Поднимается занавес: на сцене, увы, дуэль. На секунданте – коричневая шинель. И кто-то падает в снег, говоря «Ужель». Но никто не попадает в цель. Она сидит у окна, завернувшись в шаль. Пока существует взгляд, существует даль. Всю комнату заполонил рояль. Входит доктор и говорит: «Как жаль...» Метель за окном похожа на вермишель. Холодно, и задувает в щель. Неподвижное тело. Неприбранная постель. Она трясет его за плечи с криком: "Мишель! Мишель, проснитесь! Прошло двести лет! Не столь важно даже, что двести! Важно, что ваша роль сыграна! Костюмы изгрызла моль!" Мишель улыбается и, превозмогая боль, рукою делает к публике, как бы прося взаймы: "Если бы не театр, никто бы не знал, что мы существовали! И наоборот!" Из тьмы зала в ответ раздается сдержанное «хмы-хмы».