Эвелина села на велосипед и направилась вдоль аллеи в сторону Хенли-Уэллз. Хотя она ожидала увидеть где-нибудь продирающегося сквозь заросли Джастина, ей никто не встретился, если не считать двух задумчивых коров, поднявших головы при ее приближении. День клонился к вечеру. Яблоневые сады по обеим сторонам дороги стояли в полном цвету, наполняя вечерний воздух нежным ароматом, а над головой медленно плыли белые кучевые облака.

Она любила ездить на велосипеде: лететь вперед, нажимая ногами на педали, склонившись к рулю, и слышать, как за спиной хлопают на ветру ленточки шляпки. Вскоре дорога свернула за холм и пошла под уклон к Хенли-Уэллз.

Она припарковала велосипед перед галантерейным магазином и, прежде чем войти, поправила шляпку. Несколько минут спустя она вернулась с бумажным пакетом. Она уже привязала пакет к раме велосипеда и была готова пуститься в обратный путь, как из помещения железнодорожной станции вышел сам начальник, дородный мистер Силсби. и окликнул ее:

— Леди Эвелина! Задержитесь на минутку, пожалуйста!

Она немного удивилась, но подошла к нему, ведя велосипед.

— Спасибо, — поблагодарил мистер Силсби, утирая лицо пестрым носовым платком. — Хорошо, что я вас увидел, леди Эвелина. Вечерний поезд сегодня прибыл с опозданием и доставил четыре ящика для вас. То есть я думаю, что они для вас, хотя не вполне уверен в этом.

— Не понимаю, что вы хотите сказать.

— Видите ли, они адресованы в монастырь «Святой крест», но имя получателя нигде не указано.

— Может быть, они предназначены для мистера Пауэлла?

— Нет. — Мистер Силсби засунул платок в карман пиджака. — На том, что приходит для мистера Пауэлла, написано его имя.

— Может быть, здесь какая-то ошибка? — высказала предположение Эвелина.

И тут дверь станции открылась, и на пороге появился коренастый светловолосый мужчина приятной внешности в мягкой фетровой шляпе.

— Адрес написан отчетливо — продолжал мистер Силсби, — а вы единственный адресат, который получает ящики и все такое прочее.

— Но я уже получила все, что заказывала, а дальнейшие заказы отправила телеграммой только вчера вечером. Они не могли прибыть так быстро.

Человек в фетровой шляпе остановился рядом с ними и терпеливо ждал.

Мистер Силсби пожал плечами:

— Не знаю, что и сказать. Но если на ящиках указан адрес монастыря, то они должны попасть в монастырь.

Взгляните на них сами.

— Хорошо, — согласилась она.

Светловолосый мужчина метнулся вперед, чтобы придержать для нее дверь, чем привлек внимание мистера Силсби.

— А-а, мистер Блумфилд. Ваш груз находится в камере хранения. Подождите, пожалуйста, несколько минут. Вы должны расписаться в его получении.

— Не спешите, — остановил его мистер Блумфилд. — Разумеется, вы должны в первую очередь обслужить молодую леди.

Мужчина говорил с заметным иностранным акцентом. Эвелина улыбнулась, с одобрением отметив хорошие манеры незнакомца, и подумала, что было бы неплохо, если бы Джастин сохранил хотя бы некоторые из наиболее привлекательных качеств донжуана. Молодой человек отнюдь не казался нахалом. Напротив, он был довольно робок и очень услужлив.

Она прошла впереди мужчин в помещение станции, где возле стены стояли четыре квадратных ящика. Рядом с ними находилась высокая коробка.

— Вот ваш заказ, мистер Блумфилд, — кивнул мистер Силсби, указывая на коробку, потом показал на наклейку на крышке одного из ящиков: — Видите, леди Эвелина? Ясно как день: монастырь «Северный крест», Хенли-Уэллз, восточный Суссекс.

— Ящики не мои. Должно быть, они принадлежат мистеру Пауэллу. Придется ему прислать кого-нибудь за ними.

Начальник станции извлек из кармана часы и многозначительно постучал пальцем по циферблату.

— Проблема в том, что мистер Пауэлл дал четкое указание: если прибудет что-нибудь адресованное ему, я должен немедленно послать за ним или Беверли. Как видите, ящики не адресованы ему, но вы утверждаете, что не вам, а станция через полчаса закрывается.

— Значит, придется отложить до завтра.

— Боюсь, что придется отложить до понедельника. Завтра я иду со своей женой в гости к ее маменьке, а послезавтра будет воскресенье.

Оставалось надеяться, что Джастину содержимое ящиков не понадобится в срочном порядке. Она медлила, размышляя.

— А не могли бы вы закрыться сегодня немного позднее?

— Моя Элси здорово рассердится. Ведь сегодня пятница. — Заметив недоумение на лице Эвелины, он счел своим долгом пояснить: — Сегодня у нас сосисочный день.

«Боже упаси оказаться препятствием на пути этого мужчины к его сосиске», — подумала Эвелина, поглядывая на объемистое пузо начальника.

— Извините, — раздался голос. Эвелина и начальник станции одновременно оглянулись. Мистер Блумфилд, сняв шляпу, вертел ее в руках. — Сам того не желая, я услышал ваш разговор и понял, что у леди возникли затруднения.

— Нет, просто незначительное неудобство, не более того.

— Связанное, как мне представляется, с перевозкой ящиков?

— Именно так.

— Я мог бы помочь вам! — Его ничем не примечательное лицо осветилось радостной улыбкой. — Я приехал на телеге, чтобы перевезти свой груз, и почел бы за честь с вашего позволения помочь вам.

— Вы очень любезны, но я не хотела бы навязывать вам свои проблемы.

— Вы ничего мне не навязываете. Возможно, вы не решаетесь воспользоваться моей помощью, потому что нас не представили друг другу должным образом? Позвольте мне это исправить. Я Эрнст Блумфилд, который вместе со своим братом Грегори снял на время очаровательный коттедж Куков. А вы леди Эвелина Каммингс-Уайт из монастыря «Северный крест».

— Откуда вам известно мое имя? — спросила она. Он опустил глаза, совершенно ее обезоружив.

— Потому что я иногда видел вас, леди Эвелина, когда гулял возле монастыря, и осмелился навести справки.

Он поднял на нее взгляд, словно провинившийся щенок спаниеля, жаждущий получить прощение.

— Теперь вы понимаете, что я был бы рад, если бы вы согласились принять мою помощь. — Он бросил взгляд на ящики. — Правда, все они, возможно, не уместятся на моей телеге, но два из них мы могли бы захватить. И для вашего велосипеда нашлось бы место.

— Пожалуй, если вы уверены, что для вас перевозка не доставит слишком большого неудобства.

Глаза Эрнста Блумфилда радостно засияли. Он надел шляпу.

— Мистер Силсби, прикажите погрузить ящики на мою телегу.

— Сию минуту, — отозвался начальник и, распахнув дверь, крикнул, что нужны рабочие руки. В помещение пакгауза вбежали два подростка, настороженно озираясь, словно не были уверены, то ли их отругают за какую-нибудь проделку, то ли дадут возможность подработать.

Пока они грузили ящики, Эрнст собственноручно пристроил ее велосипед позади сиденья. Потом, поклонившись, предложил ей садиться. У него были приятные манеры и одежда неброская, но хорошего покроя и из добротной ткани.

Он усадил ее, затем уселся сам и, оглянувшись, убедился, что груз надежно уложен. Потом он понукнул пони, и они тронулись в путь.

— Сегодня отличная погода для прогулки на велосипеде, — возобновил он разговор. — Я тоже большой любитель велосипеда. Кстати, в ящике, который я получил, находится мое новое приобретение — велосипед.

— Вот как?

Он подтвердил свои слова кивком головы.

— В таком случае расскажите мне, какой марки велосипед вы выбрали. Я сама подумываю о том, чтобы приобрести новую машину.

Он улыбнулся, явно довольный тем, что она интересуется его мнением.

— Я готов оказать вам любую услугу — только попросите!

— В таком случае ответьте: вы выбрали американскую машину? Потому что мне говорили, будто…

До монастыря они добрались очень быстро. Эрнст действительно много знал о велосипедах и подробно изучил плюсы и минусы существующих машин, прежде чем остановить выбор на велосипеде фирмы Дарсли Педерсона, который ей не терпелось увидеть собственными глазами. Новинка в производстве велосипедов стоила целое состояние. Подъехав к монастырю, они все еще продолжали обсуждать преимущества новой конструкции велосипедной рамы. Эрнст остановил пони.

— Вот мы и приехали.

Он спрыгнул с повозки и огляделся вокруг в поисках места, где можно привязать пони. Не найдя такового, он обратился к ней:

— Не побудете ли вы с ним, пока я найду кого-нибудь, чтобы разгрузить телегу?

— Разумеется, — с готовностью согласилась она и взяла в руку вожжи, хотя сильно сомневалась, что пони, стоявший с опущенной головой и лишь время от времени помахивавший хвостом, замышляет какое-нибудь озорство.

Интересно, не будет ли слишком нескромно с ее стороны, если она после разгрузки телеги попросит мистера Блумфилда пригласить ее посмотреть…

— Затеваете переворот в каком-нибудь государстве? — неожиданно произнес кто-то.

Она испуганно оглянулась и увидела появившегося на опушке леса Джастина. Его пиджак был перекинут через плечо, на шее болтался бинокль.

— А-а, привет, Джастин.

— Привет, Эви. — Он подошел к телеге, взял из ее рук вожжи и ручки тормоза. — Хотите слезть?

Она рассеянно кивнула и встала, положив руки на широкие плечи Джастина. От его белой сорочки исходил приятный чистый запах нагретой солнцем ткани. Положив руки ей на талию, он поднял ее и огляделся вокруг, отыскивая наиболее удобное место, куда было бы можно ее поставить.

Она, зависнув в воздухе, ждала.

Он и раньше так делал: поднимал ее, когда было вполне достаточно просто поддержать ее рукой, чтобы она не упала. Узнав его, она поняла, что он просто не чувствует разницу между дружеской поддержкой и таким, гораздо более интимным действием. Как правильно заметила ее мать несколько недель назад, он, видимо, и впрямь был немного рассеянным.

Поначалу такая физическая фамильярность смущала ее. Но вскоре она приняла ее как нечто неотъемлемое, присущее ему. Как небрежность в одежде, всклокоченные волосы и беспечные манеры. Если бы она стала возражать против его дружеских жестов, то могла бы показаться жеманной старой девой.

А что касается того, что он держал ее на руках в воздухе, то, несмотря на некоторую отрешенность от реальности, он был весьма сильным мужчиной. Он подошел к краю газона и поставил ее на ноги. Потом заглянул ей в лицо.

— В чем дело? — спросила она, прикасаясь к своим щекам. Неужели она ехала с мистером Блумфилдом с испачканным грязью лицом? — Что случилось?

Он придвинулся еще ближе и наклонился так, что его глаза оказались на одном уровне с ее глазами. Она ощущала на своих губах его теплое и свежее дыхание. Он жевал листья мяты.

— У вас на носу грязь или веснушки?

— У меня нет веснушек!

Взрыв ее возмущения вызвал у него смех. В глазах у него плясали чертики. Он обожал поддразнивать ее.

— Леди Эвелина! — раздался голос Блумфилда. Совсем забыв о нем, она испуганно оглянулась.

— Я здесь, мистер Блумфилд! — крикнула она. Чтобы выглянуть из-за плеча Джастина, ей пришлось приподняться на цыпочки. Она помахала рукой. Джастин замер на месте.

— Дорогая леди Эвелина! Я уж испугался, что наша поездка мне просто пригрезилась, — шутливо поведал он.

— Мистер Блумфилд? — прошептал Джастин. — Где вы отыскали мистера Блумфилда? И как случилось, что за такое короткое время вы стали для него «дорогой леди Эвелиной»?

Улыбаясь поверх его плеча, Эвелина прошипела сквозь стиснутые зубы:

— Возьмите себя в руки!

Мистер Блумфилд, робко улыбаясь, подошел к ним как будто боялся, что его прогонят. За его спиной начали разгружать телегу.

— Я держу себя в руках. В том-то и проблема, черт побери, — выговорил немного расстроенный Джастин.

Он довольно любезно посмотрел на Эрнста, но Эвелине все равно стало не по себе. Заключалось что-то странное в том, как Джастин окидывал его взглядом.

Вид у него был, как всегда, отсутствующий, но Эвелина не могла отделаться от ощущения опасности. Внешне он не казался опасным, но от него исходило что-то похожее на абсолютное безумие. Джастин Пауэлл казался наименее опасным человеком из всех, кого она знала. К тому же он был мирным орнитологом. Рассеянным, беспечным, беспорядочным. В свое время он считался дамским угодником, но, судя по всему, перестал им быть, потому что такое занятие требовало слишком больших усилий.

С какой стати он показался ей опасным? Нет, пора ей перестать читать дешевые «ужастики», которые она обнаружила в библиотеке.

— Джастин, мистер Эрнст Блумфилд — ваш сосед, — объяснила она. — Он любезно предложил подвезти до дома меня и эти ящики.

— Вот как? — удивился Джастин.

— Я не думаю, что они адресованы мне, — призналась она. В его поведении и выражении лица ничего не изменилось, но она могла бы поклясться, что ее слова насторожили Джастина. — Мне показалось, что они, возможно, адресованы вам.

Он пожал плечами.

— Сомневаюсь. Однако… в одном из них, возможно, прибыло оборудование для набивки чучел, которое я заказывал. Не ожидал, что его пришлют так скоро. Наверное, я должен поблагодарить вас, мистер Блумфилд…

— Таксидермическое оборудование! — воскликнула Эвелина. — Джастин Пауэлл! Если вы полагаете, что я очистила монастырь сверху донизу, для того чтобы вы отравили там воздух зловонием химических веществ…

— Прошу вас, Эви, — воскликнул Джастин, бросая извиняющийся взгляд на Эрнста, — не устраивайте скандал при посторонних! К тому же, — добавил он, — там нет никаких химических веществ.

Она вздохнула с облегчением, потом, заметив смущенный взгляд Эрнста, вспомнила, что она их не представила друг другу.

— Мистер Блумфилд и его брат сняли коттедж рядом с монастырем. К сожалению, его брат нездоров. Говорят, что прохладные, влажные вечера и теплые дни в сельской местности могут способствовать его выздоровлению.

— Да-да. Приятные влажные нота и чудесные теплые дни, — с глубокомысленным видом покивал головой Джастин. Эвелина готова была свернуть ему голову.

— Мистер Блумфилд, это Джастин Пауэлл, владелец монастыря.

Эрнст протянул руку, и Джастин ее пожал.

— Очень рад наконец познакомиться с вами, мистер Пауэлл. В Хенли-Уэллз о вас отзываются очень лестно.

— А как же иначе? — лениво отозвался Джастин. — Местные негодяи в пивной заставляют меня угощать всю компанию пивом всякий раз, когда я там появляюсь.

Эрнст, непривычный к странному чувству юмора Джастина, покраснел.

— Нет, нет, — заверил его он, — все говорят о вас только хорошее, сэр. Семейство Пауэллов пользуется здесь большим уважением.

— Должно быть, вы болтали с парнями после закрытия пивной, когда все люди кажутся им друзьями и братьями, — заметил Джастин.

— Болтал? Не понимаю, что вы имеете в виду, — поинтересовался в ответ Эрнст, растерянно поглядывая на Эвелину.

— Не обращайте внимания. Он ничего против вас не имеет, — объяснила Эвелина. — Ему кажется, что если он станет отрицать уважение здешних жителей к его семье, то его будут считать скромником. Несмотря на его внешний вид, — она бросила многозначительный взгляд на распахнутый ворот сорочки Джастина, его засученные рукава и поношенную обувь, — он о себе весьма высокого мнения.

Джастин слушал ее объяснения, прислонившись спиной к телеге и одобрительно улыбаясь. Бедняга Эрнст пребывал в полной растерянности и умоляюще поглядывал на Джастина.

— Она слишком хорошо меня знает, — с довольным видом признался Джастин.

— Может быть, вы ее брат?

— Конечно, нет! — воскликнул Джастин, уязвив своим протестом гордость Эвелины.

— Нет, нет, — добавила Эвелина. Он как-то странно посмотрел на нее.

— Я ничего и не думал, — стал оправдываться Эрнст, — но когда я увидел…

— Когда вы увидели, как я с ней любезен, то решили, что у меня к ней братское отношение, — высказал он предположение.

— Да. Именно так, — ответил Эрнст.

— Нет, между нами нет кровного родства, — подчеркнув интонацией смысл сказанного, заявил Джастин.

— У нас чисто деловые отношения, — добавила она. Она подумала, что такому старомодному джентльмену, как Эрнст Блумфилд, их отношения должны показаться очень странными.

— К тому же, — добавила Эвелина, — я нахожусь здесь в сопровождении компаньонки.

— Вот как? — удивился Джастин, вызвав у Эвелины желание немедленно задушить его. — Кто же она такая?

— Мэри, — с вызовом заявила она.

— Ах, Мэри. Я и не знал, что она вас сопровождает. Судя по тому, что происходит между ней и Баком, я сказал бы, что она меньше всего подходит…

— Ха-ха-ха! — прервала его Эвелина, неестественно рассмеявшись. — Мистер Пауэлл большой шутник.

— Я не шучу. Я уверяю вас, что Мэри…

Она повернулась к нему спиной. Взяв под руку мистера Блумфилда, она потащила его подальше от Джастина и от дальнейших неприличных разоблачений, которые он явно намеревался сделать.

Эрнст расплылся в радостной улыбке.

— Леди Эвелина, не окажете ли вы мне честь и не посетите ли завтра наш коттедж, чтобы я мог показать вам свой велосипед?

— Без сопровождения дамы? — спросил Джастин у нее за спиной. Негодяй шел за ними следом! — Я, черт возьми, думаю, что подобное маловероятно.

У Эрнста побагровела физиономия. Эвелина круто повернулась, возмущенная тем, что он привел в смятение мистера Блумфилда.

— У вас отвратительные, грязные мысли, — обратилась она к Джастину. Потом, снова повернувшись к Эрнсту, добавила: — Я надеялась, что вы меня пригласите, мистер Блумфилд.

Но Эрнст не смотрел на нее, он с раскаянием смотрел на Джастина.

— Я совершил непростительную ошибку. Разумеется, ей нельзя приходить к нам без сопровождения. Вы правы, оберегая ее репутацию.

— Но ведь вы не имели дурных намерений, — величественно провозгласил Джастин.

— Скажите, когда вам впервые пришло в голову, — спокойным тоном спросила Эвелина, обращаясь к Эрнсту, — что я утратила способность здраво мыслить?

— Что вы такое говорите, леди Эвелина? — вытаращил глаза Эрнст.

— Но ведь что-то, видимо, заставило вас подумать, будто я не способна сама принимать решения и должна полагаться в этом на другого человека?

— Я… я… — Знание языка явно не позволило Эрнсту уловить сарказм. Он взглянул на нее и понял одно: она сердится. — Можно я завтра сам приеду сюда на велосипеде?

Она перестала сердиться. Было бесполезно выходить из себя, когда обращаешься с детьми. Очевидно, то же самое относилось и к мужчинам.

— Отлично. Приезжайте сюда. Мне все равно не удастся надолго отвлечься от приготовлений к свадебному торжеству.

Джастин самодовольно усмехнулся. Эрнст вздохнул с облегчением:

— Вот и хорошо. Я буду ждать встречи. А сейчас я дол жен вернуться к брату. Рад познакомиться с вами, мистер Пауэлл. — Он церемонно поклонился.

Джастин насмешливо отсалютовал ему, приложив ко лбу два пальца. Эвелине хотелось как следует встряхнуть его за плечи. У нее так разыгралось воображение, что она даже вздрогнула, когда Эрнст неожиданно схватил ее за руки и прижал их к своей груди.

— Значит, до завтра, леди Эвелина? Всего вам хорошего. — Он осторожно пожал ее руки.

— Что? Ах да, всего хорошего, — улыбнулась она. Он все еще не отпускал ее руки и продолжал стоять, заглядывая ей в глаза.

— Я так рад, что мы встретились.

— Я тоже.

— Я хотел бы, чтобы мой брат познакомился с вами. Он был бы очарован вами так же, как я.

— Вы говорите о том брате, который вас ждет? — громко спросил Джастин.

— Да. Его зовут Грегори. Вы напомнили мне, что он ждет. — Эрнст наконец отпустил ее руки. — Значит, до завтра.

Он влез на козлы, легонько дернул вожжи и помахал рукой.

— До свидания!

— До свидания! — попрощалась Эвелина, помахав тоже ему рукой.

Джастин, отойдя от телеги, поднял на прощание руку.

— Он, должно быть, пруссак, — пробормотал Джастин, глядя вслед удаляющейся телеге.

— Почему вы так думаете? — спросила Эвелина, поворачиваясь к нему.

— Они никогда не уходят, не сказав «до свидания» по крайней мере полдюжины раз. Должно быть, это их национальная особенность, — скорчил он довольную гримасу.

— Вы обратили внимание, как не хотелось мистеру Блумфилду уходить первому.

Заметив, что она заинтересовалась, он улыбнулся и пояснил:

— Все очень просто объясняется. Он придерживается правила: не поворачивайтесь спиной, чтобы не получить удар ножом в спину.

— И удар должны были нанести вы? — поинтересовалась она.

Он расхохотался, а мгновение спустя она тоже присоединилась к нему. Она не могла удержаться. Он немедленно подавлял все попытки продолжать сердиться на него.

— Вы глупеете на глазах, Джастин, — с нежностью сказала она и, не дожидаясь ответа, стала подниматься по ступенькам.

— Я знаю, Эви, — тихо промолвил он, глядя ей вслед. — Я знаю.