Лукас был озадачен. Неужели Август действительно оставил ребенка одного? С другой стороны, определенный резон в том был. Ребенок остался в гостинице, там он в большей безопасности. Но можно рассуждать и по-другому. Полный идиотизм со стороны отца. Потому как если он захватит ребенка, Август будет просто вынужден отдать книгу за сына.

И тут вдруг его посетила совсем другая мысль. Что, если у Августа нет при себе книги? Что, если он оставил ее мальчишке? Лукас уловил в поведении отца нечто такое… Тот явно дразнил его, вызывал огонь на себя, слегка покачивал кейсом, словно выставляя его напоказ. Использовал этот прием, чтобы отвлечь его, Лукаса, от мальчика. Может, он вообразил, что перехитрил противника? Или же, напротив, передумал, хочет сдаться, пересмотрел ситуацию? Самое милое дело. Хотя Лукас ни разу не проходил этого теста, но в глубине души был уверен: ай-кью у него зашкаливает за уровень гения.

И вот он стал пробиваться сквозь целый поток желтых такси в попытке догнать Августа. Сделал вид, что заглотил наживку. Выждал, пока Август пройдет с полквартала, затем повернул назад, к гостинице. Ему нужна была хотя бы небольшая фора во времени — на тот случай, если Август окажется сообразительнее, чем он думал.

Лукас выждал момент, когда привратник у дверей отвернулся, — не хотел, чтобы тот заметил рану на голове, нанесенную этой дурацкой статуэткой, — и прошмыгнул в гостиницу. Осмотрел коридор, ведущий из вестибюля, и наконец обнаружил свою добычу в укромном темном уголке. Мальчик сидел в огромном кресле, обитом пурпурным велюром. А на коленях лежала книга — «Евангелие от Генриха Льва».

Глаза их встретились, Чарли начал медленно подниматься. Лукас приложил палец к губам.

— Тсс! — прошипел он, а рука тем временем нащупывала нож под номером одиннадцать — канадский метательный производства фирмы «Моэллер», — спрятанный под пальто. Он достал его и показал мальчику. Похоже, оружие произвело впечатление на мальчишку, тот так и сжался от страха.

«Сядь!» — жестом приказал Лукас. Но мальчишка точно окаменел. Вернее, оледенел от страха. Лукас приблизился. Того гляди набросится. Мальчик задрожал, лед начал плавиться, нервы сдали.

И тут Лукас услышал, как за спиной отворилась вращающаяся дверь, и на сцене действия появилась целая семья из шести человек, буквально увешанных нью-йоркскими сувенирами. Они смеялись, пели, подшучивали друг над другом — словом, вели себя, как обычная американская семья, при виде чего Лукаса едва не вырвало от омерзения. Не сводя глаз с мальчишки, он прикрыл ладонью кровоточащую рану на виске.

Семья проследовала мимо, не обратив внимания на сигналы бедствия, которые беззащитная жертва Лукаса посылала молча, только глазами.

— Да им на тебя плевать, — прошептал Лукас. — Вообще всем друг на друга плевать в этой жизни. Да и в следующей, наверное, тоже.

— Ты ошибаешься, — сказал Чарли, крепко прижимая книгу к груди. — Моему папе не плевать.

— Твой папочка оставил тебя одного, — сказал Лукас и приблизился еще на шаг.

— Он вернется. Он обещал. А когда вернется…

— Будет уже поздно, — закончил Лукас. Он уже стоял вплотную. А затем прижал кончик ножа к телу ребенка, словно подчеркивая тем самым свою правоту.

— Никогда не поздно, — раздался чей-то голос за спиной.

Лукас резко обернулся, раздраженный тем, что кто-то посмел помешать ему пугать мальчишку.

Это был Август.

— Что-то долго ты сюда добирался, — язвительно заметил Лукас. — Особенно с учетом того, что знал: на кону жизнь твоего сына.

— Просто встретил старого приятеля, поздоровались, поболтали.

Лукаса снова удивило необычное поведение Августа. Правда, еще Валодрин предупреждал его: этот парень крепкий орешек и далеко не промах, даже по стандартам собирателей антиквариата. Он присмотрелся — убедиться, что при Августе нет его оружия, бронзовой статуэтки, которой тот столь успешно воспользовался чуть раньше.

— Ну и кто же он, этот твой приятель? Уж не Бэтмен ли? Потому как очень пригодился бы тебе сейчас.

— Почти угадал, — произнес голос за спиной.

Это было последнее, что слышал Лукас. Всего один сокрушительный удар по голове, и на другом виске возникла симметричная рана. Все вокруг погрузилось во тьму и тишину.