Капитан Илья Вьюшинков задумчиво посмотрел на устройство, лежащее на его столе, а потом перевел взгляд на девушку. Та выглядела вызывающе раздраженной. На ней были грязные белые шорты и желтая футболка. Ноги босые. За ней стоял лейтенант Брусский.

– Значит, ты утверждаешь, что это не оружие? - спросил Вьюшинков.

– Да, - твердо ответила она. - Это подводный резак. Работает только под водой.

– Может быть, она и права, - сказал лейтенант Брусский. - Я так и не сумел заставить это устройство работать.

– Как твое имя, девочка?

– Эйла Хэддон.

Вьюшинков поднял брови.

– Хэддон, ты сказала? Значит, ты дочь Лона Хэддона?

Она кивнула.

Он нахмурился и потер подбородок. Лон Хэддон был одним из правителей Пальмиры, так же он был одним из тех, кого брат Джеймс этим днем спас от повешения. Значит, у брата Джеймса были виды на эту девушку. Тогда почему она сейчас не с ним?

– Ты ведь знаешь брата Джеймса, не так ли?

Он заметил, что она кивнула после некоторого колебания.

– Ты его видела сегодня вечером? - спросил он.

– Нет. Мы должны были встретиться в больнице в восемь, но он так и не пришел.

Теперь Вьюшинков был убежден, что что-то случилось. Он обратился к Брусскому:

– Немедленно организуйте поиски брата Джеймса. Задействуйте всех свободных от дежурства людей. Его необходимо найти как можно быстрее.

– Есть, - ответил лейтенант Брусский, отдал честь и поспешно вышел из комнаты.

Вьюшинков опять переключил свое внимание на девушку.

– Что тебе известно об этой машине, которая вечером вылетела из бухты?

– Ничего, - ответила она и добавила: - Господин.

– Отвечай правду.

– Я так и делаю. Я никогда раньше ее не видела и не знаю, что это такое.

– Значит, это было простое совпадение, что ты оказалась на берегу именно в момент взлета аппарата?

– Да, я так думаю.

– Лейтенанту Брусскому ты заявила, что собиралась провести починку морской стены. Одна, ночью… при помощи вот этого. - Он взял в руки устройство.

– Да.

– Чрезвычайно неправдоподобное объяснение, даже если учесть, что оно придумывалось на ходу. Чем ты действительно собиралась там заниматься?

Она уставилась в пол и не отвечала. Он с силой ударил кулаком по столу.

– Хватит с меня вранья! Отвечай правду!

Она вздрогнула, но с вызовом проговорила:

– А я и говорю правду.

Он вздохнул. Теперь ему придется прибегнуть к насилию, чтобы вытянуть из нее информацию. Ему не хотелось так поступать, особенно с женщиной, но у него не было выбора. Он должен выяснить, что это был за летательный аппарат. В противном случае вся операция, им возглавляемая, оказывалась под угрозой. Он должен был

узнать правду, неважно какой ценой.

***

Мило был в ярости от своей беспомощности. Он лежал и не мог шевельнуться, ничего не видел и не мог произнести ни звука. Он уже оставил попытки выбраться из своих пут - это было невозможно. И особенно его бесило, что совсем рядом карагандинские солдаты расспрашивали этого француза о брате Джеймсе. Они искали его, стояли точно у его кровати, но найти не могли. Кретины! О да, конечно, один из них приподнял одеяло с его забинтованного лица, посмотрел, а потом набросил одеяло обратно. Кретин! Кретин! А ведь было просто жизненно важно, чтобы он добрался до Вьюшинкова и передал ему все об этой проклятой Дорвин. Ее появление означало очень плохие новости. И откуда она, черт возьми, взялась? Вьюшинкова было необходимо предупредить, чтобы он был готов к надвигающимся неприятностям.

Он все еще не мог поверить в то, что она сказала ему о смерти "исходного" Мило. И он так и не услышал, что именно с ним произошло - эта сучонка огрела его стулом до того, как Дорвин договорила. А потом сама Дорвин ударила его, и гораздо успешнее, чем Эйла. После этого он ничего не помнил, черт бы ее побрал. Следующая их встреча должна будет кончиться совсем по-другому.

Дьявол. В довершение ко всему ему отчаянно хотелось помочиться.

***

Капитан Вьюшинков устало посмотрел на Эйлу Хэддон. Она была в полубессознательном состоянии и не падала со своего стула только потому, что один из солдат крепко держал ее. Ее лицо, руки и ноги были покрыты следами ударов и ссадинами, так что казалось, что на ней не осталось живого места. Используя в качестве дубинок черенки от пары метел, найденных в доме, два его подручных три раза жестоко избивали девушку. Он с отвращением наблюдал, как они наносили удары по скорчившейся на полу и старающейся прикрыть голову руками девушке. Он с таким же отвращением чувствовал возбуждение, растущее в нем от ее криков. Но, к счастью, это грязное занятие должно было скоро прекратиться. Во время третьего "сеанса" побоев девушка сломалась и стала выкрикивать имя - Джен Дорвин. Оно ничего не говорило ему, но это уже было кое-что. Теперь он ждал, когда она придет в себя, чтобы вытянуть из нее остальное.

– Эйла! Очнись! Говори! - приказал он.

Она вздрогнула. Ее глаза открылись, и она попыталась собраться с силами.

– Я… хочу… пить… воды… - прошептала она разбитыми губами.

– Ты получишь воду, когда скажешь то, что я хочу знать. Кто такая Джен Дорвин?

– Небесная Леди… она пришла в больницу… сегодня вечером. Ее привел… брат Джеймс… Мило…

– Мило? Кто такой Мило?

– Мило это брат Джеймс… это его настоящее имя, он… так сказал.

– Его настоящее имя? - переспросил Вьюшинков, предчувствуя недоброе. - А где он нашел эту женщину, Джен Дорвин?

– Я не знаю. Но я думаю, что они… старые друзья. Они знакомы… уже очень давно.

Что? Как это может быть? Это невозможно. Брат Джеймс - Мило - прилетел с Бельведера. Или нет? Вьюшинков и раньше отметил, что брат Джеймс не был похож ни на одного бельведерианца, которых ему приходилось видеть.

– Объясни мне, кто она такая, эта Джен Дорвин? - потребовал он.

– Очень могущественная… женщина. Она Небесная Леди… самый могущественный человек… Вселенной. Управляет… большим флотом Небесных Властелинов… огромной армией…

Вьюшинков с тревогой посмотрел на избитую девушку. А потом закричал:

– Где она? Где они базируются? Где мне ее найти?

На этот раз девушка не ответила. Вьюшинков сделал знак одному из держащих ее солдат, и тот отпустил ее. Она медленно сползла со стула.

– Мертва? - спросил Вьюшинков.

Солдат присел около нее и положил руку на шею.

– Нет.

В этот момент вошел лейтенант Брусский.

– Капитан, брата Джеймса нигде нет.

Еще одна плохая новость. Действительно ли брат Джеймс - Мило - заодно с этой Джен Дорвин? Может быть, они вместе улетели на этом аппарате? Это казалось наиболее правдоподобным вариантом. Этот человек оказался предателем. Он планировал заговор против Вьюшинкова. Одному Богу известно, что они вместе с этой женщиной собирались делать теперь. Он вскочил со своего стула.

– Я возвращаюсь на корабль. Из соображений безопасности.

***

– Джен? Джен?

– Что? - встревоженно спросила она. Ей снился самый прекрасный сон в ее жизни, и со стороны Фебы было просто нечестно прерывать его.

– Я не отниму у тебя много времени. Мне нужно с тобой поговорить.

– Поговорить? - теперь Джен была слегка удивлена. Все, что она видела - это только мягкий голубой свет. И ей казалось, будто она плавает или летает; своего тела она совсем не чувствовала. - Феба, где я?

– В одном безопасном месте. Расслабься.

А Джен и была расслаблена. Полностью. Ей еще никогда не было так хорошо и спокойно.

– Послушай, - сказала Феба, - ты должна сейчас мне рассказать, что ты видела и что случилось в городе во время твоего сегодняшнего визита. Ты должна вспомнить все до того момента, как ты вошла в воду, собираясь плыть к Той. Понятно?

– Да, Феба.

– Тогда начинай.

И Джен пережила еще раз все события, которые приключились с ней в Пальмире. Но как только она дошла до того момента, когда она спустилась к воде, она неожиданно опять оказалась в этом голубом свете.

– Спасибо, - сказала Феба. - Теперь можешь опять поспать.

Что Джен и сделала. Чудесный сон продолжался.

***

Как только в палату вошел Стивен, хирург, Жан-Поль воскликнул:

– Об Эйле что-нибудь известно?

Тот только устало покачал головой.

– Нет, боюсь, что нет.

– Но ведь прошло уже несколько часов! С ней что-то случилось! Она сейчас где-то лежит, раненая! Вы должны ее найти!

– Извините, но я должен быть здесь, с моими пациентами. Мне нельзя рисковать своей жизнью, подставляясь патрулям космонавтов. Посмотрите правде в глаза, Жан-Поль. Они ее или арестовали, или застрелили.

– Нет, я не верю! Я никогда в это не поверю! - воскликнул Жан-Поль.

– Ну, во всяком случае, до утра ничего не поделаешь… кроме одного. - Он подошел к кровати Мило. - Я собираюсь освободить этого несчастного. Его больше нельзя оставлять в таком состоянии. Он может умереть. - Врач вытащил из кармана плоскогубцы.

– Нет! - крикнул Жан-Поль. - Вы не можете его выпустить! Подумайте об Эйле! У нее могут быть серьезные неприятности!

– Мне кажется, что у нее уже серьезные неприятности. - Стивен снял с упакованного в проволоку Мило одеяло.

– Оставьте его так еще хоть на пару часов! - взмолился Жан-Поль. - До рассвета должно кое-что произойти! Что-то такое, что изменит судьбу Пальмиры!

Врач начал разматывать бинты на голове Мило.

– Я врач, Жан-Поль, я не могу стоять и смотреть на человека в таком состоянии, пусть даже на врага. - Он вытащил кляп изо рта Мило.

– Спасибо, доктор, - сказал Мило.

***

Капитану Илье Вьюшинкову выпала жуткая ночь. Он метался вверх и вниз по мостику, все время проверяя показания радаров и связываясь с радарной вышкой Пальмиры. Пока что они никого и ничего не обнаружили в небе над Пальмирой, но это Вьюшинкова не успокоило. Он был готов прекратить всю операцию, отдав приказ взлетать, как только все его люди вернутся на корабль. Но ему очень не хотелось этого делать. Слишком позорно было бы вернуться на Караганду ни с чем. На карту было поставлено слишком многое. Он должен был рискнуть и разыграть эту карту.

– Пойду осмотрю системы защиты, - сообщил он своим помощникам на мостике.

Он вышел и обошел "Кристину", осмотрев четыре стационарных лучевых орудия, и с тревогой обвел взглядом ночное небо. Он уже собирался вернуться на мостик, когда ему навстречу выбежал адъютант с рацией в руках.

– Капитан, патруль обнаружил брата Джеймса. Он говорит, что должен немедленно что-то сообщить вам.

Адъютант протянул ему рацию.

– Брат Джеймс, или как вас там зовут, чем вы, черт возьми, все это время занимались?

Ответ брата Джеймса потонул в каком-то свисте. Вьюшинков посмотрел вверх и в следующий момент был сбит с ног мощным взрывом. Все еще не придя полностью в себя, со звенящей болью в ушах, он поднялся на четвереньки и увидел, что орудия, которое он только что осматривал, больше нет. На его месте виднелись только дымящиеся покореженные куски металла и керамики. И человеческой плоти.

Снова этот свист. А за ним еще один взрыв - по другую сторону корабля. В конце концов, Вьюшинков сумел подняться на ноги и забежал в люк. Пока он добрался до мостика, последовало еще два взрыва. Он понял, что четыре наружных орудия уничтожены. На мостике царили смятение и паника.

– Почему мы не отвечаем?!! - заорал Вьюшинков, перекрывая шум голосов. - Почему не используются лучевые орудия корабля?!!

– Мы не можем обнаружить цель! - прокричал в ответ один из офицеров. - Ничего не видно ни на радаре, ни на инфракрасном сканере, ни в системе наведения орудий!

Корабль тряхнуло. Теперь объектом атаки стал он. Кто-то начал читать молитву. Вьюшинков пробился к пульту управления и схватил микрофон.

– Это капитан Вьюшинков. Всему личному составу. Человек, известный под именем брат Джеймс, должен быть немедленно расстрелян. Повторяю, немедленно расстрелян.

После этого корабль тряхнуло еще раз, и выключился свет.

***

Мило не понимая, что происходит, но что бы это ни было, оно ему не нравилось. Патруль, стоящий у выхода из больницы, с недоумением переглядывался. По городу разносились звуки взрывов.

– Капитан Вьюшинков? - сказал в рацию Мило, но она молчала. Он отбросил ненужный приборчик и повернулся в сторону, где были видны красные вспышки.

– Это точно в месте расположения корабля, - сказал он. - Его атакуют, но кто?

Он повернулся к солдатам и как раз увидел, как один из них выстрелил в него из своего лучевого ружья. Луч прошел сквозь грудную клетку Мило и вышел со спины. Он посмотрел вниз на большое, но аккуратное отверстие, которое луч пробил в его теле.

– Дьявол, - пробормотал он, а потом посмотрел на солдата, выстрелившего в него. - Ну, и зачем ты это сделал?

Солдат и пятеро его товарищей остолбенело уставились на него.

– Приказ капитана Вьюшинкова… только что получили, - ответил солдат, прикоснувшись рукой к наушнику.

"И зачем Вьюшинкову понадобилось меня убивать?" - подумал Мило, двинувшись в сторону патруля. У него было сильное желание убить их, но он с удивлением обнаружил, что не может развить нужную скорость. Даже его экстраординарная генетически развитая система регенерации не справлялась с таким повреждением. К его изумлению, его ноги ослабели, и он упал на колени. Мило понял, что умирает.

– О черт! - выругался он, медленно падая вперед на руки. - Но эти же так дьявольски несправедливо! Провести столько лет на этом вонючем Бельведере, чтобы теперь вот так…

Солдаты с опаской подошли поближе. Все держали ружья направленными на него. Он поднял голову и обратился к ним:

– Хотите знать, что действительно нечестно?

Они нервно переглянулись, но ничего не ответили.

– Я так ни разу и не трахнул эту девицу, - сказал он и умер.