Деградация или прогресс?

Пожалуй, каждое поколение выстанывает восклицание: «Ох, какая ужасная пошла молодёжь!» – и только Фаина Раневская с глубоким вздохом добавила: «Но ещё ужасней, что мы к ней не принадлежим».

Может быть, недовольство молодёжью – это своеобразный симптом старости? А может быть, и на самом деле цивилизация уже множество поколений движется к угасанию. И каждое поколение с разочарованием констатирует этот факт, прежде чем отправиться в иные миры. Вот несколько высказываний на эту тему:

«Я утратил всякие надежды относительно будущего нашей страны, если сегодняшняя молодёжь возьмёт завтра в свои руки бразды правления. Эта молодёжь невыносима, невыдержанна, просто ужасна».

«Наша молодёжь растлена до глубины души, она никогда не будет похожа на молодёжь былых времён. Молодое поколение сегодняшнего дня не сможет сохранить нашу культуру».

«Наш мир достиг критической стадии. Дети больше не слушают своих родителей. Видимо, конец мира уже недалёк».

Эти высказывания принадлежат: первое – древнегреческому поэту Гесиоду, второе – неизвестному вавилонянину (надпись на глиняном горшке), третье – некоему египетскому жрецу (свиток папируса) – и всем им около трёх-четырёх тысяч лет. А мир, как видим, существует и прогрессирует. Но прогрессирует ли?

В области изобразительного искусства вряд ли в последние века удалось обогнать античных ваятелей и художников эпохи Возрождения с такими бессмертными именами, как Микеланджело, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Боттичелли и др.

В области литературы, особенно поэзии, ох как далеко нам сегодня и до Золотого, и до Серебряного века – с Пушкиным, Тютчевым и Фетом, а позже с Блоком, Ахматовой, Маяковским, Есениным, Пастернаком.

В области живописи – с Репиным, Перовым, Суриковым, Серовым, Коровиным, Клодом Моне, Ван Гогом – картина также не в пользу сегодняшнего дня.

Казалось бы, зато уж технический прогресс не идёт ни в какое сравнение с предшествующими веками! Но так ли на самом деле и это?

Конечно, открытие электричества, двигателя внутреннего сгорания и расщепление атома до неузнаваемости изменили жизнь человечества. И всё это становится совершеннее с каждым днём.

Но, во-первых, заслуга в этом ничтожно малого слоя профессионалов, а во-вторых, весь так называемый технический прогресс базируется в основном на фундаментальных открытиях прошлых веков. Открытий, равнозначных электричеству, нет уже несколько столетий.

А ведь есть мнение, что на Земле тысячелетия назад использовались совершенно другие виды энергии. Высказываются весьма аргументированные предположения о том, что древние строители пирамид и других внушительных сооружений поднимали каменные блоки весом до нескольких тысяч тонн с помощью либо совершенно незнакомой нам энергии, либо, например, энергии звуковых колебаний, которая входила в резонанс с колебаниями вещества и делала почти невесомыми гигантские строительные элементы.

Предположительно выглядело это так.

Рядом с немыслимо тяжёлым грузом становилось огромное количество трубачей, барабанщиков и певцов мантр. И этому оркестру удавалось спорить с силами гравитации, на много порядков уменьшая вес каменных громад. Да и сами пирамиды, по весьма доказательному, на мой взгляд, мнению ряда учёных, представляют собой не гробницы, а мощнейшие аккумуляторы уже или ещё не ведомой нам космической энергии и мощнейшие астрономические устройства, открывавшие древним тайны вселенной.

Не случайно некоторые космические открытия древности находят подтверждения только сегодня. Владеть бы нам этими тайнами, и весь прогресс шёл бы по другому пути, не такому губительному для экологии планеты, как сегодня. Всё же «музыка» намного экологичнее бессчётного количества выхлопных и дымовых труб, а также плотин с водохранилищами, уничтожающими леса и пахотные земли.

Современным учёным уже удаётся удерживать в потоке ультразвука, лишая полностью веса, крошечные предметы. Но масса их пока измеряется не в тысячах тонн, а в долях грамма, да и размер не превышает двух миллиметров. Может звуковая волна и разрушать – например, стеклянные предметы. Но до достижений тысячелетней давности нам ещё ох как далеко.

Так что, может быть, действительно с какого-то времени, несмотря на так называемый технический прогресс, губящий планету, в ворота человечества стучится деградация?

Чем больше профессиональных и жизненных навыков требуется от человека по строго заданному алгоритму, тем выше вероятность деградации. Взять самое современное и массовое занятие – обработку информации на компьютерах. В то время как Билл Гейтс один и ему подобные производятся природой также в единичных экземплярах, операторов всех мастей, включая и бухгалтеров, и экономистов, и многих менеджеров, и прочих специалистов близкого к ним профиля – десятки, если не сотни миллионов человек, и все они в основном изо дня в день работают по алгоритму большую часть рабочего времени. Может быть, им приходится напрягать извилины в быту, ведь живём мы в окружении самой современной техники? Но беда в том, что и техника, чем далее, тем проще в управлении и всё сводится к нажатию одной или нескольких кнопок. Давно ли большинство автолюбителей поголовно умели смазывать автомобиль и выполнять лично многие виды ремонта? Ныне даже сменить лампочку едут в сервис.

А каким бессчётным количеством профессий владел крестьянин при натуральном хозяйстве, когда и одевались, и кормились, и строились сами: и агроном, и зоотехник, и плотник, и столяр, и метеоролог, да ещё нередко и купец – всё в одном лице! Почти так же широк круг забот, тесно сопряжённых с умственной деятельностью, и в сегодняшней фермерской семье.

Пусть даже крестьянин не умел читать и писать, сама необходимость выживания требовала от него неимоверных интеллектуальных усилий и огромного количества навыков. Многие к тому же знали наизусть немало песен, молитв и сказаний. Обо всех сторонах жизни деревни очень ярко рассказал Василий Белов в своём блистательном произведении «Лад». Прочитав его, понимаешь, что не случайно лучшие из крестьян нередко пополняли ряды и интеллигенции, и учёных, и дворян.

В наш век компьютеров и Интернета интеллект для выживания, да и для профессии, как это ни странно, требуется всё меньше и меньше.

У меня лично вызывает печаль, что безвозвратно ушла эпоха писем с её многочисленными ритуалами: неторопливым писанием и выправлением написанного, заклеиванием конверта языком, хождением к почтовому ящику и долгим ожиданием ответа. Переписка по электронной почте – менее одушевлённое занятие.

Минус интернет-эпохи в доступности и обилии информации, когда студент очень быстро может найти взгляды различных учёных на любую проблему и скомпилировать их, практически не читая, тем более не переписывая, и – реферат или доклад готов! Такой способ получения информации – без походов в библиотеку, без поиска нужных книг – возможно, губителен для мыслительной деятельности личности: «Человек становится не человеком, а функцией от кнопки, которая находится не в ваших руках. И с этим ничего не поделаешь», – сказал в телевизионной дискуссии на тему «Цифровое поколение думать не научишь» профессор Российского гуманитарного университета Дмитрий Петрович Бак.

Современные юноши считают, что нет никакой разницы, где сказать сокровенное «Я тебя люблю!» – в Сети или на бумаге. По их мнению, поиск информации в книгах, хождение в библиотеку, на почту за конвертом, ожидание письма – для цифрового поколения чистая потеря времени…

Бесспорно, что Интернет позволяет намного быстрее бежать по жизни, быть на порядок информированнее того, кто «прозябает» над традиционной книгой или толстым журналом. И знает многое, но о немногом – по сравнению с «интернетным» человеком, который знает обо всём, но так бегло и поверхностно, что это «всё», с точки зрения эрудита, превращается в «ничто».

В плане познания жизни «виртуальщика» и «реалиста» можно сравнить с бегуном и альпинистом. Первый мчится, и окружающий мир, в виде информации о нём, только мелькает перед глазами: «Летят деревни и сады, летят дома, соборы, равнины, реки и пруды, леса, долины, горы.» (Г. Бюргер, «Ленора»). Альпинист же поднимается в гору, пейзаж меняется крайне медленно… Но почему он так завораживает? Почему альпинист рискует здоровьем и жизнью, почему для него: «Лучше гор могут быть только горы, на которых ещё не бывал» (В. Высоцкий)?

Ох, как много иной успеет пробежать, объехать, облететь, пока другой упорно штурмует Эверест или любуется неисчерпаемыми оттенками и полутонами моря, подолгу оставаясь на одном берегу, вникая, как писал Г. Гайда, «в ропот деревьев и рокот морей, в грохот горных лавин…» Так что же лучше? Бежать или восходить?

Что лучше – посетить службу в церкви, помолиться у любимой иконы, помедитировать, позаниматься цигуном, в общем, побыть с собой и Господом, или же пообщаться за это время со множеством приятелей в Сети, пробежать кучу новостей, успеть сыграть в покер и другие игры (в общем, совершить массу «неотложных» дел!)?..

Кто-то, конечно, умудрится успеть и то и другое. Поэтому не будем гадать, что лучше. Нужны и «бегуны», и «альпинисты». Но вся беда в том, что компьютеры наступают такой густой сетью, перегораживая реку жизни от поверхности и до самого дна, что непохожих, сохраняющих свою «альпинистскую» стать, скоро может не остаться вовсе. Ведь редких, нетипичных людей, к сожалению, не заносят в Красную книгу. Их непохожесть на других безжалостно истребляют с раннего детства мелкоячеистыми электронно-браконьерскими сетями.

Бьются с этой беспощадной Сетью последние «из могикан», пытаясь пробить её рукописями стихов и прозы, как правило, «деревенской», а также письмами, телеграммами, открытками да и простыми записками на клочке обыкновенной бумаги.

Не умирайте же, две тысячи лет прожившие письма, простые ручки и чернила. Вы ещё так нужны!

Ведь письмо с его, на первый взгляд, рутинным, неторопливым ритуалом, нешуточным ожиданием ответа позволяет человеку глубже осмыслить и прочувствовать происходящее, успеть не спеша взойти на свой духовный «Эверест». И так во всём. Хочешь в мыслях, в чувствах, да и в страсти подняться выше – не торопись, не разбрасывайся, сосредоточься на одном. Хочешь быть победителем игры «Что, где, когда?», то есть «знатоком», как правило, поверхностным? Тренируйся, «бегай» целыми днями по фактам, событиям, новостям, но поймёшь ли при этом, что настоящие мысль и чувство, как живое существо, вынашиваются тем дольше и старательнее, чем они сложнее и совершеннее…

Возможно ли представить гениальных Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова, А. С. Пушкина часами просиживающими в Интернете? А их персонажей? Какой бы накал страстей был у Дмитрия Карамазова, Татьяны Лариной, Евгения Онегина, если бы человеческие чувства не захватывали их целиком, если бы наши любимые литературные герои общались в «АйСиКью» или в «Одноклассниках», а не вынашивали чувства в своей душе и не лелеяли их, как малых детей.

Выплеснутое зарождающееся чувство или мысль подобны несчастному выкидышу, который уже никогда не сможет дозреть…

Повивальной бабкой человеческих чувств является классическая литература. Но из года в год не без давления отвлекающей и развлекающей электроники идёт упрощение образования, особенно его практической и гуманитарной составляющих. Уже почти не учат стихи, резко сокращено количество авторов и произведений. В новой программе нет даже Гоголя с его истинно русскими типажами в «Мёртвых душах», патриотическим «Тарасом Бульбой», завораживающим украинским колоритом «Вечеров на хуторе близ Диканьки». Исчезают из учебников «Евгений Онегин», басни Крылова и т. д. На смену гомо сапиенс идёт безнациональный «гомо глобалис». Высокая русская классика ему противопоказана.

Три года назад я написал стихотворение, которое уже приводил выше, но частично повторю и здесь:

Теперь можно добавить, что и внедряемая ныне система образования вкупе с компьютеризацией отбирает у современного ребёнка не только национальность, но и характер.

 

Свой почерк

Личность подобна морю, наполняющемуся разными реками и ручейками. Как у каждого моря или озера различается состав воды в зависимости от главных рек, его питающих, так и у каждого человека есть (скоро, возможно, придётся говорить «был») свой почерк. Специалисты-графологи используют анализ написанного от руки текста в качестве инструмента психодиагностики человека, по почерку они могут нарисовать полный психологический портрет личности, дать исчерпывающую характеристику его наклонностей и характера. Свой почерк имеет даже печатание на пишущей машинке. О многом говорит и сила, и угол удара, и скорость печати. Компьютер же в этом плане и глух и нем.

В мире всё взаимосвязано. Связь всегда и прямая, и обратная. Думаю, что отработка почерка в детстве в немалой степени формировала и характер подрастающего человека, который как минимум был более упорный. Ярче выражалась и индивидуальность ребёнка. Неоспорима польза для психики детей и их развития мелкой моторики, связанной с письмом. Тыканье в клавиши компьютера сопровождается примитивными движениями. Письмо же ручкой, особенно не шариковой, а перьевой, как в нашем детстве, – это совсем другое дело.

Мы старательно выводили вначале даже не сами буквы, а отдельные завитки, чередуя толстые и волосяные линии, при этом всё время предохранялись от клякс, обмакивая плавными осторожными движениями ручку в чернильницу, оценивая на глазок объём капли в овале пёрышка, и не менее плавно опускали кончик пера на поверхность листа, регулируя толщину линий силой нежного нажима. Да ещё двигали напрочь забытую сегодня промокашку, держа влажную от старания руку на ней, а не на странице тетради.

Насколько эта техника письма сложней и разнообразней в сравнении с писанием шариковой ручкой, не говоря о компьютерной клавиатуре!

Скоро такую экзотическую технику, наверное, будет прописывать психотерапевт для лечения закомпьютеренных детей.

Старательное письмо закреплялось в школе и уроками чистописания. Принцип этого урока был «ленинский»: лучше меньше, да лучше. То есть практически это были уроки почти художественной каллиграфии. У нас, например, в классе шло соревнование в красоте написания слов. Лучшие работы демонстрировались на родительском собрании, наряду с лучшими рисунками. Это ли не творческий процесс?

Продолжением этой тонкой работы являлись, в общем-то, все уроки дошариковой эпохи и в школе, и в институте.

Дошариковой я назвал эпоху перьевых ручек с чернильницей или с чернилами внутри ручки для старших детей. И тут же ассоциативно представилась страшная эпоха Шариковых по Булгакову. Спаси нас, Господи, от их нашествия! Жаль, что признаки приближения этой эпохи становятся всё отчётливее.

Но и во взрослом возрасте письмо ручкой, пусть и шариковой, отличается от бездушного компьютерописания. По почерку можно определить настроение близкого человека, его самочувствие, да и отношение к адресату. Не забуду, как обиделась одна моя знакомая, когда в открытке я наспех, некрасиво написал её имя. Особенно неудачной, какой-то хромой была заглавная буква. С тех пор при написании имён я всегда вспоминаю уроки чистописания, чтобы открытка или надпись на книге не вызывали обратного эффекта…

И, я надеюсь, не одному мне некоторые письма на бумаге хочется хранить вечно, в отличие от компьютерно-эсэмэсных посланий. Да что далеко ходить: какие деньги выкладывают на аукционах за автографы великих людей, и вряд ли кто-то заплатит хоть цент за страничку, набранную на клавиатуре!

Но вернёмся к противопоставлению библиотеки и Интернета.

 

Тупик для фантазии

Если речь идёт о быстром поиске информации: дат, событий, новостей, – конечно, удобнее Интернет. Если же речь идёт о художественном произведении или серьёзной научной работе, на мой взгляд, нужна только живая книга.

Мир оформления книг разнообразен и часто одушевлён художником. Полиграфия – это уже искусство. Осязание книги, как и любого предмета, по восточным учениям, очень важно. Не случайно есть отдельные провидцы, которые, взяв в руки книгу или письмо, могут рассказать их содержание. Обычный человек лишён такой способности, но я не могу избавиться от ощущения, что осязание книги, особенно старой, помогает её освоить. Старая книга имеет мистическое значение – её держали и осмысливали единомышленники, радовались и страдали, делали пометки. Не случайно антикварные книги стоят огромные деньги, они для меня в чём– то сродни намоленной иконе и уже этим отличаются от бездушного импортного, устаревающего каждые несколько лет экрана…

И фонограмма – музыка, да только не та, не живая. Язык не обманешь: неживая значит мёртвая. Так и с книгой на экране. Она содержательна, но мертва.

Важен и сам ритуал поиска, иногда долгого, и покупки книги. В наше время жгли в ночных очередях костры, чтобы принять участие в лотерее, дающей шанс стать обладателем желанной подписки на собрание сочинений родного классика. Это сродни мучительному ожиданию письма.

Какие тайны души открываются в это время, какая «слюна» для «переваривания» чужих судеб и чувств выделяется в мозговой сфере? Мы не знаем. Но что-то важное происходило, вожделенная книга завораживала, и от неё было намного трудней оторваться.

Даже дети подтверждают, что информация, которую они мучительно отыскивают в энциклопедии, запоминается надолго, в отличие от мгновенно выдернутой из интернет-сети. Небезобидны и компьютерные игры. Сделаны они так же хитро, как пепси, кола и наркотики. Затягивают так, что не выбраться. И время в виртуальном мире, как по Эйнштейну или по прозорливым русским сказкам, течёт с другой скоростью. В одной русской народной сказке провалился мужик в склеп и был вроде бы недолго, а выбрался на поверхность и понял, что уже лет сто как прошло, идёт и всё ему незнакомо. Так и с современниками. Оторвался от игр, глядь, а детство и молодость уже пролетели. И не до семьи и не до карьеры переросткам, оставшимся в своём личностном развитии на уровне подростков. Для многих и сама жизнь становится виртуальной.

Не сегодня возникла эта ситуация, думали о ней и эмоционально переживали её уже многие и многие родители. И ещё в конце прошлого десятилетия я как отец выплеснул свои опасения в стихотворении «Перегрузка»:

Опасность современных компьютерных игр ещё и в том, что они уничтожают образное мышление, чахнет без него правое полушарие. Живёт такой человек одной только левой, чисто конкретной логической половиной мозга. Но, как сказал И. В. Гёте: «Всё сущее не делится на разум без остатка». Творчество и неразрывно связанная с ним интуиция – прерогатива не одной только логики.

Ещё со своего детства помню я оскорбительное слово «полоумный». По этимологическому толкованию, оно образовано соединением слов «полый» и «ум», то есть полоумный – это человек, имеющий пустой ум. Однако случайной ли является распространённая описка «полуумный» – то есть имеющий половину ума? Язык ведь развивается, отражая действительность, и как бы эта описка-намёк не стала нормой для характеристики современного поколения с одним развитым полушарием!

Большой простор для фантазии давал ранее «нецивилизованный» городской ландшафт. Это и заросшие травой и кустарником пустыри с оврагами, и бесконечное разнообразие деревянной застройки: не похожие один на другой, со своими мирами, дома, окружённые дровяниками, чуланами, кладовками, – своим неповторимым колоритом до сих пор питают творчество лучших иркутских живописцев.

Немудрёные игрушки, карандаши, пластилин, а иногда и глина занимали огромное безэлектронное пространство в жизни детей. Как нас волновали непредсказуемостью преображений белые листы бумаги!

А какого рода волнения может испытывать ребёнок, сидящий перед монитором, пространство которого заполняют корысти ради чужие дяди и тёти, причём совершенно конкретным внешним, по отношению к тебе, чужим изображением супермашин и суперлюдей, в одеждах и без, с боями и гонками, эротикой и даже сексом?

Лист бумаги ребёнок заполнял сам, оживляя своей фантазией, рисунками, а часто и просто каракулями.

Впрочем, каракулями это было для взрослых, разучившихся разгадывать тайны. Для детей же в линиях и цветовых пятнах могли скрываться и сражение на поле брани, и джунгли, и состязания, и образы любимых героев и зверей. Не из такого ли, непонятного и таинственного детского творчества вырос, собственно, и Золотой, и Серебряный век нашей литературы и живописи?

А кого, кроме биржевых игроков, даст компьютерный век? Большой вопрос. Об утраченном пространстве для развития фантазии писал Геннадий Гайда ещё в предкомпьютерные годы:

 

Откровенность и «откровенность»

Подростковые и юношеские образы и мечты о любви и любимых также вытесняются бесстыдными в своей откровенности картинами эротики, секса и порнографии на любой вкус, вернее на отсутствие любого вкуса.

Да и творчество в широком смысле – а это, по сути, главное в человеке – начинается с развития воображения. Но откуда же ему взяться, если вместо родниковых струй классики ребёнок беспомощно барахтается в сточных водах электронной грязи?

Тысячу раз правы китайцы, запретившие массу интернет-сайтов. У нас и здесь, как в экологии, нет очистных сооружений и фильтров, спасающих от пагубы детские души. Не было в доперестроечной жизни фильмов с пометкой «18+» на телевидении и сайтов «для взрослых», лукаво вопрошающих в Интернете: «Исполнилось ли тебе 18 лет?» – меньше было извращений и насилия. Не было никогда оголтелой пропаганды нездоровых однополых отношений, а уж тем более однополых браков.

Как далёк электронный порно-«всеобуч» от образцов русской классики, на которой познавали «тайны» любовных отношений мы! Вот как деликатно у Бориса Пастернака в стихотворении «Зимняя ночь» угадывается близость:

Читает юноша эти строки и оказывается в волнующем мире эротических образов. Воображение работает полным ходом. Читатель становится как бы соавтором поэта. У каждого рождаются свои неповторимые картины. Скажем, если обратить внимание на то, что вначале идут «скрещенья рук, скрещенья ног», а потом падают башмачки, воображению представится не «постельная сцена», а танго или объятия.

Или у Александра Блока:

У Блока также сцена близости описана тонко и деликатно. Можно только догадываться, что произошло, и при желании дорисовывать в уме картины, как и при восприятии живописи экспрессионистов, в которой тоже нередко лишь намёки на действительность.

У Анатолия Передреева об отношениях юноши и девушки сказано всего одной лишь чистой строкой, но читателю становится ясно, что это были не только дружеские отношения:

Чтение русской классической поэзии и прозы рождает в душе фантазии и мечты. Именно с них, а не с силиконовых видеоприкрас, и начинаются настоящие чувства.

 

Эпоха сверхпотребления

Мы загнали себя в настолько разнообразный и тупиковый мир потребления тел и вещей, продовольствия и промышленной продукции, что управлять им и ориентироваться в нём уже немыслимо без компьютеризованной армии учётчиков, экономистов, бухгалтеров, финансистов, диспетчеров и др. Войны также немыслимы без компьютеров. На коне будет тот, кто быстрее считает и целится. Но вот незадача – нужны ли современному человечеству войны, как и одуряющий переизбыток товаров, контактов и торговых центров?

Может быть, пора уже сбавить нам скорость уничтожения планеты сверхпотреблением? Не производить одуряющее море «шмотья» и летящих по мёртвому морю асфальтовых удавок быстроходных кусков железа и пластика с тучами выхлопных газов, которые могут и нас самих скоро выхлопнуть с планеты Земля? Может, лучше направить усилия на оздоровление природы, борьбу с лесными пожарами, устройство в городах скверов и парков со свежим воздухом, цветами, фонтанами и пением птиц?

Как здесь не вспомнить ещё одно стихотворение замечательного поэта Николая Зиновьева – «Безделье»:

Совершенно бесспорно, что компьютеризация нужна науке, но открытия совершают не операторы и программисты, а единичные гениальные мыслители, на которых работает армия счётчиков и учётчиков. Настоящий учёный, как и настоящий руководитель, дипломат, писатель, художник может состояться, если только он оберегает себя от компьютерно-интернетной рутины.

Интернет – это и «Евгений Онегин», и грязная порнография. Но зараза распространяется, как известно, сама и может переходить в повальную эпидемию, а за здоровье нужно бороться всю жизнь. Как сформировать у потребителя интернет-ресурсов здоровый интерес?

Очевидно, что школьнику и студенту нужен квалифицированный проводник в этом безбрежном и штормовом море добра и зла. По-видимому, ключ от компьютера до определённого возраста должен быть только у родителей и преподавателей, а не у самих детей, как это заведено в якобы либеральном обществе. Иначе беспощадные электронные сети выловят всех талантливых и непохожих, оставив в бурном водоёме жизни одних духовных недорослей.

Перечитывая данную главу и погружаясь вновь и вновь в мир поступков и характеров своих детей и их сверстников, а также сравнивая всех нас с предшествующими поколениями, замечаю, с каким страшноватым ускорением начала меняться «среда обитания» наших детей в компьютерно-интернетную эпоху.