15 августа

Том уехал с доклада в Вашингтоне как раз вовремя, чтобы застать конец церемонии в честь Пятьдесят пятой.

Церемония шла точно по программе — и никто из присутствующих не подозревал о драме предыдущего дня.

Политика США в области борьбы с терроризмом предусматривает секретность, так что в печать ничего не просочилось. Но Тома не волновало, что никто не узнал о случившемся. Для него было важно, что об этом узнали адмирал Чип Кроули и контр-адмирал Такер, которого вызвали специально для принесения извинений Тому перед всем штатом сотрудников Кроули.

Теперь, стоя с краю толпы, Том видел, как Келли грациозно приняла специальную медаль от французского, английского и американского правительств за участие в войне, предназначенную ее отцу.

Вскоре после этого церемония завершилась.

Том попытался проложить через толпу дорогу к Келли, но ему удалось найти только Мэллори и Дэвида.

— Как Сэм? — спросила Мэллори.

— Уже отключен от капельницы и до смерти надоел сиделкам. А как ты? Не каждый день к тебе является кто-то с пистолетом и приставляет дуло к виску.

— Со мной все в порядке. Только немного нетвердая походка. — Мэллори рассмеялась. — Очень нетвердая. Когда увидишь Лок, поблагодари ее за то, что она спасла мне жизнь.

— Да. Пожалуйста. — Видя, что Том смотрит на них, Дэвид прижал Мэллори к себе, словно был не в силах вынести расстояния между ними.

Том спросил:

— Что вы будете делать в сентябре?

— Я поступлю в вечернюю школу, — сказала Мэллори. — Не обижайся, Том, но в военно-морские силы я не пойду. Это не для меня.

— Мы думаем, Мэллори может попытаться найти в Бостоне работу помощника фотографа, — добавил Дэвид.

— Дэвид живет в таком роскошном квартале, где полно шестиспальных апартаментов, и там почти всегда требуются помощницы по дому. Так что жить мы с Дэвидом будем не вместе. И в то же время в Бостоне я буду достаточно близко к дому, если Анджеле понадобится моя помощь.

— Я думаю, через три-четыре года мы поженимся, — пояснил Дэвид.

«Поженимся». Этот почти ребенок сказал это так просто — и даже не смутился. Напротив, он улыбался.

— Вы и в самом деле думаете, что будете вместе через три-четыре года? — спросил Том. Дэвид и Мэллори кивнули.

— Обязательно.

Тома удивила их уверенность. Тем не менее он спросил:

— А если нет?

Взглянув на Мэллори, Дэвид улыбнулся. В его улыбке можно было прочитать: «Неужели этот парень так глуп?»

Келли ждала Тома в темноте.

Она слышала, как он пришел домой, видела, как зажегся свет в его спальне, как он снял военную форму и переоделся.

Она видела, как Том вышел из коттеджа и, заметив Джо, остановился с ним. Поговорив с Джо, Том направился к большому дому.

Келли закрыла глаза и попыталась представить, как Том входит через дверь кухни в дом, как он поднимается по лестнице — и как находит записку, которую она оставила ему в спальне: «Давай встретимся у дерева».

Ей было невыносимо сознавать, что она осталась в доме одна. Без отца дом казался пустым и непривычно тихим. И в то же время Келли постоянно чувствовала незримое присутствие отца в гостиной, на кухне, на верхнем этаже.

Особенно на верхнем этаже, где Чарлз сидел каждый день, глядя на океан.

Хрустнула ветка под ногой Тома.

— Как Джо? — спросила Келли, которой стало внезапно неловко за свою вчерашнюю откровенность. Сейчас ей было даже жаль, что Том смог так быстро освободиться от своих дел в Вашингтоне.

— Он очень расстроен, — сообщил Том. — Трудно провести столько лет с человеком и пережить его смерть.

— Лучший друг на протяжении почти шестидесяти лет… — Келли покачала головой. — Похоже, это можно считать мировым рекордом.

— Да. Хотя, как он ни переживает, но чувствует в себе достаточно сил, чтобы поговорить с этим писателем.

— Это хорошо.

Какое-то время оба молчали. Затем Том снова заговорил:

— Знаешь, я взял еще тридцать дней отпуска за свой счет. На этот раз я хочу и в самом деле хорошенько отдохнуть. Хотя думаю, что мне было бы достаточно и тридцати дней, потому что головокружение у меня бывает уже не часто.

— А вчера? — напомнила Келли.

— Вчера это мне не помешало сделать свою работу. Я считаю это хорошим признаком. А теперь, получив еще время… Со мной все будет о'кей. Я это знаю.

— Я рада. — Келли чувствовала, как Том смотрит на нее в темноте. — Я часто прихожу сюда пошпионить за тобой, — призналась она. — Отсюда очень хорошо видно окно твоей спальни. Не могу даже вспомнить, сколько раз я видела, как ты ходишь в нижнем белье. И даже без него.

Том рассмеялся:

— Да ты ненормальная.

Келли кивнула:

— Да. — Но потом вздохнула:

— По правде говоря, это не так. Если бы я была ненормальной, то заглядывала бы во все окна. Но мне всегда было интересно только одно.

— Я нахожу восхитительным, что в тебе есть что-то от хорошей девочки и что-то от испорченной. — Его голос, словно бархат, обволакивал ее в темноте. Том придвинулся совсем близко, и Келли почувствовала тепло его тела.

— Ты любишь меня? — спросила она. — Я имею в виду — меня такую, какая я есть на самом деле. Не выдуманную меня, а земную женщину, которая иногда ворчит и любит секс?

— Как мне тебя не любить?

— Я спрашиваю это не ради шутки. Я совершенно серьезно. Я не самый лучший экземпляр.

— Ты — самый лучший. — Том привлек ее к себе и поцеловал. — Этот экземпляр я хочу взять с собой в Калифорнию.

Келли притихла. Уж не делает ли он ей предложение?

Том кашлянул.

— Знаешь, я подумал — не побить ли нам рекорд Чарлза и Джо? Если мы проживем вместе шестьдесят пять лет… О Боже!

— Как лучшие друзья?

Том кивнул.

— Я говорю о большой, не прерывающейся никогда дружбе. Хотя и отличной от той, что была у Джо и Чарлза. Знаешь, я хочу такой дружбы, при которой каждую ночь занимаются любовью, когда делятся самыми сокровенными секретами и любимыми шутками — а иногда вместе делают детей. Я знаю, что этот вид дружбы требует тяжелой работы, но я постараюсь справиться с этой работой.

Келли рассмеялась.

— Боже, какое пышное предложение. Ты прямо какой-то Мистер Роджерс, а не Черт. Тебя ведь называли Чертом, ты знаешь это?

— Эти люди ошибались. — Том увлек ее на траву. — Эти люди ошиблись и в тебе. — Он снова поцеловал ее. — Они и представить себе не могут, какая ты в постели. Я люблю тебя, — прошептал Том. — Я знаю, что у нас все получится. А если и не получится, то не потому, что мы оба не будем стараться. Выходи за меня замуж, Келли.

— И стать женой офицера из экипажа «Морских львов» ВМС?

— Да. А я буду мужем известного педиатра. Трудно сказать, чей пейджер будет звучать чаще.

Келли вздохнула, когда он ее поцеловал.

— Я боюсь брака.

— Не бойся, это не страшно.

— Ты обещаешь?

— Обещаю. Клянусь. Я…

— Хорошо бы, чтобы мы продолжали любить друг друга, когда нам исполнится семьдесят пять.

Том снова поцеловал ее.

— Так и будет. Мы будем приходить к этому дереву и в семьдесят пять.

— Я люблю тебя, — сказала Келли. — Любила еще тогда, когда мне было пятнадцать. И я думаю, ты согласишься, что Джо должен жить с нами. Мы можем жить в одном доме и…

— Ты точно такая умница, как все о тебе говорят.

Келли быстро перевернулась и прижала Тома к земле.

— Если ты меня обманешь и не выполнишь своих обещаний, то тебе придется убедиться, что в моих возможностях насчет секса ты ошибаешься.

Том только улыбнулся.