Моей экономке миссис Сагден около сорока пяти лет. Свои длинные с проседью волосы она заплетала в косы, которыми обматывала голову так, что они спускались едва ли не до бровей, словно она стеснялась своего высокого лба. Очки для чтения в металлической оправе сползали вниз по ее длинному носу.

– Чайник на плите, – сказала она.

Чайник всегда был на плите.

Она пришла в восторг от таблички с названием дома, которую я поставила на стол в кухне.

– Что ж, я думаю, это просто великолепно. Талантливый парнишка этот юный Томас у мистера Сайкса. Я попрошу Эрнста установить ее.

Эрнст – сухонький старик, для которого миссис Сагден выскакивала время от времени на улицу, чтобы собрать навоз, который проходившие мимо лошади иногда оставляли нам в подарок. Я раньше думала, что у него есть участок земли, который необходимо удобрять. Однако со временем, исходя из объемов, передаваемых ему, я начала подозревать, что он использует этот навоз для каких-то других целей. Возможно, он втайне практиковал алхимию и открыл заклинание, которое превращало лошадиный навоз в золото.

– Я не ожидала вас сегодня вечером.

– Это долгая история. Мы разыскали украденные у мистера Муни предметы. Знаю, что сейчас уже поздно, но я должна сейчас же позвонить ему и договориться о встрече на завтрашнее утро.

Миссис Сагден вопросительно склонила голову набок.

– Вы справитесь с этой работой.

– Да.

Я внезапно осознала, как сильно вымоталась за это недолгое время.

– Вы смотритесь так, что копченый лосось из Робин-Гуд-Бей и ломтик хлеба с маслом совсем бы не помешали вам.

– Пожалуй, вы правы.

– Прекрасно. Сейчас я все устрою.

Я сняла трубку телефона и через пару секунд уже разговаривала с мистером Муни. Его внезапное молчание после того, когда я иносказательно, чтобы ввести в заблуждение возможно подслушивающих нас операторов, сообщила ему новости, заставило меня заподозрить, не хватил ли его сердечный удар.

Наконец он произнес:

– Должен ли я понимать так, миссис Шеклтон, что все предметы в порядке?

– Да. И завтрашним утром я их вам верну. Если только вы не предпочитаете, чтобы я подождала до понедельника и приехала в ваш салон?

– Чем быстрее, тем лучше. Завтра – это просто чудесно.

– Какое время вас устроит?

Мы договорились, что я заеду к мистеру Муни в девять часов утра. Когда я положила трубку телефона, миссис Сагден уже накрыла на столе ужин. Она сидела напротив меня за кухонным столом и смотрела, как я сражаюсь с косточками лосося.

– Вы сказали мне, что проведете нынешнюю ночь в Харрогейте в «Гранд-отеле», – заметила она с оттенком осуждения.

Я застонала. Желая как можно скорее возвратить мистеру Муни украденные у него вещи, я совершенно забыла, что зарезервировала за собой номер в отеле.

– Мне лучше позвонить туда по телефону и снять свой заказ.

– Звонила ваша мама. Я сообщила ей, что вы сняли номер в «Гранд-отеле». Она собиралась приехать туда и встретиться с вами. Она тоже зарезервировала номер в «Гранде».

– Вы не сказали ей, что я там работаю?

– Полагаю, я должна была это сделать. Но, как она говорит, вы же не можете работать целый день. К тому же, как она сказала, у нее остались теплые чувства к Харрогейту. Кроме того, там ведь произошло убийство.

– Да, я знаю.

– Она будет беспокоиться о вас. Про убийство было в вечерней газете.

Миссис Сагден взглянула на меня поверх очков, и я поняла, что она не успокоится, пока не услышит хоть что-нибудь об этой истории.

Сорок минут спустя, рассказав о произошедшем, я отодвинула кухонное кресло и встала.

– Ладно, пора и заняться делом. Мне надо написать отчет.

– Уже почти одиннадцать часов.

Если бы миссис Сагден была членом парламента, она бы занималась в нем сферой регулирования рабочего дня. Каждый вечер своего досуга она посвящала чтению, вязанию, макраме и писанию писем своей дочери и двоюродным родственникам.

– Вы правы. Но я только хочу записать один-два пункта, чтобы потом разобраться со своими мыслями.

Столовая моего дома также служит и рабочим кабинетом. Здесь у меня стоит новый шкаф вишневого дерева для хранения папок с делами, картотека с индексами и календарь ежемесячных встреч. Я вела сейчас только второе расследование в качестве профессионального сыщика и невольно задумалась: может, все оставшееся пространство больше никогда и не понадобится для нужд частного следователя Кейт Шеклтон? Тогда я потеряю не только деньги, но прежде всего работу, оправдание своего любопытства, повод совать нос в чужую жизнь и изменять положение дел. Еще пару месяцев назад не имело никакого значения, что всю мою жизнь заполняло постижение особенностей обработки шерсти овец или какой-либо иной деятельности. Теперь это имело значение. Одно дело, если мистер Сайкс уйдет от меня по своему желанию, поскольку его щепетильность не позволит ему остаться. И совсем другое дело, если мне придется его уволить из-за нехватки работы.

Увидев его детей, я как-то по-новому ощутила значительность своей ответственности за принятие на работу человека.

Перво-наперво я выписала счет клиенту за проделанную работу. Сумма чека, выписанного на мое имя в пятницу утром, была вполне достаточной для покрытия наших расходов и нашего гонорара. Затем я набросала краткий отчет мистеру Муни, перечислив в нем людей, которых мы посетили, и меры, предпринятые для того, чтобы они пришли за выкупом своих закладов в назначенное время. Было слегка мудрено описывать процесс поиска украденных вещей без упоминания имен Люси Уолфендейл и Мэриэл Джеймисон. Мне не хотелось обвинять Люси, не поговорив с ней. И хотя я знала, что Сайкс совершенно прав, а Мэриэл должна ответить за свои действия, я не могла смириться с мыслью об отправке ее в заключение. Не имея подобного опыта ранее, я не была уверена, что нужно сообщать страховой компании и полиции. Предварительно стоило побеседовать с моим отцом, который стоял во главе Западной Конно-полицейской службы. Но это не следовало делать по телефону. С блаженной ностальгией я вспомнила былые дни, когда мне приходилось разыскивать сбежавших мужей для матерей, сестер и брошенных жен.

Снуки, моя черная кошка, спасенная, когда я работала в Бриджстеде по делу Брайтуэйт, в своей предыдущей жизни наверняка была писцом. Она пристально следила за тем, как я окунаю перо в чернильницу. У меня появилось чувство, что, если моя писанина окажется не на должной высоте, Снуки просто сшибет лапой чернильницу со стола.

Время уже приближалось к полуночи, когда зазвонил телефон. Миссис Сагден давно уже легла спать. Я не сразу узнала уверенный мужской голос, раздавшийся в трубке:

– Миссис Шеклтон?

– Да.

– Говорит инспектор Чарльз. Прошу простить за поздний звонок. Я не разбудил вас?

– Нет.

– Я не был в курсе того, что вы собираетесь вернуться сегодня в Лидс.

– Разве я обязана докладывать вам?

Мои слова прозвучали несколько резче, чем я намеревалась.

– Нет, разумеется, нет. Мы узнали об этом довольно случайно.

Стало несколько неприятно, что полицейские узнали о моем местопребывании через мою мать.

– Могу я чем-то помочь вам, инспектор?

Он поколебался. Известно, как трудно обсуждать подобные вопросы по телефону.

– Возможно. Вы планируете вернуться в Харрогейт?

– Возможно, – эхом ответила я на его вопрос.

– Тогда, будьте так добры зайти в отель «Принц Уэльский» в одиннадцать часов утра, если вам это удобно.

– Меня бы больше устроило в полдень. С утра у меня встреча.

– Отлично.

– Вы можете намекнуть мне, о чем…

В разговоре наступила небольшая пауза.

– Это касается третьей стороны, которую я теперь должен найти. Я надеюсь, что вы сможете помочь мне.

Итак, он разыскивает Люси Уолфендейл.

– Я поняла.

– В таком случае, до завтра, – сказал он, заканчивая разговор. – Спокойной ночи, миссис Шеклтон.

– Спокойной ночи, инспектор.