Зоотехния – совокупность званий, относящихся до сельскохозяйственных животных. Название далеко еще не всюду принятое. Немецкие, напр., учебники носят заглавие: большею частью Thierzucht или Thierhaltung или landwirthschaftliche Thierproduction. У нас эти названия переводят словом «животноводство», а несколько десятков лет тому назад, нынешняя З. называлась просто скотоводством (Viehzucht). В виду такой неустойчивости в объяснении одного и того же предмета следует принять название З., выражающее сущность дела. Оно вследствие этого принято французами, хотя то же сравнительно очень недавно. По уверению Сансона («Le livre de la ferme» т. II, стр. 427), одним из первых, предложивших слово «зоотехния» был Эмиль Бодеман, в 1849 г. Гаспарен, в своем обширном курсе земледелия («Cours d'agriculture»), ясно различает две доктрины: земледелие и З. и выражает мнение, что разведение животных не следует причислять к земледелию, а надобно считать особою промышленностью, так как скотоводство ни в продуктах своих, ни в способах добывания их ничего не имеет общего с земледелием. Малопомалу, хотя еще довольно туго, слово «З.» начинает входить и в нашу сельскохозяйственную литературу. Систематическое ученье о разведении домашних сельскохозяйственных животных, понятно, составлялось мало-помалу, и хотя земледелие, по времени, создалось позднее скотоводства, но относительно научной обработки первое далеко опередило последнее. По земледелию имеются капитальные произведения даже римских классиков, по зоотехнии же подобные труды стали появляться лишь в половине текущего столетия (почти единственным исключением является Теэр, в курсе которого имеется и отдел по З.). Таковы, напр., руководства Векерлина, Пабста, Баумейстера, Гаубнера, а позднее Зеттегаста, Натузиуса, Вилькенса и мн. др. Но практика в отношении успехов скотоводства далеко опередила теорию. Мы не будем говорить какою опытностью в скотоводственном искусстве обладали древние народы. Чтобы убедиться в этом, достаточно припомнить восточную или арабскую лошадь. Пока не было скаковой английской лошади, которая своим бытием, главным образом, обязана все таки арабской, эта последняя была первая в свете. Не может быть, чтобы такая идеальная порода была обязана своим происхождением исключительно местному климату и почве: внутренние качества, в самой высокой степени присущие арабскому коню, могли развиться в породе, только благодаря воздействию на животных человека. Но обратимся к более близким к нам временам. Центром улучшений всех видов сельскохозяйственных животных была и есть Англия. Но, по свидетельству Теэра, как земледелие, так и скотоводство там долгое время были далеко не в блестящем положении. «Англия», говорит Теэр, терпела в прошлом столетии большой недостаток в хлебе и, хотя земледелие ее основывалось более всего на скотоводстве, однако и последнее находилось в крайне бедственном положении, в сравнении с теперешним английским скотоводством" (Thaer, «Einleitung zur Kenntniss der englische Landwirthschaft», (1 т., 3 изд., 1806, S. 55). Но чрез полстолетие картина совершенно изменилась. В первой четверти текущего века, благодаря сильному подъему заводской и фабричной промышленности, так увеличилось благосостояние Англии, что народонаселение ее более чем удвоилось, а в иных графствах утроилось, между тем число лиц, занимающихся земледелием с 60 % упало на 25 %. В общей сложности, 1/4 населения Англии занимается земледелием, а 3/4 суть только потребители земледельческих продуктов. Все они, конечно, после хлеба требуют мяса, т. е. такой пищи, которая могла бы поддерживать утомительную работу в каменноугольных копях Ньюкастля или около горн Шеффильда. Но хлеб без труда доставляется из самых отдаленных мест его производства, между тем никак нельзя сказать того же о мясе.

Большой спрос на мясо предвидели некоторые из государственных людей Англии, а еще раньше некоторые из хозяев практиков или фермеров. Из числа первых укажем на герцога Бедфордского и Артура Юнга, которые, для поощрения производства мяса, основали в 1798 г. шмитфильдский клуб, преследующий весьма узкую, но для Англии весьма благотворную специальность: развивать возможно большее потребление мяса и с этою целью поощрять мясное скотоводство. Почти четверть столетия это сельскохозяйственное учреждение было в руках герцога Бедфордского, сперва отца – основателя клуба, потом его сына и достойного их сотрудника Артура Юнга. После герцога Бедфордского председателем шмитфильдского клуба был избран известный натуралист и зоотехник – лорд Спенсер. Из простых фермеров в памяти англичан сохраняются имена энергичных деятелей в улучшении пород домашних животных: Бекквеля и бр. Коллингов. Бекквель (род. в 1725 г.), по заслугам, оказанным им своему отечеству, сравнивается с своими современниками Аркрайтом и Ваттом. Сущность метода, которого держался Бекквель при создании своих пород, довольно известна, но подробности и для самих англичан представляют много неясного. Только результат метода Бекквеля, а равно и последствия очень ясны. Он успел подавить в животном организме все, что было мало производительно, меньшую имело ценность и расширил до изумительных размеров то, что особенно дорого оплачивалось на мясном рынке. Кроме того, что достигалось прежде в 5 – 6-летнем возрасте животного, Бекквель успевал развить в какие-нибудь, смотря по роду животного, год, два, три, при чем, однако, нельзя сказать, чтобы животное уродовалось. Напротив, в формах животного, в целом всего его организма, сохранялось некоторое изящество. И такому преобразованию, в руках искусного заводчика, поддался крупный рогатый скот, также овцы и свиньи, так что тип, выработанный Бекквелем, сделался типом почти всех пород английского скота. Если бы была возможность, говорит Леонс де Лаверн, вычислить, что принесла английским земледельцам в течение 80 – 90 лет одна дишлейская овца, т. е. выработанная Бекквелем, то результаты оказались бы изумительные. А как англичане ценили породы, происшедшие непосредственно от бекквелевских животных, довольно указать на то, что в 1789 г. в Англии образовалось, для разведения дишлейской овцы, общество, которое платило Бекквелю за наем его баранов по 6000 гиней (38000 р.) в лето, а всего переплатило до 100000 фн. стерл. (625000 р.). Достигнув таких блестящих результатов в овцеводстве, Бекквель перешел к улучшению, в том же направлении, крупного рогатого скота, но здесь он не имел уже такого успеха, хотя ему и удалось образовать также особую породу из группы длиннорогого скота (longhorned breed). Этой породе скоро явился конкурент в другой, еще более способной к выкормке, породе – короткорогой (shorthorned breed), которую вывели братья Коллинги. Дишлейская овца Бекквеля и до сих пор считается самою культурною породою и ее продолжают разводить, как в чистоте, так и в виде помесей, так что присутствие крови этой породы находят во всех теперешних длинношерстных овцах Англии. Но длиннорогий скот Бекквеля исчез и только как редкость можно его встретить в некоторых имениях богатых лордов, короткорогий же скот (шортгорн) и по сие время считается наилучшим типом кормного скота. Его выписывают по баснословно высоким ценам (1 – 3 т. р. за штуку) не только в разные государства Европы, но и в Америку, особенно Южную, и в Австралию.

Во Франции, к началу текущего столетия, также добились путем практики некоторых успехов в области зоотехнии, но по сознанию самих французов, успехи эти и сравнивать нельзя с тем, что к этому времени успели сделать англичане. Единственно, на что можно указать, как на нечто выдающееся во Франции по части З., это большой успех в акклиматизации и улучшение мериносовой породы, что так резко выразилось в превосходной овце рамбулье и отчасти в породе мошан, а также во множестве метисов, распространенных по всей Франции. На крупный рогатый скот долгое время французы мало обращали внимания. Может быть причиной этому было обладание Францией превосходными туземными породами крупного рогатого скота, из которых одни доставляют много молока и масла, каковы породы фландрская, нормандская и бретонская, а другие – в изобилии превосходное мясо, как, например, порода шаролезская и др. Но с 1855 г. начинаются специальные выставки кормного скота и повторяются из года в год сперва в Париже, потом в Пуасси, наконец, в Вильете, а кроме того устраиваются большие сельскохозяйственные выставки по округам (concours regionaux agricoles), с назначением очень высоких почетных премий (primes d'honneurs). А так как на выставки кормного скота допускались и иностранные животные, то англичане не преминули воспользоваться таким случаем, чтобы познакомить французов со своими гигантами из породы шортгорнов. Последние, стоя на выставках рядом с туземными животными, не могли не обратить на себя внимание французских хозяев, результатом чего было приобретение многими английских производителей и метизация последних с туземными животными. Нельзя, однако, сказать, чтобы эта метизация имела всегда блестящий успех. Для бретонской, например, породы скрещивание с шортгорнами отразилось не особенно благоприятно: увеличив организм животных, оно уменьшило их молочность b ухудшило отчасти качество мяса.

В Германии, как и во Франции, в первой половине текущего столетия занимались почти исключительно тонкорунным овцеводством. Поэтому и литература обогащала З. только в этой области, в чем упрекают немцев их же собственные зоотехники, как напр. Натузиус, по мнению которого «немецкое учение о скотоводстве приняло одностороннее направление. Что же касалось производства тонкой шерсти, на то почти не обращали и внимания». Содержало крупного рогатого скота, как во времена Теэра, так очень долго и после него, считалось неизбежным злом, так как прямого дохода он будто бы давать не может, а необходимо держать этот скот для хозяйства потому, что он главный производитель навоза. Поэтому обращали внимание не столько на качество, сколько на количество животных. Но с появлением учения Либиха изменились взгляды, как на земледелие, так и на З. Стали изучать природу домашних животных, их анатомию, физиологию, законы питания, образование мяса, жира, молока. Начали исследовать химической состав кормов, их переваримость и т. д. Вообще немцы много внесли полезных знаний в З. во второй половине текущего столетия. Они завели в разных местах специальные станции, на которых занимались опытами кормления животных, при чем определялся состав не только кормов, но и продуктов, получаемых при том или другом роде кормления, а равно и образуемых при этом выделений и извержений животного организма. Таким образом удалось определить баланс питания, т. е. установить, сколько питательных веществ, при известных условиях, из данного корма усвояется и сколько выделяется в газообразном, жидком и твердом виде. Наконец, и самые питательные вещества теперь, так сказать, расчленены, на ближайшие химический составные части, при чем определено, в какой пропорции друг к другу должны в них находиться вещества безазотистые, жиры и т. д., чтобы удовлетворить тем или другим целям содержания скота. Теперь известно, сколько нужно углеводов, протеиновых веществ и жира, чтобы получить от животного то или другое количество мяса, молока и других продуктов. Когда все это мало помалу выяснялось, то естественно изменился взгляд и на большую или меньшую выгодность содержания разных домашних животных. Особенно наглядно это обозначилось на крупном рогатом скоте. Доказательством этому служит сильное развитие, в течение последних десятилетий, в Германии, молочного хозяйства. Явился специальный орган – «Молочная газета» («Milchzeitung») и создалось международное общество молочного хозяйства. Благодаря этому обществу, открылся целый ряд молочных заведений, а в 1877 г. состоялось открытие в Гамбурге международной молочной выставки, которая имела большой успех. Благодаря этому же обществу, в Мекленбург-Шверинском герцогстве открылась молочная станция, которая приурочена к высшему специальному учебному заведению, и бактериологическое отделение на такой же станции в Киле.

Из этого беглого очерка работ в области улучшений, которые предпринимались в разных государствах Европы с нашими главнейшими домашними животными, сперва чисто практическим, а потом и научным путем, можно видеть, какой богатый накоплен материал к продолжению их изучения и установлению тех или других методов к дальнейшему их усовершенствованию. Совокупность добытых таким образом сведений, приведенных в известную систему, и составляет предмет учения, называемого З. Учение это сравнительно довольно новое, тем не менее в настоящее время поставлено на прочных научных основаниях. З. принято разделять на общую и частную (см. Goltz, «Handbuch der gesammten Landwirthschaft», III т., 1890, VII

– X). В общей З. излагаются:

I. Естественноисторические основания содержания домашних животных. Это есть то, что Кюн называет физиологиею питания (Physiologie der Ernahrung): Здесь рассматриваются составные части животного организма: анатомические и химические, его строение, составные части растительного организма, процессы пищеварения, кровообращения, выделений, обмен веществ и размножение домашних животных.

II. Общие основания разведения домашних животных: влияние на организм животного внешних условий и приспособление к ним. Влияние климата, пищи, упражнений. Порода и индивидуальность. Наследственность, образование полов. Теории наследственности. Внешние формы (экстерьер) и методы разведения (заводское искусство).

III. Зоогигиена. Задачи и средства к уходу за животными. Защищение от вредных влияний. Предохранение от заразительных болезней.

IV. Общие основания кормления домашних животных. Составные части кормовых средств. Переваримость содержащихся в них питательных веществ. Рассмотрение кормовых средств по группам. Зеленые корма, сено, солома и пр. Корнеплоды. Остатки от технических сельскохозяйственных веществ. Приготовление кормов.

В частной З. рассматриваются отдельные роды домашних животных: 1. Крупный рогатый скот. II. Лошади. III. Овцы. IV. Свиньи и, наконец V. Домашняя птица. Пчеловодство, шелководство и рыбоводство не включаются в курс З., так как ими занимаются большею частью самостоятельно, т. е. независимо от земледелия.

А. Советов.