Эйприл Адамс открыла сумочку и достала небольшой блокнот в красной обложке, озаглавленный достаточно незамысловато — «Списки». И стала перелистывать страницы, глядя на заголовки в начале каждой: «Худшие на свете фильмы», «Лучшая в мире еда», «Самые смешные вещи, которые говорил Чарли». Ну и так далее, пока не добралась до раздела с весьма сомнительным заголовком — «Худшие в жизни дни». Она уже пожалела, что вообще начала когда-то составлять этот список, но затем решила, что вести этот своеобразный дневник надо с точностью и неукоснительностью, правильно расставляя акценты.
Верхние три строчки относились к событиям годичной давности, и Эйприл с содроганием в душе прочла эти заметки из бурной своей биографии.
1. День, когда мама, Август и Чарли едва не погибли.
2. День, когда Август подписал бумаги о разводе.
3. День, когда меня уволили из Библиотеки Конгресса.
Читать дальше не стала, хотя периферическим зрением все же уловила цифру тринадцать. Под этим номером значился весьма неприятный эпизод из ее жизни — испорченный коктейль из креветок, который она как-то имела несчастье съесть. Даже вспоминать не хотелось.
Она постучала по страничке авторучкой, словно гадая, могла ли сегодняшняя катастрофа стать следствием подобного перечисления. Август обвинил ее в том, что она препятствует его встречам с Чарли. Почему она позволила бывшему мужу вселить в себя чувство вины — это было выше ее понимания. Ведь, в конце концов, он больше не является частью ее жизни. Он просто отец Чарли, больше никто. По крайней мере именно это постоянно твердила бабушка Роуз. И Эйприл склонна верить ей.
Она щелкнула ручкой, убрала наконечник — передумала делать еще одну запись. Может, она поступает необдуманно? Ведь как раз сегодня они собрались ехать выбирать кольцо. Это развеселит, и ей сразу же полегчает, верно? И непременно, обязательно все изменится самым волшебным образом, и этот день войдет в список под названием «Лучшие дни моей жизни». Список, который еще только предстоит начать.
— Все же я ужасная пессимистка, — произнесла она вслух.
— Что-то не так?
Эйприл обернулась и увидела Алекса Пирсона, который отныне являлся ее — секунду она подыскивала нужное слово — женихом. Обстоятельства, при которых они сошлись, до сих пор удивляли Эйприл. Примерно год тому назад Алекс получил пулевое ранение, опасное для жизни. Нет, он не погиб, но превратился в калеку, прикованного к инвалидной коляске. Его жена, дама из высшего общества, весьма удрученная состоянием мужа, забрала троих детей и оставила его навсегда. Месяцами он сражался с ней в судах. Но все попытки вернуть детей закончились полным поражением. Ну и, естественно, Алекс впал в глубокую депрессию и обратился к Эйприл за поддержкой. И вскоре они уже не мыслили жизни друг без друга.
— А я не слышала, как ты вошел, — сказала Эйприл и направилась к нему.
Алекс похлопал по мягким резиновым шинам инвалидной коляски.
— В библиотеке Моргана настояли, чтобы я приобрел самое бесшумное средство передвижения, которое только можно купить за деньги. Но специально для тебя буду привешивать к нему колокольчик или велосипедный звонок, чтобы не заставать врасплох.
Он притянул ее к себе, усадил на колени. Эйприл рассмеялась.
— Может, и стоит.
Она тут же расслабилась в его объятиях, прижалась к мускулистому торсу. Ласково взъерошила волосы цвета перца с солью, нежно коснулась коротко подстриженной бородки, служившей таким прекрасным обрамлением для широкой улыбки. И сидела молча несколько минут, а потом наконец прошептала нерешительно:
— Обещай, что нам обоим будет легче.
— Обещаю, что будет легче.
— Нет, Алекс, я серьезно. — Она поднялась, разгладила складки на серой юбке. Потом заложила пряди каштановых волос за уши. — Ты же знаешь, я хочу этого больше всего на свете. Но не могу не задать самой себе одного вопроса. Почему я до сих пор ничего не сказала Чарли?
Кресло снова почти бесшумно откатилось в сторону по толстому рубиново-красному ковру Восточного Зала. Большую его площадь зрительно уменьшали застекленные книжные полки высотой этажа в три, не меньше, оставляя между собой лишь узкие проходы. Алекс притормозил возле огромного камина, что располагался против входа.
— Ты говорила, что скажешь ему в свое время, когда сочтешь момент подходящим, — заметил он. — Или я не прав?
— Почему же, прав, конечно, — ответила она. — Но потом я задумалась: а что значит «подходящее» время? И только теперь поняла: это означало подходящее время для меня, не для него.
Алекс сунул руку в камин — он уже давным-давно не использовался по прямому назначению, — достал оттуда кейс, поместил на подлокотник кресла. Потом открыл его и извлек маленькую книгу, бережно опустил ее на колени. Кейс же убрал обратно в камин, так, чтобы его не было видно. И, широко улыбаясь, протянул томик Эйприл.
— Что это? — спросила она, принимая хрупкую вещицу из его рук.
— То, что докажет тебе: никакой ошибки ты не делаешь.
Она открыла обложку и увидела надпись, сделанную внутри рукой Алекса.
— Ты в ней писал?!
— Для тебя, похоже, это потрясение.
— Да, потрясение, — ответила Эйприл. — Не могу поверить, что ты решился обесценить такую книгу!
— Обесценить? — откликнулся он. — Ты говоришь в точности как твой бывший муж.
Эйприл покраснела. Он прав.
— Алекс… извини… я вовсе не…
— Не стоит извинений, — перебил он. — Лучше прочти, что там написано.
Она посмотрела в книгу.
— Я должна прочесть это вслух?
— Ну, это уж как хочешь, — ответил Алекс. Но по глазам она поняла: он ждет этих слов.
Женщина откашлялась.
— Эйприл, — прочитала она и обменялась улыбкой с Алексом, который, шевеля губами, уже проговаривал про себя следующие слова посвящения. — Небольшой талисман в знак моей любви, в самом начале нашей совместной жизни.
«Убить пересмешника». Это была любимая ее книга. Она перевернула титульный лист и увидела, что это не только первое издание. Книга была подписана автором.
— Ты говорила о ней в тот самый первый день, когда появилась на работе, — сказал Алекс. — Теперь она твоя.
— Должно быть, стоит целое состояние, — пробормотала Эйприл. До сих пор не верилось, что столь ценная книга теперь принадлежит ей.
— И ты будешь стоить мне целое состояние, — с улыбкой заметил Алекс. — Идем. Пришло время выбрать и купить кольцо!
Она взяла его за руку. И в тот миг, когда пальцы их встретились, лампочки замигали, а затем помещение погрузилось во тьму. Обычно не слишком суеверная Эйприл не удержалась от мысли: их физическое единение, очевидно, неугодно неким высшим силам. Дурное предзнаменование.
— Что случилось?
Где-то над головой завыла сирена.
— Наверное, какой-то сбой в подаче электроэнергии, — спокойно заметил Алекс, сжимая ее руку. — Или же они испытывают систему сигнализации. Делают это время от времени. Так что не волнуйся.
Вой сирены резко оборвался.
— Видишь? Все нормально.
Но через несколько секунд из-за двери послышался отчаянный вскрик. А потом грохот — судя по всему, выстрелы.
— Ну а теперь волноваться можно? — тихо, с бешено бьющимся сердцем спросила Эйприл.
— Нам надо поторопиться, — сказал Алекс. — Если они идут сюда, времени у нас в обрез.
Эйприл знала единственное место, где можно было спрятаться. Подбежала к книжному шкафу у двери, ухватилась за медную ручку, прикрепленную к деревянной раме. Потянула на себя, и весь шкаф развернулся и вышел из стены, открыв нишу с винтовой лестницей — то был единственный путь, через который можно было попасть на другие этажи, минуя главный вход. Шины инвалидной коляски зашуршали — Алексу с трудом удалось протиснуться в кресле в этот узкий проем между шкафом и внутренней стеной. Эйприл пропустила его, вошла в укрытие, затем нажала потайную кнопку, и дверь за ними затворилась, вернув шкаф в прежнее положение.
Но вот несколько секунд спустя в двери возникла щелочка. Сощурившись, Эйприл разглядела мужскую фигуру, человек размеренным шагом подходил к потайному шкафу. Гибкая его фигура освещалась лишь слабым светом, падающим через застекленную крышу зала. Эйприл испуганно закрыла ладошкой рот, разглядев в его руке пистолет.
Он тихо затворил за собой дверь.
— Полагаю, вы все еще здесь, — произнес он. — Потому как мест, где может спрятаться инвалид в коляске, тут немного.
Эйприл почувствовала, как Алекс дергает ее за рукав. Он указывал на винтовую лестницу. Она лишь покачала головой, когда он подтолкнул ее к нижней ступеньке. Потом прикусила губу и поднялась выше.
Алекс развернул инвалидное кресло и открыл вход в потайное укрытие.
— Для такого, как я, во всем городе потайных мест немного, — спокойно заметил он и покинул укрытие.
Эйприл похолодела. Застыла в нерешительности, не зная, что ей делать — последовать за Алексом или остаться. Проявит она тем самым храбрость или же то будет просто глупость — она никак не могла решить.
— Ну а где же ваша восхитительная маленькая компаньонка? — осведомился пришелец. — Невеста, как мне говорили?..
— Ты обещал оставить ее в покое, — сказал Алекс.
— Да, обещал, — ответил мужчина. — И непременно оставлю. Но с Августом возникли кое-какие осложнения, и мне надо задать ей несколько вопросов.
Эйприл была неприятно поражена. Выходит, незнакомец с пистолетом и Алекс знакомы? И они говорили об… Августе? Но почему?.. Она сделала глубокий вдох и спустилась на несколько ступеней. А затем решительно вышла из укрытия и остановилась за креслом-каталкой Алекса, как за щитом.
— Позволь, я сам этим займусь, Эйприл, — сказал Алекс.
— Что происходит? — воскликнула она.
— Думаю, я смогу ответить на этот вопрос, — сказал незнакомец.
Эйприл пыталась хорошенько рассмотреть его, но видела лишь угловатый череп с туго натянутой пепельно-серой кожей.
— Позвольте представиться, — сказал мужчина. — Имя мое Кристофер Валодрин.
Эйприл пыталась вспомнить, где слышала это имя. И слышала ли вообще. Перебрала все полочки, закоулки и кладовые памяти, но это ни к чему не привело. Имя ей ничего не говорило.
— Ну, ничего не напоминает? — с легкой насмешкой спросил он ее. — Правильно. И не должно. Каждый год уходит небольшое состояние на то, чтобы прокормить свору ищеек — они вынюхивают и выведывают малейшее упоминание обо мне и тотчас уничтожают. А вот кто вы такая — знаю. Знаю, что прежде работали в Библиотеке Конгресса. До тех пор, пока вас не уволили за кражу редкостной Библии Гуттенберга. Знаю также, что вам удалось избежать тюрьмы благодаря какой-то мохнатой лапе из ФБР. Знаю, что у вас есть сын по имени Чарли и что он очень сообразительный и начитанный мальчик. Но вы все равно беспокоитесь — из-за того, что у него мало друзей в школе. Знаю, что прежде вы были замужем за Августом Адамсом, охотником за редкими книгами, которого настолько поглотило это занятие, что он и думать перестал о семье. Известно также, что вы недавно обручились, хотя лично мне непонятно, зачем тратить время на мужчину, который не в состоянии даже потанцевать с вами в Центральном парке. Я вообще много чего знаю, Эйприл. Одного только не могу понять — где и как ваш бывший муж взял принадлежащую мне книгу?
— Какую книгу?
— «Евангелие от Генриха Льва», — присоединился к разговору Алекс. — По чистой случайности Август завладел этой книгой.
— Чисто случайно? — удивленно спросила женщина. Сама мысль о том, что Август случайно наткнулся на столь ценную книгу, казалась невероятной.
— Ну, это фигурально выражаясь, — заметил Валодрин. — Какое-то время доктор Кливленд Адамс был моим помощником. Украл у меня эту книгу и переслал ее Августу, чтобы во время бегства в Германию ее у него не обнаружили.
— В Германию? Мне всегда казалось, он живет в Лондоне.
Валодрин улыбнулся:
— Вам вообще мало что известно о докторе Адамсе. Август когда-нибудь объяснял, почему он не разговаривает с отцом?
— Конечно.
— Наверное, сказал, что из-за матери? Из-за того, как отец с ней обращался, да?
Эйприл не ответила.
— Вранье, — заявил Валодрин. — Может, в следующий раз, когда увидите Августа, спросите, что на самом деле произошло между ними. Правда, в этот следующий раз он скорее всего будет лежать в гробу. — Он обернулся к Алексу. — А теперь скажите мне, куда направляется Август? На встречу с отцом, да? Они пытаются найти Штульгерра?
Штульгерр? Эйприл где-то слышала это слово прежде… но где?
— Наша сделка состоялась, — сказал Алекс. — Я точно указал, где ваш придурок Фронботтен может найти Августа. И не моя вина, что он сбежал.
Еще одно слово — Фронботтен — тоже очень знакомое, но Эйприл никак не могла вспомнить.
— Я не понимаю, Алекс, — начала она, задаваясь вопросом, так ли хорошо успела узнать своего жениха, — ты что, подставил Августа? Ради этого… этого монстра?
Алекс развернулся к ней лицом.
— У меня не было выбора. Валодрин сказал, что убьет тебя, если я не помогу выйти на Августа. Я понимал, укрыться ему лучше всего в публичном месте. Лишь тогда есть шанс остаться в живых.
— В публичном месте? Ты имеешь в виду школу Чарли?
— Понимаю, это звучит ужасно, но другого выхода просто не было, — умоляющим тоном произнес Алекс. — И никакой опасности для Чарли не было. Ну сама посуди, Августу удалось сбежать! Так что все нормально.
— Все нормально? Так ты это называешь?
— Называется это по-другому, — заметил Валодрин. — Достойно завершить сделку. Делаю новое предложение: ты сообщаешь мне, где находится Август, и я позволю тебе жить.
— Но я понятия не имею, где он! — воскликнул Алекс. — Откуда мне знать?
— Ты прав, — кивнул Валодрин и посмотрел на его невесту. — Но вы-то можете это выяснить. Полагаю, он отвечает на ваши телефонные звонки?
— Я не стану этого делать.
— Звоните ему, — сказал Валодрин и прицелился в голову.
Эйприл почувствовала, что ей конец. Надо хотя бы предупредить Августа. Не сводя глаз со ствола пистолета, она пересекла помещение, подошла к столику и достала из сумочки телефон.
Алекс подкатил к ней на инвалидной коляске.
— Не думаю, что стоит это делать.
— Конечно, нет! Но другого выхода просто не существует. — И только тут она поняла истинный смысл и причину, по которой он оказался рядом. Из-под ноги у него торчал черный ствол пистолета размером с ладонь, не больше. Она сделала вид, что не заметила этого. Раскрыла складной мобильник, набрала номер Августа.
— Время истекает, — заметил Валодрин. Взглянув на наручные часы, Эйприл поднесла телефон к уху.
— Гудок есть.
Алекс передвинул кресло чуть вправо и сидел теперь лицом к Валодрину.
— Там автоответчик.
— Откуда мне знать, что вы набрали именно его номер?
— Можете убедиться! — Эйприл бросила ему телефон.
Валодрин, не сводя глаз с летящего на него аппарата, протянул руку, чтобы поймать его. И на миг забыл о другой руке, в которой был зажат пистолет. Теперь ствол смотрел в пол.
И Алекс сумел воспользоваться моментом. Выхватил свой пистолет, спустил курок, и Валодрин рухнул на пол. Пистолет вылетел из руки, Эйприл бросилась к нему, чтобы перехватить.
— Не трогай! — крикнул Алекс. — Иначе на нем останутся твои отпечатки.
— Умно, — пробормотала она. И вместо этого подобрала с пола телефон. Пластиковая панель раскололась пополам. Эйприл нахмурилась и смотрела на мобильник с жалостью — так смотрят на погибшего домашнего питомца.
И тут вдруг в помещение ворвались двое вооруженных мужчин. Эйприл в отчаянии швырнула в них половинки разбитого телефона. Алекс ответил на угрозу более эффективно — произвел несколько прицельных выстрелов, и нападавшие попадали на пол.
— Что теперь делать? — спросила женщина.
— Надо выбираться отсюда. Потому что если их тут много, — Алекс приподнял ствол, спустил курок, обойма была пуста, — неприятности нам светят нешуточные.