Чарльз повернулся к гостиной и замер, напряженно глядя на дверь, словно ждал чего-то, прислушиваясь… к чему?

Сердце Мэгги билось так громко, что, казалось, заглушало все остальные звуки.

– Как думаешь, кто это? – выдохнула она.

Он бесшумно покачал головой, глаза прищурены, ушки на макушке.

– Чарли, ты думаешь, это?..

Кен Гудвин. Мэг не могла заставить себя произнести ненавистное имя. В любом случае, это невероятно. Как враг мог отыскать их убежище?

Чарльз вздрогнул, взглянул сначала на Чака, который лихорадочно метался по кровати, затем повернулся и посмотрел ей в глаза. Мэг знала, о чем он думает. Если это Кен Гудвин, то Чарльз практически один. Чак не в счет.

– Вряд ли он стал бы утруждаться звонком в дверь, – заметил Чарльз.

И все же протянул руку и поднял Мэг на ноги.

– Помоги дотащить Чака до кладовки. И останься там с ним, пока я точно не выясню, кто…

На другой стороне комнаты с треском разбилось окно, штора отлетела в сторону и мужская фигура ворвалась внутрь.

Мэгги услышала собственный крик, она вопила, пока внезапно не замолкла, когда Чарльз всем весом сшиб ее на пол и выбил воздух из легких. Но потом Чарльз снова вскочил, протянул руку к Чаку, выдернул того из постели и швырнул вниз, затем накрыл собой обоих, когда боевик открыл огонь.

В маленькой спальне выстрелы буквально оглушали. Чарльз подгреб Мэгги под себя. Зеркало на стене над ними взорвалось, осколки посыпались дождем.

Внезапно стрельба прекратилась.

– Думаю, этого достаточно, – произнес голос. – Не так ли?

Чарльз немного сдвинулся, и Мэгги увидела лидера «Мастер-9» Кена Гудвина, стоящего в дверях с пистолетом наготове. С такой выгодной позиции легко перебить их всех. Он, должно быть, вошел через переднюю дверь.

– Мисс Уинтроп, – вежливо кивнул Гудвин, словно явился на светский прием. – И доктор Делиа Крок. Вы и вправду не ожидали, что я сумею вас найти? – улыбнулся злодей. – Пуля в ноге старшего доктора Делиа Крока является частью небольшого секретного эксперимента, над которым я работаю в одной из лабораторий «Мастер-9». Она специально создана, чтобы не разрушаться при ударе и оставаться в теле получателя в качестве прибора наведения. Умно, как считаете, мисс Уинтроп?

Чарльз переместился, чтобы полностью заслонить Мэгги – лицо залито кровью, сочащейся из пореза под левым глазом от брызнувших осколков. Он смахнул кровь, словно незначительную помеху.

– Отведи от нее ствол.

– Заберите оружие, – скомандовал своему пособнику Гудвин, мотнув головой в сторону висящего на столбике кровати боевого автомата Чака и пистолета на тумбочке.

Чарльз встал на ноги, заботливо прикрывая Мэгги, пока боевик выполнял приказ. Чак лежал на полу, утопая в лихорадочном кошмаре. Собственный кошмар Чарльза происходил в реальности.

Он чувствовал, как сильно Мэг стискивает его руку.

– Отойдите от нее, доктор, – почти нежно пропел Гудвин.

– И не подумаю.

Чарльз потихоньку опустил ладонь в карман пиджака. «Чак был прав. Если понадобится, я использую любые средства, чтобы защитить Мэгги».

– Чарли, – хриплым настойчивым голосом произнесла Мэг, – что бы ни случилось, все, что требуется – покончить с «Проектом Уэллс». Он того не стоит… я того не стою. Знаю, ты меня не любишь, просто не успел… мы ведь толком и не познакомились…

– Отойдите от нее, Делиа Крок, – снова приказал Гудвин, Чарльз сжал пальцы внутри кармана. – Вы же умный человек. И, без сомнения, давно поняли, на что я готов решиться, чтобы гарантировать ваше дальнейшее участие в этом проекте.

– Просто продолжай думать о Нью-Йорке, – отчаянно тараторила Мэгги. – Если ты сдашься и пойдешь ему навстречу, он будет эксплуатировать тебя до тех пор, пока нуждается в тебе, а потом в любом случае убьет. Если я умру, по крайней мере, пусть моя смерть будет не напрасной. Обещай мне, Чарли, – дрогнувшим голосом попросила она. – Позволь хотя бы утешиться этой картинкой – ты в Нью-Йорке. Мне очень важно верить, что ты переедешь туда… и с тобой все будет в порядке.

Как она могла так думать? Как могла предположить, что без нее с ним где бы то ни было все будет в порядке? И тут Чарльза осенило. Он никогда не говорил, что ее любит. А ведь это истинная правда. Он любит Мэг.

– Положите этого на кровать, – махнул боевику Гудвин, толкнув Чака ногой. – И приведите в чувство. Мне надо, чтобы он очнулся.

Вот оно, осознал Чарльз. Его шанс. Бандит отложил автомат и наклонился, чтобы поднять Чака на кровать. Чарльз стиснул пистолет Чака, молясь, чтобы пушка сработала.

Пора.

Нацелился в Гудвина и выстрелил прямо через карман, словно бандит из низкопробного боевика.

Все произошло мгновенно. Шок на лице Гудвина. Расцветающее ярко-красное пятно на его белой рубашке. Толчок Мэгги. Падение Чарльза на пол. Звук пистолета Гудвина, сумевшего произвести единственный выстрел, прежде чем его колени подогнулись и он бездыханным рухнул на пол.

И вдруг Гудвин буквально испарился.

Боевик заорал от ужаса и попятился, Чарльз привстал на колено и вытащил ствол из кармана. Прицеливаясь во врага, краем глаза увидел, что Чак тоже исчез.

– У меня нет желания убивать и тебя тоже, – сообщил Чарльз наемнику. – Просто медленно положи оружие.

– Девушка ранена, – заметил тот, трясущимися руками выполняя приказ.

Слова не имели никакого смысла. По крайней мере, на первый взгляд. Какая девушка?

Но потом Чарльз обернулся и увидел кровь.

Мэгги.

Чарльз отбросил пистолет, ужас и тоска тараном ударили в сердце. Последней пулей Гудвин ранил Мэгги.

– Звони 911, – закричал он и рванул к ней, нащупал пульс, молясь, чтобы Мэг была еще жива.

Но бандит уже сбежал, хлопнув за собой дверью.

Пуля вошла в спину чуть ниже ребер, когда Мэг толкнула его вниз и бросилась на него сверху. Она снова приняла в себя пулю, предназначенную ему.

Чарльз потянулся к телефону, набрал номер экстренной службы, а потом отчаянно попытался остановить кровотечение.

– Не умирай, – молил он. – Черт возьми, я не позволю тебе умереть!

* * * * *

– Доктор Делиа Крок?

Чарльз настороженно взглянул на полицейского детектива, вошедшего в небольшую унылую клетушку.

Его допрашивали в течение нескольких часов, сначала в больнице, а потом здесь, в этой комнате для допросов в полицейском участке. Чарльз рассказывал свою историю снова, снова и снова для детективов всех мастей и званий. Потом отдельно для капитана. Затем для психиатра, явно сомневающегося в его вменяемости.

Чарльз прекрасно понимал, что похож на сумасшедшего. Путешествия во времени. Кто в это поверит?

Хуже всего, что полицейские, кажется, заподозрили, будто именно он стрелял в Мэгги.

Операция Мэг длилась вечность. Она выжила, но опасность еще не миновала, поэтому ее поместили под стражу в палату интенсивной терапии.

Чарльз хотел быть там – сидеть рядом, держать за руку, умолять Мэг не сдаваться и бороться за свою жизнь.

Бесконечно повторять, что любит ее.

Вместо этого он торчал здесь. И хотя его еще не упрятали в тюремную камеру, дверь в этой клетушке надежно запирали всякий раз, когда оставляли его в покое.

Чарльз пытался сосредоточить мысли на Мэгги, дотянуться до нее через разделяющие их городские кварталы.

Ее любовь бросила вызов границам времени. Вот бы суметь коснуться Мэг через трехмерное пространство…

– Как она? – спросил Чарльз детектива, молясь, чтобы новость была хорошей.

– Подтвердила вашу историю.

– Мэг пришла в сознание? – вскочил Чарльз, сердце подпрыгнуло.

– Да. Нельзя сказать, что мы верим ей больше, чем вам, но по крайней мере на настоящий момент мы вычеркнули вас из списка подозреваемых. Мисс Уинтроп настаивает, что вы в нее не стреляли. Надеюсь, ее заявление подтвердит наша баллистическая лаборатория, и извлеченная врачами пуля действительно вылетела не из вашего пистолета, что послужит свидетельством в вашу пользу.

– Я хочу ее увидеть.

– Ну, она требует того же. Так что пошли.

Поездка до больницы длилась бесконечно, так же как и подъем на лифте до отделения интенсивной терапии, но в конце концов Чарльз достиг цели.

Спящая на белой кровати Мэгги, подключенная к великому множеству разнообразных мониторов, выглядела до прозрачности хрупкой. Внутривенные трубки были прикреплены к капльнице, и которой медленно, но неуклонно сочилось мощное болеутоляющее. Чарльз взял медицинский листок, висящий у изножья кровати.

– Вы все равно ничего не поймете, – увещевала медсестра.

– Ошибаетесь, – нахмурился Чарльз. – Пойму.

Она замолчала, когда он открыл карточку Мэгги и, быстро пробежавшись по записям врача, выяснил, откуда удалили пулю – к счастью, миновавшую позвоночник, – и что ни одно из повреждений не является необратимым.

Травмы серьезные, но Мэгги будет жить. Если захочет.

Потом осторожно повесил листок на место.

– Я побуду с ней, – заявил Чарльз.

– Посетители не должны оставаться надолго, – возразила медсестра. – Здесь даже стула нет.

– Значит, постою.

Чарльз протянул руку и бережно погладил Мэгги по волосам.

– Эй, Мэг, – прошептал он, едва сдерживая слезы. – Я с тобой, – дрогнувшим голосом произнес он и затих, не в силах продолжать.

Все, что он мог сделать – держать любимую за руку, надеясь, что она чувствует тепло его пальцев. Пусть говорят что угодно, он никогда больше не оставит Мэгги. Самое главное – чтобы Мэг очнулась. Чтобы открыла глаза и смотрела на него, когда он признается, как сильно ее любит.

Медсестра молча постояла несколько долгих минут, потом тихо вышла и вернулась с креслом.

* * * * *

Чарльз не мог вспомнить, когда в последний раз спал. Но каждый раз, когда чувствовал, что смыкаются веки, заставлял себя выпрямиться и выпить еще одну чашку кофе.

Он был полон решимости постоянно беседовать с Мэгги. Наверняка где-то – пусть в самой дальней части подсознания – она его слышит.

И хотел во что бы то ни стало быть здесь и бодрствовать, когда она придет в себя.

Сначала медсестры пытались уговорить Чарльза вздремнуть. Но через некоторое время сдались и снабжали его свежим кофе всякий раз, когда приходили проведать пациентку.

Единственная проблема с бодрящим напитком состояла в том, что после употребления трех чашек Чарльз был вынужден покидать Мэгги на пару-другую минут.

И, естественно, находился в туалете, когда она очнулась.

– Она вас зовет, – сообщила одна из медсестер, как только он вышел из мужского санузла.

Чарльз побежал по коридору, молясь добраться до Мэг прежде, чем она скользнет обратно в сотканное болеутоляющими забытье.

– Мэгги! – ворвался он в дверь.

– Чак, – прошептала она, не открывая глаз.

Чак. Она звала Чака.

Чарльзу стало худо. Сердце рухнуло в живот. Она звала Чака, но Чак ушел. Навсегда.

Чарльза захлестнул поток эмоций. Скорбь потери. Боль и отчаяние несбывшихся надежд и мечтаний. Страх, что, узнав правду, поняв, что Чака больше нет, Мэг откажется бороться за жизнь.

Чарльз потянулся к тонкой руке, сомневаясь, стоит ли честно рассказать ей все. Когда его пальцы коснулись холодной ладони, она приподняла веки.

Боль и лекарства затуманивали глаза. Мэг с трудом сосредоточилась и моргнула, стараясь прояснить нечеткую картину.

– Чак, – повторила она.

Порез на щеке. Без сомнения, она увидела шрам и в своем одурманенном сознании приняла его за Чака.

Чарльз отрицательно потряс головой, желая развеять ее заблуждение, но Мэг потянулась к нему, притягивая ближе, явно желая сказать что-то очень важное.

– Чак, я… я в порядке, – выдохнула Мэг. – Можешь уходить. Со мной все будет хорошо.

Она пыталась стиснуть его руку, но хватка была невероятно слабой. Чарльз потерял дар речи. Просто не находил слов.

– Я люблю тебя, – прошептала она. – Всегда буду любить и всегда буду помнить. Но я должна… быть честной.

Мэг надолго затихла, Чарльз немного отстранился, решив, что она снова заснула. Но ее глаза оставались открытыми и внезапно наполнились слезами.

– Теперь понятно, почему ты хотел, чтобы мы с Чарли… были вместе. Ты был прав…

– Не понимаю…

– Ты знал, что раз уж я полюбила тебя, человека, каким ты стал, вопреки всему, что ты натворил, вопреки твоей неспособности мне довериться… то Чарли полюблю еще сильнее.

Мэг смежила веки и выдохнула последние слова:

– Так и случилось.

Чарльз мысленно послал горячую благодарность Чаку, где бы тот сейчас ни находился. Не имеет значения, что он не намерен следовать по мрачному и опасному пути Чака. Не имеет значения, что он ни в коем случае не собирается становиться Чаком.

Он уже лучше Чака. Он Чарли. И Мэгги любит его такого, какой он есть.

* * * * *

Горло Мэг саднило. Губы и язык пересохли, вкус во рту, словно пыль в амбаре. Веки тяжелые и намертво склеенные, пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы разлепить глаза, но наградой послужил вид Чарльза, крепко спящего в кресле рядом с кроватью.

Мэгги обвела взглядом больничную палату: судя по количеству разбросанных по комнате пустых стаканчиков из-под кофе, он здесь практически поселился.

Сколько времени она здесь находится?

На подбородке Чарльза отросла щетина – минимум несколько дней.

Мэг пыталась смочить губы, чтобы заговорить, но когда открыла рот, звук вырвался едва ли громче скрежета.

Тем не менее, Чарльз сел и мгновенно очнулся.

– Эй, – окликнул он, скривив губы в одной из своих поистине сказочных улыбок.

Потом налил воду из кувшина в чашку и протянул Мэг, предварительно воткнув соломинку, чтобы ей было удобнее пить.

Вода освежала почти так же, как его улыбка, и Мэгги глубоко вздохнула от удовольствия… и немедленно убедилась, что глубокие вздохи – да и вообще любые вздохи – отныне не в ее репертуаре.

– Больно, да?

 Глаза Чарльза потемнели от беспокойства, когда она подавила стон.

– Да, – проскрипела Мэг.

– С тобой все будет хорошо, – взял ее за руку Чарльз. – Ты очнулась как раз вовремя, они собираются перевести тебя из реанимации.

Порез у него на щеке начал заживать.

– У тебя останется шрам, – прошептала Мэгги, – там же, где и у Чака.

– Возможно, – кивнул Чарльз.

– Забавно, – просипела она.

– Чак ушел навсегда, понимаешь?

Мэгги посмотрел прямо в глаза Чарльза.

– Не полностью. Не самая лучшая его часть.

Он снова одарил ее медленной чудесной улыбкой.

– Мы едва не свели полицию с ума, ты и я.

Мэг улыбнулась и поняла, что не смеялась давным-давно.

– Я изложил им правду и ничего кроме, – продолжил Чарльз после того, как она немного пришла в себя, – но они точно не восприняли всерьез часть истории, касающуюся путешествий во времени. Пятна на простыне поставили их в тупик. Копы сделали анализ ДНК, после чего подтвердилось, что это моя кровь, но очевидно, что такое количество не могло вытечь из царапины на моей щеке… когда я рассказал о выстреле в Чака… да стоит мне вообще его упомянуть, они тут же присылают очередного мозгоправа оценить мое психическое состояние. И вытащенная из тебя пуля отличается от всех, когда-либо ими виденных. Но всякий раз, когда я объясняю, что она вылетела из оружия, сделанного через семь лет в будущем, они буквально свирепеют.

– Не смеши меня! – прикусила губу Мэгги.

– Хорошо хоть соседи увидели, как наемник Гудвина вломился в дом. Наверное, полиция подозревает, что, побывав в заложниках, мы слегка тронулись умом, вот и лопочем эту чушь о прыжках во времени.

– Плевать мне, что они там думают, – отрезала Мэгги. – Я просто рада, что все закончилось.

Чарльз кивнул, взгляд помягчел, он коснулся ее волос и пальцем погладил щеку.

– Итак, – легко выдохнула она, – ты едешь в Нью-Йорк.

– Да… – что-то неуловимое промелькнуло в его глазах.

Наступила тишина. Потом Мэгги нарушила молчание, прочистив горло:

– Ну… Полагаю, должна поинтересоваться, собираешься ли ты попросить меня поехать с тобой или позволишь мне улизнуть. Так что, Чарли? Намерен потратить ближайшие семь лет, тоскуя вдали от меня, как сделал в первый раз?

Чарльз не улыбнулся, вопреки ожиданиям Мэг. Воспринял ее слова убийственно серьезно, а не как шутку, пусть и неудачную.

– Пожалуй, – протянул он, – я единственный человек в мире, получивший возможность учиться на собственных ошибках, которые пока даже не совершил.

Потом затих, Мэг едва не утонула в полночной темноте его глаз.

– Мэгги, пожалуйста, окажи мне честь стать моей женой и перебирайся в Нью-Йорк вместе со мной.

Мэгги засмеялась, потом скривилась от боли. Она многое ожидала услышать, но эти слова… Брак. Чарльз хочет на ней жениться. Неужели это правда?

Мэгги заглянула в его глаза и нашла то, что искала. Да. Он ее любит. Совсем не так, как Чак… с его годами взращиваемыми разочарованиями, отчаяньем и болью. Но пылкой сияющей любовью, подобной ее собственным чувствам к нему: ее удивлению и восторгу, и невыносимо обжигающему желанию.

– О, Чарли… – всхлипнула Мэг, к глазам подступили слезы.

– Я люблю тебя, Мэгги, – словно спохватившись, Чарльз склонился и нежно поцеловал возлюбленную. – Ты даже не представляешь, как сильно.

– Очень даже представляю, – улыбнулась Мэг. – И да, я выйду за тебя.

По одному только взгляду она осознала всю глубину его чувств.

И была уверена, что еще не раз услышит заветные слова.