартом следила за соперниками, стараясь отвлечься от мысли, что один из них мой любимый мужчина. Сжимала зубы и кулаки, когда Марбут доставал своим кулаком Рона, в душе собираясь страшно отомстить демону. И даже когда сила и удача были на стороне жениха, тоже громко не кричала, чтобы не отвлекать Рона. Сам поединок походил на английский бокс, ну может с элементами рукопашного боя, потому что присутствовали удары ногами. Я не любитель подобных зрелищ, но готова была согласиться с Роминой, что они запоминающиеся. Думаю, мне долго будут сниться два полуголых мужчины, со зверскими лицами и глазами полными ненависти друг к другу. Они наносили удар за ударом, ручейки пота стекали по их обнаженным торсам, размазывая ритуальные рисунки. А их собственная кровь яркими каплями опадала на прибрежный песок.

Я уже начала волноваться за Рона, но тут он ударил демона так, что тот отлетел на несколько метров. Марбут пытался встать, тряся головой, но ноги у него подкашивались и он падал обратно на песок, кровь из носа залила все его лицо и грудь, явно перелом. Толпа взревела, оборотни радостно, демоны разочарованно. Я еще не успела понять с чем это связанно, как Рон повернулся спиной к Марбуту и пошел ко мне, гордо распрямив плечи. Я взвизгнула от радости, осознав, что это победа!!! Спрыгнула со стула, ну и неважно, что до земли было полтора метра, и бросилась к жениху.

На несколько секунд время замедлилось, я видела довольную улыбку Рона, вот он протягивает ко мне руки, чтобы подхватить и закружить на зависть всем. Вдруг на его левом боку вспыхивает белым светом мой рисунок, в сгущающейся тьме это особенно хорошо видно. Видимо он его еще и обжог, потому что Рон дернулся в сторону буквально на немного, но этого хватило, чтобы уйти от летящего в его спину кинжала. А потом время замерло для меня, кинжал будто повис в воздухе на расстоянии вытянутой руки. Распахнутый в немом крике рот Рона, ужас в его глазах, отчаяние. Бросок Криса, который видимо, надеялся успеть перехватить оружие, но это ему не удастся, даже волки не обладают такой реакцией. Недоумение Марбута, который так и валялся на песке, он не смог бы даже камень точно кинуть, не то что метнуть кинжал. Я обвела взглядом окружающих, буквально у всех выражение лиц было либо недоуменное, либо еще непонимающие случившегося. У всех, кроме одного, старого демона обвешанного талисманами, как новогодняя елка, только в его глазах сверкала радость напополам с досадой от своего промаха. Злость охватила меня, я будто сквозь кисель протянула руки к кинжалу и напрягая всю силу воли развернула его острием к владельцу. Синяк от рукоятки это не так страшно, как дырка в легких.

Резко вернулся звук, дикий крик Рона в звенящей тишине, заставил меня зажмуриться и сжаться в ожидании удара ножом. Его-то в стороне послышался удар и падение тела, а потом хрип. В испуге распахнула глаза, неужели Рон или Крис успели заслонить меня своими телами?! Увиденная картина заставила меня истерично рассмеяться. Крис собирался в полете сбить кинжал, а Рон загородить своим торсом, так что неудивительно, что их траектории пересеклись и теперь они валялись немного в стороне от меня. Рон ругался, Крис рычал, но визуальный осмотр мной, показал, что оба они невредимы. Тогда они накинулись на меня в четыре руки, Крис даже не постеснялся своего голого вида. Теперь я понимала, почему он тоже пошел на поединок только в штанах, как оказалось из них легко выпрыгнуть, когда оборачиваешься волком.

– Да цела я, цела, – отбиваясь от рук мужчин, которые пытались задрать мне рубашку, сказала я.

– Хельга, не будь ребенком! Если мы не ранены, то где тогда кинжал? – воскликнул Рон, по третьему разу ощупывая меня, желая убедиться, что я действительно жива и здорова.

– Он здесь, – раздались слова Марбута в гомоне голосов. Рон с озверелым видом развернулся, вспоминая, что надо прикончить поддонка, который чуть не убил его невесту.

– Это не он, – повисла я на руке Рона. – Не он кидал, а мужик с бусами на шее.

Я обвела взглядом толпу, помню же, что он стоял почти за спиной Марбута, но старика там не было. Зато все смотрели на землю, как раз в то место, где стоял тот тип. Я тоже перевела туда взгляд, и сразу же появилось желание отвернуться. Тело мужчины сотрясали конвульсии, неестественные когти царапали землю, лицо посинело от недостатка кислорода, глаза, почти вылезшие из орбит, полыхали жаждой мести. Он пытался что-то произнести, но из-за торчащего в его горле кинжала, вырывались только хрипы. Кровь пузырилась и на его горле, и на губах, он знал, что умирает, но все равно из последних сил старался отомстить. Произнести проклятия он не мог, но ему удалось поднять руку и сделать какой-то знак. Инстинктивно прижалась к Рону, шепча заговор от сглаза. Помню, как смеялась в душе, когда бабушка всегда этими словами провожала меня домой после каникул у нее. Став постарше я уже спокойнее воспринимала причуды своей бабули, не смеялась и не фыркала, одни раз даже спросила, отчего этот заговор помогает. Бабушка лукаво улыбнулась и сказала, что может и не отчего, но так она себя спокойнее чувствует.

Не знаю, чем могли помочь эти слова, но мне показалось, что-то гадкое не долетело до нас с Роном, будто разбившись об невидимую стену. Кажется, от всего пережитого я схожу с ума?! Может, и зависшего в воздухе кинжала не было? А это все игры моего подсознания? Тогда как объяснить умирающего шамана? А это точно был он, кто еще мог бы кидаться проклятиями и быть обвешанным, как новогодняя елка амулетами и бусами? Последнее что испытал этот шаман, судя по его взгляду, это потрясение. Оно так и застыло в его остекленевших глазах.

– Ведьма, – донеслись робкие голоса оторопевших мужиков. Мне поплохело. А вдруг они здесь ведьм сжигают? Я еще крепче прижалась к жениху, боясь поднять на него взгляд, а вдруг он тоже считает меня ведьмой? Вдруг, стереотипы в нем так сильны, что он решит отказаться от меня, но только бы не связываться?

Утробное рычание Рона над моей головой заставило заткнуться всех.

– Хельга моя невеста, один недобрый взгляд в ее сторону и я любому порву глотку. Желающие есть?

Желающих не нашлось, напротив, демоны отводили взгляд, перенеся все свое внимание на своего раненного бойца и мертвого шамана. Мы тоже решили удалиться, нам с Роном надо было помыться, он успел испачкать меня своей и моей кровью, и отдохнуть. Лично мне хотелось выпить, желательно чего-нибудь крепкого, коньяка или водки, а то за этот день было слишком много потрясений. Но у оборотней было только пиво и то слабенькое, нечета нашему, но даже его Рон запрещал мне пить. Чуть ли лекции о вреде пьянства не читал, но стоит ему отдать должное, сам он тоже не употреблял, мотивируя это тем, что вожак всегда должен быть в здравом уме.

Уходя, я почувствовала направленный взгляд в спину, который заставил меня оглянуться. Марбут смотрел пристально, не реагируя на друзей или просто соратников, которые оказывали ему первую помощь. И было в его взгляде что-то такое, что заставило чувство самосохранения зашевелиться и выползти на поверхность. Нет, в его глазах не было ненависти или жажды мести, как у умершего шамана, только заинтересованность и какой-то азарт что ли. Но именно это сочетание пугало сильнее. Для себя я решила, что буду осторожнее, перестану сопротивляться насильно навязанной мне охране. Кто знает этих демонов, может для него это уже дело чести добиться заинтересовавшей его девушки?

Всю дорогу до лагеря Рон порывался понести меня на руках, я же отнекивалась, объясняя, что хочу размять ноги, а то пока сидела на стуле, они затекли. Рон и верил, и нет, в конечном итоге перед лагерем он все равно подхватил меня и водрузил к себе на плечо. Делать было нечего, я радостно улыбалась окружающим, в душе переживая за жениха, сколько бы он не храбрился, чувствовалось, что он основательно вымотан. Именно по этой причине я была против того, чтобы он таскал меня на руках, но есть традиции и желание любимого пустить пыль в глаза сородичам. Вывод напрашивался сам собой, во всех мирах мужчины одинаковы.

Около нашего шатра в томительном ожидании маялась Ромина, увидев наше торжественное шествие, она радостно улыбнулась и бросилась навстречу. Я смотрела на эту почти девчонку и улыбалась, быстро же она избавлялась от старых привычек, вон уже лицо ни от кого не скрывает. И не слишком смущается заинтересованных мужских взглядов.

– Как?! Как все прошло?! Рон его убил?! – чуть ли не подпрыгивая на месте, спрашивала Ромина. Почему-то она боялась напрямую обращаться к Рону, наверно сказывалась боязнь мужчин.

– Мы победили! – ответила я, когда жених спустил меня на землю.

– Ну это итак понятно, – разочарованно протянула Ромина. – Хотелось бы узнать подробности.

– Вон пусть тебе парни подробности рассказывают, – добродушно хмыкнул Рон, обнимая меня за талию. – А нам с Хельгой надо отдохнуть и поговорить.

Что-то мне не особо хотелось разговаривать, наверняка же будет спрашивать про кинжал и про светящиеся рисунки. А что я ему скажу, если сама не знаю?

– Ясно, – вздохнула Ромина. – А я вам воды попросила нагреть.

– Спасибо, горячая вода сейчас нам очень пригодится, – улыбнулась я девушке, не дождавшись проявления благодарности от Рона. Надо будет с ним поговорить на эту тему, все-таки он себя ведет не очень красиво по отношению к сестре, но потом, на сегодня потрясений достаточно.

Мы вошли в шатер, почти посередине была установлена деревянная бадья с горячей водой, а вокруг стояли зажженные свечи. Для человека из мира электричества и машин, для меня и по истечению месяца, свечи ассоциировались с романтикой.

– Хельга, ты мне ничего не хочешь рассказать? – надежды, что удастся отложить разговор растаяли, как дым.

– Раздевайся и лез в бадью, а то вода остынет, – не сказала я ни да, ни нет.

– Хельга, не заговаривай мне зубы, где ты этому научилась? Я еще тогда, когда ты писала на мне ритуальную защиту, ощутил проблески магии. Хотел спросить после поединка, а получилось вон как, – Рон не выглядел недовольным, скорее ему было любопытно.

– Рон, я и сама не знаю. Эти рисунки мне показала Ромина, она и слова подсказала. Я вообще думала, что это просто традиция. В общем, лез мыться, – отмахнулась я, не зная, что еще сказать Рону, а врать не хотелось.

– Так бывает, способности проявляются критической ситуации, – задумчиво произнес Рон, скидывая с себя штаны и залезая в воду. – А в твоем мире что-то подобное с тобой случалось? И ты мне расскажешь, как кинжал оказался в горле шамана? Я еще там понял, что ты это точно знаешь, причем единственная, если не считать мертвеца.

Делать было нечего, пришлось рассказывать, сначала про предчувствия в своем мире, а потом про замершее время на поединке. За делом мне легче думалось, и не так сильно возникало желание поплакать, когда я вспоминала о своих родителях. Так что я взяла мочалку, намылила ее и начала осторожно отмывать Рона, не забывая делиться наблюдениями и выводами.

– Рррр, – тихо прорычал Рон, когда я неосторожно задела его разбитую скулу.

– Ой, извини, – аккуратно сполоснула ранку чистой водой, подула и коснулась губами. – Все, теперь не болит?

– Здесь нет, а тут болит, – ткнул Рон в наливающийся синяк на плече. Я продела ту же процедуру, помыла, подула и поцеловала. – И тут тоже болит.

В пору было рассмеяться, глядя на такого большого ребенка, который под предлогом ран выпрашивает ласку. Но я не смеялась, только улыбалась и целовала. Рон уже не подсказывал куда, он затаив дыхание, наблюдал, как я постепенно опустилась до его живота и целую его тело в опасной близости от его напрягшегося орудия.

– Хельга, – хрипло выдохнул он.

– Что? Тоже болит? – лукаво улыбнулась, соблазнительно облизав губы. Мы еще с ним не играли в такие игры, все больше он доводил меня до исступления, так почему бы не отплатить тем же?

– Поцелуешь? – тяжело дыша, спросил Рон, почему-то сомневаясь в моем положительном ответе.

– Нет, лучше, – и прежде чем он успел расстроиться, провела языком по его стволу от корня до самого кончика, стон Рона сладкой дрожью отозвался в моем теле. – Еще?

Рон конечно кивнул, да и кто бы на его месте отказался бы. Правда долго он издеваться над собой не дал, выскочил из бадьи, сорвал с меня одежду, и тогда уже мы вместе окунулись в пучины страсти.