Глава 21. Отпор (коммандер Драккен)

Четвертый ковчег несся сквозь космос, пронзая холодную тьму и направляясь к дому предков. Драккен выжимал из колонии все силы, желая проверить, на что способен. Чем ближе к Земле, тем больше росла его мощь.

Вокруг раскинулся мир сна, его границы – там, где он еще не оформился, – оставались размыты. Драккен сосредоточился, призывая девчонку. Теперь он знал ее режим, когда она спит и когда бодрствует. Драккен и сам подстроился под нее. В последний раз коммандер даже ранил негодницу; вкус ее крови он не забыл и наслаждался воспоминанием, желая получить больше. Кровь была лучше любого из препаратов, помогавших продлевать его и без того затянувшуюся жизнь.

Драккен рыскал по сну в поисках девчонки, но не находил ее.

Да где же она?

Почему не является?

Драккен мысленно перенесся за толстую обшивку корабля, пролетел пустоту космоса и плотные слои атмосферы, нырнул под выжженную поверхность Земли и нашел шахту лифта, ведущую в недра Первого ковчега. Пронесся его коридорами и отыскал спальню, где девчонка спала в своей постели под теплым одеялом. Невероятная мощь опьяняла: так далеко через сон Драккен прежде не забирался.

Злобной тенью он спикировал на девчонку, выпуская щупальца, стремясь пронзить ее, но тут…

Драккена отбросило, будто он налетел на бетонную стену. Боль пронзила его электрическим током. С тошнотворным толчком разум вернулся в тело.

«Девчонка дала мне отпор!» – негодовал Драккен, гневно стиснув подлокотники своего трона.

Коммандер сильно пострадал, тело как будто горело огнем. Уловив боль, кресло ввело в организм нужное лекарство. Чувствуя, как унимается дрожь, Драккен откинулся на спинку и закрыл глаза. Но прежде чем задремать, отправил мысленный приказ адептам: «Сила. Мне нужно больше силы».

Хорошо отлаженным механизмом ученые в стерильных лабораториях, разбросанных по многочисленным палубам корабля, принялись за работу. Они изыщут способ усилить мощь владыки или поплатятся за неудачу.

Наконец Драккен перестал цепляться за явь и отпустил сознание, погрузившееся в туман навеянного наркотиком сна. Он еще успел рассеянно подумать о девчонке: другие носители тоже были грозными противниками, но по силе не могли сравниться с ней. Не с ними ему предстояло сражаться. Одурманенный мозг раз за разом прокручивал одну и ту же согревающую душу мысль: «Я уничтожу вас, ваши сердца и умы».

 

Глава 22. Повреждение мозга (Майра Джексон)

Майра проснулась от самого глубокого и темного в своей жизни сна. Во рту пересохло, и язык скреб по небу наждачной бумагой. Голова словно весила тысячу фунтов. Майра села, сбросив, как могильный саван, одеяло. Комната медленно приняла четкие очертания. «Я жива, – подумала Майра. – Снотворное сработало: снов я не видела».

Она взглянула на запястье: Маяк пульсировал медленно, словно едва живой. «Драккен до меня не добрался. – Однако тут она осознала и обратную сторону дела: – Ищунья и Аэро…»

Они ведь тоже не могли с ней связаться. Майра хотела сама вызвать их, но помешала вялость из-за снотворного. Аэро сумел попасть к оружейникам, план сработал, но получится ли договориться с Виником? И как там Ищунья? Добралась ли до стаи?

Майра возненавидела себя: друзья нуждаются в помощи, а она тут валяется в уютной постельке, трусливо скрываясь за барьером снотворного; проспала целый день, испугавшись из-за какой-то мелкой царапины… Майра коснулась раны на плече и скривилась от острой боли.

«Ладно, не просто царапина. Но все же…»

Автоматические огни сделались ярче, Майра прикрыла слезящиеся глаза ладонью и на заплетающихся ногах отправилась в ванную. Взглянула там на себя в зеркало: лицо приобрело землистый оттенок. Тогда Майра умылась и, припав к смесителю, принялась жадно пить. Утерев губы, выдавила себе в рот немного зубной пасты, погоняла ее на зубах и выплюнула в мойку. Она уже почти переоделась в свежую сорочку, когда дверь в комнату открылась, внутрь влетели роботы и сразу принялись за уборку.

– Никакого уважения к личной жизни, – проворчала Майра, подхватывая с пола тапочки, пока робот не смел их. Маленькие уборщики возмущенно загудели. Выпрямившись, Майра увидела перед собой появившуюся из ниоткуда фигуру в багряной мантии.

– Ты жива, моя дорогая, – облегченно заметил профессор Дивинус.

– Разве Ной не следит за моими показателями? – с легким раздражением спросила Майра. Неужели она из-за снотворного такая злая? – Смотрю, тут никто не уважает мое право на уединение. Вторгаетесь по любому поводу.

– И правда, – сконфуженно признал Дивинус. – Но ты пойми, это вынужденные меры предосторожности. Драккен может причинить вред не только твоему телу, и такой ущерб наши датчики оценить уже не в силах.

– О, вы про мозг? – Майра постучала себя пальцем по лбу.

Дивинус слабо улыбнулся:

– Драккен пытался влиять на тебя?

Измождение взяло свое, и Майра опустилась на кровать. Хотелось забраться назад под одеяло и больше не вылезать. И пусть лекарства делают свое дело.

– Он не приближался ко мне. Если сны и были, то я ничего не помню. Только Ищунья с Аэро…

– С ними ты тоже не могла связаться, – подсказал Дивинус, сцепив руки на животе. – Что ж, за все приходится платить.

– Получается, Драккен может напасть на меня во сне и убить, либо я принимаю лекарства и становлюсь недосягаемой для него, но при этом теряю связь с Ищуньей и Аэро?

Роботы тем временем принялись менять ей повязку. И хотя Майра еще не отошла от действия лекарств, ее передернуло от боли, когда снимали бинты. Майра даже взмахнула рукой, отчего роботы встревоженно запищали.

– Да уж, тот еще тупик, – согласился Дивинус.

Пока Майра обдумывала ситуацию, роботы наложили свежую повязку и, свистя колесами, укатили из комнаты. Створки двери сомкнулись.

– Послушайте, я хочу попробовать снова, – сказала Майра. – Как только пройдет действие снотворного.

Проекция Дивинуса испуганно мигнула.

– Моя дорогая, я бы тебе не советовал. Это чересчур опасно.

– Так и есть, профессор, – подал голос Ной. – Я отработал на симуляторе несколько возможных сценариев, чтобы оценить факторы риска. Статистически шансы Майры пережить еще одно столкновение с Драккеном малы. Самый вероятный исход – Драккен убьет Майру.

От возмущения у Майры даже волосы на голове зашевелились. Рассказывая об оценке рисков, Ной все равно что нотации ей читал. К тому же Майра не верила в шансы и возможности, а верила бы – не выбралась бы на Поверхность. Натянув тапочки, она пошла к двери, но у самого порога обернулась и обратилась к Дивинусу:

– Вам меня не остановить.

* * *

Прогуливаясь среди криокапсул, Майра ощущала исходящий от них холодок. Остановившись у одной – с табличкой «Buteo Jamaicensis», – она прижалась лбом к прозрачной панели и посмотрела на плавающие внутри эмбрионы птиц. В этом зале она будто воссоединялась с братишкой: Возиус любил слушать об этих странных крылатых созданиях.

«Суждено ли вам вновь подняться в небо?» – подумала Майра.

Она все ждала, что появится Дивинус или Ной вместо него ответит на мысленный вопрос, но те пока держались на расстоянии. Возможно, чувствовали ее раздражение. Элианна тоже куда-то запропастилась – вот и еще побочный эффект снотворного. Сонливость не проходила, так что нечего было и думать выйти на связь с Аэро или Ищуньей. Нужно было ждать, и Майра еще больше пожалела о том, что позволила вколоть себе лекарство, – даже несмотря на риск быть убитой.

Майра продолжила бродить среди криокапсул, по связанным между собой залам, гадая, каково это – быть замороженным долгие века, как Дивинус. Когда ей надоело гулять, она села на пол; голый бетон впился в тело сквозь тонкий хлопок одежды. Ощущение беспомощности раздражало. Майре не терпелось действовать, сделать хоть что-нибудь.

Так и с ума сойти недолго.

– Ной, ты меня слышишь? – позвала она, и по всему залу разлетелось эхо. Говоря вслух в полном одиночестве, Майра почувствовала себя ужасно глупо. Однако Ной тут же ей ответил:

– Да, мисс Джексон. Я всегда на связи.

– Зови меня, пожалуйста, Майра.

– Хорошо, Майра.

– Так-то лучше. – Она вскочила на ноги и отряхнула штаны, хотя нужды в том не было – роботы поддерживали в пещерах идеальную чистоту. – Здесь есть где-нибудь Склад запасных частей? Ну, где у вас разный хлам хранится? То, чем больше не пользуются?

– Надо подумать. – Ной ненадолго умолк. – Недалеко от двенадцатого зала есть хранилище. Роботы укажут дорогу.

Майра услышала механическое жужжание. Вкатившись в зал и заметив Майру, роботы возбужденно запищали и загудели. Металлическими клешнями ухватили ее за штанины и потащили за собой. По пути к хранилищу они миновали еще несколько связанных коридорами залов.

Двенадцатый зал располагался в глубине колонии, и Майра прежде сюда не забредала. Роботы увлекли ее к неприметной двери, один из них разразился нетерпеливым писком, и створки разошлись.

Склад оказался величиной с квартиру в колонии Майры: тут стояли стеллажи длиной от стены до стены, высотой до самого потолка. Майра заметила толстые катушки проводов, трубы, компьютерные платы, куски металла и прочие детали. Сердце забилось чаще. Майра подошла к ближайшей полке и, взяв с нее материнскую плату, сдула пыль. Под ногами суетились, пища и требуя внимания, роботы. Она опустила взгляд на эти забавные маленькие механизмы.

– А инструменты? Инструменты найдутся? – Один из роботов утвердительно запищал. – Отлично, принесешь?

Роботы разразились очередным потоком писка и гудков, общаясь друг с другом. Придя, видимо, к согласию, они выехали из комнаты и спустя какое-то время вернулись, таща за собой тяжеленный короб.

Майра хотела откинуть крышку, но петли проржавели. Тогда один из роботов подкатил ближе и капнул на них масла.

– Спасибо, – поблагодарила его Майра и погладила помощника по верхушке корпуса. Восторженно запищав, робот закружился волчком.

Майра вернулась к коробу. Крышка на сей раз поднялась легко: внутри обнаружились всевозможные инструменты, разложенные по рядам и секциям. Взявшись за разводной ключ, Майра ощутила приятную тяжесть.

– Вот это другое дело, – обратилась она к роботам. В одиночестве она прониклась симпатией к этим маленьким машинкам.

Роботы от радости загудели в унисон.

Только Майра принялась доставать прочие инструменты, как к ней обратился Ной:

– Если не возражаете, я хотел бы поинтересоваться: что вы собираетесь делать?

– Если честно, то возражаю, – раздраженно отозвалась Майра. За что бы она тут ни взялась, за всем следили. Да патрульные в ее родной колонии по сравнению с Ноем – жалкие любители. Правда, стоит ли на него обижаться? В конце концов, он тоже всего лишь машина и действует по программе. – Ладно, – сменила гнев на милость Майра, – мне не удастся построить субмарину, чтобы вернуться в свою колонию. Как сказал профессор, у нас просто нет нужных деталей. Попробую сварганить нечто вроде зонда и отправить своему народу весточку. Вряд ли он выдержит давление на дне впадины, но вдруг успеет спуститься достаточно низко?

– Любопытная мысль. Автоматический зонд спроектировать и собрать куда проще. Ему не нужны кислород и системы жизнеобеспечения.

– А еще ему плевать на смертельное для человека давление, – добавила Майра. – Но не будем наперед загадывать. Даже если зонд достигнет Тринадцатого ковчега, там еще должны будут принять сигнал. К тому же Синод может перехватить аппарат.

– Согласен. Вероятность успеха низкая. Особенно если учесть, что машина «Анимус» скоро сломается. Я провел новые вычисления: ваш отец в своих расчетах был весьма оптимистичен. Машина может заглохнуть в любой момент. Счастье, если она еще работает, но с равным успехом там все уже могли задохнуться.

– Отличные новости, что и говорить, – пробормотала Майра и, чувствуя нарастающий страх, принялась рыться на полках в поисках деталей. Только заняв себя делом, она могла сохранить рассудок. – Почему ты раньше не сказал?

– Я могу и ошибаться, – признал Ной. – Сведений недостаточно. К тому же, учитывая сложившиеся обстоятельства, мы ничего поделать не сможем.

– Тогда мне лучше работать быстрее. – Майра ухватилась за катушку провода.

– Боюсь показаться бестактным, – снова заговорил Ной, – но зачем собирать зонд, если шансы на успех столь малы?

– Затем, что мне приятно снова поработать руками, – ответила Майра и, стараясь не обращать внимания на боль, стащила с полки тяжелый лист металла. Поднялось облако пыли, и роботы, встревоженно запищав, принялись всасывать его. – К тому же это лучше, чем сидеть у себя в комнате и ждать, пока мои любимые погибнут.

– В вас говорят эмоции.

Лист грохнулся на пол, и роботы бросились врассыпную. Майра утерла пот со лба, настроение улучшилось. Так хорошо она себя не чувствовала вот уже несколько недель.

– Такой уж я человек, эмоциональный, – пожала она плечами. – Всегда такой была.

– Признаться, я в замешательстве, – задумчиво проговорил Ной. – Мне нравится моя работа, она воодушевляет, но что такое любовь – мне неизвестно. Буду откровенен, сама ее концепция мне непонятна. Это чувство толкает на нелогичные поступки, противоречащие вашим собственным интересам.

Майра не выдержала и расхохоталась. Плечо тут же отозвалось болью.

– Что верно, то верно.

* * *

Несколько часов спустя Майра закончила черновую версию аппарата. На зонд, впрочем, она пока походила не сильно: провода, платы да склепанные кое-как куски металла. Майра еще ничего не сваривала и не спаивала, но будущая конструкция в этой груде деталей уже угадывалась. Как любил говорить отец, любой проект начинается с малого. Она принялась укладывать инструменты назад в короб, возвращая каждый на свое место. Беспорядку на работе не место, и этому Майру тоже научил отец.

«Надеюсь, ты там еще дышишь, папа, – мысленно обратилась к нему Майра, стараясь отогнать подступающую к сердцу тоску. – Я доберусь до тебя».

– Ной, завтра мне потребуется сварочный аппарат, – сказала она, прежде чем покинуть склад и направиться в комнату управления.

Дивинус восседал на своем обычном месте во главе длинного стола и разглядывал сменяющие друг друга картинки с камер наблюдения. Громоздкая махина Четвертого ковчега по-прежнему, мерцая, мчалась к Земле, а изящный корабль Второго завис на орбите.

– Нас так и не пускают в систему видеонаблюдения? – спросила Майра, садясь рядом с Дивинусом. Его проекция выглядела изможденной, лицо напоминало череп. Майра пожалела о том, что была резка с профессором. – Простите, я погорячилась. Просто нет связи, и я ощущаю полную беспомощность.

– Не стоит извиняться, моя дорогая. Испытания нам выпали тяжелые, и они сказались бы даже на самых сильных душах. – Дивинус снова посмотрел на картинки. – Второй ковчег усилил защитные системы, но мы не бросаем попыток взломать их. Впрочем, внутренние системы Четвертого ковчега и до того были непроницаемы.

– Ной так и не сумел пробить их? – нахмурилась Майра.

– Не сумел. С такой серьезной защитой мы прежде не сталкивались. Судя по всему, их судно управляется по внутренней сети, однако она не полностью компьютеризирована и имеет встроенные биологические элементы, которые питают ее.

– Драккен, – сообразила Майра. – Это из-за него не получается влезть в системы. Он – тот самый биологический компонент. Не надо взламывать корабль, надо взломать носителя.

– В каком смысле? – вскинул брови Дивинус.

– Честно говоря, я не знаю, как именно он управляется с этим, – сказала Майра, показывая полыхающий изумрудным светом Маяк, – но попытаюсь выяснить через свое устройство.

– Моя дорогая, риск слишком велик. Драккен может убить тебя.

– Мы сейчас постоянно рискуем. – Взгляд Майры вспыхнул огнем непокорности. – Я хочу попытаться снова. Больше никакого снотворного – хватит с меня лекарств. Нужен ясный ум.

– Прошу, не торопись, дорогая моя…

– Зря стараетесь, – отрезала Майра. – Джексоны все упрямые. Уж если что втемяшим себе в голову – не передумаем. Вы только время впустую тратите.

Профессор смиренно пожал плечами, складки его мантии чуть всколыхнулись.

– Как пожелаешь, моя дорогая.

Направляя Майру во время медитации, он не мог скрыть беспокойства.

Майра села в позу лотоса: скрестила ноги и опустила руки на колени. Закрыв глаза, отстранилась от внешнего мира и глубоко погрузилась в подсознание. Перенеслась в мир сна. Маяк пульсировал реже – в такт замедлившемуся ритму сердца. Вот Майра заметила тень. «Темный», – подумала она и отпрянула. По жилам разлился страх. Профессор прав, надо было его слушаться: она еще не готова.

Плечо будто объяло пламенем. Темный устремился к Майре, протягивая к ней острые щупальца, но тут над пустыней сна прозвучал отдающийся эхом голос: «С возвращением, Майра». Это был Аэро. Вскинув сыплющий искрами фальшион, он отогнал Темного. «Звездное пекло, где ты пропадала? Я соскучился».

 

Глава 23. Незаменимых нет (майор Даника Ротман)

Данику терзал страх, да и лифт, как на грех, нес ее на мостик слишком быстро. Устремив немигающий взгляд в иллюминатор, она не видела за ним ничего. Перед глазами стояла мысленная картинка: Аэро Райт на коленях, склонил голову, а она держит меч всего в дюйме от его шеи. Но что произошло? Почему дезертир до сих пор жив? Даника постоянно задавалась этим вопросом с того момента, как закончилось противостояние в ангаре.

Ответ был неизменен: «Я не довела удар, вот почему. Как глупая трусиха».

Этого попросту не должно было произойти, ведь Да-ника – опытный воин. Оружейники во всем виноваты, подсказал ей тихий внутренний голос. Но это – лишь отговорка, пусть даже в ней есть доля правды. Вряд ли Виник примет ее. «Я не лучше Лиллиан, – корила себя Даника. – Я слаба и безвольна, как сестра, меня постигнет та же участь, что и ее».

Наконец лифт остановился, и в открывшуюся дверь ворвалась волна прохладного воздуха. Вместо приветствий раздалось резкое:

– Соизволили наконец явиться?

Говорил Виник. Лица его Даника не видела, потому что Верховный командующий стоял спиной к ней и глядел в иллюминаторы, однако в его голосе отчетливо угадывалась насмешка.

– Сэр, я сама не знаю, что на меня нашло, – краснея, произнесла Даника. – Оружейники… они покинули Кузню! Все разом! Мои бойцы ослушались приказа и пропустили их в ангар…

– Так что же вы не подали пример и сами не атаковали их? – спросил Виник. Он обнажил фальшион и придал ему форму кинжала. – Они просто мужчины и женщины, так ведь? Если их ранить, они истекут кровью, верно? А еще они безоружны. Отказываются владеть клинками, которые сами же и создают. Глупцы – говорят, что это противоречит их учению.

– Так ведь они – оружейники, – напомнила Даника и тут же сама поняла глупость своих слов. – Если напасть на них… это нарушит… все принципы.

– Сентиментальная дура! – Лицо Виника скривилось от ярости. – Позволяешь эмоциям руководить тобой. Мне следует объявить тебя эмоционально опасной и изгнать. Ты, кстати, не первая в своем генетическом роду проявляешь слабость.

Данику словно ударили клинком.

– Сэр, моя сестра… была аномалией. Я – не она. Поверьте, мы не похожи…

– А я вот не уверен, – ледяным тоном произнес Виник.

Даника ощутила нарастающий ужас. Все майоры на мостике буравили ее взглядами, но она не смела обернуться.

– Мне жаль, сэр. Я заглажу свою вину.

– Вы зря обращаетесь к моим чувствам, майор. Вас можно заменить, как и вашу сестру. Нельзя, чтобы эмоционально опасные единицы порочили наши ряды.

– Вы правы, сэр, – согласилась Даника, устыдившись порыва эмоций. В эту секунду она ненавидела себя точно так же, как ненавидела за слабость Лиллиан.

– Желаете изгнать майора Ротман, сэр? – спросил из-за пульта майор Дойл. Он говорил буднично, словно обсуждая некий рутинный вопрос. – Она ослушалась вашего прямого приказа и не отвечала на вызовы. Мы и за меньшие проступки солдат изгоняли.

– Я согласна с майором Дойлом, – холодно произнесла майор Райт. – Она эмоционально нестабильна, как и Аэро Райт. Нельзя, чтобы такие солдаты оскверняли наши ряды.

– Верховный командующий Виник, нам начать голосование? – спросил Дойл, делая знак остальным майорам на мостике.

Даника уже хотела просить пощады, но это бы не сработало. Напротив, только усугубило бы дело. И потом, если уж погибать, то не как слезливый трус. «Если меня изгонят, я не уподоблюсь Лиллиан, – пообещала себе Даника. – Не стану реветь и молить о пощаде, как дитя. Пройду к капсуле сама, высоко подняв голову».

Мостик погрузился в молчание, которое нарушало только шипение вентиляции и – время от времени – попискивание датчиков. Сердце колотилось так сильно, что Даника удивлялась, как еще другие этого не слышат. Если большинство проголосует за изгнание, шансов у нее почти нет. Она взглянула в иллюминатор, на вращающуюся снаружи серую планету.

Если даже Данике удастся добраться до Земли, то что ей там есть и куда идти? Планета выжжена и пуста, а уж Первый ковчег ее точно не примет.

«После всего, что я натворила», – подумала она.

– Пока – нет, – произнес наконец Виник. – Кузня заперта. Оружейники отказываются заряжать фальшионы, пока мы не пойдем на переговоры. Ситуация, по понятным причинам, для нас сложная, но майор Ротман, может, еще сумеет послужить нам.

Даника выдохнула, и вместе с воздухом ее как будто покинуло напряжение.

– Благодарю вас, сэр, – сказала она. – Вы не пожалеете! Клянусь фальшионом, вы еще будете мною гордиться.

– Не благодари меня, пока не узнаешь, что я придумал, – предупредил Виник и переглянулся с Дойлом. Опережая вопрос Даники, он добавил: – Майор Ротман, возвращайтесь в свою каюту и ожидайте дальнейших приказаний. Вам ясно?

– Так точно, сэр. – Даника четко отсалютовала и, пока Виник не передумал, покинула мостик.

Лишь когда закрылась дверь лифта, Даника позволила себе расслабиться. Колени от облегчения подкосились, и пришлось схватиться за поручень, верхняя губа покрылась холодной испариной. Смерть прошла очень близко.

Спускаясь на нижний уровень, Даника поклялась самой себе: «Больше я не разочарую Верховного командующего. – Рука легла на эфес фальшиона. – При первой же возможности убью дезертира. Клянусь».

Никогда еще каюта не выглядела такой приветливой. Даника на заплетающихся ногах перешагнула порог и рухнула на койку. Уткнувшись лицом в подушку с пенистым наполнителем, она закричала от гнева и страха. Кричала до тех пор, пока не охрипла. Затем Даника провалилась в полный грез сон: Аэро раз за разом склонял голову, а она заносила меч. Снова и снова она задерживала клинок в дюйме от шеи дезертира, и каждый мускул в ее теле словно схватывало цементом. Аэро смеялся над ее слабостью, солдаты начинали тыкать в нее пальцем и хохотать.

«Заткнитесь! – хотелось закричать Данике. – Заткнитесь! Все вы!»

Но губы не слушались, они тоже застыли. Сцена позора повторялась и повторялась. Аэро склонял голову, Даника заносила меч и застывала. Над ней смеялись. Раз за разом… пока она не проснулась. Сбрасывая одеяло, Даника прокричала:

– Заткнитесь! Все вы, заткнитесь!

Слова вырвались из саднящего горла хриплым клекотом. Даника села на краю койки, дрожа и хватая ртом воздух. Затем провела ладонью по резной рукояти фальшиона, чувствуя, как постепенно возвращается спокойствие.

– Аэро Райт. Дезертир. Предатель. Я убью тебя.

Запищал коммуникатор – это был Дойл. Даника ответила на вызов.

– Майор Ротман, немедленно явиться на мостик, – велел Дойл. – У Верховного командующего для вас важное поручение.

– Есть, сэр, – с трудом выдавила Даника.

 

Глава 24. Будь частью стаи (Ищунья)

Следующие два дня Ищунья провела, не покидая замка, среди хилов. Отряды охотников сновали туда-сюда ежедневно, но ее с собой никто не звал. Ищунья смотрела, как Ползун вылезает в сводчатый проем окна, и ее мускулы ныли от жажды движения. Позднее Ползун со своим отрядом вернулись со свежей добычей – принесли столько мяса, что было не съесть хилам в тронном зале. Но сколько бы Ищунья ни просила проявить милость к силам, Корнерой отказывал.

– Мерзкие, поганые твари заслуживают голодной смерти, – прорычал он, не слезая с трона, когда она вновь осмелилась заговорить на эту тему. И добавил, сердито глядя на Ищунью: – Это расплата, месть за хи-лов, которых они жрали и сбрасывали в пропасть.

Хилы в зале следили за каждым ее шагом, ловили каждое слово. Вот один хил поднес Корнерою свежих жуклов.

– Разве силы еще не настрадались? – спросила Ищунья, чувствуя, как мерно пульсирует светом Маяк, заливающий зал изумрудным светом.

– Нет, – ответил Корнерой и щелкнул зубами, будто хотел съесть это слово. – Настрадаются, когда последний из них подохнет от голода.

Хилы принялись топать по полу, выражая согласие. Затем подкрались ближе и окружили Ищунью неплотным кольцом.

– Больше ни слова о силах, – произнес Корнерой и распростер руки в благодушном жесте. Его мантия всколыхнулась в отфильтрованном воздухе. – Теперь важны только хилы. Наше племя восстало и взяло то, что ему причиталось по праву.

Хилы снова затопали.

– Ты, конечно же, прав, Корнерой, – изображая покорность, склонилась Ищунья. Знала, когда можно просить, а когда никакие мольбы не помогут.

Она молча отошла к алтарю. Отправляясь в колонию, она надеялась, что хилы сразу же примкнут к ее делу, а упрашивать придется силов. Все оказалось с точностью до наоборот.

Ищунья и без того потратила слишком много времени, борясь за то, чтобы племя ее приняло… А ведь она еще даже не заикалась о том, чтобы выйти в Светлый Край и идти к Первому ковчегу. Пока это было слишком опасно.

«Терпение, – предупреждал ее Джаред. В голове стояло эхо его голоса, и Маяк в ответ пульсировал чаще и ярче. – Жди верного момента… и они согласятся».

«Корнерой меня ненавидит, – думала в ответ Ищунья. – Хилы так и остались безвольными и трусливыми. Они не думают сами, а выполняют приказы Корнероя».

«Ненависти нет, он тебя просто боится. Это две разные вещи».

«Но почему? Я маленькая и слабая».

«Ты носишь Маяк». – Голос Джареда пронзил череп. Чувствуя порыв защитить древнее устройство, Ищунья накрыла его ладонью.

«Корнерой хочет забрать его, так?»

«Да, он попытается отнять Маяк. Поэтому нужен план».

Ищунья отошла к алтарю, где облюбовала себе местечко. Порылась в рюкзаке в поисках фотографии Джареда. Нащупала и погладила узорчатую рамку. Джаред прав: нужно набраться терпения, и Ищунья постарается угадать момент. Она будет держаться ближе к Корнерою и больше ни словом не обмолвится о силах.

Станет ждать… когда ее возьмут на охоту.

* * *

На следующий день Корнерой вызвал к себе Ищунью и еще троих хилов – Камнекопа и разведчиков Ползуна и Сало. Взгляд Корнероя упал на Маяк, задержался на мерцающем браслете… а потом вожак отправил отряд на охоту.

– Ищунья, стань частью стаи, – прорычал он со своего места, сложив руки на жирном брюхе. – И не возвращайся с пустыми руками.

– Как скажешь… Корнерой, – низко поклонилась она. – Ищунья хорошо умеет искать. Ищунья найдет крыслов и свернет их поганые, мерзкие шеи.

Корнерой облизнулся в предвкушении.

– Да будет твоя охота удачной, чтобы ты принесла стае свежее мясо.

Стая затопала ногами в знак одобрения.

Ищунья вслед за отрядом покинула замок – вылезла в окно, спустилась по стене и побежала по булыжной мостовой. Пахло серой и тленом, но это было лучше, чем безвылазно сидеть в замке. Несясь по улицам города, она ощутила радостный, восхитительный трепет, который приходит, лишь когда бежишь во весь опор. Сидеть на месте, взаперти, Ищунья ненавидела. Сытость – не та цена, за которую можно продать свободу. Уж лучше голодать.

Отряд преодолел мост и вбежал в темноту тоннелей.

Нужно быть осторожной, решила Ищунья, касаясь Маяка. Не нравилось ей, как Корнерой поглядывает на золотистый браслет. Джаред предупредил, что он попытается отнять Маяк. С него станется убить Ищу-нью – руками разведчиков, на охоте, чтобы все выглядело как случайность, – а затем присвоить Маяк. Этого допустить нельзя.

Ищунья уловила слабый запах крыслов.

– Крыслы, – прорычала она, указывая на узкий проход справа. – Вон там.

Остальные резко остановились и принюхались.

– Много крыслов, – добавил Ползун. В свете Маяка его глаза горели парой красных угольков. – Надеюсь, жирненьких. Корнерой в последнее время жрет все больше.

Он нахмурился, и Ищунья поняла: вот он, момент. Выходит, не все хилы довольны правлением Корнероя.

– А я чую гнездо жуклов в двух тоннелях отсюда, – плаксиво прогнусавил Сало, почесывая мордочку ногой. – Жирные, сочные…

– Корнерою больше крыслы нравятся, – заметил Ползун. – Сам знаешь, Сало. Если принесем только жуклов, он разозлится. А то еще и прогонит из замка.

– Может, разделимся? – вмешалась Ищунья, стараясь говорить как можно непринужденнее, и пожала плечами. – Так наловим добычи вдвое больше. Это ведь обрадует Корнероя?

– Он велел держаться вместе, – неуверенно возразил Сало. – Но больше мяса… это очень хорошо. Корнерою понравится.

Ползун посмотрел Ищунье в глаза и долго не отводил взгляда. Смотрел он спокойно, не затравленно. Он, кстати, поправился – сытная пища пошла ему на пользу.

– Точно… он будет доволен. Ищунья отправится со мной ловить крыслов. Сало и Камнекоп, идите за жуклами. Встречаемся у моста?

– Да, у ворот, – согласился Сало и жестом позвал за собой Камнекопа. Вдвоем они умчались дальше, постепенно их топот затих в темноте.

Ищунья с Ползуном отправились в другую сторону. Бежать они старались как можно тише и так, чтобы шаги совпадали. Ищунья достала из рюкзака клочок ткани, которым обмотала Маяк – скрыть его свет. Оказавшись в полной темноте, она немного подождала, пока глаза привыкнут. Постоянный источник света почти лишил ее ночного зрения.

В кромешном мраке чувства обострились: она теперь слышала, как дышит Ползун, как шуршит его мех, как он тихо ступает по каменному полу тоннеля. А еще она уловила его запах – не вонь, а смесь мускуса, пота и крови, кисло-железистой и терпкой. Вдвоем они непринужденно бежали, то и дело останавливаясь, чтобы принюхаться и понять, куда двигаться дальше.

Наконец они остановились у развилки: из обоих тоннелей тянуло крыслами.

– Один там, – прошептала Ищунья, – второй вон там.

– Хочешь разделиться?

Это он искренне предложил или проверяет Ищунью?

– Разделиться и потом встретиться у ворот? – уточнила она, стараясь говорить как можно спокойнее. – Так больше крыслов для Корнероя наловим.

Последовала пауза, которая во тьме тянулась особенно долго.

– Хорошо, встретимся у ворот, – согласился наконец Ползун и умчался по тоннелю справа. – Удачной охоты, – обернувшись, пожелал он.

Его шаги стихли, когда он скрылся за следующим поворотом.

Ищунья задержалась на месте.

«Подозревает ли меня Ползун? – думала она. – Может, Корнерой дал ему особый приказ – следить за мной?» Но тогда он не оставил бы ее одну… если только это не уловка. Ищунья прислушалась, не бежит ли он обратно, – однако в тоннеле было тихо, только шипела вентиляция да копошились впереди крыслы. Впрочем, если даже она не услышит Ползуна, то учует по запаху. Она запомнила его.

Эта мысль придала уверенности, и Ищунья помчалась дальше по переходу. Запах крысла усилился, шуршание сделалось громче. Ищунья представила себе, как маленькое существо убегает по темным тоннелям. Еще два поворота, и она накинулась на бедное создание. Зажала в зубах и мотнула головой, ломая ему шею. Потом засунула обмякшую тушку в рюкзак… и вдруг почуяла еще запах.

Ею моментально овладел охотничий инстинкт. Вскоре Ищунья поймала еще шесть крыслов, крупненьких, и спрятала в рюкзак. Со лба катил пот, но как же хорошо было снова выбраться на охоту. Ищунья припала к ручейку, бьющему под ногами. Язык касался холодного гранитного пола, зато водичка была хороша и освежала. Чистая, как и в любом подземном источнике.

Еще не отдышавшись, Ищунья опустилась на корточки и сняла с Маяка повязку. Дымчатый изумрудный свет выхватил из темноты пол, стены и свод, с которого свисали, отбрасывая неровные тени, шипы сталактитов. Неожиданно рядом кто-то шевельнулся, тени слегка изменились. Ищунья обернулась и ощетинилась. Кровь в жилах взбурлила.

Послышалось шарканье, и в круг света вышла согбенная фигура.

 

Глава 25. Архив (Аэро Райт)

Аэро проснулся с улыбкой на губах.

– Майра… – прошептал он.

На одно блаженное мгновение ему показалось, что он вернулся в Первый ковчег и Майра спит в соседней комнате. Но вот видение растаяло, и Аэро вспомнил, что лежит на койке юного оружейника в Кузне, а Майра в тысячах миль от него, в убежище под опаленной, изуродованной поверхностью Земли.

Ему просто приснился сон.

Взгляд Аэро скользнул к иллюминатору в стене: за бортом, в нескольких километрах от материнского корабля, малые суда отрабатывали боевое маневрирование: уклоны, виражи… Стреляли холостыми торпедами, которые взрывались шарами рыжего света, но не причиняли целям вреда.

«Как скоро Четвертый ковчег окажется в зоне досягаемости, – тревожно думал Аэро, – и учебная тревога сменится боевой?»

В этот момент торпеда попала в ближайший к нему транспортник, и всполох оранжевых искр закрыл обзор. Впрочем, что волноваться о Четвертом ковчеге, когда и без него хватает бед. Аэро предстояло склонить на свою сторону всю колонию, а еще – вызволить друзей. «Не все сразу, – напомнил голос отца. – Вот лучшая стратегия».

«Легко сказать», – морщась, ответил Аэро.

В последние дни тревога не покидала его. Он скучал по старому времени, когда был всего лишь шестеренкой в большом механизме, следовал приказам и командовал своим отрядом, когда за всю колонию отвечал другой носитель и Верховный командующий, его отец.

«Те дни прошли, сынок, – сказал отец. – Теперь ты должен научиться разбираться в своих страхах, иначе они тобой овладеют. И тогда от тебя никому не будет пользы. Поверь, я по себе знаю: бремя командования – не из легких».

В дверь тихонько постучались.

– Войдите, – откликнулся Аэро и огляделся. Скромная келья была гораздо меньше казарменного помещения, в каких ютились солдаты, зато не такой безликой. Ножки кровати были украшены резьбой в виде змей, а внизу оканчивались звериными лапами.

– Так и думал, что вы уже проснулись, – сказал, входя, старейшина Ордена. Судя по его виду, сам он за прошедшее время не сомкнул глаз. При этом он сумел выдавить улыбку. В руках мастер нес сверток в куске багряной ткани.

– Мой фальшион? – догадался Аэро, и рука непроизвольно дернулась.

Старик снова улыбнулся:

– Полностью заряженный.

Аэро принял у мастера клинок, и вверх по руке устремился импульс свежего заряда.

– Благодарю вас, брат, – сказал Аэро, пряча оружие в ножны. Фальшион приятно оттягивал ремень на поясе, придавая уверенности. – Сколько еще оставалось до расплавления?

– Очень мало, – нахмурился оружейник. – Еще денек – и ваше оружие было бы не спасти. Хорошо, что вы добрались до нас вовремя.

Аэро слабо улыбнулся:

– Будь моя воля, я бы не тянул.

Оправив сорочку, он влез в ботинки. Подтянул ремешки и застегнул пряжки. В гражданской одежде Аэро ощущал себя необычно.

– Долго я спал?

– Полных шесть часов. Я, правда, не то чтобы следил…

Аэро почесал в затылке, и пальцы зарылись в отросшие волнистые пряди. А ведь раньше Аэро ходил стриженный коротко-коротко. Заметив выражение его лица, оружейник произнес:

– С тех пор как вы покинули дом, многое изменилось, да?

– Чувствую себя чужим в родной колонии.

Взгляд мастера упал на Маяк.

– Ну, вы больше не тот, кем были прежде. И то, что вы ощущаете некоторую потерянность, естественно для человека в вашем положении.

– Это потому, что я теперь носитель? Изгнанный из собственной колонии? Укрывшийся в Кузне, как беглец? Пока мои друзья томятся в неволе?

Слова сами сорвались с губ, и в собственном голосе Аэро услышал страх и тревогу. Устыдившись проявления чувств, он снова запустил пальцы в волосы и с непривычки больно дернул за них. Внезапно захотелось сбрить все лезвием фальшиона.

Старейшина одарил Аэро печальной улыбкой:

– Боюсь, вы во всем правы и в то же время о многом еще не знаете. Однако давайте решать проблемы по мере их поступления.

– Что Виник? – мрачно спросил Аэро. – На требования ответил?

– Мы надеемся, что удастся прийти к мирному соглашению. Я отправил на мостик двух посланников, чтобы они договорились о встрече с Верховным командующим и майорами. Майор Дойл отослал их прочь, и тогда наш Орден принял экстренные меры: запер Кузню.

– Запер? – удивленно переспросил Аэро. – То есть…

– Мы больше не заряжаем фальшионы, – с болью в голосе ответил оружейник. – Мы заперли дверь в цех, а он отрезан от центральной компьютерной системы. Так что теперь доступ в Кузню есть лишь у меня и моих братьев и сестер. Само собой, я надеюсь, что меры – временные и что Виник скоро согласится на наши требования. Чувствую, у него не остается выбора: по мере того, как будут слабеть клинки, в рядах армии начнется смута.

Аэро потеребил рукоять фальшиона. Сколько он себя помнил, дверь в Кузню всегда была открыта: любой солдат мог спуститься сюда – либо зарядить фальшион, либо обсудить проблему с оружием – например, как лучше менять его форму, – либо же в поисках уединения, отдыха от рутины. Аэро сам нередко заглядывал в цех.

– Думаете, Виник уступит?

– Ему должны были передать, что Кузня заперта, – ответил старик. – Мы уже отказали нескольким солдатам, пришедшим перезарядить фальшионы.

– Дадите знать, когда Виник соизволит ответить?

– Разумеется, – кивнул мастер. – Вы узнаете об этом первым. А теперь идемте, хочу кое-что показать.

Аэро немного смутился, но любопытство взяло свое.

– И что же это, брат? – поинтересовался он.

– Идемте со мной – и узнаете. – В глазах старейшины блеснул лукавый огонек.

* * *

Шурша мантией и огибая золотистые станки, старейшина быстро шел по Кузне. Аэро следовал за ним, хотя и не так ловко. Они миновали основной цех и остановились наконец в самом дальнем конце, в нише, о существовании которой Аэро и не догадывался. Здесь от пола до потолка поднимались книжные полки, забитые старыми пыльными рукописями. Пахло плесенью и тленом. У Аэро защекотало в носу, и он дважды чихнул.

– Что это за место, брат?

– Архив, – ответил старейшина. Затем прошел к столу, на котором уже лежала покосившаяся стопка книг. Открыл верхнюю: корешок хрустнул, из-под обложки вырвалось облачко пыли. – С самого основания Орден вел собственные тайные хроники. Потом снабжал заполненные тома указателями и прятал на полку.

– Зачем? – В носу снова защекотало, но Аэро поборол желание чихнуть. – Центральный компьютер содержит все записи и отметки в бортовом журнале.

– Кузня – это колония внутри колонии, вот мы и решили, что вести записи на бумаге – лучший способ хранить их независимо от системы. Летопись в цифровом виде уязвима для любопытных глаз. Архив на диске можно взломать или даже стереть нажатием кнопки. Мы хотели создать нечто более долговечное. К тому же, случись в системе корабля сбой, наш Архив поможет восстановить знания.

– Ну да, логично, – согласился Аэро, проводя пальцем по обложке книги. На ощупь она была как необработанная ткань. Он открыл рукописный том и увидел на его страницах узорчатые витиеватые строчки, выполненные наклонным шрифтом и украшенные сусальным золотом. – Это место, – сказал он, припоминая уроки Агогэ, – зовется библиотекой, да?

Оружейник от души рассмеялся.

– Все верно, мой юный друг, – успокоившись, подтвердил он. – Вас ведь учили, что библиотеки канули в небытие, да?

– После того, как все знания перевели в цифру, еще до Конца, – сказал Аэро. – Так нам говорили инструкторы… Люди стали хранить знания в электронном виде.

– Не все. – Оружейник похлопал по книге. – Нам по душе старые методы. Порой они лучше и надежнее. В одних книгах записана летопись Ордена, в других – наша философия, в третьих – наследие древней науки, знания о том, как ковать фальшионы и заботиться о них. Остальные – просто развлекательное чтиво.

– Чтиво? – Аэро нахмурил брови. – И какой цели оно служит?

– Не все должно служить какой-то цели, но если хотите знать мое мнение, то даже побасенки учат тому, как устроены мы сами. Тому, на что мы способны и к чему приводит сделанный нами выбор. Под маской развлечения скрывается учитель.

– Ну, раз так… – неуверенно произнес Аэро. Ему было невдомек, как это выдуманная история может иметь хоть какую-то ценность. – Зачем вы привели меня в Архив, брат? Разве время не уходит? Может, лучше сосредоточимся на Винике и на том, как вызволить из плена товарищей?

Старый мастер поджал губы.

– Всему свое время, – ответил он спокойным тоном, чем вызвал негодование Аэро. – Спешка не повысит наши шансы на успех.

– Вы говорите совсем как профессор Дивинус, – со вздохом ответил Аэро.

– Может, на то есть причина, – улыбнулся оружейник.

Он жестом пригласил Аэро сесть вместе с ним за стол. Юный оружейник – Аэро вспомнил его по Агогэ – подбежал с подносом, и Аэро уловил пикантный, пряный аромат чая. У него потекли слюнки.

– Спасибо, брат, – сказал старейшина, принимая поднос. – Ты готовишь отменный напиток.

Юноша зарделся и с поклоном поспешил прочь, а старейшина разлил чай по пиалам. Рядом на блюдце лежала свежая выпечка.

– Прошу, угощайтесь, – сказал оружейник. – Вы, должно быть, с голоду умираете.

Дважды Аэро просить не пришлось: он мигом проглотил булочку. Какое же это было наслаждение – съесть мягкой сдобы. Куда там было до нее пресной баланде с Камбуза или пайкам из Первого ковчега! Запив первую булочку чаем, Аэро быстро съел еще две.

Старейшина тем временем степенно отхлебнул из пиалы.

– Вы интересовались, зачем я вас сюда привел, – напомнил он и похлопал по стопке книг. – В этих томах – все, что мы успели записать о Четвертом ковчеге до того, как их колония скрылась. Как видите, мои братья и сестры были весьма и весьма дотошны.

Судя по датам, проставленным на корешках, это была летопись за первые три сотни лет исхода.

– Их больше никто не читал?

Старейшина покачал головой:

– Кроме оружейников, доступа в Архив ни у кого нет. А если учесть, в каком состоянии эти рукописи… – он открыл верхнюю книгу, обнажив сухие желтые страницы и сильно выцветшие чернила, – …то, кроме меня, их, похоже, давно никто не читал.

– Брат, эти сведения надо немедленно передать в Первый ковчег. Вдруг они помогут профессору Дивинусу и Майре. – Аэро поставил пиалу на стол и нахмурился. – Правда, Виник, наверное, отслеживает все каналы связи.

– Так и есть, – согласился старик. – Майор Дойл глушит их все: мы не сможем передать вовне ничего, если только не через пульт Виника, а он вряд ли согласится помочь.

Аэро взял с блюдца еще булочку и съел ее в два укуса.

– И то правда. Приютив у себя опасного дезертира, вы сами занесли себя в его черный список.

– А у него есть белый?

Оба рассмеялись, но хорошее настроение быстро прошло. Аэро снова взглянул на книги.

– Я так понимаю, Винику вы про Архивы ничего не сказали?

Оружейник отхлебнул чаю.

– В рукописях не только сведения о Четвертом ковчеге, но еще и деликатная информация о нашем Ордене. Уверен, вы понимаете, почему мои братья и сестры не хотели бы, чтобы она попала не в те руки. Показывая Архивы вам, я уже нарушаю правила.

– Ну и к чему же мы пришли?

Некоторое время они молча пили остывший и уже не такой вкусный, покрывшийся пленкой чай. Аэро отставил пиалу в сторону, огляделся и заметил Переговорную машину. Старый мастер, проследив за его взглядом, одобрительно улыбнулся:

– Вот и я о ней подумывал.

– По-вашему, сработает? – спросил Аэро.

– Если честно, прежде ее для этих целей не использовали, – ответил мастер, нахмурившись, – но отсканировать нужные страницы и переслать копии мисс Джек-сон на ее Маяк должно получиться. Потом Ной скачает данные с ее устройства.

Аэро удивленно поднял брови:

– Так ведь получится, что мы переводим ваш Архив в цифру, брат.

– Ничего не попишешь, у бумажных книг есть свои ограничения, – нехотя признал мастер. – Мой орден уже проголосовал: мы согласны на эту меру.

Аэро присмотрелся к пыльным томам на полках. Драккен с его Четвертым ковчегом по-прежнему казался далекой угрозой. Аэро и его друзья почти ничего не знали о них, разве только то, что на борту стремительно летящей к Земле колонии есть мощное оружие, способное уничтожить все, что им дорого.

– Тогда за дело, – решительно, скрывая неуверенность, скомандовал Аэро.

 

Глава 26. Всего лишь проекция (Майра Джексон)

Опустив на лицо сварочную маску, Майра склонилась над будущим глубоководным зондом. Вокруг нее фонтаном сыпались искры, пахло раскаленным металлом, его вкус даже ощущался на языке. Роботы испуганно бросились врассыпную. На верстаке, который Майра соорудила из ящиков и листа жести, в беспорядке валялись платы, катушки проводов, куски железа и тяжелые инструменты.

На месте спайки образовался рубец расплавленного металла. Заварив шов, Майра отвела электрод и позволила ему остыть, затем отключила аппарат. Откинула маску и, очень довольная, утерла со лба пот.

– Ну, как вам? – спросила она, указав на зонд.

Роботы сгрудились у аппарата, который очертаниями напоминал миниатюрную субмарину – вроде той, что соорудил отец Майры. Только у этой модели не было герметичной кабины и запаса кислорода на борту.

– Осторожнее, он еще не остыл, – предупредила Майра, когда один из роботов подъехал слишком близко и потянулся к зонду манипулятором. Робот раздраженно запищал и обиженно откатился в сторону. Майра привыкла к этим маленьким механизмам, потому что здесь, в подземелье, они стали единственной ее компанией.

Внезапно она ощутила через Маяк какой-то импульс: браслет озарился вспышкой изумрудного света. Роботы тут же принялись носиться у ног Майры и пищать наперебой. «Входящий сигнал, – зазвучал в голове голос Элианны, – неизвестного происхождения».

«Драккен», – испуганно подумала Майра.

«Нет, это не Драккен».

Тогда Майра облегченно спросила: «А кто? Ищунья? Аэро?»

«Непонятно… Сигнал иной…»

«В каком смысле – иной?»

«Его передает не Маяк».

«Разве такое возможно?» – удивилась Майра.

Элианна не спешила с ответом.

«Не знаю, – наконец заговорила она, – но этот сигнал нацелен на твой Маяк, он очень сильный. Начинаю передачу».

Мир вокруг Майры – склад, заваленный инструментами и деталями верстак, встревоженно пищащие роботы – поплыл, утратил четкость, а потом и вовсе пропал. Майра ощутила странное чувство, как будто ее скручивает и разум отделяется от тела. Чувство усилилось, а потом прошло, но сама она при этом оказалась в другом месте.

Но где?

Майра стояла посреди огромного цеха, в окружении множества золотистых механизмов – вот только это были не криокапсулы. Она находилась уже не в Первом ковчеге. За станками работали, переключая рычаги и нажимая на кнопки, мужчины и женщины в багряных мантиях, другие, шурша по полу мягкими туфлями и сверкая бритыми черепами, сновали по цеху.

Вот одна женщина склонилась над куполом изумрудного света и извлекла из-под него мерцающий золотом продолговатый предмет. Фальшион. Так это же оружейники, сообразила Майра. Она что, перенеслась на Второй ковчег?

Женщина с фальшионом в руках направилась прямо к ней. Майра ждала, что сестра удивится при виде незнакомки или хотя бы, извинившись, обойдет ее, но та прошла прямо сквозь Майру.

«Она меня не видит, – поняла Майра. – Я вроде тут… но меня нет».

– Добро пожаловать в Кузню, мисс Джексон, – произнес голос у нее за спиной.

Обернувшись, Майра увидела старика в багряной мантии. Он смотрел прямо на нее, а значит, видел ее.

– Рад, что вы прибыли к нам в целости и сохранности. Технически ваше тело осталось в Первом ковчеге, зато сознание с нами. В виде проекции.

– А… с вами – это где? – сбитая с толку, поинтересовалась она.

– В Кузне, – подсказал старик.

Майра пораженно огляделась.

– Так это – Второй ковчег?

– Вы совершенно правы. В данный момент мы на околоземной орбите. – Старик указал на круглый иллюминатор в стене. – Можете сами убедиться.

Майра подошла к окну. Было странно находиться здесь… и одновременно в другом месте. Ноги словно скользили над полом, а все вокруг казалось расплывчатым и нечетким. Майра взглянула в иллюминатор и приглушенно ахнула:

– Это… прекрасно.

Увиденное поражало воображение: Земля парила внизу, купаясь в свете пламенеющего солнца. Сквозь пушистое белое покрывало облаков проглядывали сероватый рельеф и пятна голубого. Океаны, сообразила Майра. Справа она заметила сверкающий серебристый корпус Второго ковчега, оканчивающийся соплом некоего… двигателя. Майра в жизни подобных механизмов не встречала.

Старый оружейник улыбнулся.

– Если уж этот вид показался вам прекрасным, что вы скажете о том, что было до Конца!

Майра огромным усилием воли заставила себя оторваться от иллюминатора и посмотреть на старика.

– Как я перенеслась на Второй ковчег? И как получается, что вы меня видите, можете говорить со мной, а другие – нет?

Майра взглянула на собственную руку – изображение мерцало, пропадая и снова появляясь. Мысль о том, что ее сознание внезапно перенесли на борт космического корабля, не укладывалась в голове.

– Отвечу как можно проще, – сказал старый мастер. – Я призвал вас при помощи старинного механизма, созданного моими братьями и сестрами. Мои предшественники разработали метод общения напрямую с носителями – через их Маяки.

– А я думала, лишь носители могут общаться подобным образом, – призналась Майра, силясь разобраться в новом открытии.

– Мой Орден развивает ту самую науку, благодаря которой предшественники и создали Маяки. Прогресс и некоторые преобразования позволили создать фальшионы: они работают на базе той же нанотехнологии и биологических интерфейсов. – При виде озадаченного выражения на лице собеседницы оружейник улыбнулся. – Идемте со мной, и я покажу, как все устроено.

Он отвел Майру в дальний угол цеха, где незаметно примостилась еще одна машина.

– Это Переговорная машина, – объяснил мастер, усаживаясь перед механизмом. – Вы сейчас видите, как я брожу по цеху и общаюсь с вами, однако в действительности я сижу перед экраном.

Майра прищурилась, разглядывая машину.

– И как она работает?

Старый мастер погладил обшивку механизма, и на ладони у него осталась пыль.

– Сам еще толком не понимаю. Переговорная машина очень древняя, и я не успел пока разобраться в ее устройстве. Сегодня первый раз опробовал режим проекции… Как бы там ни было, с тех пор как Аэро вернулся, машина принесла немало пользы.

Оказавшись на борту Второго ковчега, Майра настолько растерялась, что и не вспомнила об Аэро.

– А где он? Можно с ним поговорить?

Старый мастер мотнул головой в сторону ниши в дальнем углу, где от пола до потолка поднимались книжные полки. Оказалось, в тени кто-то сидит – и вот он встал из-за стола и вышел на свет. Почесал нос и чихнул.

– Простите, – извинился Аэро. – У меня, похоже, аллергия на книги.

Майра не удержалась – бросилась к нему и хотела было обнять, но ее руки прошли насквозь.

– Прости, – сказала она и тоже улыбнулась. – Я – всего лишь проекция.

От этого его улыбка не стала меньше:

– И так неплохо.

– Так это ты похитил мой разум?

Аэро кивнул:

– В общем-то, да, нам требуется твоя помощь. – Он вкратце, как можно быстрее рассказал об Архиве оружейников и почему этих записей больше нигде нет. Затем отвел Майру к ближайшей полке с рукописями.

Майра окинула их взглядом.

– Настоящая библиотека… – сказала она. – Я-то думала, что, когда книги перевели в цифровой формат, их совсем не стало.

– Не то чтобы совсем: оружейники чтут старые обычаи. У них – свои преимущества. Если компьютеры вдруг засбоят, останутся копии сведений на бумаге.

– Как на случай Великой Чистки… Это гениально.

– Да, оружейники вообще молодцы.

Аэро отошел к столу, на котором были сложены в неустойчивые стопки книги. Майра взглядом пробежала по надписанным от руки корешкам.

– Тут все, что есть по Четвертому ковчегу, – сказал Аэро. – Старейшина отсканировал эти книги. Мы передадим данные тебе через Переговорную машину, так их не сможет перехватить Виник.

– Надеюсь, тут есть то, что поможет нам победить Драккена, – сказала Майра, разглядывая книги.

Помрачнев, она коснулась раненого плеча, хотя ее проекция и не отображала повязку.

– В чем дело, Майра? – спросил Аэро, заметив, как она переменилась в лице. – Что случилось?

– Драккен, – ответила Майра, и ее изображение мигнуло. – Прости, похоже, эмоции искажают сигнал. Драккен напал, когда я заснула, ранил меня в плечо, а потом… когда я проснулась…

– Ты увидела настоящую рану? – взволнованно подсказал Аэро.

Майра кивнула.

– Постель была в крови. Роботы меня залатали и сделали укол. Хвала Оракулу, кость не задета.

– Драккен мог убить тебя, – сказал Аэро дрожащим от страха голосом. Майра посмотрела ему в глаза. – В мире сна больше не безопасно.

– Точно мы еще не знаем, – заметила она, – но Драккен, похоже, становится сильнее. Профессор говорит, что вблизи Земли его мощь растет. Дивинус подумывает отключить Маяки, но я не хочу, чтобы меня снова отрезало от тебя и Ищуньи…

– Майра, профессор прав. Риск слишком велик.

Майра упрямо замотала головой, чувствуя, как закипает в жилах кровь:

– Нет, я сумею держать Драккена на расстоянии.

Я тренировалась и стала сильнее.

– Это пока ты бодрствуешь. Но что будет, когда ты в следующий раз заснешь? Слушай, я не хочу рисковать твоей жизнью. Надо отключить Маяки.

Майра всмотрелась в его лицо.

– Чтобы снова оказаться в полной тишине? Помнишь, как это разобщило нас? Как сделало нас чужими? Мы перестали чувствовать друг друга, как незнакомцы. Мы не сможем без Маяков, они – ключ ко всему.

Аэро плотно сжал губы.

– А еще они – кинжал, которым Драккен прирежет тебя во сне. – Его слова повисли в воздухе.

Наступила напряженная тишина: упрямство Майры столкнулось с опекой Аэро. Они зашли в тупик.

Майра скользнула ближе.

– Как ты не поймешь! Когда Маяки работают, мы сильнее. Они связывают нас, образуют союз. В обход Виника мы без них не свяжемся. Как ты переправишь мне данные из Архива? – Она испуганно замолчала. – И потом, как я буду знать, что тебя тут не убили?

– Ладно, но будь осторожна. Обещаешь?

– Обещаю…

Майра не договорила – она начала мерцать. Старейшина повозился с настройками Переговорной машины.

– Смешение сигналов, – сообщил он. – Не знаю, сколько еще смогу поддерживать связь.

Майра снова оглядела Кузню, сознавая, что в любой момент ее может выдернуть отсюда. Оружейники продолжали работать на станках, словно посторонних тут и не было. Они просто не видели гостью. В противоположном конце цеха в стене имелась огромная золотая дверь.

– Возиус, Калеб… их ведь держат на этом корабле, да?

Аэро проследил за ее взглядом.

– Они на другой палубе, на гауптвахте. Вооруженные часовые стерегут арестантов круглые сутки, и я их пока не видел. Впрочем, меня заверили, что серьезно они не пострадали.

– Серьезно не пострадали?! – Майра снова мигнула. – Не очень-то обнадеживает.

– Сведения надежные, правда, из вторых рук. Многие солдаты по-прежнему остаются верны Ордену. Сам я Кузню покинуть не могу – Виник выставил снаружи вооруженный отряд. Оружейники предоставили мне убежище, но меня не тронут, лишь пока я здесь. Стоит выйти из цеха, и Виник будет волен поступить со мной как пожелает, и мои шансы, если честно, не радуют.

– Как насчет меня? – предложила Майра. – Я – проекция. Солдаты меня не увидят. Если скажешь, где точно расположена гауптвахта, то спорю, что смогу отыскать Возиуса и Калеба.

– Думаю, попытаться стоит. Как считаете, брат, это сработает?

Оружейник кивнул:

– Моя дорогая, я не знаю, как ваша проекция поведет себя за пределами Кузни. Я буду поддерживать ваш сигнал, но если он ослабнет и я его потеряю, вы просто исчезнете с корабля.

Получив наставления от оружейника и попрощавшись с Аэро, Майра заскользила к двери. Успокоилась, сконцентрировала энергию на том, чтобы усилить свою проекцию, и прошла сквозь барьер. Было странно ощутить, что ограничения материального мира больше не действуют. Майра пролетела мимо отряда солдат, стерегущих дверь в Кузню: те стояли, сжимая в руках фальшионы, но даже не заметили, когда Майра прошла прямо сквозь них и направилась к облицованному гладким металлом коридору.

По пути она наткнулась на двух солдат – юношу и девушку, – которые шли в противоположном от цеха направлении.

– Дезертир засел там, внутри, вместе с Красными Плащами, – пробормотала девушка, почесывая висок рукояткой фальшиона в форме короткого кривого меча.

Майра насторожилась. Красными Плащами называли жрецов в ее колонии.

– Скорее уж тогда с красными гадами, – ответил второй, положив на плечо секиру. Майра прочла его имя на нашивке: «Капитан Люциус Закай».

Его напарница ухмыльнулась:

– Я что хочу сказать: Верховный командующий явно недоволен оружейниками. – Она так и не узнала, что за ними призраком следует Майра. – Пригрели у себя предателя.

Закай же понизил голос и более серьезным тоном сказал:

– Как думаешь, Виник решится на активные действия? Кузня же… неприкосновенна. – Он крепче сжал рукоять топора. – Орден нужен нам, чтобы заряжать фальшионы.

– Да нет, конечно же, – поспешила ответить его напарница. – Просто получается некрасиво.

Майра проследовала за ними до лифта. Вообще-то, сообразила она позднее, можно было подняться прямо сквозь палубы, однако ее разум тогда еще не избавился от привычных ограничений. Законы физического мира на нее больше не действовали, однако у Майры пока не совсем получалось выходить за их рамки. Кузня располагалась на самой нижней палубе; вместе с солдатами Майра вознеслась на верхнюю и, пропустив их вперед, вышла из кабины, заскользив по коридору.

Чем дальше она отлетала от Кузни, тем слабее становилась проекция. Майра взглянула на руку: прежде она выглядела плотной, а сейчас была почти прозрачной. Майра видела сквозь себя. «Ну вот, теперь я – точно призрак», – подумала она.

«Не совсем так, – поправила Элианна. В ее голосе угадывались нотки иронии. – Уж кому как не мне это знать, ведь я – и правда призрак. Вот уже тысячу лет как мертва».

Майра достигла конца коридора и, следуя указаниям старого оружейника, свернула направо. По обеим сторонам здесь тянулись двери в казармы, и за которой из них – гауптвахта, Майра поняла сразу, едва увидела шестерых часовых. Они ее не заметили, когда она скользнула прямо сквозь дверь.

К тому моменту она сделалась совсем прозрачной, а стоило взглянуть на Возиуса, как проекция замерцала. Братишка лежал, свернувшись калачиком, на койке, накрытый шероховатым серебристым одеялом. Юный оружейник сидел на полу, скрестив ноги, и медитировал. Он шевелил губами, однако слов слышно не было. Калеб и Рен сидели, привалившись спинами к стене, в другом конце каюты. У Рен на сгибе локтя были какие-то странные отметины, а белки глаз налились кровью, словно в них полопались сосуды.

«Это от криков», – сообразила Майра. Пленников пытали. Майра присмотрелась к рукам и глазам Калеба: те же отметины на сгибе локтя, и белки – покрасневшие.

«Возиус», – подумала Майра, беззвучно шевеля губами.

Никто не обернулся – ее просто не слышали. Майра внимательно присмотрелась к лицу братишки: он выглядел старше, некогда по-детски пухлые щеки ввалились, проступили скулы, а еще он как будто вытянулся на пару дюймов. Или так просто кажется? Боль в сердце заставила ее скользнуть ближе – Майру словно магнитом притянуло. «Возиус, – снова подумала она. – Я здесь. Мы придумаем, как тебя вытащить. У нас есть план, и Аэро уже действует».

Их разделяли какие-то сантиметры, но братишка смотрел сквозь Майру. Правда, в следующую секунду – не совпадение ли? – он взглянул прямо на нее. Широко раскрыл глаза, сел. Одеяло сползло с плеч. Сердце Майры забилось чаще: неужели братик увидел ее? Или просто ощутил ее присутствие? Майра потянулась к нему прозрачной рукой, но в этот миг проекция погасла… и больше не появилась.

Майру снова скрутило. Сознание устремилось обратно на Землю, сквозь пустоту космоса, атмосферу и слои каменной породы – уходя все глубже и глубже.

А потом все потемнело.

Очнулась Майра на полу склада. Вокруг, испуганно пища, суетились роботы. Рядом, под рукой, лежала сварочная маска. Сила тяжести безжалостно вдавливала в пол.

Майра села, в голове отчаянно пульсировала боль. Роботы озабоченно попискивали, но Майра жестом отогнала их. В памяти роились образы Второго ковчега. Было ли это все на самом деле? Или Майра просто заснула, пока работала, и это ей привиделось в грезах?.. Она никак не могла разобраться, но тут в голове заговорила Элианна: «Со Второго ковчега передают пакет данных, – обычным, приятным голосом сообщила она. – Сказать Ною, чтобы загрузил их?»

 

Глава 27. Замена (майор Даника Ротман)

Вместе с Верховным командующим и майорами Дойлом и Райт Даника, щелкая каблуками, шла к Кузне. Они следовали за двумя посланниками Ордена, чьи шаги, напротив, звучали приглушенно – из-за туфель на мягкой подошве.

Процессия остановилась у двери в цех. Дверь была заперта, и ее охраняли солдаты одного из отрядов.

– Капитан Закай, в сторону, – отрывисто приказал Виник.

Он выставил караул сразу, как оружейники заперли дверь в Кузню. Ордену он не доверял. «И правильно», – горько подумала про себя Даника.

– Есть, сэр, – четко отсалютовал солдат.

Даника его сразу узнала: Закай, боец из отряда Аэро, который, впрочем, любви к дезертиру не испытывал. Закай тем временем сделал знак своим бойцам, чтобы те пропустили оружейников.

Двое в багряных мантиях приблизились к двери и начали сложный процесс разблокировки. Когда они ввели коды и замок открылся, створки двери словно расплавились и текуче ушли в стены. В лица военным ударил поток теплого воздуха. Даника вдохнула запахи Кузни: раскаленный металл и травяной чай, кроме которого, мастера, похоже, ничего и не пили.

– Майоры, держаться ближе ко мне, – шепотом приказал Виник. – Всем ясно?

– Так точно, сэр, – так же тихо ответила Даника. Райт и Дойл кивнули.

Процессия вошла в цех. Навстречу им – поприветствовать – вышел один из старейших оружейников, но взгляд Даники сразу же устремился ему за спину: она заметила Аэро Райта. Нервы чуть не сдали, однако Даника сумела вовремя взять себя в руки. С того дня, как дезертир обошел ее в ангаре, они еще не встречались.

– Верховный командующий Виник. – Старый оружейник низко поклонился. – Не желаете ли освежиться?

Даника следила за ним во все глаза. Знала, что старику нельзя верить.

– Я принимаю этот ваш жест гостеприимства, – сдержанно ответил Виник.

Взгляд Аэро скользнул влево от Даники – туда, где стояла майор Райт, его биологическая мать. При виде нее лицо у Аэро сделалось каменным, и он поспешил отвернуться.

– Присядем? – пригласил старый мастер, опускаясь на подушку.

К ним тут же поспешил молодой оружейник с подносом, на котором стоял дымящийся чайник и лежала какая-то снедь. При виде угощений у Даники потекли слюнки. Юноша тем временем опустил поднос на столик в кругу мягких подушечек.

– Конечно, брат, – ответил на приглашение Виник, и хотя обстановка явно не казалась ему комфортной, он жестом велел майорам следовать его примеру. И, пока старый оружейник разливал чай по пиалам и передавал их по кругу, все расселись по местам.

Даника устроилась с большим трудом: форма на ней была удобная, из эластичной ткани, да и сама она была гибкая, зато фальшион предательски зазвенел о пол. Хуже того, Аэро уселся рядом с ней. Не мог выбрать подушку подальше?!

Не желая смотреть на предателя, Даника уставилась на дымящийся напиток в пиале. Горячая, та сильно обжигала руки. «Такой прогресс в технологиях, – думала Даника, – а ручки приделать не догадались».

– Добро пожаловать в Кузню, – приветствовал делегацию старик оружейник. Торжественно и чинно поднял пиалу и отпил из нее. – Благодарю, Верховный командующий Виник, что приняли наших посланников и согласились на встречу. Надеюсь, вам передали наши требования?

– Само собой, брат, – ответил Виник и отпил чаю. Поморщился от горечи и поставил пиалу на стол. – Надеюсь, мы сумеем договориться, и уверен, все согласны, что запирать Кузню – это крайняя мера, принятая без необходимости.

Воздух чуть не искрился от напряжения. Даника поерзала на подушке, стараясь не смотреть на сидевшего рядом Аэро.

– Как и я, – согласился оружейник. – Нам и самим не с руки запирать Кузню, ведь это нарушает наше же учение. Скажите, вы принимаете условия соглашения?

– Не сомневаюсь, вы поймете нас: нельзя так просто помиловать дезертира, – ответил Виник. – Существуют строгие правила. Могу лишь обещать, что его ждет справедливый суд майоров. В обмен на дезертира мы выпустим пленников – сможете принять их у себя в Ордене, – но лишь после того, как майоры вынесут вердикт.

– Об этом речи не шло, – напомнил старейшина. Говорил он спокойно, но в глазах промелькнул гнев. – Суд майоров исключен, поскольку их непредвзятость и нейтралитет скомпрометированы. Для Аэро Райта мы просили суд поединком.

Безмолвие повисло над столом. «Суд поединком? – удивленно подумала Даника. – С какой стати?»

– Вам самим это не кажется грубым и примитивным? – спросил Виник. – Может, передумаете? Мы вот уже несколько сотен лет не проводили суд поединком. Суд майоров – процесс более цивилизованный, к тому же вряд ли вызовет смуту в рядах армии.

Виник изобразил теплую улыбку, но старейшина покачал головой.

– Мы четко дали понять, чего желаем. У нас есть полное право и дальше укрывать в цеху Аэро Райта и держать двери Кузни закрытыми. Решение, впускать ли солдат, останется за нами.

Улыбка исчезла с лица Виника, уступив место ярости: – Напомните-ка, что повлечет за собой суд поединком?

Оружейник достал древний свиток – хартию колонии – и зачитал:

– «Обвиняемый вправе запросить суд поединком и, дабы доказать свою невиновность, сразиться на дуэли со своим главным обвинителем».

Старейшина и Аэро обменялись взглядами, Аэро коротко кивнул. «Так это была идея дезертира, – поняла Даника. – Умно». Он знал, что суд майоров обязательно приговорит его к смерти, а дуэль даст ему шанс.

– С главным обвинителем? – нахмурившись, переспросил Виник.

– То есть с вами, Верховный командующий, – впервые заговорил Аэро, буравя взглядом Виника. – Вы – мой главный обвинитель. Уж в этом-то никто не сомневается? – Он выдержал красноречивую паузу. – И вы ведь не боитесь снова сразиться со мной?

– Нет, конечно, парень, – резко ответил Виник. – Ни один солдат мне не ровня.

Оружейник кивнул:

– Значит, договорились? Суд поединком состоится?

Виник с Дойлом горячо зашептались. Через несколько секунд Верховный командующий ответил:

– Мы принимаем ваши требования, но при одном условии.

– Каком? – спросил старейшина.

– В свете возвращения Четвертого ковчега мои служебные обязанности стали отнимать слишком много времени, и я давно не упражнялся в фехтовании, – объяснил Виник.

Аэро сощурился, но старик оружейник усмирил его резким взглядом и жестом руки.

– Боюсь, я не понимаю, Верховный командующий, каким образом это связано…

– Я выставлю на бой вместо себя другого человека, – перебил Виник.

– Замену? Это противоречит обычаям.

– Был прецедент. – Виник сделал жест Дойлу.

Майор достал планшет и зачитал с экрана:

– «В военное время Верховный командующий, если ему бросают вызов, имеет право назначить себе замену для поединка. Выбор замены остается за Верховным командующим и только за ним».

По спине Даники пробежал озноб. «Виник все предвидел, – поняла она. – Они с Дойлом подготовились. Он только изображал удивление, это – уловка, чтобы добиться своего».

– Благодарю вас, майор Дойл, – коротко кивнул подчиненному Виник, а затем обратился к старейшине Ордена: – Вы должны согласиться, брат, что положение – военное. – Он указал на парящие в воздухе новые фальшионы. – Собственно, по этой причине ваш Орден и работает круглыми сутками, создавая новые клинки.

Оружейник кивнул:

– Время и правда достаточно сложное, в этом никто не сомневается. А сейчас простите, мне надо посовещаться с Орденом.

– Конечно-конечно. Не торопитесь.

Старейшина и Аэро покинули места за столом и отошли в сторону, к остальным оружейникам. Они принялись что-то тихо обсуждать, и Даника слышала только обрывки фраз:

– …грязная уловка… нельзя верить…

Это говорил Аэро.

– …без рычагов… они согласились на прочие условия…

– …обязательно забрать нашего юного брата… несправедливо обвиненного…

Виник тем временем невозмутимо прихлебывал чай: подобный поворот событий его, похоже, нимало не тревожил. Дойл, морщась, поднялся на ноги.

– Бедные мои суставы, – пожаловался он и демонстративно размял затекшие ноги, пройдясь по цеху.

Оружейники еще с минуту горячо обсуждали решение, а после старейшина с Аэро вернулись за стол. Дойл последовал их примеру, опустившись на подушку рядом с Виником. В руке он сжимал планшет, который поспешил выключить. Виник оглядел собравшихся.

– Ну как, брат, ваш Орден принял решение?

– Мы согласны на ваше условие, – ответил старик, – но вы должны назвать кандидатуру прямо сейчас. Замены в последний момент не принимаются. Итак, кого назначите?

Виник с улыбкой взглянул на Аэро.

– Мой выбор – майор Ротман. Полагаю, вы уже знакомы? Ее школьный балл по фехтованию впечатляет, он почти на уровне с твоим.

Даника удивленно вскинула голову. Верховный командующий выбрал ее, а это – большая честь. Аэро тем временем о чем-то зашептался со старейшиной, и Даника уловила обрывок фразы:

– …снова на чувства давит… на этот раз не сработает…

Оружейник кивнул и выпрямился.

– Верховный командующий, мы согласны внести изменения в условия договора: майор Ротман выступит за вас в поединке.

– Благодарю, брат, – ответил Виник, и они со старейшиной пожали друг другу руки.

Дойл что-то написал на экране планшета, затем передал его обеим сторонам – для подписи. Последним свое согласие заверил Аэро, а после Дойл гортанным голосом прочел с экрана:

– Суд поединком между Аэро Райтом и майором Ротман состоится завтра в девять утра. Дуэль на симуляторе в режиме «насмерть». Бой считается оконченным с гибелью одного из участников. Место для дуэли выберут оружейники совместно с майорами, однако соперникам о нем известно быть не должно до самого начала. Бой – открытый, подключиться к трансляции может любой солдат…

Пока Дойл читал, Даника подлила себе чаю. Отпив, она обожгла язык и поморщилась. Поставила пиалу и нечаянно пролила напиток. Тут же подлетел молодой оружейник – вытереть со стола, и Даника оглядела его бритый череп и багряную мантию. Да он же всего на год младше нее, она помнила его по Агогэ!

Какими же разными путями повела их судьба: он живет в стенах древнего Ордена, а она завтра выйдет на смертельный бой, вооруженная клинком из его цеха.

Из задумчивости ее вырвал голос старого мастера:

– Майор Ротман, – произнес старик, вопросительно глядя на нее и протягивая обе руки.

Даника смущенно уставилась на него.

– Сдайте клинок, майор Ротман, – пояснил Виник.

– Мой клинок, сэр? – запинаясь, переспросила Да-ника. – Разумно ли это?

Виник посмотрел на нее с недовольством:

– Вы бы хотели биться незаряженным фальшионом? Мы с Орденом пришли к взаимовыгодному согласию, и оружейники не представляют угрозы.

– Моя дорогая, я обещаю хорошо заботиться о вашем клинке, – пообещал старик, глядя на Данику с теплой улыбкой. – Мы принесли обет служить фальшионам и ни за что не стали бы портить или уничтожать свои же творения. Можете нам верить.

– Обращайтесь ко мне «майор Ротман», – резко напомнила Даника и отдала наконец свой фальшион.

Старик с поклоном принял клинок и передал юному брату, который вместе с другими оружейниками отправился заряжать его.

Без оружия Даника ощущала себя голой, однако Виник был прав: перед завтрашней дуэлью клинок нужно полностью зарядить. Наконец все встали из-за стола. Виник и старейшина еще раз пожали друг другу руки, а Дойл передал копию соглашения с планшета на пульт.

– Удачи, майор Ротман, – пожелал Данике Аэро, – и да победит завтра сильнейший.

– Удачи, – ответила она, хотя внутри кипела от гнева. «Вот он, шанс, – подумала Даника. – Завтра мой клинок пронзит твое сердце».

– Возвращаемся на мостик, – приказал своим людям Виник, переглянулся с Дойлом и забрал у него планшет. – Все получилось, майор? – спросил он затем едва слышно.

Краем глаза Даника подсмотрела, как Виник включил планшет и листает на нем снимки: интерьер Кузни. Должно быть, Дойл сфотографировал тут все, пока прохаживался по цеху, якобы разминая ноги. Вот только зачем эти снимки? Но не успела Даника спросить, как Виник сам подался ближе к ней, затылком она ощутила его дыхание, когда он произнес:

– Надеюсь, ты готова биться завтра, девочка? Это – твой шанс оправдаться за ту позорную неудачу в ангаре. Ты ведь не хочешь повторно провалиться?

– Никак нет, сэр! – отозвалась Даника, отдавая честь. – Я сильнее и побью дезертира. Ссылка его изнежила, он обленился и ослаб, тогда как я продолжала упорные тренировки. Я готова сразиться с ним.

– Отлично, майор. Ради вашего же блага, надеюсь, вы правы.

 

Глава 28. Вылазка на охоту (Ищунья)

Незнакомец крадучись вышел в тоннель, и Ищунью сковало страхом.

Корнерой подослал разведчиков, чтобы те убили ее и обставили это как несчастный случай? Ищунья вспомнила, как он жадно пялился на Маяк. Ну и ладно, пусть попытаются отнять браслет. Без боя она его не отдаст. Ищунья припала к полу и выпустила когти.

Незнакомец подкрался ближе, и, уловив его запах, Ищунья расслабилась.

– Не убивай меня, сил, – раболепно прорычала Рубака, кидаясь на пол перед ней. – Я увидела свет в Темноте. Пошла в тоннель… и нашла Ищунью.

Ищунья опустила руки, принюхалась: не следует ли кто за Рубакой.

– Хватит пресмыкаться, – сказала она. Ей было жаль видеть ту, которая прежде ее угнетала. – И я тебе не сил, я – хил. Была и останусь им.

– Да, хил, – горячо согласилась Рубака. – Хил навсегда.

От голода живот у нее раздулся. Глядя на рюкзак Ищуньи, Рубака жадно облизнулась, и Ищунья подтянула лямки – по старой привычке она опасалась за добычу.

– Рубака, ты нашла силов? Тех, что в тоннелях попрятались.

– Да… отыскала, – приплясывая, ответила Рубака. – Сказала, что добрая Ищунья вернулась и принесла нам Свет во Тьме. Принесла угощение и хочет вывести нас в Светлый Край. Силы пойдут за тобой.

– Сколько вас? – с надеждой спросила Ищунья.

– Где-то сотня, – загибая пальцы, ответила Рубака. Заметив разочарование на лице Ищуньи, забеспокоилась. – Больше из стаи никого не осталось. Другие с голоду померли. Или в пропасть бросились, когда хилы прогнали нас.

– Больше точно никого? – спросила Ищунья. – Может, еще где схоронились?

– Может, где-то и схоронились, но мало.

Рубака взяла Ищунью за руку и повела в тоннель.

– Сюда, Ищунья. Силы ждут тебя у Двери в Стене. Готовы в путь.

Ищунья рывком высвободилась и покачала головой:

– Рано, время не пришло. Надо уговорить хи-лов, чтобы с нами пошли. Их вожак следит за мной, из-за него все сложно.

– Корнерой? – Рубака сплюнула на пол. – Мерзкий, хитрый и вонючий. Зря Крушила не съел его, пока мог.

– Никто никого больше не съест, – прорычала Ищунья. – С этим покончено.

– Да-да, никто и никого, – пристыженно закивала Рубака. – Но будь осторожна. Корнерою нельзя верить. Он хуже Крушилы. Вот увидишь…

Внезапно в тоннеле раздались шорохи. Рубака вскинулась и завертела головой, принюхалась и испуганно вытаращила глаза.

– Хилы возвращаются…

Она снова посмотрела на рюкзак Ищуньи, и та бросила ей двух крыслов. Рубака поймала тушки ртом, прямо на лету, и отступила в тоннель.

– Найди всех силов, Рубака, – шепнула ей вслед Ищунья. – Приводи их к Двери в Стене, и ждите там. Понятно?

– Да, хил, – прошептала Рубака и скрылась в темноте.

Шорохи сделались громче, и вот в тоннеле появился Ползун. Его взгляд упал на Маяк, и Ищунья поборола желание накрыть браслет ладонью. Ползун разжал челюсти, роняя на пол мертвых крыслов.

– Увидел свет в тоннеле. Ищунья, крыслов поймала?

Ищунья достала из рюкзака добычу:

– Всего пять… зато жирных и сочных.

– У меня шесть, – сказал Ползун, добавляя в кучу своих.

Ищунья запихала мягкие, еще не остывшие тушки в рюкзак. Потом огляделась: кроме них с Ползуном, в тоннеле больше никого не было, а следующего шанса поговорить наедине могло и не представиться.

– Корнерою наше подношение понравится, – начала издалека Ищунья, пристально следя за реакцией собеседника.

В ответ он внимательно присмотрелся к ней.

– Если бы не Корнерой, мы бы пропали или сдохли с голоду.

– Но ведь это вы охотитесь и работаете, – сказала Ищунья. Сейчас она сильно рисковала. – А Корнерой сидит на троне, жиреет и ленится.

Сердце трепыхалось, как пойманная добыча, щеки раскраснелись, тело покрылось испариной. Ползун чувствовал, как она реагирует на его присутствие. Его ноздри раздулись, губы изогнулись в улыбке.

– Уж лучше так, чем ходить под силами, – тихо прорычал он. – Мы тогда голодали и ютились в тоннелях. Корнерой командует, при нем стая едина.

– Еда и кров? И все?

– Большего хилам не надо. Мы сами не думаем.

– Кое-кто из нас не такой, – возразила Ищунья. Маяк мерцал ярче и быстрее, выдавая бешеный пульс. Ищунья поморщилась: все же надо было обмотать его тряпкой.

– Ищунья – рыщунья… – тихонько пропел Ползун. – Всюду лезет носом, в щели, в вопросы…

– Мерзкая песенка, – скривилась Ищунья. – Ее силы придумали.

Ползун посмотрел ей прямо в глаза.

– Песня красивая… Ищунья не такая, как все. Ищунья нашла Дверь в Стене и побывала в Светлом Краю. Ищунья забрала Золотой Круг.

– Не так уж это и здорово, – проворчала Ищунья и снова покраснела. Ползун взял ее за руку – за ту, на которой был браслет.

– Ты не одна сама умеешь думать.

Он снова посмотрел ей в глаза и, не давая ответить, потянул за собой.

– Идем. К мосту. А то другие неладное заподозрят.

* * *

Они бежали обратно в Агартху. Ищунья была быстрее и вырвалась вперед, к тому же она помнила путь наизусть – буквально летела по тоннелям, но куда быстрее в голове проносились мысли.

Зачем Ползун взял ее за руку? Зачем говорил приятные слова? Ответов Ищунья не знала, зато ее сердечко колотилось быстрее обычного, и совсем не от стремительного бега. Ясно же, Ползуну правление Корнероя не по нраву. Может, есть и другие недовольные?

Эта мысль обнадеживала.

Ищунья выбежала было на мост, но тут Ползун ухватил ее за руку и потянул назад.

– В пещере я слышал голоса, – прошептал Ползун, касаясь губами ее уха. Ищунья уловила запах его пота и мускуса. – Ты с… ними говорила, да?

Ползун знает о силах!

– Это я так… – вырываясь, принялась оправдываться Ищунья. – Мне просто жаль их. Я их крыслами угостила… вот и все.

Ползун сильнее стиснул ей руку.

– Нет, не все, мы оба знаем.

– Слушай, я же не просто так вернулась…

– Нет, слышать не хочу, – перебил Ползун, сверля ее взглядом. – Так безопаснее. Я не выдам тебя Корнерою… если кое-что пообещаешь.

– Что? – Ищунья судорожно сглотнула.

– Забери меня в Светлый Край. – Он говорил очень тихо. – Темнота под Землей мне больше не дом.

Он еще какое-то время смотрел ей в глаза, потом отпустил и, развернувшись, помчался на ту сторону пропасти. «А ведь он все знает, – подумала Ищунья, – и хочет идти со мной». Они с Ползуном встретились с другими охотниками у обвалившихся городских ворот. Сердце по-прежнему не уняло своего бега, но Ищунья расстегнула рюкзак и показала добычу:

– Одиннадцать жирненьких, – похвастала она.

– Корнерой будет доволен, – осклабился Сало.

* * *

Корнерой и правда оказался доволен, когда крыслов и жуклов свалили в кучу у алтаря. Хрустнув коленями, он встал с трона. «Засиделся, – подумала Ищунья. – Обленился и обрюзг».

– Свежее угощение, – объявил стае Корнерой, и его голос эхом отразился от стен и свода. – Сегодня у нас пир, хилы.

Хилы затопали по полу.

– Пир! – скандировали они. – Пир!

Ищунье противно было слышать это мерзкое слово, но она постаралась скрыть отвращение. Корнерой тем временем обернулся к ней. Взглянул на Маяк и облизнулся.

– Ты хорошо поохотилась, Ищунья, – сказал он. – Так что быть тебе моим особым гостем на пиру.

– Спасибо, Корнерой. – Ищунья низко поклонилась, чувствуя, как спину ей жгут завистливые взгляды Костолома и Камнекопа. Впрочем, она бы с радостью поменялась местами с любым из них. Ей совсем не хотелось быть на «особом» счету у Корнероя.

– А теперь отдохни, Ищунья, – разрешил вожак. – Охота, должно быть, утомила тебя.

Ползун еще раз многозначительно взглянул на нее и юркнул в сторону, устроившись на полу у алтаря. «Забери меня в Светлый Край», – вспомнила его слова Ищунья и внутренне затрепетала. Она тщетно пыталась избавиться от этого чувства и в конце концов, подыскав себе уютное местечко, легла. При мысли о предстоящем пире у нее потекли слюнки, но стоило вернуться страху, как во рту появился кислый привкус. Ищунья мысленно обратилась к Джареду: «Вот он момент, да? На пиру?»

Маяк вспыхнул – Джаред соглашался.

Наконец, после стольких дней ожидания, все прояснится. Успокоенная этой мыслью, Ищунья свернулась в клубочек и впервые за долгое время, с тех пор как вернулась, ощутила настоящую сонливость. Ползун отправится с ней в Светлый Край – как и остатки силов. Но пойдут ли за ней хилы?

Этого Ищунья знать не могла, но что бы ни случилось, Корнерою это не понравится.

* * *

Ищунья проснулась не сама – ее грубо растолкали.

– Отпустите… меня! – зарычала она, вырываясь.

Множество рук поволокло Ищунью к алтарю. Там ее швырнули на пол. Вскочив на ноги, она отыскала взглядом Корнероя. Тот восседал на троне и коварно улыбался.

– Корнерой… что происходит? – спросила Ищунья.

Улыбка перешла в оскал.

– Ты – мой особый гость на пиру.

– Особый гость? – повторила она эхом, соображая, что все-таки затевается. Однако тяжелая спросонья голова почти не работала.

Ее окружали хилы, вооруженные костяными ножами и копьями – острые наконечники поблескивали в свете Маяка. Ищунья попятилась и уперлась в кучу крыслов, жуклов и клубней, которые нарыли совсем недавно и еще даже не очистили от земли. Хилы облизывались… с голодным видом.

«Пир», – начало доходить до Ищуньи, и ее передернуло от омерзения.

Когда в колонии заправляли силы, на пиру обязательно кого-то съедали… В голове родилась ужасающая догадка: «Сегодня съедят меня».

 

Глава 29. Живым и здоровым (Аэро Райт)

– Лучше тебе вернуться живым и здоровым, – сказала Майра. Из-за тревоги она выглядела намного старше своих семнадцати лет. – Аэро, ты вообще слышишь меня?

Ее проекция мигнула, грозя погаснуть.

– Теряю сигнал, – сообщил оружейник, сидевший за пультом Переговорной машины. Затем подергал за какие-то рычажки и подкрутил реле, и проекция Майры снова обрела четкость.

– Живым и здоровым, принято, – усмехнулся Аэро.

Майра, впрочем, не унималась:

– Точно нет другого способа?

Аэро протянул к ней руку, но его пальцы прошли сквозь изображение.

– Мы ведь это уже обсудили, помнишь? – Он говорил быстро: время истекало, и не только потому, что оружейник мог потерять сигнал, но еще и потому, что близилось время поединка, девять утра.

– Да-да. Вот только почему я переживаю?

– Тревога перед боем – обычное состояние. Как и тошнота.

Майра невольно расхохоталась:

– Хвала Оракулу, рвать меня точно не тянет. А ты чего такой расслабленный? Это ведь твоя жизнь на кону.

– Не впервой, – криво усмехнулся Аэро. – Не забывай, это – единственный способ вызволить друзей из плена. К тому же, если я одержу победу, Виник согласился восстановить меня в звании. Появится доступ к ресурсам корабля и людям. Вдруг получится убедить их встать на нашу сторону.

– Винику верить нельзя, – покачала головой Майра. Ее кудряшки всколыхнулись, как живые. – С чего ты взял, что он выполнит обещания?

– Оружейники передали текст договора всем на корабле, каждый солдат его видел. Виник собственной подписью подтвердил, что если я докажу свою невиновность, он освободит меня от обвинений. А если пойдет на попятную, о его предательстве узнают все.

– Ладно, а вдруг проиграешь? Не смей недооценивать противника.

Братья оружейники тем временем перезаряжали его фальшион. Аэро успел сменить сорочку и брюки на легкую десантную форму, пустые ножны болтались на поясе ампутированной конечностью.

– Ты говоришь совсем как Рен: вечно она за меня переживает.

– Разве это так плохо?

– Нет, напротив. Значит, тебе не все равно.

– Ну, можно и так сказать.

– А как бы ты сама это объяснила? – поерзав, спросил Аэро. От смущения жгло шею, и он оттянул воротник. – Эмоции для меня по-прежнему непонятны.

– В общем… люблю я тебя, – протараторила Майра, заливаясь краской. – Так что не вздумай погибнуть и все испортить. Ясно, солдат?

Аэро был поражен.

– Да ты издеваешься!

Майра сердито посмотрела на него, отчего показалась ему лишь еще более обольстительной. Ее проекция была как живая, и оттого Аэро больнее переживал, что не может коснуться ее. Маяк у него на руке сверкнул, выдавая мысли.

– Значит, обольстительная? – На губах Майры проскользнула усмешка.

– Н-да… прости. – Аэро потеребил пустые ножны. Даже предстоящий бой не внушал такого ужаса, как разговор по душам с Майрой, и от этого Аэро мутило как никогда.

– И?.. – подначивала Майра.

– Обещаю пока не умирать, если тебе от этого легче, – пробормотал Аэро, чувствуя, как обжигает щеки румянец. – Я уже дрался с Даникой. Она – сильный солдат и в Агогэ получала высокие отметки за навык фехтования. Но я уже один раз победил ее. – Аэро сделал паузу, поигрывая ножнами. – Меня только одно смущает в том, что выставили именно ее…

– Что же? – спросила Майра, скользнув ближе.

Аэро нахмурился:

– Почему было не назначить заменой более опытного бойца?

– Может, Виник так на нее полагается? – предположила Майра. – И потом, он ведь прежде использовал ее, чтобы давить на твои чувства. Вдруг снова пользуется тем же грязным трюком?

– Да, я тоже первым делом об этом подумал, как и оружейники. Но ведь Виник – не дурак, должен знать, что я буду готов и не попадусь на одну уловку дважды. К тому же я теперь лучше управляю Маяком, он не сломит меня, как в прошлый раз.

– Ты прав, – согласилась Майра. – Это подозрительно.

– Вот-вот. Рад, что не я один так думаю. Значит, мне не показалось. Рен так просто со мной не согласилась бы.

– Я – не Рен.

От того, каким тоном Майра это сказала, у Аэро даже мурашки по спине побежали. И правда, Майра совсем не похожа на Рен: странная, непредсказуемая, порывистая и вместе с тем очень умная. Может, и Рен не держала чувства под спудом, но умела с ними справляться. Это делало ее отличным солдатом и командиром, у которого весь отряд ходит по струнке и выкладывается по полной. Зато Майра – нечто совершенно иное.

Тут его выдернули из задумчивости:

– Ваш фальшион заряжен, – негромко произнес молодой оружейник – тот самый, что подавал чай.

Обрадованный, Аэро принял клинок и для пробы несколько раз взмахнул им, чувствуя, как лезвие рассекает воздух. Клинок прямо звенел от свежего заряда. Довольный, Аэро спрятал его в ножны, которые теперь приятно оттягивали пояс.

Майра как-то странно смотрела на него. Оружейники не видели ее, и со стороны, наверное, казалось, что Аэро беседует сам с собой. Его это, правда, не волновало.

– Вот только не надо смотреть на меня так пессимистично, – попросил он. – Я ведь не на собственные похороны собираюсь. Для моего народа сражение – повод для праздника. Тебе радоваться за меня надо: я проявлю воинскую доблесть, мастерство и докажу свою невиновность.

– А заодно оборвешь чужую жизнь, – неодобрительно нахмурилась Майра. – Это вовсе не повод для радости. Уж точно не там, откуда я родом.

– Лучше чужую, чем свою, – парировал Аэро.

– Тоже верно, – огорченно сказала она, запуская пальцы в волосы. – Просто хотелось бы решить дело иным путем – не сулящим верную смерть тебе или девушке, которая вступает в бой по приказу. Она ведь просто солдат.

– Да, но у меня такое чувство, что у Даники личные мотивы.

– Это потому, что вы были помолвлены?

– Ну да, – сказал Аэро и снова зарделся. Потом, уже серьезным тоном, добавил: – Майра, грядет война. Будут жертвы с обеих сторон. Много жертв. Придется тебе с этим как-то смириться. Иного способа уцелеть у нас нет, и если ты думаешь, что Виник – злодей, погоди, пока прилетит Четвертый ковчег.

– Ты прав, но мне от этого не легче. – Майра скользнула еще ближе и посмотрела ему в глаза. – Обещай, что если будет выбор, ты не убьешь Данику.

Аэро отсалютовал ей:

– Слово солдата.

Тут его окликнул старый оружейник:

– Поторопитесь, на часах уже почти девять утра.

Проекция Майры начала таять в воздухе.

– Помни, я вернусь, – быстро заговорил Аэро. – В следующий раз, когда мы увидимся, Возиус и Калеб уже будут с тобой. Я отправлю их на Землю. Это я тебе тоже обещаю.

Майра исчезла. Услышала ли она его последние слова? Старейшина тем временем встал из-за Переговорной машины и, прихрамывая, подошел к Аэро. Он сильно постарел, это противостояние его выматывало.

– Идемте. Мои братья и сестры проводят вас в камеру симулятора. Удостоверятся, что по пути не возникнет сложностей.

– В смысле, что Виник не затеял подлость? – уточнил Аэро.

– В том числе, – подмигнув, ответил мастер.

* * *

По коридорам корабля прошли без приключений. Правда, у Аэро наконец разыгрались нервы, а шуршание багряных мантий и мягких туфель не успокаивало. Он понял, что испытывает страх – незнакомое прежде чувство. Старый оружейник обернулся:

– «Страх – это лишь состояние ума», – процитировал он учение Ордена. – Примитивный инстинкт, впаянный в наш мозг и помогающий выживать. Однако осознанность позволяет преодолевать даже самые глубинные и мощные импульсы.

– Впаянный? – повторил Аэро. – Точно сказано.

– Ваша соперница испытывает то же самое, – сочувственно произнес старейшина. – А может, переживает это сильнее: вам прежде доводилось биться насмерть, для нее же это – первый опыт. А еще она боится проиграть. Я заметил это во время встречи.

– Я тоже заметил. Страх поражения угнетает.

Оружейник кивнул:

– Да, но думаю, дело не только в нервах. Вы знали, что у майора Ротман некогда была младшая сестра?

Аэро покачал головой.

– Да, личные дела – информация засекреченная и недоступная, однако в Кузню зарядить фальшион рано или поздно приходит каждый солдат. А мы ведем подробные записи. Вчера я просмотрел все, что есть на майора Ротман, думал, может, найдется что-то полезное. Ее сестренку звали Лиллиан, застенчивая и милая была девушка.

– Погодите, имя знакомое… Ее ведь изгнали? Что-то такое припоминаю… Я тогда еще был курсантом.

– Она сжульничала на экзаменах, – подтвердил оружейник. – Ее чувствительную натуру инструкторы не жаловали, хотели вытравить это из нее, ужесточив тренировки. Однако сами же сломили ее дух и усилили чувство незащищенности. Лиллиан с трудом поспевала за сокурсниками и в итоге попыталась смошенничать. Ее поймали на взломе базы данных. Обычно наш Орден старается забирать таких ребят к себе, пока им не нанесли непоправимый ущерб, но вот Лиллиан каким-то образом ускользнула от нашего ока.

На лице старика читалась боль. Аэро, обдумав сказанное им, спросил:

– По-вашему, изъяны Лиллиан могли сказаться на Данике?

– Майор Ротман боится, что ее постигнет участь сестры, что ее саму сочтут слабой. Представляете, какое это давление на психику? Как оно затуманивает суждение? Толкает на предосудительные поступки?

В наступившем молчании Аэро размышлял над услышанным. Вряд ли это помогло бы в бою, но от нового знания отмахиваться не стоило.

Спустя несколько минут они наконец достигли симуляторов. Майор Ротман уже ждала их, надев шлем. Она обернулась и хмуро посмотрела на Аэро. Затем обнажила фальшион и вошла в первую камеру, дверь с шипением закрылась. К Аэро подошел майор Дойл. Взглянув на экран планшета, он коротко произнес:

– Вы опоздали. – Потом перевел взгляд на оружейников и раздраженно сощурился: – Смотрю, вы со свитой. Что ж, она вам больше не понадобится. Оружейники могут вернуться в Кузню. Наденьте шлем и войдите во вторую камеру – немедленно, иначе вам засчитают поражение.

Аэро оглядел коридор: кроме придиры Дойла, больше тут никого не было.

– Где Верховный командующий Виник? – спросил Аэро. – И остальные майоры?

– Вас это не касается, – отрезал Дойл и возбужденно постучал пальцем по экрану планшета. – Симуляцию запускаю я. Верховный командующий удостоил вас чести, пойдя на сделку, а его замена уже готова сражаться. Больше вам знать не положено. – Аэро сдаваться не хотел, но тут майор добавил: – Две минуты – иначе вам засчитают поражение.

Не успел Аэро ничего ответить, как ему на голову надели шлем. Мягкая подкладка заглушала все звуки извне, но датчики, пока он не войдет в камеру, не заработают. Юный оружейник, который нес за Аэро шлем, улыбнулся и, шурша мантией, отошел к своим. Старейшина еще раз поклонился Аэро: его лицо лучилось любовью.

– Жаль, но мы должны вернуться в Кузню, – сказал он на прощание. – И без того отлучились надолго, а за станками нужно приглядывать постоянно. Два моих брата будут наблюдать за схваткой из комнаты управления. И помните, что я вам говорил.

– Спасибо, брат, – поблагодарил Аэро, его голос звучал приглушенно из-под шлема.

Оружейники удалились, и Дойл разве что не втолкнул Аэро в камеру симулятора. Дверь с шипением закрылась, ударили струи холодного воздуха, когда сработали гермозатворы. Аэро встал в углубления в полу, как и положено, и обнажил фальшион. Он не спешил придавать ему какую-либо форму, пока не увидит место дуэли – ни одному из бойцов о нем заранее знать не полагалось. На изнанке шлема зажегся зеленый огонек, и в наушниках раздался голос Дойла:

– Верховный командующий Виник обвиняет Аэро Райта в измене и дезертирстве. – Его речь транслировалась на весь корабль. – Он убил Верховного командующего Бриллштейна и завладел Маяком.

Ложные обвинения вызвали новую волну гнева: это Виник убил предыдущего Верховного командующего и подставил Аэро. Сам Аэро ни за что не поднял бы оружия на командующего колонией, и уж тем более – на родного отца.

– Аэро Райт потребовал суда поединком и сойдется в бою с майором Даникой Ротман, – будто в насмешку продолжал Дойл. – Настройки выставлены на максимальный уровень, бой – насмерть. Да победит сильнейший.

Аэро почувствовал, как программа загружается в шлем. Вот он стоит в камере симулятора, а вот – перенесся в другое место, залитое ослепительным солнечным светом.

«Где я?» – подумал он, учащенно дыша.

Когда глаза наконец привыкли к полуденному солнцу, он понял, что стоит посреди широкой ямы, усыпанной желтым песком. Ноги скользили, и утоптаться не получалось. Аэро завертел головой, чтобы сориентироваться: яму окружала замкнутая круглая стена. Лишенная дверей, она была усеяна сотнями сводчатых ниш в несколько уровней, и в каждой имелось по скамье. Крыши не было, и солнце палило нещадно.

Маяк начал пульсировать, и Аэро услышал голос отца: «Сынок, оглядись: вдруг увидишь что-нибудь важное?»

Аэро завертелся на месте. Площадка была ровная, стихия тоже не грозила вмешаться. По крайней мере, пока.

Похоже, Аэро перенесся… на арену для боев.

Аэро начал припоминать уроки истории. Конструкция теперь казалась ему знакомой… Ну конечно же, это Колизей, древнеримский амфитеатр, на арене которого сражались гладиаторы.

Внезапно раздался злобный крик:

– Смерть дезертиру!

Прямо перед Аэро материализовалась Даника, вооруженная альшписом. Она ткнула Аэро в живот, но он успел превратить фальшион в щит и отвести удар. Брызнули золотистые искры. Скамьи в нишах тем временем заполнялись аватарами солдат, которые подключились к трансляции.

Даника быстро среагировала, и трибуны взорвались радостными возгласами.

– Смерть дезертиру! – кричали солдаты.

Зрители подхватили боевой клич Даники. Ободренная, чувствуя бурлящий в крови адреналин, Даника изящно завертелась и уже из новой стойки сделала повторный выпад, чуть не пронзив Аэро голову.

Аэро попятился и едва не потерял равновесие. Его накрыло холодной волной страха: с тех пор как они дрались последний раз, Даника свое мастерство повысила, тогда как Аэро, беглец, просто не мог позволить себе заниматься с оружием. Впервые в жизни он усомнился в победе.

«Звездное пекло! – выругался он про себя. – Да я уже проигрываю».

Не успел Аэро это подумать, как Даника атаковала.